Аркан без имени (гет)

Она деревцом терпеливым

Растет у забытых могил,

Подобно кладбищенским ивам,

Которых никто не садил.

И птица, как верность поруке,

Не молкнет в тени деревца.

И разве не наши сердца -

Те ветви и певчие звуки?

Ты память, я — холод разлуки,

Которой не будет конца...

О жить бы! Но горсточка праха

Замрет, порастая быльем.

Ну что ж... Отзовись, моя птаха!

Я жив еще в сердце твоем? *

— Гермиона жива.

Драко видел, как Северус пошатнулся и схватился за край стола, чтобы не упасть. Новость была ошеломляющей!

— Как! Гермиона... — пробормотала Габриэль, внезапно побледнев. — Это не возможно... был прах... и ее медальон... Мы обыскали весь особняк!

Девушка дрожала всем телом, лицо осунулось, грудь вздымалась. Драко мог поклясться, что Габриэль разволновалась так вовсе не от радости. Нет, в глазах ее отразились тревога и ужас...

Крестный тем временем молчал, уставившись в никуда. Казалось, он пребывает где-то далеко отсюда.

Наверное, испытать подобное потрясение на самом деле страшно. Несколько месяцев Северус думал, что Гермиона умерла. Возможно, он уже начал смиряться с этим... И вдруг ему говорят, что это был всего лишь ночной кошмар!

— Северус ... Ты слышишь меня? — осторожно спросил Драко.

Из горла Габриэль вырвался полузадушенный всхлип:

— Я не понимаю...

— Гермиона... — только и произнес мастер зелий.

Другого Драко не ожидал. Крестному требовалось время. Это понятно.

— Она успела покинуть дом до того, как тот загорелся, — спокойно объяснял он. — Я не знаю всех подробностей, но она точно отправилась в Нору, надеясь там спрятаться. Если не считать того, что...

— Если не считать чего? — резко спросил Северус, которого заминка молодого человека, казалось, вывела из оцепенения.

— Ты должен знать: она в плену у Пожирателей смерти. Уизли... Он ее нашел... и привел к Господину...

Драко заметил, как напрягся Северус, как пламя полыхнуло в его глазах. Раньше Малфою не часто доводилось видеть этого обычно сдержанного человека в таком возбуждении.

— Что... — спросил Снейп хриплым голосом.

— Ее не пытали, если ты об этом, но... Северус... с ней не все в порядке! Я слышал, она впала в магическую кому, и никто не может ее вывести оттуда... — продолжил Драко, предвидя реакцию мастера зелий.

— Я не понимаю, какого черта! — взорвался Снейп, привлекая к ним внимание всего зала. — С каких пор Темный Лорд сохраняет жизнь своим пленникам!

Драко наблюдал, как меняются эмоции на лице Северуса: непонимание, надежда, страх, облегчение и, наконец, замешательство. Естественно, он не понимал...

— Давай поговорим в другом месте, — ответил он, вставая.

— Я не уйду отсюда, пока ты не скажешь, что с моей женой, — прошипел Северус.

— Лорд отдал ее Перси Уизли.

Кровь ударила Северусу в голову. Он резко поднялся, уронив свой стул, и рванул к выходу. Габриэль, все это время молчавшая, тотчас же устремилась за ним.

Главное — не упускать его из виду! Северус не знает о пророчестве и много о чем еще. Нельзя допустить, чтобы он совершил опрометчивый поступок. Бросив на стол несколько галлеонов и накинув мантию, Драко поспешил за парой.

Снаружи все еще шел сильный снег, но Малфою не составило труда разглядеть высокий черный силуэт мастера зелий.

— Северус! — крикнул он резче, чем ожидал. — Прежде чем что-то предпринять, ты должен узнать еще кое-что. Или ты поставишь под угрозу несколько жизней.

— Я знаю только, что должен спасти жену, — четко выговорил Снейп, даже не обернувшись.

— А про своего сына ты не хочешь узнать?

Северус Снейп застыл.

* * *

— Мой Господин, — Пожиратель смерти опустился на левое колено.

— Люциус, — прошипел Волдеморт. — Мой верный помощник...

— Господин ...

— Ты позволяешь себе меня беспокоить, Люциус. Надеюсь, у тебя добрые вести.

— Не уверен, Мой Лорд...

От гневного шипения Волдеморта Люциуса бросило в дрожь.

