Превратности жизни: Альтернативная реальность (гет)

«Как быстро пролетело время! Сегодня я заканчиваю школу!» — Лили перевернулась на спину и посмотрела на настенные часы. Можно было еще немного понежиться в постели в последний раз. Сегодня вечером у их курса выпускной бал. Лили бросила взгляд на гардеробную, где висело её новая мантия. Она выбирала её вместе с Нарциссой, той даже удалось добиться для Лили большой скидки. Сегодня после завтрака почти все ученики уедут из Хогвартса, в школе останутся лишь те, кто будет вечером присутствовать на выпускном балу: семикурсники, их друзья и подруги, ну и конечно сами преподаватели. Родные некоторых учеников приедут уже к вечеру. Всеми приготовлениями к выпускному балу занимались опекунский совет и преподаватели. По слухам они приготовили грандиозный вечер для выпускников. Обещали даже какой-то новый и необычный фейерверк.

Лили одновременно и радовалась, и грустила. Расставаться с Хогвартсом было мучительно трудно, школа давно стала для неё вторым домом. И друзья! Завтра все они разъедутся в разные стороны и у каждого начнется новая жизнь.

Алиса и Гидеон будут поступать в школу Авроров. Мэри решила поступать в университет. Джеймс уже заключил контракт с «Вестморлендскими пчёлами» и будет у них охотником. Сириус пока еще не решил чем займется, только твердо решил переехать от Поттеров в унаследованный от дяди Альфарда дом и жить там самостоятельно. Римус и Питер пойдут работать: Петтигрю будет помощником управляющего на одном из предприятий отца Джеймса, а Римус помощником директора Фонда милосердия имени Чарли Поттера. Джеймс утверждал, что отец сам предложил его друзьям работу и шутливо предупреждал друзей, что Карлус Поттер не терпит лентяев, так что выкладываться на работе им придется на полную мощь. А сама Лили, на пару с Северусом, уже подала документы в школу целителей. Именно там особенно пригодятся их таланты в зельеварении. Лили немного побаивалась: все-таки пять лет учиться, а потом еще три года стажироваться, но родители пообещали в первое время помогать материально. А там они с Северусом и сами найдут какую-нибудь подработку и смогут наконец пожениться. Пока же их свадьба была запланирована на осень 1979 года. Северус настаивал на более раннем сроке, но потом все же согласился с её разумными доводами. На лице любимого Лили с легкостью угадала печаль, связанную с её «клятвой». Но она и не собралась больше ждать свадьбы, особенно теперь, когда точно понимала, что Северус и есть тот, с кем она бы хотела прожить остаток жизни. Лили вдруг вспомнились слова бабушки: «Выходить замуж надо не за того, на кого хочется смотреть всю оставшуюся жизнь, а за того, с кем ты уже сейчас смотришь в одну сторону!»

Её первая любовь к Джеймсу осталась где-то там глубоко в воспоминаниях, и новое чувство к Северусу было совсем иным: более нежным и понимающим. Она отлично видела все его недостатки: излишнюю горделивость, язвительность и немалое тщеславие, научилась принимать и сдерживать их. Но и достоинств у него были немало: и ум, и практичность, и верность, и доброта, и …, в-общем, их так много, что Лили не стала перечислять их все. Ими она гордилась почти так же, как своими собственными. Их личные отношения с каждым днем становились все ближе, Лили даже стало немного огорчать его столь трепетное отношение к ней. И тайком она почти мечтала, что он поступит с ней так же, как Джеймс иногда поступает с Нарциссой: схватит в охапку и силой утащит куда-нибудь, где будет любить и…

Лили невольно покраснела, с ясностью представив себе это, и снова перевернулась в кровати. Бросив взгляд на часы, она спохватилась, что последний завтрак в школе уже давно начался, и она на него сильно опаздывает. Одеваясь, Лили подумала, что нужно будет осторожно намекнуть Северусу, что её отношение к собственной клятве изменилось. Об остальном он должен будет догадаться сам…

* * *

Первой, с кем она поздоровалась в Большом зале, была Нарцисса. Она сидела за столом Слизерина и вяло ковыряла вилкой в тарелке:

— А где Северус? — поздоровавшись, поинтересовалась Лили.

