Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

По зааявке lonely_dragon: Маргери Тирелл. "Я боюсь совсем не успеть того, что имеет вес и оставит след".

* * *

Чего боится Маргери?

Маргери боится грамкинов, о которых ей рассказывал Уиллас. Она с визгом прячется под одеяло, едва заслышав шаги служанки. Бояться так — очень весело. Страх поднимается изнутри легкими, холодными пузырьками, и девочка тихо смеется, изо всех сил вжимаясь лицом в мягкую, теплую шерсть.

Маргери представляет, что играет с грамкинами в прятки. Спрятаться под одеялом — отличная идея, это самое укромное место в ее покоях, а если они все же догадаются заглянуть туда, то непременно придет братец Лорас и их всех победит — он ведь хочет стать рыцарем и защищать прекрасных леди. А если у него не получится — конечно, на помощь Маргери придет взрослый Гарлан и строго скажет, что никаких грамкинов не существует — они и исчезнут.

А пока Маргери Тирелл сидит под одеялом и с упоением боится.

* * *

Чего боится Маргери?

Маргери ничего не боится. Нет места в Просторе, где она бы не побывала — одна или вместе с кузинами: кажется, вместе со своей верной кобылкой они видели каждую рощицу, каждую речушку в Хайгардене — и везде ее встречали радостно. Женщины и мужчины улыбались, дети тянули к ней ручонки... Разве чего-то можно бояться в землях, где тебя так сильно любят?

Бабушка, однако, была с ней решительно не согласна; впрочем, Королева шипов ни с кем и никогда не соглашалась, обо всем имея особое мнение.

Она говорила:

— Они улыбаются тебе, дурочка, в надежде получить лишнюю монету. Будешь держать чернь в сытости — и они отплатят тебе любовью. Но стоит тебе позабыть о них — и вся любовь тоже позабудется: они разорвут тебя на части вместе с твоим хорошеньким платьицем!

Но Маргери только всякий раз пожимала плечами: разве посмеют люди, добрые люди ее разорвать, если она под защитой своих братьев и отца?

Маргери не любит ощущение страха, возникающее от ехидных бабушкиных слов. Бабушка не верит, что люди добры?

Зато Маргери верит: объездив земли отца вдоль и поперек, она видела доброту своими глазами.

* * *

Маргери боится всех на свете.

— Ты побледнела, сестрица, — обеспокоенно говорит Лорас, переплетая свои пальцы с ее. Они у него неожиданно теплые — или у самой Маргери руки заледенели?

Она с наслаждением греет озябшие ладони, стараясь не смотреть брату в лицо — он терпеть не может жалости.

А Маргери не может смотреть на него иначе — сердце будто невидимым кулаком стискивает: говорят, будто Ренли убила тень, и неизвестно, правда ли это, но, несомненно, после его смерти одна только тень осталась и от Лораса.

А он сильный. Он даже ее беспокойство замечает — какая самоотверженность!

Маргери с благодарностью, без слов, пожимает ему руку — зная, что он поймет.

— Ты уже не веришь, что люди добры? — тихо спрашивает Лорас. Голос сквозит обреченностью.

Маргери упрямо вскидывает голову:

— Я — верю. Что бы ты ни говорил. Просто... их испортил страх. За свою жизнь. За жизни своих детей.

— А чего боишься ты?

Она нагибается и чертит на песке рисунок: дева, тянущая руки к солнцу. Налетевший порыв ветра бросает ей в лицо песчинки и уничтожает тонкие линии без возврата.

— Столько людей безвестно умирает каждый день. Я сама пережила уже двух супругов, — лицо Лораса при упоминании Ренли едва-едва, но болезненно искажается, и Маргери качает головой: в правильном мире это она должна быть безутешной. — Я боюсь... боюсь совсем не успеть того, что имеет вес и оставит след. Я как этот песок. Ветер дунул — и я уже не здесь, уже на стороне бывших врагов. Я боюсь, — слова даются трудно, застревают в горле, — что не успею сделать ничего по-настоящему хорошего. Боюсь быть забытой — но боюсь и того, что меня запомнят только как... как... — в голосе невольно звучит отвращение, и руки беспомощно падают на колени.

Лорас смотрит на нее с невыразимым сочувствием, и Маргери опять думает: как у него хватает сил жалеть еще и ее?

Он не успевает докончить — к ней, раскинув руки, со всех ног бежит Томмен.

Она наклоняется, и ее маленький муж со счастливым смехом повисает на ее шее. Маргери кружится с ним, и яркий, безумный мир летит вокруг, отражаясь в его круглых зеленых глазищах.

Совсем малыш.

И добрый, добрый — определенно добрый! Может быть, единственный добрый человечек в этом змеином логове.

Маргери прижимает его к себе крепче и краем глаза ловит улыбку Лораса.

— Маргери ничего не боится, — уверенно говорит Томмен, уткнувшись в ее плечо. — А если вдруг испугается, я ее спасу — правда, сир Лорас?

И Маргери верит ему.

Он обязательно вырастет сильным королем — и спасет ее ото всех грамкинов на свете.

Чего боится Маргери?

Маргери ничего не боится.