Акцио, счастье! (гет)

Гарри сел на краешек учительского стола и уставился на дверь. До начала урока оставалось минут пять, поэтому в классе находились только он, Рон и парочка особенно прилежных рейвенкловцев. Гарри изо всех сил старался не думать о том, что произошло за завтраком, ведь ему предстояло вести урок у своих однокурсников, а это он считал самым сложным в своей работе преподавателя. Особенно, когда дело касалось Рейвенкло. Студенты этого факультета, казалось, знали все и обо всем, нередко считали нужным поправлять его и вставлять свои замечания. Тогда на помощь Гарри приходили его друзья. Темпераментные Уизли пытались решать вопросы криками, а умная Гермиона заявляла о том, что на практике все намного сложнее, чем в теории.

Но мысли упорно лезли в голову. Гарри тревожила сложившаяся ситуация с дементорами, а также замечания Гермионы о том, что Министр потерял к Хогвартсу интерес, и с каждой минутой он все больше опасался, что Джинни перестала ему верить: слишком странно звучали ее вопросы. Возможно, Рон с Гермионой тоже сомневались, но за семь лет дружбы оба научились скрывать свои соображения, когда они шли вразрез с его, если чувствовали, что их друг пребывает не в самом лучшем настроении. А вот Джинни… Что с ней происходит? Неужели он стал бы врать самым близким людям и особенно любимой девушке о том, что видел? Такими вещами не шутят. По мнению Гарри, все было настолько серьезным, что требовало незамедлительных действий. Оставалось только убедить друзей и подготовить как можно больше людей к возможной опасности, не говоря о проблеме напрямую, чтобы не создавать лишней паники.

— Приятель, ты слышишь меня? — спросил Рон, и по его тону Гарри понял, что тот обращается к нему не в первый раз.

— Извини, я задумался, — он помотал головой и сосредоточил внимание на друге.

— Я спросил, что мы проходим сегодня.

— Увидишь, — буркнул Гарри и обвел взглядом классную комнату, проверяя, все ли собрались.

— Здесь свободно? — отстраненным голосом спросила только что вошедшая Луна Лавгуд, указывая на свободное место рядом с Роном. — Или это место для Гермионы?

— Ты же знаешь, что нет. Садись, — ответил Рон, подвигаясь к краю стола и перетаскивая за собой сумку.

Последними в класс, одновременно со звонком, вбежали Гермиона и Джинни. Обе выглядели немного взволнованными и чем-то обеспокоенными. Девушки заняли привычные места вслед за Роном и Луной (это был единственный урок, на котором Гермиона сидела не за первой партой, чтобы Гарри не обращал на друзей внимания и вел себя как можно естественней) и принялись доставать книги, свитки пергамента, чернильницы и перья.

— Всем привет, — начал Гарри. — Прежде, чем приступить, я бы хотел собрать у вас домашние работы. — Он никогда не применял магию, чтобы перенести все свитки себе на стол, потому что просто не знал, как заставить их подняться одновременно и постоянно забывал спросить об этом у Гермионы.

В задании заключалась еще одна сложность для Гарри. Если в других классах он мог позволить себе сократить работу, когда видел, что ученики устали, или ему самому предстояла тренировка по квиддичу, или он неважно себя чувствовал, то здесь, под постоянным надзором Гермионы, приходилось давать полный объем конспектов и эссе, указанный в плане. Однако становилось легче от мысли, что подруга всегда придет на помощь при проверке.

Гарри прошел по рядам, собирая свитки и проверяя, подписаны ли они, дошел до Гермионы и закатил глаза, когда увидел, что ее работа в два раза больше, чем требовалось. Он вообще слабо понимал смысл в ее потраченном времени, ведь, по сути, она задавала на дом сама себе. Гарри забрал у Джинни пергамент, половина которого была написана его собственным почерком, и подошел к Рону, но только затем, чтобы по виноватому выражению на лице друга понять, что тот ничего не сделал. Закончив обход, Гарри повернулся к классу.

