Притворись моей женой (гет)

День Рональда Уизли медленно и почему-то слишком уверенно скатывался к полной грусти и тоске. И, к слову, он был совершенно не похож на тот день, о котором сам Рон фантазировал, представляя, что его жена уехала куда-то на другой конец мира на последнем месяце беременности. Как минимум, потому, что он не спал и все еще выполнял приказы Гермионы.

— Нет, ну а чего не так-то? — возмущался он прямо в сморщенное лицо лопоухого эльфа, на наволочке которого кривыми, но гордыми буквами значилось «Лори-фейсконтроль».

— У вас нет приглашения, — пищал эльф в ответ с той долей ехидства, с которой мог говорить только домовик Малфоев.

— Есть! — уверенно соврал Рон. — Я просто забыл его в другой мантии.

Судя по скептическому лицу маленького ушастого чудовища, оно не верило Рональду ни на йоту. Пришлось срочно активизировать все свои таланты.

— Подожди, вот же оно, — он достал из кармана изрядно помятую карточку от шоколадной лягушки с выражением честности и детской невинности в глазах.

— Мистер, не задерживайте очередь, вы не проходите, — распорядился эльф.

— Да я тут вообще всех знаю… — возмущенно начал Рон, но был отвлечен Джинни. Сестра, крепко держав рукав его мантии, буксировала Рона куда-то за пределы владений Малфоев.

— Ну вот, ты все испортила, — заявил он, подумывая о том, что раз главный виновник провала операции найден, можно со спокойной душой отправляться домой. — Я уже почти с ним договорился, но вот теперь…

Джинни сложила руки на груди и уверенно заявила:

— Я знаю, что делать в таких ситуациях. Нужно просто пробраться в замок с заднего входа, когда эльф отвлечется.

— Эй, ты, — тут же принялся Рональд за усиленное отвлечение домовика. — Можешь не пускать нас и дальше, мы тоже тебя не позовем, когда соберем свой прием с блэкджеком и … Ай!

Джинни отдавила ему ногу — настолько больно, что он даже не заметил, как эльф, воровато оглянувшись по сторонам, покрутил пальцем у виска в ответ.

— Молчи, дубина! Просто дождемся пока он будет занят гостями.

Долго ждать не пришлось. Шумное стадо репортеров, которое неизвестно что забыло дома у семейки белобрысых хорьков, захватило все внимание домового эльфа — как раз настолько, чтобы они могли тихонечко прокрасться за внутрь. Все это время Рон недоумевал: и зачем он ввязался в это сомнительное мероприятие?

Несмотря на то, что суеверность была Рональду не присуща, было две приметы, которым он привык доверять. И сегодняшним утром он столкнулся с ними двумя — сначала на него напал психованный котяра Гермионы, а потом возле полки с посудой он увидел огромного паука. Кот намеревался, как минимум, сломать ему ногу, а паук, как ему показалось, не только смотрел на него всеми восемью глазами с предвкушением расправы, но даже потирал свои тонкие лапы от нетерпения. День, который начался так отвратительно, определенно не сулил ему ничего хорошего.

Странным и непостижимым образом Джинни оказалась права: она проворно обнаружила дверь, шепнула заклинание и перед ними открылся узкий темный коридор. Было еще кое-что, а точнее кое-кто, не дававший Рону покоя — она, его сестра. Вся ситуация вгоняла его в сомнения: Джинни согласилась помочь Гарри, заявив, что совершенно на него не злится. Она убеждала, что после ситуации с Паркинсон, он совершенно ей не интересен, особенно, после того как удалось убедить ее в полной фикции отношений. Рон чувствовал в ее словах подвох, но долго размышлять о чем-то, особенно о девчоночьих проблемах, он не привык.

По темному коридору Рон с Джинни прокрались к кухне, где на сверкающем столе были подготовлены блюда с закусками, явно предназначенные для угощения гостей. Голова Рональда моментально очистилась от лишних дум, а рот наполнился слюной. Закралась непрошенная мысль о том, что кое-кто прогнал его из дома, не дав даже позавтракать! Рон с тоской посмотрел на стол — канапе, тарталетки и крохотные крокеты манили его, обещая растаять на языке и подарить истинное наслаждение.

«Ты должен думать о деле! — заявил строгий голос Гермионы в голове. — Гарри нужна твоя помощь!».

