Принц тёмного королевства (джен)

... А теперь — ваше имя.

— Гарольд Джеймс Поттер.

Хмурое лицо профессора приобрело странное насмешливое выражение, а губы растянулись в притворной улыбке.

— Ну конечно.

Гарри нахмурился. Профессор решил, что он врёт? Ведь это первый раз, когда он назвал себя этим именем с тех пор, как переехал жить к Дурслям. Они знали, что его зовут Гарри Поттер. По крайней мере, знали Вернон и Петуния. Насчет Дадли он был не уверен. Этот идиот только и делал, что называл его то «вонючка», то «придурок». Как бы то ни было, мужчина в чёрном продолжил задавать вопросы:

— Дата рождения?

— Первое августа 1996 года.

— Родители? — и снова этот насмешливый тон, будто мужчина уже знал ответ, и это его забавляло.

— Джеймс и Лили Поттеры.

— Братья, сёстры?

— Моего злобного брата-близнеца держат в чулане под лестницей.

— Ха-ха, — ледяным тоном протянул Снейп. — Не отступайте от темы. Вам что-нибудь рассказывали о волшебниках или ведьмах, не считая вымышленных историй и религиозного вздора?

— Э... я не знаю.

— Имеются ли у вас возражения к использованию колдовства из религиозных соображений?

Гарри даже к рождественской ёлке не разрешали подходить, не то что посещать церковь по воскресеньям вместе с Дурслями. С детства оставались довольно смутные воспоминания о походах в церковь с родителями, но он никак не мог вспомнить, чтобы в воскресной школе их предостерегали против колдовства. Да и вообще, с чего это ему задают такие нелепые вопросы?

— Если дьявол не имеет к этому отношения, то мне, наверное, всё равно...

В ответ на подобное заявление Снейп едва не скривился в презрительной усмешке, но потом, видимо, вспомнил что-то или кого-то и продолжил задавать вопросы.

— Аллергия или ещё какие-то проблемы со здоровьем?

— Э... у меня аллергия на пенициллин.

— А как же глаза?

— А что с ними не так?

Профессор глубоко вздохнул.

— Близорукость, дальнозоркость, астигматизм?

— Ну... я без очков ничего не вижу, даже если рядом стою.

— Значит, астигматизм. Ваши очки вам подходят?

— Не знаю.

— Значит, нет. Вы принимаете какие-либо лекарства или пищевые добавки?

— Нет.

— У вас есть паразиты?

— Что? Конечно, нет!

Снейп окинул грязного, оборванного мальчишку критическим взглядом.

— Это мы посмотрим.

— Эй!

— Что ж, нам пора. Это и так заняло чересчур много времени, — непререкаемым тоном заявил профессор Снейп. Твидовый пиджак и дама в голубом согласно кивнули и поднялись на ноги. Гарри невольно встал вместе с ними. Дурсли тоже собирались подняться с мест, как незнакомцы будто из ниоткуда вытащили по какому-то прутику и одновременно воскликнули «Ступефай». Родственники Гарри тут же откинулись назад, будто внезапно обессилели. На их лицах застыло оцепеневшее выражение.

— Что вы сделали?! — закричал Гарри и подбежал к Дадли проверить, дышит ли тот.

— Это обычное оглушающее заклинание, мистер Поттер, — сказал Твидовый пиджак, похлопывая мальчика по плечу. — Вам не о чем беспокоиться. Просто мы выяснили, что для всех нас процедура проходит легче, если магглов оглушить перед тем, как стирать память. Никакой борьбы — никаких несчастных случаев.

— Что-что? Оглушающее заклинание? Стирать память? Что вы вытворяете с моими родственниками? И вообще, кто вы такие?

— Мы волшебники, Гарольд, — заявил Твидовый пиджак таким тоном, будто это было совершенно очевидно, — как и вы.

Гарри обернулся и уставился на него, выискивая признаки умопомешательства или насмешки. Взгляд пожилого мужчины был спокоен, а в глазах сияли ум и уверенность. Тут на плечо мальчика опустилась рука, и он подпрыгнул от неожиданности. Гарри поднял голову и встретил равнодушный взгляд профессора Снейпа.

