Гарри Поттер и Отряд Дамблдора (бывш.Head Auror) (гет)

Гарри посмотрел на часы, висящие над стойкой: они сидели в баре уже чуть больше часа. Поначалу Гермиона молча пила виски, пока Рон и Гарри старались говорить о чем угодно, далеком от реальности. Дольше всего они говорили о магловской научной фантастике, точнее, в основном Гарри о ней рассказывал. Тема была абсолютно безопасная, учитывая что Гермиона ей никогда не увлекалась, и никаких воспоминаний о детстве, а значит и о родителях, вызвать не могла. Но чем дольше они сидели, тем активнее Гермиона участвовала в разговоре, который незаметно перешел на компьютеры. У Гарри так и не получилось объяснить Рону, что это такое, и Гермиона хихикнула:

— Гарри, это бесполезно, я не думаю, что он понял бы это даже в трезвом состоянии...

— Я понял, что это, я не понял, почему вы вдруг начали так называть тевелизор, — сказал Рон, палочкой наполняя почти пустую бутылку, — Дружище, а почему ты почти не пьешь?

— Потому что кто-то должен тебя притащить домой, желательно не оставив на дороге кусок от твоей задницы, — усмехнулся Гарри.

— О, Гарри, перестань, — Гермиона снова хихикала, хотя в этот раз было не ясно, почему, — я попросила Джинни воспользоваться Омнилокусом через, — она посмотрела на часы, — полтора часа. Так что не волнуйся и наслаждайся вечером, — С этими слова Гермиона допила очередной бокал.

— А если Джинни заснет? — Гарри улыбнулся.

— О, тогда нас ждет потрясающая ночь в Париже, мальчики, — Гермиона засмеялась, потом взяла бутылку, и налила всем еще.

— Или он мог бы отправиться домой, и у нас была бы потрясающая ночь в Париже только вдвоем, — мечтательно протянул Рон.

— Я думаю, лучше в следующий раз, — Гарри не стал озвучивать, что не оставит двух друзей в одиночестве, пока оставшиеся Пожиратели на свободе. — Вам лучше не гулять по городу, пока кто-то из вас способен сказать "эф" вместо "эс" в Вингардиум Левиоса и оказаться на земле, с сидящим на нем буйволом, — друзья прыснули, вспомнив, как об этом им на первом курсе рассказывал профессор Флитвик. Потом все замолчали, и Гарри был уверен, что каждый из них вспоминал их первый Хэллоуин в Хогвартсе.

— Интересно, если бы не тот тролль, мы бы так и не подружились? — спросила Гермиона, подтвердив предположение Гарри.

— Думаю, подружились бы, как только бы ты перестала быть такой занудой, — поддразнил её Рон, — а вообще, Квирелл сделал одолжение всему магическому сообществу: если бы не он, то великая троица спасителей мира могла бы и не образоваться. Выпьем же за это!

— За Квирелла? — Гермиона подняла брови.

— За дружбу, глупая, — ухмыльнулся Рон.

— Рон, ты уверен, что тебе еще можно пить? — рассмеялся Гарри, — ты только что назвал Гермиону Грейнджер глупой.

— Ну, остается только надеяться, что утром она этого не вспомнит, — сквозь смех сказал Рон. Троица все же чокнулась бокалами со словами "за дружбу".

— Знаешь, Рон, я напомню тебе о том, что я глупая, в следующий раз, когда ты будешь надеяться, что я снова спасу тебя от чего-нибудь, — несмотря на слова, Гермиона даже и не пыталась выглядеть раздраженной.

— Да ладно тебе, ты слишком часто спасала нам жизни, чтобы я мог говорить это всерьёз. Если бы не ты, меня бы давно выгнали из Хогвартса просто за неуспеваемость, — примирительно ответил Рон.

— Да, Рон, это то, что ты всегда во мне ценил больше всего, — рассмеялась Гермиона.

Гарри молча улыбнулся, вспоминая, как однажды Рон признался в любви Гермионе, когда та помогла ему с домашним заданием по Астрономии.

— Ну, твою способность спасать наши с Гарри задницы я действительно ценю, — неожиданно серьёзным голосом сказал Рон, — если бы не ты, нас еще шесть лет назад удушили бы Дьявольские Силки.

