Рассвет над Британией (гет)

Утро понедельника встретило Хогвартс и его постояльцев хмарью и промозглой погодой. За высокими стрельчатыми окнами стелился холодный туман, волшебный потолок над Большим залом был уныло-серым, затянутым свинцовыми тучами. Пасмурное настроение будто передалось многим сидевшим за завтраком студентам школы чародейства и волшебства: среди них была и Астория, которая с постным видом ковыряла ложкой в овсяной каше.

— Может съешь уже что-нибудь, Тори? — заметила Сильвия, с лёгким беспокойством глядя на подругу.

Астория вздохнула, прекратила свои издевательства над овсянкой и приступила к трапезе. С отвращением проглотив пару ложек полуостывшей каши и запив тыквенным соком, младшая Гринграсс покосилась на стол преподавателей. Снейп и Уизли выглядели мрачнее тучи, у оставшихся профессоров вид тоже был понурым и обеспокоенным. И лишь Долорес Амбридж, одетая сегодня в шерстяной кардиган кричаще-розового цвета, была в отличном настроении; на её дряблом лице играла широкая довольная улыбка.

Место преподавателя защиты от Тёмных искусств уже второй день пустовало. Впрочем, ничего другого Астория и не ожидала — ещё в субботу вечером во время ужина Снейп объявил, что профессор Малфой пострадал от тёмного проклятия Антонина Долохова, защищая учеников Хогвартса, и ближайшую неделю проведёт в Больничном крыле.

Астория помнила тот ледяной ужас, когда заклятие Долохова поразило Малфоя в грудь, когда тот безжизненно рухнул на хогсмидскую мостовую. Нет, она заставляла себя верить, что Драко жив, ведь Долохов ударил не Авадой — но мучительная мысль о том, что это конец, что Драко погиб, не оставляла её. Страх и отчаяние, томительные минуты и часы ожидания, и, наконец, облегчение от того, что Драко живой, что он поправится — всё это разом навалилось на неё; едва покончив с ужином, Астория сбежала в слизеринскую спальню девочек и весь остаток вечера прорыдала в подушку.

— Чего ты там высматриваешь? — спросила Агнес.

— Ничего особенного, — буркнула Астория и продолжила, решив перевести тему. — Как думаете, кто эту неделю будет вести у нас защиту?

— Не знаю, — проговорила Нел, тоже бросив взгляд на преподавательский стол. — Может, Снейп поставит замещать кого-нибудь?

— Да, пожалуй, — согласилась Астория с очевидным доводом подруги. Она бросила очередной взгляд на преподавательский стол, где Амбридж всё с той же приторной улыбочкой о чём-то говорила профессору Снейпу, и внезапно Асторию охватило смутное нехорошее предчувствие.

Покончив с завтраком, семикурсницы-слизеринки вышли из Большого зала. В вестибюле, прямо возле входа в Зал, сгрудилась нестройная толпа студентов. Подойдя ближе, девушки увидели висящий на стене огромный плакат, на котором жирным чёрным шрифтом было напечатано:

ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ИНКВИЗИТОРА ХОГВАРТСА

Верховный инквизитор Хогвартса уполномочен от имени Министерства магии назначать исполняющего обязанности преподавателя в случае его временного отсутствия, а также самостоятельно замещать эту должность в пределах своей профессиональной компетенции.

Основание настоящего приказа: Декрет об образовании №35.

Подпись: Долорес Джейн Амбридж, верховный инквизитор Хогвартса.

Слизеринки мрачно переглянулись. Астория почувствовала, что её и так не особо радостное настроение стало ещё паршивее.

Сегодня защита от Тёмных искусств стояла в расписании седьмого курса третьим уроком. После древних рун Астория, всё ещё снедаемая тревожным подозрением, поспешила вместе со своими подругами в класс защиты от Тёмных искусств.

Едва Астория заняла своё место, как дверь класса распахнулась, в кабинет зашла Амбридж и торопливо проследовала к учительскому месту.

— Доброе утро, дети! — высоким заливистым голоском воскликнула она.

Несколько студентов негромко пробомотали «доброе утро» в ответ.

— Ну-ну, это никуда не годится, правда? — укоризненно покачав головой, протянула Амбридж. — Я хотела бы услышать в ответ «Доброе утро, профессор Амбридж». Так, давайте ещё раз! Доброе утро, студенты!

— Доброе утро, профессор Амбридж! — монотонно проскандировали семикурсники.

— А вы почему молчите, мисс? — спросила верховный инквизитор, слегка вскинув брови и глядя на Асторию, которая, всё ещё слегка ошеломлённая, не присоединилась ко многоголосому хору.

— Доброе утро, профессор Амбридж, — выдавила Астория в ответ.

— Вот, совсем другое дело! — слащаво улыбаясь, произнесла Амбридж. — Итак, учащиеся, в связи с болезнью профессора Малфоя на этой неделе я буду замещать должность преподавателя защиты от Тёмных искусств. Уберите ваши волшебные палочки и достаньте учебники, пергаменты и перья.

По классу прозвучал негромкий гул, ученики обменялись угрюмыми взглядами: Драко Малфой, конечно, тоже временами давал лекционные уроки — например, когда они изучали каких-либо тёмных существ — но всё-таки никогда не начинал занятия с требования убрать палочки.