— Убежал, кажется, он готовит тебе сюрприз, но какой не знаю, даже не пытай, — грустно улыбнулась Нарцисса.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросила Лили. — Ты здорова?

— Вполне, — отмахнулась подруга. — Просто, как представлю себе следующий учебный год без присутствия здесь Джеймса… Так сразу настроение падает.

— В этом есть и хорошая сторона! — усмехнулась Лили.

— Интересно какая? — пробурчала Нарцисса.

— Пройдет еще один год, ты тоже закончишь школу и вы сможете всегда быть вместе. А еще говорят: после разлуки любовь становится слаще! — попыталась утешить её Лили. — И где, кстати, Джеймс? Да и остальных мародеров я тоже не вижу!

— Да там же, где и Северус. По-моему, они готовят нам общий сюрприз. Джеймс даже пригласил кентавра на свою прощальную вечеринку. Так что вечером после официальной части, нас ждет нечто удивительное.

— Ты думаешь, он придет? — усомнилась Лили.

— Насколько я знаю Джеймса, то да. Разве кто-то разумный способен устоять перед его обаянием и напористостью? — она с нежностью улыбнулась, начав говорить о своем любимом. Лили, согласно кивнув головой, рассмеялась и отошла к своему столу.

Алиса о чем-то энергично спорила с Мэри Макдональд:

— Привет, соня! — поздоровались с ней обе. — У тебя было такое мечтательное выражение лица, что мы утром не решились тебя тревожить, — добавила Алиса.

— Привет! О чем спорите?

— О том, как мы домой сегодня попадем. Мэри утверждает, что завтра утром будет еще один поезд до Лондона, а я доказываю, что на рассвете выпускники аппарируют домой из Хогсмида. Во всяком случае, Фрэнк именно так попал домой. А ты как считаешь?

— Я готова к обоим вариантам, только как быть с вещами во втором случае?

— Их домовики доставят на дом, не так уж нас и много! — отмахнулась Алиса. — И потом не знаю как вы, девочки, но у меня сегодня после официоза запланировано свидание с Фрэнком, наедине! — многозначительно добавила она.

Лили улыбнулась ей. Оказавшись среди радостных лиц, она почувствовала, как печаль понемногу отпускает её. «Все-таки не так уж и плохо окончить школу и начать самостоятельную жизнь!» — подумала она и приступила к завтраку. «Особенно вместе с Северусом! Интересно, что же они там для нас придумали?»

* * *

… — Теснее вставайте! — приказывал маленький, почти крошечного роста, мужчина. — Вы же все должны попасть в кадр. Слизеринцы, встаньте теснее друг к другу, возьмите пример с пуффендуйцев и гриффиндорцев. Вон они почти обняли друг друга.

— Им больше обнимать некого! — насмешливо выкрикнул Розье под дружный хохот слизеринцев. Но Макгонагалл, присутствующая на съемках общей фотографии выпуска 1978 года, нахмурила брови и язвительный смех тут же смолк.

Беатрис Нотт, стоявшая в центре группы слизеринцев, вдруг властно потянув за руку своего жениха Стивена Уэсингтона, вовлекла его в свой круг. Таким образом, на фотографии среди слизеринцев оказался и один когтевранец. На другой же половине фотографии, Лили Эванс, крепко сжав руку Северуса Снейпа, не отпустила его к сокурсникам, таким образом, и среди гриффиндорцев оказался один слизеринец. А позади всех парили в воздухе веселые Сириус и Гидеон, державшие друг друга в воздухе с помощью заклятия.

