Игры разума (джен)

Яркий солнечный луч упал на глаза, заставляя Гарри смешливо зажмуриться и отвернуться от проплывающих мимо окон коридора, по которому он шёл.

— МакГонагалл сегодня загоняла! — возмущался Рон, идущий рядом.

— Ты просто всё никак этот пасс палочкой повторить не мог, — тут же ответила ему Гермиона в своей любимой манере. — И я, и она несколько раз говорили, что не палочкой руку направлять надо, а наоборот — рукой палочку, так ведь, Гарри? — она заглянула через плечо Рона, в поисках поддержки.

Гарри только улыбнулся. Лениво слушая такую привычную перебранку как обычно идущих под руку несмотря на спор друзей, он наблюдал за всем вокруг и наслаждался жизнью.

Хогвартс сегодня выглядел особенно жизнерадостно: ясный зимний полдень рисовал на окнах причудливые узоры, а солнечные блики мягко ласкали холодные каменные стены. Проходящие мимо студенты улыбались и смеялись, невольно передавая радость и веселье всем остальным, до кого доносились звуки смеха или кто наблюдал эти непринужденные улыбки на лицах. Казалось, Рождество обогнало лето и весну, спеша вернуться в замок.

Необычайное спокойствие и лёгкость наполняли Гарри. Он перевёл взгляд на друзей, чей разговор уже переключился на что-то более интересное, чем уроки. Быть может, это состояние в нём вызывали Рон и Гермиона, сияющие ярче всех, потому как исходящий от одного из них свет становился больше, соединяясь с другим. При этом Гарри не чувствовал одиночества, которого можно было бы ожидать после того, как друзья стали ближе между собой. Наоборот, он ощущал от них поддержку и стремление разделить вместе свою радость. Или, возможно, его воодушевляли мысли о том, что вечером ждёт тренировка, где он сможет вволю полетать, наслаждаясь чудесной погодой и любуясь видом зимнего Хогвартса. А может быть, дело в том, что сейчас его ожидает тёплая компания отца, который с утра позвал Гарри на чай после первой пары уроков… В любом случае парень чувствовал себя невероятно свободным и счастливым, так какая разница, что было тому причиной?

Задумавшись, Гарри задел кого-то плечом. Спеша принести извинения, он обернулся:

— Извини...

— Осторожней, Поттер, — произнёс Малфой недовольно, отворачиваясь и продолжая свой путь в противоположную сторону.

Досадливо взъерошив волосы, Гарри повернулся к друзьям:

— Что-то я сегодня рассеянный, — улыбнулся он.

— Бывает, — Рон хлопнул его спине, отвечая не менее яркой улыбкой.

И столько в этом простом жесте было искреннего принятия, что казалось, если Гарри начнёт сейчас носиться по коридорам, творя чёрт те что в стиле Пивза, Рон с той же благодушной улыбкой покивает и так же легко скажет: "Бывает".

От разыгравшейся перед мысленным взором сцены Гарри усмехнулся, однако это веселье быстро прошло, а благодарность другу осталась, тёплым шарфом укрывая сердце.

— Нам надо заняться домашним заданием на завтра, — будничным тоном сообщила Гермиона, легко заправляя за ухо прядку, упавшую на лицо.

— Обязательно сейчас? — взгрустнул Рон. — Я еще от трансфигурации не отошёл.

Гарри мысленно с ним согласился. Впрочем, сильной усталости он не чувствовал, наоборот, хотелось что-то делать: бегать, прыгать — не важно, главное, не сидеть без дела.

— Я понимаю, что ты устал, Рон, — мягко произнесла Гермиона, чуть поглаживая его по руке. — Но зато к вечеру вы с Гарри станете свободны и после тренировки не будете страдать от осознания, что не выполнили работу на завтра.

— Ну ладно, — удивительно легко сдался Рон, улыбнувшись подруге и Гарри. — Она права, друг. Сейчас отмучаемся, а после свобода!

— Действительно, — согласился Гарри. — Вы идите. Я зайду к отцу, а потом догоню вас.

Обменявшись довольными кивками, ребята разошлись: друзья отправились наверх, в Башню, а Гарри поспешил в подземелья, буквально перепрыгивая через каждую вторую ступеньку.

На душе было легко, и это состояние отражалось во всём, что попадалось на пути: чистая, без единой пылинки, лестница, довольно ярко освещающие подземелья факелы, никак не реагирующие на него немногочисленные слизеринцы. Прекрасное ощущение дарил ему сегодняшний день!

Перепрыгнув через последние ступеньки, Гарри с весёлой улыбкой добрался до личных покоев зельевара и, прекрасно зная, что для него дверь всегда открыта, радостно влетел внутрь.

— Привет, пап! — помахал он рукой появившемуся в гостиной Снейпу и довольно прошёл к барной стойке.

Тот покачал головой:

— В другой раз заставлю сотню раз стучать и вежливо спрашивать, можно ли тебе войти.

Однако тут же мягко улыбнулся Гарри, что свело на нет всю угрозу.

Губы парня растянулись в ухмылке.

— Думается мне, тебе после первых пятидесяти надоест это слушать, — и тут же быстро добавил: — Но мне кажется, проверять всё-таки не стоит.

— Верно, прислушайся к интуиции, она у тебя замечательная. — Приблизившись, зельевар коротко приобнял Гарри за плечи, попутно взъерошивая ему волосы, и принялся заваривать чай, призывая различные травы. — Судя по твоему прибытию, полагаю, что утро задалось?

— Да, довольно неплохое утро, — Гарри придвинул к себе вазочку с печеньем. — Даже трансфигурация его не испортила.

— Слышала бы тебя твой декан, — усмехнулся Снейп, добавляя в чайник какую-то специю, пряный запах которой тут же донёсся до парня приятным ароматом. — Что-то не получилось?

— Скорее не у меня, а у Рона, — заметив пристальный изучающий взгляд отца, Гарри смиренно поднял руки вверх. — Ладно, сдаюсь, у меня тоже не сразу получилось превратить стол в теплое одеяло. Зато я вчера разобрался в сегодняшней теме по зельеварению.

Он хитро подмигнул отцу.

— Видимо, я могу рассчитывать на отменно сваренный тобой Эликсир памяти?

— Не сомневайся, — гордо кивнул Гарри. — Я вчера очень много времени потратил на подготовку.

Они пересели на диван. Налив чаю, гриффиндорец придвинул к себе горячую чашку. Взгляд тут же зацепился за клубы пара, которые шли от напитка.

Красиво. Свободно.

— Польщён, что ты уделил столько внимания моему предмету. Однако отставать по трансфигурации очень не советую, — Снейп взял в руки вторую чашку и изобразил мучительную гримасу. — Минерва мне потом ни на одном ужине покоя не даст, постоянно твердя о том, что я не думаю о твоём всестороннем образовании.

Усмехнувшись, представляя себе подобную сцену, Гарри тоже притронулся к чашке, осторожно обхватывая ее. Руки вначале слегка обожгло, но затем этот жар превратился в приятное тепло. Такое тепло, какое должно быть только дома. Небывалое чувство защищённости и поддержки, ведь рядом отец и друзья, всё хорошо.

В ушах неожиданно раздался неприятный звон. Гарри дёрнулся, машинально потянувшись к ним, однако этот противный звук так же резко пропал, погружая парня в болезненную после такого шума тишину.

— Какие планы на вечер? — тем временем деловито спросил Мастер зелий, делая глоток своего напитка.

Оправившись от неприятных ощущений, Гарри ответил:

— У нас сегодня тренировка по квиддичу. Мы надеемся, что и в этом году кубок будет наш.

Судя по тому, что отец никак не отреагировал на это странное недоразумение, звон был только у Гарри в ушах, да и не стоил того, чтобы из-за этого волноваться. С чистой совестью парень выбросил все тревожные мысли из головы и расслабился.

— С тех пор как ты появился в Хогвартсе, ещё ни один год не лишил Гриффиндор хоть одного кубка, — Снейп склонил голову набок. — Полагаю, у моего факультета появится шанс только, когда ты выпустишься.

— Не слишком же ты веришь в своих слизеринцев, — улыбнулся Гарри.

Ему льстила такая чуть прикрытая, но явная похвала отца.

— Возможно, я немного необъективен, — вернул ему улыбку зельевар. — С другой стороны, до твоего появления мой факультет так же семь лет подряд держал кубки. Быть может, это особая магия Хогвартса, и следующие семь лет праздновать победу будет Хаффлпафф или Рейвенкло?..

Конечно же, это будет факультет Чжоу, как может быть иначе? Гарри представил себе, как радуется его девушка такому значительному успеху своего факультета, и его сердце затрепетало внутри, словно лёгкая бабочка. Однако на смену сразу же пришло осознание того, что те новые семь лет пройдут без него и без Чжоу и что ей было бы намного приятнее, если бы первую из последующих побед принесла сборной Рейвенкло именно она.

Может, стоит разок подыграть ей? В конце апреля как раз игра с Рейвенкло, вряд ли что-то серьёзное произойдёт, если он позволит Чжоу поймать снитч при минимальной разнице в очках. Об этом стоит подумать. Как и о том, что, возможно, у Чжоу получится прийти и посмотреть на его тренировку? Она давно ему обещала.

От мысли, как, гоняясь за снитчем, он резко смотрит вниз, на трибуны, а там стоит она, его красавица, и дарит ему лучезарную улыбку, у него начала кружиться голова от переполняющего счастья...

Стоп, а ведь голова и правда кружится... и болит.

