Fatum (гет)

«Здравствуй, Максим!

Птичка на хвосте мне донесла, что ты интересуешься, как мои дела. Расскажу все по порядку.

Первое и общее: по миру бродит стереотип, что англичане — снобы. Так вот, из собственного опыта я сделала вывод — это наглая правда. Одним не нравится, что ты маглорожденный, другим, что ты попал на факультет блюстителей чистой крови. И все, абсолютно все, предвзяты и делят людей, как царства живых организмов, на категории. Даже сама идея четырех факультетов — показатель того, что у этого народа проблемы с равноправием и снобизмом даже внутри страны.

Второе и мозговыносящее: да, меня угораздило оказаться на СЛИЗЕРИНЕ. Не спрашивай как, ответа на данный вопрос у меня нет. Мало того, что ни один грязнокровный (не пугайся, меня это слово не оскорбляет) волшебник за все время существования Хогвартса еще ни разу не попадал на этот факультет, так еще никто мне ничего не желает объяснять. Директор так вообще со спокойствием тюленя отхлебнул чая и на ходу сочинил легенду: она — полукровка. Декан (о! этот субъект заслуживает отдельного письма с прологом, несколькими актами и эпилогом, если интересно, потом как-нибудь расскажу) сиюминутно согласился. А что аристократы Слизерина наверняка знают все древние рода пофамильно — это, видимо, мелочь. Но пока мне везет, в мою родословную никто не лезет.

Третье, или свет в конце туннеля: Хэллоуин! Я об этом празднике только читала и всегда мечтала устроить нечто грандиозное. Так как их способ препровождения Хэллоуина не лучше, чем просто отсутствие этого праздника в традициях народа, я подала идею маскарада. Все-все-все, включая преподавательский состав, будут присутствовать в Большом зале на пиршестве, и наблюдать балаган из костюмированных студентов, конкурсов и песен под гитару (не зря же Нина отдала мне свою девочку).

И что бы ты ни думал, я все равно сделаю то, что делала каждое 31-ое октября. Вот только с местными девочками мои отношения пока не на той стадии, чтобы предложить им чисто по-девчачьи похулиганить. Уже вижу твой полный скепсиса взгляд — нет, я все еще не верю в мистику, но это правда весело. Я должна ощущать себя девушкой, а не андрогином.

Обещаю далеко не заходить: сама боюсь, хоть и фаза сейчас не та.

Четвертое и сентиментальное: мне очень не хватает твоих уроков истории. Тут нудит такой скучный призрак… Никакого творческого подхода… Так что ваша ценность, доцент Беркутов, в моих глазах взлетела до небес. Я даже соскучилась. Немного. Совсем чуть-чуть. Ка-апельку.

Надеюсь получить скорый ответ. Обнимаю.

P.S. И не мог бы ты мне выслать около пяти галлеонов? Прости, что прошу, но возникла маленькая проблемка, я все верну, обещаю».

Хэллоуин неумолимо приближался, и все были озабоченны предстоящим маскарадом.

Слизеринцы с упоением строчили письма родственникам, чтобы те прислали роскошный наряд, гриффиндорцы потерянно шатались по замку, не зная, что предпринять, когтевранцы воротили от идеи нос, а пуффендуйцы корпели над своими костюмами вручную.

Алиса еще никогда не ощущала себя настолько гриффиндоркой. Будучи абсолютно криворукой в делах рукодельных, сшить платье она не могла. Будучи затейницей всего балагана, остаться в джинсах было неприемлемо. Выход был один:

— Джемма, привет! Как твои дела? Тяжела доля старосты?

Фарли как всегда сидела за обеденным столом с идеально ровной спиной, будто ее позвоночник струной натянули на колок.

— Это очень ответственно. Жутко устаю... Но у меня нет выбора: назначение декана — большая честь.

Конечно, она кокетничала (насколько была в состоянии кокетничать тощая твердолобая ригористка). Каждый раз, отчитывая и поучая, она испытывала плохо скрываемое если не удовольствие, то удовлетворение.

— Да-да, увы… Не представляю, как ты переживешь Хэллоуин! — сочувственно покачав головой, сказала Алиса.

— Возможно, профессор Снейп даже поручит мне патрулировать школьные коридоры! — задрала еще выше свой острый подбородок собеседница.

«Ага, как же. Поручит. Своим хлебом он не поделится».

