Сладкая ложь (джен)

В кабинете отца было странно видеть книги по Темным Искусствам.

— В них нет ничего плохого, — пояснял Джеймс Поттер смущенному сыну. — Вообще нет точного критерия, по которым то или иное заклинание можно отнести к Темным или Светлым. Вот смотри — Авада Кедавра. Безболезненное заклинание. Умирать от него не больно, говорю по собственному опыту. Просто отделяет душу от тела. Но тем не менее — оно Темное, к тому же Непростительное. Почему? Потому что так сказало Министерство. Секо гораздо больнее. Но Темным не считается. Почему? Опять же — потому что так сказало Министерство.

— А Круциатус?

— Круциатус не вредит организму так, как другие способы, — пожал плечами Поттер-старший. — Это фантомная боль, идущая от нервных окончаний. Ни переломов, ни ожогов, ничего. Отлежался и пошел как новенький. Больно, да. Но не смертельно.

— А Лонгботтомы? — нахмурился Гарри, пытаясь сообразить. То, чему его учили раньше, расползалось, как гнилые нитки.

— Ну, знаешь, — развел руками отец. — Водой тоже можно отравиться. Если выпить сразу десять литров. У человека тоже есть свои пределы выносливости.

— Хм…

После ухода отца Гарри долго сидел, уставившись в пространство перед собой. Было тяжело переосмысливать все. Он до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что у обоих самых близких и дорогих ему людей на левых руках были Темные Метки. Он со страхом и волнением смотрел на черные плащи и серебристые маски. А теперь и книги. По Темным Искусствам…

Гарри протянул руку и взял с полки одну из книг.

«Ритуальная магия: со времен Мерлина и до наших дней».

Первая же случайно открытая страница едва не заставила его завтрак выпрыгнуть наружу. На развороте красовалась очень подробный рисунок, изображавший снятие кожи с живого человека. Учитывая, что книга была магическая, люди на рисунке двигались, и все их манипуляции были очень хорошо различимы.

Гарри поспешно перевернул пергаментный лист.

«…необходимо помнить о подкожных венах. Ежели кровотечение сильное будет, то смерть наступит быстрее, чем кожа снимется. Поэтому…»

Подросток захлопнул книгу. Нет, это ужасно. Но… неужели его родители делают то же самое?!

Поставив книгу на место, Гарри решил взять что-нибудь попроще. И не такое отвратительное. Пальцы его пробежались по корешкам, зацепились за один.

«Заклинания, коими убить можно».

Книга была старой, потрепанной.

«Первое правило, кое помнить должно: любое заклинание годится для лишения жизни…»

Гарри быстро пролистал книгу, но не обнаружил вообще никаких картинок. Это радовало. Еще что-нибудь похожее на то, что он увидел в первой книге — и он зря обедал.

Поджав ноги, он устроился в кресле и погрузился в чтение.

* * *

Лорд больше не приходил. Родители часто отлучались, оставляя Гарри одного. Одиночество его не тяготило. Мальчик много времени проводил за чтением книг в библиотеке, постепенно понимая, что деление магии на Темную и Светлую — придумка Министерства.

А в один из дней Лили и Джеймс пригласили Гарри на встречу Пожирателей.

— Лорд дал добро, чтобы ты присутствовал, — пояснил Джеймс. — Нет, если ты не хочешь, никто не заставляет.

— А как… как другие отнесутся? — с испугом проговорил Гарри. Ему очень не хотелось, чтобы о нем узнали другие Пожиратели.

— А другие не будут знать, — пожала плечами Лили, протягивая сыну точно такой же черный плащ и маску, как и у нее. — Лорд не хочет пока никому сообщать о тебе.

— Тогда ладно, — вздохнул подросток и взял протянутое облачение.

Поттеры аппарировали к большому поместью. Отец двинулся ко входу, Гарри поспешил за ним. Лили же шла следом за Гарри.

Гарри даже не пытался запомнить дорогу, пока они шли по длинным коридорам огромного дома, похожего на дворец.

Зал, куда его привели родители, был большой и богато отделанный. Гарри лишь хлопал глазами, взирая на всю эту роскошь. Он так и стоял, пока чувствительный тычок отцовского пальца не заставил прийти в себя.

Фигуры, облаченные в черные балахоны, по очереди подходили к сидящему на троне Темному Лорду и целовали край мантии. Гарри смотрел, как перед Лордом склонился отец, затем мать…

Вздохнув, Гарри последовал их примеру.

Когда он встал на свое прежнее место, то заметил удовлетворение в глазах Лорда.

— Мои верные слуги! — провозгласил Волдеморт…

Гарри стоял, обмирая, не слыша ничего, что говорил Лорд. Ему все казалось сном. Не верилось, что он стоит среди своих врагов…

«Бывших врагов», — подсказало подсознание.