Снейп взмахнул палочкой, добавляя чаю себе и Гарри, затем вновь поднял взгляд:

— Кстати, у меня для тебя есть приятная новость.

— Какая? — Гарри попытался не обращать внимания на нарастающую боль.

Если совсем голова разболится, он ведь всегда сможет попросить зелье у отца.

— На днях со мной связался твой неугомонный крёстный. Слёзно умолял позволить вам увидеться.

— И ты согласился? — на миг Гарри позабыл о неприятных ощущениях. — Я так давно его не видел!

Действительно, сколько они не виделись? Месяц или два? А может и больше? Гарри очень скучал по Сириусу, и мысль, что скоро они смогут поговорить не только с помощью писем, приятно согревала его. Как и мысль, что отец всё-таки шёл к тому, чтобы отказаться от своей вражды с крёстным. Ради Гарри.

Внезапно изображение перед ним заискрилось и... словно разделилось пополам чёрной полосой.

Парень испуганно вскрикнул.

— Ты это видел?! Что это такое?!?!?!

Дыхание участилось, что отнюдь не способствовало уменьшению боли. Наоборот, она возвращалась с удвоенной силой.

— Что? — Снейп удивлённо оглянулся и вновь посмотрел на Гарри. — Ты о чём?

— А ты разве не видел?! — Гарри бешено озирался по сторонам. — Жуткий шум и изображение... будто разделило чем-то острым!

Удушливый страх накатил волной, мгновенно заставляя заледенеть все внутренности, сбивая дыхание. Сердце колотилось так быстро, будто готово было вырваться из груди, гулким эхом отдаваясь в висках на каждую попытку.

"Что это было?"

Гарри резко перевёл взгляд на отца. Тот удивлённо смотрел на него, явно не понимая, о чём речь:

— Ничего необычного сейчас не происходило.

Снейп нахмурился и отставил в сторону чашку:

— Ты спал сегодня хорошо? Может, не успел отдохнуть, вот и привиделось непонятное.

— Да нет, вроде, — Гарри задумался. — Хотя знаешь... я же допоздна готовился к зельям.

При мысли о том, что для всего увиденного и услышанного есть простое логическое объяснение, становилось легче. Во всяком случае, Гарри искренне пытался убедить себя в том, что всё хорошо.

— Вот и ответ, — вторил его мыслям Снейп. — Тема не из простых была задана, и раз ты говоришь, что смог её разобрать...

— Да, наверное, ты прав, — намеренно бодро согласился Гарри. — Надеюсь, моя подготовка себя оправдает и у меня получится заработать высший балл.

Глубокий вдох и выдох. Если он перестанет столько думать о произошедшем, то скоро это пройдёт. Зельевар прав, он, должно быть, просто перезанимался вчера и не выспался, а теперь после плохого сна всякая чушь мерещится. Да, так и есть.

Кивнув самому себе, Гарри вновь взял в прохладные ладони тёплую кружку с чаем, ощущая её согревающую силу. Действительно, что может страшного случиться, когда рядом с ним отец? Он защитит его от всех бед...

Голову опять сжало стальными тисками.

— Пап, можно мне зелье от головной боли?

— Конечно, — кивнул тот и поднялся, следуя к своей комнате.

Гарри откинулся на диване и положил голову на мягкий подлокотник. Стало чуть попроще. Слегка повернувшись, он посмотрел туда, где скрылся отец.

Тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине, расслабляла. Вскоре показался Мастер зелий, неся в руках ожидаемый пузырёк.

Гарри приподнялся, готовый забрать спасительное зелье. Внезапно факелы на стенах начали мигать, издавая неприятный шипящий звук. Не успел гриффиндорец задуматься об этом, как внимание вдруг привлекло маленькое чёрное пятно, появившееся за спиной зельевара буквально из ниоткуда. Испуг парализовал Гарри, стоило ему заметить, что с каждым новым шагом отца это тёмное пятно становится всё больше, постепенно принимая очертания какой-то фигуры. Причем, профессор приближался так медленно, а тень росла так быстро.

"Мерлинова борода, что это? Что?!?!"

Он не сводил взгляд с мрачной фигуры. На миг ему показалось, что он заметил глаза. Холодные, как ночь, под стать этой страшной тени.

— Папа! — то ли взвыл, то ли вскрикнул он, вскакивая. — Сзади!

Снейп тут же обернулся, вскидывая палочку и прикрывая собой Гарри. Некоторое время он смотрел на эту тень, которая быстро начала меркнуть, растворяясь в воздухе.

— Гарри, — спросил он негромко, оборачиваясь, — чего именно ты испугался? — Бросив выжидающий взгляд на парня, он ещё раз осмотрел пустую комнату.

— Здесь никого нет...

— Здесь была тень... только что... — Гарри затравленно разглядывал место, где ещё секунду назад плавала эта жуткая тень с пугающими глазами. — Ты же веришь мне? Ты же знаешь, что я не сошёл с ума?

От того, в каком свете он сейчас предстал перед отцом, хотелось раствориться подобно тени.

Что-то странное происходило с ним, и дело было явно не в учёбе.

Несколько мгновений Снейп молчал, затем мягко ответил:

— Конечно, я верю тебе, — положил ладонь на плечо Гарри и заглянул в глаза. — Ты не сошёл с ума... Немного переутомился, не более, — легко улыбнулся зельевар и протянул принесённый пузырёк в тёмно-синем стекле. — Вот твоё зелье. Выпей, и боль отступит, мысли прояснятся.

Гарри с благодарностью принял спасительную бутылочку. К этому времени голова уже так раскалывалась, что хотелось поскорее избавиться от этого мучения. Сделав глоток и поморщившись от противного вкуса, Гарри залпом выпил остатки.

Теперь боль уйдет. Перестанет звенеть в ушах, а стальное кольцо исчезнет с висков. Вот сейчас. Ещё чуть-чуть. Сейчас!

И... ничего не произошло. Комфортнее не становилось, даже наоборот. Кто-то вновь натянул удерживающую его черепушку железную нить.

— Не помогает... — еле слышно произнёс Гарри.

Тугой ком подступил к самому горлу, отзываясь где-то внутри. Говорить стало больно.

"Не помогает… мне никто никогда не помогает... Я единственный, кто может сам себе помочь, а остальным плевать... абсолютно всем".

Тягостное ощущение разверзнувшейся внутри пустоты буквально сковало грудь, мешая дышать.

— Гарри, посмотри на меня, — негромко попросил Мастер зелий, склонившись над ним. — Дыши глубже...

Пустота пугала всё больше. Он словно воочию видел, как она съедает его, как скалится, откусив новый кусок. Царящий вокруг покой стал приобретать едкие тона чего-то гнилого, смывая всю радость, весь уют и всё лёгкое, что было в душе. Однако самое страшное было не в этом. Эти ощущения... они не были чужими для Гарри. Наоборот, они казались какими-то... родными, отчего и более страшными. Хотелось бежать куда глаза глядят и спрятаться так, чтобы жуткий монстр не нашёл его.

— ...ничего страшного не происходит... — донёсся до него успокаивающий голос зельевара. — Ты в безопасности. Я рядом.

Сбежать подальше... Сбежать подальше...

Навязчивое желание не оставляло его, а всё сильнее укреплялось где-то на подкорке сознания. Гарри видел, как над ним склонился отец, видел ту доброжелательность и тревогу, что были написаны на его лице, однако почему-то хотелось отстраниться, почему-то где-то глубоко внутри зрел протест, которому парень не мог найти никакого объяснения.

Что происходит? Почему так горько? Почему жгучее одиночество переполняет нутро, отодвигая в сторону всё тёплое, что давал ему папа и друзья?

— Ты рядом... — было сказано едва ли не против воли, но Гарри не хотелось погружаться в эту бездонную пучину мрака печали.

— Всё правильно, — шептал тёплый голос. — Тебе нечего бояться...

— Совсем нечего, — внезапно словно лезвием разрезал его другой, полный яда, голос, — кроме как окончательного лишения рассудка.

Голову будто проткнуло раскалённой спицей, свет факелов снова зарябил, а за спиной зельевара буквально из ниоткуда стала пробиваться чёрная тень. В считанные секунды она обрела силуэт, потом проявилось бледное лицо с такими знакомыми чертами и чёрными глазами. Их ледяной взгляд прожигал насквозь.

— Что... — Гарри растерянно переводил взгляд с отца на... другого Снейпа и обратно, — ...происходит?

Ему вновь стало трудно дышать, а по коже пробежали мурашки.

— Папа?.. — парень посмотрел на отца.

Видит ли он то, что происходит?

Судя по его сосредоточенному взгляду, направленному точно на двойника, он видел. И было в этом взгляде столько злости, что, казалось, даже мрачный вид Снейпа-пришельца ему уступал.

Тот же, в свою очередь, со странным выражением на лице наблюдал за "своим отражением", стоя на месте.

Мелкая дрожь пробирала до костей. Почему здесь два папы и почему у одного из них такой страшный взгляд? А тот второй… кто он на самом деле и чего хочет? Столько вопросов роилось в голове, но задать их Гарри не решался. Да, конечно, отец здесь и безусловно защитит его от опасности, однако что-то странное было во втором Снейпе, что вызывало сомнения и неуверенность. Что именно, Гарри не понимал.

— Папа?.. — ещё раз позвал он, поднимаясь.

Пришелец как-то дёрнулся и, не дав ответить отцу, тут же произнёс:

— Поттер, вы в своём бреде совсем обо всём забыли?..

