Джин со льдом (джен)

Я сидела на подоконнике заброшенного класса, щедро поливая слезами плитку шоколада, которую постепенно подъедала, надеясь успокоиться. Помогало откровенно слабо. На один укус шоколада приходилось с десяток всхлипов. Причём я даже не могу внятно самой себе объяснить, почему так расстроилась. Мне просто было очень грустно, плохо и вообще жалко себя. Ещё хотелось устроить истерику и что-нибудь разбить.

— Уизли, что вы тут устроили? — к моему удивлению, на мои громкие всхлипы принесло Снейпа. Его я видеть не хотела, особенно после обвинений в пособничестве Тёмному Лорду, однако поделиться хоть с кем-то своими проблемами хотелось сильнее.

Отложив шоколадку в сторону, я пыталась сумбурно и не сильно внятно объяснить произошедшее с Патронусом, попутно расстраиваясь ещё сильнее. И тут начало происходить что-то странное. Сваленная в кучи сломанная мебель начала подниматься в воздух, разгоняться и врезаться в стены.

Декан смерил меня внимательным взглядом, вздохнул и приложил меня усыпляющим заклинанием. Вот козёл! В угасающем сознании начал формироваться план мести преподавателю.

Услышав, как рядом кто-то засуетился, я открыла глаза, в которые тут же ударил яркий свет. Мадам Помфри сразу прикрыла окна шторами, а я поняла, что нахожусь в Больничном крыле. У меня тянуло живот и болела голова.

Оказывается, то, что происходит со мной, — нормально для всех ведьм, особенно чистокровных. Первые критические дни обычно не обходятся без происшествий. Магия бурлит и выходит из-под контроля.

Короче, если бы декан меня не притащил к медиковедьме, я бы разнесла в щепки весь класс. Силушки-то у меня немало.

Ну почему быть девушкой так тяжело? Что-то я не помню, чтобы Тому приходилось проходить через подобный ужас. Мальчишкам в этом плане было куда проще — у них не было толком таких кошмарных перепадов настроения. А от эмоционального состояния, между прочим, сильно зависит способность колдовать. И чем сложнее чары, тем выше должен быть контроль над эмоциями и разумом.

Теперь мне до полного физического взросления придётся тщательно следить за своим состоянием и пить зелья, стабилизирующие настроение и гормональный фон. Цена вопроса — пять сиклей в месяц. И это без учёта гигиенических принадлежностей. Дороговато.

Всё это, по-хорошему, должна рассказывать мать или другие родственницы, но у меня с этими связями была проблема. А у Пруэттов в принципе было не принято обсуждать подобные интимные темы.

Пришлось мне расспрашивать Помфри, которая, в общем-то, не сильно желала отвечать на мои многочисленные вопросы. Спасла наша староста, заказавшая для меня здоровенную книгу о том, что значит быть настоящей чистокровной леди. Там было всё: от языка цветов до физиологических особенностей женщин и детей. Книженция полезная, но обошлась мне в целых десять галлеонов! Сплошные траты! И угораздило меня родиться девчонкой!

В больничном крыле меня держали целую неделю, пока бурлящая магия не придёт в норму. Палочку у меня отобрали сразу, но это не мешало мне периодически поднимать в воздух или поджигать окружающие предметы. Помфри ломала голову, не понимая, почему сила выбросов не уменьшается, а я держала язык зубами, не выдавая своё владение беспалочковыми заклинаниями. А на перстни на моей левой руке внимания не обращали — не принято лезть в дела чистокровных, а я номинально считаюсь протеже рода Пруэтт.

Меня навещали ежедневно. Приходили одноклассники, приносящие домашние задания, периодически забегали Перси с Пенелопой, братья и даже некоторые слизеринцы. А по ночам от меня не отходил Косолапус, спавший на моём животе или пояснице, которые в первые три дня сильно болели.

В перерывах между осмотрами и приёмами зелий я честно выполняла домашние задания и читала книги, попутно конспектируя их. К сожалению, ни о какой практике не могло быть и речи. Стоило начать тренировать даже окклюменцию, как магия снова бесилась. Из-за этого я пропустила Имболк и день рождения Холли. Хорошо ещё, что подарок ей я купила заранее ещё на каникулах.

Короче, эта неделя показалась мне настоящим адом. Уж слишком я привыкла использовать магию даже в мелочах. Чтобы совсем с ума не сойти, я прямо в палате проводила разминку.

— Ну наконец-то! — воскликнул Малфой, стоило мне появиться на пороге факультетской гостиной. — Я уж думал, что тебя до весны держать будут!

