Гарри Поттер и двойной капкан (гет)

— А вот и Северус! Надеюсь, ты принес мне хорошие вести? – спросил Лорд Волдеморт, протягивая Снэйпу руку для поцелуя.

Снэйп преклонил колено и коснулся губами холодной руки хозяина. Волдеморт указал ему на кресло напротив себя.

— Так какие новости, Северус? – повторил Лорд.

— Он жив, Милорд, — ответил Снэйп, сделав небольшой кивок.

— ЧТО? – взревел Лорд.

— Да, Милорд, я видел сам, как старик отнес тело в больничное крыло, — ответил Снэйп, снова слегка склонив голову.

— А старик? Что он сказал? – спросил Волдеморт с яростью в голосе.

— Он сказал, что вы проиграли Милорд, — сказал Снэйп.

— Не может быть, — закричал Волдеморт. – Но ты, как я вижу рад, что мальчишка жив?

— Прошу простить меня, Милорд, — медленно проговорил Снэйп, — я просто пока не осознал этого факта до конца. Ваше появление в Хогвартсе стало для меня полной неожиданностью. И самой большим сюрпризом стало то, что Дамблдор научил Поттера, как противостоять вашему смертельному проклятию

— Что ты знаешь об этом? – спросил Лорд ледяным голосом. – Отвечай, Северус!

— Простите, Милорд, — с почтением произнес Снэйп. — Я только услышал слова одобрения от Дамблдора, когда тот…

— Я был уверен, что план удастся, — сказал Волдеморт уже спокойным тоном. – Так что сказал старик?

— Он сказал "ты справился, Гарри, теперь он не сможет убить тебя этим проклятием", — произнес Снэйп и присоединился к остальным Упивающимся Смертью.

— А теперь оставьте меня, — приказал Волдеморт. – Все вон!

— Да, Милорд, — сказали люди в масках и поспешно удалились.

* * *

— Ну что, Северус? – спросил Дамблдор.

— Я думал, что конец, — выдохнул Снэйп, опускаясь в кресло. – Почему вы не сказали мне, что научили Поттера противостоять "Avada Kedavra"? я что, должен были догадаться?

— Северус, успокойся…

— Не думал, что вы и от меня будете что-то скрывать, — выдавил Снэйп. – Мне показалось, что земля ушла из-под ног. Когда я представил, что Поттер мертв, и мне придется возвращаться к этому…

— Северус, успокойся, — тихо сказал Дамблдор, по-отечески обнимая Снэйпа. – Я знаю, как тебе тяжело. Я предпочел бы взвалить эту ношу на себя, но не могу.

— Простите, директор, — тихо ответил Снэйп, закрывая лицо руками. – Но вы должны понять меня…Я не могу туда вернуться… не могу… лучше смерть, чем снова быть рядом с ним….

— Мальчик мой, — ласково сказал Дамблдор, прижимая к себе голову Снэйпа и гладя его по волосам. – Я не хочу, чтобы ты так говорил. Северус, ты самый мужественный человек, которого я встречал.

— Такая ноша не под силу никому, — тихо сказал Снэйп. – Я больше не могу. Вы не представляете, что я чувствую, когда подхожу к нему! Я каждый раз останавливаю себя, чтобы не вынуть палочку и не одарить его смертельным заклинанием!

— Северус…

— Меня тошнит, когда целую его руку, когда целую его мантию, — продолжал Снэйп, повышая голос, — я удивляюсь, как до сих пор он этого не заметил или не прочел в моей голове. Каждый раз, когда я вижу его, меня начинает трясти от воспоминания того, что он сделал с ней и со мной…

— Северус, успокойся, — попытался Дамблдор. – Не надо мучить себя этим. Ты должен попытаться забыть…

— Я не могу этого забыть! – крикнул Снэйп, вскакивая с кресла, и подходя к окну. – Как я могу забыть, что он лишил меня самого дорого! Я пришел к нему с надеждой, что в его обществе я смогу найти то, чего у меня никогда не было в школе. Я добился того, что стал его любимчиком. Но когда я встретил ее – он потерял надо мной власть! Я был счастлив в ней, но он решил, что это может помешать ему, и убил ее. И вы говорите мне забыть?

— Северус, — начал Дамблдор, но не знал, что сказать в слова утешения.

— Она подарила мне то, чего я не знал в полной мере от родителей, — продолжал Снэйп, глядя в окно и не замечая, что он надрывает голос от крика. – Она любила меня, хоть я этого и не заслуживал. Она была так молода и красива – чем она ему помешала? Чем наша любовь могла бы помешать его планам?