— Ох, что же мне оставалось делать. Я же влюбилась в тебя после того, как ты спас меня от четырехметрового тролля, мой рыцарь, — Гермиона говорила с интонациями, которым могли позавидовать героини мыльных опер, и все трое прыснули со смеху.

— Ты только что разбила мне сердце, — сквозь смех простонал Гарри, — я же тоже там был, почему же ты выбрала не меня?

— Как будто меня мог заинтересовать мальчик, чья волшебная палочка была вся в соплях, — сказала Гермиона, чем вызвала новый приступ смеха у друзей.

А потом они начали вспоминать забавные моменты на младших курсах Хогвартса. Временами диалог сбивался, когда воспоминания касались кого-то из погибших, но, к своему удивлению, Гарри не чувствовал себя так ужасно, как прежде — только тупая боль отдавала в сердце. Он был уверен, что это состояние было вызвано выпитым алкоголем, и все же в какой-то момент он почувствовал, что в этот вечер глубокие душевные раны всех троих друзей начали свое излечение.

— Гарри, ты с нами? — Рон помахал рукой перед лицом друга, Гарри кивнул и Рон усмехнулся, — ну вот, это тебе, видимо, больше не наливать.

— Мне всегда страшно, когда он сидит с таким отсутствующим выражением лица, — хихикнула Гермиона, — О чем ты думал?

— О том, что никогда не видел тебя пьяной, — он улыбнулся.

— Да, обычно, когда мы что-то праздновали, ты сидела и учила уроки, — ухмыльнулся Рон.

— Это было только когда ты со мной не разговаривал из-за своей дурацкой крысы или не отлипал от Лаванды, — проворчала Гермиона, — ох Гарри, и почему ты никогда не любил меня?

Рон поперхнулся и закашлялся, а Гарри от неожиданности рассмеялся.

— Потому что ты не в моем вкусе, Гермиона, — улыбнулся Гарри, наконец успокоившись, — я предпочитаю рыжих. И ты тоже, насколько я знаю.

— Да, кажется, я об этом что-то слышал, — сказал Рон, обнимая Гермиону за плечи и целуя её.

Про себя Гарри подумал, что раньше Рон завелся бы из-за такого вопроса, но, кажется, время, проведенное им наедине с Гермионой, хорошо на него повлияло. Или все-таки это тоже было из-за виски. В любом случае, если Гермиона начала задавать провокационные вопросы, то настало время собираться. Он посмотрел на часы — Джинни должна была позвать их только через 40 минут.

— Эй, народ, кажется, нам пора уходить, — Гарри хлопнул друга по плечу.

— Ревнуешь? — хихикнул Рон.

— Нет, соскучился по твоей сестре, — Гарри рассмеялся над выражением лица друга.

Трое друзей вышли из бара и завернули за угол, куда их трансгрессировала Гермиона. Гарри махнул палочкой, отправляя Джинни Патронуса с просьбой позвать их домой пораньше.

— Ты опять это сделал, Гарри, — серьёзным голосом произнесла Гермиона.

— Что именно?

— Невербальное заклинание. Что ты наколдовал?

— Послал Патронуса Джинни...

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент загорелись Омнилокусы, и все трое отправились домой.

Джинни смотрела на троицу с усмешкой в глазах. Очухавшись от перемещения, к которому они не успели привыкнуть, Рон и Гермиона быстро распрощались, и отправились в комнату Рона.

— Вижу, вы хорошо провели время, — ухмыльнулась Джинни.

— Ей очень надо было отвлечься, — Гарри пожал плечами, — извини, что не взяли тебя...

— Да ладно, я понимаю, несовершеннолетняя и все такое. Кроме того должен же был вас кто-то вытащить оттуда.

— Да, спасибо за это, — прошептал Гарри, подходя к Джинни и обнимая её за талию.

