Игры разума (джен)

— Эх, а мы ведь даже до Патронуса не дошли... — досадливо протянул Рон, пока друзья втроём шли к Выручай-Комнате. — Даже не верится, что наши собрания закрываются.

— Можно попросить Тонкс организовать дуэльный клуб, — предложила Гермиона. — В отличие от Локхарта, она действительно знает свой предмет.

— А помнится мне, кто-то маленький и кучерявый бегал и вздыхал по этому златоволосому придурку, — усмехнулся Рон.

Гермиона тут же попыталась хлопнуть его по руке, но он увернулся. Покачав головой, гриффиндорка тем не менее улыбнулась:

— Мне было двенадцать, если что.

Гарри молча шёл рядом, не очень-то и слушая, о чём болтают его друзья.

С того жуткого разговора с Мастером зелий прошло несколько дней, но парень до сих пор продолжал тонуть в пучине своего отчаяния.

Выбежав тогда из класса зелий, Гарри бросился в Выручай-Комнату и провёл там чуть ли не всю ночь, проклиная весь мир, избивая ни в чём неповинные подушки и крича, что есть мочи, что ненавидит зельевара и себя. Когда же злость иссякла, на смену ей пришло опустошение и жуткая усталость. Гарри рухнул на то, что осталось от подушек, не особо заботясь о разлетевшихся в разные стороны перьях.

За что? Почему именно Снейп?

Свернувшись калачиком, парень снял очки и яростно протёр глаза, будто на них была солёная влага. А может, и была...

Из всех взрослых, окружавших его, чёртово подсознание выбрало именно Снейпа! И, Мерлин раздери, Гарри успел привязаться и полюбить угрюмого профессора. Как теперь с этим жить? А как избавляться? Обливейт казался ему единственно верным решением. И он уже поднёс палочку к виску, совершенно не думая о том, к чему приведёт его неопытность в заклинании, но замер.

Перед глазами встала первая, достаточно смущающая сцена, когда зельевар обрабатывал его шрам на руке в иллюзорном мире. Снейп тогда тоже стучался в его закрытые двери, стараясь отыскать-таки в этом испуганном мальчишке своего сына, Гарри.

Парень отбросил палочку и перевернулся на спину, шумно выдохнув и пуская перья в новый причудливый танец. Следующее, что он вспомнил — их вечерние посиделки, когда Гарри ещё не доверял ему, вспомнил боль в глазах профессора. А ещё он вспомнил последний момент пребывания в иллюзорном мире, когда он сказал Снейпу, что тот для него всего лишь иллюзия, недостижимая мечта. Сказал, что любит своего приёмного отца, причиняя тем самым тому нереальную боль.

Может, Гарри слишком рано сдаётся? Может, ему ещё стоит побороться? Он говорил о том, что счастлив, что именно Снейп его родитель, но при первом же поражении опустил руки. Разве так ему следует поступать?

Посмотрев на часы, так услужливо появившиеся на стене, едва возник вопрос времени, Гарри понял, что пора возвращаться. Не хотелось лишних вопросов и подозрительных взглядов друзей.

А сегодня, когда Рон и Гермиона заговорили о вечеринке в честь изгнания Амбридж из Хогвартса, у Гарри не было желания куда-то идти, но пришлось, стоило ему заметить огорчённые лица друзей. Он настолько сильно ненавидел себя, что огорчать кого-то лишний раз казалось ему варварством и кощунством. Да, Гарри очень страдал и переживал, но причинять вред кому-то ещё не входило в его планы.

Именно поэтому сейчас он молча шёл возле Рона и Гермионы и абсолютно их не слушал.

— Гарри... — негромко позвал его голос подруги. — Как ты? Может, правда не стоило всё это устраивать?

— Но ребята вряд ли без его напутственного слова отстанут, — возразил Рон. — Да и отвлечься от мрачных мыслей точно не повредит.

— Всё в порядке, — заверил их Гарри, хотя потухший голос свидетельствовал как раз об обратном. — Рон прав, Гермиона. Они не отстанут от меня, пока я не скажу им что-нибудь...

— Тогда придётся сделать лицо попроще, дружище, — невесело улыбнулся Рон. — Если не хочешь, чтобы ещё и по этому поводу пристали.

С этими словами он прошёлся вдоль стены и открыл дверь Выручай-Комнаты.

Гарри фыркнул на такой очевидный совет Рона и, нацепив на себя маску чрезмерной радости, последовал за другом.

В комнате уже собралась большая часть участников АД. Весёлой группой они сидели на куче разноцветных мягких подушек, образовав небольшой круг. Увидев вошедших, они дружно поприветствовали ребят радостными возгласами. Даже Захария Смит коротко улыбнулся и кивнул, поймав взгляд Гарри.

— Всем привет! — отозвался довольный Рон.

Ему ответили одобрительными возгласами, но было видно, что всё внимание присутствующих сосредотачивалось на Гарри, отчего тому становилось совсем не по себе. Наверное, стоило что-то сказать, что-то одобряющее. Но что? Гарри не был силён в произнесении вступительной речи.

— Друзья, наконец-то старая жаба покинула стены нашей школы! — всё-таки решился сказать он. Все присутствующие разом затихли, обратившись в слух. — Вы все молодцы! Вы не пошли у неё на поводу, захотев стать сильнее и боеспособнее, и вы отлично справлялись на всех наших занятиях. Спасибо вам за поддержку и желание чему-то у меня учиться!

Он замолчал.

