Диктатор (джен)

Тяжкий вздох Гувер, видимо, принял за разочарование, потому что тут же поспешил меня утешить:

— Но вопрос действительно любопытный. Я разберусь с этим.

"Разберется он! Ну-ну… Однако надо отдать мужику должное. При том что мы его попинали, он спокойно с нами общается. Похоже, несмотря на все понты, Министерство или, как минимум, вот этот вот отдельно взятый департамент в нашей помощи весьма заинтересован", — подумал я и кивнул в ответ.

— И вообще, ничего страшного в фотографиях нет, — продолжил он. — В конце концов, если маггл вчера вечером кричал, что видел дракона, сегодня — что волшебника, а завтра с утра, что его похитили инопланетяне, то кто ж ему поверит? Тут основное правило соблюдения секретности — не давать магглам работающих артефактов волшебного мира, — на этот раз тяжкий вздох вырвался уже из его груди.

— Это вы о том порнушном журнале? — догадался я.

— Да. С ним все уж очень непросто оказалось. Информация разошлась настолько широко, что пришлось решать проблему не в лоб. Уже не сокрытие фактов, а компрометация источника. Так мы поступаем только в самых крайних случаях, потому что наши "партнеры" с той стороны очень не любят последствий. И это понятно, ведь полностью прикрыть скандал можно только другим, намного более громким. А кому нравятся не навязываемые тобой, а навязанные тебе проблемы?

Основная проблема "изобретателей" в том, что у них хватает терпения для создания чего-то нового, но не хватает мозгов для того, чтобы просчитать последствия своих выдумок. А между тем Департамент магического хозяйства и Комитет по экспериментальным чарам не зря едят свой хлеб. В тесном сотрудничестве с нами они либо принимают, либо отправляют на доработку любое потенциально опасное для Статута изобретение. Пусть работают они не так быстро, как всем изобретателям хотелось бы, но зато результат — безопасный. Например, в руках маггла наши газеты с движущимися фотографиями — обычные и неинтересные газеты. Совами торгуют в магазине не потому, что волшебнику трудно поймать их в лесу самому, а потому, что помимо дрессировки и усиления на каждую накладывают магглоотталкивающие чары. Ковры-самолеты запрещают не потому, что это выгодно производителям метел, а потому, что они однозначно связаны в мозгах у магглов со сказкой, а значит — с волшебством. Тут же и ограничения на работу и перемещение волшебных и полуволшебных существ — одним своим видом они могут порушить Статут. Ну и так далее — за вроде бы спокойной жизнью отдельно взятого человека стоит серьезный каждодневный труд десятков волшебников и волшебниц, старающихся уберечь наш мир от гибели.

Конечно же, соблюдение Статута накладывает определенные, зачастую серьезные ограничения, что, очевидно, не встречает радостного принятия. Ограничения вообще редко кто встречает с восторгом, даже если они направлены строго на пользу индивидуума. Это я к вопросу о разумном ограничении колдовства несовершеннолетних. Как бы ни шептались по углам, это правило происходит не только из заботы о здоровье — чем маггловский врач сможет помочь в случае, например, неудачной самотрансфигурации? — но и служит соблюдению Статута Секретности. Дети обычно вообще плохо умеют сдерживать себя, особенно если магия для них не привычная с детства реальность, а чудесная новинка, впервые увиденная после одиннадцати. А еще происшествия, в которых замешаны дети, привлекают больше маггловского внимания. Это раньше было — "сдох щенок, не сдох, и хрен с ним, этих девать некуда, а вилланы новых нарожают". Сейчас же все совсем наоборот…

Приблизительно в таком ключе мы и прообщались всю дорогу. Правда, чем дольше шли, тем меньше я и моя команда произносили реплик, а больше — глубоко и хрипло дышали. Как оказалось, несмотря на относительно неплохую физическую форму (особенно если вспомнить Крэбба из канона), именно к таким долгим пешим переходам ни я, ни парни не привыкли. Сказывался Хогвартс с его слабой физической нагрузкой. Ко всему прочему и погода начала портиться: то ли еще очень редкий и "влажный", но туман, то ли уже очень мелкий, но дождь. Поэтому в какой-то момент недовольство моей команды выразилось вербально.

— Могли бы “Рыцаря” вызвать, — забурчал Эрни.

— Или перетащить парной аппарацией, — вторил ему недавно побитый и вылеченный Захария.