— Ох, ответственно! Тогда тебе придется надеть что-то комфортное, чтобы было удобно… ходить?.. следить. Кстати, какие планы на маскарадный костюм?

Вскинув тоненькие брови и поджав почти отсутствующие губы, Джемма сухо с визжащими интонациями ответила:

— Маскарадный костюм? Старосте? Это непозволительно!

Алиса незаметно скорчила рожицу и нетерпеливо поскребла бровь.

— Тогда тем более: тебе нужно нечто скромное, благородное, достойное, дабы показать пример остальным!

Староста четким движением робота отложила вилку и нож, и задумалась.

— Напишу родителям. Они по моим меркам закажут что-нибудь и пришлют.

— Разу-умно, — промурлыкала Алиса. — А если я вместе с тобой отошлю свои размеры, вкупе с пожеланиями портнихе и деньгами, твои родители смогут заказать костюм и мне?

Собеседница снова поскрипела мозгами.

— Думаю, да. Почему нет, — и, взяв в костлявые руки столовые приборы, продолжила нарезать бифштекс на нано кусочки.

* * *

Так и не заставив себя хотя бы начать писать совершенно бессмысленное эссе по заклинаниям, Алиса двинулась в сторону подземелий.

О наказаниях Снейпа в Хогвартсе ходили легенды: чистка склизких вонючих котлов голыми руками, добыча гноя бубонтюбера и прочие мерзости, приправленные изрядной долей персонально подобранных оскорблений.

Готовясь к худшему, Алиса постучала.

— Войдите! — раздался раздраженный голос.

Лаборатория была отнюдь не так темна, как кабинет мрачного профессора. Особенно хорошо освещался стол, заставленный колбами, алембиками, трубками, графинами.

— Здравствуйте, сэр, — восторженно оглядываясь по сторонам, протянула Алиса. Снейп тем временем стоял спиной к двери и бряцал колбами. — Как восхитительно выглядит…— она коснулась кончиком указательного пальца стеклянного конуса, воткнутого острием вниз в прозрачную склянку, из которой, сплетаясь, как змеи, тянулись трубки.

— Циркуляционный сосуд. Это для алхимии, вам пока рано, — угрюмо бросил Снейп. — Итак, ваше наказание — совместим приятное с полезным, мисс Циммерман. В связи с похолоданием запасы Бодроперцового зелья мадам Помфри порядком истощились, так что наша задача… ваша задача, приготовить столько лекарства, сколько успеете до Рождества.

— Одно Бодроперцовое? Я буду варить один вид зелья два с лишним месяца?!

— Желаете варить Феликс Фелицис? — едко поинтересовался зельевар.

Алиса прикусила язык. Не стоило возникать, декан жалил на поражение.

— Как приятно иметь с вами дело, когда вы не пытаетесь вести диалог, — самодовольно заключил Снейп. — Ингредиенты в шкафах. — Он махнул рукой в сторону ряда дубовых исполинов. — Состав зелья и способ приготовления, хочется верить, у вас в голове. Приступайте.

— А вы… не останетесь? — с надеждой спросила Алиса.

— Вы без меня уже жить не можете? — вскинул бровь зельевар.

— Нет… то есть да… то есть… Я имела в виду, это же наша задача.

— Теперь ваша. Я занят, — Снейп развернулся, пока студентка не задала еще лишних вопросов, и стремительно удалился, с треском захлопнув за собой дверь.

«Сразу чувствуется, что Англия — колониальная империя!» — выругалась Алиса и приступила к работе.

Через три часа за разливом готового состава по сосудам, ее застал зельевар.

— Я просил это делать? — вырвав из ее рук до середины заполненную склянку, прошипел Снейп.

Он поднес сосуд к свету, рассмотрел консистенцию варева, понюхал жидкость, едва не окунув в нее свой длинный нос, и распрямился.

— Сносно.

— Благодарю.

Декан едва дернул уголками губ:

— Благодарить вас будут игроки в квиддич, когда пройдясь вспотевшими по ветру после тренировки, прихватят простуду, — держа сосуд двумя пальцами — большим и указательным — Снейп отправил его в кольцо, закрепленное в держателе.

Алиса проводила взглядом руку зельевара.

— Хм, как у Шопена(1), — улыбаясь, хмыкнула она.

— Простите, что?

— Ваши руки.

Снейп машинально скользнул глазами по собственным ладоням.

— Увольте, во мне нет ни капли польской крови.

