Рассвет над Британией (гет)

На старой мрачной кухне с потемневшими от сажи каменными стенами, освещаемой лишь большим камином да люстрой с оплавленными свечами, стояла напряжённая тишина. Двое немолодых мужчин сидели друг напротив друга за длинным столом из морёного дуба и медленно распивали бутылку эльфийского вина.

— Она до сих пор так и не выходит из своей комнаты, — обеспокоенно произнёс старший из них. — Может, подняться и выяснить, всё ли с ней в порядке?

— Ну так иди и сам выясняй, Руди, — небрежным тоном ответил младший, отхлебнул вина из бокала и продолжил. — Всё-таки ты её муж.

Родольфус Лестрейндж лишь тяжело вздохнул. Последние несколько суток он места себе не находил: после неудачной попытки возродить Тёмного Лорда его супруга Беллатриса впала в какую-то апатию, проводила целые дни в своей спальне и покидала её исключительно ради естественных нужд; даже еду с кухни ей доставляла пара дряхлых, запуганных домовых эльфов, последних из некогда многочисленной эльфийской общины Лестрейнджей. Не то что бы Родольфус сильно переживал за душевное состояние своей благоверной — он никогда не любил Беллатрису и откровенно опасался её из-за вспыльчивости и жестокого даже по меркам остальных Пожирателей нрава. Но всё-таки Беллатриса была его соратницей и боевой подругой, лидером и идейным вдохновителем Ковена Чистоты. И то, что «начальство» ныне бездействовало и пребывало в унынии, не могло не беспокоить старшего из братьев Лестрейнджей.

— Муж-то её я, но спишь с ней ты, — сказал Родольфус после недолгой паузы.

— Иногда. И только потому, что ты сам не выполняешь своих супружеских обязанностей, братец, — парировал Рабастан с ехидным смешком. — Так что сам разбирайся, мне лишний раз под Аваду подставляться не хочется.

— Иди ты к Мордреду, Рэб, — с досадой ответил Родольфус, поднялся из-за стола и направился в сторону лестницы.

Стук в дверь остался без ответа, Родольфус распахнул её и ступил на порог спальни. Беллатриса лежала в своей постели, безразлично глядя на траченый молью полог, спутанные чёрные волосы разбросались по подушке.

— Белла... — тихо и неуверенно спросил Родольфус, — с тобой всё в порядке?

Та повернула голову, смотря на супруга всё тем же безучастным взглядом. «По крайней мере, она сейчас не нападёт на меня» — облегчённо подумал Родольфус и задал очередной вопрос:

— Ты уже несколько дней лежишь так, дорогая, может, тебе всё-таки что-то нужно? Например, позвать Рабастана?

Беллатриса вздохнула, отвела в сторону взгляд и задумчиво нахмурилась, словно размышляя о чём-то. Наконец она ответила охрипшим от продолжительного молчания голосом:

— Да, позови Рабастана. И всех остальных тоже. Пусть собираются через час, я пока приведу себя в порядок, — голос Пожирательницы становился всё решительнее и твёрже, глаза загорелись от страсти и предвкушения. — Пришло наше время напомнить этим трусам и предателям, позорящим доброе имя волшебника, о своём существовании. Пора продолжить дело Тёмного Лорда, Родольфус.

Глядя в пылающие сумасшедшим огнём глаза супруги, Родольфус чувствовал, как его душа наполняется такой же безумной радостью. Впереди битвы, убийства и разрушения, кровь жертв, их мучения и предсмертные крики. Всё, что так мило его сердцу.

Над Годриковой Лощиной сгущались сумерки. В окнах двухэтажных домиков горел свет, немногочисленные прохожие на деревенских улочках торопились завершить свои дела и вернуться к домашнему очагу да семейному уюту. Расположенная в глухом уголке Девоншира, в долине посреди лесистых холмов, Годрикова Лощина не представляла особого интереса для большинства британских магглов — обыкновенная деревушка, каких в Англии полным-полно. Из достопримечательностей — старая каменная церковь Святого Иеронима, помнящая ещё времена Войны Роз, и обелиск в честь героев войны; из развлечений — посиделки в местном пабе, где можно послушать байки стареющих алкоголиков о местных «чудесах», да ежегодная ярмарка.