Гарри скосил глаза налево, направо. Не так уж и много людей.

Волдеморт закончил речь и начал раздавать указания. То один, то другой Пожиратель, поклонившись, покидал зал.

Наконец, в Зале остался один Гарри.

— Подойди, — наконец проговорил Темный Лорд.

Фигура на троне была ничуть не похожа на того Лорда, который приходил в дом Поттеров, с кем Гарри так тепло общался. Этот Лорд был исполнен величия и огромной силы.

На негнущихся ногах подросток подошел к Волдеморту и, повинуясь неясному чувству, преклонил колени.

— Хорошо, — прошелестел голос над головой Гарри, заставив того вздрогнуть. — Мой юный друг…

— Милорд, — хрипло произнес Поттер-младший, чувствуя, что что-то должно произойти.

— Встань, — холодно приказал Волдеморт, и Гарри поспешил подняться. — Посмотри мне в глаза.

Гарри уставился в глаза с красной радужкой, ощущая, как странная сила затягивает его куда-то… Воспоминания прошедших дней вихрем пронеслись у него в голове.

— Мой юный друг… Ты готов присоединиться к моим последователям? — голос Лорда завораживал.

Подросток сглотнул, закусил губу.

— Я не торопил тебя, — продолжил Волдеморт через какое-то время, видя, что Гарри не говорит ни «да», ни «нет». — Но ты должен понимать, что…

Гарри собрался с мыслями.

Его родители живы. Живы, благодаря этому магу. Потому что именно Темный Лорд их воскресил. А убил их как раз Дамблдор.

— Я согласен, мой Лорд, — твердо произнес подросток. — Я… я почту за честь.

— Отлично, — усмехнулся Волдеморт. — Закатай левый рукав.

Гарри дернулся, но послушно обнажил предплечье…

Темная палочка из тиса прижалась к коже, на которой тут же стали проступать черные контуры. Гарри сжал зубы от пронзившей руку боли. Он едва удержался, чтобы рефлекторно ее не отдернуть.

— Молодец, — одобрительно произнес Лорд, убирая палочку после того, как Темная Метка проявилась на руке Гарри полностью. — Служи верно.

— Да, мой Лорд, — едва слышно ответил подросток и, секунду помолчав, добавил: — Я клянусь в этом. Клянусь… служить вам верно… что бы ни случилось.

Когда он произнес последнее слово, Волдеморт хмыкнул. В его голосе слышалось довольство.

— Я не ожидал, что ты решишься принести мне клятву, Поттер. Было достаточно того, что ты принял Метку. Но… Если уж ты сам этого захотел… — голос Волдеморта внезапно опалил, словно огнем. — За нарушение ее я спрошу с тебя полностью. Ты. Это. Понимаешь?!

— Да, мой Лорд, — зажмурившись, проговорил Гарри. — Я понимаю.

— Гриффиндорец, — произнес Волдеморт неожиданно спокойно. — Иди. Придешь по зову. Родители… расскажут тебе, что и как.

— Да, мой Лорд. До свидания, — пробормотал подросток, поспешно выскакивая из зала.

И какая сила дернула его вообще об этой Клятве вспомнить?!!

Из Зала он выскочил прямо в объятия Поттеров-старших.

— Так. Сперва домой, — безапелляционно заявил Джеймс. — И уже дома все…

Лили согласно кивнула.

Гарри последовал за родителями за антиаппарационный барьер. Руку жгло. Он шагал и не верил, что теперь… теперь он один из тех, кого ненавидел меньше, чем месяц назад… Рывка аппарации он даже не почувствовал.

И лишь появившись в знакомой обстановке столовой, Гарри всхлипнул и осел на пол, позволяя нервному напряжению взять верх.

— Так, это не дело! — бодро заявил отец, усаживая сына на стул. — Мать, где у нас лучшее вино?!

Лили кинулась куда-то. Через минуту она вернулась, принеся пыльную бутыль.

— Сын, это надо отметить, — торжественно заявил Джеймс Поттер. — Сегодня, двадцать первого июля, случилось одно из важнейших событий в твоей жизни. Поэтому сегодняшняя дата провозглашается твоим вторым днем рождения.

— Мам… — слезы хлынули из глаз Гарри. — Пап…

— Мы гордимся тобой, сынок, — произнесла Лили, ласково глядя на плачущего Гарри. — Ты даже не представляешь, как мы ждали этого дня, маленький наш.

Отец же молча всунул в руку сына бокал с вином.

Тепло разливалось по телу Гарри. Он не знал, то ли это действие алкоголя, то ли странное, непривычное чувство счастья от того, что самые родные люди рады за него.