«Да я помню», — отмахнулся Рональд мысленно, не отрывая взгляда от одного особенно аппетитного скона, увенчанного блестящими крупными икринками.

«Ты должен пойти и выполнить миссию. А потом поешь. Это ты всегда успеешь сделать», — продолжал убеждать голос любимой жены.

Рональд вздохнул. Он гораздо сильнее этих инстинктов. Он просто пройдет мимо, даже не глядя на… В общем, справедливо рассудив, что без него не начнут, Рон принялся за дегустацию.

* * *

Когда Рональд опомнился и оторвался от закусок, он обнаружил, что был на кухне совершенно один — Джинни испарилась, что навело его на неприятные мысли о последствиях и собственном непритягательном будущем. Это означало только одно: если еще несколько минут назад он сомневался между вариантами «исполнить поручение» и «забить на все и отправиться домой», то сейчас все было предрешено. Рональд вздохнул. Своим исчезновением его сестра убила последнюю надежду на второй вариант, а значит, нужно было двигаться дальше.

Избежав встречи с представителями ненавистной семейки и их домовиков, Рональд пошел по широкому коридору, который тонул в полумраке, подсвечивая себе дорогу Люмосом. Древние родственники Малфоев неодобрительно косились на него, но Рон не обращал на это внимания. Его больше занимало другое: эта часть особняка была пустой и тихой, а значит, он находился совсем не там, где должен был быть.

Рональд двигался вперед, в правильном направлении — как он уверенно полагал и доверчиво надеялся, и очень скоро он в этом убедился — послышались голоса, приглушенные приоткрытой дверью. Он приблизился к источнику звука, замер и прислушался. И понял, что это один из немногих случаев, которые случались крайне редко и обычно происходили с кем-то другим: он оказался в нужном месте в самое подходящее время.

— Вот как, — гнусаво тянул Малфой. — Значит спор. Я что-то такое и предполагал. Я думаю, что знаю, как решить нашу проблему, мистер Паркинсон. В замке полным-полно журналистов, каждый из которых готов будет отдать целое состояние за этот эксклюзив. А мы предоставим им его совершенно бесплатно.

Второй голос Рональду был не знаком, впрочем, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что он принадлежал Михаэлю Паркинсону. Тот сообщил, что не желает общаться с представителями средств массовой информации — из-за некоторых из них у него обостряется изжога. Рон уловил звуки зажигающегося камина и понял, что Драко остался один.

Послышались шаги — кто-то приблизился к двери, а потом резко распахнул ее: Рональд едва успел прижаться к стене за ней, в надежде, что его не обнаружат. Но внезапно звуки шагов изменились: как можно было судить по ним, Малфой развернулся на пятках и последовал в обратном направлении. Рон вздохнул: эти драгоценные секунды были дарованы ему судьбой, чтобы спасти Гарри от разоблачения.

Рональд не любил быстро думать и принимать решения в критические моменты — он любил уделять внимание стратегии, рассматривать все факторы, заботиться о проработке ходов. Но сейчас был явно не тот случай — впрочем, вспоминая о плохих, ужасных и отвратительных приметах, с которыми ему пришлось столкнуться сегодня утром, Рон понял, что по-другому просто быть не могло.

«Что тут думать? — вопросил голос Гермионы в голове. — Просто ликвидируй его и все!».

— Ликвидировать, — шепотом повторил Рональд, мельком взглянув на волшебную палочку, зажатую в кулаке. Нет, конечно же она не имела в виду этого… У него были гораздо более серьезные поводы грохнуть Малфоя и скинуть его труп с Астрономической Башни, но, тем не менее, желания не были воплощены в жизнь. В его мыслях пронесся образ жены, закатывающей глаза: нужно было торопиться.

Очень явно услышав приближение неизбежного, Рональд решил, что Малфой может несколько минут и подождать своей участи в закрытой комнате: другой вариант, который показался бы Рону оптимальным, найден не был. Он отвесил двери сильный пинок — словно именно она была главной причиной всех сегодняшних бед — совершенно не задумываясь о ценности древесной породы, из которой она могла быть изготовлена. Так же, как и о ценности Малфоя, который был снесен дверью, судя по звуку падающего тела за ней.