— Вы знаете, кто такой Шопен? — вскинула брови в искреннем удивлении Алиса.

— А вы назвали эту фамилию, чтобы блеснуть знаниями и поставить меня в неловкое положение?

«Ну, вот. Опять. С ним положительно невозможно разговаривать».

— Я просто сказала вслух то, о чем подумала.

— Сэр.

— Сэр.

Снейп прищурился:

— Завтра в шесть. Не опаздывайте.

— Я никогда не опаздываю…

— И не говорите вслух то, о чем думаете. Вы свободны.

* * *

— Римус, я должна признаться… — с очень серьезным лицом заявила Алиса.

— Что такое? — с неподдельным участием, вскинул голову Люпин. Несмотря на то, что за практически полтора месяца нахождения в Хогвартсе мужчина привел себя в божеский вид, сейчас его лицо было бледным и уставшим, как после длительной, изматывающей болезни.

— Я терпеть не могу чай.

Сдерживать улыбку было все сложнее. Алиса уже который вечер проводила в профессорском кабинете, распивая дешевые пакетированные чаи.

Люпин провел рукой по волосам и улыбнулся:

— Ты меня так не пугай, я подумал — что серьезное!

— Я просто должна была когда-нибудь вскрыться.

— Не понимаю, отчего ты сразу этого не сделала! — всплеснул руками Люпин.

— Неудобно было… — сделав несчастное лицо, ответила Алиса.

— В следующий раз говори без обиняков. А то дураком же я оказываюсь! Каждую неделю бегаю в Хогсмид, покупаю именно этот чай, зная, что он тебе нравится.

Алиса не ответила, а лишь слегка склонила голову, приближая к своему указательному пальцу, по привычки тянущегося поскрести правую бровь. Люпин встал с места.

— Как учеба? — он обошел стол и встал около Алисиного стула, прислонившись к столешнице и спрятав руки в складках мантии.

— Небольшие проблемы с трансфигурацией, но, в общем, ничего.

— Помощь точно не нужна? — заглядывая в глаза, поинтересовался Люпин.

— Чтобы Слизерин на вашем репетиторстве заработал очки? — Алиса скептически вскинула брови.

— Чтобы тебе было легче, — простодушно сказал профессор. — Мне все равно, на каком ты факультете. Твой пример в очередной раз доказывает, что человек слишком сложен, чтобы уместиться в какие-то условные рамки. — Он задумчиво наморщил нос.

— Порой мне кажется, что все происходящее — судьба, предрасположение свыше… Но, возможно, я драматизирую, и это цепь случайностей.

— Ты про распределение на Слизерин?

— Да вообще про все, — Алиса, расфокусировавшись, смотрела в направлении огромного аквариума в углу и лениво перебирала пятипальцовку на правом подлокотнике.

— Ерунда! — только и махнул рукой Люпин.

Они еще какое-то время помолчали. Алиса вздохнула и поднялась с места:

— Пойду я.

— Уже? — Люпин расплылся в обезоруживающей улыбке, призывающей задержаться.

— Трансфигурация!.. — многозначительно развела руками студентка.

— Ты неважно выглядишь, Алиса, — он сжал ее плечо.

— Это хорошо, потому что обычно студенты Слизерина выглядят излишне важными и напыщенными.

— Заходи, как будет время.

— Непременно.

Едва она закрыла за собой дверь, как столкнулась со своим деканом, врезавшись в его испещренную пуговичками грудь. Тот едва слышно выругался и отпрянул. В его руках был подозрительно дымящийся бокал.

— Ээ… Вы к Р... рофессору Люпину? — машинально, спросила Алиса, поглядывая на бокал.

— Во-первых, сэр, во-вторых, не выше дело. Пропустите, — Снейп отодвинул — почти оттолкнул — студентку левой рукой, и проскользнул в кабинет ЗОТИ, снова эффектно хлопнув дверью.

* * *

С ужасом идя на заклинания, Алиса прибилась к гриффиндорской троице:

— Кто сделал домашку?.. — смотря прямо перед собой, невзначай обронила студентка.

— Я! — бодро ответила Гермиона, с отзвуком, напоминающим голос Гарри.

— А…ты? — скользнув по рыжей макушке, осторожно спросила Алиса.

— А он у Гренджер списал! — раздался сзади манерный голос. — Поттер умеет выбирать друзей: одна умная, чтобы помогала, а другой тупой, чтобы оттенял, — Драко, очень довольный своей шуткой, захихикал, а за ним потянулись Крэбб и Гойл.

