Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

В последующую неделю ничто не нарушало размеренной учебы, разве что то Артур, то Дора порой напоминали о посещении Запретного леса под руководством Хагрида. Они на это честно напросились, обратившись к самому лесничему, и теперь ждали с нетерпением, чего Рики не разделял. Между тем Хагрид провел еще два урока с паучками, но про Лес пока ничего не говорил.

Минули выходные; в понедельник с утра все начиналось заново, и хмурое небо, светящее сквозь потолок Большого зала, вполне отражало хмурое настроение многих уставших от зубрежки выпускников.

— Внимание всем колледжам, — объявила профессор МакГонагол.

Рики лениво повернул голову в ее сторону. Он еще не до конца проснулся.

— Урока по уходу за магическими существами у вас сегодня не будет, — объявила заместитель директора.

Рики механически приподнял голову. Действительно, Хагрида за учительским столом не было, удивительно, как он умудрился до сих пор не заметить этого.

На лицах учеников можно было заметить облегчение, однако слизеринцы быстро подтянулись — мимо, направляясь на завтрак, проходил профессор Снейп.

— Сэр! Почему урок Хагрида отменили? — с неожиданной настырностью обратилась к нему Дора.

Завуч остановился, развернулся к ней, но помедлил с ответом.

— Это, Нотт, не так важно. Используйте появившееся у вас свободное время в полезных целях. Если я узнаю, что кто-нибудь из учеников нашего колледжа позволил себе неподобающие поступки из-за безделья, я буду недоволен. Вы, как староста, донесите это до сведения младших курсов.

И Снейп вновь развернулся к преподавательскому столу.

— Ну и ладно, — с облегчением произнес Генри. — Будет время для тренировки. Все-таки, на носу матч с «Равенкло».

— Что-то не так, — вполголоса заметил Рики.

Лео, абсолютно равнодушный к новости об отмене уроков Хагрида, будто очнувшись, поглядел в спину удаляющегося профессора несколько заинтересованно.

— Точно. Ты посмотри, учителя нервничают, — подхватила проницательная Дора.

Рики прямо-таки заинтриговало поведение профессора Снейпа. Любопытная манера — вместо прямого ответа на простой вопрос Доры начал предупреждать о грядущих неприятностях нарушителей дисциплины, и то — не сразу.

— Наверняка у Дамблдора какое-нибудь задание для Хагрида, — предположил Рики по старой памяти. — Он же всегда был доверенным лицом директора.

— Его дипломатическая миссия с гигантами в конце последней войны принесла блестящие результаты, — кивнул Дик от стола «Равенкло».

Рики уставился в тарелку, рассеянно ковыряя пищу. Очевидно, снова что-то происходит, если гриффиндорская мафия так обеспокоена. Рики желал бы знать, что все это означает лично для него.

— Возможно, просто возникли трения между командой Дамблдора-Поттера и Министерством, — вполголоса предположил Лео, сам в тот момент не догадываясь, насколько близок к правде.

Рики пережил стандартно скучные прорицания, убеждаясь, что Трелони уж отчаялась придумывать всякие ужасы до такой степени, что стала повторяться. Якобы в ближайшее время богини судьбы должны ополчиться на «Хогвартс»!

— Нас ждут непростые времена, — повторяла она воодушевленно и убедительно, но Рики знал ее слишком хорошо, и потому пропускал мимо ушей чувствительные призывы к терпению и мужеству.

Дождавшись окончания урока, он покинул класс одним из первых. Рики прекрасно понимал, что прорицательнице не понравилось бы, если бы он задержался, и сам не стремился к этому. Однако Селена, очевидно, освободилась еще раньше. Сердце забилось быстрее, когда Рики увидел, что она ждет его на нижней ступени башни.

Рики улыбнулся девушке, однако она не ответила на улыбку. Селена казалась встревоженной.

— Происходит нечто непонятное, — сказала она. — Артур Уизли опоздает сейчас на трансфигурацию. Профессор МакГонагол — тоже. Они меня только что остановили, сначала она, потом — Уизли. МакГонагол велела всем сказать, чтобы класс ее ждал в том пустом кабинете для практики и не вздумал расходиться.

— Я не думаю, чтобы Артура тоже звали вместе с МакГонагол, хотя он и староста, — заметил Рики.

Селена понуро тряхнула головой.

— Да, — согласилась она. — У него был такой отчаянный вид, как будто он собирается влипнуть в историю.

— Возможно, и влипнет, — предположил Рики.

Он взял девушку под руку, и они зашагали по коридору. Он вдруг снова стал обращать внимание, что на них смотрят, даже оборачиваются с нервным любопытством. Староста девочек в компании типа с грозной репутацией. Стало как-то тревожно, и неловко, как будто бы он портит ей жизнь.

— Значит, МакГонагол опоздает на урок, — рассеянно произнес он, просто чтобы отвлечься.

Он не сразу понял, с чего Селена глядит на него так озабоченно.

— Ты что, учиться не хочешь? — с подозрением спросила она.

— Да мне все равно, — пробормотал он. — То есть, если уж я заканчиваю школу, можно и поучиться...

