О чем говорят портреты (джен)

23 ноября, библиотека. Гарольд Эртон

Погода была просто кошмарной — за окном выл ветер, в витражные окна в холле со злобой бил дождь, смешанный со снегом, по длинным коридорам гуляли сквозняки. Изображенные на холстах люди кутались в мантии, стараясь побыстрее перебежать к приятелям, на полотнах у которых были камины. Ужасная погода изрядно способствовала объединению жителей замка. Пожалуй, даже слишком активно.

К несчастью, площадка перед Башней Предсказаний была одним из самых ветреных мест. Все ее обитатели разбрелись кто куда и, по большей части, гостили у знакомых — Изабель перебралась к Лолите, Кассандра — в удивительно теплый, даже жаркий класс Предсказаний. Где шлялся Джоук не было ведомо никому, Гарольд же решил навестить библиотеку и просидеть в ней, по меньшей мере, несколько дней.

Придя на свое любимое место — небольшое полотно с креслом и столиком, скрытое от всего зала высокими стеллажами с книгами по травологии, Гарольд заметил, что за обычно пустующим столом в углу сидит та самая первокурсница — Гермиона Грейнджер, с которой он до этого виделся дважды. Гермиона ему очень нравилась — она не забивала голову всякой ерундой вроде глупых розыгрышей, мальчиков, нарядов и прочего, а была сосредоточена на учебе и чтении.

— Приятно вас видеть, Гермиона, — библиотекарь кивнул первокурснице и присел в кресло. Гермиона подняла голову:

— О, здравствуйте, мистер Эртон, — ответила она, макая перо в чернильницу.

— Вы давно не были здесь, — заметил Гарольд. — Не понравилось место?

— Почему вы... то есть нет, не в этом дело. Просто столько занятий было — уроки, домашние задания, потом Хэллоуин... И эти полеты на метлах — знаете, они мне до сих пор не даются...

Гарольд понимающе кивнул — он тоже так и не научился летать на метле. В основном, потому что не хотел — по его мнению, люди, убивающие досуг на сомнительные полеты не заслуживали уважения.

— В отличии от моих друзей, — девочка улыбнулась. — Гарри ведь играет в сборной по квиддичу. У него много тренировок и я часто помогаю ему и Рону делать домашние задания. Так что в библиотеке я давно не была, вы правы.

— В таком случае, я рад, что вы вернулись, — Гарольд подумал, что фраза прозвучала слишком высокопарно, но Гермиона этого, кажется, не заметила.

Некоторое время они провели в молчании. Гермиона листала книги, иногда вставая с места, чтобы отнести их на полку и взять несколько новых. Волшебник же был увлечен древним сборником стихов, ранее принадлежавшим знаменитому переводчику рун Виатору. Чтение так заинтересовало Гарольда, что он отвлекся лишь через несколько часов. Библиотека была уже почти пуста, только возле Запретной Секции сидели трое семикурсников. Удивительно, но Гермиона тоже не покинула столик. Наоборот — она, кажется, собиралась остаться здесь еще надолго — на столе и даже на соседних стульях стояли стопки книг.

Гермиона посмотрела на лежащий перед ней пергамент, сделала на нем какую-то пометку, затем взяла книгу с соседнего стула и открыла оглавление. Быстро пробежавшись по нему глазами, она покачала головой, закрыла книгу и сделала новую пометку. Эта же процедура повторилась и со следующей книгой, лишь с той разницей, что на оглавлении Гермиона задержалась несколько дольше. Третий фолиант заинтересовал ее сильнее — Гермиона, сверившись с оглавлением, открыла нужную страницу. Но, бегло прочитав ее, захлопнула и эту книгу, сопроводив действие новой пометкой в пергаменте.

У Гарольда создалось впечатление, что девочка ищет какую-то информацию, поэтому и проглядывает книги по списку. Но, приглядевшись к названиям, он остался крайне озадаченным — у просмотренных томов не было ничего общего. Одна из книг называлась "Разведение экзотических животных в домашних условиях", другая, в светлом переплете, "Краткий экскурс по Французской истории магии", на минуту заинтересовавший Гермиону экземпляр был озаглавлен "Достижения XIX века в области Астрономии". Поверх него на стол лег темно-синий фолиант "12 способов применения крови дракона", авторства Альбуса Дамблдора, нынешнего школьного директора. Что искала в этих, не связанных между собой книгах, Гермиона оставалось загадкой.

