В моей голове, или Как сделать из муд... Саске человека (гет)

Удивительно, но всю дорогу в голове Саске царило молчание, и даже когда он добрался до ближайшего свободного полигона, это не изменилось.

— Сакура?

«Я думала о том, что ты сказал. Ты прав, и это странно».

— Я всегда прав, так что это не странно.

«Нет, я о том, как повёл себя Сандайме».

— Он политик, а не идеал хорошего человека, — буркнул Саске, усаживаясь на траву.

«В том-то и дело! — раздражённо воскликнула Сакура. — И — как политик — он должен был бы казнить Данзо — за измену; но всё же не сделал этого. Ты никогда не думал почему? Ведь не из несуществующих же тёплых чувств между ними?»

— Ну, он не убил Орочимару когда-то.

«Пощадить любимого ученика, в исследовательском азарте вышедшего за рамки, и пощадить зарвавшегося вечного конкурента, поставившего свои амбиции выше блага деревни и столь нагло действовавшего за твоей спиной — разные вещи».

— Может, это был спектакль для Итачи, чтобы выставить Сандайме хорошим на фоне Данзо, который на самом деле всегда занимался всеми нелицеприятными делами на изнанке.

«Но Сандайме отдал приказ распустить Корень, при помощи которого Данзо мог бы это делать дальше. Ощущаешь противоречие?»

— Продолжение спектакля.

«Перед Итачи? Но смысл?»

— Заткнуть его. Гарантировать непричинение вреда деревне.

«Твоей жизни для этого было более чем достаточно. И ничто её не заменило бы в случае потери. Ничто. Сандайме кто угодно, но не дурак, и он не мог не понимать этого».

— Да, — вынужден был признать Саске. Итачи не щадил никого, даже его, если считал необходимым, невзирая на все свои чувства, и никто не продержался бы на должности Хокаге так долго, если бы был идиотом.

«И мы остались с вопросом: почему Сандайме приказал распустить Корень? Не пускал же он пыль в глаза старейшинам таким образом».

У Саске не было ответа, но зато у неё, похоже, был.

— Ладно, к чему ты клонишь?

«К тому, что не просто так Данзо напал на Шисуи прямо перед тем, как кто-то не довёл до логического финала что-то, что, как ни посмотри, должен был. Украсть глаз было намного сложнее, чем просто ликвидировать, тем более что в тот момент вся афера с кланом Учиха висела на тонком волоске, но он рискнул».

Она же не хотела сказать…

«Я думаю, что Сандайме посчитал это своей личной ответственностью, я думаю, он не послал АНБУ только потому, что, отдав приказ о роспуске Корня, пошёл убивать Данзо собственными руками. Но вдруг передумал».

Котоамацуками.

«Да».

В этом было до дрожи много смысла.

— И всё только ради того, чтобы украсть наши глаза, получить нашу силу.

Как же мерзко, Ками.

«Не только и даже не столько. Могу поспорить, за долгие годы было достаточно пропавших без вести Учиха, чтобы удовлетворять его текущие нужды… но Данзо наверняка очень мешала компетентная полиция, не позволявшая ему творить в деревне всё, что хотелось. Особенно когда последняя война закончилась, новая всё никак не начиналась, и пропажа людей — а тем более детей — перестала быть обычным делом, когда ряды Корня пополнять всё ещё требовалось. Держу пари, после нападения Кьюби он ухватился за этот шанс всеми руками и ногами, но может статься, что его кампания по дискредитации клана началась даже раньше».

Сакура замолкла на несколько секунд, словно бы решая, стоит ли говорить дальше, а затем продолжила:

«И ещё я думаю, что Данзо совсем не рассчитывал на успех миссии. Каким бы гениальным ни был наш драгоценный старший брат, в одиночку тихо и чисто вырезать целый клан… ну, каковы шансы?»

Но он это сделал.

«При помощи Обито, ещё одного обладателя мангекё, да. Однако Данзо не мог знать ни о нём, ни о его особенно удобных способностях, не так ли?»

— Тогда какой смысл был посылать Итачи на эту миссию?

«Хорошенько проредить и окончательно дискредитировать клан, конечно. С позорным отстранением от текущих обязанностей и переводом всех выживших из полиции в поле. Однако со стороны Данзо было логично ожидать провала миссии и смерти исполнителя, чтобы потом либо выставить произошедшее частной инициативой патриота, не перенесшего предательства собственной семьи, либо…» — в прежде неестественно-спокойный голос Сакуры просочилась горькая издёвка. — «Ах, Сандайме готовил переговоры, ах, мальчик пытался их организовать, но вы знаете этих ненормальных красноглазых психов…» — она вновь ненадолго замолчала. — «Плюс какое-то количество детей, особенно детей Учиха, бесследно пропавших в поднявшейся суматохе, в качестве бонуса. Но Данзо наверняка оставил бы немного такого полезного додзюцу на развод».

