И грянул гром (джен)

Тянулись скучные, долгие, серые дни. Гарри устал считать часы на бесконечных уроках. Новое кольцо оказалось с интересным характером. Цельто любил будить своего хозяина среди ночи для того, чтобы рассказать, как ему одиноко. Посреди урока порой пел какую-нибудь заунывную песню, от которой у Поттера голова начинала болеть сильнее, чем обычно. Из-за выходок кольца Гарри чуть не взорвал класс зелий, превратил мышь в неизвестного зверя и лишил факультет ста баллов. На баллы ему было плевать. Вообще, после смерти Сириуса все казалось ненастоящим, не имеющим никакого значения.

Временами Поттеру хотелось уничтожить кольцо. Как, например, сейчас.

«Умоляю, хватит петь», — мысленно простонал Гарри, схватившись за голову. От всевидящего ока Снейпа спасало лишь то, что Поттер сидел за последней партой. Каждый раз, когда профессор проходил рядом, Гарри пытался стать как можно незаметнее или спрятаться за Невиллом, с которым сидел за одной партой уже не первую неделю. С Роном Гарри так и не помирился, а Гермиона незаметно начала от него отдаляться.

«Как прикажешь, хозяин», — отчетливо услышал Поттер ненавистный голос в своей голове.

«Мне так одиноко, я такой слабый, а ты не позволяешь мне питать магию из мира», — тоскливым, тоненьким голоском протянул Цельто. Гарри отчетливо скрипнул зубами и со злостью кинул что-то в котел. Зелье стало красным.

— Гарри, с тобой все нормально? — обеспокоенно поинтересовался Невилл.

— Всё просто супер, — сквозь зубы прошипел Поттер, мысленно ругаясь со своим кольцом.

«Я тебе сотни раз объяснял: нельзя. Вот встретим Тёмного Лорда — бери магии, сколько хочешь! А тут наша крепость».

«Это крепость?! — в голосе Цельто появилось нескрываемое презрение. — Хозяин, если тебе понадобится крепость — ты только попроси!»

«Нет уж, спасибо. Ты и так дел натворил в прошлый раз», — буркнул Гарри и обратил взгляд на свое зелье. Оно было огненно-красным. А по рецепту должно было стать зелёным.

— Кажется, мы туда что-то не то добавили, — грустно заметил Невилл. Поттер мысленно с ним согласился. Причем, они точно добавили «что-то не то» несколько раз. Цельто в голове гаденько захихикал.

— Поттер, Лонгботтом, у меня к вам один вопрос, — вкрадчивый голос заставил мальчиков съежиться. Снейп подошёл к их парте слишком незаметно.

— Да, сэр? — Гарри устало провёл ладонью по лицу. Кольцо в голове снова начало завывать дурным голосом.

«Будь проклят тот день, когда тебя нашел Дамблдор!» — в ярости подумал Поттер, не отрывая взгляда от бледного лица Снейпа.

— Что это такое? — очень медленно протянул тот. Гарри отвлёкся, пытаясь угомонить Цельто, поэтому на миг повисла тишина.

— Зелье «Сна без сновидений», — заикаясь, ответил Невилл, когда понял, что Поттер отвечать не собирается.

— Вы страдаете дальтонизмом? — издевательским тоном осведомился Снейп и, не дождавшись ответа, взмахнул палочкой. Зелье исчезло.

— Тролль за урок. Обоим.

Гарри тяжело вздохнул и покрутил перстень на пальце.

«Цельто, может, переплавить тебя в шарик и...» — мысленно протянул он.

«Издеваешься? — тут же ответило кольцо. — Ты потом никакой силы не получишь!»

Звон колокола показался райской музыкой. Не то, что вечно пел перстень.

— Поттер, задержитесь, — раздался еще один ненавистный голос. Понурившись, Гарри опустился за парту и стал ждать, пока все выйдут из класса. Кольцо снова начало бормотать какой-то мотивчик.

— Поттер, откуда у вас это кольцо? — почти безразлично поинтересовался Снейп, когда вышел последний ученик. Гарри проследил за его взглядом и вздрогнул: тот указывал на Цельто.

— Э-э-э... — многозначительно ответил Поттер.

«Не смей ему рассказывать про меня!» — вспыхнула в голове паническая мысль. Гарри и сам не хотел этого делать.

— Директор отдал. Сказал, что это кольцо моей матери, — простодушно ответил он, делая самое глупое выражение лица, на которое только был способен. Видимо, перестарался, потому что Снейп презрительно скривился.

— Выметайтесь отсюда, Поттер.

Дважды повторять не пришлось. Гарри, схватив свой рюкзак, выбежал в коридор. Запах еды из Большого Зала доходил даже до подземелий. Любой другой бы только порадовался и отправился обедать, но Поттер почувствовал только приступ тошноты.

