Акцио, счастье! (гет)

Парочка добралась до дома на Гриммоплейс только к вечеру: Гарри опасался аппарировать, держа Джинни за руку, поскольку сам лишь недавно обучился этому навыку. Они предпочли маггловское метро: в отличие от семейства Уизли, у Гарри был немалый опыт обращения с изобретениями простецов.

Едва они преодолели расстояние от коридора до гостиной, как оттуда раздался громкий вопль множества голосов:

— Сюрприз! — закричали они, и, благодаря взмаху чьей-то палочки, повсюду зажглись свечи.

Широко раскрытыми от удивления глазами Гарри осмотрел собравшихся. Здесь были все Уизли за исключением Чарли, который давно отправился в Румынию, Хагрид, Луна с отцом, Невилл с бабушкой, сам министр Магии Кингсли Шеклболт и директор Хогвартса Минерва Макгонагалл. Впереди всех стояла Гермиона и широко улыбалась.

— С днем рождения, Гарри! — воскликнула она, и все присутствующие тут же подхватили ее поздравления.

Именинник лишь резко выдохнул. Он перевел взгляд с гостей на Джинни и тихо спросил ее:

— И ты целый день знала, но ничего не сказала?

— Ну, конечно, — заулыбалась девушка. — Надо было как-то вытащить тебя из дома, — с этими словами она сжала руку Гарри и быстро чмокнула его в губы.

— Я же просил, кажется, — процедил Рон, стоявший между Джорджем и отцом.

— Тебе понравилось? — поинтересовалась Гермиона.

— Еще как! — Таким довольным Гарри не выглядел давно.

— Это еще не все, — Джинни отошла от него и присоединилась к гостям, — у нас для тебя есть подарки!

— Я же получил их сегодня ночью, — начал было Гарри, но тут же поймал на себе укоризненный взгляд миссис Уизли.

— Ты думаешь, то были все? Разве я могла подарить настоящему герою только лишь свитер? — насупилась она.

— Кстати, надпись я придумал, — гордо выпятив грудь, заявил мистер Уизли.

От Кингсли Гарри получил темно-зеленую мантию с вышитой на ней золотыми нитями буквой «А» («В день окончания школы я жду тебя в Министерстве — там уже готовят рабочее место для будущего Аврора. Не смотри так, Рон, тебя тоже ждут с распростертыми объятиями»), мистер Лавгуд и Луна подарили ему пожизненную подписку на журнал «Придира». Профессор Макгонагалл сочла нужным обеспечить Гарри необходимыми книгами, нацеленными на то, чтобы помочь ему вести в будущем учебном году уроки Защиты от Темных искусств. Хагрид вручил торт собственного производства. Пока Гарри заверял лесничего, что сладкое непременно подадут к чаю, Гермиона потихоньку прятала стряпню великана в буфет. Невилл выпустил из темно-синей коробочки миниатюру игрока в квиддич, сидящего на метле («Это дополнение к книге. Он делает любые фигуры, какие прикажешь», — сказал он). Рон и Джордж объединились и вручили «Полный Набор Шалостей» — новинку Всевозможных Волшебных Вредилок. От Перси Гарри получил красивое перо для письма, от Билла и Флер — свиток пергамента, в котором было написано, что при следующем визите в Гринготтс Гарри ожидает новый ключ от сейфа Поттеров.

— Честно сказать, мы с мамой и папой сначала не знали, что тебе подарить, — сказала Джинни, когда остальные гости начали рассаживаться за столом. — Потом я подумала о том, как ты любил Хедвиг, и как тебе ее, должно быть, не хватает.

Гарри грустно вздохнул: действительно, из-за всей этой погони за Хоркруксами у него даже не было времени подумать о сове, но после победы грустные мысли стали все чаще посещать его.

— Конечно, ты никогда ее не забудешь, — подхватил Артур. — Она была тебе верным помощником во все эти трудные времена.

— Но, возможно, вы подружитесь… — закончила Молли. — Джинни, дорогая, тебе не надо помочь?

И тут Гарри заметил, что из сумочки Гермионы показалась клетка, а потом он увидел полярную сову: точь-в-точь Хедвиг, только чуть меньше.

— Ну и хлопот она мне доставила сегодня. — Джинни, казалось, была рада, что освободилась от птицы. — Приходилось всегда держать сумочку открытой, чтобы воздух поступал. И Оглушающее заклятие пошло в ход — что было бы, если бы посреди вагона метро вдруг раздалось уханье?

Гарри не успел ничего ответить, потому что Хагрид в попытке привлечь внимание именинника чуть не разбил вилкой бокал.

— Садитесь уже, — пробасил он. — Чай, праздновать пришли, а не разговоры разговаривать.

Когда все окончательно заняли места за столом, профессор Макгонагалл кашлянула и поднялась.

