Вернуть утраченное или вспомнить забытое (гет)

Лили не было дела до целителя. Она послушно выполняла его просьбы, пила зелья и позволяла кутать себя в одеяло. Ее мысли витали далеко от больницы. Она не понимала, что происходило в ее жизни. Еще пару дней назад окружающая действительность была простой и понятной. Большая дружная семья, прекрасный курорт, любимый человек рядом. А что сейчас?

Реальность казалась пугающим сюрреалистическим сном. Она разбилась вдребезги, стоило прошлому вернуться. Хотела ли Лили встречи со Скорпиусом? Едва ли, она вычеркнула его из жизни. Даже когда Роза сбивчиво, захлебываясь слезами, поведала об истинной причине ухода Малфоя, она не плакала, не заламывала руки, не обвиняла судьбу в жестокой несправедливости. Лили смирилась и хотела лишь одного: никогда не встречаться с ним, чтобы не вспоминать боль, через которую прошла. Скорпиус ушел, забирая с собой часть ее души, оставляя кровоточащие в раны в сердце, которые пришлось перекраивать и штопать. Иначе дышать не получалось. Со временем она перестала вскакивать в холодном поту от презрительных слов, брошенных напоследок, и злых глаз, обвиняющих в несостоявшемся счастье. Через месяцы научилась не вздрагивать при виде сероглазых блондинов. Спустя полгода встретила Эмилио, и тогда жизнь снова приобрела яркие краски. По крайней мере, так казалось.

И вот опять все крошилось на части, оставляя кровоточащие порезы на запястьях.

Лили не заметила, как провалилась в тяжелый, будоражащий сон.

Она стояла на зеленой поляне. Вдали виднелся пролесок, позолоченный косыми лучами солнца. Безоблачное небо вселяло непонятное чувство опустошенности. Казалось бы, прекрасный пейзаж, но своей идиллией он нагонял смертельную тоску и усталость.

Ниоткуда появились два волка. Один серебристый, а второй нежно-бурого окраса. Они оба голодными глазами смотрели то на Лили, то друг на друга, словно прикидывая, кто сейчас наиболее опасен. Миг. Морды волков искривились в устрашающем оскале. Из пасти хлопьями закапала слюна. Тишину разорвал душераздирающий вой, и они кинулись друг на друга, разрывая мышцы, сдирая шкуру, капая кровью на безупречно подстриженную траву газона. Лили бы и удивилась, откуда здесь традиционное для внутреннего дворика покрытие, если бы не было так страшно. Она оцепенела, вросла в землю, не в силах оторвать взгляд от борющихся хищников. Ей казалось, что еще пара минут, и они разорвут друг друга на части. Кровь заливала все вокруг. Волки были изранены, хрипели и скулили, но не отступались. Она хотела закричать, но голосовые связки не подчинялись. Лили с ужасом наблюдала за странной дуэлью, краем сознания понимая, что у животных человеческие глаза.

В следующую секунду в зоне видимости появилась антилопа. Тонкая, изящная, красивая. Она смотрела на волков со смесью удивления и тоски, словно вздыхая и чуть осуждая. Схватка утратила для Лили какую-либо ценность. Взгляд был прикован к печальной антилопе. Она увидела в ее глазах столько боли и отчаяния, что захотелось убежать куда угодно, лишь бы подальше. Совсем неважно, что рядом с ней дрались кровожадные хищники, разрывая друг другу сухожилия и откусывая куски плоти. Сердце Лили превратилось в кусок мрамора, утягивая ее вниз, к земле, в недра. Испариться, исчезнуть, убежать.

Лили распахнула глаза, в который раз за сегодня пытаясь успокоить пульс. Небывалая тревога накрыла с головой. Отчего-то казалось, что вот-вот случится нечто непоправимое.

