Two Shall Be As One (джен)

Ребята пришли на ЗоТС раньше профессора, и оставшееся до начала урока время Рон пытался выяснить, что же скрывает Гермиона. Однако делал он это шепотом, дабы девочка его не услышала. На протяжении всего завтрака Рон в промежутках между набиванием рта пытался уговорить ее признаться.

Дэниел же был более чем уверен, что знает секрет, и поделился своими мыслями с Гарри. Выпавшие из сумки Гермионы учебники были по тем предметам, которые мальчики не посещали. А значит, с учетом ее присутствия на Зельях вместе с ними, у Гермионы есть какое-то устройство, позволяющее контролировать прыжки назад во времени. Однако прибор не возвращает ее в место отбытия. И если девочка не будет осторожна, то очень быстро себя выдаст.

К моменту прибытия профессора Люпина, все уже вытащили и разложили на партах перья, учебники и пергаменты.

— Добрый день. Можете убрать обратно в сумки все, кроме палочек. Сегодня будет практическое занятие.

Гарри и Рон с интересом уставились на учителя, искренне надеясь, что это практическое занятие будет лучше, чем аналогичное с Локхартом и его Корнуолльскими пикси.

Когда все убрали учебники обратно в сумки, Люпин произнес:

— Следуйте за мной, пожалуйста.

Определенно, этот урок будет отличаться. До этого момента во время занятия они никогда не покидали класса ЗоТС. Ребята тихо последовали за преподавателем по пустому коридору. Повернув за угол, третьекурсники наткнулись на Пивза, запихивающего жевательную резинку в замочную скважину кладовки для метел.

— На твоем месте, Пивз, я бы вытащил эту жвачку, — посоветовал полтергейсту Люпин. — Мистер Филч не обрадуется твоим проделкам, когда не сможет добраться до своих метел.

— Псих, лунатик, Люпин, — пропел несколько раз Пивз, кувыркаясь в воздухе, а потом издал неприятный громкий фыркающий звук.

Ребята поразились отношению Пивза к учителю ЗоТС. Обычно полтергейст все-таки выказывал уважение преподавательскому составу. Третьекурсники решили подождать и посмотреть, как Люпин справится с подобным неуважением.

Профессор слегка вздохнул и вытащил палочку.

— Как вы сможете сейчас сами удостовериться, есть очень полезное маленькое заклинание. Прошу вас, смотрите внимательно.

Подняв палочку на уровень плеча, он произнес:

— Wassiwasi! — и указал ей на Пивза.

Жевательная резинка со скоростью пули вылетела из замочной скважины и метко попала в левую ноздрю полтергейста. Пивз резко взлетел и поспешил скрыться из виду, при этом посылая проклятья на все головы.

— Это было классно, сэр! — с благоговением произнес Дин Томас. — Даже МакГонагалл не удавалось так эффективно избавиться от Пивза.

— Спасибо, Дин, — Люпин слегка склонил голову в поклоне и убрал палочку. — Идем дальше?

И третьекурсники последовали за Люпином дальше по коридору, уже больше веря в возможности нового преподавателя ЗоТС. Похоже, он знал, что делать.

Их шествие остановилось у учительской. Открыв дверь, Люпин жестом пригласил всех заходить внутрь.

Третьекурсники последовали приказу и быстро зашли, тут же создав толчею в дверях. Они увидели Снейпа, который сидел в одном из разнообразных кресел, разбросанных по обшитой панелями комнате, и пристально смотрящего на вошедших.

— Не закрывайте дверей, Люпин, — приказал Снейп, вставая с кресла и направляясь к выходу. — Я предпочту пропустить этот спектакль.

И прежде чем захлопнуть за собой дверь, зельевар выдал предупреждение:

— Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь, Люпин, но в этом классе учится Невилл Лонгботтом, безнадежный случай. Я бы не советовал доверять ему ничего важного, если только позади него не окажется мисс Грейнджер, шепчущая мальчику на ухо инструкции.

Гарри-Дэниел увидели, как покраснел Невилл, получив публичное унижение. Они оба уставились на профессора Зелий, удивляясь, почему он решил в открытую унизить Невилла вне своих уроков. Может, Снейп получает от этого своего рода извращенное удовлетворение?

Люпин же лишь слегка приподнял бровь и ответил:

— Наоборот, я надеюсь, что Невилл поможет мне в начале урока. И я не сомневаюсь, что он без проблем справится с порученным.

Невилл приобрел еще более пунцовый оттенок, если подобное вообще возможно. А Гарри не мог не задуматься, не переоценил ли профессор способности гриффиндорца. Невилл редко проявлял себя на каких-либо уроках, помимо Гербологии.

Снейп презрительно хмыкнул и захлопнул за собой дверь.

Люпин провел класс по длинной, обшитой панелями учительской к шкафу в дальнем углу, где преподаватели хранили запасные мантии.

Несколько студентов испугано ахнули, когда шкаф начал качаться и стукаться об стенку при приближении профессора.

— Не беспокойтесь, — заговорил Люпин спокойным и уверенным голосом. — Это просто боггарт, которого мы сегодня будем изучать. Я попросил директора оставить его, так как хотел обеспечить третьекурсникам работу с настоящим объектом.

Большинство учеников не выглядели уверенными, особенно после упоминания профессором, что они должны суметь справиться с боггартом. Невилл приобрел пепельный оттенок, а Симус начал поглядывать в сторону двери.

Как будто не замечая беспокойства третьекурсника, профессор Люпин начал объяснять материал, рассказывая о любимых боггартами темных замкнутых пространствах. А потом он задал вопрос:

— Так вот, первое, что мы должны спросить у самих себя: что есть боггарт?

