Выжившие (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе

6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате

2 мая 2000 — День рождения Виктуар

Действия в главе разворачиваются: 10 мая — 25 июня 2000

______________________________________________________________

В начале июня в работу Аврората были внедрены новые средства коммуникации. И Гарри, к своему удивлению, оказался едва ли не виновником торжества. А началось все еще в мае, когда в один прекрасный день к нему в кабинет ворвалась Анжелина.

— Я тут подумала кое о чем…

Гарри с недовольным видом оторвался от документа, подивившись тому, что остались еще люди, сообщающие всему миру о появлении у них какой-то незначительной мысли. Что бы ни говорили по этому поводу злые языки, думать ему тоже случалось время от времени.

— Галлеоны, которыми вы пользовались во время занятий ОД. Они могут пригодиться аврорам, — уточнила она.

— А я здесь при чем? Вам нужно поговорить с главой Аврората. Может быть, он заинтересуется.

— Заинтересуется чем? — встрял Причард, и Гарри вспомнил, что тот был заместителем главы.

— Эм… — Анжелина быстро взглянула на Поттера, тот в ответ кивнул. — Гарри давал нам дополнительные занятия по ЗОТИ в Хогвартсе в тот год, когда Министерство направило к нам Амбридж. Все сборища были запрещены, поэтому нам приходилось быть очень осторожными. Время и день занятий постоянно менялись, а сообщить об этом каждому было невероятно трудно. Тогда Гермиона Грейнджер придумала серию специально заколдованных галлеонов, на которых отражалось все, что помечал Гарри на своем экземпляре. При любых изменениях монета нагревалась, и мы из первых же уст узнавали о том, где и когда собираемся. К слову, Гермиона теперь работает в Министерстве в Отделе…

— Я знаю, кто такая Гермиона Грейнджер, — оборвал ее Причард и впечатленно переспросил: — Она смогла применить Протеевы чары?

— Да, сказала, что вдохновлялась Темной меткой Пожирателей смерти, — припомнил Симус. — Но, возвращаясь к нашей теме: мы подумали, что с помощью этих галлеонов наши отряды станут более мобильными. Это ведь глупо, когда мы не можем мгновенно связаться с патрулями или же со штаб-квартирой.

— Нужно прописать в инструкциях, что все авроры должны носить их при себе постоянно, — Гарри начал проникаться идеей. — Когда Пожиратели смерти напали на Хогвартс в день смерти Дамблдора, на призыв Гермионы откликнулись только Луна и Невилл.

Симус выглядел смущенным, Анжелина покраснела:

— Нам очень жаль, — пробормотала она. — Они всегда должны были быть с нами…

— Я вас ни в чем не упрекаю, — поспешно произнес Гарри, который и подумать не мог, что его предложение воспримут в таком ключе. — Я просто хотел сказать, что если у нас в кармане не будет этого галлеона, то смысла в них тоже не будет.

— Можно сделать, чтобы он издавал какие-нибудь звуки? — спросил Причард. Очевидно, идея стажеров пришлась ему по вкусу.

— Думаю, да. Нужно спросить у Гермионы.

— Спросишь, когда будет время? Думаю, шеф захочет обсудить с ней эту идею.

— Без проблем.

Гермиона зашла к нему в кабинет только через два дня. Пройти незаметно не получилось: в одном с Гарри отделе работало слишком много их общих знакомых. Лишь через пять минут ей удалось вырваться из их компании, и девушка переступила порог кабинета. Причард поднялся с кресла, и Гарри почувствовал, что должен представить их друг другу.

— Мы уже знакомы, — прервала его неловкие попытки Гермиона.

Гарри сразу понял, что Причард был как раз тем, кто предлагал всем героям битвы за Хогвартс место в Аврорате. В том числе и Гермионе. Они никогда не говорили об этом. Да и что им было обсуждать? Ее никогда не интересовала эта профессия.

Причард попросил девушку следовать за ним и прошел в кабинет Фосетта.

Они вышли совсем быстро, наставник пригласил его присоединиться к их совместному ланчу. Гарри из вежливости не стал спрашивать, о чем именно они говорили за закрытыми дверями, однако Причард сам выложил все:

— Такой метод отправки сообщений может оказаться весьма полезным, — с довольной улыбкой начал он. — Из-за плохой скоординированности мы уже и без того провалили много операций. Да и для нашей системы безопасности оно будет полезным — нам теперь ничего не стоит вызвать подкрепление. А то отправка Патронусов не всегда возможна, особенно если нужно остаться незамеченными.