— Пусть попробуют, — фыркнула я и подсмотренным у Эвелин движением похрустела костяшками рук.

Первым делом я села в своё любимое кресло у камина и принялась выяснять, что такого особенного я пропустила за неделю. Как оказалось — ничего, кроме трёх тренировок по квиддичу. И по мрачному взгляду Флинта было понятно, что мне придётся страдать, чтобы нагнать остальных. Со следующего года точно нужно уходить из команды… На тренировки уходит слишком много времени, которое можно потратить на изучение чего-то нового.

Однако долго в гостиной я не просидела, потому что постоянно ощущала на себе внимательные и оценивающие взгляды парней-слизеринцев. К такому я даже близко не привыкла, поэтому, можно сказать, позорно сбежала в комнату. А вечером постучалась в спальню Джеммы.

— Что с мальчишками произошло? — спросила я, когда староста пустила меня к себе. Девушка вздохнула и усадила меня на стул.

— На тебя открыта охота, — сказала Джемма, расплетая сложную косу, глядя на которую, я откровенно завидовала. Люблю длинные волосы и никак не могу привыкнуть к своей мальчишеской шевелюре.

— Очень смеш… — начала я, а потом до меня дошло, что сказала моя собеседница. — Че-е-его?!

— Это образное выражение, — усмехнулась староста, глядя на меня. — Ты сильная чистокровная ведьма, самостоятельно снявшая с себя проклятье предателя крови. И сейчас наши мальчишки раздумывают, насколько твои достоинства перевешивают недостатки в виде сомнительной репутации семьи. Скоро тебе начнут поступать предложения помолвки.

— Да быть того не может! — схватилась я за голову. — Нежели все через это проходят? И ты тоже?

— Именно, — улыбнулась Джемма. — Я обручена с Люцианом Боулом. Его семья пошла на помолвку, несмотря на то, что я полукровка.

Охренеть… Я поблагодарила старосту за помощь и вернулась к себе, бурча под нос ругательства на парселтанге. Ну на кой ляд мне сейчас этот головняк?

Проблемы начались прямо на завтраке, на который я чуть не опоздала. Нужно будет оборудовать нормальные душевые рядом со спортзалом, чтобы потом не бегать через всё подземелье до общежитий. Стоило мне сесть за стол, как незнакомая неприметная сова бросила передо мной странную коробку, на которую среагировало моё кольцо, определяющее яды. Не знаю, что там, но лучше перестраховаться.

— Хм… Конфеты. Как банально, — фыркнул Харпер, раздербанив упаковку. — Нет бы прислать торт или пирожные.

— Попробуешь? — усмехнулся Декстер, потягиваясь за тостами. Харпер усмехнулся и взмахнул палочкой над сладостями, пробормотав заклинания, выявляющие тип вредоносных примесей. Конфеты засветились слабым розовым цветом. Что и требовалось доказать. Лёгкое приворотное зелье. Но хоть не амортенция, и на том спасибо.

— Пожалуй, откажусь, — сказал Харпер, отодвигая коробку. Я тем временем ненавязчиво рассматривала софакультетников, пытаясь понять, кто из них прислал мне эту гадость. Но, увы и ах, они все слишком хорошо контролировали собственную мимику и эмоции, чтобы выдать себя.

Я вздохнула и принялась мазать тост абрикосовым джемом. Настроение уверенно болталось значительно ниже ватерлинии.

Накинув Флинту идею ремонта душевых, помещения для которых как раз примыкали к нашему спортзалу, я двинула в пустой класс. Магловедения у нас не было, поэтому было время потренироваться перед трансфигурацией. Подопытных животных я не имела, поэтому не могла превращать живое в неживое. Вместо этого таскала в сумке несколько деревяшек разного размера, над которыми и билась, пытаясь превратить в заданные предметы и экспериментируя с внешним видом.

Спустя десяток минут в класс начали подтягиваться одноклассники. Мальчишки притащили мышей, которые у них были при себе как корм для фамильяров. И до самого звонка мы пытались превращать животных в бокалы. Тут Эвелин выделилась: бокал у неё был из матового чёрного стекла с серебряным кружевом. У меня почему-то выходили сплошь ритуальные кубки. Надеюсь, маккошка ко мне не придерётся, а то она может. Декстер смеха ради поднапрягся и трансфигурировал в миниатюре кубок школы. Вот на паре деканша Гриффиндора от этой демонстрации разозлилась. Какой-то у неё пунктик насчёт этого кубка. Целых тридцать баллов сняла! Ничего, мы на чарах и зельеварении отыграемся.

