Мистер Гаджет и Тёмное Братство (джен)

И был вечер, и было утро, и снова вечер.

Закончился первый учебный день в жизни маленьких волшебников, которые хоть и в большинстве своём знали что-то о магии, будучи чистокровными или полукровками, но всё же распахивали ничем не замутнённые глазёнки, попутно восхищаясь и восторгаясь всем что двигалось и не двигалось, летало и не летало, взрывалось и... долго перечислять, но суть, полагаю, ясна. Эти самые мальчики и девочки, колдуны и ведьмы, носились по древнему как сам Мерлин замку, который по злосчастной своей судьбе, при всём своём грозном величии был не более чем школой. Змейки, львята, барсучата и птенчики — ползали, лазали и порхали по классам, лестницам, залам и коридорам, заползая в такие неведомые щели и дали, что матёрые профессора, отбросив тяжкий груз педагогического опыта прошлых десятилетий, хватались за головы и убегали к мадам Помфри за Успокоительными настойками.

Обед подошёл к концу, и все первокурсники разбрелись по гостиным и на улицу, чтобы осмотреться, побегать, поиграть с новыми друзьями, а самые ответственные и храбрые гриффиндорцы, чуть не утащившие Дадли в библиотеку (в процессе обучения ни один Дурсль не пострадал), отправились делать их первое в жизни магическое домашнее задание. Директор и коллегия профессоров, что сидели в тишине опустевшего Большого зала, молча заканчивали трапезу. Они боялись спугнуть каждое дарованное Провидением мгновенье покоя, поэтому старались не делать лишних движений, все перечницы и солонки передавались без слов, на счету был каждый вздох. Альбус Дамбдлор, прикрыв глаза от удовольствия, медленно пережевал последний кусочек крольчатины, промокнул салфеткой уголки губ, отряхнул от крошек бороду, потом мантию, и подняв голову, обратил к магам взор своих ясных голубых глаз (никто и не догадывался, что директор давным-давно стал одним из добровольцев по тестированию цветных линз — на самом деле, глаза у него были серые, просто Альбус любил всё цветное).

— Уважаемые, прошу вас на первый в этом году педсовет.

Со скоростью, делавшей честь любой метле, профессора поднялись, почтенно отложили столовые приборы, повторили манипуляции директора по части гигиены и гуськом протиснулись в маленькую неприметную дверцу, даже не рискуя выходить в общий коридор. В откровенном хмыке зельевара профессор МакГонагалл уловила насмешку над некоторыми чертами своего факультета, посему галантно, как и полагает прожжёной шотландской леди, задвинула младшему коллеге под рёбра. Следующий звук, исходящий от профессора Снейпа, хмык не напоминал, и МакГонагалл с глубоким чувством выполненного долга спокойно прошла в кабинет директора.

Профессура расселась по привычным местам. Снейп забился в затемнённый уголок, откуда с безмолвной ненавистью взирал на окружающий мир. Филиус Флитвик — легендарный дуэлянт своего века взмахом палочки поднял себя с креслом в воздух, оказываясь на одинаковом для магов уровне. Спинка его кресла уменьшилась чуть не в половину. Мадам Спраут с удовольствием погрузилась в мягкое кожаное кресло с раскладным столиком: чашку чая в руках держать ещё представлялось удобным, но места для ватрушек уже не оставалось. На вытянутый, жёсткий, сбитый из осины стул с узкой спиной чопорно опустилась МакГонагалл, спину она держала так, что её осанка наводила мысль на некий внутренний стержень в самом прямом смысле. От дальней стены кабинета слышались нервные поикивания Квирелла. Он расширенными от ужаса глазами взирал на происходящее вокруг и быстро, словно держал в руках чётки, перебирал связку чеснока; шелуха крошилась и вся мантия очень скоро скрылась под ворохом очисток.

Так как основные предметы первокурсников включали себя только дисциплины деканов факультетов и ЗОТИ, то остальных профессоров директор собрал уже после обеда, и сейчас в кабинете присутствовало шесть человек.

— Коллеги, пожалуй, мы можем начать, — Дамблдор улыбался и переводил взгляд с одного мученика на другого. — Как вам первокурсники? Кто-нибудь хочет начать первым?

Чародей на коротеньком стульчике бодро взмахнул палочкой в сторону чайного столика, по широкой дуге к нему подплыла чашка, которую тот с удовольствием распил.