«Что этому типу надо от тебя?» — оживился перстень. Гарри машинально пожал плечами, зная, что кольцо его и так поймет.

«Он приходил к твоей мамаше, когда ты был ещё ребенком. Просил её уйти с ним, прихватив тебя с собой», — задумчиво протянул Цельто. Гарри замер.

— А что сказала мама? — раздался его тихий шёпот в темноте подземелий.

«Она сказала, что ты ему не достанешься, и она любит Джеймса. Что-то вроде этого, я точно не помню», — по голосу стало понятно, что Цельто развеселился.

— В каком смысле, я ему не достанусь?

Гарри двинулся в сторону лестницы. Вид его внушил бы ужас в кого-нибудь встречного: лицо было бледным, волосы топорщились в разные стороны, в глазах будто плясало зеленоватое пламя.

«Он хотел отдать меня Тёмному Лорду? Но это же бред. Хотел спасти мою маму? Это бред вдвойне», — мысли болезненно пульсировали в голове. Даже Цельто притих.

«Снейп дружил с мамой. Снейп ненавидел моего отца. Он ненавидит меня. Но защищает. Да, сложно ему приходится», — продолжал рассуждать Поттер сам с собой.

«Хозяин, ты чего?» — тихо спросил перстень, и на миг Гарри показалось, что кто-то дотронулся до его плеча. Резко обернувшись, он, конечно, никого не увидел. Но очень удивился, осознав, что находится в Астрономической Башне.

«Это как меня угораздило-то?» — отстраненно подумал он, медленно подходя к окну. Холодные порывы ветра вызвали улыбку: он проникал под мантию, заставляя зябко ежиться, но Гарри испытывал странное болезненное удовольствие. Внезапный приступ злого смеха, очень похожего на смех Волдеморта, разорвал гнетущую тишину.

«Хозяин, с тобой точно все в порядке?» — снова оживилось кольцо. Голос был на удивление тоненьким и испуганным. Это отрезвляло, и Поттер резко замолчал.

— Все хорошо, Цельто. Все просто замечательно.

* * *

Следующий день начался как обычно. Гарри сидел за столом Гриффиндора в Большом Зале. Ему было очень тоскливо. Хоть сегодня ночью кольцо и дало выспаться своему хозяину, но мысли просто убивали. Они не давали покоя, заставляли прокручивать в голове все события, все разговоры. Все, что касалось непосредственно самого Поттера за последние пять лет.

«Хозяин, — наконец вмешался перстень в мысли Гарри, — мне кажется, что твои мысли сведут тебя с ума. Даже я уже чувствую, что у меня начинает болеть голова, а ведь у меня её даже нет!»

Гарри усмехнулся, но ничего не ответил. Кольцо было до ужаса невыносимым, но Поттер не обменял бы его ни на что другое. Пусть это будет хоть голова Темного Лорда на блюдечке.

Громкое уханье отвлекло Гарри от его мыслей. Он поднял голову, и ему в лоб тут же прилетела утренняя газета. В голове тут же послышалось гадкое хихиканье.

«Вот без злорадства ты не можешь!» — искренне возмутился Поттер.

«Прости, хозяин. Не удержался. Всегда удивлял способ волшебников отправлять друг другу послания. Есть же способы гораздо надежнее и удобнее!»

Пока Гарри спорил с кольцом, ученики успели развернуть газету, и со всех сторон послышались испуганные шепотки. Услышав их, Поттер тут же бросил бессмысленные препирательства с Цельто. Взяв в руки газету, он тут же увидел огромный заголовок: «Пожиратели Смерти совершили несколько нападений на окраине Лондона. Пострадало множество магглов и волшебников!»

Гарри быстро пробежал глазами по тексту, пытаясь найти то, что его интересовало больше всего.

Взгляд остановился на выделенной жирным курсивом надписи «Пострадавшие и погибшие». Список был огромен.

«Так... Арчер, Браун... Люпин...» — после прочтения этой строчки сердце Гарри, казалось, на мгновение остановилось.

Шум и гул голосов пропали. Вокруг стояла звенящая тишина, и лишь гулкие удары сердца давало ощущение жизни. Пальцы начали дрожать, но Поттер продолжал читать, несмотря на головокружение и боль в груди.

«МакКинз, Норисс... Перси Уизли... Тонкс...» — так больше не могло продолжаться. Боль стала невыносимой. Глаза щипало, но слёзы так и не потекли.

Схватив свой рюкзак, Гарри бросился из Большого Зала — подальше от чужих глаз. Он не мог плакать. Он не мог оплакивать тех, кто умер по его вине. Не имел такого права.