— Том почувствовал, что в тебе есть любовь, — тихо сказал Дамблдор, подходя к Снэйпу. – А любовь – это то, чего он никогда не знал. Он не мог понять, что любовь значит для тебя, для нее, для всех, кто любит. Для него это недоступно, Северус.

— Я никогда не думал, что встречу женщину, которая будет любить меня, — продолжала Снэйп, как будто не слышал слов Дамблдора. – И не думал, что сам буду кого-то любить так сильно. Но она,… она была необыкновенной. Я каждую ночь вижу ее во сне, и это невыносимо. Я хочу уснуть и не проснуться, чтобы всегда быть рядом с ней. Но, каждый раз, открывая глаза, я понимаю, что ее нет рядом, и знаю, кто в этом виноват. Я не могу жить воспоминаниями, Дамблдор, потому что от них мне еще больней.

Дамблдор с грустью смотрел на Снэйпа, обнимая его за плечи, он не мог ничего сказать в утешение.

— Она была моей единственной радостью в жизни, — продолжал Снэйп, смотря вникуда. – Я был ее недостоин, потому что был среди этих выродков, но она все равно любила меня. После того, как я встретил ее, я не мог думать ни о чем, кроме нее. Для меня было невыносимо исполнять приказы Темного Лорда убивать кого-то, тогда он и наказал меня в первый раз.

— Ты отказался что-то сделать по его приказу? – спросил Дамблдор.

— Да, — ответил Снэйп. – Он приказал нам убить семью маглов, которые внешне напомнили Лорду о его родителях. Мы пришли в их дом ночью. Нас было четверо. Я не смог убить их детей и вызвался уничтожить родителей. Но когда я вошел в их спальню…

Голос Снэйпа пропал на мгновение.

— Когда я вошел в их спальню, — продолжил он, — мужчина и женщина не спали. Они… они занимались любовью.…На мгновение я увидел в этой паре себя и ее. Я смотрел на этих людей и видел себя, ласкающего мою любимую. Я не мог лишить ту пару жизни, потому что видел, что они любят друг друга. Я сказал, что не могу их убить. Гнев Лорда был страшен. Я удивился, что он не убил меня, но он, видимо, понял причину моего поступка и решил, что накажет меня не смертью, а болью.

— Северус, — прошептал Дамблдор, закрывая глаза ладонью. – Не надо…

— Сначала он причинил мне физическую боль, — продолжил Снэйп. – Мне никогда не описать вам, как мне было больно. Через несколько часов пытки я взмолил Лорда о прощении. И он простил меня. Я так думал, что он простил. Я почти не помню, как меня принесли в замок. Она ждала меня. После пытки Лорда я не чувствовал своего тела, мне хотелось умереть – так мне было больно. Но когда я увидел ее синие глаза, полные слез, когда она выхаживала меня, я понял, что не смогу жить без этих глаз, без нее. Лорд дал мне возможность забыть о его наказании – он принял меня обратно, и я потерял бдительность. Больше он не поручал мне никого убивать, но меня это не насторожило. Я снова жил, жил и любил. Я не замечал никого и ничего, кроме нее. Сейчас, каждый раз закрывая глаза, я вижу ее, лежащую на постели и манящую меня своими чарами. Ее небесной синевы глаза смотрят на меня с такой любовью, что я теряю рассудок от страсти. Во сне я снова ласкаю ее тело, а она ласкает меня. Я не могу забыть ее голос, когда она благодарно стонет от наслаждения. Я везде слышу запах ее волос, я в каждой женщине вижу ее. Она не отпускает меня, постоянно зовет меня во сне. Я больше не могу… я хочу умереть, чтобы снова быть с моей милой. Я живу,… нет, я не живу. Я умер с ней в тот день, когда он убил ее. Лорд усыпил мою бдительность, дав мне возможность продолжать любить. Но это был только план его наказания. Он появился в моей спальне среди ночи. В это время мы занимались любовью. Он тихо стоял в углу, незамеченный нами, и наблюдал. Потом я услышал его голос, приказывающий мне встать и идти к нему. Я даже не оделся – я все еще был в пылу страсти, когда подходил к нему. Лорд сказал, что пришел закончить наказание за не повиновение ему. Я не сразу осознал, что он имел в виду. Когда он поднял палочку, я только успел последний раз посмотреть в глаза моей любимой, в ее синие глаза, смотрящие на меня с любовью. Он убил ее на моих глазах.

— Боже, Северус, — послышался голос Дамблдора. – Ты не говорил мне об этом. Мальчик мой, Северус… Боже, как же ты смог это вынести?