— Извините, что отвлекаю, — обратился Эртон к первокурснице. — Но, если это не секрет, конечно, что вы ищете в этих книгах? Насколько я могу судить, они не имеют между собой ничего общего.

Гермиона вздрогнула, как будто библиотекарь застал ее на месте преступления.

— Понимаете, я... — девочка замялась, не зная говорить, или нет. Она изо всех сил старалась скрыть смущение, но Гарольд его все равно заметил.

— Если вы не можете об этом сказать, я не настаиваю, — мягко заметил Эртон. — Это простое любопытство, не более.

— Нет, мистер Эртон, — после этих слов Гермиона заметно расслабилась. Еще оно подтверждение того, что Гарольд владел даром убеждения. Дар, правда, распространялся не на всех (Джоук, к примеру, никогда на него не реагировал), а только на людей воспитанных и интеллигентных. — Это не тайна. Мы... я ищу упоминания об одном человеке...

— Почему же вы не обратитесь к мадам Пинс? — удивился библиотекарь. — Она наверняка смогла бы помочь вам.

Гермиона смутилась и стала сминать в пальцах обрывок пергамента. Гарольд сделал вывод, что она уже обращалась к мадам Пинс, но не получилась хорошего совета — видимо, потому, что к первокурсникам часто относятся несерьезно. Это было немного обидно — среди первокурсников встречались ученики, более прилежные, чем некоторые студенты пятых-шестых курсов.

— Я вас понимаю, — успокаивающе сказал ей Гарольд. Слова, правда, не принесли желаемого результата и, вместо того, чтобы расслабиться, девочка напряглась еще больше. — Я попрошу мадам Пинс уделять вам чуть больше внимания — все-таки, мы с ней в каком-то роде коллеги.

Гермиона улыбнулась полушутливой фразе, и Гарольд подумал, что дар убеждения у него все-таки есть.

— Вы можете спросить также и меня, — предложил Эртон. Он был искренне рад помочь талантливой девочке.

Гермиона помотала головой:

— Спасибо, но... я уже нашла нужную книгу! — Она указала Эртону на красную обложку. На ней золотом была вытиснена надпись "Знаменитые выпускники Хогвартса. Том второй: Гриффиндор".

— О, так вы — патриотка своего факультета! — восхитился Эртон. — То есть, вы искали упоминания о знаменитых гриффиндорцах?

Гермиона согласно кивнула и пробормотала заклинание, заставившее фолианты вернуться на свои полки.

— Тогда вам повезло с книгой, — заметил Гарольд. — Это последнее издание, с упоминанием предыдущего выпуска. Приятного чтения, мисс Грейнджер.

— Большое спасибо, — девочка снова кивнула и взяла сумку — библиотека уже закрывалась и мадам Пинс ходила между стеллажей, водворяя на место забытые на столах книги. — До свидания, мистер Эртон.

Краем уха Гарольд слышал, как недовольно ворчала библиотекарша, записывая взятую Гермионой книгу. А затем он отправился в небольшую раму над столом мадам Пинс — нужно было выполнить свое обещание и попросить ее быть помягче к мисс Грейнджер — в конце концов, не так много первокурсников всерьез увлекаются учебой и чтением.

18 декабря, промерзший коридор перед кабинетом Трансфигурации. Эвелин

— Сейчас ты его увидишь и все сразу поймешь, — возбужденно говорила Саманта, кутаясь от холода в мантию с серебристым мехом. — Урок окончится с минуты на минуту.

— Ты говоришь это уже полчаса, — поежилась Эвелин. — А я вся замерзла.

— О, молодой человек! — Саманта окликнула худого юношу, идущего в конце коридора. Тот вздрогнул, но увидев девушек на картине, приблизился. — Знаете, мы с подругой так замерзли, — Саманта кокетливо поправила меховую мантию. — Не подскажите ли нам, сколько времени осталось до конца урока?

— А, — юноша с облегчением махнул рукой. — Всего две минуты.

— О, мы вам очень благодарны, — Саманта послала ему улыбку. — Моя подруга уже собиралась уходить. Если бы не вы, я бы не уговорила ее остаться.

— Не за что, — снова махнул рукой юноша. Потом добавил: — Если что — вы меня тут не видели.