Наконец все замерли на короткий миг, и все было сделано так, как просил фотограф. Позже, убирая фотографию выпускников этого года в соответствующий альбом, Минерва неожиданно подумала:

« Кто же из вас станет первой жертвой той войны, что ведет Волан-де-Морт? И как скоро это произойдет?» Взгляд её заскользил по лицам весело улыбающихся девушек и юношей, только-только начинающих свою самостоятельную жизнь. Она знала, что некоторые из них уже сделали свой выбор, лишь не подозревала, насколько её мысль окажется пророческой. Только первой жертвой хогвартского выпуска 1978 года станет та, от кого это меньше всего можно было ожидать. Да и сама жертва, еще не подозревая, что жить ей оставалось считанные дни, уже отправилась домой готовиться к свадьбе.

* * *

— Минутку внимания! — вскричал Джеймс, стараясь, чтобы его все услышали, потом он громко свистнул.

Все тут же притихли, ожидая, что он скажет.

— Нас ждет необычная вечеринка! В качестве почетного гостя будет присутствовать кентавр, мой друг. Так вот, предупреждаю сразу: кентавры очень гордые и обидчивые. Поэтому никаких восторженных воплей, просьб продемонстрировать свой интеллект или, тем более, погадать. Сам скажет, если захочет! — он обвел присутствующих строгим взглядом, убеждаясь, что все его услышали и поняли.

— Тогда зачем нам с ним знакомиться? — вдруг спросила Катрин. — Мы и без него отлично бы провели время.

— Потому что он умный и интересный собеседник! И я очень хочу познакомить с Флоренцом Нарциссу! Он спас мне жизнь в прошлом году.

— А мы зачем ему? — не унималась Катрин.

— Тебе не понравится мой ответ, — усмехнулся Поттер. — Но люди для кентавров по большей части всего лишь объекты для изучения. Мы друг для друга являемся чем-то необычным и незаурядным, наряду с редким зверем из зоопарка. Но не беспокойтесь, сами кентавры обычно тактичны, особенно Флоренц, если их только не разозлить, — уже тише добавил он.

Притихшая компания вскоре вышла на живописную лужайку, на которой о чем-то спорили три кентавра:

— Не желаю быть «представлением» для человеческих детенышей… — как раз начал один из них, большой черный конь с телом крупного черноволосого мужчины.

— Здравствуйте, — Джеймс остановился неподалеку от кентавров и почтительно им поклонился. — Простите, если мы нарушаем ваш покой! Если вы хотите, то мы сейчас же уйдем, — уважительно проговорил он, глядя прямо в глаза возмущающемуся кентавру.

Его уважительная почтительность немного успокоила пыл кентавра, но он не утихомирился окончательно и спросил:

— Что же тебе нужно от нас, человеческий детеныш? — это прозвучало почти грубо, но Джеймс и глазом не моргнул.

— Ничего, я просто хотел познакомить Флоренца со своей невестой. Флоренц, это моя Нарцисса! — с гордостью представил он свою девушку.

— Здравствуйте, — необычайно робко даже для самой себя, ответила Нарцисса. Под строгим взглядом темноволосого кентавра она чувствовала себя неуверенно и глупо. — И вас я тоже приветствую, — неожиданно она обратилась к остальным двум кентаврам. — Простите нам наше вторжение в ваш лес.

Темноволосый кентавр усмехнулся и, легко склонив голову, ответил:

— И я тебя приветствую, Нарцисса! У тебя очень необычная судьба, как впрочем, и у твоего жениха. Первый раз вижу, чтобы кто-то сам захотел познакомиться с нами. Кроме Хагрида и Дамблдора уже давно никто не осмеливается нарушать границы наших территорий. Вы не боитесь? — насмешливо обратился он к Поттеру.

Тот усмехнулся про себя, он был готов к этому вопросу и ответил:

— Не бояться только дураки, мы же искренне уважаем вас. Я много слышал о вас, Кинг, и от Флоренца, и дома от отца. Он рассказывал, что вы один из самых мудрых предводителей кентавров за последние сто лет. Папа глубоко уважает вас и будет счастлив узнать, что я лично познакомился с вами.

— Сколько лести сразу! — Кинг ухмыльнулся и вдруг громко рассмеялся. — Сразу узнаю стиль вашего отца-дипломата, Джеймс.