— Спасибо тебе, Гарри! — тут же воскликнул Невилл. — Если бы ты не согласился нас учить, к этому моменту мы вряд ли бы знали хоть что-то из курса ЗОТИ!

— Точно-точно! — подхватила Джинни. — И неизвестно, сколько бы ещё эта ведьма тут свирепствовала, если бы не ты!

— Гип-гип ура Гарри Поттеру! — выкрикнули близнецы, выбрасывая кулаки в воздух и подзадоривая остальных, тут же поддержавших их троекратным "ура".

— Нас сейчас хоть в одну квиддичную команду собирай, — улыбнулась Алисия.

— Ну уж нет! Тогда только две команды в Хогвартсе будет, а это не интересно, — сразу протянул Захария.

— Ха, Смит, да ты, оказывается, азартен?! — тут же хлопнула его по плечу Кэтти, вызвав недовольство последнего и смех присутствующих.

Посмеявшись вместе со всеми, Гарри ещё раз обвёл глазами собравшихся тут ребят, искренне надеясь найти среди них одного важного для себя человека. Гриффиндорец сразу приметил отсутствие Чжоу на собрании, однако верил, что просто не заметил её за сгрудившимися в толпе близнецами и Ли Джорданом. Было вероятно, что Чжоу могла избегать его общества после того, что сказала ему тогда, в коридоре. К огромной досаде, Гарри так и не обнаружил девушку после тщательного поиска. Она не пришла на собрание в такой знаменательный для многих день. Она окончательно дала ему понять, что не хочет иметь с ним ничего общего.

— Ну что, ребят, вы готовы к сюрпризу? — неожиданно привлёк внимание всех Фред.

— Мы тут подумали и решили... — хитро сощурился Джордж.

— ... сделать классную вечеринку...

— ... и кое-что захватили!

Взмахнув палочками, близнецы сняли чары невидимости со стоящего неподалёку стола, уставленного различными закусками и большим количеством бутылок сливочного пива.

Восторженно ахнув, ребята принялись сыпать комплименты по поводу этой идеи и передавать друг другу напитки.

— Ну дают, — улыбнулся Рон, протягивая Гарри сливочное пиво.

— Ведут себя как шалопаи, а на деле большие молодцы, — кивнула Гермиона. На удивлённые взгляды друзей тут же воскликнула: — Эй, я тоже не против иногда немного расслабиться! А тут ещё и такой повод.

Гарри согласился с этим, а потому постарался откинуть все неприятные мысли о Чжоу и тем более о Снейпе. Он с благодарностью принял свой стакан и, убедившись, что все остальные также получили напитки, поднял его вверх:

— За нас, ребята! Что бы ни было с нами, мы не должны сдаваться! И тогда даже такие монстры, как Амбридж, канут в небытие!

А не слишком ли он вошёл в образ "весёлого" Гарри Поттера? Не перебарщивает ли? Все его друзья знают, что он по жизни очень скромный и не терпящий лишнего к себе внимания, а вот сейчас Гарри наоборот привлекает его к себе. Зачем?

Чтобы забыться. Выкинуть из себя все осколки разлетевшейся души.

Провожаемый удивленными взглядами Рона и Гермионы, он подошёл к самой кучной толпе во главе с близнецами и, сохраняя довольную, но фальшивую улыбку, начал рассказывать им про Амбридж, вернее, ту версию, что устроила бы собравшийся народ.

Спустя некоторое время ребята вовсю костерили министерскую ведьму, смеясь и пересказывая те моменты, когда она покидала Хогвартс. А чуть позже, когда народ слегка захмелел, Фред и Джордж снова всех удивили, доставая, казалось, из воздуха напитки покрепче. Кто-то попросил Комнату воплотить музыкальный автомат, отчего вечеринка лишь набрала обороты.

— Вы совсем обалдели! — слабо отпирался Голдстейн, пока близнецы подливали ему огневиски. — Завтра же на занятия!

— Да всё нормально! — возмущались братья Криви, когда девчонки с улыбками отбирали виски и меняли их стаканы на сливочное пиво и подавали закуски.

Гермиона сначала пробовала уговаривать ребят не распаляться и держать себя в руках, но вскоре это прекратилось, так как подошёл улыбающийся Рон и взял её за руку, уводя прочь от толпы.

Гарри, которому в данный момент было абсолютно плевать на всё, включая завтрашние уроки, одобрительно кивнул находчивым близнецам и тут же осушил горячительный напиток. Ох, даже чересчур горячительный! Как-то он переборщил.

Пока парень кашлял, стараясь убрать это ощущение жжения, услужливые близнецы, широко улыбаясь, подлили ему ещё огневиски.

Заметив это, Гарри благодарно улыбнулся им и стал осторожно потягивать напиток, на этот раз не спеша и наслаждаясь вкусом, вернее... нет, огневиски никогда не станет его любимым алкогольным напитком. Разве только он сможет оказать на него целительный эффект? Вон как сейчас хорошо, всё так неторопливо плывёт. И шум толпы чуть убавился. Хорошо.

К разгару праздника музыка стала тише и спокойней, все разделились на маленькие группы: кто-то играл в карты и другие игры, предоставленные Комнатой, кто-то о чём-то мечтал вслух, кто-то травил байки, заставляя окружающих уже блаженно посмеиваться.

Несмотря на всю показную весёлость, Гарри остался один, ни к кому конкретно не присоединившись. Рона и Гермионы не было видно, что ощутимо угнетало, усиливая чувство одиночества.

Чёрт, целительный эффект ещё не такой сильный, каким казался в самом начале!

