Рассвет над Британией (гет)

С громким щелчком закрылась застёжка дорожного чемодана. Всё необходимое было уложено, вещичка к вещичке — с юных лет Одри Фенвик была аккуратной и педантичной, вся в родную мать. Одри подняла взгляд: из отражения в старом зеркале, висевшем над камином, на неё хмуро смотрела миловидная молодая женщина с карими глазами и коротко остриженными волосами медового цвета. Привычным жестом поправив причёску, Одри взмахнула волшебной палочкой: тяжёлые бархатные шторы задёрнулись сами собой, и в комнате стало непривычно темно.

Вот и пришла пора мисс Фенвик покинуть родительский дом: ей предложили работу в «Дервиш и Бэнгз» в Хогсмиде — изготавливать и зачаровывать волшебные принадлежности. Одри понимала, что ей несказанно повезло: мистер Дервиш обещал девушке хорошую зарплату, любезно помог с жильём, да и в конце концов было приятно, что кто-то наконец оценил её талант артефактора по достоинству: в Магической Британии такие вакансии были нарасхват.

За семью Одри могла не переживать: мама пару месяцев назад уехала во Францию, к тёте Изабель; оно и к лучшему, в Британии сейчас неспокойно. Папа же, Бенджамин Фенвик, боец Ордена Феникса, был жестоко убит Пожирателями Смерти, когда Одри было всего пять лет. Первая война унесла жизнь отца Одри, а вторая... Во вторую войну Одри тоже потеряла близкого человека.

Мысль о Сэме отозвалась болью. Хотя горечь утраты была уже не столь сильной и острой, как раньше — всё же прошло уже почти два года — но так и не ушла. Какая-то часть её души до сих пор не могла смириться с гибелью любимого, с тем, что прежней жизни со всеми счастливыми моментами, с их общими планами на будущее, больше не будет. С тем, что она больше никогда не услышит голоса Сэмми, не увидит его доброй, мягкой улыбки. А всё произошло в тот проклятый день, когда Долиш, заместитель главного аврора, отправил Сэма и его товарищей с обыском в поместье Трэверсов: авроры нарвались на засаду Пожирателей и погибли в бою. Едва выплакавшись, Одри с головой погрузилась в работу и домашние хлопоты, лишь бы отвлечься от скорбных мыслей, от мучительного горя, разрывающего её на части.

Одри поняла, что сидит прямо на холодном полу гостиной, обхватив колени руками, а по щекам её текут дорожки слёз. Взяв себя в руки и утерев слёзы, Одри встала, схватила чемодан, и быстрым шагом покинула дом.

Холодное осеннее солнце медленно спускалось к горизонту и озаряло золотистым светом уютные старые коттеджи с крытыми черепицей крышами, поля, местами зелёные, местами бурые; ветер срывал листву с деревьев и гонял её по тихим деревенским улочкам. Насыпное Нагорье расположилось в холмистом и лесистом Суррее: ничем не примечательная деревенька с дрянным пансионом да пабом, где подавали «лучшее в Суррее и Англии пиво» — разумеется, по мнению завсегдатаев паба. А ещё Насыпное Нагорье было одним из поселений, где магглы много веков жили бок о бок с волшебниками, не подозревая об их существовании.

Одри стояла на крыльце, чувствуя, как ветерок холодит кожу. Её взор приметил странную парочку, неторопливо гуляющую по улице: рослый темнокожий парень в поношенной маггловской одежде да невысокая блондинка в потрёпанной синей мантии, державшая своего спутника под руку. Можно было принять их за влюблённую пару, решившую прогуляться по городку в погожий осенний день, да только Одри ни разу ещё не встречала влюблённых, которые гуляли молча, с накинутыми на головы капюшонами, и внимательно озирались по сторонам. И уж точно они не были туристами, решившими зачем-то полюбоваться местными достопримечательностями — потому что в Насыпном Нагорье никаких интересных мест толком и не было. Нет, эти двое могли оказаться кем угодно — егерями, лазутчиками Пожирателей... или же просто беженцами, которых каким-то ветром занесло в это скромное местечко; после недавнего кровавого нападения на Годрикову Лощину ни в чём нельзя было быть уверенным.

