Eight (джен)

Г.П.

Только мы успели выйти наружу, и я осторожно, чтобы не уронить фарфоровую тарелку, разрисованную лепестками роз, опустился на землю, как Уильям подошел ко мне и сел рядом, прямо-таки вплотную.

— Уильям, помни, что сказала тебе мама. Ты же не хочешь, чтобы тебе устроили взбучку второй раз за день? — прошипела его маленькая сестричка с рыжеватыми, светлыми волосами.

— Замолкни, Сара! Я хочу поближе познакомиться с Гарри. Ты же тоже этого хочешь, да, Гарри? — спросил Уильям.

Я откусил кусочек своего черствого бисквита, но так и не смог ничего ответить. Старший мальчик, высокий и с желтыми волосами, немного пугал меня, но, если я побегу внутрь к Мистеру Снейпу, все пойдет не так. Уильям никогда не станет моим другом, если из-за меня у него будут неприятности или если он сочтет меня слишком маленьким и пугливым. А Мистер Снейп разозлится, что я помешал ему и той милой леди, и никогда больше не позволит мне пойти с ним в гости. Нет, я сталкивался с куда более страшными людьми, чем Уильям. Справлюсь и в этот раз.

— Уверен, что хочешь. А ты стеснительный, да? Что ты скрываешь?

Этот мальчик что, видел меня насквозь?

— Так каково это — жить со стариком Снейпом? Я слышал, ты был довольно помятым, когда тебя первый раз видели в городе. Он тебя бьет?

Когда об этом спрашивал Грей, у меня внутри все потеплело. Но то, как произнес это Уильям… словно он хотел, чтобы это оказалось правдой. Это напомнило мне о том, как тетя Петуния сплетничала по телефону со своими вечно лезущими в чужие дела друзьями.

— Нет, — сумел я выдавить из себя. Но затем подумал о том случае с ремнем, и мое лицо, должно быть, выдало мои мысли.

— Ты врешь. Он бил тебя! А что еще он делает? Почему он вообще взял тебя к себе?

— Он знал мою маму, и он мой крестный. Он очень хороший, и добр ко мне, и купил мне всю эту одежду, — к концу мой голос едва ли был громче шепота.

Некоторое время мы сидели молча, но потом Уильям посмотрел на меня, злобно ухмыльнувшись. Никогда еще прием пищи не доставлял мне так мало удовольствия.

И тут он снова принялся за свое.

— Знаешь, все в городе думают, что он мерзкий, а ты? Говорят, с ним что-то не так. Ну, знаешь, он неженат. А, судя по тому, что говорит мама, еще и ненавидел своего отца.

К чему этот мальчик вел? Я чувствовал, что воздух вокруг меня начинает искриться по мере того, как во мне росла злость.

— Он заставляет тебя полировать свой бугорок, а?

— Я тебя не понимаю…

Не может быть, что речь шла о том, о чем я подумал!

— У него большой член? — гнул свое Уильям.

Сара попыталась вмешаться, но ее брат оттолкнул ее.

— Кажется, ты немного туговат. Ему нравятся тощие маленькие мальчики? — наконец сказал он, приблизившись вплотную.

— Нет! Конечно, нет!

Это был грубый, очень грубый мальчик, и я не мог позволить ему говорить такие вещи про моего Снейпа!

Несколько следующих событий произошли просто с молниеносной скоростью.

Сара ударила своего брата, прошипев:

— Уильям! Ты законченный кретин!

А Уильям, проигнорировав ее, снова обратился ко мне:

— Гарри, ты слишком рьяно протестуешь из-за чего-то, что, как ты утверждаешь, неправда! Он наверняка приходит к тебе каждую ночь!

И тут Уильям взлетел в воздух, как ракета, кружась и переворачиваясь. Он упал в нескольких футах от Сары, крепко приложившись попой об землю. Он закричал, словно был при смерти. И я побежал.

* * *

С.С.

Хлоя выскочила через заднюю дверь, на полшага впереди меня. Гарри нигде не было видно.

— Мама! — позвала Сара, ухмыляясь, как сумасшедшая. — Уилл наконец-то получил свое!

— Что, дразнил малыша?

Но этот долговязый тупица, поднимаясь с земли, возразил:

— Конечно, нет, мама. Ты же говорила мне этого не делать.

— Мам! А Гарри ведьма, как кузина Ханна!

Я уверен, на моем лице возникло редкое выражение удивления, когда Хлоя оглянулась через плечо и, подмигнув, сказала:

— Не глупи, Сара, Гарри не ведьма! Мальчиков называют волшебниками, так ведь, Севеурс?

Справившись с потрясением, я поспешил ретироваться из этого сумасшедшего дома.

— Спасибо за… чай, Хлоя. Мне пора.

Уходя, я слышал, как она рассмеялась и отвесила Уильяму подзатыльник.

* * *

Г.П.

Я знал, что они не должны были этого видеть. Это все равно, что забыть снять мантию. Они были обычными, а мы — волшебниками. И мы должны были скрывать это.

И я не справился. Совсем.

Я хотел пойти повидаться с Греем, увидеть его улыбку. Я же все равно буду ему нравиться, так ведь?

