Случившиеся друг с другом (гет)

О недогадливости

Джинни забегает в маггловскую кофейню на минутку, чтобы купить пирожные к ужину — здесь они лучшие в Лондоне. Уже держа в руках коробку, она разворачивается и едва не сталкивается с Гермионой, которая торопится к столику. Выражение лица Гермионы одновременно и удивленное, и радостное, и смущенное. Обняв подругу, она спрашивает:

— Джинни, ты как здесь оказалась?

Вместо ответа Джинни приподнимает коробку с пирожными и указывает на нее взглядом.

— А ты? Зашла кофе выпить после работы?

Гермиона хмурится. Она явно не ожидала встретить знакомых в маггловской кафешке, но и обманывать Джинни ей не хочется. Слегка покраснев, она отвечает:

— Я тут кое с кем познакомилась, и у нас вроде как свидание… Ничего серьезного, так, просто…

Смущение Гермионы забавляет Джинни. Ей не терпится узнать подробности, и она интересуется:

— Неужели? И кто же этот счастливчик?

Щеки Гермионы уже пунцовые. Она несмело оглядывается и все-таки отвечает:

— Он вон там, за столиком у окна. Только, Джинни, пожалуйста, посмотри незаметно!

Джинни осторожно переводит взгляд на указанный столик. Парень, сидящий там, рассеянно поглядывает в окно и нетерпеливо барабанит пальцами по столу. Он не знаком Джинни, но черт возьми… Аккуратная блондинистая прическа; пожалуй, слишком бледный; холодный взгляд серых глаз; так не видно, но, похоже, довольно высокий. Джинни не выдерживает:

— Гермиона, милая, признайся — он тебе никого не напоминает?

Гермиона бросает взгляд на парня за столиком и удивленно смотрит на Джинни, затем отвечает:

— А мне казалось, ты не увлекаешься маггловскими фильмами… Есть такой актер — Том Фелтон. Правда, он на него о-о-очень похож?

Джинни вздыхает. Вся эта ситуация уже порядком затянулась.

— Да-да, а больше совсем никого не напоминает?

Задумавшись, Гермиона качает головой:

— Вроде бы нет… Да нет, никого.

Джинни снова вздыхает и, попрощавшись, выходит на улицу. В который уже раз за последнее время она удивляется про себя: разве можно одновременно быть такой умной и такой недогадливой?..

О простудах

Теплый, пушистый, котенок спит.

Свернулся в клубочек и мурчит.

телесериал «Теория большого взрыва»

Драко не встает с постели. Гермиона, конечно, знает, что у него просто легкая простуда. Но по всему выходит, что к этому привело катание на коньках, а идея была ее, так что теперь приходится платить. Когда она слышит сотое за день страдальческое «Гермиона…» из спальни, ей вдруг кажется, что плата непомерно высока.

— Гермиона, я хочу пить.

— Гермиона, эта вода теплая, я ею не напьюсь.

— Гермиона! Ты хочешь меня добить? Вода просто ледяная!

— Гермиона, я не буду пить Бодроперцовое зелье, это жуткая гадость!

— Гермиона, одеяло колючее. Я знаю, что оно в пододеяльнике, оно все равно колется.

— Гермиона! Посиди со мной.

— Гермиона, я хочу шоколадное мороженое. Ну и что, что горло болит, я хочу!

— Гермиона. Принеси Живоглота.

— Гермиона, я хочу персиков.

— Гермиона, я не могу есть персики, у меня болит горло!

Измельчая персики, Гермиона думает, что некоторые черты характера Драко просто невыносимы. Не некоторые. Очень многие черты.

Когда она возвращается в спальню со стаканом персикового пюре, Драко о чем-то тихо и серьезно беседует с Живоглотом. Кот надежно укрыт одеялом, и сбежать у него шансов мало. Он недовольно кряхтит и выжидает момент. Похоже, этот разговор ему изрядно надоел. Гермиона вздыхает — для человека с больным горлом Драко слишком общителен.