— Не нервничай так, — посоветовала Селена.

Они спустились еще на этаж и подошли к кабинету трансфигурации, где никого не оказалось. Должно быть, кто-то предупредил выпускников насчет практики. Пришлось поторопиться на первый этаж.

— Хорошо бы Артур вернулся до нее, и с новостями, — сказал Рики, отворяя дверь для девушки.

В классе уже собрались почти все, расположились на стульях возле составленных вдоль стены парт. Объявление Селены не произвело никакого особенного воздействия на сонных от зубрежки выпускников. Выслушав известие об опоздании профессора, они тут же вернулись к прерванным занятиям, переговаривались, что-то листали. Рики проводил Селену к остальным хуффульпуффкам и отправился на свое место рядом с Лео и Эди, где ему предусмотрительно приготовили стул.

Он как раз успел повторить формулы, когда, одновременно, появились Артур Уизли и профессор МакГонагол. Староста поспешно отправился к своему месту, но Эди в несвойственной ему хулиганской манере успел дернуть проходящего мимо друга за рукав.

— Хагрида забрали в Министерство, — бросил Артур на ходу. — Проблемы.

Осмыслить новость не было времени, Рики только успел переглянуться с Эдгаром, когда тот, изумленный, обернулся к нему.

МакГонагол начала урок без предисловий, и разбила класс на пары по заранее составленному ею списку. Ученики волновались: им давно обещали эту практику превращений друг друга в предметы.

Рики предстояло работать отчего-то с Филипсом, и он немного опасался. Не умысла гриффиндорца, для таких пакостей они стали слишком взрослыми, а рассеянности, с которой Тони относился ко всему на свете.

Они вышли на место, указанное профессором, и встали напротив друг друга.

— Ты начнешь? — кисло предложил Филипс.

Это устраивало Рики как нельзя лучше. Он тщательно сосредоточился, произнес заклинание и, не подумав, применил его. И лишь через секунду, когда на месте Тони оказалась изящная горка для посуды, сообразил, что демонстрировать такое мастерство на его месте неразумно и наводит на подозрение.

Изумленные одноклассники прекратили свои попытки. Затем слизеринцы зааплодировали, к ним присоединились и хуффульпуффцы. Профессор МакГонагол подошла и остановилась рядом, обратившись сначала к классу:

— Обратите внимание — безупречное превращение в предмет мебели. А теперь верните нам мистера Филипса, пожалуйста.

Рики поспешил выполнить ее просьбу. Когда Тони появился снова, кислое выражение его лица почти не изменилось. Но бестактные гриффиндорцы тотчас обступили его, требуя рассказать, «как это».

— Да ничего, — отмахивался от них Тони. — Смотрю так же, слышу так же, только двигаться не могу.

— Вот поэтому освоение обязательно для авроров и специальных сотрудников Министерства, — веско пояснила МакГонагол, напоминая тем самым, что она все еще здесь.

Это подействовало, гриффиндорцы прекратили шуметь. Воспользовавшись этим, профессор велела разойтись по местам и возобновить попытки.

Благодаря этому Рики очень скоро и сам забыл о своем впечатляющем выступлении в начале. Пару раз Тони его почти расплавил; правда, отменяющее заклинание он применял вполне успешно. Со стороны Рики себя при этом, к счастью, не видел. А вокруг творилось нечто невообразимое, и почти все напарники успели ни один раз поругаться между собой.

Со звонком МакГонагол начала обходить тех, кому требовалась помощь для возвращения нормального облика, а остальных отпустила, точнее — приказала покинуть класс. И за его пределами Тони бес потянул за язык: он с кривой усмешкой заявил, что ему, оказывается, повезло.

— Отлично, Макарони. А почему МакГонагол не дала тебе баллов? — поинтересовалась Мелани тем любознательным тоном, от которого Рики издавна непроизвольно морщился.

— Мелани, хватит придираться к человеку, — ровно попросил Виктор.

Но Рики не верил, что она отстанет, и озадачился, что же отвечать. Обвинить МакГонагол в предвзятости, как у Снейпа, и подсуживании своему колледжу он бы не решился. Естественно, что, по ее мнению, его старые навыки новых баллов не заслуживают, так как не являются доказательством учебного рвения и усердия.

— Ну почему я должен тебе объяснять действия МакГонагол? — устало поинтересовался Рики. — Вот подойди к ней и спроси! И, будь любезна, постарайся меня при этом не ставить в неловкое положение.

— Не пойду я к МакГонагол! — пробурчала Мелани. Кажется, подобной перспективой Рики удалось ее смутить.

Ей же, в свою очередь, удалось заставить Рики поддаться скептическому настрою, чего не сумела добиться на предыдущем уроке Трелони. Составленный им гороскоп, который прорицательница в пух и прах раскритиковала, обещал ему на редкость удачную неделю. «Ну, справился я успешно, но можно ли это считать удачей, если я напросился на придирки?» — попытался оценить слизеринец. И отсутствие Хагрида он тоже не склонен был считать большой удачей.

