↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Покой и воля (Книга I) (джен)



На все события в книгах о Гарри Поттере мы смотрим глазами самого Гарри. Эта история — о том, чего он не видел и не знал. Повесть о взрослых людях и их совсем не героических делах.
(Текст построен на событиях первых четырех книг саги.)
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 14. Старый знакомый

Драко Малфой негодовал. Возмущение клокотало внутри него, не находило выхода и от того лишь усиливалось, заливая краснотой щеки и выгоняя на ладони липкий холодный пот.

Мало ему отца с его постоянными нотациями, так теперь еще и декан! Но если наказания от первого принимались как должное, то суровые выговоры от второго вызывали в душе Драко бурный протест. Он-то надеялся, что профессор Снейп в силу давнего знакомства с семейством Малфоев не станет так уж сильно придираться... Но все оказалось совсем наоборот, и вот уже в который раз Малфой-младший понуро переминался с ноги на ногу, стоя посреди деканского кабинета. Очередная выволочка получалась особенно обидной, и застилавшие глаза злые слезы мешали следить за черной худой фигурой, которая мерно расхаживала перед ним.

— Драко, вы меня не слушаете, — фигура резко остановилась.

— Слушаю... сэр, — с трудом выдавил из себя мальчик.

— Тогда повторите, что я сказал.

— Вы сказали, что своим поведением я позорю факультет, — он шмыгнул носом. — И свою фамилию...

— У вас есть волшебная палочка, есть ум и знания — но вы отчего-то затеваете примитивные драки, и вас в результате бьют. А Слизерин теряет баллы. — Декан вздохнул. — Все-таки придется написать вашему отцу.

— Но сэр, Уизли... и этот Поттер... они все время задаются! — угроза высушила слезы и придала смелости. — Папа говорит, что Уизли — предатели крови! А Поттер водится с грязнокровкой!

Суровый профессор стал еще мрачнее.

— В Хогвартсе снимают баллы не за предательство крови, а за нарушение дисциплины. Желаете подчеркнуть свое превосходство? Ведите себя так, чтобы к вам невозможно было придраться.

— Угу, Поттеру, значит, можно по ночам ходить и все равно он герой школы... — пробурчал себе под нос Драко, но декан его услышал.

— Поттер не перестанет слыть героем, если вы с ним подеретесь, — уже мягче заметил наставник. — Синяки и ссадины лишь добавят ему геройства. А вам они что добавят?

Малфой угрюмо молчал, потупившись. Снейп скептически созерцал беловолосую макушку, чувствуя, что смирения в отпрыске Люциуса не больше, чем в диком гиппогрифе.

— За драку и самовольную отлучку после отбоя вы будете наказаны отработкой у мистера Филча, — тон декана вновь посуровел. — А если что-либо подобное повторится, отправлю к Хагриду, навоз за двурогами убирать. Все, можете идти.

Драко пулей вылетел из кабинета и остановился за дверью, чтобы немного успокоиться. Это что же получается? Он, представитель самого знатного и самого богатого (кто-то смеет сомневаться?)семейства магической Британии, должен молча смотреть на то, как задирает нос это очкастое недоразумение? Не бывать тому! И вы, профессор Снейп, еще очень пожалеете, что пытались помешать Драко Малфою свергнуть с пьедестала лже-героя!

Родовитый наследник довольно хмыкнул и вразвалочку направился к факультетским спальням. Там, под матрасом его кровати, ждала своего часа книга, которую Драко третьего дня стянул у Рона Уизли, лежащего в Больничном крыле. В книгу этот простофиля вложил письмо от брата — специалиста по драконам, который согласился тайно забрать чудовище, что уже вторую неделю ревело и грохотало в хижине лесника. Вот будет здорово застукать гриффиндорцев за незаконным делом!

Оставалось придумать, как ускользнуть из спален до того, как декан наложит Сигнальные чары и как пробраться мимо бдительного Кровавого Барона. Драко задумчиво прищурился, глядя, как Крэбб и Гойл от нечего делать валяют друг друга по кроватям, и вдруг просиял:

— Эй, вы оба, идите сюда... Дело есть.


