Мертвец (гет)

POV Гермионы

Рональд пришел домой намного позже, чем планировал, в руках его были необъятные пакеты со снедью. Парень устало улыбнулся, извиняясь за задержку. Выставил на стол большую банку дорогого молотого кофе, и моя жажда роновой крови почти угасла. Однако разговор всё равно предстоял серьёзный.

— Ужинать будешь? — для начала поинтересовалась я, заранее зная, что ответ будет отрицательным.

Молодой человек тяжело опустился на стул.

— Как Джордж?

— С сегодняшнего дня намного лучше…

— То есть?

— То есть миссис Спок у тебя больше не работает. И не надо так хлопать глазками и возмущенно открывать рот!.. Вот, Рон, скажи, куда смотрели твои голубые очи, когда ты нанимал для Джорджа эту, с позволения сказать, сиделку? Это ведь не человек! Это равнодушная бессердечная карга!..

— Герм, не кричи…

— Я не кричу, Рон, — уже на тон ниже продолжила я, — я выставила, увидев, как именно она осуществляет «процесс кормления». Рон, она к Джорджу, как к уроду какому-то относится, как к бесчувственному существу! — я задохнулась, подавившись словами, образовавшейся паузой воспользовался Рональд:

— Герм… У неё были отличные рекомендации и сравнительно небольшие требования в плане заработной платы. У меня, знаешь ли, не очень большой заработок, а ходить и попрошайничать… — молодой человек замолчал, устало потер виски, горько усмехнулся.

— В смысле, «попрошайничать»? — не совсем поняла я. — Тебе, что, никто не помогает?

Рон долго смотрел на горящую на столе свечу, словно слова подбирал, потом как-то ссутулился и поднял на меня глаза. И горечь в его взгляде, его печальная, в чем-то даже страшная ухмылка заставили меня присесть…

— Рональд, ты мне не всё рассказал… — я не спрашивала, утверждала, а он и не спорил.

— Понимаешь, Герм, мама очень переживала потерю Фреда, дело чуть не дошло до Мунго… Чарли после похорон сразу убежал к своим драконам, которые, видимо, стали ему гораздо ближе семьи. Перси вообще сделал вид, что ничего не происходит… Мне тогда предложили место в «Пушках», и ты себе даже не представляешь, какой это был соблазн! Я почти согласился! А за день до подписания контракта на семь лет неожиданно понял, что кроме меня Джорджем занимать просто некому. Мама не потянет. Папа… Но тогда придется подключать и маму тоже, а у неё и так слабое сердце. Джинни? Но она только-только жить начала. Она и Гарри… И я просто не смог повесить этот груз на их плечи. Перси? Так он кроме карьеры больше и не думает ни о чем… Билл? Флер вот-вот должна была родить, да и, сама знаешь, он теперь не совсем обычный человек, им довольно тяжело приходится. Так я оказался в Академии Колдомедицины. Специально туда пошел, чтобы о брате заботиться. Я тогда думал, что его удастся вытащить. Если бы ты только знала, Герм, как я тебя ненавидел, как был на тебя зол… Нет, конечно, ты вовсе не обязана была оставаться, просто я так привык, что ты всегда рядом, что без тебя просто не видел выхода… А деньги… Поначалу хватало того, что успели наработать Джордж с Фредом в магазине, потом я некоторое время с помощью Ли распродавал то, что осталась у близнецов на складах. Жить старался не шикуя, но почти все деньги уходили на оплату репетиторов по профилирующим предметам для меня и на лекарства для Джорджа. Просить у Перси? Увольте! Гарри предлагал, но я не посмел взять… У мамы с папой денег в принципе никогда не было… Устроился санитаром в Мунго, стало полегче с одной стороны, а с другой… Правда, когда мне становилось совсем тяжко, я просил помочь Гарри. Не деньгами, просто посидеть с Джорджем, пока я хоть чуть-чуть посплю… Но я старался делать это как можно реже. Хоть он и обижается, что я отвергаю его помощь, просто у Джинн потом всегда случается истерика, а я вовсе не хочу делать свою младшую сестру несчастной. Вот и живет моя семья так, будто пять лет назад погиб не только Фред, но и Джордж тоже…

— Но это ужасно… — прошептала я.

— Это нормально, Герм. Нормально… — тихо ответил парень и опять с усилием потер виски. — Черт, голова просто раскалывается…

Я прониклась сочувствием к другу:

— Кофе будешь?

Рон, благодарно посмотрев на меня, ответил:

— Чай. Я не люблю кофе. Джордж любил когда-то…

Поставила на плиту чайник и обнаруженную среди посуды медную турку, принялась готовить напитки, по ходу сообщая Рону о том, как прошел день его брата.

А после своеобразного ужина мы тихо переговаривались в комнате Джорджа, решая, как быть дальше. Я уверила Рона, что теперь уж точно никуда от них не денусь, что с завтрашнего дня возьмусь переработать рецепт пюре, которым кормят его брата. А когда я посетовала на то, что слишком мало знаю диетологию, молодой человек принес из своей комнаты три толстых тетради, исписанных знакомым небрежным подчерком, и пару внушительного размера учебных пособий.