— Министерство прознало про пауков при школе, — рассказал друзьям Артур. — На самом деле дядя Рон и дядя Гарри многим о них говорили, и в битве за «Хогвартс» они сыграли свою роль. В общем, об акромантулах знали все, но делали вид, что их как бы нет. А тут вдруг Отдел образовательных стандартов взвился, и они устроили вялотекущее разбирательство, насчет неотработанной техники безопасности, непредусмотрения в плане контактов с акромантулами и все прочее. И на это время его отстранили. В Азкабан, конечно, не отправили, но тут ему появляться нельзя.

— А когда теперь Хагрид вернется? — поинтересовался Эди.

— Неизвестно, — вздохнул Артур.

И ему, и Доре пришлось с сожалением вычеркнуть из ближайших планов посещение Запретного леса. Рики это далось куда легче, тем более, что за этой неопределенной новостью последовала действительно хорошая.

Письмо из «Флориш и Блотс» пришло неожиданно. Рики все собирался предложить им свои услуги, но так и не собрался. Надрывая конверт с адресом отправителя, он гадал, кто бы стал с ними связываться вместо него. Возможно, учителя, Дамблдор или леди Гермиона, дядя Гарри, или мисс Блумсберри, а то и мутная профессорша Марчбэнкс приложила к этому руку. Так или иначе, в письме отмечалось, что он, Ричард Макарони, «наделен способностью рисовать похоже», и что «это качество весьма ценно». Не откладывая дела в долгий ящик, господа Флориш и Блотс предложили до июля сделать 18 или 20 изображений магических тварей, в зависимости от того, как он сочтет нужным, и оценили сей труд в 80 галеонов. Также они попросили связаться с ними как можно быстрее, если предложенные условия его устраивают.

— Очень прилично, — оценил Лео. — Если будешь делать в год пять таких книг, считай, что получаешь среднюю министерскую зарплату. Не аврорскую, конечно, но условия действительно приемлемые.

Рики хмыкнул; он успел заподозрить, что они чуть завышены стараниями гриффиндорской мафии. На заклинаниях он умудрился настрочить положительный любезный ответ. На перемене Лео перечеркнул половину, надписав сверху, как надо, и отдал Рики переписывать набело. Но с этим стоило повременить, потому что и без того они едва не опоздали на зелья.

Снейп наградил любимых учеников убийственным взглядом, когда они ввалились в класс с последним ударом колокола, но ничего не сказал. Нэнси Льюкот скривилась, а чуть позже не преминула шепнуть, что слизеринцам прощается больше, чем другим, так что и Лео, и Марго стало неловко. Рики же именно поэтому почувствовал давно забытое спокойствие, поскольку хоть в этом профессор повел себя в своем стиле.

Поведение Снейпа все более настораживало Рики. Не то, чтобы он так уж нуждался во внимании своего завуча, но тот совсем ничего не спросил о том, что делал воспитанник у профессора Марчбэнкс, а это странно. Притом, Рики вовсе не забыл, что профессор тоже куда-то отлучался. А теперь вот Хагрида черт унес. «Если у них какой-то план относительно Упивающихся смертью, то не логичнее ли всего привлечь к этому меня?» — считал он, ничуть не смущаясь тем, что логика эта чисто слизеринская и Дамблдору, возможно, недоступна.

Рики помешивал зелье и думал, не задержаться ли. С одной стороны, у него хватало других дел. И Снейп вряд ли обрадуется, если прямо его спросить; вопрос вот еще, о чем.

Думать и варить зелье одновременно явно не следовало: он едва не испортил результат работы нескольких недель. Лео, конечно вовремя остановил его, буквально оттащив от собственного котла. Но Снейп, естественно, это заметил, и приказал ему остаться после урока. Рики при том надеялся, что не слишком отчаянно краснеет, а остальные вовсе на него не пялятся. Кроме того, он предполагал, что наставнику очевидны пусть не все его мысли, но половина — это точно.

Со звонком он собрался вместе со всеми, но остался на месте. Друзья кивали ему, прежде чем устремиться к выходу. Профессор перебирал что-то у себя на столе и словно не обращал никакого внимания на происходящее в классе. Рики ждал, зная, что это не так. И, конечно, профессор заговорил, как только Лео, выходящий последним, затворил за собой дверь.

— Что за рассеянность, Макарони? — в голосе Снейпа звучало утомление, подразумевающее, что ему надоело возиться и наставлять на путь истинный того, кто давно обязан сам приучиться к безупречности.

— Мне из «Флориш и Блотс» письмо прислали... Я просто думаю, сэр, не мог бы я быть вам полезен, — решился Рики.

— Нам? — повторил Снейп, и прежде, чем Рики придумал, как это «нам» объяснить повежливее, саркастически произнес: — Хотите гриффиндорскую мафию за пояс заткнуть, Макарони?

Рики во все глаза уставился на завуча, запоздало отмечая, как отвисает челюсть. Он мог бы поклясться, что заметил промелькнувший в долю секунды озорной блеск в глазах наставника, которые немедля снова сделались суровыми и непроницаемыми. Он простоял так некоторое время, и в голову не пришел ни один достойный ответ. Не исключено, Снейпа это забавляло, чего он, конечно, не показал.

