Мгновение (гет)

Спустившись в Большой зал, Гермиона обнаружила небольшой круглый стол, за которым в гордом одиночестве завтракала Минерва МакГонагалл. У Гермионы сжалось сердце. Вид совершенно пустого зала, без толпы учеников и вечного гомона, навевал уныние. Гермионе стало нестерпимо жаль МакГонагалл. Без четырех длинных столов зал казался просто огромным. Создавалось впечатление, что путь до стола директора займет как минимум полчаса.

— Доброе утро!

В ответ МакГонагалл слегка улыбнулась и кивнула Гермионе.

Сев напротив, Гермиона произнесла:

— Никак не могу привыкнуть к этой тишине.

— В ней тоже есть свои прелести, — чуть помедлив, ответила Минерва.

Памятуя обещание МакГонагалл закончить разговор за завтраком, Гермиона не знала с чего начать. Решив, что самое страшное директору уже известно, Гермиона сказала:

— Вчера ночью я ходила в гостиную Слизерина.

МакГонагалл посмотрела на Гермиону:

— Понравилось? — в ее тоне не было осуждения, но и удивления не было тоже.

— М… Наверное, да, — Чуть помолчав, Гермиона спросила, — вы об этом знали?

— Нет, но я могла предположить, что тебе захочется посетить места, где ты не бывала раньше.

Корректность МакГонагалл поставила Гермиону в тупик. Дальше ели молча. Гермиона боялась что-либо спрашивать, надеясь на то, что Минерва сама продолжит разговор. Но МакГонагалл инициативу не проявляла.

Когда тарелки исчезли со стола. Директор поднялась и предложила Гермионе пройтись.

Выходя из замка, Гермиона заметила, что часы факультета Гриффиндор доверху наполнены рубинами, и улыбнулась.

Проследив за ее взглядом, МакГонагалл констатировала:

— Никогда мой факультет не набирал столько очков, сколько он набирает в летнее время, когда учеников в школе нет.

На улице Гермиона прищурилась и закрыла рукой солнце:

— А что, какой-нибудь факультет набирал?

— Говорят, Слизерин однажды набрал столько очков, что пришлось добавлять изумруды. Но я этого не застала.

При упоминании о факультете Слизерин Гермиона перестала улыбаться.

Минерва видела, как померкла улыбка Гермионы, и с грустью отметила:

— Тебя расстраивает даже упоминание этого факультета, боюсь, что если так будет продолжаться и дальше, выбора у тебя не останется.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть вмиг заслезившиеся глаза. МакГонагалл сказала именно то, чего Гермиона боялась больше всего.

Сделав вид, что не замечает реакцию Гермионы, МакГонагалл сказала:

— Я не буду уточнять, как это могло произойти. Тем более не буду напоминать, кем является этот человек. Полагаю, все это ты знаешь сама.

Гермиона лишь удрученно кивнула.

— Обычно я стараюсь не давать советов в подобных вопросах и…

Гермиона против обыкновения перебила директора:

— Вы оказались единственным человеком, кому я вообще смогла рассказать об этом. Пожалуйста, — в ее голосе послышалась мольба, — посоветуйте мне хоть что-нибудь…

Минерва остановилась и повернулась к Гермионе:

— Предположим, что я не знаю, на каких факультетах вы учились, также забудем о том, что ты являешься одной из моих любимых студенток. В первую очередь, я бы узнала, насколько серьезно воспринимает ситуацию он…

Гермиона сглотнула при мысли о том, как она будет спрашивать об этом Малфоя. Тем временем МакГонагалл продолжала:

— Вполне вероятно, что его мысли идут в другом направлении, нежели твои, — Минерва всячески избегала называть Драко по имени. — В таком случае ты можешь попытаться жить так же, как и раньше, будто ничего и не было. Такая жизнь может показаться тебе сущим адом, но это затронет только тебя.