— И заметьте, сэр, ни одного грамма лжи не прозвучало в моих словах, — Джеймс широко и искренне улыбнулся ему в ответ. — Отец много рассказывал мне о вас и ваших усилиях для возврата свободы кентавров.

— Он и сам немного помог нам с этим. Жаль, что нынешний министр не так дружелюбен с нами. Впрочем, вы всего лишь школьники, что пришли сюда повеселиться, поэтому не будем о политике. Ну что же располагайтесь, наши нежданные гости, только не шумите слишком сильно, наш лес любит тишину. А мы с моим сыном Бейном, — он посмотрел на второго кентавра, — покинем вас и дадим насладиться вам общением с Флоренцем в полной мере.

Когда они удалились, Джеймс вопросительно посмотрел на своего друга.

— У нас не принято скрывать от Кинга встречи с людьми. И когда он прямо спросил меня об этом, пришлось рассказать ему историю наших с тобой отношений и о сегодняшней встрече тоже, — спокойно пояснил Флоренц. Этот молодой кентавр спас Джеймса в прошлом году, когда тот в образе оленя подвергся нападению какого-то оборотня. Если бы не помощь Флоренца, тот оборотень убил бы Джеймса-оленя. Поттер до сих пор не подозревал, что в тот роковой день столкнулся с самим Фенриром Сивым. После вмешательства Флоренца в их драку, тот, почувствовав, что проигрывает, убежал. Преследовать же волка-оборотня у них не было ни сил, ни желания. В последующем Джеймс никому из друзей так и не рассказал, чем едва не обернулась для него та вылазка в Запретный лес, но стал намного осторожнее там. Их дружба с Флоренцем, начавшаяся так неожиданно, продолжалась и по сей день, хотя встречались они очень редко. Но Джеймс очень хотел познакомить Нарциссу с Флоренцем. Зачем ему это он и сам не понимал, и все бы так и осталось лишь мечтами, но тут кентавр сам предложил познакомиться с его будущей женой. И также согласился познакомиться с остальными мародерами. «А их девушки пришли уже в нагрузку к ним» — усмехнулся про себя Джеймс. И начал по очереди представлять Флоренцу своих друзей. Ребята пожимали кентавру руку, а девушки смущенно улыбались: кентавр красотой превосходил многих виденных ими мужчин.

Когда очередь дошла до Северуса и Лили, кентавр едва заметно напрягся, но заметил это только Джеймс, уже немного изучивший характер друга.

Когда остальные, рассевшись на наколдованные скамейки, принялись дружно готовиться к продолжению вечеринки, он тихо спросил кентавра о Снейпе и Лили.

— Да нет, все с ними в порядке. Просто ваши судьбы во многом очень похожи и к тому же тесно связаны между собой. «Общим врагом, угрожавшим вашим семьи, а позже и вам самим!» — подумал Флоренц, но вслух ничего не сказал. Движений звезд все равно не изменить и то, что предначертано судьбой все равно рано или поздно случится. Еще вчера он собирался предупредить Поттера о том, что должно произойти очень скоро, но, поняв это, Кинг взял с него слово не вмешиваться в судьбу Поттера:

«Твои слова ничего не изменят, ими нельзя остановить ход звезд или изменить будущее. Джеймс вряд ли поверит тебе, да ты и не можешь сказать ему ничего определенного, кроме того, что его ждет предательство и смерть близких людей. Ты только внесешь смуту и печаль в его жизнь раньше времени!»

И теперь Флоренц с еле заметной грустью наблюдал за Джеймсом и его друзьями. Они строили из себя взрослых, умудренных жизнью, но на самом деле были всего лишь кучкой подростков, строивших из себя взрослых. И становившимися из-за этого еще более беззащитными. Всем им придется резко повзрослеть, столкнувшись с настоящей жизнью за пределами школы. Ибо то, что приготовили им звезды было поистине страшной судьбой. Флоренц уже пожалел, что позволил Джеймсу привести их. Куда проще для него было бы не знать никого из них и не видеть предназначенной им судьбы. Вздохнув, кентавр, ни с кем не прощаясь, исчез в чаще леса.