На ЗОТИ Люпин рассказывал про красных колпаков. У меня возникло стойкое ощущение, что среди гномов, наводняющих Нору, вполне может встретиться пара-тройка таких очень специфичных особей. Уж очень попадались агрессивные и не желающие убираться гномы. Хотя это уже не моя головная боль.

Вечером, когда весь факультет собрался в гостиной, какая-то сволочь кинула в меня проявляющие чары. Кольцо, определяющее яды, и моя одежда с вышитыми рунами слегка засветились, но это было не сильно заметно на фоне яркого свечения на моей левой руке, где покоились кольца Рода.

— Ах, Мордред! — удивился Уоррингтон, уставившись на меня как на нового Мерлина.

— Откуда у тебя перстень наследника? — спросил Флинт. Я сначала зависла и не поняла, о чём это он, а потом дошло. В двенадцать лет далеко не каждый первенец становится наследником. Обычно это происходит годам к пятнадцати. А становление главой рода в столь юном возрасте — вообще из разряда фантастики. В моём случае сыграло роль то, что весь род состоит из меня одной.

Из-за того, что на кольцах были мощные чары скрытности, не дающие без моего согласия разглядеть материал и гербы, ребята дружно решили, что у меня кольцо наследника. Я не стала их разубеждать. Так безопаснее, да и вызовет меньше вопросов.

После этого основная часть факультета потеряла ко мне интерес. Всё-таки чистокровным волшебникам привычнее приводить жену в свой род, а не наоборот. Как бы мне не столкнуться с трудностями, когда в будущем придётся искать себе супруга. Но пока меня это не сильно интересует. А потом выкручусь как-нибудь.

До самых выходных я не могла сорваться в Тайную Комнату, потому что за мной перманентно наблюдало по несколько человек, которым явно не светит стать наследниками. Я этих преследователей даже не всегда замечала. Очень выручали Кровавый Барон и Толстый Монах, ненавязчиво предупреждающие меня о преследователях, стоило мне намылиться в какой-нибудь из потайных ходов.

Я злилась, психовала и была в шаге от того, чтобы разбрасываться проклятиями. Декстер и Захария предлагали изучить чары невидимости. Умные такие! Как будто можно вот так просто изучить сложнейшие чары. Я, конечно, талантлива, но всё же не настолько. К тому же у меня не было времени.

Не знаю, как долго я бы продержалась под таким пристальным вниманием, если бы в пятницу в Больничное Крыло не загремела Дафна с той же проблемой, что и я накануне. И дураку понятно, что наследница рода Гринграсс — более завидная невеста, чем я. В гостиной мальчишки заговорили о планах ухаживать за девушкой, а я вздохнула с облегчением. Наконец-то от меня отвязались.

* * *

— Где тебя носило? — недовольно прошипела Сахис, стоило мне показаться ей на глаза. Я не успела и пикнуть, как оказалась парализована. В присущей ей манере василиск принялась меня отчитывать, совершенно не стесняясь в выражениях. Уж очень ей не понравилось, что я, валяясь в Больничном крыле, пропустила Имболк. Да, конечно, Захария и Луна успешно провели ритуал… Но фамильяру Салазара было важно, чтобы именно я занималась ритуалами. С другой стороны, летом я буду заниматься только алтарём рода. Да и стоит научиться аппарировать, как я буду концентрироваться на землях Гонтов.

Прочитав эти размышления в моих мыслях, Сахис досадно зашипела, но признала мою правоту и наконец-то освободила от паралича. Я недовольно вздохнула, разминая затёкшие конечности.

— Вообще-то я по делу, — сказала я, взлохмачивая короткие волосы. — Ты сама говорила, что после принятия рода необходимо подтвердить контракт с кентаврами.

— Хм… Да, пора, — задумчиво протянула змея, укладывая голову на кончик своего хвоста. — Приходи завтра утром вместе с другими наследниками. Я расскажу, что делать дальше.

Я лишь закатила глаза на это разведение таинственности. Нет бы сразу всё сказать… Пришлось топать обратно в школу.

Стоило выбраться из тайного хода за гобеленом, как я угодила в лапы Снейпа. Вот Мордред! Что ж мне так не везёт?

— Где вы были, Уизли? — холодно спросил декан, сверля меня ледяным взглядом.

— Где была, там меня уже нет, — обтекаемо произнесла я, пожав плечами.

— В мой кабинет, — бросил преподаватель, резко развернувшись и задевая меня полами своей мантии. Я негромко вздохнула и послушно потопала вслед за деканом. Вот что ему неймётся? Никакого уважения к чужим тайнам!

