Принц тёмного королевства (джен)

Войдя в палатку для занятий, Гарри вновь столкнулся с тем же волшебным фокусом, что и в доме семейства Слю. Стены палатки из жёлтой ткани остались на месте, но теперь на них выстроился ряд окон с распахнутыми ставнями, впускающими внутрь свежий воздух и свет. Под ногами была не трава и не земля, а настоящий деревянный пол, на котором в три ряда стояли парты, передвижная доска и установленный перед ними учительский стол. В дальнем конце класса стояло три больших шкафа, уставленных книгами.

Но самое главное, здесь было множество студентов. Как и сам Поттер, они были одеты в чёрные школьные мантии, но на этом сходство между ними заканчивалось. Гарри был всего лишь сиротой; эти же дети явно были из хороших семей. От них веяло здоровьем и уверенностью в себе, и мальчик позавидовал той легкости, с которой они общались между собой. Казалось невероятным, что эти дети были магглорожденными и когда-то удивлялись странностям волшебного мира или ходили по коридорам ВАИД. Они собирались маленькими группами, играли с разными явно волшебными игрушками и хвастались магическими безделушками, полученными на день рождения или купленными на карманные деньги. Как же несправедливо, что по сравнению с ним у этих детей такое большое преимущество! Чёрт, ну почему он не мог проклясть Дадли, когда ему было восемь?

Осознав, что он застыл в дверях, как дурак, и люди уже начинают обращать на это внимание, Гарри оглядел комнату в поисках свободного места. Единственный незанятый стул оказался в левом углу у самой доски, рядом с девочкой, которая уткнулась в какой-то весьма впечатляющий том.

— Здесь занято?

Чуть не вздрогнув от неожиданности, девочка, оказавшаяся довольно симпатичной, изумленно подняла голову. Её вьющиеся каштановые волосы были заплетены во французскую косичку. Девочка оглядела полную учеников комнату, а потом повернулась к Гарри.

— Садись, — небрежно сказала она.

Гарри опустился на место и положил свою тетрадь и ручку. Краем глаза он заметил, как она с любопытством косится на его вещи, и смутился, увидев её красивую записную книжку в кожаном переплёте и перьевую ручку.

— Я не видела таких тетрадей с тех пор, как меня забрали из ВАИД, — произнесла она, глядя на соседа уже с большим интересом, и представилась: — Я Гермиона Грейнджер из семейства Малфоев, кстати.

— Я Гарри Поттер, приятно познакомиться, — отозвался он и пожал ей руку. Девочка снова с любопытством взглянула на него и, закрыв книгу, принялась его рассматривать, чем привела Гарри в полное отчаяние.

— У тебя уже есть палочка, Поттер? — спросила она.

— Э-э-э... Нет, еще нет. Мне исполнится одиннадцать только первого августа. А у тебя есть?

— Нет. Мне исполнилось одиннадцать в прошлом апреле, но мой приёмный отец запретил мне иметь палочку до начала учебного года. Мне, конечно, и так нельзя будет её использовать, но я жду не дождусь, когда её получу. Я читала о стольких заклятиях, но не иметь возможности их опробовать так тяжело! У меня есть целая тетрадь, в которую я записывала только заклинания, которые я собираюсь попробовать, когда начнётся учебный год. А ты? У тебя есть какие-нибудь заклинания, которые ты хочешь попробовать?

Гарри заёрзал под её пристальным взглядом. Да, эта колдунья явно знает, что делает. В её распоряжении уже целые списки заклинаний. Как ему могло даже в голову прийти, что он сам к этому готов?

— Э-э-э... Я не знаю... Я вообще-то видел не так уж много волшебства. Но мне бы хотелось научиться этому фокусу, когда можно перенестись с одного места на другое, просто войдя в дверь, или в часы, или пройдя через тоннель...

Сначала Гарри показалось, что Гермиона вот-вот начнёт задавать ему личные вопросы, но потом её лицо приняло несколько мечтательное выражение.

