Предел свободы. Часть третья (джен)

Хогвартс, третье испытание, июнь 1995.

Последнее задание Турнира стало триумфом Дурмстранга. Ну или, по крайней мере, вступительная часть. После того как усиленный Сонорусом голос Бэгмэна разъяснил зрителям суть испытания, слово взял Каркаров, который долго и торжественно повествовал о том, что, хотя их школа и не сможет получить Кубок, они уедут непобежденными, поскольку опасности так и не сломили дух дурмстрангского чемпиона.

Сразу после этого на арене появился Виктор Крам на костылях и в сопровождении колдомедиков из Мунго. Толпа была в восторге. Нужно сказать, что и до драматичного появления знаменитого болгарского ловца, уровень энтузиазма у зрителей просто зашкаливал. От многочисленных знамен, флажков и прочей фанатской символики просто рябило в глазах. Магглорожденные ученики из других школ, в противовес разделившимся обитателям Хогвартса, размахивали большим полотном британского флага. Судьи, представители министерства и приглашенные гости взирали на эти выражения поддержки благосклонно. Они и сами в разной степени предвкушали предстоящее зрелище.

В отличие от зрителей, чемпионы не чувствовали большого воодушевления. Седрик и Флер сосредоточено смотрели на вход в лабиринт, просчитывая предполагаемую тактику. Они уже успели избавиться от иллюзий и понимали, что если что-то пойдет не так, то, несмотря на заверения организаторов в том, что все пройдет гладко и помощь прибудет, стоит им лишь пустить в небо сноп красных искр, их всех постигнет судьба Крама. В лучшем случае. Сам дурмстрангский чемпион был чрезвычайно бледен. То ли из-за своего физического состояния, то ли от того, что понимал: для него встреча с каким-нибудь опасным созданием в сложившейся обстановке может стать последней.

Что касается самого младшего чемпиона, то он был занят разглядыванием зрителей и судей. Его удивляло, как все эти люди могут так радоваться тому, что чемпионам вот-вот предстоит столкнуться со смертельной опасностью. Гарри старательно давил в себе даже малейшие зачатки страха, но все равно не мог окончательно свыкнуться с тем, что ему предстояло в очередной раз рискнуть жизнью ради развлечения толпы. Он чувствовал себя гладиатором, которому предстоит выйти на бой со смертельно опасными хищниками... В общем-то, так оно и было. Дамблдор в своем похожем на трон кресле, которое к тому же возвышалось на помосте, был последним штрихом к картине.

Гарри представил себе, как благообразный директор, словно римский император, опускает вниз большой палец, и хвост мантикоры... Нет, не думать об этом. Сосредоточиться на задании.

Но вот наконец Бэгмэн обращается к зрителям. Его усиленный Сонорусом голос буквально сочится жизнерадостностью, которая контрастирует с несколько озабоченным выражением лица. И хотя Поттер не считал себя великим психологом, но одного взгляда хватило, чтобы встревожиться. Если один из организаторов Турнира волнуется насчет третьего испытания, это действительно веский повод начать волноваться. Ведь этот человек считал, что с первыми двумя заданиями все в порядке, и даже полученные участниками травмы не смогли его в этом разубедить.

Тем не менее, последствия предыдущих испытаний заставили организаторов внести некоторые изменения. Первоначально предполагалось, что участники будут заходить в лабиринт поочереди. Чем больше очков у чемпиона, тем больше фора. Однако, теперь все изменилось. Первым в лабиринт предстояло ступить Краму. Предполагалось то ли почтить таким образом Дурмстранг, то ли избавить еще слабого парня от томительного ожидания. Остальные участники должны зайти одновременно, после чего им предстояло, как в первом испытании, бросить жребий, который определит очередность выбора маршрута.

