Превратности жизни: Альтернативная реальность (гет)

Всем спасибо за комментарии, они действительно помогают мне в написании этого фика.

Примечание: идея для пытки взята из 4 книги Роулинг.

Было уже далеко за полночь, Люциус расслаблено лежал на кровати, а Лиззи, удобно устроившись рядом, продолжала болтать. Она и сама понимала, что уже пора умолкнуть и дать мужу отдохнуть, но не могла и не хотела заставлять себя: Лиззи ждала — ждала его слов любви или хотя бы толику нежности. Ведь тогда бы она сама смогла бы высказать ему все то, что накопилось у неё на сердце. Но Люциус молчал, точнее не молчал, он кивал или соглашался с ней время от времени, но ничего из того, что Лиззи так жаждала услышать, так и не было произнесено. А начать первой Лиззи не могла, ей казалось, что это неправильно. Он мужчина и должен первым хоть что-то сказать. Поэтому она болтала беспрестанно, не понимая, что слушающий вид её мужа — это актерская игра, отработанная им до автоматизма, и на самом деле он её даже не слушает.

А Люциус в это время обдумывал план Стивена. План был продуман и разработан до мелочей. Послезавтра, в час ночи было запланировано первое нападение. В нем участвовал Малфой с десятком опытных пожирателей. Их задачей было навести как можно больше шума в Косом переулке, начать было решено с «Гранд-отеля». Это был небольшой, но очень дорогой отель, находившийся в Косом переулке. Посетителей там было обычно мало, но охрана осуществлялась довольно серьезная. Нашумев там как можно основательней, Малфой должен был один вернуться к Темному лорду. Второй этап осуществляла Беллатриса с большим количеством пожирателей: они должны были напасть на министерство магии и постараться уничтожить его, производя как можно больше шума и разрушений. Дежурный отряд мракоборцев сначала кинется в Косой переулок, второй же поток оповещенных мракоборцев кинется спасать уже министерство. Вот тогда-то и будет осуществлен третье нападение, уже на Поттер-мэнор. Стивен, в образе Донны, с помощью портала Джеймса переместится туда и откроет свой портал для остальных, уже самых опытных пожирателей. Стивен рассчитывал похитить Карлуса и отправить его к Темному лорду до того, как охрана Поттеров успеет среагировать. И сейчас, в очередной раз анализируя план, Люциус не находил в нем слабых мест. Он не испытывал никаких угрызений совести по поводу того, что погибнет не только куча случайных людей, но и много пожирателей, особенно «молодняк», принявший метку в этом году. И в этот момент его слух выхватил из речи юной жены слово «легилимент».

— Что ты сказала про легилиментов? — тут же напрягся он, пристально глядя на неё.

Лиззи невольно сжалась, испугано глядя на него, она не ожидала увидеть злость в глазах мужа в ответ на свое вполне невинное замечание. Но Люциус продолжал вопросительно смотреть, крепко сжимая ей руку.

— Ничего особенного, — испуганно пролепетала она в ответ. — Я просто сказала, что хотела бы быть легилиментом, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.

Люциус выпустил её руку, невольно представив себе какой бы шок вызвали у Лиззи его мысли.

— Так, не о чем интересном я не думаю, — холодно бросил он. — А вот ты откуда знаешь о легилиментах? Их же не изучают в школе.

Лиззи уже собралась обидеться и ответить, что изучает много чего сверх школьной программы, но тут же передумала. Во-первых, это была бы неправда, особой эрудицией она никогда не обладала, а, во-вторых, сегодня их первая ночь и не время показывать характер.

— Я случайно услышала о них в школе, заинтересовалась и прочла уже в дополнительной литературе, — честно ответила она. Люциус, уже собиравшийся снова расслабленно откинуться на подушку, вдруг встал и накинул на себя халат. Подойдя к столику, он налил в два бокала вина и, вернувшись к ней, подал один из них Лиззи.