— Не говори с ним, — быстро перебил отец, поворачиваясь к Гарри и смотря ему в глаза. — Он лишь твоя иллюзия.

Снейп-двойник криво усмехнулся:

— И именно поэтому вы оба меня видите. Не логично, Поттер.

Гарри окончательно запутался, упустив тонкую нить происходящего, и эта невозможность как-то контролировать ситуацию пугала его, особенно учитывая, что и отец, похоже, тоже не знал, что делать. Оба Снейпа сейчас выглядели непримиримо по отношению друг к другу, но, глядя на двойника папы, Гарри почему-то не мог спокойно дышать: дыхание становилось рваным и резким. Ему казалось, что враждебность незнакомца направлена и на него тоже. Одно произношение такой, казалось бы, далекой фамилии «Поттер» заставляла Гарри замереть, а обруч, скрутивший его голову, зажать её плотнее.

Поттер… Звучало как угроза даже в мыслях.

Напуганный, парень попытался обратиться к отцу:

— Папа, что происходит? Я не понимаю, почему мы его видим?

— Дыши глубже Гарри, тебе нужно успокоиться, — отвечал тот, стараясь держать контакт глазами. — Я не могу тебе объяснить всего сейчас, но тебе нужно успокоиться, утихомирить свою магию, которая создаёт этого фантома.

— Мерлин, — протянул Снейп-пришелец с кривой гримасой, — ну что за чушь!

— Не слушай его. Старайся успокоиться.

— Почему моя магия создает твоего двойника? — Гарри упрямо продолжал задавать вопросы, ловя себя на том, что попытки отца его успокоить имеют прямо-таки противоположный эффект. — Что произошло? Как так получилось? Объясни мне!

Он не хотел разговаривать с папой в таком тоне, однако, если он не начнёт требовать разъяснений, никто ничего рассказывать не станет. Странное ощущение несправедливости переполняло его, хотя, казалось бы, подобная ситуация, где зельевар или какой-то взрослый чего-то недоговаривают, возникла впервые. Разве нет?

— Да, попробуй-ка объяснить, — вскинул бровь Снейп, стоящий в отдалении.

— Заткнись! — прорычал ему в ответ другой, сопровождая возглас испепеляющим взглядом.

— А не то что? Что ты сделаешь, чёртова пародия? — глаза двойника угрожающе сузились.

Отец хотел что-то ответить, но Гарри не выдержал:

— Прекратите наконец это глупое препирательство! — взорвался он.

— Ты должен успокоиться, поверь мне, — повернулся к нему папа, чуть сжимая плечи парня. — Тогда он исчезнет и я смогу тебе всё объяснить... Нет. Ты сам всё поймёшь, — пообещал он.

Несогласно замотав головой, Гарри сбросил с себя руки отца и отошёл чуть в сторону.

Мало того, что эти двое Снейпов действуют ему на нервы, так ещё и голова раскалывается и мешает сосредоточиться.

— Я хочу знать, что происходит! Я имею на это право! — сердитый взгляд в сторону отца. На фоне этой отвратительной боли раздражал даже папа и вызывал огромное недоверие где-то глубоко-глубоко внутри сознания. Если с Гарри что-то творится, почему зельевар скрывает от него это? — И сейчас! Не потом!

— В кои-то веки я соглашусь с вашим упрямством, Поттер, — протянул пришелец, скрещивая руки на груди и выжидающе смотря на своего двойника.

Тот его проигнорировал, всё ещё глядя на Гарри.

— Ты можешь понять всё сам. Только очисти своё сознание, освободись от эмоций. Так ты сможешь его выгнать.

— Что? — удивлённо вырвалось у второго Снейпа. Первоначальный бесстрастный и холодный вид тут же испарился. Снейп вытянул руки и сжал кулаки. — Окклюменцией решил воспользоваться? И как только додумался, ты же в ней полный бездарь, Поттер! И ты это знаешь!

Бездарь в окклюменции?

Теперь всё внимание Гарри переключилось на двойника его отца, который, кстати, всегда хвалил его за большие успехи в очищении сознания. Прямая противоположность тому, что говорил тот, другой Снейп. И Гарри всегда верил его словам и позволил себе тоже так считать. Однако сказанное в противовес вызывало сомнение и неуверенность. А ещё вопрос: откуда тогда пришел этот самый двойник отца, раз папа настаивает на окклюменции? Что такое важное Гарри упускает?

— Я знаю вас... — то ли вопрос, то ли утверждение, но если честно, парень больше склонялся ко второму варианту.

Чем больше Гарри наблюдал за другим Снейпом, тем сильнее росло чувство узнавания, при этом память упрямо не желала подкидывать ему подтверждение этого подозрения. Наоборот, чем больше он думал об этом и старался вспомнить, тем сильнее болела голова. Гарри передёрнуло от этого неприятного чувства.

Отец едва слышно выругался.

— Всё это в прошлом, Гарри. И это не правда. Ты знаешь, что у тебя всё получалось. Не раз ты выталкивал меня из сознания...

— Ну да, видимо, в своих мечтах! — едко перебил Снейп-пришелец, слегка повышая голос. — Избегать правды ты научился, а не окклюменции!

— Какой правды?

Гарри понимал, что папа хотел как лучше, пытаясь успокоить его, но чем больше это длилось, тем пристальнее было внимание к другому Снейпу. В отличие от отца, двойник что-то настойчиво пытался донести до Гарри.

А ещё парень никак не мог выкинуть из головы то, с каким холодом и отвращением из уст зельевара-гостя звучала его старая фамилия. Казалось бы, какая разница, но Гарри ощущал огромную рану внутри, небывалое отчаяние и грусть. Хотелось начать переубеждать, крикнуть: "Да ведь я просто Гарри! Не Поттер! Не Золотой Мальчик! Не..."

Гарри мысленно запнулся. Глаза в ужасе расширились.

Отец сделал к нему шаг:

— Просто вытолкни его. Не слушай.

— И потеряй к чертям себя после этого! — повторил за ним другой. — Неужели ты этого хочешь, Поттер?

— Я хочу понять, что происходит, и больше ничего! — Гарри было плохо и неуютно и не только физически, но и морально.

Его лихорадило от каждого нового приходящего на ум предположения. От неистового жара до леденящего кровь холода. Он никогда не слышал от отца выражений вроде: “Золотой Мальчик” или “Наша Новая Знаменитость” или “Недогерой магического мира”. Однако он был уверен, что слышал их от двойника отца, слышал настолько часто, что не раз ловил себя на огромном желании оборвать своё жалкое существование, ведь другой Снейп... не принял его.

— Так сделай это, Поттер! Хватит себя жалеть и сбегать! — выкрикнул второй Снейп, пронзая парня холодным взглядом чёрных глаз.

— Не поддавайся, Гарри! Сосредоточься и вытолкни его! — одновременно с ним воскликнул первый.

Гарри глубоко вздохнул и... не послушался отца. Все вокруг него были счастливы, всё протекало слишком хорошо, чтобы быть правдой... Такой блеск представляет собой лишь мир сказок, грёз.

Другой Снейп тоже видел эту абсурдную радость, поэтому сказал ему перестать жалеть себя и перестать убегать. Гарри и сам чувствовал, что делал это и делал как раз потому, что этот Снейп-пришелец отказывается иметь с ним дело и люто ненавидит его за то, что Гарри на последнем уроке окклюменции подсмотрел его воспоминания.

Головная боль исчезла словно по щелчку.

Ужасающая правда как ушат морозящей кожу воды вылилась на него, вынуждая испуганно вскрикнуть. Всё с поразительной скоростью становилось на свои места: отвратительное детство у Дурслей, вражда со Снейпом, неудачно сваренное зелье и знакомство с доброй стороной Снейпа, которую Гарри придумал сам, поддавшись на уговоры красивой иллюзии, долгие попытки уговорить зельевара из его реальности обратить на себя внимание, и наконец, когда что-то сдвинулось с мертвой точки, Гарри всё испортил и... окончательно всё для себя решил, ведь так будет лучше. Чёрная болезненная волна вновь нависла угрозой, заслоняя собой всё.

— Нет-нет! — Гарри истошно замотал головой и, сделав несколько шагов назад, едва не упал. Его охватила настоящая паника. — Я... я... я никуда не пойду!

Зловещая тишина на какое-то время заполнила пространство. Уютная до этого момента комната словно поблекла, растворяя всё, что было в её центре, оставляя посреди себя лишь три фигуры.

От столь резко восстановленных воспоминаний и от понимания ситуации дыхание всё ещё сбивалось.

Что же теперь будет?..

Отец... нет, Северус, смотрел на Гарри с большой грустью, явно ожидая от него дальнейших слов или действий. Но тишину разрушил другой человек.

— Итак...— медленно начал Снейп, вновь пряча руки в складках своей мантии, — полагаю, память к тебе вернулась. Но что значит "никуда не пойдёшь"?

— А куда ему возвращаться? — внезапно отозвался зло Северус, глядя на своего двойника с неприкрытой ненавистью. — В мир, где он нужен лишь как оружие и не более?

При этом он стоял ровно в той же позе, что и Снейп, отчего на лице последнего тут же отобразилась дикая смесь досады и раздражения.

Повернувшись к Гарри, он ответил:

— А разве любви и обожания половины магического мира тебе мало? Друзья твои тоже вряд ли будут в восторге, если ты предпочтёшь самообман реальности.