— Угу, ага, — заныла остальная команда.

— Топайте-топайте, — ухмыльнулся в ответ Гувер. — Думаете, вас просто так учат полетам на метлах? Аппарация, даже для того, кто не боится ею пользоваться, отнюдь не Старшая палочка, мановением которой, если верить легендам, можно сотворить все что угодно. Как вы попадете туда, где ни один наш волшебник не был или не взял ориентиров, а на метле — никак? Только ножками, ножками!

— То есть придется ходить? Других вариантов нет? — грустно спросил Смит.

— Почему же? Маггловские деньги есть — вызывайте такси. Ну или ловите попутку. Правда, о магии забудьте, чтобы не плодить ситуации…

— Пфф… — фыркнул в ответ на такое предложение богатейший маггловский аристократ Финч-Флетчли. Хотя, судя по задумчивой гримасе, в следующий раз в кармане у него будет толстая пачка фунтов, а не редкие сикли.

— Но ведь есть омуты памяти. Зачем вообще куда-то ходить, если на все можно посмотреть в записи? — спросил Энтони.

— Хороший вопрос. Но это ошибочное мнение новичка. Профессионал постарается посмотреть и потрогать все лично. Ведь даже на самой хорошей записи можно опустить какой-нибудь мелкий, но важный факт маггловского жилища.

— Много вы там поймете, — буркнул себе под нос недовольный Джастин, но у Гувера оказался очень тонкий слух.

— А что я там не пойму?

— Ну, — смутился магглорожденный волшебник, — на самом деле магглы живут совсем по-другому, чем рассказывают на уроках маггловедения. И чтобы понять все досконально, нужно пожить среди них.

— И в чем тут проблема? — напоказ удивился Гувер.

— Проблема? — не понял Джастин.

— Ну да. В чем проблема пожить среди магглов?

— Ну-у-у. Вроде так никто не делает. Чтобы не нарушать Статут. И это… неприлично?

— Не делает — или вы не знаете, чтобы так делали? И что вы вообще знаете об умных и сильных волшебниках? Они бывают очень разные, но одна общая черта есть у них всех. Они, если сильно захотят, на самом деле могут все, а вот остальные — и магглы, и простые маги — нет.

Ну а насчет нарушения Статута… Никакого нарушения не будет, если оставить артефакты, зелья, волшебную палочку и все прочее магическое дома, а в быту пользоваться только маггловскими средствами. Начиная с носков и зубной пасты и заканчивая самолетами и врачами. Да-да, — глядя на наши удивленные лица, утвердительно мотнул головой Гувер. — Вы правильно догадались. Я — пример такого волшебника. Отучился в маггловском колледже четыре года на эксперта-криминалиста. А для полного погружения в среду все то время жил среди магглов как обычный маггл, практически не пользуясь магией и не общаясь с волшебниками. Некоторые после такого считают меня немного странным, ну да это взаимно.

— И как это? — с неприкрытым любопытством спросил Эрни.

— Непривычно. Очень. Особенно поначалу. И без магии сложно. Рука так и тянется к палочке, а палочки-то и нет!

— А не сложно было в настолько, кхм, взрослом возрасте привыкать к совсем новому? — Уж я-то, как никто другой, мог понять принесенную Гувером "жертву". — А как же начальное образование? И как получилось встроиться, затеряться, в общем, быть незаметным среди магглов?

— Хех, — поморщился Гувер. — Тут ты прав. Это действительно было сложно. Требовался непрерывный самоконтроль, чтобы не сорваться. Магический выброс при сильных эмоциях, особенно если долго не колдовать, это вполне обыденный момент. Правда, я нашел отличный способ разрядки — драка. Ты бьешь — выплескиваешь ярость, тебя бьют — магия потом сама тебя лечит. "Разряжается".

Что касается недостатка знаний и плохой успеваемости — тут я быстро наверстал, а поначалу просто парировал деньгами. Уж в фунтах-то у нас никаких лимитов не было. Поведение — тоже никаких сложностей. Учился на юге, а представился приезжим, родом из небольшого шотландского хайленд-клана с самого севера. Там информации о "таких как я" практически не было, так что очень быстро они сами себе придумали все нужные объяснения. Шутили про дикого горца, уставшего в юбке пасти баранов и спустившегося в долину за виски.