— Итак, тема нашего сегодняшнего занятия уже немного знакома членам ОД, но даже им есть над чем поработать, — Гарри сделал паузу, как делали многие учителя в школе, чтобы заинтересовать аудиторию. — Заклинание Патронуса.

— Патронуса? — тут же переспросил какой-то парень из Рейвенкло. — Но в школе не проходят Патронусов.

— Это высшая магия, — поддакнула девушка с того же факультета, — очень сложная.

— Испугались, что не справитесь? — инстинктивно огрызнулся Рон, защищая друга.

Даже Гермиона выглядела слегка озадаченной, и Гарри не пришлось долго думать, почему: этой темы не было в ее учебном плане.

— Эй, не так быстро, — Гарри остановил перепалку и продолжил: — У меня на то есть причины. Во-первых, Министр магии лично сообщает, что не все дементоры находятся под контролем авроров, некоторые разгуливают по Великобритании, если к подобным существам можно применить это слово, — несколько студентов испуганно прикрыли рты руками, — так что в случае опасности вы сможете защитить себя и близких. Во-вторых, профессор Макгонагалл хотела, чтобы уроки Защиты походили на занятия Отряда Дамблдора, а там мы касались темы Патронуса, как важного защитного заклинания.

— Патронус не включен в ЖАБА, — не выдержал все тот же студент Рейвенкло.

— Вот мы и подобрались к самому главному, — пояснил Гарри. — Хотя заклинание и не входит в программу экзамена, но если вы им овладеете, то можете поразить принимающего его профессора и получить заслуженную «превосходно», как бы вы не отвечали до этого. Со мной такое произошло на СОВ. — Он улыбнулся, отмечая некоторое замешательство на лицах учеников. — Но если вы не хотите, то мы можем перейти к…

— Хотим! — выкрикнул гриффиндорец, до этого занятия никак не рассчитывавший получить «превосходно» на экзамене.

Еще минуту Гарри наблюдал за тем, как перешептывался класс, но по мере того как студенты улыбались и кивали друг другу, в нем росла уверенность, что он поступил правильно.

— Итак, — Гарри подошел к доске, постучал по ней волшебной палочкой и мысленно произнес заклинание, которое ему подсказала Гермиона. Тут же появилось слово «Патронус», точно выведенное мелом. — Как вы уже знаете, дементоры питаются нашими страхами и тревогами. Если эти существа находятся рядом, то мы не чувствуем ничего, кроме отрицательных эмоций. Дементоры словно поднимают их из глубины сознания и заставляют нас чувствовать себя несчастными, как будто в жизни никогда не будет больше радостных моментов. Заклинание Патронуса создает мощный барьер из положительных эмоций, который дементоры не могут выносить и отступают, — Гарри посмотрел в сторону друзей и еле сдержал улыбку: Гермиона быстро-быстро записывала все, что он говорит, а Джинни, закатив глаза, неодобрительно качала головой.

— У мало тренированных в этой области магии волшебников, — продолжил Гарри, — Патронус представляет собой облако серебристого пара, которое поможет ненадолго отогнать одного дементора. Однако и это получится не с первого раза. Но наша задача — пойти дальше и создать полноценного, телесного Патронуса, и чем сильнее он будет, тем с большим количеством дементоров сможет справиться.

— Что такое телесный Патронус? — послышался голос с задней парты.

— Очень сильная положительная энергия, которая принимает форму животного.

— Какого?

— Это зависит от человека. Но, как правило, Патронус может обретать форму только обычного, немагического животного.

— И как же его создать? — не отставал все тот же ученик.

— Ты замолчишь сегодня или нет? — возмутился Рон, вставая с места, чтобы получше рассмотреть нарушителя дисциплины.

— Все по порядку, — обращаясь к рейвенкловцу, сказал Гарри более резко, чем рассчитывал.

Джинни перегнулась через парту и, потянув брата за рукав мантии вниз, призвала его сесть.