— Мне не нужно это чертово обожание! — Гарри почувствовал, как бешено колотится сердце от переполняемого гнева. — Меня ценят лишь за то, что кто-то решил, что именно я поспособствовал исчезновению Волдеморта! Но я даже этого не помню! Кроме того, он вернулся! И кто в этом виноват?..

Гарри сморщился, словно от зубной боли. Вновь и вновь он возвращался к этой страшной истине: без своего знаменитого прошлого он никому не нужен.

Перед мысленным взором появился мрачный непроглядный чулан, пустоту которого едва ли нарушал блеск зелёных глаз маленького мальчика. Однако тут же рядом с чуланом показались совсем взрослые Рон и Гермиона. Едва мальчик потянулся к ним, как они взялись за руки и стали растворяться.

— Друзьям и без меня прекрасно! — выплеснул он новый поток требующей выхода злости. — Да, они погорюют обо мне, но с легкостью смогут жить дальше! А здесь есть мой отец, которому, чёрт возьми, я нужен именно как Гарри. Обычный Гарри, которого он готов принять, несмотря на все недостатки!

Парень чувствовал сильный озноб.

— Да неужели? — жёстко усмехнулся Снейп. — А не много ли вы на себя берёте? Возвращение Тёмного Лорда всегда было лишь вопросом времени, и то, что вы в этом участвовали, также является лишь совпадением из-за идиотских правил Тремудрого Турнира.

Склонив голову набок, он продолжил уже тише и холодней:

— Раз уж вам нет дела до переживаний ваших друзей, — едко выделил последнее слово, — то как долго вы готовы обманывать себя, мириться с этим... — бросив красноречивый взгляд на свою копию, он закончил, — абсурдом?

Северус, похоже, хотел огрызнуться, но Гарри опередил его, не сводя со Снейпа злого взгляда:

— Может, для вас это абсурд, но для меня нет! — Гарри трясло от несправедливости происходящего.

Почему все вокруг всегда решают за него?! Это его жизнь! И он хочет жить так, как удобно ему, а не окружающим людям.

— Я хочу, чтобы меня любили таким, какой я есть. И здесь именно такое место! Здесь есть отец, который поддержит все мои начинания и не скажет, что моей ошибкой было родиться на свет!

Ярость не желала стихать. Его отказывается понимать дорогой для него человек! Как же хотелось ломать и крушить, лишь бы быть услышанным!

Сжав кулаки, Гарри продолжил говорить:

— Я не стану возвращаться туда, где никому нет до меня дела! Ни одному взрослому! Туда, где все распоряжаются мной, словно какой-то пешкой. Вот для чего я нужен! Для чертовой стратегии! А сам я?

Однако его речь не вызывала понимания в глазах Снейпа, а проявляла в них такое же злое отражение:

— Весь преподавательский состав носится с вами, как с кем-то священным. Весь Орден Феникса днюет и ночует в штабе, чтобы понять, как сохранить вашу жизнь и позволить вам спокойно ей наслаждаться при нынешней ситуации. И вы ещё смеете кого-то обвинять в отсутствии к вам должного внимания?! — От явно сдерживаемого гнева с каждым словом его лицо становилось всё белей, а голос резче. — На данный момент все пытаются вывести тебя из того плачевного состояния, к которому ты сам себя привёл!

Гарри опешил:

— Плачевное состояние?

— Крайне плачевное, если учесть все те составы, что ты украл у Поппи Помфри, — выплюнул Снейп в ответ. — Каждое зелье было лечебным, поэтому твой организм теперь отвергает какое бы то ни было лечение и известные антидоты от ядов практически бесполезны.

И через паузу добавил:

— Ты умираешь, Поттер. И это лишь вопрос времени, когда весь этот мир так же угаснет.

Неожиданно дышать стало тяжелее, а глаза начала заслонять пелена из непрошенных слёз. Гарри резко отвернулся, быстро вытирая их, и прошёлся к столу, где стояла вазочка с его любимым печеньем. Он вспомнил, что чувствовал тогда, когда осмелился покинуть реальный мир. Страх перед неизвестностью вновь отступил, давая понять, что решение, принятое тогда, было правильным.

Рука дотронулась до сладости, ноздрей коснулся притягательный запах. С трудом верилось, что всё здесь не настоящее, что всё это исчезнет и наступит… тьма?

— Я ни о чем не жалею, — сказал он. — Умру? Что ж, наверное, это верное решение в этой ситуации.

Тёплая ладонь коснулась плеча в немой поддержке. Подняв глаза, Гарри увидел Северуса. Взгляд его был несколько печален, однако полон тепла.

Гарри чуть улыбнулся ему, благодарно кивнув.

— Чертовски эгоистично с твоей стороны, Поттер, — сухо отозвался со своего места Снейп, мрачно глядя на них. — Орден Феникса всеми силами пытается скрыть "невероятно доблестный" поступок героя Волшебного Мира. Преподаватели сбились с ног, ища информацию, пытаясь понять, как спасти Золотого Мальчика. Колдомедик не отходит от постели, стараясь поддержать силы в брошенном тобой на произвол судьбы теле. Друзья не могут спать от чувства вины, что позволили себе стать ближе к друг к другу и не уследили за тобой... Браво! Твоё решение действительно самое верное и храброе, — саркастично закончил он.

Каждое слово отдавалось тяжестью камня, оставляя в душе Гарри жуткие гематомы.

— А что же сделал в этом случае ты? — внезапно тихо и холодно спросил у Снейпа Северус, поднимая свинцовый взгляд. — Ворвался в его сознание, чтобы добить своими упрёками?

— Я... — тот словно оступился. Впервые со времени своего появления в этом месте в его глазах кроме злости и презрения показалось смятение. — Я лишь пытаюсь вернуть его к реальности, которую он упорно игнорирует! — горячо ответил он.

— Да неужели?.. — вернул Северус недавнюю усмешку Снейпа. — Ты знаешь о том, что в какой-то момент стал для Гарри самым значимым взрослым в его окружении, кого он пустил ближе всех...

— Ничего подобного! Это не более чем блажь!.. — рыкнул тот, перебивая.

— Я прямое тому подтверждение! — прошипел Северус, явно лишая двойника дара речи. — И тем не менее, все попытки Гарри закончить вашу многолетнюю вражду, хоть как-то понять друг друга ты разрывал в клочья, отбрасывал как нечто бессмысленное, хотя прекрасно знал, сколько сил они требуют. О да, вот это действительно поступки храброго и взрослого человека.

Тишина заполнила пространство, а Гарри наверное впервые видел Снейпа в таком виде: не находящим слов, пристыженным, как будто получившим сильнейшую пощёчину.

— Я не просил выбирать меня на эту роль... — ответил он в конце концов напряжённо. — Я вообще не понимаю, как в ней оказался.

Плотнее запахнув мантию, Снейп продолжил:

— И потому с самого начала, с того момента, как увидел впервые всё это... всю эту историю — я до конца был уверен, что это не более чем попытка меня задеть. Весьма изощрённая попытка. — Жёсткая маска легла на его лицо, но глаз от своей копии он не отвёл.

— Я никогда не думал издеваться над вами! — возмутился Гарри, привлекая его внимание.

— Учитывая моё прошлое к тебе отношение, твоё внезапное признание во мне, — голос Снейпа едва заметно дрогнул, — своего отца... я не мог растолковать иначе.

"Прошлое отношение? А что-то изменилось?"

Гарри хотел спросить у Снейпа, однако Северус опередил его:

— Не верю, что ты настолько глуп, что полностью игнорировал столь частые попытки достучаться и продолжил упорствовать в своей идее, — склонил он голову.

— В какой-то момент ко мне пришли сомнения, — резко ответил Снейп, выпрямляясь и сбрасывая с себя оцепенение. Он повернулся к Гарри:

— Впервые, когда встретил тебя в коридоре в абсолютно невменяемом состоянии, но последующее твоё поведение и слова привели меня к мыслям, что ты наконец признал всю нелепость этой ситуации и решил от неё отступиться.

Гарри мысленно взвыл. Снейп явно говорил о том моменте, когда Гарри в попытке объяснить свой идиотский поступок с перебором алкоголя, сказал, насколько ему стыдно от всей ситуации. Он ведь тогда не помнил, как Снейп нашёл его в коридоре, как успокаивал его пьяную истерику, а потому не мог даже предположить, как его слова оправдания звучат для Снейпа.

Почему всё оборачивается против Гарри? Каждая попытка…

Но где-то там в пустоте зеленоглазый мальчик подошёл ближе к той границе, что разделяла его чулан и остальной мир.

Гарри должен попытаться объясниться.

— Когда я говорил, что мне стыдно смотреть вам в глаза, я подразумевал, что мне стыдно от той ситуации, в которую я себя загнал, напившись до поросячьего визга. Все мои дальнейшие действия, слова, нытье… я очень виноват, что позволил себе такое поведение. Вот чего я стыдился, а не того, что считаю, что вы могли бы стать неплохим отцом. У меня и в мыслях не было стесняться этого, наоборот!

— А я подобной мысли допустить не мог, — внезапно ощетинился Снейп. — Это было всё равно, что признать твою полную ненормальность или стремление к мазохизму, а в таком отвратительном предположении я уже однажды едва ли не ошибся.

Неужели он действительно настолько ненормален?.. Едва освещённое лицо мальчика вновь потонуло во тьме, утянувшей его вглубь себя костлявыми пальцами.

— Почему? Почему вам так противно от мысли, что я могу воспринимать вас в качестве отца?! — едва ли не прокричал Гарри.