— А твои дружки — тупые амбалы, Малфой! — незамедлительно ответил любезностью на любезность Гарри.

Алиса не смогла сдержать улыбки. От обоих мальчишек несло детскими обидами и препубертатным периодом.

— Хочешь проверить, насколько они тупые, Поттер? О, куда бить, поверь мне, они знают.

— Напрашиваешься?! — встрял красный как помидор Рон, почуяв массовую мордобойню.

— Я не поняла, вы в уважаемой всем миром Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс или в «Дырявом Котле»?! — неожиданно для всех оказавшись в эпицентре назревающего скандала, взвизгнула староста — Джемма Фарли.

— В школе, в школе, — буркнул Уизли. Малфой лишь фыркнул.

— Вот и извольте вести себя подобающе! — Ребята с недовольными лицами отвернулись друг от друга. — Алиса, после занятий подойди ко мне, я тебе передам твой заказ. Там, правда, возникла проблема, но мои родители все равно выслали, что ты просила.

— Да-да, я подойду к тебе! — протараторила Алиса, пропуская мимо ушей последнее предложение Джеммы, и побежала на урок, на котором лишила Слизерин двадцати очков за ненаписанное эссе.

* * *

После занятий Джемма, как и обещала, отдала сверток с заказом и ожидаемо сообщила, что посланных денег не хватило, потому мадам Малкин доплатили ее родители из своего кармана. Алиса снова заворковала нечто невнятное, но любезное, в попытке оттянуть время, но поняла, что долг НЕОБХОДИМО вернуть по крайней мере завтра. Иначе идеальная Фарли в ней разочаруется и больше не подсобит никогда в жизни. Мозг лихорадочно заработал: Гермиона? Гарри? Нет, лезть со своими проблемами к представителям Гриффиндора считается унизительным, ее не поймут. Близнецы? Семья Уизли огромна, судя по слухам, плохо обеспечена, и, опять же, гриффиндорцы. Римус не откажет, но его собственная мантия дырява — это раз, и давать деньги совершеннолетней студентке, которая вечерами непонятно чем занимается с профессором в одном кабинете — подозрительно — это два. Очень привлекательными были два домашних, слизеринских, варианта: Эдриан Пьюси и Драко Малфой. Но на какой кобыле к ним подъехать было совершенно неясно. Эдриан парень неплохой и, будь они в хотя бы приятельских отношениях, денег наверняка одолжил, но Драко…

Уголки губ Алисы неконтролируемо поползли вверх, а из глубин организма поднялась волна предвкушения и азарта.

Предстояло вспомнить далекие времена ЦМШ и навыки натянутых улыбок и вынужденных любезностей. Алиса четко понимала, что Малфой, с одной стороны, драгоценный металл более высокой пробы, нежели Пьюси, но, с другой, в силу разницы в возрасте, более наивен, и должен быть поглощен самим фактом общения со старшей однокурсницей, а не следить за течением разговора. Тем более, он первый полез знакомиться, всегда первый здоровался, а Поттеру даже первый хамил…

— Приятного аппетита, мистер Малфой, — как само собой разумеющееся обронила Алиса и приземлилась на скамейку по правую руку от блондина, совершенно виртуозным образом подвинув Гойла. Подрастающий амбал едва не выронил кексик, но в последний момент подхватил его ковшеобразной рукой у самых колен.

— И тебе, — не то испуганно, не то настороженно протянул Малфой.

— Не, видал, один раз не написала эссе, и уже двадцать очков вычли!..

— Угу.

— Не зря говорят, что маленькие люди — самые вредные, — продолжила изливаться Алиса, увлеченная кромсанием картошки в тарелке.

— Ты тоже мелкая! — вставил с набитым ртом Гойл.

— Заткнись! — внезапно шикнул Малфой.

Алиса пригубила ненавистный тыквенный сок.

— А у тебя как дела, Драко?

Блондин стушевался. Но спустя мгновение уже выпрямил спину — эквивалент распустившегося павлиньего хвоста:

— Превосходно. На каждом из сегодняшних занятий получил по паре-тройке очков.

— Да-да, я слышала. Благодаря тебе Слизерин восстановил свое доброе имя, — Алиса мысленно отругала себя за фразу, находящуюся на грани лести и издевки.