Увидев разрешающий жест, Гермиона ответила:

— Это бесформенный метаморф. Он принимает форму самого сильного страха находящегося перед ним человека.

/Наверное, именно поэтому Снейп и ушел вместо того, чтобы остаться и понаблюдать за провалом Невилла/, — предположил Дэниел. — /Вряд ли он хочет, чтобы хоть кто-то из гриффиндорцев знал о его потаенном страхе/.

/Вполне возможно/, — согласился Гарри. — /Снейп получает наслаждение, запугивая и терроризируя остальных. Так что ему точно не понравится, если кто-то узнает о его страхах. Интересно, а каким станет его боггарт?/

/Думаю, на данный момент, насущнее понять, каким он станет для нас. Ибо через несколько мгновений именно мы встретимся с боггартом/, — отметил Дэниел. — /Мы можем выдать себя, если он превратится сразу в два отдельных объекта/.

Это откровение настолько шокировало Гарри, что он замолчал и успел услышать завершение речи профессора.

— … и он сразу примет форму того, чего мы боимся сильнее всего.

Проигнорировав слабый всхлип со стороны Невилла, Люпин продолжил:

— И это дает нам некоторое преимущество. Вы можете сказать, какое? Гарри.

Мальчик сильно удивился, поняв, что вопрос адресован лично ему. Ведь он даже руки не поднимал! Гермиона же выглядела слегка раздосадованной: не ее выбрали для ответа. Однако это не помешало девочке продолжить пританцовывать на месте с поднятой рукой на случай, если Гарри ошибется. Не уверенный в своем ответе, мальчик высказал догадку:

— Возможно, потому, что нас много. И боггарт не сможет определиться, в кого ему превратиться?

— Именно так! — довольно ответил Люпин.

Пока профессор Люпин объяснял, почему лучше бороться с боггартом в компании, чем в одиночку, и как это делать, Дэниел пытался быстро придумать способ решения возникшей проблемы: как не позволить боггарту раскрыть их секрет о нахождении двух людей в теле Гарри. Хедвиг смогла засечь его, только когда он был активен или разговаривал с мальчиком. Клювокрыл обнаружил его, даже когда Джексон ничего не делал. Однако никто из них не мог выдать его присутствие, как это способен сделать боггарт.

Дэниел всегда славился своим умением быстро соображать на ходу, однако сейчас он впал в ступор, пока не вспомнил о своей способности ощущать магические подписи, как людей, так и предметов вокруг себя. Затея была рискованной и могла не сработать, но на данный момент Джексон не был способен придумать ничего лучше.

/Гарри, кажется, я придумал, как спрятать мое присутствие от боггарта/, — быстро произнес Дэниел.

/И как?/ — заинтересовался Гарри. Меньше всего ему хотелось, чтобы Джексон снова его магически истощил. В этом случае мадам Помфри никогда не выпустит их из Больничного крыла.

/Я планирую соединить наши магические подписи. Таким образом, мы будем выглядеть как одно очень могущественное существо/, — объяснил Джексон.

/Хорошо/, — Гарри мысленно скрестил пальцы на удачу.

Закрыв глаза, Дэниел направил свою волю и силу вознесшихся на соединение энергетического узора с магической энергией мальчика. Спустя мгновение он проверил результат: не идеальное совпадение, но вполне достаточно для их задумки. Удобно устроившись, Джексон постарался как можно лучше соединить их магические узоры, продолжая наблюдать глазами мальчика за постепенно уменьшающейся очередью.

Дэниел видел, как Люпин общается с сильно испуганным Невиллом. За свою жизнь археолог повидал достаточное количество преподавателей, чтобы без проблем отличить хорошего учителя от посредственности. Люпин очень терпеливо объяснял Невиллу, что мальчик должен попытаться сделать, согласно его ожиданиям. Сравнивая нынешнего профессора с предыдущими преподавателями ЗоТС, согласно воспоминаниям Гарри, Джексон мог с уверенностью заявить, что Люпин вполне подходит для этой должности. И существовала вероятность, что хотя бы в этом году Гарри и его одноклассники научатся защищать себя от поджидающих их за пределами школы опасностей.

Прежде, чем открыть шкаф, Люпин обратился к классу:

— Если Невилл справится с боггартом, то, скорее всего, тот обратит свое внимание на кого-то из вас. Поэтому я хочу, чтобы каждый сейчас задумался и выяснил, каким образом представить свои страхи в наиболее смешном виде.

В голове Дэниела тут же возник образ Джека с пылающими глазами Гоа'улда. Он решил взглянуть, что происходит в голове Гарри. Джексон увидел образ Тома Риддла, более известного как Волдеморт. Но уже через мгновение, он был заменен Сай'ки'ес, называемых также дементорами.

А еще мгновение спустя Дэниел отвлекся от попыток мальчика сделать дементора смешным и обратил внимание на Люпина, открывающего двери гардероба. В ту же секунду из шкафа вылетел Снейп, потрясая вытянутым пальцем в сторону Невилла. Мальчику потребовалось несколько попыток, чтобы произнести заклинание. Но как только он это сделал, одежда Снейпа изменилась на платье в викторианском стиле и шляпку со стервятником. Дэниелу стоило огромных трудов удержаться от смеха. В противном случае он мог бы повредить тщательно соединенные энергоузоры.

Джексон продолжал наблюдать, как профессор по одному вызывает студентов, и полностью сконцентрировался на соединении магических подписей.

