Переспать с Гойлом (гет)

— Отвечай, не раздумывая! — Малфой встряхнул Гойла за плечи: шутки кончились. — Что за ерунда у тебя с Грейнджер?

— У меня? — Гойл напрягся, и вид его стал устрашающим. — С ней?

Драко мысленно досчитал до десяти, чтобы не выдать свое истинное отношение к умственным способностям Гойла.

— Да, — как ребенку, начал объяснять он. — Я знаю, ты признался ей в любви, а она? Что она ответила?!

— Ничего… — промямлил Гойл смущенно. — Я убежал…

— Как смело! — Драко не смог удержаться от остроты. — Значит, с тех пор вы больше не общались?

Гойл издал какой-то унылый звук, означающий согласие, и Малфой воспрянул духом.

— Надеюсь, ты понимаешь, что у тебя нет шансов? — с достоинством заметил он, расправляя плечи.

— Почему это?! — очевидно, Гойл не понимал, и Драко нахмурился: убедить влюбленного Гойла уйти с дороги было все равно, что встать на пути у стада несущихся к водопою слонов. Ситуация требовала тонкого подхода.

— Уизли, — коротко бросил Малфой, и Гойл, как хороший воин, сжал кулаки.

— С Уизли мы еще посчитаемся, — он тряхнул гривой. — Главное — чтобы Гермиона… то есть Грейнджер… была не против… — Гойл покраснел еще гуще. — Это даже хорошо, что ты знаешь, — вдруг доверительно сообщил он, и Малфой нахмурился, опасаясь, что ветер дует именно туда, куда склоняются деревья. — Теперь ты больше не будешь приставать к ней.

Драко был абсолютно не согласен с этим утверждением, но пока тактично кивнул, рассчитывая выудить из Гойла больше информации.

— Я помогу тебе с ней, — соврал он, цинично ухмыляясь. — Но для этого ты должен слушаться меня и прежде всего рассказать, когда ты понял, что залип на этаже «Грейнджер».

— Чего?! — снова ступил Гойл, очевидно, мечтая о грязнокровке, и Малфой в который раз пожалел о своей любви к метафорам.

— Когда до тебя дошло, что ты в нее втрескался по самые уши?! — чуть ли не заорал он, зверея.

— А! — Гойл смущенно опустил глаза. — Так это... Когда увидел ее в мужской раздевалке после тренировки. Она еще говорила про какой-то чекерс и желания...

— Чекерс. Желания. Мужская раздевалка. Грейнджер. И ты, одетый...

— Я только из душа вышел, когда ее увидел, — Гойл шмыгнул носом, предаваясь воспоминаниям.

Малфой прищелкнул языком от такой откровенности: все встало на свои места, словно к мозаике добавился недостающий кусочек. Логика подсказывала, что чувства девственной, как слеза, Грейнджер к громиле Гойлу заканчивались простым влечением. И дальше физиологии дело вряд ли могло пойти, если только его признание… Но Драко постарался успокоить себя, надеясь, что Гермиона не настолько сентиментальна. А значит, у него были все шансы склонить чашу весов в свою пользу. Оставив Гойла мечтать о гриффиндорке со вторым размером, Малфой поспешил ознакомиться с расписанием ванной комнаты старост.

Заглянув туда, Драко удивленно присвистнул: оказывается, он был не единственным, кто пытался добиться Грейнджер через привилегии значка. Желанное время было уже занято, причем ни кем иным, как Уизли. Драко недовольно прищурился, раздумывая, каким образом заставить Рона отменить запись. Самым простым решением было найти для него другое занятие на то же самое время, чем Малфой решил озадачиться без промедления.

Чтобы на Чарах было не так шумно, Флитвик поспешил дать задание — поговаривали, после битвы за Хогвартс у него частенько болела голова. Нужно было отработать заклинание для прочистки дыхательных путей. Как обычно, студенты практиковались друг на друге. Уизли предсказуемо встал в пару с Поттером и также предсказуемо облажался, не будучи в состоянии справиться с заданием. Малфой выбрал в пару Пэнси и устроился неподалеку, не без удовольствия наблюдая, как Поттер кашляет, задыхается, синеет, а Уизли тупо машет палочкой, едва удерживая ее в руке.

Выбрав подходящий момент, Драко подошел поближе. Рон в очередной раз взмахнул палочкой, нервно косясь на него, и Малфой понял, что это его звездный час:

— Я трахну Грейнджер раньше, чем ты, — прошептал он Рону под руку. Тот взбесился и вместо положенного "Анапнео" применил к Поттеру склеивающее "Агглутиум", чем чуть не прикончил и без того задыхающегося бедолагу.

Заметив свою ошибку, Рон тут же ринулся помогать Гарри, а Флитвик с перепугу отнял у Гриффиндора двадцать баллов. Этого Уизли стерпеть не смог. Озверев, он бросился на Малфоя, стараясь достать его всеми доступными ему способами, включая проклятия, грубость и кулаки.

— Малфой, покажи ему! — орали слизеринцы. — Поддай рыжему в соответствии с его статусом!