На улице снова шёл дождь. Казалось, мир стал серым, холодным и... мертвым.

По щекам текла влага, и Гарри был уверен, что это всего лишь дождь: он разучился плакать. Слёзы закончились ещё летом, когда он выл, словно раненый зверь, уткнувшись ночью в подушку. Но сейчас ему нельзя плакать. Он обязан отомстить. Всем.

За боль.

За унижения.

За все.

В груди начало просыпаться то, что давно спало, ожидая своего часа. Почувствовав это, перстень возликовал.

Гарри смотрел на Запретный Лес, на озеро, на небосклон и понимал, что этот мир стал совсем гнилым. Убийства, предательства, боль... Почему в мире так мало счастья? Почему у него отобрали самое дорогое? Почему? Кто виноват? За что ему это?

«Ты говорил, что отдашь мне силу, которая у тебя есть», — мрачно напомнил он кольцу.

«Да, хозяин! Все, что ты прикажешь!» — тут же отозвался Цельто. С каждой минутой его магия внутри Поттера просыпалась всё больше. Она была сладкой, немного терпкой и очень желанной. Перстень знал, что никто не устоит перед искушением — и этот малолетка в том числе. Но он его хозяин и, как ни странно, Цельто привязался к нему. Но магия нужна, чтобы творить. Чтобы побеждать. И теперь никто не остановит магию Гарри Поттера.

* * *

— Ты говорил, что это будет просто! — обиженно простонал Поттер, валяясь на полу в Выручай-комнате. Мышцы ныли, голова раскалывалась. Цельто ехидно посмеивался в голове.

С того момента, как Гарри почувствовал проснувшуюся в нём силу, кольцо потребовало тренировок. Но это было сложно. Нужно было совершенствовать тело, но это оказалось невозможным из-за голодовок в детстве, из-за сидения в тесном чулане, из-за побоев. Из-за слабости тела заклинания выходили ничтожными.

Сегодня Гарри должен был выучить проклятье, которое сжигает человека изнутри, но у него получалось лишь жалкое подобие. Сил уже не осталось, поэтому он устало рухнул на пол и не желал подниматься.

«Это легко для того, у кого крепкое тело. Тебе всё же надо заняться тренировками, хотя бы немного», — успокаивающе заявил Цельто, услышав в ответ тихий стон. Да, было сложно.

Гарри таращился в потолок и понимал, что он ничему, кроме легких и совершенно неэффективных заклинаний, так и не научился.

— Почему так важно физическое состояние? — глухо спросил он.

«Потому что ты — сосуд для магии. Если сосуд сломан или болен, как в нашем случае, то магия лечит его, не обращая внимания на то, что этот сосуд пытается сражаться».

Снова тяжело вздохнув, Поттер с кряхтением поднялся. В зеркалах отражалось худое, костлявое и очень бледное тело. Во время тренировки Гарри снял рубашку и теперь постоянно натыкался взглядом на свои шрамы.

«Хозяин, тебе перед девушками-то раздеваться не стыдно?» — ехидно спросил перстень.

— Да иди ты! — тут же вспыхнул Поттер.

Медленно одевшись, он направился к дверям, на ходу накидывая мантию-невидимку.

Гарри всегда нравился ночной Хогвартс: тихо, может, даже немного зловеще, но спокойно. Эти стены помнили многие поколения волшебников. И Дамблдора, и Волдеморта, и родителей Гарри, и Фламеля, и, что более важно, самих Основателей.

«Да, я их тоже помню», — тут же влез в мысли Цельто.

«Помнишь?» — удивился Поттер, с опаской поднимаясь по лестнице.

«Да. Слизерин был чертовски привлекательным и эгоистичным».

«Именно в твоем вкусе», — усмехнулся Гарри.

«Точно. Про дам говорить не буду, ибо нельзя их плохими словами называть. Зато Гриффиндор меня всегда поражал. Благородный и... смелый. Почти как ты, но у него мозгов было меньше».

Слушая тихое бормотание друга, Гарри добрался до спальни, залез в постель и, укутавшись в одеяло, закрыл глаза. Храп Рона уже не так сильно раздражал, как на первом курсе: он стал привычным.

«Хозяин, а хочешь, я расскажу, как твоя мама устроила твой первый день рождения?» — внезапно предложил перстень и, уловив радостное согласие, тут же начал рассказывать.

«Она позвала всё рыжее семейство. Представляешь, эти два рыжих близнеца умудрились отобрать меня у твоей матушки и колоть моим камнем орехи!»

И все-таки Гарри любил своё кольцо. Пусть оно и было ворчливым и надоедливым, но оно было его другом.

И оно могло дать силу.

Силу, чтобы очистить магический мир от недостойных.