Руку мне дай... (гет)

Глава 1

— Миссис Снейп умерла...

Петунья услышала эту новость от соседки, когда шла домой, обвешанная пакетами и сумками — теперь в магазин ходила она.

Лили не изменилась в лице, она продолжала спокойно намазывать на тост сливочное масло, затем малиновый джем, помешала горячий чай. Петунья машинально следила за движениями сестры, ожидая чего-то, сама не понимая, чего именно, может, каких-то слов соболезнования?

Правда, когда Лили приехала из этой своей ненормальной школы после окончания пятого курса, она изменилась. Стала холоднее, жестче, и почти ничего не рассказывала о прошедшем годе. Петунья думала, что это из-за смерти папы, ведь он умер зимой, в феврале, почти сразу после дня рождения сестры, и Лили пробыла дома только пару дней, а потом сразу уехала обратно. И непонятно было, как сестренка пережила эту тяжелую потерю...

Отец всегда любил младшую дочь больше, хотя и старался не показывать этого, но Петунья все равно знала. Обидно было. Да, очень обидно. Пожалуй, этак лет до... пятнадцати, наверное, потом она вдруг поняла, что это нормально. И не смертельно, как казалось раньше. В семьях никогда не любят всех детей одинаково, всегда кого-то меньше. Ей не повезло. Мама всегда внушала, что Лили малышка, ей надо уступать, присматривать за ней, оберегать. Ну и что, что сестре достается самое лучшее, то, что захочется и понравится — ведь Петунья старше и, стало быть, умнее, и понимает, что не всегда в жизни бывает так, как ты хочешь.

Петунья долго думала над словами матери. Выходит, повезет больше тому ребенку, который родится вторым? Или третьим, последним, в общем, так? А как же старшие? За что с ними так поступают и родители и сестренки с братишками? Неудивительно, что ее подруга, Трейси МакБроуди, старшая из четырех детей, уехала, как только закончила школу, и не появляется в городке уже пять лет. Нет, Петунья не станет вести себя так, как ее родители.

Она просто родит одного ребенка. И пусть он будет эгоистом, но зато не будет ненавидеть брата или сестру. Да, пожалуй, самый лучший выход. Или же вообще не заводить детей, чтобы не разочаровываться так сильно.

— Ты слышишь меня? — повысила голос Петунья. Ее начинало раздражать это олимпийское спокойствие, точнее, равнодушие.

— Не надо орать! — Лили швырнула нож на тарелку. — Ну, умерла, и что? Что я должна сделать — пойти и оживить ее?

— Не пори чушь! С тебя требуется всего лишь ответный визит вежливости. Снейп с матерью приходили зимой, когда папа умер.

— Обязательно я должна идти туда? Сходи ты, — небрежно ответила Лили, рассматривая розовые ухоженные ногти. Надкушенный тост сиротливо лежал на тарелке.

— Мне кажется, там ожидают увидеть вовсе не меня! — резко сказала Петунья, едва сдерживая раздражение. Сестра дико бесила ее. Уже давно.

— Слушай, я не рассказывала... но мы со Снейпом окончательно поругались. У нас совершенно разные взгляды на жизнь. Так что если я вдруг появлюсь у него дома, он может подумать, что я пришла мириться, а я не хочу давать ему повод вернуть все обратно. Я решила — нам с ним не пути.

— С чего бы это? Завела себе нового дружка? Дай догадаюсь с первого раза... Поттера!

И стоило столько времени ломаться, чтобы в итоге прийти к этому. А сколько было разговоров, что никогда я не буду встречаться с этим кретином! — Петунья неприятно усмехнулась. — Однако, как легко ты отправила коту под хвост шесть лет дружбы со Снейпом...

Лили покраснела от злости.

— Ты глухая? Разве я произносила имя Поттера? B любом случае, с ним я тоже встречаться не собираюсь, никогда! Они меня достали оба, и Снейп и этот... Я просто хочу, чтобы от меня все отстали! И ты отстань, иди сама куда хочешь. Только ко мне не лезь больше с этим вопросом! — и сестренка разъяренной фурией вылетела из-за стола.

«Да уж, достали! С чего так реагировать на имя Поттера, если ты к нему абсолютно равнодушна? Никогда не говори никогда...»

Петунья цинично усмехнулась, посидела немного, и принялась убирать со стола. Ну а что, это же ее обязанность. Лили ведь привыкла только палочкой махать. Волшебницам легко живется — ничего ручками делать не надо. Вот уж чему можно позавидовать...

А к Снейпу она сходит. Вот испечет пирог повкуснее, и пойдет. У старших детей всегда совести и такта побольше должно быть, иначе на похоронах и поминках и народу-то не будет.

* * *

Северус сначала хотел выгнать всех из дома, закрыться и лежать все каникулы, ничего не делая. Не хотел никого видеть, даже Лили. Ни к чему.

Но деятельная миссис Свон, одинокая соседка справа, до последнего присматривавшая за Эйлин, взяла все в свои руки.

Снейпа сначала крепко прижали к необъятной груди, так, что не вырваться, назвали несчастным сироткой и погладили по немытой голове.

От этого непрошенного участия в горле сильно запершило, хотя внутренне он приготовился быть независимым и отстраненным, холодным и спокойным. Ну да владеть эмоциями у него плохо получалось, на чем, собственно, и ловили его Мародеры, но надо же учиться.

Потом его подтолкнули к лестнице на второй этаж и сказали, чтобы не беспокоился — женщины сами все сделают, пусть он пока отдохнет. Впереди у него трудная жизнь, матери нет, отец в тюрьме, а парень еще и несовершеннолетний. Поначалу будут помогать, но у каждого свои семьи, свои заботы, так что...

Да он и сам все прекрасно понимал.

Пока Эйлин была жива, он мог учиться, хотя и подумывал все чаще об экстернате. Но мать настаивала, убеждала, что нужно общаться со сверстниками, заводить какие-то знакомства, попытаться найти попечителя или спонсора, на худой конец, просто заручиться рекомендациями известных зельеваров, их ведь в школе целых два: Слизнорт и сам Дамблдор. Неужели не помогут хоть чем-нибудь талантливому мальчику? А в том, что он талантлив, у Эйлин сомнений не было — Принцы все без исключения были профессиональными зельеварами.

Северус не хотел расстраивать больную мать. Слизнорт, на которого она возлагала такие надежды, делал вид, что не замечает успехов Снейпа в зельеварении — ведь никому не нравится, когда ученик превосходит учителя. Да и в «Клуб Слизней» он не рвался попасть, а ведь именно там и заводились полезные школьные знакомства. Ну как не рвался... его просто не приглашали туда, вот и все. Пользы-то от него декану не было никакой...

Снейпу же вся эта возня была противна, все эти заискивания, угождания, приседания ради будущего теплого местечка в Министерстве, сладкого куска... Он понимал, что именно так все и происходит в реальном мире, но... видимо, идеализм с максимализмом не спешили покидать юношескую голову, хотя веру в ровесников он уже почти потерял, а ссора с Лили поставила жирную большую точку в наивной детской привязанности к единственной подруге.

Спустился он, только когда его громко позвали — пора было отправляться на кладбище.

В дешевом черном магловском костюме Северус был похож на иссиня-бледного инфери. Парень хмыкнул и даже не подумал причесаться. А зачем?

Стоя на краю могилы, Снейп тупо наблюдал, как скромный гроб плавно опускается в яму.

Странно было, что мама умерла такой молодой — ведь волшебники живут более ста лет. Неужели то, что она сознательно оторвала себя от привычного ей мира, сыграло свою роковую роль?

Может, нужна была постоянная магическая подпитка? Или что-то другое? Места силы... К сожалению, и Стоунхендж и Запретный лес находились очень далеко от Галифакса. Ведь Дамблдор, например, постоянно проживает в Хогвартсе, и ему уже хорошо так за сто лет. Небось, вовсю подпитывается магией из древних стен. Снейп с неприязнью вспоминал директора.

Да, надо всерьез подумать о переводе на заочное обучение. Все равно в школе не преподают чего-то серьезного, программу ТРИТОНОВ он знает назубок, хоть сейчас сдавай экзамены. Северус решил, что поговорит с Люциусом, у того были знакомые в Отделе образования, пусть выбьет ему разрешение на экстернат.

Гроб с телом несчастной Эйлин уже начали засыпать землей. По традиции, соседки подходили попрощаться, и Северус с удивлением увидел Петунью в скромном темном платье и черных туфлях на низком каблуке. Белесые волосы стянуты в тугой хвостик.

Чего она-то потеряла тут?

Хотя да, он же приходил зимой на похороны мистера Эванса, а так как в данное время с Лили они поругались насмерть, то вполне предсказуемо, что Петунья решила отдать дань вежливости вместо сестры. Что ж, в этом Петунья оказалась порядочнее Лили, как ни крути.

Северус подумал, что не стоит, наверное, дуться и надо поблагодарить девушку. Она, в общем-то, не обязана была приходить, учитывая его отношение к ней и все пакостные выходки в детстве.

И когда Петунья подошла к нему, он совершенно искренне пожал ей руку. Пальцы оказались тонкими и длинными, а еще прохладными, несмотря на летнюю жару. Северус машинально отметил, что она с ним одного роста, а уж если бы была на каблуках... и такая же худая, как он сам. Неожиданно стало приятно и как-то легче на душе. Сейчас ему нужна была хоть малейшая поддержка, пусть даже от Петуньи Эванс.

Вопреки ожидаемому, сестра Лили пошла к нему домой — на так называемые поминки. Женщины просто разбрелись по унылой пыльной гостиной и перекусывали принесенной едой, тихо переговариваясь. У Снейпов готовить было некому, да и гиблое это дело — Эйлин так и не научилась нормально вести домашнее хозяйство. При всем мастерстве зельевара, она была абсолютно бездарна в кулинарии — вот такой странный парадокс! Может, это и было одной из причин того, что родители постоянно ссорились и скандалили? Любя мать, Северус не мог не замечать ее неспособности вести хозяйство и неприспособленности к быту. И дело тут было даже не в волшебной палочке. Возможно, будь Эйлин немного похозяйственнее и поласковее... может и у него с отцом были бы отношения другие?

Да только бесполезно прикидывать, что было бы, да как... мама в могиле, отец в тюрьме за пьяную драку, а он... он остался совсем один. Школьные друзья, те же Мальсибер с Эйвери... он им нужен только чтобы варить нужные зелья и списывать эссе и контрольные по Защите от Темных Искусств. Лили теперь недоступна. Остался только Люциус... Но у него своя семья, свои дела и увлечения, и несмотря на хорошие отношения, Северус решался просить товарища о помощи только в крайних случаях.

Через час все соболезнующие разошлись по домам. И тогда Снейп решился спуститься вниз.

В гостиной, однако, не наблюдалось ни грязных тарелок, ни бокалов. Разномастные стулья аккуратно расставлены вдоль стены, обшарпанный журнальный столик накрыт белым полотенцем. Зато из кухни доносился шум льющейся воды и стук посуды. Одолеваемый любопытством, Северус двинулся туда.

Эта... Петунья, в мамином фартуке, засучив рукава своего траурного одеяния, мыла посуду!

Снейп возмутился. Не нужна ему помощь! И тем более, от той, которую он всегда считал вредной и противной девчонкой. Ведь контраст между сестрами ему казался разительным: яркая, зеленоглазая, умненькая и веселая Лили и высокая, худая, насупленная, строгая, занудная, бледная, как моль, с почему-то карими глазами, Петунья! И не зря Снейп применил столько описательных нелестных признаков — она именно такой и была. Ни больше, ни меньше.

Однако же... стоит посмотреть правде в глаза — его подружка красотка Лили Эванс, по всей вероятности, сидит спокойно дома, а впахивает у него на кухне почему-то ее сестра...

— Оставь, я сам все уберу! — неприязненно сказал Северус.

Петунья испуганно вздрогнула и уронила чашку на пол. Та, естественно, разлетелась на кусочки.

— Напугал... Мог бы и не подкрадываться так тихо, — ответила старшая Эванс и повернулась обратно к раковине — домыть осталось совсем немного.

Снейп постоял на ступеньках, но, не дождавшись больше никакой реакции, вздохнул, вытащил палочку и восстановил Репаро разбитую посуду. Чашка плавно взлетела в воздух и зависла на уровне лица Петуньи.

Та помедлила, а потом осторожно взяла ее и подставила под струю воды — ополоснуть. Затем поставила в сушилку.

— Еду я сложила в холодильник, так что если захочешь поесть — просто разогрей. Не ешь холодное, не почувствуешь никакого вкуса, — поучала зануда. — И помой после себя посуду, а то накопишь, мухи и тараканы заведутся. А хотя, что это я, ты ж у нас зельевар, сваришь супердихлофос, всех потравишь! — ехидно подколола Петунья.

— Я и для людей яду могу сварить! — парировал Северус. Странным образом эта небольшая пикировка вывела из депрессивного состояния — когда он вступал в словесные стычки вся унылость слетала с него, наверное, поэтому в школе его и доставали — прикольно было смотреть, как угрюмое, бледное, сутулое создание от злости распрямляется, становится разрумянившимся и сверкает чернющими глазами, хватается за палочку и руки у него трясутся от ярости. Да уж... но такая терапия, кстати сказать, очень сильно опустошала внутренне и трепала нервы. Так что он в последнее время при малейшем шорохе подскакивал на месте и судорожно озирался по сторонам, ожидая взрывов хохота и мерзкого улюлюканья.

Он уже подумывал регулярно принимать Успокоительное, если так и дальше будет продолжаться — иначе зелья варить невозможно — руки-то дрожат, как у паралитика...

— Если я вдруг захочу покончить с собой — обязательно обращусь к тебе. Ты мне теперь должен за то, что порядок тебе на кухне навела! — Петунья сняла фартук и повесила его на крючок. А мать обычно бросала его на стул, и отец раздраженно швырял тряпку на пол, потому что стул был его.

— Ох, иди ты уже домой, — вздохнул Северус. — Я тебя провожать не пойду, устал что-то.

— А я и не прошу. Кто на меня позарится? — хмыкнула Эванс. — Сама дойду, меня тут каждая собака знает.

Она помолчала и небрежно спросила:

— А ты... вообще дома будешь в ближайшие дни?

— Не знаю! Куда мне идти, у меня каникулы! — нетерпеливо сказал Снейп, еле сдерживаясь. Он почти двое суток не ел, и хотелось уже как следует сесть и нажраться от души, чем Мерлин послал, то бишь добрые соседушки.

— Ладно, тогда пока, — Петунья взяла сумочку и вышла из кухни.

Хлопнула входная дверь.

Снейп облегченно вздохнул и заклинанием вскипятил воду в старом эмалированном чайнике...

За окном совсем уже стемнело, по полу пролегли длинные черные тени, и на кухне стало неуютно.

Странное дело, но когда Петунья мыла посуду, казалось, что в жалком помещении как-то... не так одиноко. Северус подумал еще, что хорошо бы вот так мама стояла и готовила что-нибудь, или просто прибиралась, но такое бывало нечасто. Эйлин на самом деле была неважной кухаркой, и максимум, что могла приготовить — рагу. Тушеное мясо с овощами в чугунном котелке. Все сваливалось в посуду одновременно и ставилось сначала на сильный огонь, потом доходило до готовности на медленном. В конце солилось, перчилось, перемешивалось и подавалось к столу. Получалась невнятная каша из разварившихся картофеля, капусты и моркови с кусками жестковатого мяса. Обычная и привычная для Северуса еда. Или каша. Правда, тоже не идеальная получалась — комками и слишком густая. Но он привык.

Ел он немного, даже в Хогвартсе, где стол был разнообразнее и не в пример вкуснее.

Но сейчас голод дал о себе знать, и юноша полез в холодильник, который, стеная и дребезжа, доживал последние дни.

Вытащив аккуратно уложенные в щербатые фарфоровые миски бифштексы и картофельное пюре, Северус из принципа и вредности начал жадно поглощать холодную массу, попутно откусывая мясо.

Первые мерзлые комки пищи тяжело легли в желудок, который тут же начал протестовать, ответив коликами, и Снейп подумал, что злиться на Петунью — делать хуже лишь самому себе. Она-то не виновата, что пыталась позаботиться о нем и напомнила согреть еду, пусть даже таким противным приказным тоном.

Ладно.

Северус вытащил палочку и наложил Разогревающее. Чего там с духовкой заморачиваться? Мужчина-маг и один прекрасно проживет! Он самодовольно ухмыльнулся.

Надо было признать, теперь вид у еды был гораздо привлекательнее, а еще лучше — запах, который появился после тепловой обработки. Пюре стало желтым, ароматным и мягким, а мясо покрылось румяной корочкой и шипело, чуть ли не брызгая жиром. Так что подкрепился Северус с удовольствием, а потом еще слопал половину яблочного пирога, политого карамельной помадкой. Вкуснятина была неимоверная! Он еще гадал, кто притащил сладкое — миссис Харди или мисс Тук? Тетушка Свон пекла только ягодные пудинги и лепешки с медом — так что однозначно не она.

Подумав немного, сытый практически до ушей Северус все же отправил посуду в мойку, заставив ее полоскаться под струей воды самостоятельно, и вытер изрезанный стол влажной тряпкой. А то и правда тараканы заведутся...

С тем и отправился спать. День был длинный и тяжелый. Горевать долго он не видел смысла — ему теперь надо определиться, что делать дальше. Но как трудно принять какое-то сколько-нибудь серьезное решение самому! Эх, поговорить бы с кем...

С Лили? Может, выслушает?..

Эту робкую мысль он тут же отмел.

Северус долго думал над их ссорой и решил, что больше просить о снисхождении не станет. Лили убеждена, что он станет Пожирателем, как большинство слизеринцев? То есть, она твердо уверена, что другого пути для него нет, а стало быть, дружба с таким, как он — невозможна.

Ну что ж, наверное, стоит доказать ей, что она ошибалась?

Просто в данный момент она не станет слушать его уверений, даже если он поклянется, что с Мальсибером и Эйвери покончено. Гриффиндорцы славились своей упертостью и способностью не слушать никаких доводов собеседника, утвердясь только в своем, единственно верном мнении.

Северус достаточно хорошо изучил довольно-таки авторитарный характер своей подруги, потому и решил, что результат стоит предъявлять после его получения, собственно.

А на это нужно время...

* * *

Прошло три дня.

Снейп постепенно подъел все, что стояло в холодильнике, и задумался над тем, чтобы сходить за продуктами в небольшой магазинчик на углу. Придется готовить самому, денег осталось не так уж много, чтобы питаться где-нибудь в кафе. Неохота, конечно, так как еда, в отличие от зелий, не привлекала его тайнами особой нарезки, термической обработки и помешиваний против и по часовой стрелке, но выбирать не приходится.

Все это время он, скрепя сердце, мыл за собой посуду и прибирал на кухне. И вовсе не потому, что это посоветовала противная девчонка. Просто... Раз он решил измениться, стоит начать уже сейчас. А значит, жить в захламленном доме, усугубляя внутреннюю депрессию и разброд в душе — не дело. Пора уже брать себя в руки и становиться взрослым и самостоятельным.

С этим вяло-оптимистичным настроем он, облачившись в старую футболку и дешевые джинсы, выполз на дряхлое крыльцо. И чуть не пнул картонную коробку, стоявшую перед дверью.

Пришлось накладывать Сканирующее, чтобы определить, что ему подбросили не дохлую кошку от местных остряков-гопников, как они это делали в прошлые годы.

В коробке оказались сдобные мясные пироги, румяные ячменные лепешки с сыром и луком и сэндвичи с ветчиной и огурцами.

Северус повертел анонимную посылку, пытаясь обнаружить хотя бы намек на адресата, но ничего не нашел. Оставалось только надеяться, что неизвестный доброжелатель не задумал отравить его, и в яствах не намешан какой-нибудь магловский яд. Безоар он всегда носил с собой, но мало ли...

В магазин Северус все-таки пошел. Деньги скоро закончатся, а значит, пора что-то придумать с заработками. Может даже, пойти работать к маглам. В Косой или Лютный соваться не хотелось. Северус достаточно хорошо знал нравы предпринимателей-колдунов — его могли взять лишь подмастерьем или учеником, в силу возраста и незаконченного образования, а таковые позиции подразумевали мало прав и еще меньше качественного обучения специальности, и очень много обязанностей, вплоть чуть ли не до узаконенного рабства. Маги в этом вопросе были не дураки, чуть что — сразу Обет или еще какая-нибудь пакостная клятва. Подписываться на это не хотелось. Так что надо было думать...

Сгрузив в кладовке пакет картофеля вперемешку с морковкой и луком, кулек мелких зеленых прошлогодних яблок и яйца с мукой и сахаром, Северус уселся за стол и подкрепился нечаянными и нежданными утренними дарами, предусмотрительно поставив рядом на стол безоаровую настойку.

Но еда оказалась свежей и очень вкусной.

Он еще помечтал, что неплохо бы так питаться каждый день. К хорошему ведь быстро привыкаешь.

И было жутко интересно, кто же пожалел несчастного сироту, что решил лишний раз подкормить его?

Следовало проследить и как-то поблагодарить доброго человека.

С этими мыслями Снейп поставил на крыльце Оповещатель. Заклинание должно было сработать, зафиксировав любое живое существо весом более двадцати фунтов в пределах дома, дабы исключить тревогу от бездомных кошаков, собак и крыс.

Сигнализация сработала лишь на второй день, с раннего утра.

Заспанный и растрепанный Снейп вскочил, как ужаленный от тонкого, пронзительного визга прямо в ухо, и помчался, сбивая табуретки и стулья, к окну.

Каково же было его удивление, когда он признал в удаляющейся худой спине, обтянутой желтой вязаной кофточкой Петунью.

Он подождал, пока девушка скроется за кустами разросшейся, давно не стриженной живой изгороди, и осторожно открыл дверь.

Так и есть — на крыльце опять стояло подношение, только не в коробке, а в бумажном пакете. Запах от него шел неописуемый!

У Снейпа сразу забурчало в животе — вчера на ужин он кое-как пожарил картошку с мясом. Получилось так себе. Бифштекс был жестким, а картошка пересоленой и сыроватой. На сладкое ничего не оказалось, и отсутствие десерта ощущалось... тоскливо, что ли — он привык за эту неделю к полноценным обедам и ужинам.

Но почему старшая Эванс таскает ему еду?

Лили рассказала сестре о ссоре с ним, и та теперь жалеет его?

Вот же гадость! Только жалости от Петуньи ему не хватало. Он бы, может, принял помощь от Лили, но от этой ехидной злобной девчонки — никогда!

Голос обиженного голодного желудка проворчал, что он уже эту помощь принял, и неоднократно. И даже спасибо не сказал милой стройной девушке, которая навела порядок на его замызганной кухне и кормила вкуснятиной.

Северус сконфузился от этого факта и минут десять стоял на крыльце, думая и почесывая немытую макушку.

«А как сказать спасибо-то? Для этого сначала надо Петунью выловить. А она вон рано утром прибегает и тут же исчезает»

«А ты постарайся! Нечего задарма питаться, как будто так и положено! И это еще после всего она к тебе почему-то хорошо относится...» — нудел голос, предположительно уже совести.

«Ладно-ладно, заткнись только! Я... попробую! Что-нибудь придумаю...»

Вздохнув, Северус поднял увесистый пакет с чем-то тяжелым.

На кухне обнаружилось, что сегодня ему презентовали кастрюльку с горячим куриным карри с рисом, от которого шел такой запах, что слюни текли ручьем в буквальном смысле, половинку круглого шотландского пирога, четыре большие печеные картофелины, нафаршированные ветчиной и грибами и сдобные булочки, тоже только из духовки. А еще заботливая Петунья сунула в пакет две сочные краснобокие груши.

Снейп удивленно покрутил головой. Неужели Эвансы так питаются каждый день? Ведь это уйма разных продуктов, да попробуй все это приготовь, к тому же, чтобы вкусно было. А в том, что еда прекрасная, сомневаться не приходилось — Северус едва сдерживал здоровый молодой аппетит...

Странно, но он ни разу не видел, чтобы Лили готовила. Когда он изредка оставался у нее пообедать, Лили вместе с ним и родителями уже сидела за столом. Накрывала и подавала еду вечно недовольная Петунья. Ему еще было жутко неудобно есть под ее немигающим пронизывающим насквозь взглядом, поэтому он позже решительно отказывался от приглашений к столу. После трапезы они с подругой вставали и убегали, оставляя все как есть.

Значит, сестра Лили была за повариху, посудомойку и уборщицу...

Немудрено, что она была вечно злой и надутой — ведь они даже спасибо ей говорили хихикая и гримасничая. Что ж, такое отношение самому Северусу было очень даже знакомо — вначале ему тоже было неприятно пренебрежительное отношение богатых одногруппников в Хогвартсе, и их небрежное одолжение, что у него вообще спрашивают советов и просьб списать домашку, так что, в конце концов, обозлившись, он вообще перестал отвечать на вопросы, а зелья варил только по предоплате. Нечего из него дурачка делать, он не раб, пахать на кого-то бесплатно!

Ну что ж, придется исправлять свои ошибки и неблагодарность.

Приняв такое глобальное решение, Снейп со спокойной совестью плюхнулся на стул и принялся уничтожать дары данайцев, уже не боясь отравиться. Опасался он только, что переест, так как оторваться было невозможно — сущее наслаждение есть свежую горячую пищу. Даже в Хогвартсе так не кормили. И вообще, настоящий вкус еды он почему-то почувствовал лишь сейчас, в спокойной, знакомой, своей обстановке.

В Хогвартсе он завтракал очень рано, одним из первых и старался уйти до того, как появятся его враги с соседнего факультета, к тому же на весь день запасался бутербродами, кусками пирога или булками, чтобы спокойно перекусить потом в лаборатории Слагхорна, и вся эта сухомятка ему сильно опротивела. Но что поделать — нормально поесть можно было лишь когда эти придурки убирались из Большого Зала, торопясь заняться своими секретными делами. Ну, или в компании Мальсибера и Эйвери, если ему удавалось растолкать этих двух сонь. Обычно они опаздывали на завтрак и потому просто пропускали его.

Подчистив офигительно сочное, пряное, пахучее, ярко-желтое, как лепестки подсолнуха, карри, слопав половину принесенного пирога и закусив булочкой и грушей, осоловелый Снейп сунул остатки в холодильник и лениво поволокся в свою комнату. Раскрыв походный набор зельевара, подаренный на Рождество Люциусом и Нарциссой, он принялся изучать имеющиеся ингредиенты.

Северус, как и многие знающие маги, очень не любил долги. И, несмотря на то, что директор настаивал на том, что Поттер спас ему жизнь в Визжащей Хижине, так и не признал этого Долга. Ну и так как был он магически посильнее ненавистного гриффиндорца, то и Долг навязать ему не удалось. Ну не считал Северус, что его спасли! Еще неизвестно, что было бы да как...

В данный момент он был весьма озадачен выбором подарка, потому что отблагодарить мог только продукцией собственного изготовления — больше в доме ничего особо ценного не было.

Смешать, что ли, Петунье какие-нибудь духи? Хотя... запах — это индивидуальное, и надо знать предпочтения, а то сделаешь — и не понравится. И ингредиенты пропадут.

Сварить зелье для Приятных снов? Cредство от головной боли? Кхм... зелье для облегчения болей при женских недомоганиях? Зелье от потеющих подмышек и ног? Настойку для эпиляции? Оздоравливающий тоник? Между прочим, все его снадобья были очень эффективны и длительного действия, не какая-нибудь халтура...

Так и не определившись, Северус раздосадовано захлопнул сундучок.

Вот же проблема!

Может, ей цветов нарвать и подарить? Вон за домом ромашки разрослись, вытеснив все полезные лекарственные многолетники. Северус каждый день собирался навести порядок на аптечных грядках, и все время откладывал — не хотелось ничего делать, у него была, как выражались маглы — депрессия, синдром хронической усталости и апатия.

Скучный, пыльный серый дом со старой разномастной мебелью, скрипучая кровать, давным-давно не стиранные занавески, покрывала и постельное белье, отколотая эмаль в старенькой ванной и потрескавшийся кафель на стенах, грязные стекла окон, покосившееся крыльцо и ржавые и оттого скрипучие петли на дверях... Нет, у мамы, как у любой волшебницы, была книга «Суперэфективные бытовые заклинания», но... каждый раз находилось чтиво поинтереснее, и справочник так и валялся на полке, дожидаясь своего часа.

И сам он был серый, скучный, засаленный... и ничего ему уже не хотелось...

Но с Петуньей надо было поговорить, и серьезно!

Снейп надеялся, что та рано или поздно придет за своей кастрюлькой...

Так и вышло.

Через пару дней в часа три дня в дверь постучали.

Петунья спокойно вошла, как будто это и не она работала доброй анонимной феей — разносчицей обедов, поставила большую сумку на пол и потребовала назад свой кухонный инвентарь.

Северус кастрюльку тщательно помыл и даже набрал в нее крупной малины, которая дала щедрый урожай позади дома. Полдня собирал, руками, между прочим, искололся весь...

— Э-э-э-м-м... послушай, я хотел поблагодарить тебя за... ты меня закормила совсем, — смущенно начал он. — Я теперь чувствую себя неловко... Слушай, я... ну я не нахлебник какой-то, так что может тебе что-то нужно? Какие запахи ты любишь? Я могу тебе сделать духи...

— Оу... а разве их можно в домашних условиях изготавливать? — удивилась Петунья, засовывая свою посуду в сумку и доставая оттуда какой-то сверток из фольги. Северус заподозрил очередной восхитительный обед и внутренне подпрыгнул от радости — лопать свою ужасную стряпню было омерзительно.

— Да запросто, — небрежно ответил юноша, деланно развалившись на стуле. — Мастерам все доступно.

— Сядь прямо, Мастер! — бросила ему Петунья, отворачиваясь к плите. — Где у тебя духовка включается?

Cнейп невольно выпрямился, почему-то совсем не ощущая раздражения и поинтересовался:

— А тебе зачем? Она, вроде, не работает...

— А как ты тогда еду греешь?

— Да просто — Термозаклинаниями.

— Ах да... — протянула Петунья. — Как же я забыла о могучих сынах и дочерях Мерлина! Ну что ж, тогда прошу ваше волшебное высочество разогреть своими божественными флюидами и эманациями вот этот ростбиф с печеной картошкой! — и она ехидно присела в реверансе, протягивая ему сверток.

Снейп почему-то прыснул и очень несерьезно хихикнул. Петунья тоже улыбнулась. Улыбка ей очень шла — зубы у девушки были ровные и белые, а на щеках появились симпатичные ямочки.

Северус смутно подумал, что никогда не видел ее улыбающейся, всегда только нахмуренной и насупленной... И еще заметил в мочках маленьких ушей золотые серьги с бриллиантиками... И карие глаза были тоже хороши. И брови тонкие и длинные... волосы светлые, а брови с глазами темные, странно даже как-то...

Петунья внимательно следила, как он накладывает Разогревающее на развернутый ростбиф, как на глазах мясо начинает шкворчать и брызгаться жиром, как картошка источает одуряющий аромат...

Северус проглотил голодную слюну.

— Знаешь, я бы хотела иметь такие способности лишь ради того, чтобы не мыть жирные сковородки и кастрюли, — искренне сказала Петунья. — Надо бы изобрести аппарат, который бы сам мыл посуду. Есть же у нас холодильники, миксеры, стиральные машины, так что ученые и изобретатели скоро и автоматическую посудомойку придумают! — уверенно сказала она.

— А как она работать должна? — внезапно заинтересовался Северус, нарезая горячее мясо и раскладывая его по тарелкам.

— Очень просто — закладываешь внутрь грязную посуду и столовые приборы и включаешь. Машина греет воду, моет посуду, ополаскивает и сушит... как-то так, наверное... — мечтательно произнесла Петунья. — Я бы была не против даже придумать интересный дизайн для нее...

— А ты... разве ты занимаешься этим? — cпросил Северус, поглощая удивительно сочное мягкое мясо и заедая картофелем с хрустящими корочками. Из сумки появился еще и салат, весьма кстати к жирноватому блюду.

— Ну да, я же в колледже учусь, дизайнерском, — ответила Петунья. — Разве Лили не рассказывала?

Cеверус виновато проглотил то, что было во рту.

— Нет, — тихо сказал он.

— Ах, конечно, я понимаю, что обо мне разговаривать много чести, да и скучно, — ядовито сказала Петунья, сердито накалывая кусок ростбифа на вилку и кидая его на тарелку Северуса. — Кто я такая, чтобы о моих успехах кому-то еще рассказывать, даже такому, как ты!

— Извини... — еще тише произнес Северус, не обращая внимания на шпильку в свой адрес. У него даже аппетит почему-то пропал, хотя он-то вроде не виноват! Или виноват? Мог бы спросить сам, как там Петунья...

Да хватит врать и оправдываться. Неинтересно ему было и все. Судя по всему, Лили тоже не горела желанием рассказывать о сестре, неплохо закончившей школу и поступившей в престижный колледж искусства и дизайна святого Мартина, на отделение графического дизайна. Петунья отучилась там уже два года, а он узнал об этом только сейчас.

— Просто... как-то не разговариваем мы о... тебе, — откашлявшись, выдавил Снейп, и даже отодвинул тарелку в знак раскаяния.

— Да ладно, расслабься, — хмыкнула Петунья. — Я все понимаю — у вас своя жизнь и увлечения, у меня — своя. Я не в обиде. Да и Лили не больно-то много распространяется о вашей учебе, а я не спрашиваю, а то подумает еще чего... Ну как с письмом тем, помнишь? — и она подмигнула Снейпу.

Тот уставился на нее во все глаза.

— А-а-а-а... ты больше не злишься на нас?

— Еще чего! Да и потом, я уж поняла, что дурой была. В этот ваш Хогвартс берут с одиннадцати лет, а мне-то тогда почти тринадцать исполнилось. Ну, куда мне... если что, давно бы уже письмо прислали бы, — усмехнулась она. — А, не всем везет так, как Лили и тебе. Я же тебе говорю, мне бы понравилось колдовать ну чисто по хозяйству! Знаешь, сколько времени уходит на чистку, нарезку и прочие манипуляции с продуктами? А потом еще сколько посуды перемыть, — вздохнула она. — Времени свободного маловато остается.

— Тебе бы эльфа домового в помощники, — приободрившись, сказал Снейп. Вроде Петунья не злилась, поэтому он робко придвинул к себе тарелку, снова принимаясь за еду.

— Ах, эти... — протянула Петунья. — Что-то такое Лили рассказывала. Домработники ваши магические?

— Ага, только они все-все делают, по дому. И быстро, у них магия особая, даже без палочки! — рассказывал с набитым ртом Северус. — Но они редкие и стоят дорого, если купить захочешь. Потому что их очень мало... Знаешь, если захочешь посмотреть — я у друга попрошу домовика на пару дней, они готовят хорошо, можете опытом поделиться друг с другом.

— А что, я не против! — улыбнулась Петунья. — С хорошим поваром всегда полезно пообщаться, мастер-класс взять. Давай ты меня предупредишь, когда это будет, чтобы я день освободила.

— Ага, обязательно! — прошамкал Северус, уминая порцию Петуньи, которую она великодушно отдала ему. — Ты когда теперь ко мне зайдешь?

Удивительно, но так легко он не разговаривал даже с Лили. Странное чувство. Облегчение пополам с непонятным интересом. И настроение сразу же поднялось. То ли от вкусной еды, то ли от того, что девушка, которую он терпеть не мог, теперь не являлась его недругом... То ли потому, что он все же соскучился по нормальному общению с живым человеком, который заботился бы о нем. Ведь всю жизнь никому до него не было дела. В последнее время Лили тоже стала далекой и отстраненной — она уже с начала года принялась усиленно готовиться к СОВ — в большинстве случаев без него. Встречались они редко и разговоры почти всегда велись на повышенных тонах — Лили всякий раз требовала, чтобы он прекратил общаться со своими дружками слизеринцами.

А куда он от них денется? Не зависать же ему одному между Гриффиндором и Слизерином. Все равно большую часть времени на своем факультете проводить приходится, и тут уж от общения и разговоров не отвертеться. Да и знакомства и связи какие-никакие ему тоже нужны — это же магическая Британия, тут только на одних талантах не выедешь, протекция обязательно нужна. Хочешь не хочешь, станешь и зелья варить, кому надо, и смеяться над плоскими тупыми шутками богатых чистокровок. Потому что на Слизнорта и Дамблдора он давно уже не рассчитывал. Он им был неинтересен. Нищий полукровка, заносчивый, самоуверенный, злой и несдержанный на язык, и к тому же гонорной — таких известные признанные мастера не любили. Им бы покладистых, послушных, заглядывающих в рот и приседающих на задних лапках учеников... И подобных находилось немало, было из кого выбирать.

Так что, учитывая, что все цеховики связаны друг с другом, ему хороший наставник и теплое местечко после окончания учебы у какого-нибудь известного Магистра не светили. Наверняка уже даже были составлены белые списки перспективных неконфликтных школяров-выпускников по всем направлениям, и его там точно не было.

Ну и черт с ними! Снейп все больше задумывался о загранице. Вот только денег взять неоткуда было, так что придется годик поработать, чтобы накопить на учебу и проживание.

— А знаешь, когда я закончу колледж и стану работать, то может и найму себе помощницу по хозяйству, — донесся до него голос Петуньи. — Хотя готовить я люблю, так что повар мне нужен не будет, — улыбнулась она. — Хочу своего мужа и ребенка кормить едой, приготовленной собственноручно!

— Повезет твоему мужу! — честно позавидовал Северус. Готовила Петунья и правда очень здорово. Ему даже на секунду захотелось такую же подругу и спутницу жизни.

— Надеюсь, — хмыкнула Петунья. — Просто наша семья не настолько обеспечена, чтобы нанимать прислугу. Раньше, когда я еще не училась в Лондоне, приходилось все делать самой, Лили-то в этом вашем Хогвартсе, а я с родителями. Мать с отцом на работе. Приходилось самой убирать и варить. А еще тетя часто приезжает в гости, а она такая хозяйка, не чета мне и моей маме. Она и делилась секретами. Вот научила всему, что сама умеет.

— Постой-ка, — вспомнил кое-что Северус. — Ваш отец же... умер зимой. Осенью Лили уедет в Хог, ты — в Лондон, а куда же миссис Эванс денется?

— А вот как раз к тете Стейси и поедет, в Лейк-Дистрикт. Будут жить в бабушкином доме, тетя о маме позаботится, она у меня еще бодрая и оптимистка. Считает, что в пятьдесят жизнь только начинается, дети выросли и устроили свою жизнь, можно и для себя пожить, пока внуков нет. И правильно, в общем-то, я считаю.

— Понятно... Хорошо, когда у тебя есть брат или сестра, — тоскливо сказал Северус, выводя вилкой узоры по пустой тарелке.

Петунья нахмурилась и отвернулась.

— Не всегда, знаешь ли... Маме повезло, что у нее такая старшая сестра. Но вопрос в том, повезло ли тете. И если бы ее муж был до сих пор жив, еще неизвестно, смогла бы мама поехать к ней на зиму. А уж у нас с Лили и вовсе не те отношения, чтобы мы в будущем дружили семьями и ходили в гости. Я чувствую, что этого не будет.

— Почему? — глупо спросил Снейп, хотя подсознательно знал ответ.

Лили не была сильно привязана к сестре. Судя по всем разговорам и планам на будущее, младшая Эванс твердо решила остаться после школы в магическом мире, хотя бы потому, что в магловском ей ничего не светило по причине отсутствия того же аттестата. Но Северус знал нескольких студентов с Рейвенкло, полукровок, которые параллельно сдавали экзамены за среднюю школу у себя, там, где проживали. Они считались вундеркиндами и им, разумеется, давали какие-то поблажки как-то непосещение школы в течение года. И, между прочим, им вполне удавалось совмещать обучение, потому оба аттестата были реальностью. Северус думал, что и дальше они учиться будут так же, значит, всегда есть выход, если захочешь вдруг уйти из магического мира.

А это могло быть, потому что в обществе становилось все более неспокойно, все чаще и чаще поговаривали о том, что может начаться война. Темный Лорд, о котором много болтали в слизеринской гостиной, понемногу начинал действовать. Слизеринцы-старшекурсники вовсю вербовали рекрутов. Мальсибер с Эйвери тоже обрабатывали его. Единственное, почему его пока не приперли конкретно к стенке — это его возраст. Семнадцать Северусу должно было исполниться только зимой. А тогда уже придется давать твердый ответ. Отказа могут и не принять...

— Видишь ли, Снейп... Лили младшая, балованная девочка. В детстве она воспринимала меня как назойливую, все запрещающую няньку, которая следит за ней и не дает свободы гулять и делать что захочется. А я ведь только всегда старалась оберегать ее от неприятностей. Да-да, и от тебя тоже. Мне кажется, она пока не переросла себя, ведь Лили еще подросток. А терпимость и умение отделять искреннюю заботу от ложной, принимаемой за желание покомандовать и превосходство приходят с годами или не приходят вообще.

— Конечно, я надеюсь, что когда у нее появятся свои дети, она поймет и маму и меня, но сейчас пока что она часто дуется на меня за мои нравоучения и попытки предостеречь, потому что считает себя умной и взрослой, не нуждающейся в ничьих советах. У нее период этакого юношеского максимализма, знаешь ли. Ну и вообще, у нас с ней нет сильного контакта, так, живем вместе в одном доме. Она ведь и письма мне не пишет, только родителям, отделывается общими словами.

— То есть, у вас отношения не совсем... хорошие? — уточнил Северус, которому в общем-то Лили не жаловалась на сестру.

— Вернее сказать, по большей части совершенно нейтральные, — вздохнула Петунья. — Хотя мы часто срываемся, то она на меня, то я... После этого можем не разговаривать по несколько дней. Она закрывается в своей комнате и не выходит к столу. Ну а мне надоедает ее уговаривать и заговаривать первой, и только мама пока может повлиять на нее, да и то не всегда. Переходный возраст. Надеюсь, он скоро закончится, потому что общаться с ней все сложнее и сложнее.

Так уж вышло, знаешь ли, что родители больше любили ее, ведь она в детстве часто болела. Бабушка и тетя ругали их за то, что уделяют мне мало внимания, но ведь любящим беспокоящимся родителям бесполезно что-то говорить. Зато бабуля и Стейси всегда были больше привязаны ко мне... Наверное, потому что я искренне интересовалась тем, что они любили. А им нравилось готовить, держать дом в чистоте, меня вот научили понемногу шить, вязать и печь всякие вкусняшки. У них, понимаешь, такой старый склад характера, что женщина прежде всего должна быть матерью и хранительницей очага, ну и хорошей женой и бла-бла-бла. А муж должен зарабатывать и любить и оберегать жену и детей от любой опасности. Вот так.

— А что думает об этом Лили? — заинтересованно спросил Северус. Жизненная концепция бабушки и тетки сестре Эванс была ему понятна и даже близка. Он и сам не отказался бы иметь подобную мать и жену. И вовсе не был приверженцем того, что его половинка обязана назубок знать зельеварение и перечень всех ингредиентов — чтобы быть с мужем наравне. Просто вот та же Петунья... у нее свои интересы в жизни, и она с охотой занимается любимым делом, а значит, не станет ныть и надоедать мужу, что ей скучно и что тот мало уделяет внимания семье. Он был, в общем-то, сторонником того, что работу следует оставлять за порогом дома. Дома — все внимание только жене и детям. Иначе всегда будут недовольство и попреки со стороны супруги.

— А что Лили? — Петунья убрала грязные тарелки в мойку. — Она пока ничего не говорит. Даже о том, куда собирается пойти учиться после этого вашего Хогвартса. У вас ведь есть высшие учебные заведения?

— Есть... только не так много... Аврорат, Академия колдомедицины, Магический университет в Праге... Алхимическая академия в Париже. Она и мне ничего не говорила о своих планах, — промямлил Северус.

— А мне кажется, что Лильке хочется удачно выйти замуж и чтобы муж на руках ее носил, восхищался ее талантом и способностями, — цинично заметила Петунья, осторожно ставя на стол две разномастные чайные чашки. — Где вы набрали такой посуды? Это же практически раритеты! — улыбнулась она, осторожно наливая кипяток в изящный фарфоровый чайник с искусно прорисованными розовыми пионами.

— Это мамин сервиз, — тихо сказал Северус. — Правда отец большую часть побил, когда бывал в плохом настроении... но мама восстановила все. Это только малая часть, остальное я спрятал. А Лили не говорила, кого она избрала... ну, себе в мужья?

— Не-а, но я так думаю, это точно не ты. Скорее всего, какой-нибудь обеспеченный смазливый красавчик из ваших. Она скрытная, вообще-то, из нее слова щипцами не вытащишь. Но ты не огорчайся, Снейп. Лили тебе не потянуть, она запросто мозги выест, если ей что-то не понравится. Тебе с твоим характером это быстро надоест, вы станете ругаться и, в конце концов, разбежитесь со скандалом.

— Спасибо тебе за сочувствие и заботу! — кисло сказал Северус. — Премного благодарен! Только вот терпел же я ее все эти годы!

— Скажешь тоже. Это совсем другое. А вот когда двадцать четыре часа в сутки находишься рядом с человеком — устаешь, поверь на слово. А если еще и быт неустроен! — она хмыкнула.

Северус хотел возразить, но заткнулся. Его родители скандалили целыми днями, а у Малфоев были раздельные спальни... и вообще, думать о совместном проживании с кем-то, а особенно с Лили... было как-то страшновато.

— Ой, а к чаю ничего нет... — огорчилась Петунья. — А хочешь, я тебе быстро сделаю сладкое?

— Хочу, — оживился Снейп. — Только духовка-то не работает.

— Кто тебе сказал, что десерты готовятся исключительно в духовках? Давай тащи сюда сахар, яйца и муку — будем жарить чуррос*! Пальчики оближешь!

* — испанские сладости, обжаренное в масле заварное тесто.

Вкуснющие свежепожаренные чуррос, хрустящие и тающие во рту, щедро посыпанные сахарной пудрой и съеденные со свежей подарочной малиной полностью примирили Северуса с Петуньей. Электрической кофемолки у них дома отродясь не было, и сахар он толок в зельеварской ступке — и это было... весело! Петунья хотела сделать шоколадный соус, но в буфете у Снейпа мышь повесилась, даже какао-порошка не оказалось. Впрочем, до сегодняшнего дня он и не нужен был ни разу.

Молодые люди после этого дня как-то сразу начали общаться более дружелюбно и тепло. Северус разом отбросил стеснение и чувство неудобства перед старшей Эванс. Честно говоря, даже с Лили не всегда получалось проводить время так легко и непринужденно. Немалую роль сыграло то, что Петунья и словом не заикнулась о былых обидах, не стала упрекать Северуса в грубости и хамстве, и он был благодарен за это — ему жутко не хотелось бесконечно извиняться и оправдываться. Собственно, именно по этой причине он больше и не подошел к Лили. Да и чувствовал, что та все для себя решила.

Сам же Северус решил, что и ему не мешает уже стать взрослым и прекратить валять дурака. Тем более, что теперь Петунья приходила через день, через два и они прекрасно проводили время за легкими разговорами и полезными занятиями по благоустройству его замурзанного грязного гнезда.

Сначала он категорически отказывался от предлагаемой помощи навести вместе порядок, потому что в такой грязи жить невозможно, неужели он настолько не уважает себя?

Северус себя уважал, но был упертым как осел в плане безвозмездной помощи. Он во всем видел какой-то подвох, и не собирался быть обязанным всему свету. Ладно еще, принимать еду от Петуньи, она же маглянка и не знает, что такое Магические Долги, даже самые незначительные, и как ими можно взять за горло...

После нескольких недель общения он вспомнил о своем обещании и послал сову Малфою с просьбой одолжить домовика на денек.

И вскоре в пыльной гостиной материализовалось нелепое застенчивое лопоухое создание с диким именем Трикки-Ву*. Но, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и семенящую походку на полусогнутых, эльфийка была зело хозяйственной и расторопной. Пришедшая в назначенное время Петунья сначала внимательно оглядела незнакомое создание, узнав имя, шутливо спросила, не из китайских ли эмигрантов домовик, потом они познакомились поближе, а через полчаса Трикки ходила за старшей Эванс по пятам, и они оживленно болтали на тему эффективного ведения домашнего хозяйства. Северус только закатывал глаза и бурчал под нос: «Девчонки!»

Потом его послали в магазин, и прогуляться подольше, и он подчинился, вполне осознавая при этом, что его таки как-то по-хитрому переиграли. Но не драться же теперь с Петуньей при посторонних...

Присутствовать в доме при неизбежной и неотвратимой, как ураган, уборке не хотелось, да и он знал, что его помощь не понадобится, а девчонки пусть пообщаются с глазу на глаз.

Так что он пошел прогуляться вдоль речки, потом заглянул на рынок, купил свежей зелени и овощей по врученному списку, мяса в мясном павильоне и фруктов.

Уже подходя к дому, увидел, что тот радостно сверкает свежепомытыми стеклами окон.

Внешний вид мрачного коттеджа из красного кирпича от одного этого уже разительно изменился.

А внутри и вовсе стало очень уютно, чисто и незнакомо.

Старая мебель пропала, и на ее месте стояла незнакомая, но сразу видно, что недешевая. Диван и два уютных кресла, обтянутые светло-зеленой полосатой тканью, журнальный столик из ротанга, полы покрыты ковриками и дорожками, на окнах вместо ветхих пыльных штор развевались легкие прозрачные занавески, от этого в гостиной стало совсем светло, и даже казалось, было легче дышать.

Маленький, дымивший камин вычищен и заправлен дровами, над каминной полкой с единственным сувенирным слоником, у которого был отколот один бивень, висел портрет молодой Эйлин Принц, выкопанный невесть откуда. Эйлин в серой кружевной мантии грустно улыбалась, глядя на сына. Северус проглотил горький комок и поспешил на кухню, откуда раздавался высокий писклявый голосок Трикки и смех Петуньи.

Кухня тоже преобразилась. Видимо Трикки приволокла к нему в дом часть старой мебели и оборудования, которые пылились в обширных подвалах Малфой-менора. Нарцисса меняла мебель каждые несколько лет, следуя веяниям магической моды, и, по словам домовихи, хозяин Люциус велел навести порядок в доме мистера Снейпа, беря для этого все, что потребуется из старья. Хотя это старье смотрелось бы по-королевски и в свинарнике молодых Уизли и в доме такого нищеброда как Снейп. И приказал, чтобы Трикки Снейпа не слушала, если тот начнет отказываться и ерепениться.

Трикки поведала об этом, честно глядя прямо в глаза и стиснув лапки на груди.

Северус скривился. Он тысячу раз говорил Малфою, что подачек ему не нужно, а если тот оказывал мелкие услуги, всегда торопился отплатить каким-нибудь редким и полезным зельем — единственным, что был в состоянии сделать. Он не собирался быть обязанным даже единственному другу.

— Хозяин Малфой сказал, что ему эта вышедшая из моды мебель не нужна, только место занимает, — выдала домовиха.

— Да она практически новая! — воскликнула Петунья, плюхаясь на мягкий диван и гладя ладонью обивку. — И в классическом стиле, как раз подходит для всех времен и народов! Я бы сама не отказалась от такого гарнитура! Снейп, не выпендривайся и поблагодари Трикс, она все это одна сюда перетащила! Я только показывала, куда что поставить. Трикки, иди, садись рядом со мной.

Эльфийка недоуменно сморщила лоб и помотала головой, но Петунья ухватила ее за край наволочки и подтащила к себе поближе. А потом подхватила под мышки и усадила на подушку.

Снейп скептически хмыкнул.

— Они не привыкли к такому обращению. Им запрещено...

— Ну, я, слава богу, не ее хозяйка! Поэтому рядом со мной можно сидеть спокойно. Сиди, Трикс, не слушай этого гадкого зануду!

Трикки сначала порывалась сползти с дивана, но потом притихла и с любопытством смотрела то на Снейпа, то на Петунью, стеснительно прикрывшись ушами.

Снейп помялся и пообещал не говорить хозяину Малфою о фамильярности домовика.

Трикки просияла и немного успокоилась, все же вековые привычки и установки было не так легко преодолеть...

— Знаешь, Сев, домовые эльфы такие молодчины! А сколько рецептов знают, и все очень эргономичные! Из трех ингредиентов в различных вариациях можно состряпать десятки блюд, притом совершенно разных по вкусу, запаху и виду, нужно только иметь как можно больше разных специй и трав. Я уже записала кое-что, в ближайшие дни опробую на тебе, — оживленно рассказывала Петунья, не заметив, что назвала его Севом.

А Снейп подумал, что его так называли только мама и Лили, но из уст Петуньи это звучало так естественно и легко. Ему понравилось.

Весь этот день прошел у них в хорошем настроении.

Северус, поддавшись уговорам Петуньи и жалобным взглядам домовихи, оставил проделанную реорганизацию и модернизацию внутреннего интерьера дома и решил, что в благодарность за барахло сварит Люциусу котелок Феликса. Он не особо боялся, что Люциус станет Фелициусовым наркоманом — манерный аристократ дорожил собой и никогда не допускал излишеств в чем-либо, и подобными зельями пользовался лишь в самых крайних случаях. А хороший, чистый Феликс даже на черном рынке достать было непросто. Так что с лихвой хватит покрыть его долги. Ингредиенты у него были, потому что он все заработанные написанием контрольных и варкой зелий в школе деньги тратил не на себя, а на зельеварские запасы. К тому же, рядом с Хогвартсом находился Запретный Лес, где многие травы собирались им бесплатно. Когда сильно везло — он приносил с охоты даже волосы единорогов, зацепившиеся за сучья или оторванные в драках конечности акромантулов — это сильно экономило деньги.

На свою внешность в плане одежды и физиономии с прической парень мало обращал внимания. К тому же природное упрямство не позволяло после всех насмешек над ним сменить имидж на прямо противоположный — он чувствовал, что в этом случае будет еще больше насмешек. По большому счету, следовало так и поступить и не обращать внимания на злопыхателей, но... свободное время Снейп предпочитал тратить на эксперименты с зельями и чтение старых фолиантов, ну когда ему было лежать часами в пенной ванне, как это делал в школе тот же Малфой? А после того, как настоишься в лаборатории по шесть-восемь часов, уже неохота куда-то идти и мыться. Так что, банальная лень мешала сильно.

— Понимаешь, у нас распространен обычай выставлять старую, но целую и в хорошем состоянии мебель и технику на улицу. Это все безвозмездно, в общем-то. Потому что продавать ее где-то на блошиных рынках хлопотно, выбрасывать на помойку — расточительно, а в мире много нуждающихся и просто бедных людей, которым все это пригодится, хотя бы временно, пока не накопят средств на новое. Вот, к примеру, возьми тех же антикваров. Они вообще готовы удавиться за всякое старье, которым другой человек просто побрезговал был. Кстати, за твой чайничек ценители отвалили бы кругленькую сумму, кажется, это старинный китайский фарфор... я не сильно разбираюсь в этом, но вещица точно раритетная и дорогая, — втолковывала ему Петунья за обедом.

Обед был просто шикарен — каштановый суп-крем, утка в апельсиновом соусе, притащенная Трикки из запасов Малфоя, отварные спаржа и брокколи на гарнир, бараньи отбивные с тушеной морковью в сметане и шоколадный торт со взбитыми сливками. Запивать предлагалось легким красным вином. Трикс отмазалась тем, что вино приказал взять самолично хозяин Люциус после того, как узнал от сновавшей как челнок между тупиком Прядильщика и Малфой-мэнором домовихи, что у мистера Снейпа дома распоряжается милая молодая мисс.

Северус густо покраснел от этих слов, а Петунья захохотала и велела передать хозяину Люциусу огромную благодарность за романтический ужин при свечах с вином. Трикки, уже освоившаяся с этими двумя странными отроками даже слегка хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Петунья, задавшаяся целью окончательно испортить малфоевского эльфа, усадила ту за стол, и они мирно трапезничали втроем.

Петунья не переставая сыпала планами по наведению порядка еще и в саду, а также желала облагородить фасад, от чего Снейп пришел в ужас. Ну, потому что ей нужна была практика на лето! Северус же не откажется помочь ей с дипломом? Оказывается, она даже сфотографировала его мрачную гостиную перед уборкой и перестановкой. Это у них в колледже называлось «Интерьеры «До» и «После». Ну как было отказать, ведь не свинья же он полная. Снейп нехотя согласился поработать снаружи под ее руководством, мотивируя тем, что все равно тут долго жить не будет, а Петунья в благодарность на следующий день испекла ему тот самый яблочный пирог с карамелью в духовке, которую они вместе починили.

Было уже ясно, что старшая Эванс подобна танку. И поняв, что он отбрыкивается не слишком сильно, сделает так, как надо ей. И чем он потом будет платить? Ладно, мебель малфоевская, а услуги дизайнера? Они-то платные. И вообще... ну не любил он оставаться в долгу, болезненное самолюбие не позволяло. Может, она подождет, пока он устроится на работу и раскрутится? Надо будет потом осторожненько завести разговор.

Как же спокойно жилось раньше — лежи на кровати, ничего не делая, плюй в потолок, образно, конечно. А сейчас... Мало того, что посуду мой, пусть даже и магией, так еще и как-то под вечер его погнали в ванную! Ну, это уже совсем... да что она, мать ему? Он и так моется под душем на улице! Но старшая Эванс ничего слышать не желала, упирая на то, что в спальнях наконец-то все убрано, и белье постельное поменяли, так что пусть идет спать чистым. А чего лицо такое недовольное — сам же разрешил генеральную уборку, нет?

Как с маленьким ребенком обращается! Хорошо еще, что в нижнее белье свой нос не сунула! А ведь может запросто! Вот и пусти такую в дом, все вверх ногами перевернет. Может, выгнать ее, да и дело с концом? Будет жить себе спокойно, как до этого жил...

Снейп кипел негодованием и бубнил все время, пока отмокал, а потом ожесточенно мылся в слегка проржавевшей ванне. Котел топился дровами, и Петунья сказала, что нужно бы поставить электрический водонагреватель, у них в сарае валяется старый, после ремонта.

Северус похолодел — ведь чтобы забрать его, а от этого никуда не деться, судя по решительному виду Петуньи, придется идти к Эвансам домой, а там... есть вероятность встретиться с Лили... Вдруг она подумает, что он это специально подстроил, в надежде помириться. Он сам не понимал себя — ведь по идее, должен искать любые возможности встретиться и поговорить, а почему-то совсем не хочется.

Что еще плохо — Лили ведь может подумать, что он подружился с ее сестрой, чтобы подобраться поближе. Вот попал... Лучше уж он не будет никуда ходить, а дровами топить котел в ванной привычно, в конце концов, жил же он так все шестнадцать лет и не умер от грязи.

Но потом, размякнув от горячей воды, чувствуя в теле необычайную легкость, смыв с тела липкую пленку пота и пыль, он философски решил, что чему быть, того не миновать. Не бегать же ему от Лили всю жизнь.

Но идти к Эвансам не пришлось.

Петунья привезла агрегат на такси. Северус облегченно выдохнул и поспешил на помошь — разгружать и затаскивать в дом.

Накануне они опять крупно поспорили насчет благотворительности. Петунья доказывала, что им водонагреватель не нужен и не выкидывать же его! А так они его покрасят, и станет как новенький! Да, в конце концов, это же все временно, как только Северус закончит школу, и устроится на работу — купит все новое и современное, а старье выставит за ворота — кому надо, заберут.

Снейп понимал, что Петунья хочет как лучше, и она, в общем-то, права — он не в том положении, чтобы выделываться и корчить из себя сноба. И что в доме действительно почти невозможно было жить — нет элементарных удобств, таких как горячая вода на кухне, нормальный электрический котел для воды в ванной, холодильник надо менять... Рассуждала Петунья как магла, да и неудивительно, она ведь не понимала, что все это можно заменить Охлаждающими, Согревающими и прочими бытовыми чарами. Когда он высокомерно заявил ей об этом, она нахмурилась и оборвала его.

— Не смей хвастаться передо мной своими способностями, Снейп! Да, я знаю, что ты весь из себя такой великий и могущественный волшебник, но не забывай, что ты живешь среди маглов, так, кажется, вы нас называете? Ты еще несовершеннолетний, и к тому же сирота, и сюда запросто могут заявиться органы опеки. И что же они увидят, войдя в дом? Развал, разгром и руины? Будь уверен, за ними не заржавеет постановить, что в таких жилищных условий подростка содержать нельзя. И отправишься ты в приют! Что? Сотрешь им память и скроешься? Ну-ну... Давай рассмотрим это с другой стороны. Где бы ты ни был, у тебя должно быть место, куда ты всегда сможешь вернуться, если случится что-то плохое. И это твой дом. Да и отец ведь только через несколько лет вернется, так надо, чтобы дом ваш не развалился до его приезда. Не будь свиньей, думай не только о себе!

А я заодно потренируюсь в дизайне и в ремонте, — постановила Петунья.

— Ну да, все только о своей личной выгоде и думают! — пробурчал недовольно Северус, нехотя сдаваясь. В принципе, он и сам подумывал о ремонте, да одному было неохота, к тому же, не силен он был в этих делах. Можно, конечно, все в доме трансфигурировать, но это максимум на несколько дней, потом оно вернется в первоначальное состояние. Поэтому маги и предпочитали строить дома добротно, из натуральных материалов, а не на волшебстве. Не обновишь где-то что-то, и в один прекрасный день все обрушится тебе на голову. То же самое и с одеждой и обувью — трансфигурированные вещи спустя короткое время становились барахлом и ветошью, из которой были превращены в модные одежки, ну прямо как в магловской сказке про Золушку. У той тоже все ее трансфигурированное бальное имущество и средства передвижения стали лохмотьями и тыквой. Так что Трансфигурация, хоть вещевая, хоть строительная, была не панацеей, а всего лишь обманным маневром.

Петунья не особо хотела целыми днями сидеть дома, и благоустройство дома Снейпов было ей как раз на руку — оно отвлекало ее от неприятных мыслей. Лили практически с ней не разговаривала, впрочем, некогда было — возвращалась старшая Эванс в сумерках, а то и вовсе глубокой ночью. Северус теперь провожал ее до дома, невзирая на ее отказы. Было интересно заниматься ремонтом, и каким-никаким, пусть даже примитивным дизайном в незнакомом доме. Хоть какая-то практика.

А еще было очень здорово пообщаться с домовым эльфом, существом из чужого, недосягаемого мира, и убедиться, что там все так же, как и у них, маглов. Чем, к примеру, отличались домовики от тех же таек и филиппинок, наводнивших Европу? Один в один бессловесные, исполнительные, молчаливые слуги, работающие за мизерную оплату.

Ну а с Малфоями ей не познакомиться, так же как не сходить запросто в гости к аристократам, живущим на Ноттинг-хилл или в Найтсбридже.

Так что будем общаться со Снейпом, решила Петунья.

Она тихо вошла в гостиную, включила свет и наткнулась на Лили, сидящую в кресле.

— А я тебя жду, сестричка!

* — так звали мопсовидную собачку из романа Дж.Хэрриота

Автор в печали, глава — сплошные разборки и никаких вкусняшек (((.

К тому же, автор втихаря еще и бессовестно стебется.

Тон, которым это было произнесено, не предвещал ничего хорошего. Да и вид у Лили оказался очень решительный. Зеленые глаза горят, волосы распушились от предвкушения, красные губы ехидно изогнуты... единственное — на пальцах когти не вылезли для полноты образа. Ведьма.

М-да... кажется, Лили в курсе, где пропадала весь месяц сестра.

Петунья равнодушно спросила:

— Что, не спится? Слушай, а я устала, так что давай завтра поговорим...

Лили вскочила и преградила дорогу к лестнице на второй этаж.

— Нет, сейчас и здесь! А то завтра ты опять удерешь... к своему принцу на белом коне!

— О чем ты? — Петунья начала постепенно раздражаться.

— Не делай вид, что не знаешь. Да я всегда могла понять, когда ты врешь или скрываешь что-то, — усмехнулась Лили, складывая руки на высокой груди.

— А ты, видимо, решила сменить царский гнев на милость и заговорить со мной? — разозлилась Петунья. — Скучно стало?

— Да нет, знаешь ли, мне наедине с собой не скучно, в отличие от некоторых, ведь у людей, представь себе, бывают совершенно неспецифические развлечения!

— Так, или говори толком, или дай пройти! — приказала старшая Эванс.

— Пет, ну послушай, ты же мне сестра... Не делай глупостей, не повторяй за мной моих ошибок, — сменила тактику Лили. Правда, имидж ласковой и заботливой сестренки давался ей с трудом.

— Все, что я делаю, я делаю вполне осознанно и просчитываю возможные последствия от своих поступков, — отрезала Петунья, очень даже догадавшаяся, о чем пойдет речь. — И советую прекратить шпионить за мной, мы уже выросли, между прочим, и у каждой из нас своя личная жизнь. Я же не лезу в твою?

— Да ты просто ничего не знаешь. Я тоже его жалела, столько лет, и толку? Он никого не слушает, считает себя самым умным и крутым, не хочет видеть очевидного, и принимает все мои доводы в штыки! — крикнула Лили.

— Да мне нет дела до ваших дрязг и ссор! Я... я договорилась со Снейпом, что он поможет мне с дипломным проектом на базе его дома, — соврала Петунья. Ей до смерти не хотелось разбираться, чего там натворил Снейп и в чем его обвиняет сестренка. Она собиралась полагаться лишь на свое мнение и личные выводы, сделанные из месячного общения с Северусом.

Знала она таких доброхотов, которые спешили раскрыть глаза слепым и заблудшим, попавшим в коварно расставленные сети потенциальных негодяев и подлецов...

Петунья еще в самом начале решила, что не станет действовать нахрапом. Главное, не лезть с расспросами, почему да как поссорились, и из-за чего... Надо будет — Северус расскажет ей все сам, когда время придет, когда он почувствует в этом необходимость.

На кладбище ей просто было интересно. Она довольно долго наблюдала за двигавшимся как кукла, парнем. Конечно, интерес вырос из той малой доли сочувствия к оставшемуся сиротой Северусу, но чем дальше, тем все отчетливее ей казалось, что если сейчас оставить парня совсем одного, без внимания и участия, будет только хуже. У них-то, когда умер отец, все же была семья, пусть неполная, но они поддерживали друг друга, как могли, а у Снейпа не осталось никого... да и сам его тусклый безразличный вид пробуждал неясную тревогу...

Петунья знала, что обычно вот такие одинокие отчаявшиеся люди попадали в лапы мошенников или сектантов, которые обрабатывали жертву именно на пике горя и одиночества. Или же человек постепенно опускался, спивался... Такой судьбы для подростка она не желала.

— А врать-то ты не умеешь... — протянула торжествующе Лили. — Твой дипломный проект по особняку Маллиганов готов и лежит у тебя в шкафу!

— А ты совсем не меняешься, — ядовито выплюнула Петунья. — Как шарилась по чужим шкафам и комодам, так и продолжаешь! Понятие «личное» для тебя вообще существует, а, сестренка? У вас на Гриффиндоре все такие? Шпионы-разведчики хреновы! — она жутко обозлилась.

— Я для твоего блага, вообще-то стараюсь, — холодно сказала Лили. — Не хотела рассказывать, из-за чего мы поссорились, но видимо придется. А то я смотрю, ты от Снейпа заразилась упрямством...

Петунья демонстративно уселась в кресло напротив.

— Ну что ж, давай, начинай меня просвещать. Я внимательно тебя слушаю.

— У нас, в магическом мире идет разделение. Есть Светлые маги и есть Темные, — пафосно начала Лили.

Петунья невольно поморщилась: «у нас, Светлые, Темные...». Сестренка выражается, как в каком-то дешевом фэнтези-романе.

— Ну, так вот, в школе то же самое. Факультеты открыто воюют друг против друга... особенно против Слизерина, на котором учатся Темные, в том числе наш общий знакомый...

— И ваше руководство это никак не пресекает? — спросила Петунья. — Это же их прямая обязанность. Это школа, а не военный полигон. Хотя о чем это я... у вас же там все не как у презренных маглов, — усмехнулась она.

— Хватит перебивать! — покраснела Лили. — Да, директор и заместитель многого не знают, потому что происходит все это не у них на глазах — за такое вообще-то наказывают снятием баллов. И никто из студентов не станет стучать! — с превосходством отметила она.

Петунья фыркнула.

— Да, представь, до банального стукачества у нас никто не опускается! Так вот, после одного экзамена Северус опять сцепился с нашими...

— Это с теми, которые себя так пакостно кличут? — ухмыльнулась Петунья. — Я так понимаю, в вашем альтернативном магическом мире мародеры — это какие-то мифические герои? А то странно даже как-то, что столь благородные, воспитанные и богатые дети назвали себя прозвищем самых худших человеческих отребий.

— Я пыталась им это объяснить, но им это название почему-то нравится, — недовольно сказала Лили, видимо, ее оскорбило, что пресловутые Мародеры к ее мнению не прислушались. — Но суть не в этом. В общем, завязалась потасовка, я заступилась за Северуса, а он в ответ обозвал меня грязнокровкой. Так называют волшебников, рожденных от простых людей. Считают их самым низшим сортом. Он у себя на факультете общается с чистокровными, которые против того, чтобы такие как я вообще жили в их мире, учились в Хогвартсе... Их лидер призывает к тому, что у нас надо отобрать палочки и выпроводить обратно в наш мир, иначе... Всех, кто выступает против — убивают. Это просто бандиты, экстремисты и террористы! И вот с такими общается твой Снейп. Ты вообще понимаешь, что тебя даже за нормального человека не считают, потому что у тебя и капли магии нет? — горячо рассказывала Лили.

Петунья со стоном побилась головой о спинку кресла.

— Ах, тебя назвали грязнокровкой и ты рассердилась... Ну надо же! Господи... не понимаю, чего ты так удивляешься и возмущаешься. Люди уже давно практикуют сегрегацию и национализм. Забыла, что наши собратья англичане делали со своими колониями? Как они презрительно называли индусов тупыми желтыми обезьянами? А как они ненавидят ирландцев? В этом вашем хваленом магическом мире все то же самое происходит. Мы, белые люди, ненавидим черных, красных, желтых и узкоглазых, а маги презирают маглов. Все идет по кругу, везде одно и то же. Ты ввалилась в чужой монастырь, где свои, вековые устои и порядки, и возмущаешься тем, что тебя не носят на руках? Может, тогда стоит пойти туда, где к тебе отнесутся более дружелюбно?

— Да почему я должна уйти? — возмутилась Лили. — Мы, вообще-то, хотим равноправия и чтобы нас прекратили преследовать, мы тоже хотим жить, где захочется!

— Ну, боритесь, — устало сказала Петунья. — Только имейте в виду, коренные жители так просто не сдадутся. Никому не нравится, когда в твоем доме гости и приезжие тебе же насаждают свои порядки и взгляды. Ты сама говорила, что у ваших волшебников действует Статут Секретности, они не хотят, чтобы маглы знали об их существовании, а ты, и такие как ты, как раз представляют угрозу для них. Потому что ты расскажешь своим родителям, те — своим знакомым и друзьям, а те еще кому-то. Или же нужно всем делать поголовную лоботомию, чтобы не болтали. Не зря ведь говорят: знает один — знает один, знают два — знают двадцать два.

— Не говори ерунды! Папу и маму профессор МакГонагалл просила молчать, и они молчали! Об этом только бабушка и тетя Стейси знали. Да еще ты. Только вот тебе не поверит никто, скажут, чокнулась или сочиняешь! — торжествующе улыбнулась Лили.

— Да-да, я понимаю, мои бредни никто всерьез не воспримет. Только вот не думай, что люди в погонах такие же неверующие. Если у человека имеются какие-то паранормальные способности — его в покое не оставят. Так что ваши колдуны с палочками не зря боятся, в общем-то. Это как в том фильме про вампиров — все думали, их не бывает, а оказалось, у них вообще договор с правительством и пищевая квота, и все схвачено. Сказка ложь, да в ней намек!

— Короче, ты должна перестать общаться со Снейпом, — настаивала Лили. — Он уже выбрал свою сторону, а ты магла, они таких истребляют пачками.

— А ты-то откуда знаешь, сама видела? — cпросила Петунья.

— Не видела! Но в «Пророке» постоянно пишут о нападениях на маглов, которые маскируют то взрывами газа, то внезапно возникшим пожаром, то еще как-нибудь...

— Ага, понятно, — зевнула Петунья. — То есть, мистера Оукли, который на прошлой неделе попал под машину, тоже прикончили эти ваши... террористы-колдуны, Снейповы дружки.

Лили, я все поняла, идем спать.

— Может, хватит уже ехидничать и уводить разговор в сторону? Это все очень серьезно! — разозлилась Лили. — Такое ощущение, что тебе плевать на то, что я говорю! Или... — она прищурилась. — Может, ты так пытаешься присоединиться к нам, к волшебникам? Надеешься через Северуса стать сопричастной, раз в детстве не вышло?

— Ты сейчас о чем вообще? — недоумевающе спросила Петунья.

— Ну а что... я его послала, ты вовремя подсуетилась, смекнула что к чему, подобрала, отмыла, откормила, если по-умному себя вести, можно парня окрутить и вот ты уже миссис Снейп, жена волшебника! И вуаля — магический мир, в который ты когда-то так сильно рвалась, открывает для тебя свои двери! На самом деле, у нас довольно много таких союзов магов и маглов. Что ж, сестричка, поздравляю тебя! Отличный план утереть мне нос! Как там говорят — не мытьем так катаньем, не в дверь, так в окно!

Петунья решительно встала. Жутко хотелось врезать Лили по самодовольной физиономии, на которой расплылась торжествующая улыбочка от верно высказанной догадки. Теперь, сколько ни отрицай, она так и будет думать, что Петунья окручивает Снейпа ей назло.

Боже, ну и характер! Воистину, говорят, благими намерениями... пожалела Северуса — обвинили черт знает в чем!

— О том, что можно просто из элементарного сочувствия помогать парню, который остался один, и которого бросила в беде лучшая подруга, ты, конечно, не слышала? Знаешь, странно даже, что тебя отправили на Гриффиндор, на котором, по твоим же словам, учатся те, кто помогает ближнему просто так, без всякой выгоды для себя, и даже в убыток!

Вообще, это ты пользовалась Снейпом, когда тебе было нужно, когда ты еще ничего не знала о магии и волшебниках, опиралась на него и его познания, а потом, когда освоилась и попривыкла, он стал тебе не нужен. Ну конечно, сестренка, я тебя понимаю! С таким, как Снейп, стыдно рядом идти, не то, что общаться и разговаривать! Ты такая красавица, а он немытое чучело, да к тому же, еще и злой колдун. Только непонятно, он что, все эти годы был ярым маглоненавистником и темным магом, но притворялся и продолжал дружить с тобой? Зачем ему это?

— Не знаю, — огрызнулась Лили. — Может, потому, что с ним, кроме меня, никто не хотел общаться?

— Да неужели? А я вот знаю, что у него, как минимум, есть пара приятелей, которые оказывают ему нехилые такие услуги! Материальные причем. Что это, как не те самые близкие отношения? А вот что от тебя он получил, мне интересно? Помнится, ты с затаенной гордостью и напускным негодованием рассказывала, что Поттер клеится к тебе и его бесит Снейп, который постоянно находится рядом с тобой... Я могу точно сказать, что девяносто процентов неприятностей Сев получает из-за тебя! Вот что дает ему дружба с тобой. Себя на его место поставь и увидишь, приятна ли такая отдача.

— Да что я могу сделать-то? — заорала вконец уязвленная Лили. — Я что, проклинать их должна каждый раз, когда они цепляются? Нам колдовать вне классов запрещено, баллы снимают! Это только в этом году, когда меня назначили старостой, стало можно палочкой пользоваться. Снейп тоже хорош, не может промолчать, из-за его ехидства и злобы ему и достается!

— Ну да, вы с ним идете тихо-мирно, подкатывает Поттер с компанией, приветливо здоровается и начинает вежливо и культурно беседу. А тут Снейп ни с того, ни с сего, ляпает что-то нехорошее и гнусное, и все портит, так что ли?

— Нет, конечно, но можно же промолчать, видишь же, что тебя специально провоцируют и обзывают?

— Ага, он промолчит, а потом его же опять обвинят в том, что он слюнтяй и размазня, который и ответить не умеет. Эх, сестренка... хоть тебе и шестнадцать лет, а ничего ты не знаешь о парнях. Тебе просто нравится смотреть, как они собачатся из-за тебя, это лестно и приятно, что уж там. Только вот если бы тебе действительно не нравилось, что Поттер оскорбляет Северуса, ты бы плюнула на баллы и нарушения, и заколдовала его так, чтобы язык распух или рот заклеило! Или подошла бы и врезала ему по морде, чтобы оставил вас обоих в покое, потому что, оскорбляя твоего друга, он оскорбляет и тебя! Поставила б на место пару раз, в третий он бы сам к вам не подошел, потому что понял бы, кого ты выбрала!

Но ты же у нас вся такая правильная, правил не нарушаешь, а парни понимают только конкретные, решительные действия со стороны девушек. Ты просто стоишь и смотришь, не делая шага навстречу ни к Снейпу, ни к Поттеру... Немудрено, что твои Мародеры твердо уверены в своей правоте и в том, что рано или поздно Поттер добьется твоего расположения. Или Снейпу надоест такое отношение, и он сам уйдет в сторону. Наверняка ты его еще и пилишь, если баллы с Гриффиндора снимают.

— Я не виновата, что к нему постоянно цепляются! И вообще, это не из-за меня, а потому, что он увлекается Темными Искусствами! — Лили упорно стояла на своем, поджав губы.

— С первого курса демонстрирует нехорошие заклинания и проводит запрещенные сатанистские ритуалы? — усмехнулась Петунья. — И куда смотрит ваше руководство? А кстати, может, расскажешь хотя бы об одном таком, мне очень интересно. Что он сделал — принес у всех на глазах кровавую человеческую жертву? Убил новорожденного младенца в Большом Зале? Или зарезал в полнолуние черного петуха, чтобы вызвать дьявола из преисподней? — она медленно приближалась к сестре, понижая голос до зловещего шепота.

— Ты все равно не поймешь, ты все сводишь к неверию и шуточкам! — оскорбленно отвернулась Лили. — А Темные Искусства, между прочим, это реальное зло. И они существуют!

— Ладно, я тебя поняла. Если вкратце, ты бросила Северуса, потому что он оскорбил тебя, причем смертельно. Скажи, он тебя так обзывал много раз, и намеренно?

— Нет, один раз... и... и... — Лили отвечала нехотя, словно уже жалея, что завела этот разговор.

— Один раз за все эти годы, — Петунья задумчиво ходила по комнате. — И что, даже не извинился?

— Приходил извиняться. Я не стала слушать. Решила, что хватит с меня. Если простить такое, то во второй раз случится то же самое, а потом вообще войдет в привычку! — процедила Лили.

— Ясно. Ты решила пойти по наиболее легкому пути. Подведем итоги.

Снейп шесть лет дружил с тобой. На него нападали твое сокурсники, в половине случаев — из-за тебя. Он не сдержался и обозвал тебя. Один раз. И ты не простила его. Что-то тут не так, определенно. Он же на тебя дышать боялся, во всем уступал и поддакивал... так с чего бы вдруг ни с того, ни с сего, накинулся с оскорблениями на свое божество? — Петунья остановилась у стола, постукивая ногтями по лакированной столешнице. — Думаю, чтобы сделать правильные выводы из всего этого, мне нужно внимательно выслушать еще и Северуса. Завтра же спрошу его...

Лили заметно занервничала.

— Он тебе ничего не расскажет. Думаешь, если ты его кормишь и болтаешь с ним о чем-то, то он тебе все вот так вот запросто и вывалит? К тому же, рассказ будет не в его пользу, — усмехнулась Лили. — Советую не стараться, иначе он тебя попросту пошлет, — с превосходством сказала сестренка. — Снейп не любит, когда лезут к нему в душу!

— Да, я поняла, — задумчиво сказала Петунья, разглядывая сидящую сестру. — Видимо, потому ты и не пыталась этого сделать или действовала как-то неправильно и грубо... А ведь это душа, с ней нужно обращаться деликатно и мягко. Если ты не возражаешь, я попробую, — сказала она. — А сейчас я пойду, уж извини. Мне завтра рано вставать, завтрак готовить.

— Конечно, конечно, ведь надо Севочку кормить, — ехидно бросила вслед Лили. — Петунья, ты просто-напросто дура! Еще пожалеешь, что не стала слушать меня. Наплачешься!

Петунья оглянулась.

— Главное, чтобы у тебя все было прекрасно, а за меня можешь не переживать. Вот уж что-что, а плакать я не стану. И жалеть о том, что потеряла время — тоже. Спокойной ночи, Лили.

Петунье, наконец добравшейся до своей маленькой спальни, после разборок сначала стало жарко, до багровых щек, а потом пробрал озноб, пришлось накрыться теплым мохнатым пледом.

Внизу она изо всех сил старалась сдерживать себя, и не надавать сестре затрещин, но что было бы толку-то? Грубой силой ничего не докажешь, а Лили только утвердится в своих подозрениях...

Поэтому и пришлось, призвав все хладнокровие и нацепив на лицо равнодушную маску, бить сестру холодной логикой. Только вот надежды на то, что та хоть что-то поняла, не было. Видимо, логика и некоторые люди есть вещи несовместимые...

Лили с детства росла упрямой девочкой. И очень не любила быть неправой, поэтому Петунья после нескольких таких случаев, когда дело доходило почти до истерик, перестала спорить с ней — пусть думает так, как ей хочется, даже если ее доводы чушь собачья. Мама говорила, что подрастет — и сама во всем разберется и поймет. А доставать ее нравоучениями — делать только хуже, она назло не станет вникать и все равно останется при своем мнении. Собственно, если судить по многочисленным восторженным рассказам о факультете Гриффиндор и его обитателям, Лили прямая дорога именно туда и была.

Петунья вертелась с боку на бок. Одна мысль билась в голове: а ведь сестра, жаждущая спасать, может пойти к Северусу и там озвучить свои предположения... Как отреагирует Снейп на такие заявления? Поверит ли в то, что он совершенно не интересует ее в матримониальном плане? Петунья опять предстанет в невыгодном для себя свете, как это было при первой их встрече... Как будто она тогда одергивала Лили из зависти... Да больно нужно было! Просто испугалась странного мальчишку, похожего на бомжеватого бродяжку. Да и немудрено — одет тогда Снейп был как с помойки, на которую выбросили прабабкины вещи из старого сундука.

Пожалуй, следует сделать ход первой, пока не опередили. Лучшая защита — это нападение, не так ли? Если Северус не идиот и не дурак, то все поймет, ну а если нет — значит, она просто потеряла время и потратила впустую этот месяц. Ладно, все равно кроме уборки дома и готовки заниматься летом нечем, а так хоть подкормила этого тощего змееныша. На человека стал похож, уже не такой синюшно-бледный, и круги под глазами пропали. И волосы в порядок привел, потому что моется через день. И какой-никакой интерес к жизни и блеск в глазах появились...

Петунья улыбнулась. Странно как-то. Не думала никогда, что сможет испытывать такую неприязнь к родной сестре и мирно уживаться с совершенно чужим человеком. Значит, кровь и семейственность не главное в отношениях? Иначе почему бы они со Снейпом за этот месяц вели разговоров и бесед больше, интереснее и длиннее, чем у нее было с сестрой за пять лет учебы Лили в Хогвартсе? Причем, что забавно, сначала Северус в ответ на ее доводы в чем-либо тоже начинал фыркать, ощетиниваться и спорить, но через некоторое время его можно было незаметно переубедить и доказать, что права она. В тех случаях, когда правда была на его стороне, уже Петунья охотно соглашалась с его доводами и выкладками, от этого парень заметно веселел и принимал важный вид.

Что там Лили плела про его факультет? Что слизеринские гадюки весьма подлы, коварны, изворотливы, скользки и мерзки? Ну да, ну да... хорошая приспособляемость к окружающим условиям, адаптация и ассимиляция, поиск более выгодных условий для себя, возможность побольше заработать — это все, разумеется, очень плохие качества.

Особенно если учесть, что и простые люди желают всего этого и зачастую не останавливаются ни перед чем, дабы достичь столь желаемого материального блага. И вообще, как-то даже странно, что благородные гриффиндорцы-однокурсники Лили родом из очень богатых и знатных семей... и судя по ее негодующим рассказам весьма и весьма избалованы. Неужели их предки и родители заработали свои состояния абсолютно честным путем? Работали не покладая рук?

Теперь понятно, почему ей было легко со Снейпом и так трудно с сестрой, и почему слизеринец и гриффиндорка за столько лет так и не смогли найти общего языка. Невозможно воде и огню быть вместе, не причиняя друг другу боли и ущерба. Выживет всегда только кто-то один.

Девушка поворочалась еще немного и поняла, что уснуть уже не удастся.

Наверное, лучше всего пойти на кухню и заняться делом — приготовить что-нибудь вкусненькое. Петунье всегда лучше думалось, когда руки были заняты. Навести порядок в доме, обработать огородик на заднем дворе, вырвать сорняки на лужайке перед домом, приготовить пирог или торт — мысли в голове упорядочиваются и принимаются правильные решения, когда кругом чистота и порядок. Петунья не знала, как у других, но у нее все происходило именно так. Она с самого начала определяла список заданий и по мере того, как работа заканчивалась, становилось спокойнее и легче на душе.

Петунья посмотрела на светящийся циферблат будильника. Ого, оказывается, уже почти утро — четыре часа. Надо же, полночи не спала, думала, и все равно сна ни в одном глазу. Лучше всего встать и отправиться творить вкусняшки — Снейп порадуется! Он в последнее время как ребенок — встречает ее радостным приветствием, улыбкой и начинает копаться в принесенной сумке, твердо зная, что там есть что-нибудь съестное. Смешной!

Накинув легкий халат, Петунья заправила постель, умылась и тихонько вышла на лестничную площадку.

На кухне обнаружились грязные тарелки и чашки в раковине.

Лили не удосужилась помыть после ужина посуду. Впрочем, как всегда.

Петунья раздраженно оперлась руками о стол и задумалась.

Она уже давно хотела пожить одна. И дело даже не в том, что мама скоро переедет к тете Стейси на зимовку, Лили отправится в Хогвартс, а она будет снимать комнатку в каком-нибудь пансионе в Лондоне. Нет.

Ей хотелось и летом пожить одной, подальше от родных мест и от родственников.

Она любила маму, и от Лили никуда не денешься — младшая сестренка все-таки, но все чаще в голову приходила мысль поехать за границу и пожить несколько лет вдали от дома. К зиме она уже закончит колледж и получит на руки диплом, а значит, можно попробовать себя там, где ее способности будут востребованы. В консервативной Англии практиковаться не хотелось, манили новые горизонты, новые возможности, другие страны, в конце концов, незнакомая культура и обычаи! Здесь все знакомо до мелочей, вкусы у людей не меняются, а уж у людей обеспеченных, аристократов и просто богатеньких нуворишей, так и вовсе примитив — всем подавай викторианский стиль с его помпезными каминами, бесчисленными диванчиками, пуфиками и креслицами, подушечками и тяжелыми мрачными шторами с кистями и золотой бахромой, огромными вычурными кроватями и надменными портретами и статуями предков. Скучно!

У нее были некоторые мысли на этот счет, но одной ехать куда-то страшновато... а вот теперь решимости только прибавилось. Ничего, справится! В конце концов, многие молодые специалисты уезжают и устраиваются неплохо, было бы только желание.

Проскакивали раньше раздражающие мысли, вроде того, что как тут будут мать с сестрой, одни... но, посмотрев на пребывающую в праздности и лени Лили, которой хотя бы хватало совести сгрузить грязные тарелки в раковину и убрать еду со стола обратно в холодильник, Петунья перестала сомневаться. Да что такого-то, что ее не будет? Прибрать в доме, постирать свои вещи, приготовить еду и вымыть за собой посуду... вроде бы в семье нет маленьких детей, все взрослые, и к тому же женщины. А ей надо прекращать эти ненужные глупые рефлексии на тему «они тут зарастут без меня грязью и будут голодать!»

Сама виновата, не нужно было взваливать на себя все обязанности, правильнее было бы поделить их между членами семьи. Да только с таким характером Петунье было легче сделать всю работу самой, нежели просить, приказывать и разъяснять, что куда и как вообще это делается.

Подруга с факультета психологии сказала, что у нее синдром гиперответственности. Она же ругала ее за то, что Петунья не заставляет сестру помогать ей и матери, тем самым воспитывая в той пофигизм и лень. В конце концов, неужели она не может перед уходом поручить ей сделать что-то, неужели нужно переделать все самой и не успеть привести себя в порядок, а потом нестись как угорелой, опаздывая на встречу в назначенное время? Что такого, если она не помоет посуду и не приготовит еду, не умрет ведь ее семья, если не пообедает тремя блюдами и обязательным десертом?

Легче надо относиться ко всему, уделять больше времени и внимания себе, отдыхать и не рваться на домашней работе, делать работу постепенно, а не все и сразу! Короче говоря, планировать свободное время и выкраивать час-другой на свои личные дела и увлечения.

А что, она ведь так и делает — несется к Снейпу, чтобы посмотреть на его довольную физиономию, когда он уплетает что-то вкусное, выслушать его неловкую благодарность, да просто поболтать с ним обо всем! М-да... за короткое время именно это и стало ее увлечением в свободное от домашней работы время... убого и примитивно, презрительно фыркнула бы Лили. Вот если б она подцепила шикарного парня, с крутой машиной, и ездила с ним на танцы или в кино... Или отправилась путешествовать за границу. Или он бы подарил ей роскошный букет роз или орхидей, браслет или кулон... Ну, или еще что-нибудь неординарное.

Петунья хмыкнула и включила водонагреватель. Посуда жирная, надо отмывать кипятком. А пока вода греется, можно замесить тесто. Сегодня будем печь французский киш, Севу должно понравиться!

Вот кстати, надо спросить, почему Лили боится колдовать летом и помыть посуду хотя бы волшебством, раз ручками зазорно и неохота, а Снейп спокойненько колдует палочками — своей и материной, как ни в чем не бывало?

Летом рано светлеет, к тому времени, когда солнце робко начало заливать красноватым светом чистенькую кухню, на столе уже стоял пирог с луком-пореем, грибами и сыром, остывали на противне слоеные рогалики с джемом, а в кастрюлю с кипящей водой были закинуты равиоли с творогом и зеленью.

На завтрак домашним также готовы были тосты, яичница с ветчиной и овсянка с медом и сливками. Обед Петунья решила не готовить — в холодильнике стояло вчерашнее, почти не тронутое баранье жаркое с картофельными оладьями и свекольным салатом. Так что можно уйти на весь день, тем более, Петунья чувствовала, что сегодняшний разговор с Северусом скорее всего будет долгим и решающим...

И если все закончится очень плохо — она зимой, после окончания колледжа, не вернется домой. Знакомые давно звали ее к себе, можно попробовать, да и там, где они жили, возможности были ого-го какие! Как говорится, край непуганых идиотов, то есть, денежных мешков, у которых совершенно нет вкуса!

Да, именно так она и сделает! Иначе просидит в этой дыре всю жизнь...

* * *

Снейп, вопреки всему, спал совершенно спокойно и крепко, даже не подозревая, какие в полумиле от его дома разыгрываются нешуточные и грозящие непосредственно его душевному и физическому равновесию баталии. Ну да легиллименция на таком расстоянии и не срабатывает, и способностей пророка у него не было.

Так что проснулся он совершенно свежим и бодрым и еще повалялся немного в постели, наслаждаясь утренней прохладой, щедро лившейся из открытого окна.

Взгляд лениво блуждал по комнате. Благодаря домовихе и Петунье, тут все изменилось к лучшему. Северус даже не подозревал, что его убежище может стать таким уютным, светлым и чистым. Раньше оно напоминало захламленную кладовку с разворошенной кроватью, облупившимся потолком и ободранными занозистыми полами.

Впрочем, тут было приложено не только волшебство...

Полы пришлось полировать обычным рубанком, правда, поработав немного руками, Северус плюнул на возможное физическое развитие своих мышц и начал гонять рубанок палочкой, так получилось не в пример быстрее и аккуратнее. Ему даже понравилось. Затем гладенькие полы покрыли какой-то неприятно пахнущей смесью под названием олифа, от жучков и червячков, а потом — светло-серой быстросохнущей краской, которую они с Петуньей приволокли из местного хозяйственного магазинчика, в котором как раз была неделя пятидесятипроцентных скидок, как раз для таких нищебродов, как он. Три кисточки быстро и ловко покрасили пол на два раза, а Северус с Петуньей стояли на пороге, внимательно наблюдая, чтобы все равномерно прокрасилось.

Вообще, в доме многое было отремонтировано руками и покрыто магловскими красками и побелкой. По-другому никак не получалось. Не тащить же сюда элитные стройматериалы из Косого переулка, которые стоят как золотые слитки. Но Северусу все понравилось — большой разницы не было, а труд, выполненный своими руками, как и сваренные самолично зелья, умиротворял и настраивал на оптимистичный лад.

Он заметил, что, оказывается, сейчас, когда в доме чистота, уют и порядок, настроение тоже неуклонно ползет вверх, и вот уже почти и не вспоминаешь и не грустишь ни о том, что матери больше нет, ни о ссоре с Лили, которая еще месяц назад казалась смертельной трагедией, ни об общешкольном позоре, случившемся у озера...

Жизнь стала казаться не такой серой, унылой и беспросветной, а еще... еще он теперь каждый день ждал прихода Петуньи. И знал, что с пустыми руками она не придет, а всегда будет какой-то сюрприз — вкусный и необычный!

Конечно, питаться за ее счет совесть не позволяла, но тут очень вовремя Малфой, как истинный друг, а вовсе не змей-искуситель, подкинул ему заказ от французских родственников в виде десяти комплектов домашних аптечек, с полным набором стандартных зелий от любых бытовых травм, и еще эксклюзив на несколько флаконов духов по оригинальным рецептурам. Ну, французы, и мужчины и женщины, довольно падки на такие вещи, но платят хорошо, не торгуясь.

Трикки с довольной физиономией, приволокла короб с кучей редких и не очень ингредиентов и пустых флаконов для духов и настоек, а еще робко попросила передать большой привет мисс Петунье. Для того, чтобы забирать выполненные заказы, Малфой даже удосужился буквально вчера подключить камин, обязав кого-то из вечных его должников из Министерства. Так что Снейп был теперь обладателем личного доступа в кабинет Люциуса, правда тщательно запароленного, потому что в особняке у Люца вечно толклись его знакомые и сторонники из той Организации... о которой не говорят вслух в общественных местах.

Чтобы связаться с Малфоем, нужно было проорать в камин кодовое слово, и Трикки, на которую завязали пароль, после проверки помещения на отсутствие посторонних личностей, открывала доступ или же звала хозяина, по желанию Северуса.

Выгодный заказ Снейп выполнял в те дни, когда Петунья не могла навестить его. Правда, голодным девушка его не оставляла — готовила заранее что-нибудь несложное у него на кухне. И все равно у нее получалось намного вкуснее, ароматнее и сочнее. Так что он в последнюю неделю вручил ей все же несколько крупных магловских банкнот, потому что вовсе не собирался объедать Эвансов. Петунья внимательно посмотрела на него, выслушала его пламенную, немного хвастливую тираду о том, что он может себя прокормить, и не только себя, кстати, кивнула и спрятала деньги в карман. После этого совесть Снейпова успокоилась и продолжила вместе с хозяином нетерпеливо дожидаться приносимых Петуньей лакомств.

Он оделся, побрызгал в ванной в лицо прохладной водой, небрежно расчесался, собрав отросшие волосы в хвост, и потопал на кухню набрать в чайник воды. Под босыми ногами приятно ощущался новенький линолеум, обеденный стол накрыт скатертью в мелкий желтый цветочек, обвязанной по краям развесистыми кружевами. Скатерть приволокла Трикки...

Северус только заварил себе магловского растворимого кофе и сыпанул туда сухих сливок, как стукнула дверь, которую он отпер в первую очередь — теперь Петунья заходила, не стучась.

Он улыбнулся и прикрыл полотняной салфеткой поставленный на стол хрустальный флакончик с ярко-бирюзовым содержимым...

— Привет! Давно встал? — спросила Петунья, ставя сумку на стул.

— Доброе утро! — улыбнулся Северус. — Где-то с полчаса назад, наверное. Вчера рано лег, выспался.

— А-а-а-а... тебе повезло больше, — сказала девушка, усаживаясь напротив. — Есть кофе?

— Cейчас сделаю, — Северус торопливо вытащил палочку, призывая чашку и банку с растворимым кофе. Он внимательно посмотрел на Петунью, отметил бледное лицо и едва заметные синяки под глазами от бессонной ночи. Сердце замерло на миг — он понял, что случилось то, чего он опасался. Видимо, Лили рассказала сестре о том, как он оскорбил ее... Ведь раньше Петунья такой не была, расстроенной и подавленной, хоть и тщательно старалась cейчас скрыть это от него.

А вдруг она пришла в последний раз, сказать все, что о нем думает?

Мордред... надо же, вот совпадение, он как раз вчера доделал для нее духи, как будто чувствовал, что времени уже почти не осталось! Да и то сказать, все хорошее когда-то кончается. К тому же, Петунья и так очень помогла ему. Неизвестно, как он пережил бы этот месяц — все разом навалилось. Смерть матери, разрыв с подругой, неприятности в школе... Останься он один, точно бы что-нибудь сделал с собой. Есть же зелья, дарящие мгновенное забвение... а он может сварить любое с легкостью. Потому что больно тогда, через день после похорон, когда все отмерзло, было так, что хотелось завыть, как оборотень на полную луну.

Рука Северуса судорожно дернулась и поправила салфетку...

Он пододвинул Петунье изящную фарфоровую чашку, из того сервиза с красными пионами, который ей так понравился. Вот и сейчас девушка улыбнулась, осторожно держа изящно изогнутую ручку тонкими пальцами.

Северус, глазеющий куда угодно, только не в лицо Петунье, машинально отметил, что ногти на руках коротко обстрижены, а кожа на вид шершавая и слегка покрасневшая. Видимо, Петунья много возится в воде, в горячей и в холодной... У Лили и Нарциссы руки не такие, они белые, гладкие, холеные, с длинными розовыми ноготками. Может сварить ей специальный крем для рук? Он зимой ходил без перчаток, сунув руки в карманы прохудившейся мантии, и кисти покрывались цыпками и ознобышами. Пришлось усовершенствовать громоздкий рецепт на основе ромашки, календулы и гадючьего жира для потрескавшейся кожи.

Вот сегодня же и сварит! И добавит туда пару капель крови рунескопа для быстрой регенерации кожи.

— Ты... вы с Лили... что-то случилось? — голос сорвался на хрип. Пришлось откашляться и отпить крепкого кофе. — Ты бледная...

— Неприятный разговор, — сказала Петунья, пододвинув к себе стул с сумкой и принимаясь доставать оттуда свертки и коробки. — Давай лучше завтракать, я с раннего утра готовила, надеюсь, тебе понравится. Вот, это из французской кухни! Пробуй! — и она отрезала щедрый ломоть источавшего вкусный запах румяного пирога с сырной корочкой. — Французский киш с грибами, луком-пореем и сливками! Круассаны вроде тоже неплохо вышли.

В другое время Северус без приглашения бы накинулся на принесенные яства, но в этот раз чутье легиллимента его не подвело. И делать вид, что ничего не случилось, у него не получалось.

— Постой... ваш разговор... это связано с Лили и... со мной? Я знал, что рано или поздно это случится. Ты ведь никогда не спрашивала меня, из-за чего мы поссорились. Наверное, следовало рассказать сразу, чтобы не было недомолвок. Я трус... боялся, что ты станешь презирать меня и уйдешь, — тихо сказал он.

Петунья вздохнула. Вчера с Лили пришлось поскандалить, сегодня вот это горе носатое надо утешать. Неужели всем старшим сестрам приходится этим заниматься? Смазывать зеленкой разбитые коленки, дуть на них, вытирать слезы и успокаивать?

Видимо, да...

Она положила ладонь на худую руку Северуса. Вот руки у него были красивые, как у музыканта, пальцы ровные и длинные, без выступающих суставов и разбитых костяшек, как это бывает у мальчишек, даже несмотря на его худобу. И кожа белая, почти без загара...

Впрочем, промелькнула мысль, что волшебники мужчины руками особенно ничего и не делают, все только палочкой машут, почему б рукам не быть такими?

— Послушай, Сев... Ничего страшного не произошло. Да, мы вчера поговорили с Лили, но...

— И что она тебе сказала? — Снейп напряженно смотрел ей в лицо. Рука под ладонью Петуньи опять дрогнула.

— Рассказала о том, что у вас в школе процветает то ли расизм, то ли нацизм, — вздохнула Петунья. — Предостерегала, что дружба с тобой может плохо кончится для меня, потому что у вас есть некая организация, которая ратует за дискриминацию маглов. Не то чтобы я тебя осуждаю, но если ты член этой организации, общаться с тобой дальше я и правда не смогу, потому что этим подставлю тебя. Понимаешь? Вероятно, на вас на всех у руководства имеется досье, в котором расписаны связи и знакомства, а тебе на пользу не пойдет то, что ты общаешься с маглой. Так ведь?

Северус низко опустил голову, волосы черным гладким крылом закрыли глаза.

— Все и так знают, что я дружил с маглорожденной. Лили ничем от тебя не отличается, в случае чего, и ей и тебе будет грозить одинаковая опасность... Но я не состою пока нигде! — он посмотрел на Петунью, слегка приподняв голову. — И уже не хочу! Только не знаю, как мне избежать этого...

— Знаешь, прекрасно тебя понимаю. У нас тоже были и есть, наверное, такие шайки, в которых, чтобы доказать свою преданность, требуют убить тех, с кем ты раньше дружил и общался. Так что, если им понадобятся рычаги давления на тебя, то нас вполне возможно, используют, чтобы заставить тебя делать что-то нехорошее.

Северус отчаянно поглядел на нее.

— Что же тогда делать? Получается, я засветился со всех сторон и вас тоже подставил! Если я тут останусь, мне волей-неволей придется дать ответ своим... нанимателям. Меня пока не трогают, потому что мне нет семнадцати, я несовершеннолетний. Но вот зимой...

— А у вас что, совершеннолетие в семнадцать? — удивилась Петунья. — Хм... значит, Лили скоро станет взрослой и независимой, надо же!

— Я не смогу осенью вернуться в школу... — прошептал Снейп, уставившись стеклянными глазами в тарелку с нетронутым пирогом. — Нет, только не это...

— Это потому, что ты поссорился с Лили? Северус, расскажи, почему вы с ней поругались? Что такого произошло? Я не верю, чтобы из-за одного слова, каким бы мерзким оно ни было, можно забыть о стольких годах общения. Наверняка там было еще что-то.

Парень слабо покачал головой.

— Я во всем виноват... Не смог промолчать.

— Молчать — это не выход, — резко сказала Петунья. Неужели Снейп настолько зомбирован, что как попугай повторяет слова сестры? — Надо разобраться! Я обещаю, что буду совершенно беспристрастна. Я же вижу, что тебя это гнетет. Расскажи, легче станет! Поверь, я не стану тебя осуждать. Всегда нужен взгляд со стороны, чтобы понять, кто виноват.

— Рассказать... — прошептал Снейп. — Нет, лучше я покажу тебе, так будет понятнее и быстрее.

Он встал и ушел в гостиную.

Послышался рев пламени в каминной трубе, а потом он тихо заговорил с кем-то.

Через несколько минут Северус вернулся, неся в руках странную каменную чашу, испещренную какими-то непонятными символами и значками. Неизвестный предмет был осторожно водружен на стол.

— Это думосбор. Артефакт, в котором можно просмотреть воспоминания, — глухим голосом рассказывал Северус. — Попросил у Люциуса. Рассказывать долго, и всегда есть вероятность заподозрить, что я могу выдумывать, чтобы обелить и оправдать себя, а так... сама все увидишь. А это, — он поставил рядом маленькую баночку с ярко-зеленой массой, прикрытую пергаментом, — это Трикки тебе передала. Мятный соус. К баранине, кажется.

Петунья улыбнулась. Ей очень нравилась маленькая хозяйственная домовитая эльфийка. И такая заботливая... Ну чудо же. А ведь, по словам Северуса, далеко не все волшебники хорошо обращались со своими домработниками. Хотя, впрочем, в магловском мире тоже самое. Господи, ну и тоска...

Снейп тем временем угрюмо доставал палочкой прямо из виска длинные серебристые сияющие нити и помещал их в свой думосбор. Петунья смотрела на это действо с раскрытым от изумления ртом. Ничего себе! Воспоминания в материальном виде!

— А я смогу их увидеть? — с любопытством спросила она. — Ты помнишь, что у меня магии как бы нет?

— Cможешь, — уверил ее Северус. — Тут работает сам думосбор, а не твоя магия. Ну что, все готово! Можешь приступать. Наклоняйся и погружай лицо прямо туда, — и он придвинул каменную чашу с переливающейся серебристой субстанцией поближе.