— Нам пора отправляться, мистер Поттер. С родственниками можете не прощаться, уже через час они о вас и не вспомнят. Никаких вещей... — со скоростью кобры мужчина выхватил у Гарри блокнот для рисования, который тот сжимал в руках на протяжении всего этого странного разговора, — из вашей прежней жизни брать с собой нельзя.

Гарри тут же потянулся вперёд, чтобы отобрать у него блокнот, но Снейп поднял его над головой. К немалому смущению мальчика, он был так мал ростом, что эта тактика сработала. Но ведь Снейп сам сказал: есть те, кто хочет, и те, кто делает.

Отказываясь признать поражение, Гарри вскочил на спинку дивана и уже оттуда снова прыгнул на Снейпа. Это застигло профессора врасплох, и он выпустил блокнот из рук, чтобы не растянуться на полу вместе с мальчишкой. Гарри приземлился на руки, сжимая свой трофей, вскочил и метнулся к входной двери.

Он добежал до середины коридора, когда раздался крик «Лиго!» и его ноги срослись одна с другой. Мальчик упал вперёд, а его блокнот долетел до самого конца коридора. Дрожащий, слегка оглушённый падением Гарри приподнялся на локтях. Он попытался двинуть ногами, но они накрепко приклеились друг к другу.

К нему шагнул мужчина в чёрном. Выражение его лица сулило кровавую расправу. Гарри весь съёжился при приближении профессора, но тот прошёл мимо него и снова схватил блокнот. Из книжки выпал рисунок, который несколько дней назад вырвал Дадли. Снейп мельком взглянул на лист, упавший ему под ноги, и сначала не обратил на него особого внимания, но потом посмотрел снова. На этот раз дольше. Выражение его лица стало непроницаемым. Он взглянул на Гарри, всё ещё лежавшего посреди коридора и посылавшего в мужчину убийственные взгляды. Снейп будто что-то обдумывал... Наконец, он поднял с пола рисунок, глянул на него ещё раз и затем аккуратно вложил его обратно в блокнот.

— Что ж, мистер Поттер, я вижу, вы хотите усложнить нам задачу. Уверен, я смогу усложнить её вдвое. Чтобы сохранить ваше здоровье и моё время, которое мне бы не хотелось провести за написанием объяснительных, почему я не доставил вас целым и невредимым, я готов заключить с вами сделку. Если вы пойдёте со мной без лишнего шума и будете хорошо себя вести, я подумаю над тем, чтобы вернуть блокнот с этой мазнёй...

— А если я откажусь? — огрызнулся Гарри.

— Тогда я сожгу его у вас на глазах, наложу на вас парализующее заклятие и потащу за собой... не обращая внимания на ступени, битое стекло и любые препятствия, на которые мы можем натолкнуться по дороге в центральное управление ВАИД. Не тешьте себя надеждой, будто у вас есть право решать, куда вы отправитесь. Вы можете только решить, как вы туда отправитесь.

— А что такое ВАИД?

Снейп самодовольно усмехнулся.

— Не беспокойтесь, мистер Поттер, вы очень скоро познакомитесь с этой организацией.

Мужчина прошёл обратно в гостиную, перешагнув через Гарри, и сообщил своим коллегам, что забирает подопечного с собой. Те лишь попрощались с ним бодрым тоном и продолжили работать с Дурслями. Снейп направил на Гарри свою палку — кажется, такие штуки называют волшебными палочками — и пробормотал «Солво». Заклятье мгновенно отпустило Гарри, и он с трудом поднялся на ноги. Мальчик и встать не успел, как Снейп схватил его худой, но сильной рукой и целенаправленно поволок к двери.

Они вышли из дома на улицу, где Гарри с удивлением увидел начищенный до блеска чёрный автомобиль. Казалось, ему самое место в двадцатых, а не в девяностых годах. Дверца открылась сама собой, и когда они вдвоем уселись на заднее сидение, машина завелась и поехала без шофёра. Гарри попытался привести в порядок странные, полные недоверия мысли, тысячами роящиеся у него в голове.