— К сожалению, я не смогу оставаться на этом празднике столько, сколько мне хотелось бы — последний месяц перед началом учебного года предполагает мое постоянное присутствие в Хогвартсе, — поэтому мне бы хотелось сказать несколько слов. — Гарри посмотрел на профессора и чуть не подавился от неожиданности: Макгонагалл смотрела на него с такой теплотой, что юноша засомневался, не принял ли кто Оборотное зелье, чтобы стать директором. — С первых минут пребывания мистера Поттера в школе я подметила поразительное его сходство с отцом, Джеймсом. То же пренебрежение к школьным правилам, отчаянность и готовность к риску во взгляде. Я не раз говорила Альбусу, что парень принесет нам немало хлопот, но тот лишь отмахивался, постоянно повторяя, что Поттер необходим миру магии так же, как воздух. Спустя несколько лет, я понимаю, насколько недальновидной была сама и насколько прав оказался Дамблдор, доверив этому юноше настолько опасное задание, которое, к слову, оказалось успешно выполненным. Его оценки в школе, в отличие от мисс Грейнджер, никогда не были блестящими, но талант к полетам и противостоянию Темным силам заставляет закрывать на это глаза. Можно еще много добавить к сказанному, но ведь все присутствующие не хуже меня знают о деяниях Гарри. Мне лишь остается пожалеть о том, что я всегда была так строга к нему. Ах да, — как бы между прочим добавила Минерва, — мистер Поттер сегодня согласился принять мое предложение и теперь займет пост преподавателя Защиты от темных Искусств. — Волшебница обвела взглядом изумленные лица гостей и, подняв бокал, негромко добавила: — За Гарри Поттера.

— За Гарри Поттера! — тут же откликнулись остальные.

Когда приглашенные по достоинству оценили кулинарные способности Кикимера, а миссис Уизли отпустила парочку нелестных комментариев в его адрес, Гермиона левитировала на стол бутылки с огневиски, сливочным пивом и вином. Гости одобряюще зашумели и сочли нужным переместиться на диваны, чтобы начать приятные беседы.

Через десять минут у каждого завязался разговор по интересам: Перси давал Гермионе советы по поводу поста Старосты Школы, Кингсли обсуждал с Артуром дела министерства, Джордж что-то доказывал Рону, то и дело отпивая янтарную жидкость из стакана, Молли и Хагрид делились рецептами выпечки.

— И ведь теперь тебе можно будет добавлять и снимать баллы. — Воспользовавшись моментом пока Рон не смотрит, Джинни поцеловала Гарри в губы. — Теперь нет сомнений, что Гриффиндор выиграет соревнование между факультетами.

— Макгонагалл вряд ли рассчитывает на это, ¬ — отозвался Гарри. — Уверен, она хочет, чтобы все было честно.

— Да брось ты, — еле слышно проговорила Джинни, и ее взгляд вдруг упал на шрам Гарри. — Не болит? — заботливо спросила она, убирая волосы со лба юноши.

Его рука машинально дотронулась до шрама в виде молнии. Удивительно, прошло почти три месяца, но он ни разу не подумал о том, что эта отметина больше не ноет и даже не покалывает.

— Нет, — с облегчением выдохнул он и улыбнулся.

— Мама, кажется, тоже хорошо себя чувствует, — Джинни кивнула в сторону миссис Уизли, которая с поднятыми уголками губ активно жестикулировала перед Хагридом. — Я боялась, что она может вдруг расплакаться.

— И я бы не стал ее винить. — Улыбка сползла с лица Гарри так же быстро, как и появилась.

— Нет-нет, ты не думай, будто у меня нет сердца. Но все же сегодня — твой праздник.

— Я совсем так не думаю. — Гарри обхватил Джинни за талию и притянул к себе. — У тебя самое чуткое и доброе сердце из всех.

— Я напрочь забыла, куда положила эту книгу, — рассеянно проговорила Молли, отходя от Хагрида. — Джордж, дорогой, я прятала ее при тебе. Ты случайно не помнишь? ...

— Вообще-то, я Фре…— начал он любимую шутку, но тут же замолчал. Вместе с ним тишина воцарилась во всей комнате.

— О, нет… — одними губами сказала Джинни и уставилась на мать.

Миссис Уизли приложила руки к лицу, ее плечи начали подрагивать. Через несколько секунд по всей гостиной уже разносились глухие рыдания. Все рыжие тут же бросились ее успокаивать, но их усилия не имели абсолютно никакого успеха. Поодаль стоял Джордж с каменным лицом.

— Прости, мам, — то и дело бормотал он, — прости, пожалуйста. Я не подумал, это само собой вырвалось. — Но та лишь отмахивалась от сына.

— Я думаю, нам пора, Молли, — сказал Артур и перевел взгляд на Гарри. — Извини ее, пожалуйста, такое случается довольно часто.