Подлив себе ещё крепкого напитка, Гарри выбрал свободный пуфик чуть в стороне от остальных и опустился на него, едва не разлив на себя содержимое стакана. Нерадостные мысли вновь стали проникать в дающую брешь защиту. Перед глазами живо всплыли воспоминания из иллюзорного мира: улыбающийся Снейп, ободряюще сжимавший его плечо в знак поддержки, гордый и довольный крестником Сириус, более ранние воспоминания с запусканием воздушного змея...

А ведь в реальности у него никогда такого не было! В реальности были ненавидящие его Дурсли и Снейп, которому плевать на него, тоже не переносящий... знаменитого Мальчика-Который-Выжил и не воспринимающий его просто как Гарри.

Почувствовав злость и жжение в глазах, Гарри вновь залпом осушил стакан. Да, определённо эффект ещё слабоват. Может, через стаканчик или два он сможет забыться?

— Вокруг тебя столько камедеритов собралось... Тебе так сильно грустно, Гарри Поттер? — пропел рядом знакомый голос.

Гарри недоумённо уставился на подошедшую к нему Луну Лавгуд. Рейвенкловка подошла настолько тихо, что он её даже не заметил.

— Каме... кто? — переспросил парень.

— Камедериты, — повторила девушка, присаживаясь на соседний пуфик и глядя за плечи Гарри. — Они приходят, когда маги грустят, и печалятся вместе с ними.

— Печалятся вместе с ними, — повторил Гарри. — Тогда я им не завидую.

— Напротив, — качнула головой Луна, — они не видят своей жизни без чужой грусти. Волшебникам очень тяжело переживать подобные эмоции, ведь они проникают и в магическую суть, поэтому камедериты берут некоторую часть этих чувств на себя, отчего ощущают себя полезными.

Гарри лишь пожал плечами, толком не понимая, что имеет в виду Луна, да и не особо и хотел. Это понимание не изменит его отношение к тому, что творилось с ним в последнее время.

— Ты что-то хотела, Луна? — запоздало поинтересовался он, когда молчание между ними затянулось.

— Если ты имеешь в виду, хотела ли я что-то спросить, то — нет, — беспечно ответила она, наблюдая за световыми пятнышками от блестящего диско-шара, которые ребята сотворили вместе с музыкой. — Просто заметила, что ты один. Камедериты принимают печаль, но не создают ощущения присутствия, поэтому я решила им помочь. Ведь грусть не так тяжела, когда кто-то есть рядом, — Луна перевела взгляд на Гарри. — Но я уйду, если мешаю тебе.

— Нет-нет, ты не мешаешь, — заторможено замотал головой Гарри, отмечая про себя приятное головокружение. — Я, конечно, ни хрена не понял, но может, оно и к лучшему...

Рейвенкловка лишь туманно улыбнулась и принялась провожать взглядом сияющие световые пятнышки, что попадали на её раскрытые ладони.

Так они и просидели какое-то время в молчании. Однако Гарри это ничуть не напрягало. Луна не задавала ему дурацких вопросов, что делало её компанию значительно приятнее.

Постепенно отвлечение на рейвенкловку проходило, и мысли снова ровной вереницей принялись возвращаться в его голову.

Может, ему не стоило говорить со Снейпом несколько дней назад? А стоило оставить всё как есть? Гермиона предупреждала его, что попытки наладить контакт могут стать серьёзной ошибкой, но он не послушался, переполняемый надеждой воплотить в жизнь то, что увидел в иллюзорном мире, или хотя бы понять причины, которыми был движим зельевар. А чего Гарри в итоге добился? Правильно, ничего.

Нет, Гарри не простил бы себя, если бы не попытался что-то сделать. Хоть что-нибудь.

Осушив какой-то там по счёту стакан с огневиски, парень посмотрел на Луну и её копию, продолжавших сидеть рядом.

— Как... как думае-ете, бывает ли, что подсо... подсознание живёт отдельно от сознания? Мне казалось раньше, что тако-ого быть не может, но похоже я был не... не прав. Что за задни... ца такая? Почему... они не могут жить вместе? Дружной семьей?

Луны обернулись, чуть склонив голову набок:

— Такое часто бывает... Ведь сознание связано с умом и головой, а подсознание — с душой и сердцем. А голова и сердце порой не могут найти общий язык. И если голова сильно не хочет видеть то, что хочет сердце, то последнему, в свою очередь, приходится жить отдельно, ведь его стремления заглушить невозможно.

— Видимо моя... глуп… голова ничего вообще виде... видеть не хочет, — Гарри икнул, не совсем понимая, что хотят сказать ему Луны. — Да нет... нет, вроде вот моё сердце.

Его рука опустилась на грудь и тут же почувствовала стук этого самого... сердца.

— Важно знать и признавать головой то, что оно хочет, — кивнули Луны, — тогда они будут жить дружно.

Внезапно кто-то из ребят их окликнул. Взглянув в ту сторону, Луны спросили Гарри:

— Я оставлю тебя ненадолго?

— К-конечно, — Гарри слепо смотрел за удалением рейвенкловки и её копий. Ого, он не знал, что у Луны столько копий! Как она их делает?

Из головы не желали выветриваться её слова о том, что разум и сердце должны жить дружно. Он плохо понимал их, но всё же в нём с каждой секундой зрел протест. Ничего они не вместе, черти их раздери! Потому что голова ну никак не желает принять решение его сердца! Даже сейчас она думает!