Гермиона, словно на уроке, ловила каждое слово:

— А если…

— А если его чувства аналогичны твоим, то… — МакГонагалл с тревогой посмотрела Гермионе в глаза, — ты должна быть готова к тому, что он будет тебя добиваться. А если мы все-таки вспомним, на каком факультете он учился и на что способен — боюсь даже предположить…

— Вчера мне показалось, что второй вариант более вероятен, — пробормотала Гермиона, — а сегодня, появилась надежда, что нет.

Они замолчали.

МакГонагалл претила одна только мысль о том, что Гермиона может связаться с Малфоями.

Чуть помолчав, Гермиона спросила:

— А что если пойти по другому пути?

Минерва вопрошающе изогнула бровь, ожидая продолжения.

— Отворотное зелье…

МакГонагалл понимающе хмыкнула:

— И кому ты его предназначишь? Себе или ему?

— Себе, — опустив голову, произнесла Гермиона.

— Дорогая моя, отворотное зелье, так же, как и приворотное, не влияет на настоящие чувства. Ты собираешься пить его ежедневно? И как, позволь спросить, ты собираешься доставать к нему ингредиенты? К тому же, к любому зелью подобного рода со временем вырабатывается привыкание.

— И что же тогда мне делать?! — в отчаянии спросила Гермиона.

— Понимая твою логику, скажу, что заклятие Обливиэйт действует на всю память целиком, ты можешь только определить промежуток времени, но выбирать: что забыть, а что нет — невозможно. Да, и помимо всего, использование данного заклинания чаще всего безнравственно…

— Что же мне делать? — тихо повторила Гермиона.

— Боюсь, для тебя это будет непривычным, но я думаю, что тебе пока ничего не надо делать, — спокойно ответила МакГонагалл. — Постарайся жить так, будто ничего не случилось. Смею надеяться, что твои опасения беспочвенны и Малфой, — Минерва все-таки произнесла его имя, — ничего не предпримет…

— Да, я тоже на это надеюсь, — с болью в душе отозвалась Гермиона, понимая, что такой вариант развития событий, хоть и самый лучший, тоже весьма болезненный.

— Могу я попросить вас об одолжении? — Гермиона вдруг вспомнила, что в скорости ей предстоят объяснения с Роном.

— Да…

— Разрешите, я скажу Рону, что вчера получила от вас сову с приглашением…

МакГонагалл с грустью кивнула в ответ. Наблюдать за тем, как Драко Малфой вновь портит жизнь ее любимым студентам, было очень неприятно.

* * *

Проснувшись, Рон понял, что ведет себя подобно Сивилле Трелони. С утра ночные подозрения показались ему пустяковыми. А бежать к Гарри за советом только из-за того, что ночью ему что-то там показалось — сущая нелепица.

Только одно принятое вчера решение, было таким же сильным — объясниться с Гермионой…

* * *

За завтраком Астория вела себя так, будто мужа рядом нет, что вполне устраивало Драко. Виноватым во вчерашней ссоре он себя не чувствовал, хоть и понимал, что на самом деле истинной причиной его злости была Гермиона, а не жена, которая просто попалась под руку. Глядя на потуги жены хоть как-то задеть его, Малфой окончательно понял, что Астория ему совершенно безразлична. Она не вызывала в нем даже сотой доли тех чувств, что привнесла в его жизнь Гермиона. Посему, как это ни печально, в ближайшем будущем Астории придется покинуть его…

При мысли об этом, Драко не испытывал злорадства, просто констатировал факт. Именно Астория помогла ему осознать, что он готов пожертвовать всем ради того, чтобы быть с Гермионой. И ему очень хотелось верить в то, что Гермиона чувствует то же самое.

Драко быстро поел и, не сказав жене ни слова, вышел из-за стола. Астория проводила его взглядом. Она догадывалась, что на самом деле происходит с ее мужем, но была не в силах окончательно поверить в это.

Как только за Драко закрылась дверь, Астория щелкнула пальцами. Перед ней тут же возник домовик.

