I’ll never tell (гет)

«Лежать и чувствовать чье-то тепло рядом с собой? Разве не об этом ли ты мечтал, Блэк, сидя зимой в пустой камере Азкабана?» — Сириус невольно поежился, словно ледяной ветер, пронизывающий насквозь даже каменные стены нерушимой твердыни, вновь коснулся его. До чего тяжело оказалось избавиться от старых привычек, навязанных вынужденным бездействием. Слушая сопение спящей рядом Гермионы, он словно вновь учился жить обычной жизнью, в которой нет больше холодного дыхания дементоров, замерших за запертой дверью, и сводящих с ума одиночества и вины.

Сириус прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Кто знает, сколько их осталось у них и будет ли тот следующий, мифический раз, на которой все любят так надеяться. Мерцающее пламя свечей рисовало на потолке причудливые тени, постепенно погружая его в сон.

Завозившаяся рядом Гермиона заставила мгновенно встрепенуться и прогнать предательскую дрему.

— Спи, еще рано, — прошептал он, целуя ее.

Гермиона вновь зажмурилась, подставляя губы для поцелуя, но потом решительно отстранилась.

— Мне пора обратно, — чуть виновато произнесла она, оглядывая комнату в поисках вещей.

Сириус кивнул, удобнее устраиваясь на подушках и наблюдая, как кутающаяся в простынь Гермиона неслышной тенью скользила по комнате, стремительно одевалась и принималась застегивать пуговицы на рубашке.

Он бросил взгляд на окна — за плотной тканью еле-еле проглядывалось стремительно светлеющее небо. Солнце еще не взошло, но первые вестники утра уже расцвечивали небо яркими красками. Блэк потянулся, разгоняя кровь по венам.

— Я провожу тебя.

— Тебе нельзя показываться...

— Вздор, — оборвал он, приманивая к себе одежду. — Я еще нахожусь в здравом уме, чтобы не позволить тебе самостоятельно разгуливать по улицам Хогсмида.

«Ой ли?» — ехидно вопросил внутренний голос.

Гермиона нерешительно замерла, не зная, как ответить.

— Я взяла мантию Гарри.

— Я заметил, — невозмутимо отозвался Блэк, накидывая на широкие плечи рубашку.

— Но...

— Ты опаздываешь, — чуть насмешливо произнес он, поднимая с кресла брошенную мантию-невидимку и старательно заворачивая в нее Гермиону.

— Знаешь, забавно наблюдать, когда человек исчезает прямо у тебя на глазах, — улыбнулся он. — Одно дело прятаться под ней самому и совсем другое — когда видишь все со стороны.

Мгновенно превратившись в пса, Бродяга дернул головой в сторону двери, подталкивая Гермиону под колени и вынуждая сделать шаг. Приотворив дверь, он тенью скользнул и скрылся в боковом коридоре. Гермиона прибавила шагу, стараясь не потерять его из виду. Бродяга обнаружился у самых дверей черного выхода. Толкнув мордой незапертую дверь, он выбежал во двор и вновь остановился, поджидая ее.

Следуя за Гермионой по пятам, Бродяга изредка забегал чуть вперед, словно желая проверить, не прячется ли кто-то в тени придорожной изгороди. Однако стоило Гермионе повернуть в сторону Сладкого королевства, и он тут же сердито зарычал в пустоту.

— Что? — еле слышно спросила она, но пес упрямился и ни в какую не желал идти в выбранном направлении. Вместо этого он ухватил ее за рукав и потянул к Визжащей хижине. — Эй, постой, — запротестовала Гермиона, пытаясь вытянуть рукав из клыкастой пасти. — Мне надо совсем в другую сторону.

Бродяга упрямо дернул мордой и снова потянул ее к хижине. Гермиона сдалась и поплелась за ним. У самой хижины он на мгновение задержался и принюхался, а затем радостно вильнул хвостом и, выпустив из пасти рукав, бросился к загороженному входу. Поддев мордой выступающую доску, он несильно нажал, и та отошла, открыв узкий проход.

— Пройти через подземный ход? — удивилась Гермиона, протискиваясь следом за собакой внутрь.

Там ее уже ждал вновь превратившийся в человека Сириус.

— Переждем здесь, совсем скоро Хагрид откроет ворота Хогвартса, так будет проще попасть внутрь.

Гермиона задумчиво склонила голову, оглядывая совсем не изменившуюся за прошедшие годы обстановку Визжащей хижины.

— Я думала вернуться так же, как и пришла, через ход на третьем этаже, — обернулась она к нему. — Но этот вариант мне нравится гораздо больше — не хотела бы накладывать чары на хозяина Сладкого королевства.

Сириус усмехнулся, ласково потрепав ее по волосам.

— И правильно, незачем такой правильной гриффиндорке опускаться до методов грязных слизеринцев.

