Забытая жизнь (гет)

— Северус, — покаянно вздохнул Дамблдор, — так вот почему ты стал таким раздражительным, когда в Хогвартс поступил первый курс девяносто первого? А я-то грешил на Гарри Поттера. Думал, он слишком напоминает тебе Джеймса.

— Он составляет добрую половину моих проблем, Альбус, не обманывайте себя, — фыркнул Снейп. Последние полчаса он просто наслаждался жизнью без боли. Грейнджер сидела под боком, что не избавляло от сумбурного потока её мыслей: девочка пока не привыкла помнить о том, что профессор зельеварения невольно подслушивает всё, что приходит в голову. В груди разливалось тепло приобретённой магии от обряда. И это имя — Рамон, в нём было что-то семейное. Не ужас пьянства жалкого маггла-отца и ссор, через которые пришлось пройти Северусу, будучи ещё школьником. Что-то тёплое, свежее, родное, пахнущее изумительным имбирным печеньем и маем. Исподтишка Снейп поглядывал на Гриндевальда. Изучал его, осторожно знакомился с собственным дядей...

Снейп привык, что в его семье не было человека, способного отстоять его детские интересы. Отец был пьян большую часть времени. Северус часто оставался в Хогвартсе на каникулы, потому что мать не могла защитить его от гнева маггла. Или не хотела, ведь что стоило ей, ведьме, взмахнуть палочкой и... Никто не ждал от Эйлин Круцио или Редукто в висок, но хотя бы связать или отрезвить отца она могла. Только никогда не делала этого. А теперь появился Гриндевальд, которого Северус ещё не привык называть по имени. И это странное чувство. Защищённости и уверенность, что никто не ударит в спину. На такое способна только Магия.

Он, наконец, отвлёкся от серебристой ленточки на мантии Гриндевальда, не в силах переносить шквал эмоций, исходящих от гриффиндорки.

«Ну же, мисс Грейнджер, это невыносимо! Поделитесь со всеми вашими переживаниями, почему я один должен мучиться?»

Гермиона ойкнула, а два пожилых мага отвлеклись от своего тихого разговора, когда заметили, что молодым есть о чем подумать.

«Вы думаете, ничего, если я спрошу...?»

«Думаю, это не будет хуже, чем вести мысленный диалог перед двумя сильнейшими ментальными магами нашего времени», профессор не был бы собой, если бы не получал удовольствия от этой ситуации.

Красная от смущения Гермиона повернулась к директору и его другу, чтобы столкнуться с внимательными участливыми взглядами.

— Мистер Гриндевальд, я только хотела спросить, — нерешительно начала она, — то, что пишут в книгах, это правда? Вы были предыдущим Тёмным Лордом? И вас посадили в тюрьму? — в Гермионе проснулся исследовательский интерес, который в мгновение ока задавил страх и стеснение. — И вы сражались с профессором Дамблдором, но проиграли, и об этом писали в газетах. Но почему вы сейчас сидите тут и разговариваете как старые друзья? Словно ничего этого и не было?

«Мисс Грейнджер, остановитесь! Дайте другим вставить хоть слово!» — осадил Снейп. Альбус спрятал улыбку в бороде.

— Потому что ничего этого и не было, — ответил Геллерт. Его голос успокаивал, остужал пыл. Слегка насмешливо, добродушно смотрел он на маленькую храбрую девочку перед собой.

— Но вы же обманули целую страну! Об этом пишут в учебниках по истории! Там даже написано, что пострадала ваша сестра, профессор! — Гермиона посмотрела на Дамблдора.

— Это долгая история, мисс Грейнджер, и ей уже очень много лет. Но вам с Северусом, я, пожалуй, немного расскажу.

— Мой дед Вулфрик Дамблдор заключил брачный контракт с другим магическим родом и его главой Кэрролом МакКвин. Когда в нашей семье рождались девочки, они сразу заключали помолвку с сыновьями рода МакКвин. То же касалось и мальчиков. Во времена моего деда это не представляло проблемы, потому что рождалось много детей, магии было больше, волшебники были сильней. Каждый родитель выбирал своему ребёнку пару, подходящую по возрасту. Когда родились мы: Аберфорт, Ариана и я, в семье МакКвинов были близнецы: дочь Маргарет и сын Эдвард. Нас с Маргарет обещали друг другу, как только я появился на свет. Я говорю в первую очередь о себе, потому что к моменту моего совершеннолетия, Маргарет стукнуло бы шестьдесят пять лет. Я не знаю, почему род МакКвин не освобождали себя от повинности к моменту совершеннолетия детей. Кэррол, возможно, был недружен с головой, когда подписывал контракт. К счастью, когда я поступил в Хогвартс, Маргарет умерла от драконьей оспы, — директора передёрнуло от воспоминаний. — По договору, я был свободен, чтобы найти пару по своему выбору, чем и наслаждаюсь до сих пор, — Дамблдор подмигнул Гермионе, которая смотрела на него распахнутыми от удивления глазами.

