Гарри и огненный камень (джен)

«Всадник Гарри! Всадник Гарри! Вернись, не бросай Доббит одну!»

Голос дракона отозвался в голове приступом боли, но не ответить было нельзя.

«Доббит, я здесь!»

«Тебе больно!»

«Голова болит. Что случилось?»

«Доббит не знает. Доббит не слышала всадника Гарри очень, очень долго! Доббит было так плохо!»

Гарри попробовал шевельнуться, но в голову точно налили горячего кла.

Что-то ткнулось ему в лицо, в зубы.

— Выпей!

Пришлось открывать рот и глотать — горько!

Зато потом получилось разлепить глаза и посмотреть: над ним склонялись… кажется, трое? Или четверо?

«Стекла!», — вспомнил он.

— Здесь, Гарри. Хочешь их надеть?

— Что… случилось?

Он поморгал: ближе всех была женщина с лиловым наплечным узлом — Гарри узнал целительницу Помфри. Она поднесла к его лицу светильник и велела глядеть одним глазом, потом другим.

— Кажется, все в порядке, но полежать придется. Ты упал и ударился о камень.

— Упал? — Гарри нахмурился и вспомнил. — Зеленая! Там была зеленая, Дромет! Она бросилась на меня…

— Поспи-ка еще, — решительно сказала женщина. — Успеешь наговориться.

* * *

— Мы побежали за вами, — рассказывал Рон, — но вы куда-то делись. А тут все кричат, драконы ревут…

Гарри уже разрешили сидеть, но в вейр еще не отпустили. Доббит почти успокоилась и рассказывала только, как соскучилась по своему всаднику, Хедвиг же целители так и не смогли выгнать — она устроилась на подушке рядом с головой Гарри и злобно верещала, стоило только посмотреть в ее сторону.

— А потом мы тебя увидели, ты разговаривал с той зеленой — я ее сразу узнал! И вдруг она как кинется на тебя! И мы тоже — думали, вдруг успеем! А ты как отлетишь прямо на нас! Наверно, она головой мотнула, тебя и отбросило. Только мы тебя не удержали, и ты об камень приложился.

— Это ты думал, что успеешь, — вставил М’фой. — Нормальный человек ни за что бы…

— А ты тогда чего полез?

М’фой фыркнул и отвернулся.

— Вообще-то если бы вы не подбежали, Гарри мог не только голову расшибить, — сказала Гермиона. — И если бы не мастер Северус — он эту зеленую как-то отвлек, кажется, ткнул иглой, у него в руках была игла, а потом Бонест заставила ее успокоиться.

— А что с зеленой? — спросил Гарри. — Почему она так на меня?

Гермиона вздохнула:

— У нее в развилке хвоста нашли свежую ссадину, практически рану — сначала ее, похоже, просто не заметили, а потом задели с этой беготней.

«Дромет говорит, что не хотела нападать на всадника Гарри, — вмешалась Доббит. — Дромет просит прощенья!»

«А почему сама не скажет?»

«Дромет очень, очень стыдно. Она едва не поранила всадника Гарри! У Доббит самый лучший всадник, его все знают!»

«У Гарри… тьфу, то есть у меня самый лучший дракон, Доббит!»

— Целительница Помфри обещала, что завтра тебя отпустит, — сказал Н’вилл.

Гарри вдруг понял, что даже не знает, сколько времени здесь провалялся — день? Больше? А что если всадник Б’лэк и мастер Ремус уже прилетали и не нашли его? Хотя нет, им бы сказали…

* * *

Они прилетели через три дня. Гарри уже позволили вернуться в вейр, и все пошло прежним чередом, даже занятия у мастера Северуса — оказывается, зеленая и его успела помять.

— Гарри!

Всадник Б’лэк шел к нему через чашу Вейра, широко улыбаясь, — Гарри показалось, что он даже отъелся немного.

— Думал, мы тебя забыли?

— Как голова, Гарри? — спросил мастер Ремус. В руках у него была какая-то длинная штука, обернутая в кожу.

— Не болит, только летать пока не разрешают.

— И правильно делают. А я мечи привез, зови своих.

Мечи? Гарри поглядел на мастера Ремуса — того разве что ветром не шатало. Ремус поймал его взгляд и кивнул, улыбаясь.

— Зови-зови.

За М’фоем и Н’виллом увязался Рон, Гермиона присела было рядом с Гарри, но через мгновение встала и тоже ушла.

Гарри посмотрел ей вслед, потом на Б’лэка — тот вздохнул:

— Мы бы, ясно, раньше прилетели, но Рем…

— Болел? — догадался Гарри.

— Приступы, еще с тех пор. Накрывает, и пол-семидневки, считай, выпало. Ты только ему не говори, он не любит, когда напоминают. А тебя-то как угораздило?