Одри невольно потянулась к карману дорожной мантии, стиснула палочку в руке, но подозрительная парочка прошла мимо, лишь лениво скользнув по ней глазами, и спустя какое-то время скрылась за поворотом. Окинув прощальным взглядом родную деревню, Одри тяжело вздохнула и аппарировала.

* * *

Уже больше получаса Луна Лавгуд и Дин Томас разгуливали по Насыпному Нагорью: деревня была достаточно большой, погода сегодня — непривычно тёплой и солнечной для осенней Англии. Разведывательные экспедиции были неотъемлемой частью работы для Армии Поттера; благодаря им «армейцы» не только были в курсе дел во «внешнем» мире, не только выведывали последние новости и важную информацию, но частенько ещё и пресекали налёты егерей и даже нападения Пожирателей — как в случае с Годриковой Лощиной. Конечно, разведка была сопряжена с неизбежным риском. Несколько раз юным разведчикам приходилось вступать в бой с егерями, которые случайно их засекли, и порой «армейцы» даже побеждали разбойников малым числом. Как-то раз они спасались бегством от стаи диких оборотней в Северном Уэльсе — причём те вервольфы одичали до почти полной утраты человеческого облика и, судя по всему, не подчинялись даже Грейбэку. Наконец, несколько дней назад Колина и Терри едва не заметили и не поймали возле особняка Торфинна Роули; к счастью, Роули, пришедший домой вместе с компанией гостей-Пожирателей, не придал значения подозрительному шуму в кустах — похоже, решил, что это лиса или ещё какая-то лесная живность.

Сегодняшний же поход в разведку, увы, не принёс пока пользы: Дин и Луна обошли всё селение, но ничего интересного не увидели и не услышали. Наконец Лавгуд приметила большой клён с алой листвой и одинокую лавочку под ним, укрытую от любопытных глаз низко свисающими ветвями дерева, и предложила присесть — дать отдых уставшим ногам.

— Луна, — прервал неловкое молчание Дин, — ребята говорили мне, что ты тогда вылечила меня, после Лощины... И отдала часть своей магии. Это правда?

— Да, Дин, это так, — с лёгкой улыбкой ответила Луна.

— Но зачем? — в голосе Томаса звучало беспокойство и лёгкое негодование. — Ты хоть понимаешь, как сильно ты рисковала? А что бы было, если бы ты совсем лишилась магии? Или погибла?

— Но ведь всё обошлось. И потом, я думаю, что это был оправданный риск.

— И всё-таки, Луна, ты не должна была жертвовать собой ради меня! — решительно возразил Дин. — Я того не стою...

— Нет, Дин, не говори так. Ты замечательный парень, добрый, храбрый, весёлый, милый, — щёки Луны зарделись лёгким румянцем. — И ты того стоишь, потому что... потому что ты важен для меня, Дин.

Дин смотрел на Луну, непривычно смущённую; от неожиданного признания у него перехватило дыхание, а сердце радостно забилось в груди. Луна нежно и ласково взглянула в ответ, и этот взгляд будоражил Дина; парень ощущал приятную, волнующую дрожь. Ни к одной ещё девушке он не чувствовал подобного...

Когда-то Луна была для Дина всего лишь странной, чудаковатой девчонкой с Рэйвенкло, с которой он дай бог перемолвился хотя бы словом — тогда его внимание занимали учёба, друзья, а затем и бурный школьный роман с Джинни, окончившийся таким же бурным разрывом. Всё переменилось в прошлом году, когда Дин вместе с Луной были спасены из холодного, мрачного подземелья Малфой-мэнора и оказались в уютном домике Билла и Флёр Уизли.

Почти всё время они проводили в разговорах и домашних делах, спасаясь от скуки и горестных мыслей — и Дин неожиданно открыл Луну с новой, прежде ему незнакомой стороны. «Лунатичка», как её в насмешку называли многие однокашники, оказалась милой, доброй и светлой девушкой, всегда готовой помочь и утешить в трудную минуту; рядом с Луной Дин чувствовал себя как никогда легко и умиротворённо. У них нашлись общие интересы: как и Дин, Луна любила рисовать и оказалась весьма талантливой художницей — даже на его, Дина, прихотливый вкус. Конечно, были у Луны и странности — она верила в морщерогих кизляков, нарглов, мозгошмыгов и прочих небывалых существ — но сейчас Дин находил эту особенность Луны по-своему очаровательной. К тому же Дин вырос среди магглов и не понаслышке знал, что те считают магию вымыслом — так почему бы и небылицам Луны не быть правдой?