Раздраженно выпив ещё один стакан, Гарри почувствовал, что слишком устал, да и шумно здесь. А ещё жарко. Не помешало бы проветриться.

С трудом поднявшись на ноги, Гарри направился к двери, едва не врезавшись в неё.

— Пропусти... пропусти меня, — вцепившись в ручку, пролепетал он.

Удивительно, но до этого открывающаяся внутрь дверь резко распахнулась наружу, буквально вытолкнув нетрезвого гриффиндорца в коридор.

Не удержавшись на ногах, Гарри рухнул на пол.

— Больно, — простонал он, растянувшись чуть ли не звездочкой. — Учти, я прок... прокля... прокляну тебя.

Дверь гордо проигнорировала его угрозу.

Чертыхнувшись, Гарри с огромным трудом поднялся на ноги и пошёл вдоль коридора, периодически наталкиваясь на стены. Последняя встреча с каменными плитами запомнилась парню особенно хорошо. Ноги предательски подкосились, и Гарри, отчаянно цепляясь за скользкую стену, сполз на пол. Приземлившись на пятую точку, он озадаченно осмотрелся. Почему всё вокруг вдруг стало таким огромным?

Кто-то внезапно заслонил свет ближайшего факела.

— Поттер? — негромко раздался откуда-то сверху до боли знакомый голос. — Что с вами?

Вспышка Люмоса ярко ударила по глазам.

— Ай! — Гарри зажмурился, отчаянно пытаясь спрятаться от неё. — Сли... слишком... светло!

Руки медленно отвели в сторону, заставляя поморщиться.

— Посмотрите на меня, — прозвучало мягко, но требовательно.

Зелёные глаза встретились с чёрными.

Узнав наконец говорящего, Гарри замотал головой.

— Чур меня! Профессор, вы... вы меня извините, но я н-не хочу на вас смотреть.

На некоторое время повисла оглушительная тишина, настолько осязаемая, что было слышно, как где-то в глубинах замка тихо аппарируют домовики. И тут затянувшаяся пауза раскатисто прервалась:

— Какого чёрта? Вы что... пьяны?!

Снейп резко поднял Гарри, ухватив за плечи, и попытался поставить на ноги, которые, к большой досаде, разъезжались в стороны.

— Совсем уже обнаглел, Поттер?! — злобно прошипел зельевар где-то над ухом.

— А м-мне так хоро-рошо, — глупо засмеялся Гарри, едва ли замечая гнев Снейпа. — А до... до этого бы-ыло очень больно-о-о. А тепе-перь мне просто отлично!

Почти. Гарри не врал, но и не говорил правду до конца. Мысли о ненависти Снейпа тревожили его где-то в глубине сознания, и встреча с этим миражом бередила раны всё сильнее и сильнее. Весёлость уходила, протекая сквозь пальцы.

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, — процедил Мастер зелий. — Да встань ты наконец ровно! Или ты и это не в состоянии выполнить?!

Гарри недоумённо посмотрел на зельевара раскосыми глазами.

— Так-к-к я ста... стою ров-вно. Или вы настолько-о меня ненадиви... ненави... нена... ненавидите, что даже к этому придирё-ётесь? Ну хоть те-пеерь я такой, каким вы ме-ечта-али увидеть, верно? Клаааасс! А мне вот не нра-авится!

Кажется, его начинало нести, но Гарри было откровенно плевать. Он не замечал.

— Прекратите пороть чушь и следуйте за мной, — скомандовал Снейп, таща Гарри за предплечье куда-то по коридору.

— А куда... мы идём? — широко улыбаясь, Гарри позволял тащить себя, не забывая при этом заплетаться ногами и спотыкаться. — Мы идём в... в... страну чудес?

— О да, Поттер, — язвительно ответил зельевар, — в страну чудесного просветления. Но лучше вам удержаться от дальнейших разговоров, если не хотите потом жалеть о них.

— А мне нече... чего о них жа... жа... жалее-еть, — фыркнул Гарри. — Это нич-что по срав-нению с ник-к-чёмны-ым детством, тем, что меня никто нико-гда не любил и били за любу-ую оши-шибок... ошибку... Ой!

Оступившись, Гарри не удержался на ногах и растянулся на полу, больно ударившись головой.

Выругавшись, Снейп снова одним рывком поднял его на ноги:

— Поверьте, вам будет о чём жалеть, когда вы придёте в себя, — прошипел он, уводя парня вниз по лестнице.

— Не... не... будет! — упрямо повторил Гарри. — Вы ни... ничего не... не-е понима... понимаете, — Гарри вновь едва не навернулся, но умудрился сместить вес на пятую точку. — Я не... не... получал подарков до одиннадцати лет. Чё-ёрт, я всё грёб-баное детство провё-ёл в чулане... под лестницей. И ник-кто нико-гда не улыбн-уулся мне... не читал сказок. Чё-ёрт, я даже боле-ел без лечения. Так что... молчите лучше.

По-прежнему сидя на ступеньке, Гарри обхватил себя руками, сжавшись. Что-то как-то ему стало не по себе. Даже пребывая не совсем во вменяемом состоянии, он чувствовал, что сказанное было неправильным. Мало того, оно причиняло парню нечеловеческую боль.

— Вставайте, мистер Поттер... — неожиданно тихо произнёс Мастер зелий, медленно поднимая его за плечи. Но тут же, словно спохватившись, сурово добавил: — Идти осталось недолго, и если вздумаете вновь упасть — окачу вас Агуаменти!