— Ну что ж, начнём. Профессор Малфой остановился на теме... кхм-кхм... на теме Дезориентирующих заклятий, — продолжила Амбридж. — Откройте ваши учебники на странице четыреста восемьдесят два и внимательно прочитайте тему. От разговоров можно воздержаться.

Негромко бурча, студенты зашуршали страницами, однако Нел, сидевшая позади Астории, даже не притронулась к учебнику — вместо этого она подняла руку, привлекая внимания остальных.

— У вас есть какие-то вопросы, моя дорогая? — слегка удивлённым тоном спросила Амбридж.

— Да, мэм. У меня вопрос к формату урока, — заявила Нел.

— Прошу прощения, мисс...? — брови верховного инквизитора резко взметнулись вверх, она выпучила глаза.

— Пенелопа Пэджетт. Так вот, дезориентирующие заклятия — это достаточно сложные заклинания, как мы сможем освоить их без практики?

— Что же, мисс Пэджетт, Министерство магии считает, что в рамках программы седьмого курса теоретических знаний достаточно для освоения этих заклинаний.

— И что, мы не будем применять магию? — раздался недовольный басок Ричи Кута с заднего ряда.

— Когда задаёте мне вопрос, извольте поднять руку, мистер...

— Кут, — взметнул вверх кулак гриффиндорец.

— Так вот, мистер Кут, Министерство, с учётом нынешнего... кхм-кхм... нестабильного положения в Британии, вовсе не против практического изучения защиты от Тёмных искусств и применения магии! — Долорес снова расплылась в приторно-сладкой улыбке, демонстрируя мелкие острые зубки. — Однако для успешной сдачи экзаменов вам просто необходимо идеальное знание теоретических знаний. Я читала классные журналы профессора Малфоя, и обратила внимание, что в текущих учебных планах уделяется недостаточное внимание теории...

— А как теория подготовит нас к опасностям? — выпалила Астория.

— Я не вижу вашей руки, мисс...

— Гринграсс, — подняла руку Астория и продолжила. — Я хотела сказать, что мы и так уделяем достаточно времени теории, читая учебники и делая домашние задания. Но если на нас нападут, то как мы дадим отпор? Без практики, без тренировки?

— Это глупости, милая, — тоненько хихикнув, ответила Амбридж. — Министерство уверено, что теоретических знаний и самостоятельной практики во внеучебные часы для вас будет более чем достаточно, чтобы вы научились пользоваться Дезориентирующими заклятиями.

В ответ взметнулось ещё несколько рук. Долорес немного замешкалась, но всё-таки решила обратиться ко Скамандеру:

— Ваше имя, будьте добры.

— Рольф Скамандер, — представился Рольф и продолжил. — Я согласен с Гринграсс. Сейчас в волшебном мире идёт война, мы должны уметь защитить себя — какой тогда смысл в учёбе, сидеть и читать?

— Уверяю вас, мистер Скамандер, Министерство делает всё возможное, чтобы защитить вас! Тот-Кого-Нельзя-Называть мёртв, оставшиеся террористы забились в свои норы, и рано или поздно окажутся в руках нашего правосудия. И здесь, в стенах Хогвартса, вам ничего не угрожает! — захлёбываясь, протараторила верховный инквизитор; взгляд её зацепился за протянутую руку Сильвии. — Вы что-то хотели сказать, мисс...?

— Мелвилл, — отозвалась Сильвия. — А как же нападение Пожирателей на Хогсмид, мэм?

— Никто из учеников не пострадал во время этого нападения, мисс Мелвилл. Нет смысла беспокоиться. — безапелляционно возразила Амбридж.

Недовольное гудение прошлось по классу, многие семикурсники уставились на «профессора» недоверчивыми и возмущёнными взглядами. Астория снова вскинула вверх руку.

— Да, мисс Гринграсс?

— «Нет смысла беспокоиться»? То есть во время атаки на Хогсмид нам тоже не было смысла беспокоиться? А тем, кто погиб в Годриковой Лощине — им тоже не надо было беспокоиться? А в прошлом году, когда в Хогвартсе неистовствовали Кэрроу?

— Вы сомневаетесь в нашем Министерстве, мисс Гринграсс? Могу вас заверить, дорогая моя: авроры и сотрудники Отдела магического правопорядка делают всё возможное, чтобы защитить простых волшебников! Но я понимаю ваши сомнения, мисс, — фальшиво-понимающим тоном проговорила Амбридж. — У страха глаза велики. Особенно учитывая, что некоторые запугивают вас, убеждая, что вам ежеминутно грозит нападение Пожирателей Смерти и прочих тёмных сил — сознательно или вследствие молодости и недомыслия, как профессор Малфой...

— Профессор Малфой сам пострадал от атаки Пожирателей! — вскакивая с места, яростно выпалила младшая Гринграсс. — И после этого вы ещё утверждаете, что нам ничего не грозит?!

— Минус десять очков со Слизерина, мисс Гринграсс! — пискляво взвизгнула Амбридж. — И впредь больше не смейте перебивать меня и повышать на меня голос! Вам понятно?

— Да, — угрюмо ответила Астория.

— Да, мэм, — самодовольно ухмыльнулась «профессор».

— Не обязательно звать меня «мэм», мадам Амбридж, — саркастически бросила Астория.