Нужно сейчас же запретить пускать к ней Скорпиуса. Она не хотела, чтобы они с Эмилио устроили бойню за ее душу, как волки из сна. Она никогда не любила прорицания, но исправно посещала занятия Трелони. И пусть никогда не верила в пророческие сны, но чувствовала, что этот символичен. И реален до боли в легких и зажмуренных глаз. Она узнала Розу в несчастной антилопе. Всегда покладистой, но стойкой под ударами судьбы. Однажды Лили отпустила Скорпиуса, чтобы он был счастлив рядом с Уизли, и ни к чему возвращать утраченные отношения, загоняя всех в капкан вины и горя. «На чужом несчастье счастья не построишь», — всегда говорил отец. Только сейчас она смогла осознать всю силу маггловской поговорки.

Так или иначе, они были счастливы, а рушить сложившиеся установки и налаженные жизни глупо и непрагматично. Совершенного не воротишь, но в ее силах прекратить зарождающееся безумие, грозящее свернуть все преграды, погребая их под осколками боли. Лили почувствовала отвращение к себе из-за позволенной слабости и вину перед Розой. Та всегда ее поддерживала в горе и в радости. Она не имела права плевать на любовь Уизли, воздвигая воздушные замки надежд, которым не суждено сбыться. Нельзя перечеркнуть прошлое, но можно спасти настоящее.

Лили Поттер всегда была эгоисткой, но пришло время подумать о чувствах кого-то другого.

* * *

Роза разглядывала под микроскопом образцы зелья, собранного в коттедже Лили, и не верила своим глазам. Это было слишком невероятно, чтобы оказаться правдой.

— Дурман? — изумленный взгляд метался от Джереми к прибору, словно она надеялась, что кто-то выпрыгнет из-за угла и задорно прокричит: «Шутка!»

— Я несколько раз перепроверил, — он снял очки, и устало потер переносицу, — но ошибки быть не может. Дурман, — безапелляционным тоном изрек он. — Но не это меня так поражает, — Джереми подвел Розу к другому микроскопу, судя по виду с еще большим увеличением, — взгляни.

Роза долго вглядывалась, не понимая, что перед ней. После школы она часами просиживала в лабораториях, изучая строение тех или иных веществ, входящих в зелья, но химический состав этого отличался от всего, что она видела. Уизли несколько раз переворачивала его, рассматривала вверх ногами, меняла угол обозрения, переставляла линзы. Джереми устало наблюдал за ней, потирая виски и расхаживая из угла в угол.

— Может, кофе? — она лишь кивнула и снова углубилась в изучение. Больше всего Роза не любила чего-то не понимать. С ранних лет мать привила ей исследовательский азарт и стремление постичь непостижимое. Именно поэтому наряду с зельеварением она углубленно изучала маггловскую химию. Эти науки имели общую основу, но вместе с тем заметно отличались. Иногда Роза подумывала, что к становлению химии как науки приложил руку волшебник, уж слишком перекликались маггловская и магическая дисциплины.

Джереми поставил рядом с ней дымящуюся кружку кофе. Роза давно не спала и не ела, поэтому соблазн пригубить напиток был слишком велик. Она зажмурилась от удовольствия, чуть отпивая горячую жидкость, и с благодарностью посмотрела на Джереми. Ее удивило, что он был широк в плечах и мускулист. Все лаборанты, с которыми ей доводилось общаться, представляли весьма жалкое зрелище, поскольку большую часть времени проводили в закрытых помещениях со спертым воздухом. Работа в лабораториях зачастую исключала не только наложение освежающих чар, но и обычное проветривание комнаты. Джереми же не только был хорош собой и ухожен, но и явно уделял большое внимание поддержанию тела в форме. Если бы Роза не была такой уставшей, она заметила бы изучающий взгляд лаборанта Мунго, скользящий по ее телу.

— Ты едва держишься на ногах, — замечание Джереми застало ее врасплох. Ей было нечем крыть. Она сутки не спала, задвигая усталость на задворки сознания. Но его глаза гипнотизировали, не позволяя закрыться или отмахнуться.

— Сейчас не время отдыхать, — она попыталась улыбнуться, впрочем, не особенно удачно, — как думаешь, почему дурман? Тем более корень. Там же наибольшее содержание алколоидов. Стоит ошибиться в расчетах на десятую долю грамма, и летальный исход неизбежен, — она бросила вопросительный взгляд на оппонента, но тут же смутившись, отвернулась. Заинтересованный взгляд Джереми обжигал. На Розу уже давно так не смотрели.