— Эй, я вообще-то не шутила, — насупилась она, отворачиваясь к заколоченному окну.

— Я знаю.

Он прошел по скрипящим половицам к единственно двери, ведущей из холла внутрь хижины, остановился на пороге просторной комнаты, хмурясь своим воспоминаниям.

— Знаешь, о том, что Ремус оборотень, мы узнали на втором курсе. Совершенно случайно, если честно, — он прислонился к деревянным панелям, украшающим стены. — Тогда нам казалось, что он что-то от нас скрывает, ведь не может же человек каждый месяц куда-то исчезать и появляться спустя равное количество дней. Нас с Джеймсом насторожил тот факт, что его исчезновения уж слишком закономерны, словно за ними стоит что-то большое, чем недомогание, или болезнь родителей, или остальные байки, которые нам скармливали МакГонагалл с Дамблдором. Помфри, не пускающая нас к больному другу вообще ставила в тупик нелогичностью своего поведения. А потом нам надоело гадать, и мы с Джеймсом проникли под мантией-невидимкой в Больничное крыло. И какое удивление ждало нас, когда вместо того, чтобы увидеть болеющего Ремуса Люпина, мы увидели пустую кровать, отгороженную ширмой.

Гермиона, затаив дыхание, внимательно слушала его рассказ. Расположившись напротив Блэка, она могла видеть, как воспоминания туманят его взгляд, как глубоко-глубоко внутри синей радужки вспыхивающие яркие искры, отматывают прожитые годы назад, вновь возвращая к жизни того Сириуса Блэка, которым он когда-то был.

— Мы долго не могли понять, — продолжил он после небольшой паузы, — как не догадались раньше? Как не сопоставили такие очевидные факты? Все оказалось так просто и одновременно так сложно. Друг — оборотень.

— И тогда вы решила стать анимагами? — ничем не скрытое любопытство прозвучало в ее вопросе.

— Мы решили, что так Ремусу станет проще переносить самые ненавистные в его жизни дни, — он улыбнулся своим воспоминаниям, задумчиво потирая пальцами левое плечо.

— Это было очень сложно? Я хотела сказать, сложно стать анимагом? — Гермиона чуть запнулась, словно не решаясь продолжить свою мысль дальше. — Я читала, что анимагия одна из сложнейших наук, ведь превращение затрагивает не только тело, но еще и разум. И что волшебники-анимаги, бывало, не совладав со своей звериной сущностью, так и оставались животными на всю жизнь.

Блэк внимательно слушал, не сводя пытливого взгляда с выражения ее лица. Она ему нравилась именно такой, вдохновенно рассказывающей что-то, что затронуло ее до глубины души, радостно делящейся своими знаниями, даже не задумываясь, что они могут быть потом использованы ей же во вред. «Открытая девочка Гермиона, жаждущая узнать как можно больше и жить по законам справедливости».

— Если есть цель, — отозвался он, подходя к заколоченному окну и выглядывая на улицу, — никакие препятствия тебя уже не остановят. Главное, не забыть о ней, не разменять ее на мелочи, так часто прикидывающиеся чем-то гораздо более ценным, чем есть на самом деле.

Она нахмурилась, пытаясь осмыслить все, что он ей только что сказал, — не размениваться по мелочам? Ей некогда тратить время на это, ведь впереди у них битва, которая рано или поздно повергнет мир в хаос.

— Пора, Хагрид открыл ворота.

Гермиона перевела взгляд на Блэка — тот, словно забыв о ней, задумчиво отбивал пальцами ритм по растрескавшемуся подоконнику. Смяв в руках мантию Гарри, она нерешительно приблизилась к нему.

— До встречи, Сириус.

Синие глаза обожгли взглядом, но Блэк промолчал. Только протянул руки, мягко отбирая мантию и самостоятельно накидывая ее на плечи Гермионы. Задержал ладони на хрупких плечах и, усмехнувшись, легко коснулся губ поцелуем.

«Ночь прошла, Блэк, пора просыпаться».

— До встречи, — эхом отозвался он, наблюдая, как тонкие ладони накидывают капюшон, полностью скрывая от глаз Гермиону.

Она не успела и моргнуть, как на его месте вновь уже сидел черный пес, склонив голову и внимательно рассматривая пустоту.

— Нет, — пустота отозвалась ее голосом, — ты не можешь пойти со мной, Сириус. Тебя могут увидеть.

Пес возмущенно гавкнул, выражая свое мнение на подобные запреты и ограничения. Ласковые руки коснулись шерсти, взъерошили ее, зарываясь в густой мех.

— Это может быть опасно, — и только сказав это, она поняла, что теперь уж точно ничего не сможет его остановить.