Однако для магов Британии Годрикова Лощина была известным и значимым местом, и не только потому, что являлась одним из немногих полумагических поселений, где волшебники жили бок о бок с магглами. Именно в Годриковой Лощине окончательно завершилась Первая магическая война, именно здесь произошло первое падение лорда Волдеморта — в результате жертвы Лили Поттер, защищавшей своего сына. Хотя уже не было в живых ни Тёмного Лорда, ни Мальчика-Который-Выжил, но память об этом событии была по-прежнему жива, о чём свидетельствовали и памятник семье Поттеров, скрывавшийся под личиной обелиска, и мемориальная табличка у разрушенного дома Поттеров, исписанная фанатами. Местные магглы уже привыкли к нелепо одетым чудикам, совершавшим паломничество в Лощину.

Но не для всех падение Волдеморта было радостным событием.

На одном из холмов неподалёку от деревни, укрывшись в тени деревьев, стояла группа людей в чёрных мантиях. Взгляды собравшихся были прикованы к их предводительнице; маги ждали сигнала к атаке. Беллатриса Лестрейндж тяжёлым взглядом взирала на деревню, огоньки света в окнах домов: она уже была здесь — в тот проклятый день.

Метка взорвалась болью. На секунду Беллатрисе почудилось, что Повелитель вызвал её, однако она тут же поняла, что боль слишком сильная для простого вызова. Беллатриса впала в панику: неужели Тёмный Лорд был разгневан на неё? Но за что? В последние дни она не совершала никаких проступков или промахов...

Боль прошла так же резко и быстро, как и началась. Лестрейндж вздохнула и заставила себя успокоиться: возможно, вспышка гнева Тёмного Лорда не имела к ней никакого отношения, а значит, ей нет причин беспокоиться. Прислушавшись к своим ощущениям, Беллатриса заметила, что боль в левой руке полностью прошла, не оставив за собой даже отголосков; она чувствовала странную лёгкость и... опустошённость?

Беллатриса закатала рукав мантии. Чёрная метка поблекла и стала почти неразличимой, от неё остался лишь бледный, едва заметный контур. Новая волна паники охватила Пожирательницу: Лорд таким образом давал понять, что больше не нуждается в её услугах? Находится в беде? Или... или умер?

Охваченная ужасом, Беллатриса выскочила из своей комнаты и спустилась в гостиную. Там находились Родольфус, Рабастан, да заскочившие в особняк по Пожирательским делам Нотт и Каркаров. Лица их были взволнованы, Рабастан нервно отстукивал дробь по подлокотнику кресла, Игорь подёргивал свою козлиную бородку. Беллатриса сразу поняла, что Метка потухла не у неё одной.

— Ну что? — прервал напряжённое молчание Рабастан.

— Я думаю, это временное явление, — рассудительно сказал Родольфус. — Возможно, что Повелитель сознательно затаился, что он испытывает нашу преданность.

— Пойду-ка я. Срочные дела, — Каркаров наконец закончил терзать свою бороду, встал и быстрым шагом потопал прочь из гостиной. Вслед за ним поднялся и Нотт.

— И ты сбегаешь, Эдмунд? — произнесла Беллатриса, одарив его презрительным взглядом.

— Не сбегаю, а собираюсь домой, — ответил ей Нотт. — Если Родольфус прав, и Тёмный Лорд испытывает нас, то нам не стоит предпринимать неразумных шагов, так ведь? К тому же у меня семья, и не хотелось бы лишний раз выдавать себя.

Гости ушли, и в гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском камина. Беллатриса наконец взяла себя в руки и крепко задумалась. Возможно, что предположение её мужа верно, и Тёмный Лорд действительно решил затаиться — но всё-таки оно вызывало большие сомнения. Лорд, которого она знала, был человеком действия, и хотя порой его замыслы были непонятны самой Беллатрисе, она не могла поверить, что тот вдруг решил оставить их всех в тот момент, когда они как никогда близки к победе, да ещё и посылая такие сомнительные сигналы. От её услуг Повелитель тоже не отказывался, иначе получалось, что он проделал то же самое со всеми Пожирателями Смерти сразу, а эта мысль была откровенно абсурдной. Погибнуть Тёмный Лорд тем более не мог — он был невероятно сильным и могущественным магом, и не раз давал понять, что нашёл секрет бессмертия. Да и сама мысль о погибели Лорда была немыслимой и кощунственной...

Значит, Повелитель был в беде. Но что с ним могло случиться?