— Только я и учусь! Остальные думают, кубок должен быть наш просто так! А просто так он достается только Гриффиндору. И то благодаря красивым глазкам Поттера, — Драко стрельнул взглядом в сторону своего ненаглядного.

— Их еще надо разглядеть сквозь оправу и линзы… Ладно, я пойду, устала очень! До встречи, — и Алиса откланялась.

На следующий день, как следует поохав в гостиной Слизерина во время поиска внезапно потерявшегося кошелька, она под натиском покровительственных просьб приняла у Малфоя пять галеонов. И тут же отдала их Джемме.

* * *

— Можете войти.

Одной этой фразы оказалось достаточно, чтобы Алиса заподозрила что-то неладное. Ни раздражения, ни привычной злобы в голосе зельевара не было.

— Подождите минуту, я должен закончить.

Он копошился на столе, бряцая, звякая, стукая…

— Вы пока можете присесть.

«Довольно странное в своей вежливости предложение» — заключила Алиса, но села на ближайший к ней стул, сиротливо стоящий у правой стены. Тут Снейп обернулся: бледный, мрачный и с сиреневым цветком в руке, так сильно бросающимся в глаза на фоне иссиня черной мантии. В его глазах на долю секунды отразился свет свечи.

Когда картинка в мозгу сопоставилась со знаниями, Алиса беззвучно втянула в легкие больше воздуха: «Аконит».

Зельевар тем временем едва заметным движением поднял и без того гордо сидящую на шее голову еще выше и стремительно подошел к ближайшему шкафу, спрятав цветок за дубовой дверцей.

— Сегодня вы мне поможете варить Экстракт бадьяна, — холодно изрек Снейп, не оборачиваясь.

— Бодроперцового оказалось достаточно?..

Он не ответил. Вместо этого рывком вновь открыл шкаф и принялся методично доставать нужные ингредиенты и выкладывать их в ряд на рабочем столе.

— Сегодня я буду работать с вами?

В ответ только глухой стук каблуков и шуршание ингредиентов.

— Кхм-кхм… — откашлялась, в попытке привлечь к себе внимание, Алиса.

— Сэр, — это все, чем ее удостоили.

— Так я сегодня буду отрабатывать в вашем присутствии, сэр?

— Сегодня и до конца семестра, — безэмоционально ответил зельевар.

«Чудненько», — подумала Алиса.

— Нарезайте плоды.

Эта отработка была возвращением к исходной константе. Когда казалось, что вот, ты выходишь на свет, к сути, приходишь к наипростейшему выводу, этот человек вновь тушил в комнате реальности все свечи. А при возвращении из тьмы ты обнаруживал, что весь интерьер поменялся, температура скакнула на пять-десять градусов то ли вверх, то ли вниз, а из не существовавшей ранее вентиляции пронизывающе тянуло.

Он снова сбил с толку. И его мотивы были покрыты мраком. Единственное, от чего могла отталкиваться Алиса, взяв за неопровержимый тезис, — Снейп умен и рационален. А значит, были и конкретные причины для такого спектакля.

* * *

Посмотрев на себя в зеркало, Алиса поняла, что переборщила.

Насыщенное гранатовое платье с пикантным декольте, двусмысленной шнуровкой и очень высокими вырезами по двум сторонам бедер, выгодно удлиняющими далеко не модельные ноги, было призвано наделать шуму. В какой шок впадет соучастница этого хулиганства — Джемма Фарли — Алиса боялась представить, а о реакции преподавательского состава даже не загадывала. Она лишь надеялась, что будет не единственной ряженой.

Гостиная Слизерина встретила спустившуюся из спальни ведьму тишиной: все уже отправились в Большой зал. А ей предстояло эффектно явиться на пиршество в одиночку и сразу привлечь к своему костюму внимание. Она нервно поежилась

Перекинув через плечо гитару, Алиса двинулась по подземелью, с каждым шагом множа суетливых бабочек в животе. Сырость и духота помещения никак не способствовали расслаблению. А тут еще из-за поворота вылетел Пивз.

— Алиса — шлюха! Алиса — шлюха! — завопил полтергейст, с восторгом оглядывая ее наряд.

— Настолько все плохо или ты утрируешь? — серьезно спросила ведьма.

— Шлюха! Шлюха! ШЛЮХА!

— Ну и чудненько. Чем хуже, тем лучше.

Поднявшись по каменным ступеням в небывало приподнятом боевом настроении, Алиса смелым шагом, не таясь, прошествовала к двери Большого зала. Оттуда несся веселый гомон, звон посуды, устрашающие раскаты грома.