— Ну вот что. Оставьте свои детские шпионские идеи и учитесь, как следует. Пока что это все, что от Вас требуется. Идите, не заставляйте меня грозить Вам взысканиями, — выпроводил его профессор...

— Что Снейп? — поинтересовалась Дора, когда он пересекал гостиную, оглядываясь в поисках Лео.

— Странный он, — вырвалось у Рики.

В глазах Доры зажегся цепкий интерес.

— Ричард, надеюсь, ты не позволяешь себе подобных заявлений вне стен нашего колледжа, — строго произнесла она. — Будь добр, объясни, что ты имеешь в виду.

Рики давно хотел изложить свои наблюдения насчет регулярных отлучек, нетипичных поступков и странных замечаний Снейпа, и оказалось, что Дора подходит для этого как нельзя лучше. В отличие от Лео, она охотно выслушала все это.

— У профессора Снейпа героическое прошлое, — задумчиво, как бы объясняя, произнесла она в конце.

— У него темное прошлое, — хмыкнул Рики.

— В данном случае, это одно и то же, — снисходительно уточнила Дора. — Что тебе все-таки не нравится?

— Да уж, он мастер устраивать выволочки! Дело не в этом. Вроде все как обычно, но вот Рождество... — протянул Рики. — Нет, он будет недоволен, если узнает, что я обратил внимание на его отсутствие. Он хорошо скрывает это, но все равно, нервничает. Снейп нервничает!

Рики хорошо помнил, что нечто подобное происходило с профессором, когда он имел основания опасаться, что в его колледж поступил обновленный лорд Волдеморт. Дора этого, разумеется, не знала, однако весомость последнего аргумента произвела на нее впечатление.

— Может, это с квиддичем связано? — практично предположила Дора. — Матч через две недели, все-таки. Ты пойдешь?

— Пойду, почему нет? — пожал плечами Рики, предполагая, что Доре это понравится.

— Постараюсь что-нибудь выяснить, — пообещала она. — А ты спроси Плаксу Миртл, может, привидения знают?

Рики кивнул, однако он сомневался, чтобы в школе кто-нибудь был в курсе всех дел профессора Снейпа. Особенно, если тот хотел бы что-то скрыть. Даже директор вряд ли знал все. Да, Альбус Дамблдор был, несомненно, великим волшебником. Великим, но не всемогущим. Величие директора заключалось в том, что он умудрялся собрать и удержать вокруг себя людей, возможно, в чем-то более способных, его превосходящих. Рики едва не задохнулся от изумления; он осознал, что, в общем, то же самое проделывал, и небезуспешно, Темный лорд.

— Ты чего? — с подозрением спросила Дора.

Рики вздрогнул и помотал головой, проворчав: «Так, ничего». Он не стал делиться своими рассуждениями с Дорой, поговорили они и так достаточно. Вообще, после замечаний завуча и осознания величия Дамблдора, он чувствовал потребность восстановить душевное равновесие, для чего как нельзя лучше подходила рутина. Рики помнил, что наутро их ждет урок защиты, а туда следовало явиться в лучшей форме.

Через некоторое время к нему подсела Рози. Она не обратилась к нему, просто уставилась в упор, дожидаясь, пока он не оставит свои дела по собственной воле, дабы поступить в полное ее распоряжение.

— Чего тебе? — поинтересовался Рики. Отвлекся он почти без сопротивления; все равно о мандрагорах он недавно читал у профессора Марчбэнкс, да и без того знал о них достаточно.

Рози не пришлось тянуть за язык.

— Джим хочет написать статью о том, какая дура Летти Перкинс, — сообщила она.

Среди слизеринцев ее слова не вызвали особой реакции. Несколько человек, сидящих неподалеку, вяло покосились на нее.

— Проницательный мальчик, — хмыкнула Тиффани с соседнего пуфика.

— Только не это! — вскинулась Дора. — Он же нам принесет эту чушь, и Маргарет Фэрли разозлится!

Рози как будто смутилась. Или задумалась.

— Что-то мы об это не подумали, — призналась она. — Мери ему сказала, что так делать нехорошо, ну, совать без спросу нос в чужие дела и все такое.

— Само собой, — поспешил согласиться Рики, видя, что Дора готова выразиться куда более резко.

— Мери считает, что Тони может на Джима за это разозлиться, — добавила Рози. — А он хочет Тони встряхнуть!

Рики почти завидовал малявкам. Неужели и ему жизнь когда-то казалась настолько простой?

— Знаешь, — заговорил он, — иногда человека надо оставить в покое. Полезно бывает пережить неприятное состояние. От этого умнеют.

Рози наморщила нос, на мгновение задумалась, и выдала свое отношение к такому наставлению одним словом:

— Фу!

Рики улыбнулся, как, впрочем, почти все в пределах слышимости, включая Дору.

— Как думаешь, если я стану помогать плану Джима, удобно дарить Филипсу одну оригами каждый день? — спросила Рози. — От имени ПУКНИ, конечно! С хорошей надписью, и неважно, что он гриффиндорец.

— А Джим просил тебя об этом? — с сомнением уточнил Рики.