* * *

Джинни улизнула от старшего брата при первой же выдавшейся возможности и отправилась блуждать по замку. Часть, в которой она находилась, откровенно пустовала. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: скорее всего Малфои были заняты своим фешенебельным приемом, куда были привлечены и все их эльфы.

Она медленно брела по коридору, иногда заглядывая в комнаты. И предвкушала, как расскажет журналистам всю правду об этом мерзавце, Гарри Поттере. А главное, об одной из самых важных тайн — она расскажет правду о причинах их расставания. Она шла, ведомая своей жаждой окончательно и бесповоротно испортить репутацию этого героя.

Джинни была совершенно не удивлена, что эти двое ей поверили — Гермионе весь обзор загораживал ее живот, а брат был всегда слишком доверчив. Она хихикнула. Пока все шло как нельзя лучше. Она заглянула в очередную комнату поместья, попавшегося ей на пути — сначала, ей показалось, что она пустовала, но при ближайшем рассмотрении Джинни нашла в нем большое напольное зеркало на двух витых ножках.

Она приблизилась к зеркалу, любуясь собой. Вот лицо для всех будущих обложек журналов — действительно красивое, достойное не восхищения, а поклонения! Она нашла правильный момент, чтобы шокировать публику. И она сделает все так, что Гарри будет очень сильно жалеть о своем давнем решении.

Единственное, что помимо зеркала можно было считать предметом интерьера комнаты, в которой она находилась — огромный портрет Нарциссы во всю стену. Нарцисса Малфой выглядела на портрете чопорно и высокомерно.

— Конечно, — сказала Джинни сама себе. — Наденут на себя огромные ожерелья, которые стоят целые состояния. Вот кто-то, — не без гордости заявила она, — выглядит просто превосходно и без всяких там украшений. Хотя такое мне бы конечно не помешало.

Не успела она договорить фразу до конца, как почувствовала тяжесть камней на собственной шее. Ожерелье, изготовленное из белоснежного металла и инкрустированное крупными изумрудами, сверкало в огнях свечей. Рот Джинни непроизвольно распахнулся.

— Зеркало, исполняющее желания? — недоверчиво спросила она у своего отражения, впрочем, оно не дало ей хоть какого-нибудь ответа. Джинни задумалась. Если сегодняшний день открывает перед ней столько прекрасных возможностей, почему бы ими не воспользоваться? Нужно было проверить свою догадку, причем незамедлительно.

— А можно мне платье, как у нее? — спросила Джинни у зеркала.

В этот раз ей также не пришлось ждать долго — через секунду платье, которое Джинни подобрала с особой тщательностью, исчезло. Впрочем, эта потеря была совершенно незначительной по сравнению с ее новым приобретением: на ней было восхитительное платье в пол, расшитое мельчайшими кристаллами. Наверное, оно стоило целое состояние!

Щеки у Джинни раскраснелись. Сколько возможностей перед ней открывалось! А что, если зеркало могло исполнить всего три желания — тогда с последней репликой стоит повременить, хорошо подумать о ней. Хотя…

— Хочу миллион галеонов, — не долго вдаваясь в размышления заявила Джинни требовательным тоном.

Ничего не произошло. Джинни разочаровано вздохнула.

— А я уж было на тебя понадеялась! — возмущенно заявила она. — Надеялась, что ты, жалкая стекляшка, исполнишь чего посерьезнее. Например, чтобы Гарри… Хотя нет, Гарри еще пригодится: я хочу видеть его лицо после моих интервью. Да вон хоть чтобы исчез кто-то из Малфоев — слишком много чего-то в последнее время развелось.

Взглянув на себя в последний раз и полностью удовлетворившись своим внешним видом, Джинни отправилась принимать активное участие в приеме.

* * *

— Ой, — сказал Рон, почесав затылок и распахнув дверь. — Как же нехорошо получилось, — проговорил он с притворной жалостью.

Малфой лежал на спине, раскинув руки, с застывшим выражением негодования на бледном обморочном лице. Рон на всякий случай пару раз пнул и его — проверить: не притворяется ли? Но тот лежал совершенно неподвижно, даже не собираясь приходить в себя.

Рональд подумал, что такую удачу точно нельзя упускать. Конечно, белобрысый хорек еще успеет несколько раз очнуться и триумфально выступить со слезами, соплями и жалобами старшим родственничкам. Но пока его не стоило оставлять здесь — мало ли, найдет кто-то и окажет ненужную помощь?