— Так значит... вы волшебник, — начал он, заставляя себя сосредоточиться на чём-то серьёзном. Из всего, что окружало Гарри на данный момент, наиболее серьёзным поводом для размышления был самый язвительный ублюдок, какого он имел несчастье встретить.

— Да.

— И вы похищаете меня, потому что я волшебник?

— Да.

— Но зачем?

Снейп не повернул головы, но взгляд его блестящих тёмных глаз скользнул к сидящему рядом мальчику.

— Волшебники должны жить среди себе подобных.

От подобной перспективы Гарри захлестнула волна возбуждения. Другие волшебники? Такие, как Твидовый пиджак и дама в голубом? Такие, как он сам? Тогда наверняка есть и другие дети-волшебники. Может быть, он наконец найдёт друзей? Пойдёт ли он снова в школу? Существуют ли школы специально для колдунов и ведьм? Учителя-волшебники? Постойте-ка...

— Вы преподаёте в школе магии, профессор?

— Да, я работаю в школе чародейства и волшебства Хогвартс, это лучшая школа магии в Европе, — теперь в голосе мужчины определённо звучала гордость.

— А я пойду в школу магии?

— Вы умеете читать?

— Да.

— Вы умеете писать?

— Да.

— Можете ли вы вызвать самовозгорание предметов, запереть дверь и превратить постельное бельё в чудище, пожирающее ваших родственников?

— Э... да, наверное.

— Тогда есть вероятность, что вы пойдёте в школу для волшебников. Учитывая уровень использованной вами стихийной магии, вы можете оказаться в Хогвартсе... или в Редбридже, если так и будете вести себя, как безнадёжно испорченный мальчишка. Впрочем, вы намного старше большинства детей, которых забирает ВАИД.

Гарри пожал плечами. Голова кружилась от одной лишь мысли о школе магии. Да вообще о любой школе! Он нигде не учился с тех пор, как переехал жить к Дурслям. Когда работник социальной службы оставил его у родственников, они были настолько уверены, что племянник ни слова не поймёт по-английски, что тут же принялись что-то долго и нудно обсуждать. Этот момент и определил всю дальнейшую жизнь Гарри у Дурслей. То ли из страха, то ли просто назло, но он не стал разубеждать их. В этом заключалась его крошечная, но самая настоящая власть над Дурслями. Его единственный способ хоть как-то контролировать свою жизнь.

— Скажите, Поттер, где ваши родители?

Последовала многозначительная пауза.

— Поттер?

— Они умерли, профессор. Погибли три года назад, — наконец, ответил Гарри и продолжил, предупреждая следующий вопрос. — Их... их застрелил грабитель. Прямо среди бела дня. Просто взял и застрелил. Никто ничего не заметил. Может быть, если бы они...

Они оба немного помолчали, вспоминая о чём-то своем. Наконец, профессор нарушил тишину:

— Где это произошло?

— В Кёльне, в Германии.

— Это объясняет, почему мы нашли вас так поздно. Вероятно, у вас и раньше были случайные выбросы магии, но за пределами Англии.

— А что, в Германии нет отдела по похищению детей?

В ответ на такое нелепое название Снейп презрительно фыркнул.

— Полномочия ВАИД распространяются только на Британские острова. Политика Германии в отношении воспитания юных волшебников намного более... либеральна.

— Да что такое ВАИД?

— Посмотрите в окно и сам увидите.