На этот раз Гарри молчал. И не потому, что ему велел Снейп, а потому, что его начали сжирать страшные мысли. Они опять ломились сквозь его защиту, ударяя палицей по непрочным сооружениям вокруг его души. Ноги хоть и заплетались, но падать больше не тянуло, во всяком случае, в ближайшее время. Возможно, всё дело было в колоссальном напряжении?

Вскоре стало понятно, что их путь лежит в кабинет зельеварения. Открыв дверь, Снейп завёл Гарри внутрь и указал на ближайший стул.

Очень осторожно Гарри опустился на предложенное сидение, невидящим взглядом глядя перед собой. Какой дурак сказал, что алкоголь помогает пережить горести?

Проследив за его движениями, Снейп скрылся в соседней комнате.

Гарри распирало всё сильнее и сильнее, его буквально трясло от переполняющих эмоций, которые были вовсе не положительными. Несмотря на приятную дымку, сквозь которую он смотрел на мир, его мысли были чёрными, прогнившими и совершенно не взвешенными. Они рвались наружу, и, пребывая в таком неадекватном состоянии, Гарри был не в силах их удерживать.

— Я не... ненавижу... себя... НЕНАВИЖУ!

Он покачнулся и, не удержавшись на стуле, оказался на полу, продолжая глупо улыбаться и повторять о своей ненависти.

"Поттер... — прозвучало где-то на краю сознания. — Поттер, прекратите". — Окликнули уже громче, но этот зов был не в силах остановить поток переживаний и дикого смеха.

"Поттер! Немедленно перестаньте!" — Снейп встряхнул его за плечи. Конечно, это был Снейп. Кто же ещё?

И Снейпа Гарри ненавидел. И так хотелось высказать это! Особенно сейчас, когда зельевар столько раз назвал его "Поттер"! У Гарри есть имя, чёрт возьми! А эти руки, трясущие за плечи, раздражают и вызывают щемящее чувство досады и разлада.

— Отста... отста-а-аньте, — слабые попытки сбросить их со своих плеч.

Смех закончился, а из глаз хлынули злые слёзы.

"Поттер! Тестрал вас задери..." — как же это ненавистно слышать...

— ГАРРИ! — два слога внезапно остро прорвались в сознание.

Гарри замер и поражённо уставился на профессора, продолжавшего пристально наблюдать за ним. Глаза широко распахнулись, и даже, казалось, во взгляд вернулась ясность. Никогда на его памяти Снейп не называл его по имени, лишь в ярости выплёвывал его фамилию. Однако сейчас Гарри чётко услышал своё имя, причём имя из уст этого зельевара, не иллюзорного.

Так смешно, что хочется исчезнуть.

Не-е-ет уж, Гарри не обмануть.

— Ва-ас-сс-с я тоже ненавижу, профе-есоо-ор, — парня передёрнуло, а слёзы полились обильнее. — За то, что вы... вы... вы меня не слышите... за то, что не-е-е понима... понима... понимаете. Я ведь... я при-ривязался к вам...

Снейп сидел неподвижно, продолжая держать Гарри за плечи. И на лице его не отображалось никаких эмоций.

Лишь. Вечная. Непроницаемая. Маска.

И чем больше Гарри смотрел на эту маску, тем сильнее хотелось сломать её. Лицо перекосилось от боли и обиды.

— Прекра... прекратите! — в отчаянии выпалил он. — Пожа... пожалу... я вас прошу! Это не-е... выносимо! Чё-ё-рт, почему име-енно вы папа? Поче-чему именно вас я при-инял и полю-любил? Почему?!

Под конец он уже рыдал.

И эти рыдания душили, сжимая всё внутри в спирали резкой болевой судорогой, выбивая с каждым вздохом мельчайшие осколки радости, которые ещё сохранялись в душе каким-то чудом. Тьма поглощала, проникая в самую суть острым ощущением одиночества.

Внезапно Гарри упёрся щекой во что-то тёплое и шерстяное. Медленно руки с его плеч проскользнули к нему на спину, заключая в плотное, но мягкое кольцо.

Не веря, не понимая, что происходит, Гарри мёртвой хваткой вцепился в тёплую ткань, продолжая истошно рыдать.

— Я…я…я ведь так старал-лся понрави... виться вам, — прошептал Гарри сквозь слёзы. — А вы... вы меня совсе-ее-м не подпускаете. Па-а-а-апа...

На какой-то момент руки, сжимающие его, будто одеревенели. Но не успело сознание Гарри чётко ухватить такую перемену, как мягкость ладоней вновь ощутила каждая клетка тела, укрытая этой тёплой тяжестью.

— Ты совсем не понимаешь, куда стремишься... — растворился в тишине бархатный голос.

— Пони-има… ю, — Гарри отчаянно замотал головой, прижимаясь всё крепче, стараясь почувствовать.

В какой-то момент тепло отстранилось, затем тихий голос настойчиво призвал:

— Пейте.

К губам прикоснулось гладкое стекло, на языке ощутилась горько-кислая влага, и мир расплылся в мутных красках.

* * *

Проснувшись на следующее утро, Гарри застонал, предпочитая лучше умереть здесь и сейчас, нежели так мучиться. Голова буквально разрывалась на части, и каждый вздох сопровождался громким и убийственным стуком молотка.

Чёёёёёрт!

Продолжая жалеть себя и свою адски болевшую голову, Гарри повернулся на бок. Если так пойдёт дальше, то его просто-напросто стошнит.