Рон принялся методично обыскивать кабинет, чтобы найти хоть что-то, что могло навести его на мысли, а точнее, единственное, что здесь можно было обшарить — письменный стол. В первом ящике обнаружились какие-то документы, которые он, как человек привыкший все полезное нести в семью, прихватил с собой и, бесцеремонно сложив бумаги в несколько слоев, засунул во внутренний карман мантии. Во втором была коллекция зелий, в которой он безошибочно нашел Оборотное. А в третьем — комплект женского нижнего белья нежно-фиалкового цвета.

Недолго думая, Рон, хихикая, приспособил женские трусики под изысканный кляп для Малфоя, бюстгальтером связал ему руки за спиной, а чулками — ноги. После он отлевитировал ненавистного хорька в кладовку неподалеку. А потом выдернул с белобрысой башки несколько волосков и, выпив Оборотное зелье, отправился на фуршет.

* * *

Еще несколько лет назад Джинни всерьез задумывалась о своей карьере в известном печатном издании: газете или журнале, но сегодня она навсегда решила распрощаться с этой мыслью. Эти журналисты были глупы, а фотографы — слепы, ведь они совсем не замечали ее, проявляя больше интереса к бесплатной еде. Джинни быстро схватила какого-то репортера с особенно кислым лицом за мантию и притянула к себе:

— Ты должен взять у меня интервью, — с уверенностью заявила она. — Я бывшая невеста Гарри Поттера.

— Гарри Поттер? — оживился парень. — Вы видели Гарри Поттера?

— Нет, — терпеливо начала объяснять она. — Я — его бывшая невеста и я хочу сделать сенсационное заявление.

— Да, говорите, — затараторил тот. — Вы хотите подтвердить информацию о том, что были просто прикрытием для Гарри Поттера и Панси Паркинсон? Кому из вас троих пришла в голову эта идея?

— Да нет же! — разозлилась Джинни. — Я собираюсь сказать, что…

— Вы делали это из-за благодарности к Гарри Поттеру, тайной любви к нему, или вами двигал меркантильный интерес? Сколько он вам платил? Имеет ли место быть возможное давление вашей семьи, а особенно, вашего старшего брата Рональда?

— Свободен, — пробормотала Джинни, отпуская его из своих когтей и высматривая следующую жертву.

* * *

Оказавшись в просторной зале, где уже собрались все основные действующие лица, Рональд не стал терять времени и сразу же наметил себе путь к фуршетному столу. Но, судьба вновь проявила к Рону свою неблагосклонность — путь ему перегородила супруга любимого врага.

— Где ты ходишь, давно пора фотографироваться! — заявила она и потащила его ко всей достопочтенной семейке.

Рональд фотографироваться не любил. Он справедливо рассудил, что это совершенно не мужское развлечение, и, решив, что должно быть Малфою присуще что-то от представителей сильной половины человечества, собрался показать это во всей красе.

На первом кадре Рональд скучающе зевал, демонстрируя всем желающим гланды Малфоя во всей красе. Фотограф, заметив это нахмурился, но ничего не сказал, не желая вступать в конфликт с представителями известной фамилии, поэтому предложил просто сделать еще одну попытку запечатлеть семью.

Второй кадр, так же, как и все последующие, заставили его пожалеть о своем решении. Незаметно от других участников постановки Рон развлекался как мог, забыв о своей основной миссии: на последующих фотографиях у Малфоев — всех по очереди внезапно появлялись рога. Рон строил рожи, усиленно скашивал глаза к переносице, чтобы придать Драко Малфою вид умалишенного, пускал слюни, делал усы из волос Астории.

Длилось это, к сожалению Рона, не так долго — фотограф быстро устал от издевательств и поспешил сбежать. Пока Рон продумывал свои дальнейшие действия, которые должны были привести его ко столу с закусками, к нему снова прилипла жена Малфоя — Астория. Она жарко зашептала ему на ухо фразы, от которых бледная аристократическая кожа начала краснеть. Не успев отойти от шока, он сумел разобрать только одни слова, сказанные совсем недалеко от него:

— Это же мое платье, — говорила Нарцисса Малфой пораженно. — И драгоценности!

«Ну хорошо хоть нашлась», — подумал Рон, не сводя взгляда с сестры.