За четверть часа, пока Гарри разговаривал со Снейпом, однообразный ландшафт обычного пригорода сменился на... что-то другое. Машина плавно катилась по мощёным булыжником дорогам, а пейзаж за окном будто сошёл со страниц романа викторианской эпохи. Вдоль узкой улицы горели газовые лампы, освещая витрины магазинов с названиями вроде «Волшебный зверинец мадам Мадоры» или «Попкинс: искусственные органы и протезы». Торговцы, продающие украшения, меха и тушки маленьких животных, сворачивали лотки на ночь, несколькими взмахами волшебных палочек складывая палатки и товары до размеров небольшого чемодана. Мимо них ходили люди; многие мужчины носили твидовые пиджаки, а женщины — длинные, до пола платья с оборками. Многие вместо курток и шалей носили мантии разных цветов. Во всем городе царила суета, хотя было уже почти одиннадцать вечера.

Где же они оказались? Это никак не может быть Литл Уингинг. Но как такой крупный и такой... необычный район мог оставаться незамеченным? Едва Гарри собрался повернуться к Снейпу и задать ему этот самый вопрос, как машина остановилась у большого здания официального вида.

Сначала, увидев колонны в греческом стиле и массивную каменную архитектуру, Гарри решил, что это банк, но потом заметил скульптуру. Это была бронзовая статуя высокого красивого мужчины. Стоящий справа маленький мальчик сжимал его руку, слева стояла девочка, ещё младше. Гарри обратил внимание, что мужчина был одёт в красивую, искусно сшитую мантию, а на детях были какие-то лохмотья, будто он притащил их из трущоб. «Просто показуха», — подумал Гарри и вдруг заметил слова, написанные у подножия статуи.

— Волшебное агентство по исправлению детей, — прочитал он вслух и обернулся к Снейпу, который лишь самодовольно ухмылялся. — Это же сиротский приют!

— Это не приют, — оборвал его Снейп, — это именно то, что там написано. Агентство по исправлению. В данном случае исправлению подвергаются дети-волшебники.

— И что с ними делают?

Снейп небрежно взмахнул рукой.

— Отправляют на карантин. Потом на усыновление. Обучают, если нужно.

— Это приют.

— Приюты предназначены для детей, чьи родители умерли или бросили их, — сказал мужчина в чёрном с весьма мерзкой усмешкой. — Уверяю вас, большинство детей, которые здесь оказываются, в эту категорию никак не входят. А теперь выходите из машины.

Дверца автомобиля открылась, и Гарри спешно выбрался наружу, чтобы Снейп не раздавил его по дороге. Он обернулся к профессору и потерял дар речи: машина, в которой они только что приехали, исчезла без следа. Гарри вполне мог бы простоять там ещё несколько минут, пялясь в пространство, но Снейп схватил его за шиворот и грубо потащил к дверям агентства.

— Чёрт! Пустите! Да что это за агентство такое?

— О, мистер Поттер, вы ещё не успели и мельком взглянуть на всю безнравственность этого мира. Исправление детей, вероятно, самое гуманное направление политики нашего правительства. А теперь поторапливайтесь, из-за вашего похода через дикие джунгли местных пригородов мы на несколько дней отстаём от графика, а у меня ещё есть и более важные дела.

— Вернуться к себе в логово и поотрывать крылышки маленьким пикси, да? — проворчал Гарри себе под нос.

— Действительно, мне их как раз не хватает, — невозмутимо отозвался мужчина. Гарри не смог понять, шутит он или нет. Ему так и не удалось переспорить этого... человека, или вурдалака, или летучую мышь, или... что он там вообще такое.

Они вошли через массивные двойные двери из мрамора, украшенные резьбой в виде феникса, которые открывались и закрывались со зловещим звуком. К удивлению Гарри, изнутри здание было таким же величественным, как и снаружи. Пол был покрыт толстым золотистым ковром, в холле стояли старинные, но удобные на вид диванчики и маленькие деревца в горшках, а стены украшали детские портреты. Как ни странно, все дети на картинах были изображены спящими. Снейп потащил Гарри вглубь холла и обратился к приятной женщине за стойкой администратора. Тут Гарри показалось, что ребёнок на одной из картин зевнул.

— Он что...

— Да, — подтвердил Снейп и повернулся к выходу.

Сбитый с толку Гарри двинулся за ним, но волшебница за стойкой положила руку ему на плечо и ободряюще улыбнулась.