Беллатриса вспомнила, что в последние месяцы Тёмный Лорд вёл себя странно: был чрезвычайно задумчив, самоустранился от многих дел, передав бразды руководства ей, Антонину и Люциусу. Его мысли были сосредоточены на пророчестве, и судя по всему, Лорд был всерьёз уверен в его правдивости. Под пророчество подходили две семьи — Поттеры и Лонгботтомы, и Повелитель выбрал своей главной целью первых.

— Я в Годрикову Лощину, — выпалила Беллатриса, встав с кресла.

— Белла, не стоит. Ты можешь потревожить Поттеров и сорвать планы Тёмного Лорда. Или подставиться под удар врага, — возразил Родольфус.

— Не смей мне приказывать, Родольфус! — гневно ответила Пожирательница. — Поверь, я не собираюсь убивать эту поганую семейку без приказа Тёмного Лорда. Просто разузнаю, что произошло. Никто меня не заметит.

Аппарировав на краю деревни, Беллатриса осмотрелась. Стояла ночь, тихо накрапывал дождь, шумел холодный ветер. Где-то вдалеке Лестрейндж приметила толпу зевак, собравшихся возле какого-то дома, и, наложив на себя дезиллюминационные чары, направилась туда.

Подойдя ближе, Беллатриса заметила, что здание сильно повреждено: в черепичной кровле зияла солидных размеров дыра, оконные стёкла выбиты, стена на втором этаже пошла трещинами и деформировалась. Очевидно, это и был дом Поттеров. К счастью, толпа стояла в отдалении от дома, не загораживая проход; Беллатриса устремилась туда, миновала открытую калитку и переступила через порог.

Беллатриса едва не наступила на труп, лежавший прямо возле входной двери. В мёртвом мужчине, который неживым взглядом глядел прямо в потолок, она узнала Джеймса Поттера. Поднявшись на второй этаж, Пожирательница вошла в разрушенную комнату, судя по всему, детскую. Возле кроватки Беллатриса увидела рыжеволосую девушку, тоже мёртвую — очевидно, грязнокровную жёнушку Поттера. Презрительно пнув тело ненавистной грязнокровки, Беллатриса внимательно рассмотрела комнатку: никаких следов пребывания Тёмного Лорда здесь не было, если не считать бездыханных тел Поттеров, причинённых дому разрушений, да чёрного, будто опалённого следа на паркетном полу. Ни тела, ни волшебной палочки. Тела отпрыска Поттеров, как ни странно, тоже не обнаружилось.

Где-то вдалеке раздались хлопки аппарации — судя по всему, сюда наведались авроры или члены Ордена Феникса. Находиться здесь дальше было бессмысленно и опасно.

Уже направляясь в сторону родного особняка, Беллатриса обдумывала увиденное. Очевидно, что если Тёмный Лорд попал в беду, то явно не из-за Поттеров: ему удалось успешно уничтожить всю семейку, да и вряд ли эти сопляки, недавно закончившие Хогвартс, могли причинить Повелителю вред. Не говоря уже о годовалом младенце. А вот Лонгботтомы... Вполне возможно, что Тёмный Лорд решил навестить их после Поттеров. Лонгботтомы куда сильнее и опаснее: будучи старше Поттеров на несколько лет, они были весьма сильными магами и опытными аврорами. Беллатриса приняла решение: она должна собрать преданных людей, найти Лонгботтомов и, если те остались живы, выпытать из них правду.

Решение, которое стоило ей многих лет Азкабана.

Беллатриса повернулась к своим сторонникам, которые уже с нетерпением ожидали приказа. Увидела полные предвкушения взгляды братьев Лестрейнджей, глумливые ухмылки Кэрроу, кровожадный блеск в глазах Пиритса, искажённое тупой, зверской злобой лицо Джагсона. Беллатриса не любила произносить пространных и пафосных речей, поэтому её призыв к соратникам был предельно прост.

— Морсмордре! — взмах палочки, и в вечернем небе над Годриковой Лощиной возникла горящая зелёным светом Метка. — За Тёмного Лорда, в атаку!

* * *

Очередной вечер во временном лагере Армии Поттера был на удивление мирным и весёлым. Даже погода, которая с каждым днём становилась всё более холодной и промозглой, не омрачала радостного настроения парней и девушек, гревшихся у костра: был один из немногих спокойных дней без рейдов и тренировок, да и еды сегодня хватило на то, чтобы все ребята более-менее насытились.

