Секретность (джен)

— Итак, — звучно объявила Амелия Боунс, — поднимите руки те, кто считает вину Сириуса Блэка полностью доказанной и считает его достойным меры пресечения в виде пожизненного заключения в Азкабан.

— Хорошо, — строгая мадам почти позволила себе улыбнуться, — теперь поднимите руки те, кто считает Сириуса Блэка невиновным в инкриминируемых ему преступлениях, а его заключение в Азкабане, соответственно, незаконным. Отлично.

— Верховный суд Визенгамота единогласно оправдал Сириуса Блэка, — торжественно объявила она. – Сириус Орион Блэк свободен, — цепи с подлокотников кресла упали, — и может требовать от Министерства компенсации в размере, не превышающем пяти миллионов галеонов.

Фадж поперхнулся и хотел было возразить, но мадам Боунс еще не закончила:

— Согласно чрезвычайным обстоятельствам, я предлагаю удовлетворить поданный четой Малфоев иск о признании мистера Блэка временно недееспособным ввиду тяжелого физического и психического состояния и оформить их опеку над ним немедленно.

Конечно же, Визенгамот сделал и это, тем более Люциус не зря хлопотал, чтобы все бумаги были оформлены вовремя и так, что не придерешься, но и в то де время не вызывали лишних подозрений. Малфой видел, что Дамблдора провести не удалось, но тот сейчас был не в том положении, чтобы протестовать. Все-таки не каждый день выясняется, что великий светлый волшебник заключил своего верного сторонника в тюрьму с дементорами на долгие годы.

Так Малфои праздновали полную победу, Блэк безразлично пялился в пустоту, пока него передавали на руки любящим родственникам авороры, Дамблдор был посажен в большую и грязную лужу, а Рита Скитер судорожно искала свое Прытко Пишущее Перо, чтобы успеть до утра накропать статью о суде, участницей которого она была.

В общем, справедливость торжествовала.

* * *

— Дядя Северус, у меня не получается.

Чистые зеленые глаза глядели с искренним огорчением, и Северус Снейп с трудом удержался, чтобы не проклясть ребенка. Тот ведь не виноват, что Малфои посчитали необходимым так скоро начать его обучение окклюменции, так? И в том, что эти отвратительные магглы (с легкой руки Нарциссы все именовали Дурслей так даже в голове) приучили его именовать всех «тетями» и «дядями». Северус взял на заметку узнать, как Нарциссе удалось уговорить Гарри не приставлять к ее имени и к имени мужа эти отвратительные для его уха слова, и желательно сделать это так, чтобы она не заподозрила, что, хм, его уже именовали подобным образом. Снейп тяжело вздохнул: кажется, это было невыполнимо. Дети, от них все проблемы!

— Ничего страшного.

Северус, собрав весь свой профессионализм, заставил себя говорить мягко, и, действительно, голос зазвучал так обволакивающе, что Гарри, как зачарованный, кивнул.

— Закройте глаза, — монотонно произнес Снейп, — расслабьте мышцы. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ваше сердце бьется ровно. Вы плывете в теплой воде. Ласковой воде. Вы в безопасности. Вдох. Выдох. Ваше тело легкое, как перышко, и вы…

— Я лечу, — пробормотал Гарри.

И проснулся, ударившись об пол. Почти – Снейп успел спасти его голову, но левая рука все же немного пострадала. Гарри было стыдно, ведь его просили всего лишь слушать голос и сидеть прямо, чуть опустив голову и скрестив ноги, да еще и заботливо подложили подушку, а он все испортил.

— Хм, — задумчиво произнес Человек-в-Черном, как до сих пор тайно про себя именовал его Гарри, — кажется, стоит пересмотреть что-то в наших занятиях.

Голос Северуса Снейпа был не таким, как во время занятия, но и не сердитым, и, осмелев и подняв глаза, Гарри увидел, что его вовсе не собираются наказать за промах.

— А сейчас дайте мне свою руку, Потт… Гарри, — недовольно сказал Снейп, и сердце мальчика сжалось: сейчас!...

Но мужчина всего лишь провел над рукой своей волшебной палочкой, нахмурился, сжал ее в тонких длинных пальцах, холодных, как молоко из холодильника, прошептал что-то и отпустил. Гарри  пошевелил пальцами, согнул руку в локте и понял, что легкая боль, совсем незначительная в сравнение с тем, что бывало у Дурслей, исчезла. И никто не наказал его. Это было так странно, так … Но Снейп смотрел на него с ожиданием.

— Поттер, — недовольно сказал он, — мне, конечно же, все равно, но леди Малфой была бы сильно огорчена, узнав об отсутствии у Вас зачатков вежливости, — наткнувшись на непонимающий взгляд, пояснил:

— Вы могли бы поблагодарить меня, маленький иди... от, — закончил Снейп, а удушающие и отвратительные (ведь так, так ведь?) объятия ребенка сковали его.

— Спасибо! Спасибо! — почему-то радостно благодарил его Гарри Поттер, не обратив ни малейшего внимания на нелестный эпитет.