* * *


На двери гостиной Слизерина мерцали огоньки Сигнальных чар. Было время, когда самонадеянные старшекурсники пытались их снять, но хитрый декан все предусмотрел. При первых же звуках заклинания и взмахах палочки из двери во все стороны летели мощные струи ядовито-оранжевой краски, которую не брало никакое «Эванеско». Нарушители с апельсиновыми физиономиями приходили утром виниться, получали дозу растворителя, отработку у Филча и больше не рисковали. Вот уже который год после отбоя никто не подходил к двери ближе, чем на десять шагов.

Мужские спальни понемногу затихали. Кровавый Барон медленно плыл по комнатам, проверяя, все ли его подопечные на месте. У кровати Малфоя он остановился. Драко, обычно любивший поболтать перед сном с приятелями, сейчас лежал неподвижно, укрывшись с головой одеялом.

— Что это с ним? — удивился призрак.

— Сказал, что голова болит, — лениво отозвался соседней кровати Гойл.

Барон понимающе кивнул и последовал дальше. Грегори, вытянув шею, проследил его путь до конца спальни. Привстал, убедился, что призрак далеко, и шепотом позвал Крэбба. Тот занимал место по другую сторону от Малфоя.

— Двадцать галлеонов наши! — шепотом воскликнул Винсент, срывая оделяло со спящего.

Тот ничуть не возмутился подобной бесцеремонностью: подушкам вообще не свойственно проявлять эмоции. Крэбб быстро перетащил «Драко» на свою постель, накрыл одеялом, а сам плюхнулся на место Малфоя, тоже укрывшись с головой, но демонстративно высунув наружу пятки. Гойл, запахнувшись в халат, дождался, когда на входе в спальню вновь покажется привидение, и неторопливо пошел ему навстречу.

— Напился воды на ночь, надо в туалет, — сонным голосом объяснил школьник.

Барон торопливо скользнул мимо их кроватей... Гойл скоро вернется, Крэбб уже десятый сон видит, Малфой все одеяло на голову стянул и почесывает одной босой ногой другую. Тишина и покой.

Наверху, в жилом крыле, тоже тихо. Пока.

Привидение растворилось в темноте, чтобы мгновение спустя появиться в спальне декана. «Северус, пора. Оно просыпается».


* * *


В нише за статуей первого директора Хогвартса было тесно, пыльно, и вдобавок половину пространства заплел паутиной длинноногий паук, который теперь укоризненно болтался на невидимой паутинке у самого лица. Драко дунул на паука и едва не закашлялся: все-таки в родном доме эльфы работали куда усерднее и вытирали пыль не только там, где ее могли заметить хозяева.

Он сидел, согнувшись в три погибели, и никак не мог дождаться, когда в холле затихнут шаги и голоса преподавателей.

Гулко прозвонил колокол: для школьников наступило запретное время. Драко представил, как Грег с Винсом дурачат Кровавого Барона, и тихо прыснул. Может, они и туповаты, но галлеоны придают ума и безнадежным дурням — так говорит папа. Только он добавлял, что платить надо после выполненной работы, а не до. Что ж, Драко всегда слушал советы отца.

Ноги затекли, спина болела от острых камней стены, паутина щекотала шею, минуты тянулись, как часы.

Драко осторожно выглянул из своего убежища, прислушался и огляделся: никого. Он уже собрался вылезать, но тут вновь послышались шаги и голоса. Кто-то почти бежал через холл, бросая на ходу короткие фразы. Профессор Снейп? Куда это он так торопится, да еще и в сопровождении факультетского привидения?

Малфою страшно захотелось проследить за деканом, у которого наверняка имелась какая-то тайна, но желание крепко насолить Поттеру пересилило. Башенные часы пробили половину двенадцатого, а это значит, что скоро гриффиндорцы должны пробраться к Астрономической башне с хагридовым драконом. Там Драко их и засечет.