— Всегда к вашим услугам, — Джинни улыбнулась и, сняв с Гарри очки, поцеловала его. Это был головокружительный поцелуй, и Гарри хотел, чтобы он длился вечно. Казалось, Джинни хотела того же. Она не пыталась отстраниться от него ни спустя пару минут, ни спустя десять. Они переместились на кровать; руки Гарри блуждали по телу Джинни, лаская её, прижимая ближе. Руки Джинни оказались под футболкой Гарри, затем девушка начала стягивать её. Наконец они оторвались друг от друга, но только для того, чтобы снять друг с друга майки. Это было восхитительное чувство, прижимать к себе Джинни без всякой одежды между ними. Не сумев противостоять искушению, Гарри вновь оторвался от её губ, на этот раз, чтобы поцеловать её шею. Затем он ласкал её плечи, а когда начал целовать её грудь, он услышал тихий стон, и Гарри был уверен, что это самый прекрасный звук на свете. У нее была красивая грудь, даже красивее, чем он представлял: она была довольно большой и идеальной, на его взгляд, формы. Он не мог оторваться и все снова и снова целовал её, пока пальцы Джинни были где то в его волосах, а сама она продолжала тихо стонать, временами повторяя, что она его любит. Гарри подумал, что был круглым дураком, что не делал этого раньше, но именно эта мысль вернула его к реальности. Он вспомнил, почему это не случилось раньше, вспомнил, что для него эти причины не были такими уж бессмысленными. Он отстранился от Джинни, ощущая почти физическую боль, и резко сел на кровати. Найдя на полу майку Джинни, он протянул её девушке.

— Извини, Джин, — сказал Гарри неожиданно хриплым голосом.

Она молча надела майку, и долгую минуту просто смотрела на него.

— Может, мне стоит уйти? Уверен, Рон и Гермиона уже спят, — Гарри всей душой боялся услышать положительный ответ, и, к его облегчению, девушка помотала головой.

— Я никогда не променяю сон в твоих объятьях на сон в одиночестве, — улыбнулась Джинни.

Когда Гарри снова лег рядом с ней, она спросила:

— И все же, Гарри, почему?

— Я не хочу мучаться угрызениями совести хотя бы из-за нашего первого раза, — Гарри глубоко вздохнул, — а слова "несовершеннолетняя", "дом родителей" и "напивался с друзьями" явно говорят, что я потом пожалею об этом.

— Скажи, тебе обязательно быть таким правильным? И почему ты не можешь, как нормальный подросток, творить непристойности под носом у родителей... — Джинни зевнула, — Спокойной ночи, мой глупый, правильный Гарри.

Гарри усмехнулся:

— И я тебя люблю. Спокойной ночи, Джин.

С этими словами он прижал её ближе к себе и зарылся лицом в её волосы, так им любимые. Через минуту он уже уснул. Все-таки это был очень длинный день.

* * *

Гарри проснулся рано утром, чувствуя себя, мягко сказать, не очень. Не то, чтобы у него раскалывалась голова, или его безумно тошнило, но тем не менее он чувствовал себя так, как будто вчера в очередной раз вломился в Министерство Магии. Стараясь не разбудить спящую Джинни, он вышел из комнаты, перед этим потратив пару минут на поиски своей футболки.

Весь дом еще спал. Гарри налил себе воды и сел на крыльце, вдыхая свежий утренний воздух. Через несколько минут сзади послышался звук шагов, и, обернувшись, он увидел Гермиону. Судя по её виду, ей было гораздо хуже, чем ему.

— Ты живая? — шепотом спросил он.

Девушка вздрогнула, очевидно, только сейчас заметив Гарри:

— Я не уверена...

— От этого нет заклинания или еще чего-нибудь? Не верю, что волшебники на протяжении тысяч лет страдали от похмелья, и ничего не придумали.

Гермиона посмотрела на него с каким-то странным выражением лица. Гарри показалось, что она обрадовалась внезапной идее, но потом радость явно сменилась любопытством.

— Вообще есть одно... Магическая формула Ацидум Ацетилсалицилио, — Гарри повторил заклинание за Гермионой, потом она показала ему витиеватое движение палочкой. Гарри показалось, что где-то он уже слышал эти слова, причем воспоминание шло из детства, но он не придал этому значение. Повторив еще раз заклинание про себя, он направил палочку на Гермиону:

— Ацидум Ацетилсалицилио, — из его палочки вырвался белый туман и окутал Гермиону. Через несколько секунд он рассеялся.

— Гарри, да что с тобой такое?! — Гермиона выглядела наполовину раздраженной, наполовину удивленной.

— Я что-то не так сделал? Не помогло?

— Помогло, в том то вся и проблема! — Гарри подумал, что смысл их разговора начинает ускользать от него.

— Это так непривычно, что у меня что-то получилось с первого раза? — он усмехнулся.