— Где и от кого ты слышала о легилиментах? — тихо спросил он жену.

Та растеряно смотрела на него, не собираясь отвечать правду.

— Я не помню, — прошептала она.

— Мы с тобой договорились, что ты больше не будешь мне врать! — в глазах мужа Лиззи не увидела и искорки понимания, лишь одну какую-то непонятную ей ярость и ожидание.

— Просто я … я случайно подслушала один разговор между Снейпом и его девушкой. Это вышло абсолютно случайно, я не хотела подслушивать… я обычно не занимаюсь подслушиванием… — сбивчиво поясняла испуганная Лиззи. Ей было стыдно признаваться любимому мужу в таком неблаговидном поступке, как подслушивание. Она вертела в руках бокал с вином, боясь даже взглянуть ему в глаза. — Честно, я больше никогда не буду подслушивать.

— И что ты услышала? — нетерпеливо спросил Люциус.

— Эванс — это девушка Снейпа — просила его научить её легилименции и этой … окклюменции, — Лизи вспомнила нужное слово. — Она очень умная, одна из лучших на курсе и мне стало интересно, что это такое эта легилименция и я прочла о ней все, что смогла найти в школьной библиотеке…

В этот момент раздался какой-то странный хруст, Лиззи вскинула глаза и с ужасом увидела кровь на пальцах Люциуса и остатки раздавленного бокала в его руке.

— У тебя кровь! — испуганно вскрикнула она и вскочила с постели.

— Со мной все в порядке! Вспомни, что конкретно они говорили? — глаза Люциуса были такими ледяными и пугающими, что Лиззи тут же покорно остановилась, вспоминая:

— Я была в библиотеке и искала нужную мне книгу. А Снейп и его девушка сидели за одним из столов неподалеку от моего стеллажа, но они меня не видели. Эванс сказала что-то вроде: «Ты же хорошо владеешь легилименцией и окклюменцией! Научи и меня тоже! Я тоже должна уметь защищать себя!» А Снейп как раз начал что-то отвечать ей, но тут в библиотеку вбежали первокурсники и начали шуметь и Эванс, она же главный префект, тут же начала их утихомиривать. И больше я ничего уже не слышала, — пояснила Лиззи, продолжая с ужасом смотреть на кровь, капавшую с пальцев мужа. — Давай я тебе помогу! — робко предложила она.

Люциус перевел взгляд на свою руку, словно только что поняв, что поранился и наконец разжал пальцы, осколки хрусталя тут же тихо посыпались на ковер. Потянувшись за своей палочкой, он заклинанием «заживил» себе порезы на руке и вытер кровь полотенцем. Потом он направился к двери. Лиззи почти кинулась ему вслед:

— Что происходит, Люциус? Я что-то не то сказала? — и остановилась, наткнувшись на его ледяной взгляд.

— Нет, ты молодец и сделала мне отличный подарок к свадьбе, просто мне нужно уйти по делам, — вежливые слова Люциуса не вязались с его ледяным тоном, но Лиззи, не сумев сдержать эмоции, вскрикнула:

— Но сегодня же наша брачная ночь… — начала Лиззи и тут же осеклась, чувствуя себя под его строгим взглядом глупой маленькой девочкой. — Но ты сегодня вернешься, Люциус? — жалобно спросила она, просительно заглядывая ему в глаза.

— Разумеется, я скоро вернусь, но ты меня не жди, ложись спать, уже поздно! — приказал напоследок он, уже закрывая дверь.

Лиззи бессильно опустилась на постель и расплакалась.

« И зачем я только ляпнула про этого Снейпа? Надо было просто признаться Люциусу в любви, а не болтать все, что придет в голову!» — с опозданием подумала она. Но было поздно что-то менять, муж уже куда-то исчез.

Одевшись в своей спальне, Люциус на секунду застыл перед камином, раздумывая к кому пойти в первую очередь, потом, приняв решение, назвал нужный адрес.