Джеймс проводил его взглядом, он почувствовал тревогу и печаль Флоренца, поэтому не стал препятствовать его исчезновению с праздника. Поймав внимательный взгляд Нарциссы, он успокаивающе улыбнулся ей.

Их прощальная вечеринка в лесу продолжалась до самого рассвета…

* * *

Донна с трепетом открыла небольшую коробочку, присланную Нарциссой. Там был небольшой медальон в форме ракушки и письмо. Она тут же начала его читать и в этот момент дверь её комнаты распахнулась, девушка тут же попыталась спрятать медальон и письмо, но было поздно.

— Отдай мне письмо! — приказал Роберт и протянул руку.

— Нет, это мое письмо, — твердо возразила Донна. — Тебя это не касается!

— Неужели? — неприятно ухмыльнулся тот. — Акцио письмо! Акцио медальон! — с торжествующим смехом он поймал их. Донна было дернулась к нему, но поняла, что не может даже пошевельнуться. Ей оставалось только с яростью в глазах наблюдать за похитителем. Тот прочел письмо и поднял взгляд на неё. Потом подошел к камину и бросив в него порошок, позвал кого-то.

— Ты, сволочь, отпусти меня и отдай письмо, а не то…

— Что ты мне сделаешь? — усмехаясь, спросил Роберт.

— Расскажу все папе, — попыталась напугать его Донна.

— О чем ты расскажешь папе? О том, что ты, проклятая извращенка, собралась опозорить семью, сбежав из-под венца? Он убьет тебя, если узнает о твоих наклонностях…

— А ты мне завидуешь? — вдруг усмехнулась сестра.

— Чему я завидую? — поморщился тот.

— Тому, что я сумела признать, что я не такая, как все девушки. А вот ты скрываешь свои наклонности даже от самого себя. Но меня-то тебе не обмануть, я отлично вижу, как ты смотришь на Ивэна… — договорить ей Роберт не дал, со всего размаха влепив ей пощечину.

— Заткнись, — почти прорычал он. — Твои идиотские вымыслы меня не интересуют.

Удар был так силен, что голова Донны мотнулась в сторону, но она упрямо продолжала:

— Признайся же, Бобби, ты хочешь его, просто страстно желаешь получить Ивэна в свою…

Второй удар был нанесен с еще большей силой, Роберт пришел в бешенство от её слов и заорал:

— Заткнись, сука! Я нормальный парень!

Донна сплюнула кровь изо рта ему прямо в лицо:

— Нормальные парни подглядывают за девушками, а ты? Забыл, где я застала тебя в прошлом году? Тебе понравилось дрочить, наблюдая за моющимся Вильямом? Я все видела, Роберт. И расскажу об этом отцу, как только увижу его! — она с торжеством расхохоталась. — Посмотрим, как ты будешь оправдываться…

— Ты никому ничего не скажешь! — Роберт поднял волшебную палочку и навел её на сестру.

В этот момент палочка вылетела у него из рук:

— Идиот! Ты хочешь испортить нам весь план! — у камина стоял Люциус Малфой. — Письмо и портал! — приказал он.

Роберт протянул ему письмо и медальон. Люциус тут же начал его читать.

— Малфой! Разве ты сейчас не должен готовиться к завтрашнему событию? — тот не отвечал, но Донна не унималась. — Твоя первая жена погибла при странных обстоятельствах, говорят даже, что ты сам её убил! Она собиралась тебя бросить, а ты не смог этого допустить. И знаешь, если ты похож на своего братца, то мне вполне понятны её мотивы бросить тебя…

— Обезъяз! — Малфой спокойно прочел письмо еще раз и перевел взгляд на «умолкшую» Донну. — Я же не твой брат-молокосос, меня тебе не удастся вывести из себя и заставить убить. Ты останешься жива до тех пор, пока не придет пора активировать портал. Только ответь мне на один вопрос, Донна: каково это знать, что скоро твои друзья умрут из-за твоего «предательства»? И последней их мысль будет о том, что это ты предала их! — Донна ответила ему взглядом полным ненависти и страха. Люциус отвернулся от неё и посмотрел на Роберта. — Она не должна сбежать или умереть до девятого июля. Ты отвечаешь за это собственной головой!