Петунья ни за что не отказалась бы от столь заманчивого эксперимента и, ни секунды не колеблясь, опустила голову в думосбор...

Все закружилось перед глазами в разноцветном вихре, Петунье казалось, что она бесконечное количество времени падает вниз головой в холодной пустоте... как вдруг она зажмурилась от яркого солнечного света и обнаружила себя сидящей на песке возле озера. Невдалеке возвышался огромный величественный замок, в котором Петунья немедленно признала Хогвартс. «Значит, вот как он выглядит...»

Она торопливо встала и отряхнула одежду от песка. Мимо ходили и смеялись разновозрастные школяры. Метрах в пятидесяти от озера начиналась трава, а чуть дальше росли кусты и деревья.

Петунья разглядела сидящего в одиночестве в тени кустарника Северуса и направилась к нему. Было забавно, что ее никто не замечал. Как будто она в реальном мире стала невидимкой. Впрочем, она ведь находится в прошлом времени.

Девушка с интересом осматривалась. А вон и Лили с подругами на берегу, болтает голыми ногами в озере. И Мародеры обнаружились под огромным раскидистым деревом. Петунья видела привезенные сестрой факультетские колдофото, потому и признала сразу, кто из них Поттер, а кто Блэк. В Блэка можно было влюбиться, если не знать, что он из себя представляет на самом деле. Петунья презрительно хмыкнула, глядя на расслабленную, скучающую и надменную позу этого красавчика. Достопамятный Поттер играл с каким-то желтым мячом для пинг-понга, который парил в воздухе. Рядом сидел серый, скользкий на вид коротышка, непрестанно хихикавший и вскрикивавший от восторга, когда очкарик ловил свой мячик, а чуть поодаль от этой компании унылого песочного цвета и вида ботаник, уткнувшийся, как и Снейп, в книгу.

Петунья подошла к Северусу и присела рядом с ним. Оказывается, когда Снейп читает, он ничего вокруг не замечает... Только брови хмурятся, черные ресницы подрагивают, да глаза быстро-быстро пробегают строчку за строчкой. Волосы, как обычно, грязноватой занавеской отгородили его от окружающего мира.

Наконец он закончил изучать свои пергаменты и встал, засовывая их в сумку. Когда он вышел из тени кустарника и пошел по лужайке, Блэк с Поттером тут же поднялись.

Петунья хотела закричать, чтобы он не ходил туда, но было поздно...

Ей пришлось наблюдать всю безобразную сцену, которая развернулась под деревом.

То, как быстро собралась толпа школяров, падких до бесплатного развлечения, как Снейпа обезоружили и Блэк с Поттером поочередно направляли на него свои палочки, на беззащитного, валяющегося на траве. Снейп ругался и проклинал их, за это его опять заколдовали. Петунья желала удушить обоих дружков. Теперь понятно, чем прославились знаменитые Мародеры...

Прибежала Лили. Петунья очень, очень сильно надеялась, что сестра сейчас раскидает обоих придурков, но та всего лишь стояла и переругивалась с Поттером. Палочку она вытащила только когда Поттер, которого ранил скинувший заклинание Снейп, подвесил того вверх ногами. Мантия Северуса задралась, и его серые cтаромодные подштанники явились зрителям.

Ой-ой... а вот это уже было серьезно! Такого унижения Петунья лично не потерпела бы ни от кого! Тут одной располосованной мордой обидчик бы не отделался. Она бы растерзала его на куски, посмей кто-то задрать ей подол юбки в школе!

«Лили, ты ведь гриффиндорка, ну врежь Поттеру кулаком, расцарапай лицо ногтями, пни между ног, заступись по-настоящему! Ведь на таких, как он, слова и увещевания не действуют!»

Разумеется, ее лихорадочная вера в сестру была развеяна последующим коротким диалогом, в котором Поттер специально провокационно упомянул о том, что Снейпу сильно повезло, что за него заступилась девчонка.

Последовавшей за этим тираде про паршивых грязнокровок Петунья даже не удивилась.

Но Лили, моментально перешедшая после этого на сторону врага — привела почти в шок.

Петунья, разумеется, не думала, что сестра разрыдается от несправедливости выкрикнутого оскорбления, развернется и уйдет, но чтобы так...

Хм... Лили оставила последнее слово за собой, подражая Поттеру, окончательно втоптала в грязь, сделав акцент на грязных же трусах и обидном прозвище.

Господи, детский сад, штаны на лямках! Где благородство, смелость и решительность, где великодушие?

Лили совершенно не понимает парней и их отношения. Да плевать на них! Обидели ее, самую лучшую и добрую, защитницу убогих и угнетенных! И кто — сам убогий...

Вместо того, чтобы сражаться с другом спина к спине, она ввязалась в бесполезные словесные прения, в течение которых Поттер красовался перед ней как попугай, и ей это... нравилось! Петунья ясно видела, что за внешним возмущением и яростными отказами от свидания крылось едва заметное торжество в своей неотразимости, Лили было приятно, что Поттер слушается и подчиняется ее приказам отпустить Северуса.

Когда же все вышло из-под контроля, Лили мигом вылила раздражение на Поттера, раскритиковав его в пух и прах, вызвав тем самым вполне закономерную злость последнего и гордо ушла, оставив друга на растерзание Мародерам, которые тут же принялись отрываться на крайнем.

Да-а-а-а... Петунья покачала головой, с болью наблюдая за финальными сценами.

К счастью, Снейпа Мародеры не успели раздеть догола, так как кто-то вызвал деканов, и забава не состоялась. Страшно было предположить, что было бы, подвергнись Снейп такому позору. Подростки и после меньшего унижения кончали жизнь самоубийством.

А особенно мальчишки...вот такие же забитые и неуверенные, несмотря на напускную браваду.

Петунья вынырнула из солнечного майского дня и оказалась на знакомой кухне.

Снейп сидел, положив голову на скрещенные руки и спрятав лицо.

Неужели он, стыдясь этой сцены, все же решился показать ей, как обстояло дело на самом деле, чтобы она не подумала, что он оправдывается или недоговаривает что-то?

У Петуньи запершило в горле от такого выражения доверия. И от кого? От колючего, как ежик, нелюдимого, мрачного, злого и ядовитого на язык Снейпа? Хотя чему удивляться... ведь ежи тоже прячут за острыми колючими иголками нежное, мягкое и беззащитное брюшко...

Рука сама потянулась погладить черную макушку, но на полпути застыла в нерешительности.

Северусу сейчас только вот такой глупой жалости не хватает, вдобавок ко всему. Это после того, как он на идиотскую защиту Лили так резко ответил, после того, как решился показать ей, что на самом деле произошло в день ссоры, а не стал рассказывать сам, изящно умалчивая факты, как это сделала вчера вечером ее дражайшая сестрица... М-да...

И она... просто потрепала его по голове, взлохматив оказавшуюся мягкой и шелковистой шевелюру. А у Снейпа та же беда, что и у нее — волос много, но они очень тонкие, и оттого быстро покрываются жиром. Надо посоветовать ему купить специальный шампунь, только так, чтобы не обиделся ненароком.

Северус поднял голову.

Петунья спокойно перенесла тяжеленный думосбор на рабочий стол у плиты и заново расставила принесенные лакомства.

— Сев, твоя помощь нужна. Подогрей, пожалуйста, равиоли, а то холодные они просто никакие, и пирог тоже — надо, чтобы сыр был горячим и тянулся, как на пицце, — как ни в чем не бывало, попросила она.

Парень недоуменно моргнул пару раз, как будто не понимая, почему в него не летят тарелки с едой, а Петунья не убегает в негодовании, хлопнув изо всех сил дверью, и поспешно достал палочку.

— Слушай, давай поедим спокойно, а потом уже поговорим с тобой по душам, хорошо? — Петунья щедро наложила на тарелку симпатично слепленных равиолей, добавила густой деревенской сметаны и поставила перед ним. — Ешь! Ты же голодный. На пустой желудок нельзя разговаривать, бесполезно. Я, кстати, тоже всю ночь готовила, и есть хочу — просто умираю! Зато у меня теперь весь день свободный.

— Ты не уйдешь? — все-таки спросил Северус недоверчиво, все еще не веря, что его не станут ругать и упрекать в хамстве и грубости. Больше всего он боялся, что после увиденного позора Петунья гневно добавит ему в стиле Лили и уйдет из этого дома насовсем. А он как-то быстро привык к ее присутствию, и остаться одному после всех этих дней неодиночества было страшно.

Он никогда не осмелился бы лезть ей в голову, чтобы узнать, о чем она думает, но по спокойному лицу Петуньи понял, что его не осуждают. Но как такое возможно? Почему Лили восприняла все случившееся как смертельное оскорбление, а Петунья даже глазом не моргнула и общается с ним по-прежнему, а ведь выкрикнутое им в запале оскорбление относится к ней в такой же мере, что и к Лили, и даже хуже. Если уж маглорожденные волшебники грязнокровки, то обычные маглы и вовсе чуть ли не рабы и мусор под ногами... Ему вдруг стало так противно, что он присутствовал на субботних сходках в гостиной Слизерина, где устраивались пламенные дебаты о месте и назначении магов и маглов, и презентации Организации Темного Лорда. Где с высоких трибун вещали, что маглы обязаны подчиниться волшебникам для их же блага. Кто признает господство, тот останется жив и станет работать и жить спокойно, кто выступит против — умрет в мучениях.

Сейчас он даже представить не мог, что Петунья была бы его рабыней. Наверное, она стала бы кухаркой. Или служанкой в доме. Чистоту наводить. А Лили — кем-то вроде... любимой наложницы. Но... ведь с прислугой и рабами нельзя поговорить по душам, с ними нельзя сидеть и есть, болтая и шутя, за одним столом, нельзя косить старенькой газонокосилкой траву перед домом, а потом собирать ее вдвоем граблями в пахучие аккуратные маленькие стожки... нельзя... много чего.

Или вот... наказывать маглов. Бить их, пытать, ломать, чтобы не смели роптать и подчинялись беспрекословно.

Ой, нет! Лучше про такое не думать, а то стошнит. А Петунья подумает, что это от ее еды и обидится.

К Мордреду, ко всем чертям все это высокомерное бахвальство и идеи чистокровных! Он сам-то кто? Полукровка, всего лишь на шаг впереди маглорожденных. И терпят его на факультете лишь потому, что он может сварить все, что попросят, без затруднений. Был бы идиотом, вроде таких же, как он, полукровок Уильямса и Брема, — сгодился бы лишь на пушечное мясо для Лорда, на один-два рейда, если повезет и не прикончат свои же маги-авроры. Это значит, что он нужен чистокровным только как обслуга, как человек для грязной, нудной, монотонной и опасной работы, каковым и является зельеварение.

Правда почему-то только сейчас встала ясно прямо в голове.

Он и ему подобные, бедные и нечистокровные, всегда будут лишь инструментами, персоналом, подобно тому, как обслуживают богатых маглов те же садовники, повара, гувернантки, маникюрщицы и парикмахеры. Сколь бы ни были велики и виртуозны их таланты и способности, им никогда не встать на одну ступеньку с этими зажратыми избалованными снобами-аристократами.

Так ради чего тогда? Ради чьего-то благополучия?

Хорошо им запудрили мозги в школе. Пропаганда открыто велась на всех факультетах и руководство абсолютно ничего не предпринимало. Наоборот, все пять лет в Хогвартсе он люто ненавидел гриффиндорцев и мечтал уничтожить их. Ни разу не было случая, чтобы ему дали понять, что обидчики будут наказаны по заслугам, а он всегда может рассчитывать на справедливость.

Зато в слизеринской гостиной хорошо утешали тем, что новый режим и новый порядок дадут возможность покарать обидчиков так, как ему захочется. М-да-а-а-а...

Что-то ему уже вообще ничего не хочется — ни справедливости, ни кары зарвавшимся, избалованным вседозволенностью мажорам. Он не то, что мстить, видеть их не желает, никогда больше...

Еда на столе выглядела очень аппетитно и пахла просто потрясающе, но Северус кое-как затолкал в себя пару равиолей, почти не чувствуя их вкуса.

Целый месяц он отдыхал от всего этого, но видимо, любому покою приходит конец.

Теперь нужно было принимать окончательное решение, только после этого он сможет, наконец, вздохнуть спокойно. Жить по-настоящему.

— Так, я вижу, дело гораздо серьезнее, чем мне казалось, — сказала Петунья, внимательно наблюдавшая за посеревшим, вмиг осунувшимся лицом Снейпа. — Я что, зря тебя целый месяц откармливала, чтобы все это просто так пропало? Ты только-только на человека стал похож!

— А ну, пошли-ка... — и она схватила Северуса за вялую руку и поволокла его из дома.

Тот шел за ней, как деревянная кукла, механически передвигая ноги.

Переместились они на задний дворик, до которого еще не добралась деятельная Петунья. Но у нее уже руки чесались кое-что сделать на этом небольшом клочке земли.

Она усадила Снейпа на кучку кирпичей и сама села рядом.

— Давай, выкладывай уже, из-за чего ты так переживаешь? Если ты считаешь, что в ссоре с Лилькой виноват ты и только ты, то это не так. Я же видела — там хороши были все. Но больше всех — эти дебилы-гопники. А ведь вывернули все так, что ты еще крайним и остался! — возмущалась Петунья. — То есть, провоцирующую ситуацию, в которую тебя загнали, Лили даже не удосужилась рассмотреть. Почему-то она не поинтересовалась, как так случилось, что ты вверх ногами болтался! Сам, что ли, напросился? Надо бы, знаешь, ее тоже головой макнуть в этот тазик с твоими воспоминаниями, пусть бы посмотрела, что к тебе прицепились ни за что, издевались, да еще и опозорить пытались на всю школу. Себя на твое место поставила бы!

— Но я же обозвал ее! — сипло сказал Снейп. — Это... очень мерзкое прозвище, вообще-то.

— А я вот как-то не понимаю, — задумчиво произнесла Петунья. — Как можно думать, что твоя подруга отвратительная грязнокровка и продолжать дружить с ней. Ты ее когда-нибудь так называл?

Cеверус испуганно уставился на нее.

— Ты что... я... я никогда...

— Да верю я тебе, — вздохнула Петунья. — Знаешь, есть такой термин — состояние аффекта. Мы этот аффект очень подробно проходили на уроках по психологии общения с клиентами. Это такие сильные эмоциональные переживания, которые возникают в критических ситуациях. Человек не может найти выхода из сложившейся не по его вине ситуации, он начинает сильно паниковать, у него от страха, волнения или гнева может все путаться в сознании и он... совершает нечто непоправимое. Даже может убить, покалечить... или вот как ты — нечаянно обозвать. При этом совершенно так не думая и не желая оскорбить. Это просто защитная реакция, понимаешь? Твое тело, твое сознание, психика, защищаются, как могут.

А в той сцене, которую ты мне показал, все так и было, как я говорю. На тебя внезапно напали, разоружили, издевались над лежачим и беззащитным. Унижали и даже применяли физическое воздействие. Неудивительно, что ты впал в панику и отчаяние, ведь там было полно народу... и Лили рядом крутилась.

Пойми, она иногда меня меньшими выходками бесит так, что я готова ее обозвать не только грязнокровкой, но и похлеще, а ведь я уже взрослый, относительно спокойный, и смею надеяться, уравновешенный человек. А что говорить о подростке, который висит вверх ногами? Да еще и без брюк, — покачала она головой. — Ну и мода у вас в школе, — Петунья шутливо пихнула Снейпа локтем в бок.

Он бледно улыбнулся. А ведь правда, надо было брать пример с маглов и носить штаны, вот хоть те же джинсы, тогда бы и позора такого не случилось. И стоило изображать из себя чистокровного, и не носить под мантией верхней одежды...

— Лили была неправа, — тихо сказала Петунья, сорванной длинной травинкой щекоча его руку. — Настоящий друг вмешался бы более решительно, и уж конечно не стал бы после вырвавшегося оскорбления бить по самому больному и уходить, оставив приятеля на милость врага. Вот ты, например, на ее месте, сделал бы то, что сделала она?

— Нет! — горячо сказал Северус. — Да я бы... я бы в клочья разорвал тех, кто посмел бы подвесить Лили Левикорпусом! Я... Но я... я мог бы сказать «маглорожденная», а сказал «грязнокровка»...

— Послушай, внимательно послушай меня! Хватит уже накручивать себя. Мы все строим из себя благопристойных порядочных граждан, и даже если очень хорошо относимся к людям других рас и национальностей, все равно знаем, что негров многие обзывают черномазыми, евреев — жидами, китайцев — узкоглазыми желтыми обезьянами. Да, мы говорим себе, что никогда не станем так презрительно называть человека в лицо, но... в глубине души иногда ведь все-таки думаем? Такова человеческая натура. Люди не идеальны, они не ангелы и не демоны, в них много всякого — и плохого и хорошего...

— Ты ведь тоже обычный мальчишка, — она опять взъерошила ему волосы, до того приятным было ощущение гладких волос между пальцами. — И просто пока еще не умеешь контролировать свои эмоции. Научишься, когда вырастешь. Никто не рождается умным и хладнокровным, все этому учатся, и порой даже всю жизнь. А некоторые так никогда и не поумнеют, — засмеялась она. — Думаю, ты понимаешь, о ком я говорю...

— Ты, правда, считаешь, что меня можно было простить? — с огромным сомнением в голосе спросил Северус.

— Я не прощу только вранья и предательства, наверное, — задумчиво сказала Петунья. — И равнодушия. Лично я бы тебя простила. Думаю, я бы не ушла тогда, как Лили, а добавила этому кретину Поттеру еще, да посильнее. Чтобы знал, как нападать вдвоем на одного и измываться над лежачим. Слушай, у вас, у магов что, не знают, что лежачего не бьют? Пусть даже они дрались вдвоем против тебя одного, но ведь должны были позволить тебе хотя бы взять палочку в руки! Что же это за доблесть такая — пинать лежащего врага. Это поведение подонков. Не хотела бы попасть на этот самый Гриффиндор, — она брезгливо поморщилась.

— Ты бы точно попала или на Хаффлпафф, или на Слизерин! — облегченно улыбнулся Северус. Нервное напряжение постепенно отпускало его, а от Петуньиной травинки по коже бегали приятные мурашки.

В мир постепенно начали возвращаться краски, тепло, свет, даже запах свежесорванной травы воспринимался теперь как нечто невообразимо прекрасное. Казалось, что с плеч упал огромный камень, который он носил все это время, лишь на время забывая о нем. И что интересно, забывал он о своей вине тогда, когда общался с Петуньей. Она могла его отвлечь от тяжелых раздумий, насмешить, подбодрить, вкусно кормила и привела дом в порядок, так, что хотелось по утрам просыпаться, шлепать босыми ногами по чисто вымытым половицам, кое-где накрытым ковриками, хотелось съесть чего-то вкусного, необычного, и так зачастую и случалось, стоило только ей прийти.

Он почувствовал вкус к жизни. А ведь до этого все было серым, тусклым и беспросветным — и сам он и его дряхлый дом. Даже Лили, ее яркая необычная красота, и та разгоняла эту серость и уныние лишь ненадолго. Наверное, потому, что ей не интересно было рядом с ним, скучным, занудным и некрасивым...

А почему тогда Петунье с ним хорошо? Он же видит, что ей нравится с ним общаться, иначе бы она не проводила все свободное время у него дома, с удовольствием сидя на шикарном малфоевском диване, или в кресле, готовя пироги и бисквиты на чистенькой кухне в отремонтированной духовке, выдирая здоровенные сорняки на нескольких грядках с морковью и капустой, которые успела посадить весной Эйлин. У нее и дома такой работы полно.

Может... может, он все же не такой уж и скучный и уродливый? Как бы там ни было, но красоту девушек он все-таки способен замечать. А Петунья в разы привлекательнее, чем он. Она высокая, да, худенькая, но не тощая, в отличие от него, у нее красивые руки и пальцы, стройные длинные ноги с изящными лодыжками и небольшими ступнями. Волосы, правда, подкачали, но он знал, что девушки любят экспериментировать с цветом волос, можно и перекраситься. Ей бы очень пошло стать брюнеткой, с ее карими глазами и тонкими темными бровями...

Северус стыдливо отметил, что и грудь у Петуньи тоже... вполне ничего. Ничуть не меньше, чем у Лили, даже, пожалуй, красивее... Только одевается она в стиле «нищий Сопливус»... Вечно в этих вязаных кофтах странных цветов — желтого, буро-зеленого и коричневого. Простая юбка до колен и туфли или шлепки без каблуков. Хотя... чего это он. Она же к нему не на показ мод приходит, а работать. Вот идиот!

Если бы она оделась в красивое платье и чуть-чуть накрасилась... да, пожалуй, стала бы очень симпатичной и милой.

А если ей интересно с ним, то может, он ей хоть немного нравится? Не как одинокий несчастный сирота, которого надо жалеть, а как... парень?

О-о-о-о, какой парень, ему только шестнадцать! А Петунья взрослая девушка, женщина.

Северус густо покраснел. Ну и нахальные мысли лезут в голову...

Лили он почти всегда воспринимал как подругу, а тут... наверное, это гормоны!

Решив так, Снейп немного успокоился и, осмелев, отобрал у Петуньи травинку, которой она щекотала уже его шею. В глазах у нее плясали смешинки и золотистые искорки, Северус даже загляделся, чуть не разинув рот.

— Ну что? Как насчет пойти позавтракать, наконец, нормально? — лукаво улыбаясь, спросила девушка. — А то нам сегодня предстоит много работы. Я рассчитывала привести задний дворик в порядок, сложить из этих кирпичей очаг для барбекю, потом сходить в лавку к мистеру Броуди и купить кусок хорошей говядины для йоркширского пудинга.

Завтра приготовим, настоящий, на открытом огне, с овощами, как положено. А еще можно взять кусок баранины, не пропадать же соусу, который прислала Трикки!

Небольшая финансовая шалость на классическую тему )))

— Пойдем! Хватит уже киснуть и самоуничижаться! — Петунья встала, отряхнула юбку и пошла в дом.

Снейп кинулся следом. Теперь, когда все выяснилось, и стало ясно, что Петунья его не бросит, как Лили, он буквально фонтанировал желанием побыстрее вручить свой подарок. И посмотреть на ее реакцию.

— Я... вот тут тебе... приготовил подарок, — нарочито небрежно сказал он, поднимая салфетку.

Петунья ахнула.

— Боже, какая красота! — она бережно взяла в руки изящный хрустальный флакон. — Что это такое? Зелье?

— Нет, — Снейп смутился. — Это духи. Помнишь, я у тебя спрашивал в самом начале. А ты душишься? — запоздало спросил он.

— Мне мало какие духи нравятся, — ответил девушка, разглядывая подарок на свет. Во все стороны брызгали яркие синие блики от соприкосновения солнечных лучей с хрустальными гранями. — Я капризная.

— Ну я... я просто их сделал в соответствии с цветочным гороскопом, — смущенно рассказывал Северус. — У нас есть старинные свитки друидов, они все эти тонкости разрабатывали, связь даты рождения человека с деревьями, кустарниками и цветами... и всякие другие подробности. Ну и... а знаешь, твой гороскоп полностью совпадает с твоим характером! — поделился он открытием.

— И какой же у меня цветок по гороскопу? — заинтересовалась Петунья.

— Эдельвейс, — гордо выдал Северус. — Так, сейчас вспомню, что в книге говорится.

«У представителей этого знака очень много достоинств. Это чрезвычайно надежные люди, которые в любой ситуации готовы помочь своим друзьям. Как правило, они спокойны, но все же способны периодически терять самообладание». Как раз про тебя сказано, — он покраснел.

— Ну-у-у, я так загоржусь, — усмехнулась Петунья, но видно было, что подобная характеристика ей приятна.

— У эдельвейсов неяркий, свежий, чуть горьковатый запах. Мне тоже нравится, не то, что тяжелые, приторные сладкие ароматы.

— Это ведь, кажется, высокогорные цветы, к тому очень редкие, — вспомнила ботанику Петунья. — Где же ты их взял?

— Я нашей профессорше по гербо... ботанике в теплицах помогал, — начал рассказывать Северус. — Я же зелья варю, а многие растения используются при варке. Ну, так вот, прихожу я как-то к ней, а у нее целая охапка эдельвейсов, под Чарами Консервации. Какой-то бывший ученик прислал, он в экспедиции в Гималаях был, популяцию йети изучал.

— Так йети существуют на самом деле? — поразилась Петунья. — Вот бы увидеть! Это была бы настоящая сенсация у нас!

— Ага, белые и волосатые, здоровые твари, но умные! — Северус с удовольствием уплетал один рогалик с джемом за другим, запивая остывшим кофе. — Ну и вкуснятина! — похвалил он.

Петунья улыбнулась ему в ответ на похвалу, осторожно вынула пробку из флакона и понюхала.

— Как ты угадал? Это же тот самый запах, который мне очень нравится! Только таких духов я не встречала, сколько перенюхала. Один раз, года три назад, купила случайно маленький пузырек с похожим запахом, и берегла его, растягивая на подольше. А тут... так много! Спасибо тебе большое! Самый лучший подарок, я же такие духи долго искала, — Петунья искренне радовалась подарку, и Снейп расплылся в широкой довольной улыбке, как Чеширский кот. Бурная неуемная радость Петуньи полностью компенсировала несколько холодноватую реакцию Лили на такой же подарок год назад. — А какой флакон! Произведение искусства! Я буду редко ими пользоваться, это же уникальный запах. Я правильно понимаю, что таких больше ни у кого нет? — довольно засмеялась она.

— Ага! Авторский экземпляр, — радостно и немного самодовольно подтвердил Северус. — Только ты не экономь. Если закончатся, я тебе еще сделаю. Мне тогда Стебль разрешила половину цветов забрать, и я получил из них концентрированный экстракт. Состав духов и Чары консервации я сам разработал! — с едва скрываемой гордостью похвалился он.

— Спасибо большое, Северус! — Петунья благодарно пожала ему руку. Теперь это выходило совершенно естественно, как будто вся стеснительность разом пропала у обоих.

— Это роскошный подарок! Представляю, сколько стоят такие духи.

— Да ничего не стоят, — смущенно опустил глаза Северус. — Только флакон у гоблинов купил.

— А флакон и вовсе произведение искусства, уж я-то в таких вещах разбираюсь, — задумчиво сказала она, продолжая разглядывать подарок со всех сторон. — А сами духи тоже бирюзового цвета?

— Нет, они бесцветные, прозрачные, — улыбнулся Снейп. — Это специальный хрусталь, он внутри отделан тончайшими пластинками натуральной бирюзы. Очень непростая технология, только гоблины такое и могут сотворить. Они гениальные мастера.

— Да и ты тоже талант! — Петунья внимательно посмотрела на него. — Лилька несколько раз обмолвилась, что в зельях ты просто гений, причем говорила с завистью. Что, ей не удалось тебя переплюнуть, ага?

Cеверус смутился. На самом деле, он частенько уступал бывшей подруге. Ему-то что, не трудно, а ей было так приятно, что она вроде бы сварила зелье быстрее и лучше него. Радовалась... почти как Петунья сейчас, только с изрядной долей превосходства. Ну, понять ее можно, отличница все же...

А ведь выходит, Лили поняла, что он ей поддавался... может, еще и поэтому ее отношение к нему ухудшилось... но ведь он хотел, как лучше! Хотел сделать ей приятное... Вот и пойми ее.

— А толку от этого таланта, — раздосадовано сказал он. — Все равно наш декан меня не замечает. И рекомендаций я от него не получу, а без них... — он махнул рукой. — Без рекомендаций меня никто не возьмет в ученики.

— Постой, постой. Какие ученики? Что за средневековье? — с недоумением спросила Петунья. — А что, поступить в университет никак, что ли? Грант, к примеру, выиграть, или стипендию?

— Ну... в магической Британии пока только ученичество. А за границу ехать — у меня денег нет. Надо работать и копить. Вот с осени и буду работу искать! — теперь он с прежним аппетитом поглощал пирог с сыром, это после сладких рогаликов-то! Ну, мужчины!

— Погоди... — Петунья бережно держала в обеих ладонях подарок, словно золотое яйцо. — Как работу? А учеба?

Cеверус помрачнел и нахмурился.

— Я в Хогвартс не вернусь. Не хочу, — пробубнил он, ковыряя вилкой кусок пирога.

— Могу понять, почему, — усмехнулась Петунья. — Но... ясно, что там полно дебилов, которые смеялись над тобой, просто, может, не обращать на них внимания и доучиться все-таки?

— А смысл? — хмыкнул Северус. — Я ж говорю, мне ни Слагхорн, ни Дамблдор характеристик не дадут. Им конкуренты не нужны! — с детской наивностью и обидой сказал он. — И зачем тогда мне тратить два года на бесполезное времяпровождение? Программу школьную я знаю от и до, там вообще ничего интересного и сложного нет, — с пренебрежением констатировал он. — Буду варить зелья Люциусу и его родственникам французским, — невесело пошутил он. — А когда накоплю денег — может, поеду куда-нибудь... — он шмыгнул носом. — Только еще не решил — куда. Почти везде язык надо учить.

Петунья быстро прикидывала варианты. Чего-то подобного она ожидала от Снейпа, потому что сама после такого тут же перевелась бы в другую школу, подальше от тупых отморозков. Только вот у магов вроде бы кроме Хогвартса и школ не было больше...

А что, если...

Она ведь сама собиралась уехать! Надо уговорить Северуса поехать с ней. Вместе им будет легче, и не так одиноко. Надо лишь разузнать все поподробнее.

— Знаешь, до конца лета остался меньше месяца, а потом я уеду в Лондон, заканчивать учебу. Осталось диплом защитить, он у меня уже готов. И... после я не вернусь сюда. Подруги зовут меня за границу, — сказала Петунья.

Северус чуть не подавился и закашлялся.

Петунья вскочила и пару раз врезала ему по спине.

— Спасибо! — еле вымолвил покрасневший от кашля парень. — Неожиданно!

— Так вот, в связи с тем, что ты не хочешь возвращаться в школу, я прикинула... Есть ли у тебя возможность как-то сдать два оставшихся курса особняком, не на общих основаниях? Просто понимаешь, у нас для одаренных детей существует такая практика — они имеют право сдать сразу несколько школьных курсов, получить аттестат и поступить в университет или колледж. На соседнем факультете учится один парень, ему сейчас всего пятнадцать. Он закончил школу в четырнадцать, и его сразу же зачислили на второй курс. Представляешь, какая экономия времени? Но Адам, и правда, уникум, вундеркинд! Он столько всего знает и умеет.

Северус отпил кофе из чашки и задумался.

— В Хогвартсе такие случаи вроде были, только очень давно. А вообще, я чувствую, я бы тоже смог так. Сдал бы ТРИТОНы за шестой-седьмой курс и уже с дипломом спокойно устраивался бы куда-нибудь, — мечтательно произнес он. — И зарплата была бы побольше...

— Нет-нет, не куда-нибудь, а надо поступать туда, где можно выиграть грант или стипендию на обучение, — строго поправила Петунья. — Уверена, что в Америке есть такие магические заведения. Вообще, я, кажется, догадываюсь, почему ты при всех своих способностях и талантах даже не интересовался более широкими и выгодными для себя возможностями получить образование. Это ведь из-за Лили?

Cнейп уныло покивал головой.

И правда, он ведь рассчитывал учиться вместе с подругой и дальше. Думал, все наладится и образуется, и она перестанет на него злиться при встречах. Но, наверное, все шло к тому, что они должны были поссориться. И лучше, что это произошло именно в конце года. По крайней мере, аттестат о среднем образовании у него есть, а это уже кое-что.

— Люциус... у него есть знакомые в Министерстве. Я спрошу его, — Северус прямо воодушевился. А... а грант как выиграть? — робко спросил он. Он и впрямь вел себя как зомбированный идиот. А ведь слышал же краем уха про Шармбатон. Там талантливые девчонки ездили учиться в разные страны по обмену, даже в Тибет и Индию. А в Америку и вовсе, наверное, дорожку протоптали широкую.

— Нужно что-то выдающееся, революционное, открытие, которое заставило бы университет заинтересоваться твоей кандидатурой и пожелать заполучить тебя к себе для обучения, а может, и дальнейшей работы у них, — рассказывала Петунья. — Уверена, у тебя есть что-нибудь из зелий, изготавливать которые выгодно. Американцы очень падки на такие вещи, они сразу же пускают их в производство. Тем не менее, авторские права будут, безусловно, твоими, и они поделятся с тобой прибылью от продаж. Все более менее честно, не то, что твое средневековое ученичество, — фыркнула Петунья. — Эксплуатация натуральная, читывали мы про такое. Не думаю, что там магическое общество такое замшелое, как у нас тут. Все-таки англичане консерваторы, а Америка — страна больших возможностей. Там прогресс в чести.

— Ну, так что, поедешь со мной в Америку? — спросила она воодушевившегося Северуса. — Осмотримся немного на месте и решим, где будешь учиться. А там уже и я буду искать работу поблизости. Вдвоем не так скучно, и снимать комнату дешевле.

— А мы... вместе жить будем? — залился краской Северус.

— Ну да, можно две комнаты снять, если что. Многие студенты так делают. Ты же не будешь меня стесняться, Сев. Ты мне как младший брат! — засмеялась Петунья.

Северус тоже улыбнулся, хотя на миг его слегка разочаровало то, что она назвала его братцем. Так ведь Петунья, наверное, таким его и видит, привыкла присматривать и заботиться, как за Лили.

Он немного погрустнел. Петунья взрослая, самодостаточная и умная девушка, вряд ли она всерьез отнесется к нему как к парню. Наверное, и правда, он ей как брат, который не разочаровал ее, в отличие от младшей сестренки. Ну да ничего, успокаивал он сам себя.

Все равно ему надо сейчас думать не об этом, а как устроить свою дальнейшую жизнь.

Раньше это представлялось ему чем-то невыполнимым, а сейчас... если Петунья будет рядом и станет поддерживать его, то он справится. Постарается не разочаровать ее. Теперь есть кто-то, кому небезразличны его успехи и жизнь.

— Все равно... даже если Люциус замолвит за меня словечко, и я сдам экзамены досрочно... и если меня примут в какой-нибудь университет бесплатно... до всего этого мне придется работать хотя бы год, чтобы хоть немного накопить. Да и на новом месте хорошо бы найти подработку... — размышлял он.

Петунья вздохнула.

— Учиться и работать довольно тяжело. Но я понимаю тебя. Без денег ничего не получится.

Только... а ты не мог бы взять взаймы у того же мистера Малфоя? С условием, что отдашь после того, как начнешь нормально зарабатывать? Кажется, он неплохой человек, и твой друг. Неужели у него не найдется немного свободных денег взаймы?

— Нет, у него есть, и он бы с радостью одолжил мне. Просто... тут дело вот в чем. Люциус состоит в той Организации, о которой тебе Лили говорила, — Северус торопливо рассказывал, чтобы Петунья не пришла в ужас от такого знакомства. — Он чистокровный, из древнего рода, слизеринец, у него просто не было иного выхода, как вступить туда. Это знаешь, не всегда зависит лишь от нас. Потому что там замешаны деньги, связи, старинные артефакты... много чего, в общем, что нужно Лорду, то есть главе Организации. Ему... невозможно отказать. Проще сразу умереть, иначе будешь молить о смерти.

Так вот, я просто не хочу подставлять Люциуса, у него жена, будут дети. Ему и так нелегко приходится, угождать Повелителю, — Снейп передернулся. — Говорят, он... не такой, как все люди, — шепотом сказал он. — И наверняка Люциус отчитывается перед ним. Да и чтение мыслей никто не отменял, значит, придется ему память стирать, а потом как деньги возвращать... рассказывать обо всем? Показать свои воспоминания? — Снейп размышлял вслух. — Слишком хлопотно и могут узнать. А не вернуть деньги я не могу и не хочу. Нет, лучше я пойду работать! — он решительно хлопнул по столу ладонью.

— Я его спрошу только насчет Отдела образования в Министерстве, и может даже, сотру память, — сказал он, морщась. — Больше не к кому обратиться. Меня там никто и слушать не станет, в Министерстве все только за взятки работают, и помогают по рекомендациям.

— Тогда сделаем так. Ты в самые ближайшие дни поговоришь с другом. Потом пытаешься пробить экстернат в этом вашем Министерстве. Я буду звонить подруге, и договариваться с ней устроиться на первое время. И еще... я тебе одолжу денег!

Северус удивился, а потом возмутился.

— Я не возьму! — уперся он. — Сам заработаю! Или вон дом продам подешевле.

— Глупый! Никто тебе не позволит продать дом, который принадлежит твоему отцу.

— А я Империо наложу на чиновников! — гнул свое Снейп.

— Ну, зачем такие сложности, а? — вздохнула Петунья. — Папа после смерти оставил завещание. Дом принадлежит маме, а нам с Лили досталось по двадцать тысяч фунтов, это его сбережения. Я тебе одолжу пять тысяч. На них мы купим тебе билет до Штатов, ну и разные нужные расходы тоже останется. А чтобы ты не дергался и не отказывался, я... я куплю у тебя за эти деньги китайский сервиз твоей мамы! Согласен?

— Да зачем тебе он? — засопел Северус. — Я его так подарю, если хочешь.

— Вот уж нет! Ты даже не представляешь, каким сокровищем владеешь. Я смотрела каталоги раритетов, такие китайские сервизы стоят очень дорого у коллекционеров антиквариата, и их осталось не так уж много. Ты бы мог продать его за очень приличную сумму! — заметила она.

— Так, может, и продать? — встрепенулся Снейп. — И тебе не надо будет одалживать мне деньги! Я не знал, что он такой ценный.

— Ох, Северус! А как же память о матери? — вздохнула Петунья. — Если так хочешь продать — продай мне! Вот за пять тысяч фунтов. Заметь, сделка не окончательная, когда разбогатеешь, всегда сможешь выкупить его обратно. А я сохраню его для тебя, а то ты так все на свете проморгаешь!

— Нет, но он, в самом деле, столько стоит? — сомневался Снейп. — Там же только чайник и пять чашек! Ну и еще какие-то мелочи... Как это может стоит тысячу галеонов?

— Ты просто ничего не понимаешь, — усмехнулась Петунья. — Это раритет, и это память о твоей маме, она дороже всего на свете. Так что, по рукам?

— Ну, если ты так хочешь, — с сомнением сказал Северус, хлопая ее по протянутой ладони.

— Вот и хорошо! Пусть пока стоит у тебя, так надежнее. А когда будем уезжать — заберем с собой!

Северус чувствовал себя просто какой-то бабочкой — так легко ему было этим утром.

Сказать по правде, как всем подросткам, ему очень хотелось, чтобы его хвалили...

А этого никто никогда не делал. Даже Лили.

Поэтому казалось, что искренние похвалы Петуньи и ее благодарность наполнили прохладной чистой водой пересохший колодец его юношеского самолюбия.

Петунья, складывавшая кирпичи по нарисованному лично чертежу, подмигивала ему и улыбалась, а он, протягивая красные полублоки, старался через раз прикоснуться к ее пальцам. Не потому, что гормоны. Просто это оказалось очень приятно. Понимала Петунья или нет эти его робкие тактильные попытки — было неясно, но, во всяком случае, не препятствовала этому. Вот Лили почему-то раздражалась, когда он пытался взять ее за руку, дескать, они уже давно не дети, за ручку держась, ходить, и вообще, кто-нибудь увидит, а ей уже осточертело слушать нудные нотации подруг с факультета.

После этого он больше не стал прикасаться к ней. Вообще-то, Северус был болезненно гордым и очень обидчивым, хотя в отношении подруги быстро отходил — но как правило, одного раза оказывалось достаточно, чтобы он переставал настаивать на чем-либо.

И сейчас радость всячески пыталась выплеснуться из него, и ей нужен был выход, хотя бы вот такой — притронуться еще раз к руке человека, который подарил ему надежду, что все у него будет хорошо!

В июне, едва сдав экзамены, он написал Люциусу письмо, в котором просил забрать его из Хогсмида — не хотел отправляться домой Хогвартс-экспрессом. В поезде ехала вся школа — наверняка кто-то обязательно сострил бы насчет подштанников или начал доставать — Северус не был уверен, что сдержится, и не покалечит кого-нибудь. В последние дни сдачи СОВ он вообще не выходил из спальни, сидел на Успокоительных зельях и повторял про себя не сметь идти искать этих уродов. Чувствовал, что в этом случае плюнет на все, подстережет, будет рвать их зубами и ногтями, и тогда ему точно конец. Диплома не получит, да еще и в тюрьму угодит. Мальсибер и Эйвери теперь таскали ему еду и сопровождали повсюду по приказу Люциуса, которому кто-то тем же вечером наябедничал про идиотское происшествие через камин.

Люц не стал ни о чем расспрашивать и явился в назначенное время в трактир Розмерты, где его ждал вконец задерганный Снейп со скудным багажом. Просто взял за плечо и вывел из помещения, а потом аппарировал в Тупик Прядильщика. В доме как раз лежала больная Эйлин. Колдомедик, вызванный Люциусом, сказал, что осталось ей немного. Да она почти и не приходила в себя...

Малфой не пожалел бы денег на лекарства, но Северус отказался и безразлично подумал, что может, это и к лучшему, что мать умрет. Больше не будет мучаться, и его ничего не будет держать, в крайнем случае. Дома на него напала какая-то апатия, как это бывало почти всегда на каникулах.

Раньше он все лето проводил, валяясь на кровати с книгой, за исключением тех дней, когда Лили снисходила до коротких встреч и прогулок с ним. И чем старше они становились — тем короче и реже были эти летние рандеву.

Когда мать умерла, Северус даже не удосужился известить Малфоя, хотя тот убедительно просил его, собираясь помочь.

И без помощи аристократа все сделали нормально, мир оказался не без добрых людей. Да, папаша-магл был сволочью, но вокруг, оказывается, жили вполне себе приличные люди. Тоже, как и Люциус, хотели помочь и помогли ведь.

И Петунья... она же обычная магла, а не побрезговала его обществом, его пыльным захламленным домом, кормила его, чистила, мыла и приводила в порядок дом, тело и душу.

И чего он так зациклился на чистокровности, то бишь, своей полукровности?

Оказалось, что все зависит вовсе не от крови и статуса, а от степени человечности, доброты, сочувствия и желания поддержать, протянуть руку помощи...

В магическом мире друг у него оказался только один — Люциус Малфой. Богатый блондин и не скрывал, что Снейп ему интересен — и как потомок угасшего древнего рода Принцев, и как талантливый зельевар. Северус подозревал, что если бы не приближающаяся война, Люциус бы принял полное участие в его судьбе и дальнейшей карьере. Конечно, не без выгоды для себя. Но это было правильно и по-слизерински.

Малфой не стал бы загонять его в Долги жизни, просто сотрудничал бы с ним, получал свою долю выгоды и не шантажировал ничем и никем.

Хороших специалистов в зельеварении выпускалось катастрофически мало, раз банальное средство от прыщей на основе гноя бубонтюберов считалось величайшим открытием. Что тогда говорить о человеке, способном запросто переработать сложный и громоздкий рецепт в более удобоваримый и менее затратный по ингредиентам и времени приготовления?

Или создать новое заклинание и придумать в комплект к нему особое, подходящее лишь ему контрзаклятие? Правда, Северус пока придумал лишь несколько заклятий, и у него хватило ума не хвастаться, что тот же Левикорпус его собственное детище.

Просто он видел несколько раз, как на квиддиче игроки, сбитые с метлы бладжером, стремительно неслись к земле, ломая себе кости и зарабатывая сотрясения. И подходящего заклятья, чтобы остановить падение не было, хотя таких несчастных случаев насчитывалось сотни и тысячи.

А тут... Направил палочку, произнес заклинание, и падение прекращается — за пятки держать удобнее, это не то, что за руки. Пара минут вниз головой умственной деятельности тоже никак не повредят, а за это время игроки могут подлететь на метле и подхватить товарища.

Да и демонстрировал он его только в слизеринской гостиной, своей квиддичной команде.

Все признали, что заклинание и правда может быть выходом. Причем, любой студент с трибуны мог бы его использовать, ведь палочки на поле брать было запрещено.

Откуда же заклинание узнали эти кретины? Кто-то из змеек проболтался?

Но вот тогда, у озера... хорошо еще, Сектумсемпрой не шарахнул от злости... а то снес бы половину башки, сейчас не строил бы с девушкой очаг для барбекю, а отправился в Азкабан за убийство однокурсника... Из-за какой-то гниды сидеть всю жизнь в тюрьме — не нужно ему такого удовольствия, тем более сейчас, когда жизнь вроде налаживается.

А печь и правда ничего себе выходит!

Просторная, с полукруглым сводом, выложенная из красного кирпича с аккуратными швами под расшивку. Даже не верится, что это девушка сложила! Петунья на вид худая и хлипкая, а на самом деле оказалось — сильная! И все умеет. И его понемногу учит...

Да и он сам за этот месяц прилично окреп, немного поправился и нарастил чуть-чуть мускулов, расчищая завалы в сарае и вырубая заросли бурьяна вокруг дома. Это приходилось делать вручную, чтобы соседки не заподозрили. Да и тупой ручной труд отвлекал от насущных проблем... Польза от него была, кстати, весьма заметной, так что Снейп воодушевился и решил, что надо побольше работать руками, тогда, может, и фигура станет помужественнее.

После обеда они вдвоем сходили в мясную лавку, где, как и собиралась Петунья, купили отличный кусок не очень жирной говядины и бараньи отбивные. Мясник мистер Кроули подмигнул Снейпу и кивнул на отвлекшуюся Петунью, показав большой палец. Снейп понял это как «хорошая девушка тебе досталась», все же рос он среди местных, и слегка покраснел. Однако... его уже принимают за кавалера Петуньи! Он незаметно расправил плечи, и настроение еще больше улучшилось.

Потом мясник немного позаигрывал со смеющейся его грубоватым шуткам Петуньей, а Снейп стоял и таращился на улыбающуюся Эванс. Какие же они все-таки с сестрой разные! Совершенно!

Лили никогда ни с кем так открыто не шутила и не смеялась. Она почти всегда ходила с высоко поднятой головой, прищурив глаза, как будто постоянно ожидала подвоха, подколки или подковырки, как будто была готова тут же дать кому-то отпор. И скорее всего, этому были причины, богатые чистокровные запросто могли оскорбить способную маглорожденную гриффиндорку.

Северус с грустью подумал, что в такой школе, как Хогвартс, ученики постоянно ожидают удара в спину, и потому всегда готовы защищаться. Может, лучше бы они с Лили учились в обычной школе? Их городская начальная школа была вполне приемлемой, его только немного дразнили из-за странных кофт, в которые его одевала мать. Но эту проблему он решал легко — переодевался в туалете в футболку, которую подарила ему миссис Эванс, и все было в порядке.

Но теперь уже поздно все менять. Лили останется в Хогвартсе, а он туда больше никогда не вернется. Школа, начала учебы в которой он с таким нетерпением ждал, перестала быть для него желанным местом буквально после первых месяцев учебы. И все эти пять лет он терпел из-за Лили и просьб матери не бросать учебу.

А теперь его ничто уже не удержит. Северус с удивлением понял, какое это странное чувство, когда ты никому и ничем больше не обязан. Ему не надо больше быть рядом с Лили, она давно определилась и отправилась в плаванье самостоятельно, без него.

Не нужно сидеть в Хогвартсе ради Эйлин — мать освободила его, не потребовав никаких обязательств, а значит — он свободен и перед ней, и может строить свою дальнейшую жизнь так, как захочется самому.

Свобода... такое упоительное чувство...

Когда ты никого не слушаешь и принимаешь решения сам! И никто не сможет сделать так, что ты будешь подчиняться и выполнять то, чего не желаешь.

Северус решил, что отныне никому и ничего обещать не станет, он будет жить так, как сочтет нужным. И принять сможет только дружеский совет, от Петуньи, например, или от Люциуса. Они никогда не советовали ему ничего плохого.

Дома молодые люди занялись подготовкой к завтрашнему барбекю с йоркширским пудингом — ведь выходные же. Петунья со знанием дела замариновала мясо, объясняя попутно, что ей не нравится традиционный пресный вкус, поэтому до завтра кусок говядины пролежит натертый смесью перца, соли, ароматных трав, и прочих специй. А бараньи отбивные отправились на сковородку и с пылу с жару были с аппетитом съедены на ужин, вместе с чудесным мятным соусом, переданным Трикки.

Послезавтра Северус планировал навестить Малфоя, о чем и сообщил подруге.

Петунья, cидевшая в гостиной на любимом диване, вдруг спросила:

— Я так поняла, что в вашем обществе мистер Малфой самый богатый человек?

— Наверное, — ответил Северус, устроившийся на коврике возле дивана. — Я никогда не интересовался тем, сколько у него денег, и на каком он месте в списке обеспеченных людей. Но полагаю, гоблины побогаче него будут.

— А ты бы хотел стать таким же, как он?

— Люциус получил свое богатство от предков, и сейчас приумножает его с помощью разных сделок и вкладывания средств в выгодные предприятия. Я же хочу заработать себе все сам, — сказал твердо Северус.

— То есть, ты хочешь банально, тупо заработать кучу денег, и предстать перед своими врагами во всем блеске? — пошутила девушка. — В шикарной мантии, с кучей золотых колец на пальцах, на крутой машине?

— Бывали такие мысли, — подхватил Снейп. — Я часто представлял, как появляюсь перед ними на белом гиппогрифе, с красавицей девушкой за спиной, раскидывая студентам золотые галеоны, как восточный султан, и... на этом моя фантазия кончалась.

— Ага! А в роли красавицы, видимо, была Лилька! — веселилась Петунья.

— Ну да, а кто еще согласился бы, — пробормотал Северус. — Теперь все, месть Мародерам не удалась...

— Вот еще. Только их так просто не получится ошеломить и удивить, ведь все, что назвал, у них есть, и у Блэка и у Поттера. Их же родители обеспечивают. Вообще, судя по природным буйным характерам и выбранному факультету, вряд ли они станут предпринимателями. Такие особи просто живут на проценты или транжирят родительские денежки. Да и работать они не приспособлены, скорее всего. Но! Если ты правда хочешь утереть им нос, тебе надо действовать по другому.

Понимаешь, деньгами ты их не удивишь, ну разве только в том случае, если б они были нищими. Вот, например, ты у нас неимущий, ты когда-нибудь завидовал их богатству, их новой одежде, тем же... какие у вас там предметы роскоши имеются, раз крутых тачек нет?

— Так сама сказала — тачек нет, зато суперскоростные метлы есть. Они по несколько тысяч галеонов стоят! Это дороже твоих пяти тысяч фунтов, которые ты мне одолжила, — улыбнулся Северус.

— Ого! Такие деньжищи за отполированную палку и пучок прутиков? Тебе надо срочно открыть завод по изготовлению таких метелок! — захихикала Петунья. — И ты станешь крутым фабрикантом метел, известным всему магическому миру! Ты вообще сечешь, на что я тебе намекаю?

— На то, что я должен прославиться не только наличием больших денег, но и делами? — догадался Северус.

— Именно делами, а еще достижениями и поступками! И продукцией, которая будет в широком употреблении, — уточнила Петунья. — Иными словами, тебе нужно сделать так, чтобы о тебе говорили на каждом углу, твое имя мелькало везде постоянно, твоя продукция — зелья, к примеру, продавались в любой аптеке и любом магазине и были безупречны. Вот тогда ты утрешь им нос так, что они слова сказать не посмеют, потому что будут чувствовать себя бесполезными ничтожными червяками рядом с тобой. Между прочим, почти все миллиардеры выросли из вот таких унылых заучек-гениев, похожих на тебя, — подковырнула Петунья.

— Ну, спасибо тебе, что веришь в меня! — фыркнул Северус.

— Но ведь это так и есть, — настаивала Петунья. — А бизнесмены потом охотно идут в политику, так что у тебя есть шанс еще и Министром этим вашим стать. Вот тогда это будет просто бомба! Ты изящно и непринужденно втопчешь их в грязь одним своим назначением на самый высокий пост. По-моему, очень достойная месть! Я бы все сделала, чтобы добиться этого.

А у тебя, кстати, есть все возможности...

— Да я ни о чем таком никогда даже не думал, — признался Северус. — Только если о зельях... И не о простых, которые первокурсник сварить может, а о сложных, Высших зельях, которые нужны для специфических целей. То же Оборотное, к примеру, потом Ликантропное, более щадящий и мягкий Костерост и много еще чего... Я люблю подумать над задачей и решить ее.

— Я понимаю, что ты ученый до мозга костей, но почему о простых-то не думал? У нас вон производители аспирина и антибиотиков обогатились, потому что эти лекарства постоянно востребованы. А вот твои Высшие зелья могут стоить дорого, а раскупаться не так быстро и много, потому что именно для единичных случаев приготовлены. Поэтому нужно производить все и побольше. Например, открыть концерн по изготовлению этих зелий, желательно твоего авторства и под твоей торговой маркой. И вытеснить конкурентов, или же поступить умно — переманить и предложить работать на тебя, само собой, предложив хорошую зарплату. Понимаешь, лучше работать в команде, чем разорять других торговцев. А у вас в Косом переулке именно такая система торговли — мелкие лавочники и производители, которые конкурируют между собой. Но ведь работать всем вместе гораздо продуктивнее.

— Это интересно, — задумался Северус. — Можно было бы открыть несколько лабораторий по разным направлениям, и поставлять зелья для Мунго и...

— Э, нет! В Мунго и в Англии тебе делать нечего, — прервала его привычный ход мыслей Петунья. — Начинать такой бизнес нужно не здесь, в Британии тебе не дадут развернуться, судя по тому, что ты мне раньше рассказывал. Тут уж больно держатся за свои имя и репутацию, зарастают мхом, но не дают дороги талантливой молодежи. Как я уже говорила — нам с тобой нужно разузнать конъюнктуру американских магов-зельеваров.

И строить отношения именно с ними. Насколько я знаю американцев, они очень быстро внедряют все новое и прогрессивное, при этом не обделяя хозяина идеи. Вот потому я и хочу уехать туда и попытать счастья на новом месте! Здесь у меня, да и у тебя, вряд ли получится.

— С тобой я поеду, — улыбнулся Северус. — Хорошо, что ты предложила... Сам бы я...

— Вдвоем не скучно, и не страшно! Да и потом, мне нужен защитник, я же слабая девушка, а вокруг так много хулиганов, особенно в незнакомых местах. А ты умеешь колдовать, не показывая палочки? — заговорщицки спросила она.

— Могу, конечно, и невербально тоже, — похвастался Северус.

— Ну вот, тогда все подумают, что ты просто крутой парень! И умеешь раскидывать хулиганов ловкими приемчиками. Так что я очень надеюсь на тебя, Северус.

Снейп расплылся в довольной улыбке...

Петунья закрыла за собой дверь и посмотрела на часы — уже почти одиннадцать ночи.

Северус, как всегда, проводил ее до калитки — дальше он не заходил, опасаясь, что нарвется на Лили.

Да уж, за интересными разговорами время летит незаметно, тем более, что сегодня весь день был забит крупными и мелкими делами — построить печь для барбекю, приготовить все для завтрашнего мини-пикника на заднем дворе, потом они убирали мусор и доделывали площадку из рваного камня, который кучей валялся на задворках — видимо когда-то старые хозяева собирались мостить участок. Когда каменный пятачок был готов, туда вынесли старый круглый стол, который Снейп укрепил шурупами, а Петунья покрасила на днях белой краской.

Северус скинул свою старую футболку и работал как заведенный. Пот прямо струился по голой худой спине. Хоть и выглядел парень тощим, но ясно было, что в будущем, при должном уходе, то бишь, откорме, вырастет приличный экземпляр. Хороший разворот плеч, узкие талия и бедра, ноги длинные и ровные... Петунья терпеть не могла кривоногих приземистых коротышек, потому что сама была довольно высокой для девушки.

Лили как-то, раздобрившись, показывала ей колдографии — так, кажется, назывались эти движущиеся изображения — своего курса. Прямо сказать, маги и волшебницы не блистали ни фигурами, ни красотой. Единственное отличие состояло в том особенном умении двигать предметы без помощи рук и делать какие-то вещи, неподвластные обычному человеку.

На деле мужская часть оказалась не ахти, ну, по крайней мере, на Петуньин вкус.

Поттер олицетворял собой именно тот тип, который не нравился ей. Фигуры и ног его она не разглядела, по причине длинной просторной мантии, да и лицо красивым назвать было нельзя, к тому же, этот задиристый и наглый субъект носил совершенно непрезентабельные очки. Ну да, круглые, как у знаменитого Джона, но... просто Петунья совершенно не фанатела по Битлам. Ей было все равно.

Так вот, немного скуластое лицо, чуть курносый нос, взъерошенные волосы, полные розовые губы... нет, Петунья к такому бы и близко не подошла. А уж наслушавшись рассказов о его проделках — тем более.

Друг Поттера, Сириус Блэк, наверное, считался красавчиком, по меркам современных девушек, но несмотря на это, в его лице было что-то отталкивающее. Да, совершенные черты, прямой нос, синие глаза, черные волосы и брови, но... явное предвкушение удовольствий и развлечений на лице, постоянно беззаботный вид... типичный мальчик-мажор из богатого семейства, пресыщенный, избалованный и наглый. Считающий, что ему все дозволено. Кстати, несмотря на разные типажи, Поттер и Блэк казались родными братьями, до того похожи были выражения лиц и глаз.

Третий вообще оказался ни рыба, ни мясо. Блеклый, сгорбившийся, изможденный какой-то. И словно чего-то боялся. Интересно, чего? Внешне парень был обычным — русые волосы, карие глаза, простое лицо... ничего примечательного, только такое ощущение, что болеет чем-то серьезным.

А уж четвертый член этой суровой композиции под названием «Мародеры» был вообще комичным, как клоун. Круглое, пухлое, маленькое нечто, зовущееся Питер Петтигрю. Маленькие бегающие глазки, довольное румяное лицо, толстые руки и ноги и даже небольшой животик. Парень определенно любит поесть!

Пока Петунья разглядывала всех четверых на фото, Питер успел сделать сто дел: поправить мантию, пригладить жидкие, мышиного цвета волосы, залезть несколько раз в карман: вытащить носовой платок, достать и убрать палочку, закинуть в рот конфету... Петунья подумала, что парень суетливый, как хомяк или мышь. Те тоже постоянно двигаются, что-то обнюхивают, сдвигают с места, меняют место положения.

Впрочем, она бы не удивилась крысятничеству Питера. По тому было видно — он готов сделать все, чтобы угодить сиятельной парочке, лишь бы не начали гнобить его. Обычный отвратительный прихвостень. Петунья видела подобных... верных хомяков.

Да, кто-то мог сказать, что такие парни, особенно сладкая парочка, не могут не нравиться девушкам, но факт оставался фактом — Петунья предпочитала другой тип мужчин. Высокие, стройные, желательно темноволосые, но не смазливые до приторности, как Блэк. А главное — это рот. Полные и блестящие, словно смазанные нутряным жиром губы вызывали в ней стойкое чувство брезгливости. Наверное, это пошло из детства, когда она шла домой и увидела на дороге попавшую под машину собаку. У той вывалились из распоротого брюха кишки, еще теплые, розовые, влажные и блестящие. Петунью чуть не стошнило, и она долго потом не могла забыть это зрелище.

С тех пор... она представить не могла, чтобы такие губы целовали ее, прижимались к лицу. Ох, нет... гадость какая!

Хорошо, что у Сева тонкие, сухие и бледные губы, похожие на изогнутый лук, как пишут в восточных поэмах. А еще... Петунья жутко не любила явно прибивающуюся черную щетину на щеках... А уж усы и борода! О нет! Какая же она привереда...

А ведь за ней пытается ухаживать Вернон, парень с соседнего технологического факультета. Здоровяк, плотный и полноватый, с круглым лицом и щеточкой усов под носом. Стоило бы, наверное, давно сказать ему прямо, что он не в ее вкусе, да жалко как-то. Парень походил на молодого моржа, такой же добродушный и флегматичный.

Но она не собиралась так рано обзаводиться семьей. Хотелось повидать мир, пообщаться с людьми, поработать и осуществить свои планы... Ну, а если даже кавалер не дождется ее — ничего страшного. Не всем же в обязательном порядке надо выходить замуж. Сейчас не те времена, в незамужнюю женщину никто пальцем тыкать не станет.

* * *

Время было позднее, но в гостиной по стенам бегали блики — сестра смотрела телевизор.

Петунья тихо прошла на кухню, набрать стакан воды с собой в спальню.

Предсказуемо.

Ее охватила злость. Раковина опять полна грязной посуды, а Лили весь день сидит дома и не шевелит и пальцем.

Сколько можно, издевается, что ли!

Она решительно прошла в комнату и включила верхний свет.

Лили искоса глянула на нее, но ничего не сказала, уставившись глазами в экран.

— Что ты делаешь целыми днями? — cдерживаясь, спросила Петунья.

— Занимаюсь.

— Вам столько задали на лето? Неужели?

— А почему тебя стало интересовать, что я делаю? — соизволила повернуться к ней Лили.

— Потому что ты могла бы помыть за собой посуду.

— Ах, это... Ну, там ведь немного, я подумала, ты придешь пораньше, поужинаешь и помоешь, — заметила Лили, укладываясь на диван.

— Значит, так... завтра ты встанешь и все за собой перемоешь, — отрезала Петунья. — Я и так готовлю каждый день, а ты не маленький ребенок, чтобы не убрать за собой. Все ясно?

Лили спокойно смотрела на нее, с видимым интересом.

— А почему бы тебе не остаться дома хоть на день? Ты раньше уборку делала каждые три дня, а сейчас уже почти две недели прошло, — протянула сестра.

— А почему бы тебе не встать с дивана и не взять в руки швабру и веник? — издевательски спросила Петунья. — Ты тоже живешь здесь, пользуешься кухней, ванной и гостиной, так уберись! А мне некогда.

— Ну, еще бы, — хмыкнула Лили. — Приятнее вывозить грязь из чужого дома, чем в своем прибираться. Скажи, а у Снейпа в доме все так же убого? Помню, у них даже сесть на диван было противно — весь в каких-то пятнах и пыль столбом. Ах, да! Я забыла, ты ведь ему ремонт делаешь, интерьер меняешь... Ну и как успехи? Теперь там можно жить без вреда для здоровья?

— А ты приходи — и увидишь! — пригласила Петунья. — Будешь приятно удивлена, я гарантирую!

— Да нет, я, пожалуй, воздержусь, — хмыкнула Лили. — Не думаю, что там все так глобально изменилось, с чего бы? Ну, так завтра дома будешь?

— Увы, расстрою тебя, но нет. И завтра, и послезавтра, и все дни, пока ты не уедешь в Хогвартс, я буду отсутствовать. И еще... мое терпение лопнуло, Лили. С завтрашнего дня ты убираешь в доме, готовишь сама для себя и моешь за собой посуду. Ах, да! И стирать тоже будешь сама, это ведь не трудно — закинуть вещи в машинку! На меня больше не рассчитывай! — Петунья резко развернулась и, уйдя в комнату, заперлась.

Ну вот, она сделала это. Хотя руки чесались пойти и перемыть гору посуды — не могла она спокойно сидеть, когда в доме где-то был беспорядок.

«Сиди, идиотка, сиди, не дергайся!» — увещевала она себя. «Пусть привыкает к самостоятельности, а нет — утонет в грязи. Потом, когда уедет — вычищу весь дом и все. Но терпеть больше не стану. Ничего, осталось три недели.»

Она достала из сумки подаренный флакон и прижала его ко лбу. Прохладный хрусталь холодил горевшее лицо. Так всегда бывало, когда она срывалась, наверное, нервное...

* * *

Северус в этом время лежал в постели и глупо улыбался в темноту.

Ему до сих пор не верилось, что все обошлось.

С некоторых пор он так боялся, что происшествие с Лили и грязнокровкой выплывет наружу и обернется для него настоящей катастрофой, что никак не мог поверить, что Петунья приняла его сторону. Не обвинила его, как все прочие, а разобралась и даже успокоила его.

Ведь оскорбление вылетело само собой, он тогда мечтал, чтобы Лили не приходила, не видела и не слышала всего того, что происходило. Эх... язык мой — враг мой. А еще мудрые люди говорят: «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь».

Ну, разве непонятно, что если бы он на самом деле так считал — то не пришел бы потом извиняться! Как Лили могла так подумать про него — ведь она знает его шесть лет...

Но, оказывается, бывает и так. Живешь рядом долгие годы, а человека, по сути, и не знаешь. А с другим общаешься месяц-два, а кажется, роднее и ближе его нет и не будет. Почему так происходит? Каким бы было отношение к нему в школе, не дружи он с самого начала с Лили? Другие факультеты общались между собой более менее дружелюбно и спокойно, но Гриффиндор и Слизерин никогда не позволяли себе никакой дружбы или приятельства с врагами. А они с Лили противопоставили себя обоим факультетам. И если слизеринцы лишь фыркали презрительно в сторону Эванс, отпуская обидные словечки, то ему доставалось от ее сокурсников по полной. Получается, он сам навлек на себя плохое отношение и презрение школяров. Привлекал внимание, слоняясь за ней как тень. Говорят, чем незаметнее, тем ты целее... сидел бы целыми днями в библиотеке или в лаборатории — не случилось бы с ним и половины всего плохого.

Ну ладно, теперь-то не исправить уже ничего, можно только предотвратить. Поэтому он лишит этих кретинов привычного развлечения, пусть гоняются за кем-нибудь другим, а с него хватит.

Не спалось, и Снейп наколдовал Темпус. Было почти двенадцать.

Он встал и послонялся немного по дому. Теперь, когда стала ясна его дальнейшая судьба, ему не терпелось побыстрее начать действовать. Хотелось закончить все дела и уехать туда, где он будет окончательно свободным.

Северус осторожно просунул голову в камин и тихонько свистнул.

Спустя несколько секунд бесшумно появилась Трикки, и застенчиво улыбнулась, увидев его.

— Привет, Трикс! А Люциус уже лег?

— Нет, хозяин сейчас принимает ванну! — пропищала домовиха. — В последнее время у него бессонница, он не спит всю ночь, а потом пьет Бодрящее, — грустно поведала она.

— Послушай, доложи ему обо мне? Хочу с ним поговорить кое о чем... — попросил Северус.

— Я мигом, — пообещала Трикки и пропала.

Снейп, стоя на коленях, принялся дожидаться ее.

Через несколько минут каминная сеть открылась для перемещения, и Северус ступил в кабинет Люциуса.

Сидя на диване он со скуки рассматривал обстановку и оформление комнаты — сказалась Петуньина привычка комментировать интерьеры.

Раньше он как-то не обращал внимания на роскошные шторы на окнах, тяжелые кисти на занавесях, насыщенный винный цвет ткани, на гобелены на стенах и бархатную обивку кресел и дивана, на искусную резьбу деревянных панелей и тяжелых массивных створок двери. Люциус не отказывал себе в дорогих вещах: один письменный прибор из нефрита отделанный гоблинским серебром стоил огромных денег. А шикарные орлиные перья! Натуральные чернила из сепии с добавлением золотого порошка, и эксклюзивные ножи для заточки перьев и разрезания бумаги и новомодных конвертов...

В общем, Северус как-то даже задумался, что не прочь бы и сам поработать или спокойно почитать в таком кабинете... Массивный стол и большое кресло так и манили усесться.

Люциус вошел в комнату, благоухая ароматами сандала и пачули — принимал успокаивающую ванну с ароматическими маслами. Мокрые волосы разбросаны по плечам.

— Северус? Что-то случилось? — удивился хозяин поместья. — Детям полагается спать в это время, — пошутил он.

— Прекрати, Люци, я не ребенок, — обиделся Снейп.

— Ты еще школу не закончил, значит, ребенок, — настаивал улыбающийся Люциус.

— Вот как раз про школу я и хотел поговорить с тобой, — помрачнел Северус.

— Слушай, если ты про тот идиотский случай во время экзаменов... то я ведь тебе еще тогда предлагал их проучить. Собрали бы наших, подстерегли или выманили бы их куда-нибудь и наваляли как следует. Я, кстати, слышал, Поттер с Блэком не гнушаются прогуливаться у маглов. И Статут не боятся нарушать, — усмехнулся он, садясь рядом со Снейпом на диван. — Ну, папаша у Поттера заслуженный аврор, так что всегда отмажет, если что. Ты же знаешь, что их министр сотрудничает с нашим...

— Да ну их... — отмахнулся Северус. — Если бы захотел, то давно бы подлил им чего-нибудь, или Обливейт наложил. Просто сам понимаешь, в последнее время не до того было, экзамены, а потом мама...

— Понимаю, — подмигнул Люциус. — Ты решил перенести месть на осень, не так ли? Это блюдо и нужно подавать холодным! — он пошевелил бровями.

— Нет. Я... я не хочу возвращаться в Хогвартс, — выпалил Северус. — Помоги мне!

— Уйдешь, не закончив школу? Но что ты будешь делать с одними только СОВами? — удивился Люциус.

— Я знаю, что студенты могут сдать ТРИТОНы экстерном, правда, такое давно не практикуется, — начал Снейп. — Но может, можно договориться с каким-нибудь чиновником из Отдела магического образования, чтобы... ну не знаю, комиссию собрали для того, чтобы я мог... экзаменоваться, — тихо закончил он.

Люциус задумался. Знакомых чинуш в Министерстве, падких до его денег, было много, так что попросить не составило бы труда, но...

— Так, давай выкладывай, что ты там задумал. Сдашь экзамены, получишь диплом, а потом что станешь делать?

Cеверус умоляюще посмотрел на него.

— Люци, ты мой единственный друг. Я... я хочу уехать из Англии. Не хочу присоединяться к Лорду, — прошептал он. — Я не смогу...

— Точно решил? — спросил Малфой. — И почему же? Нет, я мог понять тебя раньше, когда ты дружил с этой маглорожденной девчонкой, но вы ведь, кажется, окончательно рассорились, если я правильно понял?

— Тут много всякого, — уклончиво сказал Снейп. — Во-первых, я не могу больше сидеть в Хогвартсе, там я ничего нового не узнаю, только время зря трачу. Во-вторых, не желаю видеть эти наглые самодовольные гриффиндорские рожи, они все равно не перестанут цепляться ко мне. Мне останется только поубивать их по одному, а в таком случае я точно школу брошу — в тюрьме буду сидеть. В-третьих, не хочу просто встретиться ненароком с Эванс... Скажи, ты не подавал еще Лорду списки?

— Нет, не подавал, по крайней мере, с тобой точно. Тебе повезло, что я не тороплюсь, как некоторые, желающие похвастать достоинствами своих рекрутов, а предпочитаю выждать и убедиться, что мои подопечные действительно обладают заявленными в списках достоинствами. К тому же, у меня нет дурацкой привычки делиться своим личным аптекарем с кем ни попадя, так что о тебе мало кто знает. Да и то, что ты в школе не демонстрировал на уроках свои таланты, тоже хорошо.

— Просто не хотел давать Слагхорну повод припахать меня варить за него зелья, — проворчал Северус. — Да и всем другим тоже, знаешь ли...

Так ты что, не против, что я уеду? — спохватился он, когда до него дошло, о чем говорит Люциус.

Тот встал и задумчиво прошелся по персидскому ковру, продолжая вытирать полотенцем волосы.

— Я и сам бы хотел сейчас уехать, — наконец сказал он. — Только вот поздно уже — Метка не даст. А насчет тебя... знаешь, Сев, я ведь как староста обязан был наводить справки на поступивших на наш факультет новичках. Твоя фамилия ничего не значила, но вот имя матери... По счастью, она не стала предательницей крови, просто удрала в магловский мир по неизвестной причине, да и там не нашла счастья. Скорее всего, родня ее прокляла, раз она не смогла выкарабкаться из нищеты, поладить с мужем... потому и умерла совсем молодой, ведь Эйлин еще сорока не было. И я, первый раз увидев тебя, понял, что ты не так прост. То, что похож был на замухрышку из бедного квартала — это все ерунда. Мы, Малфои, умеем видеть глубже, иначе не смогли бы столько лет быть на самом верху общества. И, как видишь, я не ошибся в тебе.

— Да мне тоже повезло, что ты тогда школу еще не закончил, — улыбнулся Снейп. — А почему ты ночью не спишь? — cлюбопытством спросил он. — Зелье Сна без снов кончилось? Сварить тебе еще?

— О нет, его у меня достаточно, спасибо, мой юный друг-зельевар, — засмеялся Люциус. — Просто я в последнее время много думаю, как все сложится дальше. Понимаешь, я перестал понимать политику нашего Лорда. Мы пошли за ним в надежде, что что-то изменится, а на самом деле просто топчемся на месте. Давно уже есть возможность захватить Министерство и установить там свои порядки — но этого не происходит! Чего он добивается — неясно.

Многим уже начинает надоедать. Нападения на маглов маскируются Министерством как несчастные бытовые случаи, поэтому в качестве метода устрашения не подходят совершенно. Да и убийства чистокровных волшебников тоже не способствуют всенародной любви. Неужели он не понимает, что можно действовать совершенно по-другому?

Cеверус почесал затылок.

— Если дела обстоят так, как ты говоришь, то какой смысл тогда мне вступать в Организацию? Я вряд ли смогу там добиться чего-то вразумительного. Так что уж лучше вообще свалю из Британии... Устроюсь на новом месте, может, больше повезет.

— У тебя уже есть план, куда поехать, чем заняться? — спросил Люциус, усаживаясь в кресло напротив.

— Люци, я расскажу, а вдруг Лорду вздумается тебя пролегиллиментить... — уклончиво сказал Северус. — Не хочу подставлять вас с Нарси, на случай если начнут допытываться, куда делась такая незначительная личность как я.

— А то, что ты просишь у меня помощи — он не сможет узнать? — усмехнулся Люциус.

— Ну... я просто подумал, что после нашего разговора, как бы он ни закончился, я сотру тебе память... Разумеется, с твоего согласия! — поспешно добавил Северус.

— Ай-я-я-яй, Северус! Так бы ты и стал спрашивать мое согласие. Ты же лучший менталист на факультете. Впрочем, хорошо, что этого никто не знает, иначе... Лорд бы не потерпел такого соперничества. К тому же, ты идеальный шпион, можно сказать, с такими способностями к Окклюменции, — посмеивался Малфой. Он был в хорошем настроении сегодня.

— Вот еще поэтому и хочу отсюда побыстрее уехать, — недовольно проворчал Снейп. — Где гарантия, что меня не пошлют шпионить к Дамблдору? Он, между прочим, тоже сильный менталист. Не желаю, чтобы кто-то вообще ковырялся у меня в мозгах, смахивает на изнасилование, знаешь ли...

— Ладно-ладно, я разрешу тебе стереть мне память о нашем с тобой разговоре, — согласился Люциус. — Это и правда может быть опасно, и приведет к нехорошим последствиям, так как моя обязанность, в общем-то, состоит в том, чтобы набрать побольше людей в Пожиратели, а уж толковых зельеваров у нас и вовсе единицы.

— Так, значит, нам нужен не последний чиновник из Отдела образования... дай подумать...

Вспомнил! Есть там такая одиозная фигура по имени Долорес Амбридж. Весьма непорядочная дамочка, за что-то особенное удавится. Очень любит побрякушки и котят. Так вот, если ты подойдешь к ней, упомянешь, что от меня, и потихоньку предложишь что-то из редких зелий — думаю, она тебе устроит разрешение на сдачу ТРИТОНов. С полученной бумажкой ты уже сам лично отправишься к Гризельде Марчбенкс, она заведует Комиссией по сдаче учебных нормативов уже почти семьдесят лет. Достаточно будет еще двух членов — и ты сможешь перед этим Триумвиратом спокойно сдать все, что тебе нужно. Да, кстати, самой Амбридж можно память стереть без зазрения совести, — усмехнулся Люциус. — Дамочка весьма назойлива, жадна и настойчива, к тому же, мнит себя красавицей и важной шишкой в Министерстве.

— Ага, ясно. Думаю, от Феликса или от Оборотного никто не откажется, — задумался Северус.

— Ей бы лучше что-то косметическое, — ухмыльнулся Люциус. — Она утверждает, что ей двадцать пять, но на самом деле, там, скорее всего, все сорок. Так что ей лучше угодить кремом от морщин или Омолаживающей тинктурой.

— Жирно будет — тинктуру ей отдавать, — недовольно буркнул Северус. — Я ее для своих приберегаю. Обойдется Феликсом или Амортенцией.

Друзья неприлично заржали.

— Амортенция точно не помешает. Она все пытается своего начальника Фаджа соблазнить, но... Увидишь ее — сам все поймешь, — веселился Люциус. — А все-таки, куда ты собрался и с кем? Не поверю, что один. Кто-то явно тебя надоумил бросить Хогвартс. Расскажи, какое юное прелестное создание сподвигло тебя на то, что не удавалось мне? Ты ж из-за этой своей Эванс отказался поехать учиться в Дурмстранг. А там Темные искусства изучают открыто, не то, что в Хогвартсе.

Северус густо покраснел.

— Да перестань! Я сам все решил. Давно уже собирался...

— Кого ты пытаешься обмануть? Или ты думаешь, я позабыл про молодую леди, которая помогала тебе с ремонтом, и о которой моя Трикки говорит, захлебываясь от восторга? У вас уже все было? — заговорщицки подмигнул Снейпу Люциус.

— Она не такая, — возмутился Северус и тут же понял, что выдал себя. — Люц, я тебя убью!

— Ну что ты как чужой, я же сказал — можешь стереть мне память, но сейчас я хочу знать все! Давай, рассказывай! — настаивал смеющийся Люциус. — А то я не усну от любопытства, когда ты уйдешь.

— Она... тебе не понравится то, что я скажу! — упирался Северус.

— Да почему? — искренне недоумевал Малфой.

— Ну, потому что... потому что она магла! — выпалил Снейп и вызывающе посмотрел на Люциуса. — Но она просто мой друг! И ничего более, — слегка покраснел он.

Люциус лениво призвал бокалы и бутылку вина.

— Не делай из меня монстра, — сказал он спокойно. — У тебя отец магл, ты жил в магловском районе, неужели ты думаешь, что я стану осуждать тебя за такие знакомства? Терпели же все в школе твою пламенную дружбу с этой твоей... Эванс. Просто, не пойми меня неправильно, маглы, как и волшебники, тоже способны и на подлость и на крепкие чувства, не так ли? Хотелось бы быть уверенным, что она не бросит тебя так же, как твоя рыжая подружка.

— А это ее родная сестра, старшая, — выдал Северус, крутя бокал с Бордо.

Люциус, как раз отпивавший глоток, поперхнулся и забрызгал белоснежный халат красными кляксами.

— Снейп, ты что, в одну и ту же яму по два раза намерен падать? — начал возмущаться он, очистив заклинанием одежду. — Яблочки от яблони далеко не падают, и тем более — друг от друга! Уж поверь мне!

— Можно подумать, у тебя был когда-то брат или сестра! — парировал Северус. — Ты не можешь знать наверняка, а я вот сейчас уверен, что сестры и братья могут быть совершенно разными по внешности, характеру и привычкам.

— Это значит, всего лишь, что у них были разные папаши, — захохотал Люциус.

— Люц, ты циник и скептик, — усмехнулся Северус. — Но поверь, я и сам думал сначала, что Лили молодец и умница, и настоящий друг, а ее сестра — просто тощая злая вредина. Но... в один момент все перевернулось с ног на голову и оказалось... оказалось, что все с точностью до наоборот.

— Ладно-ладно, верю. А теперь хватит меня злить, рассказывай все, как, что и почему ты начал так думать, — велел Люциус.

И Северус выложил все без утайки.

Про то, как Лили не пришла на похороны матери, а вместо нее была ее сестра, как она кормила его, как вычистила и облагородила дом и сделала его пригодным для жилья, как он рассказал ей о ссоре с Лили и его не прогнали прочь, а поняли и простили, как Петунья предложила уехать с нею и начать все заново в другом месте, подальше от Британии...

— Северус, но ведь почти так же пламенно и яро ты распинался и о твоей рыжей Эванс, — протянул задумчиво Люциус. — Может, ты просто легко увлекаешься, стоит лишь какой-то девчонке улыбнуться тебе — и ты уже готов бежать за ней на край света.

— Нет, — вспыхнул Снейп. — Тут... как раз тут все по-настоящему... наверное, — тихо сказал он. — Я сам долго не верил, не хотел подпускать ее близко, но она... даже когда я пытался ее обидеть, она была спокойна и... и не уходила. Мы с Лили за шесть лет не провели столько времени вместе, сколько с ней. Я верю, что она желает мне только добра, и не бросит меня из-за того, что я назову ее каким-нибудь обидным словом. Ну и потом, она старше меня, а значит, мудрее. Она много знает, заканчивает университет, и скоро начнет работать сама. Она... очень помогла мне, когда было совсем плохо. Ведь никого рядом не было, да я и сам не хотел видеть ни тебя, ни Нарси, — Северус жестом остановил порывавшегося что-то сказать Люциуса. — Люци, вы не виноваты, это я, только я сам...

— Так ты просто с ней дружишь? — c любопытством спросил Малфой. — Что, девушка не в твоем вкусе или... ты не любишь партнерш постарше? Надо как-нибудь познакомиться с ней, мне очень интересно, что это за создание, которое смогло пробить стену неприступной крепости по имени Северус Снейп. Она достойна уважения и восхищения, только за то, что свободно общается с таким колючим и трудным субъектом. Как, ты говоришь, ее имя?

— Петунья, ее зовут Петунья... — Северус помолчал. — Не думаю, что заинтересую ее как парень. Она относится ко мне как к младшему брату, — он помрачнел.

Люциус с сочувствием смотрел на друга.

— Ну, это и понятно, ты же еще несовершеннолетний. Ты ребенок, Снейп, без обид. Подрасти сначала, а потом уж будешь очаровывать взрослых красивых женщин, умных и понимающих.

Северус злобно бросил в него диванную подушку, которую Люциус, смеясь, отбил Протего.

— Говорю же, ребенок! Кто еще стал бы бросать в лорда Малфоя обычной подушкой без опасения получить Круциатус за нахальство?

— Люци, в следующий раз я тебе смешаю одеколон с соком цикуты или вытяжкой из гноя бубонтюббера! Покроешься волдырями — вспомнишь меня, ребенка! — пригрозил хихикающий Снейп. — Ладно, давай готовься — сейчас я наложу на тебя Обливейт!

— А ты сможешь прицельно стереть, а то знаешь, не хочется стать полоумным кретином, которому выжгли мозг? Нарси тебе такого не простит, — подначивал его Люциус.

Сбоку, в тени от кресла, послышался негромкий кашель.

— Трикки, ты что-то хотела? — спросил Малфой.

Домовиха, смущаясь и нервно дергая края белой наволочки с гербом Малфоев, тихо прошептала что-то.

— Громче, Трикки, не бойся!

— Мистер Снейп, можно не стирать память хозяину Люциусу, — пропищала она, жалобно глядя на него огромными круглыми глазами.

— Я бы рад, но ты же понимаешь, что хозяину может грозить опасность от Темного Лорда? — cерьезно спросил Северус.

— Я... я всегда буду рядом и смогу прикрыть воспоминания о сегодняшнем вашем разговоре. Эльфы это умеют, особенно те, которые связаны с хозяевами, — уверенно сказала домовиха.

Северус посмотрел на Люциуса.

— Трикки моя няня, — пояснил тот. — Меня отдали на ее попечение, как только я родился, так что растила меня она, можно сказать. Ну и соответственно, изучила, как свои пять пальцев, — усмехнулся он. — Все же домовики — это порождение мэнора, а Малфои со своим домом связаны духовно и физически, так что можно сказать, что мы — единое целое.

— А ты уверена, что через твои щиты никто не проберется? — недоверчиво спросил Снейп. — И как быть с Веритасерумом?

— Защита от любого воздействия на сознание хозяина Люци! — пропищала Трикки.

— Я должен убедиться, — сказал Снейп, доставая палочку. — Трикс, ты готова?

Домовиха кивнула и сосредоточилась.

Северус невербально наложил Лигиллименс: в сознании Люциуса и правда не было никаких следов их разговора — лишь эпизоды завтрака, хозяйственных разговоров Люциуса с эльфом-управляющим, потом верховая езда по поместью, обед, примерка новых мантий у личного портного, ванна, в которой молодой хозяин провел почти час, читая какую-то книгу и попивая вино...

— И правда, все чисто, — обескураженно произнес он, выныривая из Малфоевской головы.

— Ладно, Веритасерумом проверять не будем, думаю, ты, Трикки, и правда, сделаешь все, чтобы защитить хозяина.

— Трикки любит хозяина, — пискнула домовиха, — и вас любит, и мисс Петунью тоже, — она робко улыбнулась.

— Спасибо, — смутился Северус. — Ты ей тоже очень нравишься! Приходи, когда будет свободное время.

Домовиха радостно закивала и с едва слышным хлопком исчезла.

Люциус, улыбаясь, посмотрел на Снейпа. Все-таки он привязался к мальчишке, и хотел помнить все, что с ним связано — может быть, понадобится еще какая-то помощь. Или возникнет необходимость предупредить об опасности...

Северус вернулся домой с запиской к заместителю начальника Отдела магического образования Долорес Амбридж — на специальном пергаменте с фамильной печатью Малфоев. Бумага должна была рассыпаться в пыль сразу после прочтения, чтобы не оставлять улик и компромата на подателя письма.

Он аккуратно спрятал ее в карман выходной мантии, которую купил зимой. Тогда Лили уговорила его зайти в лавку мисс Блюридж в Хогсмиде, мотивируя необходимость покупки походом на Рождественский бал. Северус, как всегда, вцепился в скромную черную хламиду с едва заметной вышивкой по вороту и манжетам, но Лили громогласно настояла, чтобы купить темно-зеленую, под цвет ее глаз. Он покорно согласился, только чтобы порадовать ее... И истратил почти все деньги, заработанные написанием эссе для однокурсников и продажей старшекурсникам некоторых деликатных зелий, в частности, Контрацептивных.

Бал тогда прошел для него очень предсказуемо. Лили постоянно приглашали на танец знакомые ребята с Рейвенкло и Хаффлпаффа, а он просидел весь вечер, забившись как мышь в небольшую нишу за третьей елью, чтобы не увидели Мародеры. Не хотелось омрачать любимое Лили Рождество дракой с ними и снятыми с обоих факультетов баллами.

Но сейчас вид мантии, висевшей в стенном шкафу, не вызвал никакого отклика в душе, только лишь тусклое воспоминание о том, как ее приобретали. Как быстро все перегорело у него в душе...

Интересно, что этому причиной? Наверное, то, что, как выяснилось, он не любил Лили настолько сильно, как думал, а она никогда не считала его своим настоящим другом? И как только подыскался подходящий повод — они «радостно» разбежались в разные стороны. Иначе почему они оба так мгновенно разочаровались друг в друге?

Но, если вдуматься серьезно, все, что ни делается — к лучшему. Вот теперь он признал этот факт по-настоящему.

Северус вздохнул. Чем быстрее он организует экстернат — тем лучше. Гризельда Марчбенкс показалась ему вполне разумной и умной волшебницей, которая была одинаково требовательна и к слизеринцам, и к гриффиндорцам. По крайней мере, так ему показалось на практических экзаменах по ЗОТИ, УЗМС и Трансфигурации с Чарами. Это немного подбодрило — значит, она не выгонит его взашей из предубеждения. Он сам попал к ней на Чарах и они неплохо побеседовали о теории создания заклинаний. Старушенция оказалась крепко подкованной и едва ли не азартно спорила с ним по поводу влияния фонем на конечный результат и эффективность заклятья. Потом она благосклонно потрепала его сухой сморщенной ручкой по рукаву, пожелав удачи и поставила «Превосходно».

Так что могло оказаться, что она помнит их увлекательную дискуссию и войдет в его положение...

Теперь со спокойной совестью можно было и лечь спать, хотя до рассвета оставалось часа три или четыре. Скоро придет Петунья и они проведут весь день вместе, на заднем дворе, готовя мясо и пудинг...

Блаженное сонное забытье наконец-то окутало голову, и Северус заснул с глуповатой улыбкой на лице, которая упорно не желала сходить при мысли об уже сегодняшнем дне.

* * *

Петунье в это время было не так спокойно и уютно, как ему.

Придя домой, она убедилась в совершенной упертости сестры — посуда так и лежала высокой горой в мойке, даже прибавилась пара тарелок, а в почти полном мусорном ведре валялись пакеты из-под жареной картошки и рыбы, продававшихся в местном кафе. Еще там же виднелись пустые красные банки Кока-колы и бумажные стаканчики из-под молочного коктейля.

Она усмехнулась. Впрочем, особой надежды, что сестра послушается, и не было. Видимо Лили решила — раз сестра не слушает ее, то и она поступит также.

Проблему с едой была легко решаема — карманные деньги у нее были в достаточном количестве. А вот посуду мыть... да горячей водой с мылом... ну, на это времени и желания не хватило, впрочем, как всегда.

Надо было ложиться спать — завтра утром приезжала мать, которая почти полтора месяца провела у тети Стейси, спасаясь от духоты в прохладном краю озер. Сейчас жара уже спала — дело быстро шло к осени.

Петунья развернулась и вышла из кухни. Пусть все остается как есть — нужно же показать матери, что ее младшая дочь ничего не хочет делать.

Утром она не стала ничего готовить — по опыту знала, что тетя отправит кучу всякой еды и выпечки, так что хватит на пару дней. Стейси обожала готовить и делала это просто виртуозно. Петунья часто шутила, что им бы нужно открыть что-то вроде кафе или паба, в Лейк-дистрикте большая проходимость за счет туристов, и можно было бы быстро раскрутиться и неплохо заработать даже не в сезон — домашняя еда никогда не приедалась, наоборот, в этом случае отпадала необходимость домохозяйкам самим стоять у плиты, и за небольшие деньги любой желающий мог насладиться пудингами, ростбифом и яблочными пирогами такими же, как в лучших семьях города.

Рейсовый автобус подошел точно по расписанию, и Петунья подхватила из рук миссис Эванс тяжелую сумку и объемистую плетеную корзину. После короткого объятия мать спросила:

— Как там Лиличка?

Петунья скривилась. Лиличка!

— Нормально. Наверное, спит еще...

— Ну, пусть отдыхает. Ведь скоро опять на учебу... Бедная девочка, почти весь год проводит одна, вне дома... Представляю, как ей там тяжело и одиноко...

Мать катила свой чемодан и, разговаривая, ушла немного вперед. Петунья перехватила ручку корзинки — что туда тетя Стейси положила — жареных кирпичей, что ли?

— Пет, не отставай! — недовольно крикнула мать.

— Да иду я, иду! — пробурчала Петунья, прибавляя шагу. Скорей бы уже дом! Хотелось забросить барахло в прихожую и удрать к Снейпу. Она так привыкла к его жилищу, что в свое уже особо возвращаться не хотелось. Наверное, это было мучительное тайное желание каждой женщины собственного уголка, уютного и чистенького жилья, которое принадлежало бы только ей... И чтобы она могла не терпеть нежеланных посторонних рядом, и можно было запросто попросить их покинуть ее дом... Быстрее бы заработать на свое, пусть маленькое, но свое гнездышко!

Она вздохнула и нагнала мать.

— Стейси почти все время пилила и поучала меня, — раздраженно начала миссис Эванс. — В конце концов, потому я и уехала на неделю раньше. Никакого терпения уже не осталось.

— А чем тетя была недовольна? — осторожно спросила Петунья.

— Тем, как я воспитала вас. Кто бы говорил — у нее вообще детей нет, так откуда она может знать, как было бы лучше для вас обеих? Да еще и мать поддакивала.

— А что бабушка?

— Ну, ей-то вообще сказать было нечего, а туда же... Что-то вроде, что она для нас со Стейси различий не делала, хоть у нас и разница в возрасте почти шесть лет, а все равно выросли разными. И как это, интересно, я к вам отношусь? Обе одеты, сыты, ничем не обделены, что этим старым клушам не так-то?

Петунья хмыкнула про себя.

Если бы дело было только в одежде, еде и подарках к праздникам...

Ну ладно, сейчас посмотрим, как мама запоет!

Миссис Эванс оставила чемодан в прихожей — потом Петунья разберет, а она так устала с дороги! Хотелось сесть в уютной чистенькой гостиной, положив ноги повыше и выпить холодного лимонаду, а потом принять ванну и отдохнуть немного.

Правда, в гостиной оказалось немного намусорено, но так — пустячки: крошки от чипсов на ковре и диване, на полу валялась пара конфетных фантиков, диванная накидка вся собрана неаккуратными складками, подушки разбросаны, а не разложены по линеечке, одна штора задернута до половины, а на стеклянном столике стоят грязная чайная чашка с засохшим пакетиком на блюдце и полупустая вазочка с конфетами.

— Что это? — недовольно спросила миссис Эванс. — Я же Лили предупреждала по телефону, что приеду сегодня, неужели не могли прибраться в доме?

— Я была занята, — невинным голосом сказала Петунья. — Да и в гостиную почти не захожу, только на кухню, и сразу к себе в комнату.

— Две здоровые девицы в доме, а порядка нет! — рассержено процедила мать и направилась на кухню. — Хотя бы чаю в своем собственном доме я могу получить?

Из кухни предсказуемо раздался гневный вопль.

— Пет!

Петунья поволокла тяжелую корзинку на глас матери.

— Девочки, я думала, вас можно спокойно оставлять дома одних! — миссис Эванс тяжело дышала, обозревая кухонные Эвересты.

— Мам, ну я тоже так думала, — спокойно сказала Петунья, ставя корзину на стол и доставая оттуда свертки. — Я же тебе говорю, меня целыми днями дома не бывает, я ухожу по делам. Оставляю все в полном порядке, еда приготовлена, все убрано и стоит на своих местах. Прихожу вечером — и вижу то же самое, что и ты. Так что... Ух ты, тетя прислала эклеров с кремом в шоколадной глазури, моих любимых! — и она отложила пакет с пирожными в сторонку.

— Ты что хочешь сказать, что это Лили столько посуды скопила?

— Ну да. Я дома вообще не ела последнюю неделю, — пожала плечами Петунья. На самом деле, так ведь оно и было? Она же трапезничала с Северусом.

— А ты почему не помыла? Или сестру не заставила?

— Не я же пачкала, — пожала плечами Петунья. — А Лильке я вчера сказала, чтобы она за собой прибралась, но, как видишь, она меня не слушается. Может, тебе удастся заставить ее хоть что-то делать? Мусор же вынести не надо много ума и усилий!

Она продолжала выкладывать гостинцы на кухонный стол — благо, на нем не оказалось мусорных завалов. Так, пастуший пирог — половину отрезаем, остальное в холодильник, имбирная коврижка — ням-ням, Северусу понравится, сладкоежке! Ягодные кексы, песочное печенье с миндалем, яблочный пирог с карамелью... все это делилось пополам и укладывалось в холодильник, шкаф и Петуньину сумку, которую обожал потрошить Снейп.

Петунья шустро убрала пустую корзину, скомкала бумажные пакеты и коробки из-под гостинцев, и решила великодушно вынести по пути на улицу мусор — а то как бы вонять не начало. Остальное пусть делают мать с Лили, а она и так опаздывает — время подходило к полудню.

— Мам, я ушла, у меня дела! — громко крикнула она, надеясь, что ее услышат на втором этаже. Ну и Лили не мешало бы уже встать, а то сидит до трех часов ночи, смотрит телевизор, а потом встать не может утром.

— Куда ты собралась? Я хочу поговорить с вами обеими! — но Петуньи уже и след простыл.

* * *

Надо же, и совесть нисколечко не мучила!

Петунья бодро шагала по улице, ощущая некоторое злорадство. Да-да-да! Конечно, жалко мать, которая, скорее всего сейчас возьмется сама перемывать ту гору посуды, которую нагромоздила Лили, но... неужели она и после этого будет причитать, что Лилечке надо отдыхать? Если так, то Петунья была бы полной дурой, оставшись дома. Потому из них троих, женщин, первой встанет и пойдет на кухню именно она, жалея мать. И так будет продолжаться годы и годы...

Нет, из бесконечного круга домашнего рабства надо высвобождаться разом, обрывая крепкие связи с кровью и болью, с угрызениями совести и малодушными мыслями оставить все как есть. Кто-то мог сказать, что не так уж велик и непосилен домашний труд, но оставаться заложницей таких отношений Петунья точно не хотела. Дело было не в том, что ее не ценили по достоинству, а в том, что со временем уже смотрели на нее как на домработницу, обязанную делать все по дому, а в случае, если чего-то не выполнялось по причине нехватки времени или занятости, начинались упреки и недовольство.

Впрочем, она сама поставила себя в такое положение. Не зря ведь говорят «Не хочешь себе зла — не делай людям добра», даже если эти люди твои родители и братья и сестры. Ведь в любой семье все должно быть построено не на основе взаимовыгодности, а на любви к детям, к родителям, друг к другу, чтобы желание помочь по хозяйству или в учебе было именно желанием помочь близкому, родному человеку. А не становилось автоматически его трудовой повинностью и обязанностью, без права поручить эту обязанность другому члену семьи.

Хотя... вот в случае с Северусом поговорка про добро и зло — это как раз то самое исключение из общего правила.

Теперь, когда решение уехать было принято, да еще и подкреплялось окончательно вот такими мелкими событиями и выходками, Петунья иногда чувствовала, как будто парит в воздухе . Вот уж поистине — выстраданное решение! Осталось только сообщить об этом матери и сестре. Ясно только одно — следующим летом она в родительский дом не вернется...

Подходя к дому Снейпа, Петунья увидела в небе дым — значит, Северус разжег печь и ждет ее! Стало еще радостнее и легче на душе. Конечно было бы интересно послушать, о чем будут беседовать мать с сестрой, и как Лили станет оправдывать свою лень, но... провести еще один день с Северусом гораздо лучше, спокойнее и увлекательнее.

И верно — Снейп сидел на раскладном табурете позади дома.

Петунья довольно отметила, что швы в печи все замазаны на совесть — нигде не струится дым, пламя ровное, гудит почти неслышно — значит, тяга нормальная.

Северус уже притащил все заготовленное со вчерашнего дня для барбекю, разложил аккуратно на том самом отреставрированном белом столе — настоящий натюрморт. Петунья еще подумала, что ему не привыкать — ведь зелья, судя по тому, что рассказывала Лили, это та же готовка, только из совершенно экзотических ингредиентов. Тоже нужно добавить того щепотку, этого четыре капли, помешать равномерно, не взбалтывая, нарезать продукты особым образом, растереть, растолочь, выжать...

— Привет! — лицо Северуса просияло при виде подруги. Он встал, принимая из ее рук сумку и не утерпев, сунул в нее немалый нос. Петунья засмеялась — это стало уже традицией, да и сумка пригодилась. Помнится, она еще думала, что купить — маленькую модную сумочку с множеством отделений для женских штучек и косметики или гобеленового пузатого монстра, отделанного коричневыми полосками кожи с двумя крепкими ручками.

Решила, что для учебников и папок с эскизами и сметами подойдет больше крепкий вместительный ридикюль и не ошиблась. Один раз даже отбилась от пьяного прохожего, заехав ему по уху тяжеленным баулом с книгами и продуктами.

— Сегодня пир горой! Мама приехала, привезла кучу гостинцев от тети Стейси, сплошная вкуснятина. Боюсь, после нашего пикник придется мне неделю сидеть на диете. — улыбнулась Петунья.

— Зачем? Я тебе сварю Блокатор жиров, — рассеянно пообещал Снейп, как ребенок копаясь в сумке и вытаскивая из нее пироги и печенья. — Теперь я понимаю, у кого ты училась готовить! — восхищенно вздохнул он. — Твоя тетя просто волшебница! Помню, Лили мне как-то раз давала попробовать печенье... МакГонагалл угостила ее. Такие шоколадные тритончики, кажется. Но эти лучше! — и он сунул в рот целый миндальный кругляш и довольно захрустел им.

— Ого! Средство для похудания... Это же мечта миллионов женщин! — удивилась Петунья.

— Нет, у нас тоже начали появляться всякие средства для уменьшения аппетита и веса, но... а твое как действует? — заинтересовалась она.

— Да просто, — прошамкал Северус сквозь очередную плюшку тети Стейси. — Это растительный концентрат, надо разводить по шесть капель на стакан воды и пить после еды. Блокирует жиры. И выводит их связанными из организма. Знаешь, у нас в Хогвартсе практикуют традиционную английскую кухню, так что там все жирное и калорийное... жареное, залитое соусами... в общем, я с непривычки мучился долго, пока вот не переработал старинный рецепт. Потом еще несколько раз состав менял, усовершенствовал, и сам пользовался. Не воспринимает мой ослабленный недоеданием организм жирной пищи, — усмехнулся он. — А так и печень не страдает...

— Снейп, ты знаешь, сколько можешь заработать на своем средстве для похудания? — cерьезно спросила Петунья. — Миллиарды!

— Фунтов? Ты серьезно? — не поверил Северус. — Да ерунда, кто его станет покупать?

— Похоже, ты не знаешь, на какой золотой жиле сидишь, — покачала головой Петунья.

Простите, дорогие читатели!

Знаю, что все посвящения и стихи авторы обычно публикуют в конце, в заключительных главах, но боюсь, моего терпения на сие не хватит, тем более, что до конца еще далековато...

Так что выложу сегодня чудесные стихи замечательнейшей тать, написанные к фику "Руку мне дай..."

Итак, первое стихотворение-рекомендация от лица Северуса:

На ощупь в жизни я шагаю,

Я свой не понимаю путь,

Еще чужая, не родная,

Успей мне руку протянуть.

* * *

Пусть слабой кажется опорой

Девичья хрупкая рука,

Пусть я с тобой еще поспорю,

Но ты спасешь — наверняка.

* * *

Останови меня от глупых,

Ненужных в жизни зол и бед.

Дай знать, есть в мире руки друга,

И ничего надежней нет.

* * *

И пусть пройдут десятилетья,

Я буду знать — меня спасли

От лжи, предательства, от смерти -

Лишь пальцы слабые твои.

* * *

Второе стихотворение так же чудесно, от лица Петуньи:

* * *

Сердце женское странно устроено,

Иногда не могу я понять.

Почему бы не жить успокоенно

И зачем мне кого-то спасать?

* * *

Почему постучалось непрошенно:

Что чужой, некрасивый на вид,

Необласканный мальчик заброшенный

В одиночестве где-то сидит.

* * *

Что за дело мне в том, что он голоден,

Что кругом беспорядок и тьма.

Но мне душу пронзает холодом,

И иду я к мальчишке сама.

* * *

Вот вопросы, ни капли романтики:

Сыт, одет, и прибрал ли в домУ?

Что такого в соседском мальчике,

Я сама до сих пор не пойму.

* * *

И нечаянно в странном ежике,

Угловатом и диком на вид,

Волшебство я увижу все-таки -

То, что строится на Любви.

* * *

А вот еще чудесного:

* * *

Я смотрю на горящий огонь

И гляжу в золотые глаза.

Не спеши, моих пальцев не тронь,

Я боюсь, что задушит слеза.

* * *

Я не думал, что будет вот так -

Просто мирный пикник, а не пир.

Что не нужен поверженный враг,

И к ногам моим рухнувший мир.

* * *

И не хочется думать теперь,

Что обязаны что-то терять,

Что вся жизнь состоит из потерь,

Надо жертвовать чем-то опять.

* * *

Нет, хочу, чтоб искрилось и пело,

Чтобы прибоем бросалось к ногам.

Чтоб со мной ты того же хотела,

Я тебя никому не отдам.

* * *

Они просто замечательные! Стихи, а не Петунья со Снейпом *смеется*.

Я горда и щщастлива!

Спасибище, дорогая тать!

— Ну... я никогда не думал об этом, — почесал макушку Северус. — Я же только для себя, здоровье поправить. Всегда считал, что можно заработать денег на Контрацептивных зельях, потом девчонки как-то просили от прыщей, от веснушек и Депилятивное. Я еще удивлялся, почему они магией не пользуются, но оказалось, что правильно наложить заклинание не все могут, получается часто вообще не то, что хотел, особенно заклятье Контрацепции, — он хмыкнул и откусил от куска пирога.

— Вот, кстати, от веснушек и прыщей — это из того же разряда, что и твой Блокатор жиров. Просто, понимаешь, женщин на земном шаре больше, чем мужчин, и все они хотят выглядеть красивыми, стройными, белокожими. А средства ухода за телом и лицом стоят весьма недешево, особенно те, которые дают стойкий эффект. Вот ваши волшебницы... у них возможностей побольше, так ведь? Они могут воспользоваться да хоть теми же Маскирующими чарами, если у них на носу или на лбу прыщ выскочил! У магловских же девушек так не получается.

— Потом, в той же Америке, куда мы с тобой собираемся, полно толстых мужчин. Все, знаешь ли, хотят есть вдоволь и оставаться при этом стройными и здоровыми. Парадокс какой-то... выкладывать кучу денег на еду и на средства для похудения, когда проще просто меньше есть.