И наконец, Дин не мог не замечать, что Луна очень привлекательна внешне. Светло-пепельные волосы, спутанными волнами падавшие на плечи. Большие, серебристо-серые, слегка затуманенные глаза. Лёгкая, мягкая улыбка, на которую было трудно не ответить. Нежные, едва заметные ямочки на щеках. Манера одеваться и украшать себя, необычная, даже странноватая — чего стоят только эти серьги-редиски! — но вместе с тем по-своему стильная, наделённая неким шармом. Тонкое, хрупкое, женственное тело, которое так хотелось притянуть к себе, сжать в объятиях и не отпускать.

Чёрт возьми, о чём он сейчас думает?

Луна же не сказала, насколько именно Дин важен для неё. Может, всего лишь как друг и товарищ.

Ведь поначалу Дин, чего греха таить, тоже думал, что испытывает к Луне лишь братские чувства, что она для него хорошая подруга, но не более того. Конечно, Дину было приятно находиться в обществе Луны, и порой Дин ловил себя на том, что откровенно любуется ей — но не придавал этому значения. Да и жизнь на войне, в бегах казалась Томасу неподходящей для романтических отношений; романтика была уместна в мирное время, когда ты можешь сводить девушку на свидание в кафе, парк или маггловский кинотеатр, дарить ей цветы, украшения, милые безделушки.

А потом произошла битва в Годриковой Лощине. Майкл, его товарищ, погиб; сам же Дин едва не истёк кровью, и был спасён девушкой, сидящей сейчас рядом с ним. Близость смерти обострила желание жить, а заодно и чувства Дина к Луне, заставила осознать, что девушка значит для него. Луна всё чаще являлась Дину во снах, и эти сны едва ли можно было назвать приличными...

— Ты тоже очень важна для меня, Луна, — наконец ответил он.

— Важна... как друг? — тихо спросила Луна, выжидающе глядя на Дина широко раскрытыми глазами. Глазами, что сводили его с ума.

— Нет, — почти шёпотом выдохнул Дин, чувствуя подступающий жар. — Как... Нечто большее.

Он подвинулся в сторону Луны, и та подалась ему навстречу; Дин притянул её к себе, нежно обнимая за талию, и наконец поцеловал. Луна с жаром отвечала на его поцелуй, обхватив Дина руками и прильнув к нему; её губы были мягкими и в то же время горячими и требовательными. Всё на свете куда-то испарилось; осталось лишь дыхание их обоих, стук сердец, жар губ — и ощущение чистого, захлёстывающего с головой счастья.

Наверное, целая вечность прошла, прежде чем они оторвались друг от друга. Луна сидела совсем близко, прижавшись к Дину, обнимающему её за талию, и положив голову ему на плечо. Так не хотелось портить этот чудесный момент, но Дин понимал, что должен завершить неоконченный разговор.

— Луна, я хотел ещё кое-что сказать тебе... насчёт того, что случилось тогда, после битвы.

— Да, Дин? — отозвалась Луна, подняв голову и посмотрев на него.

— Ты очень дорога мне, Луна, — Дин запнулся, увидев, как Луна посмотрела на него полным нежности взглядом. — И поэтому я не хочу, чтобы ты рисковала собой из-за меня. Понимаешь? Я... Я не...

— Хочешь сказать, что ты мне не позволишь? Что запрещаешь? — спокойно, всё с той же улыбкой спросила Луна.

Дин замер, чувствуя, будто что-то внутри него холодеет. Ему вспомнилась Джинни, которая когда-то обвиняла его в чрезмерной опеке; Дин ощутил страх, что Луна тоже отвернётся от него из-за этого. Но тут Луна снова заговорила.