Беллатриса проснулась мгновенно, едва только сработало охранное заклинание. И когда Люциус вошел в спальню, на него уже была направлена волшебная палочка.

— Это я! — он поднял руки, показывая, что не имеет дурных намерений.

— Как звали человека, которого ты убил первым, Люциус? — холодно осведомилась Беллатриса, не отводя направленной на него волшебной палочки.

— Это был Джон Фейн с женой, она и была первой, — ответил Люциус.

— Извини, — опуская волшебную палочку, ухмыльнулась Беллатриса. — Просто не ожидала увидеть тебя сейчас, все-таки у тебя сегодня первая брачная ночь…

— Я узнал, что Снейп легилимент и очень хороший, окклюменцией он тоже владеет, — тут же приступил к делу Малфой.

— Откуда? — деловито осведомилась Беллатриса.

— Лиззи подслушала его разговор с грязнокровкой Эванс.

— И ей больше сегодня заняться было нечем, кроме как рассказывать о подслушанном разговоре… — с усмешкой начала Беллатриса, но, встретив злой предупреждающий взгляд Люциуса, осеклась. — Извини. Ну, в принципе этого следовало ожидать: Снейп больше остальных подходил на роль мстителя твоему брату. Мы и вычеркнули-то его только потому, что посчитали, что он был слишком слаб для этого. Но тебе не кажется, что слов Лиззи не достаточно? — и тут же пояснила. — Снейп мог просто красоваться перед своей подружкой, а сам о владении легилименции только мечтает. Нужно все рассказать Темному лорду. В любом случае нападения уже подготовлены и твоя месть сейчас может оказаться совершенно не кстати…

— А мне плевать — кстати она или нет! Я ждал этого девять месяцев! И готов прямо сейчас пойти к Снейпу и разобраться с ним, — со стороны казалось, что Люциус говорит спокойно, но Беллатриса видела его едва сдерживаемую ярость.

— Спокойно, Люциус! Месть — это блюдо, которое едят холодным! Ты столько ждал этого, сможешь подождать еще пару дней. После того, как Поттер будет в наших руках, ты сможешь сделать со Снейпом все, что захочешь. Хотя… знаешь, а почему бы не использовать твою месть во время нападения? Нападать на министерство посреди ночи глупо! Мне с самого начала не очень понравилась эта идея. Мы можем произвести замену в плане и вместо министерства ты нападешь на дом Снейпа, тот, кажется, как раз живет среди обычных магглов. Сожжешь парочку маггловских домов, мракоборцы все же больше заинтересованы в их защите, чем в защите пустого здания Министерства, — она посмотрела на него, ожидая ответа. — Я с легкостью узнаю его адрес…

— Не надо, он префект и его адрес наверняка есть в списках попечительского совета, те есть у отца. Но что скажет Темный лорд?

— А мы сейчас у него узнаем! — ухмыльнулась Беллатриса, обнажила руку и, произнеся заклинание, вызвала хозяина.

Уже через несколько секунд в спальню уже входил Волан-де-Морт. Оба преклонили колени:

— Милорд, простите, что побеспокоили вас, но сегодня я узнал нечто важное, — Люциус кратко пересказал Темному лорду все, что узнал и замолчал. По непроницаемому лицу того, было трудно понять, какая его реакция, но все же уже Беллатриса решительно продолжила:

— Милорд, мы бы хотели изменить план нападения! Заменить министерство на дом Снейпа, точнее, на маггловский квартал, в котором тот находится. Это гораздо больше привлечет мракоборцев, нежели защита пустого здания. Что скажете, милорд? — она преданным взглядом смотрела ему в глаза. Беллатриса была единственной среди пожирателей, кто не боялся взгляда Темного лорда.