— Человек раб своих страстей, — сумничал Северус.

— Ну, зачем же так, — засмеялась Петунья. — Мне больше нравится, когда человек — творец своей судьбы! Если он желает есть то, что хочет и сколько хочет, но при этом старается делать что-то, что позволит ему оставаться в форме — то ради Бога! Просто кто-то пойдет в тренажерный зал скидывать набранные фунты, а кто-то предпочтет выложить кругленькую сумму, чтобы сделать то же самое без физических усилий. Заметь, его никто не принуждает отдавать свои деньги, он сам идет и тратит. Так что ты еще и сделаешь хорошее дело. Не все обладают железной волей таскать железо, знаешь ли... или заниматься тяжелым физическим трудом. Именно на банальной людской лени и делаются деньги.

— А как мы будем продавать мой Блокатор? — спросил Северус, понемногу загораясь идеей. — Что, поставим столик на улице и будем тянуть прохожих за рукав попробовать нашу продукцию?

— Зачем же так примитивно? Знаешь, Америка — страна больших возможностей. Помнишь, я говорила, что там любую мало-мальски полезную идею сразу же берут на вооружение? Есть специальное Бюро изобретений и патентов, которое держит прямую связь с концернами, фирмами, заводами и фабриками-производителями, есть специальные агенты, отслеживающие то, что будет пользоваться бешеным спросом на рынке. Причем, если ты запатентовал свое открытие или изобретение, попытка плагиата и рейдерства уже не пройдет — оно будет только твоим. Или же ты можешь продать свое изобретение по неплохой цене какой-нибудь фирме-разработчице, которая сама будет доводить твое детище до ума. А дальше уже все отработано. Все просчитывается, все затраты, прибыли, проценты и так далее. Тебе даже ничего делать не надо, только договориться о проценте в твою пользу. Деньги так и будут поступать на твой счет.

Снейп слушал как зачарованный, открыл рот.

Неужели он сможет разбогатеть сам, благодаря своему таланту, своим способностям? Ему не придется бегать и умолять дать ему рекомендации, замолвить словечко перед известным Мастером зелий, помочь с публикациями статей в известных журналах без навязанного соавторства? Cамо собой, он желал, как и все молодые люди, денег и славы. Чем он хуже тех же туповатых квиддичистов? От них-то, на самом деле, пользы никакой, кроме мелкой гордости за свою страну. А он мог бы на построенном фундаменте заниматься уже серьезными разработками, редкими Сложными зельями, Темномагическими... Ведь надо откуда-то брать средства, и немалые, на ингредиенты, на обрудование, ну и на саму жизнь, в конце концов! Работать на благо общества бескорыстно еще никому не удавалось — изобретатели-гуманисты раньше помирали от голода и холода, так и не дав людям того, ради чего корпели в своих скромных лабораториях.

— Пети, а ты уверена... уверена, что я смогу... в Америке что-то выгодно продать? — робко спросил он, перебирая в уме собственноручно переделанные и изобретенные рецепты.

Петунья села рядом на раскладной стульчик, приготовленный для нее.

— Запросто! Я немного знаю всю эту кухню с патентами и лицензиями. Мне ведь самой придется тоже обживаться на новом месте. Ну, у нас есть свое Бюро и Общество независимых дизайнеров. И Агентство, куда обращаются клиенты, желающие поменять дома интерьер или мебель. А ты не слышал, как в Америке живут колдуны, и где? Тебе ведь после экстерната придется поступить в какое-нибудь магическое высшее заведение?

— Слышал немного, — припомнил Северус. — Там волшебников куда больше, чем в Британии и живут они свободнее, чем наши. Статута вроде нет, да они и сами знают, что лучше не светиться. Но вообще, в Штатах очень популярны люди с экстрасенсорными способностями, это местные так магов называют. Ну там, чтобы могли угадать по фоткам судьбу дальнейшую или призраков вызвать для общения... На самом деле, этим некроманты занимаются и предсказатели по аурам, им для этого и нужны волосы или вещи пропавших или погибших. Кстати, не совсем Светлое колдовство, скорее наоборот. Это то самое, против чего так яростно возражала Лили, — криво усмехнулся он.

— А чего же плохого в том, что можно таким образом найти пропавшего ребенка или родственника?

— Cам не понимаю, — развел руками Северус. — Просто гриффиндорцы уверены, что раз ты любишь и практикуешь Темные Искусства — то ты непременно злой, подлый и беспринципный. И еще обязательно хочешь захватить мир. Не понимают они, что знание этих самых нехороших наук может спасти жизнь. Проклянет тебя кто-нибудь специфическим Темным заклятьем, а ты стоишь и не знаешь, как его снять, потому что в школе презирал и ненавидел Темные Искусства.

— А, все ясно... эти бараны не понимают, что чтобы обезвредить, к примеру, атомную бомбу, нужно подробно изучить ее строение, принцип действия и как она действует. Палка о двух концах. То есть, есть люди, которые изучают это для того, чтобы нести вред и разруху, а есть такие, которые, наоборот, хотят ее нейтрализовать. Все зависит от человека, от его намерений, так?

— Именно. Ты правильно понимаешь! — восхищенно сказал Северус, глядя на Петунью как на богиню.

— М-да... шаблонное ограниченное мышление, на самом деле. Интересно, а у вас в больнице, ну, в той... святого Мунго которая... колдомедиков что, тоже считают злыми колдунами? Как же они-то эти самые заклятья лечат, не изучая Темных Искусств?

— Да они изучают, но очень поверхностно и быстро, как будто боятся запачкаться. После войны с Гриндевальдом все разом стали одержимыми Светом, страшно сказать, что ты знаешь и умеешь проводить какой-нибудь кровный ритуал, сразу запишут в злых черных колдунов.

— Ого! То есть, если человека проклянут редким малоизвестным заклинанием, ваши врачи и помочь ему не смогут?

— Ну как... обычно стараются таких поддерживать, а сами ищут специалистов по Защите от Темных Искусств. Но, как правило, те тоже не всегда помогают. Ведь изучать нужно не только Защиту, а саму суть заклятья, то, как оно действует, какие у него нюансы и особенности. На это нужно много времени и сил, на самом деле. Ну и чувствовать Тьму как самого себя, не бояться ее, а где-то даже принимать, договариваться с ней. Многие не могут удержаться на краю и идут вразнос. Вот потому-то Темные Искусства и перестали преподавать в Хогвартсе.

— Я же говорю — человек, даже маг, всегда раб своих желаний и страстишек. Но никто не хочет признаться в том, что сам виноват, а обвиняют именно их. Как будто они нечто живое, — вздохнул Северус.

— Глупо как-то, — задумчиво сказала Петунья, одновременно заканчивая насаживать кусок замаринованной говядины на вертел и плотно обвязывая его бечевкой. — У нас, знаешь, тоже полно таких чудиков. Натворят что-нибудь, а потом кричат: «Бес попутал, черт под руку толкнул». Сваливают все на невидимых врагов и соблазнителей. Удобно, ничего не скажешь. Вроде не ты виноват, а какая-то сила извне тебя заставила совершить непотребное. Лицемерие ведь сплошное!

— Ага, у вас вот черти, бесы и дьявол, а у нас — Темные Искусства! — хихикнул Снейп, втягивая немаленьким носом неповторимый запах барбекю — первые капли жира упали на раскаленные угли, улетучиваясь ароматным дымком.

— Ладно, теперь понятно, что у вас там такие же глупцы, как и у нас, — весело констатировала Петунья, ловко нарезая очищенный картофель, морковь и лук-порей. Стручковая фасоль и молодой горошек уже дожидались своей очереди в мисках.

— А я вчера ночью был у Люциуса, — начал рассказывать Северус. — Не спалось что-то, а Люциус мучается бессоницей...

— И как прошел визит? Плодотворно? — спросила с любопытством Петунья, поворачивая мясо и подставляя под него железный противень — собрать жир для пудинга.

— Ага, он мне дал рекомендательную записку к одной чиновнице из Министерства. Она в Отделе магического образования шишка. Должна дать мне бланк экзаменов экстерном и разрешение. Разумеется, не за просто так, они там вообще все зажратые, привыкли подарочки получать! — пробурчал он недовольно.

— Не парься, у нас в некоторых местах тоже так, — успокоила его Петунья. — Хотя правительство пытается бороться с коррупцией.

— У нас никто не пытается. Все идут и платят, и у кого денег нет — тому фига!

— А что ты ей можешь дать? Зелья? Духи? Блокатор жиров? — хихикнула Петунья.

— Возьму с собой всего понемногу, — улыбнулся Северус. — Пусть сама скажет, что ей угодно будет получить. Лишь бы разрешение дала, остальное уже проще. Экзаменаторы неплохие люди, уже пожилые. Я сварю в благодарность Укрепляющих и Тонизирующих зелий, им не помешает.

— Это ты правильно придумал. Старые люди любят внимание, и чтобы их слушали. Они обожают молодежь, которая к ним относится почтительно и не пытается удрать, не выслушав часовых рассказов об их молодости.

— А я не против послушать. Старики на самом деле многое знают, от них можно полезные вещи узнать, — поделился Снейп.

Петунья быстро и ловко завела в чашке жидкое тесто для пудинга, и поставила нарезанные овощи в большой чугунной сковороде, найденной на чердаке, в печь.

— Я тоже люблю беседовать с бабулей и с ее подругами. Столько полезных советов и рецептов записала! Да и житейских историй с подоплекой и моралью у них на все случаи. Ну и шутницы отменные, на самом деле. С ними мне даже интереснее, чем со своими одноклассниками и одногруппниками. Не люблю я разговоры про шмотки, косметику и парней... — она слегка покраснела.

— Вообще ни про каких парней? — заинтересовался Снейп.

— Ну, у меня-то пока парня нет. Вернее, есть один ухажер, но я думаю... — призналась Петунья.

— И кто же это? — угрюмо спросил Северус.

— Да один тип с Технологического факультета, Вернон Дурсль. Такой здоровый увалень, со смешными усиками, — засмеялась Петунья.

— Дурсль... город, кажется, есть такой — Дурсли, — наморщил лоб Снейп, припоминая.

— Ага, точно! — подтвердила беззаботная Петунья, не замечая недовольства собеседника — она как раз разливала по формочкам, смазанным горячим говяжьим жиром тесто для пудинга. Он по этому рецепту всегда получался пышным, пористым внутри и с хрустящей корочкой. Стоило того, чтобы слопать все эти бешеные калории! Да и ладно, готовился-то ростбиф с пудингом не так уж и часто — их семья не сильно придерживалась традиций.

— И что... ты с ним встречаешься?

— Да нет, что ты. Я его знаю всего несколько месяцев. Подруга познакомила. Мне как-то нужно было купить хорошую дрель для работы, ну вот она его и взяла с нами в магазин, как консультанта. Он здорово разбирается в современной технике, сказал, что вроде имеет маленькую фабрику по производству этих самых дрелей и сверл. Молодец, вообще-то, профессиональный технарь, — рассеянно рассказывала Петунья, меняя местами сковородку с овощами и противень с тестом.

Северус слегка нахмурился. Этот Вернон Дурсль... надо же, уже вполне состоявшийся, заканчивающий учебу и имеющий свое собственное стабильное дело... У таких мужчин всегда есть шансы быстро обзавестись спутницей жизни. А вдруг... вдруг Петунья решит, что лучше выйти замуж и уехать из дома, чем отправляться с зеленым юнцом вроде него куда-то за тысячи миль от родины? У которого ни денег, ни образования...

Петунья разместила в печи все по своему, одному ей известному порядку и повернулась к нему — разрумянившаяся от жара, с выбившимися из хвостика волосами, улыбающаяся.

— Не ешь много сладкого, скоро все будет готово, — она дунула, пытаясь убрать падающие на глаза пряди. — Лучше полей мне на руки.

Снейп с готовностью вскочил, хватая кувшин с водой. Вода, сверкая и брызгая в разные стороны, лилась на подстриженный зеленый газон. Ему очень хотелось заправить мешающие прядки за маленькое розовое ухо Петуньи, но он не осмелился — рука словно налилась свинцом и казалась совершенно неподъемной.

— Спасибо! — девушка вытерла руки кухонным полотенцем и довольно осмотрелась вокруг. — Хорошо теперь тут стало, правда, Сев?

Вспомнив, какой завал старой, сломанной отцом мебели, сухих веток, булыжников и прочего хлама царил на заднем дворике, Снейп согласно кивнул. Сейчас это была аккуратная небольшая площадка, замощенная красным диким камнем, с бордюрами из этого же камня, все ветки и мебель распилены и сложены симпатичными штабелями под навесом, газон очищен от сорняков и подстрижен, и уже распустился почти зачахший розовый куст.

— Я так привыкла к этому месту. Жалко будет его покидать, — грустно сказала Петунья. — Но мы же когда-нибудь приедем обратно, правда, Северус?

Сердце Снейпа подпрыгнуло. Значит, они все-таки уедут? Она не останется тут, рядом с этим... ухажером Дурслем! Петунья будет общаться только с ним! Ведь в Америке у нее нет друзей-мужчин, кажется, только подруга, уехавшая с семьей пару лет назад.

Поскорей бы уже договориться с этой Амбридж и сдать экзамены. Он готов даже в тот же день, ему и повторять материал не нужно, помнит все вопросы и ответы по ТРИТОНам.

— Конечно, приедем! Я наложу на дом Консервирующие чары, поставлю Сигналки, чтобы воры не залезли. Оставлю доступ только миссис Свон, пусть приходит время от времени проверять, чтобы никто не заподозрил чего... Денег ей оставлю, на всякий случай, вдруг заплатить что-то нужно будет.

— Это ты правильно. Мы столько тут потрудились, не хочется, чтобы все пропало. Даже если не приедем — то отцу твоему будет куда вернуться, пусть живет. А когда ты пойдешь в ваше Министерство?

— Завтра у нас уже какое число? Семнадцатое? Быстро как лето пролетело, — удивился Северус, совсем потерявший счет дням. — Тогда завтра же и отправлюсь, чего время зря тянуть. Нужно до двадцать пятого августа все сдать и получить диплом, а то потом в Косом Переулке не протолкнуться будет — школяры ломанутся покупать книги и принадлежности для учебы.

— Давай тогда я в один из дней пойду с тобой — нужно обменять деньги на вашу валюту и положить на твою карточку, тебе потом ими пользоваться. Часть оставим в фунтах, а часть — в ваши деньги переведем.

— Давай! — охотно согласился Снейп. — Считай, что мамин сервиз полностью и навсегда твой. Но я все равно отдам тебе деньги, когда начну работать и вообще...

— Не мой, Сев! Сервиз будет наш, я ведь уже говорила тебе. Я всего лишь возьму его на хранение, — засмеялась Петунья. — А то знаю я тебя, еще продашь по дешевке такую редкость.

— Ладно. Я согласен, — улыбнулся в ответ Северус.

— Давай, убирай грязную посуду и неси чистые тарелки — мясо готово! Пудинг поднялся просто шикарно. Будет у нас английский воскресный обед.

И когда перед Снейпом на столе, покрытом белой скатертью с зелеными листочками, оказалась огромная тарелка с сочными большими ломтями хорошо прожаренного мяса с розоватой серединкой, подрумянившимися ломтиками картофеля, оранжевой морковкой, зеленым горошком, кольцами лука-порея и стручковой фасоли, а рядом со всем этим великолепием круглые, высокие, поджаристые, чуть ли не дышащие, желтые как подсолнухи, пудинги и все это залито коричневой мясной подливкой, у него само собой вырвалось:

— Пети, я тебя обожаю!

Петунья довольно улыбнулась. Она, в общем-то, знала, что услышит похвалу, но Снейп превзошел ее ожидания.

Приятно слышать, что твоя готовка нравится. И, кажется, не только готовка...

— Отец любил ростбиф, приготовленный на открытом огне с йоркширским пудингом. И мы его готовили вдвоем... — она вздохнула. — Хорошее было время.

Северус слушал ее, с аппетитом поглощая великолепное блюдо. Вот вроде и продукты все простые: мясо, мука, яйца, овощи и вода, ну еще специи — а на выходе получается нечто фантастически вкусное и полезное.

Вообще-то его желудок за месяц привык питаться хорошо, и Блокатор Северус почти не употреблял, так как печень его не беспокоила. Значит, справлялась сама...

— Сегодня мне надо домой пораньше, — сказала Петунья, по привычке понемногу подкидывавшая другу еду со своей тарелки — аппетита не было, хотя она и старалась не показывать этого.

— Хочешь с матерью побыть? — понимающе спросил Северус, втайне немного завидуя тому, что у подруги есть семья.

Петунья грустно усмехнулась.

— Ну, можно сказать и так. Просто она может рассердиться, что я удрала неизвестно куда, а ведь не видела ее почти месяц. Пару дней побуду дома, пока ты будешь занят с экзаменами, а потом опять приду. Надо же мне новости узнать первой!

— Ты и так первая, больше-то мне некому сообщать, — радостно ответил Северус.

— Знаешь, плохо, что у тебя телефона дома нет, я бы звонила...

Часам к шести вечера все на заднем дворике было убрано, еда упакована и поставлена в холодильник, посуда помыта и Северус собрался было проводить Петунью, но она отказалась, сказав, что доберется сама — на улице ведь светло.

Было жаль расставаться так рано — но ничего не попишешь. Миссис Эванс наверняка соскучилась по дочерям. И Северус спокойно пошел к себе в комнату — составлять форму прошения о допуске к досрочной сдаче ТРИТОНов.

* * *

Петунья постояла немного перед калиткой, собираясь с духом. То, что разговор с матерью и сестрой будет не особо приятным — не нужно даже гадать.

Она тихонько вошла в прихожую — чемодана не было, значит, мать разобрала вещи сама.

Кухня вроде бы в порядке, грязная посуда отсутствовала, столы пустые и чистые.

Теперь гостиная — а вот там как раз сидела надувшаяся Лили.

Сестра искоса глянула на Петунью и крикнула:

— Ма, она, наконец, явилась!

На втором этаже хлопнула дверь, и по лестнице застучали каблуки домашних туфель.

Миссис Эванс в розовом халатике и с питательной маской на лице вошла в гостиную.

— Садитесь, девочки, — строго сказала она, опускаясь в кресло.

Лили отвернулась, сложив руки на груди. Петунья села рядом с сестрой.

— Пет, тут мне Лиличка рассказала, что ты весь месяц практически не жила дома... А ведь я просила тебя, как старшую, присмотреть за всем — за хозяйством и за сестрой.

— Дома все было в порядке, еда в холодильнике, что мне целыми днями делать еще?

— Но ведь вы совсем не общались! У вас нет никого, кроме друг друга, а вы ведете себя как чужие, — воскликнула мать.

— Мы просто исчерпали темы общения, — пожала плечами Петунья. — Думаю, Лили было скучно, да и не о чем разговаривать с такой унылой особой, как я. И потом, сфера ее интересов не распространяется на познание рецептов, уборку, стирку и глажку.

— Зато ты себе нашла занятие по сердцу, — прошипела Лили. — Обогревать и ухаживать за теми, кто в этом особенно нуждается!

— Вообще-то, это была твоя обязанность, как друга! Только тебе ведь все равно, что и как, — спокойно ответила Петунья.

— Это вы о чем, девочки? — миссис Эванс переводила взгляд с одной девушки на другую. — Отвечайте, в чем дело, почему вы ссоритесь постоянно?

— Мама, Петунья постоянно пропадала у Снейпов! — обличающе выкрикнула Лили. — Она возвращалась домой поздно ночью, я уж думала несколько раз, что мне придется ночевать одной!

— У Северуса месяц назад умерла мама, — повернулась Петунья к матери. — Он остался совсем один, я просто помогала ему пережить это трудное время...

— Ох, бедный мальчик! — посочувствовала миссис Эванс. — Надеюсь, вы сходили на похороны, принесли наши соболезнования?

— Я была, вместе с соседками, — кратко ответила Петунья.

— А Лили, Лили ходила? Вы ведь дружите? — спросила мать младшенькую.

— Мы поссорились, — пробурчала Лили недовольно. — Петунья сходила за меня, — ядовито бросила она.

— Но, девочка моя, нет такой ссоры, чтобы нельзя было забыть о ней и прийти на помощь другу, когда у него горе! Ты же знаешь, что перед лицом смерти все обиды отходят на второй план и...

— Мама, вот только не надо мне читать проповедь! То, из-за чего мы поссорились, не все могут простить. Я посчитала, что нам лучше не видеться больше, потому и не пошла. Да в чем дело-то? От нашей семьи представитель был, я вообще сомневаюсь, заметил ли Снейп, кто там приходил-уходил...

— Ошибаешься, — сказала Петунья. — Очень даже заметил. Так что твоей поддержки у него тогда однозначно не было.

— Я свое мнение на этот счет высказала, и отступать от него не собираюсь! — холодно ответила Лили.

— То есть, тебе все равно теперь, что делает Сев и как себя чувствует? — cпросила Петунья.

— Абсолютно и окончательно! — отрезала сестра.

— Тогда и нечего предъявлять мне претензии, у кого, где и сколько времени я пропадаю. Тебе же все равно! — фыркнула Петунья.

Лили покраснела и раздулась от возмущения как лягушка-бык.

— Да, мне все равно! Я вообще-то о тебе беспокоюсь! Чтобы ты не вляпалась вместе с ним в это нацисткое дерьмо!

— О, да, ты так мило и трогательно заботишься обо мне, что даже не удосуживаешься прибирать за собой и мыть грязную посуду. Это, наверное, для того, чтобы подольше удержать меня дома посредством скидывания мне дополнительной работы, — съязвила Петунья. — Вот только мне уже не десять лет, и своя голова на плечах у меня имеется!

Сестры уставились друг на друга с негодованием и злобой, сжимая кулачки и тяжело дыша.

Мисис Эванс прижала пальцы к вискам, пачкая их в косметической маске.

— Прекратите сейчас же, девочки! Лили, сестра права, ты не должна была бросать Северуса одного в трудную минуту! Неужели мы тебя такому учили? Даже если он как-то оскорбил тебя, ты должна быть благороднее и забыть свои обиды. Расстаться можно потом по-хорошему, поговорив и выяснив все недоразумения. Нельзя наживать себе врагов, это чревато последствиями!

— Хватит уже всем вам поучать меня! Я сама разберусь со своими друзьями и врагами! Надоело! — Лили вскочила и разъяренной фурией выбежала из гостиной.

Мисси Эванс сердито посмотрела на дочь.

— Ну вот, теперь не будет с нами разговаривать неделю!

— Ну и пусть, — упрямо сказала Петунья. Фокусы и закидоны сестренки ее уже утомили, часто она даже мечтала, чтобы лето поскорей закончилось, и та уехала обратно в свою школу. Особенно когда натыкалась в процессе уборки на всякую гадость в карманах мантий сестры — обычно Петунья выворачивала их, чтобы выгрести бумажки и мелочь, перед тем, как закинуть одежду в стиральную машину. Например, склизкая лягушачья икра и какие-то сушеные колючие жуки не способствовали хорошему настроению.

— Как же вы собираетесь жить дальше, с такими разногласиями? — вздохнула мать. — Ведь вас всего-то на всем свете двое, даже двоюродных сестер и братьев нет...

— Мам, раньше надо было думать, — ответила Петунья. — Может, не нужно было ее вообще отпускать в эту школу? Ведь до этого мы с ней неплохо ладили, не так часто ссорились и вообще... она меня хоть немного слушалась и... любила. А сейчас... с каждым годом Лили все дальше и дальше, мы почти не разговариваем, а если и начнем — то обязательно поссоримся. Она стала такой нетерпимой и вредной. Целыми днями сидит в гостиной перед телевизором, даже в магазин не допросишься сходить. Я звала ее на прогулку — тоже не хочет. Пробовала расспросить, в чем дело — молчит. Знаю только, что она поругалась с Северусом, и все, — Петунья не стала рассказывать матери о том, что узнала от Снейпа.

Понятно было, что сестра уже выбрала и решила для себя — она останется в магическом мире. И ее должно быть, беспокоила дальнейшая судьба. Судя по всему, обстановка в этом странном социуме накалялась, судя по рассказам Северуса, и Лили не могла не задумываться о том, как сложатся ее жизнь и карьера в дальнейшем.

Петунья не была бесчувственным злорадствующим чурбаном, но сестра упорно молчала и попытки выведать что-то или разговорить Лили не увенчались успехом. Та все лето мучительно решала для себя что-то...

Ну, хорошо, со Снейпом, как с возможным источником несчастий и бед она порвала, но что дальше-то? Думает о другом кандидате в друзья-приятели? Скорее всего, это так. Только кажется, кроме Поттера никто не жаждет с ней общаться более близко... Это и гложет? То, что раньше она постоянно насмехалась и отшивала кавалера, а теперь, наоборот, нужно с ним общаться и раздавать авансы?

Петунья цинично усмехнулась.

Да, это трудно, переступить через себя. Когда ты сначала чувствовал абсолютное превосходство, а теперь тебе нужно замурлыкать и согласиться принять из рук того, над кем смеялся, кусочек мяса. Впрочем, Лили зря так беспокоилась. Судя по ее немного хвастливым, хотя и возмущенным рассказам, Поттер в ней души не чаял и рад был бы любому, даже малейшему знаку внимания.

— Не отпускать... — грустно улыбнулась мама. — Ты же лучше всех знаешь, что Лили своенравная и упрямая, она бы все равно настояла на своем. Тем более, когда пришла эта мисс... шотландка, декан Лили. Кто же устоит против волшебства?

— Но вы ведь тоже так радовались тому, что Лили ведьма, вместо того, чтобы показать, как вам не хочется, чтобы она уезжала надолго из дома, да еще и в какое-то закрытое учреждение, куда нет доступа обычным людям?

— Не хотели портить девочке настроение! — мать поднялась и подошла к окну. — Вот появятся у тебя свои дети, тогда ты узнаешь... неужели ты думаешь, что мы не беспокоились о ней, когда она уезжала неизвестно куда? Ведь это место... оно странное! Не имеет адреса, там нет телефонов, чтобы позвонить. Все равно, что отпускать ребенка с незнакомым человеком куда-то в ночь, без надежды увидеть его еще раз. Но и не отпустить... было невозможно, — закончила она шепотом.

— Вот поэтому, Петунья, она более любима и ненаглядна. Потому что мы ее видели с тех пор всего лишь по два месяца в году! Когда она вернулась через полгода на Рождество — мы с папой были просто счастливы, потому что думали, что все — Лили для нас потеряна, несмотря на все эти ее письма, присылаемые с совой. Понимаешь? Ну как я могла заставлять ее делать что-то, что ей не хотелось? Ведь она сама взахлеб рассказывала, как в этой школе столы накрываются сами, комнаты утром прибраны, а одежда выстирана и поглажена? А дома никакого волшебства, все надо делать руками, и работа не всегда легкая и приятная...

— Понимаю, мам, — немедленно откликнулась Петунья. — Я тоже люблю ее и желаю добра. Но... разве ты видишь, что все равно ее теряешь? И чем дальше — тем больше. Получается, вы сами отдали ее тому неизвестному миру, тем странным людям. И знаешь, что я тебе скажу? Она уже не с нами. Мы... мы ей мешаем, я чувствую. Лили стала отстраненной и равнодушной к нам.

— Может, это все-таки переходный возраст? — жалобно попыталась оправдать младшую дочь миссис Эванс. — Лили ребенок совсем. Она еще не определилась, да и смерть папы...

— Все может быть, — Петунье было жалко смотреть на мать, поэтому она решила поддержать ее — ведь все равно ничего не исправишь. Лили сама не хочет идти на контакт и принимать какую-либо помощь. — В общем, ей еще два года учиться, так что дальше видно будет. Посмотрим. А кто посуду помыл?

— Да я сама помыла, не набрасываться же на девочку с порога. Потом покормила ее тетиными гостинцами, поговорила немного с ней. Она какая-то сердитая и постоянно о чем-то думает. Ты не знаешь...

— Я же говорю, со мной она тоже не откровенничает. Да и мы почти не видимся, я рано утром ухожу, ночью возвращаюсь, а Лили не горит желанием со мной беседовать.

— Ну а как там мальчик Эйлин, Северус? С ним все в порядке? — вспомнив, поинтересовалась мать.

— Да, он сейчас успокоился и взял себя в руки. Все хорошо. Ему просто надо было с кем-то поговорить, чтобы его поддержали и не отворачивались.

— Хорошо, это хорошо! Нельзя оставлять детей одних в таком состоянии. Может, поэтому Лили... ведь она уехала в школу одна-одинешенька, а нас не было рядом, — миссис Эванс опять взгрустнула.

— Мам, я уверена на сто процентов, что Северус тогда не оставлял Лили одну надолго! — горячо заступилась за друга Петунья.

— Да-да, он неплохой мальчик, но все же... семья есть семья, — сказала мать. — Поэтому, Петунья, ты не ссорься с сестрой, пожалуйста. Зачем же портить отношения и скандалить из-за пустяков. Не стоит это того...

— Но, мама... — начала Петунья и бессильно смолкла. Ну как объяснить матери, что... а что, собственно?

Заставлять сестру делать что-то из-под палки — дохлый номер. Как объяснить, что ей это не повредит, а наоборот? Петунья не знала, как ведут хозяйство волшебницы, но неужели... они все, абсолютно вcе, делают палочкой? Cчастливицы...

В общем, ее тактика не принесла ожидаемого результата.

Наверное, и правда — единственный выход — пожить пару годиков подальше от семьи и не нервировать сестренку придирками и попытками приобщить к труду. А так — только им обоим расстраиваться и бояться поругаться или взбунтоваться.

Ночи становились все длиннее, и утром было уже прохладно — лето кончалось.

Снейп проснулся, и некоторое время еще лежал в теплой постели, наслаждаясь уютом и тишиной.

Две недели до первого сентября... Не очень-то он ждал этого дня. Дома, конечно, жить становилось иногда невыносимо, но все же выпадали спокойные дни, когда можно было запастись бутербродами и не выходить из своей комнаты, занимаясь или читая. Да и с Лили летом видеться всегда оказывалось менее проблематично, чем в школе — вышел на улицу, прошел пару кварталов и вот он, ее дом. Покричал совой — подруга вышла. Если она бывала в настроении — шла с ним погулять на речку или в поле за городом. Так лето и проходило — тихо-мирно, по большей части, спокойно и тягуче, как резина. А сейчас...

Сейчас внутри что-то кипело, хотелось двигаться, что-то делать, приближать поскорее тот день, когда они... вместе с Петуньей уедут отсюда. Северус пока не знал толком, как все это будет происходить — в магловском мире он ориентировался не очень. Одно хорошо — паспорт у него имелся, так как регистрировали его в местной мэрии, поэтому можно было не заботиться о магловских документах. Петунья говорила, что выехать несовершеннолетнему в Америку можно по туристической путевке. Но, кажется, нужно разрешение от родителей, какового у него быть не могло. Или не нужно? Впрочем, подделать бумажку не составляло труда — нужно лишь глянуть на образец. Это нетрудно. Ну, или в крайнем случае наложить Конфундус на чиновника в аэропорту. Уж невербально колдовать Северус умел — научился после того, как сто тысяч раз лишился палочки в стычках с Мародерами.

Парень наконец встал, быстро заправил постель, как показывала Петунья, и после водных процедур спустился на кухню уже готовым к дороге. Единственную выходную мантию, ту самую, зеленую, он аккуратно сложил в сумку — все-таки в Министерство нужно было являться в приличном виде. Заявление, нацарапанное на пергаменте и пузырьки с зельями для подкупа отправились туда же.

Выпив горячего крепкого кофе и сжевав пару кусков сладкого пирога, Северус глубоко вздохнул, жалея, что рядом нет подруги, и решительно вышел из дома, заперев дверь ключом.

Улица была пуста. Негромкий хлопок и он исчез прямо с крыльца.

Аппарация, которой его учили мать и Люциус, была выполнена ювелирно и доставила его прямо на неприметную улочку, на которой находилось несколько убогих офисных зданий, пивная и большой, переполненный мусорный контейнер.

У глухой стены, разрисованной чересчур яркими граффити стояла старая красная телефонная будка с выбитыми стеклами.

Северус знал о потайном входе в Министерстве со слов Люциуса, поэтому без колебаний вошел в будку с покосившимся телефонным аппаратом.

«Шесть, два, четыре, четыре, два...» — это шифр для простого народа. Избранные, наподобие Люциуса, конечно, могли являться в Министерство по именным порталам или каминам. Но Северусу и так сойдет — он не гордый. Лишь бы добраться до Отдела магического образования.

Взяв появившийся в желобке для возврата монет серебряный жетон, Северус приготовился к перемещению. И правда — через несколько секунд будка дрогнула и медленно поползла вниз. И вскоре он оказался в огромном зале, с несколькими десятками каминов, откуда появлялись непрерывным потоком сотрудники Министерства. Самому Снейпу по его сети никто бы не разрешил явиться в святая святых магического общества, потому и пришлось пробираться окольными путями.

На роскошно отделанный зал парень просто не обращал внимания, а уж пафосный фонтан со скульптурой, призывающей к дружбе магические народы и вовсе заставил презрительно фыркнуть.

Он целеустремленно пробирался к столу охранника.

Высокий усатый волшебник в коричневой мантии лениво проверил его палочку и великодушно рассказал, на каком уровне находится кабинет Долорес Амбридж.

Снейп вежливо поблагодарил и занял очередь к лифту. Отдел образования располагался на восьмом уровне. К тому времени в лифте почти уже не осталось народа — все вышли раньше.

Оказавшись в длинном коридоре со множеством дверей, Северус отошел к наколдованному окну.

Он одернул на себе мантию, пригладил вымытые вчера для пущего эффекта женского благорасположения волосы, проверил в карманах пузырьки с зельями и вытащил из сумки записку Люциуса и свое заявление на допуск к экстернату. Глубоко вздохнул и двинулся вперед, внимательно читая позолоченные таблички с именами на дверях. А вот и она — вычурная, витиеватая надпись — «Заместитель начальника Отдела Магического образования Долорес Амбридж».

Он постучал, сначала тихо, потом погромче.

— Да, входите! — раздался мелодичный, молодой голос. Северус, привыкший различать обертона и различные интонации подумал, что может, все не так страшно?

Однако, когда он открыл дверь и увидел хозяйку кабинета, это позитивное мнение его сразу же покинуло.

Долорес Амбридж оказалась низенькой, довольно упитанной волшебницей с короткими кудрявыми каштановыми волосами, перевязанными розовой шелковой ленточкой. Круглые выпуклые глаза и широкое лицо делали ее похожей на молоденькую, еще не покрывшуюся полностью бородавками жабку. Этому способствовали немного дряблые щечки и намечающиеся мешки под глазами, хотя лицо было намазано дорогой косметикой, призванной сделать кожу бархатной и упругой.

Северус привычно поставил диагноз: больные почки и печень, чревоугодие. Да, похудеть не мешало бы... Правда, короткая жирная шея и слишком большой рот все равно испортят впечатление. М-да... а ведь его в школе все считали уродом... Видимо, люди упорно предпочитают замечать только чужие недостатки, свои же превозносят достоинствами.

Что ж, хорошо, когда у тебя отсутствуют комплексы. Снейп хмыкнул и решил, что и от своих ему тоже надо бы избавиться, иначе так всю жизнь и будешь прятаться под корягами и камнями, боясь выбраться на белый свет к людям.

Кабинет заместительницы был оформлен в розовых цветах самых различных оттенков: от нежно-розового, как попка младенца, до яркого цвета фуксии и апофеозом служили разнообразные изображения котят. У Снейпа тут же заболела голова от пронзительного писка живых картинок с этими пушистиками. Нет, он, конечно, любил животных и никогда не обижал кошку завхоза Филча, но в рабочем кабинете в Министерстве... видимо, заместитель Начальника Магического образования и впрямь была важной шишкой, коль скоро ей прощали столь неформальную обстановку...

Долорес быстро обшарила глазами молодого человека в небогатой мантии. Обычный посетитель с утра. К тому же незнакомый... Может, удастся сплавить его клерку в соседнем кабинете?

— По какому вопросу? — проведя беглую ревизию, жаба решила, что церемониться с сопляком особо не стоит.

Северус же, пока в ответ разглядывал ее, вспомнил морских сирен, которые обладали такими же чарующими голосами, а на поверку оказывались страшными плотоядными чудовищами, заманивавшими моряков в свои сети. Ему вдруг стало смешно, когда он представил Амбридж под Оборотным, подливающую бедному Фаджу Амортенцию. Вот ведь несчастный! И впрямь — сирена и сирена!

Он прошел к помпезному столу, нагло уселся на мягкий стул и положил перед чиновницей письмо Люциуса.

Разглядев дорогую бумагу с фамильными гербами и сургучной печатью Малфоя, Амбридж тут же расплылась в приторной улыбке, растянув широченный рот. Не хватало только длинного липкого языка и жирной мухи, жужжащей в воздухе.

Глазки у дамы сразу же стали масляными и заблестели — видимо вспомнила статного белокурого молодого красавца Люциуса. Снейп откровенно веселился. У бабы на лице все было написано. Но, как говорится, лорд Малфой один, а желающих много, на всех не напасешься — любуйтесь издалека. Видимо, Амбридж это прекрасно понимала, поэтому и обходилась всякими Корнелиусами Фаджами. Однако терять расположение такого господина как Малфой не хотелось, посему пришлось проявлять любезность к подателю письма.

— Ох, вы от дорогого Люциуса... как вас, — она заглянула в записку, — Северус Снейп... хм, не припомню таких... вы из чистокровных?

— Нет, мой отец магл, — очень вежливо ответствовал Северус. Затем, потянувшись, прикоснулся кончиком палочки к записке — та моментально вспыхнула и истлела. Амбридж уничтожила пепел Эванеско безо всякого удивления и возмущения — видимо, не в первый раз.

Затем чуть заметно поморщилась — она ненавидела полукровок.

— Хм... не сомневаюсь в вашей полезности лорду Малфою, коль скоро вы сумели заинтересовать его настолько, что он просит посодействовать вам в вашем желании, — изрекла она задумчиво. — Разумеется, я с превеликим желанием выполню его просьбу, Северус... но... вы понимаете?

— Cамо собой, госпожа Амбридж, — подобострастно подыграл ей Снейп, которого очень забавляла сия ситуация. — У меня есть чем отблагодарить вас за ваши хлопоты и старания!

И он поставил перед ней маленький флакончик с золотистым содержимым на один глоток. Хватит ей и того.

Жабьи глаза загорелись жадным блеском — Фелицис считался запрещенным и очень дорогим зельем. А в Лютном переулке могли продать некачественный или паленый товар — были прецеденты.

— Или, может, вы предпочтете чистую Амортенцию? Еще есть Оборотное, самого мягкого действия, — вкрадчиво шелестел Северус. Подумаешь, голос как у сирены! Он и сам умел так — кстати, слышал от Лили про секс по телефону — вот где бы пригодился природный дар!

— Я бы не отказалась, — заявила Долорес не скрываясь. Она знала, что если человек пришел от Малфоя или прочих сильных мира сего — это люди надежные, не продадут и не заложат. Тут все по честному — ты мне, я тебе. Это вам не нищие попрошайки, зря отнимающие время!

— Тогда по рукам! Мне нужно заверенное вами разрешение на сдачу ТРИТОНов экстерном вне школы и чтобы вы собрали комиссию на сдачу экзаменов для одного человека. И желательно как можно быстрее...

— Почему молодой человек не хочет закончить Хогвартс как обычно? — вдруг проснулось в жабе профессиональное любопытство. — Есть какие-то серьезные причины для досрочной сдачи ТРИТОНов?

— Просто меня не устраивают как растянутая школьная программа, так и устаревшие методы преподавания, — пожал плечами Северус, свободнее усевшись и положив ногу на ногу. Жаба решила отрабатывать вознаграждение как положено.

Амбридж со знание дела кивнула и достала министерский бланк с золотым обрезом.

— Вы совершенно правы, мистер Снейп! Школа под руководством Дамблдора совсем не движется в сторону прогресса! Он возомнил себя местным божком и не дает нам вмешиваться в систему образования. А сколько здравых передовых идей мы могли бы внедрить, чтобы выпускать еще более квалифицированные кадры для нашего достойного общества. Великий маг всячески строит нам всяческие препоны на пути благородного дела, как будто школа является его личной вотчиной, — она лицемерно вздохнула, строча что-то на пергаменте. Затем вытащила из ящика стола печать и громко шлепнула ею под записями.

Снейп взял в руки новенький пергамент, внимательно ознакомился с написанным разрешением, свернул документ в трубочку и придвинул флакончик с Феликсом поближе к руке чиновницы. Пухлая ладонь накрыла подношение, дама приторно улыбнулась.

— Еще мне бы не помешало, если бы вы великодушно организовали мне встречу с Гризельдой Марчбенкс, — вежливо напомнил Северус, вытаскивая из кармана еще один флакон с бурлящим серебристым содержимым — Амортенция была двухгодичной давности, а значит — весьма крепкой. В свежесваренной пузырьки отсутствовали. Амбридж была довольно подкована в свойствах зелий, судя по тому, как алчно загорелись ее глаза.

— Само собой, это же закономерно — выдать разрешение на досрочную сдачу экзаменов, и помочь вам собрать комиссию! Это мой долг, так сказать, — она захихикала. — Сейчас, — и она взмахнула палочкой, отправляя Патронус с сообщением — пухленькую серебристую кошечку с бантиком на шее.

Через несколько минут, в течение которых хозяйка и визитер молчали, мило улыбаясь друг дружке, в кабинете материализовалась дряхлая на вид сова, которая бодро проскрипела:

— Неужели дожила? Долорес, срочно присылай мне этого юного гения-вундеркинда! Давненько я не принимала экстернат по всем ТРИТОНам! Да, можешь не беспокоиться, профессора Тофти и профессора Бройля я сама извещу. Только пришли нам с молодым человеком бланк-ведомость, чтобы оценки выставить! — и сова предвкушающе потерла крылом о крыло, как руками.

Снейп глядел во все глаза — очеловеченный овеществленный Патронус! У него самого призрачная лань вела себя как... лань. Как животное, только и всего. Может, она просто не такая мудрая, как Патронусы-вороны или совы? Интересно, можно ли поменять Защитника?

— Ну вот, все уладилось как нельзя лучше, — промурлыкала довольная Амбридж. — Сейчас я подпишу ведомость... и потом, когда сдадите экзамены — опять ко мне, поставить печать. Ну и разумеется, диплом! Я приготовлю экземпляр, когда вернетесь — сразу же все и заполним!

— Мне бы не хотелось... ну понимаете, наверное, вам нужно будет делать запрос в Хогвартс... или Дамблдор должен будет подписать все это... Нельзя ли более конфиденциально? — запинаясь, попросил Северус.

— А при чем тут директор? — удивилась Амбридж. — Комиссия по СОВам и ТРИТОНам направляется из Министерства. Дай Альбусу волю — он бы сам принимал все экзамены и ставил что душе угодно, но вы же понимаете, молодой человек, что школа, даже такая, как Хогвартс, не может ставить себя выше правящего органа — Министерства! Так что никуда никакие запросы отправляться не будут. Ведь справка из школы о сдаче СОВ у вас на руках?

Cеверус кивнул. Им и правда раздали академические справки, заверенные печатью школы.

— Ну вот, — довольно сказала Амбридж. — Если управитесь за пару-тройку дней и сдадите все экзамены — тут же получите диплом! — она подмигнула и потерла пальцы. Снейп понял это как согласие обменять бумажную волокиту на Оборотку. Он приободрился — не рассчитывал, что получится сделать все так быстро и беспроблемно.

Все-таки имя Люциуса позволило ему не унижаться и сразу найти общий язык с этой... мисс Министерское болото!

Он решил, что за день ничего не случится — память ей он подкорректирует, когда получит на руки диплом. И зелье оставшееся отдаст тогда же — она честно все заработала.

На том они с прекрасной Долорес и договорились.

И Северус тут же отправился по выданным Амбридж координатам — в дом к Гризельде Марчбенкс...

Аппарация по заданным координатам вынесла Снейпа на тихую улочку какого-то заштатного городка, похожего на его Галифакс почти один в один.

Гризельда Марчбенкс, бессменная глава-председатель Волшебной экзаменационной комиссии обитала в скромном одноэтажном строении под красной черепичной крышей, густо увитом плющом и диким виноградом. Перед домом были разбиты цветочные клумбы с веселыми магловскими гномами и поливальной вертушкой в середине, разбрызгивавшей сейчас воду.

Северус немного удивился — он ожидал увидеть более респектабельное здание в классическом стиле, подходящее одной из старейших колдуний, проживавшей на свете около двухсот лет. Она ведь, по слухам, принимала экзамены у самого Дамблдора, да и у Темного Лорда, наверное, тоже.

Он робко потянул невысокую, потемневшую от времени и некрашеную калитку на себя. Звякнул колокольчик.

Из открытого окна, в котором виднелись кипенно-белые занавески, гаркнули, чтобы посетитель входил.

Северус облегченно вздохнул: он помнил, что крошечная сутулая Марчбенкс обладала отнюдь не женским голосом — она разговаривала густым басом, как пожилой дородной гном. Аккуратно притворив калитку, он быстро пошел по выложенной круглыми красными камушками дорожке к древнему крыльцу.

Входная дверь неслышно растворилась перед ним, обдавая упругой волной магии — в этом доме знали толк в Охранных чарах. Да оно и неудивительно — учитывая захолустье района, старые люди могли быть легкой добычей грабителей-домушников, которые не брезговали и двадцатью фунтами.

Из крошечной прихожей вели две двери — одна на маленькую чистенькую кухню, другая — в гостиную. Северус крикнул:

— Доброе утро, миссис Марчбенкс! Я по поводу экстерната... вас извеща...

Хозяйка скромного домика тут же материализовалась перед ним.

Морщинистое лицо, похожее на печеное яблочко, светилось предвкушением, и она потирала руки точно как ее сова-Патронус.

— Ну-с, это вы и есть тот самый вундеркинд? Постойте-ка, молодой человек, да мы знакомы! Помню-помню нашу незабываемую беседу!

Северус смутился.

— Да, вы принимали у меня СОВы...

Гризельда повнимательнее присмотрелась к нему.

— Мистер... Снейп, припоминаю. Или точнее — мистер Принц?

— А... откуда вы знаете? — испугался Снейп.

— Вы похожи на вашу мать — Эйлин Принц, — огорошила старушонка. — Я талантливых студентов всех запоминаю, ибо они заслуживают того. В отличие от серой массы бездарей, которые ничем не примечательны. В школу люди приходят учиться, а не протирать мантии задницами! — она грозно потрясла корявым узловатым пальцем.

Северус зацепился взглядом за ее руки — хм... артрит, несомненно. Видимо, предрасположенность...

— Кстати, что поделывает сейчас эта способная девочка? — поинтересовалась Гризельда, приглашая Северуса в комнату.

— Она умерла, — автоматически ответил Снейп, с любопытством оглядывая гостиную. Все стены оказались заставлены книжными шкафами — от пола до потолка. А стоящие на полках фолианты так и манили к себе — тем более, там были и совсем древние на вид — в кожаных старинных переплетах. Отчетливо видно было, что книги весьма ценные — нестандартного формата и многие довольно потрепанные от частого использования. Понятно, почему у Марчбенкс такой убогий домишко...

Он завистливо вздохнул. Сам бы не прочь так жить. Собственно, парень никогда не заморачивался материальными вещами вроде дома или обстановки. До тех пор, пока Петунья не ткнула его носом в дохлый быт, он считал, что неважно чем питаться, на чем спать и сидеть, ведь главное — это чтобы была пища мозгу. А уж его мозг всегда был жадным до новых знаний.

— Ох-ох-ох, какое несчастье, умереть в столь молодом возрасте... такой потенциал, и все понапрасну... — огорченно кудахтала Марчбенкс, виртуозно дирижируя палочкой и сервируя круглый стол для чаепития. Глиняный коричневый пузатый чайник, такие же большие чашки, блюдо с горячими румяными ячменными лепешками, масленка, вазочки со свежим янтарным медом и клубничным и малиновым джемом... Северус почувствовал, как заурчал давно переваривший завтрак желудок.

— Садись, бедная деточка, сначала попьем чайку, поговорим, а экзамены никуда не убегут, — ворковала старушонка. — Сейчас еще и Тофти с профессором Бройлем подойдут, мы все вместе и обсудим, как нам лучше проверить твои знания.

Северус плюхнулся на мягкий стул. Вообще-то он не ожидал такого теплого приема, и это ввергло его в некоторое смущение. Все равно, что он ввалился бы зачем-то в кабинет к самому Дамблдору, а тот принялся потчевать его горячим чаем с мармеладками... Странно и смешно. Он нервно хихикнул.

Опять звякнул колокольчик, и Марчбенкс посеменила в прихожую встречать гостей: прибыли почтенные ученые старцы. Вот у них голоса оказались, как положено — старческие, дребезжащие и слабенькие, в отличие от миссис Гризельды.

В гостиную вошли два почтенных седых джентльмена, сопровождаемые хозяйкой дома.

Профессора Тофти Северус помнил — он ему сдавал Астрономию, Защиту и Заклинания. Старичок был просто сущий ангел — все время улыбался и подбадривал, когда студенты сдавали практическую часть. Правда, от этого они терялись и часто рассредотачивались, и Северус, понаблюдав за экзаменующимися, пришел к выводу, что Тофти делает это специально — проверить, насколько ученик владеет собой, так как Заклинания, конечно, были такой дисциплиной, при которой отвлекаться не следовало. Неверный взмах палочкой или неправильно выговоренное слово — и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. А уж сколько обломов было при проверке Левитирующих заклятий...

Так что некоторое коварство в профессорах явно присутствовало. Впрочем, Северус был полностью за такую оригинальную методику. В экстренных ситуациях действительно некогда долго и мучительно раздумывать — надо действовать уверенно, жестко и целенаправленно. И не обращать внимания на отвлекающие факторы. То есть, вернее, нужно держать их постоянно под контролем периферийным зрением и уметь молниеносно отвлечься и ликвидировать помехи, но так, чтобы не подвергнуться нападению с фасада. Так что профессора на экзаменах как могли, приближали ситуацию к самой реалистичной, жизненной.

Второй профессор оказался высоким, худым и почти лысым господином. Он как раз происходил из тех рейвенкловцев, кто успешно совмещал магловскую научную деятельность с магической. Как оказалось, Луи Бройль преподавал в магловском французском университете квантовую физику. И часто бывал в Англии у своих старых друзей. Вообще, в роли экзаменатора он выступал нечасто, именно по причине занятости и проживания в другом государстве. Но Северус слышал о такой практике — приглашать иностранных магов для более объективной оценки знаний молодого поколения. В свою очередь, он подозревал, что подобными полномочиями обладают и Марчбенкс и Тофти, которые вполне могли быть независимыми экзаменаторами в Дурмстранге и Шармбатоне. Как нейтральные стороны профессора были неприкосновенны.

Бройль оказался воспитанным господином и не погнушался крепко пожать руку тщедушному школяру как равному. Профессор Тофти, также припомнивший парня по экзаменам, даже приобнял Северуса, правда выше плеча все равно не достал — больная спина не позволила разогнуться.

Настороженно глядящий на почтенных членов комиссии Северус понемного расслабился — никто из присутствующих не пытался давить на него авторитетом, они вели себя как обычные дедушки и бабушки! Простые, пожилые добродушные гостеприимные люди...

Когда все расселись за круглым столом, Северус решил, что, наверное, стоит ему самому налить чаю и раздать чашки — кипяток все-таки, а руки у Марчбенкс совсем не слушаются.

Старики благосклонно посматривали на его усилия, но Петунья достаточно хорошо натренировала его, так что он благополучно разлил всем горячего, ароматного, настоявшегося под стеганым чехлом чаю и бережно подал каждому участнику его чашку.

За столом зашел непринужденный разговор. Марчбенкс подкладывала Северусу лепешку за лепешкой, щедро поливая их медом и джемом. Старички тоже себя не обделяли. Снейп не стал кочевряжиться, и уписывал вкуснятину за обе щеки, на что старики одобрительно покачивали головами, видимо считая, по старому обычаю, что тот, кто хорошо и много ест, тот так же хорошо и много работает. В общем-то, немалая правда в этом была — Северус, если увлекался, мог не вылезать из лаборатории сутками, а потом сразу завтракал, обедал и ужинал за один присест.

Все хорошее подходит к концу, вот и лепешки съедены и чай выпит. Посуда, повинуясь невербальному приказу хозяйки и взмаху палочки, собралась в стопки и улетела на кухню, где еле слышно зажурчала вода.

Стол тут же покрылся другой скатертью — темно-коричневого сукна, чтобы яркое не отвлекало и не резало глаз.

На столе появились билеты, перья и чернильница, а Снейп подал Гризельде ведомость, выданную ему ласковой как котенок Амбридж.

Итак, профессор Марчбенкс села в середине, а профессора по краям — Снейп же оказался напротив них один. Он посмотрел перед собой — ни бумаги, ни пера не было.

— Не будем устраивать письменных опросов, думаю, будет легче и эффективнее, если мы просто будем задавать вопросы по всему школьному курсу, а вы, молодой человек, станете на них отвечать кратко, но емко и понятно. Договорились? А после теоретической части проведем практическое занятие.

Cеверус кивнул — такой подход ему понравился.

В течение двух часов он отвечал на самые разные вопросы: от самых простых до действительно каверзных по формулировке. Зелья, Заклинания, Астрономия, Руны, Трансфигурация... естественно, История магии и Защита от Темных Сил.

— Каковы основные отличия финского, германского и славянского рунического алфавита?

— Латинское название нефритовой лозы?

— Прикладные законы трансфигурации живого в неживое?

— Применение жаброслей помимо основного предназначения?

— Растения, заменяющие в зельях Ядовитую Тентакулу?

— Кто изобрел лекарство от драконьей оспы?

— Чем прославился Зефельд?

— Кто был председателем Совета Колдунов в период с 1612 по 1687 годы?

— Опишите тринадцать свойств лунной росы?

— В каком году был последний парад планет?

— Самый знаменитый темный артефактор?

Вопросы были совершенно фиговые, на некоторые Северус отвечал автоматически, особенно те, что были по зелья и ингредиентам. Ну и Защита, само собой, тоже отлетала от зубов. Вскоре старички вспотели, разъярились и раззадорились, и начали массированную атаку. Гризельда азартно махала орлиным пером, делая какие-то пометки у себя в пергаменте, а Бройль лихорадочно копался в английском учебнике по Астрономии за седьмой курс за авторством Коперника, выискивая вопрос покаверзнее.

Тофти начал задавать дополнительные вопросы, коварно пытаясь выведать, насколько глубоки знания Северуса в Темных Искусствах. Снейп сначала насторожился, но на лицах экзаменаторов было написано такое радостное оживление и жадное предвкушение правильного ответа, что он неосмотрительно махнул рукой и пустился во все тяжкие, невольно начиная спорить и доказывать свою правоту по тому или иному вопросу.

Он незаметно вытащил палочку и наложил дополнительную звукоизоляцию на комнату — старикашки так шумно гомонили и кричали, что их, должно быть, слышно было на улице. Мало ли... вдруг соседи сбегутся.

Вскоре все присутствующие повскакивали со своих мест, и склонившись головами друг к другу общими усилиями вычерчивали диаграммы, определяющие магическую активность четных колонн Стоунхенджа в зависимости от лунных фаз, и особенно влияние на них парада планет. Особенно неистовствовал Бройль, доказывающий, что лунный свет активно воздействует своими частицами на магический заряд колонн, которые распределены так, что одни заряжаются от луны, а другие — от солнца. Он даже предлагал сегодня же ночью наведаться туда, и проверить его теорию воочию, благо на дворе как раз полнолуние, а значит...

— Северус, друг мой, вы умеете аппарировать? — воодушевленно спросил он.

— Э-э-э-э... — аппарации школьников учили только на шестом курсе, поэтому Северус колебался — признаться или нет, что он уже давно умеет это делать. Уж сосредоточенности, целенаправленности и настойчивости у него было с избытком, а вот как раз двенадцати галеонов на практические уроки не было. Да он бы и не стал платить. Поэтому предпочел взять несколько уроков у матери, а потом и у Малфоя. — Но ведь мне еще нет семнадцати? — попытался выкрутиться он.

— Какая ерунда, — покачал головой профессор. — Аппарация вполне естественна для мага любого возраста. Ведь даже годовалые младенцы могли аппарировать, когда у них возникала острая нужда в матери! Я сам умел это делать с четырнадцати лет, — он подмигнул Северусу.

— Ну, вообще, да, умею, — промямлил Северус, надеясь, что на него никто из присутствующих не донесет.

— А я заметила, что молодой человек вполне овладел навыками невербальной практики, — довольно констатировала Гризельда. — А вот заклинание я не распознала. Не поделитесь формулой?

Cнейп густо покраснел. Муффлиато он изобрел еще на четвертом курсе, чтобы секретничать с Лили. До этого ему постоянно казалось, что в кустах или за колонной прячется Поттер с дружками и выслушивает с гнусной ухмылкой все его секреты.

Старики с неподдельным уважением смотрели на него. Он даже смешался. Ну, придумал и придумал... он вообще-то и не такое изобрел, знали бы они... уж точно по голове не погладили... Заклинание Меча, от врагов... даже от оборотня помогло бы, наверное...

— Ну... я... мне просто пришлось... а то обычная Защита же легко снимается — Фините и все дела, — бормотал он, опустив голову.

Профессора радостно переглянулись.

— Да что вы, юноша, мы ведь ни в коей мере не пытаемся укорить вас в чем-либо. Наоборот, очень мало кто способен создавать принципиально новые заклинания с индивидуальным контрзаклятием! Это можно сказать, вершина мастерства заклинателя!

— Да уже одно то, что вы шагнули далеко за рамки школьной программы... — профессор Бройль возбужденно протирал платком старомодное пенсне.

— А скажите-ка нам, каковы ваши дальнейшие планы?

— Вообще-то... я сначала хотел сдать ТРИТОНы...— забормотал Северус.

Гризельда нетерпеливо махнула ручкой.

— Считайте, мистер Принц, что вы уже их почти сдали! Ну, так какое высшее учебное заведение Британии вы хотите осчастливить своим присутствием?

Три пары глаз нетерпеливо уставились на смущенного Северуса.

— Понимаете... да я... в общем, я не собираюсь учиться тут дальше, — выдавил он, кляня себя за несдержанный язык. Может, пока не поздно, выхватить палочку и наложить на всех Империо? Они же старенькие, слабенькие, у них, наверное, нет способности сопротивляться Непростительному? А потом стереть им память...

Старички переглянулись и грустно покачали головами.

— Дорогой мальчик, не беспокойтесь и можете уже убрать палочку, — сказал успокаивающе Тофти. — Даем слово, что этот разговор не выйдет за пределы комнаты. И вообще, на нас не действуют ни Империо, ни Стиратели памяти, — он подмигнул ему.

— Вы... вы менталисты? — дрожащим голосом уточнил Снейп. Тогда и правда смысла не было — сам виноват, тщеславие взыграло, решил показать свои знания, идиот...

— Ну, за столько лет мы научились управлять своим разумом и эмоциями, ведь настоящие ученые думают головой, а не задним местом, — задорно усмехнулась Марчбенкс. — Да и потом, знаете, мистер Принц, в научных кругах царит жесточайшая конкуренция за новые идеи и изобретения — не успеешь оглянуться, как к тебе залезли в голову и шарят там в поисках чего-то нового и секретного. Тут поневоле научишься защищать сознание от воров и плагиатчиков! А вы, я смотрю, талантливы и в этой области?

Cнейп вздохнул про себя. Ну да, профессора оказались не промах, все его способности вытащили наружу...

— Да, — нехотя признался он. — У зельеваров семьи Принц это наследственное...

— О да, и это вполне закономерно! — подхватил Тофти. — Я знавал вашего прапрадеда! Очень способный был человек, диагност высочайшей квалификации! Знаете, у зельеваров такого класса менталистика коррелирует со способностью варить и изобретать новые зелья, потому что им нужно контролировать процесс воздействия зелья на организм подопытного.

Северус густо покраснел. А они, вообще, знают, что зельевары рода Принц испытывали свои новые зелья на пленных? Они же вроде из Темных...

— К сожалению, его бесценные труды были признаны темномагическими и уничтожены. До нас дошли лишь крохотные обрывки и крупицы гениальных рецептов... — Тофти горестно вздохнул. А Северус побагровел до состояния перезрелого помидора от стыда за своего непутевого предка.

— Да вы не переживайте так, юноша! — Бройль дружески похлопал его по плечу. — Мы-то понимаем, что в науке изобретения делаются по-разному. Вот поэтому-то наша задача — выявить детей со способностями и направить в правильное русло, пока до них не добрались непорядочные люди.

Вы ведь знаете, молодой человек, что наука — это меч с обоюдоострым лезвием, а мы, ученые, вынуждены порой балансировать на середине, чтобы удержаться и не порезаться.

Потому что любое знание можно использовать в разных целях, и нам вовсе не хочется, чтобы это были злые намерения. А уж особенно в такой ситуации, как сейчас. В войне любые средства уничтожить врага хороши, а лидеры не отличаются этичностью и гуманизмом, даже Светлые.

Поэтому мы соблюдаем нейтралитет, не светимся, даже ценой мировой славы и прочих почестей, связанных с изобретениями и открытиями. Все происходит в узких, максимально доверенных кругах, по крайней мере, в Британии.

Северус разинул рот.

— А как же вы... неужели вам не обидно?

— Да ни капли. Истинный ученый не гонится за дутой славой, ему важен результат. Ты сделал открытие, довел его до логического завершения, вывел все нужные формулы и выкладки — все! Ты идешь дальше, изобретаешь что-то новое.

— Но... вы так живете, — Северус оглянулся вокруг. — Неужели вам не хочется большого дома, хорошей обстановки, прислуги...

Старички дробно захихикали.

— Эх, молодость, молодость... Этого всего хотелось пару веков назад, когда мы только выпустились из школы, были полны энтузиазма и благих намерений. Потом мы несколько раз столкнулись с подлостью, стяжательством и попытками манипулирования и стали умнее. Теперь, по прошествии стольких лет стало понятно, что вся эта наносная мишура в виде богатства и ненужных регалий неважна. Важны знания! — и они торжественно подняли вверх указательные пальцы. — Торжество чистого разума!

— Не скажите, — хмыкнул Северус, — одним разумом сыт не будешь!

— Ну, это да, само собой, — улыбнулась Марчбенкс. — Но гораздо важнее, что мы остались верны себе и своим принципам, а деньги... да сколько их там нужно? Нам есть где жить, есть что покушать и выпить, а остальное... лишь бы здоровье не подводило, и совесть не мучила из-за совершенных по глупости и недомыслию ошибок, приведших к необратимым последствиям. Вы согласны со мной?

Снейп опять покраснел.

Мордред, ведь он вполне мог вляпаться в ситуацию, которой удачно избежали экзаменаторы. Это ведь намек, не так ли?

Если бы не Петунья, вовремя пришедшая ему на помощь...

— А знаете, Северус, кажется, я понимаю, почему вы не хотите учиться полный курс. Вам уже тесно в школе, хочется больше перспектив, больше знаний и свободы, а в Хогвартсе, увы, всего этого не получить. Я сама столько раз предлагала пересмотреть школьную программу по всем предметам, но Дамблдор не соглашается. Считает, что и эта слишком громоздкая и сложная для студентов. Но нельзя равняться на самых слабых, ведь тогда другим будет просто неинтересно.

— Да что ты говоришь, Гризельда! — всплеснул ручками Тофти. — В этом году сильных студентов почти не наблюдалось! Никого сверхординарного! Все точно в рамках школьной программы, а когда я спросил у Слагхорна, нет ли кого достойного по его предмету, он назвал мне лишь мисс Эванс. Но... у нее ведь сугубо школьный курс, ничего дополнительного сверх программы в ее эссе я не увидел! Да, написано хорошо, подробно и с примерами, но все точно по учебнику!

А вот, кстати, вас-то, молодой зельевар, Слагхорн и не назвал, и не упомянул! — Тофти внимательно посмотрел на Снейпа. — И, кажется, я догадываюсь, почему...

— Нелады с преподавателем? — cочувственно спросил он.

— Вообще никак, и с директором тоже никакого контакта, — мрачно ответил Снейп, сгорбившись и завесившись волосами. С деканом у него и правда были очень сложные отношения. После нескольких пикировок на отработках, тот предпочел делать вид, что его не существует.

— Понимаю, понимаю... нелюдимый, несговорчивый, строптивый, самоуверенный и тщеславный, думающий, что он умнее преподавателя... — засмеялся Тофти. — Ах, где, где мои шестнадцать лет! Ведь я и сам был точно таким же! То есть, вы не хотите учиться дальше в Британии, потому что не получите рекомендаций? Дамблдор, как алхимик, не заинтересован в вас?

— Нет, ни в малейшей степени, — кратко ответствовал Северус. — Я его не устраиваю по идеологическим соображениям.

— В этом вся беда, вся беда того, что наука в Британии находится в плачевнейшем, зачаточном состоянии, — посетовал Бройль. — Ведь уже с младых лет понятно, как и чем именно одарен ребенок. Даже у нас, во Франции и то уделяют больше внимания талантливой молодежи! Дают стипендии, гранты, выделяют жилье и лаборатории для работы. Ну как же так можно — не заботиться о подрастающем поколении! Немудрено, что они сбегают в другие, более благодатные края.

— Я вижу, этот молодой человек тоже не станет надеждой магической Британии, — тяжело вздохнул Тофти. — Эх, как же жаль, как жаль... И дирекция, значит, не заинтересована... А может, вам помогут рекомендации, данные нами?

Cеверус отрицательно замотал головой.

— Нет! Я не хочу подставлять вас... под удар! Просто дело в том, что... я ведь слизеринец! Понимаете?

Старики переглянулись.

— Мерлин и Моргана великие прародители наши! Неужели теперь вербуют в столь юном возрасте, прямо со школьной скамьи? — поразился Бройль.

— Ну а что, дорогой мой Луи, разве не всегда так было? Молодым умам и сердцам легче заморочить голову, ими легко управлять и забивать головы всякой идеологической чушью! А если мальчик талантлив, то тем более... вы знаете, сколько людей можно убить ста миллилитрами сильного яда? Вот то-то и оно!

— Я... собираюсь уехать как можно дальше от... Британии. Чтобы меня не смогли найти. И чтобы не было соблазна... — прошептал Северус.

Тофти согласно закивал головой, поддерживая его.

— Он прав, он прав... сейчас в стране такая ситуация... а мы не можем позволить себе погубить бездействием еще одну светлую голову лишь потому, что равнодушно предоставим свободу выбора!

Гризельда решительно пододвинула к себе ведомость и принялась выставлять отметки.

Старики заглядывали и шепотом подсказывали ей желаемую оценку, а она нетерпеливо отмахивалась, бубня, что все очевидно и она сама знает.

— А поделитесь с нами все-таки своими планами на будущее, — доброжелательно попросил Бройль. — Возможно, мы сумеем вам помочь советом? Какое направление вы хотели бы изучать? Я заметил, вы весьма подкованы в Темных Искусствах и в Защите? Это очень сложный и многогранный предмет, ведь на каждый артефакт имеется свое проклятие и свое контрзаклятие! Специалистов по ТИ буквально на руках носят. В частности, Заклинателей, которые снимают проклятия в древних гробницах. Вон гоблины постоянно дают объявления о найме на работу с очень приличными условиями.

— Ну... — замялся Снейп. — Просто моя подруга-магла позвала меня с собой, в Америку. Говорят, там легче стать кем-то, нежели у нас, в Англии. Там маги ведут себя посовременнее и Статута такого жесткого нет, всего лишь разумные ограничения на применение магии в людных местах.

— О-о-о... в Америке и в Канаде проживает много наших знакомых коллег, готовых взять на обучение талантливую молодежь, — оживились экзаменаторы. Они по очереди расписывались в экзаменационной ведомости. — Что, если мы порекомендуем вас кому-либо из них? Например, Сибилла Лик, она как раз наша соотечественница! Уехала в Штаты давно и сейчас является главой женского Ордена колдуний. Представьте, в Америке прогресс дошел до того, что на шабаши они собираются, арендуя тихоокеанский лайнер! — густо захохотала Гризельда. — Меня тоже приглашали, да я не смогла тогда уехать, — сожалеюще вздохнула она.

— Сибилла сама не особо сильная колдунья, но она знает почти всех американских магов и дружна с большинством из них.

— Еще бы не знакома — ее организация устраивает свои шабаши восемь раз в году! — возмутился Тофти. — И вообще, они шовинистки — мужчин не пускают на свои таинства! — обиженно сказал он.

— Не шовинистки, а ведьмы-феминистки, — наставительно поправила Гризельда. — Да и правильно — тебе-то что там делать? Ты туда можешь попасть разве что в образе кота или ворона! — и они с Бройлем опять засмеялись. Тофти скорчил недовольную рожицу.

— Знаешь, мой юный друг, в Штатах очень толерантно относятся к таким, как мы. Во многих колледжах и университетах США читаются лекции по теории и практике колдовства, существуют классы и семинары по магии, ведовству и другим видам «черных» наук.

Так что именно для тебя там сущее раздолье! И все это никак не преследуется, потому что и правда людям предоставляется выбор. Ну а дальше уже личное дело каждого. Правда, там полно шарлатанов от магии, но знаешь, это очень хорошо отвлекает внимание от настоящих волшебников.

Но мы бы лучше посоветовали обратиться к нашим хорошим друзьям из Ведовского Научного Центра. Они действительно занимаются научными разработками, а не профанацией, как многие ушлые колдуны, которые валяют дурака, очаровывая маглов мелким волшебством типа левитации предметов или трансфигурации голубей и котят в розы и разноцветные платки.

Оттуда уже, если они сочтут тебя достойным внимания, ты будешь направлен в один из нескольких крупных магических университетов в любой город по твоему выбору. Тебя обеспечат жильем, учебниками, вспомогательными средствами и, разумеется, ты получишь учебную визу и будешь находиться в Америке на законных основаниях. То есть, временно станешь ее гражданином. Так что тебя при всем желании не смогут выслать обратно на родину. Ты ведь этого не желаешь?

Cеверус отрицательно покачал головой, глядя на совещающихся старичков как на божественное Трио.

Ему не верилось, что удача наконец-то повернулась к нему своим капризным личиком и улыбнулась тощему замухрышке. Сначала Петунья, потом Люциус, согласившийся отпустить его, Амбридж с ее жадностью и загребущими наманикюренными короткими лапками, потом эти чудесные люди... и... неужели? Он не приедет в Штаты на пустое место и не начнет с нуля? Он действительно сможет спокойно обратиться к компетентным людям и получить от них надлежащие рекомендации и вожделенное место в университете? Ему не придется унижаться и бояться проколоться и ненароком выдать себя?

А ведь он настолько привык к тому, что многое из административного ресурса ему дается с трудом, что даже не удосужился выпить сегодня собственноручно сваренный Феликс... Думал, что все равно в один заход все не сделает — придется побегать если не за Амбридж, то за экзаменаторами...

Неужели все-таки вселенская справедливость сущеcтвует на этом свете?

Между тем Гризельда приманила из соседней комнаты — кабинета предположительно — пухлую визитницу, и теперь копалась в ней. Было выужено несколько скромных на вид карточек с мировыми именами, которые Северус читал благоговейно, затаив дыхание. Старики оказывается, знакомы с такими людьми! Легенды, а не люди! Кажется, даже Дамблдор близко общался только с одним таким — с Николасом Фламелем. А что уж говорить о Кобермане, Лиланде Гаунте и Джеке Скеллингтоне — все были знаменитыми учеными магами в различных областях.

Наконец экзаменаторы определились с кандидатурами, кои считали достойными обучать Снейпа, и вручили ему верительные письма, которые каждый написал тут же, обвязав пергаменты веревочками и запечатав сургучом. Также он получил визитки с указанием полных имен, регалий, и даже личных координат для связи.

Это было вообще полным доверием — обычно визитные карточки были только с именем и указанием должности. А так Северуса напутствовали, чтобы не стеснялся и в случае, если возникнут какие-то проблемы — связывался через камин или посылал сову или какую-то другую почтовую птичку. И даже — при огромной необходимости он мог аппарировать или переместиться порталом к любому из экзаменаторов. Все координаты были отпечатаны на обороте.

Добрые ученые пообещали также связаться со своими коллегами и замолвить за него словечко, чтобы его приезд не оказался неожиданностью для них.

Он сидел как идиот, с дурацкой улыбкой на лице и благодарил растроганных старичков. Те понимающе кивали головами, уверяя, что ничего особенного не сделали — истинные ученые должны быть солидарны. И помогать молодежи — их прямой долг и обязанность. Очень плохо, что многие сейчас забывают об этом. При этом Северус догадывался, в чей огород летят камни. Ведь Дамблдор был хорошим алхимиком и даже имел какие-то ученые степени и награды...

Но учеников у него почему-то не было...

— А как же практическая часть? — cпохватился Северус.

Экзаменаторы переглянулись.

— Она в данном случае необязательна. Тут и так все понятно. Во-первых, вы, молодой человек, без затруднений колдуете невербально — этим искусством многие и на седьмом курсе овладеть не могут, во-вторых, владеете аппарацией, причем, освоенной самостоятельно, а это уже говорит об огромной настойчивости, целеустремленности и сосредоточенности, в третьих, вы способный менталист, это видно по вашим глазам — в них почти невозможно ничего прочитать. Значит, если спина у вас будет защищена — сражаться вы станете успешно против двоих и даже троих противников. В вашей реакции мы не сомневаемся — судя по тому, как быстро работал ваш мозг, когда вы без задержки отвечали на наши вопросы. У нас огромный опыт в таких делах, — важно заявил Тофти.

— В школе на меня нападали и часто со спины, — пробурчал Снейп. — Я рассеянный, на самом деле... вроде бы и смотрю по сторонам, а как открою учебник или другую книгу — выпадаю из реальности.

Старики радостно переглянулись.

— Да вы наш человек! Истинный ученый! — умиленно посмотрели они на него. — Почему бы не изобрести заклинание, вроде кругового Щита? Знаете, Северус, у маглов имеются такие полезные вещи, как бронежилеты. Первый удар обычно приходится на них, не причиняя вреда человеку, и можно спокойно сориентироваться, оценить обстановку и ответить адекватно. Я в силу жизненного опыта могу предположить, что вы, собираясь защищаться от недругов, скорее всего бросили все свое вдохновение именно на создание соответствующего боевого заклинания, верно? — cпросил заинтересованно профессор Бройль.

Северус кивнул, искоса поглядывая на святую троицу.

— Во-о-от! — подняла наставительно кривой палец Гризельда. — Вы, молодежь, думаете, что только крутое боевое заклятье поможет вам. А вот совсем наоборот! Сначала нужно деморализовать противника своей неуязвимостью, а уж потом внезапно напасть, обезоружить и связать. А вовсе не кидаться в ответ чем-то неприятным. Ну и конечно, лучше всего, когда ты после драки или боя остаешься с чистыми руками, а то знаете, Северус, ведь бывает и так, что вы же и будете виноватым, убив или покалечив врага, только потому, что защищались, понимаете? — cнажимом произнесла она.

Снейп, припомнив позорную сцену у озера, похолодел, поняв правильно ее слова. Хорошо, что он тогда применил не Сектумсемпру на Поттере, а всего лишь разновидность Секо, иначе... истеки Поттер кровью во сне — попал бы он в Азкабан, заступиться-то некому... Теперь-то ему стало понятно, что было бы, используй он свое секретное оружие.

Старики внимательно наблюдали за сменой эмоций на его лице и переглядывались удовлетворенно. Милый юноша, а главное — схватывает все прямо на лету. Приятно с такими учениками иметь дело. И жаль, что он отправится за границу, а не останется в их кругу. Но ему и правда лучше здесь не задерживаться — талантливые люди всегда были востребованы в самых кровопролитных и жестоких войнах. Незачем ему марать руки.

— Вот ваша ведомость, — перед носом у Снейпа оказался листок, заполненный мелким почерком. Перед глазами все расплывалось, поэтому он решил поглядеть оценки попозже, просто взял его и положил к другим документам.

— Все будет хорошо, дорогой Северус, — мягко произнесла Марчбенкс. — Мы прекрасно понимаем вас и ваши чувства. Поверьте, каждый из нас бывал в подобной ситуации, ведь максимализм юности и тщеславие молодости никто не отменял. А от них до полной зрелости и мудрости у каждого свой путь — у кого-то быстрый и короткий, у кого-то длинный и трудный. А некоторые умирают, так и не приобретя ни того, ни другого...

Но я думаю, вам не составит труда выбрать для себя правильное направление. Если бы мы видели, что это не так — не стали бы вообще тратить свое время, а отказали в экстернате, правилами это разрешено. Триумвират комиссии может не принимать экзамены, если ему покажется, что экзаменующийся незрел и не готов ко взрослой жизни.

Вы, юный вундеркинд, вполне готовы, тем более, мы видим, что вы не один. Ваша спутница не позволит вам отклониться от избранного пути, — Марчбенкс подмигнула Снейпу, и он удивился тому, как они догадались?

— А у вас это на лице написано, — довольно ответил Бройль. — Вы вдохновлены и стремитесь к чему-то очень упорно. Экзаменаторы — отличные физиогномисты, это часть нашей работы. Этот свет надежды в ваших глазах... эх, где мои семнадцать лет! — присутствующие добродушно рассмеялись.

Снейп тоже облегченно улыбнулся. Сейчас, когда экзамен был позади, внутри него все разжалось и ему хотелось просто стечь лужей под стол и прикорнуть на коврике на часик — сказалось волнение. Потому что он не знал, на кого вообще нарвется. Это ведь могли быть и нечистоплотные чиновники из Отдела магообразования, и как же ему повезло, что экзаменаторами оказались именно эти добрые и порядочные, благожелательные люди.

Он не привык к такому обходительному, и даже восторженному обращению и ему не хотелось расставаться с седыми старцами.

— А можно мне прислать вам пару зелий? — застенчиво спросил он, не зная, как отблагодарить за такое теплое отношение к себе. — Я немного изменил Артритную настойку, теперь она более эффективна... а у вас, миссис Марчбенкс, я вижу, больные суставы...

— Ох, а мне, если можно, СorGuttis, — попросил Тофти. — Их мало кто может сварить правильно, а я часто их употребляю в последнее время, сердце шалит... ох, старость, старость...

Северус кивнул. Сердечные капли Кор Гуттис были относительно дешевы, но готовились при определенных условиях, а несоблюдение методики и рецептуры значительно уменьшало их лечебный эффект. Тут нужно было терпение и осторожность. Но он варил их много раз — для французских родственников Люциуса, которые любили изображать на публике потерю сознания или сердечный приступ.

— А вам, профессор Бройль? — робко спросил Северус.

— У меня, знаете, Северус, в последнее время зрение шалит. А мне оно ведь просто необходимо, особенно сейчас, когда я занимаюсь новой темой по астрономии...

— Значит, вам нужен «Орлиный глаз»? — диагностировал Снейп.

— О, если бы вы смогли сварить... я бы заплатил любые деньги! — обрадовался Бройль.

Северус понимал, что у стариков наверняка полно знакомых и друзей зельеваров, которые охотно бы прислали им свои зелья и настойки, но... то, что они не стали отнекиваться, а даже сделали заказ ему, зеленому сопливому ученику, говорило об их доверии к нему и что они понимали, как ему жизненно необходимо отблагодарить их за участие в своей судьбе.

— Миссис Марчбенкс, вы не будете против, если я свяжусь с вами через ваш камин? — спросил Снейп. — Я могу приготовить все буквально через день, и передам вам, а вы уже раздадите...

— Конечно, дорогой мой, ты всегда можешь постучаться, — охотно согласилась Гризельда. — Мы чаще всего собираемся у меня, поиграть в карты, попить вина и побеседовать, так что, скорее всего, будем дома. Заглядывай в любое время.

Уходить было неохота, но надо. Раз уж у него все так благоприятно уладилось с ТРИТОНами, то должно было закономерно повезти и при повторном визите к Амбридж. Северус уже настроился на счастливый исход в Министерстве, поэтому принялся собираться.

Экзаменаторы шумной кучкой последовали за ним, попрощались за руку на крыльце, а Гризельда пожелала обнять его на прощание. Пришлось нагнуться, чтобы старая женщина похлопала его по спине сухонькими ладошками. Затем Северус вышел на улицу, огляделся по сторонам, помахал на прощание и аппарировал.

Экзаменаторы еще минут пять стояли на крыльце, с удовольствием дыша ароматами распустившихся цветов и неторопливо делясь впечатлениями о прошедшем днем и интересном юноше, затем скрылись в доме.

Оказавшись в Лондоне у старой телефонной будки, Снейп быстренько повторил поход вниз, мимо охранника, в лифт и почти бегом помчался к кабинету розовой умильной жабы.

Та как раз занималась каким-то длиннющим отчетом, но увидев просунувшего в дверь голову Снейпа, расплылась в приветливой улыбке.

Северус прикрыл дверь, незаметно закрыв ее заклинанием. Ему нужен был час для завершения дела.

Долорес довольно просматривала ведомость. На самом деле, ей было безразлично, что там поставили школяру — ее волновало лишь обещанное вознаграждение. Как же трудно было сейчас найти качественные, чистые и эффективные зелья! Особенно Амортенцию. А ведь без нее никак... Долли никогда не пользовалась бездумно Любовным зельем. Ей вовсе не нужны были умирающие от любви к ней министерские мужланы. Так, пара-тройка капель в ее жасминовый чай, и нужный чиновник начинал относиться к ней уважительно и восхищенно. Именно то, что нужно для достижения определенных целей! Благорасположение Начальников отделов и пожалуйста — через несколько лет она может спокойно занять кресло главы Отдела Магического образования, потому что Фадж уйдет на повышение, а ее кандидатура будет наиболее достойной и приемлемой в глазах других высокопоставленных чиновников.

Ну и Феликс тоже никогда не бывает лишним. А этот юнец непрост, ой как непрост... не зря имеет в друзьях Люциуса Малфоя! Долорес знала, с кем нужно быть строгой и холодной, а с кем — ласковой и доброжелательной. Может, этот человечек через некоторое время замолвит и за нее словечко, так что не стоит препятствовать и затягивать с получением документов.

Мурлыча себе под нос песенку, она аккуратно заполнила вычурный диплом об окончании среднего магического учебного заведения, поставила восьмиугольную печать и, оставив Северуса в кабинете, нырнула в камин — подписывать у Фаджа.

Собственно, сам Корнелиус для Снейпа опасности не представлял — он просто ставил подписи на документах, не заостряя внимания на личности, которой этот документ понадобился.

А вот память Долорес нужно было немножко подкорректировать...

— Вот все и готово, милый юноша, — проворковала своим ангельским голосом Амбридж, помахивая дипломом, дабы высушить чернила. — А вы боя...

— Ступефай!

Амбридж, вытянувшись столбиком, упала на ковер. Рот раскрыт, глаза широко распахнуты.

Северус легко погрузился в ее сознание, старательно обходя легкий флирт в кабинете у Фаджа, походы в дамскую комнату и обед в министерской столовой.

Он лишь изящно и аккуратно стер воспоминания о записке Люциуса, как будто Северус пришел сам, без всякой просьбы и сделал установку на постепенное забывание о своем визите, чтобы потом женщина не сильно пострадала, если вдруг выйдут на нее в поисках.

Она просто делала свою работу и ничего более. Любой студент имел право обратиться в Отдел образования и получить разрешение на сдачу экзаменов. Только и всего. Правила и законы в магической Британии одинаково работают для любого гражданина, а долг работников Министерства обеспечивать удобство и выполнять любые просьбы и пожелания обратившихся членов магобщества.

Затем Снейп аккуратно левитировал внушительную тушку за стол, усадил в кресло и напоследок подтер воспоминание о Ступефае — пусть думает, что они расстались вполне мирно и дружелюбно.

— Фините, — произнес он про себя.

Долорес отмерла и потрясла головой.

Северус тут же пододвинул к ней два обещанных флакона, завернутых в пергамент, и женщина, мило улыбнувшись, тут же спрятала их в розовый ридикюль. Затем она встала, и торжественно пожав Снейпу руку, вручила ему свернутый трубочкой и перевязанный фиолетовой лентой диплом.

— Очень жаль, что все это происходит не на выпускном Балу, но что поделать, что поделать, — трясла она руку Северуса, расплывшись в широкой улыбке. — Желаю вам удачи, милый юноша, обращайтесь, если возникнет надобность! Министерство всегда готово помочь своим гражданам! Это наш долг и обязанность! Мы работаем на ваше благо!

— Благодарю, мисс Амбридж, вас за ваше живейшее участие в моей судьбе! Вы очень помогли мне, устроив встречу с миссис Марчбенкс, очень! Не представляете, как я вам признателен, — тараторил Снейп, не чая уже удрать из этого розового кабинета.

Наконец ему удалось вырвать руку и выскочить за дверь.

Прочь, прочь из этого удушливого места! Министерство ему не понравилось от слова совсем.

Скорее домой!

Через десять минут он уже стоял возле коттеджа Эвансов. Ждать, пока Петунья придет к нему, было невыносимо — Северус думал, он лопнет от нетерпения поделиться хорошими новостями.

Северус негромко свистнул — окна в доме были открыты, и сквозняк шевелил занавески.

Петунья выглянула, радостно помахала рукой и понеслась вниз.

Она выскочила прямо в домашних тапках, и, увидав радостное лицо друга, непривычно взвизгнула и кинулась к нему.

Северус и сам не понял, как они оказались в объятиях друг друга.

Это оказалось неожиданно очень... приятно. Чувствовать кого-то совсем-совсем близко, смотреть в блестящие смеющиеся глаза, видеть улыбающийся рот... теплое дыхание... волосы щекочут лицо...

Петунья что-то говорила, даже поцеловала его в щеку — она верно поняла, что поход в Министерство увенчался успехом.

Он осторожно прижал ее поближе к себе, чувствуя, как горят щеки, и зажмурившись, вдохнул запах ее волос.

Со второго этажа, отодвинув штору, на них смотрела нахмурившаяся Лили.

Северус нехотя открыл глаза и встретился взглядом с бывшей подругой.

Сначала он стушевался и смутился, как всегда бывало при виде Лили, но потом вдруг разозлился на себя за старые, до сих не забытые рефлексы, и скептически подняв бровь, посмотрел ей прямо в глаза, продолжая обнимать Петунью.

Им вдруг овладело какое-то шальное веселье. Да, в конце концов, что за привычка у него при виде недовольного лица Лили тут же внутренне и внешне съеживаться, чувствуя себя заранее виноватым.

Теперь, когда они окончательно поссорились, ему ведь нет нужды выслушивать ее нотации и упреки в неподобающем поведении, так что он может делать и говорить что угодно.

И будет стоять, где захочет, и говорить с Петуньей сколько надо и о чем угодно. Он свободный человек, ему ничего не мешает поступать так. Хватит.

Лили, обнаружив, что Снейп ее увидел, тут же отпрянула вглубь комнаты и метнулась в простенок между окнами.

Сердце заколотилось вдруг со страшной силой.

Увидев сестру рядом с бывшим другом, она поразилась тому, насколько гармонично те смотрятся друг с другом: оба высокие, стройные, тонкие... и похожие... даже не столько внешне, сколько... она даже не могла сказать как. Похожи внутренне, духовно? По сущности? По мировоззрению и ощущениям? По интересам?

Как бы там ни было, видеть эту парочку столь близко и такой воодушевленно счастливой было неприятно.

Все лето Лили убеждала себя, что поступила тогда, у озера, абсолютно правильно, и Снейп сам виноват в том, что их дружба закончилась так печально.

Все лето она маялась скукой и бездельем, а в это время ее сестра развлекалась со Снейпом...

А теперь у них и вовсе хватает наглости обниматься прямо у нее на глазах под окнами ее собственного дома!

Она осторожно выглянула из-за шторы.

Эти двое предателей теперь стояли, взявшись за руки и возбужденно перешептывались. Как ни напрягала слух Лили, услышать ей ничего не удалось. Бубнили себе под нос, гады...

Наконец Петунья отцепилась от Сева и кинулась в дом.

Снейп остался стоять под деревом, расслабленно прислонившись к молодому стволу.

Лили жадно разглядывала его, поражаясь перемене, произошедшей с бывшим другом за столь короткое время.

Раньше он сутулился, дергался, все время нервно оглядывался по сторонам, постоянно держа правую руку наготове, чтобы выхватить палочку. Такое поведение очень нервировало Лили.

Волосы у Северуса вечно неопрятно свисали вдоль худых щек, даже нос и тот был уныл и скучен... Оживал Снейп только на зельях, да в лаборатории. Ну, еще когда они, болтая, прогуливались по лужайке перед Хогвартсом. Тогда он мог даже идти вперед спиной, увлеченно рассказывая ей что-то и не падать. Щеки у него розовели, глаза загорались, он невольно выпрямлялся и становился выше нее...

Но стоило им распрощаться, как он опять превращался в не пойми что: шел, сгорбившись, чуть ли не хромая, полы коротковатой мантии били его по тощим щиколоткам, сальные волосы мотались из стороны в сторону...

Девчонки постоянно смеялись над ней и советовали по сто раз на дню послать Снейпа куда подальше. А то позорится сам, и Лили позорит... Ей и самой было непонятно, почему он продолжает так небрежно относиться к себе. Она, конечно, пыталась ему намекнуть, что неплохо было бы мантию новую прикупить, вот на Рождество ей даже удалось его заставить приобрести нечто приличное. Но не могла же она ходить с ним и выбирать ему трусы!

Хотя... может, надо было плюнуть на приличия и все-таки сделать ревизию всего его гардероба? Ну... на правах единственной подруги.

Потому что, судя по беззастенчивости и напористости Петуньи, она вела себя у Снейпа точно так же, как и дома: залезала во все щели и дыры, выгребая оттуда пыль и грязь, выворачивала наружу ящики комодов и тумбочки в поисках грязного белья и наводила повсюду стерильный порядок.

Сестра вполне способна была занудством и приставучестью добиться своего — Снейпу было легче послушаться ее, и не сопротивляться.

Так что, может, именно поэтому сейчас под каштаном стоял вполне приличный молодой человек, в новых синих джинсах, дешевых, не фирменных, но отлично сидящих на длинных ногах, в серо-зеленой футболке, обтягивающей широкие плечи и грудь, и руки у Сева оказались внезапно мускулистыми, и волосы вроде чистые, собранные в хвост на затылке... и весь он какой-то другой... расслабленный, не ожидающий удара в спину. От него так и веяло спокойствием и уверенностью в себе...

Даже лицо изменилось. Он поправился, поздоровел, на щеках появился румянец, нос не кажется таким большим... и пряди черных волос падают на лоб и щеку... Темные глаза равнодушно скользнули по фасаду дома, не задерживаясь, потом Северус вынул какую-то брошюрку из сумки и уставился в нее.

А раньше, бывало, он только и пялился на ее окна, терпеливо ожидая, пока Лили неторопливо соберется и соизволит выйти к нему на улицу...

Почему?

Почему в школе он таким не был?

C чего бы такие разительные перемены всего лишь за полтора-два месяца?

Разве может человек измениться так быстро и так сильно?

Да невозможно это!

Неужели Снейп просто притворялся все это время, для того, чтобы она его жалела и не бросала? А теперь, когда надобность в ней отпала — перестал строить из себя жертву?

А что, известно ведь, что лучшая мотивация для того, чтобы удержать девушку — это вызвать у нее жалость к себе. Она его и жалела все эти годы. С ним никто, кроме слизеринцев, не желал общаться, учителя открыто игнорировали выскочку-слизеринца, злорадно снимая с того баллы, мародеры издевались, начиная с первого курса... даже собственный декан и тот брезгливо морщился при виде угловатой мрачной фигуры в черном, стоило Снейпу зайти в класс зельеварения.

Сначала-то Северус пытался соответствовать школьным правилам приличия: наглаживал чарами мантию, мыл голову, которая через день опять была жирной, чистил ботинки...

Правда Поттер с Блэком с первого дня учебы не оставляли его в покое, прикалываясь, что гигиена, вода и мыло все равно не спасут его от соплей и жирных волос, да от большого носа. Перебранки перерастали в стычки, набегали сердитые преподаватели и снимали баллы со всех подряд, не разбираясь. Злые мародеры уходя, грозили ему расправой за отработки, и через несколько дней все повторялось вновь.

Через некоторое время Снейп бросил ухаживать за собой и ходил как чучело — просто не обращал внимания на издевки и злые шутки, и на себя в том числе. Такой способ тоже не привел ни к чему хорошему. Поняв, что враг избрал тактику тотального игнора, гриффиндорцы принялись изводить его еще пуще, потому что вышедший из себя слизеринец представлял дивное зрелище.

Северус, вне себя от злости, просто преображался в фурию. И если бы не численное превосходство, то Поттеру, как зачинщику, приходилось бы нелегко. Несколько раз так и бывало. Снейп не обращал внимания на летящие в него со всех сторон проклятия, рвался, как обезумевший хищник, к одной цели — к ненавистному Поттеру. Оба потом оказывались в Больничном крыле. Поэтому мародерами была избрана иная тактика — Снейпа сразу обезоруживали и обездвиживали, и только потом принимались оскорблять и глумиться.

Само собой, Лили была зла и на однокурсников и на друга. Она настойчиво пыталась внушить ему избегать идиотов, но Снейп яростно отстаивал свое право ходить по школе когда вздумается и куда захочется.

Лили психанула на такую тупость и упертость, реакция Северуса бесила ее. Видит же, что к нему лезут и провоцирует, так какого постоянно нарывается... Ходил бы в библиотеку заниматься вместе со своим курсом, а не в одиночку — не было бы проблем, не подстерегали бы его по дороге туда и не избивали! Не слушает ее советов, так нечего потом и жаловаться ей же на отмороженных буйных гриффиндорцев! Она, между прочим, тоже с Гриффиндора!

А уж в этом году, когда она стала старостой курса, стычки между мародерами и Снейпом вообще выводили ее из себя, потому что согласно школьным правилам, она обязана была остановить драку и примерно наказать обе стороны. Но не снимать же баллы со своего собственного факультета! Они уже который год бьются, чтобы получить Кубок Школы и все безрезультатно. А тут собственный друг подставляет ее! Видимо, такого же мнения придерживался и ее напарник Ремус Люпин, закадычный друг мародеров, который вечно делал вид, что ничего особенного не происходит, за что надо было бы снять баллы.

А ей потом приходилось выслушивать обиженные претензии Снейпа на то, что она полностью бездействует и покрывает своих сокурсничков... Вот поставить бы его на ее место — как бы он поступал? Один раз она, разозлившись, высказала ему это — в итоге, бледный от ярости Снейп ушел, и они не разговаривали неделю. Правда, потом первый подошел, но что обидно — прощения не попросил. Сказал, что считает себя правым.

Лили осторожно выглянула в окно — внизу Снейп закончил изучать свою книжонку и задумчиво левитировал к себе белую розу из палисадника Джессики Смит. Полураспустившийся бутон опустился прямо ему в руку. Северус осторожно провел нежными лепестками по своим губам, а потом понюхал цветок.

Внизу сестра носилась по кухне, громко хлопая дверцами шкафов и холодильника. Небось, скидывает в свой необъятный ридикюль всю приготовленную сегодня еду — кормить ненаглядного Севочку.

Лили презрительно хмыкнула. Она как-то даже упрекнула сестру, что та тратит их личные семейные деньги на какого-то постороннего едока. На что ей было равнодушно отвечено, что это ее не касается, и пусть Лили считает, что долю Северуса оплачивает Петунья, из своих денег. Это еще больше взбесило Лили, которая считала, что Снейп давит на жалость, теперь уже ее сестре. Пользуется проверенными методами... униженных, оскорбленных и убогих ведь все жалеют, не так ли?

Возмущение и обида буквально рвались из Лили наружу, да кто бы ее стал слушать? Матери она пыталась несколько раз намекать, а потом уже и открытым текстом рассказала о намерениях и Снейпа и Петуньи. Мать, как заведенная, талдычила о том, что Петунья уже взрослая и может делать что пожелает. И что ничего предосудительного в поведении сестры нет — подумаешь, дружит с Северусом. Она о нем просто заботится. Все равно ведь скоро осень, Петунья уедет в Лондон, а Снейп с Лили — в Хогвартс. Пусть общаются, бедному мальчику сейчас так одиноко и тяжело!

Нет, ну надо же, бедный мальчик! Лили прямо задохнулась от такой наивности. Этот мальчик только с виду такой бледный и чахлый, что все его жалеют! А сам Темными Искусствами вовсю увлекается, как начнет говорить об этом, так прямо откуда что и берется — сразу щеки румяными становятся, глаза блестят, слова как у заправского оратора вылетают изо рта!

Сама Лили не понимала такого фанатизма. Ей и одной только Защиты хватало, чтобы понять, какая это мерзость — Темные Искусства. Да и Джеймс Поттер тоже был категорически против них, хоть в одном они были похожи. Правда, сама она с этими Искусствами еще ни разу не сталкивалась. Только Мэри вроде бы как-то досталось от Эйвери с Мальсибером, но она ничего толком не рассказала, что с ней делали, да и преподаватели этот случай не обсуждали, даже баллов никто не снял со Слизерина... Сама МакДональдс на следующий день ходила, как ни в чем не бывало.

Лили, горя праведным гневом, помчалась к Поттеру с дружками, чтобы они наказали этих гадов, так те только пожали плечами и с места не тронулись, защитнички фиговы! Борцы с Темными Искусствами, Мерлин бы их побрал!

Она опять выглянула на улицу и злорадно улыбнулась.

Эта курица, Петунья, даже не удосужилась переодеться! Так и выперлась к своему кавалеру прямо в домашней юбке, в старой блузке и сандалиях на босу ногу. И даже не накрасилась! Боже, вот растяпа-то... Волосы кое-как заколоты сзади... одна босоножка расстегнута...

А, нет, смотрите-ка... Снейп достал расческу и сунул ее Петунье. Та на ходу расчесалась, держа заколку в зубах, потом аккуратно скрутила волосы в пучок и пришпандорила сверху заколкой. А Снейп, как галантный кавалер, сразу отнял у нее здоровенную сумку и взамен протянул розу. А потом... потом нагнулся и застегнул Петунье ремешок на ноге!

Офигеть! Да он даже Лили ботинок не шнуровал!

Сестра вроде покраснела от такой заботы и тоже сунула нос в бутон — нюхать. А потом взяла Сева под ручку и пошла с ним по улице, даже не скрываясь!

Лили от злобы чуть не взвыла и порвала тюлевую занавеску.

Как они ее бесили! Просто слов нет.

Она целое лето просидела дома одна, ни поговорить ни с кем, ни повеселиться. А ведь могла бы проводить время с этими двумя... втроем веселее было бы.

Но не подходить же первой! А Снейп, подлец, так и не пришел больше просить прощения... значит, плевать ему было на их дружбу... скотина!

Лили вдруг так стало жаль себя, что слезы выступили на глазах. Раньше у нее были и Сев и Петунья, а теперь... она осталась одна. Почему? Она всегда старалась поступать правильно, разве теперь что-то сделала не так? Как можно вообще прощать то, что сказал Снейп? А Петунья? Она же всегда его терпеть не могла, так с чего вдруг такое участие и понимание? Почему она на его стороне, а не на стороне Лили? Ведь она всегда-всегда защищала Лили от Северуса, а вот в этот раз... странно и обидно.

И подойти теперь никак нельзя — она будет выглядеть полной идиоткой, после того, как не пошла на похороны, да и Петунья, небось, насплетничала уже Снейпу о том, что Лили про него тут ей болтала...

Единственный выход — это разобраться с ним в школе. Скоро уже первое сентября, можно будет выбрать подходящий момент и поговорить с Севом серьезно. Или он бросает своих дружков и Темные Искусства навсегда или... или она окончательно с ним перестает общаться. Пусть будет мужчиной и научится, наконец, принимать решения и делать правильный выбор!

Лили после такого умозаключения немного полегчало. Куда он денется, Снейп? Приползет как миленький!

Ведь сейчас, наверное, он делает это, чтобы ей отомстить. За все.

И надо сказать — у него получается. Петунья тоже попалась на эту удочку — на жалость. Ну, в школе она ему вправит мозги на место, за то, что обманывал ее сестру и не обращал внимания на саму Лили! Не поверит она, что Северус променял ее на Петунью. Скорее, это сестра воспользовалась моментом и решила досадить ей, пытаясь, как Лили и думала в самом начале, пробраться, таким образом, в магический мир. Самый легкий и простой способ — окрутить глупого молодого наивного мага!

Лили в обличительном порыве праведного негодования привычно одинаково осудила обе, виновные по ее мнению, стороны и внезапно успокоилась.

Растянувшись на кровати, она подумала, что окружают ее сплошь непорядочные люди. Как с такими жить и общаться? У всех своя корысть, свой шкурный интерес...

Нет, она так жить не будет... у нее все будет честно и по справедливости. И замуж она выйдет только по любви и будет счастлива! Она еще им утрет нос!

Петунья дико смутилась — ей застегивал ремешки и шнуровал ботинки только отец, да и то в раннем детстве. Потом она сама научилась этому нехитрому искусству и даже делала это за сестру.

Неожиданный поступок Северуса оказался таким... волнующим. Его пальцы, ласково скользнувшие по щиколотке неожиданно обожгли, хотя на улице было тепло. Пришлось срочно отворачиваться, хорошо еще, Снейп, и сам смутившийся, сразу же поднялся и протянул руку за сумкой с едой.

Но все-таки, все-таки... эта мимолетная забота была очень приятна. А еще Петунья заметила колыхнувшиеся занавески в комнате Лили. Наверное, сестренка видела все, а значит... может быть новый скандал! С некоторых пор Петунья развлекалась, наблюдая за Лили. Это было нехорошо и недостойно, но ведь сестра все равно не слушала ни ее доводов, ни материных. Им оставалось только внимать желчным излияниям младшенькой и недоуменно переглядываться между собой.

Ну и раз уж дело обернулось таким образом...

Петунья решительно взяла Северуса под руку и они, не скрываясь, пошли прямо посередине улицы, вежливо здороваясь с идущими навстречу соседями и знакомыми. Многие, особенно семейные пары, тепло отвечали, кивали и улыбались им, от этого Снейп вел себя намного увереннее.

Он вообще чувствовал, что в последние дни вся его безысходность, затравленность, злоба на весь мир, нараставшие годами, осыпались с него как засохшая, отмершая сухая корка, обнажая молодую нежную кожу. И сейчас это было не страшно, то, что нет привычной защитной скорлупы, панциря, потому что он не боялся, что туда, в больное, уязвимое место кто-то ткнет палкой или кинет камнем — он твердо решил, что просто перестанет подставлять недоброжелателям свои слабые места.

А особенно тем, кому в школе хоть сколько-то доверял. В частности, Лили.

Наверное, и правда, проверенную неоднократно истину писали классики, что «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань»...

Ну да, он грубый, самолюбивый, непокорный и эгоистичный конь, поэтому Лили больше подойдет тот, кто близок ей по духу и интересам. Красавицам и умницам, нежным и ранимым ланям положены только благородные гордые и мужественные олени, что уж там... А они с Петуньей просто рабочие лошадки, на которых пашут землю, возят тяжести и просто катаются верхом, когда скучно. Вот так.

Северус только в эти дни и понял, что все это время он лез туда, куда его не звали, откуда выпихивали, выталкивали с руганью и побоями, а он как баран, не понимал, и все равно рвался в закрытые двери. Кто он и кто Лили? Барышня и хулиган. Принцесса и нищий. Красавица и чудовище. И дело было вовсе не в социальном статусе его семьи и Эвансов. А в том, что даже в одном семействе могли родиться такие разные по характеру девочки, какими были Петунья и Лили.

Они сами поставили себя на разные ступени-уровни.

Лили охотно вспорхнула на пьедестал, Петунья же скромно осталась у подножья — присматривать и ухаживать за чудесной красоты каменной статуей.

Снейп покосился на шагавшую рядом девушку.

Она так радовалась его успехам... совсем не как сестра. Ему часто казалось, что Лили в школе всегда была немного чем-то раздосадована, хотя и старалась не показывать ему этого. Теперь-то он уже понял, что в их отношениях постоянно присутствовало незримое соперничество в учебе, словно Лили старалась компенсировать это неравенство с тех самых пор, как узнала, что она волшебница.

Северус еще до школы много знал по предметам, частью от матери, частью прочитал и запомнил сам — в доме не было других книг, кроме старых учебников Эйлин за все курсы, ее тетрадей с конспектами и заметками. Магическая наука всегда легко давалась ему, даже такая нудная дисциплина, как История магии. Ему даже записывать не приходилось, ну разве что на уроках МакГонагалл, которая всегда бдила за наличием у учеников собственных лекций. Выручала прекрасная память и способность мыслить логически, сопоставлять и запоминать самый выгодный вариант, не пренебрегая, впрочем, и альтернативами.