Когда безногий паук остановился рядом с ногами Гарри, мальчик решил использовать свой шанс с боггартом, хотя до сих пор так и не придумал, как сделать из Дементора менее опасное существо. Поэтому и Гарри, и Дэниел сильно удивились, когда на их пути встал профессор Защиты. Боггарт тут же превратился в серебряную сферу, напомнившую Джексону Луну.

/Почему он так поступил?/ — подумал Гарри, в то время как Люпин позволил Невиллу справиться с тараканом, в которого в очередной раз изменился боггарт.

/Без понятия/, — признался Дэниел.

Поэтому, когда Люпин наградил Гарри пятью баллами, мальчик запротестовал:

— Но ведь я даже не встречался с боггартом, сэр!

— Не встречались, — согласился Люпин, — но вы ответили на вопрос.

В пятницу урок Прорицания прошел в точном согласии с ожиданиями Гарри-Дэниела. Трелони практически летала по воздуху, без остановки упоминая, как она смогла предвидеть несчастный случай, и продолжала утверждать, что, не смотря ни на что, над Гарри все еще висит аура Грима. Поэтому он по-прежнему находится на волоске от смерти. Гарри же лишь мысленно отметил необходимость перед ланчем переговорить с профессором МакГонагалл о переводе на Древние Руны.

Рон выглядел расстроенным, что его друг все-таки будет ходить на Древние Руны вместо Прорицаний, хотя и не говорил об этом в Больничном крыле. В конце концов Гарри удалось успокоить его, и рыжеволосый мальчик смог понять, почему его друг чувствует себя настолько некомфортно с преподавателем, которая находит извращенное удовольствие, предсказывая ему смерть при каждой встрече. Рон также признался, что и он не испытывал бы восторга, если бы кто-нибудь начинал пророчить ему смерть каждый раз, когда он попадается этому человеку на глаза.

Урок УзМС в пятницу хоть и не был настолько захватывающим, как предыдущий, но, все равно, оказался очень интересным. Хагрид рассказывал о фениксах. И хотя Фоукс был единственным имеющимся фениксом, весь класс потрясло известие, что на свете существует несколько видов фениксов, каждый из которых связан с определенным природным элементом. В итоге, всем, кроме Малфоя, урок понравился. Гриффиндорцы возвращались, обсуждая новую информацию, и даже слизеринцы уходили с нормальным видом, а не так, словно их заставили пережить нечто отвратительное.

Первый урок Гарри-Дэниела по Древним Рунам также был очень интересным. Дэниел был знаком с Рунами, преимущественно со скандинавскими, которые, в свою очередь, были связаны с Асгардом. Но он впервые видел, как их используют в других целях, а точнее, для заклинаний. Профессор Конрой Торрин по-настоящему любил свой предмет. Он объяснил, что, хотя руны в основном и используются разрушителями заклятий и чародеями, но знание значений рун и способов их использования в комбинациях друг с другом помогут выяснить, что за заклинания использованы на старинных фамильных артефактах, и для чего они предназначены.

/А я считал, что это профессор Камберлэнд с Восточного факультета самый скучный лектор в мире/, — прокомментировал Дэниел первый урок по Истории Магии. — /Да по сравнению с этим малым он просто образец сверхактивного человека. Биннс вообще говорит хоть о чем-нибудь, кроме Восстаний гоблинов?/

/Я об этом не слышал/, — ответил Гарри. — /Он лишь однажды сменил тему, и то только после вопросов Гермионы о Тайной комнате./

Прозвенел звонок, оповещающий об окончании урока, и большая часть студентов начала приходить в себя после сна.

/Хочешь его встряхнуть?/ — предложил Дэниел.

/Как?/ — тут же заинтересовался Гарри.

/Отдай мне ненадолго контроль./

Сгорая от любопытства, мальчик поменялся с Джексоном местами.

— Профессор Биннс, — раздался голос Дэниела-Гарри среди шума встающих студентов.

— Да, мистер Поттер? — ответил призрак монотонным голосом.

— Я хотел бы спросить. А вы преподаете что-нибудь, кроме Восстаний гоблинов?

Все студенты тут же пораженно замерли.

— Сэр,— продолжил Дэниел-Гарри, — вы задали нам на летние каникулы эссе о сожжении ведьм в Средние века. Но мы не только не обсуждали выполненные работы, но вы даже не вернули их нам с выставленными оценками. А ведь прошло уже более месяца. И я уверен, что История Волшебного мира состоит не только из нескончаемого числа Восстаний гоблинов. В смысле, почему вы не рассказываете о Мерлине, который считается отцом-основателем Британского магического мира? Или не преподаете об отделении магического народа от обыкновенных людей? Ведь именно эта информация нам необходима.

Призрачный Биннс уставился на мальчика, ничего не говоря.

Когда тишина затянулась на несколько минут, Дэниел-Гарри продолжил:

— Разве не должны те, кто вырос за пределами Волшебного мира, знать его богатую историю? То есть, разве мы не имеем права знать о выдающихся и не очень событиях мира магии? Или это настолько большой и страшный секрет, и вы считаете, что на самом деле мы не принадлежим этому миру?

Когда Биннс так и продолжил с открытым ртом смотреть на мальчика, Дэниел-Гарри решил нанести заключительный удар:

— Понятно, сэр, все, что вы хотите нам показать, так это неприязнь, если не открытую ненависть, которую испытывают к волшебникам другие расы.

Высказавшись, мальчик вышел из класса, оставив своих друзей позади и заставив их бежать за ним по дороге в Большой зал на ланч.