Тот согласно кивнул, и когда Люциус исчез в камине, снял с сестры заклинание:

— Инки! Инки! — громко сказал он. — Позови её сама или я прикажу другим домовикам привести твою любимицу!

— Нет! — отрицательно покачала головой Донна.

— Да! Ты сейчас вызовешь её и прикажешь слушаться меня или я сам её найду, и тогда она умрет!

Их молчаливая дуэль взглядами продолжалась несколько минут. Потом Роберт, ухмыльнувшись, позвал:

— Билли! Бинки!

Перед ним мгновенно аппарировали два домовика и покорно склонили головы:

— Приведите ко мне Инки! — приказал он, пристально глядя на сестру.

— Ты не посмеешь! — выдохнула Донна.

— Подожди пару минут и сама увидишь, — ехидно заметил Роберт.

В комнате воцарилось тяжелое молчание, прерываемое лишь их дыханием.

Через пять минут Билли и Бинки вернулись вместе с Инки.

— Вон! — тихо приказал им Роберт и, подняв волшебную палочку, навел её на Инки. Та, преданно смотря на хозяйку, молча ждала.

— Нет! — выкрикнула Донна. — Инки! Слушайся только Роберта, я дарю тебя ему!

Роберт довольно ухмыльнулся:

— Молодец, ты спасла ей жизнь. Инки, — обратился он к своей новой служанке, — отправляйся в мой дом на Гордон-стрит в Лондоне. Приведешь его в порядок, и будешь следить за ним, жить останешься там же. Я запрещаю тебе переступать порог этого дома и не смей впредь отзываться на призыв Донны. Или связываться с ней любым другим путем, будь то письмо, камин или другие пути связи. Ясно?

— Да, хозяин, — пискнула домовиха и, жалобно посмотрев на Донну, аппарировала прочь.

Донна опустила голову, пряча слезы. Тем временем из палочки Роберта вылетели веревки и опутали её руки и ноги.

— Так будет надежнее, — удовлетворено добавил он. — Еду тебе будут приносить раз в день. И, кстати, у тебя еще есть шанс остаться в живых, если ты все же согласишься выйти замуж за Макнейра…

— Нет, я предпочту умереть, — гордо ответила сестра.

— Это твоя жизнь, — равнодушно пожал плечами Роберт. — Но твоих друзей все равно не спасти. И спасибо за помощь, благодаря тебе, я теперь на хорошем счету у Темного лорда, — с каким-то злорадством добавил он.

— Только такой извращенец, как ты может находить в этом удовольствие! — скривилась Донна. — Но ты очень сильно пожалеешь об этом в будущем, — мрачно добавила она.

Испытывая почти физическое наслаждение, Роберт заткнул кляпом ей рот и покинул комнату.

* * *

Лиззи почти трясло от страха и возбуждения. Переодеваясь в подготовленную матерью красивую ночную сорочку, она и боялась, и трепетала одновременно. Трепетала оттого, что наконец-то окажется наедине со своим любимым, и боялась его реакции на то, что она уже не девственница. Все эти месяцы Лиззи прожила в сомнениях, стоит ли рассказать Люциусу правду или, воспользовавшись советом Дианы, восстановить потерянную девственность с помощью нужного зелья. Спросить у мамы совета Лиззи не хватало смелости, тогда пришлось бы рассказать и про историю с Абрахасом. А ей было слишком стыдно и страшно признаваться в собственной глупости. Но и воспользоваться зельем Лиззи так и не решилась, против него существовало особое заклинание, позволяющее без труда выяснить правду. А если Люциус им воспользуется? Пусть лучше с самого начала знает правду! Именно так и решила Лиззи в последний момент.

— Я скажу ему сразу, как только мы окажемся в постели, — решительно прошептала она собственному бледному отражению в зеркале. И в этот момент дверь спальни отворилась и вошел её новоиспеченный супруг.