"Похоже, везде, где есть горцы, есть прецеденты "спустился с гор за солью", — подумал я с усмешкой. Ну а Гувер тем временем, можно сказать, добил парней фразой: "Для того, чтобы оставаться в курсе текущих тенденций развития, каждый из нас регулярно проходит дополнительные тренировки — два-три месяца жизни среди магглов". “Ведь умеют же волшебники, когда хотят, нормально въехать в тему!" — отдал я Гуверу должное и… поперхнулся от пришедшей в голову мысли.

Похоже, я опять за деревьями не увидел леса, хотя, казалось бы, все лежит не просто на виду, а под самым носом.

"…Умеют, когда хотят…"

В очередной раз я совершил ошибку, доверившись тому, что видят глаза и слышат уши, без хотя бы самой простой логической оценки фактов. А ведь раз существование волшебников до сих пор не раскрыто, раз Статут не сломан, то это означает, что соответствующие службы выполняют свои обязанности как минимум удовлетворительно. То есть волшебники, такие вот, как Гувер и "Смит", а также большие начальники вроде Фаджа ну просто не могут быть теми клиническими идиотами, какими зачастую кажутся. Таким образом, это означает…

"…а когда не хотят — не умеют"?

"Черт! Похоже, отношение к маггловедению такое, какое оно сейчас, — это не случайная ошибка, а… умный и предельно циничный расчет! — Образ окружающего мира у меня в голове рассыпался, для того чтобы получившаяся мозаика сложилась в совсем другую картину. — Действительно, если ничего не знающий о магглах волшебник для первого посещения другого мира оденется, как клоун, то как люди, особенно в глубинке, отнесутся к такому задорному фрику? И как потом прореагирует волшебник на всеобщее (вполне заслуженное, но он-то этого не знает) презрение и, возможно, легкие побои? А главное, захочет ли он и дальше интересоваться маггловским миром, или пошлет куда подальше этих "лишенных магии убогих"? То есть… навсегда останется в мире магическом и не будет нарушать Статут?!

Паранойя? А вот фиг! Как бы всё устроили управляющие Магической Британией министры и лорды, будь у них противоположные цели? Тут даже мне очевидно, что совсем не так, как сейчас. Для начала, дисциплина "маггловедение" становится наряду с чарами и трансфигурацией обязательным предметом с первого по пятый курс. Далее, первые четыре курса акцент делается на лучших чертах маггловского общества. "Знакомство с материальной культурой", где девочкам показывают косметику и шмотки, а мальчикам мотоциклы и те же "интересные журнальчики". Обязательные "практические занятия", когда детей волшебников вывозят в кино, в зоопарк, в парк аттракционов, в магазин игрушек. И, самое важное, в качестве лекторов выступают не магглорожденные или, упаси боже, чистокровные древние старцы с нудными речами, а настоящие магглы. Причем молодые, красивые и одетые по маггловской моде, очень смелой по сравнению с нынешней викторианско-магической. И это то, что мне, далеко не специалисту по промыванию мозгов, вот так сразу в голову приходит. А уж англичане… Они же не просто собаку, а целую стаю собак съели на том, как правильно внушать удобные взгляды и ценности своим "не неизменным союзникам и не вечным врагам", если вспомнить емкую максиму лорда Палмерстона. (Кстати, про все эти тонкости: кто́ сказал, что именно сказал и какой смысл закладывался в сказанное — меня и весь наш небольшой кружок по интересам в качестве "внеклассных чтений" постоянно просвещает Джастин. До шовинизма патриот Великобритании и фанат времен "Империи, над которой не заходит солнце".)

Однако имеем то, что имеем. То есть если волшебники у руля ничего такого не делают, если преподавание маггловедения поставлено так, как поставлено сейчас, то… именно той ситуации, которая сложилась — чтобы маги держались подальше от магглов, — и хотели добиться! Воистину, "по плодам их узнаете их". Это еще раз к вопросу о "магглолюбивости" Альбуса Дамблдора. И о фанатеющем от придумок магглов Артуре "откуда-в-розетке-появляется-электричество" Уизли".

Казалось бы, ну что такого? Не любят — и хрен с ними со всеми. Мало ли на что опирается бытовая ксенофобия? Кровь тут еще не самое необычное, скорее, наоборот — понятное и с древности естественное. Однако это очень важный фактик в мою копилку данных об истинных, а не декларируемых настроениях Палаты лордов и Министерства. Ведь добиться успеха в политике можно только тогда, когда вектор твоего движения сонаправлен с желаниями крупных игроков, не важно, личность это или объединение. Раз в глазах правящих и управляющих Магической Британией волшебников магглорожденные и магглы — бесполезные существа (а у Волдеморта — даже вредные), то захоти я опереться на них, вызову как минимум стойкую неприязнь с соответствующими последствиями.

