Змеиная паутина (гет)

Смотрю на то место, где только что стояла Анна Фоминична. В голове по-прежнему пусто.

Вдох, выдох… Как она учила. Мысли собираются в голове в кучу.

«Нельзя, нельзя раскисать…»

И это оказывается последней каплей. Все, пережитое за последнюю неделю, наваливается тяжелой ношей. Неподъемной.

Закусываю губу, понимая, что глаза застилает красный туман. Вдох, выдох… Черт, чего ж он меня не убил тогда, на этом гребаном кладбище?

Подхожу к раковине, отворачиваю кран с холодной водой и сую голову под мощную струю. Брызги разлетаются по крохотной кухоньке, заливая пол и стены, но мне без разницы.

Привычным движением закатываю рукава, чтобы помыть руки, и…

Черт, черт, черт. Ненавижу, ненавижу!!!

Темное пятно Метки уродливо выступает на коже. Я ощущаю, как острые иглы гнева впиваются мне в мозг.

Нет, только не это…

Острый кухонный нож удобно ложится в руку. Краем глаза замечаю наложенные на него Чары Незатупляемости. Взмах…

Боль ввинчивается в сознание, отрезвляя и одновременно забирая разум. Кровь тонкой струйкой сочится из глубокого пореза, окрашивая в красное стол, раковину и пол.

Еще взмах…

На этот раз боль не просто сильная. Она невыносимая. Такая же невыносимая, как тот Круциатус…

И еще взмах…

Когда я, наконец, прихожу в себя, то обнаруживаю, что лежу на кафельном полу. Рядом — лужа крови из искромсанной руки. Череп с выползающей изо рта змеей насмехается над моими попытками свести эту дрянь со своего тела. И, словно назло, на самой Метке — ни единого пореза.

— Это навсегда, — произносит по-английски чужой голос совсем близко.

Рефлексы — это тоже навсегда. Палочка оказывается в моих руках быстрее, чем я успеваю сообразить, в чем дело. И луч заклинания улетает в направлении голоса тоже быстрее, чем я успеваю подумать.

— Уймитесь, мистер Крам, — тот же голос звучит уже со стороны дверей. — Я от Лорда.

Я уже стою на одном колене, направив палочку в проем, готовясь дорого продать свою жизнь, но вовремя вспоминаю…

Вспоминаю…

И рука бессильно падает, едва не выронив палочку.

— Вот и хорошо, — в кухню протискивается платиновый блондин с невозможно длинными волосами, оглядывает меня и фыркает.

— Мистер Крам. Лорд просил удержать вас от опрометчивых поступков, но, видимо, я слегка опоздал… Позволите залечить вам руку?

Киваю на автомате.

— Вот и хорошо, — блондин указывает на порезы своей палочкой, и я вижу, как они затягиваются. — Не пытайтесь срезать Метку. Это, во-первых, очень больно — магия Лорда оказывает своего рода сопротивление. А, во-вторых, бесполезно. Если вы даже и исхитритесь, то она снова проявится, когда кожа восстановится.

Следующим взмахом незваный гость очищает пол и стены, заодно удалив лишнюю воду, которая набрызгала из крана.

С хмурым видом поднимаюсь на ноги и сажусь на трехногую табуретку, стоящую у балконной двери. А этот… визитер пусть сам думает, куда и где задницу притулить. Как-то не до этикета сейчас.

Но гостя это не смущает.

— Я в курсе вашего… хм… вступления в наши ряды, — с сомнением в голосе произносит блондин. — Понимаю, вы не рады. Если честно, я был удивлен. На моей памяти он никогда никого не вербовал… таким образом. Но это все лирическое отступление. Проза жизни такова, что Лорд велел мне позаботиться о вас и ввести в курс дела. Вам необходимо выучить некоторые порядки и правила поведения, утвержденные Лордом. Без этого, увы, не обойтись. Ну, не говоря уже об определенном обучении. Дурмстранг, конечно, хорошо, но для Лорда этого недостаточно.

Молчу, лишь стискиваю зубы. Блондин замечает мой жест и качает головой.

— Мистер Крам. Я сам не в восторге. Поверьте, у меня и без того, чтобы нянькаться с вами, дел хватает. Но приказы Лорда — не обсуждаются и не оспариваются. Кстати, вам это полезно запомнить. Никогда ни при каких обстоятельствах не смейте возражать Лорду.

— А иначе что? — вырывается у меня вопрос раньше, чем я успеваю понять это.

— А иначе Лорд накажет, — насмешливо улыбается блондин. — Вы так горите желанием снова попасть под Круциатус?

— Нет, — хмурюсь.