— Я понимаю, почему ты говоришь это, Дин. Ты переживаешь за меня, боишься меня потерять, — сказала она, нежно проведя пальцами по его ладони. — Если ты скажешь это, я не обижусь и даже сделаю вид, что согласна. Но если будет надо, я поступлю так же, и если надо, я даже пожертвую собой. Потому что ты нужен мне, Дин. Потому что я тоже не хочу тебя потерять.

И эта проницательность, эта поразительная искренность. Луна могла со спокойным видом высказать правду, какой бы неудобной она ни была — и эта черта в ней тоже восхищала Дина.

— Луна, ты самая необыкновенная девушка, какую я когда-либо встречал, — произнёс он, беря её за руки и притягивая к себе. — Самая удивительная...

Их губы снова встретились, и разговор пришлось прервать.

* * *

Солнце уже заходило, на горизонте ярко алел закат, начинало темнеть. Луна и Дин снова шли по деревенским улицам, решив сделать ещё один круг; они так и не смогли обнаружить и выведать ничего интересного, а значит, им придётся возвращаться в лагерь ни с чем. Впрочем, ни Дин, ни Луна не считали эту прогулку бесполезной: сегодня они наконец узнали, что значат друг для друга, и сейчас, держась за руки, осознавали, что кое-что в их жизни навсегда изменилось...

За этими мыслями влюблённые едва не пропустили, как мимо них, оживлённо переговариваясь, прошли двое мужчин.

— ...удивил ты меня своей просьбой, по правде говоря. Я-то думал, тебе выгоднее проворачивать свои тёмные делишки втихую, — снисходительно произнёс коренастый полноватый мужчина, облачённый в роскошную, дорогую мантию.

— Делишки мои в любом случае никуда не денутся, — легкомысленным тоном ответил его собеседник, высокий мужчина в кожаном плаще и с неаккуратной гривой каштановых волос, в котором Дин без труда узнал Джеффри Скабиора. — Но, быть может, я хочу снова послужить на благо Британии!

— Ты — и благо Британии? — коренастый от души расхохотался. — Ох, не смеши меня!

— Так господин министр сам озабочен этим самым благом, мистер Эйвери, — парировал атаман егерей. — И я убеждён, что он совершенно напрасно отказался от нашего взаимовыгодного сотрудничества...

— Тихо! Не здесь! — одёрнул его Эйвери. — Поговорим, когда доберёмся.

Дин и Луна тихо и осторожно следовали за ними, стараясь не привлечь внимания Эйвери и Скабиора и заодно подслушать обрывки их разговора. Но те всю оставшуюся дорогу шли молча; наконец они дошли до старого кирпичного коттеджа с деревянным каркасом в тюдоровском стиле, Эйвери распахнул дверь, и мужчины зашли внутрь.

— Может, удастся подслушать? — заинтересованно спросил Дин, доставая из-за пазухи Удлинитель ушей.

— Можно попробовать, — с неожиданно серьёзным видом согласилась Луна. — Хотя я бы особенно не рассчитывала...

Опасения Луны оправдались: Эйвери явно наложил на дом заглушающие чары, и изобретение близнецов Уизли оказалось бесполезным. Решив всё-таки проследить за Пожирателем и главарём егерей, Дин с Луной перелезли через ограду соседнего участка и спрятались за кустарником — оттуда открывался хороший вид на коттедж, а разросшиеся ветви скрывали их, позволяясь остаться незамеченными.

Прошло почти полчаса, и в конце концов Скабиор вышел из дома и зашагал своей дорогой: на физиономии атамана егерей красовалась довольная улыбка. Уже почти стемнело, и ребята аппарировали прочь.

Временный лагерь Армии Поттера сегодня расположился посреди бескрайней, продуваемой ветрами вересковой пустоши. Когда Луна и Дин материализовались неподалёку от пары палаток да весело потрескивающего костра в сторонке, взгляды ребят привычно обратились на них.

— Луна! Дин! Идите скорей, пока всё не остыло! — радостно воскликнула Ханна.