— Конечно, — огрызнулась Рози, недовольная его скепсисом. — Он просил придумать что-то для Филипса, чтоб он отвлекся.

— Да, Филипсу будет намного легче, если ты задаришь его этими записочками! И все будут думать, что он твой жених, — хмыкнул откуда-то сзади Чевент Роквуд.

— Уж лучше он, чем такой болван, как ты, — с достоинством бросила через плечо Рози.

— Роквуд! — сурово произнесла, приподнимаясь, Дора.

— А я что? Эта Перкинс точно помрет от ревности, — не успокоился Роквуд; похоже, Дора таки напугала его, и он по инерции продолжал нести чушь. Рози, однако, помрачнела, но вдруг личико ее резко прояснилось. Она схватила со стола тетрадь Рики по маггловедению и метко запустила в Чевента.

— Гойл! — рявкнула Дора.

Рики хмуро покосился на Рози, не скрывая неудовольствия, и повернулся к мальчишке.

— Верни сейчас же! — потребовал он сурово, но опоздал. Роквуд уже зашвырнул конспект обратно, явно целясь в Рози, но промахнулся. Девчонка, конечно, показала ему язык.

— Сто раз перепишешь предложение, которое я тебе дам, — остудила ее радость Дора. — А ты, Роквуд, будь готов отправиться на помощь мистеру Филчу.

Убеждаясь, что все на месте, Рики пролистал пострадавшую тетрадь. Он успокаивал себя мыслью, что мелюзга и не подумала озаботиться тем, что ее хозяин вроде Темного лорда. Полгода назад это, возможно, его бы порадовало. Но теперь он был раздосадован и, пожалуй, предпочел бы, чтоб к его вещам относились с большим почтением.

Но подспудно его грызло другое. С того момента, как Хагрид уехал в Министерство, он чувствовал себя неуютно. Нет, себя винить ему, конечно, было не за что, об это Рики много думал, пока это бесполезное занятие не надоело до головной боли. Пока преподаватель ухода за магическими существами оставался на своем месте, Рики по умолчанию воспринимал его уроки как неприятную, часто опасную повинность. Теперь же вдруг оказалось, что ему чего-то не хватает. И не прогулки к кентаврам, о которой он даже не знал теперь, кому в школе напомнить.

В последующие дни Рики хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. Но он сам себя не понимал. И, возможно, ему казалось, однако одноклассники тоже приуныли. Нет, многие открыто выражали радость, ведь и время освободилось «для более полезных занятий», и не требовалось больше рисковать. Рики чувствовал при всем том, что вовсе они не рады.

— Мерлин, вот почему Министерство не вмешалось раньше! — в сердцах заявила однажды Тиффани. — Я теперь места себе не нахожу, зачем я только туда записалась!

Рики напротив нее только что пытался вникнуть в формулы из тетради по трансфигурации за второй курс, и они мигом заплясали перед глазами. Он подписался бы под каждым ее словом.

— Затем, что, по-честному, ты не обижайся, конечно, но не так много предметов ты продолжаешь на ТРИТОН, — мягко напомнила ей Ариадна Блекуотер.

Тиффани мрачно и высокомерно фыркнула.

— Почему вы, в самом деле, такие нервные? — примирительно вмешался Лео.

— Уж лучше бы я не возилась с этими говорящими мохнатыми тварями! — ответила Тиффани. — Думаю вот теперь, сколько им нужно еды, и что будет через десять лет в Запретном лесу, если их выпустить на волю.

— Надеюсь, кошки ночью не гуляют по территории, — поежился Генри.

Артур, пожалуй, больше всех переживал за лесничего.

— Если бы в прошлом году не очистили Министерство от въедливых кикимор, вроде Амбридж, вышло бы гораздо серьезнее, — рассказал гриффиндорец. — Но там как-то узнали про пауков и испугались. Теперь Хагрид, конечно, получит выговор, и акромантулы под запретом, вообще, ему хотят программу навязать, чтоб не слишком экспериментировал.

Все эти разговоры порой прокручивались в голове Рики даже на уроках, к счастью, пока обошлось без замечаний со стороны преподавателей. Он попытался написать обо всем Питу, но, как на грех, не находилось нужных слов. Даже заказные рисунки, к которым он приступил, как только смог, не помогали достичь равновесия. Пару раз ему снились сны, которых Рики не помнил, но в них, несомненно, присутствовали пауки.

В таком вот хмуро-неопределенном настроении шел он в библиотеку, в гордом одиночестве, ведь всех старост пригласили на собрание. Поскольку Селена и профессор Стебль, не иначе как чтобы подсластить пилюлю, попросили его последить за порядком, он поглядывал по сторонам, и в одной из оконных ниш наткнулся на звездных деток.

— Теперь такая шкатулка есть только в одном месте, — увлеченно жестикулируя, объяснял Джим.

Судя по гневно-заинтересованному сверканию в глазах Мери, а также по тому, как он пыжился, он наверняка хвастал.

Рики устало притормозил. Он принимал как данность, что с малявками постоянно если не проблема, так намек на нее. Он сразу предположил, что мог иметь в виду Джим, и из нескольких вариантов половина ему не понравилась. Вздохнув над тем, как вредно много знать, он остановился и небрежно поинтересовался:

— Что еще за шкатулка, Мерлин храни «Хогвартс»?