— Вот и отлично. Тогда давайте, поднимайтесь. Покинем это убогое маггловское место.

— И куда мы направимся? — интересуюсь мрачно.

— Туда, где вы будете жить. Не спорьте, это тоже приказ Лорда, — успевает предупредить меня незваный гость, прежде чем я успеваю возразить.

Снова стискиваю зубы, поднимаюсь на ноги.

— Да, сэр.

— Что вы, какой «сэр»? — с еще большей насмешкой произносит блондин. — Мы теперь все свои. Можете звать меня просто — Люциус. И да, я буду звать вас Виктор. Не спорьте, так велел Лорд.

Открываю рот, чтобы съязвить, не велел ли Лорд еще чего-нибудь… сближающего, но в это время блондин поворачивается на пятке, окружающая меня обстановка исчезает в хлопке аппарации…

…и мы оказываемся в небольшой комнате, пустой и без окон.

— Это комната аппарации, — поясняет мне мой новый знакомый. — В поместье аппарировать нельзя. Гости аппарируют к воротам, а для тех, кому открыт доступ — вот сюда.

— Понял, — киваю.

— Отлично, — в глазах Люциуса проскальзывает легкое удовлетворение. — Прошу, Виктор. Добро пожаловать в Малфой-мэнор.

Малфой-мэнор?

Вспоминаю белобрысого пацана, липнущего ко мне все время, пока я был в Хогвартсе. По всей видимости, это его родственник. А, учитывая явное внешнее сходство, скорее всего, — отец.

— Благодарю, мистер Малфой, — отзываюсь.

— Всегда пожалуйста. И… «Люциус», Виктор. Не «мистер Малфой».

Тьфу…

* * *

Комната, что мне показывает хозяин поместья, большая. Даже больше, чем моя комната в родительском доме. Светлые бежевые обои, широкая кровать, застеленная темным покрывалом, стол, тумбочка, большой шкаф, два кресла, журнальный столик между ними.

— Если вам понадобится что-то, — говорит Люциус, пока я осматриваюсь, — зовите Динки. Это наш домовой эльф.

— Понял, — отвечаю по школьной привычке.

— Отлично. Ужин будет в семь. Не опаздывайте, Лорд не любит ждать.

Волдеморт?! Он тут?!

Похоже, мой вопрос отражается на лице. Люциус хмыкает и поясняет:

— Лорд тоже живет здесь. И, разумеется, ужинает. Все, живущие в поместье, обязаны ужинать вместе. Обедать не обязательно, а на завтрак он приглашает отдельно. И да. Ужин будет в Малой столовой.

И где мне искать эту… Малую столовую?

— Динки покажет, — фыркает Люциус, уже не скрывая веселья. — До вечера, Виктор.

Смотрю, как за блондином закрывается дверь.

И только тогда я осознаю, что это закрылась дверь в мою предыдущую жизнь.

* * *

В себя прихожу, когда рядом раздается незнакомый мне голос.

— Мистер Крам?

Оборачиваюсь.

Темноволосый мужчина с карими глазами пристально смотрит на меня. От его взгляда мне почему-то делается не по себе.

— Да, — произношу слегка вопросительно, подразумевая «А вы?»

— Люциус, видимо, не рассчитывал, что я захочу увидеть тебя до ужина, — в голосе вошедшего легкое удовлетворение. — Иначе бы ты знал, что Лорда положено приветствовать, опустившись на одно колено и склонив голову.

Чего?! Это что, Лорд? А где безносое чудище?!

Видимо, мои сомнения не укрываются от Волдеморта. Он прищуривается…

…и передо мной оказывается то же страшилище, что и на кладбище.

Поспешно опускаюсь на одно колено.

— Соображаешь, — удовлетворенно замечает Волдеморт, опускаясь на кресло, стоящее у стены. — Встань.

Встаю, но голову не поднимаю. А где-то в районе желудка сплетается жгучий ком ненависти.

— Интересно пол разглядывать? — через полминуты молчания спрашивает Волдеморт.

— Да, — смотрю на Лорда в упор.

Ответ мой получается даже наглым.

Сидящий передо мной маг, уже вернувший человеческий облик, фыркает.

Он что, смеется?

— Вот же вредный, — с весельем в голосе произносит Волдеморт и внезапно оказывается на ногах.

Волна чужой магии окутывает меня. Темный Лорд делает шаг, и приближается ко мне вплотную. Я замираю, ощущая, как в шею упирается кончик его палочки.

— Виктор, — слова Волдеморта звучат мягко, но я знаю, что за этой мягкостью кроется колоссальная сила. Горячее дыхание обжигает мне щеку. — Ты понимаешь, что ты полностью в моей власти?