Вздохнув, она направилась к лазу, ведущему к Гремучей Иве. Бродяга бежала в паре метров впереди, иногда задерживаясь, чтобы дождаться ее, и вновь устремляясь вперед. Добравшись до выхода, он ткнул лапой по выросту, усмирив Иву и позволив ей спокойно выбраться из лаза. Вильнул хвостом, когда пальцы вскользь пробежались по спине.

— Видишь, я уже в Хогвартсе, теперь-то ты можешь спокойно уходить, — прошептала она, оглядываясь по сторонам, но пес упрямился и только скалил клыки.

Потрусив к школе, он пару раз оборачивался на нее, и внутреннее чутье безошибочно подсказывало ему, что она рядом, стремительно шагает к каменным ступеням входа. Чем ближе приближались истертые сотнями ног ступени, тем сложнее было отрешиться от мысли, что еще мгновение — и ему придется возвращаться в дом, где тишина вновь накинется на него, ломая и выворачивая душу наизнанку.

Сжав зубы, он остановился — дальше идти не было смысла. Только тянуть время, которого и так осталось не слишком много. Гермиона тоже замерла рядом: он чувствовал, как легкое дуновение ветра огибало невидимое препятствие рядом с ним. Слышал ее тихое дыхание. Вот она вздохнула и, решившись, шагнула на первую ступеньку, потом на вторую. Пес, прищурившись, присел на задние лапы.

— Беги, давай, — донес до него ветер ее голос, и он отступил, развернулся и побежал назад. Изо всех сил, обгоняя собственные мысли, стремясь убежать от себя.

Вот только вряд ли существовала на свете сила, способная спасти человека от него самого. И даже если она была, в чем Сириус откровенно сомневался, он знал одно — ее заменителем всегда было Огневиски.

* * *

Быстрые шаги Гермионы гулко отдавались по галерее, освещенной первыми солнечными лучами. Каменные плиты пересекали яркие полосы света, раздробленные на квадраты тяжелыми свинцовыми переплетами оконных рам. Путь же до Гриффиндорской башни был не близким, волшебные лестницы лениво кружились на противоположной стороне, и Гермионе предстояло сделать порядочный крюк. Под мантией от быстрой ходьбы было душно, и она, решившись, стянула тонкую ткань с головы, аккуратно сложила, и, как это не раз делал Гарри, запихнула в карман юбки, поразившись в насколько незначительный комок сжималась эта удивительная вещь.

Замок постепенно просыпался: потягивались маги на волшебных портретах, сонно терли заспанные глаза прекрасные дамы, позвякивали переминающиеся с ноги на ногу рыцарские доспехи, готовые хоть сейчас сойти со своих постаментов и отправиться в одним им ведомые дали. Прохладную тишину коридоров еще не успели нарушить сотни детских голосов, по истертым плитам — пробежаться первые ученики, и Гермиона могла себе позволить радостно улыбаться, жмуриться, когда солнечные лучи преломлялись в начищенных латах и слепили ее. Чувство покоя притупило извечную осторожность, усыпило бдительность, и она, завернув за очередной угол, нос к носу столкнулась с ним.

— Кого я вижу, — знакомый с первого курса голос привычно растягивал гласные. Знакомая ядовитая улыбка все так же кривила тонкие губы в презрительной усмешке, а его руки, словно боясь испачкаться, были сложены за спиной.

— Ты что-то здесь забыл? — спокойно отозвалась Гермиона, изучая его.

— Ну почему же, — Малфой, казалось, был совсем не прочь поболтать, только напрягшиеся плечи выдавали истинные его намерения. — Ты у нас стала ранней пташкой, Грейнджер? Решила теперь перед занятиями совершать утренние прогулки по пустынным коридорам школы, пока твои идиоты-друзья видят сны?

— А тебе есть до меня какое-то дело? — насмешливо улыбнулась она, передразнивая его манеру говорить. — Лучше скажи: что здесь забыл ты в такую рань? — она демонстративно посмотрела на солнце, заливавшее своими лучами восточную галерею.

— То же, что и ты, — легко парировал, и вдруг неожиданно наклонился к ней, близко-близко, едва не касаясь носом ее щеки. Гермиона непроизвольно дернулась, отступая назад. За все предыдущие годы он еще никогда не находился настолько близко к ней. Носа коснулся незнакомый аромат, исходивший от его мантии, и Гермиона невольно задохнулась, когда ее кожи коснулось теплое дыхание.

— От тебя, грязнокровка, — почти прошептал он ей на ухо, продолжая находиться в опасной близости, — за милю несет хорошим сексом. Кто это осчастливил тебя своим вниманием, а?

Наваждение мигом развеялось, кровь прилила к щекам, и Гермиона, особо не задумываясь, от души влепила ему пощечину. Голова Малфоя мотнулась в сторону, глаза недоверчиво распахнулись, и он на одно мгновение показался ей почти человечным, без наносной шелухи кичливости и мнимого величия. Почти человек.