У края поляны раздался громкий хлопок аппарации, взгляды собравшихся обратились к вернувшимся с вечернего патруля Колину Криви и Энтони Голдштейну. Вид их был предельно серьёзным.

— Пожиратели. В Годриковой Лощине, — непривычно низким и мрачным голосом произнёс Колин.

Присутствующие на полянке встрепенулись и встали; Невилл и Джинни поднялись первыми.

— Возьмите с собой всё необходимое, — решительно произнёс Невилл. — Ханна, сегодня твоя очередь дежурить в лагере.

— Настал наш час, армейцы! — подхватила за другом Джинни. — Сегодня мы сразимся с по-настоящему серьёзным противником. Вперёд, друзья! За Армию!

Ещё несколько хлопков аппарации вновь раздались посреди тишины вечернего леса.

Они оказались на просёлочной дороге, спускавшейся к Годриковой Лощине, прямо у самого края деревни. Командиры Армии быстро оценили обстановку, благо света, несмотря на сумерки, было предостаточно. Свет пылающей изумрудным пламенем в небесах Чёрной метки, свет подожжённых Пожирателями домов, свет вспышек заклятий — белых, золотистых, красных, зелёных...

Ребята устремились вперёд, проносясь мимо пока ещё нетронутых коттеджей и уютных двориков. Рядом пробегали охваченные ужасом жители посёлка, пытающиеся спастись от неведомого ужаса. Не все жители драпали в панике: вдалеке виднелись всполохи защитных заклятий да свет магических щитов — похоже, местные маги пытались организовать стихийное сопротивление. Но их усилий было явно недостаточно — Пожиратели, разбившиеся на небольшие отряды, уверенно пробивали себе путь вперёд, шаг за шагом, выкрикивая заклинания да злобно хохоча.

И где-то вдалеке слышался сумасшедший женский смех, который было сложно не узнать...

— «Ковенские» ублюдки, — злобно выплюнула Джинни.

Невилл ощущал, как где-то в груди поднимается волна безумной ярости, готовая смести всё на своём пути, чувствовал лютую ненависть и одновременно радостное предвкушение. Он убьёт её, разорвёт на части. Нет, быстрая смерть для неё была бы милосердием — сначала он запытает её, заставит перенести всё то, что пережили его родители.

— Вперёд! — крикнул Невилл хриплым от гнева голосом. — Разделимся, так нам будет удобнее с ними справиться.

Невилл вместе с Шеймусом, Деннисом и Сьюзен двигался в сторону ненавистного женского голоса. Вот он видит всполохи магического огня, разрушенные Бомбардами здания, бездыханные и окровавленные тела жертв Пожирателей. Жуткий, зловещий смех становится всё громче, и за очередным поворотом он увидел её — всклокоченная чёрная шевелюра, светящаяся серебром левая рука, да безумные глаза на костлявом лице. Увидев их, Беллатриса лишь презрительно ухмыльнулась.

— Надо же, кто к нам пожаловал! Детишки! Как мамочка с папочкой, Невилл? — издевательски произнесла она.

— Круцио!

Красный луч Пыточного проклятия вырвался из волшебной палочки Лонгботтома и ударил Пожирательницу в грудь. Беллатриса вскрикнула от боли, упала на колени и скорчилась в судорогах; мимо пролетел луч заклятия Родольфуса, и Невилл с сожалением отвёл палочку в сторону. Беллатриса быстро поднялась с земли, глумливая ухмылка исчезла с её лица, из прокушенной губы текла кровь.

— Неплохой Круциатус, юноша... Вижу, тебе нравится причинять боль... Получать наслаждение от чужих мучений, — произнесла она, тяжело дыша и снова скривив губы в холодной улыбке. — Мне тоже, Невилл, мне тоже. Круцио!

Невилл уклонился от ярко-красного луча и послал в Беллатрису очередное проклятие, которое та успешно отбила. Беллатриса и Невилл снова и снова атаковали и отбивались, с ненавистью смотря друг на друга; от катившихся волнами всполохов заклятий и от ярости противников, казалось, раскалился сам воздух, и даже боевые товарищи Лестрейндж и Лонгботтома старались держаться подальше от своих предводителей.