Соблазнительный аромат еды щекотал ноздри. Вчера, во время очередной смелой вылазки в «большой мир» Дин вместе с братьями Криви самым бесстыдным образом обнесли маггловский супермаркет, и запаслись провизией на ближайшую неделю-две. Ханна и Сьюзен сегодня постарались на славу, приготовив из макарон да мясных консервов простое, но аппетитное и питательное блюдо. Иной гурман, конечно, с отвращением воротил бы нос от такой нехитрой пищи — но для «армейцев» это блюдо было поистине королевским кушаньем. Ведь ещё позавчера их завтрак, обед и ужин состоял из пары рыбок на всех, причём костей да кожи в этих рыбках было больше, чем мяса.

Набив животы до отвала, парни и девушки расселись возле костра. Сытый желудок способствует хорошему настроению, равно как и наоборот; эту простую истину члены Армии Поттера познали на собственном опыте. И сейчас, несмотря на сгущающиеся сумерки да прохладный ветер, ребята были настроены как никогда расслабленно и умиротворённо, даже Джинни выглядела веселее, чем обычно.

— Ну что, удалось что-нибудь узнать? — спросила она.

— Удалось, — хором отозвались Луна и Дин, и рассказали о Эйвери и Скабиоре.

— Вот оно как. Эйвери и Скабиор, — задумчиво проговорил Невилл. — Эйвери, как мы знаем, на стороне Яксли, и судя по вашему рассказу, Скабиор задумал вести какие-то дела с Министерством...

— Но на кой ему это надо? — Шеймус недоумённо вскинул брови. — Этот ублюдок и так не бедствует.

— Я подслушал разговор в Хогсмиде, — вмешался Терри Бут. — Говорят, пару дней назад кто-то перебил отряд егерей у поместья Уоррингтонов. Причём жестоко перебил, всех до единого.

— Ого, значит, на Скабиора ещё кто-то всерьёз точит зуб? — удивился Деннис.

— Вряд ли это были авроры, — рассудительно произнесла Сьюзен, — не их стиль.

— И уж тем более не мы, — хохотнув, добавил Финниган, — иначе мы были бы в курсе.

— Не говоря уже о том, что мы бы не стали выручать этих аристократишек, — жёстко отрезала Джинни, и ребята одобрительно закивали.

— Значит, остаётся один вариант. Это были Пожиратели Смерти, — подвела итог Луна.

— Уверена, Луна? — усомнилась Ханна. — Всё-таки не похоже, чтобы Пожиратели когда-либо спасали кого-то, пусть даже «благородненьких» вроде Уоррингтонов. Да и с егерями они были союзниками...

— Не совсем так, Ханна, — ответила ей Сьюзен. — Тётя рассказывала мне, что когда Пожиратели только начинали творить свои гнилые делишки, они провозглашали себя борцами за традиции и общественный порядок, защитниками чистокровных магов и их «древних прав». Даже звали себя «Вальпургиевыми рыцарями»...

— Как банда Долохова, — вставил Дин.

— Ага. И это, кстати, здорово им помогало — многие чистокровные семьи перешли на сторону Пожирателей, — продолжила Боунс. — И пока Сами-Знаете-Кто не перешёл к открытому террору, эти так называемые «Рыцари» были почти что на легальном положении.

— Получается, что Скабиор всерьёз беспокоится за свою шкуру, потому-то и ищет защиты у Министерства, — сделал сам собой напрашивающийся вывод Невилл. — К тому же дружба с министерскими открывает ему новые возможности: он может легализовать свою деятельность, не опасаться Аврората...

— И получит доступ к ресурсам Министерства, — закончила за другом Джинни. — А это плохо, ребята. Плохо для нас, потому что наши противники становятся сильнее, а мы — нет.

Воодушевление и умиротворение, ещё недавно царившие в лагере «армейцев», мигом улетучились. Глядя на нахмуренные и задумчивые лица друзей, Джинни понимала, что те точно так же, как и она, осознают: Армия Поттера, несмотря на все её достижения, по-прежнему остаётся самой слабой силой в магической гражданской войне. Что они по-прежнему уступают в числе и боевом опыте большинству Пожирателей и авроров, что вынуждены каждый день бороться за существование, сталкиваясь с голодом, холодом и прочими трудностями. Что они уже потеряли одного из товарищей и, вероятно, потеряют ещё многих.