— Слушай, Сев, ты мне сейчас все-все подробно расскажешь, как и что было в Министерстве и на экзаменах, хорошо? — азартно говорила Петунья, у которой буквально горели глаза от нетерпения выслушать приключения Снейпа на пути к вожделенному диплому. — Я весь день сегодня как на иголках, даже тарелку разбила, но Лилька не захотела ее восстановить, сказала, что накажут! Ну и ладно, посуда-то на счастье бьется, у маглов примета такая.

Снейп опять растаял — так приятно было слышать, что хоть кому-то интересны его успехи на научном поприще! Сначала экзаменаторы щедро умастили бальзамом его израненное самолюбие и чувство собственного достоинства, а теперь и Петунья лила мед и елей на его сердце.

— Может быть, ты подаришь мне эту разбитую тарелку? — спросил он, улыбаясь. — Я ее склею и сохраню на память для своих потомков.

— Опоздал! — Петунья показала ему язык. — Я ее уже припрятала для себя. Буду потом хвастаться всем, что была близко знакома со знаменитым и всемирно известным мистером Северусом Тобиасом Снейпом! Ученым, первооткрывателем и предпринимателем! Я хитрая женщина, Снейп, ты просто не знаешь, с кем связался!

— Действительно, хитрая, — хмыкнул Северус, не чувствуя ни тяжести сумки, ни усталости от волнений всего этого длинного, но весьма удачного дня. Как будто невидимые крылья несли его от Лондона до дома. Надежда, наверное. На лучшее, на светлое будущее, как ни банально это звучит, на то, что все у него теперь будет хорошо.

— Теперь все будет хорошо, Северус! — подтвердила Петунья, словно прочитав его мысли. — Это я тебе говорю. Самое трудное осталось позади. Вот увидишь. У меня, знаешь, часто бывает такое ощущение, что вот сегодня из дому лучше не выходить, а иной раз — наоборот, все получится, что запланировал. И интуиция, или подсознательное чутье, никогда меня не подводила.

— У магов это называется призрачным предвидением, — с внезапным уважением сказал Снейп, восхищенно глядя на девушку. — Знаешь, у тебя явно тоже есть магические задатки, вы же с Лили родные сестры все-таки. Только у тебя это проявилось не так сильно, как у нее. Но... если бы ты вышла замуж за мага, то, скорее всего у вас родились бы одаренные и сильные дети.

— О... за мага! Скажешь тоже, — засмеялась Петунья. — Вот уж никогда даже не мечтала, а уж после слов Лили...

— А что, она имеет что-то против того, что ты вполне можешь найти себе мужа-волшебника? — нахмурился Северус. — Моя мать же вышла за отца, а он чистый магл, в нем вообще нет магии.

— Ну... то, что она сказала, не очень-то приятно, — вздохнула Петунья. — И теперь, даже если у меня будет такая возможность, то я... вряд ли соглашусь. Просто чтобы доказать ей, что я вовсе не собираюсь таким нечестивым и непорядочным с моей стороны путем войти в этот ваш сказочный магический мир. Вряд ли она поверит, что я так поступлю, только потому, что полюблю человека и захочу быть с ним, без разницы, кто он.

Снейп вдруг расстроился. И сам не мог понять, почему. Получается, одними злыми и наверняка оскорбительными словами Лили буквально закрыла сестре дорогу. Он даже примерно догадывался, что она сказала... То есть, если Петунья вдруг полюбит мага... ну к примеру, вот хоть его... только к примеру! То не выйдет за него, только чтобы доказать что-то сестре?

А он бы вот сделал наоборот. И тогда Лили бы позавидовала удачной партии сестры. Может, у Петуньи муж был бы круче и богаче и успешнее, чем у нее самой. Вот это бы и называлось — утереть носик. А что толку, если Петунья встретит волшебника, полюбит и откажется от него из-за каких-то дурацких претензий, высказанных кем-то когда-то.

М-да... вот только где найти такого жениха? Все мужчины, особенно успешные и удачливые, в магическом обществе наперечет. Разве что в Америке попадется кто-нибудь подходящий. Надо будет все-таки ему за границей быть пообщительнее и покоммуникабельнее, может, кто-то из будущих приятелей и знакомых устроит Петунью в качестве будущего супруга...

Думать о таком было не особо приятно, он привык воспринимать ее как... да, как сестру.

Ну не думать же о ней, как о своей... девушке. Вроде она повода не давала, а сам он... кто на него посмотрит вообще? Не везет ему с дамами. И первая, и вторая жалели его, а любовь из жалости Северус презирал. Ведь человека нужно любить такого, какой он есть, а не потому, что его жалко...

И потом, Петунья такая... умная, успешная, милая девушка. У нее впереди должна быть блестящая карьера, будущее... что он, нищий оборванец, сможет ей дать, кроме статуса «Жена мага-полукровки»? Конечно, если бы Принцы были живы и признали его, то его положение в обществе и в Хогвартсе не было бы таким печальным, и он вполне мог бы котироваться на рынке женихов, но... если уж семья отреклась — обратно ходу нет. Родовые гобелены починке не подлежат. Потому мама и умерла так рано, она, в общем-то, осознавала, на что идет и какой конец ее ожидает. А Снейпы... они вообще никому неизвестны.

Так что придется ему делать имя самому, с нуля. Вряд ли Петунья захочет ждать его столько времени...

Он вздохнул.

Да и не до девушек ему будет на новом месте. Кто знает, чем вообще придется заниматься и какие обязанности у него будут в дальнейшем? Конечно, он пролистал тяжелые страницы прошлой жизни, но впереди пока еще больше неопределенности и неизвестности. Так что придется обуздать свои гормоны и вначале хорошенько потрудиться, не тратя время на личную жизнь...

Через десять минут они уже сидели на уютной кухне в доме Северуса и пили чай, который у Петуньи всегда получался совершенно особенным. У миссис Марчбенкс он тоже был выше всяких похвал, но дома, с подругой, с ее фирменными вкуснейшими пирогами и печеньем... Снейп даже не подозревал, что будет так рваться домой, ведь раньше он предпочитал проводить все время на улице. А всего-то нужно присутствие одного, особенного человека, чтобы дом стал домом по-настоящему.

Он взахлеб пересказывал ей все новости этого поистине удачного для него дня, а Петунья одобрительно кивала ему, не перебивая и подсовывая ему особенно вкусные кусочки. Северус, проголодавшийся за день, уминал за обе щеки. Так они проболтали почти до полуночи.

Петунья, очень довольная его успехами, уже собралась домой, как в гостиной полыхнул зеленым светом камин.

Девушка недоуменно посмотрела на хозяина дома, который тут же вытащил палочку, знаком велев ей оставаться на месте, а сам неслышно скользнул в темную комнату.

Через минуту там зажегся свет и Северус позвал ее.

С совершенно ошарашенным видом он держал в руках круглый футляр-тубус из странной, незнакомой кожи, которые использовались для хранения бумаг — чтобы не помялись. Покрутил его в руках, пытаясь определить, от кого это пришло.

Петунья помогла ему открутить крышку и вытащить присланные бумаги.

Оказалось, что старички-экзаменаторы не сидели без дела и развили бурную деятельность по спасению утопающих.

Официальные бумаги от трех магических университетов США: Денверского, Питтсбургского, Ново-Орлеанского и Академии Высшей магии в Нью-Йорке. Все они выслали свои буклеты и проспекты с условиями поступления и просили от соискателя выслать незамедлительно копии документов, так как официально учебный год начинался уже с пятого сентября. Оказалось, что в этих учебных заведениях существовала этакая небольшая квота для иностранных студентов, которую имели право заполнять Почетные члены Международных Экзаменационных комиссий. Марчбенкс, Тофти и Бройль как раз и являлись этими самыми заслуженными и уважаемыми людьми.

Северус был удивлен. Он и не подозревал о столь высоком положении этих магов.

Да, они каждый год приезжали в школу в конце учебного года, чтобы принять СОВы и ТРИТОНы, но никогда не афишировали своего высокого положения в научных кругах. Он невольно восхитился их скромностью и осмотрительностью.

Да и в самом деле, какое дело было студентам до достижений и регалий экзаменаторов, когда они думали лишь о том, как удержать в голове знания, наскоро впихнутые за те несколько дней, когда все спохватывались и принимались судорожно зазубривать билеты, потому что сдать экзамен с помощью каких-то подручных средств вроде Эликсира памяти или универсальных шпаргалок еще никому не удавалось — Чары против списывания, наложенные на помещение, работали как часы.

Также письмо уведомляло, что студент-соискатель может раздумывать двое суток, а потом написать заявление на прилагаемом образце в какой университет он желал бы поступить учиться. Следовало положить заполненное правильно заявление и копии документов об образовании, а также желательно рекомендации и краткое описание своих проектов, изобретений и открытий.

Петунья тут же выразила желание остаться с Северусом, чтобы подробненько изучить буклеты и ознакомиться с условиями обучения и проживания. Снейп просиял, но потом выразил опасение, что вдруг миссис Эванс станет возражать против того, что дочь не ночует дома.

— Я все равно теперь не усну! — упорствовала Петунья. — И что толку, буду ворочаться до утра... а так мы с тобой все изучим, обсудим, прикинем... мне ведь надо будет поселиться в том же городе, что и ты, чтобы быть поближе! И с учетом этого уже как-то пристраиваться на работу. К тому же, подруга у меня живет в пригороде Нью-Йорка, а она может мне помочь на первых порах... Так что давай-ка мы сходим с тобой к телефонной будке и я позвоню домой.

Северус краснел и бледнел. Ну... как-то это... он не против абсолютно, чтобы Петунья осталась, но... разве миссис Эванс не подумает чего плохого про них? Что вообще нужно сказать такого, чтобы родители на такое не обеспокоились и не приказали дочери тут же вернуться домой?

— Ты же не скажешь маме, что я собираюсь уезжать? — с опаской спросил он. Ему пока было невыгодно, чтобы кто-то в школе узнал, что он больше учиться не будет и вообще уедет.

— Ты что, за дуру меня держишь? Чтобы Лилька об этом пронюхала? — Петунья шутливо стукнула его по голове свернутым красочным проспектом. — Сейчас я все устрою в лучшем виде! Пошли!

И они в темноте, спотыкаясь и хихикая, прогулялись до ближайшего универмага, возле которого стояла пара таксофонов.

Петунья сначала позвонила старой школьной подруге и щебетала с ней минут пять. Северус из вежливости отошел на несколько шагов, чтобы не мешать откровенным девичьим излияниям. Но по доносившимся словам понял, что Петунье надо остаться на ночь у парня, и она не хочет, чтобы мать волновалась, поэтому хорошо бы Дейзи прикрыла ее. А она позвонит матери и скажет, что будет ночевать у нее, так как собирается поболтать всласть с подружкой.

Подруга вроде была хорошей и верной, поэтому вскоре Петунья уже названивала матери и сообщала ей, что она в гостях у Кларенсов и вернется утром. Миссис Эванс старшей дочери доверяла, поэтому волнения не выказала и милостиво отпустила ту развлекаться и щебетать о платьях, косметике и кавалерах.

Северус даже восхитился столь продуманному плану. И ведь не подкопаешься, и слово сдержала — не выдала его.

Определенно, Петунье было бы самое место на Слизерине...

* * *

Примечание: автор собирается в дальнейшем засыпать Снейпа плюшками, так что просьба не возмущацца. Надо же ребенку и порадоваться, в конце концов ))).

По такому случаю Петунья после телефонных переговоров решительно затащила друга в супермаркет, где купила бутылку шампанского — обмыть прекрасные новости. И еще жутко дорогой тортик, хотя Снейп и шипел ей на ухо, что ее пироги — самые вкусные и лучшие.

— Знаешь, иногда свое надоедает! И хочется поесть чего-то такого... — Петунья покрутила пальцем в воздухе. — Того, что другие сделали или приготовили, понимаешь? Поэтому люди и ходят в рестораны, — назидательно сказала она. Снейп печально вздохнул, потому что ему пока что домашняя еда не надоела нисколько, но решил, что уважать желание подруги надо, поэтому, немного подумав, положил в корзинку пару плиток швейцарского шоколада и двухфунтовый сливочный пломбир. Гулять, так гулять! Тем более, что ужин уже почти весь переварился.

Неторопливо идти обратно оказалось очень приятно: было уже не так душно, как в разгар лета, приятный ветерок овевал лица, и на улице стояла тишина, только стрекотали какие-то насекомые в кустах. А еще очень сильно разбирало любопытство: хотелось почитать, какие условия в предлагаемых учебных заведениях. Похоже, это волновало и Петунью, потому что последний квартал она уже буквально тащила Северуса за руку как баржу на буксире.

Прибыв в уютное снейпово гнездышко, они тут же, сидя на коврике перед камином, разделили буклеты и углубились в чтение. Потом поменялись. По прочтении оба уставились друг на друга, готовясь заговорить.

— Я хочу...

— Только не в этот...

— Давай ты первый говори!

— Нет уж, лучше я тебя послушаю!

Петунья пихнула Северуса, потом взяла два буклетика, а оставшиеся два спрятала под диванную подушку.

— Мне вот эти два понравились.

Снейп схватил брошюрки и разочарованно присвистнул.

— Ну-у-у-у... А мне наоборот, Питтсбургский и Нью-Орлеанский университеты... там круто!

— Нисколько не удивлена, зная тебя и твою голову, которой ты предпочитаешь не думать, — ядовито объявила Петунья.

— Почему это я не думаю... просто... там такое изучают! — у Снейпа предвкушающе загорелись глазки.

— Скажи-ка мне, мой дорогой, ты из Англии почему хочешь свалить? — прищурилась Петунья.

— Потому что... потому что мне после Хогвартса не устроиться на хорошее место? — наивно спросил Снейп, хлопая ресницами, которые у него были на удивление хороши — длинные и густые.

Петунья страдальчески закатила глаза, встала и ушла на кухню.

Снейп думал-думал, примерно минут десять, потом удрученно побрел за подругой, которая как ни в чем не бывало, пила чай из любимой китайской чашки с пионами и ела вкуснющий торт. И заедала его мороженым.

— Ну... потому что хочу добиться чего-то стоящего в жизни и не... не попасть в плохую компанию, — промямлил он, пытаясь оторвать бахрому на скатерти.

— На, горе мое, ешь! — Петунья отрезала ему здоровенный кусище торта — шоколадный, с толстым слоем крема и вишневой начинки, украшенный взбитыми сливками и нежными хрустящими трубочками. Снейп невольно облизнулся и шустро приземлился на табуретку.

— Знаешь, Сев, меня Лилька и половина знакомых в колледже не любят за то, что я вечно лезу читать нотации. Ну, такой уж у меня характер. Если я вижу, что человек откровенно тупит и вот-вот сделает непоправимую глупость, а поверь — даже самая маленькая ошибка может привести к очень печальным последствиям, то у меня не задержится высказать ему все в лицо. Пусть он в первый момент обидится, но зато было несколько случаев, когда девочки признавались, что послушав меня, они сделали лучше себе. Не обидели человека, и помириться и сблизиться оказалось намного проще, чем если бы были в сссоре. То есть, это значит, не делай глупостей и не принимай поспешных выводов. Так же и тут...

Вот ты говоришь, что хочешь уехать, потому что если останешься — тебя в любом случае завербуют на службу к вашему Лорду. И что ты станешь делать, находясь у этого человека?

Сев задумчиво почесал макушку.

— Ну, наверное, буду варить ему зелья, какие попросит. В рейды ходить, если пошлют, ма... маглов пытать, — тихо закончил он.

— Угу, допустим, в рейды тебя может и не пошлют, учитывая, что стоящих квалифицированных зельеваров мало и разбрасываться ценными кадрами хороший, умный руководитель не станет, — Петунья сделала вид, что не заметила реплики о пытаемых маглах. — Но ты же не думаешь, что станешь варить только безобидные зелья, а?

Cнейп, до этого с аппетитом уписывавший тортик, подавлено молчал.

— Ну вот, опять я тебе аппетит испортила! — огорчилась Петунья. — Я же говорила, у меня ужасный характер... как ты только меня терпишь. Только вот ты можешь со мной больше не общаться, но я тебе скажу...

— В таких организациях, какую создал ваш Лорд, дисциплина превыше всего. Поверь, у маглов подобных группировок тоже предостаточно, не думаю, что есть сильные различия! И ты, как новичок, будешь беспрекословно подчиняться и делать то, что тебе прикажут, хочется тебе того или нет. Там действуют с позиций грубой силы, иначе банду отморозков просто не удержать. И скажут тебе варить яды — будешь варить. В противном случае — тебя просто убьют. Прикажут разработать эффективные взрывчатые смеси, смешивать кислоты — как миленький станешь. И пикнуть не сможешь. Только вот я не понимаю — зачем все это тебе? Ты хочешь, чтобы тобой всю жизнь помыкали и командовали, твои знания и умение использовали для того, чтобы убивать, чтобы ты всю жизнь был на крючке, зная, что компромата на тебя предостаточно? Ты же будешь соучастником преступлений, смертей, пыток... тебя твои же соратники при поимке сдадут не задумываясь!

— Я уже все понял, понял... — покаянно пробубнил Снейп. — Понял, что в Питтсбург нельзя, там как раз занимаются боевыми разработками... американцы же все время воюют! А в Новом Орлеане и вовсе... Темная магия, да еще такая, что нашим не снилась! Эх... а хотел бы я изучить вуду! Я бы тогда... — у него опять азартно загорелись глаза, когда он представил своих врагов в корчах и торжествующего себя с кучей восковых или глиняных куколок, утыканных иголками, как дикобразы.

— Ох, Северус, ты у меня еще такой ребенок, — засмеялась Петунья. — Кстати, я знаю одного мальчика, он учится в университете, ему сейчас только шестнадцать, а он через год закончит математический факультет и у него уже есть своя немаленькая фирма, которая занимается электроникой. А это самая перспективная и прибыльная отрасль на сегодняшний день. Так что через лет десять-пятнадцать он вполне может стать миллионером.

Снейп невольно заинтересовался: надо же, обычный магл, и в таком возрасте уже столь много добился! Ему бы тоже так хотелось... ну и заодно утер бы нос своим врагам, только вот таким оригинальным способом! Потому что... ну потому что к чему ему это вуду — он вообще давно мог бы отравить Мародеров насмерть, да все бы узнали, кто это сделал... Таких мажоров нельзя ведь безнаказанно уничтожить — все на голову встанут, но дознаются, кто злодей-отравитель. И уж он был бы первый подозреваемый.

— А я вообще не знаю, что такое электроника, — огорчился он, подумав, что надо было в начальной школе учиться лучше, что ли... все-таки у маглов наука тоже на месте не стоит, да еще они и такие деньги делают! У них так подняться за короткое время могли только гоблины, да и то, может, не всегда честным путем!

— А тебе она и не нужна, ты в другом хорош, ты бы на одних духах мог бы состояние сколотить! — тут же утешила Петунья. — Скажи, Сев, вот тебе принципиально, что именно изобретать, что варить? Ну, у тебя есть какие-то предпочтения, вкусы?

Cнейп задумался.

— Да нет... мне просто интересна задача и ее решение. Когда я достигаю самого оптимального результата, проверяю, перепроверяю и нахожу стойкое решение — я все это записываю, отрабатываю и иду дальше, — наконец выдал он.

Петунья облегченно вздохнула.

— Ну, тогда тебе и вовсе будет несложно. Впрочем, ты мыслишь как настоящий ученый. Для них тоже важен конечный результат, когда можно сказать, что эта проблема наконец-то решена и от нее людям теперь будет большая польза. Хуже было бы, если б ты сказал — я могу заниматься только специальными, профильными делами, к примеру, только ядами или только изобретением вредных зелий, или придумывать только Темные заклинания... значит, у тебя на что-то другое просто стимула и интереса не будет. А так — есть надежда, что у тебя все получится!

— Поэтому вот, гляди, — Петунья сгоняла в гостиную за буклетами. — Значит, так... Денверский университет неплох, древнейший в стране, расположен в городе, где изначально магов было много... но... там полно женщин! Это же Салем? Читали-читали... Я буду ревновать! — она нахмурилась, а у Снейпа внутри что-то радостно подпрыгнуло: подруга, конечно, шутила, но так приятно было услышать, что его могут ревновать. — Ведьмы, — бубнила она себе под нос, — они ж и приворожить могут, и вообще... страшное дело!

— У меня на Амортенцию нюх! И на другие Приворотные тоже! — прихвастнул ублаготворенный тортом и ревностью подруги Снейп.

— Ты женщин не знаешь, они еще и не на такое способны! — запугивала его Петунья. — Так, значит, ты согласен, что в Питтсбург и Новый Орлеан мы документы отправлять не станем? И если тебя туда будут усиленно приглашать — ты не согласишься?

— Ага, конечно, понял я... — закивал головой Северус. Все-таки Петунья такая молодец, смогла с ним поговорить понятно и не надавливая особо, не приказывая и не ставя перед выбором... И вообще, чутье у нее просто супер! Все-таки магические способности у нее есть, есть... интересно, кто из ее пращуров был волшебником или колдуньей?

— Ты не злишься, что я тебя поучаю? — искоса посмотрела на него Петунья.

— Не-а, наоборот, наверное, меня и надо пинать, — беззаботно сказал Снейп, стянув кусок шоколадки и отправив ее в рот. — Я просто сильно увлекающийся и рассеянный, за мной постоянно нужно присматривать, а некому... Вот если бы у меня был старший брат, к примеру, ну или сестра, вот как ты... — Петунья удовлетворенно кивнула и взяла следующий буклетик.

— Хотя, ты знаешь... всегда, наверное, так... ты хочешь того, чего у тебя нет. А вот те, у кого есть старшие брат или сестра, зачастую вовсе этому и не рады. Взять хоть Регулуса Блэка, он мне часто говорил, что лучше бы был в семье один. Сириус у них причина скандалов и семейных ссор, брата он терпеть не может, потому что тот скользкий слизеринец, с матерью постоянно ругаются, кузин своих ненавидит, только со средней кое-как общается. Ну и... у тебя вот тоже... проблемы с Лили, — неловко закончил он.

— Ты прав, родной — не всегда означает близкий и понимающий. Но тогда... может, стоит завести себе друга, раз нет брата? — улыбнулась старшая Эванс.

— Да ведь дружил, — вздохнул Снейп.

— Вообще-то, найти хорошего верного друга еще сложнее, в этом ты прав. У меня, к примеру, много приятельниц и знакомых в колледже. Но я ни с кем не общаюсь так близко, что хотелось бы рассказать все о своих переживаниях, чувствах, мечтах о будущем. Поговорить о парнях, которых у меня, кстати, нет, — хихикнула Петунья.

— Как нет, а тот, помнишь, ты говорила? — ревниво сказал Снейп. — Ну, который с усиками... с технического. Дрельщик-сверлильщик!

— Ах, Вернон... ну ты шутишь! Он такой смешной, я как-то даже и не воспринимаю его всерьез. Хотя... вот моя мама говорит, что с лица воду не пить, а надо все-таки смотреть на душевные качества своего будущего мужа, ну там хозяйственность, верность, способность обеспечить жену и детей, чтобы в дом все тащил и любил... А что красота... она недолговечна. Да и потом, иметь красивого мужа опасно — могут ведь и увести! — она лукаво подмигнула ему. Снейп неуверенно улыбнулся в ответ.

— Ладно, давай дальше, а то у нас с тобой разговор двух подружек получается. Итак, осталась у нас самая престижная и популярная... Нью-Йоркская высшая академия Магии!

Во-первых, сам Нью-Йорк очень большой город, в нем легко затеряться на случай, если кто-то вдруг решит, что ты пригодишься на родине. Во-вторых, там нет тяжелых факультетов, я имею в виду таких, которых могли бы тебя спровоцировать... ну вдруг выдумаешь какой-нибудь ядовитый газ массового поражения, и тебя тут же заберут в военное ведомство. В Америке этому целый комплекс отведен — Пентагон, кажется...

Я б посоветовала по-дружески поступать на магофармацевтику — лечебные зелья. Это очень благородно и престижно, придумывать новые лекарства от смертельных и неизлечимых болезней. Такие ученые в почете, кстати. Ну, или вот химический факультет с кафедрами косметологии или бытовой химии. Это все товары повседневного широкого спроса. Это очень хорошо для нашей мести, — тут она подмигнула внимавшему ей Снейпу.

— А чем хорошо-то? — спросил Петунью глупый малолетний пентюх, любовавшийся больше румянцем на щечках подруги, нежели обдумывавший планы мсти школьным врагам.

— А всем! Во-первых, если ты станешь известным изготовителем лекарственных зелий, к тому же недорогих и эффективных, значит, рано или поздно они станут продаваться во всех странах мира. И на пузырьках или блистерах будет стоять твой личный логотип. И твои недруги очень сильно и неприятно удивятся, узнав, что лечатся зельями твоего производства. Ну, или покупают они мыло и стиральный порошок, а на коробке большими буквами написано, что производитель — концерн, принадлежащий Северусу Тобиасу Снейпу. Вот к чему надо стремиться! А стань ты военным ученым — тебя никто не будет знать, они все засекреченные.

— Ты, правда, думаешь, у меня хоть что-то получится? — с сомнением спросил Северус. Сейчас у него немного прошла эйфория от успехов и стали одолевать боязнь и опасения, что не справится, что опозорится, что его знания и умения ничтожны по сравнению с другими...

— Все получится, но только не сразу, — строго сказала Петунья. — Для того, чтобы добиться успеха — надо много и упорно трудиться, вначале не тратить заработанное, а вкладывать и вкладывать в свое дело, в бизнес, а потом, в один момент выйдет так, что налаженный механизм заработает сам и станет приносить прибыль. Просто есть такие, что расслабляются при первом успехе и пускают все на самотек, а потом моментально разоряются. Надеюсь, что ты этой участи избежишь...

— Только если ты мне поможешь, — твердо сказал Северус. — Ты же не бросишь меня? — он жалобно посмотрел на подругу. — Вот, я придумал! Будем работать вместе! Я стану изобретать и придумывать, а ты — займешься дизайном и разработкой этикеток, надписей ну и еще чего там... Вот! Семе... дружеский бизнес! Ну, или партнерский, так вроде правильнее...

— Не брошу, если тебе нужна буду, — согласилась Петунья. — Я рисовать очень люблю, и придумывать новое тоже. У меня уже сейчас столько мыслей в голове крутится, что хоть записывай на будущее, чтобы не забыть!

— Не беспокойся, — беззаботно махнул рукой Сев. — Если что и забудешь — не страшно, для этого и существуют думосборы. Всегда можно просмотреть и найти забытое.

— Ну, тогда я спокойна, — согласилась Петунья. — Пожалуй, личный думосбор нам с тобой не помешал бы!

— Как только разбогатею — сразу же тебе куплю! — надулся от важности и радости Снейп.

— Ну что, тогда мы решили — поступаем в НВАМ? — облегченно спросила Петунья.

— Согласен! — Снейп восхищенно смотрел на нее. Как же хорошо, что у него есть такой друг! — Ага, а тут копии требуют... надо завтра наведаться в Косой переулок, копии заверенные должны быть.

— А можно с тобой прогуляться? К тому же, я сняла в банке деньги, надо бы их перевести в... какая валюта в Америке у магов?

— Завтра узнаем. Тем более, что я пойду к нотариусу-гоблину. Мне ж невыгодно к магу идти, а гоблины за деньги тайны хорошо хранят.

— Ну что, тогда может спать? А то как завтра будем дела делать, сонные как мухи...

— А у меня есть Бодрящее, — похвастался Снейп. — Выпьешь и целый день как заведенный...

— И что, никакого отката потом? — полюбопытствовала Петунья. — Ну, там, сонливость, головная боль...

— Нет, — удивился Северус. — Я же это учитываю, когда ингредиенты смешиваю — они побочки гасят.

— Ну, вот видишь! Ты на одних своих энерджайзерах и жировых блокаторах состояние можешь сделать! — воскликнула Петунья. — Ох и повезло мне с тобой, буду тебя держаться, тоже разбогатею! — пошутила она.

Снейп покраснел и смутился. Он хотел сказать, что это ему повезло, но постеснялся почему-то...

От автора: замечательная художница-комиксист Бро нарисовала вот такую Петунья в самолично пошитом наряде ))). Какая мантилья, а сумочка!!! Просто ах и ох!

http://www.pichome.ru/image/Tpe

* * *

Спать легли, когда небо начало розоветь.

Петунья заняла комнату Эйлин, которую они отремонтировали одной из первых. Кровать там была старой, но Петунья одобрила ее, сказала, что эта фирма выпускает качественную мебель из дерева, а не новомодных спресованных опилок, так что корпус несколько раз покрыли темным лаком и подлатали матрас, из которого кое-где вылезли пружины. В целом, помещение стало очень милым — светлые обои, желтые легкие шторы и ветхое зеленое атласное покрывало на постели из девичьего приданого Эйлин, с черными вензелями и гербами Принцев...

Снейп в соседней комнате все вертелся на своей узкой койке и никак не мог заснуть. Последние события и новости взбудоражили до крайности и теперь его переполнял триумф — скоро он будет учиться в престижной академии за границей, у него появились очень полезные знакомства и связи в лице уважаемых экзаменаторов, верный друг Люциус и у него есть... близкая подруга. В том, что она таковой является, он на данный момент даже не сомневался. На его коротком безрадостном веку девушек, общавшихся с ним, было всего две, и как же они сильно отличались...

Он сначала боялся рискнуть — пойти на контакт и опять разочароваться, но... признаться честно, иногда стоит доверять своему... тут можно было бы с уверенностью и пафосом сказать — сердцу, но как ни крути, Снейпа в заботливые нежные руки Петуньи привел его голодный желудок. Громкий назойливый голос и неуемные желания этого значимого органа оказались важнее и вернее шепота какого-то там романтического и любвеобильного сердечка. В его организме, наверное, действовала другая схема, в которой сердце стояло в очереди последним после желудка и мозга.

Северус застыл и прислушался к себе: нет, вроде есть не хочется, и в животе не бурчит, но почему тогда ему не спится? Петунья, наверное, уже давно заснула...

А ведь он еще никогда не ночевал в одном доме с молодой и красивой девушкой... Было непривычно и волнительно. Как она там? Удобно ли ей? Может, постучаться и спросить, все ли у нее в порядке? А вдруг она... без одежды? Нет, лучше не надо! Северус жутко покраснел и смутился, подумав о голой девушке.

Это все чертовы гормоны... если через пятнадцать минут он не заснет — придется или вставать и идти на улицу или выпить несколько капель Сна без сновидений. Вот только бы не проспать завтра...

Будильник затарахтел ровно в половине восьмого утра.

Встрепанный Северус вскочил, озираясь по сторонам. Выспаться ему так и не удалось — кое-как задремал лишь под утро. Освежившись в ванной и глотнув Тонизирующего, Снейп сбежал вниз по лестнице. Из кухни тянуло заманчивым запахом жареного теста — Петунья уже успела нажарить яблочных оладьев и сварить кофе.

На столе лежала записка: девушка сообщала, что пошла домой переодеться в выходное платье, так как не хочет, чтобы волшебницы в Косом Переулке смотрели на нее с презрением и недоумением. А он пусть не ждет ее и садится завтракать. В конце стояла подпись: «Целую. Петунья».

Снейп опять зарделся как маков цвет, прочтя два невинных слова. Щеки от удовольствия моментально опалило жаром.

С некоторых пор он, сам того не замечая, стал жадно ловить все эти мелочи: брошенное мимоходом ласковое слово в его адрес, то, как Петунья проходя, легко дотрагивалась до его плеча или спины, как шутливо щелкала его по носу или по лбу, непроизвольно хватала его за руку... вот как вчера, когда ташила его ночью домой из магазина... и как она называла его «Дорогой мой» или «милый Сев».

Это звучало, конечно же, шутливо и покровительственно, но Снейп был жутко рад и доволен. Лили почти никогда с ним так не разговаривала... а уж дотрагивалась и того реже... ну и волосы у него в школе вечно были жирные и грязные, как к ним прикасаться. Противно же, наверное...

А Петунье тогда почему не противно было? Он в самом начале их общения не особо утруждался каждодневным мытьем и расчесыванием. Впрочем, она и не такую гадость руками убирала — очистка одной кухонной плиты чего стоила! Замасленная, покрытая толстой коркой подгоревших продуктов, вываливавшихся из кастрюль и сковородок при помешивании... а она за час ее своими маленькими руками отскребла, так что панель с горелками сверкала чистотой.

Она ведь и в ванной, и в туалете порядок запросто наводит, что ей его жирные патлы!

Вот и сейчас, не поленилась, встала пораньше, завтрак приготовила и не убежала просто так, а записку написала, чтобы он не беспокоился...

На сердце стало так тепло и радостно, а губы сами собой расползлись в широкой идиотской улыбке. Небось, рот до ушей...

Хотелось запеть и попрыгать от восторга. И он так и сделал.

Оладьи были хрустящими и нежными-нежными, сочными и сладкими от яблок, а кофе крепкий и бодрящий, со сливками, как он любил.

По ступенькам быстро простучали каблучки, и хлопнула дверь.

Чуткий нос Северуса уловил легкий запах духов, подаренных им Петунье.

— Я пришла! — крикнула она.

Снейп соскочил с табуретки и торопливо вышел в прихожую.

Мерлин...

Но... это же не Петунья?

Cказочное создание в яркой бирюзовой накидке поверх такого же летнего платья с широкой юбкой до колен, стройные ноги в синих туфельках на высоких каблуках...

Петунья изящно повернулась, и подол со свистом закрутился вокруг ног — одеяние было сшито из натурального шелка.

— Ну как? Я подумала, ваши там одеваются, наверное, в натуральные ткани — лен, хлопок, шерсть, шелк? Наши искусственные вряд ли будут котироваться... А еще, смотри, у меня тоже есть мантия! То есть, это такая пелерина, скорее, — она засмеялась. — Потому что более легкомысленная и открытая, чем ваши. Смотри, тут совсем короткие рукава и она трехслойная, поэтому выглядит более нарядно и богато, за счет укорачивающихся воланов. Это я сама придумала и сшила. Нравится? Ходят у вас в таких нарядах? Просто понимаешь, раньше я была в этом вашем Переулке, с Лили, когда мы ей покупали к школе вещи, и там на меня и на маму смотрели, как на мартышек в зоопарке... Мы же не в курсе были, как надо одеться правильно... Ну вот и...

Потрясенный Снейп только открывал и закрывал рот, как рыба, выкинутая на берег штормом.

Это — Петунья? Серая домашняя мышка Петти?

У девушки, крутившейся перед ним, была стройная фигура с тонкой талией, гладкие длинные ноги, точеные голые руки... а раньше все это было прикрыто скромной домашней одеждой. А еще нежное фарфоровое лицо, покрытое легким загаром, лукавые карие глаза, искрящиеся смехом и радостью... темные брови, ресницы, розовые губы...

— Сев! Северус! — донеслось до него.

— А? Прости, я... ты такая красивая, Петунья! — восторженно выдохнул он, глядя на нее во все глаза.

— Ну, еще бы, я целый час собиралась, даже вон макияж сделала, — улыбнулась Петунья, глядя в зеркало. — Вроде правильно, все как Дейзи показывала... А знаешь, естественное, конечно, хорошо, но все же декоративная косметика творит чудеса. А то была я просто никакая... а тут немного туши, румян и пудры — и на человека похожа...

— Ты и без всего этого хорошенькая, — пробубнил Снейп, все еще таращась на подругу совиными глазами.

— Ну да, ну да, — скептически покивала головой Петунья. — Ты мне просто друг, вот и утешаешь! Знаешь, нет ничего плохого, чтобы немного скрыть недостатки, не всем же так везет, как первым красоткам, да?

Cеверус фыркнул. Надо же, первые красавицы! Знала бы она... Да вся их красота достигается с помощью вот таких же ухищрений, какие использовала Петунья! А многие еще и Маскирующие чары вовсю используют... вроде красивая, а как скажешь Фините — так вся рожа в бородавках или прыщах. А уж если Амортенцию подольют — там и без фокусов будешь считать дурнушку красавицей, единственной и желанной...

— Я хотела... ну ты же маг, может, перекрасишь мне волосы... волшебством? — умоляюще попросила старшая Эванс. — Я просто боюсь краситься, это надолго, пока краска не сойдет, а ты мог бы на время мне другой цвет наколдовать, в порядке эксперимента. Наверняка у вас есть такое заклинание!

— А, да... это... это легко, перекрасить что-либо в другой цвет, — откашлялся Снейп. — Сейчас!

Легкий взмах палочкой, произнесенное шепотом заклинание и Петунья вместо серенькой блондинки стала роскошной роковой брюнеткой. Черные блестящие волосы, завитые крупными волнами, больше подходили к темными бровями и даже светло-карие глаза будто потемнели.

— Ух, ты-ы-ы... — восторженно воскликнула она, глядя в зеркало и поправляя локоны. — Не зря моя парикмахерша говорила, что мне брюнеткой было бы лучше! А она мастер со стажем. Теперь вижу, что это правда. Все, в ближайшее время перекрашусь. Была я белой вороной — теперь стану, как положено — черной!

— Но ты не ворона, — слабо запротестовал Снейп. — Ты... ты... похожа на зимородка*! Самая красивая птица в мире! Ну... для меня... — он смутился. — Я видел такую у нас на речке...

— С Лили? — небрежно спросила Петунья, одергивая платье.

— Нет, — улыбнулся Северус. — Я один был. Она в тот раз не захотела со мной пойти. Зимородок был... точь в точь как ты! Красота неописуемая!

— Ладно, Сев, не утешай, — махнула рукой Петунья. — Спасибо, мне приятно, правда! Ты позавтракал? — она дождалась утвердительного кивка. — Так беги, одевайся, вдруг в Косом переулке встретишь знакомых, пусть видят, что у тебя все в порядке и ты весел, здоров и доволен!

— Ага, я мигом! — и Снейп помчался на второй этаж.

Его сборы прошли очень быстро: накинул поверх черной рубашки и черных брюк свою единственную зеленую мантию, провел расческой по волосам и сбежал вниз. Туфли все равно стояли в прихожей.

— А я тебе сделала заколку для волос, — обрадовала его Петунья, копаясь в сумочке. Ридикюль по случаю выхода в свет был оставлен дома, его заменила небольшая голубая, вязаная крючком сумка, богато украшенная бисером и какими-то стекляшками. Снейп вынужден был признать, что вещь удивительно гармонирует с одеждой — ну немудрено, ведь Петунья классный дизайнер.

Северус в ручной клади не разбирался, у него самого была вообще вроде брезентовая, он с ней так и ходил все пять лет, но судя по виду Петуньиной сумки, такие примерно и носили девушки со Слизерина, правда там еще были налеплены искусственные цветы и жемчуг... А вот Лили таскала на плече черную кожаную торбу с золотистыми заклепками, от Дольче Габбана. Правда, чистокровным это название ничего не говорило, а маглорожденные девушки восхищались и завидовали.

— Красивая сумка, — искренне похвалил он. — Дай угадаю — сама сделала?

— Cама, — кивнула Петунья. — Вроде модно. Винтажный стиль, наши прабабки с такими гуляли по бульварам. Ага, вот, нашла!

Она выудила из недр сумочки заколку, обтянутую черным бархатом с серебряными нитями.

— Поворачивайся! — скомандовала девушка. — Сейчас сделаю из тебя элегантного джентльмена!

Она схватила с полочки расческу, быстро собрала волосы Северуса в хвост и аккуратно прихватила их заколкой. Потом подумала и выпустила одну прядку справа.

— Теперь смотри! — она схватила друга под локоть и подтащила поближе к зеркалу.

В прямоугольной раме отразились два незнакомца: себя Снейп кое-как узнал, причем больше по носу, наверное... у парня в зеркале было довольное выражение лица, яркие черные глаза, чуть сдвинутые к переносице брови и... уверенный взгляд? Он стоял прямо, с достоинством, потому что не хотелось быть ниже девушки рядом, а она на каблуках оказалась одного с ним роста, значит, нужно держать спину ровной и стараться не скрючиться, не прятать голову и лицо... Да и поза этакая... расслабленная, не то, что в школе, когда он был постоянно в напряжении, дергаясь, озираясь и ожидая с любой стороны какой-нибудь пакости или удара.

Мерлин и Моргана... спокойная и сытая жизнь сотворила с ним чудо! Мозг скептически возразил, что это лишь следствие, а главная причина метаморфозы — в той, что стоит возле, и откровенно любуется им! Им! На что там смотреть? То есть, ну вот сейчас, возможно, кто-то из девушек и обратил бы на него внимание, а раньше? Что она разглядела в нем раньше, два месяца назад?

Северус недоумевал и боялся поверить и спугнуть то хрупкое чувство, которое возникло между ними — доверие, гордость и желание не отпускать тонкой теплой руки... А девушка рядом с ним походила на Синюю птицу, которая наконец-то, наконец-то доверчиво опустилась на его плечо.

— Боюсь, тебя в Косом переулке уведут, так что держись поближе, — пошутила Петунья.

Снейп восхищенно посмотрел на нее.

— Скорее, наоборот! — искренне сказал он.

— Мы с тобой как петух и кукушка — нахваливаем друг друга, — засмеялась Пети, но было видно, что ей приятно. — Две серые мышки выбрались из норки на прогулку. В общем, так, Сев, ты обязан за мной приглядывать, потому что я не колдунья и если потеряюсь в Косом — я труп! Так что не выпускай моей руки!

— Ни за что не выпущу! — пылко пообещал Снейп. И это было правдой.

Они прошли на задний дворик и вышли на улицу через запасную калитку, чтобы их в таком рафуфыренном виде не застукали соседи.

— Можно через камин, но это грязно и пыльно, — сказал Снейп. — Так что я лучше нас аппарирую, хорошо? Ты только не бойся... Я умею перемещать без расщепа, — ляпнул он невпопад.

— Я не боюсь, я знаю, что ты все делаешь хорошо, — успокоила его старшая Эванс.

Северус смущенно кашлянул.

— Ну, тогда... может, подойдешь поближе? А еще лучше за руку держаться... надо, чтобы контакт был больше...

Петунья улыбнулась. Снейп такой робкий и нерешительный... наверное, никогда он не сделает первого шага. Можно ждать десятилетиями... Ну, так а что ей-то мешает? В топку злые слова Лили!

— Вот так пойдет? — она прижалась к нему, глядя прямо в глаза и обхватив за талию.

Северус зачарованно уставился на нее, медленно краснея, а потом вдруг решительно и крепко обнял, приподнял и повернулся вместе с ней вокруг собственной оси.

В тесном проулке между домами закружился зелено-голубой вихрь и тут же пропал...

хххХХХххх

* От автора: вот вам зимородок, которого увидел Северус!

http://www.pichome.ru/Xh

Северус аппарировал прямо у входа в паб «Дырявый Котел». К сожалению, вход в Косой Переулок по решению Министерства Магии был только один — приходилось пробираться к стене под любопытными взглядами всех, кто на данный момент находился в пыльном и неуютном питейном заведении.

— Можешь открыть глаза, — тихо сказал Северус, уткнувшись носом в волосы Петунья. Аппарация заняла несколько секунд, но ему показалось, что они перемещаются в пространстве целую минуту, и так хотелось, чтобы еще дольше... еще... но все хорошее когда-нибудь кончается.

— А знаешь, зря я вообще упоминала о том, чтобы поселиться возле Нью-Йорка, — хихикнула Петунья. — Нет, Лили мне рассказывала как-то об этой вашей аппарации, но когда сам вот так лично убеждаешься, что расстояние, на которое тратишь три-четыре часа, преодолевается за пару секунд...

Она разжала руки, которыми вцепилась в мантию Снейпа в момент, когда они ушли в аппарационный вихрь. Ощущение было очень странным — как будто ты падаешь с высоты. И вдруг раз — уже стоишь на твердой поверхности. И еще чувствуешь угловатое, но такое почему-то родное и близкое юношеское тело рядом... М-да, Петунья... кажется, у тебя не только дружба и помощь на уме...

— Это было круто, Сев! — порозовевшая девушка смущенно поправляла прическу, отвернувшись и глядя в маленькое зеркальце, вынутое из сумочки. — Я думаю, что смогла бы отпустить тебя учиться даже в Колорадо или на Аляску! — пошутила она.

— Нет уж, теперь моя очередь настаивать на Нью-Йорке, — усмехнулся Снейп. — Потому что нужно приглядывать за одной симпатичной дизайнершей, которая будет там жить... она, кажется, любит, когда ее держат за руку, — ответил он шуткой на шутку.

— Это еще с детства осталась привычка. Лилька постоянно убегала от меня, приходилось ее крепко держать и не отпускать, — засмеялась Петунья. — Вот поэтому она и не любит, когда ее хватают за конечности!

— А ты?

— А я люблю! Только ни с кем не хожу, — весело сказала Петунья. — Вот разве что с тобой... ты же у меня еще маленький! — и она щелкнула его по носу. — Ну что, пошли в банк? — она быстренько перевела разговор и возмущенному Северусу пришлось заткнуться и галантно предложить даме локоть.

Он вывел ее на небольшой проспект, в конце которого стояло огромное белоснежное здание Гринготтса, и Петунья остановилась, разглядывая строение издалека, в перспективе.

— А знаешь, я не в курсе, кто это проектировал и строил, но очень, очень впечатляет... и все так продумано — длина и толщина колонн, их количество, ширина портика, шикарные фронтоны...Вышло роскошно и богато, учитывая то, что я слышала о гоблинах. Классическое здание в римско-греческом стиле, — рассуждала увлекшаяся Петунья.

Северус почти не слушал ее, ревниво зыркая по сторонам, и держа правую руку наготове — проходившие мимо колдуны заинтересованно глазели на привлекательную юную брюнетку в ярком необычном наряде.

Он потянул ее за руку.

— Пойдем, Пети, на нас все смотрят! — шепнул он ей на ухо.

— Ох, прости, просто в прошлые разы мы быстро пробегались по магазинам, вот я и... хочется все разглядеть получше, и понять, чем тут вообще народ дышит и живет, — виновато улыбнулась Петунья. — Но ты прав, у меня в сумке куча денег, так что пошли быстрее, надо отдать их на хранение... у вас тут есть воришки?

— Да сколько угодно! — фыркнул Снейп. — В этом плане наш мир от... нашего другого мира не отличается.

— Как ты интересно сказал, про миры, — поддела его Петунья, закусив нижнюю губу.

— Значит, ты еще помнишь, как я при первой встрече ляпнул, что ты просто магла? — покаялся Снейп.

— Помню, Сев, у меня отличная память, — миролюбиво сказала Петунья. — Но я ведь такая и есть, так что я не обижаюсь.

— А мне вот стыдно, — заявил Снейп. — Поэтому я проведу для тебя экскурсию, хорошо?

— Это было бы здорово! — воодушевилась Петунья. — Ну, вперед, мой гид!

Гоблин в красно-золотой униформе вежливо поклонился им, а Снейпу все казалось, что и тот глазеет на Петунью, которая весело поздоровалась. Он нахмурился и грозно посмотрел на спокойного привратника.

Петунья дернула его за руку.

— Сев, не тормози! Вон тот клерк, у которого мы всегда меняли фунты на галеоны... пошли, он свободен! Мистер Трилиш, вы можете заняться нами? — Петунья обворожительно улыбнулась уродливому созданию.

— Конечно, юная мисс Эванс, — проскрипел маленький гоблин, откладывая в сторону гроссбух. Петунья уселась и дернула Снейпа, чтобы не стоял как столб.

— Мы бы хотели обменять английские магловские деньги на... американские, — начала Петунья. — Понимаете, у меня в Штатах живут родственники-колдуны, и я еду к ним погостить, ну и... нужно конвертировать валюту! А кстати, как называются американские магические деньги?

Гоблин визгливо захихикал.

— А так и называются — доллары! Универсальная валюта, юная мисс, просто универсальная! Куда там нашим галеонам и фунтам! И скажу я вам — это очень, очень удобно! Американские магические банки занимаются очень серьезными делами. Там недвижимость, земельные участки, месторождения драгоценных камней, нефти и полезных ископаемых... ух! Не то, что у нас... Размах просто фантастический... — грустно посетовал Трилиш, принимаясь считать протянутые Петуньей деньги — толстую пачку пятидесятифунтовых купюр. — Сколько хотите обменять?

— Пять тысяч фунтов, — мило улыбнулась Петунья.

— Вам как — открыть счет с картой или арендовать сейф в любом американском банке?

— О, я думаю, лучше картой или чековой книжкой, правда, Сев? — обратилась девушка к Снейпу. Тот, как китайский болванчик, закивал головой — он сам в Гринготтсе был всего один раз, с Люцем. А что ему тут было делать — денег-то у них с матерью не водилось. А в школе он всегда предпочитал наличные...

— Желание клиента — закон! — зубасто улыбнулся Трилиш, оформляя карточку с изображением красного дракона на куче золота — символа Гринготтса. — Таким образом, за вычетом процента за конвертацию и стоимости оформления карты у вас на счету восемь тысяч двадцать три доллара. Прошу, мисс Эванс, пользуйтесь на здоровье!

Они с Петуньей еще минут пять любезничали и обменивались комплиментами, так что Снейп сидел в недоумении, гадая, со всеми ли маглами гоблины столь любезны, или Трилиш проникся красотой и обаянием Петуньи? Интересно, с Лили здесь так же разговаривали?

Наконец, пышно и многословно распрощавшись, они отошли от стола.

— Правда, мистер Трилиш хороший? — хихикнула Петунья.

— Вообще-то, гоблины весьма жестоки и кровожадны... — начал было Снейп.

— Да, но они вынуждены такими быть, — ответила Петунья. — На самом деле, мы с ним немножко подружились на четвертом курсе Лили. Я тогда надела бабушкин браслет с жемчугом и бирюзой, а он увидел и заинтересовался. Браслет был изготовлен в Индии и привезен прапрадедушкой. Скорее всего, трофей или награбленное, — спокойно констатировала она. — Ну и мы поговорили о том, какая бирюза самая лучшая — синайская, египетская или афганская. А потом перешли на жемчуг. После этого разговора мы в хороших отношениях. Знаешь, наверное, поэтому он нам сразу и оформил все, а то в прошлый раз мы ждали три дня, пока нам открыли счет для Лили... Понимаешь теперь волшебное слово «блат»? — усмехнулась она.

— А я, честно говоря, подумал, что он из-за твоей красоты так любезничает, — улыбнулся Снейп.

— Не думаю, мне вообще кажется, гоблины безразличны к людской красоте, они больше приветствуют ум и способность разбираться в том, что им нравится, а именно — в драгоценностях и финансах. В отличие вон от тех бабуинов, — кивнула Петунья на двух одетых в дорогие мантии молодых мужчин у соседней стойки, которые подмигивали и зазывно улыбались ей.

Северус ревниво покосился на указанных приматов — незнакомые какие-то... и старше него намного... может, приезжие?

— Так, так... а что тут делает мой маленький аптекарь? — Снейп мысленно застонал, услышав тягучий, как патока голос Малфоя. Только его не хватало! Он собирался вечером с ним поболтать по камину или в мэноре, но только не здесь! Люциус сейчас распустит хвост, как павлин и испортит ему всю экскурсию! Вопреки сплетням, Люц не был ярым сторонником чистокровности, особенно когда дело касалось красивых женщин...

— О, да ты не один! Сейчас же представь меня своей очаровательной спутнице! — велел Люциус. Северус горестно вздохнул. Люциус всегда выглядел сногсшибательно, и вел себя так, что женщины падали у его ног, как подкошенные, так что у него перед другом нет абсолютно никаких шансов. Да, тот женат, но что мешает Петунье сравнить Снейпа и этого роскошного взрослого мужика? И сделать вывод — кто из них идеален и к чему надо стремиться?

— Мисс Петунья Эванс, моя подруга. А это мистер Люциус Малфой, мой... работодатель, — нехотя пробубнил Северус.

— И друг, ты забыл сказать, — уточнил Люц.

— Приятно познакомиться, — прожурчала Петунья, изящно подавая Малфою руку. Тот не преминул галантно поцеловать ее, не отрывая глаз от девушки.

— Наконец-то я вижу ту, что сдвинула с места этот замшелый камень по имени Северус Снейп, — засмеялся Люциус, небрежно поглаживая набалдашник трости. — Петунья, вы просто героиня! Глядя на этого юнца сейчас, можно сказать, что вы проделали титаническую работу, которая, увы, совершенно не удалась вашей сестре за целых пять лет!

— Люц! Перестань! — зашипел Снейп.

— Ничего страшного, ведь это правда, — улыбнулась Петунья. Она совершенно спокойно и свободно, по-светски разговаривала с рафуфыренным в пух и прах аристократом. Снейп был в шоке. Он сам первое время в школе сильно робел при виде Люциуса, который тогда уже блистал на весь Хогвартс. — Терпение и труд все перетрут, мистер Малфой! Но я смею надеяться, что конечный результат будет стоить всех моих усилий!

— Вы дальновидная и мудрая девушка, мисс Эванс, я восхищен вашей прозорливостью и предусмотрительностью, — сыпал комплиментами как горохом Люциус, с интересом изучая маглу. Хм... вот ведь, родные сестры, по словам Сева, а отличаются как небо и земля! Эта — станет истинной леди и достойной спутницей последнему потомку Принцев, а вторая... ну, та сама выбрала свой путь и окружение, пусть не жалуется. Да и внешне они с Северусом очень подходят друг другу, точно так же, как он с Нарси составляют идеальную пару. Неплохо бы смотрелись где-нибудь на балу: белое с белым, черное с черным...

— А где Нарси? — спохватился Снейп.

— Она сейчас у мадам Малкин, смотрит новую коллекцию, — осведомил его Люциус. — А я пришел разобраться с финансовыми вопросами, Нарси это не особо интересно. Петунья, вам обязательно надо познакомиться с моей женой! Думаю, вы понравитесь друг другу! Особенно в том, что касается одежды, — он восхищенно окинул взглядом наряд Петуньи. — Вы выглядите просто... фантастически! Никто в Косом переулке не одет столь изысканно и со вкусом, как вы, дорогая мисс Эванс! Северус, ты обязан провести свою прекрасную спутницу по всем мало-мальски приличным магазинам — она произведет фурор своей шедевральной летней мантией!

Снейп потянул Петунью к выходу, стараясь увести побыстрее от этого болтуна.

— Пойдем, у нас еще дела... Пока, Люц, я вечером свяжусь с тобой... у меня есть новости...

— Да-да, заходи! Веселитесь, дети мои! — пожелал им вслед ехидный пижон.

Северус тащил подругу за руку, недовольно бубня что-то под нос.

— А знаешь, он довольно милый и воспитанный... я думала, Малфой окажется этаким заносчивым снобом, глядящим с презрением на маглов. Но он оказался вежливым и галантным мужчиной.

— А еще красивым, да? — недовольно спросил Снейп. Настроение у него испортилось.

— Ну да, он красивый, очень даже, — подтвердила Петунья, которая изображала баржу-прицеп. — Но, Северус... ты зря злишься. Он для меня такой же красивый, как древняя статуя в музее. Он прекрасен, как бог, но... мне больше другие нравятся.

Снейп все еще дулся.

— Какие это? — хмуро спросил он. — Усатые? — он знал, что порет чушь, но упрямство родилось раньше него.

— Ты у меня такой дурачок, — проворковала Петунья, и он растаял как мороженое у Фортескью. А кстати...

— Хочешь мороженого? Правда, не понимаю, чем оно отличается от магловского... по-моему, такое же, — предложил он.

— Давай сначала зайдем в книжный, и в магазин, где мантии продают, — попросила Петунья. — Хотелось бы приобрести книжку о магической моде и ее истории. Я ведь собираюсь в Америке снова пойти учиться, только на факультет дизайна одежды, аксессуаров и украшений. Пусть будет два образования...

— Здорово! — обрадовался Северус. — Тогда нам сюда — в книжный магазин «Флориш и Блоттс».

В книжном магазине между полками потерянно бродили хогвартские школяры.

Учебники и методички лежали грудами на столах в передней части магазина, а сзади хозяева устроили некое подобие букинистического отдела, где можно было найти старинные и редкие книги на самую разнообразную тематику. Снейп с Петуньей сразу же прошли в исторический раздел. Северус тут часто сиживал часами, читая на месте, так как у него не всегда была возможность купить понравившуюся книгу, поэтому он ориентировался в фолиантах как рыба в воде.

— Вот тут есть несколько старых книг по истории моды. А это более современная энциклопедия по быту и нравам магов. Вот «История мужского и женского костюма. Генезис мантий». Может, купить все? Цена приемлемая, к тому же мистер Флориш скидку делает приличную, если книги залежались, — гордо просвещал он подругу.

— А давай, я на досуге изучу подробно. Думаю, почерпну много полезных идей, — Петунья заинтересованно листала толстый ветхий том с ручными иллюстрациями.

Сзади раздался громкий шепот.

— Смотри, это же Снейп, со Слизерина!

— А я его не узнала сначала! Какой мальчик...

— Поздно спохватилась. С ним вон какая девчонка! Тебе до нее, Мелисса, как до Стоунхенджа пешком! И где он ее подцепил, интересно...

— Ах, ты, змея... сама же отговаривала меня, когда я хотела к нему подойти, спросить насчет эссе по зельям...

— Ну, кто же знал... в школе он вообще был никакой, урод и урод. Говорят же, люди иногда быстро меняются, буквально за лето... Вот и он так же...

— А вы видели мантию этой девушки? Очешуеть же! Какой цвет отпадный! Тоже такую хочу! Надо запомнить фасон, а потом попросить маму заказать у мадам Малкин...

— Да на тебе она будет сидеть, как на вонючке-гриндилоу! Тебе похудеть сначала надо!

— Заткнись, Пейшенс, сама корова жирная! Не толкайся, прокляну!

Снейп осторожно покосился: через один стеллаж от них препирались две рейвенкловки и хаффлпафка с его параллели. Ну вот, сплетни в школе теперь обеспечены — Снейпа видели в Косом переулке с шикарной девицей, и это после того, как он рассорился с первой красавицей школы Лили Эванс. Губы сами собой расползлись в ехидной улыбке. Ну и дурочки, судят и привечают только по внешности... Хотя, вся школа ведь так поступает. Смазливое лицо и дорогие шмотки, эксклюзивная палочка и новая скоростная метла — и ты кумир многих. Оставалось надеяться, что в другой стране такого отношения к нему не будет...

Петунья тоже слышала девичьи разборки и теперь беззвучно смеялась. Снейп даже залюбовался ею, а потом подумал, что в последнее время с ним это очень часто случается...

На кассе с них взяли около двадцати пяти галеонов, которые решительно заплатил Северус. Он кавалер или кто? У него еще оставались деньги от Люцевских французских родственников. Да и потом, все равно скоро уезжать, а там уже он будет тратить деньги с карты.

Северус уменьшил книги, завернутые в бумажный пакет, и сунул его в карман. И они с Петуньей, которой строил глазки продавец, вышли из магазина. Девчонки через стеклянную витрину провожали их взглядами, разинув рты.

Северус гордо шел рядом с Петуньей, осторожно придерживая ее под локоток. Сама старшая Эванс непринужденно шагала рядом, а проходящие мужчины жадно глазели на ее голые до колен ноги на высоких каблуках. Выглядела Петунья весьма эпатажно для Косого Переулка, потому что все дамы тут прохаживались упакованными до пят в широкие мантии и в кожаных туфлях на плоской подошве. Конечно, встречные колдуньи презрительно фыркали и кривили рты, наблюдая и осуждая этакий разврат и безобразие, но Петунья, казалось, совсем не обращала внимания на неодобрение женской части общества.

Краем глаза он то тут, то там выхватывал знакомые по Хогвартсу лица. Узнавали ли его — он был без понятия. Да даже если и нет — все равно, сопоставив незнакомую девушку в смелой бирюзовой мантии и похожего на него юношу — до истины докопаются, разберут по косточкам и обглодают эту новость всей школой. Только без него!

Эта мысль его веселила и забавляла. До чего же здорово оказалось не зависеть от Хогвартса и авторитетного мнения школьной элиты!

Определенно, первого сентября многие будут поджидать его, дабы разузнать подробности летнего романа, а получат облом! Не дождутся и не удовлетворят свое любопытство...

Настроение неуклонно полезло наверх. Тем более, что Петунья всем своим видом давала понять, что кавалер ей весьма мил и люб. Она даже прильнула к нему потеснее, подыгрывая тем самым. Ломаемая на публику комедия очень понравилась обоим.

В магазин мадам Малкин они вошли так же, под ручку. Хозяйка беседовала с хорошенькой блондинкой в кремово-бежевой мантии с золотистой оторочкой по краю — Нарциссой Малфой.

Нарси моментально узнала его и тут же подошла поздороваться, во все глаза глядя на незнакомку.

— Познакомьтесь, Нарцисса — Петунья, — весело сообщил Снейп. — Мне повезло, я в нахожусь в окружении двух прекрасных цветков.

— Молодой человек, про меня не забудьте! — грозно воскликнула мадам Малкин.

— А-а-а... вы тоже? А я не знаю вашего имени, — смутился Снейп.

— Розина Малкин к вашим услугам, — присела в шутливом реверансе хозяйка магазина.

— Что ж, чего еще желать вашему покорному слуге, — ответно поклонился Северус, подхватывая шутку. — Я в благоуханном чудесном цветнике... стоит, наверное, загадать желание!

— Моргана, а мое заветное желание — чтобы мне сшили такую мантию, как у юной мисс Петуньи! — воскликнула Нарцисса. — Мадам Малкин, новая коллекция, конечно же, хороша, но... нет новых свежих тенденций. Кстати, дорогая Петунья... покажите нам себя, повернитесь!

Петунья охотно продемонстрировала свое одеяние. Мадам Малкин и выскочившие из подсобки две молоденькие продавщицы ахали и охали, осторожно щупая ткань и выспрашивая особенности кроя, Нарцисса попросила дать ей примерить мантию, в общем, Снейп оказался свидетелем типичной женской излюбленной сцены — примерка и обсуждение нарядов. Но девушки делали это настолько искренне и увлеченно, что он только порадовался за подругу — вряд ли дома ею так восхищались и восторгались, как тут. А Петунья, как ни крути — все же женщина, и не чужда комплиментам, как мужским, так и женским...

— Дорогая девочка, вы случайно приехали не из Франции? — заинтересованно спросила мадам Малкин. — Только на моей родине девушка может одеться столь смело и изысканно! И столь эпатажно. Сколько уж я тут живу — никак не могу приучить английских волшебниц одеваться более ярко и нарядно. Британия очень консервативна... это грустно! Все только шерсть, шерсть... ну иногда немного шелка. Всем нужна добротность и немаркость, в угоду красоте и привлекательности, — нудела портниха.

— Нет, я англичанка, — смеялась Петунья. — Но, на самом деле, я тоже удивлена некоторой серостью и однообразием одежды на людях... Думаю, тут надо применять кардинальные меры, например...

Что это за такие действенные и волшебные меры, Северус не услышал, так как головы собравшихся женщин и девиц придвинулись поближе и голоса упали до шепота.

Поэтому он терпеливо стоял немного в сторонке, скучающе разглядывая однотипные страшненькие деревянные манекены.

На самом деле, по сравнению с нарядной и яркой мантией Петуньи все остальные наряды в магазине напоминали больничные одеяния — скучные и невыразительные. Конечно, Нарциссе повезло, что ее мадам Малкин с молоденькими портнихами обшивала индивидуально, предлагала ей какие-то фасоны, которые модны были в этом сезоне на континенте, советовала дорогие импортные ткани прекрасной выделки, но остальные женщины были совершенно лишены такого сервиса. Им приходилось либо шить самим, либо носить то готовое, что предлагалось магазинами.

Население магического мира, ущемленное в фантазии и средствах, вынуждено было обходиться тем, что предлагала чопорная и экономная английская мода. А она не менялась иногда веками. Маги очень крепко держались за старину...

Нарси, успевшая надеть мантию, крутилась перед зеркалом, которое вовсю расточало ей дифирамбы. Петунья казалось удивленной и заинтересованной говорящим зеркалом — такого она не встречала.

Северус вдруг подумал, что подруга, скорее всего, уже нашла общий язык и с изысканной аристократкой леди Малфой. Очень быстро и непринужденно, невольно сыграв на извечной женской тяге к красоте. В отличие от Лили, которая Нарциссу не любила и даже презирала. Та, впрочем, отвечала ей тем же, благо, была старше на пару лет, закончила школу, и у них не дошло до открытых стычек.

В общем, немного послонявшись по практически пустому магазину, он решил прогуляться до конторы нотариуса, чтобы получить заверенные копии диплома. Здраво рассудив, что гоблинами Петунью не удивишь, а сидеть полчаса в нотариальной конторе, находящейся на стыке Косого и Лютного переулков ей не стоит, Северус подошел к продавщице, пытавшейся подогнать школьные мантии по размеру какому-то малолетке и попросил предупредить молодую мисс в бирюзовой мантии, что он скоро вернется, и чтобы она не беспокоилась. Девушка пообещала выполнить просьбу, и Снейп спокойно вышел на улицу.

К счастью, нотариус Перегрекинс оказался свободен, и оформление не заняло много времени. Гоблин щелкнул пальцами, и рядом с оригиналом диплома оказались еще два свитка, точь в точь копировавшие исходник. Оставалось лишь поставить сургучные печати конторы с желтыми ленточками, означавшие, что копии действительны.

Перегрекинс с интересом поглядывал на Снейпа, видимо заинтересовавшись оценками в дипломе и юным видом вчерашнего школяра.

— Отлично сдали ТРИТОНы, мистер Снейп, — скрипучим голосом похвалил он.

— Спасибо, мистер Перегрекинс, — отозвался Северус.

— Уже решили, где будете учиться дальше? Если по окончании учебы понадобится работа — с удовольствием возьму вас к себе, помощником. Или же, могу порекомендовать в Гринготтс, на должность ликвидатора проклятий. У вас, смотрю, прекрасные отметки по Защите и Заклинаниям...

— Благодарю, я буду иметь в виду ваши предложения, — вежливо сказал Северус, невольно подумав, где же, где были раньше все эти доброжелательные люди и создания? Обычно за белой полосой шла черная, потом опять белая, а у него почему-то вышло так, что шестнадцать лет все было серым и беспросветным, а потом пошла широкая полоса светлого... он даже боялся представлять, до каких пор она продлится...

«Хотя бы до отъезда», — взмолился он про себя. Чтобы никто и ничто не помешало!

— Вот, все готово! — гоблин передал ему три аккуратных пергаментных свитка. — С вас три галеона пять сиклей, мистер Снейп!

— Примите искреннюю благодарность, мистер Перегрекинс! — гоблин покивал головой, удивляясь молодому человеку, называвшему его мистером. Обычно волшебники обращались к нему непосредственно по имени, тем самым подчеркивая свое расовое превосходство.

Северус бережно положил копии с дипломом в карман мантии и, попрощавшись, вышел, звякнув серебряным колокольчиком на двери.

Едва он сделал пару шагов в направлении Косого Переулка, как за спиной раздался ненавистный голос:

— Нюниус! Какая приятная встреча! А вырядился-то как! И башку помыл...

Снейп обреченно остановился, шумно выдохнул и крепко стиснул зубы...

Петунья во время увлекательной беседы и обсуждения новых тенденций современной волшебной моды, старалась не выпускать Северуса из поля зрения. Она понимала, что парню не особенно интересна их болтовня про тряпки, и он терпит только из-за нее. Но и уйти вот так вежливость не позволяла, тем более, тут присутствовала жена Малфоя, а они ведь дружны со Снейпом...

Оглянувшись в очередной раз, она увидела пустой магазин. Снейпа не было. Сразу нахлынула тревога: нет, она не думала, что он бросил ее и ушел, зная, что она совершенно беспомощна одна, без него. Значит, что-то случилось, пока она тут купалась в лучах славы?

— Простите, дамы, мне нужно... я отойду, поищу своего друга... — она торопливо пошла к двери.

— Мисс, ваш спутник просил сказать, что отлучится, и чтобы вы не беспокоились и подождали его возвращения здесь, — окликнула ее миленькая белокурая продавщица.

— Спасибо, но я все-таки поищу его! — она выбежала в переулок и остановилась. Куда бежать, где его искать? Тягостное предчувствие, появившееся, когда она не увидела Северуса в магазине, все усиливалось. Ведь на дворе были последние дни августа, значит, большинство учеников шатаются по Косому переулку, готовясь в учебе...

Петунья судорожно порылась в сумочке.

Метрах в пятидесяти, у серого двухэтажного здания собралась небольшая толпа, азартно что-то выкрикивавшая. «Наверняка Северус там», — подумала Петунья, бросаясь через дорогу.

Сборище в основном состояло из молодежи, очевидно, школьников старших классов. Прыщавые недоросли гоготали, подбадривали участников действа свистом и выкрикивали оскорбления.

Врезавшись в толпу, Петунья подобно акуле в стае тунцов пробивалась к полю боя.

Школяры возмущались настырной дамочкой, бесцеремонно отпихивавшей их с дороги, и недовольно роптали.

Снейп стоял, прижавшись спиной к облупившейся стене, держа палочку перед собой побелевшими руками.

Двое старшекурсников непрерывно атаковали его, но заклинания поглощались едва видимой прозрачно-серебристой сферой.

— Ты чего прикрылся, как девчонка? Ну, давай, нападай, Нюнчик! Не трусь, сопля! Щиты для слабаков, ты не знал? Раньше был смелее, — подначивал его очкастый черноволосый подросток.

— Джеймс, после того случая на озере наш Снейпи избрал новую тактику. К его кальсонам теперь так просто не подобраться, — глумился синеглазый красавец, презрительно кривя губы. — Рем, давай тоже присоединяйся! Надо пробить его щиты... Развлечемся малость перед школой, а то все лето со скуки подыхали! — он опять запустил красным лучом в стоящего ровно и прямо спокойного Северуса.

— У него какой-то особенный щит, — задумчиво ответил в ответ на призыв русоволосый парень в дешевой на вид мантии, с изможденным лицом. — Это не Протего, видите, заклинания поглощаются без следа. А вдруг Накопитель? Может в ответ шарахнуть так, что костей не соберем...

— Да он не осмелится! Тут же полно невинного народу! — ерничал Поттер. — Нюнчика могут за это посадить в Азкабан, если все подпишут коллективную жалобу, что получили травмы из-за его действий. И он там будет рыдать и плакать, и умолять убрать от него дементоров, — противно сюсюкал он.

— А что будет, если выяснится, что он спокойно шел по улице, а к нему пристали несколько плохих парней, которым тупо захотелось развлечений, — громко сказала Петунья, встав за спиной у очкастого. — А я буду свидетелем, мистер Трус!

Поттер застыл, потом яростно подпрыгнул и обернулся, готовый покарать святотатца.

— Кого ты назвала тру... — он осекся, увидев перед собой эффектную молодую даму, явно не школьницу, и явно старше него. — Э-э-э-э... мисс.. не знаю вашего имени... но вы не знаете, кого защищаете. Это же будущий Пожиратель смерти, таких надо сразу в Азкабан, пока поздно не стало!

Снейп, увидав Петунью, дернулся было подбежать, но она жестом остановила его.

— А вы, стало быть, уполномоченный полицейский? — фыркнула Петунья. — Застали маньяка на месте преступления? Он пытал маглов? Или избивал кого-то?

— Cейчас нет, но будет, я уверен в этом, — Поттер, разглядев незнакомку, невольно приосанился — красотка была очень даже ничего, и ножки аппетитные. Лили Эванс тоже часто ходила на каблуках, в короткой юбке... Магла, небось... или иностранка.

— Весьма самоуверенно и бездоказательно, мистер Трус! — заявила презрительно Петунья.

— Не смейте называть меня трусом! — взъярился Поттер, у него даже очки запотели — так он бурно дышал. — Иначе я не посмотрю, что вы женщина и...

— Нападешь на меня вместе со своими дружками? — ядовито спросила Петунья. — Ну, давай! Ты же смелый только когда с тобой твои друзья? Один ты не ходишь, потому что боишься, что не справишься? Так это и есть трусость.

— Возьмите свои слова обратно, и я так и быть, не трону вас, — сквозь зубы процедил Поттер, уже красный, как помидор, едва сдерживаясь. Девка-то оказалась ядовитой змеей! Внешность обманчива... — Глядите, — обратился он к окружающим, — за Нюниуса постоянно заступаются девчонки!

— А ты не завидуй, маленький! Еще раз повторю — ты самый трусливый из всех трусов, мальчик! — дразнила Петунья. Краем глаза она увидела бегущего к ним Северуса.

— Что-о-о-о? Ну, ты сама напросилась! — Поттер поперхнулся слюнями и замахнулся палочкой. Блэк тоже заинтересованно подошел поближе.

Петунья спокойно подняла руку и нажала на распылитель.

Струя едкого газа попала туда, куда следовало — прямо в самодовольные рожи гриффиндорских героев. Палочки выпали из их рук, а сами герои принялись, завывая, яростно тереть горящие огнем глаза. Слезы и сопли ручьями покатились из предназначенных для этого отверстий.

Люпин дернулся было на защиту друзей, но увидел направленную на него палочку Снейпа, который сбросил Щит, и тут же оказался рядом с подругой. Питер попытался покрасться к Северусу сзади, но Петунья отодвинула Снейпа в сторону и метко прыснула и ему в лицо струей из баллончика, а потом мстительно наступила острым каблуком на растоптанный башмак. Петтигрю пронзительно завизжал и запрыгал на здоровой ноге, беспорядочно размахивая травмированной конечностью. Обувка слетела и точнехонько стукнула Поттера по башке. Тот, ничего не видя, в бешенстве кинулся в сторону предполагаемого нападения, но запнулся о бордюр, врезался в Блэка и свалился вместе с ним на тротуар. Получилась куча-мала.

Зрители, жаждавшие только бесплатного развлечения, потрясенно наблюдали за развернувшимися боевыми действиями, а потом кто-то нерешительно хихикнул.

— Мисс, вот это вы даете! — восхищенно сказал какой-то рыжий парень. — Пожалуй, я тоже себе прикуплю баллончик, если вдруг палочки лишат... действенная штука, оказывается, никогда не видел его в действии.

— Я бы не надеялась только на палочку, — сказала Петунья, переводя дух. На ней даже мантилья не помялась. — Лучше уж подручные средства, парень, попомни мои слова...

— Я это уже понял, благодарю, — отвесил поклон пятикурсник-хаффлпафец из маглорожденных. — нельзя полагаться только на магию, это вы верно сказали. Жаль, что шокеры тут не работают, — пожалел он.

— Именно, именно, — покачала головой Петунья. — А мне-то как было жаль...

— Разойдитесь, пока я не вызвал наряд авроров, — раздался ледяной голос. Чета Малфоев неслышно подошла к месту кровавого побоища. — Безобразие, устраивать школьные разборки в приличных местах... следовало бы написать вашим деканам, чтобы назначили строгие взыскания!

Школяров как ветром сдуло, а Люпин, обвесившись стонущими и матерящимися вовсю друзьями, медленно поволок их прочь.

— Мы тебя уроем, Снейп, только попадись нам в школе! — донеслось до Северуса. Он усмехнулся. Петунья с Нарциссой засмеялись, а Люциус принялся разглядывать Петуньино оружие, и выспрашивать, как оно действует...

— Вот тебе и прогулка, — уныло сказал Снейп. — Неприятности ко мне как магнитом притягиваются! Надо было все-таки Феликса выпить...

— Ну, будем надеяться, что это последний раз, — утешила его подруга. — Ты зачем один пошел?

— Не хотел тебя отвлекать, — нехотя сказал Северус. — Да и не могу же я постоянно ходить с тобой, ты ведь не всегда рядом будешь...

— Это верно, — ответила старшая Эванс. — Будем надеяться, там, куда ты отправишься, у тебя таких знакомых не будет. А вообще, ты подумай насчет альтернативных средств защиты. Палочка, как я поняла, вовсе не панацея от врагов. Всегда нужно иметь что-то в запасе, иначе...

— Ну, я вижу, маглы преуспели в обороне и без всяких палочек, — констатировал Люциус, возвращая баллончик Петунье. — Очень неплохо для ближнего боя, но у магов близко к противнику подойти сложно. Умные люди к себе не подпускают, вам повезло, что эти олухи купились на вашу внешность. Думали, просто сердобольная красотка, пожалевшая Северуса.

— Ну, знаете... у нас не только баллончики имеются, — рассмеялась Петунья. — Как насчет пневматического оружия? Та же палочка. Вполне способна вывести из строя или дезориентировать на время. Очень больно, кстати... Огнестрельное я бы не стала советовать, если не желаете попасть в тюрьму. А травматикой могут даже девушки пользоваться спокойно. Нам, знаете, себя защищать нечем, кроме как своим умом и сообразительностью.

— А ты чего Щитами воспользовался? — полюбопытствовал Малфой, заставший финальную часть представления. — Запустил бы в них Чернильным облаком... знаешь, надо было тебе на день рождения подарить Руку Славы... очень хорошая тактика — они тебя не видят, а ты идешь себе спокойно, дорогу освещаешь, врагов по одному вырубаешь... Красота!

— Ага, за Руку меня бы тут же в Азкабан отправили, — улыбнулся испугавшийся за Петунью Снейп.

— Так ее надо под Чарами невидимости держать и все, — пожал плечами Люциус. — Ты слизеринец или кто?

— Я вообще уже жалею, что не уговорил Шляпу отправить меня к барсукам, — мрачно сказал Снейп, пряча палочку в рукав. — Стебль меня любит и жалеет... да и факультет спокойный. А Щит поставил... я как их увидел, так ясно вдруг понял, что если не выдержу и сорвусь, то натворю чего-нибудь. И прощай тогда моя поездка и моя учеба... Но и опозориться напоследок тоже не хотелось, а то эти... подумали бы, что я в школе из-за этого не появился. Типа они меня окончательно уели и выжили. Так что я взял себя в руки и просто отражал все их нападки. В конце концов, им бы надоело и они свалили бы. Я научился усиливать Накопитель...

— Ну что ж, вижу, ты повзрослел окончательно, — одобрил его Люциус. Петунья с Нарциссой тем временем опять болтали в сторонке, оставив мужчин спокойно поговорить. — Благотворное влияние, надо сказать... я бесконечно аплодирую этой милой мисс, которая наконец-то наставила тебя на путь истинный. Зачем быть битым, когда можно остаться целым и даже побить самому? Иногда мне казалось, что ты гриффиндорец, по ошибке попавший к змеям. Храбрый, отчаянный, всегда готовый кинуться в бой... и такой же безрассудный и неосмотрительный. С толпой шакалья надо обращаться осторожнее и хитрее, дабы тебя не покусали. Так что, Сев, хочешь выжить в чужой стране — учись грамотно сражаться. И да, советую сразу по прибытию купить еще одну палочку... И баллончик тоже, отличная вещица! — он подмигнул.

— Я и так собирался, — согласился Снейп. — Мальсибер даже обещал свести меня с контрабандистами... но теперь-то уж... Люц, ты никому не говори, что я уехал, хорошо? Даже им... они болтуны те еще...

— Я же обещал, — Малфой притворно обиделся. — Ладно, у тебя, я вижу, все в порядке, все готово к отъезду? Деньги есть? Если нет — могу одолжить, потом отдашь.

— Нет, не надо, не беспокойся! Я вот думаю, как мы будем держать связь с тобой? Может быть, через домовых эльфов? Интересно, они умеют аппарировать через океан? — задумался Снейп.

— Это надо спросить у самих эльфов. В частности, у Трикки. Пусть она будет письмоносцем, — решил Малфой. — Я ее пошлю к тебе сегодня или завтра. Ты ведь еще здесь будешь?

— Скорее всего. Вообще, принимающий университет обещал прислать трансконтинентальный портключ до места назначения. Так что прощай моя мечта полететь на самолете.

— Это как? На ковре, что ли? — заинтересовался Люц.

— Нет, это совсем другое, — улыбнулся Северус. — Потом расскажу. Мы пойдем, наверное, нагулялись уже...

— Смотри, как они хорошо смотрятся, — залюбовался девушками Малфой. — Черное и белое... этакие грации...

— Да, ты прав... они прекрасны!

Через некоторое время пары разошлись. Люциус с Нарси, мило попрощавшись, отправились домой. А Снейп с Петуньей решили завершить прогулку в магловской части Лондона — там народ был дружелюбнее и никто не набрасывался с угрозами и оскорблениями.

Люди гуляли, сидели на скамейках, читали и разговаривали, никто не обращал ни на кого внимания и занимался своим делом — в общем, отдыхали.

И мороженое они поели в маленьком уютном кафе в Рассел-сквере. Снейп признался, что оно тут ничуть не хуже, а может даже и лучше, чем у Фортескью.

Петунья предложила сфотографироваться на память о сегодняшнем дне и Северус охотно согласился. У него почти не было своих фотографий, и хотелось увезти с собой не только воспоминания, но и изображение подруги — ведь он не увидит ее очень долго.

Сегодня Петунья не настаивала о расходах пополам, а молча принимала то, что Северус платил за них из своего кармана. Снейп чувствовал себя настоящим кавалером и мужчиной, и тайком гордился тем, что не потратил все Люцевские деньги и успел забежать в Гринготтс поменять остаток галеонов на фунты. Все-таки надо было ему привыкать обращаться с деньгами и наведываться в банки... По слухам, в Америке в ходу были именно карты и чековые книжки, что значительно облегчало и упрощало расчеты. И не было опасений, что лишишься последних заработанных денег.

Северус, общаясь почти два месяца с Петуньей, многому научился у нее в плане обустройства магловского общества, быта и всяческих житейских коллизий. А сколько еще ему предстояло узнать и вынести...

Но это было уже не так страшно, уверенности в нем прибавилось изрядно. Теперь он твердо знал, как нужно себя вести, чтобы не попасть в ситуации, подобные случавшимся в Хогвартсе.

— Смотри, мы такие смешные, — улыбнулась Петунья, получив две фотографии от мистера с «Полароидом».

Обалдевший Снейп, поразившийся продвинутости магловских технологий, осторожно махал влажной фотографией, как было велено, наблюдая, как постепенно появляются на бумаге их с Петуньей фигуры.

— А по-моему, мы тут вполне ничего, — возразил он. — Особенно ты... синяя птичка!

Северус хотел прогуляться с Петуньей по центральной улице их городка, но она решительно воспротивилась его предложению, поэтому он с неохотой аппарировал на задний дворик своего дома. Только тогда до него дошло, почему она отказалась от своего триумфального дебюта.

— Ты из-за Лили? — спросил он, c сожалением отпуская Петунью, которая все еще прислушивалась к ощущениям от аппарации. Казалось, ей перемещение не доставляло каких-то неудобств или неприятностей — она, наоборот, казалась очень довольной, что испытала подобное.

— Ну да, я бы с удовольствием прошлась с тобой, если бы ты не уезжал, — ответила Петунья, изящно расправляя свою шикарную мини-мантию и усаживаясь на стул. — А так кто-нибудь из соседей проболтается, Лилька поедет в школу, там узнает кое-что и сопоставит, а я бы хотела как можно дольше не слышать ее громких претензий в свой адрес.

— Прости, я вечно предлагаю что-то не то, — сконфуженно сказал Северус. — К тому же, она ведь может нечаянно и тебя выдать в школе... а кто рядом со мной окажется — тому почти всегда попадает...

Петунья внимательно посмотрела на него.

— Ну, об этом я думала в последнюю очередь. Скорее, тебя могут упрекнуть в том, что ты водишься невесть с кем.

— Неправда! Не невесть с кем! Ты... сегодня все подумали, что я чего-то стою, раз со мной рядом была такая красавица... — пробормотал Снейп, розовея щеками.

Петунья засмеялась и махнула ему рукой на стул рядом, но Северус плюхнулся в траву у ее ног.

— Я все понимаю, Сев, но я давно уже поняла, что не стоит кому-то доказывать что-то намеренно. Это бесполезно и сильно злит оппонентов и врагов. Они начинают выдумывать что-нибудь позаковыристее, чтобы тебя задеть, и чтобы любыми способами одержать верх. Зачастую такая борьба может быть бесконечной и приводит к печальным последствиям. Лично я всегда за бескровное решение конфликтов. Время ведь все равно расставит все по своим местам. И еще... мне очень нравится забавная восточная поговорка: «Если долго сидеть у реки, по ней рано или поздно проплывет труп твоего врага».

Снейп развеселился.

— Глупость какая-то. Сидеть и ничего не делать? Скучно ведь.

— А ты книжку читай! — засмеялась Петунья.

— А если читать книжку — то я могу увлечься и пропустить проплытие трупов своих врагов, — подхватил Северус.

— Тогда узнаешь все из газет, — фыркнула Петунья. — Говорю же, забавная поговорка, но не лишена смысла. Мы уже выросли из детства, и надо заниматься серьезными делами и устройством своей жизни, а не тратить время на то, чтобы доказать свое превосходство кому-либо. Или же это надо делать другими способами, не теми, которыми ты пользовался до сих пор. Ведь вы все решали исключительно силой, как я поняла из сегодняшнего нашего приключения... Это, на самом деле, детское поведение.

— Да понятно, — хмыкнул Северус. — Но знаешь... я и сам часто удивлялся. Вот к примеру, я больше люблю посидеть в библиотеке, что-то прочесть полезное, или в лаборатории у Слагхорна с зельями поэкспериментировать... Но это просто, наверное, у меня такой характер. А вот мои старые «друзья-приятели» постоянно занимаются активным отдыхом. Квиддич, попытки задирать всех, кто мимо проходит, постоянное цепляние ко мне и к Лили, да еще я часто вижу их шныряющими по замку после отбоя...

— А сам-то ты после отбоя что делаешь? — улыбнулась Петунья.

— Я обычно в лаборатории засиживаюсь. Слагхорну все равно, лишь бы потом было закрыто и ключ отдан Филчу. А с Филчем мы немного дружим... Он меня обратно в гостиную провожает, чтобы никто не застукал и баллов не снял. Так вот он мне жаловался, что они постоянно нарушают, правда ему не всегда удается их поймать. А когда он говорит об этом МакГонагалл, та не реагирует и все спускает с рук. Но это я к чему... Может, это я ненормальный? Ну, потому что веду себя не как все? Мне не нравится квиддич, я не хожу смотреть игры и не болею ни за кого, я никого не трогаю... по крайней мере физически... почти ни с кем не общаюсь, кроме Лили... что со мной не так?

— Cтереотипы, Сев, обычные мещанские и общественные стереотипы, — вздохнула Петунья. — Ты другой, а толпа недолюбливает тех, кто от нее отличается. В принципе, я и сама бы сидела месяцами дома, не выходя, читая или занимаясь чем-то, что по душе... но так нельзя. Люди сразу обращают внимание на твое поведение и начинают удивляться, а потом делать совершенно не те выводы. Мы живем в обществе, которому постоянно надо доказывать, что ты такой же, как и все, иначе станешь изгоем. Большинство диктует правила. Но иногда появляются лидеры, которые могут изменить существующее положение вещей и вот тогда... тогда ты и твои привычки и уклад жизни становятся подражанием для большинства. Народ — это стадо, которое устремляется за более щедрым или сильным пастухом. В школе авторитеты эти ваши Мародеры. Просто потому, что не нашлось на них более харизматичного и сильного студента, который бы захотел перетянуть внимание на себя, в свою пользу.

— Ну да, — задумчиво сказал Снейп, теребя стебелек. — Но вообще-то слизеринцы, например, ничего им доказывать не собираются и никогда не собирались. Они всегда особняком стояли. Игнорируют презрительно. И сейчас, когда Темный Лорд набирает силу и влияние... они и подавно считают ниже своего достоинства связываться с таким мелким дерьмом, как школьные гопники. Мне, наверное, тоже надо так поступать...

— Разумеется. Не надо что-то доказать, особенно им. Ты живешь в этом мире исключительно лишь для себя и своих близких. Тебе не нужно выпрыгивать из кожи, чтобы задеть или уязвить своих врагов. Они, Сев, накажут себя сами. Принцип бумеранга, знаешь? Все, что они делали сейчас или будут делать — вернется к ним обратно рано или поздно, усиленное многократно. Доброе или злое... То же самое относится к любому. И ко мне, и к тебе... Если бы ты остался в школе и пошел потом служить к своему Лорду — ты бы об этом потом пожалел и очень сильно, я уверена. Не нужно унижаться перед кем-то. Надо работать и жить для себя, служить самому себе. Сначала ты докажи себе, что стоишь чего-то большего, а уж потом и весь остальной мир узнает об этом. И поверь, произойдет это совершенно самостоятельно, ты даже не будешь прикладывать к этому усилий. Люди сами сделают выбор.

— Спасибо, Петунья, — Снейп поднял на нее глаза. — С тобой мне так легко говорить о вещах, которые раньше всегда вызывали обиду, боль или гнев... наверное, потому что ты сразу улавливаешь мое настроение и то, что я хотел сказать, а не начинаешь с ходу отчитывать, как мне не надо поступать. Ты... понимаешь меня.

— Так ведь самое трудно в беседе — разобраться в проблеме собеседника, и поддержать его, а не тупо навязывать только свое единственно правильное видение этой проблемы, — улыбнулась Петунья. — Если человек не поймет этого, он так и будет всю жизнь клевать то мужа, то детей, обвиняя их, или еще кого-то, но только не себя.

— Да-а-а-а... — протянул Северус, задумавшись о чем-то своем.

— Ну что, пойду я домой, наверное? — Петунья сняла заколку и ласково взъерошила его волосы. — День сегодня был просто замечательный! Спасибо тебе за экскурсию! Давай перекрашивай меня обратно в мой естественный цвет!

— А ты не можешь остаться? — Снейп нежился и едва ли не мурлыкал от ласки.

— Лили и так уже на меня о-о-очень подозрительно косится. Подозреваю, что скоро взорвется! — хихикнула Петунья. — А ты знаешь, рыжие от злости моментально краснеют, и становятся такими забавными! Натуральные помидорки в рыжих волосиках!

Я завтра с утра приду, хорошо? А ты спокойно занимайся делами. Надо ведь копии и заявление отослать в Академию... в общем, тебе нужно побыть одному и привести дела и мысли в порядок.

— Жаль, — расстроенно вздохнул Северус. — Меня, может, через сутки уже не будет здесь... как подумаю...

— Ничего, я ведь зимой приеду, — утешала Петунья. — Тебе пойдет на пользу немного пожить одному. Освоишься там постепенно, все изучишь, и когда я прилечу, уже ты будешь меня вводить в курс дела. Американцы ведь, по сути, отличаются от нас. Так что... будь внимателен, замечай и запоминай все мелочи, они бывают очень важны. В общем, это даже и хорошо, что я тебя не стану отвлекать в первые месяцы учебы. Тебе надо будет познакомиться со своими одногруппниками, с преподавателями, наверстать, если что-то упустил. Понимаешь?

— Понимаю, — все еще вздыхал огорченный Снейп. — Я постараюсь изо всех сил. Я теперь понял, что в обоих мирах нужно хорошо ориентироваться, а не зацикливаться на одном только потому, что отец оказался не таким хорошим, как ожидалось. Ведь вокруг полно хороших ма... людей, взять хоть моих соседок...

— Не бывает хороших или плохих магов или маглов — бывают плохие и хорошие люди! — наставительно сказала Петунья и щелкнула его по носу. Северус улыбнулся.

— Теперь-то я понял!

Он снял заклинание с волос Петуньи, и девушка ушла в комнату, в которой оставалась ночевать. Там хранились некоторые ее вещи — купленный формально сервиз Эйлин, духи, подаренные Снейпом, и будничная одежда, в которую она сейчас переоделась. Еще к ним прибавились купленные Северусом книги. Петунья бережно сложила бирюзовый наряд, вспоминая всеобщий восторг и восхищенные взгляды мужчин и подростков... В колледже таким было не удивить — магловская молодежь одевалась современно и ярко, в отличие от консервативных волшебников.

Старшая Эванс нехотя попрощалась с расстроенным Снейпом. По дороге пришлось зайти в магазин, и заявиться домой с увесистым пакетом с продуктами. Лили, опять сидевшая перед телевизором, окинула сестру взглядом, отметив ее, как всегда, затрапезный вид, дернула пару раз носиком и ничего не сказала. «Ну и слава Богу», — подумала Петунья, отправляясь на кухню. Нужно было приготовить что-то праздничное и необычное — ведь завтра они расстанутся с Северусом надолго... пусть запомнит хотя бы ее стряпню.

* * *

Снейп после ухода Петуньи немного посидел, дыша воздухом, потом решительно поднялся. И правда, надо было улаживать дела перед отъездом.

В гостиной он тщательно заполнил все документы, приложил копии аттестата и рекомендации экзаменаторов, подготовил объемное эссе с описаниями своих работ по зельеварению, разумеется, без указания точной рецептуры и методики варки и небольшой список, содержавший несколько новых заклинаний. Посчитав это достаточным для приемной комиссии, Северус тщательно запечатал футляр и аккуратно положил его в камин. В назначенное время он должен был автоматически переместиться туда, откуда и был прислан.

Примерно через час посылка исчезла, и тут же в камине нарисовался Люциус.

— Ты один? — белобрысый пижон с любопытством огляделся, рассчитывая, видимо, на присутствие некой особы.

— Угу, — буркнул Снейп. — Зайдешь?

— Ненадолго, — согласился Малфой. Вслед за ним проскользнула Трикки. — Тут такое дело... я спросил у эльфийки насчет общения с тобой, она сказала, что это возможно. Только ей нужны будут твои координаты, и Трикки будет перемещаться к тебе раз в месяц. Но долго оставаться не сможет, без Мэнора ей плохо становится. Максимум, что сумеет передать — это небольшую посылку. Так что решай сам.

— Так и это хорошо, — обрадовался Снейп. — А часто переписываться тоже не дело. Не хочу подставлять вас, даже и с ментальной защитой Трикки. Это на самый экстренный случай, скажем так. Вдруг ты захочешь предупредить о чем-то или я...

— Я тоже так думаю, — согласился Люциус. — Летучая почта долго доставляет послания, по камину говорить — можно нарваться на министерских или Лордовских ищеек, а так — самое оно. Эльфов практически невозможно выследить.

— Тогда знаешь что... мне должны прислать трансконтинентальный портал для переправки в Штаты. Может, Трикки удастся переместиться со мной? Пусть станет невидимой. Проводит меня до места проживания и отправится обратно. Достаточно же будет того, что она увидит четкую картину места, в которое нужно будет аппарировать?

Трикки закивала ушастой головой, подтверждая слова Северуса.

— Если ты не против, пусть она настроится и на Петунью, — попросил Снейп. — Вдруг ей тоже понадобится помощь или случится что...

— Я не против, — благосклонно согласился Люциус. — Маглы более беззащитны, чем мы... Молодая мисс сегодня сражалась очень храбро, но все же ей далеко до по-настоящему разозлившегося мага. Просто повезло, что от нее не ожидали такого дерзкого выпада.

— Да... поэтому мне и не хочется оставлять ее одну, — поделился опасениями Снейп.

— Ничего, ведь обходилась она без тебя все эти годы, — тоже утешил его Люц. — К тому же, дама по всей видимости, довольно смелая и предусмотрительная, не станет зря нарываться. Но Трикки я поручу на всякий случай... разрешу ей являться к молодой мисс по первому зову. Впрочем, это заморочки эльфов, они лучше знают, как наладить такую связь.

— Спасибо, Люц, ты настоящий друг, — с жаром поблагодарил Северус. — Я буду там варить понемногу зелья для вас, и пересылать с Трикс, хорошо?

— Отлично, от такого я отказываться не стану, — согласился Малфой. — Не хочется брать другого аптекаря, хотя и придется. Найму кого-нибудь после того, как выяснится, что ты пропал, дабы не заподозрили, а его зелья буду отдавать бедным, в качестве безвозмездного дара, — он хмыкнул. — Слушай, я тут тебе принес подарок. Нарси сама выбирала. Вот, — и Трикки сунула Снейпу сверток. — Это мантия, парадно-выходная, на всякий случай. Вдруг там у вас торжество какое-то будет, в магическом обществе... или пригласят куда.

Мантия оказалась очень дорогой и роскошной — из тяжелого матового черного шелка, богато вышитая по краю, манжетам и вороту изысканным растительным орнаментом и поблескивавшая по всему полю маленькими бриллиантиками. Снейп смутился — таких подарков он еще ни от кого не получал.

— Но... она же, наверное, жутко дорогая! — попытался отказаться Северус. — Да я такую не знаю, как и носить!.

— Пора учиться, мой юный друг, — подтрунивал Люциус. — Когда-то же ведь нужно начинать одеваться в изысканные и дорогие вещи, так вот тебе возможность! В общем, я рассчитываю на тебя, и надеюсь, что если даже и получу нагоняй от Лорда, то чтобы это было не зря, понял? Покажи там всем, что британские маги не самые последние идиоты в мире.

Северус согласился с тем, что допустить такие мысли со стороны будущих американских коллег было бы просто оскорблением. Поболтав о том, о сем еще некоторое время, Люциус крепко обнял друга, пожелал еще раз удачи и удалился. Трикки, наказав вызвать ее, когда будет надо, тоже пропала.

В полночь в камине появился коричневый кожаный мешочек. Принимающая сторона прислала трансконтинентальный односторонний разовый портключ в виде маленькой сувенирной статуи Свободы. В приложенной записке говорилось, что портключ активируется ровно в пять часов вечера по британскому времени и Северус прибудет в Академию в девять часов утра по времени американскому. Там его будут ждать.

Снейп грустно уставился на нее. Какой тонкий намек... Свобода... означала ли она то, что его жизнь изменится?

Он подумал, что, наверное, скорее да, чем нет. Потому что теперь он сам будет решать, как ему жить дальше.

Остаться на месте и терпеть всякие гадости дальше или уехать, сжигая мосты окончательно и добиться всего самому на новом месте. Не быть дураком и ведомым на заклание бараном, а самому попытаться стать пастухом.

Судьба в один момент предоставила ему все возможности для этого — значит, надо доказать самому себе, что он способен на многое, как и сказала Петунья. Хватит сидеть у реки и ждать, пока все свалится ему на голову само собой.

Река никуда не денется, она будет течь всегда, а ему достаточно будет лишь приходить изредка на берег — посидеть и подумать, не более.

* * *

— А что ты будешь делать после того, как я уеду? — с любопытством спросил Северус у подруги.

— Наверное, соберусь и отправлюсь в Лондон, — вздохнула Петунья. — Буду искать квартиру, ту, которую я снимала, наверняка сдали. Хозяйка была хорошая, но никто не станет ждать тебя три месяца... И отдохну немного. Потом начну готовиться к сдаче диплома и экзаменов и попутно готовить документы в Институт Пратта. Мне, как получающей второе образование, нужно будет отучиться только год-два, а потом я смогу работать по специальности в какой-нибудь дизайнерской фирме. Денег у меня хватит, так что...

— А миссис Эванс? — поинтересовался Снейп.

— А она первого сентября проводит Лили на вокзал и оттуда же уедет в Лейк-дистрикт, — сказала Петунья. — Это первый раз, когда не будет папы...

— И меня, — сказал Северус.

— И тебя, точно. Раньше ведь вы всегда уезжали в Хогвартс вместе...

— А в этот раз ты меня проводишь...

— Ага, получается так... А ты все вещи собрал? Дай я проверю!

— Ты мне не доверяешь? — притворно возмутился Снейп. — Сама же сказала, чтобы я был самостоятельным!

— Доверяй, но проверяй! Ладно-ладно, я же пошутила! Я знаю, что ты умный, самодостаточный и уверенный в себе, очень симпатичный молодой человек. Северус...

— Что?

— Там будут девушки, наверняка... ты учись общаться с женщинами. Это не так уж и трудно... И тебе будет не скучно. Заодно научишься разбираться в людях...

— Я об этом и не думал даже, но раз ты говоришь... а ты не выйдешь замуж за своего дрельщика?

— Нет, я пока не собираюсь становиться домохозяйкой, а Вернон намекал как-то, что он бы желал, чтобы жена сидела дома и воспитывала детей. Мне рано еще, — улыбнулась Петунья.

— Конечно, зачем тогда столько учиться, да еще и так хорошо! — заявил успокоившийся Снейп. — Нечего зарывать талант в землю...

— Мы этого себе не позволим, — согласилась Петунья.

— Скоро уже пять... как быстро время летит...

— Оно так же быстро пролетит, если будешь ждать встречи...

— А ты будешь?

— А ты?

— Ты еще спрашиваешь... конечно, буду... Всегда.

* * *

В шестом часу вечера Петунья последний раз прошлась по пустому дому, выключила везде газ и свет, забрала из холодильника остатки еды и задернула шторы на окнах.

Потом заперла входную дверь и спрятала ключ в условленное место — о том, чтобы приходить изредка проверять жилье Северус договорился с миссис Свон накануне.

Теперь Петунью дома ничего не держало — можно было ехать в Лондон...

А тут справятся и без нее.

Лили Эванс с нетерпением ждала окончания каникул.

Надо сказать, в этом году они совершенно не удались. Раньше было все-таки повеселее: Снейп постоянно ошивался у них дома и возле дома, бесил Петунью, смешил ее, выманивая погулять на речку или в поле за городом. А она могла пойти, а могла и остаться дома — принимать любовь и заботу, щедро расточаемые родителями. Да и с сестрой у них были не такие натянутые отношения, как этим летом. И папа был жив...

Год вообще выдался неудачным. А ведь так хорошо все начиналось. Ее выбрали старостой курса. Серебряный значок старосты — это же мечта любого ученика, доверие руководства школы. Она, разумеется, не то чтобы мечтала об этой ответственной и почетной должности, но все-таки было очень приятно... Собственно говоря, Лили именно этого назначения и ожидала, потому что... ну кого еще? Эту неуклюжую тихоню Мэри? Или толстушку Сьюзи Бернс? Вполне закономерно, что этим избранным человеком оказалась она. Умница, красавица... только что в квиддич не играла, а так — идеальная староста.

Однако эта должность оказалась весьма непростой. Лили взялась за дело очень рьяно и со своего факультета сняла в общей сложности около двадцати баллов прямо в начале года. Но ей сразу же пришлось столкнуться с недовольством гриффиндорцев. Неужели она готова выступить против всего факультета? И это при том, что она и так уже дружит с сальным слизеринцем? А бойкота Лили не желает? Она тогда, вспылив, чуть не разругалась со всеми, но Люпин и трое старост-старшекурсников урезонили ее, призвав не быть столь категоричной. В конце концов, разве она не видит, что почти никто из старост не злоупотребляет снятием баллов со своих факультетов? Дело старосты — донести о факте нарушения преподавателю или декану, а уже те пусть и определяют сами размер наказания. Ей все понятно? Таким образом, она и свой прямой долг выполнит, и себя под удар не подставит...

Лили нехотя согласилась с доводами сокурсников. В конце концов, наказывать своих и впрямь... как-то непорядочно, почти как предательство. К тому же, Гриффиндор с трудом набирал баллы, потому что из-за кое-кого с шилом в заднем месте все заработанное отличниками улетучивалось на глазах, и лишать всех шанса выиграть в конце года Кубок Школы было... жестоко. Да, жестоко и обидно, по сравнению с теми же слизеринцами и рейвенкловцами, которые периодически оспаривали титул Чемпионов. Ну и черт с ним, с этим снятием баллов, вон Люпин так и вовсе своих друзей ни одного не лишил. Ей надо учиться терпимости.

А потом, уже зимой, умер папа. Это было так неожиданно. Лили привыкла, что родители всегда вместе, что отец поддержит и никогда не отругает и не упрекнет, а теперь его просто не стало! И умер-то он мгновенно — инфаркт. Потому что если бы было хоть немного времени, тогда бы Северус сделал все, чтобы помочь мистеру Эвансу. Он сказал это, когда они ездили на похороны. Был рядом почти неотлучно. Она тогда очень страдала. Из-за своей беспомощности в основном. Что было толку от того, что ты волшебница — умная, сильная и красивая, если не можешь спасти близкого человека.

Отошла от депрессии и уныния Лили только к весне. Привыкла к мысли, что теперь дома ее будут встречать только мама и Петунья.

Но оказалось, и это не все. Снейп после СОВ порадовал ее замечательным сюрпризом! Ну, это же надо было! Столько лет дружить с ней, а в глубине души считать грязнокровкой. Лили так и не простила ему брошенного оскорбления. И все лето провела одна. Не хотела ни говорить с ним, ни видеть. Снейп оказался понятливым — не появлялся и не давал о себе знать. Видимо, усек, что сказал неимоверную пакость, которую нормальные люди не прощают. Тоже мне, гордый какой... Даже не пришел, когда мать умерла. А ведь мог бы. Лили не была уверена, что простила бы его по этой причине, но все-таки... не такая ж она сволочь, в конце-то концов. Значит, ему все равно, что у него есть подруга, к которой можно обратиться, когда тебе невмоготу? Почему это все упрекали только ее в том, что она не пошла на похороны, а Снейпу можно, значит, проходить мимо и не заикаться о своем горе, только потому, что она не пожелала его слушать после той сцены на озере?