— Не могу поверить, что ты такое сказал! — начала отчитывать его Гермиона сразу же, как только догнала мальчика.

— И в чем твоя проблема? — Гарри был совершенно не против оставить контроль за Дэниелом. Он прекрасно знал, что археолог даже в худший из своих дней сможет опровергнуть любое утверждение Гермионы. — Я считаю, что это был вполне закономерный вопрос. Биннс рассказывает нам только о Восстаниях гоблинов, не считая того случая, когда ты спросила его о Тайной комнате. Предполагается, что он преподаватель истории, а это значит, что он должен преподавать историю!

— Он преподает историю! — возразила Гермиона, накладывая еду на тарелку. — Он рассказывает о Восстаниях гоблинов, которые являются частью истории.

— Гермиона, — для привлечения внимания Дэниел-Гарри воспользовался полным именем девочки, вместо уменьшительного, которое они с Роном придумали для нее. — Курс называется История Магии, верно?

— Да, — тут же откликнулась Гермиона, — и именно этому Биннс нас учит — истории.

Рон наблюдал за спором между Гарри и Гермионой с той же внимательностью, с которой он смотрел квиддичные матчи, при этом не забывая закидывать еду в рот. Он сильно удивился, когда Гарри заговорил на уроке. Однако сомневался, что из этого выйдет что-то хорошее. Согласно рассказам отца, Биннс рассказывал тот же самый материал о Восстаниях гоблинов, даже когда был живым.

— Он преподает лишь один из аспектов истории, — указал Дэниел-Гарри. — Это было бы нормально, если бы мы учились в колледже, где требуется преподавание лишь одного из аспектов истории. Например, в маггловском колледже нам могли бы читать Средневековую историю или Древнюю историю Египта. Но считается, что Биннс должен преподавать общую историю Волшебного мира, то есть, все ее аспекты. А не о ненависти волшебников к гоблинам или их к нам, увековеченной в войнах. Я отказываюсь верить, что история Волшебного мира состоит из нескончаемого потока гоблинских восстаний.

На лице Гермионы явно отражалось осуждение, хотя она и не могла найти несоответствий в рассуждениях мальчика.

— Но ты не должен был говорить такого профессору Биннсу. Это неуважение к учителю. А он преподает согласно утвержденному учебному плану.

— Кем утвержденному? — спросил Дэниел-Гарри. — Хогвартсом? Министерством? Я так не думаю. Иначе бы нам не задали на лето эссе по сожжению ведьм в Средних веках. Вместо этого мы бы писали работу по Восстанию гоблинов.

Гермиона лишь фыркнула, отказываясь продолжить дискуссию, так как она не смогла заставить Гарри признать свою неправоту. Вместо этого она посвятила себя ланчу и начала читать учебник по Арифмантике.

Как только прозвенел звонок об окончании Трансфигурации, МакГонагалл тут же завладела вниманием студентов, пока они не успели покинуть класс.

— Гриффиндорцы! Вы должны удостовериться, что сдали мне свои разрешения до Хэллоуина, если вы планируете пойти в Хогсмид в первый раз. Если я не получу разрешения, то вам не разрешат посещение. Поэтому постарайтесь не забыть.

Когда Невилл поднял руку, профессор произнесла:

— Ваша бабушка уже выслала мне ваше разрешение, Невилл.

Мальчик облегчено вздохнул и вышел из класса вслед за Роном, Гарри и Гермионой.

— Эй, Гарри, мы сегодня сдадим наши разрешения? — спросил Рон.

— Да. Лучше разделаться с этим, как можно раньше. Я так рад, что сумел уговорить дядю Вернона подписать его до раздутия тетушки Мардж. Сомневаюсь, что он согласился бы сделать это после, — заметил Гарри-Дэниел.

— Гарри, ты ведь не думаешь на самом деле о посещении Хогсмида? — в шоке уставилась на него Гермиона. — Зачем совершать нечто настолько глупое? Ты должен оставаться в школе! — она огляделась по сторонам и зашептала: — Мистер Уизли предупредил, что Сириус Блэк охотится на тебя. Так зачем же тебе совершать такую дурость и идти туда, где он легко сможет до тебя добраться? Ты всегда сможешь посетить Хогсмид потом, когда они его поймают!

— Гермиона, — не согласился Рон, — Гарри не должен быть единственным третьекурсником, пропустившим Хогсмид. Это же просто неправильно, не пойти туда!

— Мистер Уизли сказал Гарри, что он должен оставаться в школе в безопасности, — прошипела девочка, удивленная, что Рон с ней не согласен. Ведь он тоже знал, что Блэк охотится на Гарри. Его собственный отец был настолько уверен в этом, что нашел нужным предупредить Гарри о необходимости оставаться на школьной территории.

— Просто игнорируй ее, Гарри. Она, видимо, не хочет, чтобы ты отдохнул, — резко ответил Рон. — Сириус Блэк вряд ли будет рисковать быть пойманным ради попытки похитить Гарри посреди толпы студентов в Хогсмиде. Но я уверен, что министр выделит несколько авроров на случай, если он все же окажется настолько глуп.

— Я пойду, — подтвердил Гарри-Дэниел.

Гермиона попыталась запугать мальчика:

— Я уверена, что профессор МакГонагалл сможет донести до тебя простую истину: это не безопасно для тебя. Почему ты так хочешь подвергнуть свою жизнь риску?