Любая война — это не только бои и славные победы. И не только неизбежные смерти и ранения соратников. Это прежде всего суровый быт со всеми его тяготами, необходимость кормить, одевать, тренировать и лечить бойцов, давать им более-менее приемлемую крышу над головой. Взяв на себя руководство подпольной боевой организацией, младшая Уизли лишь очень примерно представляла, что её ждёт — и вскоре ей пришлось осознать, что она далеко не самый хороший лидер и стратег.

Джинни чувствовала, как на неё навалилось ощущение собственной никчёмности, как её заполняют отчаяние и безнадёга... Взяв себя в руки и собрав волю в кулак, младшая Уизли отогнала эти мысли. Она не может позволить унынию взять верх над собою. Гарри, её Гарри, не страшился трудностей, а преодолевал их — значит, и она должна справиться.

— Нам нужно ещё более усиленно тренироваться, — твёрдым, уверенным тоном проговорила Джинни. — Нам нужна еда, нужна одежда, в том числе тёплая — наша-то уже износилась, а на носу зима. Нам нужны зелья и ингредиенты для них — те, что у нас есть, или закончились, или почти на исходе. И нам нужно решить, где это всё достать.

— Может, снова обратиться к твоим братьям? — неуверенно предложила Ханна. — Они нам здорово помогли в тот раз...

— Нет, Ханна, — покачав головой, ответила Джинни. — Во-первых, я не хочу каждый раз обращаться за помощью к Фреду и Джорджу. У них сейчас и так дела идут не слишком гладко: война, людям не до веселья, и прибыли не слишком велики. К тому же Министерство сейчас на всех, кто связан с Орденом, смотрит волком...

Переведя дух, Джинни продолжила с куда более мрачным видом:

— Во-вторых, Фред и Джордж — члены Ордена Феникса. А я бы не желала, чтобы мы стали зависимы от Ордена, чтобы наша Армия стала его послушным придатком. В своё время Орден бросил Гарри, Рона и Гермиону на произвол судьбы, ничего толком не сделав ради победы над Волдемортом. И я не хочу, чтобы «орденские» относились к нам, как пушечному мясу — или, что ещё хуже, как к детишкам, которых надо оберегать. Я подумаю о союзе с Орденом, если тот наконец займётся делом, признает нас достойными бойцами и допустит к принятию решений. И никак иначе.

— Полностью согласен, — решительно произнёс Невилл, и остальные ребята одобрительно зашумели. — Но вопрос, где достать всё, о чём ты говорила, остаётся. Допустим, еду и одежду можно взять у магглов. А вот остальное придётся брать у волшебников. Зелья, ингредиенты — или деньги, чтобы их приобрести.

— Есть предложение, Невилл... — Колин замялся было, но всё-таки продолжил. — А что, если... если потребовать всё это у лавочников и торгашей? Мы всё-таки защищаем их жизни, пусть и они дадут нам что-то взамен.

— Ты всерьёз считаешь, что это хорошая идея, Колин? — Ханна едва не перешла на крик, явно шокированная словами товарища. — Это... это же по сути грабёж!

— Согласна с Ханной, — Луна неодобрительно покачала головой. — Если мы начнём заниматься грабежами и вымогательством, чем мы будем отличаться от егерей? Или от Пожирателей Смерти?

— Тем, что мы боремся за правое дело! — старший из братьев Криви явно не собирался отказываться от своей идеи. — К тому же, Луна, ты же сама когда-то говорила, что мы как Робин Гуд из сказок? А ведь он тоже был разбойником...

— Вот только Робин Гуд и его ребята грабили богачей, а не обдирали несчастных лавочников, — пришёл на помощь подруге Дин.

— А мне нравится идея Колина! — воскликнула Джинни, и старший Криви одарил её полным обожания взглядом. — Мы сражаемся за мир и за благо Магической Британии, и за благо этих торговцев в том числе. Мы потеряли Майкла, спасая жителей Годриковой Лощины от выродков-Пожирателей. И что в итоге? Что мы получили взамен? Живём как последние нищие, впроголодь, ходим в обносках... Разве мы это заслужили?

