Ритуал сработал как надо (джен)

— Поттер, куда это ты вчера вечером ходил? — выпалила вместо приветствия Сьюзен, едва Гарри сел завтракать.

— Знакомился с директором, — кратко ответил Поттер.

— И какой он? Ну, в смысле, в живом общении? — заинтересованно спросил Тони.

— Как Дамблдор, — произнес Поттер, пожав плечами.

— Ха! — ухмыльнулся Захария, — Абсолютно точный и абсолютно бесполезный ответ. Спасибо, Гарри!

Время быстро пролетело за неспешным разговором, и вскоре первокурсники засобирались на пары. Сегодня на занятиях они не будут колдовать, так что Поттер не сможет блеснуть своими способностями. Но это его не расстраивало. Вообще, в первые недели, или даже в первые месяцы, первокурсники не так уж и часто будут колдовать. Вводный урок трансфигурации — исключение из правил, и даже профессор Макгонагалл на следующих занятиях загрузит студентов исключительно теорией.

Первые месяцы даются на адаптацию маглорожденных. Причём речь идёт не про психику, а про организмы юных волшебников. Маглорождённые, в своём большинстве, не сталкивались с большим потоком магической энергии, не выполняли с детства упражнения на контроль маны, да и стихийные выбросы у них бывают не так уж и часто. В итоге, большинство магических цепей в теле таких волшебников к одиннадцати годам толком никогда не использовались, а то и вовсе сильно «забиты», так что резкие нагрузки не приведут ни к чему хорошему. Конечно, за тысячи лет маги для решения этих проблем придумали различные ритуалы «инициации» для юных волшебников, способы «открытия меридианов», методы «разжигания очагов чакры» и тому подобное. Но все они чрезвычайно болезненные.

Хогвартс находится на пересечении нескольких крупных лей-линий — естественных потоков маны, — и это одно из самых насыщенных магией мест на британских островах. Так что даже если юные волшебники не колдуют, а просто находятся на территории школы — через их тела все равно проходит поток магии. Поток недостаточно сильный, чтобы нанести серьезный вред, но достаточный, чтобы за пару месяцев непрерывного воздействия «активировать» магические цепи, попутно мягко тренируя.

«Магический резерв» — объём маны, который волшебник может хранить в своём теле и быстро использовать для магических действ -в основном растет в юности, когда физиологически человек меняется сильнее всего. Ученикам Хогвартса повезло — от одного присутствия на территории школы в течение семи лет их резерв сильно вырастет. Но не всем волшебникам в мире доступно такое благо. На востоке колдунам для увеличения резерва приходится почти постоянно медитировать, буквально выдирая из окружающей среды ману. В Африке маги с младенчества едят напитанные магией плоды растений и части тел животных. В Америке шаманы предпочитают для развития резерва устраивать массовые обряды с хороводами, во время которых почти в буквальном смысле появляется магическое торнадо.

* * *

Дни быстро сменяли друг друга, и вот наступила пятница. За завтраком Букля принесла Поттеру письмо. Гарри с трудом привыкал к новым фамильярам, так что почти всегда выбирал именно эту белую полярную сову. Увидев в графе адресанта неровный почерк Хагрида, мальчик достал заготовленный заранее ответ. Читать письмо было бессмысленно — Поттер наизусть знает содержание первой записки от лесничего. Однако мальчик всё-таки прочел послание. Ради поддержания имиджа (условно) нормального человека, приходилось делать множество бессмысленных вещей.

После завтрака было сдвоенное занятие зельеварения. В отличие от других преподавателей, профессор Снейп из года в год толкал одну и ту же речь первокурсникам, поэтому Гарри прибывал в трансе до самого начала допроса.

— Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — задал свой первый вопрос преподаватель.

Мальчику потребовалось около секунды на «перезагрузку».

— Сэр, из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, так же известное как «напиток живой смерти», — ответил Гарри.

— Ну надо же… Похоже, даже у нашей знаменитости нашлось время полистать учебники. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Визгопёрка, граб, дьявольские силки — каждую петлю (если Поттер попадал в Хогвартс) Снейп устраивал свой допрос с пристрастием. Ельник, жабросли, заунывники — каждый раз Снейп расспрашивал о магических растениях и их свойствах покуда Поттер не скажет три раза подряд «Я не знаю, сэр». Клюковиш, лаурит, мандрагора — Гарри слишком сильно внешне похож на отца, поэтому раздираемый подростковыми комплексами преподаватель не мог не пытаться самоутвердиться за счёт мальчика. Нимфа, остролист, просвирник — в одну из петель Поттеру это надоело, и он из принципа отвечал на все вопросы подряд. Разрыв-трава, столетник, тамарикс — в тот раз они успели обсудить все растения и ингредиенты, изучаемые вплоть до пятого курса. Уншиу, форзиция, цапень — лишь звонок об окончании урока прервал творившийся тогда театр абсурда. Чемирица, эхинацея, ятрориза — впрочем, в эту петлю стоит остановиться раньше.