— Ты уверен, что это Снейп? — скривился тот. — Хотя мы не суд и доказательства нам не нужны… Так что изменение планов я одобряю. Ты права, Беллатриса, это лучше нападения на пустое здание. Я разрешаю тебе отомстить, Люциус! — голос его прозвучал пафосно, но и Малфой, и Беллатриса продолжали смотреть на него с восхищением. Впрочем, Беллатриса на него иначе никогда и не смотрела.

— Спасибо, милорд, — Люциус благолепно склонился перед ним. — А теперь, с вашего позволения, я удалюсь?

Легким кивком Темный лорд отпустил его. Когда они остались один на один, сердце Беллатрисы восторженно застучало: она так давно хотела остаться со своим господином наедине.

— Милорд, налить вам вина? У меня есть отличное эльфийское вино столетней выдержки.

Приняв молчание за согласие, она налила вино и подала его Волан-де-Морту, пальцы их легонько соприкоснулись, и у Беллатрисы немного закружилась голова. Именно такое интимное свидание она давно хотела устроить, но так и не смогла решиться. Легко манипулируя другими мужчинами, в отношениях с милордом она была робка, словно влюбленная школьница и ограничивалась преданностью и надеждой. Но сейчас ей казалось, что это сама судьба дает ей шанс на завоевание своего кумира.

Волан-де-Морт отпил немного вина, продолжая с удовольствием наблюдать за поведением Беллатрисы. То, что та преданно любит его, он давно уже понял, но женская любовь его никогда не интересовала и даже пугала. Слишком много было примеров того, какими идиотами становятся влюбленные мужчины и как легко может ими манипулировать опытная женщина. Еще в юности, наблюдая за влюбленными сверстниками, Том поклялся, что с ним этого никогда не случится. И научился справляться со своей похотью другими способами, находя удовлетворение не в сексе, а во власти. Правда был только один случай, когда он поддался власти женщины, и именно после этого, больше не доверяя своему телу, Волан-де-Морт произвел некие манипуляции со своим телом и теперь был не кем иным, как евнухом в сексуальном плане. Об этом до сих пор никто не подозревал и он не собирался никому об этом рассказывать.

— Милорд, — Беллатриса приблизилась к нему и села на пол перед его креслом, — позвольте мне кое-что спросить у вас? — Волан-де-морт, задумчиво глядя на неё, согласно кивнул и она продолжила уже с большей смелостью и надеждой. — Вы не хотели бы получить наследника? Я уверена, что смогу родить его вам и правильно воспитать…

— Нет, — перебил её Темный лорд. — Дети — это самое слабое место любого человека, а у меня слабостей быть не может. Я величествен и неповторим и второго такого на свете никогда не будет! Говорят, что дети нужны для того, чтобы жить вечно… Но я сам намереваюсь жить вечно и многое делаю для этого.

— Да, милорд, — подавленно согласилась с ним Беллатриса. — Но мы могли бы никому ничего не рассказывать: все считали бы нашего сына ребенком Родольфуса и сам он тоже. А я … я бы воспитала своего сына вашим самым преданным слугой! И только моя преданность превосходила бы его! — пылко закончила она.

— Твоя преданность не вызывала у меня сомнений … — обманчиво мягко начал Темный лорд и неожиданно закончил, — до последнего момента! Пока ты не отказалась идти к Поттерам!

Беллатриса виновато опустила голову:

— Простите мне мою слабость, — неожиданно она посмотрела ему прямо в глаза. — Но стоит вам сказать только слово и я пойду туда.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

— Ради вас, милорд, я готова на все! — тихо добавила Беллатриса, преданно смотря ему в глаза. — Даже уничтожить членов своей семьи.

— Я рад это слышать, и я разрешаю тебе не ходить к Поттерам, — царственно распорядился Волан-де-Морт.

— Милорд, моя сестра Нарцисса — невеста младшего Поттера — подарите мне её жизнь! Она ничем не угрожает вам и просто глупая влюбленная девчонка, — просьба Беллатрисы

была весьма неожиданной, даже для неё самой. Но брать свои слова назад она все же не захотела.

