Франко Кавелье: Задай свой ритм (гет)

Лондон, Косая Аллея. 28 июня 1996 года. 08:57 по Гринвичу.

В этот день Косая Аллея была особенно негостеприимна. А виной тому была изрядно подпортившаяся погодка. Дождь не прекращал лить ни на секунду, и редкие в такую рань волшебники, которым приходилось по той или иной причине выходить на улицу, не спешили на ней задерживаться. И то ли все они вдруг разом забыли, что умеют пользоваться магией, то ли уже заранее сообразили, что с такой погодкой даже волшебная палочка не поможет им справиться... Но вместо того, чтобы наложить на одежду влагоотталкивающие чары, несчастные волшебники были вынуждены скрываться от ливня под козырьками многочисленных магазинчиков во время совершения забега от одной точки до другой.

Лишь один-единственный маг бросался в этой ситуации в глаза. Его, казалось, вовсе не волновала бушующая на улице непогода. Он даже ни разу не сдвинулся с места, когда одна за другой сверкали в небе яркие молнии, а раскаты грома пытались нагнать ужас на любого, кто решился сегодня выйти из дома. Но поведение этого волшебника было не единственной странностью. Нет, еще больше вопросов вызывала его одежда, ведь даже в мире магии существовали такие правила, которые нельзя было нарушать. Не потому, что невозможно, а потому, что не поймут другие волшебники. Но для этого мага, ни один мускул на лице которого не дрогнул во время очередного проявления гнева природы, казалось, правил не существовало вовсе. Наверное, именно поэтому он решил облачиться в этот странный темно-коричневый жилет из крокодиловой кожи, нацепить почти на каждый палец по кольцу, а левое запястье скрыть при помощи наручной кобуры.

Что скрывал этот маг под кобурой для волшебной палочки? Может, ничего? А может что-то очень важное. Что-то, что было способно его поставить в ужасное положение при обнаружении кем-то посторонним. И именно над этим вопросом прямо сейчас размышляла Гермиона Грейнджер, направляясь на встречу с этим странным и непонятным лично ей магом. Подозрения, касающиеся того, что под кобурой может скрываться Темная Метка, не покидали ее ни на секунду. И хотя Гарри попытался однажды успокоить ее, сказав, что проверял лично левое запястье Франко при их первой встрече, девушка не могла так просто отступить. "А что, если он использовал очень качественную иллюзию? — думала Гермиона, шагая прямо по лужам, даже не замечая их за своими размышлениями. — Ведь тогда Франко мог и подготовиться". Но Гарри не хотел ничего слышать о том, что Франко мог все это время лишь притворяться хорошим. Он даже не рассматривал такой вариант. Вот только если убедить Гарри и Рона в своих чистых помыслах Франко удалось почти сразу же, Гермиона так просто сдаваться была не намерена. О, нет, она была полна решимости стоять до самого конца, если понадобится.

Гермиона завернула за очередной угол и увидела стоящего вдалеке, едва заметного из-за бушующего ливня, мужчину. За его спиной едва ли можно было различить очертания белокаменного здания банка Гринготтс, почти что полностью сливающегося в такую погоду с небом, а в его левой руке — небольшой предмет, являющийся, судя по всему, порталом до площадки двадцать восемь. Сам же маг, по очевидным лично для Гермионы причинам, был не кто иной, как Франко Квелье. Гермиона намерено снизила скорость передвижения и устремила взгляд на злосчастную кобуру на левом запястье мага.

Сколько раз она хотела просто попросить Франко снять это кобуру и продемонстрировать ей свою невиновность, но каждый раз Гермиона сама себя останавливала. Мало ли, что могло взбрести в голову этому Франко, если он бы вдруг понял, что она — Гермиона Грейнджер — до сих подозревает его в причастности к группировке Пожирателей Смерти. А рисковать на ровном месте девушка совсем не желала. Поэтому она молчала. Молчала и думала, как же можно вывести Франко на чистую воду менее рискованным способом. На ум ничего дельного не приходило, что Гермиону совершенно не радовало. Впрочем, время у нее все еще было, так что торопиться совершенно необязательно.

— Готова? — вырвал Гермиону из размышлений голос Франко.