МакГонагалл, проследив за столь бесцеремонным, на её взгляд, поступком, чопорно поджала губы и оскорблённо выпрямилась ещё больше. Пучок на её макушке слегка трясся от сдерживаемого недовольства.

Мадам Спраут проглотила последний кусочек ватрушки и растерянно оглянулась на магов вокруг. Тишина просто стояла. Как часовой в карауле. Держа ружьё на плече. Мадам взяла ещё плюшку. Тишина умерла в негромком, но очень скромном похрумкивании.

Квирелл, погребённый под горой шелухи, едва слышно шелестел кусочками чесночных шкурок, надёжно скрытый от окружающего мира. Прошла секунда, другая. В воздухе разливался аромат свежего чая с бергамотом, творожных ватрушек, плюшек, сухарей, и острый, пронзающий все слои материи, запах чеснока. С оглушительным чихом Квирелла, Шляпа свалилась с полки прямо на тюрбан незадачливого профессора.

— СЛИЗЕРИН! Я УЖЕ СТО РАЗ ГОВОРИЛА, СЛИЗЕРИН! ААА, СНИМИТЕ МЕНЯ С НЕГО! ГОДРИКОМ КЛЯНУСЬ, ВСЕХ ПОУБИВАЮ!

Один взмах белой бузинной палочки под спокойным, чуть искрящимся взглядом голубых глаз из-за очков-половинок, и вот, дико орущая Шляпа вернулась на место и сонно замолкла, а Квирелл, в ужасе подскочил и вывалил на пол директорского кабинета весь запас чеснока. Со следующим взмахом мусор исчез, а Квирелл, нервно подрожав ещё несколько секунд, с облегчением упал в кресло.

Директор повернулся к коллегам, в его взгляде читалось понимание и участие. Что не отменяло удовольствия от следующих слов:

— Я думал, прибытие Гарри Поттера и его друзей в Хогвартс будет отмечено более многословно. Но, как я вижу, ничем особенным мальчики не выделились, посему предлагаю перейти к более насущным вопросам. Попечительский совет в этом году…

— Альбус, это возмутительно! Это кошмар! Поведение этих студентов не входит ни в какие рамки! Мистер Полкисс и мистер Поттер сорвали мне первый урок! Мистер Поттер порывался взять меня на руки и погладить, а потом, когда я превратилась, мистер Полкисс закричал на весь класс: «Женщина-Кошка!», а мистер Поттер просто ткнул в мою сторону палочкой с искрами!

— Они висели на моих лианах и изображали из себя дикарей! Поттер пародировал какого-то индейца, вероятно, но он перелетал с одной лианы на другую и кричал «О-ио-ио! Зов джунглей!».

— Они не использовали палочку, Альбус, — доверительно поделился Флитвик, от умиления болтая в воздухе короткими ножками. — Ни когда поднимали перья в воздух, ни когда пробовали зажечь Люмос.

— И что же они зажигали, пальцы? — ядовито прошипел из угла Снейп.

— О, так ты тоже это видел, Северус? — Филиус довольно куснул плюшку за уголок. Немного пожевав, он продолжил: — Я заметил, детишки ведут себя по-разному: мистер Дурсль пользуется Люмосом, а мистер Поттер на занятиях с мистером Полкиссом поднимают перья без палочек. Возможно, мальчики пробовали делать это до школы.

— Это невозможно. Я лично рассказала им о магии, — возразила «Женщина-Кошка».

— Не обязательно знать законы астрономии, чтобы пользоваться светом солнца, — ответил Флитвик. — Мальчики могли и не знать, как это называется, что не мешало им спокойно пользоваться тем, что они втроём называют «суперсилой».

— Чёртовы любители комиксов… — плевался в углу зельевар. Никто и ничто не могло сделать этот вечер хуже.

Но у профессора МакГонагалл получилось.

— Любопытно, Северус, когда я смирилась со своим новым прозвищем, на третий урок ко мне пришли первый курс Гриффиндора и Слизерина. Я сама слышала, как мистер Дурсль говорил твоему крестнику: «Гарри был прав, дело Бэтменом не ограничивается, кажется, здесь весь Готэм собрался».

Снейп закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тень скрывала его лицо. Мысль о том, что на его похоронах будет такой же громоподобный взрыв смеха, не оставляла его до конца педсовета.