— Для того, чтобы создать Патронуса, необходимо наполнить себя положительной энергией. Самый лучший способ — вспомнить что-то приятное, что сделало вас счастливее. Неожиданный подарок на Рождество, «превосходно» по сложному предмету или… что-то, связанное с близкими вам людьми. Когда вы полностью заполните себя радостными чувствами, произнесите заклинание «Экспекто Патронум». Можете попробовать. Воспоминание и заклинание.

Следующие несколько секунд прошли в молчании. Гарри наблюдал за тем, как меняется выражение лиц учеников: от озадаченных и хмурых к счастливым и улыбающимся. Некоторые не могли даже сдержать смешков, прикрывали рты руками и оборачивались по сторонам, чтобы проверить, не подсматривает ли кто.

— Если думаете, что готовы — приступайте к заклинанию, — напомнил Гарри, — «Экспекто Патронум».

— Экспекто Патронум! — почти хором произнес класс, и… ничего не произошло. Только у Гермионы из палочки вырвалось серебристое облако.

— Не переживайте, — успокоил Гарри, — с первого раза ни у кого не получается. Просто попробуйте вспомнить что-то еще, сконцентрируйте свое внимание и старайтесь снова.

В следующий раз кабинет наполнился свечением, исходящим от выдры Гермионы, а Рон, Джинни и другие члены Отряда Дамблдора смогли вызвать появление серебряных искр. Через пару минут по кабинету бегали, плавали и парили несколько разных животных, то и дело вспыхивали новые серебристые облачка. Тем не менее, большая половина студентов так и не смогла ничего добиться.

Результат не улучшился и к концу урока — всего один телесный Патронус добавился к тем, что Гарри уже видел ранее. Он посмотрел на настенные часы, висевшие над входной дверью, — до звонка оставалось не больше пары минут.

— Очень хорошо, — громко сказал он, стараясь перекричать невольно возникший в классе гвалт. — Честно говоря, я и не ожидал подобных результатов с первого раза. Вы все молодцы. В качестве поощрения я предлагаю вам не совсем обычное домашнее задание. Те, кто так и не смог получить телесного Патронуса — подумайте и напишите несколько строк о том, какое животное вы представляете на его месте. Те же, у кого все получилось, можете отдыхать. Урок окончен.

Несмотря на это, студенты остались неподвижны. Почти у всех на лицах застыл один и тот же вопрос, который осмелился озвучить Дин:

— Гарри, — сказал он, — ты не можешь отпустить нас просто так. Ты не против показать нам своего Патронуса? Некоторые его видели, и я сам знаю, что это потрясающей красоты олень, но остальным хотелось бы взглянуть.

— Как насчет начала следующего урока? — ответил Гарри. — Не хочу вас задерживать на перемене.

Словно в подтверждение его слов, где-то в коридоре прозвенел звонок.

— Гарри прав, — вдруг сказала Гермиона, которая выглядела слегка встревоженно, — нам надо торопиться на другие занятия и…

— Пустяки! — выкрикнула девушка из Гриффиндора, и все остальные поддержали ее возгласами одобрения. — Ради такого можно отдохнуть на минуту меньше.

— Ну, — Гарри пожал плечами. — Если вы этого хотите…

— Постой! — воскликнула Гермиона. Она закусила губу, нахмурила лоб и умоляюще посмотрела на Гарри.

— Если ты опаздываешь на занятия, — встрял Дин, — никто тебя не держит.

— Полегче, приятель! — прогремел Рон. — Ты сам знаешь, что почти у всех — свободное время до обеда!

— Я не пытаюсь никого обидеть, — пояснил Дин. — Я ко всем обращаюсь: те, у кого дальше есть занятия и кто опаздывает — идите. А мы хотим посмотреть. Правильно я говорю?

И снова послышались одобряющие крики, кое-где сопровождаемые присвистыванием. Гермиона вздохнула, покачала головой и принялась старательно изучать свои ногти.

— Что ж, — сказал Гарри и закрыл глаза. Он хотел вдохновить учеников и показать им одного из самых сильных Патронусов, которого когда-либо вызывал. Но долго выбирать воспоминания не пришлось. Сознание тут же нарисовало яркую картину.