По требованию Дэниела, Гарри ответил:

— Знаешь, твои возражения имели бы большее значение, если бы ты тоже не собиралась в Хогсмид. Согласно газетам, Блэк не может не знать, что ты мой друг. И даже если я не пойду, то что остановит его от твоего похищения с целью вынудить меня обменять твою жизнь на свою? Точно так же, что остановит Блэка от похищения любого из учеников школы с той же целью? Если бы Дамблдор и МакГонагалл на самом деле волновались о Блэке, то они отменили бы все походы в Хогсмид. Но они этого не сделали, а, следовательно, я не собираюсь отказывать себе в удовольствии.

И Гарри ушел вперед раньше, чем Гермиона смогла попытаться продолжить спор.

Вручив Декану факультета разрешение на посещение Хогсмида, Гарри направился в старый класс, который Фред и Джордж посоветовали ему для зельеварения. Мальчик собирался проверить генеалогическое зелье, которое они варили вместе с Дэниелом. Учитывая, что близнецы всегда умудрялись спланировать и воплотить в жизнь свои розыгрыши, Гарри с Дэниелом предположили, что ребята знают несколько безопасных мест, в которых можно работать, не боясь быть пойманным. В итоге они оказались правы. Комната была покрыта толстым слоем пыли, и Дэниел лишний раз порадовался, что у него больше нет на нее аллергии. Помещение также располагалось в стороне от используемых коридоров, так что их никто не тревожил, даже Гермиона. А тот факт, что классная комната еще и была относительно близко от совятни лишь добавило плюсов, ибо Гарри мог по пути повидать Хэдвиг. Сова требовалась им для доставки фамильного древа в Гринготтс, дабы его положили в сейф до востребования. Гарри совсем не прельщала мысль, что кто-то раньше времени его увидит.

/Интересно, почему она выглядела настолько разочарованной из-за моего подписанного разрешения?/ — удивлялся мальчик, пытаясь выяснить, почему МакГонагалл выглядела так, словно хотела опротестовать его разрешение.

/Может, не ожидала, что оно у тебя будет? Хотя почему она так думала, я не знаю/, — ответил Дэниел. — /Если только они каким-то образом не держали связь с Дурслями, и знают, что последние его не подписывали. С другой стороны, почему бы они интересовались этим, я тоже не знаю./

Гарри мысленно пожал плечами и посадил Хедвиг на ее насест, возвращаясь к котлу с зельем. Он специально накрыл его защитной крышкой, так как в зелье ничто не должно было попасть, пока оно настаивается, даже солнечный свет. Допускался только тусклый свет от факелов или от Люмоса. Но не солнечный.

/Возможно, они знают о Блэке и его цели добраться до меня. И поскольку они считают, что мне об этом ничего неизвестно, то не хотят рисковать и сообщать об этом./

/Скорее всего, так оно и есть. Я более чем уверен, что она тут же побежит к Дамблдору и будет надеяться, что он все-таки сможет отговорить тебя от похода. Ведь сама она не имеет права запретить тебе, раз на руках имеется подписанное разрешение… просто подписано оно не Дурслями/, — Джексон был определенно доволен своей способностью к подделке подписей.

Для успешного завершения планов до конца года им необходимо было право свободно перемещаться вне школы, избегая вопросов. И Хогсмид казался лучшим вариантом. Единственное его неудобство, которое могли предвидеть Гарри-Дэниел, — Рон и Гермиона. Они могли быть приставучими, как репейник. Но затеряться в плотной толпе студентов не казалось таким уж сложным, особенно если учесть, что им всего-то и надо будет отлучиться на пару часиков.

Подняв крышку, Гарри произнес:

— Lumos.

Содержимое котла оказалось небесно-голубого цвета. Каким оно и должно было быть согласно учебнику.

— Зелье готово, — Гарри надел кольцо на правую руку, дабы появился Дэниел.

Вытащив свиток пергамента из сумки, мальчик окунул его в зелье. И Джексон с Гарри стали наблюдать, как небесно-голубое зелье впитывается в бумагу. После того, как зелье полностью впиталось, пергамент на несколько секунд засиял голубым светом. Когда сияние спало, свиток ничем не отличался от других обыкновенных пергаментов, содержащих домашнюю работу мальчика.

Вытащив свиток из котла, Гарри развернул его, а Дэниел прижал углы. Достав булавку, мальчик проткнул палец и позволил трем каплям крови упасть на пергамент, образовав треугольник. На каждую каплю он повторял:

— Ostendo prosapia nemus materia versus iens tergum triginta genit. (1)

Кровь впиталась в пергамент, и затем он запульсировал глубоким зеленым светом. Дэниел нашел, что этот свет совпадает с цветом глаз Гарри, а также с цветом глаз матери мальчика, которую мужчина видел на картине. И лишь спустя несколько минут свет погас, а вместо него на свитке быстро начали появляться имена… много имен.

— Надеюсь, пергамента хватит. — Прокомментировал Дэниел.

— Мы планировали составить родословную только на тридцать поколений. Значит, она закончится где-то в 1300-х годах. Должно хватить.

Они прождали еще несколько минут, а потом приступили к изучению имен. Им необходимо было выявить наилучшее место для внесения изменений, дабы Дэниел оказался членом семьи Эванс. Как оказалось, древо было закодировано при помощи нескольких цветов. Имена Гарри и его матери были записаны темно-зеленым цветом. И этот цвет, скорее всего (учитывая, что они оба были волшебниками), означал волшебников и ведьм. А если брать в расчет тот факт, что были и другие имена, отмеченные тем же цветом, то можно было утверждать, что Лили Эванс была не первой ведьмой в своей семье. Лишь первой за очень долгий период времени.