— По-моему, это называется «искривление пространства». Вряд ли нас этому научат раньше седьмого курса... Хотя знаешь, ты можешь и сам почитать об этом! Библиотека Хогвартса — одна из лучших в Британии! В ней есть книги, написанные во времена Основателей. Я даже слышала, что они собираются построить дополнительное крыло для особенно редких книг и ещё одно крыло для экспериментальных заклинаний. Представляешь...

Её импровизированную лекцию прервал громкий храп темноволосого мальчишки, сидящего неподалёку от них. Все вокруг расхохотались, и насмешник, открыв зелёно-голубой глаз, широко улыбнулся.

— Чёрт побери, Грейнджер, ты можешь говорить хоть о чём-то, кроме книг?

— Не знаю, Хоутон. А ты можешь сказать хоть что-то так, чтобы над тобой не смеялись?

На это раздались смешки и громкие «о-о-о!». Гарри был недостаточно уверен в себе, чтобы присоединиться к их веселью. От необходимости решить его спасло появление учителя — мужчины средних лет с очень редкими волосами. На нём были очки с толстыми стёклами и пурпурная мантия поверх вязаного клетчатого жилета и свободных бежевых брюк. Выглядел он совершенно нелепо, но мрачное выражение его лица могло бы соперничать с хмурой физиономией Снейпа. Разница между ними была только в том, что у этого учителя вообще не было чувства юмора, даже саркастического.

— Меня зовут профессор Тимбэл, — безо всяких предисловий начал он. По взмаху его волшебной палочки мел начал выводить на доске его имя. — Я буду вашим преподавателем до начала учебного года. Мы займёмся подготовкой к вступительным тестам.

Всё, что сказал профессор, в сокращенном виде появилось на доске, и взволнованный Гарри принялся это переписывать. Запомнить имя учителя или записать его на будущее никогда не повредит. К некоторому удивлению мальчика, Гермиона тоже стала записывать.

— Если вы провалите вступительные тесты, путь в Хогвартс будет вам заказан. Вы останетесь на второй год, до тех пор, пока не сможете сдать тесты, после чего вас направят в одну из ремесленных школ, выбирать которую буду я. Так что если вы не хотите до конца жизни изготавливать свечи или полировать мётлы, советую вам слушать внимательно.

«Да, — подумал Гарри, — это определенно хороший стимул слушать внимательно». В глубине души он с отчаянием смотрел в будущее: разве он сможет не отстать от других в классе, если у каждого из них было как минимум на три года больше опыта жизни в волшебном мире, чем у него?

— Если кто-то из вас считает, что уже готов сдать тест, подумайте ещё разок. Так как сейчас вы являетесь стихийными магами, на вас лежит клеймо невежества, которое необходимо рассеять до того, как вы поступите в самое престижное учебное заведение в волшебной Великобритании. Большая часть того, чему вы научитесь здесь, нельзя назвать общеизвестными фактами, даже для ваших чистокровных братьев и сестер или вышедших из народа приёмных родителей. Если вы не хотите поставить в дурацкое положение себя и, самое главное, свою страну, вы будете учиться. По одному, группами, со своими родителями, репетиторами и да, даже со мной.

Что ж... может, они находятся на более равных условиях, как казалось раньше? Повернувшись вправо, Гарри увидел, что те ребята, которые раньше смеялись, заметно побледнели. Слева от него Гермиона подалась вперёд, ловя каждое слово учителя. Гарри и сам не понял, чья реакция встревожила его больше всего, но ему стало как-то нехорошо.

— А теперь, формальности ради, мы начнём с того, что будем представляться друг другу в принятой у волшебников форме. Кто из вас может сказать мне, как нужно представляться на официальных встречах?

Рука Гермионы рванулась вверх так быстро, что Гарри инстинктивно отшатнулся, чтобы увернуться от неё. Профессор Тимбэл указал на девочку, и та поднялась с места.

— Сначала нужно назвать имя, данное при рождении, затем фамильную принадлежность, а после этого все официальные должности, начиная с действующих правительственных должностей и заканчивая почётными званиями.