— Ммм… Рон, здорово, — промычала я, листая принесенные другом книги и тетради.

Друг усиленно старался подавить зевок, за что получил укоризненный взгляд.

— Рональд, шел бы ты спать. Толку от тебя тут нет никакого.

Он было замотал головой, но я таки выпроводила его, оставшись наедине с Джорджем…

Долго смотрела на его бледное лицо в обрамлении распущенных рыжих прядей. Потом поднялась с пола и пересела к нему на кровать…

— Джордж, я знаю… Я чувствую, что ты всё ещё здесь, хоть и очень далеко… Я чувствую, что ты меня слышишь… Я обещаю, я сделаю всё возможное, чтобы тебе помочь, слышишь?

Моя рука, словно сама, поднялась и ласково провела по его лицу, чуть касаясь, убрала за ухо непослушную прядку и вновь вернулась к щеке. И в тот момент, когда я хотела уже отвести свою ладонь, Джордж повернул голову, прижимая своей щекой мою руку к подушке. Его глаза теперь смотрели прямо на меня, и мне вдруг показалось, что он на какое-то время сфокусировал взгляд на моём лице… Хотя, скорее всего, это была лишь игра света…

На его кровати было достаточно свободного места, и я подумала, что вряд ли меня кто-то осудит, если я осторожно прилягу рядом с ним, таким знакомым, таким неожиданно родным и близким. Так и уснула, крепко сжимая в ладонях его большую теплую руку с длинными, как у пианиста, пальцами…

* * *

POV Рона

Я притягиваю к себе дрожащее тело подруги и понимаю, что, наверное, это единственный человек, который сможет что-то сделать в сложившейся ситуации, просто потому, что я ещё ни разу не видел, чтобы Гермиона Грейнджер не довела начатое дело до конца…

* * *

POV Гермионы

— Ну вот, Джордж, как я и обещала, сегодня твоё пюре я готовила сама. И даже накормила им твоего брата. Рону понравилось, надеюсь, тебе тоже придется по вкусу, — я села напротив молодого человека.

Перед уходом Рональд перенес Джорджа на пол, осторожно усадил на подушках и долго с ним разговаривал. О чем, я не знаю, да это и не важно, им обоим это было нужно: младшему, чтобы создать для себя иллюзию разумности брата, а старшему, чтобы хоть ненадолго задержаться тут, чтобы понять, что он все ещё нужен…

— Давай, родной, открывай рот, пробуй, что я тебе наготовила.

Естественно, Джордж рот не открыл, но мне потребовалось совсем небольшое усилие, чтобы сделать это за него. Я поняла, что моему другу моя стряпня нравится явно больше того, чем его кормили раньше, по тому, как он глотал… Если в прошлый раз его кадык двигался медленно и лениво, а порой создавалось впечатление, что молодой человек просто выплюнет очередную порцию, то теперь всё было иначе. Я покормила его буквально в считанные минуты…

— Вот, молодец. — Я отставила пустую тарелку и серьезно посмотрела на друга. — А теперь, Джордж, я хочу включить музыку… Я не знаю, какую предпочитаешь ты, поэтому решила остановиться на магловской классике.

Из гостиной, которой почти не пользовались, мною был левитирован проигрыватель и несколько пластинок с записями концертов европейских музыкантов. Теперь квартиру наполняли звуки скрипок, клавишных, труб…И комната Джорджа не стала исключением.

Следующие три дня были словно скопированы один с другого... Почти всё своё время я проводила с больным другом, читала ему книги, журналы, кормила его, поила зельями, потом устраивала что-то вроде перерыва, включала музыку, а сама углублялась в изучение разнообразной литературы, которая могла бы хоть немного помочь. Мою рецептуру зелья, как сообщил Рон, одобрили и даже взяли на заметку, рецепт пюре подвергся незначительным изменениям, сопровождающимися подробными письменными разъяснениями.

Рональд приходил ближе к десяти. Мы уединялись на кухне, где я делала ему крепкий чай, а себе не менее крепкий кофе, и рассказывала о том, как прошел день у нас с Джорджем, а Рон о своих трудовых и учебных буднях. А потом я безжалостно отправляла друга спать, и он хоть и сопротивлялся, но больше для вида, чем всерьёз.

И как-то вошло в привычку засыпать на кровати Джорджа, крепко-крепко сжав в своих руках его ладонь…

В воскресенье Рональд был на дежурстве. Я ждала его только в понедельник, но он неожиданно появился дома в разгар рабочего дня… И я даже не знала, чего в его взгляде было больше, растерянности, вины или раздражения…

— Что-то случилось? — тревожно спросила я.

— И да, и нет… Меня ставят на второе дежурство, завтра. Девушка, моя сменщица, захворала, и начальник решил, что я — отличная кандидатура, ведь у всех семьи, а завтра праздник… — Рональд тяжело опустился на стул и скорее простонал, чем произнёс, — Завтра второе мая…

— Так, Рон, успокойся! С Джорджем ничего не случится, я от него ни на минуту не отойду, обещаю. Спокойно работай. Ты меня слышишь?