Волан-де-морт пристально смотрел ей в лицо, а потом неожиданно расхохотался:

— Белла-Белла! Ты истинная женщина и нагло пользуешься моей привязанностью к тебе. Хорошо, я распоряжусь, чтобы именно её не трогали! Но, — он стал серьезным, — если твоя сестра когда-нибудь встанет у меня на пути — я её уничтожу или прикажу тебе её уничтожить!

— Спасибо, милорд! — Беллатриса поцеловала его руку. — Я никогда не забуду вашей доброты! А если Нарси будет угрожать вам, я лично её уничтожу! — страстно поклялась она.

После того, как Темный лорд ушел, Беллатриса вновь легла, но уснуть ей удалось не скоро: досада, разочарование и потеря надежды терзали её до самого рассвета.

* * *

— Вот, уже к себе пошла, — Дора Поттер повернулась к мужу. — Нет, все-таки надо было настоять на том, чтобы Нарцисса жила с сестрой или с Сириусом. Она же каждую ночь бегает к Джейми.

— Что тебя не устраивает, Дора? Они любят друг друга, помолвлены и к тому же так молоды! — усмехнулся Карлус, открывая глаза.

— Хотя бы то, что обычно парень к девушке бегает, а не наоборот.

— Но только не твой сын, он слишком крепко для этого спит и вряд ли способен проснуться ночью, чтобы уйти к себе, соблюдая конспирацию. И ведь именно, чтобы не смущать нас, Нарцисса каждую ночь возвращается в свою комнату. И ты слишком много ворчишь и переживаешь по этому поводу, любимая, — мягко упрекнул он.

— Я знаю, и в принципе отлично понимаю её, особенно когда вижу, как она на него смотрит! Тебе не кажется, что Нарцисса гораздо сильнее любит Джейми, чем он её?

— Как сказал маггл Ларош Фуко:" Из двух любящих один любит, а другой позволяет себя любить", — грустно улыбнулся Карлус.

— Какие глупости! — живо возразила жена. — Я знаю много пар, которые любят друг друга по-настоящему. Просто Нарцисса все же любит его сильнее: она слишком много ему позволяет и почти во всем Джеймсу уступает.

— Разве ты не должна быть на стороне сына? — рассмеялся Карлус.

— Я еще и за женскую солидарность, — улыбнулась жена. — Хотя, думаю, со временем это пройдет: Нарцисса по-женски мудра и будет самой настоящей «шеей», что вертит «головой».

Карлус искренне рассмеялся:

— Теперь мне уже жаль Джеймса, хотя подкаблучником мне его трудно представить!

— Этого и не будет, я же не зря назвала Нарциссу мудрой, а не хитрой. И кстати, она уже пообещала мне, что первого внука они назовут Гарри, — удовлетворенно добавила она.

— Почему именно Гарри? — удивился Карлус.

— Потому я всегда хотела назвать своего сына Гарри, но ты предложил имя Джеймс, и я согласилась, потому что любила тебя. А имя так и осталось невостребованным.

— И ты попросила Нарциссу назвать еще несуществующего внука именно им?

— Я не просила, а просто рассказала ей о своей несбывшейся мечте, и она обещала подумать, — улыбнулась Дора.

— Бедная Нарцисса, она скоро сбежит от нас из-за твоих «милых» желаний и попыток управлять её жизнью, — укоризненно покачав головой, заметил Карлус.

— Мерлин! Карлус, это всего лишь имя ребенка, и к тому же моего первого внука, остальных девочка назовет так, как сама захочет! — искренне возмутилась Дора.

Карлус начал целовать жену, пытаясь успокоить её, и ему это почти удалось, пока она снова поставила его в тупик:

— Карлус, эта Эйвери! Ты уверен, что должен ей помочь? Её отец открыто поддерживает того-кого-нельзя-называть! А вдруг это ловушка?