— Верно. Теперь, пожалуйста, представьтесь классу надлежащим образом.

Гермиона резко повернулась к классу лицом и высоко подняла голову. В её глазах читался вызов.

— Гермиона Луиза Грейнджер из семейства Малфоев.

— Очень хорошо, а теперь вы, молодой человек, — сказал учитель, указывая на Гарри.

Мальчик побледнел. Что надо сказать? Он знал своё имя, но сомневался, что у него есть фамильная принадлежность. Что это вообще за чертовщина такая? И всё же он неохотно встал и повернулся к классу.

— Гарольд Джеймс Поттер, — ровным тоном произнёс он и быстро сел.

— Эй, но он же не закончил! — возразила сидящая где-то сзади девочка.

— Если бы в ответе мистера Поттера чего-то недоставало, я бы первым указал на это, уверяю вас! — отрезал профессор Тимбэл. Мел с оглушительным скрежетом проехался по доске. Все в классе съёжились, и наступила мёртвая тишина. Гарри благодарил небеса за то, что это не его ошибка вызвала такую реакцию. — А теперь продолжим. Ваша очередь, сэр.

Следующим поднялся темноволосый мальчик. Судя по его лицу, он был так же неуверен в себе, как и Гарри.

— Клайд Хоутон из семейства Стоунов.

Так продолжалось минут пятнадцать, пока все в классе не представились. Гарри набросал небольшую схему, включив в неё имена, фамильную принадлежность и краткие описания одноклассников, чтобы потом всё это выучить или даже нарисовать их, чтобы лучше запомнить. После знакомства с классом Тимбэл раздал им сборники упражнений. Это были тяжёлые книги в переплёте из коричневой кожи, а на обложке золотыми буквами было написано: «Антония Маджора. Колдовские обычаи: практические задания для юных волшебников». Следом за книгой они получили план уроков и прослушали лекцию о том, как будут проходить занятия.

Каждое утро урок будет начинаться с небольшого теста по теме, которую они проходили на предыдущем уроке, потом будет лекция и, если нужно, практические демонстрации. После перерыва на обед они продолжат изучать тему урока самостоятельно, группами по три, четыре или пять человек и напишут краткий конспект о том, что им удалось узнать. Конец учебного дня будет посвящен дискуссиям и вопросам не по теме урока. По пятницам будет повторение пройденного и контрольные, а по субботам они будут ходить на экскурсии, причём, судя по всему, довольно часто.

Гарри слушал со смешанным чувством волнения и восторга. Он станет волшебником, настоящим волшебником! Если бы он ещё знал, что это означает...

Темой первого занятия было правительство волшебного мира, которое для Гарри представляло личный интерес: он хотел побольше узнать о ВАИД и том, кто точно правил магической Британией. К сожалению, до обеденного перерыва профессор Тимбэл едва дошёл до истории Визенгамота. Профессор велел всем передвинуть стулья так, чтобы получился один длинный стол. Едва Гарри с ребятами пододвинули стулья, как на огромном столе прямо из воздуха появилась еда.

— Они не могут предупреждать нас перед тем, как делать такие вещи? — тихо пробормотал Гарри.

Обед с одноклассниками был похож на обычные обеды в ВАИД, но всё же отличался от них. Дети оживлённо болтали, наполняя тарелки, но темы их разговоров больше касались действительности. Шутки были остроумнее и даже грязнее, чувства разнообразнее — от восторга до глубокой депрессии. А ещё эти ребята говорили о своём прошлом, о своих семьях и планах на будущее так, как не могли дети из ВАИД.

— Я почти всех здесь знаю, — начал Клайд, который сидел за столом напротив Гарри. В его тарелке было больше конфет, чем нормальной еды, — ну, или хотя бы их фамильную принадлежность. Но тебя я не узнаю... И ты не назвал свою фамильную принадлежность. Это как-то странно, а? Чем ты такой особенный?