— Ну, говори! — в металлическом голосе Лорда слышалось раздражение.

— Речь об Уизли, мой Господин, — продолжил Пожиратель, опустив голову. — У меня есть веские причины сомневаться в его верности.

— Ты говоришь об одном из моих последователей. Надеюсь, у твоих причин есть доказательства.

— Есть, Господин.

— Стоит ли напомнить тебе о его заслугах? Мне кажется, тебе до него далеко, Люциус.

Малфой осмелился поднять глаза на своего Господина: лицо Волдеморта было жестоким, он явно наслаждался страхом, охватившим Люциуса после этих слов. Пожиратель постарался обуздать свои эмоции, унять слабость и дрожь в руках. Господин ни в коем случае не должен это заметить.

— Его привязанность к этой маггле не достойна Пожирателя смерти, — снова заговорил Люциус. — Сын предателей крови, вот он кто!

Выплюнув оскорбление, он вновь нацепил маску превосходства и надменности.

— Я позволил ему распоряжаться ею, как заблагорассудится. Ты оспариваешь мое решение, Люциус?

— Конечно, нет, мой Господин... Но мы так останемся без колдомедиков... Зачем возиться с этой грязнокровкой, ведь ее ребенок уже у вас! Это не узники, которые нуждаются...

Волдеморт нахмурился, его худая рука ласкала холодное и гладкое тело Нагини.

— Я не спрашивал твоего мнения, Люциус!

— Да, Господин...

* * *

Гермиона, его жена, его красавица, жива.

Северус потерял дар речи, когда услышал эти слова от Драко. Он не сразу поверил ему, боясь, что снова проснется ночью в поту, с бешено бьющимся сердцем, и поймет, что это был только сон. Как всегда.

Но это был не сон. Все происходило на самом деле. Все было реальным. Таким же реальным, как этот бесконечный снег, налипший на одежду.

Гермиона жива. Его захлестнула такая буря эмоций, что пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть.

Он не смог бы описать то, что сейчас творилось в его душе. Найти ее. Сжать в объятиях. Испить ее сладость и тепло. Чувствовать биение ее сердца рядом со своим.

Но когда он, наконец, в это поверил, Драко сообщил ему, что Гермиона стала наградой Перси Уизли. Его пленницей. Его собственностью.

Сердце затопила глубокая слепая ненависть, смысл жизни сосредоточился в одном: освободить жену. И, если понадобится, собственноручно удавить Уизли.

Северус не убивал с тех пор, как пришел к Дамблдору каяться в своих грехах, оплакивая смерть той, которую любил прежде. Он поклялся старику: его палочка больше не будет убивать. До сих пор он держал обещание, всячески хитря и выкручиваясь, чтобы не вызвать подозрений Лорда.

Но сегодня он был готов нарушить клятву и даже отказаться от спасения своей души, если это поможет ему освободить Гермиону из лап Пожирателей. Ради нее он был готов на убийство. Ради нее он был готов на все.

Он был бы уже далеко отсюда, если бы не последние слова Драко. «Твой сын».

Желание увидеть живую Гермиону так захватило его, что он напрочь забыл про ребенка, которого она носила. Их ребенка. Его сына. Это простое слово потрясло его до глубины души.

Он повернулся к своему крестнику, словно желая проверить — не ослышался ли. Взгляд серых глаз Драко пронзил его насквозь.

«Твой сын».

Земля уходила из-под ног.

«Твой сын». Сердце забилось так сильно, что он начал задыхаться.

Он был отцом, Мерлин, он был отцом!

* * *

«Идиот», «невозможно», «Перси не из таких»... Он знал, что о его отношениях с пленницей судачат в замке. Он понял это по взглядам, шепоткам за спиной, по отвращению на лицах некоторых. Нельзя доверять Пожирателям смерти... Не стал ли он сам предателем, лишь для того, чтобы занять место у трона Лорда?

— Надо же, а у Северуса, оказывается, есть вкус.

Перси застыл, увидев открывшуюся картину.

Люциус Малфой сидел на стуле рядом с кроватью Гермионы. Кончиком палочки он отвел за ухо прядь волос, упавшую на лицо молодой женщины.

— Снейп умер, — сухо ответил Перси.