— Я тоже думал об этом и попросил Альбуса её проверить: он уверяет, что намерения девочки честны и никаких «сюрпризов» от неё не последует.

— Ну, если Альбус так сказал, то я ему верю, — тут же успокоилась Дора.

— Мы все проблемы решили, может пора спать? — улыбнулся Карлус.

— Не все! Ты ничего не рассказываешь мне о Томе! Почему? — глаза жены были серьезны и Карлус тяжело вздохнул, но все же решил сказать правду.

— Потому что я так ничего о нем и не узнал. Но … я провел один обряд… Дора, думаю, его больше нет в живых!

Та, припав головой к его плечу, искренне расплакалась:

— Он был нам настоящим сыном…

Остаток ночи Карлус безуспешно пытался утешить горько рыдающую жену.

* * *

… — Выходи из машины, — приказал Питер с заднего сидения машины.

— Сынок, отпусти меня, пожалуйста, — взмолился Грегори, упорно отказываясь покидать свою машину.

— Выходи, «папочка», или я вытащу тебя из машины силой! — грозно сверкнув глазами, повторил «любящий сынок».

Горестно вздохнув, Грегори вылез из машины и уставился на странное строение, весьма похожее на обычный сарай из наспех сколоченных досок. Впрочем, Питер не отличался особым столярским умением и это и был самый настоящий сарай.

Войдя, Грегори увидел только стул с ручками посредине комнаты и большой деревянный стол, на котором лежали топор, щипцы, еще какие-то непонятные инструменты и что-то похожее на коробки и накрытое покрывалом.

Питер приказал ему сесть на стул и крепко привязал к нему каким-то заклинанием.

— Думаю, пора приступать, Грегори. Извини уж, но папочкой я тебя называть не стану, — неприятно осклабился Питер.

— Что ты хочешь со мной сделать? — мужчина с ужасом смотрел на разложенные на столе инструменты.

— Провести с тобой небольшой урок магии и показать тебе, как действуют некоторые заклинания, чтобы ты выбрал, как именно ты хочешь умереть.

— Нет, только не это, отпусти меня, пожалуйста! — Грегори задергался на стуле, пытаясь встать, но ему это не удалось.

— Не старайся, ты только зря тратишь силы, — посоветовал Питер и, подойдя к столу, начал перебирать инструменты. — Что ж приступим? — он повернулся к отчиму. — У нас с тобой будет настоящий урок: сначала немного теории, а потом практика. У нас волшебников существует три заклинания, которые являются запрещенными и самыми страшными для любого человека. Все они могут быть и смертельными. Заклинание первое — Круциатус. Это пыточное заклинание, обычное используется, чтобы получить какие-либо сведения или просто замучить человека до смерти, — неожиданно Питер вскинул руку и произнес. — Круцио! — тело Грегори тут же пронзила острая боль, ему показалось, что сотни кинжалов вонзились в его тело, он громко и страшно закричал, и Питер опустил руку. — Помнишь его? Именно это заклинание использовал мой дядя, когда ты второй раз пытался меня изнасиловать.

— Я помню… пожалуйста… не нужно больше… мне больно… — зарыдал отчим. Слезы градом стекали с его лица вместе с потом.

— Какой же ты нежный! — скривился Питер. — А еще мужчиной себя называешь! — презрительно добавил он. — Второе заклинание называется Империус. Не дергайся, чтобы ты увидел его действие, я продемонстрирую его на своем ассистенте, — парень откинул покрывало с одной стороны коробки и вытащил оттуда мышь. Наведя на неё волшебную палочку, он заставил ту протанцевать на столе, потом несколько раз перекувыркнуться и напоследок встать на колени. Грегори с ужасом наблюдал за его манипуляциям, а Питер, исподтишка наблюдая за ним, наслаждался его ужасом и страхом. — Отличное заклинание: я могу приказать тебе сесть в машину и со всей скорости врезаться в дерево или пустить машину с моста в реку. Как тебе мой урок, Грегори? Нравится? — он посмотрел ему прямо в глаза. Грегори поразило выражение его глаз и какое-то явно уловимое сумасшествие в них, словно Питер у него на глазах сходил с ума.