Тут некоторые дети, включая Гермиону, которая безуспешно делала вид, что ей всё равно, наклонились ближе к Гарри. Тот пожал плечами и постарался не обращать на них внимания.

— Меня не усыновили. У меня нет фамильной принадлежности... Это же семья, которая тебя усыновляет, да?

— То есть как — тебя не усыновили? Рано или поздно всех усыновляют, — возразил Клайд. — Ты заболел или что?

— Клайд Хоутон! — возмутилась Гермиона. — Разве можно быть таким грубым?

— О, будто мисс Всезнайка сама не умирает от любопытства, так хочет всё знать! — усмехаясь, заметила светловолосая девочка. У Гарри появилась надежда, что они начнут ссориться, а про него забудут, но ему не повезло. — Так в чём же дело? Заболел, сбежал, или от тебя отказались? Говори, мы и так рано или поздно узнаем.

Гарри посмотрел на неё тяжёлым, мрачным взглядом.

— Weisst du was, du Wichtigtuer. Ob ich adoptiert bin oder nicht, geht dich keinen Sheißdreck an.*

Девочка встревожено взглянула на него:

— Ты что, меня сейчас проклял?

Гермиона рассмеялась, прикрывая рот салфеткой, будто это могло как-то скрыть её смех.

— Это немецкий, Натали. Я ещё подумала, когда он представлялся, что у него есть небольшой акцент.

— Ух ты! Волшебник из Германии! Да как же ты здесь оказался?

— Как он может быть из Германии с таким именем — Гарри Поттер? Это же явно английское имя, — проворчала Натали.

— Я гражданин Англии, но до восьми лет меня воспитывали в Германии, — признался, наконец, Гарри. Он понял, что если не дать сейчас хоть какие-то ответы, это неизвестно чем кончится. — Меня забрали в ВАИД только месяц назад.

— Ты шутишь? Совсем ещё новичок, а тебя всё равно отправили в Хогвартс? Как ты это провернул?

Гарри пожал плечами и попытался вернуться к своему бутерброду.

— Эй, ну скажи, Поттер! Пытливые умы жаждут знать!

— Да оставьте вы его в покое! — отрезала Гермиона. — Разве не ясно, что он не хочет говорить об этом?

Одноклассники с неохотой отстали от него и принялись обсуждать что-то другое, хотя Гарри часто ловил на себе их взгляды. Он благодарно улыбнулся своей соседке.

— Знаешь, сесть рядом с тобой оказалось для меня большой удачей, — сказал он.

Гермиона наградила его радостной, сияющей улыбкой, которая сильно отличалась от холодного изгиба губ, которым она улыбалась раньше. Мгновение спустя улыбка исчезла, сменившись нейтральным выражением. Девочка кивнула Гарри в знак благодарности и вернулась к еде.

Гарри закончил есть раньше всех остальных и, захватив свои новые учебники, вышел из палатки, чтобы подышать свежим воздухом. Он нашёл себе тихое местечко у озера, совсем недалеко от класса, и весь обеденный перерыв провёл за книгами, пытаясь отыскать ответы на тысячи своих вопросов. Хотя новые книги оказались намного подробнее и содержательнее, чем самая первая его книга, Гарри всё-таки чувствовал, что ему не хватает какого-то важного общеизвестного факта. Это и не давало ему по-настоящему понять, что собой представляет волшебный мир. Так и не получив определённых ответов, расстроенный Гарри вернулся в класс.

Столы уже расставили по местам, а ученики собирались в группы, чтобы получить общее задание. Гарри машинально подошёл к Гермионе, которая снова сидела, уткнувшись в книгу. Натали, изначально сидевшая в дальнем углу, прошла через весь класс, чтобы к ним присоединиться. На её лице застыла всё та же лукавая улыбка, и у Гарри невольно возникло подозрение, что она что-то замышляет.

— Вы не против, если я к вам присоединюсь? — спросила она.

Гермиона напряжённо замерла, но так и не оторвала взгляд от книги. Гарри, не находя причин для возражений, просто пожал плечами.