Но, нет, это невозможно. Если он узнает, что я урод, я тут же перестану ему нравиться. Только другие волшебники воспримут это нормально…

— Гарри!

Мистер Снейп вошел в дом через заднюю дверь. Он отдаст меня в приют или просто вернет Дурслям? В голове крутилась мысль, что лучше уж первое. По крайней мере, помимо меня, там будут и другие дети, которых можно будет побить.

— Да, сэр, — отозвался я из ванной. Я пытался сделать так, чтобы по моему лицу не было понятно, что я плакал.

Он выругался, а потом взобрался наверх по лестнице.

— Кажется, мы не можем ни с кем поладить. Ты так не считаешь? — спросил он с чем-то, что могло бы сойти за полуулыбку.

Он играет со мной? Я решил, что раз так, то лучше будет подыграть ему:

— Нет, сэр.

Он рассмеялся!

— Он отлетел назад, как и Альбус?

Его глаза озорно сверкнули. Ситуация быстро становилась пугающей. Я был в ловушке здесь, в туалете. Мистер Профессор Снейп, такой высокий, стоял в дверях с лукавым взглядом на лице. У дяди Вернона всегда был такой взгляд, когда он собирался попробовать что-то новенькое, что-то неожиданное, что-то… болезненное.

И теперь — мое дыхание участилось — теперь Мистер Профессор Снейп заговорил о Альбусе Дамблесдоре, том старике, которому я сделал больно и который хотел забрать меня.

Но директор Дамблесдор хотел отдать меня другой семье, не Дурслям. Семье волшебников, которые не стали бы считать меня уродом.

Почему-то от этой мысли моя грудь заболела еще сильнее.

— Гарри? Ты в порядке, малыш? — прошептал мой Снейп. Он опустился на колени и посмотрел на меня, по-настоящему посмотрел.

Судорожно вдохнув, я выдал за раз:

— Простите, сэр. Это опять был несчастный случай. Я не хотел этого делать, я так разозлился, а искрящаяся сила образовалась сама по себе, а потом Уильям просто… ну… отлетел.

Мой Снейп снова рассмеялся. Я посмотрел на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как выражение почти что восторга снова сменяется ненавистью.

— Что сказал Уильям? — процедил Мистер Снейп.

— Я не… не думаю, что могу…— Как я мог повторить эти отвратительные слова, особенно ему! Я с трудом сглотнул. — Ужасные вещи, сэр, о… о вас.

* * *

С.С.

Спонтанная магия мальчика вступилась за меня? Меня? Ребенок, Поттер, вступился за меня… да на таком примитивном, базовом уровне, что этот отвратительный мальчишка был отброшен на задницу? Мерлин, куда катиться этот мир?

Для меня было в новинку балансировать, как канатоходец, на тонкой линии между гневом и весельем.

Гарри, однако, не чувствовал юмора в этой ситуации. Моей первой мыслью было отвлечь его, озвучив планы относительно его приближающегося дня рождения, но смена темы вряд ли сработает в этот раз.

— Ты уже покончил со своими делами тут, ребенок?

— Да, сэр.

И снова я превратился в этого его «сэра». Я хотел исправить это поскорее.

— Нам не досталось много чая, так ведь? Пошли на кухню, исправим это.

Он молча последовал за мной. Я был рад, что к данному моменту уже довольно хорошо изучил его, чтобы понять, что он не дуется. Это было бы поистине кошмарно, если бы по дому за мной таскался маленький капризный мальчишка.

Он сел на самый краешек старого кухонного стула и замер, едва дыша, в ожидании чего-то.

Посмеиваясь, я был вынужден тряхнуть головой, чтобы избавиться от глупых мыслей. Я снова чувствовал себя, словно мне было 12 лет, только в этот раз у меня был друг! Любой, кто увидел бы меня в таком состоянии, подумал бы, что со мной что-то очень не так.

Поставив на стол чайник с чаем и две разномастные чашки, я уселся напротив мальчика и попытался как можно быстрее его упокоить.

— Гарри, посмотри на меня, — я опять был вознагражден взглядом а-ля маленькое-животное-в-свете-фар, но, по крайней мере, он поднял глаза. — Все хорошо. Я не буду бить тебя, колотить, пороть или куда-либо отсылать. Ты не сделал ничего плохого. А теперь повтори, что я сказал.

Вот. Если это все не исправит, у нас действительно были проблемы.

* * *

Г.П.

Выдохнув, я вдруг понял, что снова задерживал дыхание. Я поторопился ответить ему:

— Я не сделал ничего плохого, вы не будете бить меня и… — Он, действительно, имел это в виду? Правда-правда? — Я останусь с вами?

— Правильно. А теперь я хочу услышать обо всем в подробностях. Какое лицо было у этого паршивца, когда он взлетел в воздух?

Внезапно мы оба захихикали, в итоге скатившись чуть ли не до истерики. Я смеялся, пока мне не стало плохо и меня не стошнило. Но крестный просто взмахнул своей волшебной палочкой и убрал беспорядок, не переставая посмеиваться.

«Вот каково, должно быть, иметь семью! Как же мне так повезло?»