Пусть Снейп и говорил... относительно нейтрально, его слова сильно ранили гриффиндорца. Каждый раз. Опять. Сколько бы он ни пытался донести до зельевара очевидные истины, он всегда воспринимал их как-то иначе, следуя своей особой логике. Казалось бы, после той злосчастной пьянки Гарри искренне пытался извиниться за то, что позволил себе такое непростительное действие. Нет! Снейп понял его раскаяние совершенно не так. Он закрывался от Гарри.

— Чем я вам так сильно не угодил?! — жгучая обида в голосе. — Я же не раз пытался показать вам, что мое мнение изменилось. Неужели я не заслуживаю ни шанса? Значит, я и в самом деле не заслуживаю того, чтобы жить на этом свете!

Пространство вокруг будто потемнело, вызывая смятение двух зельеваров.

— Поттер, если бы это было так, я бы и пальцем не пошевелил, не вздумал бы спускаться сюда и говорить, что пора возвращаться, — с плохо скрываемым раздражением ответил Снейп, явно не ожидавший столь внезапного эмоционального всплеска со стороны Гарри.

— Вы могли бы это сделать по просьбе Дамблдора! — тут же отозвался Гарри, с сожалением понимая, что так на самом деле и обстояли дела.

Он бросил краткий горький взгляд на Северуса.

— Не все мои решения зависят от просьб директора... — грубо обронил Снейп. Он не смотрел на Гарри, так же хмуро разглядывая своего двойника, а выражение лица явно прятал за привычной маской.

Северус же выглядел задумчиво.

— Сомневаюсь, что здесь это было ваше решение, — стало совсем больно, ведь Гарри действительно в это не верил.

— Возможно, ты ошибаешься, — внезапно произнёс Северус всё так же задумчиво.

Гарри пораженно уставился на него, не веря, что тот в этот раз поддержал не его:

— Почему? Какого хрена?!

— Не выражайся как маггл! — неожиданно донеслось до Гарри суровое восклицание обоих.

Парень хотел было огрызнуться, но едва открыл рот, тут же его закрыл, окончательно разозлившись.

Что вообще происходит в этой жизни?!

Однако оба зельевара не обратили на его злость никакого внимания. А Северус тем временем спросил его негромко:

— Ты помнишь, почему вернулся ко мне в последний раз?

— Не помню, — буркнул Гарри, непроизвольно копируя жест Снейпов и скрещивая руки на груди.

Снейп поднял мрачный взгляд, ожидая продолжения.

— Ты видел то, что не должен был видеть, — подсказал Северус тихо.

— Э-э-э... Я не понимаю, о чём ты, — виновато потупился Гарри.

Любопытство всё же пересилило злость.

— Конечно, зачем помнить то, куда без спроса лезешь ради чёртового любопытства! — взорвался Снейп, гневно глядя на Гарри. — И выражать своё недовольство тогда появляется возможность! Зачем её упускать, верно, Поттер?!

До Гарри наконец дошло, о чём шла речь. Щеки предательски вспыхнули от стыда.

— Я очень долго думал, прежде чем пойти на это. Я понимаю, как было плохо лезть в чужие воспоминания...

— И тем не менее, ты это сделал, — прошипел Снейп. — Получил, что хотел?..

Странно. Было в его тоне что-то помимо злости. Едва заметное, неуловимое чувство сродни разочарованию или даже обиде.

Выходит, то, что Гарри проник в воспоминания зельевара, сильно задело его. Но если верить его словам и гриффиндорец безразличен ему, то непонятно, откуда взялась эта болезненная реакция. Какое-то противоречие. Почти такое же, какое было у Гарри, когда он обдумывал, залезать ли ему в Омут памяти или нет. С одной стороны, ему хотелось понять, получше познакомиться с жизнью слизеринского декана, чтобы в какой уже раз попытаться заслужить его расположение, но с другой стороны, парень знал, что поступает неверно, по сути, отвратительно. Он не имел права вторгаться в личное пространство, в то, что находится под запретом и без согласия хозяина не выставляется наружу. Отчаяние тогда захлестнуло его настолько, что он решил рискнуть всем.

Риск себя не оправдал. Снейп страшно разозлился, и в итоге это привело к печальным последствиям. Хотя стоит быть честным с самим собой. Гарри узнал такое, о чём даже не догадывался. Например, что Снейп любил его мать, что он дал ей обещание защищать его и делал это, пусть и тайно.

— Я просто хотел узнать вас получше, — тихо произнёс Гарри после короткой паузы. — Простите меня. Мне очень жаль, что я это сделал.

Снейп не ответил. Слов прощения не прозвучало, но его злость на Гарри, до этого так ощутимо разлитая в воздухе, будто постепенно рассеивалась. И вместе с тем, хоть Снейп и решил оставить её, видимо, понимая тщетность этого (ведь сделанного не исправишь), но он явно не отпустил ситуацию, продолжая закрываться от Гарри каменной стеной.

Тяжёлая тишина на некоторое время воцарилась в комнате, прежде чем её прервал Северус:

— Кое-что благодаря этому прояснилось... — Снейп тут же вскинул враждебный взгляд на него, однако не перебил. — Ты дал обещание его матери защищать Гарри и делал это на протяжении всех этих лет... Почему скрывал?

Снейп нахмурился, отчего Северус тут же пояснил:

— Я понимаю, почему не было желания это афишировать, но не слишком ли тщательно ты это утаивал?

— Не вижу смысла отвечать на столь глупый вопрос, — бросил Снейп.

— Так ли он глуп?.. А может, он напротив, многое проясняет?

Северус сделал несколько шагов в сторону, не сводя со Снейпа взгляда.

Было в этом что-то жуткое, наблюдать, как два абсолютно одинаковых внешне человека смотрят друг на друга так вызывающе. Новая волна давящего напряжения легла между ними. Снейп следил за своим двойником, будто зверь, ожидающий нападения хищника.

— Разве не очевидно, что я не хотел, чтобы Поттер знал о моих действиях? — попробовал уклониться от ответа Снейп.

— Очевидно, — согласился Северус, однако не дал сбить себя с толку. — Но почему при этом ты выдавал столько внешней агрессии, в некоторых случаях явно намерено? Словно хотел, чтобы Гарри вместо благодарности испытывал к тебе неприятие...

Гарри тоже этого не понимал. Когда парень видел воспоминания в Омуте Памяти, он и сам задавался вопросом, почему Снейп, любя его мать, так скверно относился к нему самому. Впрочем, понятие "скверно" было каким-то странным. Снейп помогал ему, беспокоился о его благополучии, хоть и предпочитал это скрывать. Да, его отец, Джеймс Поттер, внёс существенную лепту в отношение зельевара к Гарри, но разве могла ненависть так сильно пересилить любовь?

Гриффиндорец задумчиво посмотрел на зельевара, ожидая его ответа.

— Мне не нужна была его благодарность, — отчеканил Снейп.

— А что в ней такого ужасного? — продолжал наступление Северус, щурясь. — Почему ты её избегал?

— Я не собираюсь отвечать, — рыкнул тот.

— Тогда Гарри останется здесь! — воскликнул другой. — И в реальном мире либо погибнет, либо станет пустой оболочкой без разума и памяти!

В глазах Снейпа промелькнуло недоверие:

— Но и ты погибнешь вместе с ним! Поэтому ты не позволишь ему это сделать.

— Отчего же? — вскинул бровь Северус, насмешливо улыбаясь. — Я есть воплощение его фантазий. Зачем мне идти наперекор его желаниям?

— Ты не посмеешь... — прошипел Снейп, бросая взгляд на Гарри.

Так хотелось услышать ответы на столь важные вопросы, однако Мастер зелий умело их проигнорировал, оставляя парня ни с чем. Нет, он будет стоять на своём! Это важно! Это имеет значение!

— Почему вы не хотите отвечать?! — взорвался Гарри, не удержавшись. — Вы хотите, чтобы я вернулся, но при этом не хотите отвечать! Я наглотался зелий, потому что у меня иссякло желание жить! Зачем мне возвращаться, если ничего не изменится?!

— Твоя мать погибла, чтобы ты жил! — гневно воскликнул Снейп, бледнея. — И ты хочешь это откинуть, как нечто пустое?!

— Почему?! — не унимался Гарри, сжав от напряжения кулаки. — Я сын Лили, которую вы, я уверен, по-прежнему любите! Так почему ненависть пересилила любовь? Я ведь не только сын Джеймса! Почему?!

— Да потому что мне больно даже видеть тебя! — вскричал Мастер зелий, дрожа всем телом от переполняющей его ярости. — Видеть ЕЁ глаза, на ЕГО чёртовом лице! Знать, что если бы не одна проклятая ошибка, ты мог быть похож на меня! МЕНЯ! — Снейп с силой ударил себя в грудь, голос его срывался от рвущихся на волю слов, а во всём облике отразилась невероятная мука, на которую страшно было смотреть. — Чёрт.. Да когда ты тогда, в больничном крыле, назвал меня отцом... мне хотелось сгинуть немедленно, лишь бы никогда... НИКОГДА этого не слышать! Это было больнее всего, что когда-либо со мной случалось! Как дьявольская насмешка... потому что это неправда! НЕПРАВДА! И никогда ей не будет...