— Понимаю, — едва слышно произношу. И это я осознаю, как никогда.

— Никогда не смей проявлять непочтительность.

— Да, сэр, — только и могу сказать.

— «Да, милорд», — поправляет меня Лорд, и палочка исчезает от моей шеи.

— Да, милорд, — послушно повторяю, зажмурившись от переполняющей меня ненависти.

— И не думай, что я забыл, как ты самоотверженно спасал Поттера…

Я помню, зачем я здесь…

В себя прихожу от звука закрывшейся за Волдемортом двери.

* * *

Я не помню, как доживаю до ужина. Сперва Динки отбирает у меня мантию (Мерлин великий, я все еще в школьной форме!) и возвращает через час, вычищенную и заштопанную, затем она притаскивает сумку с вещами, которая осталась в квартире Анны Фоминичны и развешивает в шкафу мои незамысловатые одежки. Книжки и тетрадки находят приют в столе, как и чернильница-непроливайка. Перьев вот только нет — кончились. А я все это время сижу на кровати, обхватив голову руками. Была идея сесть в кресло, но как вспомню, что там сидел... он…

— Мастер Виктор, — теребит меня домовичка. — Пора на ужин.

— А? — растерянно смотрю на эльфийку. — Да, конечно…

— Пойдемте, мастер Виктор. Я провожу вас в Малую столовую.

Следую за лопоухим существом по коридорам. Перед входом в столовую Динки исчезает, позволяя мне самостоятельно войти в двери.

— А, Виктор! — любезно приветствует меня Волдеморт. — Проходи. Не заблудился?

— Нет, милорд, — отвечаю, как он меня учил. — Спасибо.

За столом уже сидят несколько Пожирателей. Двое незнакомых мне магов и Люциус Малфой.

Люциус, как и Волдеморт, смотрят на меня, усаживающегося за стол, столь пристально, что весь аппетит пропадает. Ну, да ладно. Этикету нас в Дурмстранге обучали. Да и я сам не из простолюдинов.

Видимо, мое поведение удовлетворяет обоих магов, и они избавляют меня от столь пристального внимания.

— Виктор, когда у вас выпускные экзамены? — вдруг интересуется Волдеморт.

— С третьего июня, милорд. Простите, но первые два я уже пропустил.

Малфой хмыкает. На календаре — шестое число.

— Да, точно. Вы же учитесь до конца мая… Ладно, я подумаю, что с этим можно сделать, — задумчиво говорит Лорд.

— Конечно, милорд, — сосредоточенно говорю тарелке, в которой одиноко болтается кусочек тушеного мяса.

— Можно сделать запрос через Святого Патрика, — вдруг встревает Люциус. — Если они пришлют в Дурмстранг приглашение на учебу для мистера Крама, то он будет избавлен от необходимости сдавать экзамены. Я могу это организовать, мой Лорд. Если вас это, конечно, интересует…

В голосе Волдеморта проскальзывают нотки сомнения.

— Но, насколько я знаю, Виктор у нас отличный боевой маг. Один из победителей Турнира, — говорит Лорд. — В Патрик берут с факультета Целителей, но не с Боевого.

— А Виктор и обучался на Целительском… — с оттенком гордости говорит Люциус (чего он гордится-то?). — Это так, Виктор?

— Верно, — киваю. — Я… Я не очень хороший боец. У нас были более сильные ученики.

— Да? — с интересом спрашивает Волдеморт. — Кто, например?

Вдох, выдох…

— Меркушев, Зелинский, Поляков.

— Они приезжали с вами? — прищуривается маг.

— Меркушев и Зелинский. Поляков не смог, у него дома что-то случилось.

— Но Кубок выбрал, тем не менее, тебя.

Вдох, выдох…

— Простите, милорд. Я не знаю, чем руководствовался Кубок, выплевывая пергамент с моим именем.

Волдеморт странно фыркает, и я понимаю, что мой ответ его развеселил.

— Да уж. Кубок выдал. Я искренне полагал, что ты с Боевого факультета. Но Целительский тоже неплох. Колдомедики тоже нужны. Учеба в Святом Патрике пойдет тебе на пользу. Но, как ты понимаешь, боевую магию тебе придется подтягивать.

— Да, милорд, — покорно соглашаюсь.

— М-да… Ладно, Виктор. Я рад, что ты тут. Что ты не наделал глупостей, как твой директор.

Молчу. Ответов не требуется.

Лорд отставляет тарелку, порывисто встает из-за стола и покидает столовую, не оглянувшись. В длинной черной мантии он словно скользит по полу, а не шагает.

— Вина, Виктор? — улыбается мне Люциус и плескает в бокал из стоящей на столе бутылки.