Он на цыпочках крался по коридору, замирая от малейшего шороха. Светильники едва мерцали, но портреты отчего-то не спали. Они рассеянно провожали глазами мальчика и будто прислушивались к чему-то.

— Лучше бы вы не бродили по ночам, юноша, — тревожным шепотом посоветовал Малфою пожилой волшебник из большой овальной рамы.

— Разве их удержишь, когда за стеной весна? — тихо усмехнулась его соседка, полная круглощекая колдунья. — Только ты, малыш, держись подальше от третьего этажа. Худо там... Ох, худо!

Драко задохнулся от любопытства и едва не повернул обратно в холл, где находилась лестница, ведущая на тот самый этаж. «Малфои не позволяют обстоятельствам нарушать их планы», — вовремя всплыло в памяти поучение отца. Сын помотал головой, отгоняя соблазн, и двинулся дальше.

Он благополучно добрался до конца коридора и свернул на крытую галерею, ведущую к башне. Осталось миновать это гулкое пространство с серыми стрельчатыми пятнами темных окон и вот она, площадка. А там достаточно укромных мест для засады... Драко сделал первый шаг, и тут его ухо будто бы сжали холодными щипцами. Он взвизгнул от боли и неожиданности, а за спиной раздался возмущенный голос профессора МакГонагалл:

— Вас ждёт дисциплинарное наказание! И двадцать штрафных баллов! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?!(1)

«...Но иногда обстоятельства бывают слишком серьезными». Драко, стараясь высвободиться из цепких пальцев, подумал, что слова отца, конечно, правильные, но его уху от этого не легче.


* * *


«Протего» неожиданно помогло. Северус насторожился: уж слишком легко плотный холодный туман расступается перед мерцающим коконом Щитовых чар. Вон привидения едва справляются, не давая черным отросткам выползти за пределы комнаты, а человек идет спокойно и тяжелая муть стелется под ноги, точно приглашает... гостя. Званого гостя.

Он приблизился к кровати. Квиринус перекатывал по подушке изуродованную голову, тяжело и хрипло дышал. Сырой ледяной гнилью несло от него, и Северусу почудилось, будто вся комната в одночасье ухнула на дно протухшего болота.

Туман терся о кокон защиты, шелестел, шуршал, потрескивал. Где-то далеко в нем вспыхивали контуры призраков и сразу гасли — белые сполохи в густой серой мгле. Человек коротко вздохнул и снял «Протего».

Мгла набросилась радостно, повисла на плечах пыльным плащом, полезла в лицо липкими пальцами, но он уже сидел на краю постели и, сжав в ладонях чужие виски, сам стал частью тумана и полетел в темноту.

...Свеча? Нет, что-то побольше. Камин. Уютно потрескивают дрова. Мягкий свет откуда-то сзади. И оттуда же спокойный вопрос:

— Чаю хочешь?

Северус обернулся.

Скатерть в красно-белую клеточку. Чайный сервиз, белый, с золотыми ободками. Лампа под розовым абажуром с бахромой. Лиловый бархатный халат с атласными отворотами. Мягкие домашние туфли и полосатые пижамные брюки.

— Узнал?

Язык прилип к нёбу. Этого не может быть. Этого! Не может! Быть!

— Ну конечно, ты же совсем другое ожидал...

Краски смазались, предметы потекли цветными кляксами, камин взревел лесным пожаром и отодвинулся в какую-то невероятную даль, пространство рванулось вверх, в стороны, и вот уже нет сервиза и абажура, а есть огонь тысяч светильников и огромный зал, весь в черном глянцевитом камне, и высокий трон, и льдистое мерцание мантии, и...

— …увы, не получится. Понимаешь ли, не тот масштаб личности.

Фарфоровая чашечка вернулась на блюдце. Качнулся стоптанный тапок на толстом шерстяном носке.

