Прекрасная смерть (джен)

После того, как я покинул эту треклятую квартиру, у меня ни разу не возникло желания вернуться туда. Как только я начинал думать об Эрне, подкатывала тошнота, которая сменялась неконтролируемым приступом злости. Еще никогда я не испытывал подобного к человеку. Вообще я вполне себе добрый и дружелюбный парень, но эту девушку я действительно ненавижу. Причем не очень-то обоснованно. Я ведь все делал добровольно. И дались мне все эти объявления в комплекте с чертовщиной и наглой немкой.

Зато мне наконец прекратили мерещиться запахи и звон колоколов. Только периодически во сне я слышу смех Эрны: звонкий, режущий барабанные перепонки, наполненный сумасшествием. Но большую часть времени я старался не думать о ней. Да и некогда было. Занятия, сессия, подготовка к экзаменам. Постепенно это вытеснило мои воспоминания об Эрне. Не было сил думать о чем-то еще, кроме экзаменационных билетов и иногда еще армии. Меня хватало только на то, чтобы дойти до общаги и лечь лицом в подушку. И какие тут ведьмы и объявления?

И вот я возвращаюсь в общежитие, весело размахивая зачеткой, которая позволяет мне дальше продолжить обучение, но вижу, что мой сосед стоит в коридоре и опасливо косится на дверь в комнату, будто запер там разъяренного медведя.

— Кто тебя обидел, принцесса моя? — весело интересуюсь я. Испортить мне сегодня настроение будет тяжело. — Паука увидел или таракана?

Дима криво усмехается, глядя на меня, и отвечает:

— Ох, если бы таракана, мой друг. Я увидел твою девушку. Более того, я с ней поговорил. И даже успел получить горячий чай на колени за безобидную шутку об ее акценте.

— Девушку? — удивленно восклицаю я, игнорируя нытье Димы. Быстро распахиваю дверь и влетаю в комнату. Рыжая кучерявая девушка нагло копается в моих вещах, периодически выкидывая некоторые из шкафа.

— Какого черта? — только и выдыхаю я. Эрна медленно оборачивается ко мне и смотрит так, будто это я ворвался в ее комнату и роюсь в вещах.

— Hallo, — равнодушно приветствует она меня и возвращается к изучению содержимого моего шкафа.

— Что. Ты. Делаешь?

— Nichts, — пожимает она плечами и садится на мою кровать. Взгляд внимательный и слегка насмешливый. — Я скучала. Почему ти пг’екратил навещать менья? Отказываешься от своей цельи?

— Я же сказал, что не собираюсь иметь с тобой дело. Ты наглая, самонадеянная, хамоватая девчонка с зашкаливающим самомнением.

— Хватит комплиментов, — внезапно усмехается немка и откидывается на подушку. Мою. — Давай пг’осто договоримся? Ти идешь со мной один раз, а потом или остаешься, или уходишь навсегда. В дг’угом случае я буду ходьить сюда каждый день. Поверь, я умею пог’тить людьям жизнь.

— Не сомневаюсь, — выдыхаю я. — Но идти с тобой я никуда не собираюсь. Еще чего не хватало. Мне и так грозит статья за укрывательство убийцы. Так будь добра оставить меня в покое. Я скажу на вахте, чтобы тебя не пускали. Благо внешность у тебя запоминающаяся.

— Ти правда думаешь, что на пути к цели менья сможет задержать консьерж? — Эрна картинно изгибает бровь и асимметрично улыбается уголком губ. Я чувствую, как внутри меня снова закипает злость. Еще немного, и я придушу эту девушку.

Будто издеваясь, она, пристально следя за моей реакцией, закидывает ноги на мою кровать. Армейские ботинки безнадежно пачкают пододеяльник. Из меня вырывается нечленораздельное рычание, а кулаки непроизвольно сжимаются.

— Пошла вон, — кое-как выдавливаю я из себя.

— Значит, nein? — огорченно-невинно протягивает немка.

— Пошла вон! — срываюсь я на крик.

Эрна встает с моей кровати и слегка пожимает плечами, кокетливо машет рукой и уходит. Через полминуты в дверном проеме показывается растрепанная голова Димы. Она смотрит на меня с опаской. И правильно.

— И что это было? — наконец интересуется у меня друг.

— И не спрашивай, — вздыхаю я, закидывая вещи обратно в шкаф и стягивая с постели безнадежно испачканный пододеяльник.

* * *

Сказать, что Эрна умеет портить жизнь, — ничего не сказать.

Хоть я и предупредил консьержку, чтобы она не пускала в общежитие эту взбалмошную девчонку, Эрна продолжает приходить ко мне. И действительно очень качественно портить жизнь. Она уже может курсы вести по этому делу.

Во-первых, каждый раз она забирает какую-нибудь мою вещь. Еще немного, и мне нечего будет надеть. Во-вторых, она подружилась с Димой! И это после того, как Эрна вылила ему на колени горячий чай. А теперь они сидят вместе и издеваются надо мной. Я искренне пытаюсь сохранить буддистское спокойствие, а эта девчонка нагло скалится, мешает чай, громко звякая ложкой. Этот звук громом отдается в моей голове.

— Прекрати, — почти умоляюще прошу я.

— Ти знаешь мои условия.

Ложка громко звякает и умолкает. Я вздыхаю. Кажется, моя сила воли иссякла и больше не позволяет уже сопротивляться.

— Ну зачем? — делаю я последнюю попытку отбиться.

— Мне нужен именно ти. Но, если ти только не захочешь, я не буду больше тебья трогать. Но ти больше дг’угих подходишь длья моей идеи.

— Какой еще идеи?

Эрна игнорирует мой вопрос и громко отхлебывает чай. Меня передергивает.

— Ты обещаешь больше не ходить ко мне? — Девушка на секунду задумывается и кивает. — Ладно. Говори, что ты там от меня хочешь. Я уже устал от тебя.

Губы Эрны растягиваются в хищной, немного асимметричной улыбке. Это слегка пугает меня. Чувствую себя кроликом в объятиях удава. Девушка залпом допивает чай и встает. Накидывая куртку, говорит мне:

— Завтг’а, на входе в пг’иемный покой раковой больницы. В одиннадцать вечера.

— Мне не нравится эта затея, — бурчу я.

— Это все благо, — кидает Эрна и закрывает за собой дверь.

Ужас от моего решения постепенно охватывает меня. Такое ощущение, что эта чертова ведьма гипнотизирует меня.

— Так, Саша, возьми себя в руки, — твердо говорю я себе. — Ничего страшного не будет. А если и будет, то всегда можно уйти. Или попытаться остановить ее. И, в случае чего, я все еще могу заявить в полицию.

— Кхм, стесняюсь спросить, — раздается за моей спиной, — но что ты делаешь?

Я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь на Диму. Он удивленно смотрит на меня, изогнув бровь. Неловкая ситуация.

— Ничего, — слишком нервно отвечаю я. — Все нормально. У меня все нормально.

— Оно и видно, — хмыкает мой друг и уходит.