Запах Гарри (гет)

Моему братишке 

Отвага и мужество — ничто против уловок, и посему доскональное их штудирование необходимо, дабы не быть поверженным на землю, но прочно держаться на ней.

Эрнст Гофман, «Житейские воззрения Кота Мурра»

Сириус пил, когда пришли Дамблдоры. Они появились у порога, оба бородатые, чудаковатые и одинаковые.

 — О, Сириус! — сказали они одновременно и направились прямиком к нему на кухню, и только в пяти футах от стола стали одним человеком.

Дамблдор выглядел старым. В общем-то, он выглядел старым еще тогда, когда Сириус писался в постель, но сейчас он казался особенно старым и дряхлым. И грустным.

 — А ты не очень весел, профессор, — заметил Сириус.

 — Я? Нет, всего лишь задумчив, — беззаботно ответил Дамблдор и внимательно на него посмотрел: — Как ты себя чувствуешь?

 — Плохо, — пробормотал Сириус.

Дамблдор кивнул в сторону косо расположившегося прямо на плите бочонка.

 — Ты пьяный, как я вижу.

 — А ты старый и сумасшедший.

Он пил с тех пор, как узнал о смерти Седрика Диггори — мальчишки, которого ни разу в жизни не видел. Ему запретили выбираться за пределы дома, так что оставалось только пить и про себя биться головой о воображаемую стену. На Дамблдора можно было злиться вечно: во-первых, потому что он никогда не ответит тебе взаимностью — лишь умудренным пониманием, во-вторых, потому что ты все равно сделаешь так, как он велит. Это, думал Сириус, как ничто другое говорит о бесконечности его власти над нами.

 — Все катится к чертям, — сказал он в тот день Кикимеру. — Так кати сюда бочку вина, и выпьем за нашу неумолимую судьбу.

Кикимер доставил бочонок кислого испорченного ужасного пойла, но от совместной попойки благоразумно отказался, поэтому пить пришлось не только за судьбу, но и от горя. Сначала Сириус думал было обидеться, но после нескольких бокалов вино начало казаться вполне себе даже ничего, да и обижаться на Кикимера долго было невозможно. Воспользовавшись его запоем, Кикимер вновь начал таскать разные ценные вещи из наследия Блэков себе в каморку. Застав его однажды за этим занятием, Сириус почувствовал внезапный прилив нежности к бедному эльфу.

 — Ты хорошо служил нашему дому, — признал он, салютуя бокалом. — Если хочешь, можешь сам выбрать место, где будет прибита твоя голова. Я оговариваю только свою комнату.

 — Мерзкий хозяин великодушен, — кротко ответил на это Кикимер и продолжил прятать вещи. Некоторые он перемещал заклятием, некоторые нес на руках, а большой кованый сундук тянул за самодельные лямки, бормоча проклятия и стискивая оставшиеся зубы. Сириус не видел смысла в подобном самобичевании, о чем и поспешил сообщить:

 — Не пойму, зачем ты себя мучаешь. Сходил бы лучше на свидание, завел бы детишек. Я не запрещаю. Можешь даже поселить их здесь, все равно мы тут одни с тобой. — Эльф, остановившись у дверного проема, с недоумением смотрел на него. — Вы ведь... размножаетесь, да? С тобой-то все ясно, тебя родила моя мамаша (как иначе объяснить вашу взаимную любовь?), но остальные домовики ведь заводят себе жен? Я как-то видел в Хогвартсе пару вполне симпатичных мордашек. Ну, что скажешь? Тряхнешь стариной?

На этот раз Кикимер даже не удостоил его ответом, и теперь пропадал где-то наверху, периодически гремя украденными столовыми приборами и подтверждая установленный Сириусом в пьяном бреду факт: у эльфов совершенно нет музыкального слуха.

 — Ты мне нужен, — сказал Дамблдор, прервав его воспоминания.

Сириус удивился, думая о том, что будь он в более адекватном состоянии, удивился бы гораздо сильнее.

 — Нужен? В смысле, там? — он махнул рукой куда-то в сторону, где по идее должно было располагаться логово коварных Пожирателей Смерти. — Ты нашел мне дело?

 — Да. — Дамблдор сложил пальцы двухэтажным домиком. — Нашел.

 — Просто я вроде как долго сидел на скамейке запасных, — напомнил Сириус.

 — У нас сплошные травмы, — серьезно сказал Дамблдор. — Так что у тебя есть шанс проявить себя, сынок.

 — О, Мерлиновы отвислые... — Сириус схватился за голову. — Ты зовешь меня? Все настолько плохо?

 — Ну-ну, не нужно себя недооценивать. Раньше ты проявлял необычные, но весьма любопытные таланты.

 — Я? — Сириус покачал головой. — Я только и делал, что хулиганил, дебоширил и бегал за юбками. К тому же, это уже в прошлом.

Дамблдор долго молчал. Обычно это означало, что он ждет, пока ты не посмотришь ему в глаза, чтобы его последующая реплика прозвучала особенно эффектно. Сириус знал, у кого из них двоих больше терпения, но из мятежного принципа решил ждать. На двадцать второй секунде он сдался, поднял голову и наткнулся на хитрую улыбку директора:

 — Возможно, настало время вспомнить былые времена.

 — Возможно, — передразнил Сириус, — эта фраза звучала очень загадочно в твоей голове, но я сейчас слабо соображаю. Не мог бы ты пояснить?

Дамблдор пояснил. Он объяснял долго и подробно, и примерно на пятой минуте Сириус был уже абсолютно трезв.

 — Да, и еще кое-что, — добавил Дамблдор перед тем, как уйти. — Я бы хотел сделать этот дом штаб-квартирой Ордена Феникса. Ты не возражаешь?

 — Конечно, нет проблем, — рассеянно согласился Сириус, хотя возражений у него было полно. Но пререкаться с чокнутым — себе дороже.