Несколько человек, в том числе Нел и Сильвия, поражённо ахнули, зато Агнес расплылась в улыбке, а со стороны Харпера, Кута и Скамандера раздались одобрительные смешки. Жабье лицо Долорес на мгновение исказилось от гнева, но она быстро взяла себя в руки, выдавила фальшивую улыбку и деланно ласковым тоном объявила:

— Отработка, мисс Гринграсс. За наглость, хамство и попытку сорвать мой урок. Каждый вечер в пять часов, с сегодняшнего дня по пятницу.

* * *

После уроков Астория, попрощавшись с подругами, отправилась на отработку к Амбридж. Кабинет верховного инквизитора Хогвартса располагался на пятом этаже, в одной из пустовавших до недавнего момента комнат замка; поднимаясь по каменной лестнице, младшая Гринграсс размышляла о сегодняшней перепалке с Амбридж. На четвёртом курсе, когда Амбридж преподавала защиту от Тёмных искусств официально и на постоянной основе, Астория ни разу не конфликтовала с ней. В том году на уроках она, как и все остальные, послушно читала «Теорию защитной магии» — точнее, делала вид, что читала, поскольку для того, чтобы всерьёз штудировать этот учебник, написанный неудобоваримым канцелярским языком и совершенно бесполезный по содержанию, требовалась воистину нечеловеческая концентрация внимания и героическая сила воли. К счастью, сегодня они хотя бы читали рекомендованный Малфоем «Расширенный курс защиты от Тёмных искусств», куда более практичный и приятный для чтения.

Сейчас, когда злость и раздражение на «профессора» отступили, Астория думала, что же заставило её бросить дерзкую фразу в адрес Амбридж. То, что она понимала, что сейчас в Магической Британии идёт война, и сама столкнулась с нею, пусть и не напрямую? Или, может, кошмарный шестой год обучения, на котором Астория своими глазами видела беспредел Кэрроу и не побоялась бросить Алекто вызов? Или же то, что Амбридж критиковала профессора Малфоя?

За своими мыслями Астория едва заметила, что стоит напротив двери кабинета Амбридж. Постучав и услышав в ответ «Войдите», Гринграсс распахнула дверь и зашла внутрь. Вотчина верховного инквизитора представляла собой просторное помещение, в котором преобладали все оттенки розового. На каменном полу — пушистый ковёр с цветочным узором, столики, тумбочки и кресла накрыты узорчатыми скатерками и кружевными салфетками, несколько вазочек с высушенными цветами, а стены увешаны тарелочками с резвящимися разноцветными котятками. Астория не имела ничего против котят, но многоголосое, синхронное тихое мяуканье и урчание поневоле вызывали раздражение.

— Добрый вечер, мисс Гринграсс, — сахарным голоском произнесла Амбридж, сидевшая за письменным столом и обильными порциями накладывавшая сахар в свою чашку чая.

— Добрый вечер, мадам Амбридж, — не без усилия нацепив вежливую улыбку, ответила Астория.

— Ну же, не стойте столбом, присаживайтесь! — хихикнув, инквизиторша жестом указала на кресло подле небольшого столика, стоявшего прямо напротив письменного стола и покрытого расшитой кружевами и цветочками скатертью малинового цвета. На столике лежал длинный пергаментный свиток.

Астория выполнила требование Амбридж.

— А теперь, моя дорогая, вы напишете мне некоторое количество строчек. Только не вашим пером, мисс Гринграсс. Вы воспользуетесь моим специальным пером.

Встав из-за стола, Амбридж положила рядом с пергаментом длинное и тонкое чёрное перо с заострённым кончиком.

— Я хочу, чтобы вы написали: «Я должна вести себя прилежно».

— Сколько раз, мэм? — спросила Астория.

— Столько, сколько потребуется, чтобы смысл впечатался, — ответила Амбридж, кривя широкий дряблый рот в гаденькой улыбке.

— Прошу прощения, но вы не дали мне чернил, — сказала Астория, оглядев столик.

— О, они вам не понадобятся, мисс Гринграсс, — мадам инквизитор ухмылялась ещё шире. — Пишите.

Недоумённо нахмурившись и взяв перо, Астория быстро написала: «Я должна вести себя прилежно».

И тут же охнула от резкой боли в правой руке. Астория ошарашенно уставилась на пергамент, на котором красовались ярко-красные буквы, и на такие же буквы, что выступили на тыльной стороне её правой руки, будто вырезанные скальпелем. Спустя пару секунд кровавые надрезы затянулись, разве что кожа чуть-чуть покраснела.

— Что-то не так, милая моя? — слегка приподняла брови Амбридж.

— Вы... вы хотите заставить меня... — медленно проговорила Астория, глядя на инквизиторшу во все глаза.

— Писать вашей собственной кровью? — Амбридж вновь расплылась в слащавой улыбке. — Да, вы абсолютно правы.

— Но... но вы ведь не имеете права. Это же телесное наказание, — возмущённо произнесла Астория.

— Вы ошибаетесь, дорогуша, — возразила Амбридж ласковым и в то же исполненным превосходства тоном, словно она обращалась к несмышлёному ребёнку. — Я имею право. И это не телесное наказание, это необходимая мера, чтобы вы как следует усвоили урок. Впрочем, если вас что-то не устраивает, мисс Гринграсс, — продолжила она, издав тонкий издевательский смешок, — вы можете обратиться в соответствующие инстанции Министерства и в совет попечителей. Правда, на вашем месте я бы этого не делала. Вы ведь не хотите разочаровать вашу, без сомнения, уважаемую семью, выставив себя в столь неприглядном свете?