Присев на край постели, она протягивает ему стакан. Драко ожидаемо отставляет его на прикроватную тумбочку и заявляет:

— Я хочу спать.

Гермиона сдерживает вздох облегчения. Спать — это просто прекрасно. Спать — это несколько часов спокойствия и тишины.

— Так поспи.

— Нет, почитай мне книжку, пока я засыпаю.

Гермиона улыбается. Это, пожалуй, даже трогательно. Она спрашивает:

— Ладно. Какую книжку тебе читала мама в детстве, когда ты болел?

Драко смотрит на нее как-то странно, потом переводит взгляд на потолок и молчит. Затем бесстрастно отвечает:

— Никакую. Когда я болел, няня поила меня Бодроперцовым зельем, пока я не поправлюсь.

Гермиона молчит. В горле встает комок. Кажется, в комнате становится холоднее. Она в который раз забыла, какая пропасть делит их прошлое. Поежившись, она поднимается и объявляет:

— Тогда отпусти бедного Глотика и двигайся!

Она залезает к Драко под одеяло. Под одеялом тепло и уютно. Геримиона придвигается к Драко близко-близко и говорит:

— Я тебе буду читать то, что мама читала мне — про мышей с Ежевичной поляны*. Тебе понравится. Акцио!..

Книга оказывается в ее руках, и она начинает негромко читать. Простые и ласковые слова сказки одно за другим падают в темную и холодную пропасть, заполняя ее пугающую темноту. Когда Гермиона дочитывает сказку и закрывает книгу, Драко уже спит, тихонько посапывая во сне. Она прижимает ладонь к его лбу — кажется, температура стала меньше. Впрочем, как и делящая их прошлое пропасть.

____________

* Это совершенно чудесные и милые книги Джилл Барклем с самыми уютными иллюстрациями на свете. Целая серия историй о мышках, которые живут на Ежевичной поляне. Самое то, что нужно, когда болеешь. Ну, или если просто взгрустнулось.;)

О жилищных сюрпризах

Драко уходит куда-то с утра пораньше. Вид у него при этом очень загадочный, и он отказывается отвечать на гермионины вопросы.

До его возвращения Гермиону одолевает любопытство. Очевидно, что он задумал какой-то сюрприз, но вроде бы и повода никакого нет… Она пытается отвлечься чтением, но проверенное средство дает сбой, и сегодня книги ее не увлекают.

Когда Драко наконец появляется на пороге, Гермиона едва ли не набрасывается на него с тучей вопросов. Усадив ее на диван, он устраивается рядом и начинает издалека:

— Мне давно уже кажется, что пора нам подобрать жилье побольше. Не всю же жизнь нам ютиться в этой крошечной квартире. Я подумал, что нам пора присмотреть дом.

Гермиона в замешательстве. Какого-какого, но не подобного сюрприза она ожидала. Может, открытку или, к примеру, шоколадку, но не дом же! Она пытается возразить:

— Но, Драко, ты же знаешь, нам это не по карману…

Он прерывает ее жестом, и на его лице вновь появляется загадочная улыбка. Он твердо заявляет:

— Я уже решил эту проблему. Признаюсь, я немного тебе недоговаривал… В общем, идем, я тебе кое-что покажу.

Взяв Гермиону за руку, Драко выходит на лестницу. Она не успевает опомниться, как рывок трансгрессии выдергивает их из привычного пространства, и они оказываются в незнакомом ей месте.

Оглядевшись, она обнаруживает перед собой высокие кованые ворота. Справа от них большая вывеска, на которой еще совсем недавно, видимо, была надпись «Продается», заклеенная теперь новой — «Продано». Не говоря ни слова и по-прежнему улыбаясь, Драко приоткрывает ворота и ведет ее внутрь.