— Вот Люциус или кто-нибудь из Лестранжей — было бы совсем другое дело, — серебряная ложечка потянулась к сахарнице. — Слушай, ты бы хоть поздоровался. Стоишь столбом...

В горло будто стружек насыпали, вместо языка — древесная кора.

— Приветствую вас, повелитель...

— То-то же. Ты чего не приходил так долго? Я заждался! Да ты садись, не стесняйся.

Стул с гнутой спинкой и мягким сидением незаметно вырос по другую сторону стола.

— Вот хочу тебе пожаловаться: на редкость унылый тип этот Квиррелл! Заурядный обыватель, ни фантазии, ни мысли. Писульки свои до ума не довел, преподает из рук вон плохо, даже девицу себе выбрал самого последнего разбора. Да ты сам полюбуйся, каков молодец...

У стола возник третий — худой, трясущийся — и сразу ссыпался на пол, грохоча мослами, и пополз на коленях с явным намерением облобызать тапки, а если позволят, то и край халата.

Опилки в горле свернулись в тугой ком тошноты.

— Не хватайся за меня, плесень, — пижамная штанина брезгливо отодвинулась от дрожащих рук. — Только и пользы от него, что послушный. Квиринус, сидеть!

Жадная преданность в мутных глазах.

— Квиринус, стоять!

Сквозь серые лохмотья мантии видно тощее бледное тело. Вытянулось струной, застыло.

— Квиринус, убить!

Северус не успел отпрянуть. Вонючие лохмотья хлестнули по лицу, стул опрокинулся и у самых глаз лязгнули острые мелкие зубы — уже не человеческие... Лязгнули и пропали.

Он лежал на полу, задыхаясь и кашляя, а за столом наливали вторую чашку чая.

— Такие дела... А ведь он все равно до тебя доберется и прикончит. На твоем месте, Северус, я бы принял превентивные меры.

Холодный сквозняк пробежался по краям скатерти:

— Убей его.

Качнул бахромой абажур:

— Убей его!

Ржавым железом лязгнул полупрозрачный фарфор:

— УБЕЙ ЕГО!

Оскал желтоватых зубов вновь замаячил перед глазами, но Северус не попятился. Правая ладонь ощутила что-то твердое и шероховатое, руку потянула вниз знакомая тяжесть, пальцы сжались на костяных пластинах рукояти и по кисти вверх побежал обжигающий быстрый огонь. Он озарил обоих и от него звериный оскал превратился в улыбку — измученную, печальную и живую...

Северус медленно повернулся к столу. Лицо сидящего было в тени, и светились оттуда красным две булавочные головки зрачков.

— Ты не посмеешь!

Пространство прорвалось нездешней яростью, но сталь уже крушила визжащий морок. Черной жижей текли белые чашки, кровяным пластом ползла со стола разрубленная скатерть, открывая вместо дерева обглоданные кости. Осколки и обломки вихрем закружились вокруг него, свет померк, и последнее, что он запомнил — свой отчаянный крик.


* * *


Пощечина. Еще одна. Эй, довольно!

Веки неохотно поднялись. Пивз. Дерется...

— Ф-фу, живой, — облегченно выдохнул полтергейст. — Тебе, парень, везет: глянь-ка, что вокруг творится, а на тебе ни царапины!

Кряхтя, кое-как оторвал спину от пола и сел. Основатели великие! В комнате будто взорвалась дюжина котлов, перебив и разломав все, что могло биться и ломаться, и разбросав остальное. Он разжал пальцы правой руки, все еще судорожно сжатые — на пол выкатилась собственная волшебная палочка. Вот, значит, как...

— Такой погром устроил, мне аж завидно, — продолжал Пивз. — Хорошо, что рядом никто не живет, а то бы уж сбежались.

Привидения стояли рядом молчаливым белым полукругом. Спящий не шевелился, у его изголовья замер Толстый Монах.

— Мне кажется, сейчас случилось что-то очень важное, — прошептал он. — Я чувствую.

— Хотелось бы верить, что оно угомонилось окончательно, — проворчал сэр Патрик, — но ведь по-прежнему сидит в этом бедолаге...

