Долг и честь (гет)

Серая неясыть влетела под покров старого лиственного леса, и он поглотил её. Двигаясь на северо-запад, сова оставила за собой горы и равнины; ей случалось и голодать, и уклоняться от нападений, переносить жару или холод — сова продолжала путь, исполняя свою обязанность. Но то, что не удалось сделать климату и рельефу, совершил над ней этот бескрайний лес: растянутая в прогалине тонкая сеть встретила птицу и отбросила её назад. Неясыть забилась, теряя силы, и под утро перестала бороться.

С рассветом неясыть очнулась. Теперь она не кидалась на веревки; сложив крылья, сова вперевалку подошла к сети и принялась когтить старое ограждение.

Человек в камуфляже убрал бинокль и пошёл к станции.

— Коломийцева, — он подпёр плечами дверь, — диплом с отличием хочешь?

— Кто попался? — девица метнулась к дверям, но мужчина кивнул на окно, и она высунулась с биноклем.

То, что сидело за сетью, не было обычной серой неясытью.

— Распознала? — поинтересовался мужчина.

Наука всегда была уделом фанатиков, а в этом развалившемся, а потом — построившемся в собственную развращённую пародию государстве слово "ботаник" стало ругательным, а "орнитолог" — и вовсе непонятным. Орнитологическая станция в лесу сохранилась по недоразумению — так же, как и её пропахший потом и табаком начальник. Он был осколок, который эпоха жевала, да выплюнула: циничный носитель неактуальных знаний. Изредка прибывающие на практику студенты показывали пропасть между образованием "тогда" и "теперь", и начальник их презирал.

— Похожа на смеющуюся сову, но ведь они вымерли в начале века? Игорь Петрович, она сетку рвёт! Ой, она дырку сделает, пойдёмте скорее!

— Вымерли в начале века — а на дворе 1998 год, но это полбеды. Но где мы — и где Новая Зеландия со "смеющейся", Коломийцева! — пренебрежительно сказал Игорь Петрович, не двигаясь с места. — Мензбир Михаил Александрович в гробу перевернулся. Это его неясыть — Strix aluco willkonskii. И орнитология — тоже его наука, а не твоя.

— Пустите! — девица подскочила к нему.

Мужчина посторонился, и она побежала к сетчатой конструкции. Теперь он занял место у окна и глядел в бинокль на пёструю птицу:

— Из Ирана ты или с Кавказа, а делать тебе здесь у нас абсолютно нечего... "Она"... Давай, рви, мужик — не всё им имать! — мужчина выругался зло и облегчённо: необычная сова взлетела над ловушкой.

Игорь Петрович опустил бинокль — Коломийцеву среди сеток он видел и так, и сказал:

— Чувырла...

Неясыть исчезла среди низких облаков.

Ловя ночами мелких грызунов, днём отсыпаясь, сова несла своё письмо. Отправлявший письмо и сам не знал, где теперь находится его адресат. Мощный инстинкт вёл сову через Европу к одинокому дому на высоком берегу реки, и ни время, ни расстояние не имели значения. Однажды в ветренный, то и дело брызгающий дождиком день неясыть оказалась перед серой гладью воды. Лететь надо было туда, за Ла-Манш, но колеблющееся жидкое пространство внизу пугало сову. Долг звал её вперёд, и серая неясыть не оставляла занятой территории. Через двое суток сова поняла назначение парома. Ночью она перелетела на палубу. Разрываясь между страхом перед людьми и страхом перед проливом, готовая в любое мгновение воспарить, сова забилась в неприметный закут. Утром паром вышел к Британии.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Музыка к прологу и лейтмотив фанфика "Долг и честь"

https://www.youtube.com/watch?v=Xh7onr2_EJY&list=PLGJOYXR9BmnwkanNIBe2ewS5U2wGr6faG