Джимми и не подумал запираться.

— А такая, которая энергию тянет, — объявил он. — И в штабе Ордена она точно есть, мне дядя Драко сказал! Если мы сможем сделать такую...

— Не вздумай, — резко потребовал Рики.

Реакция малявок оказалась очень поучительна. Лица девчонок мгновенно приняли кроткие выражения, возбудив самые жуткие подозрения; он никогда не видел, чтоб они еще и кивали синхронно. А вот Джим нахохлился и уставился на старшекурсника явно враждебно.

— А чего ты командуешь? — рассердился он.

— Джимми, — примирительно обратилась к приятелю Мери.

— То, что ты явно плохо соображаешь, какие могут быть последствия, — ответил Рики, несколько обескураженный, но отнюдь не сочтя себя неправым.

— Мы же просто беседуем! — недовольно обратилась к Рики Гермиона.

— Ага! — хмыкнула Рози и потянулась в карман, откуда извлекла шоколадушку.

— Надеюсь, — кивнул Рики, преисполнившись подозрений, но все же повода задержаться возле них у него не было, а они этого явно не желали. Продолжив свой путь, он еще некоторое время слышал, как подруги уговаривают Джимми, а тот ворчит:

— Как будто нам нельзя изучать черную магию. Тоже мне запретитель! Вот я ему еще устрою!..

С собрания старост Лео и Дора вернулись, обсуждая кого-то в довольно мрачном тоне.

— Не может же быть, чтобы ему действительно не выдали диплом волшебника, — как раз говорил Лео, появляясь из стены.

— Нет, конечно, — уверенно ответила ему Дора. — Просто надеются, что это его как следует взбодрит. Зря, по-моему. Джимми и Рози и то эффективнее. Ричард, ты что, уже закончил в библиотеке? — удивилась она.

Рики развел руками, словно говоря: «Как видишь».

— О ком это Вы? — спросил он из любопытства, пока старосты усаживались рядом.

— О Филипсе, — отмахнулась Дора. — Вчера, оказывается, был учительский совет, и они там о нем говорили. У него так до сих пор и нет четкого плана насчет работы и всего такого.

— Да. Сегодня Дамблдор самым дружеским образом попросил Артура и Марго, чтобы повлияли на него как-нибудь. Как будто Марго делать больше нечего! Но она действительно расстраивается из-за Филипса. Говорит, что не представляет, что можно придумать. А слушать их он точно не станет, — заявил Лео.

Рики кивнул. И, честно, ему бы на месте Филипса тоже не понравилось, если б доброхотам с учительской легкой руки вздумалось соваться в его дела и учить его жизни.

— Кстати, Дамблдор считает, что нет необходимости снова вызывать тебя на комиссию, — обрадовал Лео.

Рики вяло кивнул, про себя добавив, что, как бы ни считал Дамблдор, это не значит, что Снейп с ним согласится и отвяжется. Сам он в этом вопросе пока не чувствовал никакого энтузиазма, хотя ничего не имел против труда и планов на будущее. Но сейчас как будто отрешился ото всего этого, хотя, конечно, сообщил друзьям о странном поведении малявок.

Должно быть, в его голове за последний год перекипело слишком много противоречий. Упивающихся смертью надо вытягивать из болота — от Упивающихся смертью надо спасаться. Мирные граждане, колдуны и ведьмы, оказывается, не такие уж мирные. Осталось не так много времени, отведенного ему в стенах «Хогвартса», но магические знания в виде толстенных и пыльных фолиантов так ему осточертели, что одна мысль о библиотеке с вечера вызывала наутро нежелание вставать с постели. А новая, самостоятельная жизнь, ожидающая его после всего этого за пределами школы, представлялась более чем сомнительной наградой.

Все эти противоречия непостижимым образом побудили его вернуться к одной старой идее, которую он когда-то отринул.

— Лео, — обратился Рики наутро к другу по дороге в ванную, — ты не помнишь, каким узлом лассо завязывается? И было бы совсем кстати, если оно у тебя с собой.

Лео замедлил шаг и внимательно, обеспокоено вгляделся в него, так что Рики даже опешил; не хватало только, чтобы ближайшее его окружение взялось копировать профессора Снейпа.

— Уж не собираешься ли ты на нем повеситься? — осведомился идущий сзади Френк с беспокойным осуждением.

Рики ушам своим не поверил, и, продолжая движение по инерции вперед, едва не врезался в дверь.

— Лео, ты же не подумал, что я для такой цели попрошу твою вещь, которую к тому же сам тебе подарил? — возмутился он. — Неужели я такой плохой друг? Нет, я в смысле пауков.

Брови Лео несколько раз дернулись, и вообще он не постеснялся выказать, что ничего не понял. Однако они уже пришли, и он не успел потребовать нормальных объяснений — Рики красноречиво кивнул на зубную щетку. А пользоваться ею и разговаривать одновременно, как известно, не очень удобно.