Последние слова эхом разнеслись в пространстве, несмотря на то, что сказаны были гораздо тише предыдущих. Снейп сделал маленький шаг назад. В его глазах словно что-то погасло, и он тут же на несколько мгновений закрыл их, приложив пальцы к переносице. Гарри застыл, слушая эту гневную тираду. С каждым словом Мастера зелий противоречие в нём росло всё сильнее. Он находился в смятении, не понимая, как правильно реагировать и что в действительности чувствует в данной ситуации. Гарри ожидал чего угодно, но не того, что сказал Снейп. Возможно, где-то в сгустке сознания у него и возникала подобная мысль, однако она гасла под более простыми и понятными для его возраста вариантами.

Маленький мальчик внутри осторожно подошёл вплотную к границе тьмы и света. В один момент он несколько вытянулся, взгляд стал более осознанным и серьёзным. Однако новая правда сделала его образ ещё более печальным.

В открывшейся тайне всё оказалось намного глубже и сложнее. Здесь были не просто любовь-ненависть, здесь была гремучая смесь, вызывающая в себе нереальную боль, отдающуюся у Гарри в самом сердце. Каково это — видеть сына любимой женщины, похожего как две капли воды на лютого врага, и понимать, что если бы не оплошность, всё могло бы быть иначе? Как жить с этим? Что бы Гарри чувствовал, будь он на месте Снейпа? Смог бы он принять такого ребёнка или бы предпочёл бежать от боли? Гриффиндорец не понимал и от этого мысленно сходил с ума. Он глубоко вздохнул и выдохнул, глядя на зельевара. Тяжесть и отчаяние огромным грузом навалилась на некрепкие плечи. Что сказать? Что сделать? Как реагировать?

Со сбившимся дыханием Гарри резко отвернулся и запустил пальцы в волосы, ощущая, как от напряжения пульсирует каждая клеточка его тела.

Время словно замерло, вбирая в себя всю ту глубокую печаль, боль и безысходность, что рождала ситуация. Никто не мог нарушить затянувшееся молчание, на это просто не хватало сил. Хотя, возможно, безмолвие не заканчивалось именно потому, что оно говорило куда больше самых проникновенных слов. В нём хлёсткая правда жестоко смеялась над ними, не зная жалости и милосердия.

Казалось, целая вечность прошла до того момента, как Снейп заговорил:

— Я не должен был говорить всего этого... тебе это ни к чему.

Его голос звучал глухо, всё ещё едва подрагивая от схлынувших сил. Опустив взгляд, зельевар продолжил:

— И я признаю, что порой... — на мгновение он досадливо скривился, — относился к тебе крайне несправедливо. Однако... — он поднял глаза на Гарри и произнёс твёрдо:

— Я никогда не желал тебе смерти.

Руки безвольно упали вдоль тела, и Гарри в молчании уставился перед собой. А что он, собственно говоря, ожидал? Что после всех его попыток зельевар полюбит его как родного? Снейп столько всего пережил, и у него, в отличие от Гарри, никого рядом не было, никто не захотел поддерживать его. А тут появился упрямый гриффиндорец, которому вот прямо сейчас подавай родительские чувства.

Да, Гарри всё это понимал, но от осознания было не легче, наоборот... надежда почти иссякла, особенно после всего того, что высказал ему Мастер зелий. Ему было БОЛЬНО видеть Гарри. Вот что теперь имеет значение.

— Если меня не станет... вам больше не будет так больно.

Тихо. И потерянно.

— Мерлин... — устало выдохнул Снейп. — Не говори ерунды, — в его голос проскользнуло знакомое раздражение. — Я один из последних людей, кому твоя кончина принесёт хоть какое-то облегчение.

Что бы это могло значить?..

От всех в одночасье свалившихся открытий и после предыдущих потрясений голова соображала плохо, а на душе творился такой хаос, который, казалось, ещё чуть-чуть и разорвёт все внутренности на части.

Раздражённый тон Снейпа вновь уколол, привычно вызывая желание возмутиться, однако что-то внутри не позволило ему поддаться.

Быть может, тот самый мальчишка, лицо которого вдруг просветлело от странных, упорно лезущих в голову и, казалось бы, таких несвязных мыслей?

"Я один из последних людей, кому твоя кончина принесёт хоть какое-то облегчение," — сказал зельевар. Что это значит?.. И какого чёрта этот вопрос так упорно встаёт в сознании и требует ответа?! Ведь ответ очевиден: Снейп не может вернуться в реальный мир без чёртового Избранного.

Неожиданно вспомнились слова Гермионы о том, что Гарри так часто невнимателен к деталям. И это воспоминание тут же будто вспыхнуло и, словно пазлы, немедленно сложилось вместе с предыдущими словами Снейпа в некую часть общей картины: Гарри так долго оборонялся от любых словесных атак, что привык рассматривать поступки людей чаще всего лишь с одной стороны, с поверхности. Ведь он не заметил ничего в поведении Сириуса, не понял того, что нёс в себе Ремус, хоть и чувствовал всё интуитивно. И всего несколько минут назад Снейп вылил на Гарри новое знание, которое явно глубже всего того, что он мог предположить.

Парень чуть повернулся в сторону зельевара, зацепившись за эту мысль.

Снейп ни о чём никогда не говорит прямо. Точнее, его слова всегда правдивы, но при этом под ними многое скрывается. Все его поступки говорят об истинности этого вывода!

Сколько раз профессор говорил Гарри о безответственном отношении к зельям — за этим обвинением скрывалось то, что глупые и невнимательные ошибки парня всегда могли привести к печальным последствиям как для него, так и для всех тех, кто находится на этот момент в классе; сколько раз Снейп спорил с Дамблдором и другими преподавателями, когда Гарри прощались все действительно сумасшедшие поступки, отчего в итоге гриффиндорец без особых раздумий вовлекался в дальнейшем в новые... конечно, после следовали обвинения в заносчивости и высокомерии, ведь Гарри никогда не рассматривал свои приключения как выходящие за рамки деятельности обычного ученика. Его внутренние демоны никогда не давали закрепиться этой идее полностью…

По телу прошла дрожь, пробуждая перед внутренним взором картины, которые парень увидел в Омуте памяти и более ранние, практически забытые: далёкое обещание у могилы Лили Поттер, что Снейп будет оберегать Гарри, насколько это в его силах, все те моменты, в которых он исправно выполнял обещание, скрываясь в тени, не требуя благодарности. А ведь его никто об этом не просил. Конечно, здесь также мог повлиять и Дамблдор, но вряд ли бы тогда зельевар стал это утаивать, упуская возможность постоянно давить на Гарри, вызывая чувство вины и ощущение долга. Однако профессор молчал.

Сейчас же он сокрушался о том, что в своём порыве яростного отчаяния вывалил на Гарри такую горькую правду, словно хотел уберечь даже от неё.

Сердце забилось быстрее, встревоженное следующими мыслями. Они путались и сбивали друг друга, однако Гарри упорно старался следовать за незримой нитью, связывающей их.

А правда-то была не только в той боли, которую Снейп испытывал, глядя на живое воплощение врага с глазами любимой женщины, но и в том сожалении, что Гарри не похож на него.

Это равносильно признанию Мастера зелий, что он хотел бы видеть в Гарри своего сына, хотел так сильно, что даже напоминание о том, что это не так, приносило ему самые тяжёлые страдания!

Надежда, от которой, казалось бы, не осталось уже и едва тлеющих углей, внезапно показала язычок пламени. Едва переведя дыхание, Гарри был поражен новой мыслью: хоть перед кем-нибудь ещё Снейп извинялся? Неявно, в своей манере, но в его недавних словах точно не было радости и удовлетворения от своего поведения, чего Гарри никак не мог не заметить.

Да и к тому же… профессор сказал, что не только никогда не желал парню смерти, но и, по сути, заявил, что он один из последних людей, кому эта смерть принесёт спокойствие. Если бы гриффиндорец ничего для него не значил, была бы разница, жив он или мертв? И как может не обрадовать исчезновение из жизни главного напоминания о самых тяжёлых сожалениях?

Огонь надежды обрёл ещё большую силу. Гарри медленно повернулся, словно опасался потери этого чувства от какого-то неаккуратного движения. Ему ужасно хотелось задать свои вопросы, чтобы окончательно всё прояснить, испарить все сомнения в том, что его судьба и он не безразличны Мастеру зелий.

Однако он не решался. Были в его памяти и другие слова, которые смазывали такую ладную и желанную для него картину. Злые слова Снейпа: «Я ненавижу тебя всем существом. И это никогда не изменится!»

Что могло скрываться за ними кроме прямого значения?..

Он осторожно поднял глаза. Страшно было спросить напрямую и спугнуть так долго ожидаемую откровенность Снейпа. И вместе с тем, так не хотелось, чтобы надежда вновь угасла под толщей новой правды, если его выводы окажутся неверными. Пока Гарри опасливо вглядывался в лицо зельевара, силясь найти, уловить в нём хотя бы крупицы ответов на его негласные вопросы, Снейп тем временем ждал, наблюдая за ним со стороны. И, видимо, Мастер зелий отметил смятение парня, потому как решил первым нарушить затянувшееся молчание:

— Я понимаю, что после всего, что я когда-либо говорил или делал по отношению к тебе, — медленно начал он, — у тебя не так много поводов доверять мне, поэтому и не велико желание слушать. Однако есть то, что тебе стоит выслушать и обратить на это своё внимание.

Гарри весь обратился в слух, страшась упустить нечто важное и тем самым снова разозлить Снейпа. Не теперь, когда ему так нужны ответы.