Гермиона подняла глаза на мужчину и с удивлением отметила, что сегодня тот был необычайно собран. Никаких шуточек, никаких непонятных намеков... нет, сегодня всего этого попросту не было. И именно этот, казалось бы, незначительный факт заставлял Гермиону нервничать еще больше. "Хотя куда уж больше", — нервно усмехалась про себя между тем девушка.

Однако ответить на вопрос Франко все же было нужно, поэтому Гермиона собрала всю свою волю в кулак и решительно кивнула.

— Отлично, — заявил Франко, протягивая ей медальон с символикой банка Гринготтс. — Хотя выглядишь ты неважно, уж не обижайся.

— Я в порядке, — быстро соврала Гермиона, кладя свою ладошку на портключ.

— Как скажешь, — пожал плечами Франко, снова приняв невозмутимый вид. — Тогда отправляемся.

Гермиона ощутила привычный рывок где-то в области пупка, затем легкое головокружение, и вот она уже стоит прямо посреди дуэльной платформы на площадке номер двадцать восемь. Но не успела еще Гермиона толком осмотреться, как уже услышала знакомый голос, зовущий ее по имени.

— Гермиона! — возник словно из воздуха вечно лохматый зеленоглазый юноша. — Я уж соскучиться успел!

И не дожидаясь ответа, Гарри заключил Гермиону в свои объятия. На какое-то мгновение мысли о том, что Франко может оказаться скрывающимся Пожирателем, покинули голову девушки, позволяя ей насладиться компанией юноши. Но, к великому ее сожалению, надолго отвлечься не получилось. А всему виной все тот же Франко.

— Сегодня вы здесь главные, — заявил Франко, с улыбкой глядя на обнимающихся подростков. — У меня довольно непростое дело появилось, так что я буду занят. Конечно, если что-то случится — я у себя в комнате.

— Конечно, сэр, — еще шире заулыбался Гарри такому заявлению. — Мы все поняли.

— Вот и отлично, — кивнул Франко, убирая портключ обратно во внутренний карман своего жилета и направляясь в сторону своей комнаты. — Я попросил домовиков заглянуть к вам в половину двенадцатого утра, чтобы вы заказали у них то, что будете есть, — бросил Франко через плечо.

— Хорошо, сэр! — крикнул вслед своему учителю Гарри, внимательно следя за тем, как сперва за Франко захлопнулась дверь, а затем еще и дверной замок громко щелкнул. — Ну... а теперь точно можно делать все, что вздумается! — воскликнул вдруг Гарри, закружив Гермиону в танце.

От неожиданности девушка даже ойкнула, но затем быстро поймала темп и с абсолютно глупой улыбкой на лице принялась вальсировать вместе с Гарри.

Для них обоих подобная встреча на площадке под одним очень хорошо известным номером была не в новинку, поскольку являлась уже четвертой по счету. Но то, что происходило на ней сегодня... было для Гермионы приятной, но все же неожиданностью. Конечно, Гарри и в прошлые ее визиты вел себя как-то слишком уж подозрительно, практически не прекращая в ее присутствии широко улыбаться, но сегодняшний случай в этом плане был действительно особенным. Возможно, эту внезапную перемену в ее друге можно было объяснить тем, что до этого Франко постоянно находился где-то поблизости и частенько следил за тем, чем же они вдвоем занимались... а возможно дело было в чем-то ином. В любом случае Гермиона решила отбросить подобные размышления подальше, поскольку сейчас ее полностью устраивал именно такой Гарри.

Впрочем, над своим необычным поведением задумывался и сам Гарри, но виду старался не подавать. Сейчас у него на душе было так легко и приятно, что Гарри был готов в любой момент броситься писать любовные стихи. У него словно открылось сразу второе, третье и даже четвертое дыхание. Гарри был уверен, что предложи ему прямо сейчас кто-то сдвинуть с места огромную гору — он сделает это, даже не задумываясь. И это будет лишь началом. Гарри не знал наверняка, в чем причины его сегодняшнего излишне хорошего настроения, да и не очень-то хотел узнавать ответ — это был тот самый случай, когда ему было все равно. И ему это нравилось.

— С каких пор ты умеешь танцевать, Гарри? — полюбопытствовала Гермиона, делая очередное па.

— Ну, знаешь ли, четвертый курс был в этом плане очень плодовитым, — ухмыльнулся Гарри, не сводя с Гермионы глаз даже во время движения.

— И что же ты еще такого умеешь, о чем я и не подозреваю? — кокетливо улыбнулась Гермиона, чувствуя, как ее щеки начали заливаться краской.

Подобное внимание со стороны Гарри было приятным, очень приятным, но что-то не давало Гермионе покоя. Какое-то странное и незнакомое чувство, от которого сердце в груди начинало биться быстрее, и появлялось совершенно необъяснимое желание задавать любые, даже абсолютно глупые, вопросы, лишь бы все это продолжалось как можно дольше и никогда не кончалось.

— Ну... — всерьез задумался Гарри. — Как пример — я умею участвовать в дуэли без очков.

— Серьезно? — мелодично засмеялась Гермиона, сразу же догадавшись, кто заставил Гарри заниматься подобными вещами. — Полезное умение.

— Ты думаешь? — Гарри иронически вздернул бровь и хитро прищурился.

— Конечно, — пожала плечиками Гермиона, заметив, как едва заметно дрожал ее голос. — Помнишь, как говорил Аластор Грюм? Постоянная бдительность!

— Это точно, — усмехнулся Гарри, от внимания которого не укрылось волнение девушки. — Но помогла ли ему эта бдительность на четвертом курсе?

— С каждым может случиться, — неуверенно предположила Гермиона, постаравшись вернуться к прежней теме. — А какие еще таланты у тебя имеются?

— Талант притягивать Ступефаи считается? — усмехнулся Гарри, не прекращая любоваться видом смущающейся Гермионы.

— Отчего же нет? — улыбнулась девушка, чувствуя как горят ее щеки. — Очень полезный талант. Правда, не представляю, как его можно использовать... но он однозначно стоит...

Чего же этот талант стоит, Гермиона так и не договорила, остановившись практически на полуслове. Незаметно для них двоих, на протяжении всего этого времени темп вальса постепенно все снижался и снижался... пока танец не прекратился вовсе. И Гермиона заметила это только сейчас, отчего волнение захлестнуло ее с новой силой.

— Гарри... — пролепетала Гермиона, чувствуя, как сердце в ее груди бешено стучало.

— Да? — слегка приподнял Гарри брови в ответ, призывая девушку продолжить.

— Почему... — снова сбилась Гермиона, пытаясь выглядеть максимально невозмутимой, что ей давалось уже с огромным трудом, — ...почему... ты так на меня смотришь?

— Как "так"? — понизил Гарри голос, притягивая ближе к себе не особо-то и сопротивляющуюся девушку.

— Вот... вот "так", — уже практически шептала Гермиона, неотрывно глядя прямо в зеленые глаза юноши. — Гарри... ты ведь не...

— Не "что"? — продолжал Гарри поддразнивать девушку, бережно убирая с ее лица прядь волос.

— Не... "это"... — дрожащим голосом произнесла Гермиона первое, что пришло ей в голову. — Которое... оно самое.

— А если оно самое? — лукаво улыбнулся Гарри, продолжая эту сразу же полюбившуюся ему игру, чувствуя, как кровь приливает к его лицу, а сердце усердно пытается вырваться из груди.

— Оно... самое? — нервно выдохнула Гермиона, предпринимая последнюю попытку собрать все свои мысли в кучу, но те вновь и вновь разбегались, стоило только девушке взглянуть в эти родные зеленые глаза. — Но как же ты... а я... а ты...

Гермиона почувствовала, что ноги ее уже совсем не держат, а все еще стоит она лишь потому, что упасть ей не позволяет Гарри.

Гарри... одна только мысль о нем заставляла биться сердце лучшей ученицы Хогвартса в несколько раз быстрее обычного... а сейчас, когда она находилась прямо в его крепких объятиях, сердце буквально рвалось из груди так, что Гермиона с огромным трудом держала себя в руках. Хотя... кого она обманывала? В руках она себя уже давно не держала. В данный момент за нее это делал Гарри. Притом в самом буквальном смысле.

Гермиона вновь заглянула в такие знакомые и такие искренние зеленые глаза, однако совершенно неожиданно разглядела в них то, чего там в такой момент ну совсем не должно было быть — сомнение. Судя по всему, Гарри неправильно истолковал ее напряженное состояние, а потому сделал абсолютно неверный вывод, будто к подобному она была совершенно не готова, и решил сейчас же отступить с завоеванных территорий. Нет, отчасти, конечно, в своих выводах Гарри был прав... но лишь отчасти, а потому не учел того, что после подобного проявления внимания к Гермионе, девушка может и не захотеть возвращаться к прежним отношениям. Впрочем, именно так все и вышло: невольно вкусив "запретный плод", который Гермиона самолично однажды таковым окрестила, запретив себе даже думать о том, чтобы быть с Гарри... вместе, она лишь сейчас в полной мере осознала, какой же дурой была раньше. Дурой, из благородных побуждений решившей уйти в сторону, чтобы у Джинни появился реальный шанс наладить с Гарри более личные отношения.

Но теперь все благородные идеи были в прошлом, а второй раз наступать на те же грабли Гермиона однозначно не собиралась.

Ну уж нет! В этот раз она точно не упустит свой шанс.

— Извини... я... — начал было Гарри оправдываться, но был самым наглым образом прерван.

— А теперь твоя очередь помолчать, — заявила Гермиона, поразившись собственной смелости.

Девушка ловко обвила шею Гарри своими руками, а затем, приблизившись к его лицу практически вплотную, трепетно коснулась его манящих и столь желанных губ.

На какое-то мгновение растерявшись от такого неожиданного поворота, Гарри просто недоуменно замер, решив, что все происходящее ему попросту мерещится. Но когда до него наконец дошло, что это совсем не сон, а такие сладкие и податливые губы Гермионы вполне себе реальны, Гарри понял, каково это — быть самым счастливым человеком на свете. Впрочем, всецело благодаря Гермионе, очень серьезно настроенной на то, чтобы этот поцелуй запомнился Гарри надолго, это были последние мысли, посетившие голову бравого гриффиндорца...

* * *

Центр Обучения, Площадка 28. 28 июня 1996 года. 21:15 по Гринвичу.

Франко сидел в своей комнате, заваленный со всех сторон книгами, древними фолиантами и многочисленными записками по самым разнообразным тематикам. Здесь были и учебные материалы по защите от темных искусств, и свитки со странными и непонятными символами, и даже фолианты с темными и смертельными проклятиями... в общем, самого различного материала для работы аврору в отставке хватало с лихвой. И если бы Гермиона решила вдруг сейчас сюда зайти, то наверняка сперва бы охнула. Правда, затем попыталась бы изучить сразу все, до чего дотянулась бы ее рука... вот только именно по этой причине Франко предварительно и запечатал магией дверь. Впрочем, то была не единственная причина. Кавелье хотел держать все то, чем он занимался на протяжении всего сегодняшнего дня, в тайне, поскольку обнаружение Гермионой или Гарри некоторых его записей могло вызвать... определенные вопросы. А этого бывший аврор совсем не желал.

Франко сверился с механическими часами, встроенными в его наручную кобуру, и присвистнул — чуть более чем через полчаса Гермиону нужно будет отправлять домой к ее родителям, а это означало, что ему уже пора закругляться. Франко сладко потянулся, разминая затекшие суставы, и принялся собирать все свои записки и заметки в стопку. Оценив размеры проделанной работы, Кавелье расплылся в улыбке, а затем едва удержался от зевка. "Пора пройтись", — понял Франко, сложил стопку со своими заметками в ящик небольшого письменного столика и наложил на него сразу несколько запирающих заклинаний — никто не должен был найти их. Никто, кроме самого Франко.

Выйдя в главный зал, где располагалась дуэльная платформа, Франко никого там не застал. Настенные факелы дружно вспыхнули, приветствуя нового посетителя и разгоняя мрак своим светом. Улыбнувшись своим мыслям, Франко неспешно направился дальше, сделав следующую остановку уже около дуэльной платформы. И когда Кавелье уже собирался было проверить на всякий случай состояние защитных рун, громкий хлопок, сопровождаемый яркой голубой вспышкой, вынудил его отказаться от этой идеи.

— Принесла нелегкая... — протянул Франко, разглядывая ночного пернатого почтальона. — Ну, дружок... и что же ты мне принес?

К лапке совы был привязан экстренный выпуск "Ежедневного пророка". Решив понять, что такого ужасного успело произойти в мире, Франко развернул газету и прочел заголовок статьи на первой же странице: "Пожиратели Смерти на Косой Аллее! В чем провинился Флориан Фортескью?".

Читать саму статью Франко не стал, поскольку сразу же догадался, что именно там увидит. К тому же колдография сожженного кафе-мороженого была красноречивее любых слов.

Отпустив сову по ее совиным делам, Франко набросал на небольшом листочке записку, адресованную Гарри и Гермионе, в которой он сообщал ребятам о том, что направляется на Косую Аллею, и обещает прибыть обратно до десяти часов вечера, чтобы вернуть Гермиону к ее родителям в срок. Франко подвесил получившееся послание при помощи магии прямо в воздухе напротив двери, ведущей в комнату Гарри, а затем вытащил из внутреннего кармана своего жилета портключ с символикой банка Гринготтс и решительно сжал его в руке.

Почувствовав привычный рывок где-то в области пупка, а затем пару мгновений поборовшись с легким головокружением, Франко полной грудью вдохнул холодный ночной воздух и осмотрелся по сторонам. Как и полагалось, портключ доставил его прямо к ступеням белокаменного здания банка, что располагался на Косой Аллее. Франко выставил перед собой правую руку, развернув ее ладонью к небу, и удовлетворенно кивнул — бушующий с самого раннего утра ливень, доставивший за сегодняшний день массу проблем местным волшебникам, к вечеру превратился в очень мелкий, моросящий дождик.

Стряхнув с ладони холодные капли, Франко круто развернулся на месте, скрипнув при этом подошвой своих сапог, и зашагал по хорошо знакомой ему дорожке. Прямо сейчас он нуждался в информации... а также в жутко полезном кулоне Эйлин, чтобы восстановить последние события. Ему не давал покоя один-единственный вопрос — что Пожиратели Смерти забыли в заведении мистера Фортескью? Ведь не за мороженым же они явились?

За подобными размышлениями Франко даже не заметил, как добрался до двери с табличкой "Частный детектив Э. Мосс". Но когда он уже потянулся к дверной ручке, странное покашливание, раздавшееся за его спиной, вынудило Кавелье крутануться вокруг своей оси, в движении выхватывая волшебную палочку.

— Потрясающая реакция, — произнес незнакомец в черной мантии, скрывающий свое лицо под огромным капюшоном.

— Северус? — удивился Франко, опуская палочку. — Как ты узнал, что я буду здесь?

Незнакомец, которого назвали Северусом, неспешно сбросил с головы капюшон мантии, и уставился на Кавелье своими угольно-черными глазами, искривив губы в насмешливой улыбке.

— Рыбак рыбака... — насмешливо протянул Северус, а затем перевел взгляд на левое запястье Франко, укрытое наручной кобурой. — Рассчитываешь на их невнимательность? — он вопросительно изогнул бровь.

Проследив за взглядом Северуса, Франко понял, о чем тот говорил.

— Они все поймут, — бросил Франко, поправляя на своем левом запястье кобуру и пряча под ней черную татуировку, чем-то подозрительно напоминающую извивающуюся змею.

— На твоем месте я бы не был так в этом уверен, — недоверчиво хмыкнул Северус.

— Эй, тебе же была нужна помощь в этом деле! — возмутился Франко. — Разве нет?

— Нужна... — неспешно кивнул Северус. — Но я не упрекаю. Я предостерегаю.

Франко ничего не ответил, решив ограничиться простым кивком.

— Что касается твоего прошлого запроса... — продолжил между тем Северус, — ...я сообщу тебе, как только все будет готово. А теперь... доброй ночи, Франко.

— Хорошо, — кивнул Кавелье. — Доброй ночи.

Раздался негромкий хлопок, и Северус растворился в воздухе, оставив Франко один на один со своими мыслями. Впрочем, долгими размышления бывшего аврора не были. Бросив напоследок свой взгляд куда-то в сторону, Франко взялся за дверную ручку, возле которой стоял до сих пор, и потянул ту на себя.

Где-то в глубине помещения раздался звон колокольчика, и Франко встретил радостный голосок Астрид.

— О, мсье Франко! — всплеснула руками блондинка. — Вы у нас с недавних пор частый гость! Мне уже стоит о чем-то беспокоиться? — пошутила девушка.

— О, нет, мадемуазель, — слегка поклонился Франко в ответ. — Уж меня-то вам бояться как раз и не стоит. Вы же меня знаете...