* * *

Нарцисса Малфой настояла на немедленном осмотре освобожденного Сириуса Блэка лучшими колдмедиками Святого Мунго. Один Мерлин знает, чего ей стоило отделаться от вездесущих журналистов, но, пока вяло сопротивляющегося мужчину за прозрачной стеной подвергали пыткой всевозможными заклятиями, зельями и даже неизвестно как пробравшимися от магглов тестами, проверяющими состояние психики, Нарцисса вежливо улыбалась главному целителю, посматривая на творимое безобразие с плохо скрытым удовлетворением. 

Когда взгляд Блэка из-за стекла почти потерял те крупицы осмысленности, которые имел, и просто-таки умолял о спасении, Нарцисса милосердно прекратила лечебную экзекуцию и прошла в палату. Все колдмедики спешно ретировались, не позволяя ни одному любопытному взгляду оскорбить леди. Блэк же, против ожиданий, вылечивался на глазах: он возмущенно смотрел на миссис Малфой, надувался, надувался и…

— Ты! – гневно воскликнул он, и после интенсивного лечения даже голос почти стал нормальным, не хриплым или убитым.

— Ты! – повторил Сириус, вкладывая в одно местоимение столько неприязни, что можно было бы отравить стадо гиппогрифов и на одного нунду еще осталось бы.

— Я? – совершенно спокойно спросила Нарцисса, присев на предупредительно трансфигурированный главным целителем стульчик.

— Вы! – закричал Сириус, пытаясь встать с кровати, но больничные койки были специально оборудованы заклятием приклеивания. – Хочешь запихнуть меня сюда? В отделение для душевнобольных? Я знаю твои планы, я вижу тебя с твоим муженьком насквозь! Хотите получить наследство Блэков? Ха! Ничего не выйдет! Я не сумасшедний! Я…

— Пока что ты с успехом доказываешь обратное своим поведением, — перебила его Нарцисса, кстати вспомнив, что диких животных лучше не злить, а еще не совершать при них резких движений, и поборов желание применить к любимому кузену Силенцио (или что-то похуже).

— Я!... Ты!... – сверкал глазами неадекватный (еще более, чем до Азкабана) Сириус Блэк.

— Сириус, дорогой моя, — сладко пропела Нарцисса, знаком попросив главного целителя оставить их вдвоем, — поверь, если бы я хотела бы, как ты сказал, «запихнуть» тебя в одно отделение с Лонгботтомами, я бы не разговаривала бы с тобой. Ты бы просто проснулся в одиночной палате, а во время прогулок увиделся бы со своими ненаглядными Алисой и Фрэнком.

— Лонгботтомы? – сдулся Сириус и неожиданно зевнул. – Они что, все еще в Мунго? Мерлин подери, их же давно должны были, — зевота стала неодолимой, а глаза слипались, — доо-олжны были выписать…

— Да, должны были, — задумчиво произнесла Нарцисса, вызывая эльфа и приказывая ему доставить заснувшего наконец под действием лекарств Сириуса Блэка в Малфой-мэнор, в специально приготовленную для него комнату.

* * *

После суда Нарциссу Малфой неожиданно и бесцеремонно остановил молодой мужчина с россыпью ранних морщин вокруг усталых, но лучистых глаз, и мягким голосом обратился:

— Миссис Малфой, — он улыбнулся неожиданно приятно, — я Ремус Люпин. Возможно, Вам известно, но я друг Сириуса Блэка…

— Были другом Сириуса Блэка, — поправила его Нарцисса, смерив оценивающим взглядом с носочков старых ботинок до застиранной, по-видимому, парадной мантии.

— Надеюсь, что являюсь им до сих пор, — с достоинством ответил Люпин, — и, со своей стороны, я действительно его друг и оставался им всегда.

— Возможно, — против воли Нарцисса начала симпатизировать этому человеку явно не ее круга, о котором не слышала ничего хорошего (впрочем, вообще, мало чего слышала). – Я знаю, что Вы, мистер Люпин, были одним из людей, инициировавших расследование.

— Да, но я уверен, что без поддержки Малфоев дело бы не тронулось, — резонно заметил Ремус Люпин. – И я бы претендовал на опеку над Сириусом, если бы успел оформить документы.

И ничего бы не получили, подумала Нарцисса.

— Это великодушно с Вашей стороны, мистер Люпин, однако о чем Вы хотели со мной поговорить?

— Я бы хотел иметь возможность видеться с Сириусом, если, конечно он захочет, — быстро проговорил Люпин, как будто боялся своих слов. – Надеюсь, это не слишком нагло с моей стороны.

— О, конечно, нет, — ответила Нарцисса, размышляя о неожиданной просьбе. – Если Сириус захочет, то, конечно, Вам буду рады в нашем доме, — последнее было явным преувеличением.

— Спасибо, — горячо сказал Люпин, — свяжитесь, пожалуйста, со мной, как только это будет возможно.

Было видно, что мужчине хотелось узнать обо всем, касающемся Сириуса Блэка, но он не чувствовал себя вправе надоедать вопросами.

— Я уверена, что Сириус будет рад увидеть Вас, мистер Люпин, — улыбнулась ему Нарцисса, определив, наконец, собеседника как возможного союзника. – Во время его восстановления после Азкабана ему потребуется помощь родных и друзей, и я счастлива, что последнее согласны дать Вы.