Младшая Гринграсс нахмурила брови и упрямо поджала губы: упоминание семьи задело её. Отец наверняка будет в гневе, если узнает, что она дерзила Амбридж; Дафна тоже была бы недовольна и устроила бы ей долгий и серьёзный разговор по душам.

Нет, решила Астория, она не станет унижаться перед этой старой каргой Амбридж и её начальством. В конце концов, в прошлом году она перенесла Круциатус от Алекто Кэрроу, отъявленной изуверки. Что ей какие-то жалкие издевательства самозваной профессорши по сравнению с Пыточным проклятием? Сверкнув в сторону Амбридж упрямым взглядом и одарив её надменной улыбкой, Астория вновь склонилась над пергаментом.

Снова и снова Астория царапала на пергаменте положенные слова, лишь слегка морщась от боли. За окном уже давно стемнело, уже, должно быть, прошло несколько часов, но инквизитор по-прежнему молча сидела за своим письменным столом, с умиротворённым видом заполняя какие-то бумаги. Наконец Амбридж подала голос:

— На сегодня достаточно, мисс Гринграсс. Подойдите сюда и дайте вашу ручку.

Астория встала, бросив беглый взгляд на ноющую от боли руку. Порезы зажили, но кожа на руке покраснела и воспалилась. Амбридж стиснула кисть Астории своими коротенькими и толстыми пальцами с кучей уродливых старомодных колец, и притворно-горестно покачала головой.

— Пока что результаты весьма посредственные, милая, — сладким голоском протянула она. — Но ничего, у вас ещё будет время наверстать. Продолжим завтра вечером в то же время.

Астория выскочила из кабинета, содрогаясь от отвращения. До отбоя оставались считаные минуты, и Астория торопливо направилась в подземелья.

* * *

Дни текли своим чередом. Каждый вечер Астория являлась в кабинет верховного инквизитора, и каждый раз уходила оттуда затемно с изрезанной, воспалённой рукой, которую потом жгло целый день. Кремы для рук, что имелись в запасе каждой уважающей себя юной ведьмы, ненамного смягчали боль, и, похоже, не слишком способствовали заживлению; младшая Гринграсс подозревала, что Амбридж будет довольна лишь тогда, когда фраза врежется ей в кожу. Об экзекуции, которой подвергала её Амбридж, Астория никому не рассказывала, даже своих лучших подруг она не стала посвящать в подробности, заявив, что «просто пишет строчки».

Вдобавок в преддверии грядущей ЖАБА семикурсников завалили горами домашней работы. Поскольку Амбридж держала её допоздна, у Астории оставалось очень мало времени на домашние задания. Несмотря на неимоверную усталость, приходилось засиживаться в гостиной Слизерина до двух-трёх часов ночи, копаясь в книгах и пытаясь нацарапать эссе ноющей от боли рукой; просыпаться для Астории стало сущей пыткой, а утренние часы проходили в полусонном бреду.

Долорес чувствовала себя в Хогвартсе всё более вольготно. Бедолага Хагрид после безжалостных инспекций почти перестал появляться за учительским столом в Большом зале; Астория даже прониклась жалостью к полувеликану, хотя прежде никогда не испытывала к нему особой симпатии. Ещё одним декретом Амбридж восстановила пресловутую Инспекционную дружину — армию своих добровольных помощников, доносчиков и соглядатаев. Примечательно, что если два с лишним года назад Инспекционная дружина почти целиком состояла из членов факультета Слизерин, то сейчас её состав был куда более разношёрстным; негласными заводилами среди «дружинников» стали полноватый семикурсник-хаффлпаффец Руфус Фадж, племянник экс-министра магии, и Ромильда Вейн, кудрявая гриффиндорка с шестого курса.

Вечерняя отработка в четверг была такой же муторной и болезненной, как и предыдущие, разве что где-то через полтора часа слова «Я должна вести себя прилежно» не исчезли с тыльной стороны правой кисти, а остались нацарапанными на ней. Астория прекратила писать, уставившись на буквы, из которых сочилась кровь; заметив это, Амбридж поднялась из-за стола и подошла к ней.

— Ага! — верховный инквизитор расплылась в удовлетворённой, хищной улыбочке, глядя на окровавленную руку Астории. — Вижу, урок пошёл вам впрок, моя дорогая. На сегодня хватит, вы можете идти.

— Завтра мне приходить? — спросила Астория деланно безразличным тоном.

— О да, мисс Гринграсс, — протянула Долорес, — завтра мы с вами закрепим результат.

Астория пулей выскочила из кабинета инквизиторши, пока та не передумала. Сейчас она даже и не знала, что хуже: тупая и неприкрытая жестокость Кэрроу или же лицемерный, скрытый за слащавыми ужимками садизм Амбридж.

Стена, служившая входом в общую гостиную Слизерина, отодвинулась в сторону, и Астория зашла внутрь. Приметив взглядом Агнес и Сильвию, корпевших над грудой домашних заданий, Астория направилась к ним.

— Привет, — поприветствовала она своих соседок по спальне с натянутой улыбкой. — А где Нел?

— Её Слагхорн вызвал, — отозвалась Агнес. — Представляешь, зашёл в гостиную с хмурым видом и позвал в свой кабинет. Сказал, мол, должен сообщить ей что-то важное.