Примерно так Бэгмэн и объявил зрителям. Правда, его речь была наполнена восторженными восклицниями и славословиями в адрес чемпионов. Наконец бледный покрывшийся испариной Крам отправляется в лабиринт, а затем спустя пару минут посылает в небо сноп красных искр. Обратно его левитируют на магических носилках. Что ж, он боролся, но его тело подвело его, и даже несколько десятков шагов стали для него непреодолимым препятствием. Гарри, Седрик и Флер молча смотрели, как колдомедики перехватывают дурмстрангского чемпиона, а затем вместе с ним отправляются к границе антиаппарационных чар.

— Что ж, — Бэгмэн притворно прокашливается, чтобы привлечь внимание. — Пора приступить к жребьевке. Прошу.

С этими словами он достает уже знакомую по первому испытанию сумку. Вот только вместо анимированных дракончиков из её глубин появляются небольшие гранитные шарики с цифрой на боку. Флер, которая и в этот раз выбирала первой, вытянула двойку. Затем пришел черед Гарри, которому досталось тройка. По всему, право первым выбрать маршрут получил Седрик.

Через две минуты после того, как хаффлпафец скрылся в живых зарослях, за ним последовала француженка. Отсчитав еще две минуты, Бэгмэн махнул рукой, дозволяя Поттеру войти в лабиринт.

* * *

Как и следовало ожидать, внутри уже никого не было. И действительно, было бы странно, если бы кто-то из чемпионов все еще мучительно выбирал путь. Кстати говоря, вариантов было всего два: пойти направо или налево. Гарри счел это несколько странным, учитывая количество чемпионов, но за время Турнира и так уже случилось множество накладок и происшествий, так что удивляться было особо нечему.

Как уже было сказано, выбор был не особо сложный. Направо или налево. Одно или другое. Так или иначе, все пути ведут к Кубку. Однако это и подвело Поттера. Идиотизм ситуации был последним фактом, который на мгновение заставил его поверить, что абсолютно все окружающие — полнейшие идиоты. Здравый смысл оказался подавлен ощущением того, что он наконец-то ухватил Бога за бороду. Странная смесь нервозности и удовлетворения от решения задачи породили какую-то странную эйфорию.

Граница между маршрутами разделялось все теми же растительными ограждениями, и вместо того, чтобы отправиться навстречу препятствиям, Гарри просто пошел напролом, попросту сминая живую изгородь. Так он и шел, не замечая, что его движения становятся все менее скоординированными, а перед глазами из ниоткуда возник какой-то странный туман. Неизвестно, сколько бы он еще так продвигался, но его далеко не победное шествие прервал гиппогриф. Самым удивительным было то, что зверь был размером с мизинец. Он начал кружить вокруг Гарри, и вот тут-то последнего пробрало. Его рациональный разум буквально вопил, что так не бывает, и происходит что-то странное. Гиппогрифов становилось все больше, но несмотря на их постоянное мельтешение, Поттер постарался сконцентрироваться на своем окружении. Впоследствии он не раз удивлялся, как ему удалось в его состоянии понять, что происходит. Приглядевшись к окружающей растительности, он заметил, что тут и там среди листьев живой изгороди мелькают тончайшие стебельки лунного соновника, хищного растения, поедавшего усыпленных его соками насекомых. Конечно, оно не в состоянии было причинить ему реальный вред — лишь усыпить, но это явно не объясняло гиппогрифов. Ответ был прямо у него под носом, или вернее, под ногами. Болотный глаз — разновидность волшебного гриба, вызывавшего галлюцинации. Раздавив по пути множество грибов, он уже надышался их спор. Странно, что эффект ограничился лишь гиппогрифами перед глазами.

Осознав свое положение, Гарри немедленно выскочил на тропу. Мысли все еще путались, да и гиппогрифы никуда не делись, но когда перед ним появился Дамблдор, Гарри сумел более менее связно вымолвить:

— Д-директор? Чтто... вы зздесь делаете?

Вместо ответа старый волшебник лишь усмехнулся, вскинул палочку и уверенно произнес:

— Обливиэйт!