Перед Гермионой открывается большой парк. Идеально ровные дорожки, безупречно выстриженный газон, образцово геометрической формы кусты. Ухоженные клумбы своим совершенством даже немного пугают, заставив Гермиону поежиться. Несколько поворотов дорожки, и Драко останавливается перед парадным входом в дом. Ну, как — дом, скорее, маленький замок. Широкую каменную лестницу к двери украшают две большие фигуры не то львов, не то драконов. Темно-серый камень стен кажется очень старым и холодным. Да и весь дом кажется холодным и непреодолимо напоминает Гермионе мини-версию Малфой-мэнора.

С гордым видом Драко открывает массивные двери и проводит Гермиону внутрь дома. Там все становится еще хуже. Гермиона даже боится хоть что-то спросить, чтобы голос не выдал ее чувств. В доме высоченные потолки, огромные хрустальные люстры, тяжелые темные портьеры на окнах и мрачная роскошь повсюду. Ну, точь-в-точь как в мэноре. Проведя Гермиону по некоторым из комнат, Драко садится в старинное кресло перед не разожженным камином и выжидающе смотрит на нее. Но она молчит. Тогда он насмешливо приподнимает бровь и спрашивает:

— Что скажешь? Как тебе дом?

Гермиона неуверенно откашливается. На такой сюрприз она даже не представляет, как реагировать, тем более что Драко, похоже, очень доволен собой. Она напряженно тянет:

— Ну-у-у… Я даже не знаю, дом очень красивый, конечно…

— Так тебе нравится этот дом?

— Наверное…

— И парк?

— Вроде того…

— То есть, хочешь сказать, я зря его продал?

До Гермионы не сразу доходит смысл последнего вопроса, но когда доходит, она вдруг теряет опору и ей приходится присесть в кресло напротив. Глядя на ее ошеломленное лицо, Драко, уже не сдерживаясь, вовсю хохочет. Гермиона все же уточняет:

— Ты его продал? Не купил?

Отсмеявшись, Драко отвечает:

— Конечно, я его продал. Это был мой дом. Но я же не сумасшедший, чтобы здесь жить! Мне более чем хватило двадцати пяти лет в таком же склепе. Сегодня утром я подписал все бумаги, и теперь у нас есть куча денег на покупку нормального дома… Но видела бы ты свое лицо, это просто умора!

И он снова заливается смехом. Гермионе и смешно, и хочется прибить его за такие шуточки. Но она вынуждена признать — в сюрпризах Драко равных нет.

О простых сложностях

Гермиона расстроена. Драко хочется прикончить ее идиота-начальника, но когда он начинает говорить, звучит так, будто он злится на нее:

— И что ты ему ответила?

Сидя на подоконнике, Гермиона сосредоточенно вылавливает из кружки чаинки и не смотрит на него. Отвечает все тем же подавленным голосом все то же, что и много раз до этого:

— А что я могу? Я пока всего лишь младший сотрудник. У меня стажировка закончилась только полгода назад.

Драко сжимает кулаки. Теперь он и вправду немного злится на нее. И от этого его слова звучат обвиняющее:

— Ты?! Да ты же все можешь! Все на свете! Ты, в конце концов, героиня Войны! Если бы не ты, с этим толстозадым придурком вообще неизвестно что было бы сейчас… Тебе ведь предлагали любую должность, кроме, разве что, Министра Магии. Почему ты тогда не согласилась?

Гермионе приятно, что Драко так за нее переживает. Ей так приятно, что досада от неудачи на работе отступает и становится тепло на сердце. Она поднимает глаза на Драко и отвечает:

— Это было бы слишком просто.