— Будут такие же галлеоны, как на занятиях ОД? — поинтересовался Гарри.

— Мы еще обсуждаем варианты. Быть может, какое-нибудь украшение будет больше к месту, они ведь носятся на теле. Поэтому мы сразу почувствуем, если кожа чуть-чуть потеплеет.

— А если будет звуковой сигнал, то отпадет необходимость носить его на теле.

— Для нас главное — незаметность. Что бы там ни было в итоге, это будет уже немалый прогресс.

* * *

В начале июня каждый аврор должен был предоставить какой-либо личный предмет для того, чтобы его зачаровали соответствующим образом и превратили в «коммуникатор». Поначалу все остановились на обычных бейджах, которые приклеивались к мантиям. Однако появилась и проблема: работавшие под прикрытием авроры не могли позволить себе такую роскошь, а потому руководство расширило список возможных вещей в два, а то и в три раза.

Когда Гарри рассказал об этом новшестве Джинни, та сразу же заявила, что сама выберет для него вид «коммуникатора». Приготовившись к худшему, он тем не менее был приятно удивлен. Девушка выбрала простую цепочку с крошечной метлой на ней. Сказать, что Гарри был счастлив, ничего не сказать: с одной стороны украшение не выглядело как девчачья побрякушка, с другой — напоминало о Джинни и любимом спорте.

— А метла для чего? Чтобы он всегда думал о тебе? — с легкой насмешкой в голосе спросил Рон, когда сестра рассказала о своем подарке.

— Угадал. Если хочешь позаимствовать идею, выбирай маленького соплохвоста для Гермионы, уверена, она будет рада твоему портрету.

— И что ты только нашел в этой мегере! — пожаловался Рон, с упреком глядя на Гарри.

— Лучше тебе этого не знать, — ушел тот от прямого ответа. Он уже давно понял, что в такого рода спорах лучше не участвовать.

В последующие недели Гарри все чаще ловил себя на мысли, что постоянно теребит цепочку или разглядывает ее в зеркале. Джинни уехала на чемпионат и домой возвращалась только иногда по пятницам.

* * *

Спустя несколько дней после внедрения «коммуникаторов» пришло время проверить их в действии. Дело о нелегальном распространении высушенных жал муховерток*, одним из побочных эффектов которого были галлюцинации, потребовало от авроров скоординированности действий. Они должны были совершить одновременно несколько рейдов в разных местах. Группе, к которой прикрепили Гарри, поручили окружить здание, задержать всех присутствующих в нем и собрать как можно больше доказательств с места преступления.

В полной тишине авроры окружили дом, в котором по предположительным данным находилась лаборатория по производству запрещенных зелий. По сигналу коммуникатора каждый произнес анти-аппарационные чары. Штурм начался. Гарри с напарником зашли в здание через черный ход. Быстро и четко они проникли на кухню, которая была переоборудована в подпольную лабораторию. Трое мошенников заметили их и мгновенно отреагировали, бросив в авроров проклятия. Гарри краем глаза заметил летевший в его напарника луч заклятия и, ни секунды не раздумывая, бросился ему наперерез, произнося одновременно невербальное «Протего». Он успел почувствовать резкую, оглушающую боль в руке, а затем его накрыла спасительная темнота.

* * *

Гарри открыл глаза, и голову тут же пронзила острая вспышка боли. Не на шутку перепугавшись, он дотронулся рукой до лба. К огромному облегчению, со шрамом все было в порядке, он не воспалился и не болел. Да и с чего бы? Волдеморт уже давно уничтожен, все хоркруксы разрушены. Бояться нечего. Гарри глубоко выдохнул, успокаиваясь. Но головная боль никуда не исчезла. Спустя мгновение он понял, что болит у него затылок. Другое беспокойство вызывал тот факт, что он совершенно не чувствовал левую руку. Все эти умозаключения простимулировали память, и он вспомнил, что накануне попал под чужое проклятие.

Рука оказалась на месте. Она была полностью забинтована. Одежда на Гарри напоминала чем-то ту, что носил мистер Уизли, когда был в последний раз в больнице Святого Мунго. Очевидно, что теперь и он сам попал сюда.

Он попытался привстать, но голова тут же закружилась. Недовольно буркнув себе под нос, он обессиленно опустился на подушку. Очевидно, его манипуляции привлекли чье-то внимание. Над кроватью склонилась медсестра.