Ничего не произошло. Или произошло, но он уже забыл? Профессор продолжал стоять с палочкой в руке, не произнося ни слова. Гарри пытался понять, что вообще происходит. Окружающее все еще воспринималось немного смутно, и потому гриффиндорец лишь пожал плечами и двинулся дальше, даже не удивившись, что ему удалось пройти прямо сквозь директора.

В отличие от чемпиона, боггарт был изрядно удивлен нетипичной реакцией жертвы, но поделать ничего не мог.

Где-то на подсознательном уровне Гарри понимал, что испытания еще не закончились, однако к появлению здоровенного соплохвоста он не был готов совершенно. Трудно сказать, был ли готов к встрече появившийся из-за угла соплохвост, однако его реакция была довольно предсказуема. Струя пламени проделала брешь в ограждении позади монстра, а он сам словно ракета устремился к застывшему на месте чемпиону. Тот не собирался сдаваться. Несмотря на то, что на уроках УЗМС школьники не изучали методы борьбы с опасными существами, поскольку их учителя приводила в ужас сама мысль, что кто-то может захотеть ранить этих милашек, действия Гарри были не меньше, чем на пятьдесят процентов разумны. Он побежал, но этого было мало. Помесь мантикоры и огнекраба явно не страдала излишним благодушием. Поттер бежал со всех ног, то и дело оглядываясь назад в надежде, что проклятая тварь решит вернуться туда, откуда явилась, однако этому не суждено было сбыться. Все еще одурманенный, гриффиндорец попытался предпринять хоть какие-то меры, однако выходило у него, прямо скажем, не очень хорошо. Заклинания то и дело шли мимо цели, а если и попадали, то толку от них все равно не было. Отталкивающее против огромной туши соплохвоста работало не слишком хорошо. Гарри беззаботно пробежал мимо боггарта-Дамблдора, когда за его спиной раздался какой-то странный писк. Поттер обернулся и увидел поразительную картину. Неизвестно, насколько разумны были эти монстры, однако, видимо, их интеллекта хватало, чтобы испытывать страх. Ничем иным объяснить реакцию соплохвоста на принявшего облик Хагрида боггарта Гарри не мог. Тем временем полупрозрачный Хагрид с радостной улыбкой развел в стороны руки, словно бы желая обнять соплохвоста. Последний жеста не оценил. Вместо трогательного воссоединения Поттер наблюдал поспешное бегство огромного монстра прямо сквозь живую изгородь...

* * *

В голове постепенно начало проясняться, и Гарри продолжил, вернее, начал сначала свой путь в сторону Кубка. Мысли перестали путаться, хотя походка все еще оставалась не слишком уверенной. У Поттера не было какого-то определенного плана, однако он нашел очень удачным тот факт, что возвращение к нему способности ясно мыслить совпало с появлением на горизонте сфинкса.

Вновь оказавшись нос к носу с опасным магическим созданием, Гарри решил сделать пометку, что ему все же нужно быть бдительнее.

— Прежде чем мы начнем обмен любезностями, хотелось бы заметить, что буквально несколько минут назад я видел соплохвоста, который убегал от Хагрида, который пытался его обнять.

Сфинкс немигающе смотрел, а точнее, смотрела на Поттера, словно бы раздумывая, как поступить.

— Знаю, что вы очень цените знания и интеллект, однако важная информация никогда не бывает лишней. К вышесказанному добавлю, что в лабиринте растет болотный глаз, который действует на всех по-разному...

Сфинксы действительно очень умные создания, к тому же, умеющие отличать правду. Сложив два и два, а точнее, Хагрида и галлюциногены, полулев-получеловек склонила голову и поспешила убраться в ближайший глухой тупичок.

Гарри облегченно вздохнул. У него не было ни малейшего желания бороться со сфинксом. Ему очень повезло, что из двух не связанных между собой фактов существо сделало нужные выводы.