— Если честно, понятия не имею. Возможно, нападавший занимается разведением этого растения или его синтезированием. Нам остается только гадать, ошибся ли он в дозировке либо, наоборот, точно рассчитал, — он выдержал паузу, будто что-то прикидывая в уме. — Тебе известно, что можно подобрать уникальный алколоидный код для дурманящего зелья, чтобы оно подействовало на конкретного человека?

— Как? — глаза Розы изумленно распахнулись, мозг лихорадочно работал, анализируя насколько это реально. Она не занималась детальным изучением зелий, оказывающих тяжелое воздействие на психику человека, но кое-что читала. Исходя из ее знаний, подобное невозможно, но Джереми — лаборант Мунго. Какой смысл ему лукавить.

— Это очень проблематично и возможно лишь путем проб и ошибок. Некоторые ученые выделяют отдельный раздел в исследованиях для настраиваемых зелий. Они чрезвычайно сложны в изготовлении. По процедуре схожи с темномагическими ритуалами. К тому же необходима частица человека, на которого снадобье должно оказать воздействие. Так вот, в остатках мешанины, почерпнутой в коттедже твоей кузины, я обнаружил частичку ее волоса. Сначала глазам не поверил, но сравнив генетические коды, содержащиеся в ее карточке, убедился. Это зелье было сварено именно для нее. Оно достаточно длительного действия, поэтому если бы я ошибался, Малфой вряд ли смог выйти невредимым и вытащить ее.

— Но кому это могло понадобиться? — Роза отказывался верить своим ушам, настолько чудовищно звучали слова Джереми. Кому Лили могла перейти дорогу? И еще та записка, найденная на столике. «У меня не было выбора», — кажется, так в ней сказано. Отвергнутый любовник? Но Лили не смотрела ни в чью сторону, когда начала встречаться с Эмилио. Неужели все-таки враги Гарри Поттера решили добраться до него через дочь?

— Понятия не имею. Кроме всего прочего, совершенно не могу понять, что за вещество было примешано к зелью. Оно явно не магического происхождения, — Роза рассеянно кивнула, прокручивая в голове полученную информацию. Яркой вспышкой мелькнула догадка, но... Это невозможно.

Уизли резко поставила остывший кофе на столик и склонилась над микроскопом, снова изучая образец под немыслимыми углами, меняя преломление линз и угол падения света.

— Ну, конечно, — она хлопнула себя по лбу, — как же я раньше не догадалась.

— Что такое? — Джереми в мгновение ока оказался рядом, обеспокоенно переводя взгляд с нее на исследуемое вещество.

— Не магическое происхождение примеси всколыхнуло в памяти старую книгу по химии, которую я от скуки читала курсе на пятом, готовясь к нестандартным вопросам СОВ. Так вот, там был раздел, посвященный различным психотропным и галлюциногенным препаратам. Наиболее распространенные рассматривались детально, и даже приводились иллюстрации химического строения. Это, — она уверенно ткнула в лабораторное стеклышко, — тетрагидроканнабинол, составная часть марихуаны.

— Растительного маггловского наркотика? — спросил Джереми, сосредоточенно потирая подбородок. — Слышал, что им балуются подростки время от времени. Парочка даже в больницу попадали с галлюцинациями, когда я проходил практику в... — он умолк, ошарашено взирая на Розу. — Конечно, вот почему оно оказало такое воздействие. Маггловские и магические препараты практически несовместимы. Закономерно, что даже при выверенном количестве и правильном способе соединения они спровоцировали у пациентки кому. Не удивлюсь, если в бреду ее посещали галлюцинации.

— Думаю, по поводу видений можно не сомневаться, все-таки дурман сам по себе оказывает сильное влияние на психику, а тут еще и побочные примеси.

— Однако, — Джереми снова потер переносицу, — это не объясняет того, что у мисс Поттер нет никаких отклонений после комы, будто она всего лишь долго спала.