Примерно за два или три века, посчитал Джексон, учитывая стандартные двадцать пять лет на поколение. Петунья отражалась желтым цветом. Также, как и Дадли, и большинство других представителей фамильного древа Эванс. Имя Вернона Дурсля было черного цвета и соединялось с именем Петуньей брачной линией. Также за последние два века черным цветом было выделено несколько других имен. Дэниел предположил, что таким цветом выделяются люди вообще без магических способностей, то есть неспособные даже передать потенциальные гены своим потомкам.

— Кодировка цвета поможет нам наилучшим образом определить, где произвести изменения, — произнес Дэниел, ведя пальцем по древу от имен Гарри и его матери вниз, ища точку, где было несколько детей в семье и, как минимум, один из них был выделен зеленым цветом, а не желтым. — Также это позволит нам легче справиться с Петуньей. Особенно, если учесть, что она, как и Дадли, и твои бабушка с дедушкой, оказались сквибами. Учитывая ее отношение ко всему, так или иначе имеющему отношение к магии, мы можем напугать ее перспективой женитьбы Дадли.

Хотя Гарри до сих пор не интересовался девочками, но он прекрасно понимал из воспоминаний Дэниела, что когда-нибудь он будет совершать ужасно глупые поступки, лишь бы добиться их внимания. И мальчик не мог не содрогнуться, представив себе женящегося Дадли или Дадли, становившегося отцом. Поэтому Поттер не мог не съехидничать:

— Я более чем уверен, что миллионы молодых девушек по всему миру возведут культ в вашу честь и будут ему поклоняться, если вы умудритесь убедить мою тетю в необходимости следить за Дадли, чтобы избежать появления магически одаренного внука.

Дэниел насмешливо фыркнул:

— Учитывая его размеры только из твоих воспоминаний, я сомневаюсь, что какая-либо девушка добровольно согласится заняться с ним сексом, не боясь оказаться раздавленной насмерть.

Вот! Палец Дэниела наконец-то обнаружил точку на древе, где началось разделение между магически одаренными и лишенными магии детьми. Примерно до середины шестнадцатого века на древе преобладал зеленый цвет. А после этого временного рубежа главным цветами стали желтый и черный.

Ткнув сияющим кончиком пальца на одно из желтых имен, не относящееся напрямую к предкам Гарри, Дэниел изменил цвет на зеленый. Удостоверившись, что его энергоподпись совпадает с Гарри, чтобы изменения не были обнаружены, мужчина провел пальцем вниз по пергаменту, изменяя достаточное количество имен на зеленые. Таким образом, появилась ветвь магически одаренных людей, в то время как остальные, в основном, были сквибами. Достигнув крайней дюжины, Джексон решил изменить даже имена, чтобы они совпадали с его фамильным древом и заканчивались им самим.

— Вы уверены, что изменения нельзя будет обнаружить никакими заклинаниями? — Гарри хотел лишний раз получить заверения. Потому как если они провалятся на данном этапе, то Дамблдор обязательно вмешается, и мальчик не сможет изменить своих опекунов или избавиться от Дурслей.

— Насколько мне известно, нет, — заверил его Дэниел. — Все заклинания, о которых мы нашли упоминание в книгах и использующиеся для определения подлинности древа, проверяются на кровь и совпадение магической подписи. Наши силы соединены. Поэтому все должно пройти без проблем. И даже сам Дамблдор при проверке не сможет обнаружить подделку. Не то, чтобы мы предоставили ему такую возможность.

Отдав древо Хедвиг для доставки в Гринготтс, Гарри посмотрел на часы.

— Мы должны возвращаться, иначе Рон с Гермионой начнут нас искать.

В субботу утром во время завтрака к Гарри подошла профессор МакГонагалл:

— Мистер Поттер, директор желает встретиться с вами после завтрака. Пароль «Херши».

Когда она отошла, Рон спросил:

— Интересно, зачем Дамблдору сегодня встречаться с тобой?

Гарри пожал плечами:

Не знаю. Выясню по ходу дела.

/Спорим, я знаю зачем!/ — произнес Дэниел. — /Он хочет попытаться отговорить нас от похода в Хогсмид. Или планирует наложить на нас какое-нибудь заклинание, чтобы мы расхотели туда идти./

Гермиона хмуро посмотрела на Гарри:

— Спорим, я знаю зачем. Ты ведь отдал свое разрешение на посещение профессору МакГонагалл, не так ли?

— И что, если это так? — не стал отрицать очевидного Поттер. — Так же, как и остальные третьекурсники, я имею полное право на посещение Хогсмида.

Гермиона постаралась донести до Гарри свою точку зрения:

— Гарри, за остальными третьекурсниками не охотится сумасшедший, пытающийся их убить. Ты не должен забывать о Сириусе Блэке.

— Почему ты так уверена в этом? — возразил мальчик.

Девочка недоуменно уставилась на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты так уверена, что Блэк охотится не за кем-либо другим? — спокойно спросил Гарри. — Если же Блэк на самом деле придет по мою душу, то что помешает ему похитить одного из студентов?

— Зачем ему это делать? — Гермиона не могла поверить собственным ушам. Это был один из самых глупых доводов когда-либо слышимых ею.

— Это называется похищением, Гермиона. И постоянно происходит в маггловском мире, — напомнил ей Гарри. — С точно такой же вероятностью Блэк может похитить кого угодно, и вынудить директора или министерство обменять меня на заложника.

— Они никогда не пойдут на такое! — запротестовала девочка. — Они не уступят его требованиям!