— Ты еще пожалеешь, — орал он ей в спину, опустившись до позорных угроз, а Гермиона мчалась по коридору, стремясь как можно быстрее убраться из проклятого коридора.

* * *

Со звуком захлопнувшейся за спиной двери пришло спокойствие, навалилось теплым одеялом, укрыло с головой, и она тихо рассмеялась. «В чем же был не прав Малфой? Он ведь абсолютно верно угадал то, чем я занималась этой ночью, разве нет?»

— Это ты, Гермиона? — оторвала от подушки голову Лаванда, сонно щурясь на икающую от смеха старосту. — Что с тобой?

— Все хорошо, Лаванда.

Лаванда неуверенно кивнула и потянулась к будильнику.

— Черт, Грейнджер, до подъема еще целых два часа, — простонала она, зарываясь лицом в одеяло. — Чего тебе не спится? Хотя нет, можешь не отвечать, — пробормотала, устраиваясь поудобнее.

Гермиона, посмеиваясь, направилась в ванну. Несмотря ни на что, спать совершенно не хотелось: тело было легким и бодрым, словно она неделю отдыхала на курорте. Кто бы мог подумать, что встречи с Блэком будут на нее действовать подобным образом? Очередной смешок она подавила, когда на цыпочках прокрадывалась к постели за вещами.

Мраморный пол холодил босые ступни, и хотелось как можно скорее оказаться в теплой ванне, понежиться в воздушной пене и, неторопливо намыливая ладони, скользить по коже, повторяя пальцами движения Блэка, от которых она теряла голову. Прикусив губу, она покачала головой, отгоняя навязчивые мысли. Холодный контрастный душ помог полностью стереть из сознания все, что могло отвлечь ее сегодня от занятий. Но все равно на самом краю сознания она вновь была с ним, прокручивала в памяти ленту воспоминаний и забывала дышать, когда его губы вновь касались ее.

— Эй, ты там не заснула? — рассерженный голос Парвати вырвал ее из оцепенения, и Гермиона с удивлением обнаружила, что сидит на бортике и вытирает уже и без того сухие волосы.

— Не стоит нервничать, — спокойно отозвалась, распахивая дверь помещения.

— И что только можно делать там целых полчаса? — пробормотала та, проскальзывая мимо нее.

Оглянувшись на часы, Гермиона в очередной раз за это утро улыбнулась — Парвати была в своем репертуаре. Для нее утро начиналось на час раньше, чем для остальных, и эта особенность наблюдалась за ней с самого поступления в Хогвартс. Не терпящая задержек ни в чем, она могла выйти из себя из-за любого пустяка, но тем не менее была чуткой и понимающей. Две абсолютно противоположные стороны характера, уживающиеся в одном человеке.

Полог кровати был все так же задернут, как и вчера. Легкие отвлекающие чары, наложенные на него, внушали всем, что она крепко спит. Откинув в сторону тяжелую ткань, Гермиона принялась не спеша одеваться. Аккуратно завязала галстук перед зеркалом, тщательно расправила узел и потянулась к волосам. Пальцы зарылись в тяжелую массу волос, скользнули по коже головы и задержались на затылке, чуть массируя шею. Кто бы мог подумать, что ей будет не хватать ощущения его рук в волосах, неспешного касания пальцев, неторопливого массажа и прикосновения горячих губ, обжигающих кожу поцелуями. На щеках вновь проступил румянец, а в груди вдруг стало тесно, как бывало обычно при нем.

Завозившаяся вновь Лаванда, нарушила очарование момента, и Гермиона встрепенулась, принявшись торопливо завязывать волосы в хвост. Каштановые пряди норовили выскочить из рук, и вновь рассыпаться по плечам. Может быть, будь сейчас лето, она бы их так и оставила, но на улице давно наступила осень, и время легкомысленных причесок ушло в прошлое.

Подхватив сумку и проверив, на месте ли мантия, она выскользнула из комнаты, направляясь на завтрак. Коридоры, пустынные ранним утром, сейчас были переполнены студентами, и их многоголосый шум не давал возможности вновь уплыть в воспоминания.

— С добрым утром, — легко хлопнул ее по плечу Гарри, отодвигая сумку и пристраиваясь рядом. — Как все прошло?

Гермиона подавилась только что откушенным куском тоста и возмущенно уставилась на него.

— Эй, я ничего такого не имел в виду, — тут же пошел на попятную. — Только хотел узнать, как ты, и все.

— Я тебя прождала весь вечер, — обиженно проговорила Джинни, останавливаясь около них и избавляя Гермиону от необходимости отвечать на вопрос Гарри.

— Прости, — Гермиона попыталась выглядеть как можно более виноватой, — я вчера так устала после отработки, что сил хватило только на то, чтобы добраться до кровати.

Джинни недоверчиво приподняла бровь:

— Серьезно?