Джинни лежит на животе на кровати в Выручай-комнате. Для удобства она подпирает подбородок кулаком, а пальцем другой руки выводит какие-то рисунки на подушке. На ее бледной коже можно разглядеть каждое оранжевое пятнышко. Некоторые из веснушек составляют узоры, словно созвездия на небе. Длинные шелковистые волосы почти целиком закрывают спину, и при свете волшебной палочки некоторые пряди кажутся ярко-красными. Она улыбается, натягивает одеяло повыше и переворачивается на спину. «Пора идти», — говорит она и закрывает глаза. «Еще пару минут», — шепчет Гарри и нежно целует ее в губы. «Рон будет в ярости, когда узнает», — кажется, сама мысль об этом забавляет ее, и Джинни начинает смеяться. Ее звонкий смех заполняет комнату, а Гарри снова целует ее в хохочущий рот. «Я никогда не чувствовал себя счастливее», — говорит он, отстраняясь, и опрокидывается на подушку. Джинни придерживает одеяло у груди и, повернувшись на бок, приподнимается на локте. «Давай поспорим», — предлагает она и чуть нагибается вперед, так что кончики ее волос касаются лица Гарри. «О чем же?» — интересуется юноша. «Сколько раз ты еще скажешь такие слова». «Ставлю на двадцать», — после секундных раздумий говорит Гарри. «Я на пятьдесят, минимум», — тут же отвечает Джинни. «С удовольствием позволю тебе выиграть», — улыбается он и, протягивая вверх руку, касается пальцами ее щеки.

— Экспекто Патронум! — Гарри выставил палочку перед собой и медленно открыл глаза.

Но серебристое животное не было привычным оленем. По классной комнате скакала красивая подтянутая лошадь с длинной гривой.

— Урок окончен, встретимся на следующей неделе, — выдохнул Гарри и прежде, чем кто-либо успел понять, что произошло, пулей вылетел из кабинета.

Тяжело дыша, он примчался в Общую гостиную Гриффиндора, где не было никого, кроме нескольких шестикурсников. Ребята попытались поздороваться, но Гарри не задержался ни на секунду и сразу взбежал по лестнице, ведущей в спальню мальчиков. Он запустил руку в волосы и шумно втянул воздух. Его взгляд упал на раскрытый чемодан, и, не думая о последствиях, Гарри с силой пнул его.

— Черт! — от боли завопил он и запрыгал на одной ноге, потирая рукой ушибленное место.

Гарри дернул на себя балдахин, за которым скрывалась кровать, и тот слетел с карниза и с шумом упал у его ног. Еще раз громко выругавшись, он хлопнул ладонью по тумбочке и снова взвыл от боли. Через пару секунд он все же умудрился сесть на кровать. Обхватив голову руками, Гарри тупо уставился в одну точку, мысленно пытаясь унять бешеный стук сердца и звон в ушах.

То, что произошло в конце урока, не могло быть правдой. Конечно, Гарри слышал об этом и сам становился свидетелем того, как меняются Патронусы волшебников под воздействием эмоционального напряжения. То, что его собственный стал таким же, как у Джинни, в очередной раз доказывало любовь Гарри к ней. Но это было настолько неожиданно, настолько непривычно. Ведь Патронус-олень стал частью его самого, как будто отец непрерывно находился где-то рядом. Все необходимо было вернуть на свои места и чем скорее — тем лучше. Если бы только знать как.

— Вот ты где, — выдохнул Рон, двумя шагами преодолевая расстояние от двери до кровати Гарри. — Почему ты так резко ушел с занятия? И что за беспорядок тут устроил?

Гарри покачал головой, но ничего не ответил.

— Это из-за меня и домашнего задания, да? — Рон почесал затылок и виновато посмотрел на друга. — Извини. Я обещаю, что больше такого не повторится. Это Гермиона, — уши Рона сильно покраснели. — Вернее, нет, не так. Она не виновата. Это я ей соврал вчера, чтобы провести больше времени наедине. Я сделаю двойной объем работы в следующий раз, Гарри.