Алиса выдохнула, поправила начесанные, залакированные каштановые волосы, поудобней устроила на руках гитару и шагнула в распахнутые двери с неуместной, но очень веселящей ее мыслью: «Гриффиндор по мне плачет…»

Плывущий позади Пивз выжидающе притих. Притих и зал. Когда первичное аффектное состояние ушло и присутствующие стали перешептываться, раздался перебор струн, а затем и голос:

Настал момент, я поняла,

Что силы магии таю

В своих беспомощных руках.

И обратилась вся жизнь в прах,

Мечты рассеяв на ветру.

Оставив прошлого дела,

Мир новый открываю я:

Учусь стихией управлять,

Природной магией дышать.

Так изменилась жизнь моя...

Могу взлететь под потолок,

Отлеветировать сапог,

Шальную песню сочинить

И зелье страшное сварить.

И на метле могу слетать,

И заклинания читать.

Ах, как мне это нравится -

Весёлой быть проказницей.

Эй, Чаадаев! Милый друг,

Лети сюда и пой со мной!

Взмахну я феникса пером,

И повернётся мир вверх дном!

Коварство и враньё — долой!

Ну а гитары этой звук

В душе рассеет пустоту,

Растопит в сердце чёрный лёд,

И самый мрачный — запоёт!

(Скажу я вам начистоту)

Могу взлететь под потолок,

Отлеветировать сапог,

Шальную песню сочинить

И зелье страшное сварить.

И на метле могу слетать,

И заклинания читать.

Мне хулиганить нравится!

(С характером бы справиться).(2)

Вместе с последним слогом Алиса безжалостно щипнула струны и артистично выбросила правую руку в сторону. Зал взорвался аплодисментами.

Тяжело дыша, прикладывая ладони к пылающим от запала щекам, она кланялась и бочком двигалась к слизеринскому столу. Но дорогу ей перегородили близнецы:

— Симпатичное платьице, — сказал один.

— Длинные рукава с широкими манжетами особенно целомудренны, — подметил другой.

— Мои огроменные пианистические лапы не для сего утонченного прикида!

— Балда ты! — беззлобно ответили ей Уизли и подхватили на руки.

Прошлой ошибки они не совершили и отнесли хулиганку к ее законному столу.

Благоразумно сев подальше от Джеммы (с ней лучше поговорить завтра), Алиса выбрала место около Малфоя, дабы не расслаблялся.

Как и следовало ожидать, Драко, растекшийся по скамейке в позе утомленного царя, мгновенно подобрался, взял нож в правую руку, вилку — в левую, и принялся елозить приборами по пирожному. Скосив глаза в его сторону, Алиса обратила внимание, что на пальцах юноши поблескивали не по возрасту подобранные перстни, одет он был в абсолютно черный костюм, а вместо галстука красовалась серебряная брошь, с вкрапленными изумрудами. Черт был аристократичен до мозга костей. Он был ТАК хорош, что Алиса еле удержалась от едкого замечания, вроде: «Брошь у маман стащил?»

После недолгого пира, как и задумывался, был проведен конкурс костюмов. Под музыку, подобранную близнецами, участники выходили на открытое пространство, чтобы остальные могли их получше разглядеть и поставить на листочке балл от 1 до 10.

Среди парней большее количество голосов получил Трумэн Габриэль с Пуффендуя, облачившийся в сурового викинга, а из представительниц слабого пола привлекательней всех оказалась Анджелина Джонсон, продефилировав между столами в очень коротком кожаном платье, рядом с которым Алисино выглядело паршивой овцой.

Сама затейница конкурса решила не участвовать и теперь об этом жалела. Никто со Слизерина не получил достойных голосов, несмотря на изысканность нарядов.

Глянув на преподавательский стол и убедившись, что Дамблдор всеми правдами и неправдами пытается втянуть в беседу Снейпа и Люпина одновременно, Алиса тихо выбралась из-за стола.

— Ты куда? — внезапно спросил Малфой, в последний момент сделав безразличное лицо.

— В девичью комнату, Драко, — деловито поправив манжет, ответила Алиса. — Не возражаете?

Он усмехнулся, мотнул головой и повернулся к Креббу.