— Давай сегодня, — Гермиона улыбнулась и попыталась подавить поднимающийся внутри протест. Как бы она ни относилась к Джинни, но делиться с кем-то своим секретом совершенно не хотелось, даже еще больше не хотелось, чем вчера.

— Ну смотри мне, — погрозила та ей пальцем и, отвернувшись, уже кому-то весело махала рукой.

— Фух, кажется, буря миновала.

— Ага, пролетела мимо, — пошутил Поттер, заканчивая завтракать.

Гермиона оглядела стол Гриффиндора, но знакомой макушки Рона так и не увидела.

— А Рон?..

— Он подойдет к уроку Амбридж, — скривившись, пробормотал Гарри, сооружая другу бутерброд и заворачивая его в салфетку. — Ненавижу эту грымзу.

— Вы что-то сказали, мистер Поттер? — слащаво поинтересовалась профессор Амбридж, останавливаясь прямо около них.

— Нет, что вы, — торопливо заговорила Гермиона, стараясь отвлечь ее внимание на себя. — Профессор, я хотела у вас уточнить один вопрос, — подхватывая сумку и переступая через скамью, торопливо добавила, полностью закрывая собой онемевшего Поттера.

— Да, мисс Грейнджер, — милостиво кивнула профессор Амбридж.

— Я увидела в учебнике очень интересную тему, посвященную дуэльным заклинаниям, и хотела бы более подробно раскрыть их в своем реферате. Возможно ли будет мне заняться этим исследованием?

— О, милочка, я очень рада, что вы решили так усердно трудиться, учитывая ваше пренебрежение, которое вы высказали на первом нашем занятии. Похвально проявлять такую тягу к знаниям, мисс Грейнджер, очень похвально, — Гермиона внутренне плевалась от того количества сахарного сиропа, который выливался на нее с каждым словом этой мерзкой женщины. — Пройдемте в мой кабинет, я предоставлю вам необходимое стандарты оформления работ, утвержденные Министерством. Вы же понимаете, все должно быть оформлено строго по правилам, дорогая.

— Да, профессор, — покорно кивнула она, направляясь следом за Амбридж. Ободряющая улыбка Гарри чуть-чуть подняла ей настроение. Ради друга многое можно было вытерпеть.

* * *

Дни опять устремились своей чередой. Гермиона не всегда успевала отслеживать, когда начиналось утро, а когда уже следующий день подходил к концу. Занятия с Амбридж все больше и больше навевали уныние, бездумное конспектирование учебника, ни единого практического занятия, ни единого заклинания... Словно это и не Защита от Темных искусств, а обычная История магии, если еще не хуже.

Оторвавшись в очередной раз от выполнения домашней работы, Гермиона устало потерла ноющие мышцы шеи. Откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, отгораживаясь от напечатанных строк. В библиотеке в этот час было уже почти пусто, большинство разбрелись по своим гостиным, решив провести остаток вечера со своими друзьями. Она бы тоже, наверное, отправилась в тепло гостиной Гриффиндора, но что-то не хотелось. Переложив листы пергамента из одной стопки в другую, взяв в руки перо и тут же его отложив, она сдалась и встала, направившись к окну.

Где-то там, за тысячи миль находился Сириус. С той сентябрьской ночи она не получила от него ни весточки. С одной стороны, такое молчание пугало, с другой же — Гермиона видела, в каком состоянии прилетела в Хогвартс сова Гарри. Страшно было даже подумать, что сталось бы, перехвати тогда досматривающие ее письмо... или его. В последнее время петля вокруг Хогвартса начала сжиматься с чудовищной скоростью. И пусть деканы говорили, что личную почту досматривают на пример того, чтобы не подвергать угрозам их жизни, Гермиона не могла сдержаться от фырканья, ведь намерения Министерства были шиты белыми нитками — проследить, какие мысли вкладывали студенты в письмах к тем, с кем привыкли делиться самым сокровенным.

Оконное стекло обожгло лоб леденящим холодом, и она вздрогнула, вырываясь из поглотивших ее мыслей.

— Мисс Грейнджер, библиотека закрывается, — разрезал тишину голос мадам Пинс.

— Да, мэм, уже собираюсь.

Она споро собрала учебники, запихала пергаменты в сумку, убрала так и не открытую «Энциклопедию Рун» обратно на полку и покинула гостеприимное помещение библиотеки, ярко освещенное сотнями свечей.

Сколько еще должно было пройти времени, чтобы побудить хоть кого-нибудь к действию? Может, стоило начинать? Она нахмурилась, поправила сумку на плече и остановилась около окна. Может, она слишком торопит события? Что, если они еще не готовы? Столько вопросов, ответов на которые она не знала.

— Гермиона? — тихий, чуть мечтательный девичий голос окликнул ее.

— Добрый вечер, Луна.