Зельевар, судя по промелькнувшему в лице удивлению, казалось, не ожидал такого послушания, но не стал заострять на этом внимание. Помолчав несколько мгновений, собираясь с мыслями, он наконец произнёс:

— Возможно, сейчас ты не видишь для себя лучшего варианта, кроме как остаться здесь... ведь в самых опасных ситуациях всегда действуешь быстро, не особенно раздумывая и полагаясь на везение, — короткая невесёлая усмешка. — Однако сейчас не тот случай, когда можно полагаться на удачу.

Снейп выпрямился, при этом его взгляд стал необычайно серьёзным и пронзительным.

— Конечно, этот мир даёт тебе возможность почувствовать все радости, о которых ты только мечтал, подстраиваясь под твои желания, нет тут никаких печалей, никакой ответственности... но это всё так же не имеет никакого продолжения. Ведь эта жизнь в иллюзии ограничена твоими знаниями о настоящем, а, признай, знаешь ты далеко не всё. И чем больше ты будешь здесь находиться, тем яснее станешь видеть, насколько всё фальшиво.

Плотнее запахнув мантию, он продолжил:

— Вместе с этим пониманием обязательно появятся мысли о том... о тех, кого ты оставил. Ведь ты не будешь знать наверняка, что произойдёт с твоими друзьями, когда они узнают о твоём выборе, а они об этом обязательно узнают, даже если им ничего не будет сказано.

Он чуть отвёл взгляд в сторону, говоря тише:

— Возможно, в какой-то момент ты больше не сможешь выносить это неведение и всю праздность происходящего, но... проснуться уже не сможешь. И тогда уже неизвестно, что произойдёт после. — Взгляд чёрных глаз встретился с зелёными. — Ты сам вправе выбирать, что тебе делать, но так ли разумен тот выбор, на котором ты настаиваешь?

Гарри пристыжено отвел взгляд.

Выбор был неразумен. Глубоко в подсознании Гарри давно это понимал. Слишком правильно... нет, слишком идеально. Всё так, как хочет Гарри. Разве может быть так в обычной жизни? И при всём при этом, здесь он никогда не мог до конца почувствовать себя как дома. Воспоминания так и не приходили, а если приходили, казались далёкими, чужими. Гарри никогда не принадлежал этому миру, пусть и выдумал его в своей голове. У него никогда не было семьи, и друзья, разумеется, не всегда будут рядом с ним. Их жизнь слишком разнообразна, чтобы вмещать в себя только друга-сироту.

Гарри медленно вздохнул, чуть опуская веки.

Да, возможно, какое-то время он и в самом деле сможет обманывать сам себя, притворяясь, что бесконечно счастлив, однако... насколько долго он будет верить в эту игру?

И когда он наконец решится её прервать, Снейп прав, в первую очередь парень задумается о друзьях, об их реакции...

От картины, тут же возникшей перед мысленным взором, Гарри передёрнуло. Рону и Гермионе непременно будет больно и наверняка они станут винить себя в его смерти. Разве может он такое допустить? Его двое самых близких друзей всегда были рядом, его маленькой семьей, и вот так вот он им за это отплатит? Нестерпимой болью, которая будет их преследовать до самого конца? Он сущий эгоист, думающий лишь о себе.

"Пора признать это, Гарри... Твоя жизнь и твое благополучие важны не только тебе".

Однако оставалась ещё одна вещь, которая не давала Гарри покоя и не позволяла озвучить эти мысли вслух. В этом мире у него был отец. Он любил и заботился о нём, будучи всегда рядом. Если Гарри согласится на помощь Снейпа, он навсегда потеряет поддержку и опору взрослого. Ему вновь придется забывать то сладостное чувство, когда у тебя есть приёмный отец. А это тяжело и болезненно. Настолько, что хочется пустить Обливейт себе в голову. Если Гарри вернётся, то ему вновь придется терпеть холод со стороны Мастера зелий. Гриффиндорец прекрасно понимал, что как бы тот не относился к его матери, на него это не распространяется, и не стоит надеяться понапрасну.

Да, Снейп сказал, что он присматривает за Гарри, что жалеет, что никогда не был его отцом, но он также сказал, что всегда будет ненавидеть его, что бы ни случилось. Даже после всех этих откровений, ведь так?

Ох, он слишком долго молчит. Зельевар же ждёт ответа от него. Глубоко вздохнув, стараясь унять волнение, Гарри посмотрел на профессора:

— Я... я понимаю, что вы хотите сказать. Вы совершенно правы, но я...

"...но я не хочу расставаться с мечтой стать вашим сыном!"

Проклиная себя за тупость и трусость, Гарри перевёл взгляд на молча наблюдавшего за ними Северуса. Заметив внимание парня, тот мягко и чуть грустно улыбнулся ему. Он понимал, прекрасно понимал то, что ощущает Гарри. Как можно от этого отказаться добровольно?! Ведь Гарри любит своего отца!

Перед глазами всё плыли картины то ли его воспоминаний из "иллюзорного прошлого", то ли новые придуманные сюжеты... сейчас это было безразлично. Гарри смотрел на Северуса и словно бежал за этими яркими эпизодами, мучительно пытаясь догнать их, удержать, пока они выскальзывали из-под пальцев. И это чувствовалось настолько явственно… даже тело в какой-то момент уже было готово броситься вперёд, однако остановило смутное ощущение направленного в спину взгляда.

Обернувшись, Гарри увидел Снейпа, к тому моменту отстранёно изучающего свою копию. Однако то, о чём тот думал, никак не отображалось в его лице. Впрочем, как и всегда.

Наконец Мастер зелий вновь посмотрел на Гарри. Медленно и глубоко вздохнув, он внезапно спросил:

— Это единственное, что тебя здесь держит?

Чувствуя себя крайне неловко под пристальным взглядом зельевара, Гарри торопливо кивнул.

Он не сомневался в том, что Снейп всё прекрасно понял, но Гарри не имел ни малейшего представления о том, как профессор отреагирует на это.

Помолчав несколько мгновений, тот снова обратил мрачный взор на своего двойника и тем не менее ответил парню:

— Что ж, я не могу тебе обещать стать похожим на него... Я сомневаюсь, что могу даже отдалённо приблизиться к этому, — сказано чуть тише. — Однако, я могу пересмотреть своё поведение по отношению к тебе и максимально возможно его изменить, — закончил он, глядя в глаза Гарри.

Напряжённо ожидающий ответа Гарри удивлённо замер. Он ожидал от слизеринского декана оров, криков, полных разрушений его надежд, но явно не того, что сейчас прозвучало. Первой реакцией на такие долгожданные слова был порыв броситься на Снейпа с радостными воплями и крепкими объятиями, чтобы показать, насколько он счастлив слышать, что зельевар готов попытаться стать лучше ради него, попытаться стать... ближе, возможно, даже настоящей семьей. Однако счастье схлынуло так же быстро, как и появилось, стоило Гарри как следует задуматься над мотивами, побудившими Снейпа пообещать подобное. Осознание чего-то неправильного впилось в кожу мелкими иголками, вызывая огромное желание вынуть их и отбросить как можно дальше.

Зельевар всегда ненавидел Гарри, и это не изменится. Он сам это сказал, когда поймал гриффиндорца у Омута Памяти. Значит, сейчас Снейп действует против своей воли, просто-напросто желая вытащить Гарри из всей этой мрачной истории, в которую тот сам себя загнал. Как может Гарри радоваться обещанию, данному против своей воли?

— Не стоит... — парень покачал головой, отгоняя последние сомнения. — Вы не обязаны делать того, чего не хотите, сэр.

Раздражённо выдохнув, Снейп ответил:

— Я бы не стал обещать то, что противоречит моим желаниям.

— Но... — Гарри сбили с толку его слова. — Вы же сами сказали, что будете ненавидеть меня всегда и это никогда не изменится!

— Если ты имеешь в виду последний урок окклюменции, — зельевар чуть отвёл сердитый взгляд в сторону, — то я тогда много чего мог сказать сгоряча.

Щеки предательски вспыхнули, стоило только вспомнить, как он нарушил личное пространство зельевара, вторгшись в его воспоминания. Стараясь унять это неприятное чувство стыда, Гарри торопливо заходил по комнате, обдумывая нечто.

— Вы никогда не давали мне понять, что что-то изменилось! — наконец выпалил он. — Вы полностью отрицали малейшую возможность изменить как-то наши отношения, как бы я не пытался показать вам обратное!

— Именно так, — сухо согласился Снейп, — но ровно до того момента, как началось это занятие. Возможно, ты этого не заметил, но я повёл урок несколько иначе, — он чуть склонил голову набок. — Именно поэтому оставил тебя одного в классе. Я действительно посчитал, что смогу доверить тебе свой пустой кабинет, где, как я позволил себе увериться, ты если и станешь что-то осматривать, то ничего не будешь трогать, — сердитая усмешка. — Естественно, я не выбирал слова, когда понял, что ошибся.

Гарри опешил. Он вспомнил, как на последнем уроке окклюменции его посетила мимолетная мысль, что занятие проходит как-то по-другому и Снейп ведёт себя несколько иначе, позволяя себе быть терпеливее по отношению к парню. Однако Гарри тогда так боялся поверить в какие-то перемены, что сразу же оборвал в корне всякие надежды. Выходит, именно тогда декан Слизерина решил дать Гарри шанс?

— Но почему? — задал Гарри волнующий его вопрос. — Почему именно перед последним уроком вы передумали?