— Ты здесь не причем, — резко ответил он, снял очки и потер глаза. — Можешь вообще не делать, я баллы не сниму.

— А что тогда? — Рон нахмурился и, переступив через упавший балдахин, опустился на кровать рядом с Гарри.

— Что тогда? — Гарри тут же вскочил со своего места. — Что тогда? — закричал он.

— Я не давал повода на меня злиться! — воскликнул Рон. — Разве что домашнее задание не сделал. Но тогда нет смысла притворяться! Так и скажи, что разочарован. Я исправлюсь, я признал, что виноват.

— Мерлин! — Гарри подавил вздох. — Я же сказал: можешь вообще не делать эти работы. Мне все равно!

— Тогда объясни по-нормальному, что происходит! Я твой друг, я хочу тебе помочь! — Рон поднялся с кровати и встал напротив Гарри.

Дверь в комнату снова отворилась, и внутрь проскользнула Гермиона.

— Я принесла работы, Гарри, которые ты оставил в кабинете. Куда положить? — очень тихо спросила она.

Тот молча кивнул в сторону кровати. Гермиона на цыпочках, стараясь не производить лишних звуков, опустила свитки пергамента на покрывало и, отойдя на несколько шагов, взмахнула волшебной палочкой. Оторванный балдахин поднялся в воздух и снова прикрепился к карнизу.

— Гарри, прости, — Гермиона нахмурила лоб и умоляюще посмотрела на друга.

— За что? — отозвался он, не сводя глаз с Рона.

— Я… — девушка осеклась. — Я знала и ничего не сказала тебе. Вот. Теперь можешь кричать, — она словно уменьшилась в размерах, приготовившись к неминуемому гневу Гарри.

— Мерлиновы кальсоны! — вместо него заорал Рон. — Кто-нибудь может мне объяснить, что вообще произошло?

— Успокойся, Рон, — Гермиона взяла его за руку и крепко сжала.

Гарри выдохнул, стараясь унять раздражение. По его лицу можно было сказать, что он считает про себя до десяти.

— Ты видел моего Патронуса? — сквозь зубы процедил он, наконец. — Ничего странного не заметил?

— Ты так быстро вышел из класса, я успел только обратить внимание на то, что это не олень.

— Правильно, — подтвердил Гарри. — Не олень.

— Перестань разговаривать со мной как с придурком! — снова закипел Рон и стряхнул руку Гермионы со своей.

— Ты не видел, что это лошадь? — Гарри оставил все попытки казаться спокойным и закричал следом: — Лошадь! — повторил он и заискивающе посмотрел на Рона.

Тот продолжал молчать.

— Лошадь — Патронус твоей сестры, Рон. Патронус Джинни! В самом деле, ты не знаешь даже таких вещей?

— Черт возьми, откуда мне было знать? — казалось, громче кричать уже невозможно, но Рон сумел. — Оба раза, когда она при мне вызывала Патронуса, были на твоих уроках, Гарри. Там куча серебристых тварей летало в воздухе, как бы я определил, какой их них — ее?

Гермиона переводила взгляд с Рона на Гарри и обратно. Каждую секунду она открывала рот, чтобы вставить что-то, но ее наглым образом обрывали.

— Действительно, и откуда тебе было знать? — передразнил Гарри.

— Мальчики, пожалуйста, — взмолилась Гермиона, воспользовавшись, наконец, секундным молчанием. — Нет смысла кричать друг на друга. Гарри, тобой движут эмоции, ты был удивлен и не хотел показывать свое замешательство другим, я понимаю. Мне надо было тебе сказать, как только я заметила, еще тогда, на матче…

— На матче мой Патронус был уже другим? — Гарри уставился на подругу, требуя объяснений.

— Да, я не сказала тебе. Не знаю, почему. Я не подумала, прости.

— А Джинни? — произнес он так, как будто у него перехватило дыхание. — Ей ты сказала?

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Сегодня для нее это было такой же неожиданностью, как и для тебя.