— Добрый, — согласилась та, улыбаясь. — Ты тоже словила мозгошмыгов, поэтому тут стоишь? — наивные голубые глаза доброжелательно взирали на нее.

— Нет, Луна, нет, — она чуть склонила голову, рассматривая стоявшую перед ней Лавгуд. — Что бы ты сказала, если бы кто-нибудь предложил тебе более углубленно изучать Защиту?

Гермиона испуганно захлопнула рот, но сказанного было уже не вернуть. «Obliviate?» — предложил тут же выход внутренний голос.

— А Гарри согласился нас обучать?

— Гарри? — удивилась Гермиона, а потом едва заметно улыбнулась — иногда отстраненный вид Луны совершенно сбивал с толку, и против воли забывалось, что перед ней представительница умнейшего факультета Хогвартса.

— Я еще не знаю, Луна. Надеюсь, что он согласится.

— Знаешь, у нас на факультете очень многие недовольны сложившимся положением и хотели бы уметь защищать себя и близких в случае опасности. Я не берусь говорить за всех, но больше половины четвертого и пятого курсов точно согласятся на такие занятия, а возможно, и старшие ребята — тоже.

— Думаешь?

— Мне кажется, о подобном задумываются не только в Рейвенкло, но и на других факультетах, кроме Слизерина, наверное, им-то нечего бояться...

— Это да... — Гермиона задумчиво прикусила губу, прикидывая размах, который приобретала задумка. — Я еще не знаю, как все обернется с Гарри, но попробую его уговорить.

— У тебя все получится, я знаю.

— Спасибо. Как только хоть что-нибудь прояснится — я дам тебе знать.

— Буду ждать, Гермиона, — кивнула она, разворачиваясь и уходя по коридору, едва слышно напевая незнакомую мелодию.

Возможно, встреча с Луной и была тем решающим фактором, который сподвигнул Гермиону наконец-то завести разговор с Гарри на давно волнующую тему. И едва последний ученик ушел в спальню, как она стремительно пресекла попытки мальчишек последовать его примеру.

— Мне надо вам кое-что сказать, — выпалила она, отодвигая в сторону забытые кем-то учебники.

— А это не может подождать до завтра? — зевая, поинтересовался Рон, устраивая голову на отобранной стопке книг. — Мне кажется, я не спал уже по самой крайней мере неделю.

— Нет, Рон, дальше ждать уже не имеет смысла.

— Не пугай нас так, — нервно улыбнулся Гарри, механически потерев руку с начавшими заживать рубцами.

— Именно об этом, — Гермиона кивнула на его руки, — я и хочу с вами поговорить, особенно с тобой, Гарри.

— О чем? О шрамах?

— Нет, конечно, — досадливая гримаса скользнула по ее лицу. — О занятиях, которые проводит Амбридж, а вернее, и вовсе не проводит.

— Пф-ф, — презрительно фыркнул Рон, выражая свое отношение к преподавательнице.

— Помнишь, Гарри, на нашем первом курсе ты сказал мне, что, даже прочитав все книги о квиддиче, я так и не смогу научиться летать? Это было правдой. Пока я не ощутила в своих руках метлу, я понятия не имела, что меня ждет. И даже сотня книг не смогла меня подготовить к тому, что было потом.

Глаза Гермионы горели азартом, как бывало всегда, когда она начинала говорить о том, что действительно задевало ее за живое.

— Точно так же нельзя и выучить магию по одним только учебникам, без практики, без отработанных до автоматизма движений, — она умолкла, смотря на них.

— Я что-то не совсем пойму, ты... — начал Гарри, но она перебила:

— Да, да, именно об этом я и хочу тебя попросить. Ты мог бы стать нашим учителем, научить нас тому, что умеешь сам.

— Стоп, Гермиона, остановись на минуту, — он переглянулся с Роном, напряженно слушающим разговор. — Ты понимаешь, что просишь меня сделать?

— Конечно!

— Я точно такой же студент, как и вы с Роном.

— Ну, не совсем такой же, — усмехнувшись, отозвался Рон.

— Ты победил тролля всего через пару месяцев после нашего приезда в Хогвартс...

— Если ты забыла, оглушил его Рон...

Но Гермиона словно не слышала его доводов:

— Встретился впервые с Тем-Кого-Нельзя-Называть в Запретном лесу, спас философский камень от него же!

— И мою сестру от василиска на втором курсе.

— Прогнал сотню дементоров на третьем.

— Выиграл турнир трех волшебников на четвертом.

— Выстоял в дуэли с возродившимся Тем-Кого-Нельзя-Называть, Гарри! — воскликнула Гермиона.

— И не смог спасти Седрика, — понуро отозвался тот, сцепляя руки в замок, — ты забыла это добавить.

— Нет, Гарри, все это только показывает, что я права, и ты это понимаешь, — убежденно покачала она головой, устраиваясь рядом с ним на диване. — Только ты знаешь, что это такое — стоять и смотреть ему в глаза, только ты сможешь научить нас тому, что знаешь сам.