— Сынок, пожалуйста, умоляю тебя во имя твоей матери…

— Ты меня умоляешь именем моей матери? — взбешенно вскричал Питер. — Я тоже умолял тебя оставить меня в покое! Помнишь, сколько лет мне тогда было? — он направил волшебную палочку ему в лицо и Грегори в ужасе зажмурил глаза. Ему казалось еще мгновение, и взбешенный Питер убьет его. Он начал лихорадочно молиться про себя, умоляя всевышнего вырвать его из рук сумасшедшего пасынка, и каждую секунду ждал смерти, но ничего не происходило, он слышал лишь тяжелое дыхание своего будущего убийцы.

— Открой глаза! — приказал тот.

Но Грегори лишь сильнее сжал их, упорно не желая смотреть смерти в лицо.

— Открой глаза! — повторил Питер. — Или я убью тебя, не закончив урока!

Грегори неохотно открыл глаза и увидел пушистого кролика серого цвета, сидевшего прямо на инструментах на столе.

— Ты же любишь кроликов, Грегори. Поэтому мой второй ассистент кролик. Заклинание третье — Авада Кедавра! Это смертельное заклинание, после него еще не один человек не выжил.

Грегори с ужасом смотрел на безмятежно сидевшего на столе кролика и не успел понять, что именно произнес пасынок, успел лишь увидеть зеленый луч, пронзивший тельце несчастного животного. И тут с мужчиной случилась настоящая истерика: он рыдал, умолял, потом начал кричать. И умолк только после того, как Питер применил к нему какое-то заклинание. В ужасе он смотрел на того, понимая, что не может издать не одного звука.

— Успокоился? — холодно спросил Питер. — А теперь перейдем к самому главному: твоей смерти! Я буду к тебе милостив и позволю самому выбрать способ своей смерти, если ты расскажешь мне о моем отце. Я хочу знать о нем все, что знаешь ты, — и снял силенцио с отчима.

— Я ничего о нем не знаю! Клянусь своей жизнью и своими сыновьями. Я познакомился с Хелен, когда та уже была беременна. Твоя мать никогда мне о нем не рассказывала, мы с самого начала договорились начать новую жизнь и не вспоминать о прошлом. Мне ведь тоже, — он судорожно сглотнул, — было что скрывать!

— Она знает, что ты гей?

— Я никогда ей об этом не рассказывал, просто поведал, что первая жена умерла при родах сына. Поначалу мы были просто хорошими друзьями, а потом, когда её живот явно стал виден, я предложил пожениться. Моему сыну была нужна мать, да и тебе нужен был от… — Грегори осекся, глядя на пасынка. — Прости меня, Питер, умоляю тебя! Это меня дьявол попутал, я хоть и люблю мужчин, но мальчиками никогда не интересовался, кроме того случая с тобой. Клянусь! — торопливо оправдывался он.

— Сейчас это уже не имеет никакого значения! — отрезал Питер, поднимая волшебную палочку.

— Подожди минуту, Питер, я должен сказать кое-что еще, — взмолился Грегори. — Я искренне прошу у тебя прощения за свой мерзкий поступок. Сейчас перед смертью мое единственное желание — это получить твое прощение, а потом ты можешь меня убить! Я действительно достоин смерти! — неожиданно закончил он.

Питер недоверчиво хмыкнул и ответил:

— Если от этого тебе станет легче, то я тебя прощаю, Грегори! Встретимся в аду!

Тот, смотревший ему в глаза, вдруг увидел луч заклинания летевшего в него, но только через какую-то долю секунды он вдруг понял, что это луч желтого света, а не зеленого.