Слева группу сражавшихся армейцев попытался атаковать Дориан Пиритс, уже измазавший свои белые перчатки в крови, но Шеймус швырнул в его сторону пузырёк с каким-то зельем и поджёг Инсендио. Пиритс успел отскочить вовремя: взрывная волна лишь слегка задела его, отбросив к забору и опалив мантию; пошатываясь, он был вынужден присоединиться к соратникам, отбиваясь от заклятий армейцев. Пара жителей деревни — мужчина средних лет и девушка — присоединились к сражавшимся ребятам, и превосходство теперь было на стороне армейцев. Деннис выбил палочку у Родольфуса, заставив того потратить время, чтобы вернуть своё оружие; Сьюзен ранила в ногу молодую светловолосую Пожирательницу Смерти — теперь уже Беллатрисе сотоварищи пришлось отступать.

Тесня врагов, они вышли на соседнюю улицу, где Луна, Дин, Майкл и Терри боролись с Рабастаном Лестрейнджем, Торбертом Джагсоном и ещё тремя Пожирателями. Боролись весьма успешно: Луна вместе с парнями обошлись несколькими царапинами, ожогами да мелкими ранками, в то время как плечо Рабастана рассекал большой кровавый порез, а грузный Пожиратель в серебряной маске справа от него тяжело дышал и прихрамывал.

— Ни шагу назад! — надрываясь, заорала Беллатриса. — Чему вас Лорд учил, ублюдки бесполезные?! Уничтожьте их!

И Пожиратели усилили напор. Очередная Авада убила молодую жительницу Годриковой Лощины, следом Родольфус послал Бомбарду в находившийся рядом дом. Раздался мощный взрыв, заставивший крышу и второй этаж здания с грохотом обрушиться на дорогу; камни, обломки дерева и стекла вместе с пылью осыпались вниз. Армейцы вовремя отскочили в стороны, теперь они были снова разделены на две группы.

Вспышки заклятий снова летят в разные стороны. Невилл всё так же сосредоточил внимание на Беллатрисе, не забывая, впрочем, об её муже и девере; те в долгу не оставались, и на скуле Лонгботтома красовался свежий порез — Секо удачно прошло по касательной. Шеймус, в свою очередь, едва не сшиб с ног чету Лестрейнджей мощным Конфринго; лысому худощавому Пожирателю, оказавшемуся поблизости, повезло куда меньше — мощным взрывом ему по локоть оторвало левую руку.

Зелёный луч Убивающего проклятия, посланного Рабастаном, пролетел буквально в паре дюймов от головы Луны и врезался в стену. В ответ Дин рассёк его лицо Режущим заклятием, едва не лишив Рабастана глаза, а Майкл вслед за товарищем послал в младшего Лестрейнджа Экспульсо, отбросив назад на пару футов. Следующее Оглушающее, направленное Корнером, выбило из строя светловолосую напарницу Беллатрисы и приложило затылком об мостовую.

— Отличный удар, Майкл! — подбодрил товарища Шеймус.

— Авада Кедавра! — выкрикнул Джагсон.

Ярко-зелёный всполох сорвался с кончика его палочки и ударил Майкла Корнера прямо в сердце. Юноша упал на спину как подкошенный, его удивлённый взгляд застыл, навсегда погаснув.

Смерть товарища отрезвила Невилла, заставила отвести взгляд от ненавистных Лестрейнджей и повернуться к Майклу. Какую-то пару секунд он просто глядел на него, после чего посмотрел на довольно ухмылявшегося Джагсона, взмахнул палочкой и воскликнул:

— Авада Кедавра!

Убивающее проклятие поразило Джагсона, на грубом лице которого всё ещё красовалась ухмылочка, отбросило на несколько футов и заставило с глухим стуком врезаться стену ближайшего дома. Мгновенно очнулись и боевые товарищи Невилла: вместе с ним они удвоили напор на Беллатрису и её приспешников, посылая одно проклятие за другим. В ответ Пожирательница взмахнула палочкой, и улицу окутало пеленой густого, удушающего тумана. Когда ребята, откашливаясь, смогли рассеять магический туман, ни Беллатрисы, ни её напарников уже не было на месте.

— Майкл! МАЙК! — отчаянно кричал Терри, упав на колени рядом с другом. По щекам Луны и Сьюзен текли слёзы, Невилл вместе с Шеймусом, Дином и Деннисом мрачно и подавленно молчали. Его товарищ мёртв — эта мысль набатом стучала в голове Невилла снова и снова. Невилл чувствовал, что именно он виноват в этом: ведь это он, Невилл, вместе с Джинни и Луной поднял ребят на борьбу — и повёл их на бойню...