Коридор на удивление был пуст. Ни старост, ни Филча, ни даже миссис Норрис. Тихо ступая и постоянно оглядываясь, принимая каждое колыхание огня за чью-то тень, Алиса спустилась по главной лестнице и прошла через главные двери замка. Контраст температур возымел освежающий эффект. Глубоко вобрав в легкие холодный осенний воздух, Алиса прикрыла глаза и улыбнулась. Шуршала опавшая сухая листва, перебираемая легким ветерком, где-то ухала сова.

Очнувшись, Алиса наклонилась и проверила состояние тоненькой шерстяной подкладки, незаметно охватывающей левую щиколотку под высокими кожаными ботинками на невысоком каблуке. Убедившись, что ткань надежно согревает ногу, Алиса двинулась в сторону Запретного леса.

Чем дальше она отдалялась от замка, тем промозглее становилось. Устеленная листьями земля все плотнее покрывалась инеем, а ветер становился ловчее и пробирался ледяными щупальцами в самые неожиданные уголки тела.

Вдалеке что-то шевельнулось. Алиса замерла, с застывшим сердцем всматриваясь в только что ожившую кромку леса. И тут ведьма охнула, в ужасе приложив ладонь ко рту: «Дементоры! Как я могла забыть про ДЕМЕНТОРОВ!»

С двух сторон на нее надвигались две темные фигуры в черных монашеских хламидах. По мере их приближения становилось зябче, холоднее и тоскливее. Обхватив себя руками за плечи, Алиса попятилась. Полезли непрошеные воспоминания, а вместе с ними горькие мысли: «Только он попытался мне помочь, только он меня не бросил. Был со мной до последнего, едва не поранившись. Я только жертва обстоятельств. Я по жизни жертва случайностей. А он — жертва слепоты людей. Тихий, добрый, отзывчивый, умный, непонятый… Что я здесь делаю? Почему не он?..»

Нос, губы и пальцы от холода перестали ощущаться.

«Я отвратительна. Я ужасна. Я со всеми и ни с кем. Я улыбаюсь и не люблю. Я кокетничаю, но при этом не любима. Он ведь даже не догадывался… Никогда…»

Дементоры в отягощающей задумчивости посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, одновременно отвернулись и поплыли прочь.

Алиса тяжелым взором посмотрела на Запретный лес. Вскинув брови, сощурив глаза и поджав губы в выражении «почему бы и нет», она нетвердым шагом двинулась к деревьям.

Как и обещала Максиму, она не пошла вглубь чащи, найдя хорошее место для действа в нескольких шагах от начала леса. Убедившись, что от замка ее скрывает объемный ствол, Алиса очистила пространство от сухих листьев и собрала немного хвороста. Вызвав в ладонях пляшущий огонек пламени, она бережно поднесла его к кучке веток и подождала, пока оранжевые язычки ухватятся и разойдутся.

Довольная своей работой, Алиса запустила руку в декольте, выудив оттуда пару каштанов, и, затаив дыхание, бросила их в костер.

Огонь задергался, недовольный внезапным вторжением, характерное потрескивание на какое-то время участилось.

Алиса присела на корточки, чтобы получше разглядеть судьбу каштанов. Один из них тут же вспыхнул.

«Ну! Ну! Пожалуйста!»

Но второй орех спокойненько лежал в самом центре костра, игнорируя пекло вокруг.

«Проклятье», — прошептала Алиса, проведя ладонями по лицу: «Долгое одиночество? Благо не несчастная безответная любовь и страдания».

На небе ярко светила недозрелая луна. Костер догорал — пламя постепенно сходило на нет. Алиса распрямилась и немного размяла косточки, с хрустом потянувшись.

Тут ее боковое зрение зацепилось за серебристое поблескивание. Нахмурившись, она сделала несколько осторожных шагов вглубь леса — за одним из массивных деревьев лежал крупный камень, от которого веяло арктическим холодом. Убедившись, что поблизости нет дементоров и это не их рук дело, Алиса приблизилась к камню.

Кто-то явно рассчитывал на ее отличную фотографическую память, потому что как только она оказалась достаточно близко, холод как рукой сняло, а выпуклая, цвета металлик надпись испарилась. Но Алиса запомнила. Она как наяву видела перед собой ряд латинских букв:

V I T R I O L

__________

(1)Можно посмотреть фотографию слепка руки Великого поляка :) https://twitter.com/MargaretOmnom/status/658019706071326721

(2)Текст песни — VasilisaCentrism Спасибо ей ОГРОМНОЕ!:))