— Я знаю не так уж и много, — попытался было возразить он.

— Но больше, чем любой из нас. Ты знаешь, что это такое применять чары против тех, кто хочет навредить тебе. Это главное, Гарри.

Поттер, ссутулившись, опустил голову на спинку дивана, уставившись в потолок.

— Я могу обучить вас с Роном, если вы хотите, — наконец проговорил он.

— Это замечательно, Гарри, — бросилась ему на шею Гермиона. — Уверена, остальные тоже захотят...

— Что?..

— Понимаешь... — она заметно стушевалась под его испытующим взглядом, — мне кажется, что в Хогвартсе много тех, кому преподавание Амбридж не по душе, и кто хотел бы действительно чему-то научиться, а не просто переписывать глупые абзацы из книги, неспособной даже внятно объяснить, что же нас ждет там, за воротами Хогвартса.

— Только не говори мне...

— Нет, нет, что ты... — замахала она руками. — Я не думаю, что наберется слишком много людей...

— Гермиона, — его глаза опасно сверкнули за стеклами очков, — что ты еще задумала?

Гермиона опустила глаза на свои пальцы и, собравшись с духом, проговорила:

— Было бы неплохо, если бы ты выступил перед теми, кто захочет к нам присоединиться.

С боку послышался приглушенный кашель Рона, плохо маскировавший раздирающий его на части смех.

— Рон, это вовсе не смешно!

— Ох, видели бы вы себя сейчас, — отсмеявшись, выдавил тот и, посерьезнев, добавил: — Гермиона права, мы должны уметь защищаться. И ты тот, кто сможет нас этому научить, Гарри.

— И все же я сомневаюсь...

— Давайте я попробую организовать все на этот поход в Хогсмид? — Гермиона уже мысленно просчитывала возможные варианты и тех людей, кому можно было довериться.

— Делай, что знаешь, — устало отмахнулся Поттер и, поднявшись, направился к лестнице. — Постарайся только, чтобы там собрался не весь Хогвартс.

— Хорошо, Гарри, — отозвалась она. — И спасибо тебе.

— Чего уж там, — обернулся он на лестнице. — Посмотрим, что из этого всего выйдет.

* * *

Поход в Хогсмид, или судный день, как его окрестила для себя Гермиона, прошел даже более успешно, чем она смела мечтать. Пережитый адреналин до сих пор бурлил в крови, заставляя улыбаться и снова и снова прокручивать в памяти их встречу с ребятами.

— Я ведь тебе говорила, Гарри, — усмехнулась она, смотря в глаза Поттеру, сидевшему рядом с ней на диване. — Я ведь говорила, что они пойдут за тобой, надо было только подтолкнуть их...

Гарри не отозвался, он сидел, откинув голову на мягкую спинку и созерцая пляшущее в камине пламя. Рон был тут же, устроившись на теплом ковре и листая свежий выпуск журнала о квиддиче.

— Твоя речь, — произнес он, поднимая на них взгляд, — поразила их, поверь мне. Даже я, знающий тебя столько лет, и то готов был пойти с тобой куда угодно. А что говорить о них? Они придут.

— Думаешь? —впервые отозвался Гарри с тех пор, как они вернулись.

— Уверен.

— Хорошо, — деятельная натура Гермионы не давала ей возможности просто усидеть на месте хоть минуту, и она снова наклонилась к лежащей на полу сумке, вытаскивая свернутый вчетверо пергамент. — Теперь надо определиться с местом, раз Амбридж выдумала свой дурацкий запрет на собрания.

— Слишком уж вовремя, — досадливо поморщился Рон. — И квиддич теперь тоже под угрозой. Так скоро у нас не останется ничего, что могло бы скрашивать время между постоянной учебой.

— Тебе только бы ничего не делать.

— Да ладно, Гермиона, всего не выучишь, и ты это прекрасно знаешь. Сама ведь говорила.

— Говорила, но это не значит, что вам удастся улизнуть от подготовки к экзаменам.

Гарри только с улыбкой наблюдал за перепалкой лучших друзей. Уж лучше так, чем то, что было между ними на площади Гриммо летом. Пусть лучше вот так подтрунивают, чем расходятся, словно чужие люди.

— Но до них еще почти год! — не выдержал Рон и от души приложился лбом о многострадальный журнал.

— Более точно — восемь месяцев и десять дней, — педантично произнесла Гермиона, потрясая дневником подготовки.

— Ты невыносима, — сдавшись, пробормотал он, без сил откидываясь на полу и уставившись в огонь. — У нее столько времени впереди, а она вместо того, чтобы радоваться, находит себе только лишние проблемы.

— Я все слышу.

— Знаю...

— Может быть, прекратите? — поинтересовался Гарри, рассматривая друзей. — Интересно, что там делает Сириус?

