Гаррет Торндейк и зубной король (джен)

2007 год. Лондон, Англия.

Мистер Торндейк вот уже несколько лет один проживал в новом особняке на Бишопс Авеню, в районе Хайгейт. Он с ранних лет отличался от людей, окружавших его, и поэтому старался их избегать. Основанная им небольшая фирма со временем расширилась, и вот, уже в тридцать с небольшим лет, он имеет многомиллиардную компанию, занимающуюся изготовлением электронной техники техники. Уже сейчас он обладал одним из лучших особняков Лондона и множеством филиалов, разбросанных по всему земному шару.

Даже будучи единственным владельцем такой огромной компании, мистер Торндейк никогда не запускал себя. Спортивное телосложение, приятная улыбка, в тридцать два белоснежных зуба, и прибранные короткие волосы. Весь его внешний вид был основан на том, чтобы располагать к себе окружающих людей.

С годами Гарольд стал настоящим затворником, проводя совещания и беседы с помощью современных средств связи, обходясь без личного вмешательства. Он создал механизм, который отлично работал без его участия.

Сейчас мужчина восседал за широким столом и нарезал свежий стейк, приготовленный его личным поваром. Иногда он запивал его красным вином, от удовольствия прикрывая глаза. Сегодня его компания праздновала очередную годовщину, поэтому мистер Торндейк лично поздравил всех глав филиалов и теперь наслаждался праздничным ужином.

Ничто не предвещало проблем в этот чудесный вечер, но в один момент всё изменилось. Давно погасший камин внезапно взорвался ослепляющим зеленым пламенем, отчего Гарольд на несколько секунд невольно зажмурился, и стоило искрам уняться, как он вновь открыл глаза.

Перед ним стояла запыхавшаяся женщина с годовалым ребенком на руках. Один её внешний вид вызывал в мистере Торндейке тихую ярость. Растрёпанные светлые волосы, лицо, покрытое небольшими царапинами и каплями грязи.

Отдельно стоило упомянуть её нелепую одежду. Женщина была облачена в мешковатую мантию, которые уже несколько веков не используются в приличных обществах! Она сделала несколько шагов вперед и протянула ребенка мистеру Торндейку.

— Гарольд, здравствуй, я прошу…

— Уходи. Я предупреждал, тебе и твоей семье нечего делать в моем доме, — глаза мужчины, казалось бы, источали холод. Напряженный голос не предвещал женщине ничего хорошего.

— Но это и твоя семья тоже!

— Нет. Я забыл о ней ещё в тот момент, когда род отрекся от меня, а когда ты вышла замуж за моего брата, я забыл обо всех ВАС. Я даже вернулся в Англию, которая множество веков назад была нашей родиной.

— Тогда спаси своего племянника и моего сына. Сына своего брата. Он единственный, кто остался в роду.

— А ты? — на секунду во взгляде мужчины проступило волнение, но он сумел быстро с ним справиться.

— Зелье отложенной смерти. Мне осталось недолго, — женщина еще раз попробовала протянуть ребенка, но Гарольд оставался равнодушен. — Прошу, позаботься о ребенке. Мне больше не к кому обратиться. После пришествия Темного Лорда у нас больше не осталось друзей в Англии, впрочем, как и врагов. Там, где мы живем сейчас, больше никому нельзя доверять.

Гарольд устало откинулся на кресло и начал усиленно тереть виски. Он никогда не думал, что ему снова придется вспомнить о ТОЙ части жизни. О тех временах, которые он старался забыть и больше никогда не вспоминать. Но, как водится, прошлое само нашло его, даже не спросив его желанья.

— Обо мне кто-нибудь знает? Из ваших… соседей?

— Нет. Ты же знаешь, как в древних родах относятся к сквибам. Всё, что могло указывать на тебя, было уничтожено в тот день, когда глава рода выгнал тебя.

— Ну, конечно. Это же такой позор — иметь сына, у которого нет ДАРА, — лицо Торндейка скривилось в презрительной гримасе. — Оставляй ребенка. Я воспитаю из него достойного главу рода, тебе не будет стыдно за него. Что ты собираешься делать сейчас?

— Я принесу себя в жертву.

Глаза Гарольда округлились в ужасе. Эта безумная женщина собиралась проклясть свою душу на десятки лет страданий, ради того, чтобы обновить род и снять проклятия!?

— Ты понимаешь, на что себя обрекаешь, Джесс? — Женщина молча кивнула. — Это безумие! Ритуал ни разу не использовался со времен основания рода. Даже Кандида, создавшая его, не желала подобного для своих потомков! А кодекс? Ты, видимо, забываешь, что все знания, копившиеся веками, пропадут! Поскольку ты использовала отложенную смерть, у нас нет времени, чтобы переписать хотя бы его часть!

— Вместе со знаниями пропадут и проклятия, которые тянутся за нами со времен Морганы, — женщина с трудом выдавила из себя улыбку и посмотрела на Гарольда. — Это единственный выход для нашего рода. Я знаю, Гаррет справится. Ты воспитаешь его сильным, и он преодолеет все трудности. А знания… знания накопятся.

Женщина аккуратно уложила молчаливого ребенка на диван, стоящий в гостиной, и достала деревянную палочку длинной в девять дюймов. Она взмахнула ей, и на столе появилась огромная книга.

— Храни его, пока в Гаррете не проснется дар. Только не открывай. Сам понимаешь, подобный артефакт не каждого готов принять.

— Можешь мне не объяснять. Всё это я знаю лучше тебя. В детстве меня воспитывали на равных с братом, и эти истины я впитал с молоком матери, — Торндейк тяжело вздохнул и аккуратно провел рукой по книге. — Что с ним станет, когда ты закончишь ритуал?

— Он потеряет почти всю свою силу и станет обычной безразмерной книгой с пустыми листами. Моему сыну придется самому готовить наследие для потомков. И еще, возьми это.

Женщина приготовила пустой флакон, после чего поднесла волшебную палочку к уху. Она неспешно задвигала палочкой, и из ушной раковины показался сгусток серебряного тумана. Аккуратно поднеся кончик к флакону, она поместила туда туман.

— Что там?

— Это воспоминание о том, как погиб твой брат, его отец. Покажешь их Гаррету, когда сочтешь его достаточно сильным, чтобы всё осознать и… принять.

Мистер Торндейк молча кивнул. Джесс поджала губы и сделала нерешительный шаг в сторону хозяина дома.

— Гарольд. Спасибо тебе и прости.

— За что?

— За то, что не поддержала тебя тогда. Ведь тогда я могла повлиять на своего мужа, и он бы… — с каждым словом женщины лицо Тордейка смурнело все больше и больше. — Он бы сказал отцу, что этого…

— Прекрати.

— Но…

— Замолчи! — каменная маска спокойствия в один миг слетела с его лица, сменившись праведным гневом. — Я годами старался это забыть, а теперь приходишь ты и рушишь все мои старания. Уходи!

— Прости, — женщина развернулась к камину. — Я выбрала того, кого любила больше.

Брошенная тарелка разбилась о стену камина, так и не успев задеть женщину, исчезнувшую во вспышке зеленого пламени.

Мистер Торндейк попытался успокоиться. Его ноздри раздувались в гневе, руки дрожали, а из глаз текли слезы. Эта женщина раздула в нем пламя давно угасших чувств. Иногда, мужчине казалось, что ледяная маска и фальшивая улыбка — это и есть настоящий он.

Поднявшись из-за стола, Гарольд подошел к ребенку и аккуратно взял его себе на руки.

— Ну и что мне с тобой делать?