Дорога тем временем подвела нас к очередному поселку. Гувер, съехавший в разговоре на байки о своей маггловской жизни, внезапно на самом интересном месте прервался, остановился и стал внимательно рассматривать ближайшие дома.

— Оно? — спросил он Гольдштейна, единственного из нас успевшего посмотреть в омут.

— Не знаю, — неуверенно ответил Тони. — Вроде оно. А может, и нет...

— Заболтали вы меня совсем, — поморщился Гувер. — Общеобразовательный элемент важен, но сейчас — не до него. Мы уже почти на месте, — махнул он рукой в сторону домов. — Итак, ситуация (ситуация, если вы до сих пор не поняли, — так в документах называется нарушение Статута, требующее корректировки) следующая. На живущую в этой деревне семью, состоящую из волшебницы-полукровки, мужа-маггла и двоих детей-сквибов, было совершено нападение небольшим прайдом "диких" оборотней. Оба взрослых и младший ребенок были загрызены. Судьба старшего — неизвестна.

Проблему оборотней решили наемные охотники, головы по списку сданы для отчета в ДМП, а вот вопрос с домом и трупами повис на нас. Причем основная сложность не в том, что в ходе самозащиты дом был разгромлен и немного обгорел, а в том, что на телах погибших остались весьма характерные следы клыков и когтей. Настолько характерные, что ими заинтересовались в столице графства. К сожалению, оборотни явно были "кочевыми", поэтому преступление оказалось для нас совершенно неожиданным. И недостаточно "громким", чтобы среагировать на него можно было до того, как число причастных превысило разумный максимум для обливиации.

— То есть чем сильнее и громче нарушение Статута, тем быстрее его обнаруживают? — спросил я.

— Да. Это же очевидно. И не перебивай. Далее. В принципе, у нас есть несколько отработанных вариантов на такие случаи. А еще у нас есть негласное правило, что до принятия окончательного решения молодые могут и должны высказать свои предложения. Итак, я вас слушаю. Как, по-вашему, надежнее и дешевле всего объяснить магглам все произошедшее?

Вопрос мне показался, мягко говоря, странным.

— А что тут долго думать? — выразил я свое удивление вслух. — Сказать, волки это были. Лес вон недалеко. А огонь — от страха и отгонять…

Договорить до конца мне не дали дружные улыбки, намекающие, что в этот раз я сморозил какую-то чушь.

— Ага, — ухмыльнулся Джастин. — Лучшего способа, чтоб привлечь серьезное внимание к вполне заурядному случаю, я и представить себе не могу.

— Почему? — спросил я.

— Потому, что последнего волка на Островах убили лет пятьсот назад!

— Да?

— Ага, — дружно кивнули довольные парни. Все же случай подловить меня на откровенной глупости представлялся им достаточно редко.

— Ты прям как за каналом рос! — добавил Уэйн, глядя на мое растерянное лицо.

— Кто ты и куда дел нашего командира? — вопросил Смит.

— А давайте его пытать! — предложил Энтони. — Может, шпион расскажет чего интересного?

— Шутники! Смотри как оживились! Ну-ну, погляжу, как вы в Хоге внизу запоете! Бегать будете теперь пару миль вначале! — намекнул я парням на неминуемую расплату и на то, что я — это все-таки я. Правильные догадки следует давить на корню, а то мало ли что. Но прокололся я действительно крупно. Теперь нужно будет быстро придумать качественное объяснение и между делом ввернуть его в разговор.

— Давайте серьезнее, — поддержал настрой на работу Гувер. — Видимо, ты все же не очень хорошо знаешь настоящее маггловского мира. Действительно, волков у нас в стране выбили без остатка уже очень давно. Так что объяснение — не подойдет.

— Может, чудом уцелевший?

— Тогда здесь, как правильно сказал твой друг, завтра будет половина зоологов Острова, а послезавтра — мира. Ты бы еще динозавров предложил!

— Тогда это были собаки, — пошел на принцип я. "Предложенная идея, конечно, глупая, но если ее продавить и заодно отвлечь…"

— Тоже не пойдет.