— О, ну конечно, мы понимаем, — попытка Саманты состроить юноше глазки не увенчалась успехом.. Эвелин не без злорадства отметила, что юношу эти ужимки не волнуют.

— Спасибо, — быстро ответил юноша и скрылся за поворотом.

— Твой флирт, кажется, не удался, — усмехнулась Эвелин, поплотнее кутаясь в ткань. Все-таки в коридорах школы было ужасно холодно.

— Не больно-то и нужно было, — фыркнула Саманта. — Он совершенно не в моем вкусе.

— Ага, я заметила. "Ах, знаете, мы с подругой так замерзли...", — продекламировала Эвелин нарочито писклявым голосом, растягивая гласные.

— Пф, простая вежливость, — снова фыркнула Саманта. — Кстати, раз уж ты не замерзла, не одолжишь ли мне свою теплую мантию?

От необходимости снимать мантию Эвелин спас колокол, оповещавший о конце урока. Сверху послышались голоса, и компания студентов с Хаффлпаффа, весело смеясь, спустилась в коридор трансфигурации.

— Ха, Джерри, ты прогулял Заклинания? — слова относились к тому самому худому юноше, который сообщил время.

— Флитвик сильно ругался? — нервно спросил прогульщик, теребя край мантии. Эвелин подумала, как он не похож на Джеймса — тот всегда гордился своими прогулами и отработками, в отличии от насмерть перепуганного хаффлпаффца. Оно и понятно — храбрые учатся на Гриффиндоре, а "барсуки" обычно дурачки и трусишки. Куда уж им до гриффиндорцев...

— Не особо, — отмахнулся кудрявый парень, окликнувший Джерри. — Только снял баллы. Но Седрик заработал раза в два больше за множественное зачарование, так что никаких проблем нет.

— Мне бы так колдовать, как Седрику, — вздохнул Джерри, ссутулившись. — Ему все легко дается, а я даже эссе написать не смог. Из-за этого и прогулял...

Кудрявый парень что-то советовал ему, наверное, насчет эссе. Эвелин с ноткой презрения взглянула на Джерри — типичный неудачник, по ее мнению, не заслуживал ничего лучшего. Сама она, хоть и училась в школе довольно посредственно, никогда на эту тему не переживала. Быть зубрилкой Эвелин не хотелось.

— Смотри, вон он — за второй партой, у окна, — Саманта потянула приятельницу за рукав и указала на аккуратно причесанного мальчика в дорогой мантии. На лице у него читались высокомерие и скука.

"Так вот какой Драко Малфой", — честно говоря, Эвелин совсем не удивилась. В маленьком Драко угадывались знакомые черты Люциуса.

Драко с превосходством посмотрел на кого-то, невидимого девушкам с картины. Заходить в кабинет им не хотелось — на пособиях по разным предметам часто обитали создания, с которыми лучше было не встречаться — поэтому оставалось только гадать, кто же заслужил такого пренебрежения.

— ... и завтра я должна иметь полный список тех, кто остается на каникулах в Хогвартсе. Не забудьте подойти ко мне после уроков, — МакГонагалл спустилась с кафедры и первокурсники начали выходить из аудитории.

— Смотри, а вон Гарри Поттер! — Эвелин указала Саманте на мальчишку в очках, как раз выходящего из класса. Рядом с ним шли невысокая девочка и неопрятный рыжий мальчик. Довольно странная компания для знаменитости. Будь Эвелин на его месте, она общалась бы совершенно с другими людьми.

— А я тоже останусь на каникулы в Хогвартсе, — заявил рыжий (Эвелин вспомнила, что его звали Рон). — Родители собрались к Биллу, в Египет, так что мы, Гарри, чудно проведем время. Ты с нами, Гермиона?

Девочка покачала головой:

— Я поеду домой. Мы всегда отмечаем Рождество вместе, а кроме того, я очень скучаю по семье. Скажите, вы ведь будете искать книги о... ну, вы понимаете?

— Не отвлекайся, Эвелин! — шепотом возмутилась Саманта. — Я позвала тебя не для того, чтобы ты пялилась на Поттера, а чтобы показать тебе Драко.

Эвелин показала подружке язык. Упомянутый Драко тем временем увидел Поттера с друзьями и направился к нему.

— О, смотрите-ка! — громкий голос Малфоя услышали все, кто находился в коридоре. — Это же наш герой, Гарри Поттер собственной персоной! Человек, глотающий снитчи!