— И как давно? — нахмурилась младшая Гринграсс, почуяв неладное. Упитанный и добродушный Гораций, профессор-зельевар и декан Слизерина, практически не вмешивался в личные дела подопечных, предпочитая посвящать время преподавательским обязанностям да клубу своих любимчиков. Если уж Слагхорн покинул своё убежище да самолично заявился в гостиную «змеиного» факультета — значит, произошло что-то серьёзное...

— Да где-то полчаса назад, — пробормотала Сильвия.

Астория выскочила из общей гостиной Слизерина и быстро зашагала по коридорам подземелья, Сильвия и Агнес решительно последовали за ней.

Нел нашлась на первом этаже замка. Она сидела на широком подоконнике, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в колени, словно желала отгородиться от окружающего мира. Астория окликнула подругу, но та не отозвалась; подойдя поближе, Гринграсс осторожно потрогала Пэджетт за плечо; та подняла голову, на смугловатом лице застыли влажные дорожки слёз.

— Нел, что случилось? — спросила Астория, с непониманием и тревогой смотря на подругу.

— Слагхорн сказал мне, — неожиданно спокойным, даже безэмоциональным голосом начала Нел, однако её приятельницам было очевидно, как тяжело ей давалось это спокойствие, — что сегодня на дом моих родителей произошло нападение. Дом наполовину разрушен. Чёрная метка. Мама и папа... их больше нет.

Астория побледнела как полотно, её голубые глаза расширились от ужаса. Недолго думая, она притянула Нел к себе и крепко обняла, гладя по голове; та задрожала и горько заплакала, уткнувшись в плечо подруги и сотрясаясь от рыданий.

— Должно быть, это месть бывших Пожирателей, которые считают себя «верными» и «преданными» сторонниками Тёмного Лорда, — печально протянула Нел. Слизеринки-семикурсницы уже успели вернуться в общую гостиную, после того, как Нел выплакалась и приняла немного Умиротворяющего бальзама; сейчас ничто в ней не выдавало недавней истерики, кроме покрасневших и блестящих от слёз глаз, опухших век да слегка охрипшего голоса. — Вроде Долохова или Лестрейндж. Мои родители водили дружбу с Яксли... наверное, эти ублюдки думают, что мстят им за «предательство»...

Нел бросила злобный взгляд в сторону Пайка, Спанджена и Уилкиса, которые расположились возле камина и негромко, но оживлённо что-то обсуждали. Остальные девушки подавленно молчали; Сильвия легонько поглаживала Нел по спине, Агнес утешающим жестом похлопывала её по плечу. Астория глядела на подругу, в одночасье оказавшуюся сиротой; сейчас её собственные проблемы, вроде наказаний у Амбридж и невыполненных домашних заданий, казались такими мелкими и незначительными. А ведь она, Астория, тоже очень переживала за родителей и Дафну; слава Мерлину, её отец не носил Метки и не был активным сторонником Волдеморта, но в нынешнее суровое время опасность грозила каждому.

— Как Амбридж смеет говорить, что нам нечего бояться? — слегка всхлипнув, возмутилась Нел. — И как Яксли мог отправить к нам эту жуткую бабу? Ведь сейчас никто не в безопасности, даже его сторонники... В любом случае, теперь я всё решила, — твёрдо добавила она. — Я пойду в авроры, ловить таких, как эти убийцы.

Астория сочувственно погладила Нел по черноволосой макушке, не заметив, как Агнес и Сильвия уставились на её израненную правую кисть.

— Тори, что у тебя с рукой? — с подозрением спросила Агнес.

Младшая Гринграсс попыталась было спрятать руку, но Агнес ловко перехватила её за локоть и повернула тыльной стороной вверх. Несколько секунд Агнес вместе с Нел и Сильвией беззвучно таращились на вырезанные у Астории на коже слова.

— Ты вроде говорила, что Амбридж велела просто писать строчки, — шокированно пробормотала Сильвия.

— Так и есть, — буркнула Астория, наконец высвободив руку из цепкого захвата Агнес; теперь смысла отпираться уже не было. — Просто перо у неё оказалось... с сюрпризом.

— Старая сволочь! — негодующе прорычала Агнес. — Тори, ты должна рассказать об этом! Если б мой папа узнал...

— Вот только мой отец считает, что я должна быть на стороне Амбридж. Вряд ли он будет рад, если узнает, что я заработала взыскание у неё, — хмуро возразила Астория.

— Но она просто мучает тебя, Тори! — хотя Нел всё ещё выглядела подавленной, её голос тоже был полон возмущения. — Нельзя это так оставлять. Если не хочешь обращаться к родителям, иди к Снейпу.

— Боюсь, у него и без меня хватает проблем, — покачала головой Астория. — Амбридж большая шишка, на неё не так-то просто найти управу. В любом случае, завтра всё кончится, а мне ещё эссе для Макгонагалл писать, — решительно отрезала она, давая понять, что тема закрыта.

Пятница была унылой и пасмурной, как и прошедшая неделя. «Ежедневный пророк» коротко сообщил о гибели Персеуса и Летиции Пэджетт, сотрудников пропагандистского отдела Министерства магии и «преданных защитников чистокровного сообщества Британии», в своё время активных участников пресловутой кампании «Магия — сила». Нел сегодня не было на уроках: Слагхорн освободил юную мисс Пэджетт от занятий, позволив той отбыть к дяде и тёте; на выходных должны были состояться похороны четы Пэджетт, и Астория вместе с Агнес и Сильвией пообещали прийти и поддержать подругу.