— Что, и их тоже выбили без остатка? — съехидничал я.

— Нет, — мотнул головой Гувер. — Но у магглов все не так, как у людей. Одичавших и бездомных отлавливают, и если они оказываются никому не нужны в семидневный срок — усыпляют. То есть формально никто не запрещает завести хоть дюжину собак, но они, первое, — Гувер оттопырил для наглядности большой палец, — должны быть зарегистрированы и поэтому будут ветеринарным службам и соседям известны. Второе, — к большому прибавился указательный, — их достойное содержание выльется в такую сумму, что дешевле будет ребенка в колледж снарядить. Ну и третье, — к двум пальцам присоединился средний, — содержать свору так, чтобы она не нарушала кучу каких-нибудь правил, просто невозможно, если ты не профессиональный дрессировщик. Тем более, где им жить в таком вот… нет, прямо в этом вот доме? — и он кивнул на строение на противоположной стороне дороги.

Я с любопытством осмотрел цель нашего путешествия. От края деревни искомый дом оказался третьим по счету. Дом как дом — классический английский начала века. Не велик, но побольше, чем у Хопкинсов. Красный кирпич стен, на крыше — черепица. В общем, с фасада он ничем таким особым не выделялся. А вот со стороны двора, обращенного в сторону леса, — когда мы зашли на участок и обошли дом, оказалось, еще как отличается! Вряд ли тут в моде выбитые стекла, обгорелые окна, выломанная внутрь и повисшая на одной изогнутой петле дверь и размочаленное, будто бы на него напала стая бобров, крыльцо. Да и полицейскими полосатыми ограничительными ленточками тут вряд ли принято драпировать свой дом.

— М-да. С огоньком оборотни были…

— Главное, что были. Неконтролируемые особи любого вида, даже чистокровно-волшебного, не устраивают абсолютно всех. Так что идея твоя, конечно, дурацкая. У вас есть другие? — спросил Гувер парней и, дождавшись отрицательного мотания головами, закончил фразу совершенно неожиданным для меня образом: — Но именно этим-то она и хороша! Не понимаете? Именно из-за своей бредовости она и покажется людям невероятно достоверной!

— А как же…

— А так же! — не дал мне договорить Гувер. — Твое предложение, Крэбб, нужно дополнить всего лишь одной маленькой черточкой, и картина преступления заиграет совсем другими красками. Тут как в живописи — сущая мелочь может превратить рядовую мазню в шедевр.

— И что это за черточка?

— О. Все просто. У дома есть подвал?

— Наверняка, — ответил Уэйн.

— Вот. Тогда это дополнение — зверинец в подвале.

— Эм… Разве это не чушь?

— Еще какая, согласен. Но во что магглы поверят больше — в оборотней или в шизанутых собачников, которые так удачно маскировались от соседей, что не заметили, как питомцы их съели? Нужно проверить, были ли у магглов вообще собаки. Если были — то просто отлично. Пойдемте.

Зайдя сквозь выбитую дверь внутрь, я отметил еще один нюанс, подтверждающий правдивость рассказов министерского "создателя легенд". Гувер не потянулся за палочкой, а привычно зашарил по стене в поисках выключателя. Щелчок, и с довольным возгласом "работает еще" волшебник окинул фронт работ. Я последовал его примеру. Заодно случайно зацепил краем глаза и парней, присмотрелся и не смог сдержать хмыканья.

Если мой брат смотрел на обстановку оценивающе, явно подспудно сравнивая дом детства и этот, то все остальные мои приятели имели вид студентов МГИМО, божьим попущением оказавшихся в колхозе на картошке. Уж больно характерное выражение лиц у них было: смесь любопытства "как люди живут?", ужаса "неужели можно жить так?!" и презрения "люди [мы] так жить не могут!".

— Значит, так. Крэбб-младший. Раз уж ты в курсе, что и как тут, тебе искать вход в подвал. Финч-Флетчли, Макмиллан, Крэбб-старший — второй этаж и чердак. Я с остальными — первый этаж и подвал. Задача — убрать все следы пожара, все разрушения, все следы когтей, кроме как на первом этаже. Ясно?

— Ясно.

— Ну тогда ищите лестницу. А мы…

— Кто вы такие и что вы делаете у меня в доме?! — перебивая Гувера, внезапно раздался ломкий юношеский голос у нас за спиной.

Важности вопросу добавил характерный щелчок, с каким взводится курок.