Слизеринцы, и Саманта с ними, рассмеялись. Эвелин, наоборот, нахмурилась. Как и все, она слышала о последней игре и, на ее взгляд, Гарри имел все шансы обойти на квиддичном поприще даже своего отца.

— Знаешь, Поттер, я думаю, что твое место на метле в следующем матче займет древесная лягушка, — заявил Малфой. — У нее рот куда больше, и мячик лягушка сможет поймать быстрее!

— Заткнись! — рявкнул Рон, но девочка (должно быть, спасенная Лейнджер) вцепилась в рукав его мантии.

— На лягушку наденут очки и всем скажут, что это ты, Поттер. Внешне-то вы неразличимы, а уж когда придется говорить, так лягушка окажется умнее! — Малфой вовсю веселился, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех. Его компания уже хохотала во весь голос.

"Поганые подхалимы", — возмутилась Эвелин. — "Вместо того, чтобы остановить своего одноклассника, они еще больше смеются. Я всегда знала, что у слизеринцев нет совести!"

Справедливость внезапно появилась со стороны кудрявого приятеля Джерри. Он раздраженно нахмурился и развернулся к Драко:

— Вам всем еще не надоело по сотому разу это обсуждать?! Плевать с высокой башни, как он его поймал важно, что поймал. Гриффиндор выиграл, а вы, — он махнул головой в сторону слизеринцев и Драко Малфоя в частности, — вы проиграли.

— Найди в себе силы признать, что тебя просто гложет зависть, — неожиданно заявил трусливый Джерри, сверху вниз глянув на блондина.

— Пф, кто это говорит! — прошептала Саманта на ухо Эвелин. — Легко быть сильным и умным, когда противник на три года младше!

Эвелин только пожала плечами. На ее взгляд, Джерри просто ляпнул глупость.

— Что? Я завидую?! — Малфой, кажется, до глубины души был поражен этим мнением и предлагал всем присутствующим разделить его изумление. — Сиротке-очкарику, подавившемуся снитчем? Мерлин, было бы чему завидовать...

— Не только, — серьезно возразил Джерри. — ты завидуешь его славе, тому, что у него есть друзья. Ты ненавидишь его потому что он отказался дружить с тобой. Правильно?

Лицо Драко Малфоя из просто бледного сделалось белым, а на скулах выступили некрасивые красные пятна. Он сжал губы в тонкую полоску и зло сощурил глаза. Эвелин откровенно удивилась такой реакции — неужели хаффпаффец угадал? И почему Малфой, как все слизеринцы, не скрывает свои эмоции?

— Тебе это даром не пройдет, — прошипел Драко. Двое крупных парней, видимо, ближайшие приятели Малфоя, хрустнули костяшками пальцев.

Джерри и его кудрявый друг только фыркнули. Их можно было понять — шипение эффектно смотрелось бы в устах легендарного профессора Снейпа, но уж никак не в исполнении хлипкого, не в меру надменного мальчишки.

— Проваливай, Малфой, — зло заявил рыжий Рон Уизли, потирая кулаки. Он явно был готов вступить в драку, даже не доставая волшебной палочки.

Саманта, должно быть, подумала о том же:

— Как ты думаешь, они подерутся? — с надеждой спросила она у Эвелин, плотнее заворачиваясь в мантию. — Было бы неплохо на это посмотреть, а?

— Вряд ли, — Эвелин махнула головой на выходящую из дверей аудитории профессора МакГонагалл. Она действительно приближалась и была намерена остановить творящееся в коридоре безобразие.

— Что здесь происходит? — вот уж кто выглядел действительно устрашающе, так это она. Малфой под ее тяжелым взглядом тут же сник.

— Ничего, профессор.

Эвелин усмехнулась про себя:

"Ну и куда же делся твой пыл, дорогой?"

МакГонагалл продолжала пристально смотреть на студентов, поэтому те, кто имел на это право, сочли за лучшее быстро ретироваться. В коридоре остались только четверокурсники Хаффпаффа, профессор Трансфигурации и две девушки. Обе, не задумываясь, решили, что и им следует убраться. Тем более, что впечатления на сегодня и Эвелин, и Саманта уже получили.

Ночь 25 декабря, библиотека. Энни

— Мерлин бы побрал Мишеля, с его ненормальной слежкой, — раздраженно прошипела себе под нос девушка, натягивая капюшон мантии на лицо.