В пять вечера Астория постучала в кабинет Амбридж, дождалась приглашения и села за уже привычный столик. Несмотря на то, что её сейчас ждало, Гринграсс была настроена оптимистично: во-первых, это было её последнее, как Астория от всей души надеялась, взыскание у «профессора», а впереди её ждали выходные; во-вторых, на следующей неделе профессор Малфой вернётся к преподаванию.

«Я должна вести себя прилежно», — вывела на пергаменте Астория. Кровавые буквы снова появились на пергаменте, а надрезы на тыльной стороне кисти снова начали кровоточить.

«Я должна вести себя прилежно», — повторила младшая Гринграсс. Надрезы стали глубже, она издала тихий стон, на глазах выступили слёзы, которые Астория решительно сморгнула — не хватало ещё расплакаться перед лже-профессоршей.

И так раз за разом Астория выводила на пергаменте треклятую фразу; рука пылала от боли, кровь текла по запястью, заливая пергамент. Закусив губу, Астория с остервенением царапала пергамент, сдерживая слёзы и стоны боли.

— Что ж, мисс Гринграсс, давайте посмотрим, как вы усвоили урок, — раздался наконец приторно-сладкий голосок.

Астория встала и протянула правую руку Амбридж, и та, как и в прошлый раз, вцепилась в неё своими короткими пальцами-обрубками.

— Больно, правда? Но ничего, до свадьбы заживёт, — хохотнув, с ехидцей произнесла Долорес. — Думаю, вы получили достаточное внушение, милая. Надеюсь, что подобное больше не повторится.

«Я тоже надеюсь, что мы с тобой больше не пересечёмся, мерзкая, чокнутая старая стерва» — гневно подумала Астория. Гордо вздёрнув подбородок, она покинула кабинет; Сильвия порекомендовала ей воспользоваться настойкой растопырника, и сейчас Астория торопилась в Больничное крыло.

* * *

— Хорошо, очень хорошо, — проговорила мадам Помфри, водя волшебной палочкой над обнажённым торсом Драко; в её деловитом тоне слышалось удовлетворение. — Последние следы тёмной магии исчезли, и ваш организм стремительно идёт на поправку. Пожалуй, вы можете возвращаться к себе, мистер Малфой; в ближайшие два-три дня не забывайте принимать укрепляющее и старайтесь не перегружать себя.

Коротко поблагодарив целительницу, Драко поднялся с койки и начал нетерпеливо застёгивать рубашку. Наконец-то он дождался дня, когда сможет покинуть Больничное крыло и вернуться к нормальной жизни. За миг до того, как луч долоховского проклятия ударил в него, Драко успел подумать, что его жизненный путь подошёл к концу; первое пробуждение на больничной койке, пусть и в болезненном полубреду, было неприятным, но тем не менее Малфой был рад осознать, что он всё-таки живой. Затем потянулись томительные, бесконечные дни с постельным режимом да питьём отвратительных на вкус лечебных зелий; вдобавок Драко навестил Снейп и огорошил его новостью, что Амбридж замещает его на учительском посту.

Снейп... ему Драко должен сказать спасибо. Его учитель и начальник в очередной раз вытащил Драко с того света.

За ширмой, отделявшей койку Драко, слышался негромкий разговор: должно быть, кто-то из студентов наведался к Поппи Помфри в этот поздний час. Девичий голос показался Драко знакомым; застегнув последнюю пуговицу мантии, Драко вышел из-за ширмы.

— Добрый вечер, профессор Малфой, — поприветствовала его Астория, слегка смущённо, но тепло и искренне улыбаясь. — С выздоровлением вас!

— Благодарю, мисс Гринграсс, и вам доброго вечера, — Драко невольно почувствовал, как к его щекам неожиданно приливает жар, а губы расплываются в ответной улыбке.

— Вот ваша настойка растопырника, мисс Гринграсс, — целительница, до этого копавшаяся в шкафчике, подошла и протянула Астории флакон с зельем.

— Спасибо, мадам Помфри, — ответила Астория, пряча лекарство в карман мантии.

— Настойка растопырника? — нахмурился младший Малфой; как он знал, этот настой применялся для заживления ран от проклятий. — Зачем она вам, мисс Гринграсс?

— А... да так, порезала руку на уроке... — неловко пролепетала Астория, пряча взгляд.

— На уроке? И пришла только сейчас? — не нужно было быть легилиментом, чтобы разоблачить эту очевидную ложь. — Покажи руку, Гринграсс!

Тяжело вздохнув, Астория закатала рукав мантии, демонстрируя Драко свою окровавленную, израненную правую кисть. Малфой бережно обхватил ладонь Астории своими тонкими пальцами, отчего Астория вздрогнула, ощущая, как её сердце пропустило удар; какое-то время Драко с оторопелым видом пялился на выцарапанную на коже надпись, и наконец выпустил руку.

— Просто «порезала», говоришь? — понизив голос, проговорил он, пристально глядя ей в глаза. — За мной.

Не смея перечить, Астория молча поплелась за Драко.