— Последнее, что я помню, это зеленый луч заклинания, ударившее ее в грудь, — полным боли голосом проговорил Снэйп. – Я умер вместе с ней. Лорд убил нас обоих. Он что-то говорил, что теперь я заплатил сполна, и что теперь я окончательно прощен. Но я не слышал его слов – я смотрел на ее открытые глаза. Когда он ушел, я просто лег рядом с ней и захотел умереть. Я кричал, я спрашивал, почему он просто не убил меня. Наказание такой болью было невыносимо – я не хотел жить с болью от этой потери. Я взял палочку и вскрыл себе вены режущим заклинанием. Я чувствовал, как жизнь уходит из меня, и молил только о том, чтобы никто меня не нашел. Но меня спасли. Лорд предвидел, видимо, что я захочу покончить с собой, и послал ко мне Малфоя. Люциус остановил кровь и вернул меня к жизни. Тогда я решил, что буду жить только для того, чтобы отомстить им всем. Отомстить Лорду за то, что он лишил меня ее и жизни вместе с ней, а Люциусу, за то, что он не дал мне умереть. Когда вы сказали мне, что только мальчик сможет уничтожить этого выродка, я наступил себе на гордость, я засунул поглубже свои обиды на его отца, чтобы помочь Поттеру убить его. Я живу только ради этого. Если мне повезет, я даже доживу до того момента. Поттер убьет Лорда, он должен его убить, раз я этого не могу сделать сам. И если ради этого я должен быть рядом с убийцей моей любимой, я буду терпеть. Я буду преданно смотреть в эти красные бесчеловечные глаза; я буду целовать его руку в знак верности. Я сделаю все, чтобы лишить Лорда самого дорого, что у него есть – жизни.

Снэйп продолжал смотреть в окно. Уже наступил следующий день. Дамблдор стоял рядом и молчал, его рука по-прежнему лежала на плече Снэйпа.

* * *

— Прошу внимания! – раздался голос Дамблдора, и все в зале умолкли. – Я прошу вас всех внимательно меня выслушать.

Все напряглись, ожидая какого-то нового известия от директора.

— Новость, которую я вам сообщу через несколько минут может стать для вас большой неожиданностью, а может быть, и шоком, — продолжил Дамблдор. – Но перед этим я хотел сообщить неприятную новость для нескольких наших учеников.

В зале послышались вздохи волнения и напряжения – все ожидали худшего.

— Дело в том, что мне удалось выяснить, кто помог Лорду Волдеморту проникнуть в Хогвартс, — серьезно сказал Дамблдор. – Я должен начать с объяснений об охране замка. Дело в том, что в свете возвращения Лорда Волдеморта, и его возможной атаке на Хогвартс, я принял дополнительные меры безопасности. Те из вас, кто читали Историю Хогвартса, знают, что замок защищен множеством чар и заклинаний, чтобы отталкивать маглов. Я добавил к этим чарам защиту от проникновения на территорию школы Волдеморта и его слуг, а так же тех, что хочет принести вред любому, кто находится внутри замка. Эту защиту можно было преодолеть с помощью того, что находится в школе. И у меня есть доказательства, что Волдеморту и его слугам помогли попасть в Хогвартс несколько наших учеников.

В зале раздался гул недовольства, некоторые ребята выкрикивали неприличные слова в адрес тех, кто это сделал.

— Эти ученики не могут больше находиться среди нас, — заглушил шум Дамблдор. – Я принял решение об исключении Драко Малфоя, Грегори Гойла и Винсента Крэбба из школы.

— Что? – крикнул Малфой, который вместе с дружками сидел за столом своего факультета. – Вы меня обвиняете? Да я вообще не знал ничего о вашей защите!

— Драко, ты будешь оправдываться перед комиссией, а не передо мной, — спокойно ответил Дамблдор. – К тому, же на твоем месте я не стал бы сейчас привлекать к себе и без того повышенное внимание к тому, чем закончился твой поступок.

— Так вы просто решили мне отомстить за этого поттереныша? – заорал Малфой.

— Заткнись, ублюдок! – выкрикнул Рон, вставая из-за стола и вынимая палочку. – Еще одно слово о Гарри и я отправлю тебя на тот свет!

— Рон, успокойся, пожалуйста, — сказал Дамблдор. – Я очень прошу успокоиться всех вас. Я хочу сообщить вам новость, о которой говорил в самом начале. Но перед этим я должен попросить этих троих выйти из большого зала – эта новость не для них, они ее недостойны.

— Никуда я не пойду! – заорал Малфой. Крэбб и Гойл молча вышли, не став дожидаться Драко. – Когда мой отец узнает об этом – вы еще будете передо мной извиняться!