— Не готов сейчас ответить на этот вопрос, сэр, — Поттер прекратил изображать всезнайку, когда вопросы вышли за рамки первого курса.

— Что и следовало ожидать. Стоило задать вопрос не по учебнику, и наш звездный мальчик перестал чем-то отличаться от остальной серой массы. Видимо, кое-кто в погоне за дешевой популярностью решил банально вызубрить всю программу курса. Но я хочу предупредить всех вас, здесь собравшихся. На остальных предметах тупой зубрёжки может быть достаточно. Но на моих уроках я буду требовать большего — почти невозможного для девяноста пяти процентов здесь собравшихся. Я буду требовать понимания вызубренных вами правил и свойств. Студент может прочесть хоть сотню книг, но, если он не осознает ни единой строчки — он ничем не лучше попугая. Вы меня поняли, мистер Поп... То есть мистер Поттер?

— Сэр, абсолютно понял — ответил Гарри с поистине буддийским спокойствием. На придирки и завуалированные уколы со стороны преподавателя ему было, откровенно говоря, плевать. Потому что в целом Гарри относился к профессору Снейпу... нейтрально.

С одной стороны, Северус — это гениальный зельевар, талант, рождающийся раз в столетие. Число сделанных в прошлом и в будущем им открытий перевалило за сотню. Всю свою жизнь он положил на алтарь науки и на алтарь любви. Первой, немного детской, местами больше похожей на одержимость, но всё-таки любви. И ради памяти о любимой, ради искупления своих грехов, он вновь и вновь был готов умереть. Только вот гениальность и самопожертвование не должны мешать людям жить. Особенно — самому гению.

Да, есть такой стереотип, что гениальные люди — не от мира сего, поэтому им позволено многое. Только вот Поттер предпочитал оценивать человека целиком, а не отдельные грани его личности. Да, гениальность и самопожертвование — это большой плюс. Но и минусами Северус Снейп тоже не обделен. Мелочность, мстительность, зависть, злопамятность, высокомерие — вот далеко не полный список «грехов» декана Слизерина. К этому явно стоит добавить проблемы с социализацией и с общением. Да, многие его поступки и черты личности являются следствием трудного детства, травли в школе и личной драмы. Только это все причины, а не оправдания.

Научиться жить в обществе может любой. Да, некоторым придется приложить больше усилий. Да, некоторым перед этим необходимо избавиться от некоторых недостатков. Но если человек не пытается улучшить свою жизнь, не старается решить свои проблемы, не работает над собой — что ж, это его выбор. Нет, Поттер не навязывает свою точку зрения и не говорит людям, как им жить и какими быть. Каждый сам определяет, что такое хорошо и что такое плохо. Вот и Поттер решил не закрывать глаза на недостатки людей. Особенно, если люди даже не пытаются их исправить.

Таким образом, лично для Поттера профессор Снейп был нулём, личные плюсы и минусы которого уравновешивали друг друга. Ну а если сам человек для вас полный ноль — есть ли смысл принимать близко к сердцу его оскорбления?

* * *

Поттер почти дрожал от предвкушения. Еще за обедом он то и дело косился на часы, высчитывая минуты до следующей пары. Энтузиазм доселе ленивого и безэмоционального мальчика заинтриговал весь первый курса Хаффлпаффа. Возможно, именно поэтому Сьюзен Боунс решила сесть вместе с Поттером на последнюю парту ближайшего к окнам ряда.

Студенты разложили письменные принадлежности — Поттер достал из сумки красную подушку. Первокурсники открыли чернильницы и подготовили перья — Поттер взбил подушку и положил её на парту перед собой. Студенты ожидали преподавателя, и Поттер ждал его вместе с ними.

— Сегодня мы продолжим изучать последствия восстания 1366 года, — внезапно раздался голос профессора Бина, который в буквальном смысле слова, вплыл в аудиторию. Одновременно с этим раздался глухой звук упавшей на подушку головы.

— Самым важным из них является официальное снятие запрета на проживание гоблинов в магических общинах Уэльса и Шотландии — одновременно с этим на последней парте раздался храп.

— Гарри! — тихо прошипела Сьюзен, толкая своего соседа в бок. Поттер никак не отреагировал. — Гарри, нельзя спать на уроке! — Боунс потормошила мальчика за плечо. Поттер начал храпеть еще громче. — Гарри, проснись! — Сьюзен уже буквально трясла нерадивого студента, когда на парту к ней приземлилась скомканная бумажка. Отследив по траектории отправителя, Сьюзен взглянула на Эрни.