— А теперь расскажи мне, — потребовал Драко, когда они вошли в класс защиты от Тёмных искусств, — откуда это у тебя взялось, и кто это сделал?

— Это Амбридж, — начала объяснять Астория. — Она... она назначила мне наказание — писать строчки... и, как оказалось, перо у неё было зачарованное.

— Вот же мразь, — почти беззвучно прошипел Драко, его бледное лицо исказилось от гнева. — За что она тебя наказала?

Слегка замешкавшись, Астория сбивчиво рассказала профессору Малфою, что произошло в понедельник на уроке Амбридж.

— Мисс Гринграсс, вы знаете, кто такая Амбридж и откуда она пришла, — сдержанно начал Малфой. — А значит, вы должны понимать, что пререкаться с ней неразумно. Долорес Амбридж запросто может устроить вам весёлую жизнь.

— Понимаю, сэр, — ответила Астория, — но я просто не могла молчать...

— Нам нужно серьёзно поговорить, Гринграсс, — резко оборвал её на полуслове Драко, повышая голос; его терпение подошло к концу. — О твоём опрометчивом, безрассудном и попросту глупом поведении! Сначала ты подставляешься под Круциатус Алекто, затем пытаешься влезть в дуэль с Пожирателями, а теперь тебе вздумалось показать свой характер перед Амбридж!

— И что? — с вызовом спросила Астория. — Мне надо было пройти мимо, когда Кэрроу мучила ребёнка? Или надо было послушно кивать головой в ответ на ложь Амбридж?

— Надо было вести себя разумно, не лезть в чужие дела и не рисковать собой понапрасну! — сердито возразил ей Драко. — Ты студентка, Гринграсс, и прекращай играть в юную подпольщицу.

— Кто бы говорил, — огрызнулась Астория и тут же осеклась. Похоже, дерзить учителям у неё уже вошло в привычку...

— Кто бы говорил? — ледяным тоном переспросил Драко; напоминание о позапрошлом году, когда он безуспешно пытался выполнить задание Тёмного Лорда, изрядно задело. — Во-первых, у меня не было выбора, а во-вторых, тебя это не касается, Гринграсс. Я преподаватель, и это моя задача — защищать учеников, в том числе и тебя.

— А моя задача — сидеть смирно и не вмешиваться, что бы ни творилось? — голубые глаза Астории ярко сверкнули, на щеках вспыхнул румянец; Драко, хоть и сам был рассержен, невольно подметил, что она прекрасна даже в гневе. — По-вашему, я глупая маленькая девчонка, которая лезет в дела умных взрослых?

— Я этого не говорил, Гринграсс. Но сейчас ты ведёшь себя именно так.

— Хорошо, профессор Малфой. Я вас услышала, — глухо ответила Астория, её глаза предательски заблестели; отвернувшись, она пулей выбежала из класса.

Дверь кабинета с грохотом захлопнулась, но Драко этого будто и не слышал. Теперь, оставшись один, он чувствовал, как его переполняют злоба и ненависть. Больше всего ему сейчас хотелось разорвать Амбридж на куски, стереть мерзкую улыбочку с её жабоподобной физиономии. Усилием воли Драко сдержал этот порыв: не хватало ещё сорваться, добиться собственного увольнения и подвести Снейпа.

Уже второй раз Асторию мучает очередная самовлюблённая, некомпетентная, глупая садистка, возомнившая себя преподавателем — и эта мысль вызывала у Драко лютую ярость пополам с ужасом. В прошлый раз, когда Драко вступился за Асторию перед Алекто, сама Гринграсс его совсем не волновала — просто Малфою уже надоело смотреть, как брат и сестра Кэрроу, эти тупые и ничтожные прихлебатели, нагло хозяйничают в его родной школе и превращают жизнь учеников в сущий ад. То, что он носил Метку, давало Драко преимущество: при всей своей злобности Алекто вряд ли решилась бы в открытую напасть на другого Пожирателя, на сына Люциуса Малфоя без прямого на то приказа Лорда. А если бы она всё-таки осмелилась... что ж, едва ли это было бы страшнее того, что Драко уже пережил.

Астория, милая и добрая девушка с обострённым чувством справедливости, не заслужила подобных издевательств. Мысль об этом причиняла Драко боль, он ощущал потребность защитить младшую Гринграсс, уберечь её. И это было странно: ведь раньше Малфою не было никакого дела до страданий других. Да, ему было неприятно и противно наблюдать за тем, что творили Кэрроу, но всё-таки такой ярости, как сейчас, он тогда не чувствовал. О том, что творилось на пятом курсе Драко, когда тот по глупости да с подачи отца ввязался в Инспекционную дружину, и говорить было нечего; сейчас же воспоминания об этом вызывали у Драко отвращение к себе. Неужели Драко так изменился за прошедший год, или же дело было в чём-то другом?

Драко отбросил эти неуместные размышления. С Амбридж нужно было что-то делать, и с этой мыслью он решительно направился к директору.

Уже за поворотом неподалёку от директорского кабинета Драко наткнулся на Перси.

— Добрый вечер, Малфой! — возможно, Драко просто показалось, но похоже, что коллега поприветствовал его куда более тепло и сердечно, чем раньше, а улыбка на его веснушчатом лице была искренней. — С возвращением в строй.

— Спасибо, Уизли, — кивнул Малфой. — Извини, я тороплюсь к Снейпу.