— Вы до сих пор не женаты, профессор?

«Какая бестактность, мисс Грейнджер»

— Нет, Гермиона, но поверь, я ни о чём не жалею, — директор безмятежно улыбнулся и закинул в рот пару лимонных долек. — Но, я продолжу. У МакКвинов больше не рождались девочки, поэтому Аберфорт спустя три года так же был свободен. В отличие от Кэррола, мой дед отметил в договоре, что мы не будем ждать помолвки больше семнадцати лет. Аберфорт не пошёл по моим стопам, и через семь лет я стал счастливым дядей для трёх прелестных малышей.

— К нашему с Аберфортом ужасу мама родила девочку. Эдварду на тот момент было около пятидесяти лет, к тому же у него был скверный характер и огромная бородавка на носу.

— Он был визгливым, тощим уродцем, с маленькими бегающими глазками, — скривился Гриндевальд.

— До совершеннолетия Арианы наши родители умерли. Эдвард преследовал Ариану, меня с Аберфортом неоднократно вызывали в Визенгамот, потому что мы не собирались отдавать собственную сестру за старика. Видит Мерлин, я не хотел такой судьбы для дорогого мне человека. К счастью, в нашей жизни появился Геллерт. Он переехал в соседнее поместье. Он помог мне разыграть сцену крупной ссоры, после чего мы обеспечили Ариане шикарные похороны. Это, кстати, один из двенадцати способов использования драконьей крови, — подмигнул директор.

— Ариана была под надёжной охраной Нумергарда, ей прислуживала моя личная охрана, домовики, служанки.

— Но ведь Нумергард — тюрьма!

— Девочка — рассмеялся Геллерт, — Нумергард это моё поместье. Но из-за того, что мы с Альбусом натворили после, спустя несколько лет, когда стали видными людьми в обществе. А всего-то и было дел, что разнесли Главный Атриум в Министерстве, да пару раз развернули дуэли на видных местах... Альбус сказал всем, что заключил меня под особую стражу и заблокировал чарами ненаходимости.

— На самом деле, мы скрыли поместье Нумергарда чарами Фиделиуса, закреплёнными на меня. А потом... — шаловливо протянул Дамблдор, лукаво поблёскивая стёклами очков.

— Ну, хватит, Альбус. Уже сто лет прошло, а ты всё подкалываешь, — Геллерт с досадой нахмурился и повернулся к Северусу и Гермионе. — Мы с Арианой поняли, что любим друг друга, и решили быть вместе. Альбус нас обвенчал.

В воздухе повеяло морским бризом.

— Я не могу в это поверить! — Гермиона оставила попытки что-то понять. — Англия и весь магический мир думают, что вы Тёмный Лорд. Все думают, что у нас была Первая Магическая война! Вы обманули целую страну!

— Девочка, — серьёзно заметил Геллерт,— поверь, у нас были проблемы гораздо серьёзнее семейных разборок. Мы спасали целую страну. То, что так получилось у нас с Арианой, лишь случайность, счастливое совпадение, за которое я буду благодарить судьбу до конца дней. С этого момента и началось наше с Альбусом прилюдное «противостояние». То, что мы скрылись с ней в Нумергарде, лишь ещё одно обстоятельство, которое в дальнейшем помогало нам с Альбусом работать. Потому что меня никто не отвлекал: ни старая работа, ни друзья, ни коллеги. Когда мир в Англии будет восстановлен и если будет необходимость, мы вернём людям правду.

— Ариана не позволит тебе, — меланхолично заметил Дамблдор, закидывая в рот пару лимонных долек.

— И то верно, дружище, — вздохнуло Его Темнейшество Лорд Гриндевальд, после чего всё-таки добавил: — Мисс Грейнджер, поверьте, в этой стране есть люди, которые знают правду.

В голове профессора Снейпа снова и снова возникали совершенно непереводимые языковые конструкции. Гермиона не слишком обращала на это внимания, потому что чувствовала себя почти так же. Теперь остался только один вопрос:

— А что происходило, если никакой войны не было? Чем вы занимались все эти годы?

Дамблдор взглянул на друга, не желая раскрывать чужую тайну, но Геллерт пожал плечами и ответил:

— Спасали Тома Риддла.