Зато Петька, как истая сплетница, знала все и вся, что происходит в их зачуханном городишке. Тут же притащила новость дня. Да еще и начала наезжать на нее. Лили только подумала о том, что можно бы, в общем-то, сходить к Снейпу, как того вежливость требует, и чтобы не подумал, что она первая к нему пришла мириться, как эта курица начала сыпать обвинениями в черствости и равнодушии. Вот и пришлось поставить ее на место. Нечего совать нос в чужие дела. Сами бы разобрались! Так нет, стала корчить из себя вежливого и сострадательного человека и тут же сама поперлась к Северусу домой. Тоже мне, мать Петунья!

И пропадала у него все лето. И это в то время, когда Лили нужно было хоть как-то развеяться! Поделиться своими девичьими невзгодами! Сестры постоянно не было дома! Кто вообще ей дороже — единственная родная сестренка или совершенно чужой парень, который ее никогда и за человека-то не считал? Лили была очень, очень зла и на Снейпа и на коварную сестру, которые строили из себя праведников в белых мантиях, а ее выставляли каким-то исчадьем ада.

Потому Лили решила, что и она будет сестру игнорировать. А нечего... и она не стала мыть посуду, прибираться даже в своей комнате и вообще... пусть Петунья сидит дома и занимается хозяйством!

Первое время сестрица не обращала внимания на легкий бардак. Приходила вечерами и сама приводила все в порядок, вычищала, мыла, готовила еду, теперь на два дома. Потом она поменяла тактику. Наверняка, чтобы уязвить Лили. Дескать, сидишь дома — давай тоже работай. Видать, что-то сообразила, а может, Снейп ей намекнул, обиженка... В общем, теперь сестра не готовила дома и приходила только переночевать, и то поздно ночью. А когда Лили попыталась с ней поговорить — грубо отшила. Нет, ну и упертая она оказалась! Никаких доводов слушать не хотела, все талдычила, что у нее своя голова на плечах и свое мнение о людях.

Каково! Не верить ей, собственной сестре и очевидцу очень неприятных событий, а слушать с разинутым ртом Снейпа! Да он, небось, расписал Лили в самом черном цвете: упрямая, вредная, себялюбивая, гордячка, думает только о себе и факультете, не желает прощать его, бедняжку... То-то Петунья приходила и даже разговаривать с ней не желала. Хорошо же забитый Снейп ее обработал. Тот же прием применил, что и к ней — жалость.

Только Лили-то помнила один случай, который на соседней улице произошел... Там жалкого грязного бомжа одна семья накормила, отмыла и одела, а он ночью залез в дом и ограбил их... вот к чему приводит жалость! Кто не давал этому бродяге пойти работать и не голодать? Но нет же... он выбрал наиболее легкий путь. Люди охотно покупаются на эту удочку. А вот она больше такой ошибки не сделает. Ей и одного урока всегда было достаточно. С первого раза, с первой демонстрации запоминала и заклинания и рецепт зелья, и такой наглядный урок тоже запомнит, не сомневайтесь!

Пусть Петунья не надеется, что сможет окрутить или исправить Северуса. Уж если ей это не удалось за столько лет... а ее сестру Снейп всегда терпеть не мог, презирал. После грязнокровки — чтобы он проникся чувствами к Петунье? Лили хмыкнула. Определенно, ему что-то надо было от нее. Скорей всего — задеть побольнее ее, Лили. Дескать, смотри, ты от меня отвернулась, а вот твоя сестра — наоборот. Жалкая и недостойная низкая месть за ее решение порвать с ним окончательно. Даже школьное письмо с результатами десяти СОВ на "Отлично" не сильно помогло обрести душевное равновесие...

Размышляя о несправедливости в жизни и гоняя сумбурные мысли туда-сюда в рыжей голове, обиженная Лили валялась на своей розовой постели, пока мать не позвала ее ужинать.

Как ни странно, Петунья уже была дома и удостоила их своим драгоценным присутствием.

Правда, выглядела сестра неважно. Поникшая, бледная, глаза вроде заплаканные... красные. И аппетита нет, вон сидит, ковыряется в своей тарелке еле-еле, гоняет горошины как теннисные мячики.

— Петунья, с тобой все в порядке? У тебя такой усталый вид, — обеспокоилась мать.

Та подняла грустные глаза — ну точь в точь собачка, которую хозяин выгнал за ворота.

— Все в порядке, мам. Я хотела сказать... я завтра уезжаю в Лондон.

— Как? Но ведь еще неделя до начала учебы? — удивилась миссис Эванс. — Ты всегда уезжала тридцатого числа... Что-то случилось? Проблемы в колледже?

— Нет, все в порядке, просто... — Петунья вымученно улыбнулась. — Ну, просто мне еще жилье надо подыскать нормальное. Не собираюсь жить в кампусе, там кухня одна на восемь человек. Меня это не устраивает. Хочу отдельную квартирку... Я думаю, вы прекрасно справитесь без меня. А я буду звонить вам.

— Ты уверена, дочка? — все еще беспокоилась мать.

А Лили сразу смекнула, что что-то случилось! Петька все эти дни летала такая радостная и окрыленная. А тут вдруг — бац! И сразу вся сдулась и сникла. Тут и гадать не надо. Наверняка Снейп обидел. Небось, нахамил или обозвал. Вот сестра и ходит, как в воду опущенная. Разочаровалась в своем подопечном. А ведь Лили ее предупреждала! Слушать надо, ведь она получше Петуньи Снейпа знает, в курсе, на что он способен вообще.

Петунья встала, и зябко кутаясь в свою жуткую коричневую кофту, поднялась наверх. Раньше она никогда не уходила, пока не убирала все на кухне и в столовой... Так что это верный признак депрессии. Расстроилась, дурочка...

Лили прокралась неслышно к комнате сестры и приложила ухо к двери. Внутри стояла мертвая тишина. Наверное, лежит под покрывалом и убивается, бедная...

Стало так жалко дурочку Петунью... Ну как тогда, перед первым курсом. Лицо у сестры, застукавшей их с Северусом на месте преступления было таким несчастным и потрясенным, что Лили чуть не заплакала вместе с ней. Снейп все испортил. Он всегда все портит, и в этот раз тоже.

— Пет, ты спишь? — Лили мышкой поскреблась в дверь. — Открой, давай поговорим? Ну не расстраивайся ты так, было бы из-за кого! Просто не обращай внимания на него внимания, слышишь? Он того не стоит!

— Лил, я устала и хочу спать! Оставь меня, пожалуйста, в покое, — раздался голос сестры.

Лили постояла еще с минуту, пожала плечами и ушла к себе. Ну, не хочет говорить и не надо. Петунье сейчас надо немного собраться с мыслями, понять, что жизнь не кончается и надо взять себя в руки и жить дальше. Хотя... Лили могла ее понять, чисто по-человечески. Снейп тот еще гад, кто знает, что он вообще сказал Петунье... А та ведь не расскажет ничего — с какого-то времени отношения между ними совершенно разладились. Петунья перестала с ней секретничать. И все из-за него... Трудно и тяжело это — разочаровываться в близких людях.

Лили твердо решила, что в Хогвартсе она все-таки поговорит с Севом, добьется от него правды и запретит строго-настрого даже близко подходить и к сестре, и вообще к их семье. Все-таки верно в народе говорят — горбатого только могила и исправит.

* * *

Петунья в это время собирала чемодан. Вещей у нее было немного — не любила таскать с собой кучу ненужного барахла. Вся одежду она подобрала так, что легко составилось приличное число комплектов, сочетающихся друг с другом по цветовой гамме и фасону. И всегда можно было украсить все это шарфом, платком или оригинальной бижутерией. Вот и из бирюзового костюма тоже можно было позаимствовать блузку к какому-нибудь ансамблю. Правда, мантию придется придержать до лучших времен... или можно надеть ее на какой-нибудь новогодний костюмированый бал... только идти на этот бал не с кем, не с Верноном же. Зачем его обнадеживать? Уж лучше сразу дать понять, что у них ничего не выйдет. Пусть парень найдет себе другую, более достойную его спутницу.

Девушка бережно сложила мантию в пакет и положила в чемодан. Туда же отправился завернутый в одежду китайский сервиз — его Петунья не собиралась оставлять дома ни в коем случае, книги по магической моде, купленные Северусом и флакон духов. Все ее богатство. Дипломная работа находилась в большой серой папке для бумаг, ее Петунья сунула на самое дно.

Осталось только приготовить вещи в дорогу — удобные джинсы и клетчатую голубую рубашку, косынку на шею и теннисные туфли. Саквояж с женскими мелочами, кошельком с деньгами, и прочими нужными вещами вроде пресловутого газового баллончика, который ей достал в прошлом году знакомый парень, тяжелой связкой ненужных ключей, собранных где только можно, и предназначенных для самообороны и железной расческой с острой ручкой, был тщательно проинспектирован на предмет бумажек, смятых салфеток и конфетных фантиков.

Теперь можно было ложиться спать, а с утра — в дорогу!

Лили пребывала в недоумении.

Сестра рано утром собралась и смылась в Лондон. Хорошо еще, что догадалась разбудить, потому что Лили летом рано не вставала. Пытаясь разлепить глаза, Лили принялась уверять Петунью, что она серьезно поговорит с Северусом, и если выяснит, что он ее обидел — ему не поздоровится.

Петунья в ответ посмотрела на нее, как будто у сестры на голове рога выросли. И как-то ехидно ухмыльнулась, почти как Снейп. У них уже и повадки стали одинаковыми...

— Приятно слышать, конечно, что ты так заботишься обо мне, но не беспокойся, у меня все в порядке, — хмыкнула она. — Ты лучше о себе подумай, сестренка, нельзя же быть такой наивной... Повзрослей уже! Ладно, пока. Всего тебе хорошего! Пиши маме письма, не забывай ее, — и Петунья быстро обняла ее и поцеловала в тугую щеку. Затем вышла из комнаты, даже не оборачиваясь.

А Лили легла обратно и уснула. Скоро начнется учебный год — там будет не до того, чтобы выспаться. Преподаватели в Хогвартсе как взбесились — последний месяц перед СОВами только и талдычили, что на шестом курсе им придется очень сильно постараться, чтобы хорошо сдать ТРИТОНы и претендовать на дальнейшее образование.

Утром тридцать первого августа Лили с трудом выволокла на тротуар перед домом тяжеленный сундук и клетку со своей серой совой Артемидой. Миссис Эванс вызвала такси до Кинг-Кросс. Дороговато вышло, но ничего не поделаешь — машину отца они продали. Отныне только общественный транспорт!

Было немного непривычно. Раньше обязанности погрузчика и носильщика охотно выполнял Снейп, но... теперь его не было и нужно привыкать обходиться без него. Жаль, конечно, что в Галифаксе не жил никто из ее однокурсников, хотя бы с Хаффлпаффа. Все оказались разбросаны далеко друг от друга по всей Британии.

Таксист кое-как запихнул багаж в машину, не переставая ворчать. И ответить-то было нельзя, дядька оказался в годах. А Лили очень хотелось наложить на него Конфундус — чтобы вел себя повежливее!

Выезжали они на дорогу к Лондону мимо Снейпова дома. Лили уставилась на его окна, ожидая увидеть хоть какие-то признаки сборов, но их не оказалось. Отремонтированный дом был закрыт и казался нежилым. Она подумала, что Снейп мог отправиться сразу на вокзал — он-то аппарацию освоил! Разумеется, незаконно. А Лили не стала. Сказала, что ей нет еще семнадцати, и она нарушать закон не будет. Ничего, подождет немного — на шестом курсе у них будет недельный платный тренинг, тогда и научится. Северус не стал настаивать. Он в последнее время вообще старался ее не раздражать и не спорить.

Тупик Прядильщиков давно уже остался позади, машина быстро ехала по гладкой дороге, а Лили все равно чувствовала какую-то неясную досаду, даже злость. И было неприятно думать о том, что они со Снейпом могут встретиться на вокзале и пройти мимо, делая вид, что не знают друг друга... Настроение испортилось окончательно.

На вокзале миссис Эванс помогла дочери пройти с сундуком и сумками через барьер, постояла немного с ней возле поезда и, посмотрев на часы, расцеловала ее и ушла — ее поезд отходил от третьей платформы в сторону Лейк-дистрикта через десять минут. Лили пообещала часто писать, беречь себя и хорошо учиться и осталась на платформе одна.

То есть, одна она осталась в том смысле, что сегодня впервые с ней рядом не было ни Северуса, ни Петуньи, ни родителей... они всегда дожидались, пока она сядет в Хогвартс-Экспресс и он, выпустив клубы густого белого пара, медленно тронется в путь, и еще какое-то время шли по перрону, махая вслед, а Снейп в это время засовывал их вещи под скамейки и устраивал Лили поудобнее возле окна... А сейчас... прямо заплакать хотелось. Все шмыгали мимо, хихикая, кивали, и никто даже не предложил ей помочь с вещами! И даже прилипчивого Поттера почему-то поблизости не наблюдалось. Лили от досады и наглого тотального игнора даже топнула ногой.

Правда, вещи ей внести помог какой-то сопляк рейвенкловец, кажется с третьего курса. Наверное, маглорожденный, как и она, потому что более-менее воспитанный оказался. Волоча тяжеленный сундучище и собирая его железным краем ковровую дорожку в коридоре, Лили тащилась по вагону, отыскивая свободное купе. Как назло, все было занято — везде шушукались школьницы разных возрастов и мастей. Наконец повезло — самое последнее купе оказалось пустым.

Бросив сундук у двери, Лили обессиленно бухнулась на сиденье.

Артемида укоризненно смотрела на нее — ее клетку тоже кантовали не особо бережно, в отличие от Северуса, который был в большой дружбе с совой младшей Эванс. Лили так и оставила птицу на полу.

Оказывается, туговато без мужской помощи... раньше это было как-то совсем незаметно...

«Ну и ладно, зато, когда приедем — там уж сундук заберут домовики, так что... самое трудное и тяжелое позади!» — подумала Лили и принялась устраиваться перед долгой поездкой.

Она очень надеялась, что Мэри найдет ее. Ехать одной восемь или десять часов было скучновато. Или придется самой пойти поискать приятельницу.

Дверь в купе распахнулась без стука. Возмущенная Лили собралась уже отшить вторженцев, но это оказались Мародеры — красные, потные и растрепанные.

— О, Эванс! — удовлетворенно воскликнул Поттер. — Наконец-то! Удочку мы нашли, а где твой червяк?

— Поттер, у тебя что, от летней жары мозги расплавились и вытекли через уши? — раздраженно спросила Лили. — Какая еще удочка?

— Ну, вы же вечно ходили, чуть не взявшись за ручки! — усмехнулся Поттер. — Так что, где твой сопливый оруженосец?

— Понятия не имею, — пожала плечами Эванс. — Я одна приехала.

— Не ври, небось, выгораживаешь дружка? — присоединился к допросу Блэк. Глаза у обоих почему-то были как у белых кроликов, в смысле красноватые. Выглядели приятели как братья-альбиносы, только брюнетистые. — Потому что когда мы его найдем — конец ему! — зарычал он, стиснув в кулаке свою палочку.

— Это ваше дело, — независимо ответила Лили, задрав голову. — Еще раз говорю — я его за все лето ни разу не видела. И видеть не особо хочу.

Поттер обрадовался и засиял. Наверное, почуял, что его шансы на взаимность сразу взлетели до небес. Но он решил, что освободившаяся от балласта в виде Нюниуса Эванс никуда теперь не денется, а наглеца наказать надо! Правда, за что конкретно было неясно, но... ведь та дамочка, испортившая им остаток каникул, была с ним? Ну, вот пусть он за ее подлые действия и отвечает!

— Пошли дальше, здесь его и правда нет, разве что под сиденье спрятался, надо в вагоне у слизеров глянуть, — загоготал Джеймс, и они с Блэком потопали дальше, нахально открывая двери и наводя шмон по купе. Отовсюду слышались возмущенные крики и ругань.

А Лили подумала — неужели Снейп умудрился на каникулах повстречаться с Мародерами и опять вывести их? Иначе чего бы они такие обозленные приперлись? Вот почему их не было на перроне — они вагоны обходили, Снейпа искали...

Интересно, во что он опять вляпался? Впрочем, Лили ведь теперь было все равно...

— О, вот ты где! — ввалилась в купе Мэри с чемоданом и белой крысой. Матильда высунула носик из рукава кофточки и зашевелила усами — Лили достала из сумки сэндвичи с бужениной и маринованными огурцами. Физический труд изрядно истощал...

— Ты где была? — недовольно спросила Лили.

— Ой, я соседнем вагоне, у хаффлпафцев! Я такие новости там услышала! Ты в обморок упадешь! — хихикала Мэри, отломив кусочек мяса и скармливая его своей крысе.

— Что, очередная дурочка влюбилась в Сириуса Блэка и все лето писала ему письма? — хмыкнула презрительно Лили. — Он с ней поматросит, да и бросит. Хотя... их все равно предупреждать бесполезно...

— Да нет, ты что. Там покруче разговоры были, — Мэри с горящими глазами принялась рассказывать услышанные сплетни.

— Так ты говоришь, он с женщиной был? — переспросила недоверчиво Лили. — А как она выглядела?

Мэри закатила голубые глаза и прижала руки к груди.

— Девчонки рассказывали, что девица просто отпадная! Высокая стройная жгучая брюнетка, в голубом-голубом наряде! Знаешь, такая короткая, выше колена юбка и мантия тоже короткая, чуть короче юбки... пышная, в три ряда и руки голые, представляешь? А сумочка... сумочка прямо произведение искусства! Вся в бисере и лентах! Дейзи, она же хорошо рисует, даже все изобразила на бумаге!

— Хм... брюнетка? Не перепутали? — переспросила Лили. Нет... значит, это не Петунья... Лили было грешным делом подумала, что Снейп был в Косом переулке с ее сестрой... но красавица-брюнетка, да еще в смелом наряде... это точно не серая мышь Петька!

Но зато теперь более чем понятно, почему Петунья явилась домой не в духе и в расстроенных чувствах. Снейп дал ей от ворот поворот...

Лили покачала головой, размышляя о Северусовом вероломстве. Только поссорился с ней, а уже сменил двух девушек... ну и ну. А был-то весь такой скромник, и кто вообще на него посмотрел...

— А еще, та девица оказалась весьма решительной особой! — продолжала вдохновленно вещать Мэри. — Она что-то сделала Поттеру с Блэком, в общем, зелье им прыснула какое-то ядовитое в лицо, у них чуть глаза не вытекли и рожи опухли. Колдомедики еле откачали, ничего не помогало! Девица-то из Дурмстранга, видать... они там все такие, отважные! С голыми руками на медведя. А хотя, нет, ребята хаффлы рассказывали, потом Снейп с девицей стояли и болтали с Малфоями, так что это точно французская кузина Люциуса или его бывшая подружка, может быть... он ведь такой бабник! Вот Снейпа с ней он и свел, наверное...

Лили прищурилась. Ах, еще и француженка... ну понятно, в общем-то. Северус клюнул на знойную южную красоту и голые ножки! Конечно, зачем ему Петунья. Попользовался, пока удобно было — ел, пил за ее счет, Петунья ему дом отремонтировала, развлекала, жилеткой работала... и вот чем он отплатил ей!

Впрочем, неудивительно. Ведь и Лили попалась на ту же удочку. Дружила с ним шесть лет, и потом на тебе... Одно правильно сказанное слово и они оба свободны друг от друга. Получается, она все лето просидела дома, не развлекалась, а Снейп сразу же нашел себе сначала Петунью, а потом вот эту... французскую модницу! Нечего сказать, хорошо он умеет устраиваться!

Теперь Лили вся полыхала праведным негодованием и обидой за себя и за доверчивую, обманутую сестру. И то малейшее желание поговорить со Снейпом по-хорошему тут же испарилось. Нет уж, пусть изволит выслушать все, что она о нем думает! А если надо будет, она его и проклянет, и плевать ей на снятые баллы!

— Лили, ты где? — Мэри щелкала у нее перед носом пальцами, как кастаньетами. — Ты куда выпала, в другое измерение? Ты хоть слышала, что я тебе рассказывала?

— Поверь, я достаточно услышала, — прошипела злобно Лили. — И все поняла.

— А еще, знаешь, девочки сказали, что Снейп та-а-ак изменился! Они с этой девицей смотрелись просто здорово — такая яркая экзотическая пара! Некоторые его сначала даже не узнали. И вовсе он не урод оказался, наоборот, такой... интересный! Необычный, не похожий на других. Главное — что не рыжий и веснушчатый, я таких терпеть не могу... ой, прости, Лил, это я про парней, ты-то у нас красотка! — нимало не смутившись поправилась подруга.

— Ну и скотина, сволочь, — бухтела Лили, сжимая кулаки.

Мэри удивленно посмотрела на нее.

— Брось, Лил, ты-то чего бесишься? Ты же сама его отшила буквально при мне! И говорила, что никогда не простишь его за то, что он сказал. Так что ж Снейпу теперь, до смерти горевать и переживать, что ли? Он понял, что надеяться ему не на что, и быстро нашел себе девушку. Я считаю, правильно сделал. Это же мальчишки... они как мы не переживают, годами... — Мэри театрально вздохнула, возведя голубые очи к потолку купе.

— Я советую тебе тоже так поступить. Подцепи какого-нибудь красавца, и ходи с ним, крути любовь. Снейп же это увидит. Интересно будет глянуть на его реакцию, — Мэри захихикала. — О, может, тебе Блэка закадрить?

Лили фыркнула, мотнув рыжей гривой.

— А, нет, не получится! Он не станет, из-за Поттера. Они же типа друзья навек, а тут получается, он девушку у дружка отбивает, — сразу отказалась от планов по захвату Сириуса Мэри. — Ну, тогда, Лили, выход один — кадрить Джеймса!

— Да нафиг он мне нужен! Очкастый кретин, — пренебрежительно отозвалась Лили.

— Ну не скажи. Он завидный женишок. Во-первых, древнего чистокровного рода. Во-вторых, не бедный. Денег у них хватает. А в третьих... — Мэри помолчала. — Если хочешь насолить Северусу — лучше способа не придумаешь. Этим ты его так заденешь... — она многозначительно посмотрела на подругу. — Мало не покажется.

— Я подумаю, — кисло отозвалась рыжая Эванс. — Давай про другое... как ты отдохнула летом?

— Да просто чудесно! Ездили с родителями на море, и там познакомилась с таким мальчиком... — принялась вываливать новости о личной жизни легкомысленная Мэри.

Лили слушала ее краем уха, с нетерпением дожидаясь приезда в школу.

Рассказ подруги ее так потряс, что она всенепременно желала посмотреть на Снейпа, вернее, заглянуть в его бесстыжие глаза.

Это ж надо — так обойтись с ними обеими! Нет, Лили такой наглости ему не простит!

Болтовня Мэри быстро наскучила и вскоре Лили перестала поддерживать разговор и уставилась в окно на пролетающие мимо пейзажи. Мэри сконфуженно замолчала, почесывая своей Матильде розовое брюшко. Эванс покосилась на подругу: надо же, крыс любит... странные эти чистокровные все-таки.

Мэри посидела еще несколько минут и под предлогом сходить в туалет свалила к своим хаффлпаффкам. Лили считала тех глупыми деревенскими девчонками, которые, собравшись шумной кудахтающей кучей, могли болтать лишь о рецептах, нарядах, шитье-вязании, делились схемами для вышивок и разнокалиберными спицами и крючками, в общем, вели себя точь в точь как тетка Стейси, бабка и сестра. Зачем все это нужно? Ведь они живут в цивилизованном мире, где все эти вышивочки и вязаные вещи давно производят в промышленных масштабах на фабриках — к чему тратить столько времени на это рукоделие, портить глаза и колоть руки об иголки? А поесть при необходимости можно и в кафе, если не успеешь приготовить. Неужели обязательно надо выбиваться из сил и торчать все свободное время на кухне? Этого она не понимала.

Лили зевнула. Впрочем, кто она такая, осуждать других? Каждый сходит с ума по-своему, их право.

Ей вот, к примеру, не давала покоя та красотка, заступившаяся за Снейпа. Неужели и правда французская кузина Малфоя? В любом случае, даже если и так, маловероятно, что она заинтересовалась им всерьез. Потому что Северус не тот, за которым следовало бы гнаться. Как партия — абсолютно бесперспективен. Лили как-то разговорила его, и тот нехотя выложил, что из семьи Принцев мать выгнали окончательно и бесповоротно, а значит, и внука не примут никогда. А у таких полукровок, без зацепок, без связей и поддержки рода или семьи шансов нет на светлое будущее. Конечно, можно попытаться пробиться наверх собственными силами, но... сколько лет это будет длиться — неизвестно, возможно, что и всю жизнь. А ради такой призрачной перспективы ни одна уважающая себя девушка не станет рисковать связывать свою жизнь с нищим Снейпом.

Так что, скорее всего, Малфоевская родственница просто немного пообщалась с Севом, скуки ради, и чтобы не обидеть близкого приятеля Люциуса. Ничего серьезного.

Хуже, что Петунья ее слушать не станет. А письма писать — на бумаге ведь толком не объяснишь, что к чему. Разве что на Рождество наведаться домой... Да, так она и сделает. Надо бы утешить сестрицу, все же родная кровь не вода.

В купе заглянул староста седьмого курса.

— Эванс! Ты почему в вагон старост не явилась?

— Отстань, Шон, мне надо было побыть одной, — бросила Лили. Шон Браун был известным бабником и подбивал к ней клинья. Поттер это видел, но не связывался. Шон был старше, и к тому же отличным дуэлянтом, мог так приложить, что костей не соберешь.

— Ну и дура, — староста не церемонился. — Все самое интересное пропустила. Там сегодня Джейсон с Рейвенкло отмечал совершеннолетие. Проставлялся. Притащил спиртного и пива магловского. И торт. Все наклюкались, — он заржал.

— И что, никто вагоны не патрулировал, что ли? — лениво спросила Лили.

— Ну почему? Пятикурсников погнали. Им пить рано, испытания старост еще не прошли, пусть поработают за старших, — довольно сказал Шон, масляными глазами уставившись на ее колени. — А еще прикольные новости из Косого там рассказывали...

— Ой, только не начинай! Я уже наслушалась этих сплетен... — поморщилась Лили.

— Ты что, это же сенсация, вся школа обсуждает, — хохотнул Шон. — Твой бывший-то оказался не так прост...

— Он не мой, — в очередной раз отказалась Лили. — Слушай, Шон, иди отсюда! Я хочу побыть одна.

— Ага, ревнуешь, небось, — ощерился Браун. — Вот веселуха будет... — не объяснив насчет предполагаемого веселья, он внезапно захлопнул дверь.

Лили взвыла. У нее разболелась голова от всего этого. А зелья нужного не было. Только аспирин. Ну что за жизнь!

Она так и провела оставшееся время одна. Закрыла дверь за задвижку и даже немного вздремнула.

Поезд прибыл в Хогсмид поздно вечером и школяры, как горох, посыпались из вагонов, переодетые в школьные мантии. Лили вышла позже всех и стоя на подножке, невольно поискала сверху взглядом черную неопрятную макушку Снейпа. Но почему-то его в поле зрения видно не было. Может, сошел самым первым и уже сел в карету к своим дружкам? Поделиться летними впечатлениями?

Опять накатило раздражение, и даже злоба. И Мэри куда-то пропала, наверное, так всю дорогу и протрепались о всякой ерунде. Пришлось топать к каретам одной. И сесть вместе с двумя знакомыми рейвенкловками. Те не сплетничали и ни о чем не спрашивали, но изредка посматривали на нее с непонятной усмешкой, кривя тонкие губешки. Это тоже бесило. Лили казалось, что они все говорили в поезде про нее и ее ссору со Снейпом, а теперь тактичненько и многозначительно так помалкивают. И даже не снисходят до расспросов, дескать, все и так ясно.

В холле Хогвартса все было, как и прежде. Унылый ворчащий завхоз Филч с шелудивой кошкой на руках, большая доска, на которой фиксировались баллы, присуждаемые факультетам, рыцарские доспехи по обе стороны от двери в Большой Зал...

Кстати, слева от них стояли кучкой Мародеры, активно что-то обсуждая, и пристально разглядывая какой-то старый пергамент. Лили скучающе смотрела на изменившихся однокурсников.

Мальчишки немного подросли, но остались такими же придурками. А вот девчонки, надо сказать, изменились за лето. Обрели плавность фигур, стройность и пышные формы, легкий загар, научились правильно пользоваться косметикой, а многие щеголяли в драгоценностях — золотых цепочках с кулончиками, сережках и браслетиках. Одна даже выставила ногу — на щиколотку браслет нацепила. Девушки охали, ахали и собирались носить украшения так же — мода на сезон была сформирована прямо на месте.

Лили презрительно фыркнула и задрала носик. Чем гордятся-то? Что ведут себя как мартышки, дорвавшиеся до мамочкиной шкатулки с бижутерией? Вот она, например, предпочитает природную красоту. И украшательством дополнительным заниматься не собирается. Кому нужно — тот ее и так увидит.

К ней пробилась Мэри.

— Уф, такая толчея... как ты? Я приходила, а у тебя купе заперто. Я обратно и ушла... ты спала, что ли?

— Нет, — процедила сквозь зубы Эванс. — Просто голова разболелась...

— Так сходи к Помфри, она тебе зелья от мигрени даст, сразу все пройдет! — посоветовала Мэри.

— Не надо, сейчас уже запускать начнут, — процедила Лили сквозь зубы.

И верно — через пару минут величественные двойные створки распахнулись, и толпа хлынула в Большой Зал. Свечи летали над головами, золотые тарелки весело поблескивали на столах, а на возвышении восседали преподаватели.

Лили специально уселась лицом к слизеринскому столу. Ей очень хотелось посмотреть на бессовестную рожу Северуса. Но его почему-то не было. Вот сидит Мальсибер, рядом Эйвери обнимается с Каллистой Нотт, вон сопляк-четверокурсник Регулус Блэк — они с Северусом иногда общались, несмотря на то, что тот был младшим братишкой Сириуса. Регулус оказался неплохим мальчиком, спокойным, тихим и хорошеньким, как кукла. Так же, как Малфой опекал первые два года Северуса, так и тот теперь присматривал за отпрыском Блэков — его старшему брату было не до того. Дружба с Поттером, совместные проказы и учеба отнимали у него все свободное время. Да и потом, не любил Сириус слизеринцев... С кузинами Нарциссой и Беллой, когда они учились, он не общался, только с Андромедой поддерживал отношения. Ну да Андромеда после школы сбежала с каким-то маглом и ее выжгли с семейного гобелена. По этому поводу Сириус устроил в гостиной сначала буйную истерику по поводу праведного возмущения изгнанием кузины из Рода, а потом знатную попойку — что не струсила пойти против семьи.

Все слизеринцы были на местах, кроме... Северуса.

Это было странно. Он никогда... то есть, они все пять лет приезжали в школу вместе и она привыкла видеть его на обычном месте. А тут... непривычно, и пустота какая-то.

К тому же, Лили заметила, что почти все озираются и вытягивают шеи, тоже высматривая кое-кого за слизеринским столом. Снейп внезапно стал героем дня и все желали посмотреть на знаменитого ловеласа-Сопливуса.

Более менее спокойным остался лишь стол Хаффлпаффа. Там все спокойно переговаривались, усмехаясь и кивая друг другу.

Неподалеку Поттер и Блэк ожесточенно шептались друг с другом, видимо, поняли уже, что их врага в зале почему-то нет.

Лили забеспокоилась.

Не мог ведь этот олух Снейп не приехать в школу! Может... может, с ним случилось что-то?

Впрочем, его ведь неделю назад видели в Косом переулке — и вполне себе довольного жизнью. Даже если он и заболел — так Северус сам себе был аптекарь и колдомедик. За столько лет привык лечиться самостоятельно, не бегать же еженедельно к мадам Помфри...

Похоже, это вопрос волновал не только ее и Мародеров, а всю школу.

Оставалось лишь надеяться, что преподаватели с директором знают побольше них и прольют свет на тайну, покрытую Тьмой, то есть, мраком.

Тем временем началось Распределение. Лили с трудом заставила себя следить за малолетками и хлопать юным состоявшимся гриффиндорцам.

Наконец вся эта тягомотина закончилась и табуретку со Шляпой унесли вон.

Профессор Дамблдор встал, поздравил всех с началом учебного года и велел есть.

Столы заполнились едой, но тут гад Блэк нагло выкрикнул на весь зал:

— Директор, а вы не в курсе, почему Снейп со Слизерина не присутствует? Он что, ушел из школы? Мы, знаете ли, беспокоимся о своем сокурснике...

Все разом зашевелились и заволновались — почти каждого волновал именно этот вопрос, так как слухи ходили самые разнообразные. Начиная от версии, что Северус не хочет больше встречаться со своей бывшей девушкой Эванс и перевелся в Дурмстранг и заканчивая самоубийством от несчастной любви к незнакомке в бирюзовом наряде из Косого переулка.

Дамблдор посмотрел на наглеца поверх очков, потом наклонился к сидящему рядом профессору Слагхорну и минуту с ним о чем-то активно переговаривался. Толстяк пожимал пухлыми плечами и делал брови удивленным домиком — видимо, не был в курсе, куда подевался его студент.

Затем к переговорам присоединилась недовольная задержкой МакГонагалл.

Зал терпеливо ждал. Даже заядлые обжоры перестали стучать вилками.

Наконец директор выпрямился и, покашляв, объявил, что учащийся Северус Снейп не уведомлял своего декана о причинах отсутствия в школе. Но они через пару дней, если студент не появится на занятиях, отправят ему сову с предупреждением. Если и на сей раз ответа не будет — декан Гораций Слагхорн наведается к мистеру Снейпу лично домой.

Школяры загомонили еще больше, переглядываясь и косясь в сторону Лили.

Видимо, недоумевали, почему та помалкивает. Ведь они со Снейпом живут по соседству, не может быть, чтобы Эванс не была в курсе, что случилось с ее дружком, пусть даже и бывшим...

Сама Лили сидела прямая, как палка, опустив глаза в тарелку и не обращая внимания на шепотки и вопросы от соседей по столу.

— Эй, Эванс, ты же должна знать, куда делся Снейп? — выкрикнул какой-то хаффлпаффец.

— Не лезьте к Эванс, она теперь не общается с сальным ублюдком, — раздался довольный голос Поттера. — Эванс, это же правда?

— Отвали, Поттер, — сердито ответила Лили. — Это вообще не твое дело!

— Да точно не общаешься, иначе бы знала, что с ним. А тебе, я вижу, все равно... — хохотнул Джеймс.

Лили швырнула серебряную вилку на стол.

— Если ты думаешь, что я теперь буду ходить с тобой, сильно ошибаешься, Поттер! Как я уже говорила, лучше поцеловать Гигантского кальмара, чем тебя, понятно?

Поттер неприятно оскалился.

— Да ладно, я подожду, Эванс, я терпеливый, — продолжал он.

— А все-таки интересно, куда делся Снейп? — робко подал голос Петтигрю.

— Тут и гадать не надо. Он прекрасно понял, что после того случая в Косом ему лучше в Хогвартс не возвращаться, вот и сбежал, сволочь! — Сириус ожесточенно согнул кренделем ложку, бросил ее и взял вилку, намереваясь и ее изуродовать. — Трус, он и есть трус!

— А я вот слышала, — вклинилась в разговор осведомленная о перипетиях драки простодушная Мэри, — что это тебя, Джимми, трусом назвали. И не один раз! — она глупо хихикнула, прикрывшись ладошкой.

Поттер надулся и стал багровым, как гриффиндорские знамена. Мэри наступила ему на больную мозоль. Он чувствовал, что пока не размажет Нюниуса тонким слоем — не будет ему покоя! И так уже вся школа была в курсе неудачного сражения...

Если бы Северус Снейп был cейчас в Хогвартсе — ему явно польстило бы всеобщее пристальное внимание. Почти вся школа постоянно обсуждала и его персону и его красавицу-спутницу. То тут, то там на переменах обязательно собирались кучками не только взбудораженные девушки, но и парни, делящиеся друг с другом новыми пикантными подробностями. Разумеется, усугубило все это и таинственное исчезновение Снейпа, то бишь, его непоявление в школе.

И если девушки в основном обсуждали романтическую составляющую и колоритную внешность главных героев, то мальчишки делились восторгами по поводу отваги и хладнокровия прекрасной незнакомки.

Маглорожденный хаффлпафец Рори Престон был как раз прямым участником развернувшихся в конце августа военных действий в Косом переулке. И он быстренько так намотал на ус, что лучше всего взять из магловского арсенала такого, к чему грозному руководству школы придраться было бы невозможно.

Понятно, что перочинные ножи, газовые баллончики и прочее травмоопасное оружие в Хогвартсе бы не прокатило, но... Престон, переехавший в Англию из штата Атланта, очень любил бейсбол. И был равнодушен к квиддичу. Он считал бейсбольную биту достаточно грозным оружием в ближнем бою. А ведь тогда прекрасная незнакомка именно так и поступила: усыпила бдительность Мародера, подкралась незаметно поближе и... мастерски лишила боеспособности!

Престон поделился своими соображениями с друзьями, и теперь половина хаффлпафцев, разумеется, полукровок и маглорожденных, тех, кто был в теме, носили на поясах уменьшенные до размеров палочек отличные биты. Пришлось поломать головы, чтобы заставить их принимать обычные размеры в случае необходимости, но оно того стоило.

Вышло так, что Мародерам через несколько дней стало скучновато, учитывая, что в первую неделю студентов не загружали учебой по максимуму, и они попытались развлечься, подыскав себе пока другую жертву для битья — барсука с пятого курса, полного и неуклюжего Эндрю Филдинга. Отняв палочку Экспеллиармусом и решив, что толстяк угрозы не представляет, они самоуверенно подошли ближе и... Филдинг врезал внезапно появившейся в руках толстой длинной палкой Поттеру по колену. Очкарик с диким воплем свалился на траву, выронив свою палочку под ноги Филдингу. Разозленный непокорностью жертвы Блэк собрался было позаковыристее проклять строптивого жирдяя, но вид массивной ноги Филдинга, наступившей на палочку Поттера, заставил его остановиться как вкопанного. Хаффлпафец, прищурившись, помахивал битой, грозя сломать поттеровский волшебный инструмент — и Мародеры вынуждены были с позором отступить. Это, разумеется, не прибавило им радости и веселья...

Вечером у камина они возбужденно шушукались, но как выяснилось, поделать ничего было нельзя — бейсбольные биты оказались не теми палочками, которые охотно подчинялись Экспеллиармусу — принцип действия был не тот... Причем, после этого происшествия ушлые барсуки, у которых Филдинг стал героем, ходили теперь небольшими группками, окончательно уяснив, что «спасение утопающих — дело рук самых утопающих» и теперь, когда не стало Снейпа, который успешно снимал излишки агрессии у бравых гриффиндорцев, главной мишенью может оказаться любой из них.

Это позорное поражение вогнало Мародеров в глубокую депрессию, тем более, что Филдинга даже не наказали, так как свидетелями выступили все присутствовавшие хаффлпафцы, и конечно, Поттер с Блэком справедливо посчитали, что и в этом виноват только и исключительно Сопливус. Если бы не та драка в Косом... да все было бы по-прежнему! Ну и сука этот Снейп! Одно только его существование портит другим жизнь! Да если бы не он! Вот даже теперь, когда его вообще в школе нет, и то пакостит, на расстоянии! Уязвленное неотмщенное самолюбие великолепной четверки корчилось в муках и требовало адского возмездия.

Тем временем, любопытные слизеринцы вовсю теребили своего декана, который вынужден был заняться, наконец, розыском своего студента. Школьные совы, посланные Снейпу, возвращались изможденными и растрепанными — адресат оказался ненаходим, а лететь через океан инстинкт не позволял — все же совы не перелетные птицы.

Свой первый законный выходной декану Слизерина Горацию Слагхорну пришлось провести в маленьком захудалом городке Галифакс, разыскивая пристанище Северуса. Это оказался маленький, старый, но аккуратный домик на окраине, на берегу вонючей речки. Профессор, пыхтя, обошел несколько раз закрытый дом, пока его не обнаружила миссис Свон, принявшая поначалу за бомжа, поелику Слагхорн вырядился в какой-то потертый бархатный костюм. Почему-то бархат был магами особо любим...

Путем нехитрых заклинаний выяснилось, что Северус здесь не появлялся довольно давно. Что и подтвердила вышедшая соседка, охотно рассказавшая, что мальчик уехал в школу, а что, с ним что-то случилось? Такой хороший парень, воспитанный, а сколько горя на него свалилось — отец в тюрьме, мать в начале лета померла... Друзья? Да один только друг у него и был — девочка Эвансов, которые за пару кварталов отсюда живут... Хозяйственная, умница и человек прекрасный!

Слагхорн, услышав это, решил, что все понятно и торопливо попрощавшись с болтливой маглой, отправился назад в Хогвартс. Эванс — это, разумеется, милая Лили, кто же еще-то. Такая способная ведьма, бойкая, красивая и обаятельная! И добрая — кому еще в голову пришло бы дружить с этим ходячим недоразумением Снейпом.

Но Лили Эванс уже расспрашивали о ее друге, причем самой первой, и она ничего внятного не рассказала, кроме того, что они поссорились, и все лето не виделись. Девочка была расстроена, вероятно, этот мальчишка-хам что-то ей наговорил такого, что та обиделась... а ведь Эванс всегда была веселой и неунывающей юной особой!

Гораций недовольно поморщился. Северус Снейп был ему неприятен. Очень неприятен. Вечно ставил его в тупик своими неудобоваримыми вопросами по зельеварению, прожигая в ожидании ответа жуткими пронзительными черными глазами... правда, со временем парень перестал обращаться к преподавателю, предпочитая отсиживаться в лаборатории. Слагхорн позволял ему это — тем более, что извлекал небольшую выгоду для себя — Северус постоянно экспериментировал с зельями, получая неплохие результаты и забывая в классе обрывки пергаментов с вычислениями...

Прибыв в Хогвартс и доложив о результатах расследования директору, Гораций спокойненько занялся своими, весьма приятными делами, предоставив дальнейшее расследование директору. Он вовсе не собирался рыскать по всей Британии, разыскивая как провалившегося под землю ученика. Мальчишка наверняка сбежал от позора — до Слагхорна доходили слухи об отвратительном происшествии у озера после сдачи СОВ по Защите от Темных Искусств. Да, собственно, так лучше было всем — и школе, и факультету... и декану, разумеется, тоже. А то прямо как черное бельмо на глазу благородного Дома Слизерин!

Наверное, единственным, действительно переживавшим по-настоящему был Регулус Блэк, пытавшийся побольше разузнать о том, что случилось с Северусом, и он же был одновременно весьма доволен произошедшим. Особенно тем, что Снейп не появился и не собирался появляться в школе. Хотя и было очень жалко остаться одному — Северус оказался неплохим приятелем. Просто удивительно — не стало одного ученика, а какой ажиотаж и шум поднялись!

Вот пример того, как подобно вязальному крючку, тянущему за собой одну петлю за другой и вывязывающему цельную вещь, один человек заставляет случаться событию за событием, а все вместе выливается в систему, в которой Мародеры начали терять свой авторитет и престиж, а Северус, напротив — стал популярной и интересной по-своему личностью.

И, разумеется, именно Регулус и сообщил доброжелательно своему братцу о результатах расследования декана в отношении Снейпа. Здорово было посмотреть на взбешенное перекошенное лицо брата! Птичка посмела обильно нагадить на голову повелителям мира, и упорхнуть, не дав возможности повыдергать ей перышки и свернуть клюв — а для Блэков такое унижение было смерти подобно.

К тому же, следовало учитывать еще и то, что Мародеров как-то разом перестали бояться, а многие, те, кто здраво мыслил, и уважать за то, что выжили однокурсника, вынужденного бросить школу. А может, их не боялись, а просто не хотели связываться — кто знает. Но все же каждый невольно примерил на себя сложившуюся ситуацию и не был уверен, что смог бы после такого позора и унижения спокойно, как ни в чем не бывало, вернуться и продолжать учебу.

Не всем бы хватило хладнокровия и выдержки. Всякое бывало за годы учебы, но такое откровенное издевательство, наконец, заставило беспечных школяров задуматься. Некоторые откровенно говорили, что на месте Снейпа тоже плюнули бы на Хогвартс и заставили родителей перевести их хотя бы в тот же Шармбатон.

Всеобщий интерес и слепое обожание от глупеньких дурочек ощутимо поугасли, и Мародерам это было крайне неприятно. Кому ж понравится, когда не твое имя у всех на устах, а имя какого-то скользкого недостойного слизеринца! Даже квиддичные матчи не спасали положение.

И все потому, что девчонкам свойственно жалеть вот таких неудачников! Да чтоб их Моргана наказала прыщами и ранними морщинами! Девчонок разумеется, а не неудачников, хотя... и их тоже.

После безрезультатных поисков по месту проживания Дамблдор заглянул в Хогвартскую Книгу, в которой фиксировались все сведения о студентах, начиная с даты их рождения, точного адреса и полных имен родителей, но данные Снейпа испарилось бесследно, оставив после себя лишь пустую страницу. Это могло означать одно из трех: его смерть, нахождение в каком-то здании под сильнейшим Фиделиусом или же пребывание далеко за пределами страны.

Когда прошел месяц, а от Северуса по— прежнему не было ни слуху, ни духу, Дамблдор решил написать Люциусу Малфою.

На педсовете преподавателям стали известны сплетни о похождениях Северуса в Косом переулке, и, разумеется, то, что он после драки с Мародерами общался с супружеской четой Малфоев тоже.

Ответ на письмо пришел в тот же вечер, написанный изящным почерком Люциуса на дорогом пергаменте, с фамильным гербом и печатью, а принес его черный как ночь филин Малфоев, который даже не глянул на предложенное вежливым директором совиное печенье. Как только свиток был отвязан от когтистой лапы, филин тут же сорвался с окна, и презрительно ухнув, моментально набрал скорость и скрылся из виду.

В письме Люциус любезно известил дражайшего и наиуважаемейшего Альбуса Дамблдора о том, что он действительно встречался с Северусом Снейпом двадцать четвертого августа 1976 года в Косом переулке, неподалеку от ателье мадам Малкин. И да, с ним была незнакомая прекрасная дама, которая храбро заступилась за школьника, повергнув троих (!) шестикурсников к своим прекрасным ногам одним мановением руки. Видимо, очень сильная ведьма.

И нет, точно уж девушка не его родственница — это может подтвердить его жена, Нарцисса Малфой. Они всего лишь вежливо поздоровались, представились друг другу, как того требовали правила приличия и этикет, и поинтересовались текущим состоянием дел и здоровьем.

Но он может сообщить уважаемому директору Дамблдору имя незнакомки: Сервилия Октавия Принц.

Дамблдор, прочтя письмо, глубоко и надолго задумался.

Собственно, теперь ему все было понятно. Видимо, объявились родственники Северуса со стороны матери. Ведь Эйлин Принц умерла, и Северус остался один-одинешенек на свете, учитывая его нелады с отцом-маглом. Возможно, услышав о смерти единственной дочери, родители Эйлин сменили гнев на милость и прислали за мальчишкой своего представителя. Как-никак, он наследник. Члены этого рода почти не показывались на публике, жили затворниками, и по большей части за границей. Поэтому, скорее всего, Снейпа забрали и перевели в другую школу... А то, что не удосужились известить об этом... так Дамблдор вдоволь повидал таких вот чистокровных снобов из древних родов, обливающих всех и вся презрением...

Жаль... Альбус как раз подумывал приспособить в будущем мальчишку-изгоя для определенных целей. Ведь интересный эксперимент получался: два похожих забитых неудачника попали на два враждебных факультета... Занятно было наблюдать, что из них вырастает. Их, наверное, можно было использовать как можно эффективнее со временем. Но, к сожалению, со Снейпом вот не вышло. Видно, его грифята перегнули все-таки палку... не у всех характер отходчивый, а Снейп всегда был гордым, самолюбивым и вредным змеенышем. Факультет обязывал, надо сказать. Вот второй мальчик был куда как более покладист и послушен. Чуть ли не руки ему лизал в благодарность за возможность полноценно учиться и общаться со сверстниками...

Но с Принцами связываться, разумеется, он не станет. Ничего, свято место пусто не бывает... И Дамблдор любовно погладил толстую коричневую книгу, лежащую на столе и пестревшую множеством закладок. Маглы тоже бывают весьма мудры...

Поэтому тем же вечером на ужине было объявлено, что Северус Снейп отныне учиться в Хогвартсе не будет по причине переезда. Куда — неизвестно. Студенты недовольно загомонили, требуя подробностей, но Дамблдор не удостоил их объяснениями.

МакГонагалл была недовольна тем, что неблагодарный мальчишка не удосужился известить о своем переезде и заставил всех беспокоиться и тратить время, Слагхорн потихоньку радовался тому, что неблагополучный ученик покинул его факультет, а Стебль с Флитвиком только печально вздыхали — им Снейп нравился, и к нему нареканий с их стороны никогда не было.

Школе пришлось удовлетвориться этим простым объявлением, тем более, что такие версии тоже имели место быть. Недовольными остались лишь друзья с Гриффиндора, так и не получившие законной сатисфакции за красные кроличьи глаза и пораненную ступню Петтигрю... И за свое пошатнувшееся положение королей Хогвартса.

* * *

Незаметно прошел год, страсти по Снейпу утихли, лишь изредка в девичьих спальнях всплывали воспоминания о нем и его прекрасной спутнице-незнакомке. Девушки продолжали безуспешно гадать — кем же она все-таки была...

Мародеры поумерили свое рвение и притихли. Теперь, когда половина школы встречала их поползновения в штыки, они общались лишь между собой и гриффиндорской квиддичной командой. Поттер перестал выделываться и Лили начала заинтересованно посматривать в его сторону. Ну а что, Северуса в школе нет, так что ей вполне можно замутить с Джеймсом что-нибудь, ведь плохо без ухажера! Все девчонки нашли себе какую-никакую пару, даже Питера кто-то приголубил, а она все одна и одна. Год — достаточный срок, чтобы все подзабыли историю со Снейпом. А она имеет полное право на личную жизнь!

Началось все с того, что Лили благосклонно ответила на одну из Поттеровских игривых записочек, которыми он закидывал ее на уроках, и они частенько так переписывались, вплоть до самых каникул.

На седьмом курсе Лили с Поттером начали встречаться всерьез, потому что год оказался последним, выпускным, и нужно было, грубо говоря, застолбить место в магическом мире. Поттер усердно уговаривал ее пожениться сразу после окончания Хогвартса, Лили вяло упирала на то, что надо получить какое-нибудь высшее образование — все нормальные люди в магловском мире так делают. А кто не смог поступить в колледж или университет — тот кретин и неудачник.

Поттер аргументировал тем, что на дворе вот-вот разразится война с Волдемортом — какая учеба? За границу что ли, ехать теперь? Можно же пожениться сейчас, а продолжить учебу тогда, когда вся эта неразбериха закончится — какие их годы? А сейчас важнее принести пользу обществу. Вот, к примеру — вступить в Орден Феникса, который организовал Дамблдор, чтобы бороться за права маглорожденных!

Лили понимала, что замуж выходить рано, но... ее охватила какое-то безразличие.

Петунья прошлой зимой уехала в Штаты, и даже не наведалась домой. А Лили... ну не вышло у нее поехать к родным — на Рождество был организован шикарный Бал для старшекурсников. Пришлось остаться в школе. Да и что делать дома — все десять дней есть, пить и смотреть телевизор? А в школе было много интересного — обалденный фейерверк, катание на санях, походы в Хогсмид, горячий глинтвейн в гостиных, жареные колбаски на палочках, пудинги и торты... Поттер подарил ей шикарный серебряный набор гоблинской работы: цепочку с кулоном в виде лилии, такие же сережки и колечко с бриллиантом.

Пришлось определиться и принять подарок как аванс... Ну и Поттер был... неплохой партией. Веселый, вроде симпатичный, правда на любителя, конечно, потому как оказался чуть ниже нее ростом, но если не вставать на каблуки, то сойдет. В квиддич играл неплохо, может, пригласят выступать за какую-нибудь национальную команду... Опять же обеспеченный, первое время можно пожить для себя, ни о чем не думая. А еще, что немаловажно — родители Поттера скоропостижно скончались летом, после шестого курса. Так что свекрови у Лили теперь не было, и это... неплохо, как ни цинично звучит. В общем, хороший кандидат в мужья.

Лили решила просто не обращать внимания на гнусные шепотки и домыслы вроде «охотницы за богатыми женихами» и просто утереть всем нос. Вот так! И пусть злятся, что Джеймс предложил выйти за него именно ей, обычной маглорожденной ведьме!

Эванс окончательно все решила для себя, осталось лишь сдать ТРИТОНы... последнее препятствие на пути к взрослой, самостоятельной жизни.

Посвящаю самым активным читателям со Слизеринского форума — Снежинке1981, несплюшке, дрейкос и DarkHunter за поддержку и креативные идеи для героев! Спасибо вам большое!

Выпускные экзамены всегда были для хогвартских преподавателей каким-то ненормальным пунктиком — седьмые курсы гоняли как никогда, заставляя без конца повторять пройденный материал, писать длиннющие эссе, зубрить руны и рисовать звездные карты. Да еще и дополнительные занятия ввели! Студенты взвыли, но тщетно.

Времени оставалось совсем мало, тем не менее, юные отроки успевали крутить жаркие романы, планируя скорые свадьбы — ведь нет ничего романтичнее, чем бракосочетание под Авадами! Поговаривали, что скоро начнется полномасштабная война. Маги вообще любили опасность — ведь жить им было скучно и серо... Но выйти замуж в пекле — это так интересно!

Поттер уже даже заказал Парадный зал у Фортескью, мороженщика в Косом переулке, который отличался креативом — Флориан был полукровкой из семьи богатых торговцев и выбрал очень верное направление — продавать еду, в том числе и то самое лакомство, за которое дети родителей своих порвут! И самое ходовое, разумеется, его едят и в жару и в холод. А так как посетителей у него сразу стало очень много, то и зал он строил с размахом, безошибочно определив объемы будущих продаж. Очередь на лето была огромная, с трудом удалось вклиниться на конец июля — все желали вступить в матримониальные отношения как можно скорее.

Лили принимала все ухаживания Поттера снисходительно-ласково. Пусть не думает, что она вешается ему на шею. В конце концов, инициатором-то свадьбы был он, она и согласилась-то после долгих раздумий. Ожидая ответа Джеймс чуть не поседел, так мариновала его Лили. Блэк сначала смотрел на нее с подозрением, небось считал, что она отнимет у него самого близкого друга, но потом попривык — чего ради влюбленного Джимми не стерпишь! Сам он тогда с полгода как разругался в пух и прах с матерью-стервой и, хлопнув дверью старинного особняка на площади Гриммо, 12 ушел к Поттеру на постой. Его, разумеется, тут же выжгли с семейного гобелена. Правда, у Блэка еще дядька был почти при смерти, так что Сириус жил в ожидании наследства от него. Обещал сразу же после свадьбы переехать, дабы не мешать медовому месяцу.

А пока выпускники усердно готовились к ТРИТОНам.

Младшие курсы благополучно отбыли домой, а седьмые и пятые остались в замке повторять и зубрить.

Вечером ожидалась комиссия в лице неизменной экзаменаторши престарелой Гризельды Марчбенкс и, разумеется, ее верного спутника профессора Тофти. Кто будет третьим — неизвестно, обычно это был волшебник-куратор из Отдела Образования.

После обеда девушки вышли на улицу, решив посидеть у озера.

На берегу, на теплом белом песке уже обосновалась стайка рейвенкловок. Забытые учебники валялись вокруг, а сами студентки увлеченно изучали популярный глянцевый журнал. «Ведьмополитен», возглавляемый сейчас предприимчивым полукровкой Стивенсом, кардинально изменился с приходом нового главного редактора. Теперь журнал печатался на магловской высококачественной бумаге, и неприглядные шершавые картонные обложки с несимпатичными ведьмами канули в Лету.

И раскупался он охотно, так как там печатали материалы для девушек и женщин всех слоев общества и любых возрастов: от фасонов мантий и украшений до советов молодым мамочкам и пожилым колдуньям. Отличным ходом стало также прикреплять к страницам рекламу в виде пробников духов, шампуней и кремов. Иногда попадались и лекарственные зелья от иностранных фирм.

— Запах просто отпадный! — восторженно произнесла Кэтрин Блум, отличница и красавица. — Классная идея — давать читателям возможность ознакомиться с запахами, не сходя с места, можно сразу же определиться и заказать понравившееся по каталогу. И наценка за услугу совсем маленькая... пожалуй, я возьму вот эти, — она тыкнула пальчиком в конверт.

— А мне эти нравятся — « Тюльпан во льду»!

— А мне — «Иней и ирис»! Они такие свежие, дышать — не надышаться! — с придыханием воскликнула миловидная китаянка — Чанг, кажется.

— Позанимаемся немного и сходим в совятню, — решили девчонки, с сожалением откладывая журнал в сторонку и открывая книги.

Лили с подружками приземлились рядом.

— Что это вы там нюхали? — полюбопытствовала Мэри.

— О, это открытие сезона! — сказала Кэт. — «Ведьмополитен» представляет новую коллекцию оригинальных духов из Америки. Как раз для лета и жары. Представляете, они освежают, как Охлаждающие чары, и при этом дивно пахнут! И ты такая идешь и не потеешь весь день! Восемь цветочных ароматов и все с интересными названиями. Например, я себе выбрала «Снежную камелию», а еще есть «Ледяная роза» и «Хрустальный жасмин».

— О, а нам можно понюхать? — оживилась Мэри. — Лил, пусть Поттер закажет тебе духи на свадьбу — ты должна пахнуть лучше всех. Что там еще у вас есть необычного?

— Ха, а для Эванс как раз есть «Замерзшая лилия», — усмехнулась Чанг. — Не желаешь?

— А сколько стоят? — небрежно поинтересовалась Лили.

— Флакончик в унцию двести пятьдесят галеонов, — таким же тоном поведала Кэтлин.

— Сколько-сколько? — переспросила Лили. — Какие-то духи — и так дорого?

— Ну, если тебе не по карману, — пожала плечиками Кэт, сморщив аккуратный носик. — У тебя что, сейф в Гринготтсе пустой, что ли? — девушки злорадно улыбались. — А вот у нас проблем с этим нет... так что, ты не с нами? Давай, если сделать заказ на пять флаконов будет скидка в десять процентов. Найдем еще одну... Мэри, рискнешь?

— Ой, нет, у меня таких денег сроду не водилось, — замахала руками МакДональд.

— Ну как знаете. Сейчас эти духи — пик сезона. Нарцисса Малфой купила себе весь набор. Говорит, абсолютно все запахи ей подходят. Чем мы-то хуже?

Девушки согласно закивали, дескать, ничем совершенно, и даже моложе и красивее этой надменной белобрысой аристократки.

Лили хмыкнула. Американские духи... надо же. Некстати вспомнилась Петунья. Что-то она делает в Штатах? Сестра не приезжала уже полтора года, писала изредка, отделываясь общими фразами и стандартными расспросами о здоровье. Сообщила, что поступила в Институт Пратта на отделение дизайна одежды и украшений. Уже, наверное, закончила — ее взяли сразу на второй курс. Шить Петунья умела, конечно... ну что ж, ей эти профессии пригодятся в жизни, если только у нее не получится удачно выйти замуж. Хотя... Петунья всегда училась, училась и училась, как заведенная, а ведь могла бы спокойно закадрить того же Дурсля. Обеспеченный мужчина, сидела бы дома, готовила, убирала и воспитывала детей. Из нее вышла бы отличная жена. Это Лили признала полностью. Интересно, покупал бы ей Вернон дорогие духи?

— Но все-таки, чего так дорого? Даже от Шанель и Диора столько не стоят... — капризно спросила Лили. — Может, это вообще подделка.

Рейвенкловки посмотрели на нее как на больную и переглянулись с жалостью.

— Эванс, ты вот не разбираешься, так не умничала бы хоть, — сказала Кэт. — Ты на флаконы посмотри — гоблинская ручная работа, на заказ! Это тебе не трансфигурированные из простых стеклянных пузырьков емкости. Каждый такой флакон изнутри выложен тончайшими пластинами полудрагоценных камней — бирюзой, турмалинами, нефритом, халцедоном, янтарем...

Ни один маг такого не сможет сделать, значит — однозначно серьезная фирма, которая на все обращает внимание, вплоть до дизайна коробки. А дизайн, кстати, отличный! Цветы в снегу, инее, во льду. Это, знаешь, ли, так знаково... — Кэтлин мечтательно посмотрела в небо.

— Что знакового-то? Не растут садовые цветы на морозе и зимой, — фыркнула Лили.

— О Моргана всемилостивейшая... — Кэти резко поднялась. — Девочки, пойдемте в гостиную, что-то тут неинтересно стало...

Рейвенкловки спешно собрались и поспешили прочь, оставив гриффиндорок сидеть в недоумении.

... — видали? Колдунья называется. Цветы, видите ли, не могут расти в снегу. Ни разу не пробовала применить Тепличные чары? Да и что такое метафоры знать не знает, отличница! — донеслись до подруг обрывки разговора.

— Лили, не обращай внимания, — поспешила успокоить позеленевшую от злости подругу Мэри. — Ну, Кэтрин же на Поттера глаз положила, вот и...

— Ну, я им еще покажу, — процедила Лили. — Выпендрежницы, выскочки, всезнайки!

— Давай лучше повторять, завтра же уже экзамены, — предложила Мэри. С трудом успокоившаяся Лили принялась яростно листать учебник...

* * *

Экзамены традиционно проходили в Большом Зале. Только вместо четырех длинных столов там стояли сейчас одноместные парты. Все четыре факультета вошли и расселись каждый на своем ряду. Письменный экзамен по Зельям начался...

Сдавая практическую часть, Лили заметила легкое недовольство старой Гризельды Марчбенкс. Та постоянно скептически хмыкала и довольно громко переговаривалась с сидящим неподалеку Тофти, который хихикал и улыбался. Вот и с ней старуха вела себя странновато: вперилась маленькими блеклыми глазками прямо в лицо и принялась гонять дополнительными вопросами. И торжествующе улыбалась на каждой ошибке или неточности.

— Что же вы, милочка, так плохо подготовились, — проскрипела она. — И вообще, весь цивилизованный мир уже давно не режет дремоносные бобы, их давят, давят серебряным ножом плашмя!

— Но в учебнике ведь написано — резать! — попыталась доказать свою правоту Лили.

— Что за привычка у нынешней молодежи не думать головой, а тупо следовать написанному, — привязалась старая клюшка. — Где полет фантазии, где смелость поиска и творчество разума? Неужели в вашей параллели никто не догадался хотя бы раз использовать нож горизонтально, а не вертикально? Совсем никто? Да вы просто бараны, приученные идти туда, куда вам приказали! — распалилась не на шутку ведьма. — Стадо безынициативных, пассивных и глупых детей!

— Ну нет, коллега, вы не правы! Тут у меня такой креатив приключился! — воскликнул радостно Тофти. — Мой экзаменующийся сейчас ошарашил убеждением, что Феликс Фелицис можно принимать в неограниченном количестве, и он не повредит организму, если параллельно постоянно глотать безоар! Вы представляете, коллега? — он возмущенно вытаращил глаза. — Дескать, так можно нейтрализовать токсичность этого запрещенного зелья!

— Хе-хе-хе, — дробно засмеялась старушонка. — Ну, а вы, мисс Эванс, что скажете на это изысканное заявление?

— А разве нет? — спросила Лили. — Раз зелье токсично, значит, прием безоара может способствовать очистке крови от вредных веществ.

— Разумеется, вы можете глотать безоар горстями, мисс Эванс, только вы не учли, что и Феликс, и Оборотное, и Амортенция относятся к запрещенным высшим зельям и их отделяет от Темномагических только условная черта. Брак, заключенный при помощи Амортенции аннулируется, выигрыш в результате приема Феликса — возвращается проигравшему, а за Оборотное вы сядете в тюрьму с обвинением «грубое вторжение в личную жизнесферу мага», — припечатала Марчбенкс.

— Да-да, коллега, молодежь нынче пошла совершенно безнравственная, — громко посетовал Тофти, ставя закорючку в зачетке. — Сразу видно, Магическое право в Хогвартсе преподается просто отвратительно! А ведь этот молодой человек заявил, что желает стать аврором! Это ж какой порядок будет у нас с такими кадрами!

— Бедная Британия, куда она катится, — подхватила тираду Марчбенкс. — Коллега, а ведь... — она сунула нос в рекомендательную записку от преподавателя. — А ведь нам тут этих студентов профессор Слагхорн рекомендует как самых лучших и способных на потоке.

Я с ним категорически не согласна, категорически!

— Да куда уж им до того талантливейшего мальчика, помните, дражайшая Гризельда, — отозвался маленький профессор Тофти. — С тех пор я не получал ни разу такого наслаждения, экзаменуя школьников. Беседовать с Северусом было прекрасно, фантастично и неподражаемо!

— С Северусом? — невольно воскликнули Лили и Поттер, сидевший у Тофти. — Со Снейпом?

Профессора недовольно воззрились на них.

— Потише, уважаемые, экзамен идет, — проворчала Гризельда. — Да, с Северусом Снейпом. Лучшие ТРИТОНы, какие мне не доводилось принимать уже больше пятидесяти лет.

— Да-да, поистине богато одаренный умом и чрезвычайно талантливый молодой человек! А ведь ему тогда было всего шестнадцать! — гордо сказал Тофти. — Ну, прямо я в молодости, — умилился он. — А вы слышали, какого успеха он добился в НВАМ?

— Разумеется, коллега, он ведь присылает мне регулярно мазь от артрита и письма, — отозвалась радостно Марчбенкс, едва обращая внимания на потрясенную Лили. — Каково, мальчик из Британии закончил НВАМ за полтора года! И поступил в магистратуру, имея два диплома бакалавра — кафедра прикладной химии и кафедра магической фармацевтики.

— Он мне писал, что его коллекцию духов взялась распространять сама «Victoria’s Secret», точнее, ее магический филиал.

Туда устроилась работать его девушка, и она же предложила руководству продажу совершенно эксклюзивных дорогих духов для богачей, и сама разработала дизайн флаконов, упаковок и пошаговый маркетинг.

— Ох, я очень, очень рада за него! — затрещала Гризельда. — Северус ведь и мне прислал флакончик своих чудесных духов в подарок! Весьма благородный и благодарный мальчик, сейчас таких уж и не встретишь! И приглашал на открытие своей собственной фирмы осенью, представляете?

— О, тогда поедем вместе, моя дорогая подруга, — обрадовался Тофти, позабыв о Джеймсе и целиком погрузившийся в интересную беседу. — И Бройля прихватим! У меня приглашение на две персоны. А знаете, что его спонсирует сама Сибби? И она же нашла ему еще инвесторов и компаньонов. У Сибби просто чутье на такие самородки. Она, впрочем, и сама не останется в накладе, но это ведь честно. Что ни говори, а в нашем нынешнем мире все должно быть взаимообразно.

— Абсолютно согласна с вами, даром раскидываются обещаниями и благами либо полные глупцы, либо негодяи себе на уме. Испокон веков ведь было известно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — умничала старая карга.

— А я больше склонен к этой старой мудрости: «Бойся данайцев, дары приносящих», — разошелся не на шутку Тофти. — Вот наш мальчик именно этого избежал, я считаю! Потому что мало ли какими дарами можно было его заманить в клетку! Я прямо жутко рад, что он вовремя уехал и не купился на коварство наших... — он покашлял, — данайцев благородных.

И оба старика громко захихикали, потирая сухонькие ладошки и коварно поглядывая на гриффиндорцев и их кислые лица.

Лили и Поттер и правда сидели, как громом пораженные.

Так вот куда смылся Снейп... удрал в Америку, сдав ТРИТОНы досрочно, поступил в один из самых престижных вузов магического мира и даже уже собирается обзаводиться собственной фирмой! Ну и подлец, ну и негодяй! Скользкий слизеринский ублюдок! Обвел всех вокруг пальца!

Эта потрясающая новость, поданная разумеется, под негативным соусом очевидцами разговора, в мгновение ока облетела всю школу и преподавателей, включая директора.

Семикурсники и оставшиеся пятикурсники все экзамены шушукались только о Снейпе.

Но теперь-то новости были похлеще тех, что взбудоражили школу полтора года назад!

И, разумеется, всех, и парней и девушек, а особенно Лили, очень интересовало, кто же девушка Снейпа — неужели та самая незнакомка, которая уложила на лопатки Мародеров?

На знаменитую четверку опять показывали пальцем, что таки выводило Джеймса и Сириуса из себя. Люпин с Петтигрю восприняли новости более спокойно и философски — они как-то изменились к последнему курсу — видимо, пришла пора задуматься о будущем, а оно представало не в особенно радужных красках, особенно для Ремуса.

Лили боялась даже подумать, но эта мысль постоянно лезла в голову: Петунья тоже уехала в Штаты, не появляется дома, поступила в престижный институт, выпускники которого весьма котируются на бирже труда, а ведь «Виктория Сикрет» специализируется именно на одежде, точнее, на нижнем белье... А еще противная Марчбенкс сказала, что девушка только пришла на работу, значит, недавно закончила высшее учебное заведение, а по срокам совпадает с Петуньиным выпуском. Значит... значит ли это все, что та красотка из Косого переулка и ее сестра — одно и то же лицо?

Если так, то можно только поаплодировать Петуньиной хитрости и изворотливости — они со Снейпом две гадюки — пара! Вот так, втихую, за ее спиной провернуть многоходовую операцию... подружиться, убедить Снейпа уйти из школы, сдать досрочно ТРИТОНы, заставить поступить в американский университет и в конце самой уехать туда же. Подальше от нее. Чтобы не смотреть Лили в лицо! Хорошо сестрица подготовила себе почву для дальнейшего рывка, нечего сказать.

Если уж смотреть правде в глаза, Снейп ведь всегда был на шаг впереди ее и многих других в учебе, ему тесно было в стенах школы... а она старалась этого не замечать. Неприятно было, что друг намного умнее и способнее. Неужели же это из-за половины магической крови в его жилах? Почему ему всегда так легко давались Зелья и Защита? Обидно, черт бы его побрал!

Полукровкам легче прожить в волшебном мире... а таким как она, маглорожденным, вечно приходится терпеть унижения и оскорбления от чистокровных, и кулаками, нахрапом пробиваться туда, где они тоже имеют право быть.

Что она вообще могла поделать — ведь все равно при приеме на госслужбу преимущество у чистокровных. Ей прямая дорога только в санитарки в святом Мунго или помощницей аптекаря в Косом переулке. Ну, еще может, мадам Малкин возьмет к себе раскройщицей, или Фортескью официанткой...

Разве для того училась она на «Отлично» столько лет, чтобы работать потом на низкооплачиваемой работе? Как будто... как будто она филиппинка или вьетнамка какая... которые заполонили вон Европу и Америку и заняли ниши нянечек, домработниц, медсестер и уборщиц. В конце концов, она истинная англичанка, она дитя Британии, так почему?

Нет, Лили достойна лучшего и большего, вон, даже Петунья и то протоптала себе прекрасную широкую дорожку в светлое будущее, а она ничем не хуже! У нее теперь есть Джеймс — ее билет в сказочную волшебную страну...

И плевать ей и на Снейпа, и на Петунью, и на чванливых Малфоев и гогочущих слизеринцев, плевать на всех, кому не нравится она и ее действия, плевать!

Но почему тогда ей так досадно и обидно?

* * *

В учительской Дамблдор подробно допраши... любезно пригласил Марчбенкс с Тофти выпить с ним чаю в приватной обстановке.

Экзаменаторы, прекрасно зная, о чем пойдет речь, охотно согласились. Недавно Северус дал им полный карт-бланш на огласку. Он уже полностью утвердился в Америке и не боялся ни возможной экстрадикции, ни попыток шантажа. Потому что некем и нечем было его, собственно, шантажировать.

— Какие дивные новости с американского континента дошли до нас, — улыбаясь, начал Дамблдор.

— Для кого новости, для кого и нет, — многозначительно сказала Марчбенкс. Старуха была зело отважно и бескомпромиссна — пожалуй, она не побоялась бы и самого Волдеморта. В Скандинавии она стала бы валькирией — те тоже плевали в лицо смерти.

— Как же так вышло, что я и не знал о том, что мой студент решился на такой беспрецедентный шаг? — задумчиво вопросил Дамблдор.

— Наверное, вы, дражайший Альбус, не знали потому, что вам был неинтересен этот ученик? — догадливо констатировал Тофти, который только притворялся божьим одуванчиком, на самом деле имея цепкий и изощренный ум.

— Ну, вы должны понимать, профессор Тофти, что имея в школе более четырехсот человек учеников невозможно проследить за каждым...

— Мерлин, Мерлин, какие великолепные отмазки, — насмешливо сказала Марчбенкс. — Альбус, у людей, занимающих такие посты, как ваш, имеется допуск к хроноворотам Министерства. Вы могли бы изучать личные дела студентов по двадцать часов в сутки! Другое дело — хотели ли вы этого муторного и кропотливого занятия? Ведь проще и легче выслушать пятиминутный доклад деканов и заняться другими, более полезными делами?

Кстати, подбор персонала у вас просто отвратительный! Я слышала, вы даже собеседования с соискателями на должности проводите не по правилам?

— О, ну это был единичный случай, — невозмутимо ответил Дамблдор, поблескивая стеклами очков. — Всегда бывают исключения из правил, знаете ли...

— Да, разумеется, только вот не попустительствуйте себе, дорогой мой, ибо исключение легко обращается в новое правило, выгодное тому, кто этими исключениями занимается, — напутствовала ехидно Марчбенкс. — Впрочем, я так понимаю, Победители Темных Лордов имеют право?

— Ну что вы, разве я вправе делать что-то не во благо обществу? — якобы возмутился директор.

— Все великие злодеи начинали карьеру именно с этой фразы, — фыркнула Гризельда. — Но дело ваше, разумеется, человек сам определяет свои моральные границы.

Так вот, насчет того мальчика, Северуса... В вашей школе, Альбус, творится полный беспредел, в результате которого ученики бегут вон как крысы с тонущего корабля. Так случилось и с ним. Он сам лично выбил в Министерстве разрешение сдать досрочно ТРИТОНы и получить диплом об окончании Хогвартса. Очень целеустремленный молодой человек. Из него выйдет большой толк, если ему не мешать и не сбивать с пути, — она многозначительно посмотрела на Альбуса, который с невинным лицом попивал чай.

— Я не против самоутверждения юных дарований, желательно было лишь, чтобы меня извещали об этом, — сказал он невозмутимо.

— Ну, это уже прямая обязанность Министерства, — пожала плечами старая леди. — Раз вас не известили, значит, не сочли нужным. И кто в этом виноват?

— Ну а почему бы вам... по старой дружбе? — вопросил Дамблдор.

— Мне? Пффф! — фыркнула Гризельда. — Простите, Альбус, у меня тогда как раз издохла моя любимая сова... а новой я так и не купила. Так что... ищущий да обрящет! А кстати, мне интересно, что бы вы сделали, узнав о делах Снейпа? Неужто примчались бы к нему домой и силой забрали в Хогвартс?

— Нет, конечно, я против любого насилия, — Дамблдор сложил руки перед собой — палец к пальцу. — Но я бы попробовал убедить его в том, что его место тут, на Родине, с людьми которым он будет нужен и полезен...

— Да, такие методы убеждения весьма действенны... — покивал Тофти, пристально глядя на благообразного директора. — Чем только и не надавить, как не долгом и обязанностью служить... родине и людям. Но вы забыли, Альбус, что мальчик не с того факультета...

— Да? — удивился директор. — А мне казалось, все мои студенты любят свой дом и свою страну... я ошибся, признаю это.

— Вообще-то, у каждого члена любого общества должен быть выбор, — скептически промолвила Гризельда. — И у людей есть права, а не только обязанности и долги... Так что мальчик имел полное право сам решать, чем ему заниматься и где именно. Он свободный человек, а опекуна у него тогда не было.

— Ну, и чего же добился Северус в чужой стране? — спросил директор.

— Да немалого, надо сказать. Он получил гражданство через три месяца учебы и теперь полноправный гражданин США с правом голосовать за президента. Его уважают все профессора Академии и студенты. У него уже сейчас куча изобретений в зельеварении и Заклинаниях, патентованных, разумеется, и уже запущенных в производство. Так что в скором времени он может стать о-о-очень обеспеченным человеком, — довольно сказала Марчбенкс. — Такого на Родине, — сделала она упор на последнем слове, — он бы вряд ли достиг.

— Не все в жизни определяется деньгами, — резковато ответил Дамблдор.

— Но их наличие имеет очень большое значение в формировании общественного мнения, не так ли? — в тон ему ответил Тофти. — Это мы как раз видим на примере богатых студентов в вашей школе. Я бы не пренебрегал этим значимым фактором. Именно он зачастую и определяет наш выбор в ту или иную сторону. Бессребренники заведомо будут в проигрыше, дорогой мой.

— Люди без денег — огромная сила, друг мой, — холодно сказал Альбус. — Все хотят жить хорошо и не остановятся перед тем, чтобы их получить. Но помимо этого существуют еще долг, честь, совесть и благородство!

— Вы бы уж определились, уважаемый Дамблдор, нужны деньги или нет, — усмехнулись профессора. — Убивший дракона сам легко становится им. Древняя мудрость, знаете ли... Куда только деваются честь и совесть у узревших золотого тельца и дорвавшихся до него, непонятно...

— Ладно, нам еще экзамены принимать, — Гризельда Марчбенкс, которой надоел разговор ни о чем, кряхтя, поднялась с кресла. — Если вы узнали все, что хотели, то мы, пожалуй, пойдем к себе, отдохнуть.

— Да-да, простите за беспокойство, — учтиво извинился Дамблдор. — У вас впереди еще напряженные дни... Спасибо за то, что успокоили старика, как-никак, я переживал за мальчика... что бы вы там ни думали.

— А мы ничего не думали, — кинула через плечо Гризельда, шустро выходя из кабинета. — Нам и так все понятно, — прошептала она на ухо хихикнувшему Тофти.

Фоукс грустно проводил их взглядом...

А Альбус крепко задумался.

* * *

Экзаменаторы неторопливо семенили по коридору, негромко возмущенно делясь впечатлениями от беседы с директором, когда к ним из-за угла метнулась чья-то тень.

— Подождите, пожалуйста... — окликнул их какой-то подросток.

— Что? Кто это? — повернулись на шум старички.

— Это я... я учился с Северусом, — замялся паренек. — Мы... дружили вроде как...

— О, друг Северуса, — экзаменаторы благожелательно разглядывали худенького синеглазого слизеринца. — Как ваше имя?

— Ре... Регулус Блэк, — тихо сказал подросток. — Вы... вы не могли бы дать мне адрес Северуса, я хотел написать ему...

— Боюсь, адреса дать не смогу, но вот написать ему и упомянуть вас — пожалуй, — пообещала Гризельда. — Если он сочтет нужным — то известит вас. Адрес ваш ему известен?

— Да, конечно, — торопливо сказал подросток, оглядываясь по сторонам, — Лондон, Гриммо, 12.

— Хорошо, мы обещаем упомянуть о вас, — покивали профессора.

— Пожалуйста, только обязательно передайте, скажите, что мне срочно нужна его помощь, — взмолился Регулус. — Моя жизнь зависит от него... Скажите, что я остался совсем один... И мама умерла недавно, — прошептал он, опустив голову.

— Как, и у вас тоже? — Тофти и Марчбенкс переглянулись. — Прямо как у Северуса... вот несчастье-то! Обещаем, мы сообщим ему, как только сможем.

— Спасибо большое! Я буду ждать с нетерпением, — Регулус вежливо поклонился и побрел в сторону подземелий.

— М-да... неплохой мальчик, — сказала Гризельда. — И учится очень хорошо. Во всяком случае, он меня приятно удивил своей прилежностью и обширными дополнительными знаниями.

— Ну, он Блэк, а у них одна из самых больших библиотек в Британии... — определил Тофти. — И ты права — мальчик видно, что очень начитанный. Впрочем, судя по ходящим слухам, в этой семье не все гладко. В такой атмосфере бедный Регулус мог искать утешения только у бумажных друзей, — он вздохнул. — Как и наш Северус...

Гризельда тоже посмотрела по сторонам.

— Нам надо выбраться в Хогсмид, оттуда и пошлем Патронус Севу... Раз уж дело не терпит отлагательств... Поможем в уменьшении численности армии Темного Лорда? — она заговорщицки подмигнула.

— Это мы с большой радостью! — ухмыльнулся Тофти и они поковыляли дальше, ухватив друг друга под руки.

КОНЕЦ I ЧАСТИ

... Американские порталы оказались намного совершеннее английских — абсолютно не было ощущения, что тебе отрывают пупок вместе с внутренностями.

Северус по привычке считал — на счете «четыре» оказалось, что он стоит в шикарнейшем вестибюле — повсюду белый, черный и розовый мрамор. Стены, пол, колонны, высоченные лепные потолки и двойная огромная лестница с коваными перилами. В центре помещения расположилась огромная стеклянная витрина с характерными здоровенными кубками, по стенам развешано множество грамот и сертификатов в золотых и серебряных рамках — видимо, награды Академии.

Быстро оглядевшись, Снейп встретился взглядом с пожилым бородатым мужчиной в магловском сером костюме, который приветливо улыбнулся ему.

— Добро пожаловать, уважаемый мистер Снейп! Я проректор Эндрю Вейер. Буду на первых порах вашим гидом и познакомлю с нашей Академией и ее студентами.

Северус крепко пожал протянутую руку.

— Кстати, пятьдесят лет назад я поступил сюда по рекомендации моей любимой профессорши Гризельды Марчбенкс! Но, разумеется, после седьмого курса Хогвартса...

— А... мы, значит, с вами оба из Британии? — промямлил Северус.

— Да уж, земляки... — Вейер усмехнулся. — Знаете, так получилось, что за все годы я ни разу так и не побывал на своей, то есть, на нашей с вами родине.

— У вас там никого не осталось? — не удержался от вопроса Северус, поправляя сумку на плече.

— Я забрал свою семью оттуда сразу же, как встал на ноги тут, — улыбнулся проректор. — И ни разу не пожалел о том, что переехал. Видите ли, молодой человек, меня никоим образом не устраивала политика нашего Министерства. Полагаю, сейчас все стало гораздо хуже...

Северус уныло кивнул — он правильно понял, что именно хотел сказать его соотечественник.

— Не расстраивайтесь, мистер Снейп...

— Вы можете называть меня Северус, — предложил юноша.

— Думаю, так будет проще, — согласился Вейер. — Тем паче, что нам с вами предстоит проводить много времени вместе. Чем скорее мы познакомимся — тем лучше. У нас тут в общем-то приветствуется политика этакого панибратства и дружбы между профессорами и студентами, разумеется, в рамках разумного... Но по большому счету мы не требуем беспрекословного подчинения и почтения. Достаточно элементарной вежливости друг к другу.

Затем Вейер достал из кармана два квадратных армейских медальона на прочной цепочке.

— Первый — портключ прямо в кабинет к ректору Монгво, на случай, если тебя кто-то захочет похитить. Да-да, и такие случаи бывали. Особенно с иностранными студентами... родственники пытались их вернуть домой насильно. Так сказать, в отчее гнездо, — он хмыкнул. — Вы же понимаете, мистер Снейп, что сейчас, с расцветом и развитием технологий, в волшебном мире идет довольно жесткая конкуренция за перспективных ученых? Америка в этом плане весьма лояльна и не занимается похищением и шантажом способных магов. Ну, можно сказать, почти... Потому что непорядочных мерзавцев везде полно. Но нам проще дать человеку то, что ему нужно, и сотрудничать с ним на мирных основаниях. Так всегда в результате получаешь больше доверия, и выше продуктивность сотрудничества. Идеи не приходят в голову, когда эта голова постоянно лежит на плахе, а ее хозяин озабочен лишь тем, как сохранить свою жизнь. И потому мы стараемся оберегать наших людей от любой посторонней опасности.

Северус медленно кивнул. Это он понимал прекрасно. Не особенно хотелось, чтобы тот же Темный Лорд послал за ним своих людей, дабы вернуть в лоно семьи... да и к Дамблдору под крыло не желалось попасть ни разу. А проректор честно предупредил о том, что от него ждут многого, но и дадут немало, в том числе и защиту.

— Второй медальон — это ваше удостоверение личности. Там все данные о вас и ученическая виза. Все время, пока вы будете учиться в нашей Академии, вы являетесь гражданином Соединенных Штатов. Потом, если выразите желание остаться работать в нашей стране и не возвращаться на родину — получите постоянное гражданство. Медальоны потом настроятся на вас, только носите их, не снимая, даже в душе или ванной. В случае опасности они сработают сами, без всякого волшебства или каких-то действий с вашей стороны. Обычно это бывает затруднительно, когда вы обездвижены или лишены волшебной палочки, так что наши передовые ученые разработали такой способ спасения, что довольно эффективно.

— Я тоже думал над этой проблемой, — несмело сказал Северус. Он, и правда, начал разрабатывать альтернативные портключи, которые реагировали бы на мысленный приказ, и даже набросал некоторые соображения.

— В таком случае, мы с вами можем поработать вместе, если найдете время, — скупо улыбнулся Вейер. — А сейчас пойдемте, я познакомлю вас с вашим домом на ближайшие пару лет...

Через полтора часа, проведя Северуса по всем кафедрам и факультетам Академии, познакомив его почти со всеми преподавателями, профессорами и академиками, оказавшимися наимилейшими людьми, радостно приветствовавшими юного студента и живо расспрашивавших о системе высшего образования в магической Британии, Вейер передал Снейпа, напившегося холодного лимонада, кофе и обжигающего как расплавленный металл матэ, с рук на руки старшекурснику по имени Диего Сабанес, который приехал из Аргентины учиться магической фармацевтике. Диего происходил из старинной семьи потомственных колдунов. Его родители, впрочем, занимались добычей нефти — считали, что это приносит больше денег и славы, нежели какие-то магические разработки. Но они не мешали сыну делать то, что ему было по нраву, тем более, что недостатка в средствах не было.

Проректор Вейер, попрощавшись, удалился по делам, настоятельно посоветовав обращаться к нему в случае возникновения даже малейших проблем посредством Патронуса.

— Я тут три года, — похвастался Диего, оказавшийся симпатичным высоким парнем. Жгучий брюнет, загорелый, кудрявый и темноглазый, он был весельчаком и оптимистом.

— Уже получил бакалавра по фармацевтике, сейчас изучаю прикладную химию. Знаешь, всякие там бытовые примочки, еще интересно заниматься ядами и противоядиями... А ты, Северус, чему решил обучаться? — полюбопытствовал он.

— Да вот думаю... куда сначала... Вроде бы мне парфюмерия неплохо дается и лекарственные зелья, — пробормотал смущенный напором и откровенностью собеседника Снейп.

— О, зелья хорошо, просто отлично, а вот косметика и парфюм — это и вовсе круто! Дамочки в Америке очень любят себя, так что на такую продукцию спрос всегда есть, причем огромный! Ты не ошибешься, если начнешь с косметических зелий, ну а потом можно продолжить учебу на фармацевтическом. У нас тут многие заканчивают несколько факультетов — многопрофильные мы, в общем. Ну и вообще, здоровье и красота тесно связаны друг с другом. Так что можем свободно работать в любой области. Я прав? — он белозубо улыбнулся.

Диего был похож на Сириуса Блэка, но в отличие от вышеупомянутого Мародера оказался открытым, доброжелательным и искренним парнем. Северус сначала насторожился по привычке, но от Сабанеса исходили только положительные флюиды и эмоции, без всякого подтекста, так что он, вспоминая добрым словом Петунью, немного расслабился и начал разговаривать нормально, не изображая из себя дикобраза в боевой стойке.

— Ну, в общем, да, — согласился воодушевленный поддержкой Северус. Теперь он твердо определился с направлением. Никаких ядов и темных заклятий! Только для собственной защиты. И основным его занятием будет разработка лекарств и прочих примочек для наведения красоты — по крайней мере, уж на противоправной деятельности его никому не удастся поймать. Хватит с него нереализованной, к счастью, Сектумсемпры. Защитить себя в случае опасности он сумеет, и перед Петуньей по крайней мере будет чист. Ее урок в последнюю ночь перед отъездом он запомнил завсегда.

— Живем мы в кампусе, в комнатах по двое. Я подберу тебе хорошего соседа. Честно говоря, это мой младший брат, — сообщил ему довольный Диего. — Мартинес младше меня на четыре года, и очень способный, с ним наш дед-шаман постоянно занимался. А вообще, у нас тут все ребята хорошие, не зажратые и не балованные. Никто не кичится своим богатством ими происхождением... кстати... — он внимательно осмотрел Северуса. — Ты на индейца чем-то похож. Кто-то из предков был?

— Не знаю, — пожал плечами Снейп. — Даже если и так — это теперь тайна, покрытая мраком. Такие вещи не афишируются в магической Британии, все должны считать, что мужья и жены были из известных чистокровных благородных семей. А индейцы, сам понимаешь, к таковым относиться не могли... их же тогда считали вообще дикарями, вывезенными из Нового Света...

— Ну да, так и было, — покивал Диего. — Как же, индейцы вообще на уровне разумных животных, куда ж им к белым людям-то... у нас тоже такие предрассудки были, но сейчас их под корень вывели. Если какой-то белый сноб хоть заикнется на эту тему в стенах Академии, сильно пожалеет. У нас ректор такой человечище! Сам чистокровный индеец, добился всего собственными силами и умом. И как маг силен! Запросто может устроить грозу, снегопад, и даже торнадо организовать. Так что белым и всяким другим идиотикам, помешанным на национализме и чистоте крови лучше помалкивать. С ним в волшебном мире все считаются. Ну, я имею в виду, на наших двух континентах...

— Повезло вам, — лаконично ответил Снейп.

— В Британии, небось, свои заморочки? — сочувственно спросил Диего, правильно понявший его. — До нас доходят кое-какие слухи... Ты поэтому оттуда слинял? Вербовка?

Cеверус нехотя кивнул.

— Понимаю, понимаю... — покивал Диего. — Об этом надо говорить не здесь и не сейчас. И ты правильно сделал, в общем. Нечего детям в войну соваться. Мы вон, тоже, буквально недавно наблюдали за Вьетнамом. Ничего хорошего, кстати, из этого не вышло. Получилось так, что вьетнамские колдуны оказались не лыком шиты. Не дали нашим олухам захватить свою страну. Вообще, когда дело доходит до того, чтобы защититься от вторжения, тут уж действуют все заодно, как знаешь, когда объявляется перемирие перед лицом более худшей беды или несчастья.

— Так это был захват извне, а у нас больше похоже на гражданскую войну, — возразил Северус.

— Тем более, — хмыкнул Диего. — К вам вообще никто на помощь не придет. Кому охота гробиться из-за того, что два или три властолюбивых чувака не поделили между собой сферы влияния? Это междоусобицы, пусть сами разбираются. Но факт же, что тебя сия чаша не минула бы? Ты на какой стороне сражался бы — с плохими парнями или хорошими?

Cнейп весело ухмыльнулся. Ему нравился этот болтливый парень, который казался легкомысленным лишь на первый взгляд. Видимо, так тот прощупывал почву. Хорошо, что в голову не пытается влезть. Осторожный. А то ведь Северус может и мозги немного поджарить... особенно если Окклюменция у Диего не на высшем уровне.

— Скорее с плохими. Так уж вышло, что факультет у меня был специфический... априори всех оттуда считали будущими террористами и убийцами.

— Ха-ха, понимаю, но ты не переживай, у нас такое напрочь отсутствует. Нет, здесь тоже есть группы иностранных студентов и местные цивилы, но надо отдать должное — никто не задирается, а когда познакомишься со всеми поближе, подружишься, поймешь, что ребята простые и незлые. Тут главную роль играет твое отношение к человеку. Не будешь нарываться сам — никто не полезет. Ну а если все же начнут доставать — ректор узнает.

— И как же это? Легиллименцию применит? — саркастично спросил Снейп.

— Зачем? Тут везде колдокамеры стоят. Но если надо, то и ментально дознается. Полномочия у него есть на это.

Диего вовсю трепался, однако целенаправленно вел Северуса в определенном направлении, а тот старался запомнить дорогу, попутно заинтересовавшись камерами наблюдения. Вот бы у них в Хогвартсе такие были... впрочем, наверное, это все равно не помогло. Как сказал Диего, главное — это отношение.

— Знаешь, бытует распространенное мнение, что магия и электричество не могут существовать рядом...

— А разве не так? Отец у меня был маглом, и одной из причин постоянных ссор его и матери было то, что дома телевизор и радио частенько отказывались работать. И холодильник отключался постоянно...

— Так почему же у вас никто не попытался разрешить эту проблему? Можно же попробовать поставить нейтральные с одной стороны защитные экраны на бытовые электрические приборы, или же на самих себя, чтобы магия на воздействовала на микросхемы и конденсаторы? На самом деле все это оказалось решаемо, и не было никакой нужды прозябать в средневековье при свете керосиновых ламп или свечек, когда можно пользоваться благами цивилизации. Маглы в этом отношении знаешь, весьма талантливы. И нам, волшебникам, не стоит так уж категорично отказываться от их изобретений. Наоборот — у нас многое, да почти все уже, адаптировали под свои нужды.

— В Британии Статут Секретности, — коротко информировал Диего мрачно молчавший Снейп.

На самом деле, почему даже он не задумался над этой проблемой? Да и мать тоже бездействовала... Глядишь, может у них в семье все было бы попроще? Он просто недалекий идиот... ведь мог бы не тратить время на всякие глупости и изобрести аналог Муффлиато, только для магии, но теперь сокрушаться поздно.

Диего презрительно фыркнул.

— Отгородились вы от своего народа как... как в резервации! Ничего хорошего, на самом деле. Берите пример с нас, с демократичной Америки! — он скорчил уморительную рожу.

Снейп улыбнулся. А на самом деле, может, стоило бы выйти из подполья, ведь в Америке маги как-то сосуществуют рядом с простыми людьми и даже сотрудничают с ними и чувствуют себя очень даже неплохо.

— Кстати, как у тебя с беспалочковой магией? Владеешь?

— Немного, — осторожно сказал Снейп. — Несколько заклинаний хорошо получаются, те, в которых вектор силы вычислен под мой потенциал...

— Надо учиться колдовать без палочек. Чтобы не палиться, — усмехнулся Диего. — На самом деле это не особенно сложно, надо только иметь при себе какой-нибудь сильный магический накопитель, а то сам понимаешь... люди не поймут, если ты как девочка маленькая станешь размахивать типа жезлом. Хотя американцев и трудно удивить чем-либо, — пробормотал он себе под нос.

— А если палочку сделать невидимой? — предложил Северус.

— Можно, кстати, — обрадовался Диего. — Но вообще, у нас требуют обходиться без них. Потому что если тебя лишат ее, ты будешь совершенно беспомощен. А у нас должно быть преимущество перед нашими врагами. Вот, — он продемонстрировал Снейпу массивное серебряное кольцо с синим камнем на среднем пальце.

— Отличный аккумулятор — одобрил Северус. Камень был заполнен магической энергией — это хорошо чувствовалось.

— Ага! Камень обязательно драгоценный — у меня сапфир. Самый чистый и большой, какой сможешь купить, чтобы собрать побольше магии. Тебе надо определить свой самоцвет и заказать себе такое же. Получается не хуже палочки, кстати. И внимание не привлекает — почти все мужчины у нас носят такие вычурные богатые украшения, ну как бы стиль такой... В Академии работает маг-ювелир, сделает тебе хороший векторный накопитель.

— Спасибо, Диего, — искренне поблагодарил новоиспеченного приятеля Северус.

Он почувствовал себя рядом с этим парнем легко и свободно, почти как с Петуньей...

Может, потому, что они были искренни и доброжелательны с ним безо всякой подоплеки?

Жилые помещения находились, как обычно бывает в таких учебных заведениях, недалеко от учебных корпусов. Кампус для иностранных студентов оказался новеньким двухэтажным зданием, стоящим особняком от трех таких же домиков немного поодаль. Территория была изрядно озеленена и облагорожена, повсюду висели таблички и стояли указатели с номерами и названиями факультетов. Северус подумал еще, что тут все предельно понятно, не то, что в Хогвартсе, где табличек и в помине не было. Первое время многие маглорожденные хвостом таскались за своими старостами и даже рисовали схемки на пергаментах, пока автоматически не запомнили все эти меняющие направление лестницы и закоулки, приводящие в никуда. Сам он довольно легко сориентировался во всем этом благодаря матери — она часто рисовала ему на обрывках газет и тетрадей свои учебные маршруты.

— Наше общежитие называется Ниагарой, остальные три — Гранд Каньон, Эльдорадо и Наска, — просвещал Снейпа Диего. — Потом мы с тобой во всех этих местах побываем, я тебе покажу. Живем дружно и помогаем друг другу, чем можем. Помощь заключается в адаптации по большей части, потому что... вот ты много знаешь о магловском мире? У тебя какой статус крови?

— Я полукровка, у меня отец магл, — признался Северус, поднимаясь по лестнице на второй этаж и чувствуя, как маленькие пальчики вцепились в его штанину — Трикки уже два часа следовала за ним как тень, подробно знакомясь с обстановкой.

— Ну, и что, хорошо ориентируешься среди маглов?

— Как тебе сказать... У меня отец в тюрьме сидит. Над матерью издевался, меня ненавидел. Как ты думаешь, очень я люблю маглов? Я с детства мечтал уехать в школу. Правда, оказалось, там не лучше.

— То есть, из-за одного непутевого отца ты оптом ненавидел всех? — хмыкнул Диего. — Не очень разумно, не находишь? Люди ведь все разные.

— Да, согласен, неразумно, но так и было до... до того, как я повзрослел, — сказал Снейп.

— И что же послужило причиной столь явного и стремительного, надеюсь, взросления? — пошутил Сабанес.

— Две девушки-маглы, — серьезно ответил Северус.

— Девушки? Красивые? Так и знал, что без женщин тут не обошлось! — живо заинтересовался Диего, который, судя по внешности и вольному поведению, был тем еще дамским угодником и ловеласом.

— Красивые, — усмехнулся Снейп. — И ты прав, без них меня бы тут не было...

— Покажешь фото?

— Обязательно, — пообещал, улыбаясь, юный гений, студент НВАМ.

— Ну вот, мы пришли, твоя комната под номером двадцать два. Я потом скажу коменданту кампуса, чтобы записал тебя. Вообще-то я ответственный по общежитию, так что, если будут какие-то проблемы — обращайся, помогу, чем смогу. Ты располагайся пока, а я через час зайду за тобой, покажу столовую и прочие места общего пользования.

И доброжелательный провожатый, подмигнув, и сверкнув белозубой улыбкой, вышел из комнаты.

Северус огляделся вокруг. И правда — совсем не похоже на слизеринскую гостиную.

Довольно просторная светлая комната. Смахивает на жилище Эвансов чем-то. Такая же современная новая мебель, широкие кровати, просторные шкафы для личных вещей. Каждому проживающему положен письменный стол. На полочках над столами учебники, письменные принадлежности — разноцветные ручки и карандаши, пачка писчей бумаги. Такими Северус писал в начальной школе. А потом — только перьями и на пергаменте...

Вместительные гардеробы. Придется потрудиться, чтобы заполнить все эти полки, вешалки и тумбочки, учитывая, что вещей у него раз-два и обчелся... Наверное, стоит попросить Диего или ребят, с которыми он познакомится в будущем, чтобы сводили его в город, купить одежды и вообще... все, что понадобится.

С едва слышным хлопком материализовалась Трикки, сложившая ручки на груди, как она это делала обычно, и с интересом озиравшаяся, подобно Северусу.

— Мистер Снейп, я совсем не чувствую себя уставшей, — пропищала она. — Тут в воздухе много остаточной магии...

— Да, я тоже заметил, — подтвердил Северус. Он щелкнул пальцами и наколдовал небольшой огонек в воздухе. — Даже не надо напрягаться особо, чтобы аккумулировать магию для Файре. — А ты долго можешь пробыть со мной?

— Пока не знаю, вот пробую, — пискнула Трикки. — Еще хозяин Люциус мне поручил проверить, сколько я могу перенести веса, так что... вот!

И домовуха сунула ему в ладонь нечто увесистое и круглое.

— Часы Люциуса? — удивился Снейп. — Но зачем?

— Это старые часы хозяина. Мода на такие прошла, — просветила его Трикки. — Он себе купил уже новые, а эти лежали просто так в запаснике. Ну, вот хозяин мне велел их взять, а потом вам оставить, в подарок.

— Да он мне уже столько всего надарил, — смутился Северус, разглядывая шикарные наручные часы гоблинской работы. То есть, они ему казались шикарные, на самом деле, это были, наверное, самые скромные по дизайну часы Люциуса. Простой гладкий корпус из платины, прочнейший хрусталь вместо стекла и скупо инкрустированный маленькими изумрудиками циферблат с массивными черными коваными стрелками.

Внезапно в голову пришла мысль попробовать сделать именно этот изысканный механизм коллектором магии. А что, и по объему больше, чем любое кольцо и внутри можно создать дополнительную пространственную камеру для кристалла, и может даже, не одного, а нескольких, и часы естественнее будут смотреться на мужчине. Кольца как-то Снейп не особо любил, в отличие от Малфоя, но тому положено было унизывать пальцы перстнями. Да и трость отличное оружие и хранилище для палочки...

Северус сделал в голове заметку насчет часов и надел их на руку. Прочный широкий браслет плотно охватил запястье и на секунду сжался, а потом ослаб, самоподогнавшись под обхват руки. Теперь снять его мог только новый хозяин, а грабителям пришлось бы банально отрубить конечность.

— А еще... я сама сварила на кухне джем, — трещала Трикки. — Клубничный, с листочками мяты, как мисс Петунья любит! Оказалось, нести нетрудно, могу даже корзинку с едой переместить. Хозяин Люциус будет рад, и мисс Петунья тоже...

Снейп подумал, почему Петунья-то будет рада?

— Ну как же, наверное, уже сейчас думает, как вы там без ее пирогов и тортов? — хихикнула Трикки, прикрывшись ладошкой.

— Да ну, не стоит, у нее и так дел полно, учиться надо, когда ей печь всякие вкусняшки? — запротестовал самоотверженно Северус, хотя у него тут же слюной рот наполнился при воспоминаниях о былых сытых днях. Эх... а ведь еще неясно, как и чем будут кормить тут... может, американская кухня совсем другая? Петунья пугала его, что американцы злоупотребляют вредными жирами и сладким. Вдруг понадобится Блокатор в немалом количестве?

— Вы серьезно думаете, что ее это остановит? — покачала головой Трикки. — Мисс Петунья очень активная и очень быстро работает, почти как домовики. У нее в руках все горит, и потом, она дела планирует на шаг вперед и никогда не ходит туда-сюда с пустыми руками. Идет в чулан — несет туда лимонад и печенье, выходит обратно — прихватила овощи и молоко. А многие нерадивые хозяйки мечутся как ошпаренные за каждой вещью, — осуждающе сказала домовиха. — Хозяйничать и работать надо... эго... эргономично, вот!

— Да, это у нее есть, — с несвойственной ему нежностью вспомнил Снейп. — Она могла весь мой дом убрать от и до за пару часов...

— Ну, вот видите, а ведь колдуньи с палочкой и то бывают такими нерасторопными неряхами, — осуждающе сказала Трикки, недовольно шевеля ушами. Северус еше подумал — не побывала ли она втихую в доме Эвансов, навещая свою подружку Петунью? Уж больно увесистый был булыжник в кое-чей огород...

— Все ведь зависит от человека, — вяло попытался оправдать предполагаемых волшебниц-нерях Снейп.

Но судя по непреклонному и суровому виду Трикки, ему это не удалось. Спорить он не стал, потому что домовиков бывало трудновато убедить в чем-либо. То есть, слушаться они слушались, но могли и поворчать и составить свое мнение о человеке самостоятельно.

— Ладно, Трикс, — торопливо произнес Северус. — Тебе, наверное, надо домой аппарировать... Ты же знаешь теперь, где меня можно будет найти, да?

— Конечно, Трикки все запомнила! — гордо ответила эльфийка. — Я вас буду навещать два раза в месяц.

— Хорошо, я немного осмотрюсь по сторонам, разузнаю, где тут у них лаборатория и все прочее, а потом уж... но пока у Люциуса достаточно лекарственных зелий, на несколько месяцев хватит.

— Мистер Малфой вовсе не из-за этого, — оскорбилась Трикки. — Он просто желает быть в курсе ваших дел, потому что беспокоится.

— Я знаю, но я тоже не свинья неблагодарная, — смутился Снейп. — К тому же, не привык я быть в долгу...

— Если человек не требует долга — долга нет, — заявила Трикки. — Не все такие корыстолюбивые...