Дальнейший путь проходил без происшествий. Слегка беспокоили многочисленные царапины, напитанные соком лунного сонника. Гарри не знал, какие еще опасности могут его поджидать, однако его страхи оказались беспочвенными. Лабиринт внезапно закончился. Постамент с Кубком не выглядел как-то особо торжественно. По крайней мере, на фоне травы квиддичного поля. Между тем, картина, представшая перед Гарри, была по своему очень эпичной. Седрик оправдал свое звание чемпиона. Более того, в этот момент он выглядел, как герой. Привалившись к постаменту, он сжимал в руках Кубок. Его мантия была буквально истерзана. Были видны подпалины, вероятно от встречи с соплохвостом, а на ноге и предплечье правой руки были явственно видны следы укусов. Впрочем, Диггори сполна расквитался с обидчиками. Туши трех акромантулов валялись неподалеку, а отдельные части и вовсе, казалось, были разбросаны по всей площадке с Кубком. Один из гигантских пауков лишился головы. Гарри решил, что Седрик применил какую-то вариацию взрывного заклятья. Часть ошметков попала на живую изгородь, и сейчас в этом месте явственно проступали красные стебли лунного сонника, медленно охватывающие свою добычу. Еще один акромантул лишился всех конечностей и, видимо, был добит позднее. Третий был попросту сожжен, но вот что именно использовал Седрик? Брюхо акромантулов способно выдержать простое Инсендио. Видимо, что-то особенное, но гадать было бессмысленно. Тем временем Диггори, откинувший голову на постамент, поприветствовал прибывшего.

— А... Гарри. Похоже, только мы с тобой смогли добраться до Кубка. Абсолютный триумф Хогвартса, а?

— Поздравляю, Седрик, — улыбнулся Поттер, кивая на Кубок в руке хаффлпафца. Диггори скривился.

— Эти придурки опять напортачили. Портключ не работает.

— О чем ты? — не понял Поттер.

— Здесь инструкция, — пояснил Седрик. — Сказано, что как только Чемпион доберется до Кубка, ему следует произнести свое имя, и его перенесет на площадку перед лабиринтом. Я пытался несколько раз, но портключ не работает. Я уже ранен, да и яд акромантулов дает о себе знать... Не думаю, что переживу еще одну встречу с соплохвостом.

— Красные искры? — деловито уточнил Гарри, понимая, что Седрик находится не в лучшей форме, и потерянное время может стоить ему жизни.

Диггори лишь кивнул в сторону лишенного конечностей паука, и только тогда он заметил, что из глазницы твари торчит часть палочки хаффлпафца. Надо думать, что если бы она была цела, Седрик использовал бы её по-другому.

— Ладно. Не вижу проблемы, — решительно произнес Гарри. — Я подам аварийный сигнал, и нас обоих вытащат отсюда.

Седрик улыбнулся, и Поттер заметил, что у семикурсника не хватает двух верхних зубов слева.

— Подожди... Давай еще раз попробуем портключ. Может быть, нужно активировать его вместе, — хрипло произнес Диггори. — Будет здорово, если мы появимся там вдвоем. Это будет настоящим триумфом Хогвартса.

— Ты уверен? — неуверенно спросил Поттер. — Ты в одиночку добыл этот Кубок... Думаю, другие хаффлпафцы больше оценят твой личный триумф.

— Ерунда, — усмехнулся Седрик. — У нас, барсуков, ценится лояльность. Школе в том числе. К тому же, многие из них вели себя в этом году как придурки. Давай, Гарри.

Поттер подошел к Седрику и, чуть склонившись, взялся за край Кубка. Диггори держал другую сторону.

— Насчет три произносим наши имена, — скомандовал хаффлпафец. — Раз!

— Два!— сказал Гарри.

— Три!! — произнес хаффлпафец, а затем громко выкрикнул свое имя: — Седрик Диггори!

— Гарри Поттер!

Мгновение спустя в центре лабиринта остались лишь тела акромантулов и опустевший постамент.