— Мистер Поттер, как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — солгал Гарри. — Как я здесь оказался?

— Вас привезли. Я позову доктора.

— Постойте. Вы не знаете, что случилось со Станиславом Причардом?

— Ничего страшного со мной, парень, не случилось, — произнес вышеупомянутый, заходя в палату. — Очередная царапина. Мой храбрый напарник взял удар на себя. Но меня заверили, что ты выкарабкаешься.

— Что с операцией?

— Тебе вообще-то полагается отдыхать, Поттер, а не забивать голову работой. Операция прошла успешно. Ты, кстати, ударился головой, когда падал. И не знаю, правильно ли я поступил, но я предупредил твоих домочадцев.

А Кричер, скорее всего, связался с Роном и забил тревогу. Судя по тому, что Молли сейчас не скандалила у дверей палаты, новость о ранении не распространилась по всему магическому миру.

— Все нормально, — сказал Гарри. — А что у меня с рукой?

— Если я правильно понял…

Дверь с резким свистом распахнулась. Джинни стремглав бросилась к постели Гарри и обеспокоенно спросила:

— Ты в порядке? Слава Мерлину, ты в сознании. С тобой точно все нормально?

На самом деле, Гарри чувствовал себя просто прекрасно, когда Джинни так тесно прижималась к нему своей грудью. Хотя, конечно, присутствие наставника сейчас портило львиную долю удовольствия.

— Все хорошо. Джинни, пожалуйста, мы ведь не одни!

Гарри смущенно обернулся к Причарду, но тот, убедившись, что его подопечного не собираются задушить до смерти, корректно вошел из палаты.

— Ну, Джинни!

Однако девушка и слушать ничего не хотела. Она села на него верхом и принялась тщательно ощупывать каждый миллиметр тела, словно желала удостовериться, что с ним все в полном порядке.

— Что у тебя с рукой? — спросила она, обнаружив повязку.

— Я как раз собирался рассказать тебе, когда ты начала душить меня, — буркнул Гарри и присмотрелся повнимательней к Джинни.

Та была одета в квиддичную форму, на которой яркими пятнами выделялись следы грязи.

— Ты что, прилетела сюда на метле? — недоверчиво переспросил он.

— Конечно, нет! Я что, по-твоему, дура? Дорога заняла бы у меня несколько часов. Едва я получила сообщение от Рона, сразу же прыгнула в ближайший камин.

— Надеюсь, ты не сильно переживала…

— Не сильно? Я узнаю, что ты был ранен на задании и что тебя перевезли в госпиталь. И ты еще спрашиваешь, не сильно ли я переживала?

От возмущения ее щеки слегка покраснели. И только сейчас до Гарри дошло, что до этого ее лицо было слишком бледным. Судя по всему, она действительно испугалась за него и бросила все дела, чтобы прийти сюда. Столь бурная реакция была совершенно не характерна для нее и в общем для их странных отношений. Джинни рванула к нему в больницу, плюнув и на свою репутацию, и на карьеру. Гарри был тронут до глубины души. Он приобнял девушку здоровой рукой и прижал ее к груди.

— Гарри, я так испугалась за тебя, — прошептала Джинни ему в шею.

— Я уже в порядке. И безумно рад тебя видеть.

Он ласково погладил ее по волосам. Какое-то время они умиротворенно лежали вместе, наслаждаясь присутствием друг друга. Наконец, Джинни приподнялась и коснулась губ Гарри легким поцелуем. Тот с удовольствием на него ответил.

— Что здесь происходит?

Неожиданно громкий голос заставил их подскочить на месте. На пороге стоял колдомедик и смотрел на них неодобрительным взглядом.

— Посещения еще разрешены, — самоуверенно заявила Джинни, даже не подумав слезть с Гарри под пристальным взглядом колдомедика.

— Немедленно слезайте с моего пациента! — сухо приказал тот.

Джинни не спеша повернулась к Гарри, поцеловала его в щеку и нежно прошептала:

— Постараюсь вырваться к тебе вечером в пятницу. Напиши мне завтра, ладно?

— Обещаю, — довольно улыбнулся Гарри.

И Джинни неторопливо слезла с постели, выпрямила спину и гордой походкой двинулась к двери. Колдомедик не спускал с нее недовольного взгляда, а вот медсестра, которая пришла вместе с целителем, весело улыбалась ей вслед.

— Прошу прощения за опоздание, я немного задержался, — сухо произнес колдомедик.

— Ничего страшного, — благодушно ответил Гарри.