Голова кружилась, ноги предательски подрагивали, поэтому процесс восстановления разгромленной спальни продвигался с трудом. Наложив последнее «Репаро», Снейп вложил палочку в рукав и выбрел за дверь, размышляя о том, как бы добраться к себе и не свалиться по дороге.

— Не знаю, как тебе удалось выжить и сохранить рассудок, — признался сопровождавший его Барон. — Не иначе, упрямство помогло. Но скажи, ты получил ответы на свои вопросы?

— Не получил, — покачал головой Северус и сам удивился тому, как спокойно это прозвучало. — Но зато теперь я знаю, что именно спрашивать.

В холле у Главного зала на них вылетела рассерженная декан Гриффиндора, которая волокла за ухо громко протестующего Драко Малфоя.

Северус остановился, с усилием возвращаясь к реальности. Кровавый Барон за спиной тихо выругался.

— Профессор Снейп, я лишаю факультет Слизерин двадцати баллов за возмутительное поведение мистера Малфоя! — заявила МакГонагалл. — Во-первых, он находился вне спальни после отбоя, во-вторых, пытался оболгать моих студентов!

— Я говорю правду! — не сдавался Малфой. — Поттер и Грейнджер притащили в школу дракона! От Хагрида!

— Какая возмутительная ложь! И, кстати, коллега, где вы пропадали в то время, как ваши подопечные тут безобразничают?

Декан оставила в покое несчастное ухо и посмотрела на Снейпа с нескрываемым подозрением. Клетчатый фланелевый халат и сеточка для волос плохо вязались с суровым тоном и сердитым лицом.

— Я был у старого знакомого... Чай пил, — ответил он, едва подавив нервный короткий смешок. — Идемте, мистер Малфой, перескажете мне ваши фантазии.

Драко понял, что его двадцать галлеонов пропали зря, и окончательно упал духом.

 


(1)


1) «Гарри Поттер и Философский камень». Глава 14, «Дракон по имени Норберт».

Вернуться к тексту


Глава опубликована: 22.11.2014
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
20 комментариев из 451 (показать все)
Ясно, спасибо за ответ. Ошибка, которая обошлась дороже, чем преступление.
ГД читала давно, многое позабылось, но только не общее впечатление: "Отличный фик". И очень приятно, что "Покой и воля" оказался ничуть не хуже.
Спасибо)
Akanaавтор
Я рада, что чтение моих текстов доставляет удовольствие :) Было бы обидно, если б человек, согласившийся бетить фанфик, делал это, поедая кактус, условно говоря.
Akana
https://fanfics.me/message247228 - это о вашем тексте был пост)))
Спасибо Вам большое за ту "изнанку" поттерианы, которую Вы создаете.
Пришла читать по рекомендации, сначала чуть больше чем за ночь проглотила "Господин Декан", потом примерно за столько же драбблы про Пивза и Основателей и первую часть "Покоя", сейчас переползаю ко второй.

Мне нравится, что вы эволюционируете как автор, если в некоторых моментах слишком русские фразочки в ГД заставляли поморщиться, то уже в первой части "Покоя и Воли" их нет и все речевые обороты героев такие, какими они и должны быть.

Вы пишете настоящих людей, со всеми их плюсами и минусами.
Квиррелл, конечно, полнейший ООС, но герой настолько не прописан у Ро, что ваш может вполне считаться каноническим.
ООС Снейпа? Не знаю. В поттериане мы видим его от лица Гарри - злого профессора, взъевшегося на мальчишку ни за что - и лишь мельком, в омуте Памяти глазами Поттера, но без его оценки. А каким он был за закрытой дверью своего кабинета или спальни? С теми, с кем его не связывало чувство долга, обещание защитить и чувство вины за то, что не смог спасти. Оставаясь тем самым язвой, за которого его и полюбили, Снейп повернулся к читателю лицом.
Вы показали взрослого человека глазами взрослых людей. И за это Вам миллион реверансов.