Друг поднял на меня глаза.

— Герм, ты просто не понимаешь, завтра Джорджу будет очень плохо…

Я перебила его:

— Хуже чем есть — не будет. Я вроде ни разу тебя не подводила, если что-то обещала. Говорю же тебе, иди и работай спокойно. И не смей переживать. Давай-давай, иди в Мунго!

Я выпроводила друга, а сама с некоторым опасением вернулась к Джорджу. Видимых изменений не было, но кто знает, что придет в эту рыжую голову…

* * *

Я проснулась, словно меня подбросили… И вроде ничего не произошло, Джордж лежал рядом, но в сердце поселилась неясная тревога… Я засветила ночник, и вновь посмотрела на лежащего рядом парня — он плакал. Слезы вытекали из глаз и, скатываясь по коже, терялись в волосах…

— Джордж…

Я не знала, который час, но было понятно, что уснуть больше не удастся, да мне и не хотелось… Мне было страшно… И очень больно.

— Джордж…

Я медленно поднялась с кровати, подошла к окну, стараясь ни на секунду не выпускать молодого человека из поля зрения, отодвинула тяжелую ткань… Ночь… Яркая, лунная… Как и тогда, пять лет назад…

Я смотрела в окно, а в моей голове рождалась идея… И я возблагодарила Мерлина за то, что Рональд на дежурстве, потому что он ни за что бы не позволил мне сделать то, что я хотела…

Я быстро вернулась к кровати.

— Джордж, я знаю, ты меня слышишь. Я прошу тебя, не делай пока ничего, доверься мне… Дай мне всего несколько минут, хорошо?

Он не ответил… А я, отпустив его руку, аппарировала на хогсмитское кладбище. Все заняло лишь несколько минут, я нашла могилу Фреда, убедилась, что на кладбище никого нет (все торжества должны были начаться днём), и поспешила к Джорджу… Сердце болезненно сжималось от одной только мысли, что он может меня не дождаться, и я прибуду к пустой постели.

Но он все ещё был там. Тогда я призвала его одежду, переодела друга, решив, что если мы пойдем на могилу Фреда, Джордж должен выглядеть достойно, чему вряд ли будет способствовать мягкая пижама. Аккуратно заплела его длинные волосы в короткую косицу, левитировала молодого человека на пол так, чтобы спиной он упирался в мою грудь. Крепко-крепко обхватила его плечи и, сосредоточившись, аппарировала…

Оказавшись на кладбище, мы некоторое время так и сидели, оба на коленях, он всем телом опирался на меня, а я крепко вцепилась в его плечи… А потом все изменилось: по телу его словно прошла судорога, и Джордж, чуть дернувшись, подался вперед. Я на мгновенье испугалась, что он сейчас упадет лицом в холодную траву, но он твердо оперся на руки. Чуть переместилась в бок, чтобы, если вдруг он все же начнет падать, успеть подхватить его…

Я смотрела на друга со смесью ужаса, вины и всепоглощающей нежности. Эта какофония чувств доставляла не малую боль. Я не замечала, как по щекам струятся слезы, в этот момент я так ненавидела Фреда за то, что он позволил убить себя, позволил, тем самым, разлучить себя с братом…

Я сидела, уткнувшись лицом в теплое плечо Джорджа, вцепившись одной рукой, в его предплечье, а второй нежно гладя его по голове… И неожиданно для себя поняла то, что случилось со мною пять лет назад, и от чего я тогда так спешно убежала… Я убежала от его боли, именно от неё, чтобы не чувствовать того, что чувствую сейчас… Мне вдруг показалось, что мои легкие вот-вот разорвутся, что моё горло вот-вот оцарапает хриплый вой, не мой вой — его. В тот день его потеря, его горе стало для меня в сто крат сильней и страшней собственных… И я ушла, чтобы не видеть его муки… Даже не пытаясь понять, отчего я так остро чувствую боль Джорджа. А вот сейчас, сидя с ним на могиле его брата, вновь ощущая его страдания и отчаяние, я поняла, что ничто не заставит меня повторить свою ошибку. Я поняла, почему мне все пять лет снились пустые голубые глаза… Я просто любила этого человека… Любила, незаметно для себя, любила не желая принимать это во внимание, считая, что подобного просто не может быть…

— Гроберт, догоняй! — послышалось со стороны Хогсмита, кажется, кто-то начал отмечать, не дожидаясь официальных торжеств…

— Джордж, милый, сюда идут… Нам пора, не нужно, чтобы нас видели… — тихо произнесла я.

Рука молодого человека, вдруг напряглась, длинные пальцы с силой вцепились в свежую траву…

— Джордж… — мой шепот утонул в очередном крике:

— Гроберт, ну где ты там?

— Джордж, я аппарирую, — предупредила я, крепче обхватила его плечи и провалилась в засасывающий омут трансгрессии, унося с собою друга.

А дома нас ждал взбешенный Рон…