— Просто я сам не люблю дармоедов, вот и все, — улыбнулся Северус.

— Вы не дармоед, — стояла на своем Трикс.

— Вот именно поэтому и нет. Так что спокойно отправляйся, передашь, что со мной все в порядке, в Академию я зачислен и жильем обеспечен. Дальше будет видно.

Трикки критически осмотрела его с ног до головы, вздохнула и, помахав маленькой костлявой ручкой, пропала. На тумбочке возле кровати осталась стоять баночка с домашним джемом.

Северус улыбнулся. Все-таки хорошо, что он будет не один. Теперь у него есть связующая нить — Трикки, его личный почтальон! Значит, новости можно узнавать из первых рук, и в случае чего кинуться на помощь друзьям, ведь мало ли что... Жизнь все улыбалась и улыбалась ему, так что даже не верилось, что все это происходит с ним.

Он тряхнул головой и наколдовал симпатичную деревянную рамку. Теперь фотография с Петуньей стояла на тумбочке.

Ух ты, а ведь Петунья на снимке его обняла за талию! А он так старательно таращился в объектив необычного фотоаппарата, что и не заметил этого...

Северус уже соскучился по подруге, а ведь прошло всего несколько часов. Что же будет дальше? Как прожить полгода, не видя, не разговаривая, не прикасаясь невзначай к тонкой руке, к спине или к плечу? Пальцы буквально ощущали живое тепло девичьего тела, стоило только ему вспомнить о таких мимолетных, но дорогих моментах. Северус заметил над столом календарь и, призвав Акцио красный маркер с полки, поставил жирный кружок на сегодняшней дате. Он будет отмечать так каждый день вплоть до Рождества — Петунья ведь обещала, что этот праздник встретит с ним...

Разборка вещей заняла пару минут. Мантии — парадная Люцева, парадная от Лили и еще одна рабочая — в гардероб, туда же — ботинки и туфли, носки и трусы — в специальный ящик для белья, мелкие вещички и пергаменты с записями — в тумбочку под письменным столом. Остался только бумажный сверток с Петуньиным яблочным пирогом, который ему никогда не надоедал — с карамельной помадкой. Сначала Снейп хотел слопать его один, но потом подумал и решил, что стоит поделиться с будущими сокурсниками — ведь им предстоит питаться американской столовской едой долгие месяцы, а тут все-таки вкуснейшая домашняя выпечка.

Остаток времени он полежал на удобной кровати, мечтательно глядя в потолок и ни о чем не думая — освобождал сознание от мыслей. Окклюментативные щиты всегда нужно держать наготове, по крайней мере, на первых порах...

Диего, как и обещал, пришел за ним через час — к тому времени Северус успел побывать в душе и как раз сушил волосы полотенцем. Высушивающие чары он не любил — действовали они примерно как магловские фены — Лили постоянно жаловалась ему, что ей приходится мыть свои длинные густые волосы за три часа до сна — так долго они сохнут сами по себе. Вспоминал он о бывшей подружке как-то отстраненно, словно бы о совершенно постороннем человеке, который сказал или сделал что-либо когда-либо.

Как будто он, попав в другой мир, оставил все свои эмоции там, в Британии. В своем незадачливом и унылом прошлом, о котором и вспоминать не хотелось — не было там ничего хорошего. И даже моменты с Лили разом как-то поблекли, совсем потеряли краски и оттенки, стали серыми и тусклыми. Она теперь для него посторонний, чужой человек... А ведь он думал, что это навсегда... что они не расстанутся. Странно...

— О чем задумался? — весело спросил Диего. — Не переживай, тут тебя никто не станет обижать. Мы мирный и свободолюбивый народ.

— Да я не переживаю, — ответил Снейп. — Госпожа Гризельда наверняка не стала бы посылать меня туда, где плохо. Вон, смотрю, проректор Вейер тоже ее протеже...

— Кстати, умный мужик, хоть и британец, — ухмыльнулся Сабанес.

— Эй, это ты сейчас так всех британцев обвинил в скудоумии? — нахмурился шутливо Снейп.

— Ага, — бессовестно подтвердил аргентинец. — Так что давай, скорее доказывай нам всем, что и ты под стать Вейеру будешь. Не словом, но делом, сечешь?

— Разумеется. Меньше слов — больше дела? — улыбнулся Северус.

— Именно что. У нас болтунов, кстати, не любят. Индейцы, знаешь ли, народ сдержанный, молчаливый и скромный, так что... соответствуй стандартам! Я вот прямо вижу, что в тебе наша кровь течет. И маг ты неслабый однозначно. Такое очень свойственно полукровкам, метисам то есть.

— Да, я где-то читал о теории смешивания крови и сильном потомстве...

— Видишь, я прав! Ну что, пошли, покажу тебе нашу студенческую столовую? Сейчас как раз обед...

Столовая располагалась в отдельном здании и была очень современной и уютной. Разумеется, повсюду висели только одинаковые американские флаги. Столы оказались с разным количеством мест: от четырех до восьми. Диего тут же занял крайний восьмиместный стол.

Северус с интересом оглядывался — тут было все совсем не так, как в школе. Просторный, светлый зал с высоким обычным потолком без всяких колдунских выкрутасов, стильные хромированные светильники, легкие изящные стулья и столы на тонких металлических ножках разительно отличались от тяжелых черных дубовых столешниц и массивных лавок Хогвартса. Действительно, современно. И ему понравилось.

Еду полагалось забирать самим, с раздаточной стойки. И опять Снейп удивился и порадовался большому выбору разнообразных блюд и кушаний. Выбирай, что захочешь.

Правда, еда была калорийная и по большей части тяжелая, но и выбор тоже присутствовал — вегетарианская кухня. Хотя, кто мешал взять поменьше мяса и больше овощей и попросить повара на раздаче не поливать все это густой мучной подливкой или сливочным жирным соусом? Ведь вкусы-то у студентов были разные. Радовало, что все это учитывалось достаточно скрупулезно.

А вообще у Снейпа глаза разбежались, когда он увидел изобилие еды, предлагаемой на обед: не менее десятка салатов из свежих овощей, рыба, курица, говядина, баранина в различных видах, гарниры из риса, картофеля, бобов, печенье, пироги и бисквиты...

— Супер! Чили кон карне дают! — Диего подставил тарелку под черпак повара, который с охотой бухнул ему полуторную порцию аппетитно выглядящего мяса. — Тебе не советую — я слышал, англичане пресную пищу больше уважают. А тут перца немеряно, с непривычки пострадаешь. Это надо постепенно привыкать есть. Возьми-ка вот лучше мясо на гриле или курицу в кляре по южному. Та-а-а-к, кукурузный хлеб, фасоль, кукуруза в початках... — Диего накладывал по пути и Снейпу, который как зомби двигался за ним, пытаясь угадать, из чего состоит то или иное аппетитно пахнущее блюдо.

— Жареную картошку будешь? Вредно, но вкусно. Ничего, потом можно выпить Печеночный восстанавливающий сбор, — легкомысленно отмахнулся Диего. — О, а возьмем-ка мы лучше печеную, оно полезнее будет. И конечно, брауни! Люблю я шоколад, что поделаешь. И печенье шоколадное. Тыквенный пирог не желаешь? Нет? А чего так? — Cнейп скривился. Кажется, тут не злоупотребляли тыквенным соком...

— Пить что будешь — сок, колу? Или кофе?

В общем, к столу шли с переполненными подносами. Северус подумал, неужели Диего все это съест? Сам-то он объедался, конечно, на каникулах с Петуньей, но... думал, что на учебе нужно будет немного ограничивать себя. Однако, похоже, здешние студенты питались от пуза... это, в общем-то, радовало, как и то, что предстоит удовольствие постепенно знакомиться с соблазнительной американской кухней, которая, по слухам, была миксом из разнообразных кухонных традиций многих народов.

Когда он уже устроились за столом, Северус ощутил, как его слегка пихнули в бок и услышал едва слышное ворчание Трикки, которая так и не удалилась, а решила проконтролировать все до конца, в том числе и питание. Судя по всему, ее тоже организация и ассортимент пищеблока устроили более чем полностью, теперь она запоминала детали для подробного отчета мисс Петунье и хозяину Люциусу.

И наконец Снейп почувствовал, что остался один — заботливая домовуха отправилась восвояси, довольная увиденным.

Начало Северусу понравилось, а продолжение было еще лучше.

По призыву Диего, которого тут, похоже, все знали и любили, особенно девушки, к их столу понемногу присоединились другие студенты-иностранцы, в том числе и будущий сосед по комнате — Мартинес. Ему исполнилось недавно восемнадцать. Северус сразу почувствовал к младшему Сабанесу расположение — кудрявый, смуглый, спокойный юноша с мечтательными глазами. Отношения у братьев были весьма теплые и доверительные, совсем не похожие на те, какие Снейп наблюдал на протяжении трех лет между Сириусом и Регулусом.

Ему подумалось, что Регу тут точно бы понравилось, а сам он... стал бы для него подобием старшего брата. Почему-то смутно ощущалась потребность начать кого-то опекать, попробовать научить тому, что знал сам, да и просто иногда побеседовать с тем, кто учился и находился рядом. Новые друзья — это новые люди, их еще предстоит близко узнать и изучить, а вот... Северус вдруг понял, что ему хочется иметь друга-брата. Подруга у него уже есть, всем девушкам девушка, и Диего с Мартинесом тоже вроде неплохие ребята, но все равно, они все старше него, и отношение к нему у них волей-неволей чуть-чуть, но покровительственное, как оно и должно быть.

Вот бы Рег переехал сюда — по их разговорам, дома у Блэков было не все ладно, старшая кузина Беллатрикс давно уже приняла Метку, Нарцисса этого нелицеприятного знака вроде бы избежала, а Андромеда, подобно ему, удрала из родного гнезда с маглом, не оглядываясь. Северус только сейчас окончательно и ясно понял, какой огромной беды он избежал, ускользнув от Темного Лорда... но Регулус остался в Британии, и его судьба, как одного из наследников огромного состояния темных Блэков была фактически предрешена.

Младший Блэк только перешел на четвертый курс, и потом, при всем его желании, мать, ставшая Главой Рода, ни за что не отпустила бы никуда добровольно свою единственную надежду на процветание семьи, ведь самоуверенный и наглый Сириус совершенно не отвечал требованиям мисисс Вальбурги, и давно уже считался паршивой овцой в стаде. Так что, какими бы благими не были намерения Северуса — Рег до поры до времени вынужден оставаться там, где находился сейчас... Возможно, удастся связаться с ним незаметно к концу его пятого курса, или ближе к совершеннолетию, не раньше. Похищение несовершеннолетнего — тяжелое преступление.

Хорошо еще, что Темный Лорд, по словам Люциуса, был довольно порядочен в этом отношении и не брал на службу детей, так что два года Регулус мог жить и учиться спокойно, а там, кто знает, как обернутся дела у самого Снейпа. Он не хотел загадывать вперед — частенько желания полностью расходятся с возможностями. Время и только время могло все расставить на свои места.

Петуньин пирог произвел фурор — его расхватали и умяли в пару минут. Столовская выпечка тоже была вкусной и свежей, но яблочные пироги тут были немного не такими, как у английских хозяюшек. Хрустящее коричневое песочное тесто, тающее на языке, тончайшие ломтики яблок, пропитанных нежнейшей сливочно-яичной заливкой, которая и была изюминкой пирога вкупе с карамельной помадкой... В общем, ребята наперебой требовали познакомить их с кудесницей и волшебницей, дабы тут же предложить ей руку, сердце и состояние, нажитое непосильным трудом!

Снейп смеялся вместе со всеми, хотя и испытывал некое собственническое ревнивое, и в то же время высокомерное чувство, дескать, это готовила девушка, которая близка мне, и которая делала это с любовью и заботой... ко мне! Теперь-то он понимал, что чувствуют парни, девушек которых желают другие. Это... захватывающее чувство, что она только твоя, и останется с тобой навсегда, несмотря на ухаживания и комплименты окружающих, не предаст и не променяет тебя на кого-то более красивого, удачливого и богатого... Должно быть, только такие вдохновляющие и окрыляющие, толкающие на подвиги эмоции и придают сил человеку.

Иначе с чего бы ему сейчас так хочется добиться всего самостоятельно и как можно быстрее, чтобы к приезду Петуньи по-детски похвалиться своими достижениями? Да и не зря ведь он cмутно возжелал чего-то большего, чем банальное служение Темному Лорду именно после того, как Петунья явилась к нему за своей кастрюлькой?

А когда она шла рядом с ним, взяв под руку и прижимая ее к своему теплому боку... как оглядывались, разинув рты, все мужчины в Косом Переулке... он тогда парил, словно на крыльях, потому что это был не только ее триумф, но и его тоже, как кавалера, как... мужчины. Ведь с Лили он никогда не ходил по школе под ручку, только рядом.

Хм... оказывается, очень такое тщеславное и раздувающее гордость и самолюбие чувство, что ты — спутник красивой девушки... поднимает самооценку до небес! Теперь он мог сколько-то понять Поттера, который изо дня в день наблюдал, как они с Лили гуляют вместе, болтают и смеются, и хотел, чтобы все это Эванс дарила ему и только ему. И их соперничество из-за этого стало понятным. Вот только методы грязные Снейп простить Поттеру не мог. Ну да, как говаривала Петунья летом, Бог (Мерлин — шутливо шептал про себя Северус) таким мерзавчикам судья. Даже животные бьются за самку честно, один на один, и лишь человек всегда нападает группой, боясь не справиться и опозориться перед понравившейся девушкой своей слабостью. Вот только нормальные порядочные девушки такие поползновения и попытки нейтрализовать неугодного соперника численным превосходством должны по идее осуждать и презирать, а Лили... ну Лили пусть будет счастлива со своим новым избранником.

А еще в Академии, как оказалось, не было недостатка в красотках. Высокие, стройные, в обтягивающих джинсах, коротких юбках и открытых маечках — Снейп боялся смотреть на их смело выставленные прелести. В Хогвартсе-то все дефилировали в глухих мантиях... Многие, проходя мимо их компании, здоровались с ребятами, улыбались и подмигивали даже Северусу. Сначала он думал, что приветствия и шутки предназначены всем, но потом стал вылавливать адресные знаки внимания и от этого еще больше смутился — не привык он как-то к такому вниманию. В школе слабый пол его обходил за милю — из-за внешнего вида должно быть. Да и ему не о чем было разговаривать с девчонками — ведь у него была Лили! Богиня, королева, нимфа... Лили-Лили-Лили!

Снейп даже чуть не захлебнулся кофе при этих воспоминаниях. Вот уж поистине, дурак дураком. Неудивительно, что девушки дома и в школе его сторонились. Да и кличка, привязавшаяся, благодаря острым злым языкам Мародеров, не способствовала имиджу симпатичного и привлекательного парня. Кому ж из девушек приятно было бы слышать, что она встречается с Сопливусом. Против общественного мнения не попрешь.

Снейп так и думал раньше, да вот оказалось, что прислушиваться к «авторитетному и единственно правильному мнению» безликой толпы вовсе не стоило!

Он с сожалением проглотил последний кусочек Петуньиной выпечки и запил кофе. Моргана, не худо было бы и помолиться, стоя на коленях, что старшая Эванс тогда не ушла после похорон, а осталась прибраться в его замусоренной гостиной и кухне... Не сидел бы он сейчас в этой уютной студенческой столовой, болтая с достойными людьми, поглощая хоть и не особо полезные, но вкусные кушанья и не улыбались бы ему девушки разных мастей и достоинств. А торчал бы по привычке в затхлом мрачном Хогвартсе, в лаборатории Слагхорна, питаясь всухомятку засохшими сэндвичами и боясь высунуть нос наружу, на свежий воздух, вовсе не из боязни встретить Мародеров, а именно разозленную на него еще и летними каникулами Лили.

— Девушки, идите к нам! — весело позвал Диего, и красотки охотно подсели к ним, вклинившись между юношами. Американки оказались весьма раскованными и без комплексов. Было видно, как заметил в начале знакомства Диего, что они тщательно следят за собой, за волосами, лицом и телом, да и духами пользовались все как одна — внушительный нос Снейпа уловил практически все представленные ароматы. Не удержавшись, он громко чихнул, и собравшиеся весело рассмеялись.

— Знакомьтесь, очень перспективный студент из магической Британии Северус Снейп! Заметьте, к тому же еще и совсем юный, ему только шестнадцать, так что я попрошу к нему сильно не приставать — не совращайте мне ребенка! — ребенок шутливо показал ему кулак.

— Северус вундеркинд, сдал британские СОВы и ТРИТОНы разом, и закончил школу на два года раньше, — громко нахваливал его Диего. Молодежь уважительно захмыкала и одобрительно закивала. — Дамы, этот доблестный англичанин отныне будет стараться для вас — он совершенно точно поступит на кафедру прикладной химии, ой, то есть, у них это называется Косметические зелья! Так что советую вам не портить с ним отношений — перед вами будущий парфюмерный король! Северус, а это Аманда, Джессика, Стейси и Вероника! Вероника из Бразилии, кстати.

Девушки по очереди протянули ему ручки с шикарным маникюром и благосклонно осмотрели — косметолог-фармацевт в друзьях — отличное сочетание для пекущихся о красоте и молодости. Большой нос их вовсе не отвратил, а голову Снейп теперь мыл каждый день.

Вероника оказалась жгучей красавицей-брюнеткой с глазами лани, пухлыми красными губками и шикарной шевелюрой. Остальные девушки были типичными американками — блондинки и шатенки с длинными ногами. Впрочем, с мозгами, вопреки стереотипам, у них было все в порядке, как убедился впоследствии Северус, просто в Штатах, чтобы стать успешным, следовало иметь прежде всего привлекательную, ну или по крайней мере нестандартную, неординарную внешность. В большинстве фирм, как говорится, встречали по одежке...

После этого Снейп еще больше утвердился в мысли попросить Диего или Мартинеса, которые чувствовали себя здесь совершенно как дома, поближе познакомить его с магловским американским миром.

Те дни, которые оставались до начала учебного года, пролетели в приятных хлопотах и занятиях.

Братья постоянно таскали новичка-иностранца с собой, и почти всегда к ним присоединялись девушки. На следующий же день компания выбралась в город, на знаменитую Таймс-сквер, в центр Нью-Йорка, туда, где располагались самые богатые и шикарные магазины. Снейп слабо протестовал, видя, в какие роскошные бутики его пытаются затащить — он не желал тратить на себя слишком много денег, только самое необходимое, чтобы не выглядеть деревенским дурачком. К счастью, девушки, правильно поняв его колебания, поволокли парня в универмаг Macy`s— десять с половиной этажей одежды. Снейп только вертел головой и разевал рот от изумления.

Жестокие спутницы вертели и крутили его из стороны в сторону, затем нагрузили охапкой разнообразной одежды и отправили в примерочную. В итоге половина барахла была забракована, Снейп покрылся обильной испариной и багровым румянцем от переодевания во множество одежек и от стеснения перед бесцеремонными девчонками, которые могли и в раздевалку запросто заглянуть, но потом над ним смилостивились и он обзавелся тремя симпатичными рубашками, двумя парами неплохих фирменных джинсов, классическими брюками и даже приличным выходным костюмом-тройкой. В другом отделе ему приобрели с десяток разных футболок, маек и прочей мелочи, вроде носков, носовых платков и трусов. И девушки при этом даже не краснели, обсуждая покрой, размер и фасон нижнего белья.

Попривыкший уже Северус еще подумал, что, наверное, это неплохо — не шарахаться в сторону с визгом и ханжеским выражением на лице, завидев подштанники или труселя. Все-таки почти конец двадцатого века на дворе — надо привыкать к тому, что зрелище мужских панталон не является таким уж эпатирующим событием, как, к примеру, хоть столетие назад.

Его тут же, в магазине, переодели в новую одежду, заставили напялить новые туфли, а остальные вещи аккуратно упаковали и вручили кучу фирменных пакетов, которые он, зайдя в туалет, уменьшил и сунул в карман.

Экскурсия продолжилась.

С Таймс-сквер друзья переместились на Театральный Бродвей, где внимательно изучили афиши ближайших премьер — в Америке очень любили мюзиклы и театральные и балетные постановки, и маги не были исключением.

Северус со стыдом заметил про себя, что у них в магБритании наличествовал только один небольшой захудалый театр в Косом переулке, не пользовавшийся особым успехом и служивший больше тренировочной площадкой для любителей лицедейства. Еще он слышал о каком-то шикарном клубе на Ноктюрн-аллее, но то было заведение не для таких, как он. Почему-то английские маги не особо любили развлекаться у себя на родине, предпочитая отсиживаться по домам. Нет, разумеется, аристократы частенько аппарировали в Италию и Францию, где посещали специализированные магические театры и варьете, которые в этих странах были в большой чести. Простой волшебный люд наслаждался песнями певичек вроде Селестины Уорбек, транслируемых по колдорадио.

А вот американцы запросто могли пойти и в магловский театр, да еще и с удовольствием предвкушать предстоящее развлечение...

Так что Северусу предстояло в ближайший выходной посетить самый модный нынче мюзикл «Чикаго», на который неизменно собирались полные залы. Девушки возбужденно обсуждали поход в театр и то, что повезло купить билеты на хорошие места.

В этот насыщенный событиями, местами и людьми день, Северус побывал на острове, где находилась статуя Свободы, теперь уже в натуральную величину. Оттуда открывался отличный вид на деловой центр Нью-Йорка и юный британский маг был просто поражен.

Маглы... те, кого так ненавидели и презирали в магическом мире, отстроили все это великолепие? Без магии, без волшебства — все эти многоэтажные дома, грандиозные небоскребы, феноменальные по красоте и величию здания? По сравнению с некоторыми строениями, Хогвартс казался просто скромным каменным домиком... А мосты? Понятное дело, что магу мост через реку и не нужен, но все же... Диего сказал, что у маглов такая техника, что им построить, к примеру, те же «Золотые ворота», стоит лишь сколько-то времени и человеческого фактора — остальное делают механизмы, успешно заменяющие волшебную палочку. Про магловское оружие Сабанес обещал обширную лекцию попозже, с наглядными пособиями.

Снейп, всю жизнь проживший в маленьком захудалом городишке, привык видеть вокруг себя бедные улочки, максимум двухэтажные дома, вонючую речушку. Выбираясь в Лондон, в Косой переулок, также не заморачивался разглядыванием людских достопримечательностей — уже тогда он был твердо предубежден против маглов и решил, что станет жить только в магическом мире. Отец накрепко вбил в него ненависть ко всему, что связано с не волшебниками... И Снейп радовался тому, что Лили будет рядом с ним в мире, который он выбрал.

Но на деле выяснилось, что все не так просто и однозначно. И маглы оказались не теми, кого можно было бы легко поработить.

Пообедали молодые маги в квартале «Маленькая Италия», где находились лучшие итальянские рестораны и кафе. Снейп улыбнулся, увидев, как Диего заказал знакомые равиоли. А еще Петунья умела мастерски печь пиццу и готовила вкуснейшие спагетти с разными соусами. Северус уже сильно соскучился по подруге. Может, Трикки принесет от нее письмо...

Плотно поев и наболтавшись, друзья решили остаток дня провести с пользой для ума и души и отправились сначала в Музей современного искусства, а потом в Американский музей естественной истории, где Снейпу действительно очень понравилось. Его еле утащили от обширных экспозиций, пообещав прийти сюда опять очень скоро, и то Северус постоянно оглядывался, не желая уходить. Впрочем, он быстро сориентировался на местности, и как только у него выпадало свободными несколько часов, тут же аппарировал недалеко от музея, а потом, честно купив билет, входил в здание и выпадал из реальности, жадно разглядывая и изучая скелеты динозавров, гигантских морских обитателей, диковинных сухопутных животных. У магов, разумеется, наличествовала и своя специфическая волшебная флора и фауна, но... на свете было столько еще неизведанного и таинственного! И не имело значения — магическое это или простецкое — Северус желал познать все!

Теперь юноша уже прикидывал понемногу, куда он сводит в первую очередь Петунью — разумеется, сюда, в Музей. А еще проведет ее по китайским, японским, итальянским ресторанам, не забыв о новоорлеанской и мексиканской кухнях. От планов грядущего совместного времяпровождения поднималось настроение и что-то ликующе поджималось внутри, заставляя кровь бежать по жилам быстрее.

* * *

* * *

Уважаемые читательницы!

Поздравляю всех с праздником, милые дамы!

http://www.pichome.ru/DsU

С уважением К.001

Настало первое сентября.

Торжественная линейка на территории Академии прошла довольно cкромно, но торжественно.

Церемония разительно отличалось от привычного Хогвартского распределения с последующей объедаловкой на ночь, но Снейп, постепенно привыкавший к тому, что мир не ограничивается одним лишь Хогвартсом и Галифаксом, с интересом наблюдал за церемонией.

Все студенты в форменных парадных, белых с золотом мантиях, заняли свои места на площади перед зданием Академии, согласно разметке. Северус, после недолгих раздумий, определился — он, как и предрекал Диего, оказался на факультете Прикладной магической химии.

Прозвучал гимн Соединенных Штатов, подняли флаги страны и Академии, затем ректор — высокий пожилой индеец в строгом черном магловском костюме — произнес речь перед студентами. Монгво работал на этом посту уже более полувека, и Академия при нем сильно изменилась в лучшую сторону, особенно в плане идеологии. Раньше тут обстановка была более расисткой, как просветил Северуса Диего, знавший все обо всем и всех. Северус, жадно изучавший историю возникновения Соединенных Штатов, уже был в курсе периода острого неприятия обычными американцами чернокожего населения, поэтому только кивнул.

Вообще американский континент был сказочной страной. Богатой природными ресурсами, людьми, флорой, фауной и... магией тоже. Существовавшие тут коренные индейцы также делились на тех, кто обладал божественным даром и простых людей. Шаманы и жрецы ведали многим, в том числе и погодным волшебством, особенно на территории Южной Америки.

Разобщение между племенами и народами достигло апогея с приходом европейцев. Обостренная мания величия не чужда любому, кто обладает Силой. Индейцы оказались чрезмерно горды и далеки друг от друга, и так не смогли толком сплотиться, чтобы изгнать захватчика вон. А их маги вообще дистанцировались от своего народа.

Поэтому обычные индейцы были фактически истреблены и согнаны в резервации, и лишь в недавнем времени они начали пользоваться определенной свободой и их признали гражданами Америки, а маги просто-напросто укрылись в своих небольших мирках — Диего шепотом рассказал, что некоторые умельцы до сих пор умеют открывать врата в другие миры и пространства. Именно туда и ушли жрецы бывших великих цивилизаций — ацтеки, инки, майя. Но некоторые остались и боролись против европейских захватчиков, хотя во многом безуспешно... Еще один пример того, что маглов просто не победить — их численно больше. Рука отвалится просто авадить. Впрочем, можно заразить их какой-нибудь болезнью — именно так белые люди избавились от значительной части коренного населения континента — подкинули наивным индейцам любимые ими красные одеяла, которыми пользовались больные оспой.

Северус, слушая эти истории, только диву давался жестокости маглов. А они-то у себя думали, что маглы — это такие дурачки, которых очень легко захватить и заставить подчиняться. Да как бы не так!

Ректора Монгво прозвали у народа чероки Умной Совой, и так на самом деле и было. Тотемное имя полностью и даже сверх того соответствовало ему. Посему, он постоянно носил в черных блестящих длинных волосах, перетянутых кожаным ремешком, три совиных пера вместо традиционных орлиных

Северус с волнением отметил, что и впрямь его нос сильно смахивает на внушительный нос ректора. Мать никогда не рассказывала о том, какие корни имеют ее предки. А зря... ведь многие британские маги были родней тем же французам, ирландцам, испанцам и скандинавам. Да и римляне сильно наследили в Британии, вплоть до того, что колдовали британцы до сих пор на латыни. Помимо всего, в последнее время появилось много восточного люда — индийцев, арабов и китайцев. Вот и гадай теперь, кто именно наградил его таким шнобелем, черными волосами и глазами.

После приветствия и напутствия высшего руководства Академии, студенты с преподавателями разошлись по кафедрам. И снова Северус был очарован и удивлен.

Лаборатории Академии отличались от хогвартских словно небо и земля.

Слагхорн обитал в подземельях, а сам кабинет зельеварения был мрачным, холодным и неуютным. Отсутствовали элементарные магические вытяжки, так что довольно трудновато было одновременно нарезать ингредиенты, следить за бурлящим котлом и удалять ядовитые пары. Запасы хранились в шкафу и в кладовке, которая запиралась обычным заклятьем. Простой Алохоморы было достаточно, чтобы утащить все, что пожелается школяру. А может, директор и Слагхорн хотели таким образом выяснить, насколько креативны и отважны студенты, пытающиеся обворовать кабинет зельеварения? Кто ж знает этих странных руководителей...

Академическая же лаборатория блестела и сияла новехоньким оборудованием: мощными вытяжками, разной величины и вместимости муфельными печами и классическими атанорами, стеклянными и хрустальными колбами, ретортами и пробирками, блестящими нержавеющими ножами, черпаками, помешивателями и прочими зельеварскими инструментами, новенькими флаконами разнообразной формы и вместимости. Ингредиенты хранились в специальных комнатах, оснащенных сверхточными термометрами и индикаторами влажности, помимо того, что подвергались еще и Консервирующим чарам — двойная предосторожность.

А уж от того ассортимента, который там присутствовал, у неприхотливого неизбалованного Снейпа вообще затряслись руки и потекли слюни. Сменив мантию на рабочий халат из темно-серой плотной ткани, зачарованной против возгорания и действия агрессивных зелий, с эмблемой факультета в виде розы на груди, он, как зачарованный зомби бродил вдоль стеклянных шкафов со скоростью раненой улитки, с восторгом читая ярлыки на латыни и жадно разглядывая содержимое банок. Тут помимо всего прочего были и эдельвейсы, и его любимая нефритовая лоза во всех состояниях: сушеная, маринованная, свежая под чарами Стазиса и в виде экстрактов и различных вытяжек.

Особенно он радовался обилию американских эндемиков, того же сумаха, коры мамонтова дерева — секвойи, пятилистного жень-шеня и более полусотни различных кактусов, которые в Британию привозили редко и стоили они на вес золота. Зельевар в нем прямо затрясся, узрев чешую дьявольского карпозубика, о которой только слышал. В Британию она не завозилась по причине того, что эта маленькая магическая рыбка обитала только в одном месте на планете — в небольшом горном озерце в Девилс-Хоул, в Долине смерти штата Калифорния. А ведь многие престарелые красотки отдали бы горы золота за эликсир молодости, в который входила драгоценная чешуя. Ведь карпозубик — существо редчайшее, находящееся на грани вымирания и отлов его происходит строго по разрешению Высшего совета американских магов.

Впрочем, для эликсиров омоложения можно было бы изыскать и другие ингредиенты, а не изводить эту уникальную рыбешку. Радовало, что все-таки кто-то старается сохранить исчезающие виды, а не бездумно истребляет их ради наживы. Но глядя на несколько миллиграммов легчайшей прозрачной серебристой чешуи, похожей больше на кучку мелких ограненных бриллиантов на солнечном свету, Снейп едва не расчувствовался оттого, что увидел это сказочное богатство своими глазами.

Шерсть, рога, копыта и зубы бизонов тут не были редкостью, так же как рога и копыта единорогов в Британии. Снейп разглядел в глубине шкафа шерсть белого бизона — надо полагать, волшебного создания. Вполне возможно, что она могла применяться в производстве палочек.

В лабораториях академии почти все ингредиенты присутствовали буквально в неограниченных количествах. Безмерно порадовали Северуса свежие листья коки — к нему они попадали в сушеном виде, и приходилось восстанавливать их до подобия свежих, чтобы получить полезные вещества. Он знал, что маглы добывают из них наркотик — кокаин, но сам заниматься этим не собирался. У него были другие цели — усовершенствовать свой Блокатор и Энерготоник.

Поэтому Северус, как только заканчивались лекции и практические занятия, тут же пулей летел в вожделенную лабораторию и корпел там над спиртовками и котелками долгие часы, благо Диего или Мартинес, а иной раз и девчонки-однокурсницы никогда не забывали вытащить его в столовую поесть горячей и жидкой пищи. Так что печень и желудок Снейпа в последний раз беспокоили еще до июля — до общения с Петуньей.

Через пару недель углубленной учебы и впрямь заявилась довольнехонькая Трикки, которая уже перемещалась между континентами с изяществом профессионала, с небольшой корзинкой, как и обещала. Обрадованному Северусу было вручено два письма: от хозяина Люца и от мисс Петуньи, и домашние гостинцы.

Снейп подробно расспросил важную деловитую Трикки о самочувствии друзей, о том, как выглядит мисс Петунья и чем она занята. И не крутится ли возле нее какой-нибудь усатый кавалер. Все нечестивые подозрения сопливого ревнивца были с негодованием отвергнуты преданной домовушкой, мисс Петунья описана как абсолютно здоровая, приличная и благородная девушка, почти не выходящая из своей маленькой чистенькой квартирки в Лондоне. Ну, разве что только в колледж и в магазин за продуктами. Снейп заподозрил, что Трикки в свободное время постоянно пропадает у подруги, потому что эльфийка вела себя гораздо раскованнее и смелее, чем раньше, в ней появилось достоинство, которого раньше и близко не наблюдалось. Ну да оно и понятно — Петунья кого хочешь взбодрит, вывернет наизнанку мозги, прополощет, вложит их обратно в черепную коробку и заставит чувствовать себя человеком!

Хозяин Люциус тоже пребывал в полнейшем здравии — Повелитель пока не предпринимал активных действий, занимаясь лишь идеологической работой — всячески заманивал и привлекал на свою сторону остатки нейтральной до сей поры аристократии и зажиточных торгашей. Дальше Снейп расспрашивать не стал — не хотел слушать и забивать голову бесполезной информацией. Это уже не его дело, главное — чтобы Люциусу не сильно доставалось на службе у Темного лорда. Хотя, зная натуру друга, Снейп сильно за него не переживал, к тому же, никто не станет рубить голову курице, несущей золотые яйца, а Малфой считался самым богатым человеком в магической Британии и всего его активы и капиталы были завязаны после смерти отца сильнейшей кровной магией именно на нем. Убей его или покалечь — и останешься с носом. А насильно отдать или переписать что-либо — магия Рода не позволит. Собственность Малфоев — это всегда только их собственность. И эту собственность предки Малфоя хранили очень хорошо, руководствуясь твердым принципом «что мое — то мое навсегда».

Cеверус передал Трикки длиннющее письмо, которое писал все две недели — описывал каждый день, чуть ли не с самого утра. Получилось несколько тетрадных двойных листов. Самому было смешно, но почему-то казалось, что Петунье захочется знать происходящее с ним подробно и в деталях, ведь она и раньше выспрашивала у него всю подноготную, чтобы составить полную объективную картину случившегося. Так и сейчас — пока думосбора у нее нет, она, с ее живым воображением сможет по записям воспроизвести всю картину происходившего с ним. Он даже честно написал про знакомство с девушками, и то, как они помогли ему с покупками. Считал, что скрывать ему от подруги нечего. Ведь так и должны делать люди, которые доверяют друг другу все?

Домовуха тем временем жестом фокусника извлекла из корзинки стеклянную круглую миску с чем-то фантастически вкусным на вид.

— Вот, мисс как только услышала, что я через час собираюсь к вам, так тут же забегала и сама, своими ловкими ручками испекла и сделала! — Трикки сияла, снимая Консервирующие чары с шикарного десерта. — Сказала, что ничего серьезного не успевает, но вам будет приятно поесть хоть такого простого пирога. Но я бы не сказала, что готовить трайфл просто, — бурчала домовуха. — А у нее оказывается, полно жужжалок, которые так быстро взбивают яйца, сливки и крем! — Трикки восхищенно покрутила ушастой головой. — Человеческая магия тоже очень сильная! Раз-раз и бисквит в духовке, готовится десять минут, два — крем уже готов! А фрукты и ягоды прямо в коробочках готовые уже, только режь и укладывай.

Снейп внимательно слушал, глотая слюнки и поглядывая на лакомство, соблазнительно украшенное сверху листочками мяты и клубникой. Петунья считала трайфлы незатратным в плане усилий и средств блюдом, и готовила его буквально за полчаса из всего, что было под рукой — могла послать его нарвать в огороде малины и красной смородины, достать из холодильника замороженную прошлогоднюю вишню и консервированные персики... в общем, Северус часто думал, что из нее вышел бы просто гениальный зельевар-виртуоз. Как же досадно, что магия досталась только Лили... Теперь он жалел об этом как никто и никогда. И готов был оторвать себе злой язык, которым больно жалил Петунью в детстве.

Традиционный английский десерт вечером в столовой был принят на ура. А Снейпу все парни наперебой советовали ни в коем случае не упускать такой чудесной девушки. И что он будет полным кретином, если она от него по какой-то причине уйдет. Северус и сам это понимал, потому что Петунья ему помогала даже на расстоянии — своими кулинарными шедеврами, которыми он щедро делился с новыми друзьями. А авторитет крутого парня, имеющего в подругах Супердевушку-Мастерицу-на-все-Руки доставался ему.

«Путь к сердцам мужчин лежит через их желудок». Это он теперь знал точно. Красивой внешностью сыт не будешь. Конечно, быт можно организовать и с помощью служанок и домоправительниц, но все же, когда женщина сама заботится о своей семье — мужчине это приятно вдвойне. Такие жертвы не способен оценить только грубый и равнодушный быдло-мужлан.

Снейп очень надеялся, что не станет таким...

Конечно, ему сильно помогало раскрепоститься живое непосредственное общение с прекрасным слабым полом. Но это была лишь внешняя сторона — на самом деле ведьмы американского континента оказались ничуть не слабее своих мужчин, а где-то хитрее и коварнее, как и положено, в общем-то. Ведь внешность всегда обманчива. Тем не менее, обладая зачастую незаурядными умственными и магическими способностями, девушки не теряли своего обаяния, красоты, свежести, были всегда ухоженными, аккуратными — как будто только с обложки модных глянцевых журналов. Северус видел, что Маскирующих чар нет и в помине — его однокурсницы и в самом деле были такими, что являлось результатом тщательного ухода за собой.

Красотки не щадили его, отпуская шуточки и остроты и постепенно он тоже начал отвечать им комплиментами и приколами, так что к взаимному удовольствию обеих сторон перепалки заканчивались дружным смехом.

После сожранного в мгновение ока с чавканьем и боями за лишнюю порцию фруктово-ягодного трайфла, девчонки твердо уяснили, что у Снейпа в Британии осталась любимая девушка, и перестали смотреть на него как на потенциального кавалера и может, будущего спутника жизни. Потому что когда Северус рассказывал про Петунью, у него становилось очень смешное, глупое лицо с затуманенными восторженными глазами и строить уже ему глазки за столом было совершенно бесполезно — все пролетало мимо. Так что Вероника и Стейси бросили это дело и общались с ним исключительно как приятельницы, которым можно рассказать все и поговорить тоже обо всем.

Но не как с Петуньей...

Только сейчас, по прошествии нескольких недель, лежа в постели светлыми осенними ночами, Снейп понял, как ему тоскливо, пусто и плохо без старшей Эванс.

Казалось, потерпеть-то нужно всего лишь полгода, и он говорил себе, что справится, сможет... а вышло так, что ему общение и близость Петуньи были нужны постоянно. Да, дома он проводил ночи один, но ведь он твердо знал, что рано утром опять увидит ее стоящей на кухне и готовящей какую-нибудь очередную вкуснятину, или ползающей в гостиной по ковру вокруг огромного ватмана с дипломным проектом, который она постоянно шлифовала и переделывала начисто, добавляя все новые и новые детали.

А теперь от невозможности слышать ее приятный мелодичный голос, видеть живое веселое лицо, смотреть, как она накрывает стол к обеду, все внутри него скручивалось в тугой узел, сердце тоскливо сжималось в груди и безумно хотелось обратно, в свой, пусть бедный, но чистый и родной дом, к... ней.

Возможно, кто-то назвал бы это пустотой от потерянной на время дружбой и легкой депрессией от смены обстановки, но Северус додумался, наконец, что это означает... наверное, он начинает любить Петунью? Не как друга, а как девушку, женщину.

Вообще, это было странно... разве можно начинать любить? Вот, к примеру, с Лили... он, когда ее увидел — сразу... полюбил? Или она ему просто понравилась?

Теперь он никак не мог понять, что чувствовал к Лили, что же это тогда было? Просто симпатия и приязнь? Надежда на то, что ему ответят взаимностью... может, тогда это и стало бы настоящей любовью, но нет... скорее всего, нет. Снейп твердо решил, что на любовь это не похоже.

Его прошлое более менее спокойное состояние при общении с Лили и нынешнее горячечно-лихорадочное нельзя было даже рядом ставить. Теперь по ночам ему снились не совсем приличные сны, в которых он обнимал и даже целовал смеющуюся Петунью. Почему-то Лили ему в таком амплуа ночью не являлась.

Первый раз, проснувшись утром, Северусу было дико стыдно, и в то же время жутко приятно — руки как будто еще помнили ощущение гибкого теплого девичьего тела, бархатной кожи, а губы — тепло дыхания и другие горячие влажные губы совсем рядом. И глаза... глубокие, взволнованные, зовущие... Сны снились регулярно и становились все смелее и смелее, словно подсознание настойчиво намекало на что-то.

Только занятия и эксперименты с зельями помогали как-то забыть об этих нереализованных сексуальных фантазиях молодого организма. Северус буквально извелся и с ужасом думал, как же он выдержит все это дальше, когда Петунья приедет в Америку?

А вдруг он не сдержит своих горячих порывов и обидит ее? Примерно так, как обидел Лили? Мерлин, только не это, он просто тогда пойдет и отравится!

Диего посмеивался над ним, видя глубокие тени под глазами и мученический вид по утрам. Но не издевался и не скабрезничал по поводу разыгравшихся гормонов. И не советовал снять напряжение с какой-нибудь девицей. Понимал, что у Снейпа все не так просто со слабым полом. Наоборот, одобрял верность Северуса своей подруге, потому что знавал многих юнцов, которые, выпорхнув во взрослую жизнь бросались во все тяжкие и запускали учебу.

Разумеется, Снейп вовсе не собирался изменять Петунье, но поддержка Диего была очень кстати. А пока он усердно учился и работал, стараясь выматывать себя полностью.

Учеба шла полным ходом, новые идеи по разным направлениям, в том числе и заклинаниям, возникали в голове непрерывно, и Снейп, невольно спасаясь работой от ночных эротических фантазий, полностью погружался в исследования и работу — после долгого изматывающего дня он теперь часто спал как убитый. Но товарищи по-прежнему не оставляли его, таская в столовую, за что Северус был им благодарен — ведь в Хогвартсе никого не заботило, ел он или нет.

Проректор Вейер, курировавший его и присматривавший по собственной инициативе, скупо хвалил парня, но видно было, что он гордится своим соотечественником-британцем.

Вообще, магия на американском континенте была по большей части смешанная. Ведь сюда в свое время стекались авантюристы из различных стран Европы, Азии и Африки. Так что могли колдовать палочками, могли жезлами, посохами по старинке, стараясь, чтобы артефакты не увидели маглы, профессионалы магичили просто силой мысли, усилием воли, менее талантливые обходились усилителями и аккумуляторами вроде пресловутых колец, браслетов и прочей пафосной драгоценной мишуры.

Снейп после шести недель упорной работы и нескольких тетрадей расчетов таки осуществил свою задумку на практике — часы Люциуса превратились в мощный накопитель, в котором располагалось двадцать девять ограненных специальным образом алмазов — один крупный в центре, остальные особым образом распределены по кругу. Вся конструкция располагалась на тончайшей вольфрамовой пластинке, находящейся под часовым механизмом и изолированной от него специальным блокирующим заклинанием. Таким образом, на деятельность часов встроенный накопитель не повлиял — время они показывали исправно, и Северус к ним очень привык.

Алмазы он получил, трансфигурировав муфельную печь в подобие природной алмазной трубы и обработав обычный, растолченный в пыль уголь направленным концентрированным Адским огнем. Параллельно Снейп поддерживал заклинанием нужное давление в трубе.

Так получали искусственные алмазы маглы, правда, они выходили мелкие, но Северусу и такие подошли — ему нужна была лишь прочность кристалла. Он с гордостью рассматривал полученные камушки, образовавшиеся однако, не сразу, а лишь после нескольких попыток. Пришлось три раза переделывать печь и экспериментировать с температурой и давлением. Правда, для того, чтобы разбогатеть, способ не годился. Богатеть тут полагалось законными методами... А камни добывать на купленной земле, на месторождениях, если бы таковые имелись на участках. Впрочем, Снейп и не стремился к легкому способу стать миллионером — ему было интереснее заниматься не трудоемким синтезом драгоценных камней, а более понятными и увлекательными вещами.

Диего унес невзрачные кристаллы знакомому ювелиру, а тот огранил несколько штук разными способами, после чего Снейп заказал уже партию оптом. Три алмаза пошли вознаграждением за работу ювелиру, а тот, удивленный столь щедрой оплатой сделал из остатков милое украшение, похожее на колечко для помолвки, кои были широко распространены в Америке. Снейп слегка смутился, когда ему поведали, что это такое, так как еще в начале подумал, что подарит его Петунье.

А потом решил, что пусть так и будет. Даже если Петунья сразу не догадается, что это за кольцо. Можно ведь сделать вид, что и он не знал.

Еще неделя ушла на попытки научиться колдовать без палочки. Часы работали безупречно — имея немалый запас сконцентрированной магии, он смог легко сотворить все — от обычного Акцио до заклинания полной аннигиляции небольшой скалы в Гранд Каньоне, в который аппарировал вместе с ректором по приглашению.

Палочка всего лишь являлась проводником магии и колдовать с ней было и правда слишком медленно, а уж правильно выписываемые вензеля и петли в некоторых заклинаниях, от которых зависел результат... в общем, запас магии в новом артефакте, постоянно пополняемый носителем, позволял колдовать только одной силой воли, мыслью, и это оказалось просто фантастически упоительно.

Северус сначала даже ощущал себя в какой-то степени домовым эльфом, которые могли пропадать из поля зрения без лишних слов и телодвижений, и наколдовать что угодно лишь щелкнув пальцами. Ему же даже и этого делать не приходилось — достаточно было только пожелать мысленно. В конце испытаний, уже приучившись колдовать без привычной палочки, он понял, что значит чувствовать себя Мерлином.

Как-то прекрасным осенним днем, когда Снейп, уже более-менее освоившийся с беспалочковой магией, корпел над мудреным отваром, предназначенным рассасывать злокачественные опухоли в нежных магловских организмах, профессор Вейер сообщил, что ректор требует его к себе. Северус даже испугался — вызовы к начальству заканчивались обычно печально для него. Так было в тот единственный визит к Дамблдору на пятом курсе, когда с него взяли клятву не разглашать секрет Люпина. И после этого мародеры не перестали задирать его, зная, что сообщить в отместку об этой «мохнатой тайне» он никому не сможет. Ведь Дамблдор, разумеется, не преминул успокоить своих любимцев сообщением, что слизеринец никому не расскажет об их милом друге, пусть не переживают за своего старосту... Директор оказал большую услугу Блэку, который постоянно теперь пытался отомстить за то, что сам же и рассказал врагу о тайне Дракучей Ивы и Визжащей Хижины.

За обедом он поделился опасениями с друзьями. Мартинес улыбнулся и сказал, что вероятно, ему предложат испытание. Снейп принялся расспрашивать, что это такое, но братья таинственно молчали, лишь поглядывали на него сочувствующе. Так и не выяснив ничего, раздосадованный парень отправился к Монгво.

Кабинет ректора располагался на четвертом этаже. Было немного непривычно видеть обыкновенный широкий коридор со множеством дверей с табличками, на которых указаны регалии и фамилии профессоров, и никаких допотопных рыцарских доспехов и каменных горгулий у входа, никакой винтовой лестницы — лишь пышно разросшиеся цветы в огромных горшках и бюсты знаменитых американских магов и колдунов. Ректор Монгво не уединялся в высокой башне подобно Дамблдору, а постоянно находился среди своих сотрудников и студентов. Снейп еще подумал смутно — это ли не американская демократия? А как называется то, что у них в Англии? Конституционная монархия? Министр магии отдельно, Председатель Визенгамота и Верховный чародей в одном флаконе — отдельно... м-да. Похоже на мелкие княжества, где каждый сам себе король и правитель.

Северус немного потоптался перед дверью с простой металлической табличкой «Ректор НВАМ» и нерешительно постучал. Он терялся в догадках, зачем его вызвали, ведь он вроде ничего не натворил...

Дверь тут же открылась и он, поглубже вдохнув, шагнул в комнату.

Обстановка разительно отличалась от кабинета Дамблдора, впрочем, как и все остальное в Академии. Просто Снейп подсознательно все время ожидал чего-то похожего на бывшую школу и в итоге, когда оказывалось, что это не так, радовался втихомолку, как ребенок. Он никак не мог привыкнуть к тому, что тут не надо ходить, оглядываясь по сторонам и держа наготове палочку. Никаких воинствующих или радикально настроенных группировок вроде хогвартских Мародеров или юных Пожирателей тут не было, повсюду обычные парни и девушки, ярко или скромно одетые, но все, как один, спокойные и доброжелательные, без всяких признаков агрессии. Да и то сказать — Академия считалась учреждением привилегированным, учиться тут было престижно, но очень непросто, так что избалованные или глупые маги сюда не совались. А ведь обычно из таких и формировался костяк избалованной золотой молодежи, которой всегда скучно и которая искала развлечений, издеваясь над более слабыми и неудачливыми.

Хотя можно было, наверное, объяснить такое миролюбие тем, что студенты уже взрослые люди, а не гормонально нестабильные, максималистски мыслящие подростки, желающие самоутвердиться. Просто Снейп был гораздо младше большинства и судил окружающих своими мерками, от которых Диего дружелюбно советовал избавляться. Северус очень старался, понимая, что в мире есть немало нормальных людей, и надо учиться хотя бы не шарахаться, когда к тебе обращаются с вопросом, а некоторым — даже доверять. Вот как Петунье...

Первое, что бросилось в глаза ошарашенному Снейпу — это чучело огромного черного гризли. Он даже отшатнулся и вскинул руку, готовый испепелить монстра, но вовремя опомнился. Медведь выглядел как живой, даже пасть разинул.

— Хорошая реакция, — одобрительно сказали Северусу.

Ректор встал из-за массивного стола, направляясь к юноше. Монгво одевался в современные деловые костюмы и выглядел как обычный финансист с Уолл-стрит, только перья в волосах вносили некий диссонанс в облик. Бронзовая кожа, чеканный орлиный профиль, темные глаза с тяжелыми веками — все это придавало ему надменный, гордый вид.

— Привык защищаться, Северус? — понимающе спросил Монгво.

— Пришлось привыкнуть, — нехотя ответил Снейп. — Добрый день, господин ректор, — спохватился он, слегка поклонившись. — Вы хотели видеть меня?

— Ты вежливый юноша, уважительный, — отметил ректор, жестом приглашая его садиться в кресло. Сам он уселся в такое же, напротив, а не за стол. — Скажем так, я понемногу знакомлюсь с новичками, так что не пугайся, это просто запланированная встреча. Я уже побеседовал почти со всеми поступившими в этом году, осталось несколько человек...

Профессор Вейер предоставил мне подробное досье, в котором собрал все, что смог узнать о тебе. В частности, там были прекрасные рекомендации от миссис Гризельды и профессоров Тофти и Бройля. К сожалению, отзывов от директора Хогвартса и декана Слизерина там не оказалось, вот я и подумал, может, ты расскажешь сам, почему ты так спешно покинул школу? Обещаю, что ничто из услышанного мной не выйдет за стены этого кабинета.

И он торжественно поднял руку. («Хау!» — не удержался автор))). Простите )

Кабинет осветился ослепительной белой вспышкой — запахло озоном. Снейп в благоговейном ужасе понял, что ректор умеет... создавать молнии. Ну да, ведь ребята говорили, что Монгво сильный маг-погодник... Хотел бы и он так колдовать! Впрочем, Диего был в восторге от того, что Снейп умеет управлять Адским огнем, а сам Северус вовсе не считал это чем-то таким уж экстраординарным — всего-то надо иметь холодную голову и точно знать, когда остановить действие заклинания. Управлять Огнем несложно — надо лишь чувствовать его, как часть себя. Но, похоже, Диего и Мартинес этого не умели.

И он выложил все как на духу — сам себе удивился. Наверное, это называлось эффектом окончательного освобождения, как сказала бы Петунья. То, что он рассказал ей, было немного по-другому. Он поведал о своих невзгодах другу, открылся близкому человеку, который знал его много лет.

С ректором все было по-другому. Он даже не задавал вопросов, просто молча слушал, не перебивая. Северус все говорил и говорил, проглатывая слова и волнуясь, что его остановят. Слова лились сплошным потоком, но как ни странно — связно и понятно.

... он чувствовал себя полностью опустошенным. И свободным от всех переживаний и обид. Это было странное ощущение. Как будто оставшаяся черная густая муть в глубине души оказалась взбаламученной и окончательно смытой бурным чистым потоком.

— Признаться, я не услышал ничего нового, — сказал Монгво. — Вейер учился почти в такой же обстановке, и рассказывал, что в Хогвартсе происходит что-то странное. Никому нет дела до талантливых студентов, дисциплины ведутся из рук вон плохо, оборудование древнейшее и примитивное. Ученики избалованы вседозволенностью и уверенностью в правильности своего снобского поведения. Англия — страна консерваторов. Странно, даже мы, бывшие дикари, и то понимаем, что жить старыми обычаями и традициями не выходит, и волей-неволей ассимилировались в цивилизацию, а ваши маги по-прежнему живут словно страусы, засунувшие головы в песок и не желающие смотреть вокруг.

— Ну почему же, вот профессор Дамблдор очень прогрессивный, он любит маглов, — хмыкнул Снейп. — даже Магловедение ввел факультативом.

Монгво поднял брови.

— Любит? А много маглов приезжает в вашу школу?

— Нет, никто, у нас же Статут Секретности, — просветил ректора Снейп.

— А у нас вот его нет. И маглы спокойно могут посетить нашу Академию. Правда, в секретные лаборатории мы их не пустим, а так — добро пожаловать. У нас ведь много нейтральных факультетов. Архитектура и строительство, к примеру, маркетинг и финансы.

Американцы запросто посещают ясновидящих и колдуний, гадалок и прочих мелких шарлатанов от магии. Ну и, разумеется, колдуны считаются просто одаренными людьми, экстрасенсами по-научному, и их, если они реально помогают, очень уважают и преклоняются перед их талантами. Бизнес такой вполне легальный и прибыльный и за него не сожгут на костре, как это было в Европе... То есть, у нас магов никто не боится, правда, люди и не знают их истинной силы, но это зависит уже от самого человека, не так ли? Незачем выделяться, скромнее нужно быть, тогда не привлечешь ненужного внимания.

Так что, Северус, ничего не бойся, учись спокойно. Теперь ты гражданин нашей страны, и останешься им сколько пожелаешь. Я лично не дам в обиду никого из вверенных мне студентов, потому что отвечаю за них.

И Снейп поверил Монгво. От ректора веяло силой, почти как от Дамблдора, но... Дамблдор буквально давил своим авторитетом, своей непреклонностью в собственных решениях, он не желал слушать отказов и жалоб. Он не собирался защищать. А его просьбы звучали как приказы, которые не оспариваются.

От Монгво же исходило ощущение спокойствия, безопасности и понимания.

То ли в Снейпе и правда текла индейская кровь, то ли он просто устал не доверять — но ректору поверил полностью и безоговорочно.

Следующие полчаса они мирно разговаривали на академические темы. Снейп в продолжающемся порыве доверия выложил Монгво подробный отчет о своем аккумуляторе. И получил в ответ полное одобрение и искреннюю похвалу, которой никогда не слышал от Слизнорта. Ректор неплохо разбирался в кристаллографии и дал несколько дельных советов по усилению аккумулятора, которые Северус запомнил на будущее. А потом юный изобретатель продемонстрировал свою беспалочковую магию. Видимо на волне успеха у Снейпа все вышло безукоризненно — он же потом, анализируя случившееся, объяснил это окончательной уверенностью в себе. Казалось, сейчас та же Сектумсемпра легко разрезала бы надвое гигантскую секвойю, которую он видел в Национальном парке Редвуд. Дерево буквально поразило Снейпа своим размером и мощью.

Оказалось, когда тебя хвалят искренне — это очень приятно, и вдохновляет на новые открытия. А ведь Вейер и Монгво были очень сдержанны и корректны в похвалах и одобрении, однако даже эта малость весьма окрылила Снейпа, и он дал слово самому себе, что еще покажет всем, на что способен! Он попал в совершенно другой мир, и мир этот, непривычный и необычный, ему нравился.

— Господин ректор, Диего что-то говорил об испытании... — робко спросил Северус, которому покоя не давало это самое загадочное действо.

— Ты еще молод для него, — задумчиво ответил Монгво, оценивающе глядя на все еще тощего Северуса. — Возможно, через пару лет...

— Я бы хотел попробовать, — настаивал Снейп. — Я же теперь не успокоюсь, пока не узнаю, что это, а ждать два года — не смогу. Лопну от любопытства.

Монгво внимательно смотрел на него, пытаясь разглядеть юношеское бахвальство и попытку выделиться, но видел лишь бледного, очень решительного подростка, который прямо смотрел ему в глаза, готовый к любым его действиям.

— Думаю, можно сделать исключение. Если пройдешь — получишь право жить в Гранд Каньоне, там, где жили мои предки.

Северус не особо представлял, каким может быть это самое загадочное испытание.

Еще в Хогвартсе, в гостиной Слизерина старшекурсники много болтали о всякого рода экзаменах и проверках на лояльность Темному Лорду, но он, послушав краем уха небылицы о необходимости принести двадцать пар отрезанных ушей маглов или десяти отрубленных кистей, используемых потом для изготовления фальшивых Рук Славы, хмыкнул неверяще и больше не вникал в сплетни. Тем более, что Люциус позже очень сильно смеялся, услышав такое, и уверил, что Повелитель вовсе не требует кровавых жертв в начале пути — достаточно лишь уверенности в себе и преданности. Темный Лорд был отличным менталистом, ему и проверок не надо было устраивать новичкам, чтобы видеть, хотят они на самом деле присоединиться к нему или же пытаются втереться в доверие, преследуя какие-то свои цели...

Но вот Метка... да, немного болезненная процедура, больше похожая на клеймение раскаленным железом. После посвящения можно и заболеть, в общем-то. Тем не менее, это считалось необходимым — показать силу воли и духа перед всеми. Тех, кто не смог сдержаться и опозорился — презирали. Стойких и терпеливых, напротив, уважали и чествовали как преданных правому делу и своему лидеру.

До Снейпа доходили разговорчики о том, что в противовес Пожирателям Смерти совсем недавно образовался такой же подпольный и противозаконный Орден Феникса. Это была тайна, которая тайной не считалась, ибо все, кто хоть раз побывал в кабинете директора, видели фамилиара Дамблдора. Но, как говорится, хоть об этом и нельзя было упоминать — тем не менее, все были в курсе. Такова специфика магических школ.

Так вот, иногда Северус думал, а существует ли какое-то испытание в этом самом Ордене, и каким образом директор проверяет на лояльность и преданность своих соратников? Хотя... что это он. Наверняка там поголовно все выходцы с Гриффиндора, проверенные Дамблдором неоднократно и на деле и по слухам. Уж о своих-то выкормышах он обязан был знать всю подноготную. Скорее всего, этим олухам достаточно было просто принести некое подобие словесной присяги. Большего от них требовать было глупо — точно начались бы вопли о том, что они не Пожиратели и не способны на предательство или отступничество, чтобы их еще и проверяли на вшивость такими зверскими методами.

Но, пропадая часами в Музее Естественной истории, Снейп таки начитался и насмотрелся на инициацию у индейцев. Подростки обычно проходили в большинстве случаев болезненные испытания, реже это была добыча чего-то редкого и труднодоступного, вроде шкур опасных животных или драгоценных камней. А уж пытка красными муравьями и вовсе... брррр! Хорошо еще, если там присутствовали наблюдатели, а то ведь могли привязать и уйти, а утром сюрприз — испытуемого сожрали заживо. Или, к примеру, надо было переплыть реку, кишащую аллигаторами или пираньями... Бедные маглы! Волшебнику, разумеется, такие испытания были нипочем, а вот обычному подростку грозили нешуточно так смертью или увечьями. Наверное, в этом и заключался смысл — выбраковка слабых.

Северус-то как раз был против такого. Не физической подготовкой единой жив человек. Вот он, к примеру, и хилый, и тощий — но может придумать заклинание, которое защитит его не хуже мускулистых сильных конечностей. К тому же, он насмотрелся на выходных фильмов о восточных единоборствах, которые притащили братья Сабанесы, и только еще больше утвердился в том, что важна вовсе не форма, и не количество, а содержание.

Глядя, как маленькие щуплые китайцы лихо раскидывают здоровенных бугаев, он весело подумал, как бы в данный момент выглядели его стычки с Мародерами. Раньше-то он всегда зависел от палочки, именно она стала его проклятием и причиной многочисленных поражений. А сейчас... с легкостью закинул бы всю ненавистную четверку прямиком в озеро к Гигантскому кальмару. Как же прав был Диего, утверждая, что палочка для британского волшебника — пагубная зависимость, могущая привести запросто к его смерти.

Тем временем Монгво отошел к сейфу, встроенному в стену.

Северус, усилием воли уняв нервную дрожь, терпеливо ждал, когда тот обратит на него внимание.

Каким бы ни было таинственное испытание — он просто обязан его пройти. Не сломаться, не сдаться, не спасовать, не останавливаться...

Только не это.

Мародеры ни разу за столько лет не смогли заставить его попросить пощады. Именно это их и бесило больше всего — что он не умоляет их, стоя на коленях. Ну, так этого не случится и сейчас. С чего бы?

Ректор положил на стол перед Снейпом кожаный мешок, расшитый мелкими белыми ракушками. Северус видел похож ие изделия в Музее. Этот был немного другим: длиной не более трех футов и совсем узкий — для хранения и переноски вещей не подходил. Ракушки образовывали на мягкой выделанной коже рисунок в виде стрелы.

— Ты должен будешь сунуть сюда руку и не вынимать ее, пока не станет совсем нестерпимо.

— Это... это и есть испытание? — удивился Северус.

— Ну, у индейцев разных племен свои испытания. Просто, как видишь, у меня в кабинете нет возможности поджарить тебе пятки на огне, устроить бичевание или пытку муравьями, — усмехнулся Монгво. — К тому же, все это уже устарело. Мы ведь как-никак маги... и потому для своих я упростил процедуру. — Но не думай, что будет просто. Как говорят — важна не форма, а содержание? — и ректор усмехнулся.

Снейп почувствовал себя неловко. Монгво как будто прочитал его мысли. А ведь он по привычке поставил окклюменционные щиты. Правда, ничего такого уж крамольного или неприличного он не думал, но все же...

— Северус, я, в отличие от других, не влезаю в голову к собеседнику без разрешения. Студенты позволяют мне сканирование сами. Те, кто не согласен и кому есть что скрывать — просто уходят и не возвращаются. Свобода выбора, помнишь?

— Простите, господин ректор. Просто... я подумал... что мое бывшее начальство, скорее всего, не стало бы спрашивать моего позволения влезть в мою же голову, — вымученно улыбнулся Снейп. — И я имел в виду не только директора Дамблдора, но и...

— Но и своего несостоявшегося работодателя, не так ли? — «догадался» Монгво. — На самом деле, до меня доходило и доходит много слухов об обоих ваших лидерах. Так что я ни капли не сомневаюсь, что ради общего блага, представление о котором, впрочем, у каждого свое, они бы так и сделали. Но над нами ведь не довлеет опасность войны или уничтожения, так что я могу не применять столь жестких методов, хотя и не стану сомневаться, если вдруг таковые понадобятся. Все зависит от места, времени и обстоятельств.

— Так вот. Вернемся к нашему испытанию. Как я уже говорил, ты еще молод для него. Но я не могу тебе запретить, коль скоро ты хочешь побыстрее стать из ребенка мужчиной. Ты уже доказал, что в плане учебы давно перегнал многих наших студентов. И я не сомневаюсь, что сила воли и выдержка у тебя тоже далеко не детские.

Испытание очень простое. Ты помещаешь руку в мешок и терпишь боль до тех пор, пока сможешь. Как только почувствуешь, что силы на пределе — тут же вынимаешь руку или подаешь знак мне. Я остановлю действие заклинания. И решу, достоин ли ты доверия.

— Я готов.

И Снейп решительно протянул ректору левую руку.

Монгво вопросительно посмотрел на него.

— Левая? Обычно все протягивают правую.

— Нет. Правую мне легче контролировать. Метку Пожирателю ставят только на левую. Оттуда ближе к сердцу, и тем самым сильнее болевое воздействие. Еще считается, что приходя к Темному Лорду, ты должен принадлежать ему полностью, включая разум, волю и сердце.

— Должен сказать уже сейчас, что ты весьма отважный юноша. До тебя никто не предлагал левой руки... — одобрительно покачал головой Монгво.

Северус закатал рукав халата, обнажив худую конечность с четко проступавшими под белой тонкой кожей синими венами. Правда, в последнее время он начал поправляться, а летняя возня на огороде под руководством Петуньи, и теперь с муфельными печами и алмазными трубками, которые весили немало, отразилась на его мускулах — они стали достаточно заметными. Он смутно подумал, что наверное стоит наконец сходить с Мартинесом в спортзал, посмотреть, чем там занимаются парни с их факультета... У Диего и его брата фигуры были просто загляденье — Снейп оценивал их как ученый-анатом, не более.

Монгво аккуратно надел мешок на руку Северуса и положил ее на стол, а сам остался стоять, готовый снять артефакт при первом же знаке.

Снейп на вид оставался спокойным, хотя как только рука попала внутрь, сразу почувствовал, что пальцы будто придавило дверью. Руку начало понемногу сплющивать, будто прессом. Сначала заболели кончики пальцев, затем стало казаться, будто под ногти загоняют раскаленные иглы. Хотелось взвыть и спрятать руку между колен, чтобы унять страшную боль.

Постепенно боль нарастала, становясь почти невыносимой. Ткани, казалось, шипели и пузырились, как будто руку опустили в кислоту. Подобное как-то Северус уже испытал на четвертом курсе, когда, работая в лаборатории Слагхорна нечаянно плеснул на тыльную сторону ладони вязким зельем, которое моментально прикипело к коже, подобно расплавленному свинцу или сургучу. Фокус был в том, что пока субстанция не остыла, снять ее оказалось невозможным. Снейп выл как дикий зверь, сбивая все вокруг, но ухитрившись неимоверным усилием наложить на себя Муффлиато и колотя травмированной рукой по столу, а потом прижимая ее к холодному каменному полу, на который свалился от жуткой боли. Даже в один момент захотелось отрубить кисть... но в голове постоянно держалась холодная мысль, что сам виноват и что калека уж точно нигде не будет востребован, тем более, без правой руки.

Когда вязкая клякса остыла, и ее удалось отодрать, Снейп выглядел как старик. Лицо посерело и осунулось от боли, глаза ввалились, губы оказались искусаны в кровь... Хорошо еще, не поседел тогда. С тех пор он стал очень осторожным, и при первой же возможности скопил денег и купил себе нормальные перчатки из драконьей кожи.

Иглы стали толще и длиннее, и теперь болела не только кисть. Жидкий огонь начал подниматься к локтю, а потом к плечу.

Будь его воля, Снейп бы, как тогда в лаборатории, катался бы по полу, пытаясь хоть как-то унять боль, но сейчас напротив стоял и внимательно смотрел на него взрослый сильный маг, которому хотелось, очень хотелось доказать, что он не дохлый тщедушный подросток, а... мужчина. Мужчина. Петунье ведь тоже нужен мужчина. А кто он сейчас для них обоих? Просто ребенок. Нет, он выдержит, они вынуждены будут признать, что он не слабак, что он уже вырос и способен... способен защитить себя и Петунью, если понадобится.

Вспомнив про подругу, юноша немного воспрял духом, и изо всех сил стиснув зубы, переключил внимание на узор из ракушек. Оказалось, они меняют цвет. Были белыми, а теперь постепенно покраснели... Хм... почему это? Неужели своеобразный индикатор его страданий? Или наоборот — интенсивности заклятья? Интересно, а каков апогей, какого цвета должны стать эти ракушки, чтобы доказать Монгво, что Северус Снейп достоин звания мужчины?

«О, вот они стали разом пурпурными, как кровь из вены, темная и тягучая... Он как-то сильно порезался, все в той же лаборатории. И едва смог остановить кровь. Потом рука не слушалась неделю, и все это время ему пришлось просидеть в гостиной — выйти наружу с поврежденной правой рукой было смерти, то есть позору подобно. Мародеры бы не обратили внимания на то, что враг временно выведен из строя и даже палочку держать не может. Лили очень злилась на него, потому что ей было скучно...

Интересно, а что именно сейчас, в эту самую минуту делает Петунья? Учитывая, что время обеда, наверное, готовит этот самый обед... Хотя, нет. Ведь когда у них в Америке час дня, в Англии уже вечер. Тогда, наверное, ужинает, смотрит телевизор или читает книгу, а потом будет готовиться ко сну... Черт, опять в голову лезут не те мысли. Но ведь он парень, а говорят, у парней в этом возрасте только такие мысли и водятся... Как же больно... но если перестать думать о ней, будет еще хуже. Он просто сорвется и не выдержит.

Петунья все это для него сделала, она помогла ему добиться того, что он сейчас имеет в наличии.

Хороший коллектив, адекватное доброжелательное руководство, даже девчонки и те милые и приветливые и никогда не фыркают и не кривятся презрительно, увидев его... не то, что в Хогвартсе.

О, ракушки стали почти черными, как Метка на сильной красивой руке Люциуса. Она хорошо выделялась на его коже, белой и гладкой как паросский мрамор... Люц рассказывал, как он получил ее... говорил, что было больно, но терпимо. А все потому, что хитрец Люци перед принятием Метки от Повелителя выпил Феликс Фелицис, который ему послал Снейп. И держал во рту кусочек сахара, пропитанный сильнейшим Болеутоляющим... Если б он знал, тоже бы запасся этим зельем...

Ох, нет, так было бы нечестно. За мухлеж его бы ректор по голове не погладил. Дамблдор тоже ведь никогда не хвалил его, и Слагхорн, гад, никогда... А Петунья всегда хвалила, она не скупилась на похвалы, не то что Лили... как же он скучает по ней! В смысле, по Петунье...

Глаза плохо видят. Пот заливает или что-то еще? Наверное, это от боли... Бывает, от усталости тоже темнеет в глазах, или когда давление упадет... Интересно, а при такой сильной боли каким бывает давление — повышенным или пониженным? Проводил ли кто-нибудь замеры при таких экспериментах? Он бы замерил...

Кто-то что-то кричит или ему это чудится? В ушах стоит какой-то звон, и звуки разлетаются в разные стороны испуганными чайками. В уши как будто вату набили, так плохо слышно...

А, это ректор что-то ему говорит, у него губы шевелятся... Надо переспросить, а то не слышно... Что с языком? Он стал буквально деревянным и не желает двигаться.

Ракушки совсем черные. Так странно... как волосы у Петуньи — были белыми, а стали черными и блестящими, как перья у ворона... Интересно, они потом станут опять белого цвета?

Стало так темно, но ведь еще не ночь? Выключили свет?»

Монгво с удивлением и в то же время обеспокоенно смотрел на настырного парня.

Северус сидел абсолютно прямо, и казался даже расслабленным на вид, только вот вены на руке стали почти черными, и жилки на висках вздулись и быстро-быстро пульсировали в такт сердцу, которое бешено гнало кровь по сосудам. Пот катился градом по худому бледному лицу, а белки вваливщихся глаз налились кровью из лопнувших мелких сосудиков. Казалось, Снейп ничего не видит перед собой, он как будто был где-то глубоко в себе и отгородился от дикой немыслимой боли чем-то своим, очень сокровенным...

Ректор видел по изменившим цвет ракушкам-индикаторам, что индейский артефакт работает уже на полную мощность, но упрямый студент даже не собирался подавать какой-либо знак о том, чтобы прекратить испытание.

Сколько он собирался так сидеть — Монгво боялся предположить. Он решил немедленно вмешаться, просто потому что могло не выдержать сердце. Ведь сила духа и воли не равна силе тела. Ректор знал, что дух бывает многократно сильнее. Такого как Снейп можно было пытать или растерзать на части — он бы не сказал ничего, не остановил бы экзекуцию, не выдал бы никакой тайны...

Пришлось слегка оглушить парня и снять мешок с руки. Внешне она осталась такой же, хотя, наверное, Северусу казалось, что ее до кости разъедает и раздирает в клочья...

Монгво был потрясен.

Действительно, возраст и форма не имели значения... только содержание.

... Северус пришел в себя от того, что шел дождь. Прохладные капельки приятно освежали горевшее лицо. Правда, глаза оказалось почему-то трудно открыть — веки были какие-то набрякшие и тяжелые.

— Ты меня напугал, о юный мой соплеменник, — пророкотал рядом ректор.

— Что... случилось? Я не прошел испытания? — вскинулся было Снейп, похолодевший от мысли, что он все запорол. Он поднял глаза и обнаружил, что над головой висит маленькая тучка, которая и поливает его живительной влагой.

— Нет, наоборот. Ты чуть не убил себя в стремлении доказать, что достоин доверия. Неужели никто в тебя не верил... да, теперь я вижу, что тебе очень несладко жилось, раз дошло до такого, — проговорил Монгво, обрадованный тем, что Снейп наконец ожил.

-А... я уже испугался, — Северус откинулся на спинку стула. — Думал, придется все заново... — он поднял руку, внимательно рассматривая. — Но... ничего нет. А я думал, будут ожоги...

— Это нейроиндукция, Северус. Должен сказать, эти чары напоминают ваш Круциатус. Так что прости меня за такое испытание, — покаялся Монгво.

— Да ничего, — натужно рассмеялся Снейп. — Говорят, Темный Лорд обожает наказывать своих слуг именно этим Непростительным, так что я хотя бы буду знать, что меня ждало, поступи я к нему на службу. Если бы не Пети... — закончил он шепотом, закрывая глаза.

— Ты молодец. Признаться, никто из проходивших испытание не смог дойти до черных ракушек. Обычно останавливались на красных... А ты... ты только что доказал, что нашей крови, может, не физически, хотя все указывает на то, что в тебе течет наша кровь, но по духу. Потому что настоящему индейцу можно вырезать ножом ремни из кожи на спине, а он будет стоять неподвижно и даже не моргнет глазом. Ты заслужил свой Гранд Каньон и отныне по праву считаешься одним из нас.

И Монгво, прижав ладонь к сердцу, поклонился Снейпу, у которого тут же отпала челюсть от изумления, а глаза стали круглыми как галеоны.

* * *

От автора: сюжет испытания нагло слямзен из «Дюны» Фрэнка Герберта.

И нейроиндукция тож ))).

— Через три дня, в воскресенье, мы отправимся туда, где живут наши предки. Сам все увидишь собственными глазами, потому что рассказывать — только зря терять время. А сейчас отдыхай, скоро последствия нейроиндукции пройдут, — пообещал Монгво, вновь став спокойным и хладнокровным. Он больше не пытался помочь Снейпу — парень должен собраться с силами и прийти в себя сам. В глубине души ректор был рад тому, что нашел еще одного своего соплеменника, потерявшегося, но возвращенного волей судьбы в родные земли. Это определялось в большей степени даже не генами и не кровью, а именно мировоззрением, стальной выдержкой и верностью принятым решениям — среди его друзей были и белые, не уступавшие в этих качествах индейцам.

Теперь он не сомневался, что этот странный парень не пойдет по плохой дорожке. И будет всегда придерживаться выбранного раз и навсегда пути. Конечно, в таких делах большей частью полагались на жизненный опыт более старших: родителей, родственников или авторитетных наставников, но у Снейпа вроде бы не было никого, кто мог бы посоветовать ему сделать правильный выбор. Да и то, он должен был определить свою судьбу сам, а советчик лишь разъяснить ему, что хорошо, а что не очень. Ведь подростку было всего-то шестнадцать лет.

Монгво неодобрительно покачал головой. Слишком уж рано наступает совершеннолетие у магов. Лучше бы лет в восемнадцать-девятнадцать. Ведь телом они вроде бы и сформировались и окрепли, а вот разумом... Хотя, конечно, если крепко и выносливо физическое тело, то и разум должен соответствовать ему. Этим и должны заниматься близкие люди, наставники и педагоги. Парень ему нравился, Монгво и сам в юности был таким. Тогда в стране еще очень сильна была расовая сегрегация против чернокожих и индейцев, и приходилось трудновато, даже имея сильные магические способности. Но у него всегда были наставники из его народа, которых он частенько посещал, с которыми мог обсудить ситуацию и принять правильное решение.

И в итоге, прошло уже полвека, его недруги сейчас занимаются всякой ерундой, а он возглавляет весьма престижное учебное заведение, в котором никого из студентов не станут преследовать за цвет кожи, вероисповедание или внешние недостатки. Такие мерзкие поползновения он пресекал на раз, не гнушаясь даже угроз или шантажа, благо еще, что самодовольных богатых типов из волшебной знати в Академии было очень мало. Да и они сейчас предпочитали не учиться, а привольно жить на заработанные родителями или доставшиеся по наследству денежки.

Снейп сидел минут пять неподвижно, дожидаясь, пока сердцебиение не стало нормальным, потом с усилием достал из кармана флакон с Восстанавливающим зельем очень сильной концентрации. Взял с собой на всякий случай, чувствовал, что устного экзамена, судя по истории индейских обычаев, не будет. Так оно и вышло. Зато есть возможность проверить экспериментальный образец.

Желтая опалесцирующая жидкость пахла имбирем и своеобразным ароматом свежих листьев коки. Северус решил добавить побольше экстракта этого растения, которое на южном американском континенте издавна считалось мощным природным тоником. И правда — через несколько минут он почувствовал, как силы возвращаются в истерзанное наведенной болью тело. Сведенное судорогой от накрепко сжатых челюстей лицо расслабилось, а руки и ноги начали нормально двигаться.

Еще через минуту Снейп уже твердо держался на ногах, и ничего в его облике не говорило о пройденном испытании. Каким вошел в кабинет — таким он и вышел из него, провожаемый задумчивым взглядом ректора.

— Северус! Слава Мерлину! — воскликнул увидевший его бредущим вдоль стены профессор Вейер. — Диего мне сказал, что ты у ректора... Ну, как прошло? — уже совсем тихо спросил он, взяв подростка за локоть.

— Нормально, — лаконично ответил Снейп. Не распространяться же о том, как было плохо и больно. Главное — что все уже закончилось.

— Понимаю. Об этом трудно говорить. Я вот тоже не люблю вспоминать и рассказывать любопытным, — улыбнулся Вейер. — Всегда говорю, что лучше испытать самим, тогда и вопросов никаких не возникнет.

— А вы... вы тоже? — удивился Снейп. — Но вы же чистый европеец... — он с сомнением посмотрел на русоволосого голубоглазого профессора.

Вейер засмеялся.

— Так ведь кровь не имеет значения. Для Монгво главное — содержание, а не оболочка. Разве он не намекал на это? Индейцы очень ценят в людях именно стойкость, душевную крепость, способность стоять на своем и не предавать близких и свои принципы. Их сейчас осталось так мало, что выбирать по национальному признаку не приходится. И поверь, такое испытание применяется несколько веков. На заре колонизации были сочувствующие этому народу европейцы с совестью, и они становились верными друзьями и союзниками. По прохождении испытания они признавались своими, и им давалось соответствующее имя. Ну, к примеру, самый знаменитый из белых — Соколиный Глаз. У него было несколько имен — Длинный Карабин, Кожаный Чулок, Следопыт... и все заслуженные.

— Значит, вы прошли испытание и у вас тоже есть имя? — с любопытством спросил оживившийся Снейп, внимательнее присматриваясь к открывшемуся с неожиданной стороны профессору.

— Ну... — смутился Вейер. — Я дошел только до красных ракушек, так что... а имя мне дали Желтый филин. Наверное, из-за моих волос, — улыбнулся он. — А ты... нескромный вопрос... какого цвета ракушки стали у тебя?

— Черные, — нехотя ответил Северус, прислушиваясь попутно к ощущениями внутри. Но все вроде было в порядке — скорее всего, благодаря принятому зелью.

— Вот как... — Вейер уважительно посмотрел на него. — Ты крепкий парень, Северус. Я проходил испытание в девятнадцать и то не смог дойти до конца... Но это логично. Те, кто в жизни много испытали невзгод и трудностей, обычно дальше заходят в испытании, и как правило успешно проходят его. Жизнь сама закаляет их и физически и морально. Мне-то вот не приходилось драться с окружающим миром, ко мне судьба была более благосклонна, чем к тебе. И родители у меня живы-здоровы, и в школе на нашем факультете обстановка благоприятная была... Так что, чем больше давление — тем выше сопротивление. Чем больше металл куют — тем прочнее он становится. Если, конечно, человек не сломается в процессе...

— Наверное, я просто злой, — сделал вывод Снейп. — И упрямый. Не самые хорошие качества, не находите?

— Нормальные, только должна быть мера во всем, как считаешь?

— Согласен, — улыбнулся Северус. — Сейчас без этого никак — затопчут. Только знаете... есть люди, которые не понимают ни по плохому, ни по хорошему. Если их не трогаешь — они считают тебя трусом и наседают еще больше. А дать полноценный отпор, так, чтобы их хорошо приложить и чтобы не лезли впредь — ты же еще и будешь виноват, и тебя накажут на членовредительство, а их пожалеют. Какой-то лабиринт без входа и выхода получается. Ты вынужден бродить по нему бесконечно, без отдыха и надежды.

— Это в том случае, если руководство не предпринимает шагов навстречу ученику в такой сложной ситуации, — понимающе кивнул Вейер. — Тогда для человека единственный выход остаться самим собой, без урона чести и достоинству — просто отойти в сторону.

— Да, это я и сделал, — задумчиво проговорил Северус, глядя в окно. — Иначе бы я попал в тюрьму или потерял себя... Ну еще вариант — стал контрабандистом или аптекарем-недоучкой в Лютном переулке. Но в итоге этот путь все равно привел бы меня в Азкабан. Аврорские рейды никто ведь не отменял.

— Знаешь, плохо то, что в Англии сейчас, да и раньше, если уж признаться, стало много равнодушных. И наука там в полном упадке. Я, собственно, именно потому оттуда и уехал. Работы приличной нет, исследования норовят захапать или стать соавторами более маститые ученые, которые уже выдохлись в изобретениях, в Министерстве куча бездельников заседает, все более менее хлебные места заняты надолго, чуть ли не до смерти работника, коррупция процветает, законы принимаются абы как и абы кем и не выполняются, дети в школе обучаются неэффективно, директора тоже занимаются всем чем угодно, но только не нуждами вверенной им школой. Хорошо, что моя мать была знакома с профессором Марчбенкс. Она и порекомендовала меня сюда. Выходит, что мы с тобой тут благодаря мохнатой железной руке миссис Гризельды! — Вейер засмеялся. — Монгво называет ее Мудрой, но Шумной Совой. Он вообще дружит с нашей великолепной тройкой. Вот следующим летом они приедут к нам в Академию, поделиться опытом. Будет весело.

— А что вы думаете о Дамблдоре? — внезапно спросил Снейп, пользуясь благодушным настроением профессора.

— Дамблдор... — Вейер задумался. — Нам с Монгво он не нравится. Потому что этот человек политикан, но никак не директор школы. Как видишь, твой пример разительно подтверждает наши убеждения. Понимаешь, в Америке несколько крупных школ, подобных вашему Хогвартсу. И у нас также немало высших магических учебных заведений. Так что нет нужды насаждать селекцию, как у вас это происходит посредством Распределения, искусственно отбирая и внушая детям, кем именно им становиться в будущем. Никто не вешает на тебя ярлыки, что попадя на Хаффлпафф, ты всю жизнь вынужден будешь лишь ковыряться в земле, потому что больше ни на что не пригоден. Это кстати, травмирует детей с самого детства, загоняет их мышление в узкие рамки и не дает выбора.

Да и в Британии существует лишь Школа Авроров и Колдомедицинская Академия, насколько я помню. Остальные профессии можно получить только за границей. Так вот, это деление на факультеты, которые враждуют между собой и жестоко соревнуются за первые места и престиж — это... не особенно хорошо. Ребенок, распределяясь на факультет, тут же автоматически принимает его, становится частью коллектива и отгораживается от остальных трех, считая их активными или пассивными неприятелями, с которыми надо соревноваться и соперничать. В какой-то момент в Хогвартсе это совершенно вышло из-под контроля, и получилась вражда.

— Дамблдор не собирается никак пресекать это, — заметил Снейп. — Мне часто казалось, что он просто наблюдает за всеми нами, как за пауками в банке — кто кого сожрет, тот и победил. Да и деканы тоже то ли не успевают следить за студентами, то ли просто им все равно — ведь даже если кто-то покалечится, всегда есть мадам Помфри, и можно снять баллы или вкатить кучу отработок...

— Только такие наказания не особо действенны, правда? — проницательно сказал Вейер.

— Так и есть. Лишенный баллов факультет затаивает злобу и пытается отомстить виновникам, а отработки, особенно без применения магии, тоже вызывают желание прибить врага, что и происходит сразу же после их отбытия. Так что это не действует. Ну, разве что лишить квиддича... — протянул Снейп. — Но на это та же МакГонагалл никогда не пойдет.

— Искусственное раздувание неприязни посредством сомнительного соревнования... хм... лучше бы он вызывал на такие состязания другие школы и собирал общую команду от своей. Это бы, наоборот, укрепило и сплотило студентов, — хмыкнул Вейер. — Кстати сказать, что хорошо в Америке, даже у маглов популярные спортивные соревнования проходят между учебными заведениями, а не внутри самой школы или колледжа. Это объединяет учеников, и саму школу тоже, как болельщиков. Считаю, это вернее и здоровее, чем заставлять соперничать и сражаться учеников между собой. Разный подход к одной и той же проблеме.

— Ну да, — кивнул Северус. — Если бы у нас отменили Распределение и упразднили факультеты... — он невольно подумал, каких бы проблем избежал, не будь этого идиотского Распределения, да и они с Лили не стали бы чужими друг другу. Потому что не находились бы на враждующих факультетах. Мерлин, ведь и правда — это очень похоже на тренировку будущей войны между ними всеми — они закончат Хогвартс, а вражда так и останется, косые взгляды, шепот за спиной, а потом и открытая конфронтация. И вот уже бывшие однокурсники с ненавистью кидаются друг в друга Авадами...

Вейер был прав — сейчас в Британии образование никуда не годилось. Там просто планомерно растили противоборствующие стороны. И нейтральную массовку... А ведь Темный Лорд тоже учился в Хогвартсе — и тоже на Слизерине. Дамблдор же — на Гриффиндоре. Вот и вся разгадка войны...

— Ладно, Северус, отправляйся к себе в комнату, тебе надо выспаться хорошенько, — сказал Вейер. — О Британии и ее лидерах мы всегда успеем поговорить. Ты сейчас, наверное, только на своем Тонике и держишься?

— Спасибо, профессор, — поблагодарил Снейп. — Зато теперь я его испытал. Вроде бы работает! — гордо сказал он. — Никаких побочных эффектов пока не наблюдается. Но я и правда закреплю результат — посмотрим, будет ли откат после таких встрясок для организма.

— М-да... испытывать экспериментальные зелья на себе... настоящий ученый-безумец, — тихо сказал Вейер, глядя на удаляющегося Снейпа. — Кто же тебя будет удерживать и останавливать? А ведь это необходимо! Иначе...

* * *

Северус, добредя до комнаты и упав на кровать, продрых до ночи. Спал он тяжелым сном без сновидений — сознанию тоже необходимо было отдохнуть.

Зато проснулся очень даже бодрым. Прислушался опять к себе, пошевелил рукой, ногой — вроде бы все в порядке, ничего не болит, не тянет и не ноет, голова ясная и зверски хочется есть.

Ну, раз появился аппетит, значит, все хорошо!

Мартинес тихонько посапывал, а на столе стояли накрытые чарами тарелки с едой. На сердце стало так тепло — друг позаботился о нем.

Поэтому Снейп набросил на спящего Сабанеса Полог Тишины и принялся за поздний ужин. Видимо, Диего посоветовал не брать чего-то тяжелого, так что трапезничал Северус томатным супом с хрустящим сырным тостом на первое, диетической сочной куриной грудкой под грибным соусом с желтым рисом и сладким картофелем, потом слопал любимый Мартинесом-сладкоежкой клубничный чизкейк.

И опять завалился на постель — так хорошо он себя чувствовал лишь дома, после Петуньиного ужина и веселой интересной беседы с ней... Но и сейчас было неплохо — небольшая победа над собой, над своей неуверенностью и страхом приятно грела сердце и душу. Он еще подумал, стоит рассказать Петунье об этом в письме или при личной встрече и как она вопримет эту новость — одобрит или начнет гоняться за ним с кухонным полотенцем, услышав, к примеру, о том, что у него глазные капилляры полопались от напряжения и он теперь похож на вампира... Северус улыбнулся — старшая Эванс вполне могла! Она вот не заморачивалась с наказанием, треснет по макушке, а потом тут же пожалеет. Потому что переживает и беспокоится...

Он уже получил три письма от Петуньи, которые Трикки вручала ему с торжественной и важной таинственной мордашкой. Небось, возомнила себя белокрылым лопоухим Амуром без лука и стрел. Снейп подозревал, что Петунье очень подружилась с домовухой и ничего от нее не скрывает, до того потешная и всезнающая физиономия была у Трикки.

Подруга писала длинные письма мелким разборчивым почерком. У нее все хорошо, материал на диплом собирается успешно, она пишет, рисует, чертит и оформляет. Попутно написала письмо в Институт Пратта, и ей прислали ответ, что Институт готов зачислить ее на второй курс, так как одно высшее дизайнерское образование у нее уже почти есть. Поступать она собирается на платное отделение, как иностранный студент, но это даже и хорошо — можно начать учебу сразу со второго семестра, как только приедет зимой...

Северус покосился на календарь — почти половина чисел октября была зачеркнута жирными крестиками — значит, через два с половиной месяца он уже увидится с Петуньей.

Тут в голову пришла мысль, что по приезду девушка, разумеется, поживет у подруги — надо же им поболтать, пообщаться друг с другом, но... потом ей надо будет искать квартиру. Ну, потому что каждому нужно личное пространство, да и Северус собирался... э-э-э... часто приходить в гости. Сейчас мысль о том, чтобы жить вместе пугала и одновременно привлекала его, но он решил, что останется жить в кампусе. К тому же, Диего, разузнав поподробнее обстоятельства их знакомства, посоветовал ему подождать хотя бы до восемнадцатилетия. Потому что Снейп еще мал для проживания с Петуньей, даже если признается ей в вечной любви и предложит руку и сердце. Сначала нужно дождаться статуса совершеннолетнего. Петунье и самой неприятно будет думать о том, что она могла бы невольно соблазнить подростка — об этом Северус подумал?

Конечно, Северус с тоской размышлял, что сначала все их планы казались безоблачными и легко решаемыми, а вот сейчас уже и появляются маленькие, но препятствия. И жить вместе нельзя, и самому страшновато, хоть и мнит себя смельчаком, и вообще... жизнь по-прежнему не особо легкая штука, но сейчас он точно бы не променял ее на другую.

После путешествия в Гранд Каньон надо срочно заняться поисками квартиры, желательно в тихом уголке шумного, вечно бодрствующего Нью-Йорка и поближе к Институту, чтобы можно было пройтись пешком. А он будет по возможности провожать Петунью на учебу и встречать с учебы, ну и иногда гостить у нее.

Северус постоянно забывал, что ему только шестнадцать — раньше ему всегда казалось, что он уже древний старик, который доживал унылые и беспросветные годы никчемной жизни. А сейчас, наоборот, обнаружилось, что он практически ребенок.

Ему и правда надо вырасти... и побыстрее.

* * *

Автор немножечко совсем постебался над американскими наивноватыми спортивными фильмами, но вот такие картины как «42» и «Тренер Картер» очень уважает.

Как выяснилось, в Академии оказалось совсем немного людей, которых Монгво удостоил испытания, и Северус был этому чрезвычайно рад. Потому что не желал огласки и лишних разговоров.

Так что об этом знали лишь профессор Вейер и Диего с Мартинесом, но те как раз проходили нечто подобное у себя в общине, на родине. Еще на следующий день подошли пара ребят, с технического факультета, ярко выраженных метисов, скупо поздравили и пожали руку. Видимо, им рассказал сам ректор.

Выходных Снейп ждал с нетерпением — очень хотелось посмотреть на этот закрытый от посторонних анклав — Гранд Каньон. Выходило, что это место чем-то похоже на британское магическое сообщество с их Статутом Секретности. Оно существует, но маглы о нем не подозревают. Так и тут. Гранд Каньон был очень популярным местом для туристов, но они даже и представить не могли, что там помимо причудливых скал, пещер и уступов может быть что-то еще...

...Зрелище, открывшееся Снейпу с высоты самой высокой скалы Гранд Каньона, на которую они аппарировали вместе с Монгво, поразило как удар молнии: внизу раскинулось гигантское плато с реками, лесами, полями и небольшими городками и селениями.

— Это Долина Предков. Тут живет несколько десятков индейских племен, которые захотели сохранить свою культуру, обычаи и традиции, свою изначальную сущность. Да, это общество очень похоже на ваше, но тут нет Статута в том смысле, что никому не запрещено свободно выходить в обычный мир людей, или приносить сюда магловские предметы быта, технику и прочие вещи. Другое дело, что наша молодежь сама не настаивает на этом. Они спокойно обустраивают себе дом в привычном им мире, а сюда приходят в гости, навещать своих родителей или предков. Или же побыть в одиночестве, привести мысли в порядок, пережить горе.

— А тут постоянно живут только пожилые люди? — спросил Снейп, с жадным любопытством оглядывая равнину — они находились на такой высоте, что видно было вблизи парящих орлов, выискивавших внизу добычу.

— Нет, не только. Но молодежь, приходя сюда, оставляет суету внешнего мира и его атрибуты снаружи. И подчиняется законам, которые царят внутри Гранд Каньона, причем совершенно добровольно. Они просто уважают своих родных, соседей и знакомых, только и всего.

— Да уж... — покачал головой Северус. — У нас молодежь больше бунтари, сейчас это модно. Многие к тому же соблазняются магловскими штучками и тащат их в магический мир, хотя это и строго запрещено. Да и вылазки тоже устраивают... просто все это как-то странно выглядит, что чистокровным все запрещено, в то время, как полукровки чувствуют себя свободно в обоих мирах, а вот маглорожденные в магмире всегда низшее сословие. У вас такого нет?

— Ну, как ты, наверное, слышал, тут статус крови значения не имеет. Только внутреннее содержание. Когда познакомишься поближе с обитателями, увидишь, что тут проживает немало разных национальностей. Плато очень большое, а таких, как мы, мало, поэтому принимаем всех, кто разделяет наше мировоззрение и принципы жизни.

— Здорово! — восхищенно выдохнул Снейп, глядя на мчащееся прямо под ними по ущелью стадо диких мустангов. — Тут и на лошадей можно охотиться? Ну, в смысле, поймать и приручить?

— Разумеется. У нас еще и бизонья популяция огромная, а ведь в свое время белые почти истребили их. Убивали только ради языка, в то время как для индейцев бизоны всегда были основным источником пищи, шкур и шерсти. Как только уничтожили последних животных — вымерли от голода почти все обычные индейцы, — яростно сверкнул глазами Монгво, хотя лицо и тон оставались бесстрастными. Северус и сам много был начитан о бизоньей бойне, и тоже осуждал такое расточительное отношение к природным ресурсам.

— Я бы хотел иметь пару скаковых лошадей, — зачарованно выдохнул Снейп, не отрывая глаз от великолепных животных внизу.

— У тебя будет такая возможность — мои внуки научат тебя обращаться с лассо, — улыбнулся Монгво. — Теперь спустимся вниз — знакомиться с моим племенем.

Вскоре Снейп уже смущенно принимал поздравления и приглашения зайти в гости. Монгво что-то рассказывал на своем диалекте, судя по всему, о нем, потому что окружающие их разновозрастные индейцы в национальных одеждах посматривали на худого и бледного юношу одобрительно.

Затем ректор повел его в свое жилище. Это оказался не вигвам, как наивно думал Снейп, а добротное каменное строение в два этажа, характерной архитектуры, не похожей ни на что виденное ранее. Внутри было уютно и чисто. Только вместо камина очаг с дымоходом расположен в середине комнаты. Повсюду лежали отлично выделанные бизоньи и медвежьи шкуры, на полках стояла искусно сделанная глиняная и металлическая посуда. Монгво показал Снейпу серебряные и золотые изделия и украшения, мало чем отличавшиеся от гоблинских по выделке.

— Белые, пришедшие к нам с дурными намерениями, считали всех индейцев дикарями, не способными к чему-то серьезному вроде работы с металлами. Но это неверно. Многие племена издревле отлично работали с серебром, золотом и железом. Наши умельцы изготавливают великолепные и надежные магические амулеты и тотемы. У нас здесь имеются прекрасные соляные копи. Люди ловят рыбу на каноэ, разводят животных и приручают диких лошадей, изготавливают ткани и ковры, выращивают овощи. В общем, занимаются всем тем же, что и белые люди. Если чего-то недостает, то всегда можно выменять или купить.

— Но почему же тогда такое пренебрежительное отношение к народу, отличающемуся от тебя лишь внешне? — задал вполне риторический вопрос Снейп.

— Наверное, потому, что приятно чувствовать себя выше других, особенно если ты обладаешь некой силой? — ответил Монгво.

— Вы про огнестрельное оружие? — догадался Северус.

— Да. И про несусветную подлость и алчность людей, которым золото и другие богатства нашей страны затмили глаза и разум.

Снейп притих. Да уж, это так походило на отношение магов к маглам в Британии. Многие из них тоже считали, что маглов следует подчинить и заставить трудиться на благо волшебников... Хотя, надо сказать, против магловского оружия устоял бы мало какой даже самый сильный маг. За время проживания в Америке Снейп успел насмотреться разных фильмов, в том числе и военных, и подумал, что Статут Секретности в сущности введен вовсе даже не зря, только вот неизвестно, кто от кого прячется и кто кого опасается... Просто надо же выставить себя не трусливыми созданиями, а всемогущими магами.

Одна небольшая атомная бомба сравняла бы Хогвартс и окрестности с землей, и мало кто бы смог спастись, примени маглы фактор неожиданности.

— Скажите, господин ректор, а на Гранд Каньон могут напасть маглы, если узнают, к примеру, что тут находится поселение? — нерешительно спросил он, боясь услышать ответ.

— Почему ты спрашиваешь? — удивился Монгво, растапливая очаг кукурузными початками. Ароматный дым уплывал вверх по трубе.

— Просто... ну у нас Хогвартс банально скрыт Чарами ненаходимости. Маглы видят вместо него лишь заброшенный пустырь. И еще там наложены Маглоотталкивающие чары... Но если, к примеру, обстрелять это место из магловских орудий — замку будет нанесен значительный ущерб. Поэтому я беспокоюсь о Гранд Каньоне. Его же тоже обычным маглам не видно...

Монгво помолчал.

— Видишь ли... Гранд Каньон уникальное место на планете. Он расположен так, что постоянно находится вне обычного времени. Да, буквально на несколько минут, но этого разрыва достаточно, чтобы любая сколь угодно длительная ковровая бомбардировка не причинила никакого вреда здешним обитателям. Именно поэтому с самых древних времен тут жило столько народу. Это ведь еще и уникальное убежище. В Гранд Каньоне тебя никто никогда не найдет, пока ты будешь находиться на его территории. Имей это в виду, если вдруг тебе понадобится укрыться от кого-то.

— Тогда я... должен дать Непреложный Обет, — вскинулся Северус. — Это очень ценная информация, и о ней ведь могут узнать, даже если я буду против. Я владею Окклюменцией на достаточном уровне, но кто знает, какие методы дознания могут использовать враги...

— Не беспокойся об этом, — слегка улыбнулся Монгво. — На рассвете наши шаманы проведут обряд посвящения, и после него ты уже не сможешь выдать координаты этого места ни под каким предлогом. Не думай, что мы за столь долгое время не обезопасили себя.

Снейп облегченно выдохнул. Он бы не вынес, если бы по его вине с обитателями Гранд Каньона случилось что-то плохое. Эти люди казались такими доброжелательными, миролюбивыми и спокойными... совсем не похожи на британских магов-обывателей.

— Пойдем, скоро общий обед в честь гостя и нового жителя, — позвал Монгво, облачившийся в традиционный наряд племени чероки.

Трапеза проходила в здании, которое использовалось как место сбора для всего племени чероки. В толпе, заходящей в просторную длинную комнату, Снейп увидел Вейера и тех двух ребят-метисов из Академии, которые поздравляли его.

Женщины принесли приготовленные кушанья: в основном тут было много изделий из кукурузной муки, выглядевших весьма аппетитно, и сама вареная кукурузу в початках, тушеная фасоль — белая и красная, с бизоньим жиром и мясом, запеченная на углях свежая рыба и разнообразная дичь. Грудами на расписных глиняных блюдах лежали яблоки, груши, виноград и лесные ягоды. Еда простая, но сытная, для людей, которые много занимаются физическим трудом и не привыкли к изыскам.

— А это что? — с опаской ткнул Снейп в незнакомое блюдо.

— Выдра. А это дикобраз, — невозмутимо ответил Монгво.

— Дикобраз? Магический? — тут же заинтересовался Снейп. — А куда ваши повара иглы девают?

Монгво расхохотался.

— Наш человек, сразу видно. Думает о практической стороне дела. Иглы все в сохранности, они для дела используются, но если тебе надо — возьми сколько хочешь.

За столом было весело, хотя все сдерживали эмоции в присутствии старожилов, облаченных в свои лучшие наряды — рубахи до колен, украшенные яркой вышивкой, кожаные штаны и нарядные мокасины. Обилие орлиных, совиных и грифьих перьев в головных уборах поражало и радовало глаз.

Постепенно современная молодежь скучковалась на одной половине, расспрашивая Северуса о британских реалиях, а народ постарше, включая профессора Вейера, общался с Монгво, который, видимо, договаривался о завтрашнем посвящении.

Спать Снейпа уложили в дальней комнате, на полу, как спали раньше индейцы. Правда, ему выделили достаточно толстый матрас и кинули сверху яркое домотканое покрывало. Подушка оказалась набита утиным пухом, так что спал уставший от дневных впечатлений Северус крепко.

Наутро он обнаружил возле изголовья сложенную аккуратной стопкой одежду: простую замшевую традиционную рубаху до колен, брюки и симпатичные мокасины, как раз по ноге. Шаги в них были совершенно не слышны — как раз для охоты на оленей или бизонов. Также он обнаружил кожаную повязку на голову с несколькими вороньими перьями.

Из Снейпа и правда вышел отличный индеец, только бледноватый и тощеватый на вид. Впрочем, учитывая его юный возраст и хроническое недоедание это было нормально. Зато орлиный нос прекрасно компенсировал бледную кожу. Но стоило заняться все-таки каким-то физическим трудом, а Снейпу хотелось освоить охоту на диких лошадей. На метле он летать так и не полюбил, может, хоть на лошадях получится быстро передвигаться?

И так оно в дальнейшем и случилось.

Рано утром, как только взошло солнце над Каньоном, группа стариков-шаманов провела ритуал посвящения. После него Снейп получил постоянное гражданство в Гранд Каньоне, небольшой домик на высоком горном уступе, который выбрал сам, и маленькую магическую татуировку-ключ в виде летящего черного ворона за левым ухом, которая оказалась прикрытой длинными волосами. А также родовое имя — Стальной ворон (простите, но автор зело банален. Он много думал-думал, и ничего путевого для Севы не придумал...).

Смущенному до алого румянца Снейпу каждый член племени подарил что-то: начиная от глиняных горшков для хранения зерна и овощей и домотканых ковриков, и заканчивая копьями и луком со стрелами. Боевые аксессуары скорее были сувенирами, потому что поймать добычу можно было и магией, а идти войной на врага не было надобности как таковой, но развешанное на ковре с индейским орнаментом оружие смотрелось очень даже грозно и красиво. Северус все ходил по трем небольшим, почти пустым комнаткам с маленькими окошками, затянутыми прозрачным рыбьим пузырем и не мог поверить, что это его собственный дом.

В долине раньше жило гораздо больше людей. Со временем, из-за войн и прочих распрей население уменьшилось, и сейчас каждый член племени старался привлечь или найти достойных магических жителей для Гранд Каньона. Брошенные опустевшие дома сохранялись в полном порядке, готовые к немедленному заселению — один из них и достался Снейпу. Что стало с хозяевами, так и не было известно доподлинно, но дом пустовал уже более века. Поэтому Северус со спокойной душой занял именно его.