Спустя несколько минут изнуряющего существования рядом ядовито звякнули звенья отодвигающегося полога:

— Эй, Гарри, — негромкий голос казался громогласным, — ты как, живой?

— Рон, ты слишком громкий, — взвыл Гарри и сразу же пожалел об этом. — И я громкий. Мерлин, как плохо!

— Ну ты даёшь, — усмехнулся Рон заметно тише, однако недостаточно. — Ты вчера так исчез внезапно... куда делся? — спросил он, как ему явно казалось, шёпотом.

— Откуда делся? — Гарри с мольбой посмотрел на друга. — Я вообще не помню ничего, а ты спрашиваешь меня, куда я делся.

— Не помнишь? — вскинул брови тот, затем нахмурился: — Ты сколько вчера выпил? Ах, ну да... — поднял он ладони к верху, поняв бессмысленность своего вопроса.

Чуть помолчав, Рон продолжил:

— Ночью, часам к двум, к нам с Гермионой подошла Луна и сказала, что тебя стоит поискать, так как в комнате тебя точно нет, — присев на край кровати, он аккуратно прикрыл полог. Почти...

— Постой-постой, — Гарри хотел помотать головой, но об одной только мысли его замутило, и он передумал. — В комнате... Ах да, собрание ребят в Выручай-комнате! Точно! Тогда Фред и Джордж удивили нас припрятанным алкоголем. Я сидел с Луной и потихоньку попивал огневиски...

В голове чёткие образы сменились размытыми и обрывочными.

— Затем я почему-то пошёл в коридор...

Гарри задумался. Хоть бы одна подсказка. Он и правда ничего не помнил.

Рон ухмыльнулся, покачав головой.

— Наверное, после этого нас и нашла Луна. Там все, конечно, не совсем в себе были, но кто мог ещё шевелиться — пошли тебя искать. Ползамка прочесали! — всплеснул он руками. — Один раз от Филча пришлось убегать. Уже под утро вернулись сюда, а ты спишь как ни чём ни бывало!

— Видимо, я всё-таки был в том состоянии, чтобы добраться до кровати, — предположил Гарри, а перед глазами до сих пор мелькали картинки.

Вот он говорит с Луной, вот... ползёт по коридору (стыдоба!), а потом оседает на пол, и кто-то направляет яркий свет от Люмоса ему в глаза.

— Меня кто-то нашёл, — задумчиво сказал Гарри через некоторое время.

— Да ты что?! — воскликнул Рон, совершенно забыв о состоянии Гарри. И тут же виновато поморщился, услышав завывания друга. — Чёрт, прости...

Подождав немного, он тихо предположил:

— Кто это был? Кто-то из старост?

— Вроде нет, — пожал плечами Гарри. Противные молоточки в голове снова принялись стучать.

— А кто тогда? Наши тебя точно не находили. А из учителей вряд ли бы кто нашёл, учитывая, что ты тут проснулся...

— Не знаю, — раздражённо отозвался Гарри.

Неведение нервировало его, выбивало почву из-под ног. Если он допился до такого поросячьего визга, что совсем ничего не помнит, то что он мог натворить, будучи не в себе. А вдруг он повстречал Драко Малфоя и признался ему в любви?

Гарри содрогнулся от омерзения. Гадость!

— У меня даже предположений нет.

— Вот зараза, — досадно протянул Рон. — Ну, ты тут проснулся, а значит, всё не так плохо.

Чуть посидев, он поднялся:

— Ладно. Пора уже вставать и собираться. Хреново тебе, конечно, на зельях сейчас придётся, раз ты даже не завтракал, но это лучше, чем вообще не прийти.

Зелья? Перед взором внезапно встали чёрные глаза Снейпа, внимательно изучающие его, а затем мощные руки, помогающие подняться. Злобный приказ следовать за ним... в подземелья...

Чем больше Гарри вспоминал, тем белее становился.

Вот в памяти всплыли его слова, которые он чуть ли не в лицо прокричал Снейпу про Дурслей и их издевательства.

Животный страх парализовал его.

Как он допустил такую оплошность?! Из всех находящихся в замке людей — именно зельевар!

— Это конец, — убитым голосом прошептал Гарри.

Пульс участился, сердце желало выпрыгнуть из груди и как минимум покинуть Хогвартс.

— Э-эй, друг, ты чего? — переполошился Рон, наклоняясь и заглядывая Гарри в глаза.

— Это конец, Рон, — жалобно пробормотал Гарри. — Я вспомнил, с кем вчера столкнулся... Со Снейпом! Боже, мало того, что я был отвратителен, так я ещё и наговорил ему кучу всего... я не пойду на зелья.

Гарри уткнулся в подушку.

— Дементора мне в матушки... — протянул Рон, округляя глаза. — Страшно представить, что именно ты ему сказал...

— Не хочу даже думать об этом, — раздалось из подушки.

— Охренеть, ты влип, — выдал свой вердикт Рон. — И что, думаешь не идти на урок — хорошая идея? — неуверенно спросил он.

Гарри чуть повернул голову, чтобы видеть друга:

— Он меня убьет, если увидит в классе, — испуганно сказал Гарри. — Я не помню в деталях, что наговорил, но там и так хватает страшных вещей. А вдруг я ему нагрубил? Вдруг обозвал? Или...

Гарри замолчал и крепче сжал подушку. Мало того, что нещадно болела голова, так ещё и эти отрывочные воспоминания. Гарри проклинал себя за то, что позволил себе чересчур много лишнего, за то, что покинул Выручай-Комнату, и за то, что нарвался именно на Снейпа. Как теперь смотреть профессору в глаза? Неужели своей непроходимой тупостью он всё испортил?