Люциус вошел легко и непринужденно, без малейшего следа волнения на лице, словно они уже давно женаты. Лиззи даже ощутила легкую досаду от его спокойствия:

«Мог бы и понервничать немного!» — подумала она совершенно по-детски, совсем забыв, что новобрачному уже стукнуло двадцать пять, да и о любви он ей никогда не говорил. Впрочем, Лиззи все еще надеялась, что Люциус припас слова любви для их первой ночи.

Выбросив досаду из головы, Лиззи робко улыбнулась своему мужу. Люциус небрежно улыбнулся ей в ответ и принялся снимать с себя свадебную мантию. Бросив её на стул, он снял и рубашку и остался в одних черных брюках. Лиззи жадно наблюдавшая за ним, невольно смутилась, увидев его полуголым. Ей он показался самым красивым мужчиной на свете. Впрочем, опыт её в этом был минимален и ограничивался лишь обнаженным Стивеном. Но разве можно сравнивать тело семнадцатилетнего подростка и взрослого мужчины вроде Люциуса. Когда муж уже взялся за пуговицы на брюках, Лиззи спохватилась, что разговаривать с одетым мужем ей будет легче, чем с голым.

— Подожди, — судорожно сглотнув ком в горле, пролепетала она, — мне нужно кое-что рассказать тебе, Люциус, до того, как мы окажемся в постели.

Малфой остановился, потом удобно устроившись на кровати, выжидающе посмотрел ей в глаза.

— Понимаешь, я … — она запнулась, не осмеливаясь продолжать. И виновато опустила глаза.

Сначала на лице Люциуса появилось удивленное выражение, которое, стоило ему окинуть взглядом виноватую позу молодой жены, сменилось пониманием:

— И кто он, этот счастливчик? — протянул муж.

— Это был Абрахас, — запинаясь от страха, прошептала та. — Я любила его с детства, и это произошло всего один раз, еще в октябре прошлого года, — о Стивене Лиззи благоразумно решила умолчать, рассудив, что главное для неё признаться, что Люциус не будет у неё первым. Вот если он спросит был ли кто-то еще, кроме брата, тогда она и признается.

Но тот снова внимательно осмотрев ладную фигурку жены, только и подумал, что вкус на женщин у них с братом во многом совпадает. Ему нравилась Лиззи: она была юна и красива, словно едва раскрывшийся цветок. Немного жаль, конечно, что она уже «использованный товар», но утрата ею девственности была для Люциуса скорее достоинством: не придется особо возиться с ней. А если она слишком быстро окажется беременной, всегда есть отличный способ установить настоящее отцовство. И вот тогда-то он и разозлиться по-настоящему. Но «прощать» её слишком быстро он все же не собирался и демонстративно нахмурил брови.

Лиззи, с тревогой наблюдавшая за его реакцией, побледнела еще сильней и крепко сжала спинку стула, за которую почти держалась:

— Прости меня, Люциус, пожалуйста… — взмолилась она. — Я же не знала, что стану твоей женой… — и опустила голову, пряча от него виноватый взгляд.

— Подойди ко мне, — властно приказал тот.

Трепеща от страха, Лиззи выполнила его приказ, остановившись прямо перед ним, но по-прежнему избегая смотреть на него.

Люциус, подняв опущенное лицо к себе, посмотрел ей прямо в глаза:

— Хорошо. Я прощаю тебе то, что было до меня. Но если ты когда-нибудь дашь мне повод усомниться в тебе, то пощады не будет.

— Спасибо, — Лиззи смотрела на него покорно, почти с рабской любовью. Выражение её лица напомнило Люциусу домовиков, те смотрели с такой же рабской преданностью. И вдруг против воли всплыло воспоминание о Лауре и её карих глазах. Отмахнувшись от них почти с яростью, Люциус властно притянул к себе жену и впился ей в губы требовательным поцелуем. Лиззи неумело отвечала ему, не понимая как вести себя. Но Люциус не обращая на это внимания, подхватил жену и, опустив её на кровать, подмял под себя…