— Как ваша голова? Все еще болит?

— Немного, — с легким удивлением он обнаружил, что совсем забыл о головной боли.

— А рука?

— Я ее не чувствую.

По словам целителя, она была серьезно повреждена. Чтобы лечение оказалось эффективным, пришлось лишить ее чувствительности с помощью магии. Вернуть ее можно было в любой момент, но будет лучше пока подождать с этим: в течение дюжины дней следует бережно обращаться с поврежденной рукой, чтобы новые кости укрепились.

— У вас уже были ранения в эту руку?

— Нет, — покачал головой Гарри, но затем вспомнил несчастный случай на втором курсе. — Ах да, были. Несколько лет назад из этой руки исчезли все кости из-за Костероста.

— Теперь мне все ясно! — воскликнул колдомедик. — Вам невероятно повезло в таком случае. Если бы не то происшествие, сейчас бы вам пришлось намного хуже.

— Тем лучше, — обрадовался Гарри, подумав, что ему, оказывается, есть за что благодарить Гилдероя Локхарта.

Он понимал, что нужно серьезнее отнестись к этому инциденту, но ничего не мог поделать с расплывавшейся по лицу улыбкой. Рука была спасена, Джинни навестила его и обещала зайти еще и в пятницу. Что еще нужно для счастья?

* * *

Рон забежал к нему только в конце дня.

— Извини, раньше никак не получилось. Я работал со взрывчатыми зельями, когда Кричер рассказал мне о тебе. Но не мог отойти, пока продукт не стабилизируется, поэтому предупредил Джинни. Я все верно сделал?

— Да-да. Она уже приходила ко мне.

Рон приподнял бровь в удивлении, заметив широкую улыбку на лице друга.

— В следующий раз я лучше предупрежу сначала маму, — поддел он.

— А еще лучше вообще никого из них. Иначе колдомедики, боюсь, не переживут.

Вечером забежала к нему и Гермиона: она принесла чистую одежду с площади Гриммо. На следующее утро в палату зашла краснеющая медсестра и предложила помочь с утренним туалетом. Гарри решительно отказался, чем поверг юную девушку в уныние. А уже после обеда его отпустили на все четыре стороны, выписав несколько лечебных зелий. Ко всему прочему, через пять дней нужно будет вернуться в госпиталь для снятия повязки. И желательно воздержаться от чрезмерных нагрузок на раненую руку.

Вернувшись на площадь Гриммо, Гарри с трудом отвязался от гиперзаботливого Кричера и взялся за разбор корреспонденции. Официальное письмо из Министерства гласило, что на работе его ждут лишь через неделю. В короткой записке Симус и сотоварищи желали скорейшего выздоровления. Отложив все в сторону, он сел писать письмо Джинни, размышляя над тем, сколько времени потребуется Молли на то, чтобы узнать о его ранении и как скоро она явится к нему с нотациями.

Он едва успел закончить письмо, как огонь в камине ярко вспыхнул, возвещая о прибытии гостя.

* * *

Миссис Уизли была в ярости от того, что ее не поставили в известность о ранении Гарри и его госпитализации.

— Со мной все хорошо, Молли, уверяю вас, — в тысячный раз произнес он, отказываясь от третьей по счету чашки горячего шоколада. — Кричер позаботится обо мне.

Однако ушла она только заручившись обещанием Гарри скрупулёзно следовать предписаниям колдомедиков и обещанием Кричера следить за тем, чтобы его хозяин не утруждал свою руку. Впрочем, это не мешало ей приходить каждый вечер и едва ли не два раза в день. В пятницу вечером, как и обещала, приехала Джинни и, застав мать на площади, решительно отчитала ее, заявив, что Гарри не нуждается в такой чрезмерной опеке.

Гарри был рад столь неожиданной поддержке. Он, честно говоря, опасался, что Джинни будет считать его инвалидом, не способным самостоятельно позаботиться о себе. С недавних пор сам он старался не делать никаких комментариев по поводу опасности квиддича, когда замечал на ее теле царапины или синяки.

А все из-за того, что несколько месяцев назад однажды вечером Джинни пришла с очередной тренировки с ярко выраженными ушибами. Гарри не сдержался и попросил ее не рисковать так сильно, летая на метле, постараться воздерживаться от опасных маневров. Увидев ее хмурый вид, он уже приготовился к нелицеприятным комментариям, но вместо этого Джинни просто подошла к нему очень близко. Смахнула с глаз растрепавшуюся челку и провела кончиком пальца по бледному шраму в виде молнии. Затем, так и не сказав ни слова, она взяла его за правую руку и легонько поцеловала в порез, оставшийся после отработок с Амбридж. «Я никогда не должен лгать». И, наконец, она прикоснулась губами к двум крошечным точкам от укуса Нагини.