А ему казалось, что он не мог ненавидеть этого человека ещё сильнее.

«Зато мы сможем убить его ещё раз».

Если вообще получится. У Саске больше не было шарингана, в отличие от Данзо.

«Хочешь сказать, без своих глаз ты никто и ничего не стоишь? Может, тебя и гением называли зря?»

Он, может, и не никто, но он совсем не он сейчас. А что было у Сакуры, кроме мозгов? Контроль? Смешно… Саске так злился: на неё, на себя, на Данзо, на Хагоромо; он от всей души ударил по земле кулаком.

На месте удара образовалась средних размеров ямка.

— Какого…

«Давай выясним?» — предложила Сакура. — «Мне показалось, что ты направил в руку немного чакры».

— Для этого нужно сконцентрироваться, — недоверчиво возразил Саске.

«Видимо, не тогда, когда у тебя мой смешной контроль чакры», — парировала она, и он вспомнил, как легко — чуть ли не интуитивно — применил Чидори ночью.

Саске использовал его снова, но на сей раз постарался сделать это медленно, сосредоточившись на движении собственной чакры.

Раньше ниндзюцу в целом — и стихийные преобразования в частности — для него можно было сравнить с каллиграфией: даже если он — благодаря шарингану — точно знал все линии, потоки и детали, которые в итоге должна была образовать его чакра для конкретной техники, ему приходилось напрягаться, чтобы заставить её, но она так и норовила течь криво там, где надо было прямо, и наоборот, изгибалась под неправильными углами и ускользала в сторону. И часть всегда рассеивалась, как растекшиеся чернила, поначалу особенно сильно искажая и без того кривой результат. Но с каждым повтором, с каждой попыткой этот результат становился всё чётче, ближе к шаблону, аккуратнее, стабильнее и ровнее. Ручные печати были чем-то вроде грубых трафаретов с основными формами. Универсальными и потому никогда не подходившими идеально, но достаточно хорошими, чтобы техники в принципе срабатывали.

Теперь же… стоило ему лишь подумать о форме, как его чакра просто взяла и приняла её. Послушно и без огрехов.

— Охренеть… — вырвалось у Саске.

«У меня даже нет склонности к молнии. Ты понимаешь, что это может значить?» — неверяще шепнула Сакура.

Конечно, он понимал: если бы он знал как, он мог бы сделать буквально что угодно.

И Саске уже знал, как сделать довольно многое, потому что Орочимару регулярно заставлял его активировать шаринган и смотреть на применение всевозможных дзюцу и запоминать движение чакры, чтобы потом во время любого сражения он мог определить, чем его собирались ударить, пока не станет слишком поздно.

— К чему у тебя склонность?

«Земля».

— Хорошо.

Такая же была у Орочимару, который хоть и научился использовать все прочие стихии не намного хуже, но к своей питал особенную слабость и больше всего именно земляных дзюцу отточил настолько хорошо, что мог использовать без печатей, а значит, даже после битвы с Сандайме, когда те стали ему недоступны из-за повреждения рук.

И он их использовал, а Саске наблюдал.

«Это пока только теория», — напомнила Сакура.

— Тогда проверим её. Дотон: земляной дракон.

Он вспомнил, представил, и его чакра отозвалась так же легко, как в предыдущий раз, а из земли перед ним вырвалось огромное каменное тело, пролетело вперёд и мощно ударило в землю, оставив впечатляющий кратер.

«Твою мать...»

— Ага...

У него получилось, и это было ничуть не сложнее Чидори.

Голова Саске кружилась, руки дрожали: всё, что он когда-либо видел своим шаринганом, но прежде не мог повторить из-за слишком большого количества времени, необходимого для оттачивания техник… теперь действительно было в его арсенале.

Он с трудом встал, сделал несколько неуверенных шагов и только чудом не упал.

Какого чёрта?

«Это от голода, усталости и чакроистощения», — предположила Сакура, и Саске, спешно проверив уровень чакры, понял, что она права хотя бы отчасти.

Вся его радость умерла: какой смысл знать кучу техник, если он способен применить только два более-менее мощных А-ранга подряд? И не факт, что чакры вообще хватит на хотя бы один S-ранг.