— Возможно. Но кто знает... Он был более чем жив, когда я видел его в последний раз, — оскалился Люциус, искоса глянув на свою руку, где все еще оставались следы жалящего проклятия, которым угостил его мастер зелий.

— Что вам здесь нужно, Малфой?

— А она не так уж и некрасива. Во всяком случае для тех, кто предпочитает такой тип красоты, не испытывая отвращение от смешения своей крови с кровью магглов, — презрительно выплюнул Люциус. Его лицо пылало ненавистью.

— Как вы вошли сюда? — настаивал Перси.

— Но Снейп был всего лишь полукровкой.

— Выйдите!

— И вы не лучше, — Малфой, наконец, поднял на Перси взгляд.

— Как вы осмеливаетесь...

— Вся ваша семья предала свою кровь, следуя за Поттером, — продолжил он сладким тягучим голосом.

— Достаточно! Эта женщина — моя пленница, и я буду делать с ней, что захочу.

— Я не против, — продолжил Пожиратель, медленно проводя палочкой от ключицы до груди Гермионы.

Когда Малфой оттянул тонкую ткань ночной рубашки, Перси сжал зубы, чтобы не закричать от бешенства.

— Не трогайте ее. Она принадлежит мне и только мне!

— Я не обсуждаю решений Темного Лорда, — усмехнулся Люциус. — Но я не доверяю вам, Уизли.

Взмахнув палочкой, Перси указал ему на дверь. Но его дрожащая рука не обманула нежданного гостя, чей громкий и раскатистый смех действовал Перси на нервы.

— Не сомневайтесь, я буду следить за вами, — добавил Люциус и склонился к неподвижному телу Гермионы.

Веки ее были смежены, губы полуоткрыты. Люциус легко подул на ее лицо. Потом повел носом над распущенными по плечам волосами, беззащитной шеей. Как хищник.

Перси шагнул к нему, но Малфой неожиданно выпрямился, растянув тонкие губы в жестокой улыбке, и быстро вышел из комнаты.

Перси задыхался. Люциус Малфой проник в гостиную Гриффиндора без его ведома и оказался поблизости от Гермионы. В опасной близости. Ноги его больше здесь не будет! Тем более, когда Перси нет рядом. Впрочем, он, кажется, понял жест Перси и в ближайшее время вряд ли повторит попытку.

— А вы! — заорал Перси на Полную Даму. — Если еще раз кто-то войдет комнату без моего разрешения, я вас отправлю эльфам на растопку!

— Но у него был пароль! — гневно воскликнул портрет.

— Неважно, — повторил Перси. — Входить сюда могу только я!

— Только вы, — Дама рассмеялась. — А своего хозяина вы не забыли?

Покраснев от гнева, Перси ткнул в портрет палочкой: Полная Дама схватилась руками за горло, издав жалобный стон.

— Остановитесь... — Она тяжело дышала. — Я задых... Не могу дышать...

— Ну что, ясно вам, кто здесь хозяин? Или повторить? — она закивала, соглашаясь.

Перси отвернулся от портрета и щелкнул пальцами. Тотчас же появился маленький хилый эльф, одетый в лохмотья.

— Что может сделать Дуфи, чтобы служить господину? — пропищало создание.

— Я хочу, чтобы ты дежурил у постели, когда меня нет, и препятствовал любому, кто попробует приблизиться к Гермионе. Ясно?

— Да, хозяин. Дуфи не спустит с нее глаз. Хозяин может положиться на Дуфи.

— Хорошо. Исчезни!

Несколько раз моргнув, эльф с громким хлопком исчез, оставив Перси наедине со своими мыслями.

Молодой волшебник не ошибался. Несмотря на предупреждение, Малфой так легко не отступится. Понял ли он это предупреждение? Как некстати задрожала рука! Какой стыд для Пожирателя его ранга! Лишь бешенство помогло ему не склонить голову перед Малфоем!

Он должен взять себя в руки и сдерживать свои чувства. Он приложил столько усилий, принес столько жертв вовсе не для того, чтобы этот человек в миг разрушил то, что Перси с таким трудом создал! Ему потребовался не один месяц, чтобы убедить всех, что он не предатель крови, и занять место справа от Господина!

Нет, ничто и никто не помешает его возвышению. Ни он. Ни она...

Она. Гермиона. Залог его успеха.

Она, воплощающая в себе все то, что он ненавидел. Пылкость, наглость, самомнение. Честность на грани глупости.