— Прочти её, — почти беззвучно прошептал Макмиллан. Девочка развернула скомканный лист.

«Гарри заснул впервые за неделю. Пожалуйста, не буди его» — гласило содержимое послания. Оно явно не устроило Сьюзен. Спешно дописав: «И что ему мешало спать по ночам?», она кинула скомканный листочек обратно. Эрни посмотрел на вопрос, накарябал одно слово и вернул лист Боунс. «Кошмары», — гласил ответ.

Девочка недоуменно посмотрела на соседа, сладко дрыхнувшего на парте. Он не демонстрировал признаков беспокойства, страха или волнения. Гарри мирно спал. В это время на стол приземлилась еще одна записка от Эрни.

«Поттер не спит по ночам. Всю ночь не спит. Поэтому и ходит таким вялым и медлительным. Пару раз за неделю он, похоже, проваливался в сон и почти моментально в ужасе подскакивал, разбудив меня. Пусть хоть сейчас поспит, все равно он и так всё знает».

Сьюзен задумчиво смотрела Гарри. Его ленивое поведение ранее она считала следствием некоторого высокомерия. Дескать, он и так прочёл все книги за первый курс (взять хотя бы сегодняшний урок по зельям!), поэтому ему и скучно на парах. И его безэмоциональное поведение прекрасно обосновывалось этой теорией. Типа, «Великий Я не будет восхищаться такими обыденными вещами, как этот ваш замок и прочее». Но если он действительно страдает бессонницей, если у него нет сил даже просто улыбнуться лишний раз, то... то это надо обдумать. Позже. А сейчас — пусть поспит, раз уж Эрни просит.

* * *

Человек за свою жизнь обрастает множеством привычек и рефлексов. Часть из них имеют сугубо соматическую природу — например, нервный тик или некоторые формы наркотической зависимости. Часть из них имеют психическую природу, но почти всегда сопровождается изменением соматических функций организма. Как пример — посттравматический синдром.

В начале каждой петли душа Гарри возвращается в тело маленького мальчика, не отягощённое пагубными привычками. Происходит своеобразное «обнуление». Оно и к лучшему, иначе бы Поттер бы уже давно загнулся от накопившихся зависимостей и рефлексов. Тем не менее, некоторые его привычки и рефлексы в печатались ему прямо в душу, став неотъемлемой частью его личностью. Одна из таких привычек — сон на уроках по Истории Магии.

Занудные, длинные, лишенные всякой логики и внутреннего порядка лекции призрака профессора Бинса усыпляюще действовали на Гарри. Впрочем, как и на всех остальных студентов Хогвартса. Слушать их было невозможно, записывать — бессмысленно. Каждая пара начиналась со случайного момента истории, никак не привязанного к программе курса. Поэтому студентам всё равно приходилось учить всё самостоятельно. А раз так — то большинство на таких лекциях либо занимается своими делами, либо спит. Ну а если из года в год, из петли в петлю спать на уроках призрака Бинса, то в какой-то момент появляется рефлекс, который не вытравишь уже ничем.

Еще около года Поттер по ночам будет видеть самые запоминающиеся моменты прошлого. Не только плохие, хорошие тоже. Хотя, если честно, он бы предпочел видеть только кошмары.

Если коротко, то подобные сны не способствуют восстановлению психологического спокойствия, поэтому Гарри предпочитает не спать по ночам вовсе. Различного рода медитации, формы трансы, дремота в состоянии медленного сна — есть различные способы пережить ночь, не видя снов. К тому же Директор сразу после разговора прислал запрошенные зелья, хоть ими и не стоит злоупотреблять. Но все эти способы меркнут по сравнению с лекциями по Истории Магии — на них Гарри наслаждается крепким, здоровым сном без кошмаров. Такова сила привычки.

* * *

— Ребят, завтра я пойду в гости Хагриду. Это тот… лесник, что встречал нас на перроне. Он живёт в хижине прям на опушке Запретного Леса. Айда со мной? — спросил Поттер после окончания урока. — Парни? — Обратился Гарри к мальчикам.

— Пас.

— Нет.

— Мимо.

— Извини, Гарри, я знаю с десяток более интересных способов провести выходные, — усмехнулся Захария.

— Эрни? — Поттер посмотрел на своего соседа.

— М-м-м, — протянул в нерешительности мальчик.

— У Хагрида есть большая и очень добрая собака, — выложил козырь Гарри.

— Я согласен! — спешно ответил Макмиллан.

«Хех» — подумал Поттер. — «Как всё просто, когда знаешь слабости окружающих».

