О вреде самообмана (джен)

Санджи проснулся и первым делом увидел перед собой Луффи.

Он тут же зажмурился, но притворяться спящим уже не было смысла. Глаза, полные праведного гнева, смотрели прямо на него, своей бесхитростностью безжалостно обнажая его душу перед капитаном.

Уж если ему придётся быть козлом отпущения, так лучше перед этим закурить. Однако, проверив карманы, он не нашёл родную пачку сигарет. Он и карманы-то не нашёл. Секундочку, а он вообще пошевелил руками? Что-то здесь явно не так. С этим осознанием пришли новые ощущения, которые он прежде не замечал. К примеру, всегда ли в грудной полости была эта странная тяжесть? И под грудной полостью он правда имел в виду полость: его желудок словно затягивало в чёрную дыру. Одеяло на нём лучше бы прибить гвоздями, иначе его тоже затянет. Его внимание опустилось ниже. Он снова мог чувствовать ноги. Они… находились параллельно друг другу; уже лучше, чем то, какими он их помнил последний раз, когда был в сознании. Чёрт, как же хочется курить.

Он рискнул открыть глаза и окинул взглядом знакомый лазарет и знакомую тумбочку у кровати. Обычно Чопперу хватало приличия положить рядом пачку его любимых «Кинг Граундс», но в этот раз ни о каком приличии речи не шло. Похоже, он влип по-крупному.

— Санджи, — услышал он, и его взгляд невольно метнулся в сторону капитана. На лице Луффи не было и следа улыбки. Он был неестественно тих, тщательно подавляя свою неуёмную энергию, но так и норовя сорваться и что-нибудь ударить. Санджи стиснул зубы. Без сигареты он не мог даже спрятаться за облачком дыма.

Послышался скрип дерева по дереву, а затем торопливый топот копытец за спиной у Луффи.

— Он очнулся?

— Ага, — сказал Луффи, не сводя взгляда с Санджи. Он не собирался уступать, но смотреть в глаза капитану было всё равно что смотреть на солнце. — Нам надо поговорить, хорошо?

От его тона Чоппер застыл, как вкопанный, будто внезапно осознав, что есть дела поважнее медицинской помощи. Он развернулся на полпути к кровати и отошёл к стене, где с неожиданным интересом уставился на растущие в горшочках травы.

Санджи опустил глаза, не в силах соперничать с капитаном, особенно когда он говорил таким тоном, но всё же смог выдавить из себя усмешку.

— Что вы с ней сделали?

Луффи и глазом не моргнул. Словно какая-то рыба. Возможно, акула.

— Мы ей накостыляли.

Звук, который издал Санджи, с большим трудом можно было назвать смехом.

— Ну вы даёте. Меня окружают чёртовы варвары.

Он резко вздрогнул, так и не поняв, что случилось. Поначалу ему показалось, что Луффи всё-таки ему врезал, даже в таком состоянии (а он бы мог, этот идиот понятия не имеет о хрупкости человеческого тела), но нет — капитан с размаху ударил кулаком в стену. Он навис над кроватью, и Санджи мог лишь молча смотреть на него, ведь даже повернуть голову было слишком больно. Удивительно, как Луффи не пробил стену насквозь.

— Идиот.

— Это ты про себя? — время для шуток было явно неподходящее, но он и не рассчитывал вести этот разговор сразу после того, как очнулся. Уж лучше бы Луффи врезал ему.

— Тебе не нужно было этого делать.

— Да, да, — Санджи прикрыл глаза. Всё равно больше ничем он пошевелить не мог. — Я понял.

— Да послушай…

— Л-луффи…

Время застыло. В тишине раздавалось тяжёлое дыхание Санджи. Его грудь судорожно вздымалась, издавая дрожащее вибрато. Луффи приподнял его за воротник, и позвоночнику Санджи это не понравилось. Кости противно захрустели. Хотя боли пока не было, Санджи всё равно захотелось отстраниться, но его руки лишь слабо дрогнули, совсем как в первый раз, когда он держал нож. Он мог лишь хватать ртом воздух, Луффи, отпусти же.

— …Эй… Т-ты так своего доктора до слёз доведёшь…

Луффи недовольно буркнул что-то под нос, но всё же отпустил рубашку и вернулся на стул. Санджи шлёпнулся обратно на кровать. От удара в глазах потемнело, ему пришлось зажмуриться и, стиснув зубы, восстановить дыхание. Где-то рядом суетился Чоппер, проверяя капельницу и поправляя на нём одеяло, словно ему пять лет. Разве это не грустно? Он даже не в силах был отмахнуться от этой назойливой помощи, накрыться одеялом и повернуться к ним спиной; не мог даже сжать руку в кулак, чтобы хоть как-то выразить своё недовольство. Собственное тело его предавало.

— Спасибо, — выдохнул он. Чоппер кивнул, снова отходя. Шапка скрывала его глаза.

Из дальнего угла кровати послышалось едва слышное:

— Ты чуть не умер.

— Наверное, — Санджи закрыл глаза, не желая признавать печаль и обиду в этих словах. Но игнорировать горькие всхлипы не одного, а двух людей в комнате было куда сложнее.

— С тобой были Усопп и Нами. Надо было позволить им…

— Я должен был их защитить. Я готов умереть, лишь бы защитить любого в этой команде. Ты же понимаешь, да?

— Прекрати! Прекрати так говорить! Мы защищаем друг друга, идиот! — ещё один удар. Стенам лазарета можно только посочувствовать. — Когда перед тобой противник, с которым ты не можешь драться, это тебя надо защищать! Понял?!

— Не тебе… — кашель вызывал боль, и он не в силах был остановить раздирающий горло приступ. Не стоило повышать голос. Когда Санджи снова заговорил, его голос звучал тихо; он не имел желаемого эффекта, но лучше так, чем откашливать лёгкие. — Не тебе мне нотации читать, мистер Второй-Гир-Сокращает-Мне-Жизнь-Ну-И-Плевать. Тебе, значит, можно рисковать своей жизнью? А мне что делать? Сидеть сложа руки, пока кто-то в беде? — он попытался усмехнуться и довольно заметил, что почти не почувствовал боли. — Это не в моём стиле, капитан.

Луффи снова поднялся — это он понял по грохоту упавшего стула. Санджи распахнул глаза от резкого звука и увидел перед собой лицо капитана: мокрые щёки, покрасневший нос, и всё же его рот, искажённый в оскале, вызывал что угодно, но только не смех.

— Не смей сравнивать, — прорычал он. — Это не одно и то же.

Санджи осмелился усмехнуться в лицо монстру.

— Да? А в чём же разница?

— Ты готов умереть за своих друзей. Я готов за них бороться.

Его слова могли означать лишь конец спора. Луффи направился к выходу, но прежде, чем открыть дверь, сказал:

— Я не прощу тебя, пока ты не приготовишь мне всё мясо в мире.

Санджи обвёл взглядом своё тело, насколько вообще мог.

— Не думаю, что в ближайшее время смогу готовить.

— Тогда я не прощу тебя.

Стук захлопнувшейся двери прозвучал ударом молотка, выносящего приговор. Санджи не сразу услышал тихое всхлипывание, доносящееся из-под стола.

— Прости, Чоппер. Прости, что тебе пришлось это слышать.