Сзади раздались шаги — Мишель шел вслед за ней по полотнам. Он, как обычно, внимательно следил за цивильным поведением сестренок и сегодняшней ночью застукал Энни идущей на свидание к молодому человеку по имени Фредерик. Обстановку накалял и тот факт, что Мишель не жаловал ухажера Энни, считая его бессовестным типом. Последнее, с точки зрения девушки, было клеветой, но Мишель в этом случае придерживался другого мнения, и спорить с ним было бесполезно.

Холодные, пронизанные ветром, коридоры Энни с большим удовольствием променяла бы на горячие объятия Фредерика. Но звук шагов брата давал понять, что такое удовольствие ей выпадет не скоро. Между тем она совершенно закоченела — легкое платье, казалось, не только не спасало от холода, но и создавало дополнительный сквозняк. Энни ускорила шаги — впереди замаячили лампы, стоящие у входа в библиотеку — одно из немногих теплых мест в это время года.

— Энни, прекрати, — она уже подходила к Особой Секции, когда совсем недалеко зазвучал голос брата. — Уже холодно, а ты бегаешь по замку в одном платье. И не надо возмущенно говорить мне, что я сорвал твое свидание — разве я не говорил, что этот тип, Фредерик, не должен больше появляться рядом с тобой?

"Мало ли, что говорил", — огрызнулась про себя Энни. — "Я ужу не маленькая и без твоих умных советов смогу решить, кому надо появляться рядом, а кому — нет"

Она прибавила шаг, надеясь добраться до тайной двери в конце Особой секции — по словам Адель, эта дверь вела в заброшенный класс на первом этаже.

До двери оставалось совсем чуть-чуть, когда на темном полотне с тускло мерцающим гадальным шаром — точно такой же в свое время разбила Адель, отказавшись учиться у старой Кассандры — Мишель схватил сестру за локоть и развернул к себе.

— Энни, ты — девушка из приличной семьи, — сердито начал он. — А ведешь себя, как...

— Кто? — Энни не дала ему договорить. — Интересно, как кто это я себя веду, когда иду на свидание с молодым человеком? Или когда просто гуляю? Или когда прошу не лезть в мои дела, а?

— Как... недостойная девушка, — Энни только фыркнула. Ну, конечно, Мишель же такой интеллигентный!

— Не фыркай, Энни. Не знаю, что там думают твои подруги, но твоя репутация оставляет желать лучшего.

— Не знаю, что там думают о моей репутации, — в тон ему ответила сестра, — но твое поведение оставляет желать лучшего.

— Послушай...

— Нет, это ты послушай! — реплика вышла слишком громкой, так что Энни продолжила почти шепотом: — Любой молодой человек, с которым у меня намечаются отношения, тебя не устраивает! У одного — пресловутая плохая репутация, другой проходимец, третий встречается с двумя девушками одновременно... И что, мне придется сидеть в старых девах?

— Я всего лишь хочу подобрать тебе достойную кандидатуру, — Мишель тоже сбавил голос до шепота. — Цвет волос, форма губ и прочее — не те вещи, на которые стоит обращать внимание в первую очередь...

— То есть, если бы у тебя на примете была очень глупая и некрасивая девушка, но с богатой семьей и родословной, без единой связи на стороне и так далее — ты взял бы ее в жены?

"Ты только скажи, я тебе посоветую пару таких леди — толстую Иоланту Миджен, например..."

Мишель, очевидно, немного смутился и отвел взгляд, подбирая слова. Энни, пользуясь возможностью, начала прикидывать пути отхода. Все-таки, застенчивость Мишеля так помогает в нужных ситуациях! Как говорит Адель: главное — это найти слабое место человека...

В проходе между соседними стеллажами — кажется, там хранились книги об обрядах, посвященных бессмертию — Энни вдруг увидела парящую в воздухе лампу. И хотя она знала, что Хогвартс — одно из величайших сосредоточений волшебства, это зрелище казалось довольно жутким. Лампа покачивалась, иногда подплывая к полкам, чтобы осветить темные корешки книг, на которых зловеще блестели золотые буквы. В темной библиотеке это выглядело настолько впечатляюще, что по спине девушки пробежали мурашки.