— Нет, Гарри, понимаешь... Такого заклинания нет! Ты сейчас произнес латинское название аспирина с измененным окончанием! И движения палочкой я тебе показала абсолютно случайное!

Краем сознания Гарри понял, откуда ему было знакомо это название, однако слова Гермионы ввели его в ступор:

— Так вообще бывает?

— Бывает, если волшебник очень, очень могущественный. И я вчера не сказала: создать телесного Патронуса невербально практически невозможно, не говоря уже о том, чтобы отправить его на большое расстояние с сообщением. Это вообще сложно само по себе, особенно с такой точностью, какая требуется для Норы. А теперь объясни мне, что с тобой происходит?

— Гермиона, — Гарри почувствовал злость, — как я могу тебе объяснить, что со мной происходит, если я даже не замечаю, что со мной вообще что-то происходит?!

— Почему ты злишься? Тебе не кажется, что ты должен радоваться, что твоя магическая сила растет?

— Извини, — Гарри сел на пол и устало произнес, — меня уже давно не радует, когда со мной вообще происходит что-то ненормальное. И я очень надеялся, что, кроме вылезающих из разных углов Пожирателей, у меня наконец-то будет нормальная жизнь.

— Посмотри на это с другой стороны: если твоя сила останется на этом уровне, то тебе будет гораздо проще защитить и себя, и кого захочешь.

— И все же было бы приятно узнать, благодаря чему такой подарок, -Гарри говорил с неприкрытым сарказмом.

— Спроси у профессора МакГонагалл. Думаю, у нее будет несколько предположений. А потом я могу посмотреть в библиотеке...

Гарри усмехнулся:

— Прекрасно, найди в библиотеке еще одного человека, которого два раза убивали и который был живым хоркруксом.

— Так ты сходишь к ней?

— Я обещал Ли, что мы все трое расскажем в Поттеровском Дозоре, чем мы занимались этот год. После этого я все равно собирался к МакГонагалл, чтобы дорассказать историю. Не лучшая идея рассуждать о хоркруксах и Дарах на радио. Ладно, неважно. Ты сейчас к родителям? — Гермиона кивнула, — Я пойду с тобой.

— Мне не нужна охрана, — она улыбнулась.

— Я бы поспорил, — ухмыльнулся Гарри, — Не хочу отпускать тебя одну, а до Рона сейчас не добудишься.

Пожав плечами, Гермиона отправилась наверх собираться. Последовав за ней по лестнице, Гарри завернул в комнату Джинни. Окинув помещение взглядом, он нашел, что искал: на столе, вперемешку с учебниками, валялись куски пергамента и перья.

Еще в предыдущий день Гарри собирался навестить Андромеду Тонкс и Тедди Люпина, но тогда его планы изменились. Он быстро написал записку, в которой спрашивал, можно ли ему прийти к ним после полудня.

Немного подумав, он оставил на столе вторую записку, где просил Джинни отправить Рона в больницу Св. Мунго, как только тот проснется, а заодно предупреждал, что раньше обеда в Норе он не появится.

Услышав на лестнице шаги Гермионы, он отправился в комнату Рона, чтобы послать письмо с Сычом.

* * *

Ответ от Андромеды пришел ближе к полудню. В записке она говорила, что не против визита Гарри, поэтому, как только Рон появился рядом с палатой родителей Гермионы, Гарри быстро распрощался с друзьями, и отправился в дом Тонксов. По пути ему пришлось залететь в Нору, чтобы взять ключ от хранилища Тедди в Гринготтсе.

Подойдя к знакомому дому, Гарри остановился. Непонятно откуда взявшийся страх не давал ему пошевелиться несколько секунд. Он сомневался, нужен ли он Тедди, и получится ли из него хороший крестный отец, и не против ли миссис Тонкс, и не передумал бы ли Люпин, если бы знал, что он и его жена погибнут, потому что Гарри не смог закончить весь этот кошмар немного раньше. И не винит ли его Андромеда Тонкс за то, что потеряла всю свою семью. Но потом он вспомнил Сириуса, и все его сомнения перестали что-то значить.

Гарри постучался в дверь. Открыла ему сама миссис Тонкс. Гарри отчетливо помнил, что когда он первый раз её увидел, то подумал что это Беллатриса Лестрейндж. Однако сейчас между ними уже не наблюдалось такого сходства. Казалось, за прошедший год Андромеда Тонкс постарела лет на пять.