— Я повторяю свой вопрос: где вы были? — отчеканил Снейп, когда я села на неудобный стул с прямой спинкой.

— Гуляла, — ответила я, сверля взглядом свои руки, покоящиеся на коленях. Только сейчас пришла мысль, что я непроходимая тупоголовая идиотка. Что мешало мне перед выходом из тайного хода посмотреть Карту Мародёров? А то, что у меня память короткая, так что я банально про неё забыла.

Пока я себя ругала, Снейп сверлил меня взглядом. По узорам на затылке то и дело прокатывались волны жара, сигнализировавшие о попытке проникнуть в мой разум. От этого было не по себе, ведь у меня слишком много тайн. А Снейп слишком мутный человек, чтобы ему доверять.

— Куда вы регулярно отлучаетесь, в том числе по ночам, что является грубейшим нарушением правил школы? — переформулировал вопрос профессор. Откуда он это узнал? Я ведь ни разу не попадалась ни Филчу, ни преподавателям! Неужели Барон меня сдал? Хотя… Нет, ему это не выгодно.

— С чего вы взяли, профессор? — я включила дурочку, надеясь, что у декана нет доказательств.

— Вас видели портреты, когда вы крались ночью, — Снейп презрительно поднял бровь, а я прикусила язык. Мордред! Как я могла забыть про портреты? Нет, я, конечно, пользуюсь только теми тайными ходами, которые расположены в отдалении от портретов… Но не учла, что они шпионят за мной. Пока я лихорадочно соображала, что ответить, декан холодно усмехнулся.

— Вы не покинете этот кабинет, пока я не услышу объяснения, — услышала я. Захотелось что-нибудь трансфигурировать в колодки и кандалы, но я боялась, что Снейп не поймёт юмора. У него в принципе проблемы с шутками. Но похоже, что я тут зависла надолго… Как объяснить декану, что моя деятельность не принесёт вреда, я не знала. Поэтому снова уставилась на свои руки.

Повисло напряжённое молчание.

— Что ж, мисс Уизли, — наконец произнёс Снейп, сцепив руки перед собой в замок, — раз вы не желаете сознаваться, то я поделюсь с вами своими подозрениями. После происшествия в прошлом году я решил за вами пристально наблюдать. Сверив ваши ночные отлучки с календарём, я обнаружил, что вы всегда уходите из школы на праздники Колеса Года.

— Не всегда, — вяло возразила я, поняв, что отрицать остальное нет смысла.

— Исключение — последний Имболк, во время которого вы лежали в Больничном Крыле и вам запретили пользоваться магией, — иронично произнёс преподаватель. Я поджала губы. Вот мышь летучий! Обложил по всем фронтам…

— Вы проводите ритуалы, мисс Уизли? — спросил в лоб Снейп.

— Допустим, — вздохнула я, понимая, что меня припёрли к стенке.

— Ваша семья не придерживается древних традиций. Кто вас надоумил? — декан снова вперился в меня ледяным взглядом.

— Мой лучший друг — ваш крестник, — ухмыльнулась я, но немного нервно. — И мы с ним обсуждаем многие темы, в том числе традиции и правила чистокровных семей. Нужно же мне соответствовать лучшему факультету.

— Вы понимаете, что если это вскроется, то вас исключат? — произнёс Снейп. Я сначала удивилась, что он сходу не угрожает подключить Дамблдора и выкинуть меня из школы, а потом дошло. Если исключаться из школы каждого волшебника, участвующего в ритуалах, то в Хогвартсе практически не останется чистокровных волшебников. Только всякие предатели крови. Я знала, что даже Невилл с бабушкой проводят поддерживающие ритуалы. Про Пруэттов вообще молчу: дяде Игнатиусу периодически приходится приносить алтарю жертвы.

— Я понимаю, профессор, — сказала я. — Я удвою осторожность.

На том и порешили. Снейп спросил где я провожу ритуалы, и я честно ответила, что в Запретном Лесу, где весьма неплохо освоилась. Меня терзали сомнения, что декан доберётся до Сторожки, на которой были очень мощные чары. Настолько мощные, что её нельзя было найти самостоятельно — только дождаться, пока кто-то знающий покажет её местоположение. Профессор посоветовал мне быть осторожнее и… Выдал мне пергамент с ингредиентами, которые нужны ему в лаборатории. Конечно же, не за спасибо. Вообще, думается мне, что именно декан скупал значительную часть ингредиентов, которые я продавала софакультетникам. Так что если я напрямую начну поставлять ингредиенты Снейпу, то от этого только выиграю.