Гарри все понял без слов.

* * *

Неожиданно освободившуюся неделю Гарри воспринял как знак свыше, чтобы отдохнуть. Он поздно вставал, большую часть времени проводил за чтением книг, которые приносила ему Гермиона. Некоторые из них были очень интересными, а другие — в самый раз для расслабляющего, ни к чему не обязывающего отдыха. Один раз он напросился в гости к Андромеде, чтобы проведать крестника.

Когда он пришел к ним, Тедди еще спал. Гарри оказался наедине с хозяйкой дома. Несмотря на прошедшие два года, она до сих пор оставалась для него белым листом. Рядом с ней он всегда ощущал витавшую в воздухе тоску и печаль, а оттого чувствовал себе еще более неловко. Она не отличалась чрезмерной общительностью, а потому не располагала к задушевным беседам. Гарри мог разговаривать с ней только о Тедди: его достижениях, соблюденных правилах, несерьезных недомоганиях, зельях, которые ему выписывали, об игрушке, которую он до сих пор не мог забыть. Это по-прежнему была рубашка Гарри, хотя в последнее время все больше интереса он проявлял к золотым снитчам.

В этот вечер, исчерпав все темы для разговора, Гарри принялся разглядывать фотографии, стоящие на низком столике. На одной — Андромеда, Тед Тонкс, их сияющая дочь и Ремус, всем своим видом выражающий смущение и неловкость. Впрочем, это состояние души было для него привычным.

— Когда эта колдография была сделана?

— В день свадьбы, — с болью в голосе ответила Андромеда.

Она вздохнула и продолжила:

— Дора была такой счастливой. Когда она была маленькой, всегда мечтала о шумной свадьбе с сотней друзей и большой площадкой для танцев. А пришлось выходить замуж наспех, хотя, думаю, в тот момент ей было на это глубоко наплевать. Она жалела только об одном: что не может пригласить на свадьбу тебя.

«Ремус тоже хотел бы», — подумал Гарри, и сердце его болезненно сжалось. Неожиданно он понял, что за все это время Андромеда ни разу не упомянула Люпина. Сразу же вспомнились его слова о том, что мистер и миссис Тонкс не были в восторге от этого союза. Не такой судьбы они желали для своей единственной дочери. Было ли это очередным проявлением неуверенности Ремуса, или же он в самом деле верил, что он — неподходящая пара для кого бы то ни было? И улучшились ли их отношения после того, как он вернулся к жене и ребенку, отказавшись активно участвовать в войне?

Гарри удержался от того, чтобы задать все эти вопросы прямо сейчас, вместо этого сосредоточился на лице Андромеды и с неловкостью в голосе спросил:

— Тедди не доставляет много хлопот?

— Тедди — просто очаровательный малыш.

— Это верно, — согласился Гарри.

Он огляделся еще раз. В гостиной мало что поменялось с того дня, когда он в последний раз был здесь. За исключением нескольких колдографий и разбросанных на полу игрушек Тедди. Внезапно простота и скромность убранства бросилась в глаза. Как Андромеде удается сочетать свои желания с желаниями маленького ребенка? Родители лишили ее наследства, а в обстановке дома ничто не указывало на то, что ее мужу, Теду, удалось скопить хоть небольшое состояние. И появление нового члена семьи, Ремуса, ничего в этом плане не изменило.

Ему неожиданно стало стыдно, что он ни разу за все время не поинтересовался финансовым благополучием своего крестника и его бабушки. Разумеется, он часто покупал малышу одежду и игрушки, но вряд ли это сильно облегчило жизнь Андромеды. Поддавшись мимолетному порыву, он произнес:

— Может, вы знаете: Сириус сделал меня своим наследником. Думаю, будет справедливо отдать все Тедди… и вам, конечно.

— Я не нуждаюсь в благотворительности, — сухо отрезала та.

— А мне не нужны эти деньги. Они принадлежат Блэкам, а я — Поттер.

Андромеда смущенно заерзала на месте, ее щеки покрылись легким румянцем.

— Я забочусь только о малыше, — добавил Гарри.