И еще один миллион за призраков, особенно Барона, конечно, Пивза, Моргану и любовь к истории.

Показать полностью
BlackMarta
Пришлось взять небольшую паузу, но наконец вернулась к «Покою и воле». Иду к середине и в очередной раз восторгаюсь тем, как потрясающе Вы пишете. Это что-то вошебное, и это полноценная литература. И, знаете, Ваши произведения цепляют за живое даже сильнее, чем оригинал. Попытаюсь сформулировать почему... Книги Роулинг – это все же сказка, и даже когда происходит что-то ужасное, тебя не покидает ощущение нереальности происходящего, условности вымышленного мира. И дело тут не только в языке и стиле: английский оригинал тоже читала, но и в самом отношении к героям, наверное. Вот у Вас вроде берутся те же события, но при этом леденит кровь удивительная реалистичность происходящего и персонажей. Это действительно о взрослых людях и для взрослых же людей. И как написано! Каждое слово на своем месте, каждый штрих не просто так. Один только Пивз чего стоит: любая зарисовка с ним добавляет что-то очень важное в общую композицию, сюжетную или эмоциональную. Что уж говорить о главных героях – там и вовсе пробирает до костей... тема-то страшная. В оригинале так страшно и переживательно (:)) не было, даже в самых тяжелых моментах. Но герои сильные, так что с интересом жду развития сюжета. Затаив дыхание)) Сплошное наслаждение читать! Спасибо огромное! Иду дальше.
Показать полностью
Akanaавтор
BlackMarta, ой, не перехвалите, Вам же еще "Покой-2" читать :)

Насчет реалистичности: да, серия не просто так называется "Что-то кроме магии", а метод, которым стараюсь пользоваться при написании - "магический реализм" (по аналогии с критическим и социалистическим реализмом) :)).
Работать в таком ключе непросто, но очень интересно, и я рада, что конечный результат по душе не только мне.
О, Да!!!
С наслаждением прочитала "Господина декана". Наконец - живые люди. Реальные, а не картонные, вырезанные "под нужное действие".
Огромное спасибо за ваш труд, уважаемый Автор!
Здравствуйте!
Начал читать Ваш фик! Понравился!
Более подробно напишу, когда прочту.

С уважением, Антон
Отличнейший фанфик, превосходный!
Начал читать по рекомендации, и оказалось, что не зря (ведь много откровенно слабых рекомендованных фиков!).
Несколько смутили авто-ссылки, но это мельчайшая мелочь!

С уважением, Антон
Akanaавтор
Антон Владимирович Кайманский, я очень рада, что эта история Вам понравилась. Немного не поняла, что подразумевается под авто-ссылками... Если имеются в виду ссылки на события "Господина декана", то мне казалось не лишним пояснять некоторые моменты, которые читатели могли не знать, упустить или просто забыть.

Спасибо за комментарии!
[q=Akana,05.11.2018 в 18:23]Немного не поняла, что подразумевается под авто-ссылками... Если имеются в виду ссылки на события "Господина декана", то мне казалось не лишним пояснять некоторые моменты, которые читатели могли не знать, упустить или просто забыть".

Именно эти ссылки я имел в виду. Незнание мелких деталей нисколько не мешает!

Ещё мне понравились аллюзии на прочитанные Вами произведения. И не только из славного мультфильма, а ещё и от Стругацких и других авторов. Это всегда здорово!