— Кикимера учит жизни, — тут же высказался Рон.

— Как тебе не стыдно, — вступилась за домовика Гермиона. — Сириус...

Ее слова прервало потрескивание камина — прогоревшее до углей полено развалилось, обдав волной тепла.

— Я слышу, здесь речь идет обо мне, — произнес веселый голос.

— Сириус?! — выпалили они в одни голос.

— Тебе нельзя здесь находиться! — едва вымолвила пересохшими губами Гермиона, жадно вглядываясь в его лицо.

— Это опасно, — вторили ей Рон с Гарри.

И она могла поспорить на полкоролевства, что от их слов веселье исчезло из глаз Блэка, сменившись чем-то совсем иным, словно одна из его иллюзий разбилась вдребезги.

— М-да, что-то вы мне не очень рады, — произнес он отстраненно. — Может быть, мне заглянуть позже?

— Нет-нет, — тут же заторопился Гарри, — я очень рад тебя видеть, просто не верил, что ты способен на такое.

— На что «такое» — проникнуть в чужой дом? — удивился Блэк. — В молодости мы с твоим отцом и не такое вытворяли.

Гермиона тем временем вынула палочку и наложила на гостиную отвлекающие чары, чтобы, не приведи Мерлин, никто не решил спуститься. Она краем уха прислушивалась к разговору, чувствуя, как радостно бьется сердце от одной лишь возможности вновь слышать его голос.

— Так что вы там выдумали, герои? — уже более серьезно спросил он, когда охи и ахи из-за его методов сошли на нет. — Решили организовать кружок по интересам?

— П-погоди... откуда тебе это известно? — тревожно переглянулся с Гермионой Гарри. — Мы толком еще даже не продумали все...

— Надо лучше выбирать места, — пожал плечами Блэк, от чего падающие на угли волосы чуть качнулись. — Вас видел Наземникус.

— Он был там? — удивилась Гермиона, старательно припоминая всех, кто находился на тот момент в Кабаньей голове.

— Конечно, иначе как бы я узнал об этом? — веселая улыбка затронула даже его глаза, от чего они сверкнули яркой синевой.

— И кто еще знает? — осторожно осведомился Рон.

— Твоя мать, — поморщившись, ответил Блэк. — Она, в общем, за тебя рада, но требовала, чтобы ты ни в коем случае не лез на рожон и не втягивал в это все Джинни. Правда, твоя сестра сама влезет куда захочет и без чьих либо указов.

— Это точно, — понурился тот, но тут же вскинулся: — Я от своего не отступлюсь, так и передайте маме, я буду рядом с Гарри, что бы он ни решил.

— Это хорошо. Я рад, что у моего крестника такие верные друзья. Но все же о вашей затее, — он нахмурился. — Где вы собираетесь заниматься?

Гермиона мельком взглянула на притихших мальчишек и решительно взяла слово:

— Это тот самый вопрос, где мы бы хотели с... вами посоветоваться, — она еле уловимо запнулась, вовремя прикусив язык на так и рвущемся слове «тобой». — Не знаете ли вы место в Хогвартсе, где можно было бы собираться группе человек по двадцать-тридцать?

Сириус задумался, перебирая в памяти все те места, где довелось побывать им с друзьями в Хогвартсе. То, что было приемлемо для четверых, никак не подходило для такого скопища людей. Где-то на самом краю сознания мелькнула догадка, которая тут же отобразилась широкой улыбкой:

— В Хогвартсе с давних времен существует комната, появляющаяся только тогда, когда она действительно нужна больше всего. Ее называют Выручай-комнатой, или Комнатой так и сяк, смотря как на это посмотреть*.

— Впервые слышу, — отозвалась Гермиона. — В Истории Хогвартса о ней не сказано ни слова!

— А ты хотела, чтобы об этом было известно всем? — насмешливо спросил Блэк, встречаясь с ней взглядом. — Тогда бы у вас было полным-полно конкурентов на волшебные глубины данного помещения.

— Где нам искать эту Выручай-комнату? — нахмурившись, спросил Гарри. — И как попасть внутрь, если она открывается не всем?

Сириус встревоженно оглянулся, словно что-то привлекло его внимание. Его взгляд уперся куда-то вверх, но потом вновь сосредоточился на сидящих перед камином ребятах.

— Время подходит к концу, слушайте внимательно. Восьмой этаж, напротив гобелена, где Варнава Вздрюченный учит троллей балету, поняли? Три раза пройти вдоль стены, думая о том месте, которое вам необходимо...

Голос Сириуса прервался на середине предложения — и он исчез в сполохе пламени. А там, где секунду назад была его голова, воздух пытались схватить толстые пальцы, украшенные уродливыми массивными перстнями.

_________________________________

*автор помнит, что Выручай-комнату предложил Добби.