Миссис Тонкс сжала губы в тонкую полоску, и он подумал, что она сейчас откажется. C таким выражением лица она была безумно похожа на свою старшую сестру. Гарри невольно вздрогнул. Но напряжение, наконец, отступило, и женщина согласно кивнула:

— Он уже подрос. Нужно будет купить новую одежду.

— Я займусь этим, — пообещал Гарри.

* * *

Следующим же утром он отправился в «Гринготтс».

— У меня встреча с мистером Уизли, — произнес Гарри, обратившись к одному гоблину за стойкой.

Тот окинул его подозрительным взглядом и что-то произнес в странного вида рупор, после чего указал на скамейку неподалёку. Двинувшись в ту сторону, Гарри задумался о том, что ни разу не видел довольного гоблина, а их гортанные голоса были и вовсе неприятны для человеческого уха. Хотя это «гостеприимство» не шло ни в какое сравнение с тем недоверием, с которым он столкнулся, когда проник сюда под видом Лестрейндж. С явным облегчением он увидел идущего к нему Билла Уизли и поспешил навстречу. Они прошли через небольшую дверцу во внутренние помещения, побродили немного по узким коридорам, поднялись по крутой лестнице и оказались в небольшом кабинете с низким потолком.

— Осторожно! Не ударься головой, — переступив порог, предупредил его Билл.

— Неужели они не могут сделать их хоть немного повыше?

— Не могут. Для них и этого достаточно. Плюс ко всему, очередное напоминание для всех волшебников, что они здесь только гости.

— Но холл же у них просто огромный!

— Внизу ты — клиент, здесь же — обычный работник.

Гарри осмотрел крошечную комнатушку.

— Скучаешь по Египту?

— Если бы я был в Египте, то скучал бы по жене и ребенку, — улыбнулся Билл. Гарри не выглядел особо убежденным, поэтому он добавил: — Когда дети пойдут в Хогвартс, мы с Флер будем временно уезжать куда-нибудь подальше.

— Дети?

— Мы хотим еще одного.

— Всего одного?

— Может быть, трех. Не то чтобы я сейчас скучал с тобой, но гоблины обычно очень нервничают, когда в их святая святых волшебники, поэтому давай перейдем сразу к делу.

Гарри присел на шатающийся стул и произнес:

— Я бы хотел передать все, что оставил мне Сириус.

— Кому?

— Тедди и Андромеде.

— Ясно. Ты уже снимал что-нибудь со счетов?

— Нет. Я пользуюсь своим.

— Тогда начнем с проверки твоих прав. Затем посмотрим, что вообще там есть. Полагаю, он находится на самом защищенном уровне — с которым ты уже знаком не понаслышке, — подмигнул ему Билл.

Гарри неуверенно улыбнулся в ответ, а Билл тем временем что-то поспешно написал на куске бумаги.

— Подожди меня здесь. Я поговорю с одним гоблином. Их магия совершенно не совместима с нашей.

Прошло чуть больше четверти часа, когда Билл, наконец, вернулся.

— Что ж, это было не так уж и просто. Во-первых, ты официально признан владельцем всего состояния Блэков. Хотя гоблины этому факту не очень-то рады. Отказать тебе они не могут, но было бы лучше, если бы ты обращался к ним с этим вопросом только в случае крайней необходимости. Я попросил одного своего знакомого составить список всего содержимого сейфа. Как только я его получу и передам тебе, ты сможешь сполна распоряжаться всеми средствами.

— Я уже все решил. Я бы хотел большую часть отдать Тедди, чтобы у него уже был начальный капитал, и как можно раньше он смог бы стать финансово независимым. А все остальное Андромеде, чтобы хоть немного облегчить ей заботы о ребенке. Хотя она не хочет брать деньги от меня.

— Неудивительно. Мама постоянно жалуется, что Андромеда отказывается от любой помощи от кого бы то ни было. Настоящая Блэк!

— Кстати, о Блэках, — вспомнил Гарри, — ты в курсе, кто сейчас владеет сейфом Беллатрисы Лестрейндж?

— Да. Эта информация написана как раз чуть выше вот здесь. Отныне он принадлежит Рудольфусу Лестрейндж.

— Он еще жив? — удивленно переспросил Гарри.

— Да, а ты что, не помнишь? Он ведь получил пожизненное в Азкабане. Ладно, так что мы решаем с Тедди?