То, что здание находилось немного в отдалении и на неприступной скале, было лишь плюсом: если что-то случится — а Северус никогда не позволял себе полностью расслабиться — то никто из соседей не пострадает, поскольку все они живут довольно далеко от его нового обиталища.

Он подумал, можно ли будет ему привести сюда маглу-англичанку? Пожалуй, надо бы спросить Монгво, пока он добрый...

Оказалось, что можно, но пройти внутрь и выйти она сможет только с ним — одной ей будет видеться лишь каменная пустыня. Снейп согласно закивал — он и не рассчитывал на такое. Разумеется, одной Петунье тут делать нечего...

В понедельник утром Диего в столовой дотошно расспрашивал Северуса о воскресных приключениях и интересовался его родовым прозвищем.

— Стальной ворон? Да ты у нас теперь просто какой-то самолет или вертолет, — весело засмеялся он, услышав с неохотой сообщенный псевдоним. — Или птичка в доспехах.

— И не говори, — буркнул Снейп. — Но это еще ничего. Я вообще боялся, что меня нарекут каким-нибудь Носатым Выхухолем или Угрюмым бобром... Ну если по внешности судить.

— Если по внешности, то тебя надо было назвать Задумчивой вороной, ну, в крайнем случае, Рассеянным скунсом, потому что от тебя постоянно несет ядовитыми пахучими отварами и настойками, — хихикнул Диего. — Наше счастье, что сейчас прозвища дают больше духовные, нежели физические.

— Угу... — согласился Северус, с аппетитом уплетая яичницу с ветчиной и помидорами. — В субботу отправлюсь туда, меня обещали взять на отлов мустангов. Буду знатным коневодом...

— А что, в Аргентине много заводов и ферм лошадиных. Моя мать, к примеру, держит их для себя, любит она лошадок. Даже выписывает из Аравии и Средней Азии. Чем бы женщина не тешилась... Да и отец любит прокатиться с ветерком на быстром жеребце.

— А ты? — спросил Снейп.

— А я больше... на гоночных машинках, — весело сказал Диего. — Те же «Мустанги» ну и немного «Ягуары».

— М-да... протянул Снейп. — Маглам и правда приходится трудновато с передвижениями. Волей-неволей поедешь на этих вонючих чудовищах. А времени сколько уходит на дорогу. Помню, у нас в Англии тоже была идиотская традиция — везти учеников всех подряд на поезде. Целый день нужно было телепаться по стране.

— Из-за маглорожденных, что ли? — спросил Диего, грызя румяное яблоко.

— Ага, из-за них... Ну и считалось, что это вроде как объединяет школьников. Они могут в поезде познакомиться и завести себе друзей. Вот странно, я например, не знаю до сих пор толком, как во времена Основателей доставляли детей в школу. Неужели на телегах и повозках? — разглагольствовал Северус.

— А правда, мне и самому вдруг стало интересно... — засмеялся Диего.

— Ну, вроде бы их должны были забирать те учителя, которые посещали родителей, чтобы сообщить им чудесную новость о том, что их ненаглядное чадо — волшебник. По-другому я даже и не могу придумать, — поделился соображениями Снейп. — Их, наверное, собирали в каком-то месте, а оттуда переправляли порталом. Или каминной связью... нет, камины же позже появились. В общем, скорее всего аппарация и порталы. И никаких знакомств в поезде... — скептически фыркнул он. — Вот бы мне так... — размечтался он, вспомнив свое первое путешествие в Хогвартс с Лили.

— А в Штатах дети пользуются обычными порталами, настроенными «дом — школа», «школа — дом». Там налево не свернешь. И тут почти нет школ интернатного типа. Я, знаешь, сам бы не захотел в таком заведении учиться. Попасть в полную власть преподавателей и директора... нет уж. В школу я ходил учиться, а не проводить там все свое время без возможности видеться с родными и заниматься в свободное время своими любимыми делами.

— А я вот ехал туда с радостью, не хотел жить дома. Только там оказалось немногим лучше. Из достоинств только приличная еда, да библиотека под боком, — вздохнул Снейп, вспоминая свои школьные годы. — Ну еще лаборатория более менее...

— Сочувствую, дружище. Но зато теперь-то ты доволен своей настоящей жизнью? — спросил Диего. — Наверное, для того, чтобы ты в конечном итоге оказался тут, и нужна была вся твоя прошлая жизнь со всеми ее недостатками. Просто будь она более сносной и не такой тяжкой — ты мог бы и не попасть сюда и не познакомился бы с таким отличным парнем, как я!

— Ты прав, — засмеялся Снейп. — Прости меня Лили тогда — и я продолжал бы надеяться на что-то и учиться дальше. Послал бы куда подальше Петунью... — он прямо передернулся, представив такое кощунственное зрелище, — и еще два года дрался с Мародерами... а вот что было бы потом — даже не представляю. Может, самое худшее. Не зря говорят: «Что ни делается, все к лучшему».

— Еще есть неплохая народная мудрость «Нет худа без добра» — вспомнил Диего. — В любой, самой неприятной ситуации обязательно должен быть выход — надо только его хорошо искать. Вот так и у тебя получилось, так что не унывай, дружище! Сейчас у тебя все хорошо, а будет еще лучше, уж я-то знаю. И ты можешь полностью на меня рассчитывать в любом вопросе, только скажи.

— Да, у меня как раз есть небольшой вопрос...

— Слушаю тебя внимательно.

* * *

После прописки в Долине предков окончательно обжившийся и освоившийся Снейп озадачился поиском работы — это он и спрашивал у друга. Это, и еще как найти достойное жилье для старшей Эванс. Диего моментально посоветовал ему вывесить в холле Академии пару объявлений, пропитанных в Феликс Фелицисе для надежности и уверенности в благоприятном результате.

Неизвестно, что именно послужило в итоге — просто нынешнее тотальное везение Снейпа или везение, помноженное на Феликс, но сначала нашлась работа, а потом и дом для Петуньи...

С первым ему помогла Джессика Стетсон, третьекурсница с факультета археологии. Ее отец держал огромное агентство по доставке товаров населению, и там постоянно требовались грамотные добросовестные курьеры. В том числе и маги. Вот это и было то слияние магического и магловского, где работали почти рядом люди и волшебники. Разумеется, существовали разные тарифы на услуги, примерно как в Хогсмиде, где на почте можно было выбрать сов для быстрой и обычной доставки письма или посылки. В компании мистера Стетсона тоже платили за срочность и весьма неплохо.

Бывало так, что груз оказывался весьма ценным и подлежал передаче заказчику в кратчайшие сроки. В таких случаях, посылка отправлялась в спецотдел, где специально обученный клерк определял по адресу точные координаты аппарации, а потом уже за дело принимался наемный маг.

Работа Северусу нравилась — отнимала не так много времени, оставляя достаточно на учебу, и заработок был неплохой. А аппарация у него всегда выходила ювелирно. Так что очень быстро вышло так, что клиенты им оставались весьма довольны. Таким образом, через пару месяцев он еще и существенно поднаторел в общении с совершенно посторонними людьми, быстро разобравшись в психологии американцев. Высокого, неизменно вежливого брюнета с веселыми блестящими черными глазами и мимолетной скупой улыбкой быстро полюбили и сотрудники и заказчики.

Самой же большой удачей Снейп считал то, что ему волей случая удалось устроиться на очень ответственный и перспективный участок — работать с магическим филиалом знаменитой «Виктория Сикрет».

Оттуда как раз уволился курьер, и Снейп, быстренько смекнув, что это может в будущем сильно помочь с работой Петунье, тут же помчался в Отдел кадров. Его взяли с недельным испытательным сроком, который он выдержал с блеском. Доставлять грузов и посылок приходилось порой очень много, и нельзя было уменьшать коробки и свертки, поэтому иногда Снейп аппарировал, буквально крутясь как белка в колесе, то есть почти без перерыва. Но ни разу не подвел с поставками, и его утвердили постоянным курьером. И тут уж волей-неволей пришлось завести знакомство с персоналом фирмы.

И понемногу Северус понял, что удача до сих пор благоволит ему — филиал после Нового Года собирался вплотную заняться, помимо разработок и продажи нижнего белья изготовлением косметики для тела и духами...

Среди работников объявлялся конкурс на лучшую коллекцию запахов и лучший дизайн упаковок и флаконов. Победитель тут же принимался на работу штатным дизайнером или парфюмером. Снейп прикинул в голове, что времени более чем достаточно: первые наброски проектов надо было предоставить к лету 1977 года, а если все утвердят, то продукция будет выпускаться уже к Рождеству. Ну и солидная премия, а потом неплохая зарплата... Все это вполне могло вдохновить небогатых, но талантливых молодых людей на создание чего-то шедеврального, так как в общем-то недостатка в выборе косметики и парфюмерии в Штатах не было.

Северус тут же сел строчить письмо Петунье. Студентам Института Пратта такая работа была как раз по плечу. В смысле, дизайн. А уж он со своей стороны поможет Петунье с составлением композиций, ему-то нетрудно. Будет у них такая небольшая сплоченная и дополняющая друг друга команда. А там, чем Мордред не шутит — вдруг и получится выиграть? Как раз к тому времени они оба и обучение могут закончить... думать о трудоустройстве следовало заранее, чтобы продержаться на плаву хотя бы на первых порах.

Петунья в ответном письме выражала буйный восторг от такого проекта и писала, что у нее в голове уже сложился подробный план и концепция коллекции. И она уже набросала кое-что и посылает краткий синопсис Северусу. Она уверена, что у них все прекрасно получится! А еще старшая Эванс обещала крепко-накрепко расцеловать его при встрече за такой сюрприз!

Снейп, читая эти строки, надулся от гордости, как лягушка-бык и порозовел от удовольствия, предвкушая множественные эротические поцелуи, примерно такие, как ему снились ночами. Может, повезет, и Петунья расцелует его не по-братски...

А пока что пришлось крутиться как белка в колесе: работа через два дня, учеба — лекции, лабораторные и коллоквиумы, а потом еще и курсовые проекты по темам, собственные вечерне-ночные эксперименты в лаборатории, к которым прибавились еще и разработки новых оригинальных ароматов по задумкам Петуньи. Да еще каждое воскресенье он отправлялся с Монгво в Долину Предков, где вместе с его внуками совершал вылазки к стадам мустангов.

Постоянные упражнения с лассо и укрощения буйных огромных жеребцов благоприятно отразились на его физическом состоянии, и теперь Снейп не напоминал уже тощую длинную бледную поганку. Постоянно находясь под жгучим солнцем, щедро заливавшим долину, питаясь здоровой полезной пищей и общаясь с доброжелательно настроенной молодежью, он постепенно менялся к лучшему.

Никогда еще он не жил такой насыщенной, интересной и полной жизнью. Не нужно было постоянно оглядываться, чтобы защитить спину от удара, не нужно было работать без стимула, не нужно было заискивать перед прекрасным полом.

Снейп, работая в филиале самой модной и гламурной компании, специализировавшейся на выпуске роскошного нижнего белья, вынужден был постоянно вращаться среди полуодетых длинноногих красоток. Тут работали самые разнообразные типажи девушек: блондинки, брюнетки, рыжие, белые, китаянки, японки и негритянки.

Странно, но вид обнаженных прелестниц нисколько не смущал Снейпа. Он почему-то сразу же принял тот факт, что у него, да и у девушек это всего лишь работа. Манекенщица — это только профессия. И никаких чувственных эмоций эти девушки у него не вызывали, ну если только иногда искреннее восхищение, да и то оно было сродни тому восторгу, который бывает, когда видишь нечто столь совершенное и прекрасное, что хочется долго смотреть, созерцать, любоваться на красоту.

В то время как рядом с Петуньей бросало в жар и холод, начинали трястись и подкашиваться ноги, и перехватывало дыхание, особенно в последние дни перед его отъездом... А тонкие гибкие руки с длинными изящными пальцами без маникюра и плечи, прикрытые лишь вязаной кофточкой, волновали больше откровенных декольте манекенщиц. Вот уж на что Северус насмотрелся вдоволь за время работы. К тому же, девушки совершенно не стеснялись скромного парня, который не приставал и не скабрезничал, не пошлил и не сыпал дурными шуточками, как некоторые самцы. А со временем его начали просто уважать. Тогда Снейп уже знал всех их по именам, и общались они весело и непринужденно.

Снейп поначалу еще удивлялся, что в магическом филиале работают манекенщицы-ведьмы. Обычные маглы находились в другом отделе. Выходило так, что в Британии такой профессии попросту не было. Как это так — позволять всем глазеть на тебя в нижнем белье... Безобразие и бесстыдство! Занятие не для англичанок-пуристок. Даже если бы они и захотели — вряд ли им разрешили те же родители. Позор для Рода! Изгнать! Да уж, а изгоняли ведь и за меньшие проступки...

Хотя, британские маги наверняка ханжески скривили бы физиономии, глядя на свободно дефилирующих в откровенно микроскопических трусиках и бюстгальтерах молоденьких волшебниц. А еще Снейпу вдруг пришла в голову и не отпускала довольно долгое время мысль о том, что же в таком случае носят добропорядочные чистокровные английские колдуньи? Неужели панталоны, подобные тем, что носил когда-то он, только с кружевами и вышивкой?

Или же все-таки красивое нижнее белье провозится в магическую Британию контрабандой, как ковры-самолеты от Али Башира? Хм... скорее всего! Министерство хоть и делало вид, что следит за соблюдением правил, но контрафактом и само охотно пользовалось, иначе как объяснить тот факт, что рог двурога категорические запрещен в открытой продаже, но, тем не менее, он спокойно лежит у Слагхорна в личном шкафу. А значит, толстый прохвост варит из него Оборотку. Интересно только, сколько и для кого?

Снейп подумал, что когда женится на Петунье — а это он для себя решил уже окончательно — постарается пригласить в гости Люциуса, а уж у него узнает, в общих чертах, разумеется, что же носит под мантией его жена. Нет, вовсе не из пошлого любопытства! А только чтобы сделать так, чтобы и Нарцисса смогла носить все эти красивые штучки, которые демонстрируют девушки «Виктории Сикрет». Уж если его неопытный глаз так радовался открывавшейся красоте, то что же говорить о ценителе всего прекрасного Малфое... Ну а дальше эту задачу сможет выполнить Петунья, которая вроде неплохо поладила с миссис Малфой. Или вот — он просто попросит Петунью показать Нарси все эти модели — они лучше поймут друг друга. А Люцу будет приятный сюрприз!

Очередное объявление о съеме жилья талантливой девушкой дизайнером, попрысканное Фелицисом и вывешенное на доске объявлений принесло свои щедрые плоды: дочь мультимиллионера Селена Доусон, заканчивавшая факультет магической журналистики, подошла как-то прекрасным утром к Снейпу на кафедру с заманчивым предложением...

— Прочитала твой вопль о помощи, — белозубо улыбнулась девушка. — Отец купил мне в подарок старинный магловский особняк в престижном районе. Как раз там, где ты желал — в модном квартале Бруклина. Так вот, я пока что там жить не собираюсь, потому что после окончания Академии мы с женихом отправимся попутешествовать по миру. И мне нужно, чтобы кто-то занялся отделкой дома. Ну и само собой, мне еще нужен хороший специалист по Охранным сетям. Я слышала, ты хорош в Защите? — Селена кокетливо улыбнулась Снейпу. Но Снейп был скала скалой — сама вежливость и внимательность.

— Конечно, без проблем! Считай, что твой дом уже неприступная крепость, — пообещал он. — Я набросаю разметку, какие заклинания и где установить. А что насчет арендной платы?

— Ты написал, что жилье нужно временно хорошему дизайнеру... Я как раз планировала делать шикарный ремонт внутри и снаружи, и разумеется, обставить комнаты, все до единой. Даю неограниченный кредит доверия, — засмеялась она. — В общем, если твоя знакомая и вправду так хороша, как ты ее расхваливаешь, то я пущу ее пожить в особняке бесплатно, и даже буду платить по принятым расценкам на дизайнерские услуги. Пусть она по приезде заселяется, осмотрится и набросает эскизы, план и смету. Потом сядем с ней и поговорим серьезно. Если мы понравимся друг другу — заключим договор и будет жить до тех пор, пока я не захочу переселиться в свой дом. Но, разумеется, извещу об этом заранее — за месяц, чтобы она смогла найти себе новое жилье. Так как там работы немеряно, думаю, ремонт и приведение в порядок участка с садом займут уйму времени, может, даже год или больше.

Ну, я не тороплюсь, в общем-то, так что пусть работает спокойно. Устраивает тебя такой бартер?

Снейп внутри подпрыгнул от радости — Диего как раз напугал его астрономическими ценами на аренду жилья в том районе, так что он и не надеялся на такое щедрое предложение! И опять же Петунье практика по любимому делу! Теперь она может спокойно приехать и сразу же начать учиться и работать, а он ей поможет всем, что только понадобится!

Нет, правда, наверное, он все-таки надышался парами Феликса, раз ему так здоровски везет до сих пор во всем...

Охранные контуры мэнора на долю секунды всколыхнулись серебристой прозрачной завесой и пропустили хозяина.

Обстановка в обществе становилась неспокойной и Люциус велел эльфам усилить защиту поместья вместе с участком, на котором стояло великолепное строение. Теперь доступ сюда имели лишь члены семьи, наиболее приближенные к Темному Лорду сподвижники, и разумеется, сам Лорд собственной персоной.

Не особенно хотелось, чтобы по родному дому шастали посторонние, но ничего поделать было нельзя. Хорошо еще, что Повелитель сейчас столовался с проживанием по домам своих соратников, и его уже месяц с лишним рьяно привечала у себя Беллатриса Лестрейндж, яростная фанатка Лорда. Рудольфус уже даже и не удивлялся ее бешеной любви и собачьей преданности хозяину. А уж подозревать парочку в чем-то предосудительном, и вовсе не смел, так и ходил с радостной физиономией, чтобы Повелитель не подумал чего...

— Люц, наконец-то, — выбежала навстречу Нарцисса. — Вы теперь задерживаетесь на собраниях все дольше и дольше! Что-то назревает? Неужели все-таки война перейдет в активную стадию?

— Не знаю, дорогая, как всегда, Лорд проводит совещания с совершенно непроницаемым лицом, не посвящая нас в свои грандиозные планы! — раздосадовано ответил Малфой, сбрасывая теплую осеннюю мантию и ставя в корзину для зонтов фамильную трость. — Требует лишь заниматься усиленной подготовкой молодняка. Кстати, — он повеселел, — сегодня как раз дали слово Нотту, который в Хогвартсе за старшего. Помнишь его? Он сейчас староста школы, но, по сути, его задача формировать списки потенциальных рекрутов среди шестого-седьмого курсов. Ну, так вот, подает он списки, там естественно, Мальсибер, Эйвери, Крэбб с Гойлом, Забини... Лорд посмотрел, и спрашивает, почему так мало? А этот лопух говорит, тут все, только одного нет, разве ж это мало? Больше никак не наскрести.

— И что дальше? — Нарцисса жестом велела домовикам подать чистые сухие носки для мужа, скамеечку для ног и горячий чай с сэндвичами и пирожными перед ужином. Получив все это, Люциус, растянувшийся в кресле перед камином, с удовольствием продолжил рассказ.

— Дальше еще смешнее. Все наши, разумеется, уже знали давно, что Сев исчез еще в начале года, но не говорить же Лорду о таких пустяках. Пришлось делать вид, что это жутко интересная новость и возмущаться тем, что ряды наши редеют и скудеют.

Лорд потребовал имя отсутствовавшего и, узнав подробности, жутко обозлился. Сказал, что за то, что прошляпили способного мальчишку, следует отправлять без суда и следствия в Азкабан. Нотт бухнулся на колени, завывая, что Снейп ни с кем планами своими не делился, а просто в один прекрасный день как сквозь землю провалился, и попытался переложить всю вину на меня. Повелитель, разумеется, тут призвал меня к ответу. Ну, как он обычно узнает то, что ему надо, ты знаешь. Хорошо, что Трикки постоянно сопровождает меня на собрания. Без нее нам всем бы давно пришел конец... — Люц тяжело вздохнул и, подумав, призвал с буфета графин с дорогим коньяком.

— Пришлось с достоинством ответить, что я не в состоянии отслеживать молодежь, будучи не в школе, это теперь не входит в мои обязанности, и в свое время я достаточно навербовал студентов, гораздо больше Нотта, который работает вообще спустя рукава. И что у меня другие, более важные дела, которые я выполняю по приказу Повелителя.

— Да уж, — хмыкнула Нарси. — Ты казначей Лорда и его глаза и уши в Министерстве. Так что Нотт зря перевел стрелки на тебя!

— Нарси! — засмеялся Люциус. — Мерлин великий, откуда такие познания в уголовной терминологии?

— Откуда... — тоже улыбнулась Нарцисса. — У меня сестра с криминальными замашками, и она любит меня навещать.

— А Белла-то где нахваталась?

— А это Сириус как-то приволок домой магловскую книгу про борьбу двух ОПГ, — рассказывала Нарцисса.

— Что значит ОПГ? — наморщил гладкий белый лоб Люциус.

— ОПГ — это Организованная Преступная Группировка, — объяснила Нарцисса, которая со скуки проглотила книгу за пару вечеров.

— Хм... а ведь и правда. Мы отнюдь не благотворительностью занимаемся. К тому же, Министерство якобы о нас не знает, а значит, мы и правда нелегально существуем, незаконно... Кстати, смешная новость! Оказывается, Светлая сторона тоже решила создать свою эту... ОПГ! Назвались Орденом Феникса! — он заржал, словно конь.

— О, Моргана, — удивилась Нарцисса. — Прямо треугольник. Министерство, Пожиратели, Орден... какой большой выбор у населения, куда податься служить. Вовремя Северус уплыл за океан, а то бы стал частью преступной шайки.

— Ну да, это просто продолжение школьной войны. Сначала Слизерин-Гриффиндор, теперь Пожиратели-Орденцы. Интересно, а дальше что будет? Если все пойдет мирным путем, наверняка будут созданы две политические партии: от нас и от Дамблдоровского птичника. Иногда мне кажется, мы даже в аду будем ругаться и кидать друг в друга Авадами.

— Ну, нет же! Ты разве не знаешь, светлые все попадут в Рай, а такие, как мы — в Ад, — блеснула магловскими теологическими познаниями Нарцисса. — Так что вот хоть там вы перестанете соперничать.

— Ух, ты... а про это откуда знаешь?

— Сириус хвастался, что когда у Поттера родится ребенок, он будет крестным отцом. То есть, они ребенка крестить собираются в церкви магловской. А он как бы второй отец, опекун.

— Чудны дела твои, Мерлин всеблагой, — присвистнул Люциус. — А как же это сочетается с тем, что Поттер и Блэк маги вообще-то? Кажется, священная магловская церковь как раз за колдовство и преследовала... А теперь эти болваны туда поскачут освящать своих отпрысков святой водой? Это что, такая новая мода?

— Пагубное влияние маглорожденных, — засмеялась Нарцисса. — Ну, ты же знаешь их оригинальные идеи, моего кузена и его дружков. Кто же в здравом уме назовет себя Мародерами? Это же худшие из отребий на войне. А вот им нравится! Так же и с крестинами. Делают, не думая. Гриффиндорцы.

— М-да... ну раз ты говоришь, что мы после смерти не столкнемся, то хоть поживем немного спокойно, пока Создатель не отправит нас обратно на землю, — улыбнулся Люциус. У него поднялось настроение после перекуса и бокала спиртного. И жена сегодня выглядела весьма привлекательно в короткой голубой домашней мантии и открытых туфлях на босу ногу. — Мммм... новый наряд? От мадам Малкин? — он пришел в игривое настроение и притянул Нарциссу к себе за руку.

— О, да, это Розина сшила мне по эскизам Петуньи, — Нарцисса грациозно уселась мужу на колени, изящно расправив шелковый подол и откинув назад волосы.

— Мне это нравится больше твоих пуританских сорочек, — Люциус легонько укусил жену за ушко с изумрудной сережкой. — Девушка Северуса еще не уехала к нему?

— Cобирается, — Нарцисса прижалась покрепче к мужу. — Люци, я бы без тебя не смогла прожить и трех дней, а она, бедняжка, уже несколько месяцев вдали от Снейпа... Представляю, как ей тоскливо и одиноко. Но она не унывает, вот видишь, прислала мне альбом с целой коллекцией эскизов, только заказывай у Малкин. Я, знаешь, сегодня пошла и оформила у гоблинского нотариуса патент на ее изобретения и рисунки. Не хочу, чтобы кто-то из ушлых дамочек скопировал мои наряды, или решил бы сделать на них деньги. Если увижу плагиат, тут же подам на них в суд!

— Правильно, — одобрил Люциус. — Ее работа — это интеллектуальная собственность, которую она передала тебе. А ты, как порядочный покупатель-клиент, обязана заплатить ей, если вдруг сама захочешь создать модную линию и распространять продукцию среди населения. Не хочешь основать Модный дом Нарциссы Малфой? — промурлыкал он, пытаясь расстегнуть нескромное одеяние. — Северус писал в письме, что занимается косметическими разработками и духами, так что в дальнейшем можно делать ему заказы на продукцию инкогнито. Будем приучать покупателей к дорогому и качественному.

Нарцисса шлепнула его по шаловливым ручонкам.

— Я думала об этом. Если вдруг соберусь, то, разумеется, часть прибыли пойдет Петунье. Знаешь, у нее очень богатая фантазия и легкая рука. Рисует такие фасоны, как будто всю жизнь прожила в магическом обществе, и знает всю подноготную моды от начала времен и до наших дней. Была бы волшебницей — ей цены бы не было в нашем кругу. Ведь она умеет все: готовить, делать ремонт, обставлять комнаты, да так, что каждая вещь стоит на своем месте, шить, вязать... и все это без палочки, вручную! В общем, Снейпу достанется не жена, а сущий клад.

— А самое главное — она шикарно умеет мотивировать человека на зарабатывание денег и изменение своей унылой жизни! — Люциус наконец-то смог сорвать мимолетный поцелуй у собственной супруги. — Не удивлюсь, если через десяток лет она сделает нашего юного друга миллионером. За такой женой он как за каменной стеной.

— А мне больше по душе быть за мужем, как за каменной стеной, — улыбнулась Нарцисса, распуская длинные волосы Люциуса. — Думаю, Петунья тоже будет с Севом счастлива. Он такой заботливый... Трикс прямо восхищена им, говорит, он сейчас работает в самой шикарной американской фирме по производству нижнего белья и даже нашел Петунье бесплатный дом и работу тоже. Обо всем подумал.

— О, ну так чей он, в конце концов, друг, — спросил напыжившийся Люциус. — А нам он этого белья не пришлет? Я бы посмотрел...

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу — кто ты? Попроси его сам! — улыбнулась Нарцисса. — Ах, да, так что же стало с Ноттом? — вспомнила она неоконченный разговор.

— В свое время я всем нашим охотно пересказывал наш разговор со Снейпом и его спутницей в Косом переулке, и даже показывал воспоминание, то, где Трикки подправила имя Петуньи. Теперь все знают ее как Октавию Сервилию Принц, и Дамблдор в первую очередь. А где сейчас обретаются остатки рода Принц неизвестно, они могут быть хоть в Арктике с белыми медведями по соседству. И пока Нотт мямлил что-то, наши оживились, загомонили и выложили Повелителю эту историю в подробностях. Нотт получил хорошую назидательную порцию Круцио, а Повелитель рвал и метал, но сделать уже ничего нельзя было. Помнится, он заикнулся о том, чтобы послать Снейпу сову, но я скорбно доложил, что уже делал это, и пара сов не вернулась вообще, а третья не нашла адресата...

— Это значит, что адресат под Фиделиусом или и правда отправился в Арктику, — закончила Нарцисса. — А знаешь, мне ведь регулярно пишет Аделаида Гринграсс, сестра Роберта Гринграсса, она сейчас тоже на седьмом курсе. В школе до сих пор не утихают сплетни про Снейпа и его таинственную спутницу, которая появилась из ниоткуда и испарилась бесследно. Гриффиндорцы во главе с Эванс рвут и мечут. Особенно эта рыжая Лили. Делает вид, что ей безразлично, куда подевался ее бывший ухажер. Но девушки, разумеется, не верят ей. И с чего бы. Она еще все ходит и кичится тем, что никогда бы, ни при каких обстоятельствах не бросила вот так школу. Образование — наше все! Хотя сама вроде бы, и не собирается идти учиться дальше. По всему видно, что Поттер все-таки ее дожмет и после учебы тут же окольцует. Какая уж потом карьера. И сразу же постарается обрюхатить.

— Нарси, — притворно возмутился Люциус. — Ты сегодня прямо сыплешь такими выражениями...

— Какими? — хихикнула благопристойная и воспитанная миссис Малфой. — Пф! Да ведь так и есть. Деревенские девки выходят замуж и брюхатеют.

— Фу, как грубо... — протянул Люциус. — Тебя надо отшлепать за сквернословие.

— Но ведь это правда, — обиделась Нарцисса. — Так и есть! Такие субъекты как Поттер жуткие собственники. Вот увидишь, он ей не позволит никуда уехать, посадит дома и постарается получить ребенка как можно быстрее. Типичный ремесленник, ставший феодалом. Можно подумать, ты не знаешь, из какого сословия вышли Поттеры...

— Да помню, разумеется. А как ты посмотришь, если я захочу получить от тебя наследника? Ведь аристократы тоже раньше требовали потомства незамедлительно.

— О, еще не время, — отказалась Нарцисса. — Может быть, года через два-три... Куда торопиться, у нас вся жизнь впереди, не правда ли, милый? Или ты не современный просвещенный человек, а дикий неандерталец Поттер?

— Как скажешь, дорогая моя жена. Не хочу, чтобы ты подумала обо мне, что я из того же сословия, что и он, — ерничал Люциус. — Хотя я бы не отказался от маленького белого дракончика!

— Всему свое время, дражайший и любимый муж, — засмеялась Нарцисса. — А давай поспорим, что будет так, как я сказала. Эванс выскочит замуж сразу после окончания школы, и через год-два уже будет нянчить ребенка. Мне даже к гадалке идти не надо будет.

— Ну если тебе так хочется... На что спорим?

— Если я выиграю, то ты построишь мне в Косом переулке тот самый Модный дом. Я бы хотела заняться каким-то делом. Думаю, у меня получится... найму мадам Малкин и еще портних и поставлю дело на поток. Буду закупать у Петуньи сезонные коллекции за хорошее вознаграждение. Пора уже женщинам меняться к лучшему, а то на них без слез смотреть невозможно, такая серость и однообразие.

— Хорошая идея, просто отличная! — кивнул согласно Люциус. — К женской одежде можно еще кучу деталей продавать, те же сумки, шляпы, перчатки, мелкую галантерею, украшения. Обувь немаловажна. А если они придут к тебе в магазин, им можно предложить и выпить кофе с чаем, перекусить в ресторане. В общем, сделать такой суперкомплексный Дом. У маглов вроде бы такие сейчас в ходу. Супермаркеты, кажется... или универмаги. Заходишь в одно помещение и получаешь абсолютно все на месте. Не надо бегать по десятку лавчонок, толкаясь и пихая покупателей и стоять в очереди.

— Да, это просто прекрасная идея! Такого в Косом точно нет! Люц, я уже хочу такой комплексный магазин! — загорелась Нарцисса, разрумянившись и став еще привлекательнее. Малфой любовался женой, у которой в глазах тут же засияли новенькие галеоны.

— Представляешь, ты же разоришь массу мелких лавочников, — ухмыльнулся бессовестный делец Малфой.

— Не думаю. Просто более обеспеченные и желающие комфорта покупатели придут ко мне, а у них останутся бедняки и средний класс. У меня цены не позволят покупать что-то тем же Уизли. Но ты сам посуди, во Франции давно уже такое разделение покупательской способности идет. Хотя... знаешь, бывает так, что линия одежды и аксессуаров не продалась полностью, а уже готова новая коллекция, и тогда устраивается распродажа остатков. Вот тут уже приходят и бедные, желающие одеться в модное, но слегка устаревшее. И всем хорошо — и нам, и покупателям. Вот в Париже в «Дамском счастье» именно такая система, кстати. А у нас будет просто более камерное заведение.

Малфой уважительно посмотрел на жену, сидевшую у него на коленках. А она тоже весьма предприимчивая особа, не хуже той Петуньи! Из этих двоих вышел бы отличный дуэт по зарабатыванию денег. И правда, нечего Нарси киснуть дома, пусть выйдет на люди, займется чем-то полезным. Работа всегда стимулирует держать себя в форме. Деловая жена — это новый писк в их консервативном замшелом обществе. Прошли те времена, когда девушку брали в род лишь для продолжения оного.

Вот только бы Повелитель еще не вмешивался...

В Лейк-дистрикте в конце года нападало очень много снега, чего не случалось уже довольно давно — климат в краю озер был мягким, но дети и взрослые радовались мягким белым пушистым хлопьям, которые уже второй день падали с неба, накрывая все вокруг белоснежным покрывалом. Благодаря снегу деревья выглядели сказочными серебряными великанами, а небольшой городок — царством Снежной Королевы.

На кухне тетя с бабушкой увлеченно колдовали над рождественским пудингом — он готовился почти восемь часов и отличался тем, что не выпекался в духовке, а сладкая смесь варилась на водяной бане. Перед праздником нужно было многое сделать, поэтому наиболее трудоемкие блюда тетя всегда готовила заранее и обязательно клала в пудинг шестипенсовую монетку — на счастье. Петунье редко попадался этот талисман, приносящий по поверьям, удачу в течение целого года. Тот кусок, в котором, как правило, находилась монетка, доставался Лили...

На завтра запланирована была фаршированная индейка с соусом из крыжовника со своего сада, лосось под горчичным соусом с картофелем, и жаркое из барашка. Петунья закончила возиться с гусиным паштетом, вынесла его на холод, и присела на табуретку у окна, которое заросло прекрасными ледяными узорами. Она как раз пыталась дыханием растопить небольшой кусочек, чтобы посмотреть на улицу, когда в стекло врезалась птица.

Девушка сначала в испуге отшатнулась, а потом, узнав Артемиду, поспешно кинулась наружу — сова свалилась вниз, прямо в сугроб.

С фамилиаром Лили у Петуньи отношения были неплохие. Она иногда убирала ее клетку и кормила птицу сырым мясом. Лили любила, разумеется, свою верную почтальоншу, которую родители купили младшенькой в Косом переулке сразу же, решив вопрос с доставкой писем, но ей было легче насыпать питомице универсального совиного печенья, чем топать на кухню, доставать из холодильника кусок мяса, резать его, потом класть все обратно, мыть доску, нож, тарелку... ну зачем, когда выпускают очень удобные сухие корма? Кинул пару печений в клетку, сова сыта и все в порядке.

Петунья, по привычке прочитавшая все, что можно было, об этих верных добросовестных созданиях, доставлявших письма и в жару и в холод в любое место в Англии, жалела несчастных пернатых, заколдованных так, что они ни при каких обстоятельствах не могли покинуть своих хозяев. А ведь совы и филины плотоядные птицы, хищники, что им какие-то сушеные прессованные суррогаты? Им живая добыча нужна, свежее мясо...

Через пару минут Артемида, которую освободили от бумажного свертка, уже сидела на столе, обиженно выкатывая желтые глаза и устало ухая. Ей пришлось лететь в самый холод через половину Британии, чтобы только принести письмо, в котором Лили сообщала, что внезапно решила остаться в Хогвартсе на Рождество. Так что пусть мама, тетя и бабушка не обижаются и празднуют без нее. А от Лили в подарок им всем магические безделушки и шоколад из лавки в Хогсмиде. Согревшаяся и наевшаяся сова благодарно клюнула Петунью, которая приглаживала ей перышки на голове в ладонь и перелетела на высокий шкаф, собираясь основательно вздремнуть.

Петунья же раздосадовано плюхнулась на стул и зарычала как злобный сторожевой волкодав мясника мистера Кроули. Хотелось разорвать письмо и его отправительницу на мелкие клочки и развеять их по ветру! Тетя Стейси понимающе похлопала ее по руке.

— Не расстраивайся, Пет. Что ж теперь поделать... ты же знаешь, у нее ветер в голове, сегодня одно, завтра другое.

— Но, тетя! Она же клятвенно заверяла всех нас, что приедет на Рождество, я только из-за ваших уговоров билет на самолет взяла на третье января! Я все праздники пропущу из-за этой... этой... — Петунья не могла подобрать слов, чтобы достойно охарактеризовать подлую сестру. — Ну, вот почему она так поступает?

— Петичка, ну прости ты ее и меня тоже, — повинилась мать. — Я хотела, чтобы мы собрались всей семьей, ведь ты же уедешь надолго, когда еще вы с ней бы увиделись. Да и расстались летом нехорошо, я надеялась, что вы помиритесь перед твоим отъездом. Ну, ничего страшного же не случилось, побудешь подольше с нами! Не очень-то нам хочется тебя отпускать так далеко!

Петунья угрюмо молчала. Не могла же она сказать, что ее там ждет Северус, который в последних письмах прямо чуть не лопался от гордости и радости, сообщая о своих успехах и делах... Писал, что очень ждет и все уже готово к ее приезду. Родственники-то наивно думали, что она побыстрее хочет окунуться в учебу на новом месте, повидаться с подругой... Разумеется, они все ее очень любят, но сердце все эти долгие полгода так и рвалось туда, где находился сейчас Снейп.

После того, как она проводила Сева в Америку, не было минуты, чтобы она не думала о нем. Сама не ожидала, что так привяжется к этому вредному черноглазому слизеринцу. Сразу стало так пусто — в душе и вообще в мире. С ним одним ей было легко общаться: болтать ни о чем и обо всем сразу, поддразнивать, поучать, спорить, смеяться и радоваться всему на свете...

Вместе с тем Петунья понимала, что особо ей надеяться-то не на что.

Она просто подвернулась ему в тяжелый момент жизни, любой мало-мальски знакомый, наверное, смог бы утешить его, проявив немного участия и такта. Поэтому и прямо сказала, чтобы нашел себе там девушку и не чувствовал себя обязанным ей в чем-то. Она надеялась, что он правильно понял ее и послушался.

Все-таки было маловероятно, чтобы он привязался к ней так же сильно, как она к нему.

Петунья постоянно думала об этом и пришла к неутешительному выводу, что Северус не забыл так быстро Лили, как могло показаться, и принял ее только потому, что она была тонкой ниточкой между ним и сестрой. Да, он не спрашивал ее ни разу, что делает Лили и как у нее дела, но... ведь он был обижен на подругу, вот и делал вид, что не интересуется ее жизнью...

Ну и то, что он бы, возможно, не принял помощи от незнакомого человека, а ее худо-бедно знал все-таки больше шести лет, тоже сыграло свою роль.

Приехав в Лондон и найдя после коротких поисков уютную недорогую квартирку возле колледжа, Петунья постаралась отвлечься от мыслей о Северусе. Все свободное время она посвящала давно задуманной коллекции волшебной женской одежды, проштудировав несколько раз книги, купленные Снейпом и разработав свою концепцию оригинальной линии с элементами магловского дизайна. Получилось весьма необычно, свежо и ярко. Экстравагантно и привлекательно, по крайней мере, для магического общества. Потому что Петунья недоумевала, как, обладая такими возможностями в Трансфигурации и Чарах волшебники одевались столь убого и тускло. Если ее разработки помогут хотя бы Нарциссе выглядеть необычно — значит, она не зря работала. А уж молодая миссис Малфой вполне сможет стать иконой магического стиля!

Некоторое время Петунья думала, как послать альбом с эскизами белокурой красавице, даже решила уже попросить у Лили ее сову. Для этого нужно было написать маме, чтобы она написала Лили в ответном письме, когда та соизволит прислать матери весточку... Уф, длинная цепочка!

Но выход нашелся гораздо более простой и быстрый.

В первых числах сентября, когда во всех учебных заведениях начался новый учебный же год, в ее маленькой вычищенной квартирке с негромким деликатным хлопком появилась Трикки. Петунья была так рада видеть маленькую степенную домовушку, что буквально чуть не затискала тощее тельце в объятиях.

После того, как она усадила довольную столь радушным приемом эльфийку на несколько подушек, составленных стопкой, чтобы та не упиралась подбородком в край стола и налила ей горячего чаю, поставив в качестве угощения только что испеченный малиновый пирог, та важно и торжественно достала небольшую записку от Снейпа. Оказывается, Трикки уже побывала в Штатах, освоив непростой маршрут, все осмотрела и, убедившись в том, что мистер Снейп благополучно устроился на новом месте, вернулась с новостями в Англию. Вот теперь будет носить письма туда и обратно, а еще может захватить небольшую посылочку от мисс Петуньи для Северуса.

Кроме того, молодой мисс достаточно только позвать Трикки и та тут же явится на зов — так велел хозяин Люциус, а его попросил об этом мистер Снейп. Потому что очень беспокоится за молодую мисс, и хочет, чтобы та была под защитой, раз уж он не может временно ее оберегать! Мастер Люциус уже велел Трикки сделать магическую привязку к молодой мисс, а это дорогого стоит, чтобы хозяин разрешил своему личному домовику такое проделать с чужим человеком!

Услышав столь неожиданное щедрое заявление, Петунья чуть не прослезилась, а израненное девичье сердце наполнилось неуемной радостью и счастьем. Северус помнит о ней и беспокоится! Даже просил блистательного Малфоя помочь какой-то совершенно никчемной малознакомой магле...

Зря она думала, что как только он уедет — так закрутится в своих делах и забудет о ней со временем. Столько ночей эти дурацкие мысли не выходили из головы и терзали душу. Оказалось, что Снейп очень верный товарищ. Наверняка, он таким же был и для Лили, вот только той это вовсе не было нужно — она настолько привыкла к его смиренному поклонению, что оно, в конце концов, стало ее тяготить... А ведь Сев постоянно находился с ней рядом, оберегал, всегда старался выполнить любую просьбу сестренки, любой ее каприз. Неужели все эти знаки внимания, обожания и любви могут надоесть? Вероятно, да, если ты не любишь постоянства. А Лили не была особо постоянной в своих привычках и пристрастиях. Как верно говорила тетя Стейси — сегодня одно на уме, завтра — совсем другое...

Признаться честно, Петунья жутко злилась, созерцая его влюбленный вид, с каким он глазел на Лили. Снейп ее дико раздражал своим постоянным присутствием, он торчал у них под окнами днями напролет! И как можно было позволять соплячке Лили третировать себя всякой ерундой! Он мужчина или нет, терпеть все ее капризы? Cнейп же только улыбался как дурачок и опять смотрел на сестренку как на сияющее в небе солнце.

А потом она вдруг поняла, что завидовала сестре. Нет, не как к волшебнице. К магическим способностям Лили она уже не стремилась, разом как-то перегорела после того злополучного письма и злых насмешек глупой жестокой детворы. Она завидовала их дружбе, то есть, дружбе со Снейпом. Поняла, что на самом деле ее возмущало, как можно было столь небрежно относиться к такому поклонению со стороны Сева. Пет глубоко внутри хотела, чтобы такие же взгляды предназначались ей, чтобы Снейп сидел возле нее и стерег каждое движение, каждый взгляд. Ну, то есть, даже не сам он, а кто-то подобный ему, который бы восхищался ею только потому, что это она, Петунья. Не из-за красоты или каких-то других талантов, просто как девушкой, как человеком.

Когда она первый раз пришла к нему в дом и увидела, как он живет, ей было жаль его до слез. И Пет не могла понять такого жестокосердия со стороны Лили. Ее поразило до глубины души, что сестра запросто уравняла какое-то оскорбительное слово, брошенное в запале и настоящее горе, случившееся с другом, взвешивая их на своих личных весах оскорбленной гордости и самолюбия... понять этого она была не в силах.

Северус не был нужен Лили, ни в каком виде. Она ясно дала это понять и ему самому и Петунье, только поэтому Петунья решилась взять то, что сестра с легкостью выбросила вон. Даже было немного странно, ведь свои старые игрушки, альбомы-раскраски, книги и кукол Лили никогда не выбрасывала в помойку, а хранила все в особых, подписанных коробках на чердаке, говорила, что в старости она будет все это перебирать и вспоминать прожитые годы, ностальгировать и показывать своим внукам, а тут — взяла и выкинула, вычеркнула вон из жизни и сердца живого человека, многолетние отношения с ним, наполненные заботой, восхищением, весельем, преданностью...

Будь у нее хотя бы какое-то подозрение, что эти двое сойдутся снова, забыв о разногласиях, она бы и близко не подошла к дому Северуса, только почтила бы память Эйлин на кладбище. Но после того неприятного разговора с Лили за завтраком... все стало ясно. Не по словам сестры, а по ее виду, по равнодушным пустым глазам, по ровно бьющемуся сердцу, которое нынешнее состояние друга абсолютно не беспокоило, по ее раздражению, когда Петунья пыталась воззвать к совести рыжей красотки.

Признаться, еще с неделю она надеялась, что Лили все же одумается, не выдержит и бросится к другу, утешит его, помирится и все станет как раньше, но тщетно. Младшая Эванс твердо все решила для себя — дальнейшая ее жизнь будет проходить без участия в ней назойливого Сопливуса.

Снейп тоже оказался тем еще подарочком — упертым и грубым.

Но Петунья решила не сдаваться. Она прекрасно знала, что многие подростки прячут за хамством и неприязнью боязнь показать свою слабость и беспомощность. Просто не надо обращать внимания на их выпады и колкости, а лучше всего делать вид, что тебя это нисколько не задевает.

Так на самом деле все и вышло. Он постепенно оттаял и начал принимать ее визиты благосклонно, видимо, одиночество ему было в тягость, как бы он ни утверждал обратного. А она и сама не заметила, как с нетерпением стала ждать каждого нового дня, чтобы помчаться туда, в Паучий тупик, с сумкой, набитой разнообразной едой... и все ради того, чтобы полюбоваться на здоровый аппетит молодого растущего организма, на его сперва робкую и тщательно скрываемую радость, а потом и бурный восторг при ее появлении. Для себя-то никакой выгоды она не собиралась извлекать, что со Снейпа можно было взять, кроме его, пусть скупых, но все же человеческих благодарных эмоций.

Но оказалось — было что. Понимание, возникшее пусть и не сразу, тепло, возможность поговорить обо всем и ни о чем. Удовольствие от смакования приготовленной ею еды. Подаренные великолепные духи, существующие в единственном экземпляре. Знакомство с самой лучшей домовихой на свете — Трикки. Возможность скинуть с себя старую неприглядную серую кожу и стать прекрасной принцессой. Триумфальный поход в магический мир, в котором она всегда была лишь обычной презираемой волшебниками маглой. Наконец робкое-робкое осознание того, что для Снейпа она, кажется, и правда нечто большее, чем просто соседка и сестра бывшей подруги. Уверенность в себе, в своей привлекательности, таланте и уме.

Вот что она смогла получить от него. Это было намного больше того, что давала ему сама Петунья.

Только находясь рядом с ним Петунья смогла пересилить себя, вырваться, наконец, из замкнутого самой собой круга ответственности за семью и твердо решиться на перемены.

Часто она думала, как дальше сложится ее жизнь. После окончания колледжа. Не пойти ли по легкому пути и принять предложение Вернона с техфакультета, обзавестись, наконец, своим домом, чтобы наводить порядок уже в нем, оставив окончательно родительское гнездо? Мама, когда узнала о его ухаживаниях, восторженно порадовалась тому, что и для старшенькой наконец-то нашлась подходящая партия. Дурсль ведь вполне респектабельный молодой человек, перспективный, зажиточный, родители у него приличные и обеспеченные. Скоро откроет свое собственное дело, купит хорошенький коттедж в городке-спутнике возле столицы, машину, Петунья будет устраивать пятничные чаепития с городской элитой, родится ребенок, в общем, благополучная респектабельная семья. Все как у всех.

Когда же Петунья резонно заявляла, что желает учиться дальше и попытаться сделать карьеру, мать лишь махала руками. Она же пожертвовала своей дальнейшей учебой и карьерой ради семьи, так почему б и Петунье не поступить так же? Что вообще может быть дороже ребенка, семейного благополучия и уюта в доме?

Радовало только, что тетя и бабушка неизменно поддерживали планы Петуньи.

— Пети, может, все-таки ты зря отказала Вернону? — снова завела привычную шарманку мать за ужином. — Такой положительный молодой человек, а как любит тебя. И ты была бы у меня под боком, рядышком.

Петунья поморщилась. Он-то, может и любит, а вот она? И жить опять рядом с мамой... брррр! Нет, тогда ей точно не вырваться уже никуда из Англии.

— Маргарет, оставь девочку в покое, — вмешалась бабушка. — Будет тебе скоро зять, только не Петуньин муж, а твоей любимицы младшенькой, вот с ним и будешь носиться и нахваливать.

— Да с чего ты взяла такое? — удивилась миссис Эванс.

Бабуля хмыкнула.

— Да с того, что наша капризная Лилька осталась в школе не просто так. Раньше ведь приезжала домой как штык. Определенно, присматривается к однокурсникам. Да и немудрено, самый возраст женихаться. Могу поспорить, Лили выскочит замуж сразу после окончания школы. Сколько ей тогда будет? Восемнадцать? Ну вот, как раз совершеннолетняя.

— Ну-ну, глупости какие, — жеманно хихикнула Маргарет. — Даже если и так, она мне ничего по этому поводу не писала! А совершеннолетие у них наступает даже раньше — в семнадцать.

Бабушка с тетей переглянулись и дружно возвели глаза к потолку: мать сестер так и пребывала в уверенности, что очень близка со своими милыми девочками. Однако, надо было быть слепой как крот, чтобы не видеть, что Петунья давно уже не делится с матерью девичьими секретами, рассказывая лишь общеизвестные и неважные на ее взгляд факты, оставляя сердечные дела лишь для действительно близких людей. Ну а Лили... та еще девочкой была сильно себе на уме и могла запросто обвести мать и отца вокруг пальца. Вот и сейчас она, как обычно, поставит мать перед свершившимся фактом, никоим образом не спрашивая ее мнения или совета — уж больно самостоятельная и себялюбивая.

— А тебе, Пет, она не говорила, кто у нее на примете? — немного заискивающе спросила мать у старшей дочери.

— Мама, я же говорила, что Лили мне вообще не пишет, — вздохнула Петунья. На самом деле, иной раз Петунье казалось, что сестренка очень хочет написать ей торжествующее обличающее письмо с новостями о том, какой ужасной сволочью оказался прикармливаемый ею летом Снейп, но почему-то она так и не дождалась от нее ни единой весточки. Может, удалось бы услышать ее мнение про бывшего друга на каникулах, но и тут вышел полнейший облом — в последний момент Лилька передумала проводить целых две скучных муторных недели в обществе старухи бабки, матери, въедливой ехидной тетки и упертой как ослица сестры.

Видимо в Хогвартсе в этом году и впрямь предполагалась шикарнейшая праздничная программа...

Впрочем, подумав, Петунья взяла себя в руки — как ни злись, уже ничего не изменишь. А с родными, и правда, скорее всего, она долго не увидится, не ездить же туда-сюда через океан каждый полгода. А так выдалась отличная возможность наболтаться с теткой и бабкой вдоволь, наслушаться их полезных советов и со спокойной совестью уехать. Именно на таких вот семейных праздниках царила семейная сплоченная атмосфера, где Петунья полностью раскрывалась перед своими родными женщинами. С матерью у нее подобного единения никогда не получалось, да и миссис Эванс не особо старалась вникать в глубинные процессы, происходящие в душах дочерей...

Так что можно было наслаждаться покоем и уютом большого бабушкиного дома, сидеть в старом кресле перед горящим камином, украшенным гирляндами остролиста, разноцветными игрушками, мятными палочками и подарочными носками для Санты. Пить горячий глинтвейн, который мастерски готовила тетя, и семейный рецепт которого был доверен только Петунье и есть бабушкины пироги с клюквой и меренгами.

Подарки родным, знакомым и друзьям уже были куплены и даже частично отправлены.

Северусу она выбрала мягкий теплый зеленый шарф из ангорской шерсти и черные лайковые перчатки тончайшей выделки — приличный и нейтральный подарок. Вместе с небольшим количеством праздничной выпечки он был вручен Трикки, которая как обычно заскочила к ней перед аппарацией к мистеру Снейпу. Ну и, разумеется, к подарку прилагалась небольшая рождественская открыточка с пожеланиями всего самого наилучшего. В конце Петунья, подумав, нахально приписала: «С нетерпением жду встречи. Крепко обнимаю и целую. Твоя Петунья». Ну, можно ведь и отмазаться, если что, тем, что она это написала по-дружески, на правах сестры и вообще, поздравления обычно друзья так и заканчивают.

А вот он прислал живую белую розу в хрустальном коконе Стазиса... это становилось традицией — дарить ей эти цветы. И написал, что сам подарок вручит по приезде, потому что желает лично... Стало жуть как любопытно, что же такого он приготовил, что это требует ее непременного присутствия... И еще больше захотелось увидеть Северуса... А до отъезда еще целых две недели.

Но ничего не попишешь, и Петунья с удовольствие вручала остальные подарки.

Трикки она накупила шелковых разноцветных наволочек, обшитых кружевами, с изящной вышивкой, с ришелье и бантиками (привет дорогой тать). Домовиха в первый момент сначала восторженно остолбенела, а потом долго отнекивалась и отказывалась принять их, мотивируя тем, что домовым эльфам дорогие подарки не положены, и как же это мисс догадалась, что им можно вручать только неодежду. Хотя глаза у нее буквально горели желанием примерить все эти соблазнительные одежки для подушек. Петунья лукаво заверила домовиху, что такие сведения она почерпнула из «Истории магического костюма». И Трикки, еше немного поупиравшись, радостно сдалась непреодолимому соблазну. Целый час они мерили наволочки, Петунья красиво драпировала их по всякому, подвязывала Трикс платочками, поясами и ремешками, которые, разумеется, также одеждой не считались, украшала искусственными цветами и бусами. В общем, эльфийка осталась подарками весьма довольна, и Петунья приобрела в ее лице подругу навечно.

Чтобы господа Малфои не ругались и не наказали вдруг свою собственность, Петунья решила и им сделать подарок, а еще как-то выразить благодарность за помощь Севу и за дорогую мебель, которую Нарцисса великодушно отдала для гостиной дома в Паучьем Тупике.

Разумеется, им ничего такого приватного она дарить не собиралась, поэтому просто купила бутылку дорогущего белого коллекционного Гайя Росси 1960 года. Подарок, упакованный в элегантную коробку, перевязанную золотистым бантом, Трикки обещала вручить хозяевам наутро после Рождества.

Лили должна была получить серебряный кулон в виде хрустальной стрекозы с зелеными глазками-изумрудами. Правда, Петунья не особо надеялась, что сестренка станет его носить, не снимая, но... ее дело сделать подарок, а вещица оказалась элегантной и милой и очень нравилась ей..

Мама, бабушка и тетя обзаведутся красивыми ночными сорочками, украшенными самолично вязаными крючком кружевами. Их Петунья сшила в свободное от шлифовки диплома время. Размеры своих любимых женщин, разумеется, она знала назубок.

Старшая Эванс не особо любила толкаться по переполненным магазинам в последний день праздника, поэтому все подарки были любовно выбраны, изготовлены и сшиты еще за месяц до наступления праздников. Теперь можно спокойно заниматься домашними делами и предвкушать спокойные праздничные деньки, когда не надо метаться по дому доделывая, доваривая и допекая в последний момент...

Вот и вышло так, что Петунья целую неделю тихонечко секретничала с тетей и бабушкой пока мать сладко похрапывала после рюмочки коньяка на диване, с удовольствием ела всякие вкусняшки, которые они приготовили все вместе, и тщательно продумывала концепцию коллекции элитных духов. В принципе, идея пришла ей в голову уже давно, в день, когда Сев подарил ей тот чудесный флакон, а потом он написал о предстоящем конкурсе, и в голове моментально все оформилось, вплоть до рисунков на упаковках и формы и цвета флаконов. И разумеется — названия. Названия постоянно вертелись в голове, осталось их лишь переписать на бумагу.

Поздней ночью перед Сочельником, когда все в доме крепко спали, в комнате Петуньи появилась Трикки. Эльфийка приволокла ответные подарки от четы Малфоев, что было несколько удивительным для Петуньи — она не рассчитывала на ответную любезность от столь важных людей. Но Трикс успокоила ее, заверив, что хозяйка в восторге от подаренного ей альбома с эскизами праздничных мантий и платьев, и уже сшила себе несколько шикарных экстравагантных нарядов, произведя настоящий фурор на паре праздничных приемов. Так что миссис Нарцисса собственноручно собрала для девушки мистера Снейпа подарочную корзинку с шампанским, деликатесной фуа-гра и небольшой головкой сыра «Рокфор» с плесенью, очень вкусного, как заверила, облизнувшись, Трикки.

— Слу-у-у-шай, мои точно плесень есть не станут, они у меня ярые поборники только свежих продуктов, — задумчиво сказала Пет. — Да и вопросы начнут задавать разные, откуда такие дорогие подарки и кто принес... Так что давай-ка мы с тобой сейчас и отпразднуем! Садись на кровать!

Оказалось, что Трикс от шампанского не пьянеет. И очень любит хозяйский сыр, ну прямо как большая ушастая мышь. Как призналась домовиха, сильно действует на них только сливочное пиво, вроде бы совершенно безобидный напиток, который в магическом мире употребляют только школьники-дети, до того он слабенький. А вот, поди же ты... валил буквально с ног. Видимо, был в нем некий ингредиент, приводящий домовиков в блаженный экстаз алкогольного забытья.

— А еще хозяйка Нарцисса с мистером Люциусом обсуждали планы по открытию модного магазина в Косом переулке, — бессовестно трепалась Трикс, чинно сидя на пуховой подушечке. По случаю праздника она надела одну из наволочек — шелковую, желтую с крупными синими ирисами и напоминала маленькую цветочную клумбочку. — Если она предложит вам деловое сотрудничество — соглашайтесь, мисс Петунья. Прославитесь! Такие наряды будут расходиться просто влет. Волшебницы тоже хотят красиво одеваться и хорошо выглядеть. А ваши наволочки! Можно и постельное белье продавать, оно у маглов такое красивое! — и эльфийка мечтательно закатила глаза, вспомнив остальные свои шикарные наряды.

Девушка тихо засмеялась — зато теперь вопрос с подарками на долгие годы вперед был решен — Трикс кроме наволочек, можно было дарить еще и полотенца, платочки и шарфики! Очень удобно.

— О, Трикки, — Петунья погладила подружку-домовушку по худенькой ручке. — Странно устроен мир. Долгое время я не была нужна абсолютно никому, а теперь хоть разорвись — столько заманчивых перспективных предложений, конкурсов и прочего! Я бы с удовольствием, но... смогу работать с Нарциссой только на расстоянии. Потому что основная моя работа и жизнь будут проходить рядом с Северусом. Ты же понимаешь...

— Ну а что, это тоже можно организовать, — утешила Трикки. — Я уже прилично аппарирую, без особых усилий, могла бы передавать ваши рисунки и альбомы из Америки прямо в руки к хозяйке. Все остальное уже будут делать она и портнихи, а от вас потребуются лишь ваши прекрасные идеи. Только это не сразу будет, может через год или два... время пока что не спокойное, надо выждать... говорят, в воздухе витает война.

Она зажмурилась боязливо, снизив голос до шепота, и оглянулась по сторонам.

— Ой, это хорошо, что не сразу, — обрадовалась Петунья. — Мне ведь надо еще поучиться хотя бы курс, потом уже нашлась работа по ремонту и отделке особняка, там тоже уйму времени надо будет потратить, коллекцию придумывать и оформлять, ну и с Севом пообщаться когда-никогда, а то, сдается мне, времени будет совсем мало. Ну а через пару годиков уже станет немного полегче, я думаю. Закончу Институт Пратта, получу хорошую востребованную профессию, устроимся на работу и... вот тогда уже можно думать о более серьезных проектах и соглашаться на сотрудничество.

Петунья откусила кусочек сыра, у которого и впрямь оказался ярко выраженный приятный ореховый привкус и задумалась.

— Послушай, Трикс... а что, это правда, про войну? Неужели все-таки у вас что-то будет? Я за сестренку беспокоюсь... Она в магическом мире остаться собирается, а если там будет совсем неспокойно, то...

Трикки пошевелила ушами и нахмурилась.

— А у вашей сестры есть жених или супруг? Если он волшебник, то чего бояться? Пусть он ее защищает, как и положено. Зачем еще мужчина нужен женщине?

— Да боюсь, она под ручку вместе с этим самым мужчиной еще помчится воевать! — раздосадовано сказала Петунья, вдоволь наслушавшаяся о героической борьбе Добра и Зла, которой так восторгалась наивная Лилька.

— На Гриффиндоре, значит, учится ваша сестра! — констатировала Трикки глубокомысленно. — Ну, если только ее связать и увезти куда подальше. А так... надежды нет, все равно будет участвовать в заварушках. Вот моя миссис сидит дома, воюет ее господин и муж. Как в старые добрые времена, — она ностальгически закатила глаза. — Настоящая леди Малфой!

— Ну ладно, если будет совсем плохо, я что-нибудь придумаю, Сева попрошу на крайний случай, — успокоила себя Петунья. А то с Лили ведь станется кинуться грудью на баррикады, а она зла сестре не желала...

— Ну, давай еще шампанского, чтобы в Новом году у нас все было хорошо, и все мечты сбылись! И чтобы никто из наших близких не болел!

— Само собой, мисс Туни, само собой, — грустно чокнулась бокалом Трикки. Уши у нее уныло повисли.

— Что случилось? Ты чем-то опечалена, Трикс? — забеспокоилась Петунья. — Почему вдруг настроение упало?

— Ох, мисс... — чуть не зарыдала Трикки. — Мне уже больше ста лет, а я до сих пор одна и одна.

— А сколько вообще домовые эльфы живут? — поинтересовалась Петунья.

— До-о-олго, — провыла Трикс. — До трехсот лет... а молодость-то проходит!

— Ну что же, в вашем особняке нет никого подходящего для тебя? — огорчилась девушка.

— Мне никто не нравится, — посетовала домовуха, сморкаясь в бумажную салфетку.

— Ну, я даже и не знаю, как помочь, — озадачилась Петунья. — Как назло, нет у меня знакомых домовиков...

Трикки представила Петунью мило общающейся с домовиками мужского пола и невольно фыркнула, засмеявшись.

— Само собой, откуда же у вас... домовиков на самом деле во всей Британии с трудом пара сотен наберется, а найти приличного так и вовсе проблема. Многие заняты, да и потом, из другого рода никто не позволит завести потомство, потому что каждый хозяин будет претендовать на детеныша, — грустно сказала она. — У нас обычно только один ребенок рождается...

— М-да, — протянула Петунья. — Печальная история. Но, Трикс, ты не переживай! Понимаешь, бывает так, что ты живешь, живешь, все у тебя скучно, уныло и однообразно, и вдруг... ты встречаешь его в один прекрасный день! И уже понимаешь, что все, что происходило до того, все это неважно. А важно только, что вы друг у друга появились. И всегда есть возможность быть с твоим избранником, надо только сильно захотеть.

У тебя тоже все будет прекрасно, я это чувствую. А Северус сказал, что я призрачная предвестница или предсказательница, что ли... и мои предчувствия, как правило, сбываются. Ну, вот у меня просто твердое убеждение, что в ближайшие несколько лет и ты встретишь своего суженого эльфа.

— Раз вы говорите... — приободрилась Трикки, — то я тоже буду верить. Что же еще остается-то...

— Ну вот видишь, бери давай сыр, — сказала Петунья. — А французы знают толк в извращениях. Шампанское с сыром с плесенью очень даже неплохо идет! Знаешь, я вот тут тебя утешаю, а сама тоже вся в сомнениях...

Трикки тут же навострила уши.

— Мистер Снейп вас ждет, каждый день ставит крестик в календаре! — сообщила она.

— Да, но... я ведь попросила его не шарахаться от девушек. Лили, конечно, нанесла ему удар ниже пояса, вот я и хотела, чтобы у него не образовался комплекс неполноценности по отношению к женскому полу. Он же еще совсем ребенок, и как раз в таком возрасте, когда любая критика или унижение воспринимаются особенно остро и болезненно. Мне такого труда стоило вытащить его из скорлупы, не хотелось бы, чтоб какая-нибудь фифа заокеанская сначала ему голову заморочила, а потом... потом бросила или обидела, — поделилась опасениями Петунья.

— Я ничего такого не замечала, — наморщила лоб Трикки. — Когда я туда аппарирую, обычно провожу около часа, пока все осмотрю, и пока Северус напишет вам письмо. Так вот, девушки там, конечно, очень красивые и сильные ведьмы, этого не отнять, и вообще Америка продвинутая страна, там женщины могут первыми подойти и даже предложить жениться на них, — хихикнула Трикс.

— Но ничего такого, о чем вы беспокоитесь, я не наблюдала. Северус со всеми ведет себя одинаково, да и они настроены дружелюбно. Разговаривают, шутят, смеются, но все в рамках приличий, — она чопорно поджала губы. — Я бы сразу заметила, если бы что-то случилось странное!

— И, мисс Пети... — домовиха замялась. — Я вот думаю, что из вас получилась бы прекрасная пара. Все-таки, вы оба из Англии, а американские ведьмы... они совсем другие! Не подходят они нашему мистеру Снейпу. Хорошие, участливые, добрые, а не то! Мне кажется, вы как раз могли бы друг друга поддерживать, ну как это летом было. Да и потом, не смотрит ни на кого Северус так, как на вас смотрел в последние недели, — она посмотрела на девушку, склонив голову набок, словно оценивая.

— Приедете — сразу же берите его в свои ручки! И тогда беспокоиться будет не о чем. И мистера Снейпа от ошибок и разочарований убережете и себе нервы сохраните. Он же вам нравится, это видно.

— Да неправильно это, — с легкой досадой сказала Петунья, ковыряя чайной ложкой нежную жирную фуа-гра. — Он... он во мне видит только старшую сестру, родственницу Лили.

— Вот и неправда, мисс Пети, — неодобрительно покачала головой Трикки. — Обманываете себя... а зачем? Если бы относился просто как к сестре бывшей подруги, не стал бы так ждать, бегать, устраиваться на работу, искать вам особняк для проживания, да еще в таком престижном месте. Я знаю по слухам, род Принцев, из которого была миссис Эйлин, мама Северуса, славится однолюбами. Они, если выберут себе пару — то будут с ним до самой смерти, что мужчины, что женщины! Вот! И это не пустые разговоры. Миссис Эйлин-то так и умерла со словами о муже на устах.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила потрясенная Петунья.

— От портрета, — лаконично ответила суровая Трикс.

— Тем более, — слабо защищалась старшая Эванс. — Он уже был влюблен в... мою сестренку. В Лили. Значит, он будет о ней думать всю жизнь? Ты сама сказала...

Трикки со стоном закатила глаза и поискала взглядом подходящую поверхность — побиться головой. Она, разумеется, прекрасно понимала, что девушку гложут сомнения, и она очень уж совестливая — все ей сейчас кажется преградой между нею и парнем, который нравится. Возраст, социальное, то бишь, магическое положение, старая «нержавеющая» любовь...

— Да с чего ж вы взяли, что можно влюбиться раз и навсегда в десять-то лет, мисс Пети? — cпросила она. — Это не любовь вовсе. Просто мальчишке нужно было приткнуться к кому-то, кто бы оценил его, принял как своего, такого же, как он. Друг ему нужен был, понимаете? А в вашей округе колдунов-то и было только что он, его мать и ваша сестра! Что-то я не заметила никакой тоски вселенской, когда он рядом с вами находился! Прямо цвел и пах, можно сказать, и о Лили своей и не вспоминал. Так себя смертельно влюбленные не ведут! И главный показатель этому — хороший аппетит! Помните, как он вашу еду уплетал? Вот то-то и оно, — удовлетворенно постановила она. — Думаете, я за сто лет своей жизни не видела влюбленных? Не была ваша сестра его единственной! — отрезала Трикки.

Петунья сидела с недоверчивым видом, но глаза у нее загорелись надеждой — и домовиха довольно улыбнулась. Бедная, неуверенная в себе магла-альтруистка... конечно, она чувствовала себя никчемной в сравнении с яркой талантливой колдуньей сестрой, но кто сказал, что красоты и магических способностей достаточно для того, чтобы тебя любили до самой смерти?

Северус вздохнул и, сложив письмо, упал на кровать, уставившись в белый потолок.

— Что случилось? — кинул в него бумажным самолетиком Мартинес. С того самого дня, как Диего привел брата в комнату к Снейпу, юноши крепко подружились: Мартинес оказался всего на год старше Северуса, был спокойного мирного нрава, всегда белозубо приветливо улыбался, и его очень любили девчонки. Загорелый, кудрявый, с карими веселыми глазами — Снейп и сам привязался к нему как к брату.

— Петунья пишет, что остается на Рождество в Англии, — поделился Северус новостью. — Мордред, а я так ждал, уже последние часы считал...

— А почему вдруг? Она же вроде и сама рвалась приехать побыстрее, — спросил Мартинес, бывший в курсе сердечных дел друга.

— Мать уговорила — сказала, что Лили приедет на праздники, а так как Пет собирается здесь учиться и работать, наведаться на родину ей будет некогда в течение нескольких лет, вот и... хотят собрать семью вместе напоследок.

— Ну, против такого не попрешь. Семья — святое, — утешил Снейпа молодой Сабанес. — Давай лучше с нами, в Аргентину? Повеселимся, как следует, поедим асадо.

— А что это? — полюбопытствовал Снейп, полюбивший пробовать кухни разных стран.

— Национальное блюдо — жареное на открытом огне свежее мясо, почки, колбаса и... ну, короче, бычьи железы, — сказал Март.

— Э-э-э-э... я правильно тебя понял — это бычьи... хм... яйца? — спросил, засмеявшись, Северус.

— Ну да, — тоже заржал Мартинес. — Наши верят, что это помогает повысить потенцию. Само собой, женщинам этой части жаркого не достается, для них готовят цыпленка, мясо ламы или телятину.

— Так это что-то типа ростбифа, — протянул Снейп. — В Америке барбекю, у вас, значит, асадо.

— Да, а какие соусы к нему подают! Пальчики оближешь!

— Угу, и сразу запасайся огнетушителем, — улыбнулся Северус, хотя и попривык за полгода к острым блюдам, которые очень любили в Штатах.

— А бабуля моя готовит шикарные чуррос и дульче де лече, пальчики оближешь! — похвастался аргентинец.

— Чуррос... — мечтательно протянул Сев. — Петунья тоже их часто готовила... — он ностальгически облизнулся и опять вздохнул. — Спасибо, дружище, но в другой раз, хорошо? Я на праздники отправлюсь в Гранд Каньон, там у меня хозяйство! — гордо похвастался он.

— Сколько ты поймал? — поинтересовался друг.

— Четырех. Два жеребца и две кобылы, — гордо заявил Снейп, порозовев от удовольствия: сбылась его мечта — в отстроенной конюшне возле дома в Каньоне сейчас обитали вожделенные дикие мустанги. Впрочем, они уже привыкли к нему и даже позволяли на себе ездить. Северус ловил их честно, безо всяких уловок, используя только лассо, и это позволяло ему гордиться в буквальном смысле ручной работой — магия отдыхала. — Выведу их на луг, пусть побегают, попасутся.

— Да уж, с лошадьми управляться, знаешь, нужна немалая сноровка, особенно тут пригодятся сильные руки и ноги, это тебе не на автомобиле ездить, — заметил Мартинес, окидывая друга оценивающим взглядом. — Ничего так, малость подкачался. По сравнению с тем, каким ты сюда прибыл...

Снейп поглядел на свои руки — ну правда было ничего, надо признать, от физических упражнения и хорошего питания мускулы наросли неплохие, да и кожа под щедрым солнцем Каньона стала бронзовой, правда, лишь после того, как он основательно покраснел и обшелушился, сгорев в первые же выходные. Просто родственники Монгво охотились полуобнаженными, скача на лошадях лишь в кожаных штанах, ну и Северус тоже последовал их примеру...

— Был бы я девушкой — вцепился бы в такого душку как клещ, — подшучивал над Снейпом Март.

— Так, как Аманда в тебя? — ядовито спросил Сев, ехидно улыбаясь. Рыженькая симпатичная американка просто не давала проходу знойному красавцу аргентинцу. Тот вроде бы не отталкивал ее, но и сильно сближаться не хотел.

— Она милая, но... Сев, ты можешь думать про меня и Диего что угодно, но нас, индейцев, слишком мало осталось. Посуди сам — в Аргентине больше тридцати миллионов населения проживает, а коренных — лишь полтора процента от этой цифры. А магов так и вовсе несколько тысяч. Я женюсь на индианке, обязательно.

— А мне кажется, ты просто не любишь Аманду. Если бы влюбился по настоящему — то тебе было бы все равно, белая она, черная или красная, колдунья или просто магла, — задумчиво сказал Северус. — Ну, по крайней мере, у меня так получилось. Я-то думал, если не Лили, то найду себе колдунью попроще, чтобы возможности были хотя бы приблизительно одинаковыми и не вышло так, как у отца с мамой...

— Возможно, ты и прав, — охотно подтвердил Мартинес. — Но все же я постараюсь выбрать себе девушку по сердцу среди своего народа. И потом, люблю я женщин, которые умеют все, вроде твоей Петуньи, а что наши нежные избалованные академические красотки? У них у всех домработницы, наемные рабочие, прислуга... в общем, было бы приятно, если бы мне варила еду моя жена, своими красивыми ручками, а не наемная повариха!

Снейпу тут же на ум пришла фраза Петуньи, сказанная в самом начале их общения, что она хотела бы готовить мужу и детям сама, по возможности.

Он улыбнулся — он тоже этого очень хотел, уже сейчас! Соскучился по ней самой, по ее рукам, глазам, волосам, голосу, озорным милым ямочкам на щеках, даже маленьким сережкам в ушах! Ведь все лето так и было, только он, дурак, не понимал тогда, как это здорово, для того, чтобы понять окончательно — понадобилось не видеться с Петуньей целых четыре месяца. Но теперь-то все будет по-другому.

В душе опять всколыхнулась сильная досада на рыжую провокаторшу — отняла у него свою сестру еще на целую неделю! Он мог бы сейчас не валяться бездумно в комнате, а сидеть с ней где-нибудь в маленьком уютном кафе и болтать обо всем, что с ними обоими случилось за это время, и чтобы за окном падал пушистый снег, и горели свечи, и на улице дети пели рождественские гимны...

Или бы разожгли камин в особняке Селены и сидели бы перед огнем, тихо разговаривая о... Снейп все время думал, как сказать о том, что ему не хочется больше расставаться надолго? Ну, в общем, обстоятельства покажут. Порой заготовленные заранее и отрепетированные много раз слова разом забываются, и спасает лишь импровизация.

Все равно у него в январе еще день рождения, к которому он предусмотрительно приобрел пару бутылок хорошего красного и белого вина, конфет, а остальную еду купит перед непосредственно самим торжеством. И можно отпраздновать в Каньоне, в своем уютном домике, куда ему разрешили привести Петунью. Ей там должно понравиться, пусть даже обустроит его по своему вкусу. Ей можно будет делать все что угодно с ним самим и его имуществом. Он это твердо решил.

* * *

Симпатичная стюардеса в форме Бритиш Эйрвейз попросила пассажиров пристегнуться — самолет садился в аэропорту имени Джона Кеннеди.

Петунья летела первым классом — решила не экономить на себе. Да и интересно было — все же она по Англии в основном разъезжала на поездах или автобусах. А тут многочасовой перелет через океан — так почему бы не сделать это со всем возможным комфортом?

Дома в последние дни мать постоянно кудахтала на тему «куда ты поедешь так далеко, может, сдашь билет назад, как я буду тут одна без тебя, подумай хорошенько насчет Вернона, он ведь такой хороший парень, а летом Лилечка приедет!», так что тетя Стейси уже откровенно ругалась с ней, упрекая в том, что все мысли сестренки только о своей любимой младшенькой. Раз отпустила Лили в свободное плавание — то отпусти и Петунью, пусть все будет по справедливости!

Петунья с бабушкой тихо хихикали по углам, потому что пожилая дама все время едко подшучивала над наивностью матери. А на прощание подарила любимой внучке свою изумрудную брошь в виде виноградной грозди — на память. И пообещала, что перепишет свой дом на тетку и на нее, Петунью. В ответ надувшаяся миссис Эванс заявила, что коттедж в Галифаксе достанется в таком случае Лили единолично. На том стороны фыркнули презрительно друг на друга и прекратили перепалки.

В Лондоне все уже было собрано и упаковано. Петунья попросила Трикки перенести в Штаты к Северусу лишь сервиз Эйлин, потому что опасалась, что в аэропорту на таможенном досмотре его могут не пропустить. Домовиха охотно согласилась, сказав, что вес у посуды небольшой, за два рейса вполне управится.

Так что третьего января в десять часов утра Петунья Эванс, дипломированный дизайнер-архитектор, сидела в комфортабельном Боинге, ожидая вылета.

Перелет занимал почти восемь часов, и все это время Пет думала. Думала о том, как они встретятся, какой сейчас Северус, вырос ли, наверное, возмужал... может быть, он приедет встречать ее не один, а с друзьями, потому что не знает дороги в аэропорт... хотя можно бы и на такси. В общем, в красках представляла долгожданную встречу, стараясь не думать о плохом: вдруг он встретит ее, отвезет домой к подруге и исчезнет, посчитав свой долг выполненным.

С другой стороны, мозг все время цеплялся, как за соломинку, за утешительные слова и прогнозы Трикки-Ву. Рациональная его часть призывала не делать поспешных выводов и оценивать ситуацию на месте, а эмоциональная составляющая уже страдала и горевала от возможного разочарования от встречи и невозможности дальнейшего общения.

Петунья и сама не ожидала, что несколько месяцев разлуки со Снейпом так сильно подействуют на нее. И какими же самоуверенными сейчас казались заверения самой себя в том, что она ни за что не выйдет замуж за мага, чтобы только Лили не могла уличить ее в нечестном приспособленчестве. Тогда собственная принципиальность казалась ей намного дороже мифического будущего счастья. Но только до тех пор, пока не стало понятно, что Пигмалион именно в процессе творчества влюбился в созданную им Галатею... а ведь он и не помышлял о таком, всего лишь занимаясь привычной работой.

Северус, разумеется, не был необработанным куском грубого мрамора, но... все же Петунья считала, что часть своей души она вложила в него, равно как и он сделал то же самое с ней.

Бывало так, что на курсе девчонки жаловались, что у них уводят парней более шустрые и удачливые соперницы. Петунья высказывалась категорично и сурово: значит, он не достоин тебя. Стоит ли горевать и переживать из-за такого мужчины? Ведь он может предать, если не сейчас, так в будущем, а это окажется еще тяжелей. Лучше успокоиться тем, что его сущность вылезла раньше, чем не стало совсем поздно, к примеру, пока не появились дети и совместно нажитое имущество.

Конечно, подружки, хлюпая носами и выжимая насквозь мокрые носовые платки, соглашались с ее доводами и железными аргументами, но порой желали ей самой пройти через такое унижение, тогда бы она не так запела...

Пет фыркала, считая, что обладает достаточно трезвым умом и рассудительностью, чтобы не попасться на эту удочку, но... теперь стало понятно, что это действительно не так-то просто. Северус рассказывал ей о легиллименции — науке, которая позволяет увидеть все, что скрывается в сознании человека, в самых тайных уголках его мозга. Но, оказывается, даже в магическом мире такое не под силу всем. Не может девушка, встречаясь c юношей, проникнуть в его мысли, чтобы убедиться, любит он ее по настоящему, или просто развлекается, коротая время. Так откуда бы магловским восторженным юным созданиям разбираться в сложностях мужской или женской психики и различать мельчайшие нюансы человеческой непорядочности или благородства?

Есть большая вероятность, что чем дольше встречаешься с человеком, тем больше узнаешь о нем. Но многие люди жили по нескольку десятков лет в спокойном мирном браке, а потом со скандалом и криками расходились в разные стороны. А она тут рассуждает о том, как себя поведет с ней парень, с которым они просто общались всего два месяца! Наивная...

Эванс вздохнула и решительно плюнула на свои терзания и раздумья.

Вот в чем еще недостаток женщин — они слишком много думают и воображают себе невесть какие ужасы. Между ними не было никаких романтических договоренностей, никто не давал клятв и вечных обетов, так что только время покажет, что выйдет из их дальнейшего знакомства.

Да даже уже то, что он сам, по собственной инициативе, нашел для нее работу и достойное жилье на первое время заслуживает самой большой и горячей признательности и благодарности с ее стороны! Получается, она просто прикатит на все готовое! Так что уж хорошим преданным другом Северусу она обязана быть! И если он не захочет романтических отношений с маглой, которая вдобавок еще и старше него на несколько лет — то уж общаться и остаться с ним как хорошая приятельница она вполне имеет шанс. Какая разница, ведь они будут часто видеться, обедать иногда вместе и гулять, встречаться по праздникам и даже, возможно, дружить семьями. Это лучше и дороже, чем если она встанет в оскорбленную позу и оттолкнет его. Нельзя давить на мужчин — они любят свободу...

На стойке регистрации она проторчала достаточно времени — проверяли ее учебную визу и ставили соответствующие штампы и печати. Администрация Институт Пратта выслала ей заранее приглашение и документ о зачислении, с которой Петунья наведалась в американское посольство в Британии, где и получила желанный пропуск в Штаты.

И наконец она прошла в зал ожидания.

Народу было много, и Петунья в этом людском мельтешении не сразу увидела Северуса.

Он приехал встречать ее не один, рядом стояли два парня и три девушки, яркие, как райские птицы.

Рыженькая пухленькая девушка и высокая стройная блондинка вцепились в двух похожих красавцев-брюнетов, очевидно братьев Сабанес, о которых Северус писал ей, а длинноногая красавица шатенка в модной дорогой шубке стояла рядом со Снейпом, что-то рассказывая ему и мило улыбаясь...

* * *

p.s. Просьба не негАдавать! Следующая глава уже пишется и будет выложена заффтра )).

Ваш Киллер.

От автора:

К этой главе замечательным художником kethwyn нарисована чудесная иллюстрация "Долгожданная встреча"

http://www.pichome.ru/Tpy

* * *

«...спокойно, Петунья, спокойно... это же ничего не значит, может, просто однокурсница, которая дружит с ними, они ведь ребята видные и наверняка популярные в Академии, вот и тусуются компанией...» — остановившаяся у эскалатора Пет взяла себя в руки. Увиденное неприятно резануло по сердцу — все-таки у женщин собственнические инстинкты очень сильны. Она даже удивилась такому сильному чувству — раньше за собой не замечала столь ярких эмоций. Даже в детстве, когда Лили покупали желаемую игрушку, а ей нет. Тогда было просто обидно, ну иногда могла поплакать... Хотя... еще очень плохо было, когда сопляки Лили и Сев хогвартское письмо вытащили из шкатулки в шкафу и бессовестно прочитали.

А тут прямо как будто в сердце вонзили острую тонкую иглу... Черт, вот это да! Теперь она где-то в глубине души могла понять несчастного Поттера, который каждый день должен был наблюдать, как Лили хихикает и разговаривает вот так же со Снейпом, а Джеймс вынужден стоять в сторонке. М-да... до чего она дошла — сочувствует мерзкому мародеру, которого без всякой жалости вырубила газовым баллончиком. Как бы еще не вступить в клуб Ревнивцев... а вот интересно, что же подумал бедняга Вернон, когда она сказала ему, что ей нравится другой парень? Конечно, Пет была очень тактична с ним, но Дурсль выглядел таким расстроенным и грустным...

Она все-таки сделала несколько шагов вперед, напряженно размышляя, как поздороваться с Северусом. Просто сказать «Привет!», пожать руку? Ну, или приобнять, на правах старшей сестры и подруги?

И увидела, как его лицо озарилось радостью — он заметил ее в толпе, сорвался с места и помчался к ней так быстро, насколько это позволял плотный людской поток. Не успела Петунья собраться с мыслями, как ее сгребли в крепкие объятия и уткнулись носом в волосы. Шею обожгло прерывистое горячее дыхание.

— Наконец-то! Как же ты долго ехала... — облегченно прошептал он, а потом ласково потерся носом о ее щеку. От этих нехитрых, но весьма неожиданных действий по спине пробежали искры, кровь моментально прилила к лицу. И тут же стало так легко, а все дурацкие мысли разом вылетели из головы.

— Здравствуй, Северус! — она отбросила стеснение и, засмеявшись, чмокнула его в уголок губ. — О Боже, какой же ты стал... — она жадно изучала его лицо, отмечая все изменения.

— Надеюсь, я теперь не такой доходяга, каким был летом? — улыбаясь, спросил Снейп.

— Что за ерунда, — сказала Петунья, положив руку ему на плечо, а второй взъерошив волосы привычным движением. — Ты никакой не доходяга, и никогда им не был, не выпрашивай комплименты!

Северус шутливо зажмурился, как громадный черный кот, который просит погладить еще.

Они стояли посреди толпы, не обращая внимания на постоянно толкавших их спешащих людей, и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь...

— Давай отойдем в сторону, — спохватилась Петунья, сбрасывая с себя блаженное оцепенение — ей даже показалось на несколько секунд, что все звуки вырубились — и они находятся в прозрачной сфере, как тогда, при последней аппарации. — Мы мешаем другим...

— Ох, дьявол... — смутился Снейп. — Иди сюда, — он отвел ее к перилам и встал спиной к снующей мимо толпе, закрывая от нечаянных столкновений. — Вот, это тебе! — вручил ей букет белых роз, который держал в руке. — Прости, увидел тебя, и от счастья все позабыл... так обрадовался. Ждал, высматривал, а все равно момент упустил. Тебя не было, не было, а потом — ты сразу появилась, как будто из ниоткуда.

— Выдумщик, — довольно улыбнулась Пет, пытаясь остудить горящее лицо прохладными шелковыми лепестками. — Спасибо, такая красота! Чудесные цветы!

— Тебе так идет, — он дотронулся до ее волос. Петунья покрасилась в брюнетку, как только приехала в Лондон. Родственники одобрили столь резкую смену имиджа, только мать по привычке ворчливо покритиковала. — Мы теперь с тобой одной масти, и у меня есть для тебя подарок! Ты любишь животных?

— Добро пожаловать на благословенный американский континент, о прекрасная дева с Британских Островов! — раздались веселые голоса рядом и Петунья не успела ответить Северусу. Подошла давешняя компания.

Братья Сабанес оказались жуткими модниками, особенно Диего. Яркие водолазки, кожаные жилеты, стильные пальто и куртка, джинсы-клеш, дорогие ботинки... Петунья искоса глянула на Северуса. Тот оказался одет гораздо скромнее — в черную короткую курточку, обычные джинсы и серый пуловер без воротничка-стойки. Но выглядел очень хорошо — высокий, стройный, длинноногий, с отросшими ниже плеч волосами, зачесанными назад... Видимо, ему было плевать на модные тенденции, и он вовсе не стремился выделиться из толпы. Впрочем, его природная скромность очень нравилась Петунье, которая считала экстравагантный необычный наряд уместным лишь в определенных случаях, но никак не в повседневной жизни. Праздники должны оставаться праздниками, а когда происходят каждый день — то все быстро надоедает. Ей такого не нужно, и очевидно, что Снейпу тоже.

Девушки и вовсе походили на расписные фарфоровые статуэтки: кукольные личики, длиннющие ресницы, тонкие выщипанные бровки, пухлые надутые накрашенные губки, тщательно завитые и уложенные волосы. Одеты вызывающе, дорого и очень стильно — этого было не отнять. Видимо, много внимания уделяют собственной внешности. «Ну, если деньги и время на это есть, то почему бы и нет», — подумалось Петунье.

— Дорогая мисс Эванс, вашу ручку! Я — Диего, лучший друг и наставник вот этого обормота, — Диего галантно поцеловал Петунье пальцы. — Вы позволите называть вас по имени? У вас очень красивые, музыкальные руки — учились играть на каком-нибудь инструменте?

— Да, я посещала музыкальную школу по классу фортепиано в Галифаксе, — улыбнулась Пет. — Называйте, конечно, мне будет приятно.

— Ах да, простите великодушно, это мой младший брат Мартинес, можно просто Март, — юноша крепко пожал Петунье руку и улыбнулся.

Братья-аргентинцы тоже вручили ей по букету — видимо желая показать, что Америка прямо-таки цветущий рай, а они истинные джентльмены, так что теперь Пет издали можно было принять за цветочную клумбу.

— Эти взбалмошные безалаберные красотки — Аманда, Джесси, и великолепная и божественная Селена Доусон! — с комичным придыханием выпалил Диего, за что получил от Селены звонкий щелчок по лбу.

Красавица приветливо улыбнулась и подала Петунье холеную белую руку с великолепным маникюром. Эванс стало даже стыдно за свои скромные, коротко остриженные ногти, но ей никогда не удавалось толком отрастить нормальную длину. В процессе работы они постоянно ломались, и она, раздосадованная, остригала их. А потом и вовсе плюнула, вон пусть Лили пилит свои когтищи, ей все равно заняться нечем.

— Не обращайте внимания на этого клоуна, дорогая Петунья, — сказала она приятным грудным голосом. Наряд Селены казался простым, но наметанный глаз дизайнера сразу оценил и редкость и дороговизну меха шубы, и качество ткани брючного костюма. О драгоценностях и разговору не было — бриллианты на ней были чуть ли не с голубиное яйцо. Тем не менее, пока красавица демонстрировала приветливость и безупречные манеры вкупе с небольшими задорными выходками, и ее поведение давало повод думать, что она вовсе не зазнайка.

Северус встал рядом с Петуньей, собственнически приобняв за талию, и отобрав у нее знакомую и родную до умиленных слез сумку.

— Я собирался доехать на такси, но встретил на стоянке этих обалдуев, и они увязались за мной, а им если взбредет что-то в голову, то не переубедишь, — весело рассказывал он. — К ним прицепились Аманда с Джесси, они давно уже канючат, что хотят познакомиться с тобой и взять пару уроков по кулинарии. Все в восторге от твоих пирогов и трайфлов...

— О да, ваши кулинарные шедевры просто божественны, — блаженно закатил глаза Диего. — Имейте в виду, если вдруг захотите бросить этого чокнутого вредного алхимика-отравителя, я всегда готов стать вашим вечным и преданным спутником жизни! Такую девушку нельзя упускать ни в коем случае!

— Не в этой жизни, друг Диего, даже не мечтай, — категорично ответил Северус. — Ищи себе спутницу жизни в другом месте, а на мою Петунью рта не разевай!

За такие, пусть и немного собственнические слова опять порозовевшая Пет простила ему все свои моральные угрызения и нехорошие порывы. Тем более, когда убедилась, что красотка Селена вовсе не девушка Снейпа, как она сперва подумала. Даже стало стыдно за такие мысли. Все же стоило больше доверять письмам Северуса и безапелляционным утверждениям умудренной жизнью зоркой Трикс...

— А за всей этой веселой компанией прицепилась и я, — засмеялась Селена. — Видите ли, дорогая мисс Эванс, а впрочем, раз мы уже начали, давайте называть друг друга по именам, тем более, нам предстоит долгое, и надеюсь, очень плодотворное сотрудничество...

Так вот, дело в том, что я сегодня ночью улетаю со своим женихом за границу, на рождественские каникулы, и вернусь только через две недели... и хотела до отъезда увидеть вас, и немного обсудить ремонт дома, в котором вы будете жить. Так что, предлагаю сейчас поехать прямо ко мне в особняк, там я вам все покажу, отдам ключи, деньги и подпишем с вами первичный договор о найме, хорошо? Пока меня не будет, вы можете продумать концепцию, которую я хочу в своем доме реализовать, сделать наброски и эскизы, составить сметы и когда вернусь, мы еще раз сядем и обо всем поговорим.

Надеюсь, вы простите меня, что я так сразу с ходу нагружаю вас работой? Но просто мне не терпится начать, а там работы просто ужасно много.

— Нет, мне как раз самой очень интересно, я не привыкла сидеть без дела, так что с удовольствием возьмусь, — согласилась Петунья, легко принимая на веру версию Селены о необходимости визита в аэропорт. Хотя и подозревала, что красотка немного лукавит: что ей стоило подъехать прямо к своему особняку в назначенное время? Видимо, в Америке и правда очень любопытные люди обитают, но ведь это значит, что им интересна жизнь Северуса, его дела и отношения с девушками... Ну что ж, ради таких знакомых можно и потерпеть вполне законное любопытство! Тем более, что ей все равно надо создавать базу клиентов для себя, а если Селене понравится ее работа, то та может порекомендовать ее своим знакомым...

И чем раньше она перезнакомится с приятельницами Сева — тем лучше. К тому же, убедившись, что англичанка не представляет никакой угрозы и равнодушна к их кавалерам, ревнивые девушки наверняка станут относиться к ней более доброжелательно и миролюбиво.

Видимо, именно на это и рассчитывали спутницы братьев-аргентинцев — убедиться в неконкурентоспособности девушки Снейпа. Спустя десять минут приветствий и легкого щебета о погоде, перелете через океан и разговоров о стране дождей и туманов, куколки, познакомившись поближе с Петуньей Эванс, решили, что она очень милая, но далеко не такая красавица, как они, окончательно успокоились, подхватили своих кавалеров под руки и, договорившись встретиться у машин, удалились в ближайшее кафе. Селена отправилась с ними, дабы не мешать встретившимся после долгой разлуки друзьям немного побыть наедине.

Петунья с Севом тем временем отправились за багажом. Народу в аэропорту оказалось довольно много, так как была пора рождественских каникул и скидок, и многие американцы путешествовали. Чтобы не отстать и не потеряться, Северус взял подругу за руку и крепко сжал, да так и не отпускал все время, пока они ждали чемоданы Петуньи у конвейера.

Рука у него оказалась горячей и холодные пальцы старшей Эванс моментально согрелись. Петунья про себя порадовалась, что не стала надевать перчатки, как подобает респектабельной английской девушке...

— Как ты долетела? — заботливо спросил Снейп, с удовольствием созерцая разрумянившееся лицо Петуньи. — Очень устала?

— Нет, я даже выспалась, спасибо, Сев. Но мне не терпится узнать, как ты тут жил. В письмах ведь всего не расскажешь.

— Я надеюсь, что у нас будет достаточно времени, чтобы наговориться, — сказал Северус, — прежде чем ты с головой бросишься в работу... Я ведь тебя знаю, — с нежностью произнес он.

— Не подозревала, что ты так хорошо меня изучил, — немного пококетничала Петунья.

— Просто ты такая же, как я, — улыбнулся Северус. — Если тебе что-то понравится — ты не успокоишься, пока не доведешь дело до логического конца, и не получишь идеального результата. И работаешь много и быстро, можно сказать, на износ...

— Знаешь, Сев, это хорошо, конечно, но я вот поняла сейчас, после твоих слов, что не стоит так гробиться на работе. Надо и о себе думать тоже. Для работы есть определенные часы, будем с тобой стараться укладываться в них, а свободное время посвятим... ну хотя бы знакомству с городом! Ты будешь моим гидом-экскурсоводом, согласен?

— Конечно! Я тебя никому не доверю, особенно этому болтуну Диего, — хмыкнул Снейп. — Сам покажу тебе весь Нью-Йорк. Я даже набросал план, какие места мы должны с тобой обязательно посетить. Тебе понравится, вот увидишь! — горячо уверял он, блестя глазами.

— Сев, я верю тебе безоговорочно, — успокоила его Петунья. — Ты же уже показывал мне Косой Переулок. Лучшего провожатого мне и не надо, только тебя.

Снейп расцвел довольной улыбкой, и в порыве чувств — а внутри него бурлила неуемная радость с серебристыми пузырьками опьяняющего веселья, как в выдержанной Амортенции — приложил ладонь Петуньи к своей щеке.

— Слушай, честно, я так счастлив, что ты наконец-то здесь, со мной! Только теперь понял, как это здорово, наконец-то видеть возле себя человека, которого так долго ждал и по которому жутко скучал и тосковал...

У Петуньи опять защемило сердце: неужели он и правда так ждал ее приезда? Но вот же, Северус совсем рядом с ней, и его поведение... с большой натяжкой можно назвать дружеским или братским. Неужели Трикки, с ее житейской проницательностью, все же оказалась полностью права насчет Принцев-однолюбов?

Как же ей хотелось, чтобы так и было. Несмотря на все недостатки матери, та отца очень любила, и они благополучно прожили двадцать пять лет. Конечно, сейчас прошел лишь год после его смерти, но пока миссис Эванс не заикалась о том, чтобы найти себе нового спутника жизни. Петунья была благодарна матери за ее постоянство, и себе она тоже хотела именно такой судьбы — прожить долгую и счастливую насыщенную жизнь с одним единственным человеком.

«Но это ведь может быть просто первоначальная радость от твоего приезда. Погоди немного, пусть пройдет достаточно времени, будет ли его отношение к тебе таким же, как сейчас?»

Микроскопические червячки сомнений продолжали исподтишка нахально подгрызать только-только распустившиеся зеленые нежные листья уверенности.

«Прекрати самоедствовать! Научись верить людям, Петунья! У Северуса было то же самое, но посмотри, он ведь смог довериться тебе, потом уехал, сменил обстановку и окружение, и у него все наладилось. Как знать, может быть, у тебя тоже появятся хорошие верные друзья, которые не предадут и не станут просто пользоваться тобой, твоей доверчивостью и готовностью сделать все для тех, кого считаешь близкими и родными... Не может все быть так же плохо, скучно и уныло, как было дома.»

— Я тоже очень скучала по тебе, Северус, — серьезно сказала Петунья. — И тоже счастлива, что наконец-то мы с тобой вырвались из нашего прошлого... вместе мы же сила?

— Будущее будет прекрасным, — убежденно сказал Снейп, не отрывая от нее взгляда. — И да, это ты делаешь меня сильным, и никто другой.

Прибывшая на встречу Петуньи молодежная делегация с довольными возгласами, смехом и шутками выкатилась на стоянку аэропорта, где находились машины братьев Сабанес.

Диего ездил на пафосном и шикарном черном Шевроле Корвет, так как обожал стильные и мощные машины. Да и автомобиль плавными линиями, скоростью и грацией напоминал ему хищника-ягуара или пуму, которые водились в саваннах и тропических лесах Аргентины.

Мартинес был к автомобилям равнодушен, и машину ему выбрал брат. Так что он и Джесси, помахав на прощание, отбыли на демократичном синем Форде Мустанге.

Северус одно время даже задумывался, почему же они такие разные, эти обеспеченные благополучные ребята? С одной стороны Мародеры, по крайней мере двое-заводил, Джеймс и Сириус, которые были родом из самых богатых чистокровных родов, с детства купались в роскоши и благополучии, учились на «Отлично», а замашки у них... избалованных садистов, которые привыкли к вседозволенности. Будь у них возможность, они бы тоже не преминули накупить вот таких дорогущих престижных машинок, но лишь для того, чтобы еще раз показать свою исключительность.

«И первым делом задавили бы меня», — мрачно думал при этом Снейп.

А с другой братья Сабанесы. Красавцы, умницы, одни из лучших студентов, но очень добрые, великодушные и щедрые, не только в денежном отношении, но и в плане помочь всем, чем могут, да хоть тем же советом! У них тоже есть все, и если сравнивать, то их семья намного богаче Поттеровской или Блэка. Да, Диего любит пофанфаронить, посмеяться, обожает мощные машины, хорошую модную одежду, красивых девушек, но при этом никогда не отзывается ни о ком злобно, а уж тем более, не травит и не издевается. И все в Академии его просто обожают. Снейп осторожно расспросил Марта об их школьных годах, но выяснилось, что и тогда братья неизменно были душой компании и защитниками таких неудачников, как он... Так почему же?

Он задавал этот вопрос братьям, и те серьезно ответили, что их родители всегда старались помогать своим соотечественникам, чем могли. Да, попадались неблагодарные особи, но в основном, народ относился к ним как к справедливым и доброжелательным людям, несмотря на богатство и могущество. Ну и одной из причин вполне могла быть вековая ненависть к захватчикам, а люди, которых долгое время обижают и угнетают, не должны становиться такими же, даже достигнув успеха и богатства.

Так же и с индейцами. Они не в силах были победить более сильного соперника, и просто ушли в свой обособленный мир, но при этом смогли не озлобиться. Места на планете хватало всем, если распоряжаться им разумно. Другое дело — что и среди самих магов всегда находилось достаточное количество алчных злобных садистов с манией величия и вероломных предателей. Так что Великое противостояние Добра и Зла было и будет всегда, разумеется, и весы вечно будут склоняться с переменным успехом в ту или иную сторону.

Одно время Снейп пытался изучать и обосновать теорию переселенцев. Известно, что на Американский континент ссылались преступники, каторжники, убийцы и воры. Но далеко не все были таковыми. Многие тогда попадались на банальном воровстве денег или еды от нужды и голода, а напыщенные равнодушные судьи, происходившие из обеспеченных, сытых слоев общества не особо разбирались в сути преступлений, и тюрьмы оказались переполненными. Так что добрая половина преступников попала сюда невольно, и в сущности там были неплохие порядочные люди.

А еще сюда ехали все те, кому не по душе была обстановка в стране или просто не нашлось места на Родине...

Вот, к примеру, как он сам. Разумеется, переселенцам дико повезло, что их новая родина оказалась богатой природными ресурсами и бывшие каторжники смогли быстро разбогатеть и даже стать со временем уважаемыми людьми. К тому же, обычно бывало так, что закоренелые, настоящие преступники-рецидивисты долго не жили — они сами нарывались на неприятности, в итоге умирали не в собственной постели, в окружении внуков, а заканчивали жизнь молодыми. Хотя бы об этом мироздание позаботилось.

Магическая история у штатовских колдунов была непродолжительной по времени, и хвастаться друг перед другом чистотой крови и величием рода не имело смысла. Возможно, поэтому не наблюдалось очень уж гипертрофированного снобизма и высокомерия, как в Британии, что было только плюсом для таких простаков полукровок как Северус.

Возле Петуньи и Снейпа, стоящих у дороги с багажом, остановился здоровенный тяжелый японский джип — Селена всегда предпочитала нечто экстраординарное, не такое, как у всех. И в выборе машины она себе не изменила, разумеется. Девушка высунулась из окна:

-Садитесь. Поедем ко мне. Эту несносную дикую орду я отправила домой, сказала, что вам надо побыть одним, — она засмеялась. — Так что обломился им английский чай, приготовленный мисс Эванс.

— Они могли обидеться, — заметила Петунья, влезая в машину со своими гербариями. Снейп тем временем закидывал в просторный багажник чемоданы.

— Да нет, они сами понимают, что поступают несколько бестактно, но зная их, никто не удивляется. Ребята хорошие, только слишком веселые и активные, — сказала Селена, очевидно предпочитая не замечать в какой-то мере и собственной бестактности.

Девушка на огромной скорости вырулила на скоростную полосу и понеслась по трассе.

Петунья вопросительно посмотрела на сидящего рядом Северуса. Он улыбнулся и пожал плечами.

— А что, Сев, Селена ведь колдунья? — тихо спросила Пет.

— Ага, да еще какая! — ответил Снейп.

— Чего же тогда мы не аппарируем?

— Местным магам нравится гонять на машинах, — просветил Северус свою подругу. — Понимаешь... они тут очень раскованные, не боятся маглов совершенно, и любят похвастаться и побахвалиться, как и наши британские маги. Но у нас Статут, поэтому возможности ограничены — ни драгоценности с редкими артефактами показать, ни породистых лошадей с шикарными особняками... только в своем узком кругу, а это не так интересно. Ну а в Штатах это все как раз ценится. Вот они и чешут, холят и лелеют свое чувство собственной значимости, — усмехнулся он. — Кто во что горазд. Кто-то на авто гоняет, как ненормальный, кто-то в шубах из снежных барсов рассекает летом, кто-то бриллианты надевает с утра пораньше.

— Интересно... — пробормотала Петунья. — Это всем богачам надо так себя вести? А вдруг и мы с тобой разбогатеем... Существуют какие-то нерушимые обязательные правила, как у нас в Англии?

— Нет, конечно, — засмеялся Снейп. — Я удивился, когда Диего мне как-то показал совершенно невзрачного, плохо одетого и небритого мужчину, и сказал, что тот миллиардер. Все зависит от самого человека. Кто не хочет выпячиваться, тот ведет себя обычно. На это тут, в общем-то, не обращают пристального внимания, считают, что каждый имеет право сходить с ума по своему, лишь бы вреда окружающим не причинял.

Петунья во время разговора незаметно посмотрела вниз: Северус опять крепко держал ее за руку, как ребенок, который нашел потерявшуюся мать. А потом фыркнула про себя — дурацкая аналогия. Ну никак не может она привыкнуть к романтическим отношениям, которые, кажется, у них прочно завязались. Боится довериться чувствам полностью...