— Но ты не можешь быть уверена в этом на сто процентов, не так ли? — возразил Поттер. — И если бы они на самом деле воспринимали Блэка в качестве угрозы, то запретили бы всем студентам идти в Хогсмид.

И прежде чем Гермиона нашлась с ответом, Гарри встал и покинул гриффиндорский стол.

Шагнув на вращающуюся лестницу, ведущую к кабинету Дамблдора, Гарри попросил:

/Дэниел, а вы не могли бы провести эту встречу с директором вместо меня?/

/Уверен, что хочешь этого?/

/Ага. Я до сих пор сильно зол на старика, сующего свой нос, куда не просят. И могу сболтнуть что-нибудь лишнее. Он слишком хорош в умении вытаскивать из тебя именно ту информацию, которую ты стараешься сохранить в секрете. Особенно при помощи этой его роли доброго дедушки. А так как вы не имели с ним дел до этого и старше меня, то сможете контролировать себя и не выдать нас обоих./

После смены контроля Дэниел произнес:

/Дамблдор может изображать из себя кого угодно, но он не дурак. Он мне сильно напоминает Мориарти из Шерлока Холмса. Но каким-то образом он оказался обладателем репутации благородного человека Холмса, успешно пряча черты истинного манипулятора. Мы оба должны быть очень осторожны рядом с ним./

Достигнув верха лестницы, Дэниел обнаружил, что дверь в кабинет уже открыта. Вежливости ради он постучал о косяк, хотя и был абсолютно уверен, что старому волшебнику известно о его присутствии.

Когда директор посмотрел на него, Дэниел-Гарри заговорил слегка неуверенным голосом человека, который теряется в догадках, ожидают ли его проблемы или нет.

— Профессор МакГонагалл передала, что вы желаете меня видеть, сэр.

— Да, Гарри, проходи, садись, — показал Дамблдор на мягкое кресло перед столом.

Как только они вошли в кабинет, Гарри почувствовал, как его сердце упало:

/Ой…/

/Что случилось?/ — Дэниел огляделся, выискивая потенциальную угрозу, но не заметил никого, кроме… Фоукс!

На занятии Хагрида о Фениксах Гарри изо всех сил старался всегда находиться среди однокурсников и избегал привлекать внимания Фоукса. Дэниел же на протяжении всего урока тихо сидел на задворках сознания мальчика, дабы избежать возможного обнаружения со стороны феникса. Ведь он был верным фамилиаром Дамблдора. И они не хотели, чтобы Фоукс сообщил о них директору.

Вот только пара забыла, что большую часть своего времени феникс проводит в кабинете директора.

Мысленно Дэниел пожал плечами:

/Уже поздно об этом думать./

Гарри понимал, что мужчина прав, но все равно мысленно скрестил пальцы и начал тихо молиться любому, кто готов его услышать, лишь бы Фоукс не выдал их секрета.

Как только Дэниел сел, феникс метнулся к ним, издав захватывающую дух трель, и уселся на колени к мужчине.

— Похоже, Фоукс рад тебя видеть, — заметил Дамблдор.

*Приветствую вас, Светлый Лорд*, — пропел феникс. — *Зачем вы здесь под видом молодого Гарри Поттера? Или вы укрыли его от тех, кто желает использовать мальчика и принести ему вред?*

Но Гарри с Дэниелом не успели сообразить ответ, как Фоукс слегка приподнял голову и издал удивленную трель.

*Вы соединены! Как такое возможно?*

/Не думаю, что сейчас подходящее время для разговоров/, — Дэниел надеялся, что феникс услышит его мысли.

*Вы правы, Лорд*, — пропел Фоукс. — *Я появлюсь в спальне молодого Поттера в Гриффиндорской башне сегодня, когда все уснут. И мы сможем поговорить.*

Гарри тут же подумал:

/Фоукс, пожалуйста, не говори о нас директору!/

*Не беспокойся, птенец, мой клюв на замке*, — Фоукс издал трель сильно похожую на смех. — *Я категорично заявил Связанному со мной еще после той ночи в маггловской больнице, что выбранный им путь опасен. И если он еще хоть раз посмеет повторить свои действия по отношению к тебе, то потеряет меня. И не важно, какие цели он при этом преследует.*

Фоукс еще раз послал своему Связанному предупреждение, прежде чем поудобнее устроиться на коленях мальчика. Феникс подтолкнул ближайшую к нему руку, требуя ласки.

Не знающий ничего о прошедшем под его носом разговоре, Дамблдор все же смог быстро скрыть следы изумления от резкой смены настроения Фоукса. В большинстве случаев феникс молчал в присутствии других и прямо-таки излучал осуждение августовскому решению Дамблдора, когда последний вмешался в воспоминания Гарри и Поппи.

Дамблдор даже не предполагал, что феникс может сердиться дольше пары дней. Но Фоукс явно ставил рекорды. Феникс просто не понимал, что иногда, ради Великого Блага всех, необходимо совершать неприятные вещи.

Директор вздохнул, надеясь, что данное поведение означает конец раздраженному состоянию феникса. Но возвратив все свое внимание мальчику, Дамблдор поинтересовался:

— Как прошло лето?

— У родственников все было вполне нормально… Наверное. Они же не убили меня, — Дэниел-Гарри пустил хитрую шпильку о настоящих событиях, но представил все в виде шутки. — Однако последняя пара недель была по-настоящему великолепна. Мне понравилось исследовать Косую аллею, — он на мгновение посмотрел на Дамблдора, — но я не думаю, что вы пригласили меня, чтобы поговорить о прошедших каникулах.