— Ты будешь ходить за ним по пятам, — ледяным тоном сказала она, — и о каждом шаге докладывать мне. И не смей рассказывать о моем приказе ни одной живой душе.

Домовик молча поклонился и с негромким хлопком исчез.

Астория нисколько не сомневалась, в том, что домовик будет честно выполнять поручение. Переезжая к мужу, девушка взяла с собой своего личного домового эльфа, о котором Драко не имел ни малейшего представления.

* * *

Вернувшись домой, Гермиона первым делом навестила Розу. Самоотверженно выслушав нотации Молли, Гермиона постаралась ничем не выдавать свое душевное состояние. Судя по тому, что говорила ей свекровь, Гермиона поняла — дабы разрядить обстановку, откладывать разговор с Роном на вечер не имеет смысла. За это время муж только еще больше накрутит себя, из чего может получиться грандиозный скандал. Больше всего Гермиона сейчас боялась скандала. Потому что любая ссора в данный момент может стать последней…

Гермиона понимала, что со злости Рон может сказать много лишнего, ведь он не догадывается, в каком смятении находится сейчас его жена. А ей, наоборот, требовалось вспомнить обо всех прекрасных и неоспоримых достоинствах своего мужа, чтобы хоть немного притупить безумную любовь к другому.

Уговаривая себя не вестись на провокации и вообще быть максимально спокойной, Гермиона зашла в магазин братьев Уизли. И сразу же увидела Рона — он разговаривал с молоденькой покупательницей и мило улыбался ей.

«Влюбись в нее!» — вдруг со злостью подумала Гермиона и сама ужаснулась этой мысли.

Подождав, когда Рон закончит беседу, Гермиона подошла к нему:

— Привет, — вымучивая улыбку, приветствовала она.

Лицо Рона тут же окаменело. Взяв ее за локоть, он молча вывел жену из магазина. Дойдя до соседнего здания, Рон резко остановился и повернулся к Гермионе:

— Где ты была? — пока что он говорил негромко, но Гермиона знала, что это ненадолго.

— Рон, ты прекрасно знаешь, где я была.

— И за каким Мерлином ты поехала в Хогвартс?

— МакГонагалл прислала мне сову… — Гермиона говорила медленно, стараясь не обращать внимания на тон собеседника, но получалось с трудом.

Рон прищурился и, повысив голос, выпалил:

— Не ври мне!

Гермиона молча смотрела на мужа.

— Сова МакГонагалл прямо в маггловское кафе к тебе прилетела?

— Нет, чуть позже, когда я уже вышла из кафе, — теряя остатки самообладания, монотонно объяснила Гермиона.

— Ага, — окончательно взбушевался Рон, — это было до или после того, как ты встретила там знакомого?!

Такая осведомленность потрясала своей неожиданностью. Понимая, что, отведя глаза, она с головой выдаст себя, Гермиона продолжала смотреть на мужа, судорожно пытаясь найти вразумительное объяснение. Но мысли расползались в разные стороны, и ничего путного на ум не приходило.

«Уходи! Быстро, пока он не начал говорить дальше!» — проснулся внутренний голос.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — бросилась в атаку Гермиона. И осторожно сделала шаг назад. — Давай поговорим вечером, когда ты немного успокоишься…

Испепеляя жену взглядом, Рон развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом направился обратно в магазин.

С камнем на душе Гермиона наблюдала за тем, как он хлопнул дверью. Сердце кузнечным молотом бухало в груди.

В метре от нее, сокрытый дезилюминационным заклинанием, небрежно прислонившись к стене, стоял человек. Развернувшуюся минуту назад пред его взором сцену он наблюдал от начала до конца. То, что он услышал, весьма порадовало его. Завидев, что Гермиона, стоявшая до этого столбом, наконец, сдвинулась с места, человек отлепился от стены и последовал за ней.

«Ну и дурак же ты, Уизли!»