Только взгляд  (гет)

После побега — именно побега, иначе и не скажешь — из «Зималетто» Катя опять долго кружила по Москве. Мобильный телефон, лежащий на сиденье рядом, молчал, и Катя удивленно поглядывала на него. Она совсем забыла, что после ссоры с Михаилом и своего увольнения, решив обрубить все связи с прошлым, она сменила оператора. Только сейчас она вспомнила, как рассерженная на почти бывшего мужа и на себя, трясущимися пальцами вставляла новую симку в телефон и с каким-то неправильным удовольствием думала: «Нет, меня ни для кого нет! И идите вы все к чёрту!» Старая сим-карта так и осталась лежать на краю её пустого рабочего стола. И теперь Катя для всех «вне доступа».

«Для всех… и даже если Андрей каким-то способом… Ох!»

Катя резко затормозила, вызвав этим всплеск возмущенных гудков машин, следующих за ней. Водитель, вынужденный объезжать её автомобиль, что-то гневно и наверняка нецензурно кричал, перегнувшись через пассажирское кресло своей машины.

Катя ни на что не обращала внимания. Автоматически она включила «аварийку». Злившаяся на своего бывшего, чувствующая, как твердая почва уходит из-под ног, кинувшаяся, как в омут, в Андрея Катя забыла... Она абсолютно забыла сообщить новый номер телефона родителям, Коле, адвокату. И если адвокат, безусловно, не получит сердечного приступа, не пообщавшись с клиенткой в течение суток, то родители….

Катя развернула автомобиль и поехала на улицу Авдеенко. К маме и папе. Домой.

* * *

Дома её встретила разохавшаяся мама, с которой разговаривать у Кати не было никаких сил, и облегчённо вздохнувший, но напустивший на себя строгий вид, отец. Обняв маму и заверив, что у неё «вот совершенно всё хорошо и замечательно», Катя прошмыгнула в комнату, которую родители по привычке считали дочкиной. Мама осталась на кухне и, судя по ароматам, вскоре разнёсшимся по квартире, принялась успокаивать нервы своим излюбленным способом. Отец, привычно поворчав на любимую непутёвую дочь, ушёл на встречу со старым приятелем.

Катя, бесцельно потоптавшись у окна, улеглась на свою старую тахту. Впервые за много-много дней она просто валялась, без цели, без желаний, без сил… В её комнатке всё осталось таким, как прежде.

Катя вспомнилось, как она, уверенная и резкая, решившая окончательно распрощаться и с «Зималетто», и со Ждановым, останавливается в центре этой комнаты и тянется за сотовым телефоном… Потом, не раздумывая, начинает лихорадочно нажимать кнопки, отыскивая в записной книжке номер Михаила.

Она решила тогда, что это точка невозврата. Она думала, что невозврата, и что она больше никогда не войдёт в «Зималетто», и что Андрея не будет в её жизни… Что из родительского дома она уходит навсегда. Отправляется в новую жизнь, счастливую жизнь с человеком, который её любит и который никогда её не предаст.

Прошло восемь лет, и вот она опять здесь. За стеной что-то делает мама. Отец ещё не вернулся со встречи. И она сама, Катя-опять-Пушкарёва в своей комнате, убежавшая из «Зималетто», как тогда, бросившая Андрея, как тогда… И ей опять ужасно, невообразимо плохо и страшно. Как тогда.

Нельзя, нельзя было решать за двоих, нельзя было выходить замуж за Мишу. Кому это принесло счастье?

Вспоминая события далёкого прошлого, Катя старательно отгоняла от себя воспоминания о дне сегодняшнем. Слишком больно и стыдно. И так… так восхитительно, волшебно, нереально! Нет, сегодня ей не хватало силы воли, она принуждала себя не думать о том, что произошло в лифте, но... Но! Катя могла нарочно вызывать неприятные, грустные мысли, заставлять себя сожалеть, но её проклятое тело не хотело носить искусственную смирительную рубашку разума. Руки Андрея, его губы...

Рассердившись на себя, Катя вскочила и почти бегом устремилась в ванную. Она тёрла лицо, шею, руки до красноты, до боли но этого оказалось мало, мало… Катя скинула одежду и встала под душ.