— Понимаю. Амбридж, — сочувственно произнёс Перси.

— Да. Она пытала ученицу, — мрачно ответил Драко.

— Амбридж? Пытала? — Перси удивлённо вскинул брови. — Быть такого не может! Я понимаю, Амбридж сволочь преизрядная, но всё-таки она всегда заботилась о своей репутации, и чтобы пытать кого-то прямо в школе, где куча народу...

— Не будь таким наивным, Уизли. Я собственными глазами видел, как Амбридж угрожала Поттеру, что применит к нему Пыточное, — угрюмо возразил Драко; о том, что он тогда, как «дружинник», находился с Долорес на одной стороне, младший Малфой не желал напоминать даже самому себе. — Поверь, Амбридж способна на что угодно.

— Вот оно как, — тяжело вздохнув, буркнул Перси. — Не против, если я составлю тебе компанию?

— Не против, — ответил Драко, двинувшись в сторону нынешнего обиталища Снейпа. — Желчь броненосца!

Горгулья, преграждавшая путь в кабинет директора, отодвинулась в сторону, и оба профессора направились вверх по винтовой лестнице.

Снейп выслушал рассказ Малфоя, с каждым словом всё сильнее хмурясь.

— Я предполагал, что Амбридж войдёт во вкус и начнёт упиваться своей властью, — медленно проговорил он, когда Драко закончил. — Хотя это не слишком умный ход с её стороны. Мне казалось, что она попробует привлечь студентов на свою сторону...

— Всё это неважно, — резко прервал его Драко, повысив голос. — Мы здесь, чтобы защищать Хогвартс и его студентов, верно? А эта гадина их мучает!

— Не перебивай меня, Драко! — Северус жёстко осадил Малфоя, сверкнув на него недовольным взглядом. — Я сам далеко не в восторге от того, что творит так называемая мадам инквизитор, но мисс Гринграсс сейчас ничего не грозит.

— И всё же Малфой прав, директор, — пришёл на помощь Драко Перси. — В прошлом году Кэрроу пытали учеников, сейчас их роль решила взять Амбридж. Мы обязаны помешать ей, принять ответные меры...

— Ответные меры? — Снейп поднял брови. — У вас есть какие-то идеи, Перси?

— Да, есть, — деловитым тоном ответил тот. — Министерство может издать сколько угодно образовательных декретов, но ни один из них не должен противоречить уставу Хогвартса.

— А ты-то откуда об этом знаешь, Уизли? — недоверчиво фыркнул Драко.

— Видишь ли, меня в Министерстве не за красивые глаза держали. Так вот, — нетерпеливо продолжил Перси, и озорной ухмылке на его лице позавидовали бы Фред и Джордж, — мы можем принять поправку к уставу, по которой директор и его заместители могут заменять любые взыскания, назначенные другими преподавателями.

— Да, в прошлом году Кэрроу упрашивали меня сделать что-то подобное. Искали лишнюю возможность пытать студентов, — слегка поморщившись, ответил Северус. — Так или иначе, ваше предложение не лишено смысла.

— Ага, хорошая идея, — усмехнулся Драко, явно обрадованный возможностью испортить Амбридж жизнь.

— Не возражаете, если я вмешаюсь, молодые люди? — прозвучал голос Альбуса Дамблдора с портрета. — Весьма похвально, что вы решили остановить мадам Амбридж в стремлении к переменам и потакании её садистским наклонностям. Но Долорес упорная женщина, и мой собственный печальный опыт говорит, что она так просто не остановится. Настанет момент, когда она попытается захватить власть над школой.

— Вы правы, Альбус, — отозвался Северус. — И в отличие от вас, у меня нет пути к отступлению.

— Но этого нельзя допустить! — воскликнул Драко; мысль о том, что Амбридж снова начнёт безраздельно хозяйничать в Хогвартсе, приводила его в ужас. — Нам нужно что-то предпринять. Скажем, наложить Империус...

— Яксли легко раскусит, что Амбридж под чарами подчинения, — решительно возразил Снейп, — он сам в них поднаторел.

— Не думаю, что понадобятся столь радикальные методы, — снова подал голос портрет Дамблдора. — Вы правы, Северус: когда Корнелиус решил сместить меня с директорского поста, за мной стоял Орден Феникса. У вас же сейчас почти нет союзников. Но это не значит, что вам пора сдаваться: в конце концов, никто не говорит, что такое положение дел будет сохраняться вечно.

— Вы о чём, профессор? — задал вопрос Перси.

— Об Ордене, Перси. Минерва находится в школе каждый день, и постоянно видит Северуса и то, что он делает ради Хогвартса.

— Минерва ненавидит меня, — печально ответил Снейп.

— Да, но всё же Минерва разумный человек, и не может отрицать очевидного, — возразил Дамблдор. — Того, что вы взяли магглорождённых под защиту, как вы вместе с Драко и Перси защищаете Хогвартс и учеников школы. А Долорес, сама того не желая, сослужила вам неплохую службу. Уверен, у Минервы уже возникли вопросы, равно как у Кингсли и Ремуса. И рано или поздно они будут готовы к нужным ответам.

— В любом случае, это дело будущего, — подвёл итог разговору Снейп. — А противостоять Амбридж мы можем — и должны — здесь и сейчас.

Мрачные улыбки, которыми обменялись Перси и Драко, не обещали Долорес Амбридж ничего хорошего.