— Все ясно, — перебил Рон. — Одного только не могу понять до конца: что в этом плохого? Да, твой Патронус поменял форму. Но он по-прежнему может отгонять дементоров и защищать тебя!

— Гарри, скажи только, какие воспоминания ты вызывал, создавая Патронуса во время квиддича и сегодня, на уроке? — попросила Гермиона.

— Ну, — Гарри уставился в пол, — на матче я не вспоминал ничего, мне ведь надо было сконцентрировать внимание на снитче. Просто посмотрел на пролетавшую мимо Джинни и произнес заклинание. А на уроке, — его вдруг сильно заинтересовал кусочек пергамента на ковре возле тумбочки, — о том, как мы с ней в Выручай…

— Избавь меня от подробностей, — поморщился Рон.

— Вот видишь, — Гермиона расплылась в улыбке. — Все твои лучшие воспоминания связаны с Джинни. Выходит, ничего удивительного в этих изменениях нет, — заключила она.

— Если Патронус меняется от того, что меняются воспоминания, — Рон, по-видимому, не до конца сообразил, о чем говорят его друзья, — то тогда это доказывает, что ты действительно сильно любишь Джинни. И это хорошо.

— Вы что, в самом деле не понимаете? — Гарри сощурил глаза и поднял голову.

— Так объясни нам! — потребовала Гермиона. — Рон прав. Что в этом такого? Твой покровитель меняется потому, что ты меняешься, Гарри.

— Это… — начал Гарри, — это… — он умолк, не найдя подходящих слов, и отвернулся к окну. Лучшие друзья должны были понимать, как важен для него Патронус –олень.

— Нам нужно поговорить, — сказал новый в комнате голос, в котором Гарри без труда узнал Джинни.

— Извини, но я не настроен сейчас на разговор, — Гарри развернулся и посмотрел на девушку: она стояла рядом с Гермионой, глядя куда-то в сторону.

— Гарри, прошу тебя. Это очень важно, — попросила Джинни и, подойдя вплотную, взяла его за руку.

— Иди, — буркнул Рон.

— Но мы же не договорили с вами, — возразил Гарри.

— Позже, у нас еще будет много времени, — сказала Гермиона и выдавила из себя улыбку.

В отличие от подруги, Джинни улыбнулась искренне и слегка потянула Гарри за руку, чтобы тот последовал за ней. Молча они вышли из спальни мальчиков, общей гостиной Гриффиндора и прошли пару лестничных пролетов, так и не проронив ни слова. Коридоры Хогвартса были полны учеников, которые искали кабинет для следующего занятия. Гарри не представлял, где бы они с Джинни могли поговорить без присутствия посторонних, но и спрашивать не решался. Девушка продолжала тянуть его за руку, пока после очередного поворота не сказала:

— Вот здесь.

Гарри окинул взглядом пустой и мрачный холл. В нем не было дверей, ведущих в классные комнаты, и поэтому причин, по которым кто-то из студентов мог бы заглянуть сюда, он не видел. Юноша прошел до конца коридора и сел, опершись спиной о каменную стену. Джинни присела на корточки рядом и коснулась его руки.

— Джинни, то, что сегодня было на уроке… — начал Гарри, но девушка его перебила:

— Я не поэтому хотела с тобой поговорить, — сказала она и тут же добавила: — Но я не хочу, чтобы ты думал, что это неважно для меня. Очень важно, — Джинни снова тепло улыбнулась и заглянула Гарри в глаза.

— Тогда выслушай, — проговорил он и, отвернувшись, уткнул взгляд в пол. — Я, наверное, неправильно себя повел по отношению к тебе, когда так выбежал из класса. Но я был удивлен и… да, немного огорчен. Но совсем не тем, что мой Патронус принял форму твоего. Скорее тем, что он вообще изменил свой вид, понимаешь? — Гарри снова поднял голову и заметил, что Джинни не перестала улыбаться. — Еще когда на третьем курсе я научился этому заклинанию и узнал, что мой Патронус воплощает в себе отца, то стал дорожить им, потому что это было единственное, что нас связывало. Я как будто ощущал его присутствие рядом с собой. И теперь я думаю, что эта связь между нами прервалась. Ведь все мои хорошие воспоминания относятся к тебе, и я действительно счастлив. Гермиона права: неудивительно, что Патронус стал другим. Я лишь надеялся, что она и Рон поймут меня, и надеюсь сейчас, что ты поймешь.