Вода стекала по предательскому телу, и на какое-то время Кате показалось, что она смывает и ощущения, которые до сих пор помнила кожа, и как будто оголенные нервные окончания.

Андрей рядом с ней. Не постаревший, но погрустневший и с усталыми глазами. Но когда он смотрел сегодня на неё…

«Нет-нет-нет!» Она не будет вспоминать. Она запрещает себе вспоминать! Потому что это неправильно. Он, как и тогда — как и всегда! — не свободен.

Катя всхлипнула, вцепилась зубами в ребро ладони. Нельзя плакать, иначе мама заметит зарёванные глаза и придётся маме что-то объяснять. А что дочь может ей рассказать? Врать о горе от расставания с Мишей Катя не хочет, а правду рассказать не может…

Катя всё так же быстро — чтобы мама не успела её остановить — в наспех натянутой на мокрое тело одежде забежала обратно в свою комнату.

И вообще, с чего она взяла, что знает правду? Возможно, ей всё почудилось. Свою любовь она вообразила, потому что её выбивает из колеи развод с Михаилом, а для Андрея — это просто прихоть, мимолётное воспоминание или незаконченное дело. На выбор. Только романтическая дурочка может верить, что он все эти годы помнил о Кате Пушкарёвой.

За стеной мама добавила громкость старого радиоприёмника. «Ах, мамочка, на саночках…» Залихватская песенка , но правдивая очень. Катя стояла в центре комнаты и смеялась сквозь слёзы. Ну, вот как она умудряется запутать свою жизнь до такой степени? Как?

Через полчаса ничуть не успокоившаяся Катя, поджав ноги, сидела на тахте и пялилась в никуда, обдумывая очень важную вещь: что скажет мама, если дочь сейчас опять отправится принимать душ.

— Катенька… — мама вошла в комнату и тихонько тронула дочь за плечо. — Тут тебе звонят.

Мама с растерянным видом — давно уже никто не звонил Кате по этому телефону — протянула трубку. Катя взглянула вопросительно, но мама пожала плечами.

— Алло, Екатерина… Борщова слушает, — Катя запнулась, произнося фамилию, мама успокаивающе погладила её по плечу.

— Здравствуйте! — из трубки звучал приятный женский голос. — Вас беспокоят из офиса президента компании «Зималетто». Вы можете говорить?

Катя сглотнула. Могла ли она говорить? После сегодняшнего побега от Андрея она чувствовала себя странно. И душ бессилен, и аутотренинг, и вообще… Ничего не закончено, и от этого паршиво и тревожно было на душе.

— Что вы молчите? — не логично и не очень вежливо прозвучал голос из трубки.

— А простите, с кем я говорю? — Катя собралась с силами и старалась отвечать деловито и спокойно, плевать, что внутри будто кошки царапались.

— А? — Теперь со стороны представительницы «Зималетто» последовала небольшая заминка. — Это… Это личный помощник Андрея Павловича. Но, в общем, это не важно! Меня просили назначить вам встречу. Сегодня. В ресторане «Пушкин». Вы знаете «Пушкин»? В шесть часов.

Катя машинально взглянула на часы на стене, оказывается, ещё не было и четырёх, хотя по ощущениям — поздний вечер.

— Простите ещё раз, а кто попросил назначить встречу?

— Ах, я не сказала? Жданов, конечно. Кто вам… — «вам» прозвучало отчего-то очень пренебрежительно, — может назначить встречу в «Пушкине»?

Катя недоуменно уставилась на телефонную трубку. Странных помощников выбирает Андрей. Впрочем, она сама была когда-то такой странной помощницей. Почему бы Андрей стал менять свои привычки, правда?

Катя не знала, почему поверила этому неожиданному звонку. Наверное, просто ей очень хотелось. Хотелось поверить в то, что Андрей ищет её, используя все возможные и невозможные средства. Что хочет увидеть, хочет… «Золушка, блин», — как сказал бы верный, но очень злой на неё друг Колька.

Катя отключила нудно запикавший телефон, и, улыбнувшись маме, вскочила на ноги.

Примечания:

http://www.youtube.com/watch?v=YZBri22dNIw