Б’лэк слушал, кивал и вдруг скривился:

— Слизняк? Он там был, да еще с иглой? Ссадина ссадиной, но, может, зеленая и бросилась, оттого что он ее ткнул?

Гарри подумал. Он помнил, как мастер Северус отослал помощницу, а потом? Потом он не видел.

— А зачем ему? И почему Слизняк?

— Долгая история. Он ведь тоже был кандидатом, их привезли вместе с Лили.

Гарри не знал, чему удивляться больше — то ли тому, что мастер Северус был кандидатом, то ли...

— Вместе? Он что, из Бирючинового?

— Наверно. Или откуда-то поблизости — тогда Прохождение только началось, брали всех мало-мальски подходящих, ну и вот.

— А Слизняк-то? — напомнил Гарри.

— Он дважды выходил на площадку рождений, и оба раза не вышло. Но это ведь не конец света, верно? — Гарри открыл было рот, но Б’лэк покачал головой. — Ты не путай, после Запечатления — совсем другое дело.

— Я все равно в Бирючиновый не вернулся бы!

— Ну и не вернулся бы, что тут такого? У нас был один парнишка, Петтигрю — никто вообще не мог понять, как его отобрали, да он сам, похоже, был не рад и Запечатление не прошел, конечно, — так он потом остался в Нижних пещерах, смотрителем в Хранилище.

Он посмотрел на разинувшего рот Гарри:

— Знаешь его? Он все еще в Вейре? Где?

— В Хранилище, — то ли повторил, то ли ответил Гарри.

— Вот видишь! Парень как парень. В гости приходил, еще вечно притаскивал что-нибудь поесть или вина бенденского. И ничего, что не всадник. Значит, он до сих пор там? А… я ж про Слизняка. Он-то как раз и смириться не смирился, и уйти не смог. Так и крутился около, подглядывал, подслушивал, пакостил по мелочи. Достал — не поверишь как! Потом, правда, уехал куда-то — никак не думал, что он снова здесь.

Б’лэк теперь смотрел не на него, а непонятно куда. «В прошлое», — подумал Гарри.

— Всадник Б’лэк?

— Больше десяти Оборотов, а как вчера, — он тряхнул головой. — Так что это мог быть он, Гарри. Или не он. Тебе… нужно знать кое о чем. Ты же учил балладу?

У Гарри пересохло в горле. Вот оно!

— Как они погибли, всем известно. Другое дело — почему. Странная штука. Все знают, и никто не говорит, — Б’лэк помедлил. — Бронзовых учат отдельно — и вот как-то раз Д’жейм пришел с такого урока и объявил, что мы должны искать огненный камень, больше, видите ли, некому. Сначала этот камень возили откуда-то из окрестностей Форт-Холда, потом там кончилось и стали возить из Крома, а потом… потом лордом в Кром-Холде стал Риддл. Мы, помню, согласились — с Д’жеймом невозможно было не соглашаться, — но так и не поверили, что он в самом деле собрался искать, а не только горняков возить с места на место. Долгий Интервал пару Оборотов как закончился, всех лихорадило, а тут еще это на себя взваливать. Мы думали — забудется, Предводитель утрясет. Но Д’жейм не забыл: сговорился с этими двумя рыжими из Цеха горняков, потом на Встрече познакомился с бенденскими всадниками — и понеслось, — Б’лэк невесело усмехнулся. — Так что я даже не удивился, когда им повезло.

— Повезло? — сумел выговорить Гарри. — Они нашли?..

— Д’жейм говорил, что нашли. По крайней мере, я видел, как Лили перерисовывала какие-то карты — она лучше всех рисовала… Они назвали это место Волшебной лощиной, представляешь?

— А ты?..

— И я с ними, но именно в этой Волшебной лощине не был. Мы… понимаешь, как раз перед тем Падфут догнал Ликант, и мы… словом, нам было не до того. Рем, кажется, пару раз летал в какой-то лагерь в горах, но потом так и не вспомнил, без Ликант… — он тряхнул головой. — У Д’жейма тогда словно крылья выросли: все ему удавалось, а еще и Лили, и ты. Она не всегда с ним летала, не хотела с тобой расставаться. Все смеялась — можно вытащить девушку из холда, но попробуй вытащи холд из девушки, и тебя не отдавала в Нижние пещеры, только во время Падений…

Он говорил быстро, взахлеб, как будто пытался заболтать, отсрочить что-то страшное, которое вот-вот наступит. Гарри уже знал, что.