— Ты прав, — признался директор, — но я хотел удостовериться, что ты не испытываешь затяжной постэффект после встречи с василиском в конце прошлого года.

Гарри мысленно хмыкнул. Если бы Дамблдор не пытался играть с его памятью, то, возможно, мальчик бы и поверил. Но не сейчас.

— Я в порядке. А вы проверили Джинни Уизли? — спросил Дэниел-Гарри. — В конце концов, ей досталось от рук Тома Риддла гораздо больше.

— Да, конечно, — Дамблдор сделал вид, что он слегка оскорблен подобным вопросом. — Но поскольку ты проводишь каникулы в маггловском мире, я подумал, что мне следует лично спросить и удостовериться, что с тобой все в порядке.

— Ну, если бы вы разрешили мне остаться здесь, о чем я просил вас в прошлом году, то вы бы знали об этом, не так ли? Это все, что вы хотели узнать, директор? — Дэниел начал подниматься, как будто собираясь уйти.

— Боюсь, есть еще кое-что, — Дамблдор выглядел слегка виновато, хотя никто из сидящих по другую сторону стола не повелся на его вид. — Боюсь, что разрешение, которое ты отдал профессору МакГонагалл, пропало. И до тех пор, пока ты не получишь другое, подписанное твоими тетей или дядей, ты не сможешь посещать Хогсмид вместе с остальными студентами.

— Так не честно! Почему виноват оказался я, если профессор МакГонагалл потеряла мое разрешение? — Дэниел-Гарри помнил, что он должен вести себя как тринадцатилетний юноша, а не тридцативосьмилетний мужчина. — Мне стоило огромных трудов получить первое подписанное разрешение. И я сомневаюсь, что они согласятся подписать второе, особенно после того, как я раздул тетушку Мардж.

Дамблдор опустил глаза на стол, скрывая облегчение от новости, что, возможно, Гарри не сможет заставить родственников подписать второй раз. Снова посмотрев на Гарри, он произнес:

— Извини, Гарри, но таковы правила. У нас должно быть подписанное разрешение. Но мы, конечно же, пошлем им для подписи другой бланк. Я уверен, что они поступят правильно, и подпишут его еще раз.

Дэниел-Гарри хмыкнул:

— Да, конечно. С какой планеты вы свалились, если верите в подобное? — он сделал паузу, чтобы вздохнуть, а потом произнес, как будто озвучивая только что пришедшую ему мысль в голову. — А остальным студентам вы сообщили, что они не идут? В смысле, профессор ведь не могла поступить настолько глупо и потерять только мое разрешение, не так ли? И если мое оказалось единственно потерянным, то меня начинают одолевать смутные подозрения.

Молчание Дамблдора стало ему ответом. Дэниел-Гарри посмотрел ему в глаза:

— Так выходит, что потерялось лишь мое разрешение. Если дело в этом, то я хочу посмотреть школьные правила, где говорится, что я не могу идти в Хогсмид, потому что мой декан факультета потеряла разрешение.

Дамблдор быстро скрыл свое смятение. Оказывается, Гарри мог быть очень подозрительным. И это если забыть про осуждение со стороны Фоукса. Директор ожидал, что мальчик подчинится его правилам, а значит, будет в безопасности от Блэка. Он обязательно расскажет ему о Сириусе. Потом. Когда Блэка поймают и применят поцелуй дементора. Учитывая жажду мальчика к ласке, его легко будет успокоить, проведя минимальное количество времени рядом с ним. И Дамблдор совершенно не собирался выпускать молодого Поттера из Хогвартса, учитывая, что Блэк был на свободе. Волшебный мир не может позволить себе потерять спасителя, особенно учитывая, что пророчество, касающееся Гарри и Волдеморта, до сих пор имеет силу.

— Ну что ж, свод правил и законов для руководства Хогвартсом любой студент может найти в библиотеке, поэтому ты можешь свериться с ним в любое время. Но ты увидишь, что я прав, — Дамблдор мысленно отметил приказать кому-нибудь из домашних эльфов убрать все соответствующие книги из библиотеки, как только Гарри покинет его кабинет.

/Нам не нужна эта книга правил. Мы уже знаем, что он врет/, — прошипел Гарри. — /Вспомните, мы специально проверяли. И в ней говорится, что как только разрешение с моим именем было подписано, то я автоматически попадаю в список студентов, которым разрешено посещать Хогсмид. И только наказание или аннулирование опекуном или родителями этого листа, могут удалить мое имя из списка на то время, пока оно действует./

/Я знаю. Но лучше будет иметь доказательства в письменной форме. Особенно, если нам придется обращаться к вышестоящим органам, например, к Совету попечителей/, — спокойно ответил Дэниел.

/Но нам нужно иметь возможность покидать замок. Вы сами так сказали/, — напомнил ему Гарри.

/Да, но так получится даже лучше. За нами будет некому наблюдать. И мы сможем исчезнуть и возвратиться, не боясь быть обнаруженными./

/Интересно, а профессор МакГонагалл известно, что он обвинил ее, только чтобы заточить меня в школе?/

/Сильно сомневаюсь/, — ответил Дэниел, — /но если она не боится конфликтовать с директором, то мы можем сыграть на ее чувстве вины./

Посмотрев на Дамблдора, Дэниел-Гарри потребовал:

— Отдайте мне бланк с разрешением. Я удостоверюсь, что он попадет к моим родственникам. По крайней мере, я уверен, что Хедвиг его не потеряет.

(1) Ostendo prosapia nemus materia versus iens tergum triginta genit. — Прояви фамильное древо по материнской линии на тридцать поколений назад.