Она, воплощающая в себе все то, что он так страстно желал. Сообразительность, ум, упорство. И очарование.

Все то, от чего он пытался убежать. Все то, без чего он сегодня уже не мог обойтись.

* * *

Северус сидел в старом кресле и не мог пошевелиться.

— Через несколько дней после пожара в «Вересковой пустоши» Темный Лорд сообщил нам о пророчестве, которое сделает его могущественнейшим волшебником всех времен.

— Опять пророчество, — горько усмехнулся зельевар.

— Я его сам не слышал, но кажется, там говорится о ребенке, который поможет одолеть Поттера.

— С чего вы взяли, речь идет о моем сыне! — возмутился Снейп.

— Не знаю, почему, — признался Драко нехотя, — но Темный Лорд убежден в этом. Он должен провести ритуал, когда ребенку будет семь месяцев...

Северус не смог подавить дрожь при мысли о том, как близок этот день. На то, чтобы вызволить сына из лап Волдеморта, у него оставалось несколько недель. К тому же ритуал... Он не раз был свидетелем ритуалов Темного Лорда — совершенно ужасных и зверских. Холодный пот заструился вдоль позвоночника, одежда прилипла к коже.

— Что за ритуал? — спросил он еле слышно.

— Нам не рассказывали. Лорд не доверяет своим слугам полностью... — Драко словно разговаривал сам с собой.

— Кто?

— Что кто?

— Кто сделал это предсказание?

— Трелони... Перси Уизли сообщил о нем Темному Лорду.

Северус закрыл глаза и сжал кулаки.

— Мерлин всемогущий...

Эта женщина снова перевернула его жизнь, как и много лет назад. Или это была судьба? Судьба — видеть как жизнь самых дорогих для него людей оказывается разрушена из-за нескольких несвязных фраз! Как же он ненавидел Трелони за это... Как он ненавидел себя за это...

— А ты... у тебя есть идея, что этот за ритуал? — спросил Драко, опустив глаза. — Я хочу сказать, ты много лет общался с Темным Лордом... Ты видел гораздо больше, чем многие из нас.

— Идея? Да сколько угодно! — громко воскликнул Северус, по-прежнему сжимая кулаки.

— Как...

— Он мог бы его... уничтожить, — с отчаянием пояснил Снейп. — Если в нем видит угрозу.

Думать о смерти своего ребенка было невыносимо. Настолько мучительно, что он не смог произнести это слово.

— Он не станет делать такое ради поправки здоровья, — размышлял Драко.

— Он может... использовать его для зелья или заклинания... — через силу продолжал мастер зелий. — Или еще хуже... Сделать его хоркруксом...

Драко уставился на него, не в силах скрыть изумление, и прошептал:

— Не может быть.

— Все может быть, если речь идет о нем. Мне приходилось не раз участвовать в таких делах, — ответил Северус с горечью. — Но я не позволю ему сотворить это с моими сыном и женой! Он их не получит!

— Я понимаю...

— Прекрасно, так как я отправляюсь в Британию, чтобы воссоединиться с ними! — воскликнул Северус, вставая из кресла.

— Я и не ждал от тебя меньшего, — грустно улыбнулся молодой человек. — Но сначала нужно вытащить Грейнджер из комы. Боюсь, она долго не продержится. Уизли уже пробовал и зелья, и чары — ничего не помогает.

В другое время Северус обязательно указал бы крестнику на то, что Грейнджер, с тех пор как они поженились, носит его фамилию. Сейчас же его волновало лишь одно: жена медленно умирает.

— Вот, я нашел это в хогвартской библиотеке, — Драко протянул мастеру зелий древний свиток.

— Здесь говорится об ирландском боге врачевания Диане Кехте, — выдохнул тот, бегло просмотрев документ.

— Мне так и не удалось перевести заклинание, но, видимо, оно вызывает Банши, — Малфой ждал объяснения.

— Вестница Маг Мелл**... Мира богов.

— Которая могла бы привести тебя к Диану Кехту, если я правильно перевел. Но ты должен будешь доказать ей что-то, вот тут я не понял до конца. И эта магия достаточно темн...

— Текст на древнекельтском, некоторые руны стерлись от времени... Я должен увидеть профессора МакГонагалл, — Северус нетерпеливо ходил по комнате взад-вперед.

— По моим сведениям, она в штаб-квартире Ордена.