— Нет, спасибо, — качаю головой. — Мне нельзя много алкоголя.

— О, тут совсем чуть-чуть! — холеная рука с массивным перстнем подвигает мне бокал.

— Простите, Люциус, — говорю решительно. — Возможно, я невежлив, но это мое здоровье. Я предпочитаю заботиться о нем.

В глазах Малфоя мелькают какие-то искры, и он, сдаваясь, убирает от меня предложенное.

— Как хотите, Виктор. Надеюсь, у вас хватит благоразумия не отказываться, если вам предложит Лорд.

— Если Лорд будет настаивать, то, конечно, я подчинюсь, — смотрю на Малфоя твердым взглядом. — Если же нет… Полагаю, он не накажет меня за заботу о своем теле.

На это блондин не отвечает ничего.

Дальнейший ужин проходит в молчании, и лишь когда я уже покидаю столовую, меня перехватывает один из бывших со мной за столом.

— Я тебя помню, да, — говорит он, судорожным движением облизывая губы. — Ты из Дурмстранга. Чемпион, да.

Вдох, выдох. Скрещиваю руки на груди и награждаю говорящего тяжелым взглядом, который он, кажется, не замечает.

— Чем же ты ему приглянулся, русский? — зло прищуривается мой собеседник. — Что он Меткой тебя наградил просто так?

— Почему бы тебе не спросить это у него? — холодно интересуюсь.

— Самый умный, да?! — рявкает этот придурок. — Метку заслужить надо, урод!!! А в тебе преданности ни на грош. Я знаю, я знаю, что ты спишь и видишь, как предать Повелителя…

Достал.

Движение, и в моем кулаке зажат чужой воротник.

— Не лезь. Не в свое. Дело, — медленно цежу, и вижу, как в расширившихся глазах мелькает страх.

Отпускаю сумасшедшего и быстрым шагом ухожу прочь. В выделенные мне апартаменты.

Анна Фоминична, я буду сильным…

Дверь захлопывается за мной с оглушительным стуком. Проношусь через всю комнату и плюхаюсь на кровать. Всего один день — и я вымотан до предела. Боги, дайте мне сил.

* * *

Прошу Динки разбудить меня утром в шесть часов, и прилежная домовичка исполняет мое поручение. Натягиваю привычную майку и трико и выбираюсь наружу через один из «черных» ходов.

Через парадный вход на пробежку выходить некультурно.

Свежий воздух, пропитанный утренней прохладой, бодрит неимоверно. Слегка размявшись, припускаю бегом вокруг поместья.

Как и всегда на протяжении одиннадцати лет…

Увы, мои «наполеоновские» планы сделать хотя бы пять кругов разбиваются вдребезги о больную спину. Уже второй круг я делаю с трудом. Завершаю его, увы, шагом.

Какое-то время стою у небольшого крылечка, опершись ладонями о колени, давая телу передышку, разгибаюсь.

И наталкиваюсь взглядом на Волдеморта, с любопытством на меня глядящего.

С трудом опускаюсь на одно колено, ощущая острую боль в спине. Поклон получается медленным и неуклюжим, но Лорд ничем не выказывает недовольства.

— Доброе утро, милорд.

— Доброе, Виктор, — спокойно отвечает Волдеморт. — Встань.

Так же медленно и аккуратно встаю. Лорд одаряет меня внимательным взглядом и наставляет свою палочку.

Раз, два, три, четыре, пять… Зайчик вышел… кажется, попал…

— Диагностические чары, — фыркает Лорд, словно читая мои мысли. — Не трусь.

«Я не трушу!» — проносится в голове, но вместо этого губы произносят:

— Да, милорд.

— Вы, дурмстранговцы, настойчивые парни, — говорит Волдеморт через две минуты манипуляций палочкой. — Во многом влияет то, что у вас треть русских учится. Если мы, англичане, говорим: «Сделай или сдохни», то вы, русские, говорите: «Сдохни, но сделай!»

Молчу. Понимаю, что Лорд не оценит моего уточнения, что я не русский, а болгарин.

— Так и ты сейчас. Вот кто тебя потащил на второй круг?

— Простите, милорд.

— Виктор-Виктор. Тебе бы по-хорошему еще б зелий попить для твоего позвоночника. Турнир не прибавил тебе здоровья, сам понимаешь. Ладно. Ты нагрузку себе давай осторожно, ограничься пока одним кругом. Вопрос с зельями для тебя я решу.

— Да, милорд, — говорю я Волдеморту, но тот не дожидается моего ответа, а исчезает в недрах поместья.

Хозяин заботится о слуге…

Вдох, выдох…