— Гарри Поттер, — произнесла она, — извини, но я проверю, на самом ли деле это ты, — она немного наклонила голову набок, осматривая его, — что ты сделал при нашей первой встрече?

Гарри смутился:

— Полез за палочкой. Я перепутал вас с вашей сестрой... Извините...

Андромеда кивнула и отошла от порога:

— Ничего, это иногда бывало с людьми. Проходи.

— Миссис Тонкс, я... — неуверенно начал он, но Андромеда его перебила:

— Пошли за мной, — она прошла по коридору, а потом вверх по лестнице, Гарри следовал за ней. Наконец они остановились у одной из дверей. Женщина достала палочку и сняла защитные заклинания, затем открыла дверь, и они вошли. Гарри сразу понял, что это была детская. Андромеда подошла к колыбели и взяла на руки маленького мальчика.

— Вас еще не представили официально, — с ребенком на руках она подошла к Гарри, — это твой крестный сын, Тед Люпин.

С помощью миссис Тонкс, Гарри взял Тедди на руки. У Гарри сжалось сердце, когда малыш посмотрел на него глазами Ремуса Люпина.

— Здравствуй, Тедди, — прошептал он, — Мне так жаль, что с тобой сейчас нет твоих родителей...

Тедди посмотрел на Гарри, и волосы мальчика поменяли цвет с соломенных на черные, того же оттенка, что и у Гарри.

— Ах, малыш увидел новое лицо, — улыбнулась Андромеда, — у нас не так часто бывают посетители. Он талантливый, ему всего месяц. Дора начала менять цвет волос только в три месяца.

Гарри какое-то время молча смотрел на мальчика в своих руках, потом осторожно передал его Андромеде.

— Миссис Тонкс, извините что я не пришел раньше...

— Ничего, мальчик, всем нам надо было перевести дух, а тебе особенно, — Тедди начал засыпать на её руках, и она положила его обратно в колыбельку.

— Ты сможешь позаботиться о нем, Гарри? — спросила Андромеда, когда они вышли из детской.

— Я... — Гарри запнулся, — сейчас пока нет. У меня пока нет своего дома, и мне надо закончить учебу... Вам тяжело с ним?

— Нет, что ты. Я наоборот рада, что у меня остался хоть какой-то осколок моей семьи. Мне просто хотелось бы знать, сможешь ли ты о нем позаботиться, если со мной что-нибудь случится.

— Да, конечно. Миссис Тонкс, я знаю, что такое быть сиротой, и ни за что не брошу Тедди.

— Это хорошо. Наверное, Ремус был прав, когда сделал тебя крестным отцом своего сына.

Она замолчала.

— Миссис Тонкс, это от сейфа Тедди... — Гарри протянул ей ключ от хранилища в банке, — там достаточно денег, чтобы содержать его до того, как он закончит школу.

Андромеда равнодушно посмотрела на ключ:

— Сириус оставил все тебе, ведь так? — Гарри кивнул, — Что ж, тогда, раз ты считаешь это нужным... — Андромеда взяла у него ключ.

— Вам нужна с чем-нибудь помощь?

— Пока ты ничем не можешь помочь, Гарри. Когда он немного подрастет, за ним нужно будет гораздо больше присмотра, и тогда я буду рада, если ты иногда будешь приходить и проводить с ним время.

— Обязательно буду, — про себя Гарри пообещал себе приходить хотя бы раз в две недели, как бы он ни был занят, потому что точно знал, что сама Андромеда больше никогда не попросит его прийти.

— И еще, не мог бы ты пока скрыть от публики тот факт, что у тебя есть крестный сын? Во всяком случае, пока не выловили всех Пожирателей Смерти, — попросила Андромеда.

Гарри молча кивнул. Он почувствовал, что разговор исчерпан, и поэтому он, попрощавшись, ушел. У него осталось очень странное ощущение от этого непродолжительного разговора с Андромедой; он даже не понял, хорошо ли к нему относится миссис Тонкс или ненавидит его. Но, во всяком случае, она дала ясно понять, что не против его помощи с Тедди, и, на данный момент, для Гарри это было самое главное. Кроме того, он был очень рад, что она так сильно заботится о своей с внуком безопасности.