В конце концов, они договорились об открытии отдельного счета на имя Тедди Люпина, которым он сможет пользоваться только по достижению восемнадцати лет. С сегодняшнего дня со счета будет списываться определенная сумма и переводиться на счет Андромеды «на детские расходы». Он надеялся, что оставшимся деньгам она найдет хорошее применение и теперь не будет считать каждый кнат для покупки еды или одежды своему внуку.

* * *

Неделя как-то быстро прошла, и Гарри вернулся в госпиталь Святого Мунго для снятия повязки. Когда он увидел свою истощенную десятидневным бездельем руку, то впервые за все время подумал, что лучше бы стал одноруким. Сердце пропустило удар, он, должно быть, побледнел, раз колдомедик тут же пояснил:

— Не волнуйтесь, мистер Поттер. После нескольких зелий и нетрудных упражнений ваша рука будет как новенькая.

Гарри покинул стены госпиталя мрачным, не в состоянии избавиться от застывшей перед глазами картинки искалеченного Аластора Хмури.

На работу он вернулся на следующий день. Возвращение не прошло незамеченным. Друзья — и другие стажеры — окружили его со всех сторон и принялись расспрашивать о происшествии и ранении под заинтересованными взглядами более опытных авроров. Шеф, Дэйв Фосетт, даже лично подошел проверить состояние его руки, после чего заявил, что всю следующую неделю они с напарником проведут на бумажной работе. Гарри взглянул на Причарда и неловко пробормотал:

— Извини.

Тот в ответ лишь пожал плечами.

— В штаб-квартире всегда полно бумажной работы. Поможем другим командам в поисках. Увидишь еще, что эта часть работы едва ли не самая важная.

* * *

В следующее воскресенье квиддичная команда авроров встречалась с отделом по уходу и контролю за магическими существами. Причард попытался повлиять на Хобдэя, чтобы тот выпустил на поле Гарри, но он воспротивился:

— Харпер тренируется уже вторую неделю. Он поймает снитч.

— Но он не так хорош, как Гарри.

— Стэн, если ты хочешь быть капитаном, вперед, просто сядь на метлу, — пробурчал Гиллард Хобдэй. — Я же говорю «нет».

Гарри и Хобдэй смотрели вслед умчавшемуся Причарду, который решил, судя по всему, надавить на Харпера.

— Ты хочешь играть? — спросил капитан у Гарри.

— Никакого квиддича в течение трех недель — так мне сказали в госпитале. И вообще, думаю, Харпер будет рад вернуть себе это место.

В день матча Гарри уже собирался отправиться на поле, как в камине появилась Джинни.

— Мне удалось вырваться ненадолго, — девушка буквально светилась от радости.

— Замечательно, — обрадовался Гарри и обнял ее.

— Ты куда-то собирался? — поцеловав его, поинтересовалась она, заметив недомашнюю одежду.

— Моя команда сегодня играет за Кубок Министерства. Хотел сходить, — произнес он и приподнял свою раненую руку.

— Хотела бы я посмотреть на Харпера, Анжелину и Алисию в деле, — заметила она.

— Я могу попробовать наколдовать себе другую внешность, но через два часа придется обновить чары.

Она с задумчивым видом уставилась на Гарри, пытаясь разрешить дилемму.

— А если подправить кое-что в моей внешности? Обновить чары будет проще.

— Определенно, ты ведь постоянно у меня перед глазами. Но я никогда еще не пытался изменить других людей, — предупредил ее Гарри. — Могу попробовать, но не обещаю, что ты выйдешь красавицей.

— Заметь, что и ты в этом облике не очень-то привлекателен, — грубовато ответила она. — По крайней мере, мы сможем нормально сходить куда-нибудь.

— Значит, риск оправдан. Блондинка или брюнетка?

— Брюнетка с короткими волосами.

Гарри сосредоточился и приготовился показать, на что способен. Он приплющил немного нос, затемнил кожу, скрывая многочисленные веснушки. Поколебавшись немного, все-таки решил оставить цвет глаз — их яркий светло-карий оттенок всегда ему безумно нравился. Наконец, он отклонился назад, рассматривая новую внешность с точки зрения профессионала, и остался доволен. Нужно было очень хорошо знать Джинни, чтобы признать ее в этой не особо симпатичной девушке. Пока она с интересом вглядывалась в зеркало, Гарри занялся своим видом.