Ещё хочу заметить: Ваш фик -- приятнейшее исключение! Есть множество рекомендованных фиков, которые или ужасны, или посредственны, и нередко изобилуют пунктуационными ошибками.
"Уважаю Дамблдора" - это пугает. Но с другой стороны Макиавелли тоже заслуживает уважения ((( грустно, печально...
ушла читать...
И всё-таки ваше первое произведение считаю лучшим. Поясню из-за чего: там нет ещё этой атмосферы безысходности и ужаса перед Волдемортом, вернее, они скрыты, почти забылись и присутствуют на самом последнем плане... Там ярче видны становление и развитие гг, его взаимоотношения с другими более кристаллизованы, от них почти ничего не отвлекает. Может, я несколько косноязычна сейчас, но сумбурно спешу поделиться мнением от прочтения проды)) Короче, начало мне зашло больше именно в плане душевных переживаний. Здесь они тоже хорошо показаны, но Снейп прав, говоря, что они все покрылись мхом (дословно не помню, но смысл такой)) Хотя это скорее авторская удача: настолько сильно прописать/показать именно это, что проникаешься их чувствами.
Ну, как бы там ни было, спасибо вам, автор, за всё вышеперечисленное!)
Akanaавтор
4eRUBINaSlach, здравствуйте. Спасибо за комментарий, за отзывы и рекомендацию к "Господину декану". Вы правы, я действительно почти не захожу на Фанфикс (примерно раз в полгода, из любопытства).
Интересно, как не похоже читательское восприятие на авторское... "Господина декана" я считаю самым слабым текстом из всей серии, полным фанонных штампов, сияющего Снейпа и почти готового Дамбигада. Кроме того, по структуре он примитивней продолжения, там всего одна сюжетная линия, тогда как в "Покое и воле" линии Северуса и Квиринуса становятся фактически равноправными. Самой удачной частью лично мне кажется "Покой и воля - 2". Она же самая непопулярная у читателей :))

Мелкие и крупные косяки я постаралась исправить в новой редакции серии. Сейчас она единым текстом под названием "Что-то кроме магии" выкладывается на Фикбуке. https://ficbook.net/readfic/10253670

Если есть желание общаться со мной как с автором, приходите туда.
Akana
Мне в "Господине декана" нравится ощущение нужности Снейпа и, как ни странно, покоя)) То есть не только сюжет, язык и прочее, а именно душевное тепло. А здесь его острейшие мозги покрылись паутиной обыденности, хотя эта часть тоже хороша именно своими отличиями.
Шикарная история! Спасибо!
Брусни ка
История удивительная, согласна. Одна из самых моих любимых. Классика жанра, как мне думается. И такое ощущение подлинности атмосферы. Это вот именно то самое и есть))
"...опытный экзорцист успешно изгоняет беса и пациент после всего остается жив-здоров. Но у нас же особо тяжелый случай — не бес, а Волдеморт." Бес - потусторонняя сущность; он родился и вырос в аду (инферно), а в наш мир проник через разлом либо был призван не слишком умным малефиком. Обратно в инферно беса тянет со страшной силой, а носитель-человек является единственным удерживающим якорем. Отсюда заклинание: "изыди!" Экзорцист лишь слегка шевелит якорь; всё остальное делает природа. Несмотря ни на что, Том Редл остаётся существом нашего мира. Он тут родился и вырос; у него были отец и мать. Якорей у него много. Извлекать их - что выпалывать мелкие корешки; хоть один да пропустишь. А они хотят жить и сопротивляются: извиваются, норовят залезть поглубже, брыкаются, за руки хватают...
Из головы (мозга) человека вытаскивали: гвозди, стрелы, копья, пули, ножи, топоры и даже кирки. Если проникновение постороннего предмета не убивало сразу (ваншот не лечится), пациенты оставались живы. А после восстановительной терапии - более-менее здоровы. Мозг находил возможность обойти поражённый участок, и человек вновь начинал говорить и ходить. Интеллектом не блистал; но и не овощ. В то же время крохотный лопнувший сосудик в мозгу часто приводит к тяжелейшему инсульту. Даже если пациент остаётся жив (вероятность 40%), реабилитация длится годами. А её выдающимся результатом считается возвращение на уровень 4-летнего ребёнка: "читать-писать не умею, лепечу бред, но сам поем, а потом и до горшка дойду". Такова реальность.
Показать полностью
Автор! Спасибо Вам! Это нечто! Читаю раз четвёртый точно!
Автор ограничил возможность писать комментарии

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх