Франко Кавелье: Задай свой ритм (гет)

Тисовая улица, дом номер четыре. 20 июня 1996 года. 8:57 по Гринвичу.

Гарри Поттер совсем не хотел спать. Ну, или по крайней мере усиленно старался себя в том убедить. Выходило не очень, но сдаваться так легко он все же не собирался. А причиной такой весьма своеобразной бессонницы было чувство вины. Вины перед всем составом Ордена Феникса, Ремусом, всеми теми, кого он повел на бойню, даже не задумываясь о возможных последствиях... но труднее всего для Гарри было простить себе гибель крестного.

Сириус только-только начал становиться на ноги, привыкать к существованию вне чудовищной тюрьмы, а также проявлять искренний интерес к жизни своего крестника. Но одно глупое действие зарубило все это на корню. И именно за то, что инициатором этого самого действия выступил не кто иной, как юный Поттер, тот ненавидел себя больше всего на свете.

Так и выходило, что вместо целительного сна Гарри с завидным постоянством выбирал самобичевание. В конце концов такой подход к жизни его несомненно бы подкосил, но сегодня был не тот случай. Сегодня все должно было измениться.

Перевалившись на свой правый бок, Гарри неспешно разлепил глаза — все та же до боли знакомая картина. В дальнем углу небольшой комнатки, полученной в качестве "подарка" от семейства Дурслей несколько лет назад, по-прежнему валялся массивный кожаный чемодан со школьными принадлежностями; на письменном столе красовалась металлическая клетка с белоснежной полярной совой внутри; спинку стула занимала ужасно помятая школьная мантия, а в качестве "последних штрихов" выступали черно-белые кеды, закинутые аж на самый верх единственного в этом помещении шкафа, по какой-то мистической причине, неизвестной даже самому Гарри.

Убирать весь этот бардак Поттер не желал, продолжая заниматься своим излюбленным делом, так что исправить ситуацию было попросту некому. Тетя Петуния уже давно зареклась посещать эту часть дома, так что рассчитывать на ее вмешательство было бы слишком оптимистично. Но даже если бы подобная ситуация и произошла, то закончилась бы совсем не по-доброму. Ведь кто знает, на что способен маг в горе? Вот и Петуния не знала, да и проверять не горела желанием.

Решив размять свои затекшие конечности, Гарри нащупал на прикроватной тумбочке свои очки-велосипеды, сполз с кровати и неспешно подошел к окну. На улице же, словно отражая его внутреннее состояние, вовсю хозяйничал ливень, заставляя и без того не особо-то людные окрестности Тисовой улицы стать вовсе пустынными. Так что не удивительно, что увиденная картина не произвела на зеленоглазого парнишку приятного впечатления.

Устало прикрыв глаза, он начал массировать свою переносицу, между тем снова погружаясь в воспоминания. И вырвать его их этих кошмаров наяву смогла лишь возмущенная подобным поведением своего хозяина сова, довольно громко ухнувшая и принявшаяся стучаться клювом по прутьям клетки.

— Ну чего ты, Букля? — натянуто улыбнулся Гарри, обращаясь к пушистому нарушителю покоя. — Что стряслось?

Но Букля не спешила с ответом, неотрывно глядя в глаза Поттеру.

— Я в порядке, не беспокойся, — словно прочитав мысли своего питомца, ответил Гарри. — В порядке. Просто...

Но договорить он не успел — с мысли сбил негромкий хлопок, донесшийся с улицы. Однако приглядевшись внимательней, Гарри никого не сумел обнаружить. "Может, показалось?" — спросил он сам себя, списав все на разыгравшееся воображение. Но тут же отказался от этой мысли, завидев какое-то движение снаружи.

Неожиданного посетителя разглядеть не удавалось из-за разводов на стекле, так что оставалось лишь наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Незнакомец, несмотря на погоду, совсем не думал воспользоваться зонтиком. Не пытался он также и спрятаться от вездесущего дождя под козырьком одного из домов на улице. А такое странное для типичных маглов поведение в свою очередь наталкивало Поттера на довольно смелую мысль, будто посетителем может быть вовсе и не простец, а самый настоящий маг. Дополнительные подозрения вызывало и само поведение незнакомца: тот встал прямо напротив дома под номером четыре, где проживал Гарри, и неотрывно глядел вперед, словно видел все здание насквозь. Так что если бы Поттер не узнал в свое время от директора Дамблдора, что дом на Тисовой улице надежно скрыт от "ненужного внимания" всевозможными чарами, то решил бы, будто неизвестный за окном смотрит прямо на него.

Но долго мокнуть под дождем незваный гость не пожелал, запустив наконец свою руку в карман одежды и вытащив оттуда какой-то небольшой помятый листок. Пробежав по нему глазами, незнакомец вновь обратил свой взор к дому номер четыре. Вот только теперь интерес для него представляло не окно на втором этаже, где все еще находился Гарри, а табличка с адресом. Кивнув самому себе и сверившись с наручными часами, незваный гость сунул листок обратно в карман и решительно направился к двери двухэтажного домика.

Гарри сразу же сообразил, что произойдет, когда во входную дверь постучат, а посему принял единственное верное в этой ситуации решение — успеть к ней раньше дяди или тети. Ведь зная об их отношении к подобным выходкам со стороны "ненормальных", как Петуния величала всех волшебников без исключения, можно было легко предсказать диалог в прихожей. И это в том случае, если незнакомец вообще сумеет в нее прорваться. Его не спасет даже то, что сегодня у всего семейства Дурслей выходной, которые те назначили себе самостоятельно.

Нет, не так: незнакомца ОСОБЕННО не спасет то, что у них сегодня выходной. Ведь кому понравится, когда тебя будят против воли в твой единственный день для отдыха? Дурсли от этого явно удовольствия не получат.

Времени было мало, так что Гарри со всех ног рванул к двери своей комнаты, стараясь по возможности не шуметь. Ну, или шуметь, но хотя бы не так громко. Разделавшись с ней, ему осталось преодолеть лишь одно препятствие — лестницу. Прыгая сразу через две ступеньки, Гарри думал лишь о том, как бы ему в этой спешке не споткнуться и не сломать себе шею. Ведь мадам Помфри с ее чудо-зельями здесь нет, и не предвидится.

Но вот до прихожей оставалось уже совсем чуть-чуть, и Поттер, совсем как при игре в квиддич, решительно вытянул свою правую руку вперед, идя на сближение с позолоченной ручкой входной двери. Снаружи уже слышались шаги, как вдруг Гарри все же достиг спасительной двери и одним резким движением распахнул ее перед самым носом неизвестного посетителя. Посетителя, который, кстати, уже занес руку для того, чтобы постучать в дверь.

— Эм... здравствуйте, — решил Гарри проявить чуток вежливости, переводя дыхание.

Игра в гляделки продолжалась еще несколько секунд, как вдруг незнакомец все же опомнился и опустил уже занесенную руку. Кажется, за этим последовал какой-то вопрос, вот только Гарри уже был занят осмотром нежданного гостя.

Перед ним стоял голубоглазый мужчина на вид чуть моложе сорока лет, облаченный даже на первый взгляд не в такие уж и дешевые предметы гардероба. Необычный темно-коричневый жилет из крокодиловой кожи с поднятым воротником, надежно укрывающим шею, был надет поверх самой обыкновенной бежевой рубашки с закатанными рукавами и украшался множеством ремней с металлическими креплениями; его мягкие кожаные сапоги на шнуровке доходили до половины голени, плотно ее облегая; на некоторых пальцах виднелись кольца, украшенные драгоценными камнями; легкая небритость придавала незнакомцу определенный шарм; а завершала весь этот образ наручная кобура на его левой руке со встроенными механическими часами, в которой мужчина хранил свою волшебную палочку.

От всего увиденного у Гарри невольно стал раскрываться в немом удивлении рот. Но даже в таком состоянии мыслительные процессы в его голове и не думали останавливаться: если в случае Златопуста Локонса все это выглядело бы ужасно нелепо и излишне вычурно, то этому персонажу все шло вне всяких сомнений. Уж в этом он был уверен на все сто.

— А? — вырвался из размышлений Гарри. — Вы что-то сказали?

— Все в порядке, говорю? — еще раз повторил мужчина, слегка нахмурившись.

— А, да, конечно, — быстро выдал Гарри. — А вы кто?

— Меня зовут Франко Кавелье, — представился незнакомец. — А тебя ведь Гарри звать?

— Верно, сэр, — кивнул Поттер. — А вы от Дамблдора пришли? Это он вас послал?

— Дамблдор? — вскинул бровь Франко. — Нет, Дамблдора я не знаю. Я здесь по другому поручению...

— Но как же вы тогда меня нашли? — искренне удивился Гарри. — Дом ведь защищен.

— Ты про Фиделиус? — догадался бывший аврор, Гарри же лишь пожал плечами в ответ. — Ты не знаешь, какие чары наложены на твой же дом?

— Ну, — замялся Поттер, — директор мне об этом не рассказывал.

— Директор? Какой директор? — не понял Франко.

— Альбус Дамблдор — директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — как маленькому ребенку объяснил такую очевидную для него же самого вещь Гарри.

— Директор Хогвартса? — прищурился Кавелье, Гарри согласно кивнул. — И много кому директор самого обыкновенного образовательного учреждения самолично ходит устанавливать на дом защиту?

— Это... это особый случай, наверное, — неуверенно протянул Гарри. — Но вы до сих пор мне не ответили, как сумели отыскать этот дом.

— Долгая история, — скривился отставной аврор. — В двух словах не объяснишь. Может, ты меня все же впустишь, а, парень? Времени у нас мало, а сделать надо много.

Только после этих слов в голову к Гарри закрались неприятные подозрения, которые, если по правде, должны были появиться сразу же. Гарри мысленно себя в этом упрекнул, но решил все же продолжить разговор.

— У нас? — уточнил он, медленно заводя свою правую руку за спину и нащупывая в заднем кармане джинсов свою волшебную палочку. — Я вас даже не знаю. С чего бы мне вас пускать внутрь? Может, вы работаете на Пожирателей Смерти.

— Справедливо, — Франко сделал вид, что не заметил "незаметных" телодвижений Поттера. — Но это ведь легко доказать, парень. Разве ты метку здесь видишь? — он продемонстрировал свое левое предплечье.

— А вдруг она спрятана под той кобурой? — не сдавался Гарри, уже давно перехватив за спиной палочку поудобнее.

Франко выразительно хмыкнул и стал расстегивать ремни наручной кобуры.

— А теперь тебе спокойней стало? — иронически вздернул он бровь, продемонстрировав предплечье в очередной раз.

— Немного, — невинно пожал плечами Гарри, направляя палочку на теперь уже безоружного Кавелье. — А сейчас вы либо объясняете мне, как сумели обнаружить этот дом, либо...

Но договорить Гарри не успел.

Мгновенно среагировав, Франко перехватил боевую руку Поттера своей левой рукой, а правой взялся за его горло, сильно при этом вжав Гарри в стену прихожей. Не ожидавший такого поворота событий Поттер захрипел в попытке глотнуть свежего воздуха. Однако бывший аврор и не думал останавливаться. Напротив, далее он стал лишь усиливать хватку, сжимая до боли руку Гарри, что продолжала удерживать волшебную палочку. Долго терпеть боль Гарри не смог, а посему его волшебная палочка быстро перекочевала в руку Франко.

Только тогда Кавелье и решил прекратить мучения Гарри, дав тому отдышаться.

— Назвать тебе твою самую большую ошибку, парень? — Франко направил палочку Поттера на него же самого.

— Не пускать в дом незнакомцев? — прохрипел тот в ответ, жадно глотая ртом воздух.

— И это тоже, — хмыкнул отставной аврор. — Но сейчас не о ней. Тебе стоит хорошенько запомнить одну вещь: не стоит недооценивать своего противника. Направил на него палочку — не расслабляйся. И не стой так близко к противнику — не успеешь послать в него заклятие вовремя.

— Прекрасные правила, — все еще держась за свое горло, с сарказмом протянул Гарри. — Обязательно их запомню.

— Хватит уже строить страдальческое выражение лица, — закатил глаза Франко, протягивая Поттеру его палочку рукоятью вперед. — Я здесь по воле Сириуса Блэка. Тебе о чем-нибудь говорит это имя?

Мгновенно позабыв о своем горле и даже о палочке, Поттер во все глаза уставился на Кавелье.

— Значит, говорит, — хмыкнул бывший аврор. — Ты палочку забирать будешь или как?

Гарри скорее машинально, нежели осознанно забрал из рук Франко свою палочку и заговорил:

— Откуда вы знаете Сириуса Блэка?

— Долгая история, — снова протянул Кавелье.

— Я никуда не тороплюсь, — возразил было Гарри, но Франко жестом его прервал.

— Зато я тороплюсь, забыл? А ты торопишься вместе со мной.

— Зачем? Куда?

— В одно любопытное место, — уклонился от ответа на первый вопрос Франко. — У тебя вещей личных много?

— Только чемодан, — начал было Поттер, но затем опомнился. — А как же мои родственники? Дурсли, они здесь сейчас, дома.

— А они сильно будут по тебе скучать? — скривился в очередной раз Франко, которого мысль о необходимости вести с кем-то переговоры совсем не прельщала.

— Не то чтобы будут...

— Тогда хватай свой чемодан и в дорогу, — резюмировал бывший аврор, сверившись со своими наручными часами. — У тебя пять минут.

— Но не могу же я вот так просто взять и...

— Я, конечно, рад, что ты хоть иногда пользуешься головой по назначению, — скрестил Франко руки на груди. — Но позволь поинтересоваться: ты всегда это делаешь не вовремя или просто мне сегодня так повезло?

Гарри в ответ лишь недовольно хмурился.

— Ладно, так уж и быть, — смилостивился Кавелье, вытащив из кармана своих брюк неподписанный конверт. — Я должен был передать это тебе лично в руки. Вот, передаю.

— Что это? — принял Гарри из рук бывшего аврора протянутый предмет. — Он не подписан...

— Уверен? — хмыкнул Франко. — Приглядись-ка хорошенько.

Гарри послушно пригляделся. Хорошенько так пригляделся. И к его удивлению, Франко оказался прав — на пергаменте стали проступать невидимые прежде чернила.

— Это же... глядите! — хотел было Гарри продемонстрировать необычный конверт Кавелье, но тот лишь отмахнулся.

— Я там ничего не увижу, — ответил он. — Чары предназначены только для тебя. Своеобразная гарантия того, что непосвященные не узнают лишнего.

— Это от Сириуса, — тихо проговорил Гарри, читая проступившие надписи. — Это он написал. Откуда у вас это письмо?

— Хочешь получить ответ на свой вопрос — хватай свой чемодан и пошли, — поставил Франко ультиматум.

Но только на этот раз Поттер совершенно не хотел спорить.

Ему только что лично в руки передали письмо, написанное самим крестным. Написанное специально для него и скрытое ото всех ровно до тех самых пор, пока не придет нужное время. Так что выбирать сейчас приходилось лишь из двух возможных вариантов. Первый подразумевал под собой отказ от путешествия с Франко и спокойное проживание на Тисовой улице среди ненавистных родственников. А второй в кои-то веки обещал нечто новое. Да и само это "нечто" непонятно каким образом, но все же было связанно с его крестным.

— Пять минут, верно? — уточнил Гарри. — Я мигом.

Франко в ответ лишь усмехнулся.

* * *

Тем временем в одном из домов Лондона, где проживала не совсем обычная семья Грейнджеров, вовсю кипела работа. Вот только стороннему наблюдателю совсем бы так не показалось. А виной всему то, что работа была скорее умственной, нежели физической.

За одно мгновение в голове Гермионы Грейнджер успевали пронестись десятки разных мыслей. Чем же она была так занята? Что ж, Гермиона всего-навсего хотела написать очередное письмо своему лучшему школьному другу. А звали этого друга не иначе как Гарри Поттер. Во всяком случае, адрес на конверте говорил именно об этом.

— Ну вот, — сокрушенно покачала она головой. — Сочинения в школе пишу на "превосходно", а какое-то письмо уже целый час завершить не могу.

— И тебе это ни о чем не говорит? — оторвалась от чтения миссис Грейнджер, с улыбкой глядя на свою дочь.

— Говорит? — повернулась Гермиона лицом к матери. — А должно?

— Ну, это ты мне скажи, доченька, — лукаво улыбнулась та. — Это ведь ты не можешь написать, казалось бы, самое обыкновенное письмо одному очень даже привлекательному парню...

— Ма! — возмутилась Гермиона. — У нас с ним все по-другому! Мы с ним просто... друзья.

— Тогда отчего ты так сильно покраснела, стоило мне только намекнуть о том, что...

— Мама, все, — Гермиона жестом прервала миссис Грейнджер и вернулась к незавершенной работе. — Мы просто друзья. И все.

— Да? — мать девушки вновь обратилась к чтению. — А звучит-то не очень убедительно. Попробуй отрепетировать речь перед зеркалом...

Гермиона попросту не могла оставить без ответа эти несомненно возмутительные обвинения, а потому набрала в легкие побольше воздуха, готовясь аргументированно доказать своей матери обратное. Однако весь ее пыл несколько поутих, когда Гермиона заметила хитрую улыбку на лице миссис Грейнджер.

— Ну что опять? — скрестила Гермиона руки на груди.

— А ты погляди в зеркало, доченька, — ласково проговорила миссис Грейнджер, не переставая улыбаться.

Гермиона недоверчиво хмыкнула, но все же послушно поднялась из-за письменного стола и подошла к висящему на стене зеркалу.

— Ой! — только и сумела она вымолвить, тут же сообразив, на что намекала ее мать, спешно прикрыв своими ладошками горящие от смущения щеки. — Нет, это не смущение, мама, это... негодование, вот! — попыталась оправдаться Гермиона.

— Я так сразу и поняла, — с улыбкой протянула миссис Грейнджер, поднимаясь с дивана, где провела последние полчаса. — Познакомить его с нами только не забудь, когда все же перестанешь сама себе сказки придумывать. А с отцом я сама поговорю.

И, не дожидаясь очередных оправданий от своей дочери, миссис Грейнджер покинула комнату Гермионы, прикрыв за собой дверь со словами: "Ладно, доченька, я на работу".

Гермиону же последние слова матери равнодушной оставить не могли. Еще бы — ей сообщили, будто она влюбилась в своего лучшего друга. "Ну что за вздор!" — возмущалась Гермиона про себя. Однако при этом всем девушка не переставала изредка поглядывать на себя в зеркало и рассматривать озвученную несколько секунд назад мысль с разных сторон.

— Но он же правда всего лишь... друг, — проговорила Гермиона, неотрывно глядя на саму себя в зеркало. — Правда ведь?

Однако после только что состоявшегося разговора со своей матерью Гермиона уже не так сильно была уверена в этом.

— Чушь все это! — вдруг резко мотнула Гермиона головой, отгоняя непрошенные мысли. — Что за вопросы такие? Конечно же друг. Ну а кто еще-то? Самый обыкновенный лучший друг, вот и все.

Довольная тем, что сумела разобраться в ситуации, Гермиона вернулась за письменный стол и попыталась сосредоточиться на прошлой задаче — написании письма, однако постоянно возникающий перед глазами лохматый зеленоглазый мальчуган всячески ее с этого направления сбивал. Перепробовав различные способы переключиться на что-то другое, Гермиона уронила голову на руки и устало протянула:

— Кажется, письмо сегодня я все же не допишу...