Профессор молчал некоторое время, прежде чем негромко ответить:

— Я уже упоминал, что сомнения на твой счёт у меня появились раньше. Но поддаться им я решил именно после того, как случайно увидел тебя в потайном коридоре, у зеркала, — признал он неохотно, поднимая взгляд. И как будто предупреждая возмущение Гарри, тут же добавил:

— Я хотел уйти оттуда практически сразу, но меня остановило то, что речь шла явно обо мне.

Скрестив руки на груди, Снейп продолжил:

— Ты мог пытаться изображать нечто, пока говорил со мной, но, как я полагал, наедине с собой ты не стал бы притворяться. Разве что это была репетиция… однако я посчитал такое крайне маловероятным, учитывая всё виденное ранее.

Гарри слегка задели подозрения Снейпа в его неискренности, но он решил опустить это. В конце концов, именно здесь и сейчас зельевар обещал ему, что постарается поменять своё к нему отношение, даст ему ещё один шанс.

Но был щё один вопрос, по-прежнему не отпускающий Гарри:

— Вы сказали, что вас в последнюю очередь порадует моя смерть... — он запнулся. — Почему вы так сказали?

Снейп устремил на Гарри долгий и странный взгляд. Не было в нём недавней злости и раздражения, не было привычного пренебрежения и отвращения, не было в нём и той теплоты, которую Гарри привык видеть в глазах Северуса. Это был простой принимающий взгляд.

— Я дал обещание твоей матери, что буду оберегать тебя от всех опасностей, и слишком долгое время это было единственным смыслом моей жизни. Сама по себе война с Тёмным Лордом меня мало волнует.. — безучастный взгляд в сторону. И тихое:

— Что мне останется, если тебя не станет?..

Неожиданно Гарри почувствовал, как прохладный ветер пронёсся по венам.

Снейп не сказал ничего особенного, в его взгляде и словах не было ободряющего понимания и поддержки, однако от этих слов всё внутри завибрировало, словно с плеч сняли гигантский груз, а мышцы не успели к этому адаптироваться.

Окружающее пространство растворилось в темноте, посреди которой стоял и дрожал маленький зеленоглазый мальчик, не в силах осознать всё мгновенно. В тёмном чулане, в котором он находился всю свою жизнь, все скрытые сущности, держащие его там, в один миг ослабили свои хватки. Он даже не заметил, как сделал первый шаг, пересекающий полоску света и тьмы, не заметил, как голос, столько лет отравляющий ему жизнь, утих. Всё, что он видел — размытую чёрную фигуру перед собой, фигуру человека, который увидел смысл в его существовании.

Не ради общего блага. Не из жалости или сочувствия... а для себя.

Яркий свет слепил, но мальчик продолжал идти вперёд.

В какой-то момент он замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Фигура впереди колыхнулась, но никуда не исчезла. Понимание того, что его ждут, словно окрылило, придавая сил в последний раз посмотреть назад — он должен убедиться, что за ним не следуют древние демоны, готовые схватить, едва он расслабится… Сердце замерло.

Три. Два. Один…

Перед глазами ребёнка лишь старый чулан с ветхой дверью, с покрытыми пылью полками, выцветшей постелью и сломанными игрушками. Серый, унылый, не хранящий в себе светлых воспоминаний... но уж точно не живой и опасный.

В это просто не верится. Накатывающее понимание действует оглушающе.

Некому больше говорить ему о его бессмысленности. Нет тут того, что столько лет заставляло считать себя неправильным, ненормальным.

Нечего больше скрывать и прятать, нечего изо всех сил удерживать.

Дрожь стала сильнее, глаза обдало жаром, отчего он невольно на несколько мгновений зажмурился. Вновь широко их распахнув, он посмотрел в сторону фигуры.

Мальчик словно желал убедиться, что это не мираж и не сон.

Однако та так и стояла на месте. Стояла на месте и ждала его тут же, став ещё мутнее, но совсем не от того, что желала исчезнуть.

Есть в том мире кто-то, кто действительно в нём нуждается. Несмотря на то, что он делает. Скорее даже вопреки всем его идиотским поступкам.

Две влажные дорожки перечеркивают лицо мальчика. Свет, окружающий его, перестаёт слепить, мягко окутывая собой всё вокруг.

Маленький шаг в сторону фигуры.

Глубокий вдох, наполняющий лёгкие неведомой ранее свободой.

Головокружение от столь обширной порции кислорода не пугает. Наоборот, от внезапно нахлынувшей эйфории дыхание ещё больше углубляется.

Новый шаг, и тело наполняется удивительной уверенностью, эйфория сменяется спокойствием.

Он протягивает руку, мимолётное сомнение… но фигура тут же ответно раскрывает ему свою ладонь.

Видение исчезает, и Гарри невольно раскрывает глаза, чтобы встретиться взглядом со Снейпом, стоявшим куда ближе, чем раньше.

Оказывается, он давно не ребёнок, а тёмная фигура обладает конкретным лицом.

“Как будто наяву...” — подумал Гарри, осознав: предыдущие картины проносились только перед ним. Прикоснувшись к лицу и не ощутив под пальцами слёз, он укрепился в своих догадках: “Всё это было внутри меня.”

“Что мне останется, если тебя не станет?..” — вновь повторил про себя парень слова, сказанные Снейпом, и они тёплой волной разлились в душе.

— Я очень благодарен вам, сэр, — произнёс он немного хриплым голосом, — это очень много для меня значит.

Профессор некоторое время вглядывался в него, затем коротко кивнул и спросил:

— Ты готов вернуться?

— Да, только…

Вместо продолжения Гарри обернулся к Северусу, с ужасом думая о том, что так легко мог о нём забыть. Тот же всё ещё стоял в отдалении и ехидно ухмылялся, скрестив руки на груди, точно зная, о чём парень думает. Однако обиды или грусти по этому поводу в его облике не наблюдалось.

— Я… — Гарри снова повернулся к Снейпу, пытаясь подобрать слова, чтобы объясниться, но тот лишь снова кивнул:

— Иди. Я не уйду без тебя.

“Чёрт, до чего же здорово это слышать!”— с этой мыслью Гарри медленно подошёл к Северусу, не переставая радостно улыбаться, однако стоило ему поднять взгляд и увидеть того, веселый запал тотчас исчез.

После минутного молчания Северус беззлобно фыркнул:

— Совсем незачем смотреть на меня с таким виноватым видом. Ничего страшного не происходит.

— Я словно предаю тебя, оставляю одного, — произнёс Гарри, не в силах, да и не желая, скрыть ту грусть, что испытывал.

— Ты же знаешь, что это не так? — тихий вопрос.

— Знаю. Но почему-то от этого легче не становится.

Снова тишина. Гарри во все глаза смотрел на Северуса, стараясь запомнить каждую черту, ведь они больше никогда не увидятся.

— Я буду скучать, папа...

— Не стоит, — мягко улыбнулся Северус, — я всегда с тобой был и останусь... разве что в иной форме. К тому же, — он перевёл несколько печальный взгляд в сторону стоящего в отдалении Снейпа, — у меня есть прототип, которого я никогда тебе не заменю, как бы этого не хотелось. И по отношению к нему твоя печаль будет крайне жестокой.

Гарри и сам это понимал, однако согласиться с этим было ужасно сложно.

Он вообще не представлял, как теперь сможет совместить в себе два своих мира так, чтобы снова не запутаться. Поразительно, насколько его мечты стали реальны, не обретя при этом настоящей плотности.

— Не переживай об этом, — снова ответил на его мысли Северус. — Я знаю, что ты справишься. И поверь, я сразу передам тебе это чувство, как только ты вернёшься к настоящему. А со временем, возможно, ты и вовсе меня забудешь, — кривая ухмылка, — уже сейчас ты во мне практически не нуждаешься.

Гарри, недоверчиво хмурясь, покачал головой. На это Северус лишь усмехнулся и выставил перед собой ладонь со словами:

— Убедись.

Подняв руку, Гарри попытался дотронуться до неё, но, удивлённо вздохнув, понял, что это невозможно: его пальцы прошли сквозь ладонь Северуса, не встретив никакого сопротивления. Попробовав другой рукой коснуться плеча отца, он так же ощутил лишь воздух.

— Видишь, всё правильно, — почти прошептал Северус ошеломлённому парню, становясь всё более прозрачным. — Тебя ждёт теперь совсем иная жизнь.

Всё правильно. Это не предательство. Просто всё наконец встаёт на свои места. Его ещё ждёт фигура за спиной. Его ждёт реальный Северус Снейп. Гарри не знает, как сложатся в дальнейшем их взаимоотношения, однако в душе теперь есть надежда, что всё будет хорошо.

— Спасибо тебе. Спасибо за всё, — прошептал Гарри, приложив ладонь к ладони Северуса, как будто мог её коснуться, невольно прикрывая глаза. Он знал, что это правильно и зельевар всё равно исчезнет, однако последний раз смотреть на его улыбку было очень тяжело. Его грело лишь то, что Северус верил в него. Он действительно справится со всем.

Легкий холодок пробежал по коже, и Гарри понял, что Северус ушёл. Ушёл навсегда.

Через несколько долгих мгновений он почувствовал, что Снейп приблизился и теперь стоит рядом. Повернувшись, парень встретился с его напряженным взглядом.

Что ж, здесь Гарри больше ничего не держало.

— Я готов, — сообщил он.

— Должен тебя предупредить, — негромко сказал ему Снейп спустя паузу. — Сейчас будет очень больно.

Последнее слово эхом растворилось в темноте вместе с ним и Снейпом, и в следующее мгновение Гарри не смог сдержать крика.