На ужине я выловила Луну и Захарию и предупредила, что завтра собираемся в гости к змее. Лавгуд кивнула, принимая мои слова к сведению, а Захария попытался было возмутиться, но хороший подзатыльник исправил дело. А то удумал ослушаться поручения василиска! Пусть повозмущается, глядя Сахис в глаза! Явно не хватит смелости.

С утра я проснулась задолго до завтрака, тщательно собралась и выдвинулась в Большой Зал. Наскоро поев, я отправилась ждать остальных в неприметный коридор, из которого можно было попасть в Тайную Комнату. Луна подошла минут через пять, и, пока мы ждали Захарию, я заплела подруге косу, в которую вплела разноцветные ленты. Мне-то пока не светит заплетаться.

Захария вальяжно подошёл к нам, уже когда завтрак закончился.

— Шевели задницей! — рявкнула я. — Мы и так опаздываем!

— И что, мне теперь не завтракать? — возмутился Смит.

— Вставай раньше! И так дел по горло! — я уже привычно прописала парню подзатыльник и, схватив его за руку, потащила в сторону хода. Луна шла за нами, похихикивая.

Отпустила Захарию я только у Алтаря. Сахис пристально смотрела на хаффлпаффца, от чего тот нервничал, веселя василиска. Змея отвлеклась только, чтобы надиктовать мне список необходимых вещей и объяснить по верхам традиции кентавров. Поскольку я записывала на парселтанге, пришлось ещё тратить время на перевод на английский. Луна сразу отобрала у меня список, сказав, что всё подготовит. Мне же предстояло испечь специальные сладкие булочки, которые мы потащим стаду в качестве знака добрых намерений.

Собирались мы до полудня. По правилам нам следовало облачиться в парадные одежды, но в такую холодрыгу это было бы излишним. Так что мы с Луной поверх лыжных костюмов надели зимние школьные мантии. Захария попытался обозвать нас «маглами с палочками», но внимания мы обращали мало. Я же прониклась лекцией мадам Помфри о том, что девочкам поясницу и живот нужно держать в тепле, иначе чревато серьёзными последствиями. Конечно, их можно вылечить, но это долго, дорого и скучно. У меня на это нет ни времени, ни денег.

К кентаврам мы отправились верхом на фестралах. Сахис сказала, что эти жители Запретного Леса невольно проникаются уважением к тем, кто с ними примерно одного роста. Захария, узнав это, ухохотался, сообщив, что это похоже на страусов, которые опасаются тех, кто выше. Да уж, забавно.

Я запрыгнула на Тенебруса, а позади меня уселся Захария, который прекрасно ездил на лошади, но фестралов не видел, из-за чего не мог ими управлять. Луна ехала на Тании, попутно заплетая из гривы косы, управляя лошадью только коленями. Мне иногда казалось, что Лавгуд вполне себе способна мысленно отдавать приказы фестралам. Её связь с этими животными была намного сильнее, чем у меня или Хагрида.

— Стой! Кто идёт? — стоило нам пересечь земли кентавров, как раздался громовой голос. Мы приказали фестралам остановиться и замерли в напряжённом ожидании.

Из-за деревьев вышел вороной кентавр, вооружённый резным луком из чёрного дерева. На мощной спине ремнями был закреплён колчан со стрелами. Кентавр внимательно осмотрел нашу компанию чёрными блестящими глазами.

— Что забыли жеребята в этом лесу? — низким грудным голосом произнёс страж.

— Мы пришли с миром, — начала я заученный текст. — Не как студенты Хогвартса, но как наследники трёх из четырёх Основателей. Мы желаем принести дары вашей общине и подтвердить с вожаком древний договор.

— Люди не должны вмешиваться в наши дела, — процедил кентавр. — Это наш лес.

— Да ладно? — громко фыркнул из-за моей спины Захария. — Если мне не изменяет память, то на стыке пятнадцатого и шестнадцатого веков Наследники Основателей, Северина, Тиберий, Август и Камилла, провели переговоры с кентаврами и перевезли из Греции в Шотландию одну из крупнейших общин. До этого времени лес преимущественно защищали Грифоны, которые в середине пятнадцатого века передохли от вспышки чумы. Так что не так долго кентавры живут в этом лесу.

После слов Смита кентавр встал на дыбы. Я отчётливо поняла, что если мы выживем, то я наследника Хельги пинками спущу с Астрономической башни. Под чарами немоты, чтобы укоротить его длинный язык.