— Драко, твой отец находится в международном розыске, — спокойно ответил Дамблдор под восторженные взгляды школы. – Он обвиняется в пособничестве Лорду Волдеморту, а так же в убийстве трех человек и побеге из Азкабана. Неужели ты думаешь, что он явится сюда в открытую, чтобы заставить меня извиняться перед тобой?

— Как вы смеете! – вскочил Малфой и побелел от ярости. – Мой отец – один из самых уважаемых волшебников в Англии, а вы обвиняете его в убийствах?

— И еще в одной попытке убийства, — добавил Дамблдор. – Люциус Малфой четырнадцатого июля пытался убить Гарри Поттера в его доме. Тогда ему этого не удалось сделать, но он и еще несколько Упивающихся убили двоих Авроров министерства магии.

— Да как вы смеете! – орал Малфой. – Профессор Снэйп, скажите Дамблдору, что я не виноват! Вы же друг моего отца! Вы же один из Упивающихся Смертью!

В зале наступила тишина. Вся школа смотрела на Снэйпа, который сидел, уставившись в тарелку. Когда он поднял голову – в зале раздалось несколько криков – Снэйп был мертвенно-бледен, на нем просто не было лица. Снэйп посмотрел на Дамблдора, тот сначала отрицательно покачал головой, затем кивнул. Снэйп перевел взгляд на Малфоя, и, не поднимаясь с места, тихо сказал:

— Драко, выйди из зала и отправляйся в гостиную Слизерина, после завтрака я с тобой поговорю сам и все объясню.

Снэйп говорил очень тихо, но что-то в его тоне заставило Малфоя встать и выйти из зала. Его провожали взглядами, полными отвращения.

— Теперь, я прошу вас всех забыть о Драко и попытаться вникнуть в то, что я сейчас скажу, — как будто не прерывался, продолжил Дамблдор. – Эта новость будет для вас столь неожиданной, что я прошу вас всех постараться сдержать свои эмоции, хоть это будет не легко.

Дамблдор вынул палочку и направил ее на дверь, за которой стоял Гарри.

— Друзья мои, — радостным голосом сказал Дамблдор, — Гарри жив.

Наступила гробовая тишина – никто не поверил.

— Как это возможно? – не выдержала МакГонагалл.

— Спасибо за вопрос, профессор, — сказал Дамблдор, но тут в Большой зал вошел Гарри, которого Дамблдор не предупредил о том, что вчера никому не сказал, что Поттера жив.

Гарри отыскал за столом Гриффиндора Рона и Гермиону – они застыли от удивления с открытыми ртами.

— Мне повезло, — сказал Гарри, набирая в грудь больше воздуха. – Волдеморт действительно наслал на меня его любимое заклинание смерти – “Avada Kedavra”, и его заклинание действительно меня убило. Я правда был мертв. Точнее почти.

Гарри посмотрел на Дамблдора, тот кивнул, сказав ему продолжать.

— Дело в том, что это заклинание не может меня убить, — продолжил Гарри, осторожно выбирая слова. – Точнее будет сказать, что этим заклинанием меня не может убить Лорд Волдеморт. Вы прекрасно знаете историю о том, как я остановил его, когда мне было чуть больше года. В ту ночь, когда он пытался меня убить этим проклятием, то оставил мне этот шрам, по которому меня все теперь узнают. Так вот, этот шрам и не позволил Волдеморту снова убить меня – я просто был лишен всех сил. Со стороны казалось, что я умер, у меня не было пульса, как мне потом объяснили, я ни на что не реагировал. Но я жив, и это главное...

— Я должен всем вам принести свои извинения, за то, что не сказал вам этого вчера, — вмешался Дамблдор. – Дело в том, что Гарри по-прежнему грозила и грозит смертельная опасность со стороны Лорда Волдеморта – уверен, что вы все поймете, и не будете возражать, что Гарри вернулся.

Дамблдор улыбнулся и жестом показал Гарри сесть за стол своего факультета.

— Думаю, что теперь можно и позавтракать, — весело закончил директор и сел на свой высокий стул.

Гарри медленно пошел к столу, туда, где сидели его друзья. Гермиона не замечала слез, которые ручьем текли из ее глаз.

— Я же не мог уйти, не попрощавшись с вами, — тихо сказал Гарри и улыбнулся.

Гермиона вскочила со скамьи и повисла у Гарри на шее. Следом за ней, встал Рон и обнял друга с другой стороны. Весь факультет Гриффиндор подлетел к Гарри, и все стали его обнимать. Весь день школа обсуждала чудесное возвращение мальчика, который выжил.