— Что, если я попрошу тебя изобрести особенную веревку, которая не стягивает, но хорошо удерживает? — спросил Рики уже в гостиной, где, как обычно, народ вовсю настраивался на предстоящие уроки, выжидая, когда наступит время подниматься в Большой зал.

— За каким гоблином? — устало поинтересовался Лео, одновременно бдительно выглядывая, не нарушает ли кто правила.

— Хагрид задал нам сделать поводок для маленького акромантула, — ответил Рики, заранее настраиваясь на то, что задание Хагрида в настоящее время — аргумент никудышный для того, чтоб заставить других трудиться.

— Уймись! Без Хагрида нам не позволят возиться с пауками, — тотчас осадил его Боб.

— И десять баллов не получишь! — ехидно добавила, выныривая из-за спины, Дора.

Рики постарался изобразить равнодушие и снисходительно покосился на обоих.

— Изобретения совершаются из любви к науке, — разъяснил он. — Я вовсе не гонюсь за баллами.

Он наклонился, чтобы почесать за ушком проходящую мимо Моргану.

— Я подумаю, — ответил Лео. Рики, естественно, не видел его лица, но, судя по тону, было похоже, что тот отмахивается. — А ты можешь поговорить об этом с Диком, может, он подаст ценную идею.

«А еще лучше — сам подумай», — уловил Рики не высказанный совет.

За столом он все еще хмурился, мысленно рисуя паука, ровно до тех пор, пока ему на плечо не спланировала, довольно резко, белоснежная полярная сова. Недоумевая, что может понадобиться от него Поттеру, Рики взял у нее конверт, повертел, прикидывая, стоит ли вскрывать сейчас.

Как оказалось, Джимми зачем-то банально наябедничал папочке, и тот спрашивал, обязательно ли «наезжать на младших», а также напоминал, что Рики не является старостой и не должен заблуждаться насчет своих полномочий. В общем, нравоучительное получилось письмецо. Поначалу слизеринец хотел сразу написать ответ и просветить крестного относительно интересов его сына. Но затем передумал, решив, что это будет выглядеть так, будто он оправдывается.

«Во всяком случае, дядя Гарри теперь не сможет обвинить меня в дурном влиянии на звездных деток», — утешился он.

Уроки прошли своим чередом, и позаниматься самостоятельно Рики решил в штабе, тем более, там подобралась довольно приятная и спокойная компания в виде Селены, Дика и Доры. Для начала они распределили трансфигурацию. Обсудили заклинания, и только потом уткнулись в свои письменные работы.

Приближался ужин, и Рики уже некоторое время собирался поглядеть, который час, когда в штаб ввалился расстроенный хуффульпуффский староста.

— Я только что из больничного крыла! — объявил Эдгар, едва переведя дух.

Не требовалось особой чуткости, чтоб заметить, насколько он потрясен и расстроен. Рики машинально привстал, стараясь не поддаваться расползающимся от солнечного сплетения холодным щупальцам липкого страха, которые услужливо подбрасывали ему всякие жуткие картины — предположения насчет того, кто пострадал, из-за чего, и насколько все это связано с историей Темного лорда.

— Малявки? — утвердительно произнесла более здравомыслящая Дора.

Эдгар кивнул и сел в «ее» кресло.

— И Филч, который их обнаружил, — добавил он. — Мадам Помфри дала ему успокоительное, а то он вопил без остановки. Говорит, никогда раньше не видел, чтобы такая мелюзга разваливалась на части. Ладно еще, когда выпускники учатся аппарировать, и то не так...

— Они что же, аппарировать пытались? — уточнила Селена.

— В «Хогвартсе» это не возможно, — категорично заявил Рики, прежде чем успел предположить, что второкурсники, Мерлин упаси, могли об этом не знать. Он понимал, что в таком случае дела их действительно обстояли далеко не блестяще.

— Нет, — снова замотал головой Эдгар. — А профессор Снейп сейчас сказал, что некоторых вредно учить, и он давно сомневается, что хуже — знание или незнание. Он еще в начале года упомянул на уроке второкурсников о зелье, которое позволяет проходить сквозь стены.

Вот тут Рики все стало ясно. Липкий холод, почти отпустивший его, вновь усилился, хотя страх этот был совсем иного рода: банальный и пошлый страх перед наказанием. Постепенно, чтоб другие не заметили, Рики снова привалился к стулу. Он мог бы успокоить совесть профессора Снейпа, поскольку знал, что сварить это зелье звездные детки спланировали заранее, еще в прошлом году. Помнится, тогда он раздобыл для Мери некоторые из компонентов этого снадобья — да, крылья златоглазок, волоски единорога и подсушенную особым образом валериану, через миссис Чайнсби. Зелье, по составу относительно простое, содержало не более десятка компонентов, но было крайне капризно в приготовлении. Сторонники Темного лорда его не решались варить, пару раз предпочитали красть готовое. И теперь Рики, конечно, не хотел, чтобы профессор Снейп обнаружил, что он способствовал очередному безобразию звездных деток. Не говоря уже о том, что бы написал профессор по этому поводу миссис Чайнсби, если выяснится и ее косвенное соучастие, о котором она, между прочим, понятия не имела. И крестный ведь только что вздумал защищать своего сыночка от его, Рики, дурного обращения!