— Рон! Остановись! Хватит! — кричала Гермиона, нервно пытаясь оттянуть Уизли от Драко.

— Рон! Мы в тебя верим! — вопили разгоряченные зрелищем гриффиндорцы. — Всыпь ему, этому Пожирателю недоделанному!

А Гарри, наконец, удалось прочистить дыхание. Он сидел на полу, держался за горло и ничего не кричал, отрешенно глядя на происходящее.

В итоге Драко пожалел, что Гойл оказался не силен в Чарах: Рон изрядно потрепал его и разбил губу, но это того стоило — Флитвик велел Уизли явиться после уроков на отработку. А именно на это время Рон планировал занять ванную комнату старост — как раз перед Гермионой. Все шло как нельзя лучше, не говоря уже о том, что после этой потасовки Драко был возвращен статус героя факультета, которого он на время лишился, уступив Гойлу на отборочных.

Насладившись за обедом колючими взглядами грязнокровки, на этот раз точно предназначавшимися именно ему, Драко снова заглянул в расписание — Уизли отменил бронь, и заветное время для купания было свободно. Малфой даже потер руки от удовольствия.

Гермиона редко принимала ванну, но за последнее время на нее свалилось столько переживаний, что ей просто необходимо было полежать в пене, отвлечься и прийти в себя, перестав уже фантазировать о Гойле. Надеясь, что ванна сможет успокоить и отрезвить ее, Гермиона поднялась на этаж и уверенно открыла дверь...

То, что она увидела, привело ее в дикий ужас, смешанный со странными отголосками восторга: прямо возле бассейна спиной к ней стоял Малфой, и на нем не было даже полотенца! Гермиона отпрыгнула назад, споткнулась и ухватилась за ручку двери, чтобы не упасть, чем выдала свое присутствие.

Драко обернулся, совершенно не смущаясь, и изобразил на лице изумление, достойное Станиславского.

— Что ты тут? — только и смогла выговорить Гермиона, то краснея, то бледнея, то багровея от смущения.

— Гойл покусал тебя, что ли? — озадаченно выдал Малфой, напрочь забыв об амплуа обольстителя, — таким абсурдным показалось то, что он услышал.

— Какой Гойл? — Гермиона продолжала тупить. — Ах, Гойл! Он тоже здесь?

На мгновение она вообразила, что сейчас откуда-нибудь появится еще и Гойл в таком же виде... У Гермионы подкосились ноги.

— Грейнджер, соберись! — Малфой пришел в себя, деловито проследовав к своей одежде. — Кажется, я задремал в горячей ванне и задержался. Сейчас уже твое время?

— Да, — неуверенно кивнула Гермиона, и ее волосы пушистыми волнами накатили на щеки. В этот момент она показалась Драко такой трогательной, что даже жалко стало мучить ее. Но он вовремя взял себя в руки и стал демонстративно вытираться, словно желал получить награду в номинации "Выход из воды '98".

Гермиона стыдливо прикрыла глаза рукой, но сквозь просветы между пальцами смотрела на то, как Малфой отжимает воду с волос, как взъерошивает их полотенцем, постепенно переходя к спине и ниже... У нее перехватило дыхание. Малфой был весь утонченный, как и его пальцы: изящные руки, длинные ноги, острые ключицы, впалый живот, не очень широкие, но аккуратные плечи, чувственная грудь, темная метка на предплечье, словно татуировка... Гермиона почувствовала, что эротическое зрелище возбуждает ее, и одернула себя, убеждая, что Малфой не может быть сексуальным уже потому, что он Малфой. Но тело упрямо подсказывало ей, что она врет нагло и бесстыже — так же, как хочет отвратительного слизеринца...

— Я... Пойду, наверное, — выдавила она, не в силах смотреть, как Драко ласкает пушистым полотенцем свой давно ставший твердым член, который был, пожалуй, не длиннее, но потолще, чем у Рона.

— Прежде, чем уйти, не подашь мне трусы? — Малфой невинно улыбнулся, указывая на край скамьи, который был ближе к Гермионе.

Он специально положил их туда, просчитав все, что только можно. Драко не врал себе в том, что безумно хочет Грейнджер, и нарочно давал ей возможность убедиться в этом.

Гермиона протянула руку и двумя дрожащими пальцами взяла требуемую вещь, протягивая Малфою.

— И ты даже не попробуешь убежать с ними, чтобы потом шантажировать меня?! — насмешливо подсказал Драко, и Гермиона совсем смешалась.

— Я... Не... не опущусь до этого! — последние слова дались ей проще — Малфой разбудил ее гордость.

— Как хочешь, — он с деланным безразличием пожал плечами и забрал трусы, едва коснувшись рукой ее пальцев. Гермиона отдернула их, словно обжегшись, и бегом бросилась из ванны старост, зарекаясь возвращаться сюда еще хоть когда-нибудь.

Малфой довольно натянул брюки и рубашку. Теперь он точно знал, что Грейнджер будет думать о нем, и вовсе не как о зловредном старосте вражеского факультета или о Пожирателе смерти. Он не зря старался.