— На что ты так засмотрелась? — раздраженно прошептал Мишель. Проследив за направлением взгляда сестры, он понял, что ее отвлекло. — Ого, кто-то еще полуночничает. Причем не где-нибудь, а в Особой Секции библиотеки, да еще и среди книг о душах...

Тем временем лампа опустилась на пол, и... взявшиеся из ниоткуда кисти рук медленно сняли с нижней полки черный с серебром фолиант. Энни тихо ахнула, глядя, как книга зависла в воздухе, а самостоятельные пальцы прошлись по обложке и раскрыли книгу на первой попавшейся странице...

Ей показалось, что она оглохла. Высокий крик, издаваемый книгой, в тишине библиотеки прозвучал в десятки раз громче. Краем глаза увидев, как скривился и зажал руками уши Мишель, Энни скользнула в темный проход и как можно быстрее побежала к выходу, надеясь, что он не скоро оправится от шока.

В дверях библиотеки стоял, светя себе второй лампой, школьный завхоз. О его ногу терлась пыльно-серая миссис Норрис — Энни и Кэти всегда забавляла эта кличка. Кошка протяжно мяукнула и девушка, не решаясь искушать судьбу, побежала по холодному коридору, стараясь уйти подальше от библиотеки.

Позднее утро 26 декабря, бывший кабинет танцев. Люси

— А к Фредерику я — спасибо, братец — так и не попала. Честно говоря, я на него ужасно злюсь.

Энни окончила рассказ о своих ночных похождениях и с удовольствием откусила круглый зефир.

— Да уж, не повезло тебе со свиданием, — кивнула Люси, стараясь сделать голос не слишком уж ликующим. Но, вне всякого сомнения, она была рада тому, что ее план удался. Мишель получил записку, а Энни не получила Фредерика — теперь главное было не выдать себя с головой.

— Совсем не повезло, — кивнула Энни. — Но это не страшно — в конце концов, моего братца и его манию сделать из нас "достойных девушек" знают все. Думаю, Фредерик поймет. Договоримся о новом свидании, что с того.

— Может, в наших рядах есть шпион, работающий на Грозного Мишеля? — весело спросила Саманта, уплетая шоколадное печенье. — А?

— Кто сливает Мишелю ценную информацию? — Адель хитро прищурилась и внимательно всмотрелась в каждого из присутствующих. Люси показалось, что Адель задержала на ней взгляд. Может, это и было шуткой, но все-таки Адель училась у Кассандры. Люси стало здорово не по себе.

— Послушайте, я вот тут подумала о руках... — нерешительно начала она. — Насколько я помню, у Джеймса Поттера была мантия-невидимка. Может, теперь она у Гарри?

Эвелин посмотрела на Люси так, словно та ляпнула самую большую в мире глупость.

— Гарри Поттер — гриффиндорец. Он никогда не стал бы искать ночью в Особой секции книги по транформации душ.

— Трансформации, — поправила ее Адель.

— Не думаю, что ему по зубам такая литература, — пожала плечами Энни.

— Вот учись он на пятом-шестом курсе... — добавила Кэти.

— Или хотя бы на третьем, — вставила Саманта, отпивая чай. Девушки удивленно обернулись к ней.

— Помните, еще когда директором был Диппет, в Слизерине учился Том Реддл? Очень красивый такой... И с третьего курса — до того как получил официальное разрешение — он сидел в Особой секции по ночам.

— Ни один уважающий себя гриффиндорец не станет интересоваться Темными искусствами, как это делал Реддл! — воскликнула Эвелин, ярая патриотка своего факультета.

— Знаешь, Эви, — раздраженно начала Саманта, — если колдун учился на Слизерине, это не значит, что он темный маг. Том действительно интересовался душами, но с теоретической точки зрения. Он писал научную работу! Не надо осуждать то, о чем не имеешь не малейшего понятия.

— Саманта...

— Стоп, стоп! — Адель выпустила из палочки волшебный фейерверк. — Давайте не будем устраивать ссор хотя бы на праздниках. Возьмите лучше свежие кексы, и мы просто поговорим.

— Кстати, о полезных разговорах, — сердито заметил кто-то за спиной Люси. — Доброе утро, дамы. Простите, что прерываю ваш разговор, но мне нужно побеседовать с сестрой.

Люси изо всех сил постаралась скрыть ликование. Вряд ли Энни скоро отправится к Фредерику.