— Разделитесь на шесть групп по четверо и две группы по трое! — приказал профессор Тимбэл.

Это заняло меньше минуты, потому что почти все уже разделились на группы. Гарри, Гермиона и Натали остались втроём.

— Большинство из вас живёт в семьях членов Визенгамота. Я хочу, чтобы вы выбрали одного человека из вашей семьи, который участвует в работе Визенгамота, нашли срок его полномочий, любые предложенные им законы или законопроекты и оформили ссылку на ваш источник информации. Если ни у вас, ни у членов вашей группы в семьях нет работников Визенгамота, найдите любой закон, который был одобрен Визенгамотом, но отклонён Сами-Знаете-Кем. У вас полтора часа. Начинайте.

— Я возьму книги, — заявила Гермиона, вскакивая на ноги и направляясь к книжному шкафу.

— Я помогу, — Гарри поднялся следом за ней, но остановился, когда Натали взяла его за локоть.

— Оставь её, пусть побудет одна со своими книгами. Всё равно её больше ничего не интересует.

Гарри убрал её руку со своего локтя и нахмурился.

— Не будь такой злой.

Натали вытаращила глаза, и Гарри отошёл от нее, чтобы помочь Гермионе, которая старательно пыталась удержать два больших тома. Он забрал у неё книги, что она могла продолжать искать новые.

— Я удивлена, что ты не остался поговорить с Натали, — заметила Гермиона. — Она же самая красивая девочка в классе.

Гарри пожал плечами.

— Зато как человек она довольно некрасива, — сказал он, вспоминая её пренебрежительное равнодушие к чувствам других людей: и Гермионы, и его собственных.

Гермиона едва заметно улыбнулась:

— А я что, намного лучше?

— Я думаю, что ты довольно милая. Не то чтобы ты была некрасивой... То есть, даже если бы ты была некрасивой, мне было бы всё равно! Но это не так, поэтому не думай, что ты некрасивая. То есть, ты на самом деле не некрасивая, но ты же понимаешь... А, не бери в голову!

Гермиона улыбнулась и закатила глаза. Гарри, устав держать тяжелые книги, переступил с ноги на ногу.

— Так о ком он говорил, когда называл «Вы-Знаете-Кого»? Потому что я, честно говоря, не знаю кто.

— А! Он. Да, о нём вряд ли рассказывают в ВАИД. Ну, он... — Гермиона оглядела класс, чтобы проверить, не стоит ли кто-нибудь слишком близко, и наклонившись, зашептала ему на ухо: Он диктатор магической Британии. Его имя Волдеморт, но все называют его «Вы-Знаете-Кто».

— Если все называют его «Вы-Знаете-Кто», тогда откуда вообще известно его имя?

— Каждый раз, когда он проводит новый закон или делает официальное заявление, он подписывает их своим именем. Во всех государственных бумагах его называют по имени. Мой приёмный отец работает в Правлении под его начальством, поэтому я видела его пару раз. Все называют его Лорд Волдеморт, если обращаются к нему напрямую.

— Ух ты, значит, твоя семья лично знакома с правителем волшебного мира? И какой он?

Гермиона перестала собирать книги и задумалась.

— Он... удивительный, правда. Страшный, ужасающий... но потрясающий! Представляешь, ему почти шестьдесят, но он выглядит не старше двадцати пяти! Довольно красивый, среднего роста, черноволосый... У него красные, ярко красные глаза, и я слышала, что они светятся, когда он злится. Ещё я слышала, что когда он улыбается, видны клыки, но не уверена, что в это стоит верить. А ещё он змееуст, поэтому кажется, что его всегда окружают змеи. Его фамилиар — это гигантская кобра по имени Нагини.

От такого описания по спине у Гарри побежали мурашки. Он едва мог поверить, что такой человек вообще может существовать на свете. Он больше походил на дьявола в человеческом обличье, чем на любого волшебника из всех, что Гарри довелось встретить.