Наконец, они оказались на стадионе и вклинились в толпу в поисках своих мест. Вдалеке Гарри заметил почти всех своих коллег, которые тоже пришли посмотреть на игру. Они обменялись рукопожатиями, то и дело бросая любопытные взгляды на его спутницу. Это было лучшим доказательством того, что Джинни осталась неузнанной. Матч прошел без особых сюрпризов. Разумеется, до мирового уровня им было далеко, но и такой любительский привнес немалое оживление в их рутинную работу. Соперникам авроров не хватало техники и стратегии, но их энергии можно было только позавидовать. Они сражались до победного против коллег Гарри, которые действовали более слаженно. Под конец Оуэн Харпер поймал золотой снитч и принес своей команде победу.

Гарри заорал во всю глотку поздравления победителям, невероятно радуясь тому факту, что теперь Причард никак не сможет уговорить его играть в команде. Они медленно направились к выходу со стадиона.

— Нужно будет сказать Гермионе, что она на верном пути в поисках золотого дна для своих подопечных, — заметил Гарри.

— Рон не смог уговорить ее?

— Он проходит ускоренный курс по маггловедению.

— Что?

— Гермиона решила, что сейчас самое время представить его своим родственникам, в том числе тем, кто о магии даже не подозревает. Поэтому она регулярно выводит его в маггловские районы Лондона, чтобы он смог «окунуться в атмосферу».

— Знакомство со всеми родственниками… Они что, собираются пожениться?

— Если учесть, что Рон безропотно согласился со своей учебной программой, то вполне вероятно, что да.

— Что-то у тебя не особо довольный вид, — проницательно заметила Джинни.

— Я рад за них, но… После свадьбы они, скорее всего, найдут свое собственное жилье. Дом совсем опустеет.

Джинни уже собиралась что-то ответить, как чей-то громкий возглас позади привлек их внимание:

— Привет, Гарри! — Женский голос.

Вики Фробишер рассекла толпу. Она вежливо поздоровалась с Джинни, затем внезапно нахмурилась и пристально уставилась на нее. Джинни не смогла удержаться от легкой улыбки, чем и выдала себя с головой.

— Вот оно что, — ухмыльнулась Вики.

— Просто не хотели оказаться на первой полосе какой-нибудь желтой газетенки, — пожал плечами Гарри.

— Буду нема как рыба. Есть время выпить чашку чая в «Дырявом Котле»?

Гарри взглянул на Джинни, предоставляя ей право выбора. Он опасался, что эта встреча вызовет в ней ненужную ревность, даже несмотря на то, что в школе они очень хорошо общались.

— Есть, конечно. Знаешь «Салон Морганы»?

— О, обожаю его!

— Только не говорите, что там повсюду бантики и розовые подушки? — в ужасе закатил глаза Гарри.

— Да, а что? — невинным тоном спросила Вики.

— И что я только вам сделал? — жалобно пробурчал он.

— Не расстраивайся. Я уверена, что сливочное пиво и там подают, — утешила его Джинни.

— Не нарадуюсь. Где еще могут продавать такие детские напитки!

— Это для твоего же здоровья, — с умным видом произнесла Вики, словно сама не пила ничего алкогольного с самого выпускного. — Кстати, Джин, это нормально, что у тебя начинают появляться рыжие волосы?

— Подожди, я сейчас все поправлю, — сказал Гарри и занялся обновлением чар.

— Вперед в «Салон Морганы»! — с невероятно довольным видом воскликнули одновременно девушки.

Гарри с покорным видом поплелся за ними. Неужели Гермиона чувствует то же самое, когда они с Роном начинают обсуждать квиддич, периодически прикладываясь к бутылке с огневиски?

ПРИМЕЧАНИЕ

Муховёртка — это насекомое, родом из Австралии.

Длина её ярко-сапфирового тела составляет примерно полдюйма, а скорость её такова, что магглы редко видят её, да и волшебники замечают муховёртку только тогда, когда она их ужалит. Крылья муховёртки приделаны к голове наподобие пропеллера и вращаются с такой скоростью, что она сама вертится во время полёта. Снизу тела находится длинное жало.

Ужаленные муховёрткой испытывают головокружение, за которым следует левитация.

Целые поколения молодых австралийских волшебниц и волшебников пытались поймать муховёрток и заставить их укусить себя, чтобы насладиться этим побочным эффектом, но чрезмерное количество укусов может заставить жертву неконтролируемо парить в течение нескольких дней. А в случае серьёзной аллергической реакции может произойти и перманентное зависание в воздухе.

Предполагается, что высушенные жала муховёрток используются в составе популярных конфет «Шипучие Летучки» (из книги "Фантастические звери и места их обитания").