— Все… в порядке, — пролепетал Гарри, не в силах больше вымолвить и слова.

— Прости, милый, — всхлипывая, произнесла миссис Уизли, подходя к Гарри, — это же твой день рождения. А я опять все испортила.

Так отвратительно Гарри себя давно не чувствовал. Он тоже старался успокоить Молли, но понимал, что это невозможно. Да и слова утешения совсем не лезли в голову. И зачем только Гермиона затеяла этот праздник? Совершенно очевидно, что семейству Уизли сейчас не до этого.

— Идем домой, мам, — с таким бледным лицом, что, казалось, даже веснушки исчезли с него, сказал Джордж. — Прости, приятель, — сказал он Гарри.

— Не извиняйся, — Гарри опять почувствовал себя не в своей тарелке.

Артур взял за руку жену, а Джордж — Джинни, и вместе они аппарировали в Нору.

Гарри бросил взгляд на Рона. Он стоял на том же самом месте, откуда секунду назад исчезли его родители, нервно глотал огневиски, нисколько не морщась, и исподлобья бросал взгляды на Гермиону. О чем с ним до этого говорил Джордж, оставалось только догадываться.

* * *

Гермиона вытаскивала серьги из ушей, когда услышала за дверью чьи-то нетвердые шаги. В темноте она не могла разобрать, кто приближается к спальне, палочку зажигать не стала, а комната слегка плыла перед глазами — следствие выпитого на празднике Огневиски.

— Кто там? — тихо спросила Гермиона, прислушиваясь к малейшему шороху. В ушах до сих пор звенело: после шума голосов трудно сразу привыкнуть к полной тишине.

— Это я, — послышался низкий голос, по которому девушка сразу узнала Рона, и ее сердце застучало чаще. — Пришел пожелать спокойной ночи.

Он сделал неуверенный шаг ей навстречу и остановился. Еще один шаг, и снова остановка. Гермиона наблюдала за происходящим, не в силах сдвинуться с места. Дыхание ее отчего-то участилось, кровь прилила к лицу. Когда расстояние между ними сократилось настолько, что девушка могла услышать биение его сердца, Рон снова заговорил:

— Я так больше не могу. — Он сделал еще шажок и теперь вплотную приблизился к ней, коснулся пальцами ее оголенного плеча и провел ими вниз до локтя. Кожа Гермионы тут же отозвалась мурашками. — Джордж весь вечер твердил, что я — идиот. Если бы не случай с мамой — он бы не скоро заткнулся.

Девушка глубоко втянула носом воздух, прикрывая глаза, и в следующую секунду почувствовала его влажные губы на своей шее. Мелкими поцелуями они поднимались выше по нежной коже и, наконец, достигли мочки уха.

— Кажется, я люблю тебя, — горячо прошептал Рон, и девушка слегка поежилась от щекотки.

— Мы сегодня выпили лишнего, Рон, — прерывисто произнесла Гермиона: ей уже недоставало его поцелуев. — Лучше будет, если ты сейчас пойдешь спать, а утром мы поговорим, — она замялась, — когда протрезвеешь.

— Я слишком давно хочу этого, — еще один поцелуй, теперь возле губ, — чтобы ждать до завтра.

— Рон, тебе правда следует… — девушка не договорила — больше сопротивляться не было сил.

Юноша жадно и настойчиво целовал ее губы, покусывал их, иногда переключался на щеки и глаза, оставляя на них влажные следы. Сильными руками он притянул девушку к себе за талию. Гермиона тяжело дышала. Ее руки, словно по собственной воле, отодвинули волосы на одну сторону, освобождая место для новых прикосновений. Рон понял намек и тут же перешел с лица на шею. Спускаясь ниже, он покрывал поцелуями ее плечо и ключицу, снимая лямку платья.

Какое-то новое, необъяснимое, но приятное чувство зародилось у нее внутри. Легкая дрожь появилась на внутренней стороне бедра и внизу живота, поднялась выше и превратилась в мурашки, которые рассыпались по всему телу. Инстинктивно она сильнее прижалась к Рону, в надежде подавить это странное незнакомое ощущение, но оно только сильнее разлилось по венам. От удовольствия закинув голову назад, одну руку девушка запустила в волосы Рона, сжимая пальцами затылок, а другой обхватила его шею, крепче прижимая к себе. Тихий и хриплый стон вырвался из ее горла, и она немного испугалась его, поэтому сильно закусила губу. Затем Гермиона почувствовала легкий холодок, пробегавший вдоль позвоночника — это Рон расстегивал молнию на платье. На секунду он остановился.

— Ты… не против, если я…? — спросил он, освобождая плечо девушки от другой лямки.

Гермиона выпрямила голову и открыла глаза. Потом опустила руки, и платье, соскользнув с плеч, бесшумно упало на пол.