— Стабилизатор? — предположила Роза, тут же понимая абсурдность сказанного. При смешивании наркотиков ничто не в силах свести на нет остаточное действие. — Я могу порыться в книгах, — она чуть улыбнулась, — у меня неплохая библиотека.

Джереми, будто не слыша ее, снова принялся ходить по комнате. Было видно, что он что-то просчитывает в уме. Роза опустилась в кресло, наблюдая за его метаниями. Думать не хотелось совершенно. Она так устала. Поспать бы.

— Роза? — чуть задремавшая девушка подняла голову, пытаясь стряхнуть сон. — Ты мне очень помогла, теперь отдохни, дальше я сам справлюсь.

— Но мне интересно. Исследования всегда были моей страстью, а тут столь редкий случай. Ты же не будешь против, если я помогу разобраться во всем?

— Буду, — Джереми мягко улыбнулся, — еще одно возражение и я насильно уложу тебя спать. Нельзя так издеваться над организмом, — она хотела возразить, но не успела, — ты не забыла, что находишься в Мунго? У меня есть полномочия.

Его красивая улыбка и искренний доброжелательный взгляд сделали свое дело. Розе больше не хотелось сопротивляться. В конце концов, почему она всегда нагружала себя больше, чем нужно? Иногда стоит хоть немного отдыхать. Она вздремнет пару часов, а потом вернется сюда. Джереми ведь не будет против?

Скорпиуса видеть не хотелось. Стоит взглянуть в серые глаза, и она снова вспомнит нежность, с которой он смотрел на другую, беспокойство, боль и тоску, которая адресована не ей, желание вернуть прошлое, в котором не было места Розе.

Странно, но сердце не сжималось в тугой комок от этих мыслей, а на глаза не наворачивались слезы.

Что случилось за несколько часов?

Неужели она смерилась?

Или причина заключалась в чем-то другом?

Роза не успела прийти к ответу. Она уплыла в царство Морфея, покачиваясь на волнах безмятежности и покоя.

Темноволосый мужчина с нежностью смотрел на умиротворенное лицо Розы, гадая, снятся ли ей сны, и есть ли ему в них место. Такая юная, но взваливающая на себя непомерный груз ответственности. Совсем девчонка, но не отступающая перед трудностями. Повезло же тому высокомерному блондину, заполучившему ее сердце. Джереми аккуратно переместил Розу на кушетку и укрыл пушистым пледом. Нужно сообщить целителю Ренчли о результатах исследований.

* * *

Скорпиус снова спустился в кафетерий, продолжая по-идиотски улыбаться. Он ничего не мог с собой поделать. Малфою казалось, что внутри него одновременно сотни соловьев поют о вновь обретенной любви после долгой разлуки. Он снова добьется малышку Лили, и у них все будет хорошо. Неважно, что было в прошлом, он все сможет исправить. А Роза... Роза поймет. Она всегда его понимала и давала свободу выбора. Да, он любил ее, но всегда «после». Для родителей, друзей, знакомых Роза Уизли была единственной и любимой девушкой Скорпиуса, но для его сердца — только Лили. Он честно пытался отпустить, смириться и забыть, но так и не смог.

— Можно присесть? — перед глазами Скорпиуса возник Гарри Поттер. В первую секунду он подумал, что у него галлюцинации, вызванные переполнявшими его эмоциями, но нет. Эйфория поутихла, и он сдержанно кивнул головой.

— Чем могу быть полезен, мистер Поттер? — учтивость голоса не скрывала настороженность и едва заметную опаску.

— Обойдемся без формальностей, — Гарри говорил сдержанно, но сдвинутые брови говорили красноречивее слов. Скорпиус снова кивнул. — Каковы твои дальнейшие действия? — на мгновение Малфой подумал, что Поттер неведомым образом уже знал, что происходило в палате его дочери несколькими минутами ранее.

— Не совсем понимаю, о чем вы.