— Но ты же всё равно его когда-то увидишь? Хотя, зная Снейпа, вдруг он прямо в классе расскажет, что ты там творил вчера... — задумчиво почесал Рон затылок.

— Кажется, я отсюда больше не выйду, — печально констатировал Гарри. — Так и со Снейпом не столкнусь и о своём позоре не узнаю...

"А ещё окончательно раздавлю свои шансы... если они у меня остались, конечно".

— Будете с Гермионой меня кормить и делиться новостями, — невесело закончил Гарри, совсем расстроившись.

— А если придёт декан с вопросом, почему ты не на уроках, под кроватью прятаться будешь? — криво улыбнулся Рон. — Чёрт... Если ты не пойдёшь, то рискуешь навлечь на себя ещё больший гнев Снейпа. А если пойдёшь, то не факт, что он тебя не опозорит перед слизеринцами или, — он красноречиво посмотрел на Гарри, — не взорвёшь полшколы.

— Я не знаю, Рон, — Гарри неуверенно посмотрел на друга. — Может, я сейчас и бегу от проблем и мне стоило бы пойти на урок, но... я не могу. Я действительно рискую взорвать зелья и не просто взорвать замок, а ещё и покалечить окружающих. Я не могу.

Гарри кривил душой, ставя страх оплошать на зельях на первое место. Больше всего Гарри страшился увидеть разочарование, презрение и неприкрытую ненависть со стороны Снейпа. Парень боялся, что теперь Мастеру зелий будет претить само его присутствие. Тогда о налаживании отношений пришлось бы забыть.

Ох, как бы ему хотелось точно вспомнить, что он спьяну наговорил Снейпу. Размытые куски картину совсем не проясняли.

— Тогда можешь сходить к Помфри, — предложил Рон.

Гарри подал Рону знак, что согласен с его планом и отвернулся в другую сторону, погружаясь в мысли.

— Ладно, будем надеяться, что это прокатит, — шепнул Рон, закрывая полог.

Послышались удаляющиеся шаги, и Гарри остался один.

Хоть он и не хотел этого, но упорно старался вспомнить то, что наговорил Снейпу, а самое главное — реакцию зельевара на пьяные выходки. Нить событий вырисовывалась, но ключевые моменты явно оставались вне памяти. Гарри, к своему стыду, вспомнил, как глупо улыбался зельевару и плёлся, радостно болтая про страну чудес. Ужас! Потом на лестнице Гарри имел неосторожность заговорить о Дурслях, об их жестоком обращении с ненавистным племянником, помнил, как эмоционально отреагировал на болезненные воспоминания. А Снейп... ему было всё равно.

Вцепившись в подушку, Гарри закрыл глаза. В голове всплыл размытый образ кабинета Снейпа. Гарри садится на стул, и его начинает разъедать ненависть к себе, вплоть до истерики, а после, как парень и опасался, он коснулся вопроса ненависти к Снейпу. Мерлин, сколько всего личного он наговорил профессору! Сколько сокровенного и затаённого. А Снейп... Гарри пытался, но не мог припомнить реакцию зельевара. Вероятно, он возненавидел гриффиндорца ещё сильнее... А что ещё могло быть? Омерзение, отвращение, абсолютное неприятие? Без сомнения, Гарри всё испортил. Как всегда...

— Эй, Гарри... — тихо позвали его.

Чуть отодвинув полог, на него смотрели бледные Рон и Гермиона.

Гарри нехотя распахнул глаза и сонно уставился на друзей.

— Уже утро? — спросил он, не до конца проснувшись.

— Нет. Вечер, — ответила Гермиона. — Как самочувствие?

Вопрос прозвучал как-то напряжённо.

Гарри удивлённо посмотрел в окно, за которым уже вовсю хозяйствовала темень, разбавленная неторопливо падающими на землю снежными хлопьями. Затем перевёл взгляд на друзей.

— Действительно, вечер, — Гарри прислушался к себе и чуть нахмурился. — Лучше, но ещё не совсем... Что случилось?

Только сейчас он обратил внимание на их бледность, что порядком встревожило его. Что случилось у Рона и Гермионы?

— Тяжёлый день выдался, — вздохнула Гермиона, присаживаясь на край кровати. Рон повторил её действия и задумчиво произнёс:

— Похоже, вчера ты Снейпу всё-таки не то что-то сказал. Зелья сегодня были страшные... Даже уход за магическими существами не смог настроение поднять.

— Не факт, что дело в Гарри, — нахмурилась Гермиона от его прямоты. — Хотя есть вероятность и такого варианта, — добавила она аккуратно.

— Что было на зельях? — насторожился Гарри.

— Профессор сегодня был крайне не в духе, — ответила Гермиона.

— Да какой там "не в духе"?! Он как с цепи сорвался! — воскликнул Рон. — Даже к зелью Гермионы сегодня придрался!

— Мы шестьдесят баллов за урок потеряли, — кивнула та.

— Пару раз куда-то выходил, но очень быстро возвращался. И каждый раз при этом будто яда набирал!

Гарри сглотнул. С одной стороны, хорошо, что он не пошёл на зелья, ибо зельевар непременно на нём отыгрался бы за то, что он творил и говорил вчера, будучи... не совсем в адекватном состоянии, но с другой, парню было стыдно, ведь, если Гермиона права, то именно из-за него попало не только его друзьям, но и всем гриффиндорцам.