— Мери и Гермиона все затеяли, — долетал до него, как сквозь вату, голос Эди. — Видите ли, слышали об этом зелье дома. Ну, Джим и Рози, конечно, не могли в этом не поучаствовать. И еще, близнецы Уизли, — добавил он совсем упавшим тоном. — Артур сейчас с ними остался, Мерлин, как он рассердился на них.

— Неудивительно, что такой компанией они все компоненты собрали, — одобрительно, даже с завистью кивнула Дора.

Рики кстати припомнилось намерение Джорджины угнать тестрала на манер Доры; должно быть, гриффиндорка гордилась бы, что сумела произвести на нее впечатление. Эдгару же реакция слизеринской старосты очень не понравилась. Он испустил страдальческий вздох и умолк.

— Так они запороли зелье? — уточнила Селена.

Эди передернул плечами.

— Не совсем, удалось ведь им расщепиться, — сказал он. — Но что-то они сделали не так. Зелья — это ведь не игрушки!

Рики даже вздрогнул, так легко ему представилось, как то же самое, и с такой же интонацией, произносит профессор Снейп.

— Но они, конечно, мадам Помфри не сказали, что дело в зелье. Знаете ведь, она не особо допытывается, до причины, тем более, когда учеников по частям на носилках вносят, — вздохнул Эдгар. — Я, правда, пришел, когда их уже почти склеили, в основном. Но Снейп из них быстро вытянул, в чем дело.

— И в чем? — Рики не понимал, отчего все же Эдгар выглядит таким ошеломленным, будто не знает, что ему теперь делать.

— Я не успею подготовить запасного ловца, — изрек хуффульпуффец с неподдельным отчаянием. — Надо заменять команду.

Повисло молчание.

Эдгар изнывал от неловкости, никогда прежде ему не приходилось обращаться к мадам Трюк с такой просьбой. Но, по его же словам, после эксперимента Гермиону могли выписать не раньше чем через две недели. Вдобавок, у хуффульпуффской команды имелась и другая проблема.

В порыве огорчения, а может, чтоб убедить самого себя в необходимости сложной беседы с тренершей, Эди поведал, что Уилсон, один из охотников, влюбился и захандрил. На последней тренировке он, капитан, едва не огрел его метлой, до того тот был рассеян.

— Тем более, Эди, нашу очередность надо перенести как можно скорее, чтобы все заинтересованные игроки были в курсе, — мягко напомнила Селена.

— Хотя наша команда и будет ворчать, — от себя добавил Дик, ведь заменить хуффульпуффцев могли только равенкловцы.

Учитывая уважительную причину, Эдгару, конечно, не отказали, и за ужином перестановку обсуждали за всеми столами. Равенкловцы, действительно, ворчали, однако меньше, чем можно было ждать. Новость здорово задела Генри Флинта, а Огден и вовсе не проглотил бы ни кусочка, если бы не товарищеская помощь благоразумной Тиффани.

— Ты так собираешься к матчу готовиться? Все десять дней, которые остались? — напомнила она ему и пихнула в бок.

После ужина капитаны обеих команд задержались возле мадам Трюк, чтобы распределить оставшиеся дни для тренировок. При таких настроениях, Рики стеснялся задать вопрос, который интересовал его ничуть не меньше, чем квиддичная честь «Слизерина».

— А что, теперь малявок опять накажут? — как можно безразличнее спросил он все же по пути в общежития, надеясь, что к их разговору никто не прислушивается.

— Я пока не выяснял, — ответил Лео. — Спроси у Снейпа, если хочешь. Их родителям уже написали. И — ты бы видел Мери! Мне даже жаль ее стало. Она всегда воображала, что все делает на «отлично».

— Я бы скорее посочувствовал Филчу, — хмыкнул Рики. — Должно быть, когда он их обнаружил, видок у наших приятелей был еще тот, не для слабонервных.

Наутро стало заметно, что на Филче потрясение, действительно, сказалось. Он удвоил бдительность, и даже несколько раз появился в подземельях, учтя, вероятно, что миссис Норрис без него туда не спускалась. На переменах он заглядывал в классы, чего раньше не делал. На досках для объявлений появилось напоминание о том, что колдовство в коридорах запрещено. Именно за это пострадавших в итоге приговорили к двухнедельному дежурству в больничном крыле после выписки.

Настоящая причина расщепления была доподлинно известна профессору Снейпу, и этой информацией он распорядился весьма практично, хотя Эдгар был слегка шокирован.

— Он велел им отдать остатки зелья, — проинформировал друзей Артур. — Понятно, что в туалете Плаксы Миртл они все следы замели сразу, как доварили, но в бутылке осталось больше половины.

— Профессор исследовал зелье и сказал, что поставил бы за него «выше ожиданий», — вставил Лео.

— Ага, и забрал его себе! — ехидно напомнил слизеринцу Уизли.

Рики нисколько не удивился.

— А ты хотел, чтоб он им оставил? — поинтересовался Лео.

«Вот это было бы действительно странно!» — отметил себе Рики.