— Девушки? — спросил Гарри, поворачиваясь к женской половине курса.

— Я тоже хочу посмотреть на собаку! — сообщила Ханна. Услышав это, Боунс слегка нахмурилась.

— Мы пойдем, — резюмировала Сьюзен. Еще две девочки молча покачали головой.

— Софи? — обратился Гарри к последней девушке.

— Ну… — помявшись протянула брюнетка, смущенно заламывая руки, — Я бы с радостью, но я уже пообещала встретиться в субботу с Анной Стоун. Спасибо за приглашение, я бы очень хотела пойти, но Анна такая занятая, а эта встреча нужна больше мне, чем ей, и мы только вчера вечером с ней договорились, мне так неловко буквально вот на следующий день просить её поменять время или дату, к тому же…

— Да ничего страшного, — прервал поток оправданий Гарри, пожав плечами.

Собственно, всю необходимую информацию Гарри уже собрал. Поход к Хагриду не был интересен сам по себе, но выступал в качестве этакой «контрольной точки».

По собственному опыту Поттер убедился, что коллектив более чем из семи людей почти неизбежно будет распадаться на группки по два-четыре человека. Конечно, изгои тоже возможны, но это отдельный разговор.

Также Гарри уверен, что вновь образованному коллективу сверстников требуется около недели на первичное знакомство, причем неважно, что это за коллектив — школьный класс, группа в университете или рота в армии. А спустя неделю начинается разбиение на компании. Удивительно, но эти компании весьма устойчивы. Всего за семь дней большинство людей находит тех, с кем могут потом с удовольствием общаться месяцы или даже годы. Забавно, иной раз не хватает целой жизни чтобы узнать человека, но хватает пары часов, чтобы решить — стоит ли провести жизнь рядом с ним.

Поттер решил расслабиться и плыть по течению — не самая плохая тактика. Ну, для застрявшего в петлях времени, конечно. И вот его круг общения в школе на ближайшие годы вырисовался сам собой.

В этот круг точно войдет Эрни Макмиллан. Почему? Мальчику просто не повезло стать соседом Поттера. Опыт подсказывал, что Гарри будет крайне сложно выглядеть нормальным человеком. Слишком уж сильно он отличается от обычного подростка. Конечно, при желании Поттер смог бы играть определенную роль хоть целую жизнь, но это явно не способствует отдыху и расслаблению. А то, что способствует — зачастую нарушает школьные правила.

В самом деле, кто-бы отказался в пятницу вечером выпить бокал чешского в уютном пражском пабе? Или на выходные махнуть на Гавайи? Или утром перед парами выпить кофе в венской кофейне? Одни только порталы с трансгрессией открывают невообразимый простор для досуга. Но все эти способы досуга прямо или косвенно запрещаются уставом школы. А еще есть законы Министерства Магии и общепринятые нормы морали, которые, мягко скажем, не одобряют многое из того, что Поттер уже давно считает приемлемым.

Поэтому особую важность приобретает сосед по комнате, который в случае чего может прикрыть, помочь или просто предупредить Поттера о надвигающихся неприятностях. Так что с соседом лучше дружить. Ну а с Эрни подружиться очень легко! И еще легче им манипулировать. Гарри уже хорошо изучил простой характер Макмиллана и немногочисленных тараканов в его голове. Возможно кому-то это покажется мерзким — играть на слабостях ребёнка, притворяясь его другом. Но Поттера это мало волновало. Одним грехом за душой больше, одним меньше — с какого-то момента на такие мелочи становится наплевать.

Немного настораживало, что Ханна Аббот захотела пойти вместе с ними. Нет, сама по себе Ханна прекрасный человек и верный друг. Она словно излучает ауру душевного спокойствия, доброты и уюта — поэтому Эрни к ней всё время и липнет. Не будет проблемой, если Аббот попадёт в круг общения Гарри. Проблема заключается в другом, точнее — в другой.

Сьюзен Боунс. Она вечно носится хвостиком за Ханной. А еще она любит покомандовать, лезть в чужие дела и крайне трепетно относится к соблюдению всяческих правил, законов и прочей ерунды. С учётом поведения Поттера, ссоры с ней неизбежны. А раз так, то Гарри всегда стремился минимизировать общение с Боунс, дабы отсрочить надвигающийся конфликт. Ведь в этом конфликте симпатии барсуков неизменно оказывались на стороне живого воплощения Хельги Хаффлпафф.

Короче, общение со Сьюзен сулило ранним остракизмом. Безусловно, негативного сценария можно попытаться избежать, но Поттеру это было делать лень. В конце концов, в худшем случае Гарри просто всего лишь семь лет будет изгоем на факультете. И стоит ли из-за этого напрягаться?