Но Гарри не мог заставить себя пойти сегодня на зелья. Он очень боялся увидеть в глазах Мастера зелий ненависть и разочарование, боялся понять, что для него всё кончено из-за дурацкой глупости, в которой сам же и был виноват.

Мерлин, если бы Гарри знал, что его искренние извинения что-то дадут, он бы не только на зелья пришёл, он бы лично отправился бы к Снейпу и просил прощения за неподобающее поведение так долго, сколько нужно! Но у него как раз и не было в этом уверенности. Гарри склонялся к варианту, что зельевар пошлёт его куда подальше и даже слушать не станет.

— А… Снейп что-то упоминал про моё отсутствие? — подал Гарри голос спустя тревожные минуты тишины.

— Нет, ничего... — покачала головой Гермиона. — Но профессор МакГонагалл знает о твоём отсутствии. Она к нам подходила, спрашивала, что с тобой.

— Мы сказали, что просто не очень хорошо себя чувствуешь, отоспишься и зайдёшь к Помфри, — добавил Рон. — Так что там тебя точно ждут, если перед МакГонагалл ещё потом объясняться не хочешь.

— Да, я понял. Сам виноват.

Снейп ничего не говорил об его отсутствии? Значит ли это, что скверное настроение зельевара не связано с вчерашней выходкой Гарри? Снейп бы не упустил возможность лишний раз проехаться по его "бестолковости", но не сказал ни слова, а лишь срывался на остальных студентах?

Гарри покачал головой, подмечая про себя, что ему стало значительно легче, чем было с утра. Он запутался. И это раздражало.

Поднявшись с кровати и почувствовав новую волну головокружения, Гарри крепко выругался.

— А нормально ли идти к мадам Помфри за зельем от похмелья? — вдруг спохватился он. — Можно ли как-то избежать ещё и втыка с её стороны?

— Вроде у Фреда с Джорджем что-то такое было, — припомнил Рон. — Антипохмельное, по крайней мере.

Ребята поднялись.

— Мы пока пойдём, найдём их, — сообщила Гермиона и вышла с Роном за дверь.

* * *

Несмотря на грызшую его изнутри совесть и причастность к самому храброму факультету в Хогвартсе, Гарри не решился пойти к Снейпу и принести тому извинения. Как бы стыдно парню ни было, стыд не шёл ни в какое сравнение с возможной реакцией профессора на ненавистного студента, позволившего себе больше, чем просто много. Гарри страшился встречи, хоть и понимал, что от нового урока зельеварения ему никуда не деться. Однако до тех пор он предпочитал избегать Мастера зелий всеми возможными способами: на следующий день он ел не в Большом зале вместе со всеми, а в спальне, попросив Добби принести что-нибудь съестного, между уроками ходил, используя мантию-невидимку, подаренную ему Дамблдором на первом курсе. Гарри убедился, что не зря переживал. Как-то идя на очередной урок, он едва не столкнулся в коридоре со Снейпом. Сказать, что тот был не в духе, значило ничего не сказать. На Мастера зелий было страшно смотреть, не опасаясь за свою сохранность.

И по-прежнему парень не понимал, причастен ли он к такому прескверному расположению преподавателя или же дело в чём-то ещё? В какой-то момент Гарри почти сбросил с себя мантию, желая разобраться и окончательно всё узнать, прекратить это томительное ожидание расправы, но инстинкт самосохранения всё-таки сработал, и Гарри лишь со стороны наблюдал за тем, как уходит Снейп, а сзади него устрашающе развевается чёрная мантия.

— Так, вроде чисто, — шепнул Рон Гарри у кабинета истории.

Стоящая рядом Гермиона шумно выдохнула: ей сильно не нравилась вся эта беготня. Уже два вечера как она уговаривала ребят прекратить её, ссылаясь на то, что встречи всё равно не избежать.

Гарри снял мантию и благодарно улыбнулся Рону. Затем посмотрел на недовольную подругу:

— Я понимаю, что веду себя не очень правильно. Но ты сама говорила, что скоро этому придёт конец. Просто... я хочу морально подготовиться к неизбежному.

— Кажется, твоё время вышло, — внезапно произнёс Рон очень мрачно.

Не успел Гарри понять причину, как из-за его спины раздался вкрадчивый голос:

— Я уже начал подозревать, что вы исчезли из замка, мистер Поттер.

Гарри похолодел от ужаса. Всё внутри него тут же закричало, чтобы он бежал прочь без оглядки, но Гарри не был бы собой, если бы послушался. Очень-очень медленно, боясь лишний раз вздохнуть, парень повернулся к стоявшему позади их троицы зельевару, натолкнувшись на его угрожающий взгляд:

— З-здравствуйте, сэр.

— Добрый день, — ответил Снейп. Хотя ни в чёрных глазах, ни в тоне голоса не наблюдалось ничего доброго. — Ожидаю вас после уроков в своём кабинете, мистер Поттер, — ровно произнёс он, и уже тише добавил: — И в ваших интересах нигде не задерживаться.

— Да, профессор.

Время! У него всё же будет время! Пусть меньше, но оно так необходимо Гарри. Глядя в эти холодные глаза, парень понимал, что ему будет плохо. Очень плохо.

Едва ответ слетел с его губ, как Снейп резко развернулся и пошёл в сторону лестниц.

— Чёрт... — выдохнул Рон, когда зельевар скрылся за поворотом. — Вам не кажется, что как только он свалил, тут стало светлее? — Затем перевёл взгляд на Гарри. — Может, отпишешь мне в завещании Молнию?..