Впрочем, хватит уже оглядываться и осторожничать. Они не в Англии, и туда не вернутся долгое время, тут нет ничего и никого, кто мог бы напоминать Северусу о прошлых неприятных вещах, а значит, они оба могут... попробовать стать ближе?

Если все так, как говорила Трикки — значит, это вполне возможно, тем более, препятствия к этому сближению видит пока только она.

Но разве не за этим она ехала сюда? Ведь именно она предложила уехать сюда вместе, чтобы поддержать Северуса в чужой стране. Конечно, можно было отправиться и в Европу, туда, где с дизайнами дела обстоят поинтереснее, чем в Америке. Просто там Северуса нашли бы без проблем и могли попытаться вернуть обратно — правдами и неправдами.

А тут... есть неплохая возможность и заработать и сделать себе имя и карьеру. Впрочем, зря она сомневается — ей и самой тут можно найти кучу клиентов. Америка активно строится и развивается, а судя по увиденному — деньги тут имеются в немалых количествах. Нужно лишь их заработать, а работать она умеет и любит.

Ну и Северуса не хочется отдавать кому-либо чужому. Только не сейчас, когда тонкие ниточки симпатии и приязни незаметно превратились в прочные шелковые веревки, не позволяющие им расходиться далеко и жить, не видя друг друга месяцами. Ведь именно с момента их встречи та гнетущая тоскливая пустота, поселившаяся в душе с лета, заполнилась наконец искрящейся радостью и надеждой на все самое лучшее в будушем, как и обещал Снейп.

Почти всю дорогу они ехали молча, только изредка улыбались, глядя друг на друга. Да еще и Селена поймала по радио очень романтическую любовную лирику. Петунье было хорошо и спокойно, и то же самое, по всей видимости, чувствовал Северус. Просто надо было дождаться, когда их оставят одних... тогда все немного прояснится.

Особняк Селены располагался в весьма фешенебельном и престижном районе Бруклина. Он выгодно выделялся среди старинных построек своими размерами — трехэтажное здание с белоснежными колоннами — такие любили возводить в 17-18 веках. Северус подумал еще, что дом напоминает миниатюрный Гринготтс. Такое же пафосный и роскошный.

Зато у Петуньи глаза загорелись при виде столь обширного фронта работы. Если принимать во внимание еще и довольно большой приусадебный участок, из которого Селена планировала сделать этакий цветущий парк, то выходило, что можно было тут пожить и поработать над обустройством дома год-полтора, как раз до окончания Института Пратта, а потом снять квартиру неподалеку на заработанные деньги. Жизнь в Нью-Йорке дорогая, как в любом другом мегаполисе, и нельзя рассчитывать только на отцовские деньги. И само собой, после ремонта можно было с большой вероятностью надеяться, что кто-то из богатых нуворишей захочет отремонтировать и свое гнездо и наймет рекомендованного дизайнера.

Дом внутри был практически жилым — тут осталась и мебель, которую продали вместе со зданием, и кухонная техника, что было как нельзя кстати.

Селена с Петуньей пошли осматривать дом, а Северус отправился в ближайший магазин за продуктами — ведь дорогую долгожданную подругу нужно было кормить.

Разумеется, он никак не мог допустить, чтобы Петунья с дороги, после утомительного перелета, еще и встала к плите, поэтому помимо соков, кофе, чая, хлеба, печенек и прочей бакалеи и полуфабрикатов, он заказал в обнаруженном неподалеку креольском ресторанчике фирменные блюда: куриный суп с сельдереем и зеленым перцем, жареные креветки и цыпленок в панировке, стручки бамии в сливках и пекановый и тыквенный пироги. Их должны были доставить в течение часа, и Снейп надеялся, что к тому времени Селена уже все обсудит с Петуньей. Ему очень хотелось усесться как раньше, в доме в Тупике Прядильщиков, напротив друг друга и хорошенько так поесть! Тем более, что он уже сильно проголодался.

Пока девушки обсуждали дела в кабинете — со второго этажа слышались их приглушенные голоса — Северус трансфигурировал здоровый тяжеленный стол в столовой в подобие того, который стоял у него на кухне и накрыл его вопроизведенной на память скатертью в желтый цветочек. Сразу повеяло домом... и он даже подумал, что не прочь наведаться в Галифакс. Ну... когда-нибудь, возможно... А еще лучше, сделать вот такой же задний дворик с печью для барбекю в своем собственном доме, который просто обязан появиться у них.

У них... Снейп посмотрел на себя в зеркало, висевшее в огромной столовой — ну идиот идиотом, с этой дурацкой блаженной улыбочкой на лице. Что Петунья про него подумает...

Надо принять серьезный вид, пусть считает, что он уже вырос и перестал быть смешным и жалким ребенком. Сев нахмурил брови и повертел головой вправо-влево и вверх-вниз, глядя то исподлобья, то свысока. М-да... выглядело это комично. Из зеркала смотрел напыщенный юнец. Он бросил затею стать респектабельнее лицом и отправился на кухню — обозревать будущие временные владения Петуньи.

Все оказалось просто шикарно: прежние обитатели не экономили на удобствах, и кухня была оборудована по последнему слову техники. Северус, припомнив желание Петуньи, даже поискал что-то, похожее на посудомойку, но не нашел. Скорее всего, тут держали штат прислуги — она и мыла посуду. Зато присутствовали два огромных холодильника американского образца — приземистых и широких, отличная газовая плита и роскошный, цвета слоновой кости кухонный гарнитур. Петунье тут будет раздолье!

Он еще подумал, как приведет ее в свою индейскую хижину — там же нет всего этого, только каменный очаг на маленькой кухоньке и глиняные горшки и миски... стыдоба! Может, надо будет пойти с ней в универмаг и купить кухонной утвари посовременнее?

И посуда тут была очень красивая — похожая на сервиз Эйлин. Эх... а он-то думал, что у него на кухне в Галифаксе хорошо и уютно. А тут... ну что ж, тем более надо стремиться к тому, чтобы обеспечить свою будущую жену и мать его детей хорошей просторной, оборудованной по последнему слову техники кухней.

Снейп опять мучительно задумался. Вот он тут строит наполеоновские планы, а вдруг... вдруг она не согласится? Кто он в принципе, такой? Пока что вообще ничего из себя не представляет, и неизвестно, когда добьется чего-то в жизни. Да, у него есть на сегодняшний день несколько оригинальных разработок, которые он пока что держит в секрете, дорабатывая и совершенствуя рецептуру... но на сколько они потянут в финансовом плане — неизвестно. Вдруг вообще не будут пользоваться успехом. А за голодранца Петунья не пойдет, и будет абсолютно права — кому нужны нищеброды-неудачники?

Мерлиновы подштанники, а ведь все оказалось еще сложнее, чем он себе представлял! Он-то мечтал, как Петунья приедет, они с ней будут неразлучны, поселятся в одной квартире... а выходит, что ничего пока не получается. Жить вместе нельзя — Диего его треснул по башке и сказал сначала подрасти, а то упекут за связь с несовершеннолетним, даже если они ни разу не поцелуются. Это ему не магБритания, где детки сто лет назад в пятнадцать лет могли жениться. Тут нравы якобы строго блюдут. И неважно, что юнцы заводят романы еще в школе — все равно, закон есть закон.

Далее — работа. Сам же нашел Петунье такую, что у нее времени будет совсем мало на развлечения и отдых. С одной стороны — ей это очень нравится и она благодарна, а с другой он готов был себе волосы выдрать на голове за то, что самолично же загрузил ее по самую макушку. И когда им теперь общаться? А без совместного времяпровождения... ну как они сблизятся-то?

И самое главное — что будет, если... если Петунья скажет, что он ей не подходит? Или, к примеру, он заметил, что здесь, в Америке, ходят толпы привлекательных мужчин, не чета ему. И выйдет так, как с Лили. Сначала маленькая Эванс цеплялась за него, боясь потеряться в чужом ей мире, но потом освоилась и стала отходить от него все дальше и дальше. И ушла совсем. Так же и тут получается — он-то тут освоился неплохо, а когда и она привыкнет и заведет знакомства... скажет, прощай, Сев, останемся друзьями.

Снейп тяжело вздохнул. Оказывается, полюбить человека — половина дела. Самое трудное — это признаться и попросить быть рядом всегда. И еще тяжелее, если ответом будет отказ. Может, лучше делать вид, что он относится к ней так, как это было в Галифаксе? И не настаивать на амурных отношениях. Петунья девушка серьезная, а из него кавалер так себе...

Пока он предавался самоанализу, самобичеванию и самоуничижению, хлопнула входная дверь. И через минуту в кухню вошла Петунья с пакетами, которые поставила на стол.

— Вот ты где! — довольно сказала она. — А я проводила Селену. Ей очень понравились мои эскизы интерьеров, которые я придумала раньше, и она сказала, что берет меня на работу. Здорово же, да, Сев? Кстати, я тут встретила на крыльце посыльного из ресторана — он сказал, что ты заказал еду. Спасибо, ты такой внимательный и заботливый, обо всем подумал.

И Петунья, обняв его сзади, наклонилась и поцеловала в щеку. Снейп раскраснелся и смутился, взволнованно размышляя, какие же это поцелуи: дружеские, братские или его все время целуют как парня?

— Ну, давай обедать, пока все не остыло, — пригласила старшая Эванс, красиво сервировав стол извлеченной из шкафов посудой. Сев, ты такой романтик, как я погляжу, — засмеялась она. — Здорово, что ты наколдовал сюда наш старый стол и скатерть Трикки. Я так скучаю по твоему дому в Галифаксе... знаешь, после того, как вложишь во что-то частичку труда и души, жалко расставаться с этим.

— А этот домина... он тебе нравится? — осторожно поинтересовался Северус. Ух ты, она же вложила и в него много труда и души — так может, и не захочет от него избавляться? — Ты хотела бы жить в таком вот особняке?

— В этом? — Петунья задумалась. — Знаешь, он, конечно, красивый, большой и все такое... но сколько времени тут понадобится делать еженедельную уборку! Язык на плечо вывалится, — пошутила она. — А прислуга... я же тебе говорила, что не очень-то хочу домработницу. Я человек не особенно доверчивый, и буду все время думать о том, как чужие люди трогают мои вещи, копаются в моем белье...

— Понимаю, — кивнул Снейп, с умилением вспомнив, как та же Петунья разгребала его завалы барахла. — Я и сам такой.

— Так что, как бы все это прекрасно ни выглядело, но мне больше пришелся бы по душе небольшой, но уютный домик или коттедж, увитый плющом или цветами, чтобы там жили только я, мой муж и дети!

Снейп при этих словах одновременно сначала воспрял, а потом поник. Муж, дети... а ему там места совсем нет?

— Се-е-ев... — протянула Петунья, вертя в руках вилку. — А тебе... тебе нравится Селена?

— Лена? — недоуменно спросил Снейп. — А почему ты спрашиваешь?

— Она очень красивая... — задумчиво протянула Петунья. — Современная, модная, веселая и умная... а еще, кажется, сильная колдунья.

— Ну и что? — тупил Снейп. — Она вообще-то сама ко мне подошла. Знаешь, я ведь по совету Диего повесил объявление о том, что ищу жилье для девушки-англичанки, дизайнера по интерьерам, аккуратной и спокойной, — он засмеялся. — А еще мы пропитали бумагу в Зелье Удачи, вот оно и сработало на все сто! Посмотри, какое временное обиталище теперь у тебя есть, простор для твоей фантазии! А насчет сильной и красивой колдуньи... у меня уже был опыт общения, точнее дружбы с одной, — он хмыкнул.

Петунья немного повеселела.

— Да уж, такое трудно забыть, ты прав. Моя сестра была феерична. Значит, вы просто друзья?

— Да нет, не друзья даже... просто учимся в Академии, встречаемся иногда в столовой. А так, в общем-то, кто она и кто я? У нее отец миллиардер, не помню, в какой области, притом, она же замуж выходит скоро, вот потому дом и ремонтирует. А по мне, так тут и без ремонта неплохо, — Снейп огляделся вокруг. — Денег некоторым девать некуда.

Он прищурился.

— А как там этот твой усатый дрельщик Вернон поживает? — стараясь казаться равнодушным, небрежно спросил он.

Но, разумеется, его хитрости были шиты белыми нитками и сразу оказались разгаданными.

— Ох, Сев... — Петунья засмеялась и положила ладонь на его руку с вилкой. Северус тут же бросил прибор и схватился за ее пальцы. — Вернон очень расстроился, но повел себя как мужчина и принял мой отказ достойно.

— Так он что, все-таки предлагал тебе ну... руку и сердце? — нахмурился Снейп.

— Разумеется, он же искал себе тихую, спокойную и хозяйственную жену. А у нас на факультете почти все девушки весьма вольные и креативные. Одна я как мышь белая. Наверное, он думал, что я охотно соглашусь сидеть дома, наводить уют и порядок, рожать детей и не пытаться выйти на работу и делать карьеру. Только вот... почему бы не совмещать все это, по возможности? — она закусила губу.

— Но это же феодализм какой-то, — возмутился Северус, внутри кипя от злости. Ну надо же, все хотели сделать из его Пети домашнюю рабыню какую-то, а этот мерзавец Дурсль еще и инкубатор! Гады!

— Что поделать, большинство мужчин таковы, — вздохнула Петунья. — Инстинкт собственника-самца. Ну и стереотипы, знаешь ли. Положено, чтобы женщина занималась хозяйством и не прыгала выше мужчины, это ведь унижает их достоинство и прочее... Если жена зарабатывает больше мужа — рано или поздно он ее бросает, потому что считает себя оскорбленным и никчемным.

— Я бы так никогда не поступил! — горячо заверил ее Снейп и тут же покраснел как помидор.

— Ты — нет, ты ведь у меня совсем другой, — ласково сказала Петунья, любуясь его горящими щеками. В сочетании с черными волосами это выглядело очень мило.

— Черт... — Северус нервно почесал затылок. — Я трус... Понимаешь, я просто хотел сказать... Петунья, ты же больше не оставишь меня? — он жалобно посмотрел на нее. — Мне было так одиноко и тоскливо тут одному. Если бы не учеба и не работа... даже не знаю, как я все это время прожил здесь один.

— Ну, я постараюсь быть рядом, Северус, мы ведь с тобой так и условились... — осторожно заверяла Петунья. — Я всегда поддержу тебя, если что-то случится или...

— Нет, не так. Я хочу, чтобы ты была рядом всегда, понимаешь? — выделяя последние слова, сказал Снейп.

— Так буду же, — засмеялась Петунья. — Куда я денусь?

— Вот! — Снейп, помявшись, решился и положил перед ней кольцо. Просто так, без коробочки и вставаний на колени. — Это... это подарок на Рождество, я же писал, что хочу вручить лично.

— Какое красивое! — залюбовалась Петунья. — Но подожди, я не возьму, оно же жутко дорогое, наверное... уж точно не сравнить с моими перчатками и шарфом.

— Нет... оно не стоит больших денег, потому что... бриллианты я сделал сам, — нехотя сказал Северус. Не очень-то приятно было признаваться, что колечко дармовое по сути.

— Ты серьезно? Знаешь, после того, как ты смешал мне фантастические духи в домашних условиях, я уже не удивляюсь ничему. Но... камень очень чистый и немаленький, — задумчиво повертела подарок Петунья. — Правда, оно не влетело в копеечку? Не хочу разорить тебя.

Она надела кольцо на безымянный палец левой руки. Кольцо оказалось впору и очень украшало тонкие длинные пальцы с коротко подстриженными ногтями.

— Правда, конечно, — облегченно выдохнул Снейп, любуясь восторгом на ее лице.

— А ты знаешь, что оно вообще-то помолвочное? — уличила его таки Петунья.

Снейп опять покраснел.

— Ну, Диего что-то там говорил такое, — смущенно промямлил он. — А что... а разве... ты не хочешь? — разочарованно спросил он, падая духом.

— Не хочу чего? — добивала его коварная подруга.

— Не хочешь... не хочешь быть моей... моей... быть со мной... ну... — бормотал все тише и тише Северус. — Я понимаю, что мне еще надо много времени, чтобы добиться успеха и обеспечить будущую семью, но... просто, если ты не можешь или не хочешь ждать...

Петунье стало стыдно за то, что мучает бедного парня. Она же прекрасно поняла, что именно хочет и не может сказать прямо Северус и все равно ломается и корчит из себя какую-то дурочку. Зачем? С чего вдруг она стала так делать? Ведь всегда все говорила людям прямо, не юля. Неужели извечное женское кокетство подняло голову? Надо быстро все исправлять, пока он не удрал от смущения и не забился в какой-нибудь темный угол, продолжая самоуничижаться и опять обрастать комплексами.

— Прости, прости, Сев, — она вскочила и подошла к нему. Пришлось обнять и поцеловать в макушку. Она машинально отметила, что он уже не такой худой, как был летом, когда они аппарировали в Косой переулок. Мыщцы наросли приличные на плечах и спине, да и вытянулся он изрядно. — Я просто повела себя как идиотка, а ведь всегда осуждала фифочек, которые хлопают глазками, вынуждают мужчин говорить им комплименты и вытягивают из них все эти ненужные, лишние слова. Это не ты бедный и не можешь пока обеспечить запросы будущей жены, это я... я ведь... я думала, я тебе не подхожу! Ну не могла же я сказать, что тоже очень-очень скучала без тебя и считала дни и часы до нашей встречи, и как я чуть не убежала из зала ожидания, когда увидела тебя рядом с красавицей Селеной. Вот уж поистине: кто она и кто я? Это же я бледная моль, а такие как она — яркие бабочки. Разве тебе не нравятся подобные девушки?

Снейп тоже встал, салфетка упала с его колен на ковер.

— Такие могут нравиться поначалу, кажется, я через это уже проходил, но в конечном итоге остаться хочется почему-то именно с молью, — улыбнулся он. — И никакая ты не моль, я же говорил, кто ты для меня...

— И кто же? — опять не удержалась Петунья, в глубине души кляня себя за такое поведение — ведь только что осуждала тех, кто выклянчивает ласковые слова.

— Ты — мой яркий отважный умный синий зимородок, Пети, — серьезно сказал Снейп, глядя прямо в глаза Петунье и видя в них свое отражение. — Который предложил мне, никчемной облезлой вороне лететь с ним вверх, к солнцу, к свету...

— Ох, Северус... — Петунья прислонилась лбом ко лбу Северуса, и они стояли так, взявшись за руки, минут пять, наслаждаясь тишиной, тиканьем напольных часов и долгожданным единением душ. — Как же мы оба любим себя критиковать...

— Да, мы два сапога — пара, — тихо засмеялся Снейп, с наслаждением вдыхая запах ее волос, которые щекотали ему нос.

— И что же мы дальше будем делать? — тихо спросил он, переплетая их пальцы. Он был счастлив как никогда. Наконец-то они остались одни и вот... его не выгнали прочь и не дали от ворот поворот. Это ли не радость, особенно после тех заинтересованных взглядов, которые бросал на его Петунью нахальный Диего? Северус конечно понимал, что друг никогда не посягнет на чужое, но... мало ли что может случиться? Лучше не рисковать и сразу все выяснить. Потому что не только ему в Штатах раздолье, как думала и считала Пет, а и наоборот: в Америке полным-полно молодых мужчин с лучшими стартовыми условиями, нежели у него — могут и увести запросто симпатичную талантливую англичанку.

— Дальше? Дальше мы с тобой будем жить и работать, Сев. Потому что надо многое успеть сделать. Ты точно хочешь, чтобы рядом с тобой... — она помолчала, — рядом была именно я? В Штатах ты живешь всего несколько месяцев и можешь еще встретить девушку своей мечты... это же как удар молнии случается, увидел и влюбился. Помнишь, как... как с Лили.

— Пети, — засмеялся Снейп. — я за четыре месяца повидал столько разных девушек, сколько за шестнадцать лет дома не видел. В Академии учится народу больше в пять раз, чем в Хогвартсе. Они все для меня как будто на одно лицо. Рыжие, брюнетки, блондинки, худые, полные, высокие... кажется, что разные, и в то же время одинаковые. Так и в зале ожидания было: серая, спешащая куда-то людская масса и вдруг как удар молнии — ты. Ты была как будто отдельно там — четкое цветное изображение на расплывчатом фоне... понимаешь? Я видел в тот момент лишь тебя одну.

— Ох, Сев, — прошептала довольная Петунья, ласково проводя прохладными пальцами по его горячей щеке. — А я и не подозревала, что меня могут видеть ТАК...

— Я знаю, почему ты мне все это говоришь, — самодовольно сказал он. Петунья смешливо фыркнула, глядя на его серьезную физиономию знатока человеческих душ.

— И почему же, интересно знать, — поддразнила она.

— Потому что ты считаешь, что я еще молод и не знаю жизни, потому что я волшебник, а ты простая магла, и потому, что тебе будет неприятно выслушивать мнение Лили, — тихо закончил он. — Я долго думал над всем этим и не считаю все это препятствиями. Скорее, я могу бояться того, что ты не захочешь со мной иметь дела именно из-за моего возраста и нищеты, — он нахмурился и попытался отнять свою руку.

Но Петунья не отпустила.

— Пойдем в гостиную, там камин есть, — предложила она. — У меня в квартирке не было камина, а так хотелось живого огня... как будто мы летом, на заднем дворе жарим мясо, помнишь?

-Я все-все помню. Это было самое лучшее время. Благодаря тебе, — многозначительно сказал Снейп, позволяя увлечь себя в другую комнату. Он попутно взмахнул рукой, накрывая еду защитным куполом и левитируя к себе бутылку купленного вина и два бокала.

Еще щелчок пальцами и огонь в камине разгорелся ярче. Взмах — и ковер на полу стал точной копией того, что лежал на новеньком сером линолеуме в гостиной его старого дома.

— Ура! Как здорово! Наш коврик! — Петунья тут же уселась перед огнем, и взяла в руки фигурную кованую кочергу, поправляя дрова. Северус призвал еще кучу подушек с диванов для удобства, заботливо устроил ее в мягком гнезде и разлил вино.

— Ты стал прямо дамским угодником! — поддразнивала его девушка. Снейп только улыбался — он насмотрелся романтических мелодрам: братья с девчонками регулярно вытаскивали его на киношные премьеры. Вообще маги в Америках очень любили тусоваться по магловским развлекательным местам. Кинотеатры, варьете, ночные клубы, бильярдные, боулинг, походы на мюзиклы, ночные гонки по разгрузившимся шоссе... Пару раз даже бывали на баскетбольных матчах.. Северус так привык ко всему этому, что удивлялся, как раньше ему было не скучно в британских магических реалиях? Там ведь одно развлечение — квиддич. Хотя он и компенсировал отсутствие развлечений чтением и экспериментами, теперь ему стало понятно, что нельзя всю жизнь просидеть в лаборатории. Надо жить, и жить желательно хорошо и достойно. И с любимой девушкой, а потом женой и матерью твоих детей. Делить с ней все радости и горести. А иначе... эта возня с изобретениями и прочим не стоит ничего, если ты всю жизнь будешь один.

— Знаешь, с таким другом-ловеласом как Диего Сабанес станешь кем угодно, — засмеялся Северус, подавая Петунье бокал. — Я не очень пока разбираюсь в вине, купил то, что мы обычно пьем в компании...

— Хорошее вино, — попробовала Петунья. — Так вот, Сев. Я тоже все время думала о нас с тобой. Вместе и по отдельности. И поняла, что ты мне стал очень дорог. Наверное, потому что с тобой я чувствую себя самой собой. Я могу рассказать тебе все, как тете или бабушке, понимаешь? Это значит, что ты для меня теперь свой, близкий, родной человек. И неважно, как мы в дальнейшем будем общаться — как друзья или как... как пара, — тут Снейп, улегшийся рядом на живот, просиял. — Я постараюсь всегда быть рядом. У меня почти нет друзей, и мне бы очень не хотелось потерять тебя. А еще я думаю, что у нас с тобой большой творческий потенциал и мы могли бы многого добиться вместе.

— Ты правда так думаешь? — с надеждой спросил Снейп. — Знаешь, я ведь мечтал, как мы с тобой выиграем этот конкурс от «Виктории Сикрет», а потом, может быть, на основе этого создадим что-то свое. Ну, что-то типа своей аптеки или косметической фирмы... Я бы варил лекарства и духи, а ты упаковывала и продавала, — улыбнулся он. — Или мы могли бы работать по твоему профилю среди магов. С тебя ремонт и обстановка, с меня — изоляция магловских электрических приборов и установка Сигнальных и прочих бытовых чар.

— А знаешь, прекрасная идея! Получается, мы хоть и разные в плане того, что ты волшебник, а я нет, но очень даже продуктивно могли бы сотрудничать!

— А еще лучше, когда сотрудничают супруги, — у Снейпа видать от вина прибавилось смелости. — Они могут обсуждать это даже дома. Хотя я и ярый сторонник того, что работу следует оставлять за дверью.

— Знаешь, я ведь именно так и думала, как ты сказал, — созналась Петунья. — Если подождать, пока ты вырастешь, не было большой проблемой, то... я не очень представляла, как смогут жить вместе двое разных людей — маг и простой человек. Хотя бы... просто потому что твои родители... они ведь не ладили.

— Ну, у них там все было запутано, — нехотя сказал Снейп. — Понимаешь, мама... она всегда была неласковой, даже со мной. И у нее что-то там случилось в семье, она никогда не рассказывала... так что пришлось уйти и выйти замуж как можно быстрее. Практически за первого попавшегося. Она не сказала, что ведьма, и отец считал, что она обманула его. А тут я родился, и расходиться стало поздно и некуда.

— Не надо, не рассказывай, — попросила Петунья. — Я уже поняла, что все зависит от самого человека... надо лишь... любить его, неважно каким: маглом, колдуном, молодым, стариком, здоровым или больным. Тогда все можно преодолеть и всего добиться — вместе.

— Значит, ты сможешь... полюбить такого, как я? — напряженно cпросил Северус. — Если представить меня на месте моей матери...

— Ты на своем месте, Сев. На своем законном месте, помни это всегда. И я... — Петунья собралась с духом и решилась, — я, наверное, люблю тебя, и именно таким, какой ты есть. Неважно, что ты еще молод, что небогат и незнаменит. Все это будет впереди, если захочешь сам. А ты уже захотел, ты изменил свою жизнь, переехал, добился признания и уважения на новом месте среди новых людей, так почему же всего этого не будет и дальше?

— Я тоже тебя люблю, очень сильно, — признался покрасневший и жутко довольный Северус. — Правда, я не знаю, что такое любовь в настоящем смысле... просто к Лили я такого не испытывал. Без нее было скучно, но я вполне мог забыться чтением или другим занятием, а о тебе думаю все время. И знаешь, ты мне в моих мыслях не мешаешь, наоборот, с тобой все получается легко и быстро! Будто бы ты просто подсказываешь, хвалишь меня и подбодряешь. Ты всегда со мной. Так что если это не та самая любовь, о которой мечтают все наши девчонки, то я не Северус Снейп, в конце концов!

— Ну вот, два идиота очень странно признались друг другу в любви, — засмеялась смутившаяся и тоже порозовевшая от удовольствия Петунья. — А знаешь, даже хорошо, что мы не стали целый год ходить вокруг да около и стесняться друг друга. Мне теперь так легко! Я боялась, что мы после встречи будем общаться по-другому... более скованно, что ли. Потому что, знаешь... в разлуке мне мысли о тебе в голову лезли совсем не дружеские.

— И у тебя тоже так было? — обрадовался Северус. — Видишь, как мы с тобой похожи! Кажется, это судьба, то, что ты тогда после похорон не ушла сразу домой, а забрела в мою берлогу! Как же хорошо, что это была именно ты, а не Лили...

Он перевернулся на спину и положил голову Петунье на колени, счастливо вздохнув и расслабившись, словно с плеч у него упал тяжелый мешок. Петунья и сама себя чувствовала примерно так же, поэтому принялась нежно перебирать тяжелые смоляные отросшие пряди, убирая их со лба. Северус замурлыкал, словно огромный черный кот.

— Может быть не так просто, как ты себе все представляешь, — предупредила она. Снейп открыл один глаз.

— А мне кажется, мы с тобой даже не будем ссориться и ругаться, — самоуверенно заявил он.

— А если ты плохо меня знаешь и крупно попал? — пошутила Петунья. — Вдруг я жуткая мегера и скандалистка? Властная и люблю командовать всеми?

— Нет, такого не может быть, — серьезно сказал Северус. — Ты красивая, добрая, щедрая, бескорыстная и всегда готова всем помогать. Я чувствую это сердцем. И понимаю умом. Мы никогда не поругаемся, в этом я уверен.

— Ох, Сев... не надо зарекаться и давать обещаний. Время покажет.

Снейп взял ее руку и положил себе на лоб.

— Время покажет лишь то, что я был прав. Я быстро учусь, и одного урока мне было достаточно.

И он оказался таки прав: в будущем за всю свою совместную жизнь они ни разу не поругались.

Полтора года спустя.

— Смотри, что у меня есть! — Северус помахал ярким глянцевым журналом у Петуньи перед носом, отрывая ее от очередного чертежа перепланировки.

— Да-да, сейчас, Сев, сейчас посмотрю, только доделаю... — сказала Петунья, делая карандашом на большом листе бумаги только ей понятные пометки.

— Я пошел ставить чайник, — известил Снейп, и ушел вместе с журнальчиком на кухню.

Небольшой двухэтажный коттедж был куплен ими месяц назад, в конце мая. Он оказался именно таким, о каком мечтала когда-то Петунья — увитый плетистыми розами и зеленым плющом кирпичный дом располагался на небольшой участке, густо засаженном цветами и отделенном от участков соседей живой изгородью из персидской сирени и виргинского можжевельника.

К этому времени они как раз решили, что стоит попробовать пожить вместе, хотя Пет часто и неубедительно твердила, что еще рано. Но Северус, который в основном упирал на то, что он давно уже совершеннолетний, настаивал. Он как раз закончил два основных курса Академии и мог устроиться работать в любое магическое учреждение по профилю «Косметология и прикладная химия» и «Магическая фармацевтика», но вместо этого поступил в магистратуру на специальность "Высшие Зелья и Яды". В принципе, на этом настояла именно Петунья, так как решила, что профессорское звание в будущем ему вовсе не помешает. Учитывая то, что без косметики и духов можно спокойно обойтись, а вот без лекарств — проблематично. Тем более, обе профессии, в общем-то, связаны между собой и одна другой не мешают.

Северус согласился — денег на тот момент хватало, и ему самому было более интересно заниматься разработкой и созданием именно целебных зелий, в частности противоядий. Эта сфера оказалась очень мало освещена и проработана, так что открытий тут можно было совершить море. И что греха таить — тема ядов когда-то очень привлекала его именно эффектом и силой. Миллиграмм активного вещества, способный убить, парализовать или искалечить... Сейчас, разумеется, он трезво оценивал свое былое пламенное увлечение и понимал, что оно неминуемо привело бы его к очень отрицательному результату, но... у каждой медали есть две стороны и ребро. Так что изучать яды можно и с другой целью — чтобы попробовать спасать от них. Чем он с удовольствием и занялся.

Вот тут как раз и пригодился старый учебник матери за шестой курс, который он исписал переделанными рецептами зелий. Часть из них была представлена на суд Вейеру и тот, одобрительно кивая и хмыкая, отобрал с десяток и с согласия Северуса и одобрения Петуньи запатентовал методику варки, а потом нашел покупателя и производителя.

Снейп и не чаял, что его школьные разработки принесут ему кучу денег. Одна из известных магофармацевтических компаний охотно взяла его упрощенные методы на вооружение, и помимо выплаченной единоразово солидной суммы покупки на его счет в банке капал ежемесячно приличный процент от продаж. Никто не остался в накладе, все были довольны: сам Северус, профессор Вейер, ставший негласно его агентом-посредником и знавший все профильные концерны и корпорации, производители и, разумеется, покупатели. Зелья вышли намного дешевле в цене из-за упрощения технологии приготовления, и соответственно доступнее, а кому же не понравится экономить свои кровные деньги?

Таким образом, спустя полтора года с момента приезда Петуньи Эванс в Штаты Северус перестал думать о себе как о нищем никчемном претенденте на руку и сердце молодого перспективного дизайнера из Англии, обладавшего недюжинным умом, фантазией и капиталом в пятнадцать тысяч фунтов. Сейчас у него денег было примерно в сто раз больше, и он давно уже вернул Пет те пять тысяч, которые она одалживала ему под залог китайского сервиза Эйлин.

Петунья к этому времени закончила грандиозный ремонт в особняке Селены, проделав там титаническую работу. Буквально все, начиная с подвала и заканчивая чердачным помещением было переделано и приведено в полный порядок. На очереди оставался еще огромный сад. Старшая Эванс как раз собиралась переезжать на съемную квартиру, когда восторженный Северус притащил ей фотографии дома.

Оказывается, он давно уже обратился в агентство по продаже недвижимости с определенными пожеланиями и несколько раз ему присылали неплохие предложения, но все не то... А этот коттедж как будто бы был скопирован из их представлений об идеальном жилище.

Из светлого, почти белого кирпича под расшивку, с венецианскими окнами и цветной витражной входной дверью. По всему периметру дома расположена широкая крытая терраса со всевозможными атрибутами американского уюта: качельки на цепях, кресло—качалка, кованый трехногий столик с тремя такими же стульями с мягкими подушечками на сиденьях, изящные подставки под цветочные горшки и старинный фонарь над крыльцом. Крыша покрыта глиняной черепицей.

Петунья почему-то всегда хотела именно такое жилье — пластик, широко распространенный в Америке ее не привлекал. Сайдинг, мягкое полимерное покрытие — все это в качестве отделки категорически отвергалось. Поэтому Северус сразу же заинтересовался продаваемым объектом — в нем, кажется, было все то, что Петунья любила и хотела. И упустить такую возможность порадовать подругу Снейп не мог.

В результате дом, в который Пет влюбилась моментально, стал их совместной собственностью. Все-таки эмансипация тут была в чести, поэтому те немалые деньги, что Петунья заработала у Селены, она вложила в покупку. Северус всячески возражал против этого, но его обозвали феодалом и богатым самодуром и шутливо врезали под дых, но потом долго и нежно целовали и обнимали. Против такого обращения он не устоял, но зато кое-какую мебель для дома покупали уже на его деньги, в том числе и в первую очередь абсолютно новую суперсовременнейшую посудомоечную машину, о которой мечтала Петунья. Это была красавица-немка от фирмы «Miele» с микрокомпьютером и сенсорным управлением. Стоила она недешево, но никто на цену даже не смотрел. Серебристая, изящная, умная помощница занятым хозяйкам. Точно такую же поставили и на кухне у Селены — ведь та желала иметь все самое лучшее и полностью доверилась в этом вкусу своего дизайнера.

Северус и сам был очарован чудесами бытовой магловской техники. Ведь тут даже палочкой махать не приходилось — ну разве что отправить посуду в посудомоечный агрегат. А ведь в Англии ее обычно мыли жесткими щетками с мылом, руками, потом споласкивали в кипятке... ну ладно, колдуньи — бытовыми чарами, но все равно по старинке же...

Тут же на выходе совершенно без усилий получалась скрипящая от чистоты посуда, прокаленная паром, обеззараженная и сверкающая. Так что радостная Петунья отблагодарила довольного Снейпа крепким поцелуем, а пришедших вместе с ним в гости падких до ее готовки прожорливых братьев Сабанес жареной курицей в панировке, красной фасолью в соусе чили и фирменным яблочным пирогом.

Кухня в их доме была на редкость функциональной, и в отличном от самого «натурального» дома из кирпича, дерева и кованого железа стиле хай-тек: множество стильных деталей, яркие светильники, хромированные вытяжка, духовка и плита, огромный двухкамерный холодильник и прочие современные примочки. Петунья, как выяснилось, любила эклектику — смешение стилей. Так что Северус вскоре привык к таким словам как «рустикальный, викторианский, готический, арт-деко, рококо, барокко, бидермайер, функционализм, Ренессанс» и даже примерно знал, что все это означает.

У самого Снейпа для работы было отдельное оборудованное под лабораторию помещение — в подвале, там же рядом располагалась прачечная со стиралкой и сушильной машиной.

Он со временем так привык ко всей этой полезной технике, что поражался, как же раньше его мать и прочие женщины справлялись со всем огромным объемом домашней работы. Правда, пришлось немного попотеть, прежде чем он надежно изолировал все электрические приборы от пагубного воздействия магических потоков, но оно того стоило. А особенно радовали телевизор и стереосистема, которые стали ему как родные, впрочем, как большинству мужчин.

И на машине он научился ездить весьма неплохо, спасибо за это Диего. Сам Сабанес освоил уже самолет, который прикупил недавно — небольшую изящную «Сесну». Снейп ехидничал и предлагал выписать из Англии гоночную метлу, Диего возмущенно кричал, что ему еще дороги его яй... то есть, мужское достоинство, чтобы он гробил его на какой-то обструганной палке с прутиками, которая к тому же стоит как половина его любимого самолета.

Девчонки смеялись и подтрунивали над своими парнями, впрочем, удивляясь дикости англичашек — метлы в Америке вовсе не пользовались успехом, и вряд ли бы их производители обогатились в здешнем магическом обществе. Здесь предпочитали если не аппарацию и порталы, так гоночные машины, яхты, самолеты. Северус еще любил ездить на лошадях. Магловское вредное влияние, в общем. Вот что значит не иметь Статута.

Проходя на кухню через гостиную, он посмотрел на портрет матери, который заказал недавно: рама была пуста. Значит, Эйлин на своем старом портрете, с мужем...

Снейп хотел забрать ее из дома в Тупике Прядильщиков, но мать не согласилась. Ждала своего Тобиаса. Тот и правда должен был освободиться этой зимой. И видимо, благополучно заселился в отремонтированный дом. Судя по тому, как часто матери не бывало на второй картине, она проводила много времени с мужем. Возвращаясь, рассказывала сыну, что отец исправился, не пьет, устроился на работу и общается с ней вполне миролюбиво и спокойно, жалея о прошлом.

Сееврус скрипел зубами, слушая эти дифирамбы. Неужели некоторым людям для того, чтобы стать хорошими и пушистыми, надо посидеть в тюрьме? Почему Тобиас не мог вести себя так раньше, когда мама была еще жива и здорова и когда он, его сын, был рядом?

Петунье долго пришлось его успокаивать после этого. Но отца он все равно пока видеть не хотел, хотя мать наверняка все выложила тому про него, про житье-бытье в Америке, про учебу, работу и девушку. Кстати, как-то раз Эйлин явилась обратно весьма довольной и сказала, что отец отлично помнит старшую девочку Эвансов — серьезную, спокойную и рассудительную, и та ему всегда нравилась больше ее рыжей пронырливой хитрюги-сестры.

На Петунью сама Эйлин сначала презрительно фыркала. Потому что не считала ее достойной парой сыну. Да, она вполне миролюбиво общалась с ней иногда в старом доме, но то ведь была обычная вежливость и благодарность за теплое дружеское отношение к сыну, который так рано остался один... А вот в качестве подруги и жены...

Снейпу пришлось напомнить ей, что и сама мать выбрала себе пару, мягко скажем, неподходящую по всем статьям, но ведь была по-своему счастлива? Ну, так пусть и ему не мешает в его выборе, тем более, что он все равно не станет слушаться ее. Эйлин подулась несколько дней, а потом все пошло как обычно. Сейчас она общалась с Петуньей очень даже благожелательно, так как видела, что та на самом деле любит Северуса и заботится о нем гораздо лучше, нежели это делала в свое время Эйлин.

Вода закипела, и чай настаивался под полотенцем в том самом памятном чайничке с пионами, дожидаясь хозяйки. Северус как раз листал присланный утром из Англии журнал, когда его обняли сзади тонкие, но сильные руки. Потом Петунья скользнула к нему на колени и пару минут они самозабвенно целовались.

— Жутко соскучился по тебе, — признался Снейп, крепко прижимая к себе подругу.

— Мы не виделись всего часов шесть или семь, — засмеялась Пет, переводя дыхание.

— А я сразу начинаю скучать, как только выхожу из дома.

— Так это же хорошо? — улыбаясь, спросила довольная девушка, запуская пальцы в густые волосы Северуса.

— Хорошо. Потому что я сразу же начинаю ждать, когда опять увижу тебя, — Северус снова притянул к себе Петунью. — И как я только вытерпел эти полтора года...

— Любовь как старое вино, с годами становится только крепче и ценнее. Банально, конечно, но у нас, получается, именно так и произошло, — сказала Петунья. — Чай остынет, Сев.

Снейп нехотя отпустил ее и лениво взмахнул рукой. Чайник принялся разливать ароматный напиток по чашкам. Заклинания без палочки отработались до автоматизма, и недостатка в магической энергии не было — Северус еще несколько раз переделывал и совершенствовал накопитель. Последнюю версию Монгво с Вейером как раз забрали для испытаний.

— А что ты мне хотел показать? — спросила Петунья, разрезая испеченный ею накануне шоколадный торт с вишней. Северус подумал, что хорошо он отделался от Диего, тот хомячил этот торт со страшной силой, не оставляя ни кусочка на блюде. — Твою статью опубликовали?

— Нет, тут кое-что поинтереснее. Британский «Ведьмополитен» дал рекламу с пробниками и статью о создателях коллекции ароматов «Зимний сад». Вот тут... — он раскрыл журнал на заложенной им странице. — Гляди, твое фото, история создания, и даже я упомянут.

— Да, вот она — слава! — засмеялась Петунья, просматривая публикацию. Наконец-то и до Англии нашей добрались. Кажется, они взялись за продажи одними из последних, в отличие от Франции и Италии. Там, конечно, своих духов полно, что уж говорить, но они вовсе не гнушаются разнообразить свой рынок, и это похвально. Тем более, не за бесплатно же. А английские маги... странные они, Сев.

— Ну, так это же консервативная магическая Британия, что ты хочешь. Они только с полвека назад, наверное, стали активно торговать с Америкой, до этого брезговали. Считали недостойными контактировать с потомками бывших каторжников и беглецов. Но, как говорится, прогресс и до них дошел. Тем более, что там в последнее время совсем мало делается полезных открытий. С их отношением к новинкам это и неудивительно. Хорошо еще, что нынешний редактор «Ведьмополитена» продвинутый современный маг и знает, что такое реклама. Ну и Нарцисса там повлияла. Она же сейчас в Косом переулке тон задает! Икона стиля, как говорят маглы.

— А неплохо у нее получается, правда, Сев? Я думала, она этакая белоручка-аристократка, которая целыми днями ничего не делает, а оказалось... весьма креативная и практичная леди! И благодарная и щедрая, к тому же... Лили про нее всегда нелестно отзывалась, но на практике оказалось все совсем не так.

— Внешность обманчива, отвечу я тебе твоими же словами, — ухмыльнулся Снейп. — Не ты ли мне это говорила, когда недавно опять признавалась в любви?

— Ну да, я же не подозревала, что за длинными ядовитыми колючками скрывается такой милый, нежный и ласковый котик? Который очень любит, когда его хвалят, гладят и ласкают? — парировала Петунья.

— Я и сам не подозревал, что я именно такой, — засмеялся Северус. — Но заметь, что таким я бываю лишь рядом с моей милой... и больше ни с кем другим!

Петунья довольно улыбнулась. Спустя столько времени Снейпу не становилось скучно с ней, наоборот, казалось, они привязывались друг к другу все сильнее и сильнее. Так что, в конце концов, стало невозможно жить по отдельности и она, наконец сдалась и согласилась попробовать вести совместное хозяйство и... ну все остальное тоже. Это самое «остальное» было на высоте — они оба привыкли стремиться к совершенству, так что интимная жизнь оказалась богата открытиями и восторгами, а потом и чистым наслаждением, которое ничуть не приедалось, а хотелось еще и еще.

— Торт — объедение, впрочем, как всегда! — с набитым ртом похвалил Северус. — Аманда кажется, тоже наконец научилась его готовить. Надеется, что Март теперь сменит гнев на милость. Или может быть Диего на ней женится. Ты отличный учитель, Пет. Даже я научился нормально жарить мясо и делать соус.

— Спасибо, Сев, ты своими похвалами вдохновляешь осваивать новые рецепты, — ответила Петунья.

— А помнишь, ты говорила, что станешь готовить для своей семьи сама? Твоя мечта наполовину исполнилась, — прошамкал Снейп, смакуя нежнейший и вкуснейший торт, пропитанный ароматным кисловатым вишневым соком.

— Помню, — улыбнулась Петунья. — Надеюсь, что все так и будет. А пока буду баловать тебя! Погоди-ка... камин сработал, кажется. Кто-то прислал письмо.

— Акцио! Это Монгво переслал, вот тут записка... — Снейп повертел в руках конверт. — От миссис Марчбенкс... странно, вроде бы только недавно я ей послал Артритное, и она меня благодарила, и вот опять... надеюсь, что ничего не случилось.

— Читай быстрее, — поторопила обеспокоившаяся Петунья. Старушку экзаменаторшу она уважала и любила. Они познакомились в прошлом году, когда та приезжала к Монгво по обмену опытом, и сразу же нашли общий язык. Пет даже связала и подарила ей парадный ридикюль, украшенный жемчугом и розовыми ракушками, который восторженная старушенция тут же обработала Безразмерными чарами.

Снейп разрезал ножом конверт и вытащил густо исписанный листок. По мере прочтения он все больше и больше хмурился.

— Что-то точно случилось, — вслух подумала Петунья. — Сев, если ты и дальше будешь молчать — спать сегодня отправишься на диван! Ну, говори же!

— Это насчет Регулуса, брата Блэка... — нехотя сказал Снейп, передавая ей письмо. — Просит помощи...

— Это тот мальчик, с которым ты дружил в школе?

— Я не общался с ним так уж близко, но все же больше, чем с кем-либо, кроме Лили. И вообще сначала отнесся не особенно дружелюбно, все-таки младший брат ненавистного Блэка... — Снейп вздохнул и налил себе еще горячего чаю — чайник был под Согревающими чарами.

— Но со временем ты понял, что «внешность обманчива», так? — улыбнулась Петунья.

— Что-то вроде этого, — засмеялся Сев. — Регулус лицом очень похож на своего чокнутого братца, но по характеру совершенно другой: спокойный, скромный, тоже любит забиться куда-нибудь в уголок с книжкой... мы на этой почве с ним и стали разговаривать. Я увидел у него очень редкий фолиант по зельям, ну и не утерпел, подошел, хотя и зарекался. А он даже дал мне его на несколько дней. Ну а дальше так и пошло — Рег таскал книжки из семейной библиотеки, я ему помогал с уроками.

— И что ты думаешь? Наверное, надо мальчику помочь, тем более, он пишет, что мать умерла внезапно, и он остался совсем один. А этот ваш суперЛорд повелел, чтобы к началу шестого курса Регулус вступил в его ряды. Сев, но почему так рано? Теперь этот ваш фюрер Темного мира вербует сторонников, даже не дожидаясь их совершеннолетия?

— Пети, Блэки одна из самых влиятельных, родовитых и богатых семей в магической Англии. Их состояние просто огромно. А Регулус возможно единственный наследник. Теперь, когда миссис Вальпурга умерла, скорее всего, хозяином денег и имущества стал именно он. Поэтому Темный Лорд и стремится прибрать его к рукам, как Люциуса. Но если Люцу в плане финансов палец в рот не клади, то Рег... он же ничего не понимает в этом. Ни в силу возраста, ни по характеру. Им можно вертеть и крутить как угодно, и он не сможет возразить, он же еще ребенок! Я вообще удивился, как он смог добраться до меня...

— Видимо, был в таком отчаянии, что сделал правильные выводы и вышел на мадам Гризельду, так что ты не совсем прав насчет того, что мальчик неопытный, — задумчиво сказала Петунья. — Наоборот, он не дурак, и прекрасно понимает, что его ждет в будущем. Сев, давай поможем! Ему же сейчас столько же, сколько тебе было, когда мы начали общаться. Возраст, когда стоишь на распутье и не знаешь, куда пойти.

— Да я не против, наоборот... сам думаю, как это лучше сделать. Ведь Регулус не я, его-то точно станут искать и найдут, как пить дать.

— Ну, если он станет полноправным гражданином другой страны, его никто не посмеет тронуть, так ведь? Да и всегда можно спрятаться или скрыться в том же Гранд Каньоне.

— Не знаю, сначала мне надо поговорить кое с кем, — задумался Северус. — Буду ждать маму.

— А при чем тут Эйлин? — удивилась Петунья. — Она знакома с Блэками?

— Нет, скорее всего, но раз Вальпурга умерла, значит, у нее теперь есть портрет. А Эйлин может пройти к ней и разузнать подробности или даже поговорить с самим Регулусом. Смотри, если сроки сдачи СОВ не изменились, то через пару дней Регулус будет дома, вот там мы его и поймаем! Жаль, конечно, что все это совпало с публикацией в «Ведьмополитене»... Надеюсь, что никто не догадается связать его исчезновение со мной, и не будет искать у нас дома. И да, раз уж мы с тобой ввязываемся в это дело — лучше будет накрыть коттедж Фиделиусом от чрезмерно любопытных магов.

— Думаешь, это все так серьезно?

— Не думаю, знаю. Все же не простого нищеброда будем похищать, а богатенького наследника, — улыбнулся ободряюще Северус.

— Я буду помогать, чем смогу, — решительно сказала Пет. — Мальчика действительно жалко...

— Хм... а ты тогда тоже так думала? Что я мальчик? И ты меня жалела? — улыбнулся Снейп, беря ее за руку.

— Конечно, а ты что себе вообразил? — поддразнила его подруга. — Ты и был мальчишкой, вредным и злым, которого хотелось хорошенько стукнуть! И не жалела, а сочувствовала, Сев, это совершенно разные вещи!

— Но я же исправился, правда? — скорчил умильную рожицу Снейп. — И хорошо, что не жалела, а просто поняла и приняла таким, какой есть.

— Твое счастье, — Петунья чмокнула его в нос. — Давай уже работать, а то я ничего не успеваю.

Северус нехотя отпустил ее и встал, отправив грязные чашки и тарелки в посудомоечную машину.

— Пет, ты как всегда, была права — эта вещь просто чудо, — он ткнул пальцем в «Милу», как они ласково называли машину.

— А то, не зря же я мечтала о такой? — крикнула Петунья уже со второго этажа. — Пока, Сев! Что ты хочешь на ужин?

— Что приготовишь — то и захочу, — крикнул Снейп. — Я все люблю, и тебя тоже!

Петунья засмеялась.

Снейп постоял немного на кухне, наслаждаясь невероятным и не проходящим чувством обладания собственным домом и любимой женщиной и вздохнув, аппарировал в лабораторию Академии — проводить опыты с Блокатором Жиров и Энерджайзерами.

* * *

Эйлин, явившуюся поздно вечером, подробно проинструктировали насчет визита в дом Блэков. Та поохала, поахала, узнав о смерти миссис Блэк, и решила отправиться тут же, благо портретам сон не требовался — спали они всего лишь от скуки.

Пока она занималась рекогносцировкой на местности, Петунья с Северусом расположились на диване: Пет сидела, а Снейп валялся, как обычно положив голову ей на колени. Он жутко любил, когда Петунья перебирала его волосы и гладила по лицу — буквально растекался от этой нехитрой ласки розовой лужей. Наверное, как предположила Пет, ему не хватало в детстве родительской ласки, вон он и компенсировал ее любовной. Северус охотно соглашался с выводами подруги — лишь бы она не останавливалась.

— Как продвигаются дела в лаборатории? — спросила Петунья, заплетая мелкие косички из отросших волос Снейпа.

— Все хорошо, зелье работает нормально, морские свинки не толстеют, держат вес стабильно, — сонно пробормотал Северус.

— Ты молодец, Сев, совершишь прорыв в магловской диетологии, — похвалила Пет. — Ты уже спишь, может, пойдешь в кровать?

— Подождем еще немного, может, мама скоро вернется, — ответил Снейп, сладко потягиваясь.

Петунья тем временем, дразнила миниатюрного ворона за его левым ухом — тот бил крыльями и шутливо пытался клюнуть ее в палец. Когда Северус показал ей тату и рассказал об истории его приобретения, Пет, вопреки ожиданиям, не стала кудахтать над ним, пилить и ругать, а наоборот, одобрила его поступок. И даже заявила, что и сама бы не прочь испытать уровень своего внутреннего духа. Правда Снейп категорически ей в этом отказал, так что она слегка обиделась за недоверие. Пришлось объяснять, что женщины испытание не проходят.

В первый же выходной после приезда в Штаты гордый Северус потащил ее в Гранд Каньон — показывать свое жилище и приусадебное хозяйство с лошадками. Пет пришла в полный восторг и отказалась что-либо тут переделывать и обставлять, сказала, что все так и должно остаться и любая европейская вещь только станет диссонировать с общей атмосферой. Ее ничуть не смутила перспектива варить на открытом огне, и она прекрасно справлялась с этим, приводя как аргумент ростбиф и йоркширский пудинг, которые только так и надо правильно готовить.

В дальнейшем она просто привозила все необходимое с собой, в плетеной корзине для пикников, а горячее варилось или в кухне на маленьком очажке, или же Петунья, переодевшись в индейское платье и мокасины и заплетя косички, отправлялась с продуктами и посудой на общественную кухню, где готовили и обсуждали новости индеанки всех возрастов и положений.

Бледнолицую подругу Стального Ворона приняли сначала вежливо-насторожено, памятуя о том, что она англичанка, но со временем Петунья смогла завоевать уважение и даже любовь женщин поселения. Она научила их вязать крючком и плести вещички из бисера, а ей взамен подарили ткацкий станок, и теперь в домике Северуса повсюду лежали на полу и лежанках новенькие разноцветные коврики и покрывала в национальном стиле. В принципе, искусство ковроткачества не было чем-то уж таким диковинным, потому что у бабушки Петуньи сохранился похожий агрегат, доставшийся той от ее бабки.

Так что в дом в Гранд Каньоне они ездили просто отдохнуть душой от городской суеты и смога. Совместные поездки на лошадях, работа по благоустройству территории вокруг дома, даже небольшой огород — все было привычно и близко обоим.

И первая волнующая и долгожданная близость состоялась там же — невозможно было столько времени ночевать в одном тесном здании рядом друг с другом. Сначала робкое узнавание и постижение любви, а потом всепоглощающая безудержная страсть. Поэтому дом в долине неизменно вспоминался ими с теплотой и нежностью.

Эйлин вернулась через полчаса, преисполненная важности от миссии лазутчика во вражеском стане.

— Ох, — она уселась в свое кресло, обмахиваясь платком. — Ну и дом! Мрачный как склеп, сырой и темный. Как ребенок там живет — непонятно!

Снейп громко хмыкнул. Эйлин, разумеется, ничего не заметила или сделала вид, что это не про нее.

— Я походила по портретам Блэков, поговорила с ними. Те со скуки все и выложили. Вальпурга, говорят, умерла внезапно, скорее всего, от сердечного приступа. Они со старшим сыном постоянно ругались, она посылала ему кучами Вопиллеры в школу, потом он через каминную сеть ругался с ней до хрипоты. Ужасный темперамент у обоих, вполне в стиле Блэков! Психика ни к Мордреду! Я вообще удивляюсь, откуда в их безумном роду такие спокойные прекрасные дети как Нарцисса и Регулус. Прямо подкидыши какие-то или нагулыши со стороны, — съехидничала она. — Даже готова поверить, что муженек Вал подправил ей память и притащил своих бастардов, которых зачал от любовниц, не в силах терпеть истерики жены.

— Там еще Андромеда имеется, — напомнил Северус мамаше.

— Не имела чести знать эту девицу, — фыркнула Эйлин.

— Она на тебя похожа, тоже убежала из дома и вышла замуж за магла, — напомнил столь же ехидный как и маменька Снейп. Эйлин гордо промолчала.

— Так вот, с Вальпургой невозможно разговаривать. Она только и несет чушь о том, как младший сын возродит былую славу их дома служением Темному Лорду. И даже то, что ему всего шестнадцать, ее не смущает. Говорит, что заодно и повзрослеет. Ее видимо не устраивает слишком мягкий характер мальчика, — Эйлин фыркнула. — Желает его закалить в горниле войны.

— А вот их домовик Кричер придерживается иного мнения. Когда я уже собиралась уходить, он очень вежливо и тихо попросил меня пройти на картину с каким-то пейзажем в кухне. Оказывается, единственный собеседником Регулуса и был этот эльф. Стал ему и отцом, братом и другом, можно сказать.

Петунья переглянулась с Севом.

— И что же дальше?

— А то, что он, узнав, кто я, слезно просил помочь его молодому хозяину, даже на колени бухнулся. Он тоже не хочет, чтобы Рег получил Метку. На домовиков ведь никто не обращает внимания, и он тайком подслушивал все беседы Темного Лорда с мальчиком. В общем, ему очень не нравится этот странный тип, и судьбы заклейменной бессловесной скотины хозяину он не желает. Кричер сообщил мне по секрету, что действительно единственный наследник Блэков — Регулус. Сириуса в последний его визит домой на Пасхальные каникулы выжгли с родового гобелена, так что теперь он никаких прав на имущество и деньги матери не имеет. Старший вообще бунтарь изрядный, этакий первопроходец-гриффиндорец, — Эйлин поджала губы, помня, что Сириус отравил сыну все время учебы в школе. Она, разумеется, немало поспособствовала тому, чтобы Северус изучил как можно больше заклинаний, но все же... одному подростку против двоих-троих выстоять непросто.

— Так что я рада, что этот мерзавец остался без денег, — злорадно высказалась она. — Регулус больше заслуживает состояния.

— Когда Рег прибудет домой? — спросил Снейп.

— В четверг, через три дня. Я договорилась с Кричером, что он приведет своего хозяина на кухню, и я передам ему все, что надо.

— Спасибо, мам, отличная работа! — поблагодарил Северус весьма довольную своей подрывной деятельностью Эйлин. — Тогда ждем четверга. А я после разговора с Регом попробую прощупать почву у Монгво... Думаю, сдать ТРИТОНы у Регулуса уже не выйдет, так что придется ему приехать сюда кем-то вроде политического беженца.

— Это, кстати, может не сработать, — задумчиво сказала Петунья.

— Может. Ведь политические лидеры в магической Британии не определены, все они частные лица. Это же не преследование человека государством из-за его политических убеждений. Скорее похоже на дележ власти в кантонах, ну или у нас, в неблагополучных районах, — подтвердил Северус. — Две совершенно нелегальные группировки уничтожают друг друга с переменным успехом, а государство равнодушно взирает на их стычки.

— Тогда что же делать? Раз ты говоришь, его захотят вернуть назад любым способом, вплоть до похищения и шантажа... то ему остается только спрятаться и не высовывать носа. Ну, пока он не станет совершеннолетним и не определится, что делать дальше. Как-то так. Потому что пока он ребенок без прав. И ему по закону обязаны назначить опекуна и экстрадировать на родину.

— Может, тогда я стану его опекуном? — предложил Снейп.

— Тебе нельзя светиться в этом деле, Сев. Его же именно у тебя и будут искать. Ох... как все нехорошо получается, — задумалась Петунья.

— Тогда так: Рег уедет домой, закроется Фиделиусом, причем лучше замкнуть его на домовика, и оттуда мы его заберем сюда. В Англии он будет числиться пропавшим без вести. Даже если кто-то заподозрит меня — доказательств не будет. Ну а я как-нибудь отобьюсь, если кто-то захочет более детального расследования. Но тебе придется теперь постоянно носить еще один портключ, слышишь? Который выбрасывает в Гранд-Каньон! На всякий случай.

Северус нервно заходил по комнате.

— Я не боюсь, Сев, — сказала Петунья, следившая за его передвижениями. — Все будет хорошо, вот увидишь. Ему надо помочь.

— А знаешь, если бы я был дома, я бы организовал якобы смерть Рега, — остановился перед ней Снейп.

— О, только не это, — поморщилась Петунья. — Тебе бы пришлось искать труп, обезображивать его... И потом, ты говорил, все равно можно узнать человека по остаткам магической ауры или еще как-то.

— Ну... у меня есть мысли по этому поводу... ну да ладно, посмотрим, как все пойдет дальше, после исчезновения Рега. Надо бы сказать, чтобы оставил предсмертную записку, может и сработает. Особенно если ее матери показать.

— Сев... мы уехали из Англии, но Англия все равно придет к нам в дом? — грустно улыбнулась Петунья.

— Это все временно, поверь мне, любимая, — Снейп присел перед ней на корточки. — Главное, что мы вместе, и ты всегда поддерживаешь меня. Но получается, нельзя потихоньку упиваться своим счастьем и не замечать ничего вокруг — мое неблагополучное прошлое не позволит. Зато у нас есть несколько вариантов, куда можно сбежать от всего мира, если вдруг понадобится.

— Да, это главное, то, что мы любим друг друга. Но сердце мне подсказывает, что спасать нам придется не только твоего Регулуса...

— С чего бы? Ведь Лили выйдет замуж, и оберегать ее обязан будет ее муж, — возразил Северус.

— Не все такие, как ты, Сев... некоторые мужчины и себя-то защитить не могут...

— Не верю, что дойдет до такого. Впрочем, время покажет. Лучше пойдем спать, зимородок мой!

— Ректор Монгво, можно к вам? — Снейп заранее записался у секретаря на прием к начальству. — Хотел поговорить о крайне важном деле...

— Разумеется, Ворон, с тобой мне всегда интересно пообщаться. Проходи. Хочешь матэ? — Монгво заклинанием вскипятил воду в небольшом серебряном кувшинчике и разлил ее по двум тыквам-калебасам. — Как дела у твоего Cинего Зимородка?

Такое имя дали в Гранд Каньоне Петунье за ее большую любовь к бирюзовому цвету.

— Если не трудно. От матэ я не откажусь никогда. У нее все нормально, передает большой привет вашей жене и внукам, на выходные мы приедем в поселение.

— Главное — чтобы дома все было благополучно и хорошо, тогда мужчина может спокойно заниматься своими делами, не отвлекаясь на мелкие проблемы и дрязги. Счастливы те, кому их спутницы обеспечивают такой благодатный климат в семье, — Монгво сел на любимого мустанга: сам он бесконечно любил и уважал свою красавицу-жену Сойку-Певунью за ее веселый покладистый нрав и прекрасный голос.

— Ну, так что случилось? Ты никогда не приходишь ко мне, если проблема мала или незначительна, — Монгво подал Северусу сосуд с обжигающим напитком, который полагалось пить, не остужая — испытание для луженых глоток, можно сказать.

— Да... вы помните, как я прибыл в Академию?

— Разумеется, — ответствовал ректор. — Моя обожаемая Гризельда очень долго и красочно расписывала мне твое бедственное положение и просила обратить самое пристальное внимание на талантливого мальчика, — улыбнулся Монгво. — Хочу сказать, что она была абсолютно права, хотя я в начале думал, что она сильно преувеличивает твои таланты и достоинства, и тем более я получил очень неожиданный и приятный сюрприз в виде найденного потомка наших далеких предков в твоем лице.

— У меня есть друг в Британии... он сейчас тоже в таком же положении, что и я, — Северус закусил нижнюю губу. — Только вот в отличие от меня он не отличается особым талантом в какой-либо научной дисциплине, хотя учится очень хорошо. Он по характеру, скорее, отличный исполнитель, нежели творец. К тому же происходит из очень богатого чистокровного рода. Я уехал из Британии, потому что не пожелал вступить в ряды террористической организации под управлением Темного Лорда, и вот... Регулус Блэк тоже категорически против этого. Уехать открыто он не может, так как у Лорда большие планы на него, точнее, на его состояние.

— Сдать ТРИТОНы у твоего друга не выйдет? — спросил Монгво.

— Скорее всего — нет. Каждый его шаг в Министерстве скорее всего будет отслежен. И парень постоянно под присмотром, у него есть двоюродные сестры, которые тоже состоят в Организации Лорда, особенно старшая, та еще фанатичка.

— М-да... то есть, единственный выход — выкрасть его и дать отсидеться где-то, пока ему не стукнет восемнадцать?

— По законам магической Британии он станет совершеннолетним в семнадцать, но к сожалению, в Штатах это правило не действует. Может, мы могли бы его спрятать где-нибудь... ну вот хоть у меня в домике в Каньоне? — Снейп знал, что непосвященных в Поселение не пускают, исключение сделали только для Петуньи, как для будущей его супруги. — Ректор, его станут искать и усиленно, по всему миру, потому что такими деньгами не раскидываются просто так... у Блэков несколько тонн золота лежит в гринготтских сейфах...

— Английское золото? — хмыкнул Монгво.

— Вполне возможно, что там есть часть и с испанских кораблей, которые вывозили его из Нового Света к себе на родину, — со смешком сказал Северус, который знал неприязнь Монгво к грабителям-колонизаторам. — Вы же знаете, что когда-то Англия была владычицей морей и только так грабила испанцев, которые в свою очередь грабили индейцев с Южного континента.

— Ох уж эти алчные белые, — осуждающе покачал головой Монгво. — Ради какого-то металла готовы глотки друг другу перегрызть...

— Деньги и власть — это всегда было в приоритете, у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей, — пожал плечами Северус.

— Ну что ж, не можем же мы оставить без помощи страждущего, кем бы он ни был, — прищурился Монгво. На невозмутимом бронзовом лице четко проступили глубокие морщины. — Я обладаю правом устроить межконтинентальный портал в любое место планеты. Это не проблема, доставим сюда твоего друга. А вот прятать... он может укрыться в Гранд Каньоне только пройдя испытание или... или надо его женить.

— А что, несовершеннолетнему можно жениться? — удивился Северус, с удовольствием попивая обжигающий бодрящий чай.

— У нас допустимо заключать брак в шестнадцать. Когда-то давно на Совете Племен было принято такое положение из-за повального истребления нашего народа. И чтобы быстрее восстановить численность, ввели этот закон для девушек и юношей. А уже потом он остался для того, чтобы защитить осиротевшего подростка и в то же время сделать его полноправным и равным членом племени. Сам понимаешь, усыновлять твоего друга никто не станет — нет оснований, в нем ведь вряд ли течет наша кровь. А вот индеанки частенько брали в мужья белых мужчин и были с ними весьма счастливы. Только в нашем случае жена должна быть старше, то есть обладать всеми правами коренной американки.

— Тогда... если Регулус выберет себе невесту, заключит с ней брак, подтвердит его — он сможет свободно проживать в Гранд Каньоне, а потом, после восемнадцати лет, легализоваться?

— Он легализуется сразу после брака, то есть, вместе с подтверждением брака получит и гражданство. Просто жена будет гарантом его законопослушности на территории Гранд Каньона и вообще Штатов в целом. То есть, ответственность за его проступки до совершеннолетия ляжет на нее.

— О, понятно. Но, думаю, я перед этим возьму с него Непреложный Обет, что он не причинит вреда и ущерба никому в Поселении, для надежности.

— Это будет мудро и не помешает. Брачные клятвы также не позволят ему раскрыть местонахождение нашего Каньона. А уж после двух лет станет видно, на что способен вообще этот мальчик.

— Я поговорю с ним и передам ваши пожелания, — пообещал Снейп. — Думаю, это наилучший выход, да и не смертельно будет для Регулуса, ведь в Каньоне все девушки красавицы! Если бы не моя Пет... — пошутил он, улыбаясь.

— Твой Зимородок настоящая индейская женщина — верная, работящая, уважительная и скромная. И по праву может находиться в Поселении, потому что ты женился на ней согласно нашим обычаям.

— Да, это верно. Осталось только заключить брак по-американски, чтобы получить документы и оформить ей гражданство.

— Тогда я еще приду к вам, чтобы сообщить, на какое время делать портал, — Снейп встал, не желая отнимать время, которого у Монгво всегда было очень мало. — Спасибо, ректор, вы очень помогли мне и продолжаете помогать.

— Мы с тобой одной крови и должны делать это без колебаний, — Монгво пожал руку Снейпу. — Иначе все это не будет иметь смысла. Хороших людей в мире много, и наша задача делать так, чтобы их становилось еще больше. Заходи, когда нужно будет.

Северус вышел из кабинета ректора окрыленным — почти все проблемы разом решились в одном разговоре с мудрым и влиятельным индейцем. Теперь Регулус будет надежно спрятан и под присмотром будущей жены, потому что у него и Петуньи сейчас было тоже катастрофически мало свободного времени — работы навалилось у обоих очень много. А там год-два быстро промчатся, и Рег сможет делать что угодно, хоть в Антарктиду к пингвинам уехать.

Сейчас главное — вытащить его из Британии, родственники и Лорд поищут его, поищут и перестанут.

Северус усмехнулся, припомнив вчерашний разговор о том, что он запросто организовал бы имитацию убийства. Мерлин, действительно, в нем всегда было немного безрассудного от Гриффиндора, и он вполне мог попасть на этот факультет, если бы не ложные идеалы, внушенные матерью и наивные представления о справедливости мира. Впрочем, кажется, статус гриффиндорца не спас бы его от нападок Мародеров, тем более, что уже на третьем курсе Поттер таки положил свой очкастый глаз на рыженькую красотку Лили, которая как раз начала расцветать как диковинный цветок.

Оказывается, не обязательно строить многоэтажные шаткие конструкции и придумывать какие-то сложные обходные пути, чтобы устранить проблему: один разговор с компетентным доброжелательным умным человеком — и все! А ведь и он так же решил свою, казалось, на тот момент невыполнимую задачу. Когда Эйлин умерла, он, пребывая в прострации и вяло лежа в своей комнатушке, раздумывал, как будет скрываться в горах и лесах Восточной Европы, жить отшельником в одинокой заброшенной хижине и не показываться никому на глаза. А питаться ягодами, корешками и дичью. Ну еще пойманной рыбой и орехами... Тогда это казалось совсем нетрудным и даже романтичным — бродить по лесам и весям, быть всегда одному и не видеть вообще никого. До того он на тот момент разочаровался в роде людском...

А получилось все прозаично, но очень действенно. Активная и не терпящая нытья и возражений Пет вытащила его из дурацких мечтаний и встряхнула, как старую пыльную куртку, а потом ненавязчиво подсказала дальнейший путь. Гризельда Марчбенкс, точно так же, как сейчас Монгво, одним разговором решила его дальнейшую судьбу. Скучно, обыденно, неинтересно, не захватывающе? Но, Мерлин великий! Зачем, к чему и для кого лишняя бравада и пафос? Все гениальное просто, нужно лишь искренне желать измениться самому и изменить свою жизнь. Учиться, совершенствоваться и приносить пользу окружающим. И ты почувствуешь настоящее удовлетворение от работы. Петунья говорила, что она бывает очень счастлива не закончив работу и получив чек на кругленькую сумму, а тогда, когда видит искренний восторг клиента, вошедшего в полностью отремонтированный и модернизированный дом или особняк, когда он потрясенно замирает от увиденного великолепия, и благодарит от всего сердца за преображенное сообразно своим представлениям гнездо.

Наверное, это и есть настоящее счастье — быть вместе с любимым человеком и работать в свое удовольствие, а не тупо зарабатывать все больше и больше, фактически на износ, только чтобы доказать окружающим, что ты чего-то стоишь, что ты крут и богат.

К тому же, тут имел место и человеческий фактор — они понемногу обрастали знакомствами. Разными — и деловыми, и дружескими, если у клиентов находились общие увлечения.

Снейпу, который в школе почти ни с кем не общался просто так, а всегда от него только что-то требовалось, такие отношения казались в диковинку. Да, конечно, сначала знакомство происходило по принципу «товар — деньги», но после завершения этого этапа многие люди не переставали желать общаться с ними. Их приглашали в гости, они уже много раз ездили на природу, на пикники, ходили на званые приемы, им присылали приглашения посетить картинную галерею или выставку украшений, старинной посуды и прочих музейных редкостей.

И там с ними общались на равных, потому, что инициатива продолжить знакомство исходила не от Северуса с Петуньей, а именно от благодарных клиентов. Это было... сначала странно, а потом Снейп понял, что, наверное, именно так и завязываются отношения в цивилизованном мире, не в том, в котором заставляют что-то сделать угрозами или шантажом, а все происходит именно посредством договоренностей, мирных переговоров и абсолютно законной купли-продажи.

Он понял, что их просто-напросто уважают, за то, что они молоды и скромны, за то, что делают работу дотошно и аккуратно, своевременно и качественно. Америка была страной скрупулезных требовательных людей, здесь платили деньги только за стопроцентный результат и продукт.

А Снейп с Петуньей считали, что работать нужно именно так — без огрехов и помарок, без промахов и ошибок. Иначе уважать тебя не станут, да и слава о косоруких умельцах разнесется далеко. Видимо, эта самая капризная изменчивая слава сейчас работала на них.

Внутренний мир начал приходить в гармонию с внешним.

Они отдавали частицу себя, получая взамен уважение, благодарность и финансовое благополучие. Очевидно, все это на практике должно было присутствовать в равных долях, иначе бы происходил перекос в мировоззрении человека.

Снейп неизменно считал, что идеальным балансиром в его случае явилась именно Петунья, которая хорошенько вывернула его наизнанку, вычистила, отмыла от дурных мыслей, отполировала оболочку и наполнила ее надеждой на лучшее. У нее был особый дар исцелять неблагополучных оборванцев. А получится ли у нее такое проделать с богатым, избалованным роскошью юнцом?

* * *

— Мама, ты должна в точности передать Регу то, что я тебе сказал. Пусть подумает хорошенько и даст ответ. Только тогда я смогу просить у Монгво портал в Америку. Если он согласится покинуть Британию навсегда — то пусть будет готов первого июля в шесть часов вечера уйти порталом. И да, вещи пусть не берет — мы купим ему все тут. Потому что мода совсем другая и он будет выглядеть идиотом в своих бархатных мантиях. И даже хорошо, что все его вещички останутся на своих местах, если кто-то вдруг каким-то образом проникнет в особняк, обойдя Фиделиус, — наставлял Северус мать через несколько дней. По его расчетам Рег уже должен был сдать СОВы, получить справку на руки и уехать домой.

— Я все ему передам, — покладисто ответила Эйлин, кокетливо расправляя новенькую сиреневую мантию. Снейп, помня, как плохо и бедно они жили раньше, попросил художника изобразить на магическом портрете побольше благ в виде гардероба с новыми мантиями, мини-бара с напитками и даже нечто вроде буфета с закусками. Так что Эйлин впервые во взрослой жизни отрывалась по полной: скучать ей было некогда, поскольку, когда она не была с мужем, то гостила по разным портретам своих умерших сверстников.

Кстати сказать, ее поколение было каким-то неблагополучным — мало кто радовался внукам и воспитывал их — многие банально померли. Это было странно, поскольку маги отличались достаточно крепким здоровьем — магия берегла их, а зелья позволяли быстро вылечивать самые тяжелые болячки. Так что Снейп решил, что кто-то или что-то устраняет старшее поколение для того, чтобы они не мешали их детям служить Темному Лорду. Взрослые могли преследовать какие-то далеко идущие цели или просто быть немного прозорливее и более подвержены сомнениям, а это служило пусть небольшими, но крайне досадными помехами, отнимающими время у Волдеморта.

Немного статистики — и уверенность Северуса только стала больше. Причем умирали массово именно представители чистокровных богатейших древних родов, оставляя замки, угодья и наследства зеленым юнцам, только вчера закончившим Хогвартс...

— Ну, тогда иди, а мы будем ждать результатов, — напутствовал Снейп мамашу. Та величественно кивнула вошедшей в гостиную со сливовым пирогом с меренгами Петунье и скрылась за рамой.

— Сев... — позвала Петунья. — Но ведь Регулус еще ребенок... нужно ли ему жениться так рано?

— Ну, для тебя все люди младше восемнадцати — дети, — пошутил Снейп. — Пет, в чистокровных семьях рано обзаводятся семьей. Не зря же совершеннолетие у нас в семнадцать наступает. Да и в сексуальном плане чистокровных юношей лет в пятнадцать уже просвещают, так положено, — сказал Северус. — Это просто ты убегала от меня, а так мы могли и раньше с тобой быть вместе.

— Как-то это... странно и непривычно, — созналась Петунья. — У нас обычно выходят замуж лет в восемнадцать-двадцать. А сейчас и вовсе после двадцати пяти. Правда, насколько я знаю, сексуальные отношения многие действительно начинают рано, молодежь сейчас очень современная пошла и совсем не стесняется, но жениться можно официально лишь после совершеннолетия.

— У Регулуса день рождения осенью, кажется в конце сентября или в октябре, точно не помню. Так что если тебя так возмущает мысль о его ранней женитьбе, имей в виду, что по английским законам он уже скоро будет совершеннолетним и сможет распоряжаться своим наследством. Видимо, поэтому его Темный Лорд и торопит... А если человек в состоянии тратить деньги, он вполне может и жениться.

— Ты меня просто успокоил, хоть немного. Все-таки я часто забываю, что вы жили в магическом мире, а там правила и законы совсем другие. Вот и Лили ведь тоже уже год как имеет право голоса на ваших выборах, — улыбнулась Петунья.

— У нас вообще-то в семнадцать парни уже вовсю воюют, — хмыкнул Северус. — А некоторые даже имеют ребенка. Магический мир совсем другой. Там до сих пор живут по старинке, как в средневековье...

— Это точно. Я обалдела, когда первый раз увидела у Лили пергамент, правда отличной выделки, и перья с чернилами! В наш век шариковых ручек и писчей бумаги выглядело совершенно дико. Я все понимаю, у вас там электроприборы не работают, но хотя бы ручки, карандаши и тетради ведь можно разрешить.

— Не знаю, почему у нас так было. Принято и все тут. Собственно говоря, и сам предмет Магловедение ведь освещал магловский быт и достижения очень поверхностно, так, чтобы не было соблазна принести что-либо в магический мир. Считалось, это сродни заразе, которая быстро распространится в обществе и сведет на нет само существование Статута Секретности. Потому что пользуясь магловскими удобными штучками, маги могут захотеть большего и большего и постепенно оторвутся от своих корней. А то, что многие ваши вещи удобнее в применении никто и не спорит. Взять хоть кино... в магмире такого явления массовой культуры нет, только примитивное колдорадио, да иногда театральные постановки... Ну еше есть бродячие музыкальные группы.

— Но ведь в Америке Статут отсутствует, и ничего страшного не происходит. Никто магов не преследует и не боится, все считают их просто чудиками или экстрасенсами и людьми со сверхспособностями... — озадачилась Петунья. — Ну, разве что они корни свои закопали поглубже, — пошутила она.

— Не знаю даже, как еще обосновать упорное нежелание наших магов допускать к себе что-то новое или чужеродное... Может, дело во власти? Англичане ведь по натуре совсем другие, чем американцы. Да и к тому же, эта нелепая чистокровность... как будто если ее не будет, людям хвастаться и кичиться станет нечем.

— Хорошо, а вот если нам надо женить Регулуса... то тогда нужно же его познакомить с девушками из Каньона? Чтобы ему хоть какая-нибудь понравилась, и он захотел на ней жениться. А еще лучше, если бы он влюбился в нее, — размечталась Петунья.

— У нас на факультете учатся девчонки оттуда. Им лет по восемнадцать-двадцать, как тебе. Очень хорошенькие, умные и веселые. Можно их пригласить, когда Регулус прибудет сюда. Но вообще, сначала дождемся его, спросим, желает ли он жить в Каньоне, а уж потом будем подыскивать невест. Может быть, он вообще захочет купить себе отдельный дом и сидеть там под Фиделиусом, довольствуясь редкими вылазками в общество. Я его не видел два года и понятия не имею, какой он стал и какие у него взгляды и убеждения...

— Да уж... но я, в общем и целом понимаю Монгво. Он заботится о своем мире, и конечно, для него лучше, если Регулус будет женат на индейской девушке. Никто не обязан пускать в свой дом незнакомца.

— Понимаешь, Пет... я бы не против был, чтобы он пожил с нами, но... боюсь, он будет себя чувствовать неловко, видя нас счастливыми и довольными. Захочет уйти и поселиться отдельно, один. Но это не лучший выход. Мы им заниматься постоянно не можем, потому что оба работаем и учимся. С таким успехом, он мог бы остаться в своем доме на Гриммо, накрывшись Фиделиусом, и никто бы его никогда не нашел.

Но я чувствую, что ему не хватает общения с близкими людьми, так же, как в свое время мне, помнишь? Я учился в Хогвартсе, у меня тогда была Лили и... и все-таки я был совсем один. Так же и у него, скорее всего. В Академию ему нельзя, молодой еще, школу надо закончить. А в Каньоне много его сверстников, и парней и девушек, если он там станет хотя формально своим, его примут быстрее и охотнее, потому что индейцы народ недоверчивый, но совершенно открытый и искренний со своими. Пусть попробует, если не понравится жить в браке, после совершеннолетия он свободно сможет развестись и искать себе пару в другом месте.

— А правда, что у вас магический брак на всю жизнь и не расторгается? — cлюбопытством спросила Петунья.

— Правда, — вздохнул Снейп. — Но ты не переживай, индейский брак, который мы заключили в Гранд Каньоне свободно можно разорвать в любое время. Если вдруг ты встретишь кого-то и полюбишь... я тебя отпущу! — патетически вздохнул он, сделав скорбное лицо.

— Глупый, — засмеялась Петунья. — Браки нужны лишь для статуса, а на самом деле, если двое любят друг друга по настоящему, им никакие подтверждения в виде бумажек не нужны вообще.

— Это да, но общественное мнение очень уж ханжеское, так что... хочешь не хочешь, а придется нам с тобой жениться еще и по магловски, — заключил Северус.

Пара мирно сидела на любимом диванчике, когда раздался негромкий хлопок, и в прихожей нарисовалась Трикки. Деликатная домовиха вежливо хлопнула в ладоши, извещая о своем прибытии.

— Ой, Трикс пришла! — Петунья радостно вскочила навстречу подружке.

— Северус, Петунья, добрый день! — поприветствовала парочку домовуха, улыбаясь во весь рот.

— Здравствуй, Трикки, — поздоровался Снейп. — Как в мэноре у Люца с Нарси, все хорошо? Ничего серьезного не случилось?

— Ох, мистер Сев, все говорят, что война начинается, — прижала уши Трикки. — Хозяин Люци постоянно пропадает на собраниях, мисс Нарси жутко переживает за него, а на ней сейчас еще и строительство модного Дома, так что... даже и не знаем, что дальше будет!

— А ты сопровождаешь Люца? — c тревогой спросил Снейп. — Прикрываешь его сознание?

Трикки замахала костлявыми ручками.

— Об этом даже не переживайте! Разумеется, я всегда-всегда с ним. Часами сидим, он за столом с Лордом, я в уголочке у камина, невидимая. Все хорошо, вы про это не переживайте! А как вы сами? — она покрутила головой.

Трикки побывала тут уже пару раз, и дом ей очень понравился. Она даже авторитетно дала Петунье пару советов по поводу обстановки, которые были охотно приняты к сведению. От этого домовиха жутко загордилась — ей нравилось, что с ней считаются.

Петунья тем временем все выложила Трикки про Рега. У них друг от друга совершенно не было тайн.

— А как вы портал-то собираетесь передавать? — спросила она.

— Севу пришел через камин, — сказала Пет.

— Сейчас так нельзя будет, — предупредила Трикки. — Я слышала, в Министерстве усилили контроль за частными каминами, следят круглосуточно, чтобы вывести на чистую воду враждебные элементы. Так сказал мастер Люци. Ваше соединение могут засечь, — Трикки перешла на шпионскую лексику.

— Мы думали об этом, но... как по-другому? Петунья уже даже договорилась до того, чтобы слетать в Англию и встретиться там с Регом.

— Так давайте я передам, — предложила Трикки. — Пусть ваш друг вплетет меня в сеть Фиделиуса, даст доступ домовику Трикки-Ву из Малфой-мэнора и все дела. Эльфов-то в Министерстве не контролируют, это запрещено и считается прямым покушением на частную собственность. Потому что мы — собственность хозяев.

Петунья очень обрадовалась. Вот и выход с доставкой портала нашелся!

— Мы тебе были бы очень благодарны! Нам же нужно сохранять полную секретность, и делать вид, что мы тут совершенно ни при чем. Трикки, ты нас весьма обяжешь своим поступком.

— Да мне не трудно, — смутилась от похвал домовиха. — Я же мистера Рега знаю, что уж там... хороший мальчик, очень хороший, спокойный, не проблемный, домовиков не обижает, не то, что этот их старший... Сириус!

Трикки усадили пить чай с пирогом, а Снейп терпеливо дожидался Эйлин. Надо сказать, все складывалось на редкость удачно, благодаря друзьям и знакомым. Вряд ли ему одному удалось провернуть такую операцию, тем более, из-за океана... Если бы он был сейчас один и Рег попросил помощи, скорее всего, пришлось бы ехать обратно в Англию и уже там действовать самостоятельно. Нет, все же хорошо, что он теперь семейный человек, с умницей женой, подобревшей матерью, снисходительным начальством и даже домовиком, готовым помочь по первой же просьбе.

— Северус, надо попросить художника, чтобы нарисовал мне вот таких же точно пирогов! — капризно заявила вернувшаяся Эйлин. — Уж очень аппетитно выглядит, а у меня здесь только мясные! — ковыряла она вилкой нарисованные яства.

Снейп закатил глаза и вдохнул. Может, ей там ресторан изобразить для удобства? Скорее всего, мать, ничтоже сумняшеся, не отказалась бы от такого предложения.

— Хорошо, как только мистер Холлуорд освободится, я его позову, — пообещал он. — Ну, так что там Рег?

— Мальчик вчера вернулся домой и сейчас сидит там один-одинешенек со своим домовиком... О, Трикки, добро пожаловать! — Трикки вежливо поклонилась портрету. Предков домовики чтили и уважали.

Эйлин уселась в свое нарисованное кресло и принялась докладывать.

Рег сказал, что с радостью уберется из дома и из страны, как можно быстрее и на любых условиях, так что ждет портал с нетерпением, и откроет камин в назначенное время.

Снейп попросил, чтобы Эйлин тут же вернулась в особняк, нашла Регулуса и сообщила, что камин отменяется по причине возможной слежки.

Ворчащая Эйлин ушла обратно на Гриммо. Вернувшись через пятнадцать минут, она сообщила, что Регулус будет завтра ждать домовиху, и уже предоставил ей доступ в дом. Сам он провел обряд Фиделиуса сразу по приезду, так как не хотел ничьих визитов, особенно кузины Беллатрикс, которая обычно вваливалась без приглашения и предупреждения с восторгом расписывала, как он прославится, получив Метку и начав благородный путь служения Лорду.

Вальпурга что-то заподозрила, но Регулус не подходил к ней, запершись в своей комнате и изредка наведываясь на кухню. Общаться с ним Эйлин пришлось с помощью Кричера, который опрометью бросался звать хозяина на кухню.

— Ну, тогда все в порядке, завтра утром я схожу к ректору за порталом, а ты, Трикс, будь часам к девяти здесь, хорошо? Да, вот еще что... ты скажи Кричеру, чтобы он снял портрет хозяйки, хорошо? Ее надо бы изолировать от остальных картин, а то она поднимет тревогу, если не будет долго видеть сына. А нам этого не надо.

Домовиха активно закивала головой.

— Обязательно скажу! Я даже могу наложить заклятье оцепенения.

— Это было бы просто здорово, спасибо тебе!

* * *

Все получилось так, как и планировалось.

Ректор выдал Снейпу портал в виде деревянной фигурки медведя, который перекочевал в лапки Трикки. Домовиха бережно спрятала его в наволочку и отбыла в Британию.

Петунья осталась дома — готовиться к встрече гостя, а Снейп отправился обратно в Академию. Учебу с работой никто не отменял.

Когда он вернулся домой, Регулус уже благополучно прибыл и оживленно болтал о чем-то с Петуньей. Он поспешно встал навстречу Северусу, и тот машинально отметил, что младший Блэк сильно вытянулся и почти догнал его ростом. Такой же синеглазый и черноволосый, он стал еще симпатичнее. Наверняка девчонки в школе сохли по нему, так же, как по старшему братцу...

Приятели крепко обнялись. Регулус как-то судорожно всхлипнул, стиснув Снейпа в объятиях и сразу же отпустил, пряча заблестевшие глаза.

— Давайте садиться ужинать, — отвлекла их Петунья, сгладив неловкий момент. Северус отлично понимал Регулуса — тот видимо, до последнего не верил, что удастся удрать из цепких лап Темного Лорда и сейчас нервное напряжение последних дней его понемногу отпускало. Надо было поддержать парня.

— Мы тут познакомились, пока тебя ждали, — весело сказала Пет.

— Да, Петунья столько наготовила, даже неудобно, что я доставил вам столько хлопот, — смущенно пробормотал Регулус. — За мной всегда только Кричер так ухаживал...

— Это твой домовик? А какой он? — cпросила Петунья, в тайне лелеявшая мечту свести Трикки с достойным ее объектом.

— Он хороший, хоть и ворчливый, — улыбнулся Рег. — И он единственный, кто по настоящему заботится обо мне. Только я так понял, что здесь он жить не сможет, потому что эльфы обычно привязаны к своим домам?

— Да, им нужна магическая подпитка, а такая бывает только в очень старинных больших зданиях, где живут или жили маги. Здесь больше современных строений, потому и домовики тут не живут, как правило, могут лишь проводить некоторое время...

— Жаль, мне хотелось, чтобы он был рядом, — тихо сказал Регулус.

— Все сразу нельзя получить, друг, — сожалеюще ответил Снейп. — Но, по крайней мере, он теперь не будет так сильно переживать за тебя. Да и за домом на Гриммо надо присматривать, не так ли? Фиделиус ведь на Кричере?

— Ага. Именно на нем, так что ты прав, Сев. Пора мне привыкать обслуживать себя самому, побыть самостоятельным, — приободрился парень.

— Так, все, давайте есть, разговаривать будем потом, за десертом и кофе! — велела Петунья.

Она полдня провела на кухне, отложив проект на потом. Из-за заказов выходило так, что на домашнее хозяйство оставалось не так уж много времени, и хотя бытовые приборы и лично Северус облегчали ей домашнюю работу, она порой скучала по готовке.

Так что сегодня оторвалась по полной, заставив весь стол вкусными блюдами. Здраво рассудив, что интереснее будет угощать гостя американской кухней, она пожарила цыпленка в панировке по южному, сварила суп-крем из моллюсков со сливками и зеленью, запекла нежную ножку ягненка в слоеном тесте со знаменитым мятным соусом по рецепту Трикки, и наготовила несколько десертов, начиная с шоколадного торта и заканчивая бананово-клубничным сплитом, который хорошо шел в летнюю жару.

Знаменитые в Америке гамбургеры и хот-доги Петунья делала дома сама, из свежего мяса, которое покупала не в магазине, а у знакомого мясника, как делала это в Англии. Зато была уверена, что именно ест. И Блокатор не требовался.

Регулус с удовольствием попробовал всего понемногу и напал на цыпленка. С жареной картошкой, которую Петунья готовила не часто. Они больше употребляли печеную, но иногда хотелось именно чего-то такого, жутко холестеринового и вредного. Северус смеялся, утверждая, что такова многогранная человеческая натура. Петунья советовала параллельно заедать свежеприготовленным салатом, тогда и вред для печени будет минимален, чем когда ешь просто гамбургер с фри.

После торжественного ужина в глазах Регулуса светилось откровенное восхищение Петуньиными талантами и самой хозяйкой, которая весь вечер развлекала гостей интересной беседой и шутками. Северус, искоса посматривавший на сопливого юнца, даже заревновал.

После еды молодые люди переместились в гостиную, прихватив с собой кофейник с кофе и печеньки.

— Что ты сам-то думаешь делать? — спросил Снейп. — Какие планы вообще?

Регулус неуверенно почесал затылок. Мать за это прикрикнула бы тотчас же, но... ее тут не было, значит, можно делать что захочешь.

— Наверное, надо отсидеться где-то... Квартиру я купить не могу, денег столько не будет... У меня есть пара тысяч галеонов в личном сейфе. Гоблины выдали чековую книжку, буду понемногу брать оттуда, чтобы подозрения не вызвать. Из дому я прихватил свои драгоценности, которые мне дарили на праздники: перстни, браслеты и цепочки. Несколько маминых ожерелий и колец, старинных, гоблинской работы, не успел отнести в Гринготтс, слава Моргане. Еще немного артефактов. Пару старинных книг. Может, можно сдать ювелиру или скупщику? Или букинисту?

— Это не обязательно, если надо будет — мы тебе займем денег до лучших времен, — отговорил Снейп, помня, как его в свое время Петунья убедила не продавать материнский сервиз, который сейчас занимал почетное место на кухне. — Книги вообще продавать нельзя, — добавил он.

— Так, давай определимся... ты хочешь, чтобы все думали, что ты дома, в Лондоне. Забунтовал и накрылся Фиделиусом.

— Ага. Я Беллу предупредил, что буду думать над словами Лорда и вообще хочу отдохнуть. Она обещала, что не побеспокоит... пока. Но через несколько недель наверняка начнет ломиться в дверь и требовать ответа. Ну, пока суд да дело, где-то с месяц могут и не догадаться, что меня давно нет в Британии.

— А что насчет наследства? Получается, они без тебя никак не смогут его заполучить? Оспорить завещание, к примеру, или попытаться переписать на Беллу или Нарциссу?

— Ха. Нет. Я законсервировал хранилища и запечатал их своей кровью наглухо. Гоблины за это получили приличную сумму и дали Непреложный Обет, что никто не доберется до сейфов. Иначе они просто умрут. Так что малыши постараются уберечь мои хранилища от грабежа. До лучших времен. Если я не смогу пользоваться — то и Волдеморту ничего не обломится, — злорадно сказал Регулус.

— А что случилось, что ты узнал о нем такого, почему так резко воспротивился службе у него? — полюбопытствовал Снейп. — Я-то ладно, я из-за Лили ушел, да Петунья мне вовремя мозги на место вернула, а ты?

Регулус помрачнел.

— Он отравил моего Кричера. Чуть не убил.

— Как? — воскликнули Снейп с Петуньей.

— Так. Попросил у меня его, увел... Их долго не было, в конце концов, я не выдержал и позвал эльфа. Несколько раз. Кричер свалился мне почти на голову, в очень плохом состоянии... сказал, что по приказу Лорда пил какое-то зелье, которое обжигало внутренности. Я, наверное, весь безоар в него запихнул, который в доме был. Он несколько дней валялся пластом, думал — не выживет. А мама все кричала, что даже домовики должны служить Темному Лорду и почитать за честь умереть за него. Она даже не захотела посмотреть, что с Кричером...

— М-да... раньше Лорд испытывал зелья на маглах, а теперь взялся за домовиков? Кто следующий? — скептически спросил Снейп.

— Не знаю, что у него в голове творится, — недоумевал Регулус. — Но что он ненормальный — это точно. Кричер, когда немного отошел, рассказал мне, что они были в странном месте, в подземной пещере какой-то, с огромным озером. И озеро... оно было битком набито инферналами! Сотни и сотни трупов! Не могу представить, как можно собрать столько мертвецов в одном месте. Или это уже было до Лорда, это место, или же он его создал, что еще хуже и отвратительнее. В общем, я решил, что лучше умереть, чем служить психопату. А с другой стороны... доставить ему такое удовольствие... нет уж. Пусть лучше он злится и бесится, что мои деньги ему не достанутся, ведь это было его большим желанием. Я вообще-то вначале жутко боялся, потом постепенно успокоился и решил сбежать подальше. Все думал — куда? Одному страшновато как-то...

А потом кто-то из наших рассказал, как Марчбенкс и Тофти на экзамене упомянули твое имя. И я решил навязаться тебе на шею, — Регулус грустно улыбнулся. — Прости меня, я ведь невольно и тебя подставляю под удар и сестер с семьями. Если кто-то, не дай Мерлин узнает... то никому пощады не будет. Я трус, надо было просто-напросто покончить с собой, да... — он вцепился в волосы.

— Не смей так думать, глупый мальчишка! — прикрикнула Петунья. — Что за манера у нынешней молодежи — прибегать чуть что к суициду, как будто смерть — решение всех проблем. Всегда есть какой-то выход, даже из самого безвыходного положения. Надо только напрячь мозги, которые для того нам и даны, и подумать, что можно сделать!

— А что можно сделать в моей ситуации? — удивился Рег. — Я часто думал, что лучше бы родился бедным и незнатным. Тогда и не нужен был бы никому, а так... Богатство и титулы — слишком тяжелые вещи, их не все могут вынести достойно. Вот Люциус может, а я — нет. Не тот характер, наверное.

— Хорошо... скажи, чем бы ты хотел заниматься? — cпросила Петунья, переживавшая за юнца.

— Ну... я бы хотел отдохнуть немного, пожить в небольшом домике, одноэтажном, на земле, с большими окнами и светлыми теплыми комнатами... На Гриммо ужасно — сыро, затхло и темно. Мрачно и тоскливо, — он обхватил себя руками и поежился. — Как в склепе... — повторил Регулус слова Эйлин. — Не хочу, чтобы меня нашли и вернули, — прошептал он.

Снейп с Петуньей переглянулись и вздохнули.

— А учиться дальше ты планируешь?

— Где? Мне же нельзя ходить в школу, — вопросил Регулус. — Теперь вся жизнь в прятках и бегах будет проходить.

— Можно учиться экстерном, и сдать экзамены в конце года, — предложила Петунья. — А экзаменоваться у Тофти с Гризельдой, они часто сюда приезжают погостить. Они ведь имеют право аттестовать, правда, Сев?

— Думаю, что да, — кивнул Снейп. — Старики умеют хранить тайны. С ними всегда можно поговорить, если понадобится.

Регулус немного воспрял духом — забрасывать образование не хотелось, тем более, с выданным сертификатом о сдаче СОВ, в которой стояли только «Отлично». Может, и правда... через какое-то время о нем забудут, и он сможет поступить куда-нибудь учиться, да хоть в ту же НВАМ.

— Рег... — начал Северус. — Есть такое предложение... ты можешь жить у нас сколько захочешь. Я накрыл коттедж Фиделиусом, Петунья носит, не снимая несколько портключей, тебе я тоже изготовлю, они местные, поэтому не особо контролируются. Здесь многие такие носят, чтобы быстро попасть домой, если вдруг станет плохо или не будет возможности колдовать. Такая палочка-выручалочка, как говорят маглы. Будем надеяться, как ты и сказал, что несколько недель тебе дадут пожить спокойно, а вот потом... мы не знаем, далеко ли Лорд зайдет в попытках обнаружить драгоценную пропажу. Он вполне может применить самые темные ритуалы на крови твоих родственников, чтобы найти тебя. Может, выйдут и на нас. Не вовремя в «Ведьмополитене» статью опубликовали... — Северус залпом допил остывший кофе. Но есть одно место... мы-то можем прятаться без проблем, сколько надо, потому что как бы там прописаны. А вот ты — нет. Ты не сможешь туда войти. Придется сидеть тут.

— А, подозреваю, мне надо что-то сделать, чтобы меня приняли в сей секретный анклав? — пошутил Регулус. Ему стало намного легче после бегства, вкусного ужина, приятной компании и обнадеживающих разговоров. Настолько, что ему хотелось смеяться и веселиться. Настолько, что он пока даже не думал о том, как трудно придется той же Нарциссе, когда ее будет допрашивать Лорд...

У Снейпа же в голове наоборот пронеслись жуткие сцены пыток и допросов — одна надежда на то, что Трикс не оплошает с ментальной защитой и Лорд не узнает о связи Малфоев с ним.

— Угадал. Тебе надо будет жениться.

Регулус переводил взгляд со Снейпа на Петунью. Те выжидающе и настороженно смотрели на него.

— А что тут такого-то? Мне вообще-то через три месяца семнадцать. Могу и жениться.

— Да, но девушка должна быть старше тебя. В Штатах совершеннолетие в восемнадцать наступает...

— Ну так, на восемнадцатилетней жениться запросто можно, — удивился Рег. — Вообще-то, я в Британии был помолвлен с Аделаидой Трэверс. Сев, ты помнишь ее?

— Она с Нарси училась, кажется? — наморщил лоб Снейп.

— Да, с ней. А Нарси сейчас двадцать один. Так что моя будущая жена старше меня на пять лет. А маменька была только рада, что мы породнимся с родом Трэверсов. Они же ненамного беднее нас. То есть, сначала Ади прочили в жены Сириусу, а когда тот распределился на Гриффиндор и начал бунтовать, Трэверсы хотели разорвать помолвку и обратить свое внимание на Ноттов, но маман быстренько подсунула им меня.

— Да, но... — Петунья потрясенно покачала головой. — Не велика ли разница в возрасте?

— Пет за меня не хотела идти, — похвастался по мальчишески Северус. — Все твердила, что старая.

Регулус улыбнулся и пожал плечами — для него это было привычным делом. Жена старше! Вот удивили!

— Ну, меня-то и не спрашивали, хочу я вообще жениться. Мама всегда ставила меня перед фактом, что уж там говорить... У нее, между прочим, было хуже — отец был старше лет на тридцать. Но в вашем случае, я могу хотя бы сам выбрать себе невесту по душе? — засмеялся он.

— Конечно, тебя никто не заставит жениться насильно на конкретной девушке! — заторопилась успокоить Регулуса сердобольная Петунья. Она сама только недавно перестала себя грызть за два года разницы со Снейпом. И Регулус невольно поддержал ее тем, что не видел ничего сверхъестественного в более старшей и зрелой жене.

— Индейские девушки, наверное, очень красивые, — мечтательно сказал Регулус. — Помню, я всегда любовался в школе Мэй Ли Чанг с Рейвенкло. Она была такая... яркая, необычная, непривычная, совсем не такая как наши англичанки... Экзотическая птичка. Подойти боялся, и она тоже была старше меня!

— Странно, что у тебя нет предубеждения против более взрослой партнерши, — удивилась Петунья.

— Просто я маменькин сынок, — тяжело вздохнул Рег. — Сама понимаешь, она постоянно командовала и довлела надо мной...

— Но не выйдет ли так, что ты теперь будешь видеть в девушках отражение своей матери? — обеспокоилась Петунья. — Тебе нужны нормальные отношения, на равных, а не как с мамой-командиром.

— Да нет, вряд ли я так буду думать, — успокоил Петунью польщенный столь ревностной сестринской заботой Регулус. — Я же не совсем забитый и внушаемый, просто с более молодой или совсем юной девочкой мне неинтересно. Ну, о чем с ней говорить?

Петунья глянула на довольного Снейпа и фыркнула от смеха.

— Да, друг, я тоже был точно такого же мнения, — поделился былым Снейп. — А что, получается, молоденьких девушек с пожилыми джентльменами все воспринимают как будто так и надо, а вот наоборот — сразу в штыки. Несправедливо как-то. Дискриминация чистая.

— Ну, у нас такое не в диковинку, и жена может быть старше намного, и муж... зависит от того, какую махинацию с наследствами, со всеми этими кусками земли, особняками и прочим затеяли ушлые родители. Кстати, Сев, помнишь Молли Прюэтт?

— Помню, — хмыкнул Снейп. — На четыре года старше нас училась, такая пухлая рыжая девчонка.

— Она же удрала из дома с тем высоким тощим парнем-полукровкой, Артуром Уизли. Такой скандал был! Говорят, родители бывшего жениха требуют компенсацию за моральный ущерб. Так что если сам не позаботишься о своей половинке — тебе такое могут подсунуть...

— Мне тоже пришлось уйти из дома из-за этого, — вдруг донеслось с портрета. Присутствующие удивленно повернулись к Эйлин.

— Ну да, меня вообще хотели отдать за старика Кастора Блэка. Столетний старик! Он же рассыпался на ходу! — возмущенно фыркнула Эйлин. — Да, мой род к тому времени обнищал вконец, но это же не повод... если я не так красива, то можно и за старика отдать? — она обиженно отвернулась.

Снейп что-то такое подозревал, поэтому не особо впечатлился, только подумал, что раз уж мать вышла замуж за отца по какой-никакой любви, то какого фига тогда ничего не делала, чтобы улучшить атмосферу в доме? Наверное, чтобы создать благоприятный климат нужен недюжинный талант, вот как у Петуньи примерно. Зато прикольно — он бы был сейчас Блэком! Вернее сказать, он бы был дядюшкой Сириусу.

— А еще вам пример: Поттер сейчас вовсю ухаживает за Эванс и они уже объявили о помолвке. А вот если бы его родители не скончались скоропостижно, вряд ли бы ему такой финт удался. По слухам, для него давно уже нашли некую Корделию Забини, чистокровную в Мерлин весть каком поколении, да еще и дальнюю родственницу итальянских Медичи-Забини. Дорея, говорят, была вне себя от счастья, что женит своего сыночка на такой завидной невесте, да взяла и померла вдруг. Зато Поттер теперь счастлив, весь прямо светится при виде Эванс.

Северус быстро глянул на Петунью, но та сидела с невозмутимым видом. На самом деле, она как-то сказала ему, что Лили рано или поздно все равно падет в объятия Джеймса. Уж больно сильным было напускное сопротивление его ухаживаниям...