Возмущённая тирада Джинни произвела впечатление на «армейцев» и, похоже, нашла отклик в их душах: если поначалу большинство ребят были не в восторге от мысли грабить магазины, то теперь крепко призадумались. Наконец Невилл решил взять слово:

— Если честно, я сам не в восторге от идеи Колина. Но раз других предложений нет...

— Как насчёт чистокровных богатеев, вроде тех же Уоррингтонов? — отозвался Энтони Голдштейн. — У них галлеонов да прочего добра явно побольше будет, к тому же... их не жалко.

— Согласна. Вот только этих грабить будет потруднее, — заметила Сьюзен, — особенно если их теперь ещё и Пожиратели защищают.

— А что вы думаете о егерях? — взял слово Деннис; самый младший член Армии Поттера тоже решил внести свою лепту в обсуждение. — Они же промышляют контрабандой и много чем ещё. И вряд ли Скабиор хранит всё в своей берлоге — наверняка у егерей есть склады и притоны...

— Отличная мысль, Деннис, — одобрительно кивнул Шеймус. — Вот только где бы нам найти эти склады?

Воцарилось молчание. Прошла целая минута, и наконец Джинни хитро улыбнулась и произнесла:

— Не переживайте. У меня есть план.

* * *

Приземистый человечек в грязной, потрёпанной и местами заплатанной мантии, держащий под мышкой старый ридикюль, юрко проскользнул в проулок меж видавших виды каменных домов и скрылся. Никто не обратил внимания на него: Лютный переулок магического Лондона и так кишел всевозможными жуликами и прочими сомнительными личностями.

Мундунгус Флетчер с невиданной прытью проскакал по грязному проулку к старой, закопчённой двери, отворил и тут же захлопнул за собой. Затем он поднялся по скрипучей лестнице: сегодня Флетчер сорвал хороший куш, и теперь спешил вместе с нечестно нажитым добром в свою каморку.

Едва зайдя внутрь, Мундунгус почуял неладное — чутьё старого воришки и жулика подсказывало, что в каморке кто-то есть. Мордредовы кальсоны! Легавые! Всё-таки разнюхали про его тайное убежище! Недолго думая, Флетчер кинулся прочь из комнатушки... и почувствовал, как ему в кадык упирается чья-то волшебная палочка.

— Не так быстро! — прозвучал в темноте мужской голос, показавшийся Флетчеру смутно знакомым.

Отступив на пару шагов, воришка бросил ридикюль и выхватил собственную палочку — но тут же кто-то высоким девчачьим голосом прокричал «Экспеллиармус!», лишив Мундунгуса его оружия; затем крепкие руки подтолкнули вора и усадили в ближайшее кресло.

Загорелся свет, и Мундунгус увидел невысокую девушку с остриженными до плеч огненно-рыжими волосами и карими глазами, державшую его на прицеле волшебной палочки.

— Ну здравствуй, Мундунгус, — фальшиво-ласковым тоном произнесла она.

— Джинни! Какая приятная встреча! — попытался изобразить радушие Флетчер, впрочем, не особенно убедительно.

— Для меня, к сожалению, нет, — ответила Джинни, одарив Флетчера полным отвращения взглядом. — Мне, знаешь ли, не слишком приятно встречаться с жуликами, трусами и предателями.

Привыкнув к яркому свету, Мундунгус наконец смог как следует рассмотреть младшую Уизли и её спутника. Джинни исхудала, одежда её была поношенной, но в то же время всё в её невысокой тоненькой фигуре, в уверенной позе поневоле вызывало у жулика оторопь, а в девичьем голосе слышались властные, стальные нотки. Нет, такой он юную мисс Уизли не помнил.

Напарником Джинни оказался высокий нескладный парень. Чертами лица он до боли напоминал Алису Лонгботтом, а вот голос был точь-в-точь как у её мужа Фрэнка. Должно быть, их сын...

— Раз так, то какого Мордреда лысого вы ко мне припёрлись? — набравшись смелости, затараторил Флетчер. — Неужто из-за того побега треклятого? Так я перетрухал, не всем же, драклы дери, героями быть! К тому ж виделся я опосля с Гарри, братом твоим да Гермионой, и они ко мне за то бегство претензиев не имели.