— А что такое змееуст? — спросил он неожиданно для самого себя.

— Это значит, что он умеет разговаривать со змеями. Это очень редкий талант; говорят, что им владеют только потомки Салазара Слизерина, первого змееуста. Ты-Знаешь-Кто — единственный человек, владеющий змеиным языком в наши дни.

Гарри и Гермиона вернулись к столу, за которым, развалившись на стуле, с весьма раздражённым выражением лица сидела Натали.

— Как повеселились? Мне показалось, вам было очень уютно в обществе друг друга.

— Развлекались по полной, тебе правда стоило присоединиться, — язвительно проговорила Гермиона, протягивая ей книжку потяжелее.

Поморщившись под тяжестью книги, Натали всё же открыла её и принялась искать фамилию своей приемной семьи. Гарри взял у Гермионы книгу по волшебному праву, намного новее предыдущей, и начал листать её. Они работали вместе почти час, время от времени меняясь книгами и указывая друг другу на информацию, которая могла понадобиться остальным. К тому моменту, когда профессор Тимбэл начал собирать работы, Натали нашла своего двоюродного деда Тадеуша Фелпса, который предлагал узаконить проституцию кровью для вампиров. Гермиона обнаружила шестерых Малфоев; все они отличались исключительно радикальными взглядами на магглов и магглорожденных.

Гарри узнал, что раньше волшебники общались с магглами, но именно это Волдеморт и запретил в первую очередь, когда пришёл к власти каких-то десять лет назад. Гарри чувствовал, что этот факт был ключом ко всему, что ему пришлось увидеть и пережить до сих пор. Он объяснял, почему его похитили, почему магглорожденным запрещали оставаться с собственными семьями и почему Снейп предупреждал его, что волшебный мир — это опасное место.

Гермиона закончила свою часть эссе всего за несколько минут и теперь занимала себя тем, что просто листала книгу.

— Поттер.

Гарри повернулся к Гермионе, которая позвала его тихим шёпотом и делала вид, что этого не было. Она осторожно положила книгу на колени, взглянула на Натали, удостоверилась, что та ничего не заметила, и указала Гарри на один параграф. Просматривая написанный мелким шрифтом текст о признании за кентаврами территориальных прав, Гарри никак не мог понять, что Гермиона хочет ему показать, как вдруг его собственное имя бросилось ему в глаза. Он осмотрелся и, убедившись, что на них никто не смотрит, переложил книгу себе на колени, чтобы рассмотреть поближе.

После смерти своего тестя Андреаса Максимилиана Хартвелла, Гарольд Джереми Поттер унаследовал дополнительные голоса, позволившие ему отклонить принятие нового пункта к доктрине «О правах и обязанностях разумных волшебных существ». В дальнейшем он выступил против трёх других поправок такого же рода, защищая лесных эльфов, кентавров и других разумных существ и их права на отказ от аренды или продажи своей земли волшебникам или от выплаты налогов правительству волшебников. Его семья продолжала эту традицию на протяжении трёх поколений, пока возвышение Гриндельвальда не вынудило Министерство магии искать новые источники налогообложения для усиления национальной обороны. Вопрос о том, насколько легальными были действия вышеупомянутого Министерства Магии, остается спорным, однако это решение до сих пор не было отменено...

Гарри моргнул. Он перечитал параграф. Прочитал текст до параграфа. Прочитал текст после. Имя больше нигде не появилось, но и не исчезло.

В Визенгамоте был кто-то по фамилии Поттер, по крайней мере, раньше. Поттер с тем же именем, что и у него. Возможно ли, что это совпадение?

Он повернулся к Гермионе, надеясь услышать какое-то объяснение, надеясь, что она не сочтёт его безумцем за то, о чём он думает. Она опередила его, сказав поистине гениальную вещь:

— Знаешь, Гарри, многие волшебные семьи сбежали в Европу во время войны.

______________

* Знаешь что, ты, воображала? Усыновили меня или нет, это, чёрт возьми, не твое дело.