— Все в порядке, — Джинни погладила его руку. — Возможно, я не до конца пойму то, что ты чувствуешь к своим родителям, но мне кажется, это очень похоже на то, что я чувствую сейчас в отношении Фреда. И если тебе действительно так важно вернуть все на свои места, то вместе мы что-нибудь придумаем, а Гермиона поможет, она же умница.

Гарри покачал головой.

— Я не хочу привлекать к этому Гермиону.

— Как скажешь, — Джинни пожала плечами и подвинулась ближе к Гарри.

— Я надеюсь, что ты не будешь обижаться на мое стремление вернуть Патронусу форму оленя. Несмотря на это, я люблю тебя, Джинни.

— Я не могу обижаться на тебя, Гарри, — прошептала она и нежно поцеловала его щеку. — Никогда не смогу. Если ты того хочешь, я не буду упоминать сегодняшние события в дальнейших разговорах, словно ничего и не было.

— Нет, — возразил он. — Это теперь часть моей жизни, и она определенно заслуживает того, чтобы ее обсуждали. К тому же, я обожаю то, как ты можешь легко воспринимать любую ситуацию, перевести любую проблему в шутку. Этого мне не хватает самому, и я бы не смог вынести твоего молчания.

— Да, о ситуациях, — Джинни отстранилась, и ее лицо стало серьезным. — Мне все же нужно с тобой кое-о-чем поговорить, Гарри.

— Конечно, начинай.

— Это о дементорах, — сказала Джинни так тихо, как будто надеялась, что Гарри не расслышит.

Однако он все понял и, потерев ладонью шею, заерзал на месте.

— Тебе не нравится тема, да? — спросила девушка.

— Не нравится, — согласился Гарри и кивнул в подтверждение своих слов. — Но уходить от нее было бы нечестно, ведь ты выслушала то, что я хотел тебе сказать. Поэтому давай поговорим теперь о том, о чем хочешь ты. О дементорах, так о дементорах.

— Мне ведь тоже неприятно это обсуждать, — призналась Джинни. — Но я просто не вижу другого выхода, кроме как все уяснить. Гарри, только не кричи сразу, как только услышишь вопрос, ладно? Но я должна еще раз его задать: ты точно уверен, что тогда, в лесу, видел именно дементоров?

— Абсолютно, — Гарри закрыл глаза и прислонился макушкой к стене, восстанавливая в голове пережитую сцену. Он готов был поклясться, что видел несколько черных плащей, парящих над землей. — Если бы я только мог тебе это доказать…

— Не надо ничего доказывать, — Джинни встала, потому что почувствовала, как затекли конечности от такого положения. Кинув сумку на пол, девушка уселась на нее, вытянула ноги вперед и положила голову на плечо Гарри. — Достаточно твоего слова, и я поверю.

— Верь мне, Джинни, так и было, — Гарри запустил ладонь в волосы Джинни и стал перебирать их.

— Хорошо. И что ты собираешься делать? Ждать новой атаки, чтобы сообщить в Министерство?

— Пойду искать их сам.

Джинни вдруг резко сбросила с себя его руку, выпрямилась и развернулась так, чтобы видеть его лицо.

— Гарри, не стоит этого делать. И зачем? Есть специально тренированные для подобных заданий люди.

— Пока они смогут сюда добраться, пройдет немало времени. За такой срок может случиться все, что угодно. Нападение на школу, например.

— Если бы они хотели напасть — они бы уже это сделали во время матча, — заметила Джинни.

— Да, — Гарри кивнул, — они пытались. Только я их отогнал.

— Тогда тебе ничего не стоит снова вызвать Патронуса, если нападение повторится. Вовсе необязательно рисковать собой и идти в опасный лес.