— Ты пока побудешь со мной, милый, — сказала она.

— Вот как.

Но когда Снейп дошёл до двери, Гарри вспомнил, почему он вообще пошёл за профессором. Он выскользнул из слабой хватки женщины и рванулся к Снейпу.

— Эй! А мой блокнот?

Тот остановился:

— При чем здесь ваш блокнот?

— Вы сказали, что если я буду хорошо себя вести и пойду с вами без лишнего шума, вы вернёте мне блокнот.

— Нет, — заявил Снейп жестоким снисходительным тоном, — я сказал, что подумаю над тем, чтобы вернуть его. Я подумал... и решил, что не стоит. Спокойной ночи, Поттер.

С этими словами профессор вышел на улицу. Гарри ошеломленно замер, а потом метнулся следом за ним. Но оказалось, что на входной двери нет ручки.

— Чёрт, да как же она... Этот скользкий, грязный lügen, diebstahl, Bastard. Ich töte ihn!* — яростно накинулся на дверь мальчик.

— Мистер Поттер... — произнес чей-то бас у него за спиной.

Гарри обернулся и увидел приятную женщину за стойкой, там же, где он её оставил. Только теперь рядом с ней стоял мужчина постарше и намного крупнее. Серьёзное выражение его лица конкурировало по строгости с выражением предыдущего надзирателя. Несмотря на то, что на нём не было формы, которая в представлении Гарри соответствовала бы работе охранников, его простая безликая мантия не могла не напоминать о сотрудниках охраны безопасности. В одной руке мужчина держал папку с бумагами, а в другой — волшебную палочку.

— Я надеюсь, что у нас с тобой больше проблем не будет, а, парень?

Всё, что Гарри оставалось делать, так это покорно кивнуть и пойти за женщиной вглубь здания.

* * *

Северус Снейп вернулся в свои личные комнаты в Хогвартсе только во втором часу ночи и тут же направился к бару, где выбрал бутылку самого крепкого бренди из всего, что у него было. Полчаса спустя он неспешно потягивал уже третий стакан, сняв мантию и расслабившись в любимом кресле. Воспоминания, которые он давно считал забытыми, занимали его мысли. Воспоминания о тех днях, когда всё было проще, когда иметь врагов означало драться на кулаках и терпеть насмешки, а сдать ЖАБА было самой главной обязанностью. Таким людям, как Снейп, ностальгия была несвойственна, поэтому он и не ожидал, что вспомнит о своём главном школьном недруге и первой любви.

Он, конечно, слышал об их смерти. Слизнорт что-то такое смутно упоминал. Убиты каким-то магглом. Нелепо. Печально. Прискорбно. Тогда Северус об этом почти не думал. За семь лет от Поттеров не было ни слуху ни духу, с тех пор, как они сбежали из Британии и прекратили борьбу, поступив при этом совсем не по-гриффиндорски.

Снейп напрочь забыл, что у них был ребёнок.

Забыл, пока лицом к лицу не столкнулся с их живым воплощением. Лохматые волосы и острый подбородок — от Джеймса, самовлюбленного плебея, а от Лили — глаза, такие яркие, что они могли бы мерцать в темноте. Эти полузабытые черты перестали быть образом из прошлого, воплотившись в живом существе — думающем, говорящем, чувствующем. Увидеть их снова оказалось... больно? Снейп едва не забыл, что Джеймс и Лили когда-то были людьми из плоти и крови.

Лучше бы не вспоминал.

Исключительно из эгоистичных соображений Северус решил: лучше бы злая судьба, подбросившая Гарри Поттера в те самые недобрые руки, от которых его родители сбежали в другую страну, обошла мальчишку стороной. Он не хотел больше встречаться с мальчиком, хотя понимал, как бессмысленно об этом мечтать. Но даже когда он вновь и вновь повторял про себя это желание, его рука лежала на украденном блокноте и то и дело вздрагивала, будто борясь с желанием его открыть.

______________________

* Лжец, вор, ублюдок! Я тебя убью! — нем.