* * *

Драко подавлен. Он опустошен и чертовски устал. Весь вечер он смотрит мимо Гермионы и реагирует на ее вопросы в лучшем случае через раз, и от этого Гермионе страшно, холодно и пусто. Она знает — она все знает о его трудностях в Министерстве. Заскорузлые старикашки, погрязшие в своем ультраконсерватизме не признают ничего нового, они всего боятся, что может хоть немного поколебать привычный уклад жизни. И они не пропускают проект Драко. Почти готовый уже проект! Этим старым пням и не нужно ничего делать — только поставить свои подписи, но они и это боятся сделать. Когда Гермиона думает об этом; когда вспоминает бессонные ночи, проведенные Драко над разработками; когда видит его беспомощность и разочарование теперь — она чувствует одновременно и боль, и злость. Не в силах больше терпеть, она подсаживается к нему и, осторожно коснувшись руки, предлагает последний, самый крайний выход:

— Драко, может быть, тебе пора обратиться к отцу? Связи Люциуса откроют тебе все двери Министерства. У комиссии не останется выбора, кроме как принять твой проект.

— Нет.

На этот раз Драко отвечает сразу и очень твердо. Это предложение как будто возвращает его к реальности. Он переводит взгляд на встревоженную Гермиону и вдруг чувствует себя виноватым — перед ней — за то, что так расстроил, — и перед самим собой — за то, что чуть не сдался, чуть не опустил руки.

— Но почему?..

Он снова повторяет про себя: «Нет». Качает головой и, мягко улыбнувшись, отвечает:

— Это было бы слишком просто.

* * *

Пожалуй, из всех друзей Гермионы Драко нравится больше всех Джинни. Да и из всех Уизли она ему нравится больше всех. Скорее всего, это потому, что она сразу отнеслась к нему с симпатией, а этому аргументу Драко всегда было нечего противопоставить. Впрочем, у Джинни вообще было много достоинств. В частности, она первой узнала, когда Гермиона и Драко начали встречаться. Наверное, она узнала обо всем даже раньше, чем они сами. И долгое время она оставалась единственной их союзницей, что в общении с Поттером и остальными Уизли приравнивалось к понятию «соучастница».

И вот Джинни сидит у них в гостях. Вообще-то, она сидит у них вместе с Гарри, но он уже часа два как уснул в уголке дивана. Все трое — даже Драко — стараются вести себя потише, чтобы его не разбудить, потому что знают, какой бедлам творится у него в Аврорате. Времени на сон у Гарри остается совсем мало, но он с фирменным упорством отказывается пропускать встречи с друзьями. И вот результат — крепкий сон на краешке дивана.

Уже выпито две бутылки вина. Да что уж там — если по-честному, то уже почти три. В комнате полумрак — горит только камин и лампы на кухне, свет от которых нерешительно заползает через приоткрытую дверь. Стрелки на часах неумолимо приближают полночь, и вся атмосфера располагает к откровенности. Сидя в кресле, Джинни поджимает под себя ноги и плотнее укутывается пледом. Отпив из пузатого бокала густого, тягучего вина, она обводит взглядом комнату и задерживается взглядом на Драко, сидящем напротив, и на Гермионе, устроившейся на диване, рядом со спящим Гарри. Джинни отставляет бокал и требовательно спрашивает:

— Вот вы мне знаете что скажите: почему вы так долго морочили всем голову? И друг другу в том числе? Почему бы вам было просто не пойти на свидание, как делают все нормальные люди? Нет же, делали вид, что ничего не происходит… А ведь только слепой не заметил бы, что между вами что-то происходило. Почему тогда вы тянули с этим почти целый год?

Даже не посмотрев друг на друга, Драко и Гермиона в один голос отвечают:

— Это было бы слишком просто.

И удивленно переглянувшись, начинают смеяться. Непонятно над чем они смеются — то ли над этим совпадением, то ли над непонятливой Джинни, то ли над собой, тянувшими время. Особенно это непонятно Джинни, но от их смеха и выпитого вина ей тоже становится смешно. Боясь, что Гарри проснется, они стараются унять смех, но ничего не выходит. Но Гарри по-прежнему спит, только начинает улыбаться во сне — наверное, с ними за компанию.