— Мы вернёмся и заберём тебя, Майк, — произнёс Невилл тихим, дрожащим голосом и, взяв себя в руки, продолжил более спокойным тоном. — Пошли вперёд, ребята. Нужно догнать этих мразей и защитить Джинни, Колина и Энтони.

Долго идти не пришлось: они миновали пару домов и оказались на главной площади Годриковой Лощины с памятником, пабом и церквушкой. Там они встретили Джинни вместе с товарищами, преследующих брата и сестру Кэрроу да ещё парочку Пожирателей.

— Майкл погиб, — успел сказать подруге Невилл. Джинни и Колин ответили угрюмыми и печальными взглядами, Энтони издал отрывистый вздох.

Но тут раздался знакомый безумный смех — Беллатриса Лестрейндж тоже была здесь.

— Вот и все детишки собрались! — весело, нараспев произнесла Беллатриса тонким, фальшиво детским голоском. — Собрались, чтобы умереть, как и ваш глупый дружок!

— Ты, тварь! — бешено прорычала Джинни, в её карих глазах вновь полыхнул красный огонёк.

— И предательница крови тут как тут! — продолжала глумиться Лестрейндж под гогот своих соратников. — Что, пришла отомстить за братца? Или... или, может быть, за своего любимого Гарричку?

— КРУЦИО! — полным ненависти голосом выкрикнула Джинни.

Беллатриса смогла отклониться от проклятья, вместо неё ударившего в Рабастана, и послала в Джинни ответное Пыточное — тоже пролетевшее мимо.

— Так и твой дражайший Лордик мёртв, Беллатриса! — презрительно прокричала Джинни в ответ. — Твой Лорд сдох, как последняя собака!

— Тёмный Лорд не мёртв! — голос Пожирательницы был полон бешенства, глаза на худом лице, казалось, вот-вот вылезут из орбит. — Он бессмертен, и он вернётся! АВАДА КЕДАВРА!

Убивающее проклятье полетело в сторону Джинни, но та ловко увернулась, и зелёный луч разбил витрину паба.

Вспышки заклятий освещали площадь; разноцветные лучи летели в разные стороны, встречаясь друг с другом, оставляли трещины в асфальте и стенах домов, разбивали стёкла, поджигали ветви деревьев. Лютая ненависть, жажда крови, боли и смерти полыхали в глазах бойцов Ковена Чистоты; такая же ненависть и желание отомстить за павшего товарища переполняли армейцев. Казалось, для сражавшихся перестало существовать всё на свете, кроме битвы, кроме верных товарищей да ненавистных врагов...

Но тут раздались хлопки. Громкие хлопки аппарации, возвещавшие о прибытии третьей стороны, да тёмно-бордовые аврорские мантии. Понимая, что численное преимущество теперь не на стороне Ковена, Беллатриса взмахнула палочкой, создавая мощный магический щит, и скомандовала:

— Уходим!

Ещё один взмах её палочки, и взрывное заклятие летит в памятник семье Поттеров. Обломки камня разлетаются во все стороны; Джинни посылает Аваду в сторону Беллатрисы, но та с сумасшедшим хохотом исчезает, прихватив с собой обоих братьев Лестрейнджей.

— Сектумсемпра! — звонко выкрикнул Пиритс, и грудь Дина словно рассекло ударом меча; тот со стоном повалился на мостовую, а из ран плеснула кровь. Луна высоким тоненьким голосом вскрикнула, в Пиритса полетело несколько лучей проклятий, но он вовремя аппарировал.

— Мразь! БОМБАРДА! — воскликнула Джинни.

Луч Взрывного заклятия ударил прямо в спину отступающему Амикусу Кэрроу, и тот не успел даже звука издать: Пожирателя просто разорвало на части, а его кровь залила площадь. Где-то громко, отчаянно завопила Алекто, послала в младшую Уизли ответное проклятие, которое не достигло своей цели, и удалилась прочь вслед за своими отступающими напарниками.

А бордовые мантии приближались...

— Пора уходить, — отдала команду Джинни, понимающая, что встреча с аврорами не сулит им ничего хорошего. — Берите с собой Дина и Майкла. Возвращаемся в лагерь!

И спустя каких-то полминуты главная площадь Годриковой Лощины вновь опустела.