— Ликант, — сказал Б’лэк. — Когда не стало Ликант, все посыпалось. Обвалилось. Д’жейм приходил, рассказывал — про рыжих, про этих бенденцев, да мне было плевать, пусть хоть весь Перн сгинет. К Рему многие приходили, Петтигрю тот же. И… — он тяжело сглотнул, — в Кром-холде была Встреча, и меня уговорили поехать… Рем лежал уже два месяца, ясно было, что выживет, но останется ли в своем уме, никто не знал. Я там… сорвался, наверно. — Он взглянул на Гарри тусклыми больными глазами. — Напился, а проснулся только на другой день. Я… Гарри, это из-за меня, я там — мне рассказали потом — драться лез, кричал про карту, про огненный камень, еще какую-то чушь… Не знаю, как их убили, но это из-за меня… Риддл был на Встрече, и если сам не слышал, то от доносчиков своих узнал наверняка.

— А потом? — спросил Гарри. Думать он сейчас не мог, только слушать.

Б’лэк мотнул головой, точно прогоняя призраков.

— И все. Вернулся в вейр, попытался все рассказать Предводителю — мне не поверили. Я орал целые сутки, чуть с ума не сошел, они меня, помню, даже заперли — думали, я тронулся с горя. И Падфут еще. Другие драконы его больше не слышали, а зачем Форт-Вейру ненормальный всадник с ненормальным драконом? Если бы Рем не очнулся в тот самый день, я, наверно, ушел бы вместе с ними в Промежуток, а так… Мы были уверены, что нас ни один Вейр не захочет, но в Плоскогорье вечно не хватало драконов, им любой подходил. А дальше Рем тебе рассказал.

— А огненный камень? — спросил Гарри.

— В Телгаре вскоре заложили еще одну шахту — для всех, кто не хотел просить у Риддла. Но...

— Там тоже кончилось?

— Оказалось, пласт начинается на землях Крома, так что Риддл снова в выигрыше.

«Всадник Гарри! Этот коричневый не говорит! Доббит опять звала его, но он не говорит! Большие драконы сказали: если съесть плохое мясо, внутри могут завестись черви, от них дракону становится плохо. Коричневый съел плохое мясо?»

Гарри изумленно фыркнул, поймал недоумевающий, обреченный взгляд Б’лэка, но сказать ничего не успел: к ним шла Гермиона, за ней, в двадцати шагах — мастер Ремус и Н’вилл. Рон и мрачный как туча М’фой тащились последними.

— Что это с ним? — спросил Гарри, почти радуясь тому, что можно отвлечься.

Гермиона хмыкнула:

— Он думал, что справится с Н’виллом сразу, а сам едва не проиграл.

— Мастер Ремус, — заканючил Рон, — скажи ему, что я тоже смогу! Что мне не поздно!

— Эти мечи тебе в самом деле не подойдут, — сказал тот. — Но в следующий раз я подберу потяжелее, хорошо? Думаю, за Оборот кое-чему ты научишься.

— Вот видишь, М’фой! Спорим, я научусь!

М’фой кисло скривился, подумал и кивнул.

Всадник Б’лэк старался смотреть в сторону, а не на Гарри и мастера Ремуса, но получалось плохо.

Гарри бездумно взглянул туда же, на драконов, которые взлетали над Вейром и пропадали, уходя в Промежуток.

— А они? Почему они не ушли?

Но ответил ему не Б’лэк, а мастер Ремус:

— Не знаю, Гарри. Мы потом голову сломали, но так и не вспомнили, когда Эвант поднималась в последний раз. А кроме этого…

«Всадник Гарри! — позвала Доббит. — Пора купаться!»

— Вы же подождете? — спросил он. Б’лэк рассеянно покивал.

— Я к Падфуту. Рем, ты со мной?

— Зайду пока в мастерскую.

Мастер Ремус отыскал их уже вечером, в Нижних пещерах — теперь, когда драконы подросли, первогодки могли ужинать вместе со всеми, если хотели.

— А где Бродяга? Остался на Детской площадке?

Гарри отодвинул миску.

— Он не приходил.

— Не приходил? — пробормотал Ремус. — И где его носит, интересно? Да, Р’нальд, тебе братья велели кланяться.

— Велели они, как же! А всадник Б’лэк…

Гарри пнул его под столом — на всякий случай.

— Наверно, кого-то из старых знакомых нашел, — усмехнулся мастер Ремус. — Ну и слава Яйцам! Раньше он ни вечера в вейре не сидел.

Знакомых! У Гарри даже в груди защемило.

Он едва заставил себя допить кла, сжевал последний кусок сладкой булки и встал:

— Ты куда?

— Проверю Доббит— она жалуется, что на задней левой кожа треснула.

— Вернешься?

Гарри помотал головой:

— Спать пойду.

И уже почти привычно кинулся бежать по коридору.