— Надо собираться.

— А она? — спросил Драко, кивнув на дверь в комнату Габриэль.

— Я не могу бросить ее здесь. У нее есть семья.

* * *

— Пощадите... остановитесь... я прошу вас ...

— Смотри, как она извивается. Как червяк. Забавно, — развлекался Крэбб.

— Круцио! — выкрикнул Петтигрю.

Женщина, на чьем обнаженном теле, казалось, не было живого места, корчилась от боли под двойным проклятием. Перси уставился на эту сцену во все глаза.

— Нет... — простонала она еще раз.

— Круцио! Круцио! Круцио! — повторял Петтигрю, опьяненный властью.

Перси в несколько шагов подошел к анимагу и остановил его руку. Тот вздрогнул от неожиданности.

— Что ты делаешь, Уизли?

— Оставьте ее мне. Ты уже повеселился, — прошептал он, приближаясь к сжавшейся в комочек пленнице.

Потом они расскажут Господину, кем он считает грязнокровок, как измывался над этой, как прикончил ее. Как она кричала и умоляла, чтобы он ее убил...

И они забудут про другую. Да, после такого зрелища о ней больше не вспомнят...

— Нет... Пощадите...

* * *

Она устала убегать, нигде не видя выхода.

С физической усталостью это не имело ничего общего. Тело, как раз, нисколько ее не беспокоило, и это пугало. Она не ощущала ни слабости, ни боли...

Но разум... С разумом все было иначе! Она не прекращала думать о своем ребенке, о том, как вернуться в свое тело и спасти малыша. Она думала об этом снова и снова, исследовала проблему с разных сторон, собирала все оставшиеся силы. Но ничего не получалось. Открывая глаза, она вновь оказывалась в этом зыбком тумане, который никак не исчезал. В конце концов она сойдет с ума!

Но Гермиона не привыкла сдаваться. Никогда! Надежда есть. Пока рассудок кричит от боли. Пока она чувствует себя способной плакать. Пока раненое сердце кровоточит.

Да, надежда оставалась... Перси ...

Разумеется, душа и сердце Перси уже навсегда окутаны тьмой. Прежний юноша еще не умер в нем окончательно. Она частенько наблюдала за ним в те месяцы, что провела в плену. К счастью, он не замечал ее взглядов. Гермиона не бралась предсказать его реакцию, узнай он о свидетеле своей борьбы с внутренними демонами. Он сражался со своими собственными противоречиями. Она — живое тому доказательство. Не он ли оберегал ее от других Пожирателей и своего Господина вопреки собственным убеждениям?

Что-то — вероятно, женский инстинкт — подсказывало, что Перси не позволит ей умереть. Возможно, он нашел бы выход...

Но она все равно его ненавидела! Он принес ей столько несчастья... Но другой надежды у нее не было.

* * *

Со страхом, от которого сворачивались внутренности, Габриэль собрала свои немногочисленные пожитки в старый чемодан, уменьшила его заклинанием и засунула в карман мантии.

Она возвращалась в Англию! Мерлин... Она совсем не готова к такому повороту событий. Не готова встретиться со взглядами других людей, а еще меньше — своей...

Как отнесется Нимфадора к ней, убийце родителей? Как сама Габриэль сможет находиться с ней в одной комнате, сгорая со стыда, который не отпускает ее с того рокового дня? Что делать...

Пытаясь потянуть время, девушка окинула взглядом комнату, проверяя, не забыто ли что, подошла к окну в последний раз задернуть штору. Но взявшись за портьеру, Габриэль застыла.

За окном на улице, среди метели стоял мастер зелий. Он был готов. Он не боялся вернуться домой. У него была только одна цель...

Его волосы развевались на ветру. Он ждал, сжимая медальон Гермионы.

Мерлин... Как же больно... Как больно...

Когда она увидела, как он благоговейно прижал украшение к губам, то не сдержала полузадушенного вскрика.

— Если ты готова...

Габриэль моментально развернулась, украдкой вытирая слезы, и увидела озадаченного Драко Малфоя.

— Извини, — пробормотала она, смутившись. — Да, я готова...

* Пол Верлен «Последняя надежда» (Перевод А. Гелескула)

** Маг Мелл — в мифологии ирландских кельтов — "Равнина Блаженства", куда после решающего сражения отправились боги клана Туата Де Данаан.