— А если я не смогу вовремя этого сделать? — Гарри повысил голос. — Если пострадают люди?

— Ты постоянно ведешь себя так, как будто обязан волшебному миру спасать его от всех и вся, — вздохнула Джинни и, чтобы не дать Гарри шанса перебить ее, тут же продолжила: — Ситуация с Сам… с Волдемортом была другая, согласна. Не буду вдаваться в подробности, ты знаешь их лучше меня. Но сейчас в этом нет необходимости!

— Так я буду точно уверен в результате, — спокойно заметил Гарри.

— Но я не буду в нем уверена! — крикнула Джинни, раздраженная этим его спокойствием. — Ты опять уйдешь неизвестно куда, а я буду тут сидеть и делать вид, что ничего не происходит, хотя на самом деле, буду разрываться изнутри, так? — Она закусила губу и намеренно резко повернула голову в сторону, чтобы волосы задели лицо Гарри.

— Я уйду совсем ненадолго, пойми. Сейчас все намного проще. Сложно, да… но проще.

— Откуда мне знать! — Джинни испугалась того, как громко прозвучала ее последняя фраза, и перешла на полушепот: — Неужели ты можешь так поступить со мной?

— Джинни, это несерьезно! Это всего лишь дементоры!

— По-моему, это я говорила, что ничего серьезного в данной ситуации нет и что ты можешь подождать Авроров.

— Ты сама себя не слышишь, — Гарри попытался посмотреть ей в глаза, но Джинни уклонялась. — Ведь чем быстрее я пойду туда, чем быстрее разберусь с кучкой дементоров, тем быстрее смогу сообщить Кингсли о происходящем и поставить точку в этом вопросе. Раз и навсегда.

— Один раз ты уже ушел в лес, — прошептала Джинни и, посмотрев на Гарри, закусила губу. — Я не хочу, чтобы снова было так же. Я тогда хотела броситься прямо на эту мерзость с щелками вместо носа. Чтобы он, не задумываясь, убил и меня тоже.

— Джинни, — сказал Гарри срывающимся голосом, — я уже тысячу раз за это извинился.

— Извинениями не выкинешь ту сцену из памяти, — губы девушки задрожали, она часто начала моргать. — Я последнее время во сне только это и вижу, как Хагрид тебя на руках держит и… — она изо всех сил старалась не заплакать, не показаться слабой. Собрав всю волю в кулак, она прошептала: — Я понимаю, что не смогу удержать тебя от твоей страсти к спасению мира…

— Нет никакой страсти, — возразил Гарри. — Я сам хочу нормальной жизни. И единственный способ этого достичь — сделать все самому.

— Но когда ты решишь пойти в лес, обещай, что возьмешь меня с собой, — закончила Джинни и выжидающе посмотрела на Гарри.

— Ну, нет, — ответил тот. — Джинни, ты — моя любимая девушка, сестра моего лучшего друга, дочь людей, которые столько всего для меня сделали. Я не могу подвергать тебя опасности.

— Только этого не надо, — Джинни повернулась к Гарри спиной, обняла колени и заплакала, не в силах больше сдерживаться. — Ты должен обещать, — донеслись глухие звуки, — что возьмешь меня с собой. Иначе я привяжу тебя к себе, и тогда будет только два варианта: или мы идем вдвоем, или оба остаемся в замке.

Гарри поднялся на колени, подполз к девушке и приобнял ее за плечи.

— Какая же ты невозможная, Джинни, — это было все, что он смог сказать.

— Обещай, — потребовала она, по-прежнему с опущенной головой.

— Хорошо, — выдохнул Гарри и сильнее сжал ее плечи.

— Только давай это сделаем после Хэллоуина, — Джинни вытерла рукавом глаза и посмотрела на Гарри. В ее взгляде все еще читалась грусть, но только теперь она была смешана с предвкушением чего-то увлекательного. — Он уже в эту субботу.

Гарри хмыкнул и, наклонившись, горячо поцеловал Джинни в губы.