— Давай опустим игры в кошки-мышки. Я видел, как ты смотрел на Лили, — он бросил многозначительный взгляд, — впрочем, не я один, — сердце затрепыхалось раненой птицей. Он не подумал о чувствах Розы. Свинство.

— Вы намерены угрожать? — Поттер гортанно рассмеялся.

— Истинный сын своего отца. Зришь в корень, — Гарри предостерегающе зыркнул на него, ожидая реакции на провокационную реплику.

— А что вы хотите услышать?

— Правду. Упражняться в словесной изворотливости будешь в Визенгамоте. Мне это без надобности, — Скорпиус поежился под пронизывающим взглядом, понимая, почему отец и дед побаивались Главного Аврора.

— Я люблю вашу дочь и намерен бороться за нее, — складывалось ощущение, что он шел по минному полю. Неверный шаг, и его отбросит взрывной волной.

— Смело, — Гарри изучающее смотрел на него, — но в корне меня не устраивает.

Скорпиус вздрогнул, однако, не отводя взгляд.

— При всем уважении, вы не сможете мне помешать, мистер Поттер, — дед учил Скорпиуса держать эмоции под контролем, и сейчас его наставления пришлись весьма кстати.

— Уверен? — Малфой выдержал полный металла взгляд собеседника.

— Абсолютно. Даже угроза засадить меня в Азкабан не изменит положения дел. Как вы верно подметили, я сын своего отца, но кроме всего прочего, еще и внук Люциуса. Малфои не отступают от намеченной цели, — презрительно искривленные губы не добавляли ему симпатии со стороны Поттера, но он и не шоколад, чтобы всем нравиться.

— Щенок, ты понимаешь, с кем разговариваешь? — зеленые глаза, унаследованные Лили, светились яростью. — Я могу стереть тебя в порошок и не поморщиться. Достаточно одного слова.

— Тогда грош мне цена, как адвокату, — Скорпиус весь подобрался, готовый обороняться до последнего.

— Либо ты чрезмерно самонадеян, либо откровенно глуп, если решился играть с огнем, — несмотря на оскорбительные слова, в глазах Поттера мелькнуло нечто похожее на одобрение.

— Либо слишком сильно люблю Лили, — тихо закончил Скорпиус, с вызовом смотря на Гарри.

— Если бы это было правдой, не бросил бы три года назад, оставляя нам с Джинни вместо жизнерадостной дочери трепещущие останки, — Скорпиуса больно кольнули его слова, но он не собирался устраивать Поттеру экскурсию в свое сердце.

— Это наше с ней дело, — он выдержал долгий взгляд Гарри, — не находите? — тот покачал головой. Не говоря ни слова, поднялся и кивнул.

— Лили — большая девочка, но я не позволю причинить ей еще большее зло. Эмилио подходит ей куда больше тебя.

— Но он не смог защитить Лили от какого-то психопата, едва не отправившего ее к праотцам.

— А ты смог бы? — бросил Поттер и стремительным шагом направился к ожидающей его жене. Наблюдая за его удаляющейся спиной, Малфой лихорадочно соображал, что ему нечем крыть. Вряд ли кому-то по силам было предотвратить неожиданное нападение, ставшее громом среди ясного неба для всех. Если бы был малейший намек, Гарри бы заметил. Он слишком любил единственную дочь. А кто он такой супротив Главного Аврора? Мальчишка, возомнивший Мерлин весть что.

Мысли путались, сталкиваясь друг с другом, то и дело норовя сплестись в шипящий клубок змей.

Скорпиус понятия не имел, как себя вести и что делать.

Надеяться на наитие? Глупо.

Действовать на удачу? Нерационально.

Составить план действий? Необходимо.

Первостепенная задача сейчас — поговорить с Розой.

Он должен поставить точку в их отношениях, ведь у спланированной лжи нет срока годности.

Она должна была признаться, что выдумала беременность. Возможно, тогда он простил бы ее, но сейчас...

Кровь шумела в ушах, мешая сосредоточиться.

Раз.

Два.

Три.

Вдох.

Выдох.

Нужно узнать, где находится исследовательская лаборатория.