— На твоём месте я бы говорил повежливее, — жёстко произнёс Лонгботтом.

— Всё в порядке, Невилл, — успокоила его Джинни и, явно заинтересованная, спросила. — Так ты виделся с Гарри, Гнус? И когда это было?

— Кажись, в августе прошлого года. Как раз за полгода до того, как... — Флетчер не договорил, но в налитых кровью глазёнках с дряблыми мешками под ними на мгновение мелькнуло что-то похожее на горечь. — Короче, отправил Гарри за мной старого хрыча-домовика, чтоб тот меня на Гриммо притащил. Затем выпытывал про какой-то медальон, и только потом отпустил.

— Медальон? Что за медальон? — продолжила допытываться младшая Уизли.

— Да мелкий такой, золотой, с изумрудной «S». Не знаю, на кой ляд он ему понадобился, хучь убейте.

— Убить тебя мы всегда успеем, — усмехнулась Джинни. — В любом случае, мы пришли к тебе не за этим.

— А за чем же? — спросил Мундунгус.

— Как мне рассказывала Джинни, — продолжил Невилл, — ты, Гнус, знаешь всех воров и жуликов. И нам было бы очень интересно послушать, что ты знаешь о мистере Скабиоре и его егерях.

— О Скабиоре-то? Я с этим упырём общих дел не имею, — ответил Флетчер, скорчив оскорблённую гримасу. — Скабиор беспредельщик и насильник, с которым западло дело иметь. А я, что б вы там обо мне не думали, порядочный и честный вор!

— Ты — порядочный? Честный? — Джинни даже прыснула со смеху.

— Да, честный! — с гордостью произнёс Мундунгус. — Может, я и беру, что плохо лежит, да всяких дурней облапошиваю. Но чтоб девчонок молоденьких похищать, магглокровок легавым выдавать да мокрым делом заниматься — да ни в жисть! У меня, гадом буду, есть эти, как его... прынципы!

— Приятно, конечно, слышать, что у тебя есть принципы, — насмешливо ответил Невилл. — Вот только ты, наверное, в курсе, что Скабиор не только этим промышляет, но ещё и грабежом да контрабандой. И наверняка слышал, где егеря хранят и сбывают свой товар. Или можешь разузнать.

— Разузнать я, допустим, могу, — деловито отозвался Мундунгус. — Вот только чё мне за это будет? Чё вы мне взамен можете предложить-то, а?

— Взамен? — спросила Джинни. — Пожалуй, нам есть, что предложить тебе взамен, вот только цена, увы, будет не слишком велика...

Флетчер лишь издевательски хмыкнул, но затем на лице младшей Уизли появилась настолько зловещая улыбка, что жулик ощутил, как его душа уходит в пятки. Нет, такой он малютку Джинни точно не помнил...

— Взамен я могу предложить жалкую жизнь одного мелкого воришки, труса и ничтожества, — елейным тоном произнесла Джинни. — Твою жизнь, Гнус.

— Ну что ты, Джинни, — с мягкой улыбкой возразил Невилл. — Мы же не изверги. Зачем его убивать? А вот отрезать руки, чтобы он больше не шарил по чужим карманам...

Мундунгус нервно сглотнул.

— Или ноги, — добавила Джинни, — чтобы не сбежал от правосудия.

— Я согласен! — Флетчера трясло мелкой дрожью, на лбу его выступила испарина. — Согласен, драклы меня задери, помогать вам забесплатно!

— Вот видишь, Гнус, — довольно произнесла младшая Уизли, — хорошо, что мы договорились.

— Ну коль мы порешили, то я вам больше не нужен? — в глазах Флетчера блеснула надежда.

— Не торопись, — жёстко одёрнул его Невилл. — Ты же не думаешь, что мы поверим на слово такому жулику и мошеннику, как ты?

— Непреложный обет, — сказала Джинни. — И на сегодня ты свободен.

Держа Джинни за правое запястье, Мундунгус Флетчер мог лишь обречённо наблюдать, как языки магического пламени вырываются из волшебной палочки Невилла и обвивают их руки.